Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)

7. Акт политического театра полу-атомной эры.

Та же дата 21 августа. Утро. Австралия, Канберра.

Бэк-офис премьер министра Кэмерона Дремера.

Премьер, устроившись во главе Т-образного стола, очередной раз пролистал рапорт и, окинув взглядом собравшихся, произнес:

- Хотел бы я знать: не фальсификация ли это?

- Данные о вчерашнем взрыве на Лопеви надежны, - ответил Эрнст Карлайл, директор UCNS (Объединенного Комитета Нацбезопасности), - техническая разведка Альянса в течение более полугода отслеживает через спутники этот район: море Сандвич.

- Они могли бы получше следить, - проворчал министр обороны Эдан Толхалл, листая копию рапорта, - тут сказано: «масса мобильного взрывного устройства была менее 20 килограммов» и «тротиловый эквивалент взрыва превысил 10 тонн». Далее по тексту: «отсутствует значимый выход радионуклидов». Поясните, мистер Карлайл, это рапорт разведки или рекламный листок к электрочайнику?

- Мистер Толхалл, - произнес директор Нацбеза, - даже эти данные было очень сложно получить. Меганезийцы провели тест на фоне начавшегося извержения вулкана, и все физические параметры после взрыва оказались смазаны из-за выброса вулканического тепла, и вулканической пыли, обладающей естественной радиоактивностью.

- Так или иначе, - заметила Мелисса Литч, глава МИД, - это значит, что был проведен атомный тест. Ведь ничто другое не дает такую силу взрыва при такой компактности.

- В рапорте, - заметил Дремер, - сказано о каком-то оружии промежуточного класса, и заявлена версия, что это развитие меганезийских тестов апреля-мая, направленных на создание компактного условно-неядерного высокоэнергетического оружия.

Ева Алемано, министр финансов пожала плечами, и поинтересовалась:

- Какая нам разница, ядерный это взрыв, или какой-то другой? По-моему, важна лишь мощность взрыва при таком малом размере бомбы.

- Разница есть, - ответил Карлайл, - только что мистер Толхалл цитировал рапорт, где указано отсутствие такого признака ядерного взрыва, как выброс радионуклидов.

- Хорошая новость, - отреагировала она, - если наша эскадра в Ново-гвинейском море ввяжется в прямой конфликт с нези, то не получит все поражающие факторы ядерного взрыва, как получили эскадры Британии и Японии на Второй Новогодней войне.

- Но, - заметил Джонотан Лансинг, министр внешней торговли, - мне кажется, сейчас отсутствует серьезный риск военного конфликта между Австралией и Меганезией.

- Мне тоже так кажется, - сказала Алемано, - поэтому, я хотела бы понять: почему эта незийская бомба обсуждается на кризисном совещании правительства и военных?

Министр обороны Эдан Толхалл поднял руку, и твердо произнес:

- Ситуация действительно кризисная. Существует военно-стратегическое правило, по которому сторона, обладающая компактным легко доставляемым неядерным оружием ядерной мощности, неминуемо применит это оружие для запугивания противника.

- Я не понимаю, - спокойно призналась Алемано, - мистер Толхалл, почему бы нези не применить свое ядерное оружие для запугивания, если они хотят кого-то запугать?

- Да, - поддержал министр внешней торговли, - последние полгода у нези это неплохо получается. Их атомные дроны с 2-килотонной начинкой весьма убедительны.

- Миссис Алемано, мистер Лансинг! - негромко и четко произнес Эрнст Карлайл, - Тут следует отметить, что применение ядерного оружия дает плохой PR для применяющей стороны. А нези сейчас хотят иметь хороший PR в Австралии, Новой Зеландии, США, Японии, и ряде других развитых стран. Им сейчас важен импорт квалифицированного персонала, чтобы обеспечить развитие инновационных производств. Им также важно доверие в этих странах со стороны субъектов среднего и малого бизнеса, чтобы иметь приток производящего капитала, и симпатию потребителей в этих же странах, чтобы наращивать сбыт своих товаров, зачастую – промышленно-пиратских. Поэтому власти Меганезии нуждаются в мощных компактных неядерных боезарядах, и носителях. Тут следует напомнить, что за 5 дней до теста боезаряда на Лопеви, была проведена серия суборбитальных запусков малых дронов нового класса с острова Косраэ. Я думаю, эти события связаны. Мистер Толхалл и мистер Дуллард поправят меня, если это не так...

Министр обороны и адмирал чуть заметно кивнули в знак того, что поправили бы, но поправлять нечего, поскольку представитель Нацбезопасности, по их мнению, прав.

… - Таким образом, - продолжил Карлайл, - мы наблюдаем подготовку к новой войне, которую нези готовы развязать, возможно, к Новому году, как было уже дважды. Но в сложившейся экономико-политической обстановке, Третья Новогодняя война будет, в отличие от первых двух, не прямым вооруженным столкновением, а гибридным. Все участники будут скрывать свою военную активность, и работать над своим имиджем миротворцев. Боевые действия будут вести формально неправительственные отряды. Легальные вооруженные силы будут участвовать только как миротворцы, и борцы с терроризмом. Весенне-летний конфликт в Папуа, затронувший соседнюю исламскую островную микро-республику Солангай-Лоренгау, развивался по такому гибридному сценарию. Градус этого конфликта снизился за счет Кавиенгского протокола 25 июля, однако пока австралийские и меганезийские силы в Папуа, и прилегающей акватории, находятся на линии разграничения, есть риск эскалации гибридной войны. Я надеюсь, миссис Литч поправит, если моя оценка неполна или некорректна в чем-либо.

- Я поправлю в деталях, - ответила глава МИД, - поскольку дипломатия требует более развернутых характеристик обстановки. Прежде всего, я должна сказать, что термины: Алюминиевая революция, Первая Новогодняя война, и Вторая Новогодняя война, так быстро вошедшие в обиход с подачи СМИ, являются дипломатически некорректными. Конечно, мы можем применять эти термины на закрытых совещаниях, но в открытых слушаниях мы все обязаны придерживаться корректных формул: Лантонский мятеж, Вооруженное противодействие международным силам правопорядка, и Трагические инциденты на Международных антитеррористических тихоокеанских учениях.

- Миссис Литч, я думаю, все собравшиеся это понимают, - отреагировал премьер.

- Да, мистер Дремер, - сказала она, - вы правы, но напомнить не мешает. Что касается гипотезы мистера Карлайла о вероятной Гибридной Третьей Новогодней войне…

Тут Мелисса Литч сделала паузу и уточнила:

… - Вероятно, термин: «Третья Новогодняя война» будет изобретен СМИ, если война произойдет, поэтому я заранее буду применять этот некорректный термин.

- Это разумно для экономии времени, - согласился Кэмерон Дремер.

- Благодарю вас, - она элегантно кивнула, - теперь, чтобы прокомментировать гипотезу мистера Карлайла, я отмечу важные особенности дипломатических отношений между Австралией и частично-признанной Конфедерацией Меганезия.

- Разве у Австралии установлены дипломатические отношения с Меганезией? - слегка удивленно спросил министр внешней торговли.

- Не установлены, - сообщила Литч, - но, в политологии, отсутствие дипломатических отношений рассматривается, как одна из типовых форм дипломатических отношений.

- А-а… - произнес он, и замолчал, пораженный этой жемчужиной политологии.

Глава МИД снова сделала паузу, после чего отметила:

- Вопрос, на который я сейчас ответила мистеру Лансингу, очень важен для текущих австрало-меганезийских отношений. Мы, конечно, не можем обменяться посольскими миссиями, нас не поймут наши индомалайские союзники, которые пострадали от двух Новогодних войн, и от Июльского инцидента. СМИ называют этот инцидент «Войной Мидгардсорм» в честь круизного лайнера, захват которого исламистами стал для нези поводом, чтобы вмешаться в качестве антитеррористической силы. Среди аналитиков циркулирует другое название: «Апостольская война», и оно лучше отражает суть дела. Инцидент с лайнером Мидгардсорм был, в общем-то, случайным. Но Коннор Макнаб, шотландский католический миссионер, называющий себя Апостолом Папуа, является регулярным фактором-фигурой, которую надо учесть в дипломатической стратегии. В качестве другого регулярного фактора-фигуры надо учесть Иеронима Меромиса, экс-президента Папуа. Он смещен 15 июня, но сохранил влияние на северо-востоке…

Сделав следующую паузу, Мелисса Литч объявила:

… - В сложившейся ситуации, как уже сказано, мы не можем обменяться посольскими миссиями с нези, но мы не решим проблемы без постоянного представительства.

- Что конкретно вы предлагаете? – спросил премьер.

- Мистер Дремер, я предлагаю направить СДО в Эмпрессогасту.

- Мм… Эмпрессогаста, это столица Автономии Бугенвиль, не так ли?

- Да, это столица Автономии Бугенвиль – Северные Соломоновы острова. И это также резидентный город штаба-офиса Тройной Унии: Меганезия – Фиджи – Бугенвиль.

- Мм… Да, верно. А что означает аббревиатура СДО?

- Специальный Дипломатический Офицер, - расшифровала она, и пояснила, - согласно типовому протоколу, отправка СДО не означает установления посольских отношений, однако позволяет организовать постоянно действующий дипломатический контакт.

- Миссис Литч, - подал голос министр обороны, - как вы собираетесь решать военную проблему дипломатическим путем, и даже не на уровне посольства, а на более низком уровне СДО? Вы не забыли, что мы собрались из-за проблемы незийской бомбы?

- Нет, Мистер Толхалл, я не забыла.

- А я, - произнесла Ева Алемано, - не забыла, откуда растут ноги проблемы.

Министр обороны посмотрел на нее с легкой опаской.

- На что вы намекаете?

- Нет смысла намекать, - сказала министр финансов, - я говорю прямо. Как нам сейчас напомнила миссис Литч, 15 июня в Папуа был смещен президент Меромис. Обычный коррупционный переворот, организованный масличными концернами Малайзии, при активной поддержке нашего UCNS…

- Миссис Алемано, - вмешался Эрнст Карлайл, - вы же понимаете: наша служба была обязана помочь Малайзии. У нас с ними есть ряд соглашений, в частности, о взаимной защите экономических интересов, а президент Меромис отнял три миллиона гектаров плантаций масличной пальмы в Папуа, принадлежавших малазийцам.

- Два с половиной миллиона, - невозмутимо поправила она, - полмиллиона у него уже имелись свои. Но дело не в этих деталях. Дело в принципе. Меромис конфисковал эти плантации не просто так, а по итогам Второй Новогодней войны, в которой он угадал победителя. Малазийский концерн не угадал. И победители - нези, по вечному закону войны, не только разрешили Меромису участвовать в грабеже побежденных, но еще обещали защитить то, что он награбит. Мы знали это, и сыграли с нези в 4 руки: очень качественно обрушили рынки стран ЮВА в середине июля, получив сверхприбыль на азиатских фьючерсных биржах. Почему бы не продолжить эту игру?

На это ее предложение слегка нервно отреагировал премьер.

- Миссис Алемано, ваш стиль не очень соответствует стандартам цивилизованности.

- Это потому, мистер Дремер, что мы обсуждаем не цивильную, а военную проблему. Уточню: виртуальную проблему, существующую только в воображении военных.

- Мм… Поясните свою мысль, миссис Алемано.

- Мистер Дремер, сам факт, что мы здесь, это уже пояснение. Вы собрали кризисную коллегию просто потому, что нези провели тест какой-то бомбы.

- Вы забыли, что был еще тест суборбитального дрона, - встрял директор Нацбеза.

- Да хоть сверхсветового звездолета! Мистер Карлайл, почему мы подпрыгиваем из-за незийского оружия, которое не угрожает нам? Ведь мы отлично сыграли с нези, как я отметила ранее. Нези ценят деловых партнеров, а не воюют с ними. Это тривиально.

Эдан Толхалл напряженно повертел в руках металлическую авторучку.

- Миссис Алемано, вы видите любую войну в кривом зеркале финансовых игр…

- Это еще вопрос: чье зеркало кривее, - мгновенно парировала министр финансов.

- Сейчас не до шуток, - строго сказал министр обороны, - ради ваших игр на бирже мы свернули участие флота Австралии в престижных международных миссиях, отменили отпуска экипажей, и направили почти все силы в море Папуа! А нези сразу выставили против нас ударные эскадры своего асимметричного Народного флота.

- Разумеется, - согласилась Алемано, - в этом был весь смысл. Биржевые аналитики не ведутся на слабые постановки. Чтобы рынок рухнул, нужна иллюзия большой войны.

- Вы не понимаете, миссис Алемано. Если два враждебных флота маневрируют в фазе боеготовности, на дистанциях радарного наблюдения, или даже прямой видимости, то наступает момент, когда у кого-то сдают нервы, и иллюзия становится реальностью!

- Мистер Толхалл прав, - поддержал премьер, - две такие армады в море Папуа крайне опасны, они создают неконтролируемую угрозу горячей эскалации конфликта.

Джонатан Лансинг, министр торговли, с сомнением покачал головой.

- На днях я посетил сторожевик «Страйкап», патрулирующий Ново-гвинейское море на линиях Кавиенгского протокола. Офицеры говорят: отношения с нези напряженные, но ровные, без агрессии. Это понятно, ведь в том районе у нези каждый четвертый военно-морской офицер родом из Австралии. Может быть, риск эскалации преувеличен?

- Не преувеличен, - сказал министр обороны, - соотечественники в некоторых случаях начинают с легкостью стрелять друг в друга. Кстати, мистер Лансинг, позвольте у вас спросить: с какой целью вы посещали «Страйкап», если не секрет?

- Не секрет: мой сын от первого брака служит там младшим матросом-специалистом. Прямо скажу: меня это беспокоит: парню 17 лет, и у него много чепухи в голове, хотя, следует признать, что он хорошо разбирается в компьютерах.

- Мне кажется: зря вы разрешили ему это в 17 лет, - высказалась министр финансов.

- Увы, - министр торговли вздохнул, - Луис живет со своей матерью. У нее попросту отсутствует критическое мышление. Она верит телевизору. Впрочем, хватит об этом.

- Да, конечно, мистер Лансинг, извините, что я…

- Все нормально, миссис Алемано. Я сам начал этот разговор на приватную тему. И я согласен с вами: практика допущения флотских контрактов с 17 лет неправильна. Что касается рекламы службы на флоте для тинэйджеров: я считаю ее крайне неэтичной.

В ответ на это замечание, мгновенно возмутился министр обороны.

- Мистер Лансинг, мисс Алемано, хотелось бы услышать вместо критиканства, что-то конструктивное на тему о том, как покрывать дефицит моряков, составляющий уже 20 процентов при утвержденной численности персонала флота 18 тысяч человек.

- Леди и джентльмены, я прошу вернуться к теме совещания! – строго сказал премьер.

- Простите, сэр, - сказал министр обороны, - но я хотел объяснить нашим цивильным коллегам, что ситуация, на австралийском флоте вообще, и в области Красных линий Кавиенгского Статута в частности, далеко не идельна, и это нужно решать.

- В таком случае продолжайте, мистер Толхалл, - разрешил премьер.

- Да, мистер Дремер, я продолжаю. Понятно, что сын мистера Лансинга постарался не расстраивать отца, и рассказывать так, будто патрулирование Красных линий в Ново-гвинейском море - просто туризм. Похвальное поведение молодого моряка. Но это не отражает реального положения дел. Ново-гвинейский регион стал горячей точкой, там стреляют по-настоящему, несмотря на то, что австралийцы зачастую с обеих сторон. Я полагаю, ваш сын познакомил вас с капитаном сторожевика, не так ли?

- Разумеется, - министр торговли кивнул, - и этот капитан, Беллами Ранстоун, как мне показалось, весьма культурный, уравновешенный и разумный молодой человек.

- У нас отличный офицерский состав, - сказал министр обороны, - а вам известно, что родной брат Беллами Ранстоуна, майор спецназа Вильям Ранстоун, погиб в бою, когда выполнял задачу поддержания конституционного порядка в Папуа?

Возникла неловкая пауза (спонтанная минута молчания), затем Лансинг ответил:

- Луис совсем недавно служит. Видимо, он не знает, или просто не сказал мне.

- Странное дело! - произнесла министр финансов, уже успевшая отыскать что-то через интернет со своего смартфона, - Независимые блоггеры сообщали, что майор спецназа Вильям Ранстоун погиб 30 июня в бою под поселком Ангорам на реке Сепик, когда по официальным документам находился в отпуске. Как же это он в отпуске поддерживал конституционный порядок в Папуа? И на каком основании? Тут сообщается о гибели нескольких австралийских «отпускников» без знаков различия на униформе, и о сваре вокруг невыплаты военной страховки их семьям. Как это понимать, мистер Толхалл?

- Это вопрос национальной безопасности, - мгновенно ответил министр обороны.

- Да, - тоже мгновенно подтвердил Эрнст Карлайл,- помните, миссис Алемано, я здесь объяснял про ландскнехтов, воюющих не совсем официально от страны-отправителя.

- Было такое, - согласилась министр финансов, - так, значит, «Волонтерский австрало-мусульманский батальон» был частью гибридной войны, хотя официально это…

- …Отрицается, - договорил за нее Карлайл, - такова обычная мировая практика.

Ева Алемано задумалась на несколько секунд, затем спросила:

- А как в Народном флоте Меганезии решается вопрос с их гибридными вояками?

- Видите ли, - ответил Карлайл, - на флоте Меганезии сильны традиции партизанских полевых командиров. Мафиозные традиции, прямо скажем. Там все иначе.

- Там все иначе? – переспросила министр финансов, - Надо ли понимать так, что нези выплачивают компенсации семьям своих погибших гибридных вояк? А, возможно, их гибридные вояки имеют социальный пакет, как легальные моряки Народного флота?

- В известной степени, это так, - неохотно подтвердил директор Нацбеза.

- Тогда, мы в проигрышной позиции, - авторитетно заключила она, - мое мнение, как финансиста: надо закрыть политический проект в Папуа, или заморозить, пока мы не построим систему социальных гарантий для наших австралийских гибридных вояк.

- Миссис Алемано, я возражу, - сказала глава МИД, - нам не обязательно замораживать проект в Папуа. Надо заморозить только его военно-полевую компоненту, и перенести спорные вопросы на дипломатическое поле. Вот почему я предлагаю вариант СДО.

Министр финансов снова задумалась, и кивнула.

- Да, миссис Литч, вероятно, вы правы. Тем более, в вашем ведомстве есть эксперт по переговорам с нези. Тот джентльмен, который готовил Кавиенгский протокол.

- Его имя Чарльз Найтхарт, - напомнила глава МИД, - пока что он в ранге атташе, но я полагаю, что этот сотрудник заслужил повышение, и справится с ролью Специального Дипломатического Офицера в Эмпрессогасте.

- По-моему, это хорошее решение, - поддержал министр торговли, - если СДО сможет перевести Ново-гвинейский вопрос с конфликтных рельсов на переговорные, то флот Австралии выйдет из проигрышной позиции без потери стоимости бренда.

- Без потери чего, мистер Лансинг? – удивленно переспросил Эдан Толхалл.

- Без потери стоимости бренда, - повторил тот, - это значит, что имидж нашего флота, позиционированного, как авторитетная военная сила, не будет испорчен поражением.

Толхалл и Карлайл с сомнением посмотрели на Дремера. Тот, очевидно, был не очень обрадован прозвучавшим предложением: фактически «слить» неофициальную военно-политическую операцию в Папуа, сохранив при этом лицо, но потеряв большую часть влияния Австралии на соседнюю слаборазвитую страну. И было еще кое-что…

- Леди и джентльмены! - строго произнес он, - Принимая такие решения, мы обязаны учитывать интересы наших индомалайских союзников.

- Как их учитывать, мистер Дремер? - с артистичной наивностью спросила Алемано.

- Э… - тот растерялся, - …В каком смысле, как?

- В прямом смысле, мистер Дремер. Я довольно новый, и довольно молодой участник правительства. Меня пригласили, как эксперта по перспективному бюджетированию, а политика для меня - темный лес. Поэтому, мне кажется, что схема наших отношений с индомалайскими режимами приносит нам очень мало выгод, зато очень много потерь. Разумеется, это потому, что я не понимаю политики. И чтобы выполнить свою работу: оценить бюджетный эффект политического решения по сегодняшней теме, мне нужна опорная цифра: оценка невидимой выгоды от учета индомалайских интересов.

Премьер несколько раз растерянно моргнул.

- Э-э… Какая опорная цифра, миссис Алемано?

- Я не знаю, мистер Дремер. По моей неполитической оценке выходит округленно 700 миллионов долларов в год. Столько мы потеряем, если будем вести дела с союзными странами индомалайского региона без взаимных особых торговых преференций. Но, с другой стороны, на обслуживание особых отношений с этими странами мы затратим в текущем году около четверти военного бюджета, это 9 миллиардов долларов. Значит, отношения невыгодны. Быть может, я не учитываю некой опорной цифры, лежащей за рамками обычной экономики. Если эта невидимая цифра близка к такому уровню, то я понимаю, зачем нам учитывать индомалайские интересы. Но если нет, то…

Ева Алемано развела руками. Министр торговли Лансинг кивнул и добавил:

- По оценкам наших консультантов-аналитиков, если переориентировать эти расходы военного бюджета с индомалайских интересов на филиппинские, то выигрыш…

- Подождите! - резко перебил премьер, - Тут вопрос политического престижа страны, который не оценивается в деньгах!

- Все оценивается в деньгах, - непреклонно возразила министр финансов.

- Миссис Алемано, - вмешался Карлайл, - вы не учли потери от недовольства наших американских союзников по Транс-Тихоокеанскому Партнерству. США обозначили понятный интерес к расширению сотрудничеству Австралии с исламскими странами Индомалайского региона, поскольку это влияет на ближневосточные позиции США.

- Мистер Карлайл, - сказала Алемано, - зачем эти детали? Просто скажите: во сколько обойдется нашему бюджету недовольство Госдепа США, и я учту эту цифру.

- Знаете, я не готов к таким постановкам вопроса, - проворчал директор Нацбеза.

- Жаль, - сказала она, - потому что пора считать деньги. Собственно, поэтому я здесь оказалась. Такие игры уже подняли наши военные расходы на 6 миллиардов в год. На следующем шаге добавится еще 9 миллиардов. Чем вы предлагаете покрывать? Опять синдицированный международный кредит и рост акцизов, чтобы платить проценты?

- Такими темпами, - добавил Лансинг, - мы выдавим бизнес, сами понимаете, куда.

- Вы опасаетесь бегства австралийского капитала в Меганезию? - спросил премьер.

- Да. Таковы прогнозы аналитиков для сценария роста налоговой нагрузки.

- Можно заткнуть эту лазейку каким-нибудь законом, - предложил Карлайл.

Премьер резко провел ладонью по воздуху, будто перечеркнул что-то.

- Нет! Так не пойдет! Я не хочу, чтобы наша правящая партия потеряла контроль над парламентом, как сейчас случилось в Новой Зеландии. Давайте искать паллиатив!

- Решение уже готово, мистер Дремер, - спокойно сообщила глава МИД.

- Решение? Какое решение, миссис Литч? – удивился он.

- Дипломатическое, - пояснила она, - как уже отмечалось, у нас в МИД есть эксперт по переговорам с Тройной Унией, включая Меганезию.

- Я помню мистера Найтхарта, - сказал премьер, - но как он решит данную проблему?

- Все изложено в записке мистера Найтхарта, - сказала Мелисса Литч, и раздала копии лаконично составленного документа всем присутствующим.

…