Апотекарий

Глава 12

Мы в молчании провожали Скитальца, сойдя с места только когда его хвост скрылся по обратную сторону корня. Я, упаковывая остатки вещей, размышлял о том, куда поведёт этого Искателя дальнейший путь и о том, встретимся ли мы вновь. От этих мыслей сердце трепетало в воодушевлении и под действием снадобья, и мне было приятно. Гия ещё на раз проверила все крепления снаряжения на лисе и дождавшись, когда я к ним подойду со своими вещами, указала мне на седло. Я попятился:

— Я не умею ездить верхом, — попытался оградить себя, но тщетно: девушка только заискивающе ухмыльнулась, кивнув на Морель:

— Она тебя не потеряет. Пешими мы долго будем по корням бродить.

— А чемодан? — Я поднял его, покачав на ручке, — ни ремня, ни креплений для него тут нет.

— Будешь держать в руках, — кивнула Гия, подстëгивая меня, — запрыгивай. С твоим делом разобрались, теперь ждëт наше.

Я вопросительно вскинул брови, на что она ответила:

— От Латуня пришëл ответ. Он попросил осмотреть места напавших, может найдëм какие следы. Да и одно из них всë равно будет по дороге. Давай уже, залезай в седло.

Она похлопала ладонью по жëсткой коже глядя на меня с выражением, отсекающим любые возражения. Я всë ещë сомневался, особенно вспоминая вчерашний путь. Как я смогу удержаться на прыгающей по корням и ветвям лисице?!

И, вопреки этим размышлениям, моë тело само себя перебросило через седло, выпрямляясь и устраиваясь поудобнее. Я поставил чемодан между ног, держа обеими руками и, сжав коленями звериные бока под мягкой попоной, собрался повернуть голову, чтобы посмотреть на девушку и спросить, что дальше, как она перескочила лисий круп, задорно кекекнув на лету.

Морель тут же снялась с места могучим прыжком и у меня захолонуло сердце, вместе с забытым в груди дыханием.

Гия перекинула через меня поводья, мягко их подтягивая и направляя лису вперёд.

— Держи спину прямо и наклонись немного вперëд, — наставляла меня зáмершая, — иначе будешь себе потом поясницу лечить, — хохотнула она, явно наслаждаясь таким движением. Я молча последовал еë указаниям, жмурясь от встречных ударов ветра и ëрзая в седле — мне постоянно казалось, что я вот-вот из него выпаду или соскользну в пропасть. Мягкий лисий шаг и прыжки только добавляли нервозности, но на удивление, я сидел, как влитой.

Перехватив чемодан одной рукой, второй я вцепился в лисью шерсть. Это добавило мне спокойствия, позволяя перевести внимание на лес вокруг: мы уже спрыгнули с ветви, по которой спускались вчера, но двинулись в другую сторону. Подбегая к стволу исполина, мне почудилось, что Морель сейчас взметнëтся вверх, но она ловким прыжком обогнула ствол, меняя ветви. Посыпалась содранная когтями кора, после чего мы стрелой ухнули вниз. Я был готов вопить от таких передвижений, а вот Гию это всë только веселило — я буквально ощущал спиной еë радостное, возбуждëнное состояние.

Лиса продолжала вилять по ветвям, поднимаясь всë выше. У меня сложилось твëрдое чувство, что ей совершенно всë равно на двух наездников и поклажу — настолько лëгким и плавным был еë бег. Словно она получает удовольствие от самого процесса и вся её суть именно в этом — в наслаждении движением. Это по-своему добавляло уверенности, что путь — каким бы он ни получился — мы преодолеем в сохранности.

— Здесь! — Гаркнула Гия, натянув поводья так, что у меня сдавило рёбра. Морель послушно затормозила, сделав ещё два мелких прыжка и остановилась, крутя головой и безостановочно шевеля ушами.

— Ждите тут, — девушка спрыгнула, обходя массивную и довольно ровную ветвь. Я выглянул из-за лисьей головы, осматривая место: на тёмном предрассветном дереве, словно открытые раны, светлели выбоины от стрел. Мягкое тело лесного исполина, лишённое своей многолетней кожи, сочилось вязким соком, который, скатываясь вниз, формировался в маленькие шарики.

— Так это и есть липучки? — Спросил я у девушки, высматривающей что-то у себя под ногами. Она подняла голову, озадаченно глядя на место смоляного тока.

— Да, это смола исполинов. Но такие Грибники не возьмут. Это раны, а не дары, — обрывисто ответила она, возвращаясь к своему осмотру. Я заметил жёсткость и концентрацию в её речи и движениях и решил, что буду своими расспросами только мешать.

Вместо этого, я задрал голову вверх, разглядывая древесные покровы. С ветвей лиственное покрывало становилось прозрачней и реже — за ним я видел бледнеющую синеву настоящего небосвода. Мне стало жутко любопытно — каким откроется мир вокруг, если посмотреть на него с самой макушки такого дерева? Невероятный, надо полагать. Если я всё же осяду в этом лесу, обязательно залезу на самого высокого исполина и посмотрю. Может быть, даже Океан увижу? Или столицу зáмерших — белокаменную Шамбалу? Ух…

От таких мыслей тело покрылось гусиной кожей, я поёжился. Меня начало одолевать предвкушение чего-то, описание чему у меня отсутствовало. Но оно оставляло после себя приятное, щекочущее сердце ощущение. Примерно такое же я испытывал в детстве, когда уходил из дома и познавал окружающий нас лес.

«Что же ждёт впереди?..» — спрашивал сам у себя, переводя свой взгляд к девушке, на корточках сидящей у основания ветви и что-то ищущей, судя по движению её ладоней и головы.

Я посмотрел вниз и едва удержался от падения — настолько головокружительной оказалась высота. Было видно нашу полянку, но она казалась мне такой далёкой, что я невольно задался вопросом: а как стрелки в неё вообще попадали? Следом за этим возник другой вопрос: а как Гия попадала стрелами в ответ?! Я с изумлением качнул головой — насколько же острое у неё зрение? И отточенные навыки.

«Должно быть это сила и могущество зáмерших, выживших при Ахирском прорыве…» — мои мысли текли спокойной рекой, приводя в задумчивость о том, что им, как единому народу среди многих, должно быть очень тяжело оправиться после такого. И можно ли им как-то помочь? В преодолении их собственной боли и памяти. Ответ на этот вопрос у меня отсутствовал, но я чувствовал как где-то в глубине души разгорается желание найти его. И помочь.

Пока я пребывал сам в себе, вернулась Гия, протягивая Морели что-то на раскрытой ладони. Лиса подалась вперёд, принюхиваясь и, фыркнув, утробно зарычала. Девушка тяжело вздохнула, второй рукой погладив и успокоив зверя; спрятала свою находку в карман и, вытирая руку об штанину, вернулась к своему месту наездника.

— Зáмершие, — произнесла она, кривясь и запрыгивая мне за спину. Мягко потянула поводья, отправляя лису в дальнейший путь.

— Они хорошо успели подчистить следы, крови почти не осталось. Но дерево запомнило и дало то, что успело впитать.

— Как это? — Мне стало любопытно.

— Это трудно объяснить. Просто этот лес — лес Высоких Деревьев, он отличается от многих других. Как Хатахи, если тебе так будет понятней.

— Получается, он тоже живой?

— Да, — я услышал в голосе девушки улыбку, — некоторые считают, что ещё и разумный. И у меня есть все основания с этими некоторыми соглашаться. Дерево дало щепу с кровью. С её помощью мы сможем найти одного из напавших.

— Сейчас?

— Нет, — в её голосе вновь прозвучала улыбка, — на это дело нужны ребята из нашей опытной братии. А тебя мы доставим к Грибникам, как и было оговорено. Если точнее, то к одной из дорог в их поселение. Морель сказала, там тебя встретит Кеш и проводит.

— А что же со вторым местом нападения?

— Мы туда и бежим. Оно как раз находится по пути к поселению. Осмотрим его и будем спускаться на землю.

И следом за этими словами, Гия потянула поводья, направляя сноровистую лисицу вправо и вверх. Мы помчались по заваленному исполину, своими когда-то могучими ветвями упирающимся в другого, чья верхушка кренилась в сторону. Очередные прыжки по ветвям закончились, когда нашим взорам открылась ночная полянка, светлеющая в рассветных лучах. На корне я заметил жёлтые блики остатков быстрорастущих кристаллов.

«Хорошо, — думал я, — что только несколько бросил. Остался маленький запас, который нужно будет взрастить и собрать урожай. Иначе эту стабилизирующую пыль придётся заменять другими средствами».

Пока я размышлял над этим и возможными способами замены, Гия обошла всю ветвь, возвращаясь обратно с видом охотника, упустившего свою добычу.

— Здесь ничего, — произнесла она, запрыгивая на лису и трогая поводья. Мы вновь отправились в путь, но уже не так быстро, как прежде. Морель петляла по ветвям аккуратно и неспеша, постепенно спускаясь к основаниям исполинов.

Когда мы оказались внизу, по колено потонув в тумане, я понял, что мы оставили каньонные обрывы позади и впереди единая большая земля. Лисица припустила с новой силой, обходя вздымающиеся корни и огибая исполинов — лес остался прежним, я только успевал удивляться его величине: одного дня точно будет мало, чтобы его обойти.

Мы остановились в густой тени широкоствольного дерева, окружённые раскидистыми кустами молодого папоротника. Здесь уже туман был менее густым и высоким, словно достиг предела своих владений. Я отметил, что это к лучшему — без него ориентироваться в лесу будет проще.

Гия спешилась, призывая меня за собой — я последовал, стекая с седла и приседая: ноги отказывались меня слушаться от такого непривычного способа перемещения.

Нам навстречу из-за куста выскочил тот самый лисёнок, Кеш и, усевшись на мшистой кочке, внимательно нас разглядывал, склонив голову набок и шевеля ушами.

Зáмершая повернулась ко мне, улыбнувшись:

— Здесь мы с тобой будем прощаться. Дальше он будет твоим проводником, иначе Грибники нас учуют, — она кивнула на моего нового проводника, отпустив поводья. Морель сделала шаг к лисёнку, наклоняясь к нему и что-то едва слышно фырча.

Я вопросительно посмотрел на девушку, она перевела:

— Она говорит, чтобы Кеш передал Кетуну, что ты стал моим повéрой. Так что будь готов к встрече с Хранителем этого леса, — хохотнула она, дожидаясь пока лисица закончит беседу.

— Постараюсь оправдать твоё доверие, — произнёс я, понимая весомость поделённой этой ночью задачи. Гия вновь улыбнулась, вскакивая в седло и беря в руки поводья.

— В любом случае, мы ещё встретимся. Хорошо тебе обжиться на новом месте, апотекарий Элей, — с задором выдала она, потянув лису в сторону. И буквально в четыре прыжка они скрылись из вида, оставив моё к ней прощание замолченным на кончике языка. Я только головой покачал, беря поудобнее чемодан и обращаясь к лисёнку:

— Ну что, веди?

Он склонил голову, окинув меня любопытным взглядом и лёгкой рысцой сорвался с места, уводя меня за собой. Мне было легко поддерживать его скорость, потому я всегда держал во внимании его пушистую спину.

Мы миновали ещё несколько деревьев, держась туманной границы, и добрались до огромного поваленного пустотелого дерева.

Я ахнул от одного его вида: оно было раза в три больше, чем все те, что росли в этом лесу.

Кеш остановился, садясь возле входа в эту необъятную древесную пещеру и посмотрел на меня.

— Дальше я сам? — спросил, понимая, что стою у входа в поселение Грибников. Лисёнок вильнул хвостом, переминаясь с лапы на лапу. Я ему улыбнулся с благодарностью и, перехватив чемодан в другую руку, шагнул внутрь древнего исполина, успокаивая своё трепыхающееся сердце.

Что меня ждёт по ту сторону?