Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)

80. Философский зомби, сетевые дети, договорной католицизм.

Та же дата 26 октября. Вечер. Паго-Паго. Новый Сити. Отель «Lucky Spin».

Мэйн-стрит - ось Нового Сити шла через центральную перемычку острова Тутуила от морского порта на севере до дамбы-аэропорта на юге, и была застроена модерновыми офисами филиалов континентальных американских фирм, конструктивно-безумными башнями казино, а также комплексами из отелей, супермаркетов, и ресторанов. Отель «Lucky Spin» был типичен. 10-этажная коробка из стекла, бетона и металла с какой-то претензией на архитектурную оригинальность, вполне в духе скороспелого новостроя, разросшегося на крутой волне инвестиционной популярности Паго-Паго.

Трудно представить, чтобы примерно 40-летние мужчина и женщина, совершенно не склонные к игре в казино, к покупке венчурных ценных бумаг, или к шопингу, очень независимо мыслящих и глядящих с пренебрежительным презрением на типаж «homo economicus», остановились в таком отеле. Но все же, Хелм фон Зейл и Герда Шредер остановились в «Lucky Spin». Мотив такой: Герда немного соскучилась по суетливой, шумной, меркантильно-потребительской атмосфере типичного западного мегаполиса (например привычных: Франкфурта или Висбадена - хотя, их население существенно меньше миллиона). Подобная атмосфера отсутствовала в 40-тысячном Апиа - столице Германского Самоа, но в новом Паго-Паго (при таком же населении) атмосфера была совершенно как в мегаполисе. И фон Зейл без возражений пошел навстречу желанию любимой женщины. Он (внимание!) даже согласился участвовать в шопинге.

Казалось бы противоречие (выше сказано: они ОБА не были склонны к шопингу). Но следует уточнить психологическую деталь: речь шла не о шопинге, как об идиотском хождении за ненужными товарами, а о шопинге, как о части культуры мегаполиса. С объективной точки зрения – никакой разницы, но субъективно, это совсем иное дело.

В общем, фон Зейл и Герда болтались по магазинам на Мэйн-стрит примерно 2 часа, и вернулись в комнату отеля с двумя большущими пакетами всяческих мелких не очень ненужных (возможно даже совсем не нужных), но чем-то забавных вещиц. А дальше…

…Дальше эффект, о котором мог бы интересно рассуждать психоаналитик. Возможно, какая-то школа психоанализа указала бы аналогию между шопингом и охотой, и связь охотничьего и сексуального возбуждения. Другая школа нашла бы единство концепта удовлетворения потребности в маркетинге и в сексе.

Так или иначе, вернувшись в комнату, журналистка и прокуратор, следуя внезапному синхронному порыву, сорвали с себя (или друг с друга) немногочисленные предметы одежды, и занялись любовью…

…Сначала банально: на кровати.

…Затем более изобретательно: на толстом ковре.

…И (уже в сумерках) стоя на балконе-лоджии.

Именно на балконе был достигнут совместный экстремум экстаза.

После чего состоялась нежная, очень эротичная, помывка друг друга под душем.

И, поскольку в природе уже наступила полная темнота, возникла идея переместиться в пентхаус-бар, откуда предполагалась живописная панорама ночного города.

Предположение подтвердилось: в пентхаус-баре они устроились у окна, за которым в черноте мигали разноцветные огни, будто гирлянды на рождественской елке, а улицы казались каньоном, залитым мерцающим огнем.

- Феерично! - объявила Герда, и втянула через соломинку немного кофе-латте из-под огромной шапки кремовой пены.

- Зачетно сидим, - согласился фон Зейл, тоже втягивая через соломинку, но не кофе, а коктейль пина-колада.

- Вопрос, - продолжила она, - что рассказывал тебе хунган Ломо Кокоро о зомби?

- Занятная история, - отозвался майор-прокуратор, - мы встретились по делам в некой морской транспортной компании в Сан-Диего, а топ-менеджер пошел оформлять нам бумаги, оставив нас в кабинете, откуда через стеклянную стену наблюдался общий зал работы клерков: три дюжины парней в одинаковых костюмах сидели за одинаковыми столами с одинаковыми компьютерами, и одинаково скучно щелкали клавишами.

- Знакомая картина, - сообщила Герда.

Майор-прокуратор утвердительно кивнул:

- Ясно, что знакомая картина. А у нас с Ломо шел разговор о зомби. Меня, вообще-то, интересовали чисто практические вопросы, но Ломо добавил в тему дозу философии: показал рукой на эти три дюжины клерков, и спросил: «По-твоему, Хелм, они чем-то отличаются от зомби?». Я ответил, что ничем, кроме дресс-кода. А Ломо сказал: «нет, разница глубже: зомби раньше были разными живыми людьми, а эти с детства такие одинаковые, неживые, как компьютеры, за которыми они сидят». Такие дела, Герда.

- Я бы поспорила насчет того, что они с детства такие, - ответила она.

- Вот, я спорил, - сказал фон Зейл, - но идея интересная: индустриальная культура по смыслу, это культура зомби. Конвейерное производство и конвейерный сбыт в сфере материального цикла требует конвейерной технологии в гуманитарной сфере. Мир не идеально детерминирован, и поэтому, как в материальной сфере есть не конвейерные процессы, так в гуманитарной сфере есть не зомбированные люди. Их доля в обоих случаях примерно одинакова, где-то одна двенадцатая.

Герда Шредер втянула еще немного кофе через соломинку, и покачала головой.

- Одна двенадцатая это доля нонконформистов. Я бы не стала рассматривать любого конформиста, как зомби. У меня в Германии остались некоторые друзья, которые не являются нонконформистами, однако это приятные неглупые милые люди.

- Зомби, - ответил фон Зейл, - тоже могут быть приятными, неглупыми и милыми.

- Знаешь, - сказала она, - с такими рассуждениями можно далеко зайти. У меня вот за столом у Слаанеша возникла мысль: что, если наши эмоции и индивидуальность, это выдумка, глюки культуры? Что, если люди эмоционально не отличаются от киборгов, таких, как сегодняшняя Дикки Джун? Вот Дикки научилась применять определенные словесные формулы эмоций. Может, у людей так же?

- А может, наоборот, у Дикки, как у людей? - выдвинул фон Зейл встречную мысль.

- Гм… Хелм, ты это в порядке игры слов, или ты действительно так думаешь?

Он помолчал, покрутил стакан с коктейлем на столе, и ответил:

- Скорее второе, чем первое. Кстати, Дикки Джун - прекрасный философский зомби.

- Кто-кто?

- Философский зомби, - повторил майор-прокуратор, - такое существо из мысленного эксперимента. Оно внешне неотличимо от человека, но у него нет сознания и эмоций. Вместо мозга - кибер-процессор, вместо живых органов чувств - кибер-сенсоры. Цель философского зомби: внедриться в общество, притвориться человеком. Философский вопрос: возможно ли это? Такого зомби придумал профессор Дэвид Чалмерс, доктор философии из Сиднея, а мне рассказал профессор Лукас Метфорт, который в юности посещал лекции Чалмерса. Вроде бы, они даже дискутировали по этому поводу.

- Гм… Я не поняла: какая позиция была у Чалмерса, а какая – у Метфорта?

- Ну, в общем, Метфорт полагает, что человека можно свести к комплексу физических процессов, а Чалмерс полагает, что к физике надо добавить еще какую-то хреновину.

- Какую-то хреновину? Хелм, нельзя ли раскрыть философскую суть хреновины?

- Знаешь, любимая, это за пределами моей философской квалификации, и тебе лучше спросить у Лукаса и Олив Метфортов. Они будут на Хэллоуине у Слаанеша.

- О-о!!!

Герда Шредер не смогла удержаться от позитивного возгласа. Она уже встречалась с Лукасом и Олив, это было в середине августа. С тех пор, казалось, минула вечность, и накопилось множество любопытнейших вопросов, как раз из области философии. Или точнее: социально-практической философии. А пока… Герда решила сменить тему:

- Хелм, что ты знаешь об организации «Jinsei-no-hana»?

- У-упс… - протянул он, - …Резкий поворот. Ты интересуешься «Цветами жизни»?

- Да, иначе я бы не задала вопрос. Возможно, я не очень интересовалась, но на обеде у Слаанеша, эти юниоры мелькали в качестве домашней прислуги…

- …Они, - возразил фон Зейл, - не домашняя прислуга. Просто, эта команда юниоров стажируется, чтобы заняться фастфуд-бизнесом. Кстати, они вместе с роботами будут обслуживать Хэллоуин у Слаанеша. Детали я не раскрою, чтоб не ломать интригу.

- Ладно, Хелм, не надо ломать интригу. Лучше расскажи о «Jinsei-no-hana».

Майор-прокуратор на четверть минуты присосался к соломинке, а затем объявил:

- Тут надо зайти издалека. С истории японского поколения Хэйсэй.

- Это что?

- Хэйсэй, - пояснил он, - церемониальная японская эпоха, начавшаяся в 1989-м, когда императором стал Акихито.

- В том же году рухнула Берлинская стена, - заметила Герда.

- Верно, - он улыбнулся, - и можно выдвинуть мистическую версию, что финал Первой Холодной войны был связан со сменой церемониальных эпох в Японии. Но если брать историю самой Японии, то 1989-й, это последний год Великого Финансового Пузыря. Именно в 1989-м был пик эйфории Экономического чуда, а с 1990-го этот пузырь стал сдуваться. Чудо, построенное на эксплуатации поколения Шова, которое трудилось в условиях промышленного модерна, но сохраняло патриархальные ценности лояльного виллана в феодальной собственности - исчерпало себя. И еще: после победы в Первой Холодной войне, роль Японии как «непотопляемого авианосца США» снизилась, что уменьшило приток денег Западного блока на японские военные базы. Далее, в 1997-м лопнул Пузырь Азиатских Тигров, а в 2008-м - Американский Ипотечный Пузырь. По результатам этих событий, началась Великая Рецессия и Вторая Холодная война…

Герда Шредер подняла руку и чуть иронично отметила:

- Герр профессор, простите, эту историю я знаю. А вопрос был о «Цветах Жизни».

- Имейте терпение, фройляйн! - строго сказал он, - Я излагаю научно исторически, и перехожу к действиям правительства Японии. Оно принимало разумные меры в ряде секторов экономики, но только не в гуманитарной сфере. Удалось удержать высокий уровень национального дохода на жителя: всего в полтора раза ниже, чем в США. Но качество жизни осталось, по сути, феодальным. В общем: поколение Хэйсэй росло в условиях экономической рецессии и социального пренебрежения к индивиду. Многие эксперты предупреждали, что в условиях развитых компьютерных сетей, это вызовет катастрофические эффекты в психологии и ценностной ориентацией поколения, но на вершине оффи-пирамиды их не хотели слушать. А к середине 2010-х более половины японцев фертильного возраста утратили интерес к карьере, и к сексу. Они трудятся, и зарабатывают на бытовой комфорт. Они не хотят уменьшать комфорт ради семьи. Их самореализация в сфере сексуальных отношений ушла из реала в сетевые игры.

- Я читала об этом феномене, - произнесла Герда, - в 2020-м это называлось японской демографической проблемой-2030. Сейчас ретроспективно ситуация 2030-го названа японским демографическим шоком, а перспектива: демографический обвал в 2060-м.

Майор фон Зейл утвердительно кивнул.

- Все верно. Самореализация в сфере секса, семьи и детей ушла в сетевые игры. И вот появляется «Jinsei-no-hana» или «Цветы жизни», гибридная игра для yaramiso.

- Yaramiso? - переспросила Герда, - Люди 30-плюс лет, никогда не имевшие секса?

- …В реале, - поправил фон Зейл, - а в сетевых играх у них был секс, рождались дети.

- Дети в сетевых играх? Ты, наверное, шутишь!

- Не шучу. Это логично. Если самореализация ушла в сетевые игры, то разработчики сетевых игр включают туда все, чего не хватает пользователю в реале. Детей тоже.

- Scheisse! – буркнула журналистка, - А что такое гибридная игра в данном случае? Я понимаю, что такое вообще гибридная сетевая игра с дополненной реальностью. Эти игровые шлемы или очки с мониторами. Но при чем тут «Цветы Жизни»?

- Следи за цепочкой, - предложил он, - дешевая секс-кукла в дополненной реальности: успешный товар для замены секс-партнера. Маленький дешевый робот в дополненной реальности: успешный товар для замены младенца. Дети растут, значит, далее должна следовать имитация подростка, но как ее сделать, если подросткам свойственно иметь собственные социальные отношения: друзья, одноклассники, и прочее типа того?

Тут Герда, пораженная внезапной догадкой, воскликнула:

- Scheisse!.. Значит, эти юниоры в майках с эмблемами-цветочками используются, как имитация подросших детей в гибридной игре, придуманной для yaramiso?

- Так точно! - фон Зейл кивнул, - Хороший ход, тебе не кажется?

- Нет! Это отвратительно: впутывать мальчишек и девчонок в лживую взрослую игру!

- Любимая, посмотри на картину со стороны этих мальчишек и девчонок. Надеюсь, ты понимаешь, что в Фонде Слаанеша у них есть почти все: материальный благополучие, доступ к образованию, возможность стажировки в будущей профессии...

- Хитрюга! - перебила она, - Ты сказал: почти! Мне что, гадать: чего им не хватает?

- Я рассчитываю на это, - ответил он.

- Ладно… - она втянула несколько глотков кофе-латте, - …Ладно! Дай подсказку: как складывалась жизнь этих подростков до того, как они попали в орбиту Слаанеша?

- Легко! Они из многодетных семей в трущобах беднейших стран Индокитая. Родичи продают их, чтобы купить товары первой необходимости. Обычное дело. Но дальше: улыбка Фортуны. Корабль работорговцев пересекается с нашими флибустьерами…

- Ладно, Хелм, я поняла. Работорговцев постигает случайность неизбежная на море, а малолетние рабы, в силу каких-то флибустьерских конвенций, попадают к Слаанешу.

Майор-прокуратор кивнул в подтверждение, и Герда продолжила:

… - Вероятно, ты намекаешь, что подросткам не хватает родительской ласки.

- Верно, - сказал он, - однако, родители, которые продали их, не годятся на эту роль.

- А что, yaramiso, которые из экономии не завели семьи, по-твоему, годятся?

- Да. От yaramiso, как от сетевых родителей, требуется именно то, что они хотят дать. Тактичный, добрый, искренний родительский интерес к делам подростка, готовность спросить, выслушать, порадоваться или посочувствовать, иногда дать совет, а иногда подарить что-то на день рождения, или просто так. В общем, этого достаточно.

- По-моему, вовсе недостаточно! - сердито возразила она.

- Ты удивишься, Герда, - мягко произнес фон Зейл, - то, что Феликс в детстве получал намного больше, это исключение. Какая доля детей даже в цивилизованной Германии эмоционально получают от родителей то, что ты обеспечила сыну? Ну, навскидку?

- Э-э… - она растерялась, но быстро восстановила решимость - …Хелм, а давай-ка без психологических трюков. Напомню на всякий случай: ты тут не на службе.

- Ой, извини… - он сделал удрученное лицо, и прижал ладонь к сердцу, - …Вот такой плохой я. Не станем трогать историческую родину, ведь нас интересует Индокитай. О положении тамошних детей можно узнать из документального фильма UNICEF…

- Scheisse... – смущенно выдохнула журналистка (смотревшая этот фильм).

- Я вижу: ты ориентируешься… - констатировал фон Зейл, - …Да, кстати, ты излишне оптимистично заявила, что я тут не на службе.

Герда Шредер недоуменно поморгала.

- Почему излишне оптимистично?

- Потому, что через столик слева от нас сидит пожилой джентльмен. Он одет в стиле цивильного туриста, но у него очень характерная военная выправка, и цепкий взгляд разведчика-профи. И у него иное мнение по поводу того, на службе я тут, или нет.

- А-а… - Герда скосила взгляд в указанную сторону, - …А кто этот джентльмен?

- Это вице-адмирал Хьюго Ледроад, шеф разведки Тихоокеанского флота США.

- Простите, сэр, - произнес названный джентльмен, поднимаясь из-за столика, - но тут необходимо уточнение. Я в отставке со вчерашнего дня.

- Сюрприз, - спокойно отреагировал фон Зейл.

- Мистер Ледроад, - сказала Герда, - как я поняла, у вас разговор к майору фон Зейлу. Возможно, будет удобнее, если вы пересядете за наш столик.

- Мэм, вы так любезны… Сэр, вы не возражаете?

- Не возражаю, - ответил майор INDEMI, - перемещайтесь за наш столик, сэр.

Отставной вице-адмирал Хьюго Ледроад немедленно воспользовался приглашением, перебрался за столик Герды Шредер и фон Зейла, и объявил:

- Зовите меня просто Хьюго. И позвольте угостить нас шампанским.

- Да, очень мило с вашей стороны, - согласилась Герда.

- Только, - добавил фон Зейл, - учтите: тут все шампанское контрафактное.

- Я знаю, но это влияет только на цену, и не влияет на качество, - сказал Ледроад.

…

На качество действительно не влияло: к этому выводу пришли все трое после первого пробного глотка. Затем, Ледроад сообщил:

- Так вышло, что я назначен директором Тихоокеанского отдела STAG.

- Значит, - заключил фон Зейл, - вы не совсем расстались с разведкой флота.

- Вы же понимаете, Хелм, - тут вице-адмирал развел руками, - люди на Капитолии по традиции стараются не терять из виду людей вроде меня, а то мало ли, как обернется. Впрочем, STAG формально является частной акционерной компанией.

- Хелм, что такое STAG? – поинтересовалась Герда.

- Это, - ответил майор-прокуратор, - акционерная компания «Strategic Trend Analytical Group», крупный подрядчик правительства США в тех областях, которые по каким-то политическим мотивам не могут быть формально отнесены к компетенции разведки.

- А-а… - тут Герда понимающе кивнула.

- Мои инфо-источники не обманули меня, - обрадовался вице-адмирал, - у вас в семье прекрасные интеллектуальные отношения. Так что позвольте мне говорить прямо.

- Да, мы внимательно слушаем, - согласился фон Зейл.

Американский формально-отставной вице-адмирал - разведчик улыбнулся.

- Речь пойдет о наложении заклятия на спутники известного медиа-концерна.

- Заклятия? - удивилась Герда.

- Так точно, мэм. Вы читали Клиффорда Саймака, «Заповедник гоблинов»?

- Мм… Да, но при чем тут Саймак и гоблины?

- Помните, - продолжил Ледроад, и процитировал:

«Сколько раз я им втолковывал: летит помело и летит, а вы не мешайте! Так нет! Не слушают! Все думают: как шутку сшутить. Наложат заклятие, и все тут».

- Хьюго, что конкретно интересует? - спросил фон Зейл.

- Конкретно моих клиентов, интересует: как им без потери лица снять это заклятие. А конкретно меня, кроме того, интересует, как это заклятие наложено.

- Хэх! Я думал, что STAG обладает достаточно сильной научно-технической службой, которая способна быстро разобраться в таком заклятии. Я ошибся?

Прежде чем ответить, Хьюго Ледроад поднял фужер с контрафактным шампанским, и четверть минуты наблюдал, как всплывают и лопаются пузырьки. Затем произнес:

- Да, у нас сильная НТС, но выводы ученых в случае этого заклятия выглядят странно. Схема инцидента повторяет эпизод из манги «Space-Plates», поэтому НТС выдвинула версию: кто-то применил из акватории Меганезии продвинутые ракеты ФАУ-2 (как в упомянутой манге). Разведка, однако, утверждает, что из Меганезии не запускались аналоги ФАУ-2. Запускались совершенно иные суборбитальные аппараты «Лунакэт». Предположим что «Лунакэт» применены для атаки, но спутники были на орбите 1000 километров, а потолок для «Лунакэт», по мнению ученых, не более 150 километров...

(Вице-адмирал сделал короткую паузу, будто прислушался к дыханию собеседников).

… - Серьезное противоречие, которое может означать какой-то из четырех вариантов:

Первый: продвинутые ФАУ-2, все же, запускались, только не из Океании, а из другого региона, который не наблюдается так тщательно. Например, из Субантарктики.

Второй: аппарат «Лунакэт» являлся только стартовым носителем для какого-то иного аппарата, имеющего потолок более 1000 км.

Третий: наши ученые ошиблись при оценке летных свойств суборбитального аппарата «Лунакэт», а реально он способен атаковать цели на высотах около 1000 километров.

Четвертый: мы ищем не там. Связь Меганезии с заклятием спутников, это легенда для прикрытия тайного игрока, например: северокорейского режима Ким.

(Вице-адмирал снова сделал короткую паузу).

… - Ученые разошлись во мнениях, так что в итоговом экспертном файле указаны два варианта. Первый - очень вероятный, четвертый - умеренно вероятный. Два варианта отброшены: второй - как спекулятивный, третий - как физически невозможный. Но, у интуиции старого разведчика противоположное мнение.

Вице-адмирал сделал третью паузу, и на этот раз фон Зейл отреагировал. Он трижды хлопнул в ладоши.

- Хьюго! Это была превосходная попытка получить ответы через спонтанные реакции собеседников на истинные или ложные тезисы. Эстетически жаль, что вам не удалось.

- Хелм, откуда вы знаете, что мне не удалось?

- Просто, Хьюго, я заметил вашу спонтанную реакцию на спонтанную реакцию Герды, поэтому заключаю, что вы приняли ложный ответ за истинный.

- Гм… - буркнул Ледроад, и направил на Герду свой цепкий взгляд. Но она мгновенно разрушила его воздействие, путем чудовищно-гламурной фразы:

- О, прекрасный сэр! Я как нежная голубка трепещу в пламени страсти ваших глаз.

- Черт побери! - проворчал он, и сделал резкий глоток шампанского, - Черт побери! Не подскажете ли, мэм, кто научил вас заливать собеседника клубничным сиропом?

- Я думаю, Хьюго, вы сами догадались. И, Хелм прав: вы приняли мой ложный ответ.

- Гм… А откуда вам знать, какой из ваших невербальных ответов я принял?

Гессенская журналистка дружелюбно-иронично улыбнулась:

- Это не имеет значения. Я не могла дать истинный ответ, поскольку не знаю его.

- Вот вы как… - протянул вице-адмирал, - …Вы говорите, что не знаете ответа, хотя, прекрасно понимаете: я вам не поверю. Но если вы действительно не знаете ответа, то зачем вы морочите голову доброму дядьке, который старше вас на четверть века?

- Хьюго, теперь вы ведете себя неспортивно, - ответила она.

- Ладно, - он махнул рукой, - забудьте это, и давайте поиграем в миротворцев.

- Что, под флагом ООН разбомбим какую-нибудь отсталую страну? - спросила она.

- Нет, Герда. Я сейчас говорю о миротворчестве в хорошем смысле.

- А! – она кивнула, - Тогда, это, наверное к майору фон Зейлу.

Майор-прокуратор отсалютовал фужером в знак согласия. Вице-адмирал отсалютовал ответно, и вернулся почти к началу разговора:

- Давайте поговорим о том, как снять заклятие. Мои клиенты не хотят ждать, пока ряд Фибоначчи дойдет до седьмого пункта, затем, согласно манге «Space-Plates», стартует баллистический карамболь, и произойдет замусоривание геостационарной орбиты. По логике событий, пусковая кнопка в руках Сэма Хопкинса, или неизвестного лица с этим псевдонимом. Проблема в том, что Сэм Хопкинс, вопреки общепризнанным обычаям терроризма не выдвинул условия прекращения своего космического вандализма.

- О! - воскликнула Герда, - Оказывается есть общепризнанные обычаи терроризма!

- Да, мэм. Есть общепризнанные обычаи для любого вида политической активности.

- Дело в том, Хьюго, - сообщил фон Зейл, - что Сэм Хопкинс - не террорист, а демон. Совсем другая форма политической активности. Террорист практикует вандализм для принуждения кого-то. А демон войны это оккультная стихия вандализма. Он не будет выдвигать условий, он будет разрушать, пока не насытится, и не уснет на время. Этот оккультный стиль позволяет нагнетать гораздо больше ужаса, чем просто терроризм.

Американский отставной вице-адмирал лениво махнул ладонью, и предложил:

- Хелм, оставьте тему демона для СМИ, и поговорим, как разумные профессионалы. Понятно, что Сэм Хопкинс, это креатура вашего правительства, которое не склонно к вандализму ради вандализма, уж я-то знаю. Так что: просто назовите условия.

- Хьюго, я не могу назвать условия, я могу лишь высказать ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ.

- Да, Хелм, я понимаю. Этот демон считается частным лицом, значит вы, как офицер спецслужбы, не можете говорить за него. Пусть будет ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ.

Майор снова отсалютовал фужером.

- Предположение такое. Поскольку демон вызван группой бизнесменов из Австралии, Новой Зеландии и США для вендетты за вред, причиненный Ватиканом, надо вернуть Римско-католический PR в состояние до энциклики «Сontra babylonis fornicaria». Если говорить о конкретике, то я предложил бы под Хэллоуин провести в мэрии Паго-Паго товарищеский саммит этих бизнесменов с губернатором Американского Самоа, двумя католическими прелатами: архиепископом Апиа и епископом Паго-Паго, и пригласить репортеров ведущих TV-каналов, чтобы прибить событие гвоздями к TV-экрану. Еще уточнение: архиепископ Апиа - это сэр Невилл Кавендиш, выбранный на симпозиуме Народной Католической Церкви Океании 7 октября.

- Ничего себе! - возмутился вице-адмирал Ледроад, - Вы еще потребуйте самого Папу Римского на это шоу публичного одобрения Меганезии и псевдо-католицизма!

- Идея хорошая, - ответил фон Зейл, - Папа Лев-Пий тоже может приехать, если хочет, однако для дела достаточно короткой приветственной телеграммы в адрес саммита.

Хьюго Ледроад отставил в сторону фужер и тихо поинтересовался:

- Что, если нет?

- Вы же понимаете… - фон Зейл пожал плечами. - …Завтра упадет еще 5 спутников, послезавтра еще 8, послепослезавтра еще 13, а затем… Вы читали мангу.

- Вообще-то, это несправедливо, - заметил вице-адмирал, - почему за безответственное поведение Льва-Пия должны отвечать все пользователи информационных спутников?

- Хьюго, скажите: хоть кто-то из крупных пользователей этих спутников, кто-то на тех каналов СМИ, что работают через эти спутники, публично назвал поведение Льва-Пия безответственным? Хоть кто-то критиковал его энциклику и демарш его кардинала?

- У вас дикарский подход к вопросам ответственности, - проворчал Ледроад.

- Не у меня, а у Сэма Хопкинса, - поправил фон Зейл, - у меня лишь предположения, и приказ Верховного суда: не вмешиваться в вендетту вне нашей акватории.

- Хелм, а может, вы все-таки уступите в некоторых позициях?

- При чем тут я? - изобразил удивление фон Зейл, - кнопка ведь у Сэма Хопкинса.

На этой фазе встряла Герда, которой надоело молчать.

- Хьюго, я не понимаю: зачем вам какие-то уступки?

- Видите ли, мэм, - произнес вице-адмирал, - я хочу, чтобы проблема решилась, а если задеваются религиозные чувства, то люди капризничают.

- Не волнуйтесь об этом, - сказала она, - у Папы Римского нет религиозных чувств.

- Герда, я боюсь, что не совсем понял вас.

- Хьюго, это просто! Неужели вы думаете, что Папа Римский может верить в бога?

- Так… - произнес вице-адмирал, - …Так! Это своевременная подсказка. Спасибо.

- Не за что. Я была рада помочь вашему миротворчеству в хорошем смысле.

- Вы помогли, мэм… Так, майор, я думаю, мы решим задачу, при условии, что завтра, согласно сюжету, упадут 5 спутников.

- Они упадут, - лаконично пообещал фон Зейл.

…