Архимаг, который живет в подвале. Том 1. Том 2 (СИ)

Глава 8

— Идиоты… — пробормотал Кавадзаки, давая дёру. — Кто вообще не вытаскивает багажный рычаг, когда ворует людей?

Он поспешно метнулся вбок; с местом получилось удачно — гаражи позволяли за секунду скрыться из вида, а в погоне это главное. По счастью, в погонях у него был неплохой опыт — как в одной роли, так и в другой.

Чёрт… и всё-таки этот старикан вмазал ему от души, хорошо так вмазал. Хрящи на руках — ерунда, немного исцеления, и заживёт за полчаса. А вот боль под рёбрами… опыт подсказывал Кавадзаки, что это так быстро не исцелишь.

Ну и плевать; ранами можно будет заняться потом, когда он окажется на своей территории. Пока же азиат не сбавлял темпа, ныряя в тень, петляя по грязным дворам и улочкам.

Ха!.. Тот самый райончик. Как будто из прошлой жизни. Та самая глушь, где он родился и вырос, где впервые вступил в банду. Здесь уже тогда был злачный район, а за прошедшие годы он, кажется… стал ещё мрачнее?

Или это память его подводит, и здесь так было всегда?

Ну, по крайней мере, памяти хватало, чтобы Кавадзаки не сбивался с пути, быстро проходя район насквозь. Бандитское гетто — очень хреновое место, чтобы убегать от преследователей, раненным и в одиночку; если выбраться из этих лабиринтов, можно выйти на трассу, и там уже…

Нет, всё-таки дело не в памяти; район не был таким раньше. Да, уже тогда он был местом, куда не дотягивались клановские законы и понятия, где собирались все отбросы; своего рода городом внутри города. Но всё-таки тогда, во времена его юности, проститутки были помоложе и не такими изношенными, наркоманы, утыканные иголками, валялись не в таких количествах, а трава была зеленее. Даже та, которая в пакетиках.

Ладно-ладно, было тут и кое-что новенькое, красивое и яркое. Плакаты, висящие повсюду! Один и тот же плакат, точнее: «Больжедор Грачёв — наш кандидат в мэры. Голосуйте за Больжедора Грачёва!»

Кавадзаки опёрся о стену с плакатами, чтобы отдышаться пару секунд, и поморщился; зря истраченная бумага — мэра всё равно выбирают не люди, а деньги. Что, Грачёв, решил в политику податься? Интересно, особенно если вспомнить, что прошлого мэра грохнули меньше недели назад.

Впрочем, не плевать ли? Плакаты уже были наполовину закрыты граффити-тэгами, а Каваздаки внезапно осознал, что в бандитском районе есть ещё кое-что, резко выделяющееся из атмосферы.

Он сам.

Взгляды бомжей, проституток, наркоманов и прочих местных обитателей цеплялись за него, и Кавадзаки вдруг осознал, насколько неуместно выглядит он тут — в дорогом костюме, с часами за приличную сумму…

Не то, чтобы ему тут что-то всерьёз угрожало. Вот только может подняться шум, а это совсем ни к чему. Выбираться нужно по-тихому.

Ладно; оторвавшись от стены, он снова зашагал вперёд, стараясь не подволакивать ногу. Если нырнуть во двор, то не нужно будет заходить на главную улицу, где он точно привлечёт к себе ненужное внимание. А если затем свернуть, он выберется к посадкам, через которые можно будет уже и на трассу выйти…

…вот блин. Посадок-то и не было.

Всё-таки он давно здесь не бывал.

Кавадзаки застыл, разглядывая высоченный забор; похоже, место намеренно превратили в глухой тупик. Дома-пятиэтажки, рядом какой-то дешёвенький ТЦ с пафосным названием «Цивилизация». И куда теперь?

Сейчас бы закурить, но лёгкие и так жжёт после ударов того старика.

Кавадзаки сунулся было в «Цивилизацию»; зря. Никакой цивилизацией, несмотря на вывеску, тут и не пахло; на первом этаже было совершенно пусто, и только густо накрашенные тётки за пятьдесят скучали в своих будочках с парфюмерией и зажигалками. Разумеется, как только Кавадзаки появился в плохо вымытом «холле», они тоже уставились на него заинтересованными взглядами.

Те двое придурков наверняка идут за ним по пятам, может, они уже почти… нельзя долго оставаться на одном месте. Кавадзаки быстро зашагал через ТЦ (в голове мелькнула мысль, что он и выстроен-то, наверное, лишь для отмыва денег) и, толкнув никем не охраняемую дверь пожарного хода, оказался на той стороне.

Тьфу. И тут тоже заборы, застройки… неужели придётся выбираться на главную улицу? Там он точно не пройдёт без шума…

— Хех, — раздалось откуда-то из угла. — Заплутал, что ли?

Кавадзаки повернулся к говорившему; бомж сидел в углу, прямо между двух мусорных баков, прислонившись к забору, на котором — вот сюрприз! — тоже красовалась рожа Больжедора Грачёва, и насмешливо хихикал в клочковатую бороду.

— А ты что, знаешь дорогу? — Кавадзаки сделал к нему два шага.

— Это смотря куда тебе надо, — бомж продолжал хихикать. — А то, знаешь… если тебе надо побеседовать с интересным, б*я, человеком, то ты уже пришёл.

— Подальше отсюда мне надо, — сообщил Кавадзаки. — К трассе. И чтобы тихо.

— Тихо, — улыбка бомжа неожиданно погасла; вытащив откуда-то из-под кучи картонок половину пирожка, он сунул его в рот и принялся жевать. — И подальше. Ага, мужик. Ты прав, б*я, отсюда надо валить, и быстро…

Он сплюнул; пара крошек приземлились на мятую картонку.

— Раньше было попроще, мужик. Раньше район держал Дэн. Ну, Дэн Леканов. Его банда… это были отморозки, но с принципами. Они могли быть жёсткими, но наводили порядок…

Бомж выковырял бутылочку с минералкой (или чем-то, похожим на минералку) и присосался к ней. Кавадзаки не перебивал его; хоть этот тип и ударился в воспоминания, не имеющие отношения к вопросу, но в его словах могло быть что-нибудь ценное; что-то, что поможет выбраться отсюда.

— Люди говорили тогда, — продолжил бомж, — что днём нас охраняет полиция, а ночью — бандосы Дэна. Ну… вот и выходило, что трэш тут творился только днём.

— А ночью? — не удержался Кавадзаки.

— А ночью приличные люди делали свои приличные дела, — бомж развёл руками в сторону. — Дэн, он был правильный мужик. Понимал, что если он назвал себя тут главным, то и вести себя нужно как главный. Помогал тут людям найти работку какую, если что, крышу над головой… если совсем тяжело, мог даже еду раздавать.

Вот как? Кавадзаки приподнял бровь. Вот уж не ожидал от простого бандита с улиц такого соблюдения кодекса чести. Как говорится, самурая определяет не кровь; самурая определяют поступки.

— Но теперь… — бомж поморщился. — Теперь херь какая-то. Говорят, Дэна выбили. То ли вальнули, то ли убежал… Кольцовские; они уже взяли соседний район. Я ушёл сюда, потому что там уже два раза просыпался, б*я, бензином облитый. Думал, кольцовские не пойдут на территорию Дэна. А они и сюда пришли. Ты прав, мужик, отсюда надо валить и побыстрее.

— Именно, — Кавадзаки начинал терять терпение. — И как это сделать? Ты знаешь дорогу?

Плюнуть на бомжа и уйти?.. Нет, иначе он может проплутать в этих застройках ещё не один час, а его преследователи ждать не станут.

— Знаю, что кольцовским на глаза лучше не попадаться, — снова хрипло захихикал бомж. — Они, б*я, меня на проценты поставили… за то, что деньги у людей прошу. Эти молодчики из банды Кольцова не брезгуют ничем.

— Это я уже понял… — начал Кавадзаки.

— А когда главными становятся такие, б*я, отморозки, — продолжал бомж, даже не обращая внимания на его слова, — то все адекватные люди уходят. Вот как ты, мужик. А кто остаётся? Только самые неадекватные. Хе-хе.

Угу. Причём похоже это даже не на передел власти, а на… намеренное оскотинивание, что ли? Кому-то выгодно, чтобы дерьмовый райончик стал ещё дерьмовее, чтобы последние возможности жить здесь нормально пропали.

Кому?

—…а если свалить хочешь, чтобы не засекли, — бомж махнул рукой, — то вали вон туда, б*я. Значит, увидишь поломанные турнички, за ними магазин сгоревший. За ним протиснешься — выйдешь на последнюю улицу, там народу мало… а оттуда через стройку, сразу к гаражам выйдешь, и на трассу.

Он икнул и снова махнул рукой. Наконец-то!

— Мог бы сразу сказать, — вырвалось у Кавадзаки.

— А ты мог бы сказать «спасибо», б*я! — возмутился бомж. — Ходят тут, спрашивают…

И он принялся выковыривать из-под картонок вторую половину вчерашнего пирожка.

Когда-то и он тоже знал такие маршруты. В бандитских райончиках без них никак. Облавы, засады… ситуаций, когда нужно быстро уходить, много.

Кавадзаки протиснулся между близко стоящими зданиями; чёрт, когда-то он был не таким… громоздким.

Открывшаяся перед ним улочка действительно была тихой — ни бомжей, ни обколотых шприцами торчков. И тёмной — ни один фонарь не горит, хотя уже сгущались сумерки. Кавадзаки двигался быстро и осторожно; рёбра снова заболели — кажется, повредил, когда протискивался. Плевать, сейчас не до того.

Ага, а вот и стройка. Кажется, она стояла тут ещё во времена его молодости, такая же нетронутая, только надписи на стенах были другими. Кавадзаки замер на секунду, затем нырнул в темноту недостроенного здания…

И застыл, не шевелясь; внутри кто-то был.

Его нашли? Уже? Но…

— Не-а, Дэн, — раздалось в стороне, метрах в двадцати от него. — Ты правда думал взять и уйти? Мы, по-твоему, не знаем про эту стройку, да?

Не его.

Кавадзаки сделал ещё несколько шагов, стараясь не шуметь; чужие разборки его не касались — лишь бы самому убраться отсюда…

— Так подойди и добей, мудила, — заметил второй голос, сквозь зубы. — Или ссышь?

Кавадзаки сощурился; глаза уже привыкали к полумраку, и теперь он явно различал несколько фигур. Две стояли рядом — мужчина и невысокая девушка; в руках у мужчины был ствол.

— Нахер мне тебя добивать? — насмешливо заметил первый голос; третья фигура. Этот держался чуть в стороне, за большим бетонным столбом, и тоже сжимал в руке пистолет. — Сказок перечитал, что ли? Это сделают другие.

— Какие другие? Я прикончил твоих шестёрок, — выплюнул Дэн.

О. А этих шестерых, раскиданных по битым кирпичам, Кавадзаки поначалу и не заметил.

— Сейчас другие подскочат, — его собеседник довольно щерился (но пистолета не опускал). — Нашёл чем гордиться… этих лошков только вчера за воротами школы навербовали. Гангстой быть хотели!

Тип расхохотался; Дэн чуть шевельнулся, подавшись вперёд; теперь было ясно видно, что он ранен и еле стоит, а девушка буквально тащит его на себе.

— Ты так и не понял, Дэн? — продолжал второй. — Это не наши личные разборки. У меня появились друзья, Дэн. Сильные друзья. Которые будут совсем не против, если я *бну тебя. Или если мои ребята пустят по кругу твою дочурку-нефоршу. Мы её квартиру два дня искали; с вас должок — и за потраченное время, и за пацанов, которых ты завалил…

Значит, это и есть тот самый Дэн, о котором говорил бомж? Тот самый, что пытался установить порядок в бандитском районе и раздавал еду бездомным? Кавадзаки сощурился. Видимо, Дэн, хотел сам воспользоваться этим «путём к отступлению», уйти с дочкой раньше, чем их грохнут новые хозяева района.

А тот, что напротив, надо полагать — Кольцов. Тот, чьи люди обливают бомжей бензином и превращают и без того гиблые места в ещё большее дерьмо.

Что ж…

Кавадзаки тихо двинулся по кругу, заслышав голоса со стороны улицы. Кольцов не соврал — идут его бандиты. Но это не проблема.

Обойти троицу не составит труда; они глядят друг на друга и не обратят на него внимания, если он будет держаться подальше. Пожалуй, он мог бы уйти сейчас, причём без особых проблем.

При желании он мог бы даже вернуться с отрядом Тёмных и прикончить этого отморозка Кольцова вместе с бандой.

Вот только…

Кавадзаки слегка тронул всё ещё болящие рёбра — а потом решительно подобрал с земли лежащую арматурину.

Он тоже не ангел. И никогда им не был. Но это не значит, что у него нет чести.

А честь…

Сняв пиджак, Кавадзаки бросил его на кирпичи и принялся закатывать рукава.

Честь важна не потому, что потом она начнёт работать на тебя или как-то поможет, нет.

Честь просто важна.

…бандиты вбежали в недостройку, даже не обратив внимания на то, что в тенях есть кто-то ещё. Они видели Дэна и его дочку, и этого было достаточно. Сколько их тут? Человек пятнадцать, двадцать? Так мельтешат, что и не сосчитать.

Раздался выстрел; Дэн Леканов не собирался сдаваться легко, но расклад был не в его пользу. Один из парней упал, остальные накинулись на него; дочь попыталась выскользнуть из-под удара, её тут же схватили за руку, и…

Свист арматуры, рассекающей воздух.

Вы когда-нибудь вслушивались в этот величественный звук?

Кавадзаки от души им наслаждался. Наверное, и бандиты тоже могли бы.

Но не тот, которому металлический прут проломил через.

— Что за⁈ — заорал главарь, всё ещё прячущийся за столбом. — Откуда он взялся?

Откуда-откуда. Пока он кричал эту фразу, Кавадзаки успел уложить ещё двоих, что одновременно метнулись в его сторону; третий упал от выстрела Дэна.

Всё только начиналось.

Крики молодчиков слились в единый гам, без возможности разобрать что-то. Впрочем, что там разбирать? Угрозы и матюки; у этих ребят не было чести, иначе они не нападали бы на него вчетвером.

А вот у Кавадздаки честь есть. Честь и крепкая арматура, что так красиво свистит в воздухе, выписывая фигуры. Раз, два, три, четыре… четыре пробитых черепа, четыре тела падают на землю. Дальше!

Следующий удар не в голову, а в руку. Кажется, хлопчики сообразили, что так просто им Кавадзаки не завалить, и полезли за пушками. Не в его смену!.. Прозвучал выстрел — ещё один достал пистолет — но пуля отрикошетила от бетонного потолка, взорвав осколки кирпича.

Удар! Удар! Удар!..

Кавадзаки хищно ухмыльнулся. Кажется, эти люди не улавливают сути. Не понимают, как красиво свистит арматура!..

Ну, дадим им послушать ещё.

—…да ты кто вообще такой?

Только когда крики и пальба смолкли, и голос главаря раздался в полной тишине, Кавадзаки понял, что бандиты кончились; остался только этот.

— Ты… ты… — всё ещё не выходя из-за колонны, он пытался что-то донести, но от охренения не мог нормально сформулировать мысли. — Нахера ты этот сделал, мужик? Ты хоть понимаешь, что сейчас здесь будет весь район? Понимаешь? А?

— Самураю не нужна причина, чтобы обнажить клинок, — отозвался Кавадзаки, отряхивая арматуру от крови и мозгов.

Какой же прекрасный звук.

— Какому, *б твою мать, самураю⁈ — взорвался Кольцов. — Ты вообще знаешь, кто я такой? Знаешь, какие люди за мной стоят?!!

— А может, прекратишь уже козырять своими людьми, а⁈ — неожиданно вклинилась молчавшая до того девушка (дочь Дэна, да?). — Знаешь, кто, знаешь, кто… Ты сам вообще знаешь, что мой парень — глава Тёмных?

…повисла пауза. На девушку уставились все. Кольцов, Дэн. Но самое больше изумление читалось на лице Кавадзаки.

—…ничего себе, — выдохнул он. — Вот это у старого мастера поменялись вкусы!

—…а? — не поняла та. — В каком смысле?

Пончин смотрел больше под ноги, чем по сторонам. Кажется, он вообще не рисковал поднимать взгляд; точно думал, что если он не видит проблему, то и проблема не увидит его.

Нет уж, вляпались так вляпались; Набутылко предпочитал смотреть в оба, вышагивая по вечерним улочкам бандитского района.

Твою ж мать; вот это повезло. А если что? Если бандюки?.. У них с напарником ведь даже патронов в пистолетах нет!..

Да что там патронов. Там и сами пистолеты, наверное, уже прилипли к кобуре. В последний раз-то доставались года три назад!

— П-п-парни, — пробормотал Пончин, всё ещё пряча взгляд. — Может, мы пойдём? Сами ведь видите, толку никакого…

— Заткнись, — велел ему тот тип, что постарше. — И иди. Район большой, и мы его отыщем.

— Но… мы-то тут при чём…

А ведь и правда. Они в этот район не совались почти никогда. Если корпораты думают, что напарники его знают, то они сильно ошибаются!

Вот только это корпораты. Спорить с ними — себе дороже; все копы города негласно подчиняются им в той же мере, что и кланам. К тому же… если хорошенько выслужиться перед Корпорацией, есть надежда после полиции уйти в охранники. Работа непыльная, пенсия отличная…

Аааа!! Но как тут выслужишься, если всё, чего они добились — это зашли в тупик за ТЦ «Цивилизация»?

Продавщицы в ТЦ сказали, что тот тип вышел через пожарный выход. А дальше-то что?..

— Хех, — раздалось из тупика. — Что… тоже заплутали, б*я? Сегодня все, б*я, плутают…

Пончин, коротко вскрикнув, дёрнулся в сторону; корпораты развернулись к говорившему. Набутылко приподнял бровь.

—…не район, б*я, а жопа! — прохрипел бомж, отхлёбывая из бутылочки. — Не… валить пора, валить. Вы как хотите, а я…

— Пошли, — махнул рукой старик-корпорат. — Чего уставились на него? Грязный бомж не поможет нам найти его, идёмте…

— Нет, погодите-ка секундочку, — нахмурился Набутылко.

— Чего⁈ — возмутился старик. — Я сказал…

— Господа! — Набутылко попытался принять вид, исполненный достоинства — насколько мог, конечно. — Вы ведь, кхм, попросили нас помочь из-за нашего с напарником профессионального опыта!

— Ну… да, — нахмурился корпорат помладше.

— Вот и смотрите, как работают профессионалы, — и с этими словами Набутылко направился к бомжу.

Что-что, а уж это он умел. И чем быстрее они найдут типа, которого ищут корпораты — тем быстрее свалят отсюда.

— О-о-о! — радостно захрипел бомж, завидев его. — Кто к нам пожа-а-аловал! Гражданин начальник, б*я!

— Спокойно, старина, — Набутылко опёрся рукой о стену. — Я здесь не по твою душу. Можешь, поможешь мне, а? Нужен высокий тип в дорогом костюме, азиат с татуировками…

— Нет, начальник, — бомж хмыкнул в бороду. — Так не смешно. Тут много кто ходит, я тебе что, б*я, всех запомнить должен?

— Всех — нет, — Набутылко не сдавался; он показательно положил руку на рукоять дубинки. — Но такого колоритного типа ты бы запомнил, а?

— Начальник… — бомж зевнул и снова отхлебнул из бутылки. — Вспоминать так трудно… особенно когда живот с голоду крутит.

— Мы только теряем время! — сплюнул старик-корпорат. — Пошли, я сказал.

— Погодите! — Набутылко поднял руку. — Намёк понят, приятель. Пончин! Дай пирожок…

— Чего? — Пончин впервые поднял голову и испуганно заоглядывался. — Но, но… Это же мой пирожок… я ещё не ужинал…

— Пончин! Дай! Пирожок! — Набутылко повысил голос. Напарник не решился спорить с ним; мелко дрожа, он вынул из кармана полураздавленный пирожок и вручил его Набутылко, а тот передал его бомжу.

— Ну как? — уточнил он. — Подстегнуло память?

— А… ага! — бомж довольно вцепился в выпечку. — Я как раз такой ел, когда мимо проходил тип, очень похожий на то описание, б*я!

Он принюхался к пирожку и скривился.

— А… с капустой. Не, я ел с повидлом! Тип проходил, но куда же он пошёл? Не могу вспомнить…

Набутылко навис над ним:

— Не искушай судьбу, дядя, или жевать пирожок тебе будет окончательно нечем! Быстро вспоминай, куда он пошёл!

— А-а-а я уже вспомнил! — отозвался бомж. — Он пошёл к турничкам! Сломанным, б*я. Потом там сгоревший магазин, вот это всё, и…

Найти недостроенное здание было несложно.

В первую очередь из-за отчётливых звуков драки, доносившихся оттуда. Нет, не драки — настоящего сражения. Тут тебе и крики, и падение тел, и выстрелы…

Четыре человека заглянули внутрь; на тускло освещённом пятачке возвышался Кавадзаки с арматуриной в руке — а вокруг него человек тридцать, не меньше, по виду явных бандитов.

—…твою мать, — простонал Джек Крамер. — Дед, если всё закончится тем, что его грохнут какие-то бандюки из-за того, что он зашёл не в тот райончик, это будет очень тупо! Нужно спасать его!

Два полицейских — умелый пирожок-мастер и его толстый друг — инстинктивно попятились, стараясь отступить подальше…

— Стоять.

Генри Крамер тяжело опустил руки им на плечи.

— И ты стой смирно, внук, — велел он Джеку. — Просто стой и смотри.

Джек моргнул, заглядывая внутрь; на полу лежало уже множество тел — и только что к ним присоединилось ещё два… да уж, у Кавадзаки широкий замах.

И всё-таки их десятка три… а может, больше, на разобрать… и у них пушки… и…

— Но… — Джек помотал головой. — Но, но…

Старик улыбнулся; на него лице играла полнейшая уверенность.

— Он выдержал два удара, внук.

Автор завёл себе телеграм-канал и теперь будет настоятельно просить вас на него подписаться в каждой главе. https://t. me/oroshitpost