Архонты

Глава 10

Сидя в поезде и глядя в окно Григорий погрузился в воспоминания.

— Деда, возьми меня с собой! Пожалуйста, — уговаривал мальчик четырёх лет пожилого мужчину.

— Нет, парень. Ты уже взрослый и должен ходить в детский сад. Там ты будешь играть со сверстниками, найдёшь друзей, — в глубине души он понимал, что парню там не место.

«Он должен учиться в элитной княжеской школе для малышей», — пронеслась мысль, как голос матери в голове Григория.

— Деда, я не хочу в садик! Там дурная тётка она нас лупит, — топнул ножкой мальчик и скривил обиженную рожицу старику.

— Нет, друг, надо. Есть такое слово, надо! А Любовь Васильевна, замечательный педагог. У неё уже стаж и даже собственные внуки!

— Злая она и обзывается на нас!

— Так малой, пошли, — взяв крепко детскую ручонку в руку, мужчина направился в детский сад, расположенный за углом от их дома.

Пышная дама выбежала прихлопывая в ладоши с наигранной улыбкой.

— Ой, кого это к нам привели? Костенька! Мы тебя уже заждались, — подойдя она заключила его в крепкие объятия, прижав маленькое личико к груди пятого размера.

— Я не могу дышать! — кое-как вымолвил Костя.

Мужчина довольно улыбнулся и крупной пятернёй потеребил макушку мальчишки. Костя взглянул на Григория с мольбой в глазах. Но мужчина был настроен решительно и после фразы:

— Будь молодцом! — отправился на работу.

Григорий никогда не задумывался о работе. Их княжеский род всегда имел свой большой бизнес. Эта семья отвечала за всё, что было связанно с деревом. У них были лучшие плотники в государстве, а также лучшие столяры.

После трагедии в жизни Григория, он ушёл из семейного бизнеса. Бросил всё, что у него было, построив себе небольшой, но добротный деревянный дом он поселился на краю леса возле озера. Он жил, рыбачил, охотился и вёл отшельнический образ жизни. Григорий потерял всяческое желание жить. Всё к чему он стремился это поскорее воссоединиться с женой и детьми до того момента пока в его жизни не появился он. Малыш, у которого не осталось никого кроме единственного родственника в лице дедушки Григория.

Переезжая на новое место, Григорий понимал, что ребёнку нужно общаться с миром.

«У него должно быть будущее», — думал он.

Ни минуты не раздумывая, он изолировал дитя от княжеских семей, школ, друзей обладающий хоть небольшой Силой.

Они вели скромный неприметный образ жизни. Стараясь слиться с толпой обычных людей и им это удалось. Григорию приходилось работать в разных местах, но чаще всего он старался находить работёнку, ту, в которой разбирался. Так и в этот раз он отправился в свой столярный цех. Но чтобы он не делал перед глазами стоял Костя с несчастным взглядом, зажатый в пышные объятия Любовь Васильевны.

Григорий закончил чуть раньше обычного и отправился за Костей. На входе в сад стоял охранник, с густыми усами и с сердитым видом никого не пропуская в группу. Григорию всегда нравился столь щепетильный, как ему казалось подход к защите детей. Дверь в группу Кости была открыта и оттуда доносился крик женщины:

— Сидеть! Сидеть, я вам сказала мелкое отродье. Нарожают, вас эти бабы бестолковые, а мне тут сиди, мучайся.

Григорий застыл на пороге, за спиной Любовь Васильевны, а дети сидели на стульчиках, ладони ровно сложив на колени. Глаза их были опущены, никто не решался посмотреть на педагога. И тут Костя не выдержал, и стиснув зубы встал. И с ненавистью смотря на обозревшую женщину выкрикнул:

— Вы не смеете так с нами обращаться! — и тут он увидел стоящего за спиной у педагога Григория, мальчишка не успел выкрикнуть «деда» как тонкий прут ударил по ножкам шестилетнего смелого паренька.

От боли мальчик склонился, но не проронил ни слезинки.

— Злая! Вы, злая тётка! — выкрикнул он. От боли забыв о правилах приличия и защитнике, внезапно оказавшемся на пороге.

Женщина рассвирепела и принялась лупить, его снова и снова даже не глядя, куда попадали удары прута. Как вдруг кто-то схватил её за запястье железной хваткой.

Ошарашенная она нервно развернулась с яростью в глазах.

— Что?! — замахнулась она рефлекторно и увидев Григория остолбенела.

— Вы знаете, он оскорбил меня! — выпалила она, пытаясь оправдать свои побои.

«Как давно он тут стоит», — трезвонила мысль в её голове.

Выдернув прут, Григорий всё ещё продолжал её крепко держать за запястье.

— Никогда не смей поднимать руку на потомка Ба…, — выпалил он и прикусил язык.

Отпустив женщину, он крепко сжал маленькую ладошку Кости и повёл его к выходу.

— А оплату? — возмутилась Любовь Васильевна, ни грамма не переживая за содеянное.

— Ты ещё за это деньги заработать хочешь? — рассвирепел Григорий, как вдруг началось землетрясение. Сурово оглядев стены, он бросил недовольный взгляд на женщину и вышел из здания.

— Я горжусь тобой, парень, — выдал Григорий уже возле дома.

Всю дорогу он съедал себя за то, что отдал Костю в садик с обычными детьми. Он знал, что Лизи хотела бы для своего сына совершенно иной жизни. Княжеские дети учились в элитных школах. Уже с детства их приучали правильно пользоваться даром. Конечно, практически у всех дар открывался в подростковом возрасте. Но было в истории пару ребятишек, Сила которых открылась в начальных классах.

Но вот Костя, он был другой, Григорий видел, как ночами на его ручках порой появлялось свечение уже в младенчестве. Такого он никогда не замечал за своими детьми, да и вообще не слышал, чтоб у кого-то так проявлялась Сила. Это восхищало Григория и в то же время пугало.

«Он должен научиться управлять ей», — и эта мысль перевернула всё в жизни Григория и Кости.

Мальчик больше не посещал местный детский сад, и даже школу Григорий ему выбрал с индивидуальным подходом. Он повторял мальчонке каждый день перед занятиями:

— Никто и никогда не должен сломать твой дух. Помни! Человек может покалечить твоё тело, поставить тебя на колени, лишить тебя близких, но он не может добраться до твоей силы духа. Только ты можешь решить сломиться перед врагом или биться до последнего вздоха.

— Биться! Я деда буду лучшим воином и погибну за правду!

— Лучший воин сынок, не погибает за правду. Запомни это! Лучший воин всегда найдёт способ выжить и нанести своему врагу непоправимый удар.

Григорий нашёл солнечную поляну недалеко от их домика возле леса. И каждый день он уводил туда Костю. Часами занимаясь тренировками разработанными специально для князей.

— Разотри ладони друг. Ты должен почувствовать тепло. Сильнее мой мальчик, — Григорий встал напротив паренька и показывал ему, что и как нужно делать.

Между ними лежал семейный меч Григория, его передавали по наследству. Особенность этого меча была в том, что в его рукоятки спрятали инопланетную каменную пыль. Все князья знали про усиление Силы которое дают камни и даже их пыль. Чем крупнее объект, тем сильнее её обладатель.

— И долго мне ещё тереть руки?

— Теперь поднеси раскрытые ладони к мечу. Что-то чувствуешь?

— Не знаю, — пожал плечами мальчик.

— Хорошо, сосредоточься. И мысленно попроси Силу у меча, не убирая рук. Чувствуешь?

— Деда, что я должен почувствовать? — Костя никак не мог понять, что же именно должно произойти.

Григорий вздохнул, он понимал, правильнее было бы объяснить ребёнку о его происхождении, но он не мог. Риск был слишком велик. Случайное проявление своей Силы привело бы мальчика к неминуемой гибели. Григорий был готов отдать свою жизнь, но перебить все княжеские семьи он бы не смог и тогда последний оставшийся князь всё равно убил Костю. Поэтому он сдерживал себя и терпеливо учил ребёнка.

Изо дня в день он тренировался с мечом. Мальчику хорошо удавалась пластика движений. Он быстро запоминал и легко воспроизводил все боевые приёмы. К подростковому периоду он уже владел не только мечом, но и огнестрельным оружием и даже сапёрной лопаткой.

— Деда, я вот никак не пойму, ты меня научил защищаться мечом. Я умею стрелять лучше тебя. Зачем мне сапёрная лопатка? В нашем-то современном мире, — искренне интересовался Костя.

— Знаешь сынок, жизнь очень странная штука. Порой можно оказаться в ситуации, когда у тебя не окажется рядом ничего кроме той самой лопатки, которая спасёт твою жизнь. И возможно тогда ты вспомнишь своего деда, — улыбнулся Григорий. Он не мог сказать Кости, что готовил его к войне против всего мира.

Григорий гордился своим воспитанником, его поражала скорость, с которой он усваивал подготовку. Но смущало, что парень, находясь рядом с пылью Архонтов не чувствовал ничего.

Однажды ночью, когда Костя крепко спал после тренировок, Григорий зашёл в его комнату и сел рядом с кроватью на пол. Осторожно он поднёс к рукам подростка кристалл. Тот самый, который оставили ему родители. И в этот момент произошло то, за что мужчина переживал больше всего, руки, подростка засветились. Костя застонал, словно от боли. Григорий тут же убрал кристалл и спрял его обратно к вещам родителей.

«Как же мне сейчас не хватает поддержки княжеских школ», — подумал князь Григорий. Сила Константина иная, не похожая на ту, которая была у человечества раньше. С трубкой на крыльце своего деревянного дома, Григорий просидел почти до зори. Утром, встав с первыми петухами, он отправился готовить завтрак, будто ничего и не было.

— Деда ты как обычно готовишь омлет? — довольно понюхав воздух, спросил парень.

— Доброе утро, друг, — довольно ответил Григорий и повернувшись к Косте положил на стол толстую старую книгу.

— Что это? — спросил подросток.

— Наши новые занятия. Эта книга моего деда в ней много интересных и очень сложных упражнений. Я думаю, ты готов для неё.

— Ого, дедушка я вот не помню одну вещь. Ты тренируешь меня сутками. Каждый раз спрашиваешь, что я чувствую. И я никак не пойму, что должно произойти? Что я должен почувствовать? Вчера после занятий, когда ты отправил меня за хлебом. Я защитил девушку, к ней приставали какие-то князья, как они сказали.

Мужчина застыл с книгой в руках:

— И? — с опаской спросил он.

— Что и? Я навалял им…. Деда ты столько меня тренируешь, что ещё немного и мне можно будет стать защитником общественного порядка, — гордо заявил парнишка с довольной улыбкой.

— Не надо! — вырвалось у деда с хмурым видом.

— Сколько их было? — осторожно спросил старик, отвернувшись к окну, мысленно он уже готовил пути отхода с этой деревеньки.

— Не много, человека четыре, по-моему.

— Что значит, по-твоему? Ты что считать разучился? — строго спросил Григорий.

— Деда, я не понял, почему ты сердишься? Разве не для этого мы тренируемся? Я девушку защитил, а ты мне устроил целый допрос?

Григорий понимал, что при других обстоятельствах он бы гордился своим парнем и праздновал с ним его победу. Но сейчас он старался рассчитать, сколько у них есть времени на побег. Неприятная молчаливая пауза воцарилась в комнате, лишь стук вилок по тарелкам нарушал тишину.

— Деда, что ты скрываешь? — Костя подрос и уже понимал, что частые переезды, изнурительные тренировки явно были неспроста, но о чём именно умалчивал дед, он не знал. Сколько бы он не спрашивал, Григорий всегда отмалчивался и лишь изредка крепко прижимал к себе паренька.

Григорий ждал этого вопроса, но ответ так и не придумал.

— Нам пора, — единственное, что он сказал.

— В каком смысле пора? А тренировки?

— Уже на новом месте.

Костя посмотрел на Григория и хотел ему возразить.

«Ну, не будь трусом скажи ему, что думаешь. Скажи, как тебе осточертело переезжать. Расскажи, что ты теряешь всех друзей. Но хуже даже то, что ты уже стал терять и девчонок», — мысленно готовил речь Костя.

— Деда, та девушка…. Она особенная, она…, — не успел договорить парень, как ему в руки прилетела стандартная дорожная сумка.

— Но… деда. Могу я хотя бы оставить ей наш новый адрес. Мы сможем писать друг другу. Или номер.

— Ты же знаешь, что мы ещё сами не знаем ни адреса, ни номера.

— Тогда я возьму её телефон или адрес.

— Нет.

— Но я…

— Хватит, в дороге поговорим. У нас нет времени.

— Я устал убегать. У меня тут друзья появились!

— Она княгиня?

— Нет…. Не думаю.

— Тогда почему возле неё князья крутились?

Парень пожал плечами.

— Сынок, мы можем забрать её с собой, если ты уверен в своих намерениях. Но не думаю, что столь юную особу родители отпустят замуж. Ты готов к такому серьёзному поступку?

— Дед ты чего? О женитьбе ещё и речи не было. Я лишь знаю, что она живёт где-то в горах. Их семья тоже скрывается, как и мы.

— С чего ты взял?

— Они живут так далеко и одиноко! Что ещё делать отцу с дочерьми в такой глуши?

— Нет, почему ты решил, что мы скрываемся? — Григорий никогда не говорил об этом с внуком, лишь сообщал ему о новом переезде.

— Деда, мне уже не пять лет. А мы каждый раз переезжаем спонтанно, как только у меня появляются друзья!

— Ты так это понимаешь?! — возмутился Григорий. Он и подумать не мог, что мальчик, молча следующий за ним столько лет, винит себя в постоянных переездах.

— Всё не совсем так, — стал оправдываться Григорий, но глянув на часы, сразу сменил тон, — Костя, бери сумку и в машину. Живо!

— Нет! Пока я не возьму у неё номер телефона, не поеду! — решительно заявил подросток.

— У нас нет времени. Ты знаешь, где она живёт и вернёшься потом за ней. Как раз оба подрастёте, — кинув вторую сумку в руки паренька, мужчина сдвинул брови и строго сказал:

— Бегом, парень у нас нет времени.

— Нет. Я сказал нет. Деда, она особенная, что-то связывает нас. Я должен хотя бы ей сказать что вернусь, — снова попытался убедить Костя Григория.

Но второй лишь молча указал пальцем на машину. Дойдя до багажника, Костя открыл его и закинул обе сумки. Но через секунду после раздумий он бросился бегом в сторону гор как заяц, сбегающий от охотника.

— Стой! Сынок стой! — услышал он вслед, но боясь, что вновь не хватит духу ослушаться Григория он бежал без оглядки.

— Балбес, — ругался Григорий и торопливо загружал вещи в машину.

Торопливо укладывая сумки в багажник, он взглядом пробежался по комнате. По обстановке в доме невозможно было догадаться, что хозяева только что съехали. Мебель и большинство вещей оставались на своих местах. У Григория на этот случай всегда были собрано несколько сумок с самым необходимым и ценным. Для нового переезда ему необходимо было лишь несколько минут на сборы, возможно именно это и спасало его все эти годы.

— Вроде ничего не забыл, — сказал он сам себе.

Усевшись в машину, Григорий направился в сторону гор. Мужчина не знал, где искать Костю, но понимал в какую сторону побежал мальчишка и по какой дороге, ведь в горы шла лишь одна трасса. Как только он выехал из небольшого городка, началась просёлочная дорога. Ускориться на которой, было невозможно, ему постоянно приходилось сбрасывать скорость из-за ям и колдобин. Всё-таки добравшись до конца пути, Григорий спрятал машину в стороне на обочине. Тропинки расходились в разные стороны. Мужчина выбрал ту, на которой виднелись следы. Он за время отшельничества стал опытным следопытом.

Обойдя небольшой холм по узкой извилистой тропке, Григорий действительно увидел одиноко стоящий дом среди величественных гор, плотно заросших елями. Подкравшись чуть ближе, он увидел мужчину и нескольких дочерей. Но больше всего удивило Григория не их жизнь на отшибе, а то, что семейство это было Архонтами. Поднявшись по пологому склону горы, он решил осмотреться.

«Они же улетели… все. Я сам лично помогал им спастись», — Григорий хотел подойти, но посмотрев со склона, мужчина увидел нечто, что заставило его задуматься. Возле разветвления дорог стояла хрупкая Архонтка. Совсем ещё юная девушка, плакала и проводила рукой по буквам, торопливо написанным белым мелом на большом камне. Надпись была проста, в ней не было признаний в любви и не было клятв о верности, лишь несколько коротких слов значащих для подростков гораздо больше чем взрослые могли себе представить.

«Катя, я вернусь за тобой!» — прочитал Григорий и ужаснулся. Он спасает этого мальчонку всю свою жизнь. И скитается с ним по всему свету, пряча от княжеских семей. Но судьба приводит их в это место и Костя встречает чуть ли не последнюю Архонтку да ещё и свою сверстницу.

Григорий знал про такие пары. Он сразу понял поступок Кости, чтобы они не делали, их будет судьба сводить снова и снова.

— Бедные дети, — подумал Григорий.

В какой-то момент он хотел спуститься к отцу девочки и обсудить с ним столь сложную иронию судеб их детей. Но где-то там бегал Костя, смелый, но совершенно непонимающий с чем они имеют дело. Григорий решил, что позже должен будет многое объяснить парню. И про то, как люди и Архонты словно магниты находят друг друга сквозь время и километры.

Пока Григорий спустился обратно к машине, уже стемнело. Он очень торопился, возвращаясь к дому. В его голове пролетел не один план, что делать, если Костю уже поймали? Как быть если он увидит его возле дома? Как подойти и убедить парня уехать как можно дальше? Но подъезжая ближе, он заметил столб дыма, поднимающийся к небу над багровым заревом. Люди подтягивались к месту, где когда-то стоял их дом. Подъезжая ближе, Григорий увидел, как языки пламени поедают их жилище. Толпа соседей, охая говорили что-то про поджог.

Припарковав машину в стороне, Григорий накинул капюшон и осторожно стал пробираться к дому. Он с замиранием сердца боялся узнать, что его паренек уже попал в лапы Дивеева. Подойдя ближе и слившись с бездушной толпой собравшейся посмотреть на зрелище, он заметил, как один парень сидел на земле возле порога их дома. Он был так близко к входу, что казалось, пламя вот-вот заглотит его целиком. Парень что-то бормотал так тихо, что никто не слышал, а по его щекам катились слёзы. Григорий неспешно подошёл к пареньку и наклонившись тихо сказал:

— Костя нам пора.

Дверь вагона открылась и вошёл Петька, прервав воспоминания Григория.