Апелляция кибер-аутсайдера - 5

Глава 2

— Добрый день, моя фамилия Эрнандес. — Длинная, не заморачиваясь, решительно дёрнула за рукав патрульного, стоявшего на переходе с лестницы на нужный им второй этаж.

Тип был явно не своим: слишком белый плюс молча довернул голову и вопросительно изогнул бровь.

— Погоди, дай я. — Рыжий выкрутился из их рук. — Моя фамилия Седьков. Мне сообщили, что здесь погибла моя мать и мне нужно прибыть на опознание. Куда идти?

— Да. Секунду. — Взгляд легавого из отмороженного превратился в плюс-минус человеческий.

Он явно с кем-то снёсся по мессенджеру, потому что через секунду вытянул вперёд указательный палец:

— Вон туда. Детектив Коули. — Запнувшись, полицейский продолжил. — Пацан, соберись.

Потом зачем-то выпрямился, щёлкнул каблуками и бросил руку к виску на мгновение.

Рыжий абсолютно естественно вдавил подбородок в грудь, потупил взгляд и тоже щёлкнул каблуками. Его руки при этом остались опущенными.

Занятно, надо будет потом расспросить, что это.

_______

А Коули оказался темнокожим.

— Сейчас освобожусь! — и обращался он исключительно к Седькову, латиноамериканок и японку игнорируя напрочь.

Сквозь дверной проём самой первой палаты на этаже за широкой спиной детектива виднелись пара тел.

Зрелище было не самым приятным, а где-то даже и пугающим — с учётом кое-каких деталей. При том, что уж мы-то насмотрелись в своё время, подумала она. И никак не в симуляторе.

Хорошо, у Рыжего зрение не ахти.

— Длинная, ты что-нибудь понимаешь? — Мартинес специально использовала жаргон и сокращения, которые не хавает искин-переводчик. — Чё за ботва? Они уже забыли, на кого работают?

"Заткнись, ради Иисуса 👀", — мгновенно пришло от подруги на интерфейс. — "Вот только что дядя написал: работают люди из министерства, аппарату районного комиссара вообще не подчиняются. Наши стоят только в оцеплении".

"Упс. Бля. Промашка, пардон. Слышь, у тебя такая рожа, как будто ты что-то понимаешь. Колись? 🤨".

"Не понимаю, но помню кое-что по аналогии. На подобные замесы министерство приезжает только в одном случае: когда потом нужно передавать материалы в метрополию".

"Не тяни кота за... ☠! Что это значит?!".

"Не тяну. Просто ты строчишь с такой скоростью, что я читать не успеваю! Коротко: групповое преднамеренное убийство, скорее всего группа лиц. Мне почему-то кажется..." — а дальше Эрнандес последовательно отправила две иконки, которые в текстовом режиме не считывались.

Нейроконцентратор и схематическое изображение вируса.

Миру задумчиво потёрла кончик носа.

"Х*ясе", — Мартинес мгновенно прикусила язык.

Ей только сейчас стали понятны усилия, предпринятые подругой через родню, чтобы сюда попасть.

Говоря прагматично, за подобные вольности министерские могли над местным муниципальным аппаратом надругаться прилюдно и не по одному разу. С последующими поголовными увольнениями (само собой — с волчьими билетами и без пенсий) — и это ещё не в худшем случае.

Наконец детектив закончил терзать кого-то из экспертов и вышел в коридор, плотно прикрывая за собой дверь:

— Седьков Виктор. — Он не спрашивал, а именно что утверждал.

Интересно, у Рыжего сейчас хватит соображалки понять, что этот спортсмен, облечённый полицейскими полномочиями, имеет практически неограниченные допуски ко всем базам и почти такое же быстродействие?

Опасный тип, если он противник.

— Я, — абсолютно не заморачиваясь чужой тревожностью, кивнул одноклассник.

Выглядел он сейчас чуть настороженно, но это как раз было мотивировано: где-то здесь тело родной матери, что ни говори.

Затем Седьков скользнул взглядом по фрагменту золотой подвески, висевшей на цепи под рубашкой легавого, и неожиданно весело выдал:

— Салам, бро!

Латиноамериканки молча переглянулись.

— Алейкум салам, — темнокожий кивнул, удивлённо сдвинул брови и, кажется, едва удержался от встречного вопроса.

— Откуда сам? — принялся наседать, воодушевившись с каких-то непонятных кочерыжек, Рыжий.

Затем озвучил короткую абракадабру на чёрт знает каком языке.

Коули ещё сильнее наморщил лоб, задвигая брови уже на затылок и качая головой.

— Пардон, — непосредственно вздохнул Седьков. — Думал, вы из наших, — он непосредственно указал взглядом то ли на медальон, то ли на какой-то религиозный символ.

— Врядли. — Добросовестно задумавшись на секунду, вежливо предположил детектив. — Вашу семью в НАШИХ окрестностях точно бы знали. Я бы не пропустил, однозначно — слишком уж внешность приметная. — Он даже обозначил уголком рта подобие улыбки. — Для НАШИХ мест.

Рыжий тут же заржал, хрюкнул и без затей ткнул пальцем в чужую рубаху:

— У нас бы вас тоже, а-га-га, издалека приметили. Сорри. Просто tumar как из дома. Извините. — Он шмыгнул носом и без перехода насупился.

От его веселья не осталось следа. С другой стороны — слава богу.

Выдыхаем, угрюмо подумала про себя Мартинес. Хотя, может, он где-то прав: кто первым задаёт вопросы, тот владеет ситуацией. Приём вроде нехитрый — а кое-кто с грацией носорога типа в иерархии конкретной беседы чуть ли не сравнялся.

"М-да. Так уметь надо", — подруга синхронно отписала в чате, словно читала мысли. — "И ведь практически на грани, в пределах нормы, можно сказать".

— А что у вас в него кладут? — темнокожий, по-прежнему не обращая внимания на противоположный пол, теперь уже сам коснулся собственной рубашки.

Офигеть можно, подумала она и, догадавшись только сейчас, сместилась чуть-чуть влево: на цепи, оказывается, висел не только медальон, а ещё и маленький мешочек. Явно из органика, но точнее было не разглядеть. Кожа, что ли?

— Да обычно молитвы, свитки с напутствиями старших. — Без своего обычного оптимизма отмахнулся Седьков. — Чаще всего — благословения предыдущих поколений. Извините ещё раз, просто ошибся.

— Ничего страшного... Нет, мы точно из разных мест, — Коули, судя по нюансам, уже пробил за время разговора подноготную собеседника вплоть до места рождения. — Даже миры не совпадают. С вами кто? — он наконец соизволил обратить внимание на латиноамериканок.

— Мои девушки, — ни на йоту не запнувшись, ответил одноклассник быстрее, чем окончился вопрос. — Собираемся жениться, все втроём. Рановато, но так сложились обстоятельства. А это сестра, — кивок в сторону Миру. — Сводная, получается. По опекунше.

Бля. Даже невинные приколы, несущие в себе лишь фрагменты шутки, иногда могут работать на результат, философски заключила Мартинес про себя.

"Это 5 баллов. Когда он сам верит в то, что говорит — результат налицо" — Длинная опять проявила талант в чтении чужих мыслей в рандомные моменты, прокомментировав её собственные размышления с точностью до долей секунды.

— Мы — его психологическая поддержка. На правах будущих членов семьи. — Айя решила, что настала пора если и не вмешиваться лично, то как минимум участвовать.

Всё равно после хватаний кое-чьими белыми пальчиками волосатой груди негра при исполнении на соблюдение любых нюансов этикета можно помочиться, как говорит завуч Трофимов, с разбега.

Если даже ЭТО проканало — дальше можно не париться. Хотя, возможно, слишком светлый на общем фоне Рыжий и слишком тёмный там же Коули — тупо некая своя каста, ещё не оформившаяся?

Надо, кстати, обдумать на досуге. Пока намотаем на ус.

— У него кроме матери никого не было, — аккуратно добавила подруга этим своим низким, грудным, вибрирующим голосом. — Из кровный родни. Отец погиб раньше.

— Да понятно, чего там. — Коули расфокусировал взгляд, прикусил немелких размеров нижнюю губу и задумчиво потёр ладонью затылок. — Ана Эрнандес?

— Я. — Длинная соображала не хуже.

Кроме того, сейчас наверняка в параллель лихорадочно общалась со всей своей близкой и дальней родней в погонах местного департамента.

— Баскетбол?

— Угу. Сами за Фунабаси почему не стали играть? Извините, — тут же повинилась одноклассница. — Я смотрела ваши игры, когда училась в младшей школе. Вы тогда на третьем курсе университета...

Хренасе. Мартинес не стала скрывать удивления и уже абсолютно спокойно провалилась в онлайн-справочник:

— Жалко, что мне вас не о чем спросить, детектив.

Ну а чё, в подобном гротеске естественность — лучшая тактика. Если судить по поведению этих двух долбо**ов, с которыми негр вон, даже нормально разговаривает. Несмотря на.

— А с вами с удовольствием поговорили бы мои коллеги, — серьёзно ответил ей Коули без паузы. — Не о вас, правда — о вашем семейном бизнесе. Сказать, из какого департамента?

— НЕ НАДО ГОВОРИТЬ ДЕПАРТАМЕНТ! У Рыжего ранимая психика, — она зачем-то выбила каблуками чечётку на три такта. — И я здесь не по своим семейным делам, в смысле, не по родительским.

В этом дурдоме, похоже, кашу не то что маслом, а уже вообще ничем не испортишь. Можно не напрягаться и искренне быть собой. Говоря цинично, не арестуют.

Айя вдруг отчётливо поняла: случилось что-то такое, на фоне чего даже весьма спорный семейный бизнес в глазах министерства — переход улицы на красный свет. Ну да — незаконно, но.

Есть и гораздо более серьёзные проблемы.

Детектив Коули оказывается негром. Я уже достаточно хорошо ориентируюсь в местных реалиях, чтобы понимать: конкретно в данном мире — исключение из исключений. Даже просто по статистике, по крайней мере, на уровне его должности.

Вопреки опасениям подруг, полицейского на входе и родни Эрнандес (я краем глаза поглядываю на их с Мартинес чат), он оказывается достаточно нормальным типом. Во всяком случае, первым в бутылку не лезет, должностью не бравирует, общается адекватно.

И чего они все из-за него так тряслись?

Какой-то невидимый чёрт бьёт меня под руку — и я сослепу принимаю штуку под рубашкой, на его груди, за вещицу из дому. Тут же откровенно спрашиваю.

Мартинес стоит, проглотив лом и выпучив глаза, примерно с половину минуты — пока с вопросами к негру не подключается Эрнандес.

Оказывается, Коули — ещё и великий баскетболист в прошлом, а учился в университете без отрыва от работы. Широко известная личность в некоторых кругах.

Я уже собрался было потихоньку полезть в сеть — поискать, что найду на него, когда он отрубил всю связь в радиусе нескольких метров (на самом деле, может, и больше — просто дальше я "не вижу"):

— Дамы пока здесь. Виктор, пожалуйста, за мной. Если понадобится ваша помощь, — он всё-таки обращает на них внимание ещё раз, — я тут же вам скажу.

Мартинес и Эрнандес остаются подпирать стенку, как и Миру, а я шагаю за рослым темнокожим в самый конец коридора и далее за поворот.

Кстати, надо аккуратнее болтать языком. В испанском, знаю точно от подруг, само слово ни разу не обидное. Negro, чёрный — я спрашивал. Просто название цвета, ни больше, ни меньше.

А вот в других местных ситуациях — черт его знает, как оно. Не оскорбить бы на ровном месте ненароком.

— Если не секрет, что здесь произошло? — вопрос задаю безо всякой задней мысли, абсолютно искренне и шагая в чужом кильватере.

— Могу ответить исключительно с поправкой на ваш социальный рейтинг, — бросает через плечо бывший баскетболист. — Намёки понимаете?

— Останется строго между нами. — Угадываю, что сказать. — Просто и отца недавно...

— Я помню. И принимаю это во внимание. Вначале некоторое количество неизвестных личностей использовали достаточно серьёзный переносной комплекс искусственного интеллекта, чтобы пройти внутрь клиники. Ваша мать...

— СТОП!

Бл*, когда-нибудь моя непосредственность меня доканает: Коули и в самом деле останавливается и удивлённо оборачивается.

— Простите, не то хотел сказать. Детектив, я могу спросить у вас цифру? Какое быстродействие, по вашей оценке, было у того импортированного комплекса? "Стоп" ляпнул не для того, чтоб вы тормозили в коридоре.

— Вау. — Он не спешит трогаться с места, перекатываясь с пятки на носок и глядя на меня сверху вниз. — Удивили. — Затем называет число.

— А у здешней пропускной системы сколько?

Ну а чё, как говорит Мартинес. Если будет нельзя — он и не скажет. Но главная-то цифра — первая, вторую я и у Тики запросто спрошу.

— Если бы вы не рубанули связь, — указываю взглядом на собственный концентратор, — я бы сейчас опекунше позвонил и открыто спросил.

— На две трети ниже, — полицейский сообщает ещё одно число. — А почему спрашиваете?

— Шутите?! В этом мире совсем не так много производителей, которые выдадут подобный уровень... Даже не производителей, — перебиваю сам себя, размышляя вслух. — Пользователей. Штука наверняка паленая и делали её точно не здесь.

— Соображаете. Откуда?

Хотя мы и по-прежнему стоим на месте, спрашивает он без напряжения. Предполагаю, не в последнюю очередь потому, что я — это HamQualCon, а скорость обращения к информации у этого парня запредельная.

Надеюсь, я сейчас не ошибаюсь с завышенной самооценкой.

— Когда вступал во владение пакетом, — рисую пальцем в воздухе логотип HamQualCon, — от электронного правительства приходили уведомления. Почитал кое-что по законодательной базе.

— А ведь это закрытая информация, — спокойно сообщает темнокожий. — По идее, негражданину недоступная.

— Какая? Что ломать замок нужно более мощной машиной?!

— Нет, конкретные показатели комплексов, — он слегка озадачивается. — Что именно производится здесь, а что импортируется — дальше списка цэ не разглашается.

Знать бы ещё, что у них тут за иерархия грифов — сколько пунктов и каких.

— Да проверяйте, сколько хотите, — отмахиваюсь с чистой совестью. Мне действительно нечего скрывать. — Я лишней информации ни у кого никогда не просил, по крайней мере, на тему государственной тайны, — последние слова выделяю насмешкой. — Доступ у вас наверняка есть. Уж мои-то пакеты от электронного правительства...

— Я вижу, что вы говорите правду, — перебивает он меня. — Не поделитесь соображениями? Вот вы только что выяснили, что на этом объекте работала импортная техника. Каков дальнейший ход ваших мыслей?

— Занятный у нас разговор получается, офицер. Такое ощущение, что я пишу контрольную, а вы — тот старшеклассник, который у меня её списывает.

— Вы — очень большое исключение, — чеканит он. — И я пока не определился, как строить с вами работу.

— А не хотите обменяться намерениями?! — исключительно под влиянием внезапно проснувшейся интуиции, добросовестно озвучиваю, что думаю. — Иду ва-банк. Я спросил вас для того, чтобы лично, без опекунов или близких понимать: что произошло и как с этим бороться в будущем.

— А почему вы считаете, что мишень — вы?

— Шутите снова? Кажется, вы меня прямо сейчас ведёте на опознание тела матери.

— Вы очень хорошо держитесь, просто на зависть, — он словно зондирует почву перед собой.

— Скажу словами одного писателя моей родины: голову пеплом я посыплю позже и в другом месте. Что там на тему мишени?

— У вас иллюзия собственной грандиозности. — Полицейский по-прежнему серьёзен.

Хм, а ведь девчонки тоже упоминали эту пару слов.

— Я понимаю, что взрывной рост рейтинга, вход в первый список и потеря сразу двух родителей за короткий период точности анализа вам не добавляют, — невозмутимо продолжает негр. — Но лично у меня есть очень серьёзные подозрения, что этот этаж, — он ведёт рукой вокруг себя, — может оказаться не тем, чем кажется.

— Ага. И они все на самом деле живы, — фыркаю.

Хотя, возможно, и не должен бы. Но что-то подсказывает, что лучше сейчас сохранять естественность.

— К сожалению, нет. Просто людям свойственно путать цель и инструмент — особенно когда мотивация и сам преступник остались за кадром.

— Ух ты. — А вот здесь он заставляет меня задуматься по-настоящему. — Знаете, а ведь я уже согласен.

— На что? — бывшая звезда баскетбола опять вежливо наклоняет голову к плечу.

— Вы очень аккуратно подводили меня к нужным вам выводам. Деликатно, вежливо, не перебарщивая. Вы явно собирались сделать какое-то предложение. Я пока не догадался, что это — слишком мало знаю вообще — но вижу по вашему типажу, что плохого не предложите.

— Вау снова.

— Да. Потому и сказал вам: согласен. Коули, что вы хотели предложить?