Анна

Глава 6. Второй курс, или «Если с другом вышел в путь…»

Не успела моя голова коснуться подушки, а уже нужно вставать. Будильник противно звенел на тумбочке. Желания ехать куда-то и встречаться с кем-то не было от слова «совсем». Мой растрёпанный вид изрядно повеселил Вильяма.

После завтрака я надела школьную форму, ещё раз проверила сундук, отпустила Воровку с наказом лететь в школу и, взяв кота на руки, отправилась в машину, куда Вильям уже загрузил мои пожитки.

— Анна, — недовольно начала Джессика, — твой… ненормальный кот слопал обед, который я приготовила!

Ну вот, Васяндр опять за своё. Реально, проще шашлык из него сделать!

— Согласна взять всё, что осталось от обеда, — ответила я, пристёгиваясь ремнем безопасности.

— В том-то и дело, что ничего! Этот троглодит даже морковку с кетчупом схрумкал!

— На вокзале уже закрылись кафе с бургерами? — спросил Вильям, заводя машину.

— Это вредно, — начала возмущаться Джесс.

— Не вреднее голодания. Купим что-то на вокзале, — ответил глава семьи и плавно тронулся с места.

Ехать нужно было больше часа, и никого не удивило, что я и кот, который всю ночь пел серенады под окнами соседского дома, уснули в дороге.

На вокзал Кинг-Кросс мы прибыли в начале одиннадцатого. Как раз хватило времени купить фаст-фуд в дорогу, обнять опекунов и, схватив кота в охапку, исчезнуть в стене.

На платформе 9 ¾ было не протолкнуться — огромное количество людей всех возрастов куда-то шли, говорили наперебой и мешались под ногами. Мы с Мили и Мун договорились занять купе в третьем вагоне с конца поезда, но сначала мне нужно было сдать багаж. Лавировать между школьниками и их родителями было сложно, даже несмотря на то, что котяра пересел на тележку. Перед предпоследним вагоном было пусто, только какой-то маленький мальчик безуспешно пытался втащить большой школьный сундук в поезд.

— Привет, — поздоровалась я, — давай помогу?

— Привет, — сказал мальчишка и обернулся. — Энни?

— Колин? Ты маг? Вот так встреча!

— А я летом узнал, что волшебник. Ты уже учишься в Хогвартсе? На каком факультете? Там сложно учиться? А правда, что тут учится Гарри Поттер? Ты его видела?..

Вопросы сыпались как из рога изобилия. Я дважды пыталась что-то сказать, прежде чем смогла вставить хоть слово.

— Колин! Возьми, пожалуйста, из сундука свой обед, мантию и палочку.

— Сейчас-сейчас, — заверил меня мальчик и начал лихорадочно нажимать различные комбинации на сундуке.

Хотелось сделать знаменитый жест «фейспалм», поскольку на перроне уже стоял стол, затем шкаф, потом опять стол, потом кровать.

— Давай я, — смотреть на пыхтящего ребенка было весело, но быстро надоело.

— Конечно, давай! Мы с братом не разобрались ещё в этой штуке.

Вернув сундуку изначальный вид и достав палочку из специального отсека на поясе школьной юбки, я призвала манящими чарами нужные предметы из багажа Колина.

— Вот, держи и пойдём, сдадим наши вещи.

— Куда сдадим? Как сдадим? Как будем забирать? Кто их привезёт? А можно мне ещё фотоаппарат достать и блокнот?..

Криви опять начал задавать вопросы. Пришлось остудить его пыл.

— Зачем тебе фотоаппарат? Он в Хогвартсе не работает, и фунты тут не принимают, но я могу поменять тебе их на галлеоны.

— Камера волшебная, — поспешил объяснить Колин, — папа специально такую купил, когда узнал, что не сможет приехать и посмотреть всё сам.

— Убедил, — ответила я, призывая фотоаппарат и блокнот из сундука.

Достав нужные вещи, мы дошли до последнего вагона, где поставили багаж на небольшую платформу у края перрона. Раз — и нет сундуков!

— Ух ты! — восхищённо сказал Колин. — Здорово! А куда они делись?

— В багажное отделение, — ответила я, держа пушистого троглодита на руках.

— Как потом будем забирать? — спросил мальчик, держа меня под локоть, пока мы пробирались сквозь толпу народа.

— Никак — его доставят домовики.

— Кто?

— Домовые эльфы. Они вместо прислуги.

Достигнув нужного вагона, я потянула Криви за собой. Васяндр спрыгнул с моих рук. Он бодренько побежал по коридору и, открыв купе лапой, нагло вошёл. Котик не ошибся — Милли, Мун и сестры Патил там о чём-то беседовали.

— Энни! — воскликнула Милли.

— Привет! — хором ответили Падма и Парвати.

— Это твой родственник? — спросила Мун, посмотрев на смутившегося Колина.

Да, мы с Криви были немного похожи — светлые волосы, серые глаза, оба худенькие.

— Привет всем! Это Колин Криви, мой знакомый.

— Здравствуй, Колин, — сказала Парвати. Следом за ней поздоровались и остальные девочки. — Что у тебя за камера? Она работает?

— Это колдокамера. Мне папа купил, чтобы я ему высылал фотографии школы. Он маггл, но «Дырявый котёл» видит и движущиеся колдофото тоже, и брат видит, и мама.

— Ого! Ничего себе, — удивилась Мили. — Видимо, твои родители и брат — сквибы.

— Не-е-е, Дэннис тоже волшебник. К нам МакГонагалл приходила и сказала, что он тоже в списках есть. Она нас потом в Косой Переулок отвела. Мы с мамой и папой всё купили.

Колин продолжал болтать, рассказывая о себе и своей семье. Его мама — эмигрантка из Норвегии, выросшая в приюте. Отец рос на ферме у каких-то дальних бездетных родственников, так как родители умерли. Один раз, в детстве, к его папе приезжала бабка — прабабушка Колина, высокая женщина в дорогом платье. Она посмотрела на него, поморщилась, дала денег родне, и больше её не видели.

Хм, интересно, сквибом чьего рода является Джеймс Криви, отец Колина? Нужно будет поговорить с ним, чтобы он не распространялся насчет родства, а то попытаются навесить всего, как на меня.

Тем временем разговор перешёл в другое русло — девочки обсуждали школу и домашнее задание, попутно расхваливая Пуффендуй и отговаривая Колина от Гриффиндора. Все прекрасно понимали, что на Слизерине ему быстро найдут родственников, в Когтевран такого наивного не возьмут, а львы просто задавят его. Мальчик горячо спорил, доказывая, что он хочет к Гарри Поттеру, а ещё там Дамблдор учился!

— Гарри Поттер обычная знаменитость, задирающая нос, — сказала одна из Патил.

— А у нас,— добавила Мун, — кухня рядом и тепло.

Девочки вновь стали нахваливать Пуффендуй и рассказывать мальчику, как уговорить шляпу отправить его к барсукам.

— Ну, раз там так хорошо, — послышалось от дверей, — я тогда к вам приду.

Бледная беловолосая девочка с глазами навыкате и странной улыбкой обвела всех мечтательным взглядом и, закрыв дверь, ушла.

— Это что сейчас было? — не поняла Мили.

— Не что, а кто, — сказала Падма.

— Это была девочка, — поставил точку Колин. — А хотите, я вас сфотографирую?

— Было бы здорово, — ответила я, гладя Ваську.

Колин достал колдофотоаппарат и понеслось! Я с Васей, сестры Патил в обнимку, Милли в шляпе, я с Миллисент. Мы так увлеклись, что пропустили тележку со сладостями. Пришлось доставать свои припасы. Общий стол получился очень интересным и вкусным — тут и сосиска в тесте, и сэндвичи с курицей, салат Цезарь, какие-то национальные блюда от сестёр Патил, ким-чи от Мун, кола и картошка от меня. Васяндр не остался в стороне и решил попробовать всего понемногу, включая капусту. Псих, а не котяра — сожрал ким-чи и не поморщился.

После импровизированного обеда меня потянуло в сон, а девочки продолжили просвещать Колина о правилах в школе, не забывая нагнетать жути про Гриффиндор и Слизерин, а также предостерегая его от распространения информации о родителях. На змеином факультете магглорождённых не было — всем искали родню и, самое интересное, находили. Обмен летними впечатлениями как-то отошёл на второй план. Меня разбудили за пять минут до прибытия. Накинув на себя мантии, мы все, включая Васю, отправились на выход из вагона, а затем разделились — Колин ушел к первокурсникам, а наша четвёрка к каретам со странными чёрными лошадками.

В этот раз нас никто не встречал и не пересчитывал. Толпа школьников торопливо поднималась по ступенькам и заходила в Большой Зал, рассаживаясь за факультетскими столами. Василий, сбежавший ещё на перроне в Хогсмите, уже гордо восседал на больших факультетских часах, рассматривая свысока входящих школьников. Нет, ну каков нахал! Оголодавшие студенты по сторонам не смотрели, а спешили поскорее сесть на своё место. Еще несколько минут, и в зал вводят перепуганных первокурсников. Шляпа открывает рот, поёт песню и распределение начинается! Первый ученик отправился на Гриффиндор. Стол ало-золотых приветствовал его громкими аплодисментами. Следующий ушел к воронам. На Колина Криви подействовала пропаганда, и мальчик оказался за нашим столом.

— Энни, Энни, — кричал он мне, — я сфотографировал Хогвартс!

— Не нужно так кричать, — одёрнула мальчика староста.

Распределение продолжалось. Беловолосую девочку, которую мы видели, звали Полумна Лавгуд. Она сидела минуты три на стуле, прежде чем шляпа крикнула: «Пуффендуй»! Ещё на распределении была маленькая рыжая Джиневра, видимо, сестра четверых Уизли, учащихся в Гриффиндоре. Никто и не сомневался, что девочка попадёт к ало-золотым. Пир по случаю начала учебного года был великолепен — много мяса и овощей, пирогов и рыбы. Жаль, что завтра всё будет более чем скромно.

— Как лето? — спросила Боунс, сидящая рядом.

— В США была. Мне, как сироте, положена раз в год путевка в оздоровительный лагерь. Опекуны добавили денежек, и мы улетели оздоровляться в Штаты.

— И как там?

— Здорово! Даже пожалела, что в Хогвартсе учусь.

— Почему? — это уже Диана Вэйн.

— Там проще. За слово «грязнокровка» штраф в триста долларов, терпимое отношение к магглорождённым и полукровкам, больше возможностей сделать карьеру. Короче, в Магической Америке небо голубее и трава зеленее! — сказала я и принялась за восхитительный рыбный стейк.

— А мы в Корее были на чемпионате, Нотт в первую десятку попал, — Ли начала рассказывать про свой любимый спорт.

Когда основные блюда сменились на сладости, из-за преподавательского стола вышла МакГонагалл и, почти бегом, направилась на выход из зала. Следом за ней помещение покинул Снегг и директор. На бегство двух деканов с руководителем школы обратили внимание лишь слизеринцы, а остальные продолжали пировать. Когда все насытились, еда исчезла со столов, вернулся директор, произнеся речь, и представил нового преподавателя по ЗОТИ — Златопуста Локонса. Мужчина был… смазлив и по-детски наивен. Такого хочется по голове погладить и, дав ведёрко с лопаткой, в песочницу отправить. Профессор Локонс поклонился, улыбнулся и сел на место.

Рассматривая пустую тарелку, я мечтала побыстрее оказаться в спальне. Видимо, кто-то наверху услышал мои молитвы — школьный гимн был спет как никогда быстро. Профессор Стебель подала знак старостам, и те стали собирать первачков. Ура, скоро будет отдых.

Первыми из зала вышли первокурсники, затем мы, а потом старшие. Дорога в родную гостиную показалась чересчур долгой. Желание было только одно — забраться в постель. Комната встретила нас ярко пылающим камином, приглушённым светом и расстеленными постелями. В спальне девочек-второкурсниц нас было четверо — Мун заработала на собственную комнату. Однокурсницы тоже устали и, быстро переодеваясь, ложились в кровати без разговоров. Нажав на нужные заклёпки, я превратила сундук в шкаф и, переодевшись, забралась в постель, даже не удосужившись умыться и расплестись — спать хотелось просто зверски.

Утро наступило очень быстро. Голос Сьюзен вырвал нас из царства Морфея:

— Девочки, пора вставать. Завтрак через полчаса, первый курс вышел из ванных, у нас десять минут.

Несмотря на лень, пришлось вылезать из кровати, найти косметичку и, взяв полотенце и нижнее белье, отправляться под душ. Благодаря тому, что на водные процедуры мы пришли не первые, в ванной комнате было не холодно, крючки и полочки выдвинуты из стен, а перегородки на своих местах. Прошлый год научил меня быстро мыться и так же быстро сушиться. Сьюзен Боунс и Габриэль Джонс очень понравились мои комплекты трусики-маечка-носочки в тематике диснеевской «Красавицы и чудовища». Да, чайничек с глазами на попе впечатлял. Ли ещё вытиралась, когда пришли третьекурсницы. Девочки нас не гнали, но и довольными не выглядели. Мы быстро закончили водные процедуры и отправились одеваться в школьную форму. Второкурсникам время на адаптацию не положено. Первокурсницы были уже одеты и ждали старосту, которая отведёт их на завтрак. Блондинка Лавгуд выделялась на общем фоне странными аксессуарами, помятой формой и плохо расчёсанными волосами. Новая староста девочек — Диана Вэйн, увидев Луну, только всплеснула руками, достала палочку и принялась накладывать чары на новенькую. Впрочем, смотреть, как из Лавгуд-неряхи сделают Лавгуд-лапочку, мне было некогда — самой бы успеть одеться и причесаться.

— Девочки, а вы слышали, что Поттер и Уизли учудили? — спросила Сьюзен, когда мы, одевшись, выдвинулись на завтрак.

— Нет. Они угнали Хогвартс-Экспресс? — ядовито спросила Ли. Поттера она откровенно недолюбливала. Ей за несанкционированный полет на метле влепили месяц отработок и сняли все баллы, а Поттер не только остался без наказания, но и место ловца получил.

— Не-а! Они угнали автомобиль Артура Уизли, а тот был зачарован и умел летать. Эти двое взлетели прямо на улице, полной магглов! В министерстве такое творилось… Уизли сразу выгнали бы с работы, но вмешался Дамблдор…

— И мистеру Уизли назначили штраф, — закончила Ханна.

— А почему они вообще решили его угнать? — спросила я.

— Сказали, что барьер их не пропустил и, чтобы вовремя попасть в школу, они временно взяли машину. Идиоты! Короче, эта парочка врезалась в Дракучую Иву и сильно её повредила. Профессор Стебель и этот, новый профессор, лечат дерево.

— Интересно, что им за это будет? — похоже, Мун думала вслух.

— А ничего не будет, — мрачно отозвалась я. — Максимум — Снегг отработки назначит. Это же Поттер!

Девочки фыркнули.

— Вечно ему всё сходит с рук! — это уже Эрни, идущий позади нас.

— Кстати, а что бы ты сделал, если бы барьер тебя не пропустил? — решила узнать я, вдруг пригодится.

— Я камином прибываю. Мне барьер безразличен.

— Да полно способов сообщить о своём положении, — послышался голос Болдуина, — сову отправить, в «Дырявый котёл» приехать, автобус вызвать, да и просто подождать у барьера. Машина же на стоянке, значит, старшие Уизли вернулись бы.

— Что за автобус? — спросил Джастин.

— «Ночной рыцарь». Встань на дорогу и взмахни палочкой, приедет двухэтажный транспорт. Только трясёт очень сильно, — ответила Сьюзен.

— Вообще странно, — это уже Захария, — всех пропустил барьер, а Поттер с Уизли не прошли.

— Думаешь, врут? — оживился МакМиллан.

— Конечно, врут! Это же По-о-о-тер! Захотел эффектно появиться в школе, чтобы точно запомнили, — фыркнул Смит.

Всю дорогу ребята строили предположения — врёт Поттер или не врёт, а также, сломался ли барьер на самом деле.

В Большом зале было много народу — всё-таки первый день. Наш декан время от времени поглядывала в сторону факультета. Флитвик о чём-то спорил с Синистрой, а Снегг кидал такие взгляды на гриффиндорский стол, что у меня бы кусок в горло не полез, но алознамённым всё нипочем — как ели, так и едят.

Колин Криви весело болтал с каким-то первокурсником, Луна Лавгуд, в разглаженной форме, с заплетённой косой и без своих серёжек-редисок, аккуратно ела кашу. Василий на факультетских часах отсутствовал.

— Мы можем поговорить? — неожиданно раздался голос за спиной, и тарелка с кашей, задетая локтем, перевернулась на одежду.

— Диггори! — громко сказала я, вытирая с юбки опрокинутую овсянку. — Ну почему от тебя одни неприятности?! Когда же ты отстанешь от меня?!

Настроение, маячившее на отметке плюс два, скатилось в сторону отрицательных чисел. Седрик смутился, пробормотал извинения и быстро исчез с глаз моих. Пришлось самостоятельно исправлять положение с помощью очищающих чар. Диана раздала расписание, и настроение упало ещё ниже — первыми уроками стояли зелья. Быстро допив чай и доев тосты, я бегом направилась в спальню, чтобы взять рюкзак и успеть на уроки.

Выходя из Большого Зала, я услышала за спиной противный крик: «Рональд Биллиус Уизли…» Понятно, маманя Рона прислала ему красный конверт. О том, что это такое, меня в прошлом году просветила Фарли, когда Эдриану Пьюси отец прислал громовещатель.

Первый день был просто отвратителен — зелья, чары и УЗМС в придачу. Да чтобы этой кошке, которая расписание составляла, блохи спать не давали! Если на зельях сонный Кеттлберн нас не трогал, дав задание сварить какую-то бурду для роста волос, то Флитвик заставил попотеть, а Кеттлберн-старший не отреагировал на моё: «Можно распотрошить и продать?» Преподаватель заставил чистить клетку и кормить зубастого кролика (или как его там).

На обед я шла злая, как Малфой после стычки с Поттером.

— У тебя мозгошмыги разбушевались, — сказала сидящая напротив меня Лавгуд.

— С таким началом недели не то, что мозгошмыги, но и мозголомы сдохнут! — я всё ещё была на взводе и не обратила внимания на странные выводы девочки. Пушистый зубастый зверь — с урока УЗМС — укусил за жилетку и оторвал от неё кусок. Одежду мне Сьюзен починила, но настроение упало.

— Не расстраивайся, а то скоро дождь будет, — всё так же мечтательно сказала девочка.

— Энни! — послышался рядом голос Джастина. — Что у тебя за рюкзак и тетради?

— Я же говорила, что летом в США ездила. Заместитель ректора академии подарил. Заодно узнала, куда можно после школы поступить.

— И куда?

— Думаю в Салемскую академию заявку подать, только денег накопить нужно, — сказала я и кратко пересказала условия поступления.

— Ух ты! — раздался голос Криви. — Я не знал, что можно получить диплом!

Как оказалось, меня внимательно слушали все, кто сидел за столом.

— Хм, — задумчиво сказал Джастин, — можно тоже попробовать, раз я с Итоном пролетел.

— А как в Англии с постшкольным образованием? — спросила я, особо ни к кому не обращаясь.

— Есть ремесленные училища, куда идут осваивать профессию, — подал голос Диггори, который всё же получил значок старосты, — туда отправляют тех, кто является магом, но не получил приглашение в Хогвартс. После училища можно работать, но в ученики таких не берут. Степень мастера присваивает гильдия. Чтобы туда вступить, нужно получить рекомендацию от другого мастера, заплатить членский взнос и запатентовать что-то своё. Рекомендацию выдают после трёх-четырёх лет обучения у мастера. Магистра присваивают после трёх-пяти лет обучения у другого магистра и патентованной вещи или работы. Если образование получено за рубежом, то необходимо подать заявку в гильдию, чтобы подтвердить свою степень, а если страна входит в совет МКМ, то степень мастера подтверждать не надо, просто уведомить гильдию о своем присутствии и заплатить членский взнос.

— Короче, — подвела итог я, — в Англии бакалавриат заменён на ученичество у конкретного человека, к которому просто так не попадёшь. А степень подмастерья после ремесленного?

— Нет, — сказал Диггори, — просто свиток с указанием возможности работы в какой-то области. Там даже сквибы учатся. Те же зелья варить, гороскоп составлять или цветы подрезать — магия не нужна. А ты куда собралась поступать?

— В Академию, на рунический факультет или нумерологический, только ЖАБА придётся сдавать на «Превосходно», — мне ужасно не понравились взгляды Седрика Диггори и Натали Флинт, и я решила не выдавать свои планы.

Другие ребята принялись бурно обсуждать возможность поступления после школы в учебные заведения для получения профессии, а Ли Мун рассказала о корейских магических университетах и училищах.

Я не стала участвовать в обсуждении и тихонько выскользнула из-за стола, намереваясь отправиться спать. Вчерашний недосып и ранний подъём сегодня давал о себе знать. В гостиной факультета меня нагнал Диггори.

— Мисс Морозова, простите, пожалуйста, что я вас отвлекаю…

— Koroche, Sklifosovskui! — не замечая того, что говорю на русском, ответила я и, видя недоумение на лице парня, сказала: — Чего надо?

— Я бы хотел извиниться…

— Ещё короче, — перебила я.

— Отец желает встретиться.

— Зачем?

— Хочет лично принести извинения.

— Мне это nafig не сдалось, — ответила я и скрылась в девичьих спальнях.

На кровати меня ждал любимый Вася и не менее любимая подушка. Возле окна стрекотала Воровка. Черканув опекунам, что всё хорошо, я улеглась спать до самого ужина.

Первые пять дней прошли просто отвратительно — учителя словно с цепи сорвались! Даже Эдвин Кеттлберн нагружал нас по полной программе. Помещения кружков рукоделия и домоводства я использовала только для того, чтобы раздать летние заказы и написать эссе — в библиотеке был аншлаг, а в гостиной — Диггори, который прилип ко мне как банный лист. Только урок Локонса, прошедший в пятницу, немного снял напряжение.

Кабинет ЗОТИ был украшен портретами Златопуста Локонса, который улыбался во все тридцать два зуба.

— Интересно, а почему он свой портрет в неглиже не вывесил? — сказала я, рассматривая очередную картину с изображением писателя.

— О, юная леди, вам не пристало ещё задаваться такими вопросами, — послышался голос преподавателя позади меня.

Под смешки других ребят я с невозмутимым видом заняла место рядом с улыбающейся Патил и приготовилась к занятию.

Дождавшись, пока мы рассядемся в аудитории, мужчина представился, рассказал о своих наградах и раздал нам тест с вопросами по мотивам собственных книг. Спасибо Парвати и Миллисенте, которые предупредили о том, что будет на уроке. Наученные горьким опытом Слизерина и Гриффиндора, мы очень-очень долго писали тест, который был обычным заданием на внимательность. Так что к концу двух уроков клетка с пикси так и осталась накрытой тканью. Надо сказать, что профессор Локонс был на редкость надоедливым типом, который «знает всё» — как правильно Дракучую Иву лечить, как зелье варить, чары накладывать, животное трансфигурировать. Другие преподаватели откровенно посмеивались над ним, но разубеждать не спешили. Обидится ещё, уйдёт, и останемся мы без преподавателя — зарплата тут маленькая.

В пятницу после ужина Миллисент потащила меня смотреть на отборочные испытания ловца Слизерина. Вместе с Милли должен был идти Нотт, но он уехал домой — готовиться к соревнованиям. Так что пригласительный достался мне. Да-да, попасть на тренировку или отборочные испытания слизеринцев можно только по приглашению. Снегг, Флинт, Монтегю, Фоули и Боул лично накладывают чары, которые не дают другим подсмотреть, что происходит на поле.

На трибунах собрался весь Слизерин с первого по седьмой курс, Снегг, Флитвик, двое парней с Когтеврана, я и Сьюзен с Пуффендуя. Грифы отсутствовали от слова «совсем».

На место ловца претендовало три человека — Драко Малфой, Армандо Дейвиш и Ричард Боунс, родственник Сьюзи. На всех одна метла — школьная. И на ней предлагалось облететь поле по заранее заданной траектории, на которой тебя подстерегают бладжеры, квоффл и три снитча.

Первым полетел четверокурсник Ричард, который поймал все крылатые мячи, но схлопотал в затылок даже не бладжером, а квоффлом.

Вторым — Малфой. Наследник говнистой, ой, простите, блондинистой семейки поймал два снитча, ушел от бладжеров и пнул квоффл ногой.

Третий — Армандо Дейвиш, поймал два снитча, но получил по ноге и спине бладжером.

Быстрее всех оказался белобрысый, а медленнее — Боунс.

Затем претендентам было предложено надеть форму ловца, взять свои метлы и поймать снитчи. Флитвик выпустил на поле десять крылатых мячиков, и «игра» началась.

Скорости мальчишек были просто космические — они летали, толкали друг друга, хватали снитчи... В итоге у Боунс и Малфоя оказалось по четыре штуки, а у Дейвиша два. Думаю, не надо говорить, кто стал ловцом Слизерина? Конечно, Малфой, так как он на школьной метле быстрее пролетел через препятствия. А вот тут стало обидно — Боунс хорошо летал, но малый вес блондина позволил ему показать лучшее время, чем у Ричарда. И как тут не верить в «купленные» результаты?

Когда мы уходили со стадиона, начал накрапывать дождик. Некстати вспомнилось «предсказание» Лавгуд. Сегодня утром Луна сказала, что белый станет зелёным до того, как начнётся дождь. Её странную манеру говорить вроде ничего не значащие фразы заметили все, но не все поняли, что они значат. Видимо, Лавгуд прорицательница или предсказательница — белобрысый Драко Малфой стал ловцом Слизерина до того, как пошёл дождь. Луна довольно легко прижилась на факультете — она вызывала жалость и желание защитить. Джейсон Фоссет взял негласное шефство над ней — доводил до аудиторий, помогал собираться на занятия, отваживал близнецов Уизли. Над странной девочкой очень хотели пошутить если не все, то многие, но фигура третьекурсника Джейсона, маячившая за спиной Лавгуд, отбивала это желание напрочь. Фоссет даже заказал мне несколько украшений и заколок для неё. Поговаривали, что он намерен жениться на Луне, но это были лишь слухи.

Я и Миллисент едва-едва успели добежать до входа в школу, как начался ливень.

Интересно, зачем школярам магия? Неужели так сложно сделать что-то типа купола над головой, чтобы не промокнуть? Видимо, сложно, так как большинство школьников забегали в холл мокрыми и грязными.

— Милли, — начала я, — давай бегом отсюда.

— Почему? — на ходу поинтересовалась она.

— Во-первых, Филч, а во-вторых, Диггори!

— А что Диггори? — мы шустро направились в сторону библиотеки.

— В любви признаётся и прощения просит.

— А, ты об этом! Извини, я забыла. Кстати, ты так и не рассказала, что там в банке произошло.

— Всё, как твоя бабушка и предполагала, — ответила я, останавливаясь напротив входа в библиотеку.

— И Нимфадора была?

— Была.

— Вот же стервы! — шепотом возмутилась Милли, присаживаясь за самый дальний столик.

— Зачем Тонкс это нужно?

— Говорят, что у Малфоев денег не так много и они просто пыль в глаза пускают. А Тонкс нужен какой-то артефакт для дочери, который может взять в руки только признанный Блэк, ну и с деньгами тоже туго.

— Милли, а откуда твоя бабушка знает про долги?

— От Вальбурги Блэк. Сириус, который в Азкабане, что-то там натворил, и ей пришлось обращаться к гоблинам. А в залог оставлен договор на первого внука.

— Чего-чего?

— Ну… — замялась подружка, — первый внук или внучка Вальбурги, которая будет носить фамилию Блэк, выплатит долг банку Гринготтс. Только, что именно собираются требовать в уплату долга, они не говорили.

— Кто они?

— Бабушка и портрет Вальбурги. У нас дома есть такой.

— А долг Гринграссам?

— Это уже Регулус, второй сын, дел наворотил. Не знаю, каких.

— Милли, я всё равно не понимаю, зачем Малфою и Тонкс…

— Я и сама не поняла толком, — перебила она. — Вроде как гоблины насели на них: мол, вы Блэки, вот и расплачивайтесь. Короче, не признавай себя Блэком ни в коем случае! Они заграбастают всё, что можно, и оставят тебя на растерзание гоблинам.

Мы замолчали. Ну а что ты, Аннушка, собственно говоря, хотела? Доброго и честного отношения? Очнись! Ты в Хогвартсе — филиале лицемерия и лжи. Тебе не сказали, что бывшие сестры Блэк желают поиметь денежек с твоей помощью? Сказали. Ты знаешь, что у рода Блэк есть долги? Знаешь. От тебя утаили, кому должны Блэки? Нет. А раз ты всё знала, то не ной. Но, даже осознавая то, что я и так была в курсе, было неприятно и мерзко от того, что взрослые люди желали уничтожить жизнь маленькой девочки.

— Давай чары сделаем, что ли, — сказала я, доставая из рюкзака конспекты и перья.

— Пергаментом поделишься? — спросила Милли.

— Держи блокнот, — ответила я, протягивая пергаментную тетрадь с логотипом Салемской академии.

Следующие два часа прошли очень плодотворно — мы с Булстроуд делали домашнее задание, затем к нам присоединилась Мун, а потом подсела Лавгуд. Из библиотеки в начале десятого нас выгнала мадам Пинс. Зато домашнее задание готово.

До гостиной Пуффендуя нас провожал Фоссет, он же вызвался отвести Миллисент в подземелья Слизерина. Да, Милли, определённо, было бы намного лучше на нашем факультете, чем со змейками — девочки презирали её за дружбу со мной, а в свете моего отказа Малфою, о котором уже судачили во всех девичьих туалетах, старались держаться подальше. Мало ли, что белобрысые в отместку придумают.

— Энни, посмотри, я уже проявил фото, — послышался голос Колина, когда мы вошли.

— Классные снимки, — сказала я, беря в руки очень толстую пачку фотографий.

— Выбирайте, что понравилось, — ответил мальчик, продолжая писать что-то на пергаменте.

Мы с девочками быстро рассмотрели получившиеся колдофото, и каждая выбрала по три-четыре карточки.

— Сколько я тебе должна? — спросила я его.

— Да ничего не должна…

— Колин, плёнка денег стоит.

— Ну… стоимость одной фотографии где-то пять-семь кнатов…

— Отлично, значит я плачу десять — за фото и за работу.

— Энни! — начал было Колин.

— Правильно она говорит, — сказал Диггори, который сидел в кресле возле камина.

Седрик начал что-то разъяснять белобрысому Криви, а я, сунув мальчику два с половиной сикля и забрав фото для себя и Булстроуд, бегом направилась в спальни девочек. Вот же приставучий, специально ведь меня ждал и Колину объяснять стал только, когда я пришла!

Ванная была занята, и запускать меня старшекурсницы отказались — места нет. Меня выручила Мун, которая позволила принять душ в своей комнате. Надо сказать, что личная комната Ли была небольшая — кровать-полуторка с балдахином, потёртый ковер, шкаф и стол из сундука. Санузел представлял из себя унитаз-биде и ванну без крана! Приводилось всё в действие с помощью заклинаний — справила нужду, навела палочку на белого друга и сразу подмылась ледяной водой. С ванной точно так же — навела палочку, призвала воду и закаляйся путём погружения в холодную жидкость. Призвать воду я могу, но нагреть — силёнок маловато. Хогвартские туалеты — это вообще отдельная песня. До директорства Диппета не было разделения общешкольных туалетов на женские и мужские. Четыре санузла на всю школу с «сидячими местами» и холодной водой. То, что в прошлом году на меня кипяток полился, — это проделки Пивза. Кстати, в туалетах не унитазы, а биде с фонтанчиками, как у Ли в комнате. Туалетной бумагой у чистокровных волшебников пользоваться не принято — вода и магия в помощь. Так что урн для использованной ветоши в Хогвартсе не наблюдается, и каждый выкручивается как может. Лично я (пардон за подробности) носила с собой обычные бумажные салфетки, потому что до привычных для меня влажных, в удобной пачке, ещё лет пять-семь, как минимум. В общежитиях была более современная сантехника (спасибо Попечительскому совету), которая состояла из обычных унитазов и душевых кабинок. Общешкольная душевая для девочек была всего одна и, как вы догадываетесь, с едва тёплой водой. Короче, это вам не Россия с центральным отоплением и горячим водоснабжением. Эх, мне ещё больше захотелось к опекунам — там электрический бойлер, и горячая вода всегда в наличии.

— Извини, но на артефакт у моих родителей нет денег, — виновато произнесла Мун, после того, как я, стуча зубами, торопливо накладывала на тело и одежду согревающие чары — на себя сил хватало.

— Какой артефакт?

— Согревающий воду. Я не знаю, из чего сделан туалет в комнате, но большая часть чар в нём рассеивается или действует очень маленький промежуток времени.

— Да и ладно. Зато умылась. А ты холодной водой моешься?

— Нет. Я в общем душе, а здесь только утром умываюсь и в туалет хожу. Можно ещё в ванную старост, но…

— Что?

— Там и девочки, и мальчики вместе моются, — ответила Мун и покраснела.

— А сколько стоит артефакт, и куда он вставляется?

— В ванной есть выемка и над унитазом тоже. Стоит почти десять галлеонов и рассчитан на триста использований.

— Грабёж! Поэтому другие девочки не делятся своим туалетом?

— Да.

— Может, пополам? — предложила я.

— Спрошу у папы. Только не обижайся, если откажут.

— Хорошо, не обижусь.

Пожелав подруге спокойной ночи, я ушла к себе, чтобы заснуть в обнимку с Василием.

Выходные прошли очень плодотворно — я сделала заказ Фоссета, и в понедельник Луна Лавгуд уже щеголяла красивыми розовыми георгинами в причёске. Ещё мне подкинули работу в виде шарфов и шапок для болельщиков квиддича, а также когтевранцы попросили вышить имена на мантиях квиддичистов. За всё это расплачивались деньгами. Баллов пока ни у кого не было или было мало. Отдать в оплату можно только те баллы, которые заработал сам, тем самым уменьшив запас факультета, ну, или получить их от преподавателя. Кстати, о последнем — Локонс вывесил заказ на пошив мантии охотника на нечисть и даже расщедрился на семьсот баллов (видимо, решил Снегга перещеголять), но трудоголиков в нашем девичьем коллективе не наблюдалось. Шить мантию необходимо из особых материалов, которые нужно собрать собственноручно, потом, с помощью веретена, сделать из волос единорога и других компонентов ткань, а затем, в полнолуние, шить. Да и стоит такая мантия, даже без наложения чар, более тысячи галлеонов! Он реально решил, что кто-то согласится? Для сравнения — мантия зельевара стоит от двухсот до семисот, зависит от материалов и работы. Ту, что просит Снегг — двести-двести пятьдесят галлеонов. Плюс — участие в зачаровывании мантии. И нет, она не бронежилет — просто более прочная, чем обычная, защищает от брызг и, в отличие от других мантий, при попадании особо опасных веществ на неё просто испаряет повреждённые участки, не давая зелью попасть на кожу. Ещё её можно разорвать и использовать как перевязочный материал. Мантия зельевара, в отличие от охотничьей, считается, скорее, статусной вещью, чем насущной необходимостью.

— Энни, хватит уже чахнуть над своими заколочками! — сказала Миллисент в воскресенье вечером, заходя в помещение кружка рукоделия.

— Милли, — ответила я, не отрываясь от работы, — не мешай. Мне нужно для Лавгуд закончить заколку.

— Ну, ты заканчивай, а я тебе сейчас такое расскажу!

— Ты, случаем, с Патил не родственница? Они тоже «та-а-акое рассказывают».

— Не передёргивай, — Булстроуд никак не отреагировала на мою подначку. — Пока ты сидела за лентами и нитками, Люциус Малфой подарил своему сыну и всей команде Слизерина новые гоночные метлы — Нимбус 2001. Грейнджер в лицо высказала всё, что думает об этой покупке. Малфой-младший обозвал её грязнокровкой, а Рон Уизли, ну тот, что с Поттером шатается, проклял его слизнями. И знаешь, что?

— Что? — спросила Алиса Сметвик, которая прислушивалась к нашему разговору.

— Палочка у рыжего неисправна, и полсубботы он слизняков сам изрыгал! А Колин это всё ещё и сфотографировал. Вот.

— Ну-у-у, — задумчиво произнесла я, клея очередную бусинку, — летал Малфой хорошо. Тут ничего не попишешь. А вот то, что он не умеет сдерживаться — это плохо. Короче, квиддич мне интересен, только когда игроки что-то заказывают.

— Энни, — тихо-тихо проговорила Миллисент.

— Чего?

— Ну… ты…

— Милли, выкладывай.

— Можно мне воспользоваться ванной для стирки в кружке домоводства?

— Зачем? — не поняла я.

— Ну… У нас же теперь нет эльфов, а хогвартские стирают просто ужасно! Бабушка не может приезжать каждые выходные в Хогсмид, чтобы забрать белье, а мне ну очень надо…

— Короче, понятно. Остались без домовиков и не знаете, что делать.

— Ага. Директор перекрыл все ходы-выходы для эльфов. Не пускают их сюда, — Милли шмыгнула носом.

— А как Паркинсон и Гринграсс выкручиваются?

— Они раз в неделю в Хогсмид передают всё грязное.

— Это как? Мы же только на втором курсе…

— Ой, Эн, дойти до ворот школы и сунуть домовику одну сумку и забрать другую — дело десяти минут. Богачки зазнавшиеся!

— Белоручки, — спокойно ответила я. — Пойдём, попробуем уговорить председателя, чтобы она тебя в кружок взяла.

— Но я же ничего не умею! — громко сказала Миллисент.

— Научат.

Булстроуд ничего не оставалось, как отправиться за мной. Итогом переговоров с Розой Фэллс стал договор — Миллисент рисует её портрет, а взамен ей разрешено пользоваться хозяйственной комнатой до конца года.

Судя по лицу Миллисент, она хотела, что бы я за неё постирала и высушила одежду, но ей не хватает изворотливости. Приводить в порядок свои вещи она будет самостоятельно.

В гостиной я смогла поговорить с Колином и вновь предостеречь его от излишней болтливости на тему его родственников. Нагнав жути и испугав мальчика, вытребовала обещание о том, что он не будет распространяться о своих родных и перед подписанием договора со школой для его брата Дэнниса обязательно позовёт меня.

Перед самым сном — в воскресенье — ко мне прилетела сова Булстроудов. В письме бабушка Милли просила помочь ей с бытовыми чарами и предостерегала от связей с Малфоем. В ответ я написала, что помогу её внучке, но делать за неё ничего не буду. Собрав сумку на утро и аккуратно сложив форму, я, наконец-то, легла спать.

* * *

Весь сентябрь и половина октября прошли под девизом «Сбежать от Диггори!». Студенты даже ставки делали, когда он меня нагонит. Если кому-то и было весело от этого, то только не мне — уроки и кружки никто не отменял. Приходилось изворачиваться ужом, чтобы попасть на занятие и не столкнуться с новым старостой нашего факультета.

Почему я не хотела разговаривать с Диггори? Во-первых — промариновать его подольше, а во-вторых — противно. Ко мне даже Грейнджер подходила с просьбой поговорить с несчастным парнем, ведь он так сильно раскаивается. Послала, грубо, на русском. Проходящий мимо Снегг аж поперхнулся, но смолчал. Перед однофакультетниками я отговаривалась обидой на парня, Миллисент знала истинную причину, и только Драко Малфой с интересом поглядывал в мою сторону, словно хотел что-то сказать, но внезапно передумал.

В один из октябрьских дней меня остановили близнецы Уизли. Слава об этих четверокурсниках ходила не самая хорошая, но с пуффендуйцами они не конфликтовали. Интересно, что им нужно?

— Уважаемая…

— Прекрасная…

— Белокурая…

— Красавица!

— Уважаемые Дред и Фордж, — именно так рыжие себя называли, а выяснять их настоящие имена мне не хотелось, да и незачем.

— О, братец Фред…

— О, братец Джордж…

— Прекрасная вейла знает наши подпольные клички!

— Что будем делать…

Закончить фразу он не успел, так как я грубо перебила его:

— Либо вы говорите, что хотели, либо я ухожу. Так что коротко и ясно изложите проблему.

— Как долго ты будешь бегать от Диггори? — спросил правый близнец.

— Вам-то какое дело?

— Понимаешь, милая девочка, — заговорщицким тоном начал тот, что стоит слева.

— Мы очень переживаем за душевное состояние…

— Koroche, Sklifosovskyi! — обожаю эту русскую фразу, она вызывает ступор у всех англичан, — Быстро говорите, что нужно, или я пошла отсюда.

— Мы и вправду очень хотели бы помочь тебе…

— Если я маленькая, то это не значит, что глупая! — перебив одного из рыжих, ответила я, — Свой шанс вы упустили. Всего хорошего!

Догадывалась ли я, что хотели от меня представители самого многочисленного магического семейства? Конечно! Братья были негласными распорядителями школьного тотализатора. Видимо, ставки уж очень высоки, раз рыжие пришли ко мне. Забудут ли они такой наглый отказ? Нет. Ещё и гадость какую-нибудь сделают. Придётся ходить и оглядываться. Ну да я не гордая.

Именно с этими мыслями я сидела на чарах и послушно выполняла все движения палочкой. И почему леди Булстроуд советовала мне держаться от Флитвика подальше?

— Мисс Морозова, — сказал полугоблин после урока, — задержитесь.

— Вы что-то хотели, профессор?

— Мисс Морозова, я немного удивлён тем, что вы не подали заявку на факультатив чароплетения.

— Извините, сэр, но я не могу разорваться, ведь учусь всего лишь на втором курсе.

— Да-да, — задумчиво ответил полугоблин, — долгие переходы между кабинетами, домашнее задание…

— И вы туда же, — намек понятен. Поговаривали, что Флитвик один из самых ярых игроков на тотализаторе.

— Вы бы уже разобрались со своим ухажёром, мисс Морозова.

— Он мне не ухажёр! — совершенно по-детски возмутилась я.

— Как бы там ни было, пожалуйста, решите проблему.

— Хорошо, сэр. Я могу идти?

— Да, мисс Морозова, идите.

Видимо, придется решать дела с Диггори. Привлекать внимание не хочется, а ближайший поход в Хогсмид будет только перед Хэллоуином. Мимо пробежала миссис Норрис, а следом мой Васяндр. Закинув рюкзак на плечи и позвав кота, я направилась в сторону гостиной Пуффендуя, размышляя по пути о бренности бытия.

Правда, дойти до цели было не суждено — Диггори вышел из-за угла, как только я свернула в боковой коридор.

— Мисс Морозова…

— Встречаемся в «Трёх Мётлах» тридцатого, и только попробуй кому-нибудь рассказать — не приду! — сходу ответила я, идя по направлению в гостиную.

— Хорошо.

— Двадцать седьмого скажешь. Пусть пока помучаются со ставками, — как говорится: «Сделал гадость — сердцу радость».

— Уже и об этом известно…

— Уизли просветили.

— Одного понять не могу, — начал Диггори, — как такая змейка, как ты, на наш факультет попала?

— Мне очень хотелось узнать, почему Толстый Монах стал привидением.

— И всё?

— И всё, — мы уже достигли входа в гостиную, и Седрик отстучал ритм.

В помещении было людно — первокурсники делали домашнее задание, ребята постарше кучковались возле диванов и столов. Не отпуская Василия, я бегом направилась в сторону девичьих спален. Диггори — следом, но дверь захлопнулась прямо перед его носом, и парень под смешки окружающих потопал прочь.

Тридцатое октября наступило ну очень быстро — не успела я оглянуться, а уже нужно идти в «Три Метлы». В деревню отпускали после обеда, а до этого — уроки.

День не задался с самого утра — тёплые колготки порвались, МакГонагалл не оценила стараний по превращению пера в карандаш и не поставила баллы, чернильница разлилась прямо в рюкзаке, залив эссэ по зельям (хорошо хоть Кэттлберн — парень понимающий и не стал снимать баллы), но самый неприятный момент настал перед обедом, и звали его Рональд Уизли!

— Эй… ты… — сказал кто-то за моей спиной. Я, Мун и Джастин не отреагировали, а идущий рядом Эрни МакМиллан достал палочку. На мой молчаливый взгляд он кивнул куда-то назад. Я обернулась и увидела Золотое Трио.

— Меня Анна зовут.

— Ты… это… — заикаясь и краснея, продолжил рыжий.

— Мистер Уизли, либо вы связно излагаете свои мысли, либо мы уходим, — начал было Джастин.

— Рон всего лишь хотел сказать, — перебила его Грейнджер, — что он не желает распространения вот этой фотографии.

Лохматая протянула карточку, где рыжий изрыгает слизняков.

Колин распечатал пару снимков блюющего Уизли и понеслось. Как ещё это фото в газеты не попало?

— При чём здесь я?

— Ну… это, — опять начал рыжий, — ты же главная…

— Я? — а вот это новости.

— Мороз, — жёстко сказала Грейнджер, — прекрати это!

— Грейнджер! — зло ответила я, — Пошла ты… в лес запретный! Криви об этом сказать — кишка тонка?

Да, Колину никто ничего не скажет. Маленького фотографа обожали квиддичные команды, профессора и даже заносчивые слизеринцы. Одна жалоба, и тому, кто покусился на мальчика с колдокамерой, в лучшем случае дадут по шее.

Вокруг уже начал собираться народ — мелькнули три рыжие макушки и одна чёрная. Пора заканчивать разговор, иначе привлечём внимание учителей.

— Он нас не слушает, — подал голос Поттер.

— Xrenovo просите, — ответила я и, развернувшись на сто восемьдесят, отправилась обедать.

— Вот же гадина Малфоевская, — донёсся мне в спину голос рыжего Уизли.

— Слизняк в жёлтом, — зло сказала Грейнджер. Потом подал голос Поттер, но я уже не расслышала, что он ответил своим друзьям.

Сегодня уроки со второй половины дня отменили, чтобы все перед Хэллоуином могли сходить в Хогсмид. Причем отпускали даже неуспевающих. Таково распоряжение директора. Так что никто не удивился, когда мы с Миллисент направились к воротам школы.

Хогсмид — магическая деревня и один из главных ремесленных мест магической Британии — мастерские, магазины, скупка ингредиентов, аптеки и даже своя небольшая больница! Здесь можно найти всё по вполне демократичным ценам. Запоздало в голову пришла мысль, что собираться в школу тут будет выгоднее. На основной улице теснились магазинчики и парочка кафе. Достопримечательностей в деревеньке было немного — большой памятник основателям Хогвартса в центре, Визжащая Хижина с привидениями и Запретный лес сразу за Хижиной.

Памятник четырём основателям школы был выполнен из зачарованного материала. С начала апреля и до середины сентября казалось, что фигуры выполнены из цветов. С середины сентября и до первого снега — из разноцветных листьев, а зимой — изо льда и снега. Про Визжащую Хижину ходило много слухов, но никто там так и не побывал. А вот в Запретный лес можно было пройти спокойно. Главное, выйти потом из него. Я всегда прогуливалась по самой кромке — иногда попадалась единорожья шерсть или парочка растений, которые можно продать. Таких умных, кто при походе в Хогсмид собирал дары леса, было много, и найти что-то стоящее — редкая удача.

Прогулявшись с ребятами до памятника, где счастливый Криви сфотографировал нас возле статуи и пообещал каждому по колдографии, я отправилась в «Три Метлы».

Одна из самых популярных кафешек Хогсмита, на первый взгляд, была небольшая. Но стоит заплатить несколько галлеонов, как сразу находится столик, который не видят остальные посетители. Именно такое место выбрали Вилкост и Диггори для разговора. На входе в кафе меня ждал Эндрю. Парень сильно похудел, обрезал волосы и был одет в строгую чёрную мантию без отделки. Поздоровавшись со мной, он взял меня за руку и довел до столика возле бара, за которым сидели двое Диггори и Вилкост-старший. Ну, тут всё понятно — простите наших сыночек-корзиночек, они хорошие.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я, занимая свободный стул.

— Здравствуйте, мисс Морозова, — начал Диггори, — мы пригласили вас сюда, чтобы уладить то недоразумение…

— Obaldet недоразумение! — возмутилась я. — Да мне ваши отпрыски жизни не давали!

— Кто бы говорил! — начал Седрик.

— Помолчи, — прервал сына Амос, — вы уже наворотили дел. Мисс, мы бы хотели извиниться за те неудобства, которые причинили вам наши сыновья, и как-то загладить вину.

— Зачем?

— Нам бы не хотелось портить отношения…

— Дядя, — перебила я, — в доброту и всепрощение я давно не верю, так что давайте начистоту. Зачем это нужно, и что конкретно от меня требуется.

— Мы действительно не хотим оставлять плохих воспоминаний и просим признать долг жизни Эндрю Вилкоста и Седрика Диггори перед Анной Морозовой, — сказал Вилкост-старший.

— Myzik, — я не замечала, как в моей речи стали проскальзывать русские слова, — ты думаешь, что раз я маленькая, то полная dyra? Думаешь, я не знаю, что такое «Долг жизни» и с чем его едят? Nakhya on mne obosralsa? Kak ze vi nadoeli, skoti chistokrovnie!

Мне так нравится смотреть на лица англичан, когда я начинаю переходить на русский — такие растерянные и непонимающие. Наверное, думали, что я тоже не понимаю… Угу, нашли дурочку. «Долг жизни» действует в обе стороны и накладывает обязанности на обоих. Грубо говоря, Вилкост и Диггори желают отдать жизнь своих сыновей в мои руки. То есть я добровольно приму на себя ответственность за шкуры этих двоих, в то время как они обязаны оберегать и защищать мою жизнь. Только в случае их смерти меня ждет откат — не смертельный, а в случае моей смерти они погибнут, а их рода получат метку «Предателей крови».

— Сильно надоели? — неожиданно сказал Вилкост-старший.

— Вы понимаете по-русски?

— Да, немного понимаю.

— Я вам для чего?

— Эндрю хочет поступить в магическую академию в Китае, а Седрик, после окончания школы, собирается учиться в Германии. При подаче заявок выяснилось, что у мальчиков непризнанный долг перед вами. Какого рода этот долг — жизни, денег, магии, — мы не знаем. Заведения отказались принимать наши заявки, пока долг не будет признан или прощён.

Ничего нового. Всё, как говорила Нариана Булстроуд. Навешают долгов и будут вертеть моей жизнью, как хотят. Главное, чтобы я жива была и здорова. Но быть живой и здоровой можно и в подвале, и будучи замужем и много ещё чего. Очередные чистокровные уроды! Нет уж, дорого вам сейчас встанет моё прощение.

— Вам нужно прощение? — зло сказала я, — Не вопрос! Переведите деньги, сто тысяч долларов, на счёт, который я вам укажу. И портключ с Гатвика до Вашингтона. Подписываем договор после Рождественских каникул, там будут все пункты.

— Большая сумма, — сказал Диггори, — за год не соберём.

— У вас их будет три. В мае девяносто пятого деньги и портключ должны быть у меня.

— Вы очень многого требуете...

— Вы хотели не меньше. Знаете, как говорят евреи? Спасибо, Господи, что взял деньгами! Я прошу всего лишь деньги. Что? — спросила я, глядя на недоумённые лица четырёх мужчин. — У сироты нет ни дома, ни средств. Обучение в США стоит дорого, а недвижимость ещё дороже!

— Хорошо, мисс Морозова, нам понятны ваши требования.

— Надеюсь, вы о них распространяться на каждом углу не будете?

— Даю слово рода Диггори, что распространения этот разговор не получит, — сказал светловолосый.

— Даю слово рода Вилкост, что распространения этот разговор не получит, — повторил слова отец Эндрю.

Их сыновья смотрели в пол и не поднимали головы. Я надела мантию, закинула рюкзак за спину и поспешила на выход. Наверное, со стороны смотрелось это странно — маленькая девочка, лет десяти, ставит условия взрослым дяденькам. Но мне было плевать, и очень хотелось помыться. Волшебный мир Англии, с его долгами, жизнями, деньгами и многими другими вещами, отталкивал меня всё больше и больше.

Остаток дня я провела с друзьями, а потом к нам присоединились сёстры Патил. По дороге в замок нас нагнали Фоссет и Лавгуд. Большой компанией мы пришли в школу. Любимый кот словно почувствовал мое настроение и ждал возле дверей в Хогвартс. Настроение было на нуле, а после «минус десять баллов с Пуффендуя и пять с Гриффиндора за грязь в холле» от слизеринского декана, оно скатилось к минусовой шкале. Хэллоуин был не лучше — хмурое небо, куча домашних заданий, долгожданный пир и куча тыквы. Она была везде — печенье, пироги, рагу, сок. В любом продукте содержалось это оранжевое безобразие. Хорошо, что во время вчерашнего похода в деревню школьники закупились в «Сладком королевстве». Так что, несмотря на мою нелюбовь к кондитерским изделиям, пришлось есть. Самыми вкусными оказались «перечные чёртики» с имбирём и кексы в виде котлов. Летучие мыши и скелетики в гробах были отвратительны как на вид, так и на вкус. По окончанию пира мы вместе с другими школьниками направились в холл. Поток студентов был большим, и выйти из него раньше, чем начнётся третий этаж, не представлялось возможным. Я, Алекс, Ханна и Сьюзен двигались вместе со всеми, желая на третьем этаже уйти в скрытый проход, выходящий прямо к кухне, но на втором этаже народ начал тормозить. В самом начале человеческой пробки виднелись фигуры преподавателей, директора и слышались истеричные вопли завхоза.

— Враги наследника, берегитесь! Вы следующие, грязнокровки! — очень громко произнёс Малфой.

Ведомая каким-то шестым чувством, я локтями распихивала школьников. В самом начале толпы передо мной предстала следующая картина — Дамблдор, Снейп, МакГоннагал, Локонс, Золотое Трио, Аргус Филч и две мёртвые кошки, подвешенные за хвосты к факелам — миссис Норрис и … Васяндр!