Angel или когда падает Небо

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Долиной смертной тени

На следующее утро Катя и Макс отправились в церковь. Погода выдалась мрачной, по небу гуляли тучи, но, похоже, дождя не ожидалось. Макс завел мотоцикл и, посадив Катю позади себя, поехал по улицам. Дорога вела их прочь из города.

Потоки ветра били в лицо, Катины волосы развивались от его порывов. Неописуемое чувство свободы нахлынуло на нее, чем-то напомнив полет. Чувство такое привычное для ангелов и такое незнакомое для людей. Мотор ревел и Катя с трудом могла различить то, что говорит ей Макс. Вскоре они выехали на загородную трассу, и Кате показалось, что она попала в совершенно другой мир. Чувство свободы сразу прошло, настолько все здесь оказалось непохоже на виденное ею раньше. На многие километры вокруг не было ничего, лишь простирающаяся вдаль пустыня и асфальтированная дорога. Изредка встречались уголки зелени, так удивительно вписывающиеся в это безжизненное пространство.

'Куда делись зеленые луга и реки, насыщающие эту землю? — подумала девушка. — Неужели мир настолько изменился, что наполненная жизнью земля превратилась в безжизненную пустыню?'

Глядя по сторонам, Катя все больше и больше ужасалась. Ей было жалко родную землю, ставшую мертвой пустыней по вине ненасытных людей. А может, слухи ее времени о 'глобальном потеплении' оказались правдой? Катя не знала истинной причины, и не понимала, как люди могли допустить все это.

'Неужели они все также качают свою нефть, добывают полезные ископаемые, отравляют атмосферу вредными выбросами и портят озоновый слой? Неужели они совсем ничему не научились и все также не думают о будущих поколениях? Да, наверное. Наверное, они думают, что на их веку все еще будет нормально, и какая разница, в каком мире будут жить их внуки. Хотя, конечно же, они так не думают, но подсознательно им наплевать. Боже, куда катится этот мир?'

Кате стало очень грустно. И, вглядываясь в безжизненные равнины, окружающие ее, девушка заплакала. По ее щеке медленно покатилась слеза и упала на куртку Макса, затем и еще одна оказалась там же. Катя не хотела, чтобы Макс видел ее слез, и потому она прижалась лицом к его спине и принялась тихо плакать.

Макс не заметил ее слез, но тоска нахлынула и на него. Он подумал о былых временах, когда эти места еще были полны жизни: зеленели холмы, благоухали цветы, текли реки, щебетали птицы. Макс не видел всего этого воочию, лишь на фотографиях и старых кинопленках, но ему так хотелось, чтобы этот мир вновь стал таким, как в прошлом: чтобы холмы вновь стали зелеными от травы и цветов, а реки текли в разные направления, и много-много разных птичек щебетало вокруг. А не эти пресловутые вороны, в обилие кружащие над безжизненной пустыней в поисках падали.

Макс обратил внимание на одного из таких воронов, летящего в небе. Казалось, он следил за ними, описывая все новые и новые круги в воздухе.

А Катя, подняв голову, увидела впереди могучий горный хребет, наверное, куда-то туда они и направлялись. Затем она снова опустила голову и прижалась к Максу.

'Как жалко, — подумала она, — что ты никогда не увидишь зеленых холмов и могучих рек и птиц, в обилии кружащихся над этим великолепием'.

И по щекам девушки вновь потекли слезы.

Черный ворон все также кружил над мотоциклом. Его полет был неотделим от этого крошечного предмета, ехавшего по дороге, там далеко, на земле. Отсюда, с высоты птичьего полета, мотоцикл казался маленькой точкой посреди безжизненной пустыни.

Мотоцикл, с сидящими на нем людьми, ехал строго к определенной цели, к горному хребту, очень отчетливо виденному вороном впереди. Ворон не отставал от мотоцикла, вновь и вновь взмахивая крыльями, он летел за ним, за своей целью, за своей добычей.

И вот порыв попутного ветра, теперь можно не махать крыльями, а парить в воздухе. И, отдавшись ветру, черный ворон полетел за добычей.

Мотоцикл съехал с дороги и остановился возле подъема в гору. Дальше только пешком, снова и снова поднимаясь по горной дороге, до тех пор, пока не достигнешь вершины. А там Церковь Фанатиков. Не популярное место, в год туда поднималось человек пять, шесть, ни больше.

— Дальше пешком, — констатировал Макс.

Девушка кивнула.

Парень вскинул на спину рюкзак, и они начали подъем по узкой тропе.

Выглянувшее солнце припекало спины, и идти оказалось очень трудно. Дорога постоянно шла вверх. Катя то и дело спотыкалась о камни, но Макс придерживал ее и подбадривал.

Через час непрерывного подъема девушка остановилась и тяжело вздохнула:

— Ф-фух, устала…

— Давай сделаем привал и перекусим.

Макс уселся на большой камень и принялся рыться в рюкзаке. Оттуда он извлек бутылку воды и бутерброды с ветчиной и сыром.

— На, жуй, — он протянул бутерброд девушке. — Набирайся сил.

Катя взяла бутерброд и принялась за его поглощение. Есть не хотелось, но Макс был прав, силы ей просто необходимы, поскольку домой они вернуться только к вечеру и этот бутерброд, возможно, окажется единственной пищей за весь день.

Они находились уже на достаточной высоте, и отсюда безжизненная пустыня открывалась, как на ладони. Но это не напоминало Кате романтическое зрелище. На многие километры не оказалось ничего кроме опустевшей земли и песка, ни одного дерева или живого существа, поистине мертвая земля, тянущаяся вдаль до горизонта. А там мрачный черный город, в который она упала.

— Как грустно смотреть на все это, — задумчиво сказала Катя. — Просто какая-то мертвая земля. Ни деревьев, ни цветов, даже звуков и тех нет, одно дуновение ветра.

— Да уж, постарались наши сородичи…

'Значит, все-таки во всем виноваты люди, — подумала Катя, — а не пресловутое 'глобальное потепление', о котором так бурно спорили ученые моего времени'.

Отдохнув, они двинулись дальше, вновь вверх, по узкой горной тропе.

Спустя какое-то время Катя и Макс добрались до вершины, и их взору предстала церковь. Церковь оказалась деревянной и кое-где стены подпирались бревнами. Строение больше напоминало обычный деревянный дом, сложенный из обтесанных бревен в старом стиле, лишь три купола, увенчанные позолоченными крестами, свидетельствовали о предназначении этого сооружения.

Увидев церковь, Катя просияла. Хотя здание оказалось и не таким, как она рассчитывала, но все же это была обитель Бога. И здесь она надеялась найти ответы на многие вопросы. Сердце сильно забилось, и девушка поспешила к дверям.

Черный ворон, сопровождавший путников, опустился на самый высокий крест церквушки, и застыл, как курица на насесте.

Катя постучалась, но отворять ей никто не спешил.

— Может там никого нет? — предположил Макс. — Может люди, обитавшие здесь, давно бросили это место и ушли?

— Нет, — мотнула головой Катя. — Это не так, я чувствую.

— Раз чувствуешь тогда ладно. Не зря же мы сюда добирались. А ну-ка…

Макс рванул на себя дверную ручку. Створка открылась, и они вошли внутрь.

В церкви царил полумрак, пахло ладаном и воском. Солнечные лучи проникали через маленькие полукруглые окна, расположенные почти под потолком и падали на дорожку, ведущую к алтарю. Вокруг алтаря горело множество свечей, освещая настенную роспись. Там оказался изображен Иисус, возносящийся на небо к Отцу. Впрочем, это была единственная роспись во всем храме, зато на стенах висело множество икон и картин разных стилей и эпох. Такого странного сочетания Катя не видела никогда. Лики православных святых в стиле Рублева сочетались с католическими изображениями Сердца Иисуса и Пресвятой Девы Марии. Все это больше напоминало музей христианской религии, нежели храм Божий.

Осмотревшись, Катя медленно направилась к алтарю. Макс молча последовал за ней. Дойдя до алтаря, девушка перекрестилась и мысленно произнесла:

'Здравствуй, Господь'.

Макс с интересом наблюдал за Катей. Раньше ему не доводилось бывать в церквях, и поэтому он считал, что все здесь так и должно выглядеть.

— Кто вы такие? — неожиданно раздался чей-то голос.

Катя и Макс обернулись. Из полумрака выступил бородатый мужчина средних лет, одетый в черную рясу. В руках он держал толстую палку, и, кажется, собирался вот-вот пустить ее в ход. Вид у него был взволнованный, а глаза перебегали с Макса на Катю и обратно.

— Успокойтесь, — подымая руки и зачем-то показывая пустые ладоши, сказал Макс. — Мы не сделаем ничего плохого.

— Что вам здесь надо? — спросил священник.

— Святой отец, я пришла помолиться, — ответила Катя.

— Помолиться… — медленно повторил священник. Казалась, он впервые слышит это слово.

— Да.

— Вы веруете в Бога, дитя мое?

— Верую, с самого детства, — кивнула Катя. — И я не вижу ничего плохого в том, что мы пришли сюда? Ведь церкви и созданы для того, чтобы в них приходили люди. Разве не так?

— Извините меня, — сказал священник и опустил палку. — Просто сюда очень редко приходят верующие. Я даже и забыл, когда в последний раз видел людей. Молитесь, сколько вам будет угодно, если вы действительно верующие. Моя церковь — ваша церковь.

Макс счел за лучшее не говорить священнику, что лишь сопровождает Катю и ни в какого Бога не верует.

Кате пришла неожиданная мысль:

'А вдруг, если ему все рассказать, он сможет мне помочь? Вдруг он знает, как бедному, упавшему с Небес ангелу обрести на земле Рай?'

— Я могу исповедоваться? — спросила она.

— Исповедоваться? — удивился священник. — Не знаю. Я никогда не проводил обряд исповеди. Но я знаю, что это такое… читал… Давайте попробуем.

— Макс, ты можешь выйти? — обернулась к парню Катя. — Исповедь это сугубо личное.

— Конечно, — ответил он. — Подожду на улице.

И Макс ушел.

Священник любезно указал девушке на скамью. Катя послушно села и умоляюще сложила руки:

— Очень прошу вас, выслушайте меня и поверьте.

— Я вас внимательно слушаю, — открыто улыбнулся священник.

— Я ангел, — выпалила Катя. — То есть я была раньше ангелом. Я погибла в автокатастрофе больше ста лет назад. После смерти я попала в Рай, но потом что-то случилось, и Рай стал меркнуть, облака стали темнеть и рваться. И вот однажды, когда я летела через черную тучу, меня ударила молния, и я упала и очутилась здесь. При падении я потеряла крылья и, наверное, лишь, поэтому я обрела плоть и стала видима, для других смертных… А когда я очнулась, в голове у меня звучал чей-то голос. Он говорил, что я должна найти Рай на земле, и только тогда я спасусь. Понимаете, если я не найду Рай на земле, я исчезну, кану в небытие…

— Вы сумасшедшая! — вдруг вскричал священник. — Немедленно убирайтесь отсюда вон!

— Нет, я говорю правду!

— Правду? — возопил мужчина. — Это не правда — это чушь! Вы думаете, что можно приходить сюда и издеваться над религией? Вы-то считаете, что Бога нет, а мы, те, кто верит в него, сумасшедшие фанатики, и над нами можно потешаться! Смеяться нам в лицо, выдумывая глупые истории! Так?

— Нет! — всхлипнула Катя, и по ее щекам потекли слезы. — Все совсем не так! Я знаю, что религия — это, прежде всего, Вера. Если бы Ной не поверил Богу, никого бы не осталось на земле после Всемирного потопа. Если бы евреи не поверили Моисею, они бы до сих пор были рабами египтян. Если бы апостолы не уверовали в Иисуса, не было бы и великого пророка. Но все они верили, ведь без Веры не было бы и религии.

— А чем ты докажешь, что не лжешь? — воскликнул служитель церкви. — У всех тех, о ком ты говоришь, были доказательства, а что есть у тебя?

— У меня есть шрамы на спине, там, где раньше были мои крылья! — почти с гордостью заявила бывший ангел.

— Это не доказательство! Ты могла получить их при разных обстоятельствах. Может, ты мазохистка, и попросила своего дружка порезать тебя, чтобы посмеяться над бедным священником!

— Ну почему же вы не верите?! — вновь всхлипнула Катя. — Я понимаю, что стало с вашим миром: люди перестали верить в Бога, и Рай пал. Но что уж говорить о простых людях, если даже священники лишились Веры! Но почему? — Казалось, что последний вопрос она задала больше для себя, поскольку служитель церкви и не думал на него отвечать:

— Нет. Я верю, но я верю в Бога, а не речам глупой девчонки, возомнившей себя ангелом. А теперь убирайся отсюда вон! — и священник в ярости указал на дверь.

Катя еще раз всхлипнула и в слезах выбежала на улицу, где ее ожидал Макс. Парень сидел на камне и смотрел на серое небо. Увидев заплаканную Катю, он вскочил и кинулся к ней.

— Что случилось? Он обидел тебя? Ну, сейчас я покажу этому сумасшедшему фанатику!

— Нет, не надо! — Девушка прижалась к его груди. — Я хочу уйти. Пожалуйста, уведи меня отсюда.

Но она продолжала плакать, уткнувшись ему в грудь. Ее слезы стекали ему на футболку, отчего та быстро сделалась мокрой. Парень приобнял девушку одной рукой, а второй принялся ласково гладить ее по волосам.

— Успокойся, зайчонок, все в порядке. Я же тебе говорил, что это сумасшедшие фанатики и ничего хорошего они тебе сказать не смогут.

— Он ни в чем не виноват, и он не сумасшедший. Он несчастный и в нем совсем не осталось веры.

— Ну, значит так, — не стал спорить Макс. Он все так же продолжал гладить девушку по волосам, пока она не прекратила плакать, лишь после этого он произнес:

— Пошли отсюда.

Катя молча кивнула, и они двинулись прочь от одинокой церквушки.

А ворон пронзительно каркнул им вслед, но остался сидеть на перекладине креста. Он никуда не хотел улетать и, похоже, чувствовал себя здесь весьма комфортно.

В полном молчании Макс и Катя спускались с горы. Девушка уже давно прекратила плакать и теперь грустная и задумчивая шла впереди Макса. Парень медленно шагал следом, раздумывая над тем, что же такого сказал ей этот чертов священник, что так ее обидел. Ему было грустно видеть расстроенную Катю, и в сердцах он жалел ее, но ничего не мог поделать, поскольку она упорно шла вперед не щадя себя.

— Давай сделаем привал, — наконец сказал парень. — Я же вижу, ты устала. Но все равно идешь вперед. Я сам уже все ноги сбил, об эти чертовы булыжники. — И Макс опустился на камень.

Девушка обернулась и отрешенно посмотрела на него. Потом подошла и села рядом.

Макс расстегнул рюкзак, достал бутылку воды и протянул Кате. Она взяла и, сделав пару глотков, вернула.

Катя не смотрела на Макса, ее взгляд оказался устремлен вдаль на бескрайнюю опустошенную землю, тянущуюся до самого горизонта. Вдалеке черным пятном на фоне пустыни виднелся город, в который она так неудачно упала из Рая. Казалось, что весь город был поглощен тьмой. Сверху над ним нависли свинцовые облака, и наверняка там сейчас лил дождь, хотя здесь в горах было сухо и спокойно.

— Почему люди перестали верить в Бога? — вдруг спросила она.

— А ты что же, не знаешь?

— Нет, — спокойно ответила Катя.

Сейчас она не хотела скрывать свое незнание, может, даже элементарных вещей. Сейчас ей просто нужно было знать и неважно, что о ней подумает Макс.

— Ну, все из-за души.

— Как это — из-за души? — не поняла девушка.

— Вернее, из-за ее отсутствия. После того, как стало известно, что души нет, религия стала терять свою суть.

— Но почему это нет души? Душа есть, и я это точно знаю.

'Если бы ее не было, она бы не отделялась от тела после смерти и не попадала в Рай или Ад, — подумала Катя. — Почему это эти глупцы решили, что души нет, хотела бы я знать?'

— Просто ты в нее веришь, — пояснил Макс. — А ученые, может быть, даже и, не желая того, доказали, что ее нет.

— Как это вышло?

— Из-за клонов.

— Клонов? — Катя слышала что-то такое когда еще была жива.

'Тогда удалось клонировать овечку. Кажется, ее звали Долли. Но потом клонирование запретили. Особенно яро против клонирования выступала церковь, она называла это 'игрой в Бога'. Значит, церковь была не так уж и не права?'

— Да из-за клонов, — повторил Макс. — Удивляюсь, что ты этого не знаешь. Хотя если у тебя были религиозные родители, они наверняка старались оградить тебя от подобной информации… Ой, прости. Я ничего не хотел сказать против твоих родителей.

— Ты и не сказал, — пожала плечами девушка. — Но я, правда, ничего этого не знаю. Расскажи, как это вышло.

— Ну, где-то в середине прошлого века разрешили клонирование людей, — медленно и монотонно, будто школьный учитель перед классом невыучившим урок, начал Макс. — Сначала ничего не получалось, копии не удавались. Но потом ученым удалось создать первый идеальный клон человека. Он оказался абсолютной копией своего прототипа. Клон имел ту же внешность, те же шрамы, те же воспоминания и, что главное, он так же мыслил. Мир признал его и тут встал вопрос о гуманности. Если клон — разумная личность, то гуманно ли держать его в лаборатории? Решили, что нет, и дали ему свободу и возможность для дальнейшего развития. Так наука углубилась в изучение клонирования человека. Впоследствии тот первый клон, стал выдающимся ученым, в то время как его прототип не выдержал известности и спился. А тем временем мир наводнялся клонами, хотя многим это и не понравилось. Не только церкви, но и экстремистским группировкам того времени, да и кое-каким ближневосточным государствам. Страны арабского мир тоже стали ярыми противниками клонирования людей. Но клонирование уже вошло в нашу жизнь, породив уйму противоречий и идей для философских рассуждений и изысканий. В частности, утверждалось: раз клонов признали разумными существами, и они подчас не уступали в гуманности и саморазвитии своим прототипам, значит, клоны такие же личности, как и обычные люди. Эта идея оказалось последним гвоздем в крышку гроба религии, ведь одна из главных догм церкви гласит, что человек наделен душой. А раз клонов создали ученые, то душой, как таковой, они не могли их наделить. А значит, души нет! Обратное не доказано. Это утверждение добило церковь, которая к тому времени разваливалась по частям из-за противоречий и скандалов. На территории нашей бывшей России против православной церкви и ее патриархов уже давно велась негласная война. Алчный запад, старающийся развалить нашу бывшую родину изнутри, сделал упор на уничтожение православия и разделения общества. Против православной церкви постоянно велись спланированные акции, осквернялись храмы, спиливались кресты, митрополитов и обычных священников все чаще обвиняли в стремлении к наживе. Хотя во многом это было именно так: животы священников пухли, а золотые кресты на груди становились все тяжелее и тяжелее, они ездили на шикарных автомобилях и покупали себе дорогие побрякушки. Но и в католическом мире все не было так безоблачно. Ватикан обвиняли в лицемерии. Один за другим сразу несколько понтификов снимали с себя полномочия якобы по причине проблем со здоровьем, но народ понимал, что это дурной знак и что-то за этим кроется. В свою очередь кардиналы призывали людей к добру и миру, а сами уже давно погрязли в грехах и неверии. Самые высокопоставленные шишки Ватикана обвинялись в педофилии, связях с итальянской мафией и других преступлениях. Вся Ватиканская верхушка прогнила изнутри. И вот в один прекрасный день народ не выдержал всего этого и сбросил рабское клеймо.

— Но это неправильно! — воскликнула Катя. — Душа есть, а то, что какие-то безверующие, алчные люди проникли на самый верх церкви, еще ни о чем не говорит!

'Наверное, сам Дьявол приложил руку к их восхождению', — подумала Катя.

— Зайчонок, я соглашусь, может быть это здесь совсем и не причем, но научно доказано, что никакой души не существует. Но давай лучше не будем спорить на эту тему. Ты придерживаешься своих взглядов, я своих. Но я не хочу переубеждать тебя. Человек вправе верить во что хочет.

— Макс, а что было потом со всеми этими клонами? Неужели они так до сих пор и бродят по нашей земле?

— Ты что же, и этого не знаешь? — выпучил глаза парень.

— Нет, — сказала Катя.

Сейчас ей хотелось знать все, и она не скрывала своего незнания, и ей было все равно, что подумает о ней Макс.

— Макс, давай представим на минуту, что я вообще не знаю современной истории. Расскажи мне все к чему это привело и чем все закончилось.

— Ладно… — вздохнул парень и продолжил. — Ну, клоны вошли в жизнь людей… Так сказать, смешались с толпой и поселились среди нас. Они начали заводить семьи, и от них рождались вполне нормальные дети. Но кое-кому, как я уже говорил, это не нравилось. Многие считали клонов недочеловеками, и на этой почве в разных странах разгорались всякие заварушки. А экстремистские группировки вообще выявляли клонов и убивали. Мол, они не имеют права жить.

— Как это чудовищно, — сказала девушка.

Она не испытывала ненависти к клонам, пусть даже они и послужили причиной падения веры.

— Да, чудовищно, — согласился Макс. — Но это еще не самое страшное. Самое страшное было потом. Ведь не все страны занялись клонированием, были и такие, которые считали это неприемлемым. В основном, те же страны арабского мира и в особенности набирающее тогда мощь Исламское Государство. Эти страны ввели запрет на клонирование, любые исследования в этой области карались самой страшной мерой наказания — смертью. Конечно, это не могло не вызвать недовольства со стороны демократических государств, которые осудили подобное поведение, хотя подчас в них самих кипели народные недовольства… Короче, началась этакая 'холодная война'. Арабский мир стал еще более закрытым для других стран, объявивших ему бойкот и разорвавших всяческие экономические и торговые отношения. Так продолжалось лет пять. За это время в 'открытом мире', как его тогда называли, произошло много событий. Кое-где произошли государственные перевороты, все из-за той же проблемы клонирования, другие страны из-за нехватки нефти стали беднеть. Нефть и клонирование стали главной проблемой второй половины двадцать первого века. И все это привело к Третьей мировой войне.

— Ужас! — сказала Катя. — И кто победил в этой войне?

— Да никто.

— Как это?

— Просто к тому времени человечество уже накопило такой военный потенциал, что с легкостью смогло бы уничтожить само себя.

'В мое время оно тоже могло с легкостью уничтожить себя', — подумала Катя.

— Все началось с мелких военных стычек, — продолжал Макс. — Правительства 'открытого мира', в основном туда входили все западные страны во главе с США, а именно они развязали войну, а не арабские страны, направили свои войска к границам вражеских государств. Страны Ближнего Востока ответили яростным сопротивлением. Как говорится в учебниках, весь Аравийский полуостров был усеян трупами. Но первые бои выиграли страны 'открытого мира'. На это Исламское Государство ответило ракетами с ядерными боеголовками, примененными против США. Американцы не остались в долгу и бомбанули в ответ. В тех взрывах погибли миллионы ни в чем неповинных граждан.

'Представляю, как это было страшно… — подумала Катя. Картина взрыва появилась в ее воображении, и казалась такой четкой, будто девушка видела все собственными глазами. Миллионы ни в чем неповинных людей, гибнущих в адском пламени пожирающего и всепоглощающего ядерного взрыва, возникли в воображении. Мужчины, мечущиеся из стороны в сторону, и непонимающие что происходит, словно загнанные в клетку львы; женщины, пытающиеся закрыть детей грудью от огненной волны, уничтожающей все на пути. Катя представила их дикий страх и лишь минутную агонию, а затем смерть, страшную и никому не нужную. — Люди, зачем вы уничтожаете себе подобных, зачем вы творите зло? Люди, ради чего все эти смерти?'

По щекам вновь побежали слезы, и девушка отвернулась, чтобы Макс не заметил их.

— После этого трагического случая стало понятно, что ядерное оружие скорее уничтожит все живое, чем даст кому-нибудь победить.

— И тогда они прекратили войну? — с надеждой спросила Катя. Вера в человечество еще теплилась в ее душе.

— Нет, — покачал головой Макс. — Воюющие стороны подписал пакт о запрете применения ядерного оружия. И война продолжилась. Вновь гибли миллионы, вновь матери теряли своих сыновей, жены мужей, дети отцов. Но никто не мог одержать верх. И с той, и с другой стороны появлялись недовольные, там и там бунтовали противники бойни, которая ни к чему не вела. К моменту окончания войны мир оказался полностью погружен в хаос, многие города превратились в руины, а люди подчас жили в нечеловеческих условиях. Многое пришлось отстраивать заново, а кое-где руины оставили как напоминание о прошлых ошибках. Наш Старый Город как раз и является таким, с позволения сказать, памятником.

— А как все закончилось?

— В один прекрасный день воюющие стороны решили подписать перемирие. После шести лет сражений они наконец-то поняли, что война ни к чему не приведет. К тому времени привычные границы стран уже стерлись, многие вообще оставались без правительств, другие оказались завоеваны или вошли в состав более сильных соседей. На переговорах о перемирии главы оставшихся государств решили и эту проблему. Они создали Мировое Правительство, такой своего рода совет, куда вошли оставшиеся правители самых могучих государств, в том числе и нашей бывшей России. Таким образом они надеялись избежать будущих войн. Единственным условием выдвинутым стран арабского мира оказался запрет клонирования. Тогда они еще думали, что смогут управлять людьми при помощи веры в Аллаха. Но вскоре и в их странах религия сошла на нет. Согласись, трудно верить в Бога, когда заведомо известно, что души нет, и после смерти тебя уже ничего не ждет.

Катя решила не возражать Максу и не спорить с ним на этот счет, хотя, наверное, она могла бы привести кучу доводов, в которые парень все равно бы не поверил. И поэтому она просто спросила:

— А как быть с теми, кто еще верит? Кто такие эти фанатики?

— Ну, это те, кто, как ты сама сказала, еще продолжают верить, но их остались лишь единицы. Мировое Правительство вообще подумывало о том, чтобы запретить религию. Но потом решило: пусть те, кто еще верит — верят, это ведь этническая особенность сложившаяся исторически. Хотя к тем, кто еще продолжает верить, относятся, как к душевнобольным. Нынче миром правит наука.

— Это печально, — вздохнула Катя.

Услышанное поразило ее, и на душе было очень больно. Теперь она знала, что послужило причиной разрушения Рая. Этой причиной оказались люди, чье неверие привело к таким ужасным последствиям.

'Неужели, люди и в самом деле такие глупые и жестокие создания?.. Как же ужасен этот мир! Заслуживает ли он право на существование?.. Но ведь не все же люди такие? Есть и хорошие. Например, Макс! Он же хороший, он спас меня, он приютил меня, он заботится об мне и ничего не требует взамен. Он ведь хороший?! Да, хороший! И ведь наверняка, есть и другие, такие, как он… Люди не виноваты в том, что потеряли Веру. Они просто, как всегда, все неправильно поняли. Они уверовали в науку, посчитав, что она опровергает законы духовного мира. Но ведь это не так. Наука не может доказать, что Бога нет! А духовный мир на то и духовный мир, что не подчиняется законам бытийного мира… А еще это Мировое Правительство с его пропагандой, которому стала неугодна религия. Как же они не понимают, что без Веры люди придут ко злу! Если после смерти тебя ничего не ждет, значит можно и убивать, и воровать, ведь тебя никто не накажет, ты просто исчезнешь — и все… Но может ли душа исчезнуть просто так?.. Наверное, я скоро это узнаю, ведь Рай на этой 'земле без радости' мне не суждено отыскать. Здесь его просто не может быть… И неужели никто из этих людей никогда не хотел верить? Как же так случилось, что они перестали верить, неужели из-за каких-то глупых доказательств науки?'

— Макс, а ты никогда ни во что не хотел верить? — спросила Катя. — Тебе ни когда не казалось, что после смерти нас что-то ждет?

— Не знаю… — пожал плечами парень. — Может быть в детстве… Да, в детстве я верил. Мои родители тоже верили, они говорили мне, что Бог есть, что он справедлив и защищает хороших. И я тоже верил, несмотря на то, что твердили в школе и по телевидению. Но потом, как ты знаешь, мы приехали сюда, и моих родителей убили, а сам я остался на улице. Я жил в настоящем аду. Такое влияет на человека лучше любого научного доказательства. И я прозрел, я понял, что Бога нет. И там, наверху, — Макс окинул взглядом небо, — тоже ничего нет. Мы умираем — и все. Мы просто тела, живущие до определенного момента, а потом исчезающие.

В этот момент Кате ужасно захотелось рассказать Максу, о том, кто она и откуда. Но она промолчала. Макс вспомнил родителей и тот кошмар, который он пережил, и сейчас парень бы ничего не стал слушать. Да и спор, не дал бы никаких результатов.

'Он не виноват, что потерял Веру, — подумала девушка. — В его жизни было слишком много горя и зла. А это не лучшее подспорье для Веры'.

— Что-то заговорились мы с тобой, — сказал Макс. — Нужно домой возвращаться, а нам еще вниз топать и топать. Если поторопимся, к закату будем дома. Пошли?

— Пошли, — вздохнула Катя.

И они вновь двинулись вниз.

Была ночь. Лил сильный дождь. Капли ударялись о деревянный купол церкви и с силой барабанили по крыше. Иногда сверкали молнии, и раздавались раскаты грома.

В эту ночь священнику Владимиру не спалось. Такие ночи как здесь, в горах, далеко от города, всегда вызывали у него страх. Вдобавок ко всему эта странная девушка никак не шла у него из головы.

'Какая наглая особа, — думал священник. — Прийти в церковь, чтобы просто поиздеваться над религией. Да еще какую историю придумала! Ей бы книжки писать… Куда катится этот мир? Глупые люди, неужели они не понимают простых вещей? Неужели они думают, что они одни в этом мире и над ними никого нет? Почему они считают, что у них нет души? Они ведь не роботы… Как мне жаль этот мир. С утратой духовности он стал еще злее и безнравственнее. Как я боюсь, что Господь покарает нас и сделает с миром то же самое, что он сделал с городами Содомом и Гоморрой. Да, он просто уничтожит его, послав апокалипсис, в виде очередного потопа или огненного ливня, как предсказывалось в библии… Хотя может быть, наш мир это и заслужил… Нет, не думай так, ты же священник, ты должен молиться за этот мир… Да, я должен молиться за спасение каждой грешной души! Даже за спасение души этой наглой девчонки. Она ведь не виновата, что стала такой. Такой ее сделало современное общество. Глупое современное общество, считающее науку единственно верной системой мироописания. И к чему привела вас эта глупая вера в науку? К клонированию, к созданию ядерных бомб, к бесчисленным войнам, к синтезированию наркотика, к созданию ЛСД, кокаина, героина, спайсов, миксов и десятку других, отравляющих современное общество. Наркотики — чума 22-го века… Наркоманы создали собственное общество, свои законы, они даже возвели свой город… А еще наука уничтожила религию, и мир стал злее и теперь в нем еще больше греха и порока. Бедный наш мир… Нужно помолиться за него, и за эту глупую заблудшую девушку'.

Священник встал с кровати, оделся и направился в молитвенный зал.

'Нужно помолиться за этот мир… Нужно помолиться…'

Он зажег свечи, затем подошел к алтарю и встал на колени. Перекрестившись, отец Владимир уже было начал молиться, как вдруг вновь ударил гром. От сильного ветра одна из дверных створок распахнулась. Ворвавшийся ветер принялся гасить свечи и подымать с пола пыль. Его дуновение коснулось и лица священника, и по спине отчего-то пробежали мурашки. Будто какое-то зло вместе с собой принес этот ветер.

Священник встал с колен и поспешил к дверям. В церкви царил полумрак, лишь несколько свечей, нетронутых проказником ветром, продолжали гореть.

'А мне казалось, я запирал их на ключ', — подумал священник.

Закрыв двери, он обернулся и от неожиданности вздрогнул. Перед ним стоял человек, мужчина, одетый в черный костюм-тройку. В тусклом свете непогасших свечей священник сумел разглядеть этого человека. У незнакомца оказались длинные черные волосы, убранные в хвост, аккуратные усики и бородка колышком. В руках он сжимал черную трость с серебряным набалдашником в виде головы какого-то животного, похожего на собаку. Но самым удивительным в образе незнакомца были его глаза, агатовые, пронзающие насквозь и глядящие вглубь. Казалось, эти глаза обладали каким-то гипнотизирующим свойством, заставляющим тебя подчиняться их хозяину, знающему все твои тайны.

'Сущий дьявол', — подумал священник и отвел взгляд.

Будто прочтя его мысли, незнакомец улыбнулся и произнес:

— Здравствуйте, святой отец.

— Как вы сюда попали, и почему я этого не заметил?

— Я люблю неожиданные и красивые появления.

— Но что вы делаете здесь, в горах, посреди ночи?

— Я пришел к вам.

— Вы что, ночью поднялись на эту гору в такую грозу? Вы безумец, это же опасно! — Хотя про себя священник отметил, что одежда незнакомца сухая, следовательно, он попал сюда задолго до наступления грозы.

— Поверьте мне, за то время, что я существую, я делал куда более безумные вещи.

— И что вам от меня надо?

Незнакомец лукаво улыбнулся:

— Сегодня к вам приходила девушка. Мне очень интересно, что она вам сказала, и что вы ей ответили.

Священника поразил этот вопрос.

'Опять эта девушка, — подумал он. — Они что, продолжают издеваться надо мной? Наверное, это ее очередной дружок, и он решил тоже поиграть со мной'.

Хотя что-то в этом странном незнакомце говорило священнику об обратном. Что-то в его облике отталкивало и настораживало. И почему-то Владимир решил ничего ему не говорить.

— Да, действительно, сегодня ко мне приходила одна девушка. Она исповедовалась. И как священник я не могу выдавать тайну исповеди.

— Любезный друг, вы не понимаете, — сказал незнакомец. — Эта девушка сумасшедшая, она сбежала из психиатрической лечебницы. А я за нее отвечаю, я врач, и должен вернуть ее обратно. Она опасна для общества. И чтобы вернуть ее в больницу я должен знать точно, что она вам сказала. Возможно, это поможет мне в ее поисках.

'Я так и думал, что она сумасшедшая. Только в больную голову может прийти такой бред… Хотя этот тип не очень-то похож на психиатра. Не работает он ни в какой больнице и просто обманывает меня. К тому же, в нем есть что-то от Дьявола. Его глаза — будто глаза Дьявола… Нет, я ничего ему не скажу'.

— Повторяю: я не могу разглашать тайну исповеди, — произнес священник. — К тому же эта девушка не сказала ничего такого, что помогло бы вам помочь ее отыскать.

— Позвольте об этом судить мне. Вы поймите, она очень-очень опасна. Я бы даже мог вам хорошенько заплатить…

— Я не намерен торговаться. Я же сказал: нет!

— Значит принципиальный, — пожал плечами незнакомец. — Ну, тем хуже для тебя! — И глаза Черного Человека блеснули адским пламенем.

— Что вы себе позволяете? Вы ведь в храме Божьем!

Черный Человек развернулся и сделал пару шагов вглубь церкви. Затем он вновь повернулся к священнику и, воздев руки, сказал:

— И вот это ты называешь храмом Божьим?! — Черный Человек рассмеялся. — Ты не видел настоящих храмов таких, какие воздвигал Соломон или Иоанн Грозный. Вот это были храмы! А это лишь жалкая лачужка, в которую твой Бог никогда и не заглянет! Пойми, глупец, время Бога прошло, в него больше никто не верит! Рай рушится, и ангелы падают с небес, как перезревшие виноградины, а виноваты в этом его любимые создания, вы — люди! А теперь выкладывай, что тебе сказал этот заблудший ангел!

— Кто вы такой? — испуганно пролепетал священник.

— Кто я такой? Так ты еще этого не понял? Пророк и тот был посообразительней. Небеса вечно выбирают глупцов себе во служение. Так слушай же: я тот, чье царствие грядет, я тот, кто скоро станет единственным хозяином ваших душ!

— Не может быть…

— Почему же, не может? Может, еще как может. А теперь говори!

— Ни за что!

— Глупец! — рассмеялся Черный Человек и вновь воздел руки, ладонями вверх. В них вспыхнул огонь, пополз вниз по рукам, и вскоре охватил всего Черного Человека. Затем пламя перекинулось на пол и начало расползаться, поджигая все на своем пути.

Священник замер, завороженно глядя на Черного Человека, объятого пламенем, которое не причиняло тому никакого вреда. А Черный Человек улыбался своей лукавой улыбкой и пристально смотрел в глаза Владимиру.

— Нет, ты скажешь, никто не в силах противиться мне.

Священник ощутил, как в его мозг кто-то проникает. Казалось, сознание перестало повиноваться, и полностью перешло под контроль этого странного незнакомца. Из последних сил, стараясь сохранить над собой контроль, Владимир зашептал:

— Отец наш небесный! Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя…

Но Черный Человек все так же продолжал улыбаться. А пламя распространялось по всей церкви, вот уже и стены горели, и образа. Священник ощутил жар пламени и понял, что вся церковь уже объята огнем… А Черный Человек все также пристально продолжал смотреть на Владимира своими пронзающими насквозь глазами.

И этим глазам нельзя было не подчиниться.

— Она назвала себя ангелом, упавшим с небес, — сдаваясь чужой воле, пролепетал священник. — Я не поверил ей и…

— Это я и хотел услышать, — улыбнулся Черный Человек. — Значит ты все-таки прогнал ее… Какие же вы глупые — люди. Никогда не верите правде!

Он рассмеялся, и его оглушительный смех заполнил все вокруг. Казалось, он звучал из каждого уголка и был везде.

Огонь уже полыхал вовсю. Он дотянулся до потолка и вырывался из окон, стараясь выбраться наружу и захватить все, что только можно.

И тут крыша обрушилась.

Катя и Макс вернулись домой лишь под вечер. Они поели и улеглись спать. Утром парня ждала работа, а у Кати не было никакого желания разговаривать или заниматься чем-то другим, поскольку она ощущала себя полностью потерянной.

Добравшись до кровати, девушка думала, что сразу же провалится в сон, но этого не случилось. Тревожные мысли не покидали ее, отгоняя дремоту и не давая расслабиться.

Катя стала перебирать в памяти все услышанное за день и не могла поверить, что все это произошло с ее миром, миром, где она когда-то родилась, выросла и погибла, а потом благодаря провидению или трагической случайности вновь оказалась в нем. Теперь она знала, отчего Вера людей пошатнулась и что привело к разрушению Рая, хотя, что стояло за всем этим для нее по-прежнему оставалось тайной. Была ли виной всему только ошибка людей, и их неверное суждение или, может быть, сам Владыка Тьмы приложил к этому руку.

'Хотя нет, — сказала она себе. — Дьявол, как называют его люди, не мог этого сделать, ведь он Тьма, а Свет и Тьма едины, это, как две стороны одной монеты, одно не может существовать без другого и неминуемое разрушение одного приведет к мгновенному уничтожению другого. Когда Господь даровал людям свободу воли, он сделал уязвимым и себя и тот незримый мир, в котором обитают ангелы, сделав его напрямую зависимым от людской Веры. Но теперь Вера людей исчерпала себя, Рай рушится, а значит, посмертие тоже отменяется. Души тех, кто уже умер, не могут долго находиться на этой земле живых, они обязаны уйти. Но куда? если это 'куда' гибнет!.. Только в небытие!' — приходил пугающий ответ.

Катя боялась этого, поскольку знала, что там уже не будет ничего, ни тела, ни мыслей, ни сознания. В небытие нет ничего, только пустота, великое и всеобъемлющее Ничто. Но другого пути для себя девушка сейчас не видела.

'Что ж значит, я скоро умру вторично, — подумала она. — А моя душа просто исчезнет, растворится в небытии. И что потеряет мир после моей смерти?.. Когда мы умираем, с нами умирают и те события, очевидцами которых мы являлись. Наши глаза закрываются в последний раз, и наши воспоминания исчезают вместе с нами. Так было и сотни, и тысячи лет назад… Когда в глазах тех, кто были очевидцами строительства пирамид, тех, кто видели взятие Трои и наблюдал за языческими ритуалами индейцев майя, гас огонь… С ними уходили, чтобы никогда больше не вернуться, те образы, которые они сохранили в своей памяти… Но их воспоминания не исчезли бесследно, как считают ученые. Покинувшая этот мир душа бережно сохраняет память обо всем пережитом — неважно, куда она попадает после смерти… Моя же душа вскоре безвозвратно исчезнет. И какие воспоминания уйдут вместе со мной, когда я в последний раз закрою глаза? Каких образов лишится мир после моего исчезновения? Наверное, это будут воспоминания о моем времени… Лица родителей и младшего братика, запах лета и свежескошенной травы на лугу, тот чудный рассвет, который я когда-то наблюдала или чарующий хоровод снежинок, опускающихся на заснеженную тайгу. А может, это будут девичьи секреты, которыми мы делились с Вероникой… Немного? Но это все мое, это мои воспоминания, я люблю их и они очень дороги мне! Жаль покидать этот мир, зная, что все, что ты накопила в памяти и сердце, исчезнет вместе с тобой…'

Катя заплакала, по ее щекам побежали слезы, и она уткнулась в подушку, чтобы Макс, спавший, в соседней комнате не услышал ее всхлипываний.

'Странно, — подумала она. — И никаких мыслей сожаления о потерянном Рае и чувстве полета, который я когда-то так любила. Как будто все мои воспоминания, накопленные там, на Небесах гибнут вместе с их разрушением. Возможно, потеряв крылья, я все больше и больше становлюсь похожей на человека?!'

Хотя чувство полета в ее памяти оказалось все так же свежо, как и после первого раза. Катя помнила, как когда-то за ее спиной в порывах ветра колыхались белоснежные крылья. Помнила, как они скользили в потоках ветра и управляли полетом. Эти крылья были частью ее, она ощущала их, как руки или ноги и любила, как неотъемлемую частичку себя. Перья были белоснежные и такие мягкие, что укутавшись ими можно было согреться, как под теплым одеялом. Хотя крылья дарованы ангелам не для этого, а как раз таки для полета, который Катя любила больше всего — там в Раю. Летать в облаках над райскими пущами и небесной обителью было истинным уделом ангелов.

И она летала, летала по-настоящему, сквозь облака. То, отдаваясь свободному полету, то замирая и камнем падая вниз, а затем в самый последний момент, расправляя крылья и устремляясь ввысь. Голову захватывало от таких кульбитов и скоростей, что развивали ее такие на первый взгляд хрупкие, но на самом деле сильные крылья.

Еще Катя любила купаться в солнечном зареве. Когда утренняя звезда вставала над миром, она устремлялась как можно ближе к светилу и купалась в его лучах. Теплые потоки приятно гладили нежную кожу, а белоснежные крылья, будто жемчужные, переливались в солнечных лучах.

Возможно, это было высшей благодатью, дарованной ангелам — летать меж звезд и небесных светил, пронзать облака и купаться в солнечных лучах и оттуда свысока взирать на мир, созданный Богом. В такие минуты то краткое время, что она когда-то была человеком, казалось ей незначительным. Жизнь — это всего лишь путь за ее грань! — знала она. Хотя от того, как ты пройдешь этот путь, зависит и твое посмертие. Кем тебе суждено стать после смерти? Куда попадет твоя душа после священного суда, когда одна из чаш твоих поступков перевесит другую, в Рай или Ад? Но даже если ты и достоин Рая, это еще не значит, что ты станешь истинным ангелом. Душа, удостоившаяся чести стать ангелом, должна быть по-настоящему чистой и незамутненной.

Именно такой оказалась ее душа. Она не просто попала в Райский сад, а оказалась одной из тех немногих кому были дарованы крылья и честь летать под облаками и проноситься над Раем. Выше нее стояли только архангелы, но они были другими! Не просто душами награжденными крыльями. Крылья были их частью от рождения, от момента сотворения, и они были приближены к Богу и посвящены в тайны мироздания, тогда как простые ангелы были лишены этих знаний и были счастливы, пребывая здесь в Раю среди неба и звезд.

Но, а сейчас, в эту ночь, ей отчего-то стало жалко не тех воспоминаний о Рае и полете, что она познала, вступив за грань. Сейчас, ей было жалко терять совсем другие осколки памяти, казавшиеся такими далекими, такими простыми, но в то же время важными и дорогими сердцу. И даже ее новые, последние воспоминания, связанные с пребыванием на земле, пусть даже эта земля превратилась в такое страшное и отвратительное место, казались ей тоже важными. Ведь, несмотря на весь этот новый мир, все его страхи и ужасы, Катя с удивлением для себя обнаружила, что кое от каких воспоминаний она бы ни отказалась никогда. И этими приятными воспоминаниями оказались часы и минуты, проведенные с Максом: их прогулки по городу, вечер на крыше небоскреба, совместное чтение и милые беседы. Макс был добр к ней и внимателен, он спас ее, приютил и ничего не просил взамен. За это девушка чувствовала искренне благодарность к парню. И лишь при одной мысли, что его образ померкнет в памяти после того, как она уйдет в небытие, у Кати сжималось сердце.

'Неужели все будет именно так?' — уже в который раз задала она себе этот вопрос. И ответ, казалось, был ведом, но ничего хорошего он не сулил.

Девушка в очередной раз всхлипнула и уткнулась лицом в мокрую от слез подушку.

Священник не мог понять, где находится. Он озирался по сторонам, но кроме серых свинцовых облаков ничего не видел. Облака были повсюду, они окружали его, парили в воздухе. Владимир ступал по ним, и на поверхности, будто на снегу, оставались следы его башмаков. В воздухе пахло утренней свежестью, будто после долгого проливного дождя.

'Неужели я умер и попал на небеса? — подумал он. — Но тогда почему облака такие серые? И почему здесь никого нет?'

Ответов на эти вопросы священник не знал. Но в том, что он умер, отец Владимир не сомневался ни секунды и поэтому без страха пошел вперед. Он шел долго, но ничего вокруг не менялось: он видел одни только серые облака. Тут ему стало грустно, и тогда он сел и заплакал.

'Неужели на небесах никого нет? — подумал он. — Неужели все стали такими грешниками, что никто не удостаивается чести попасть в Рай? Но этого просто не может быть! Ведь остались еще те, кто верит, кто чтит Бога?! И где те, кто попал сюда раньше? Где праведники и святые?'

Отец Владимир поднял голову и неожиданно увидел вдалеке врата. Он потер глаза, но врата не исчезли, это был не мираж. Тогда он встал и побрел вперед.

'Как же глуп я был, — подумал он. — Я просто не дошел до Рая'.

Священнику стало стыдно, что он усомнился, и он искренне укорил себя за это.

Когда отец Владимир достиг входа в Рай, увиденное ошеломило его. Большие кованые врата, которым полагалось сиять золотом и быть открытыми, оказались заперты, а их решетки проржавели. Священник подошел к ним вплотную и заглянул внутрь сквозь металлические прутья. Но то, что он увидел за вратами, совсем не походило на Рай, каким представлял его себе отец Владимир. Там тоже были облака, но какие-то тонкие и рваные. Сквозь прорехи священник увидел землю, черную, погрязшую в грехе и безверии. Смотреть вниз было страшно, но очутиться в этом пустом Раю, казалось отчего-то еще страшнее. Отец Владимир подумал, что стоит ему ступить туда, как он сразу же провалится и упадет вниз на землю.

— Теперь ты видишь, к чему привело безверие людей, — неожиданно раздался позади чей-то голос.

Священник обернулся и увидел перед собой высокого и мускулистого мужчину с мечом в руке и в золотом нагруднике, как во времена каких-нибудь римлян. Но это был не человек. Из спины мужчины вырывались большие белоснежные крылья, которые гордо покачивались в такт дуновения ветра.

— Кто ты? — спросил священник.

— А ты не догадываешься? — сказал ангел. — Я страж Рая и тот, кому доверено говорить с людьми от имени Господа!

— Ты архангел Гавриил?!

— Верно. Теперь ты видишь, что стало с Раем? Те редкие гости, что попадают сюда, надолго здесь не задерживаются. Они падают вниз и их души мечутся по земле. Если они теряют крылья, то на время становятся обычными людьми, а потом уходят в Небытие.

— И это все от безверия? — ужаснулся отец Владимир.

— Да. Вера очень сильная вещь, она веками поддерживала Рай и сдерживала Ад. Пока была Вера, была и гармония. Но Падший коварен, не зря его называют отцом лжи. Он заставил людей потерять Веру, и теперь Рай рушится.

— Но ведь если люди перестали верить, и Рай рушится, значит, с Адом творится то же самое?

— В твоих словах есть правд, — согласился архангел. — Ад тоже рушится, однако те, кто там находятся, не могут выйти на поверхность, пока есть Седьмая печать, сдерживающая врата Ада. Но есть способ взломать эту печать, и если Падшему это удастся, то все грешники хлынут на поверхность и тогда весь мир станет Адом, и придет его царствие, и небеса уже не восстановятся.

— Это ужасно.

— Да, это будет ужасно. Поэтому ты должен помешать ему.

— Я? — удивился священник. — Но что я могу?

— Ты можешь защитить седьмого ангела, ту, которая приходила к тебе накануне. Она последняя, седьмая душа, которая нужна Падшему, чтобы взломать Печать. Если он заполучит ее, то все пропало.

— Боже, как же я был глуп, что прогнал ее, — воскликнул отец Владимир. — Я не поверил ей… Нет мне прощения!

— Не кори себя. Тогда ты был не готов. Сейчас все изменилось, ты смотрел в глаза злу, ты видел Рай, вернее, то, что от него осталось. Ты стал сильнее, даже не представляешь, насколько. Теперь ты готов. И тебе пора вернуться на землю, чтобы помочь седьмому ангелу.

— Но где я найду ее?

— Ступай туда, где восходит солнце, ступай туда, где живут твои братья и где стоит главный и последний оплот веры…

Священник хотел еще что-то спросить у архангела, но в глаза хлынул яркий свет, и все вокруг стало таять. Голос Гавриила становился все слабее и слабее, казалось, он раздавался откуда-то издалека, едва пробиваясь сквозь шум ливня…

…Отец Владимир открыл глаза и ощутил на лице капли дождя. Он лежал посреди пепелища, в которое превратилась церковь. Но почему-то был жив — огонь не тронул его. Дождь утих, и над собой он видел утреннее небо. Тени ночи таяли под лучами встающего солнца. Свет проник и в его сердце, и в нем вспыхнула новая надежда.

Священник поднялся и зашагал вниз к подножию горы. Теперь он не чувствовал себя таким никчемным и одиноким, как раньше. Теперь позади себя он ощущал силу, а в сердце его теплилась надежда. И он знал, что сделает все, чтобы не дать Черному Человеку открыть врата Ада и погрузить мир во тьму.

"Наконец-то они зашевелились", — подумал майор Тимофеев.

Только что ему сообщили по рации, что банда Колчана вместе с предводителем покинула здание старой мэрии и, погрузившись в черный фургон куда-то направилась. Неприметная машина, в которой находился майор с помощником, была готова встретить этот фургон у въезда в Новый Город, и приступить к слежке.

Черный фургон с тонированными стеклами подъехал к перекрестку и остановился у светофора. Сзади пристроился серый неприметный автомобиль, каких было полным-полно на дорогах Нового Города. Водитель, сидевший за рулем фургона, равнодушно посмотрел в зеркало заднего вида. Загорелся зеленый сигнал, и бандит нажал на педаль газа. Серый автомобиль двинулся следом.

— Интересно, куда это они едут? — спросил Сергей.

— Не знаю, — отозвался майор. — Но думаю, что у них важное дело, раз уж сам Колчан с ними. Он покидает свое логово только в самом крайнем случае. Надеюсь, что-то серьезное, за что их можно будет взять и упрятать за решетку.

— Может, они снова будут встречаться с тем черным, только теперь уже на его территории? И нам, наконец, удастся его нормально сфотографировать?

— Все возможно, — кивнул Тимофеев.

Образ Черного Человека никак не выходил у майора из головы, он постоянно думал о нем, пытаясь понять, кто же это такой и как связан с бандой Колчана. Ни на одном из сделанных снимков, Черный Человек не получился. Вернее, он на фотографиях присутствовал, но вместо лица чернело пятно. И это выглядело не случайностью. Да и экспертиза дала неожиданные результаты. Порошок, найденный возле тел мертвых наркоманов, оказался героином, но гораздо более чистым и сильным по воздействию, чем обычный героин. Попади такой на рынок, он бы смог наводнить весь мир. Но какие химики смогли его создать? И откуда у Колчана, этого провинциального бандита, доступ к такому товару?

Фургон, в котором находился Колчан и его банда, остановился возле жилого дома. Майор припарковался неподалеку. Сергей достал фотоаппарат и приготовился делать снимки. Но из черного фургона никто не выходил, автомобиль оставался стоять с включенным двигателем.

Весь день, Катя провалялась на диване. Сил и желания что-то делать у нее не было, да и зачем, говорила себе девушка, если я и так скоро исчезну.

Неожиданно зазвонил телефон. Катя поднялась, сняла трубку и услышала голос Макса:

— Привет. Я еду домой. Ты бы не могла встретить меня на улице, на углу дома.

— Конечно, могу.

— Хорошо, тогда жди меня через десять минут. — И не дождавшись ответа, Макс положил трубку.

"Странно как-то, — подумала девушка. — Какой-то он необычный сегодня. Может, что-то случилось? Да и почему именно на углу дома?"

Катя вышла из дверей подъезда и медленно зашагала по тротуару мимо припаркованных автомобилей и спешащих куда-то людей. Она задумчиво шла вперед, глядя под ноги. Неожиданно девушка в кого-то врезалась. Она подняла голову вверх и машинально произнесла:

— Извините я…

И вдруг какое-то необъяснимое чувство страха нахлынуло на нее. Перед ней стоял обыкновенный мужчина в черном костюме-тройке с длинными волосами цвета вороньего пера, убранными в хвост, усиками и маленькой бородкой колышком. Мужчина лукаво улыбался и как-то странно смотрел на Катю. Взгляд этих черных глаз напугал девушку, он будто проникал внутрь и читал ее мысли. Было в нем, что-то древнее, первозданное и одновременно дьявольское, казалось, эти глаза не знали сострадания и получали удовольствие лишь от созерцания боли. Катя отшатнулась, ей захотелось бежать. Но этот странный человек остановил ее, он спокойно взял ее за руку и произнес:

— Нет, это вы извините. Это моя вина, я задумался и не заметил вас.

Он еще раз улыбнулся и спокойно зашагал дальше. А Катя осталась стоять на том же самом месте, глядя ему вслед. Казалась, она уже где-то видела этого человека и теперь пыталась вспомнить где. Он шел по улице, но внезапно вновь остановился и, обернувшись, посмотрел на Катю, и вдруг его глаза наполнились огнем, а губы что-то беззвучно прошептали. Девушка вздрогнула, она не слышала слов, что произнес этот человек, но казалось, будто их значение донес до нее ветер.

"Ты моя", — были его слова.

И Катя поняла, где же она видела этого человека. Но человека ли?.. ведь это было просто невозможно. Когда Катя вместе с семьей попала в автомобильную катастрофу, он был там. Этот человек стоял на обочине и наблюдал за последними минутами ее жизни…

Она была ошеломлена, она не видела и не слышала ничего вокруг. Вдруг кто-то схватил ее сзади, и девушка закричала.

Макс свернул на улицу, ведущую к его дому. Денек выдался не из легких, пришлось помотаться по городу. И теперь хотелось только побыстрее залезть под душ, а потом поужинать и завалиться на диван.

Возле подъезда он увидел Катю и какого-то странного мужчину в черном костюме. Тот, что-то сказал девушке и пошел дальше.

"Наверное, спросил дорогу, — подумал Макс. — Он ни похож на местного, наверняка, иностранец".

Но девушка почему-то осталась стоять на месте и задумчиво смотрела иностранцу вслед. Мужчина немного прошел вперед, а затем обернулся, и Макс увидел его взгляд. Казалось, что в этих глазах бушевало пламя. Если бы Макс верил в Бога, то сейчас бы непременно подумал, что перед ним сам Дьявол. Парень вздрогнул и поспешил отогнать от себя глупые мысли. Он слез с мотоцикла и зашагал к Кате. Уже было хотел окликнуть ее, но вдруг увидел, как дверь фургона, стоящего позади девушки, внезапно распахнулась, и какой-то мужчина схватил ее. Катя закричала, и Макс, что есть силы, рванул к ней на помощь.

В два счета он оказался возле жертвы и ее похитителя. Не теряя времени, парень ударил мужчину в лицо, и тот выпустил Катю из объятий.

— С тобой все в порядке?

— Да, — ответила девушка. — Макс берегись!..

Он резко развернулся на месте, и тут же получил удар ногой в живот. Не сумел удержаться на ногах и упал. Катя кинулась к нему. Но из фургона выбрались еще двое и схватили ее.

— Ну, что, фраерок, вот мы и встретились? — сухо усмехнулся один из бандитов с седыми коротко стрижеными волосами. Глаза у него были невыразительными, как у человека, давно потерявшего вкус к жизни.

— Колчан?! — пробормотал Макс и попытался подняться.

— Да. И я пришел получить должок. — С этими словами Колчан пнул Макса в живот, и парень опять упал и закашлялся.

— Ты что же думал, я тебя не найду? Понимаю, дело то прошлое, но от меня еще никто не убегал. А своим поступком ты меня очень сильно разозлил. — И Колчан в очередной раз пнул Макса.

— Пожалуйста, не бейте его, — взмолилась Катя. — Вы ведь не звери какие-то!

— Заткнись, сука! — гаркнул на нее один из бандитов.

— Колчан, отпусти ее, — попросил Макс. — Она здесь ни при чем.

— Ошибаешься, — ухмыльнулся главарь банды. — Она-то как раз здесь и при чем! В машину ее!

И двое бандитов потащили Катю к фургону.

Майор Тимофеев и Сергей продолжали наблюдать за черным фургоном, в котором сидели Колчан и его банда. Бандиты вели себя тихо, и казалось, чего-то выжидали. Майор перебрал все возможные варианты их пребывания здесь, но ничего не подходило. Это был ничем не примечательный жилой район города, без административных зданий и банков, на которые могли бы покусится бандиты. В домах здесь жили обычные люди, а не какие-нибудь богачи или политики, так что похищение или убийство тоже отметалось. В общем, обычный тихий район, каких полно в Новом Городе.

"Так что же им тут все-таки понадобилось?" — думал майор.

И неожиданно он увидел знакомую фигуру, спокойно прогуливающуюся по тротуару. Это был тот самый странный человек в черном, запомнившейся майору еще по Старому Городу и оставивший после себя столько загадок.

— Снимай его, — приказал Тимофеев Сергею. — И смотри, чтобы в этот раз фотографии получились нормальные!

— Вообще-то, в прошлый раз не я снимал, — обиженно ответил Сергей и щелкнул фотоаппаратом.

— Не важно, — отмахнулся майор. — Значит, опять он. Теперь понятно, кого они здесь ждали.

Но человек в черном прошел мимо фургона, даже не взглянув на него. Неожиданно в него врезалась какая-то молодая девушка. Они обменялись с ней парой фраз, и Черный зашагал дальше. Майор разглядел как из фургона вышел один из бандитов и направился к девушке. Черный же как ни в чем не бывало двинулся дальше, но потом вдруг остановился и быстро обернулся. Увидев его глаза, Тимофеев вздрогнул, таких глаз он не видел никогда. Даже глаза самого полоумного маньяка, по сравнению с этими глазами, казались глазами ангела. И вдруг, вышедший из машины бандит схватил девушку.

— Что за черт?! — удивился майор. Он не ожидал такого поворота событий и не понимал причем здесь безобидная девушка. Он вновь перевел взгляд на подозреваемого, но его уже и след простыл.

— Где он? — изумился Тимофеев.

— Не знаю, — залепетал Сергей. — Я на секунду отвлекся, а его уже нету.

А бандит тем временем уже волочил девушку к фургону, но тут неожиданно появился еще один персонаж. Молодой парень накинулся на похитителя девушки и одним точным ударом сбил его с ног. Затем он повернулся к подруге, но тут уже вся остальная банда вылезла из машины и накинулась на парня.

— Ну, это уже полный беспредел, — передергивая затвор пистолета, сказал майор. — Я это так просто оставить не могу. Серега, вызывай подкрепление, а я постараюсь что-нибудь сделать.

Майор выскочил из машины и с оружием в руке направился к фургону.

— Стоять! Полиция! — крикнул он.

Но никто из банды не собирался оставаться на месте. Один выхватил пистолет и прицелился, но майор опередил его. Он стрелял в плечо, стараясь ранить, но не убить, хотя знал, что его жалеть никто не будет.

Редкие прохожие, заслышав выстрел, разбежались. Подстреленный бандит схватился за плечо. Колчан бросился за фургон. Второй преступник тоже выхватил пистолет, но парень, лежащий на тротуаре, сбил его с ног подсечкой и отшвырнул оружие в сторону. Из фургона выскочил еще один член банды Колчана и наставил пистолет на парня. Майор вновь выстрелил. Теперь он целил в голову, жизнь невиновного он ценил куда выше, чем жизнь преступника. Бандит упал, а парень, схватив девушку за руку, побежал к полицейской машине. Майор тоже отступил.

Странная парочка спрятались за машиной, Тимофеев последовал их примеру. Они оказались друг напротив друга, только по разные стороны дороги. Майор рассмотрел пострадавших, они казались невредимыми, но он все же крикнул:

— Как вы?

— С ними все в порядке!.. — выкрикнул Сергей.

Он уже сидел за машиной, там же где укрылась и странная парочка.

— Подкрепление сейчас будет, — доложил Сергей.

И тут из-за фургона открыл стрельбу Колчан. Пули разбили стекла в дверцах автомобиля.

— Тебе никогда не взять меня, легавый! — прокричал Колчан.

— Мы это еще посмотрим, — процедил майор.

Тимофеев попытался еще раз выглянуть из укрытия, но ему это снова не удалось. Колчан держал его на прицеле. В этот раз пуля угодила в зеркало автомобиля. Осколки посыпались на тротуар, и в их отражении майор разглядел серые облака. Он поднял голову вверх и увидел свинцовые тучи, быстро заволакивающие небо. Казалось, что этими тучами управлял, кто-то свыше, своею всесильной рукой, быстро надвигая их на город. Еще мгновение и на лицо Тимофеева, упали первые капли дождя.

"Ну, этого еще не хватало, — подумал он. — Теперь сиди здесь и мокни, дожидаясь подкрепления".

Но звук сирены уже разносился по улицам. С каждой минутой он становился все громче и громче. Дождь тоже усиливался, теперь он уже превратился в ливень, и на асфальте стали появляться лужи. Парень снял куртку и накинул ее на плечи девушке. Он прижимал подругу к себе, а капли дождя барабанили по его кожанки, накинутой на ее плечи.

— Что, легавый, подкрепление вызвал! — Сквозь шум дождя, донесся до майора, выкрик Колчана. — Сам справится, не можешь?!

Тимофеев не ответил и тогда Колчан продолжил:

— Знаешь, легавый, тюрьма мой дом родной… — бандит сделал паузу и продолжил, — но меня туда, что-то больше не тянет, так что живым тебе меня не видать…

И Тимофеев услышал всплески воды от быстро бегущих ног. Колчан бежал к нему, а в руках у главаря банды поблескивали два серебряных пистолета.

"Похоже он решил закончить свою жизнь, забрав нас с собой, — мелькнуло в голове майора. — Но это ему не удастся!"

Не теряя времени, Тимофеев выскочил из убежища и, почти не целясь, выстрелил. Все равно при таком проливном дожде прицелиться нормально было почти невозможно. Колчан тоже успел выпустить пули из пистолетов. Одна из них пролетела возле виска майора, но не задела его. А вот пуля майора нашла цель. Тимофеев увидел, как брызнула кровь, и бандит упал на мокрый асфальт.

Почти в этот же самый момент с обеих сторон улицы подъехали полицейские фургоны, и из них высыпали стражи закона в черных бронежилетах с автоматами и в масках.

"Долго же вы ехали, ребята", — подумал майор.

Он зашагал к телу Колчана, а его взгляд был устремлен вниз на лужи, в которых отражались синие и красные огоньки мигалок. В их свете Тимофеев видел и свое отражение, и отражение небоскребов, нависших над головой, и небо, темное, свинцовое небо.

Майор подошел к телу Колчана, распростертому на асфальте, и лежащему в луже крови. Ворот рубахи оказался распахнут, а грудь синяя от татуировок была обнажена. Но не это привлекло внимание майора, а то, что висело на груди у бандита. А там, на черном кожаном шнурке висел старый оловянный крестик.

Черный, как ночь, ворон сидел на карнизе дома и смотрел вниз. В его глазах отражалась улица, где еще несколько минут назад происходила самая настоящая бойня. Сейчас же все было кончено, его прислужники потерпели неудачу, и вся улица оказалась отцеплена полицией. Ярко сверкали красно-синие огни мигалок, отражаясь в окнах домов, в стеклах автомобилей и в глазах ворона. Внизу суетились люди в полицейской форме, надевая на преступников наручники и опрашивая немногих свидетелей. Девушку и парня они усадили в автомобиль, теперь их ждало очень много вопросов.

И опять все получилось не так, как ему хотелось. Его план потерпел неудачу и опять из-за вмешательства посторонних. Видно Небеса из последних сил пытаются помешать ему. В-первый раз они послали заблудшему ангелу на помощь этого парня, во второй раз заставали этого майора встать на ее защиту. Наверняка Небеса потратили на подобную помощь очень много сил, тем самым, ускорив свою гибель. А раз они помогли ей дважды, значит, помогут и в третий.

"Интересно, какой козырь они заготовили напоследок? — подумал Черный Человек. — Ведь Свет никогда не отличался оригинальностью".

Даже в этот раз.

Да, сегодня они спасли ее, но он был к этому готов. И пусть его план не удался, но кое-чего он добился, а именно, направил заблудшего ангела на путь, нужный ему. Он предстал перед ней, и теперь она напугана. Ангел поняла, кто он. И теперь ей не остается ничего другого, как бежать, бежать далеко, туда, где она думает, он не сможет до нее дотянуться. Хотя, конечно же, такого места не существует, но она не знает этого. Она часть Света, а Свет так предсказуем, иногда он сам действует во имя Тьмы, не осознавая того. Так было часто и история полна подобных примеров, именно поэтому совершались Крестовые Походы, и именно из-за этого возникла Инквизиция. А теперь и этот ангел сделает то, что нужно ему.

Внизу люди в форме закончили все дела и, погрузившись в автомобили, стали разъезжаться. Черный Человек видел, что девушку и парня полицейские повезли с собой, конечно же, в участок. Но ворон не полетел за автомобилем, ему это было не нужно, он знал, что ангел теперь будет делать то, что необходимо лично ему. А участок и этот майор, что стал у него на пути… ну что ж, туда он тоже наведается, но не сейчас. Пусть пока майор тоже немного послужит его цели. А он будет делать то, что у него получалось лучше всего, то из-за чего ему бы позавидовал даже сам Бог. Он будет ждать!

Катю и Макса привезли в участок. Там у них сняли отпечатки пальцев, после чего усадили в мягкие кресла и приказали ожидать.

— Да что это они так с нами? — пробормотал Макс. — Мы что, преступники какие-то?

А Катя молчала, ее мысли были заняты совсем другим. А именно Черным Человеком, так неожиданно появившимся у нее на пути! Девушка вспомнила его и поняла кто это! И теперь она ни минуты не сомневалась, что все произошедшее это его рук делом… 'Но вот вопрос зачем?.. Впрочем, мало ли какие могут быть причины у сил Тьмы!.. Например, моя душа!.'. Хотя в это Кате поверилось с трудом. '…Стал бы ради этого Черный Человек покидать свою обитель?! Нет! Тут что-то другое, куда более глубокое. Только вот что?', — девушка попыталась себя успокоить и поразмыслить о замыслах высших сил, но у нее ничего не вышло. Ее человеческая часть быстро пришло к осознанию, что Черному Человеку нужна ее душа!

Внезапно Кате стало страшно, так страшно, как не было еще никогда. За ней гонится сам Черный Человек, сам владыка Ада, и ему нужна ее душа! А это значит, что он не остановится ни перед чем и будет убивать всех, кто попытается ей помочь!

'О Боже, Макс! — почти воскликнула Катя, бросив взгляд, из под опущенных волос, на почему-то укоряющего себя парня. — Теперь ты тоже в опасности! Я навлекла на тебя беду. Но поверь, я этого не хотела…'

— Катя, прости меня, — вновь произнес Макс и вывел девушку из размышлений.

— Простить? За что? — с трудом вымолвила она.

— Это я виноват в том, что эти ублюдки напали на тебя!

— Ты? — удивилась Катя. — Но почему?

— Помнишь, я рассказывал тебе о том, как жил на улицах Старом Городе, пока не встретил Макара?

Катя кивнула.

— Ну вот. Когда его бизнес стал приносить убытки, я занял большую сумму у местного криминального авторитета, по клички Колчан. Это он и его люди напали на нас сегодня… Поверь мне, Колчан был страшным человеком. Когда я занимал у него деньги, он поставил мне одно условие, либо я отдаю деньги вовремя, либо работаю на него. Но Макар умер, и я не успел ему помочь. Снова возвращаться на улицу мне не захотелось, а идти работать на Колчана, мне хотелось еще меньше, и я просто сбежал, сбежал с этими деньгами! Я думал, они не найдут меня, но я ошибался… Прости!… Из-за моей глупости чуть не пострадала ты. Прости меня, я…

'Бедный Макс, — подумала Катя. — Он думает, что все случившееся произошло по его вине'.

В этот момент Кате вновь захотелось все ему рассказать. Рассказать, кто она и как очутилась в этом мире, рассказать о Черном Человеке и о том, кто был истинной целью этих бандитов. Ей захотелось сказать ему, что он ни в чем не виноват!.. Но она не смогла. Поступив так, она бы подставила его под очередной, куда более сильный удар!

— Катя, — продолжал Макс, — если тебя будут спрашивать, ты ничего не знаешь. Скажешь, что понятия не имеешь, кто эти люди и чего хотели. Хорошо?

Девушка кивнула.

— Если что, мы с тобой пара, любим друг друга и живем вместе, — Макс слегка покраснел.

Это не осталось незамеченным девушкой, и она опустила глаза.

'Господи, он влюбился в меня, — вдруг подумала Катя. — Как я раньше не догадалась? Наверное, я была слишком занята собой и своими проблемами!'

Девушка почувствовала, как ее сердце забилось сильнее. Она всегда мечтала любить и быть любимой. Просто ей не повезло, она умерла, так и не познав настоящую любовь. Любовь была для нее чем-то таинственным, загадочным. И теперь она пыталась понять, какие же, собственно, чувства она испытывает к Максу.

'Но какое это теперь имеет значение? — с горечью подумала Катя. — Оставаясь с ним, я подвергаю его опасности… Значит, мне нужно уйти. Ведь я не хочу, чтобы с ним что-то случилось'.

К Кате и Максу подошел молодой парень в форме, тот самый, что был с человеком, убившим Колчана и спасшим их.

— Максим, идемте за мной, — сказал он. — Нам нужно задать вам пару вопросов.

Макс кивнул, поднялся, улыбнулся напоследок Кате и пошел вслед за полицейским.

— …Ну, хорошо, все ясно, — глядя в упор на парня, сказал майор. — Значит, на вас просто напали и кто они такие, и что от вас хотели, вы не знаете?

Майор Тимофеев и Макс находились в маленькой тускло освещенной комнате. Посреди комнаты стоял стол и два стула, на одном из них сидел парень. Майор же расхаживал из угла в угол, задавая вопросы и то и дело бросая на допрашиваемого подозрительные взгляды. Позади Тимофеева во всю стену располагалось большое зеркало, Макс подозревал, что по ту сторону комнаты это зеркало было прозрачным, и сейчас за их беседой наблюдало еще несколько человек, но вслух свое предположения он не высказал.

— …Да! Я вам уже в сотый раз повторяю, что не знаю, кто они такие и что им от нас было нужно.

'Врешь ты все, — сказал про себя майор. — Не знаю о чем, но чувствую, врешь'.

Сначала Тимофеев думал, что Макс курьер, продавал наркотики в Новом Городе и работал на банду Колчана. 'Скорее всего, они что-то не поделили, может быть, паренек обманул главаря и припрятал часть выручки, как это у них водится. А Колчан узнал об этом и решил наказать парня…' Но дальнейший разговор с Максом заставил майора отбросить эту версию. Парень не казался мелким наркоторговцем, таких Тимофеев видел насквозь. Но ведь что-то все же связывало его с бандой Колчана. Только вот что? Пока это оставалось для майора загадкой. Парень не хотел идти на контакт и попросту прикидывался жертвой. Тимофеев начал, что так просто ничего от него не добьется и поэтому, решив подождать, закончил:

— Ну, хорошо, вы можете быть свободны. Только не покидайте город в ближайшие две недели.

— Почему? Вы что, меня в чем-то подозреваете?

— Нет. Но вы свидетель и пострадавший, и можете понадобиться следствию. Вы же не хотите, чтобы этих мерзавцев отпустили?

— Нет, конечно.

— Именно поэтому я и прошу вас никуда не исчезать.

— Хорошо, не исчезну.

— Тогда до свидания. Если что, мы вас вызовем.

— Пока, — буркнул Макс и направился к двери.

Когда Макс ушел, в комнате появился Сергей.

— Ну, что, девчонку вести? — спросил он.

— Веди, — сказал Тимофеев. — У меня к ней много вопросов.

— Я и не сомневаюсь, — закрывая дверь, сказал Сергей.

Майор сел на стул. Да, к этой девушке у него действительно было много вопросов. В частности главный — кто она такая? Ведь результаты отпечатков пальцев ничего не дали. А это выглядело очень странным, даже невероятным, поскольку в базе данных, которой располагала полиция, были отпечатки всех людей за последние сто лет рожденных или умерших, неважно. Выходило, что ее вообще не существовало или ее отпечатки пальцев были изменены специально хирургическим путем. Что тоже вызывало очень много вопросов.

Дверь отворилась. Сергей пропустил внутрь Катю, а затем запер за ней.

— Садитесь, — сказал майор.

Девушка послушно села. Она была очень красива… Длинные черные волосы, челка слегка закрывала глаза, но Артем их видел. Глаза большие, живые и удивительно зеленые, как лужайка в горах, где-нибудь на севере Дании.

…Как же он хотел уехать туда, где он это видел, туда, о чем будто напоминали ее глаза…

'Как жаль, что этого места больше нет, — подумал Артем. — Там мне было так хорошо, как не было нигде… там был мой Рай!'

— Ваше имя и фамилия? — между тем сказал он.

— Катерина… Иванова…

— Иванова… — Майор поднял брови.

Девушка — лгала! Слишком уж долго думала, прежде чем назвать фамилию. Самую, наверное, распространенную в этих краях. Но это говорило и о том, что раньше ей не приходилось это скрывать.

— Скажите гражданка, почему эти люди напали на вас? — задал Тимофеев новый вопрос.

— Я не знаю…

Майору показалось, что девушка выдавила эти слова из себя. Она опять лгала. Тимофеев видел это по ее взгляду опущенному вниз и долгому раздумью.

— Ясно, — сказал Артем, он знал, что ни на нее, ни на парня у него нет никаких улик. И он не хотел скрывать это, ведь нет до поры до времени, как говорится. А сейчас он просто хотел поговорить, и чем больше он узнает об этих людях, тем лучше для общего дела.

'До поры до времени я буду добреньким с тобой, дорогуша!' — сказал он себе.

— Чем вы занимаетесь?

— Я?…

— Ну, да! Не я же!

— Если честно, ничем, — задумавшись, ответила Катя.

— А почему?

— Я потеряла свой путь, — подумав, сказала девушка.

— Это не ответ, это философия, — вздохнув, заметил майор. — Каждый может сказать о себя такое… И я тоже. Иногда и мне кажется, что давным-давно я сошел со своего пути и встать на него снова уже не в силах… Я имел в виду причины, а не абстрактные раздумья. — Таких размышлений из уст, угодивших к нему на допрос, Тимофеев слышал сотни.

— Для меня это причина, — сказала Катя. — Я приехала в этот город и потерялась… Вы мне не поверите, но я не помню, откуда я… Макс приютил меня, теперь мы живем вместе. А кто эти люди, я не знаю…

Тимофеев поднял на нее глаза. Она, кажется, не врала, просто выплеснула все сразу.

'Неожиданно, — подумал майор. — И что толку с ней теперь разговаривать'.

Его изумленные глаза смотрели на девушку. Та выглядела испуганной. Ему даже стало жаль ее, она походила на маленького беззащитного котенка…

'Стоп, так нельзя', — дал себе команду Тимофеев.

— Я вас больше не задерживаю, — наконец произнес он. — Думаю, вашей жизни сейчас ничего не угрожает. И вы можете вплотную заняться поиском своего пути!

— Спасибо, — сказала Катя. — Я подумаю над этим.

— Обязательно подумайте, — сказал Артем. — А пока до свидания.

Мышки на красном абажуре воровали у спящего кота молоко. Азазелло тихо спал в углу. Макс и Катя сидели и молчали. Катя думала, что делать дальше. Ей казалось, что лучшее решение — уйти. Уйти из жизни Макса, чтобы не испортить ее и не сломать, ведь у него и так все очень сложно и хрупко, а тут она. Ведь все это из-за нее.

Она посмотрела на парня. После участка Макс сидел, уставившись в стену. Было понятно, что он винил себя за то, что случилось с ними. А девушка не могла разуверить его в обратном, поскольку от этого стало бы еще хуже.

Поэтому рано утром Катя собралась, надела теплый розовый свитер, купленный вместе с Максом в каком-то стоке, и села на край дивана, на котором спал парень. Он мерно дышал и улыбался во сне.

'Я обязательно должна исчезнуть, — думала она. — Я не могу позволить себе остаться и тем самым продолжать подвергать его опасности, он и так слишком много пережил в этой жизни'.

Катя еще долго смотрела на него, потом, наконец, встала и тихо направилась к столу. Там она написала прощальную записку.

'Все-таки я не могу так просто уйти, необъятная причин…', — решила она.

После того как записка была написана Катя еще раз посмотрела на Макса и с грустью пошла к двери.

Азазелло проснулся и радостно побежал за ней.

— Прощай, малыш, — грустно сказала она, потрепав его по голове. — Я не могу тебя взять с собой, с Максом тебе будет намного лучше. Он говорил, что ты вырастешь большой и лохматый, как медведь, так что защищай его.

Азазелло прижал уши и тихо заскулил, а Катя закрыла дверь.

Макс открыл глаза и увидел белый, но потускневший от старости потолок своей комнаты, а уже после пришло осознание вчерашнего дня. Да, вчера у него был ужасный день, его били, потом в него стреляли, а после всего этого его еще и полночи продержали в участке, где нагло обращались и подвергали допросу. 'Да, этот коп определенно понял, что я связан с Колчаном и нападение эти ублюдков было совершенно именно из-за меня, — думал Макс. — Ну и пусть, мне то что! Главное, что хоть с Катей ничего не случилось. А теперь, когда Колчан мертв мне нечего опасться!..'

Но все равно вина за все произошедшее бередила его совесть и гадко зудила в сердце, будто предвещая что-то нехорошее.

'И вот как только Колчан умудрились найти меня? — подумал Макс. — Я ведь замел следы всеми возможными способами, сменил фамилию и пустил слух, что уехал далеко и надолго… Возможно меня кто-то узнал! Да, наверное, так оно и есть… Эх, знал же, что не стоило здесь оставаться, а нужно валить, валить и как можно дальше! А нет-же, остался… Хотя, наверное, теперь я должен радоваться, что все так закончилось. Колчан убит. Банда за решеткой. И зря этот майор на меня так наседал, я ведь простой пострадавший… Но теперь все кончилось и наконец я могу вздохнуть свободно…'

Но, предчувствие говорило Максу, что радоваться еще рано. И эта история только начинается.

Неожиданно он сильно испугался за Катю. Макс встал с кровати и, натянув черные кожаные штаны, направился в зал, но там оказалось пусто. Диван был заправлен, а на столе лежала записка. Макс с содроганием сердца взял ее в руки и прочитал:

Прости меня. Я должна уйти, так будет лучше для тебя. Во всем, что случилось, виновата лишь я одна. Без меня ты будешь в безопасности.

Катя

Парень остолбенел. Он не знал, что и делать.

'Она ушла? Почему? — Глупый вопрос застрял в голове. — Почему она думает, что это все произошло из-за нее?'

Такого просто не могло быть. У него с Колчаном старые счеты. Когда-то, когда он жил в Старом Городе, эти ублюдки правили его улицами. Макс сильно сомневался, что сейчас что-то там поменялось. Колчан хотел заполучить его в банду и парень даже выполнил несколько его мелких поручений, но лишь для того чтобы воспользовавшись случаем, войти в доверие и взять в займы денег, чтобы на них помочь загибающемуся бизнесу Макара. Но произошел случай, совершенно ни входивший в планы, и Макар отравился суррогатным алкоголем… После этого Максу больше незачем другого не оставалось покинуть Старый Город, коль у него выпал такой случай, и коль на то нашлись средства. И он обманул Колчана и просто сбежал. С тех пор началась новая, скучная и серая жизнь. Хотя такой эта жизнь казалась лишь до тех пор, пока в ней не появилась Катя. С того момента все изменилось… Но теперь она пропала, ушла и почему-то думает, что все случившееся это ее вина.

'Куда она могла пойти? — Макс напряженно задумался, пытаясь понять. — У нее нет никого и ничего в этом городе, она одинока, как и я… и, как и я, она откуда-то издалека…'

Макс кинулся к выходу. По пути схватил ключи от мотоцикла с тумбочки и натянул черную кожаную куртку с капюшоном.

'Возможно, мысль верная, — твердил он себе. — Единственное, что она может сделать, это покинуть этот город… И самый простой способ в таком случае, это сесть на поезд!'

Макс выбежал из дома. Запрыгнул на мотоцикл и, вставив ключи, завел байк. Рука сама зажала газ и недолго держала его, лишь только после этого он включил передачу и, оставляя на асфальте след жженой резины, устремился вперед.

'Она еще должна быть там, — твердил он себе. — Я успею!..'

Катя проснулась от того, что у нее замерзли руки. Девушка села на лавке и огляделась. В зале ожидания железнодорожного вокзала кроме нее было лишь четыре человека: две девушки, оживленно что-то обсуждавшие, и женщина с ребенком, который спал, положив ей на колени голову.

Катя направилась в туалетную комнату, умылась, погрела руки под струей теплого воздуха из сушилки и вышла на улицу. Моросил противный дождь.

Она села на лавочку на перроне и осмотрелась. Листья на деревьях уже пожелтели, но все еще держались за ветки, и только резкие порывы ветра иногда заставляли несколько самых слабых из них оторваться и несли их по тротуару. На противоположной стороне улицы девушка увидела вход в тот самый небоскреб, куда водил ее Макс.

Кате очень хотелось сейчас оказаться рядом с ним, пить горячий чай, завернувшись в оранжевый плед, читать книги и разговаривать. Может быть, зря она ушла? Нет, все правильно… Ведь совсем немного и она еще сильнее привязалась бы к Максу, а он к ней, но ведь Катя ничего не нашла и не найдет, потому что она не знает где искать. Вот тогда все и закончится. А если бы она осталась, он переживал бы это тяжелее, чем сейчас. А пока было не поздно… К тому же она никогда не простила бы себе, если бы по ее вине с ним что-нибудь произошло, ведь теперь-то она точно понимала, кто ее преследует.

Катя вдруг ощутила в душе такой холод и пустоту, как будто кто-то открыл все окна, и теперь там гулял этот холодный осенний ветер, и кроме желтых листьев и пыли, там внутри, больше ничего не осталось.

Ей не хотелось ничего: ни искать этот чертов Рай… ни пытаться доказывать кому-то в этом мире, что Бог есть… ей хотелось только одного — вновь увидеть Макса! Чтобы узнать, как он… ведь ему, наверное, тоже сейчас тяжело.

Катя закрыла лицо руками и заплакала. А что ей еще оставалось делать? Скорее бы, наконец, прошел этот срок, чтобы она пропала, исчезла, растворилась…

— …зачем, зачем ты так поступила, зачем ушла?! — Катя вдруг ощутила, что кто-то трясет ее за плечи. Смысл слов, которые она слышала, с трудом доходил до ее сознания. — Я мчался сюда на всех парах, боялся, что не успею! Что за дурацкая записка, что она значит? Что значит: 'Я должна уйти, так будет лучше для тебя'? Какого черта ты решаешь, что для меня лучше, а что нет? Да что ты вообще понимаешь?!

Катя подняла глаза и увидела перед собой Макса. Он кричал на нее, продолжая трясти за плечи, хотя в его глазах читалась неописуемая радость от того, что он все-таки нашел ее. Девушка ничего не могла ответить, а только смотрела на него испуганными глазами.

— Ты же совсем замерзла! Уже совсем похолодало, а ты в одной кофте! У тебя же денег нет!.. Где ты собиралась жить, что есть? — Парень никак не мог успокоиться. — Тебе же некуда идти! О чем ты думала, когда уходила?!

— О тебе, — тихо ответила Катя.

…Спустя час они сидели на полу посреди комнаты. Девушка ела сгущенку из банки большой ложкой, а Макс смотрел на нее.

— Чего ты боишься? — спросил он. — Чего-то, о чем ты мне не хочешь говорить.

— Макс, давай уедем отсюда, — неожиданно предложила Катя.

— Куда?

— А как ты думаешь, где на земле Рай? — подняв глаза и прямо поглядев на парня, спросила она.

— Я думаю, в том месте, которое тебе дороже всего и… роднее.

— А у тебя есть такое место?

— Теперь нет.

— Почему?

— Там, где раньше была моя родина, сейчас ничего нет, и жить там нельзя. Там проводили очередной эксперимент наши великие ученые… вот и все.

— Какой эксперимент?

— Никто сегодня ничего толком не знает, кроме тех, кого это непосредственно коснулось, — начал объяснять Макс, но было видно, что он не хочет рассказывать. — По слухам это был какой-то очередной калайдер, вновь пытались создать первоначальную частицу — 'частицу Бога', как в СМИ ее называли… В общем два года назад я хотел туда вернуться, но меня не пустили. Сказали, что территория закрыта на карантин.

— Это ужасно…

— А откуда ты? — неожиданно спросил парень.

Откровенность требовала откровенности, и Катя сказала:

— А у тебя есть карта?

'Что ему говорить? — в смятении подумала девушка. — Может быть, моего города уже и нет…'

Макс пошарил на антресолях и нашел огромную карту. Они расстелили ее на полу. Катя увидела очертания нового мира. Вернее, мир был все тот же, но вот названия его изменились. Стерлись границы стран, смелись границы королевств, демократических и коммунистических государств. Все это ушло в прошлое, сейчас вес мир был одной сплошной серой массой, а именно таких оттенков оказались земли, нанесенные на карту и поделенный на области, в основном континентально.

Катя взглянула на Восточную Европу. Москвы нет. Санкт-Петербурга тоже. Привычные ее слуху названия оказались искажены или же их вообще не было. Катя перевела взгляд на Париж. К счастью, Париж остался Парижем и находился на прежнем месте.

'Вечный город, — подумала Катя. — Интересно, а сохранились ли египетские пирамиды? Всегда хотела посмотреть на них вживую'.

Но этот вопрос она не стала задавать вслух и принялась искать то, что ей было нужно. Она нашла Уральские горы и затем взялась искать родной городок, но вместо него оказалась какая-то точка, отмеченная как 'пункт 12'.

Катя указала Максу на эту точку.

— Не знаю, что это, но почему-то мне кажется, что это место очень важное, — сказал Макс. — Давай, я посмотрю в Интернете.

Девушка кивнула, и Макс взял с журнального столика планшет — Катя уже знала и это чудо устройство современности. Через пару парень задумчиво стал читать:

'Пункт 12. Маленький провинциальный городок, разрушенный почти до основания во время Третьей мировой войны, а затем заново восстановленный приверженцами религии. После падения церкви Пункт 12 стал главным и, на сегодняшний момент, единственным оплотом старой веры. Немногочисленные монахи и фанатики стекаться туда, пытаясь восстановить былое могущество. Но Пункту 12 оказалось не суждено стать новым Ватиканом, и городок так и остался старым разрушенным напоминанием о былом могуществе рабской веры, с населением едва ли достигающим несколько сотен человек'.

— Вот такое вот интересное местечко, — закончил Макс.

— Мне нужно туда попасть! — вдруг сказала Катя.

— После всех последних событий я даже не буду спрашивать тебя, зачем, — усмехнулся парень. — Просто последую за тобой.

— Макс, ты вовсе не обязан… — попыталась было Катя.

— Не говори глупостей. Мы поедем туда вместе и точка! Меня здесь ничего не держит. До недавнего времени я думал, что моя жизнь — это ничто и в ней нет никакого смысла. Но после твоего появления все изменилось. — Макс сделал паузу. — Я люблю тебя, Катя, и я готов идти за тобой хоть на край света.

— Я тоже тебя люблю, Макс! — сказала девушка и сама не поверила тому, что наконец-то осознала это и смогла произнести такие простые, но, возможно, самые ценные слова во всем мире…

Дверь участка распахнулась, и гордо ступая, в нее вошел Черный Человек. Ни на кого не обращая внимания и ни с кем не заговаривая, он направился вперед, постукивая черной тростью по полу. В этот момент на него устремились десятки взглядов, но отчего-то никто не задал ни одного вопроса. Все просто молча наблюдали. В этом гробовом молчании Черный Человек достиг кабинета начальника участка. Дверь туда он открыл без стука и вошел.

Внутри за письменным столом сидел полный мужчина с проседью в темных волосах и тоненькими усиками. Полковник Медведев совсем недавно стал начальником участка и очень дорожил своею должностью.

— Кто вы такой? — спросил хозяин кабинета; на его лице читалось удивление и раздражение, казалось, с такой наглостью ему раньше не доводилось сталкиваться.

— Это не важно, — ответил Черный Человек и без приглашения уселся в мягкое кожаное кресло, расположенное напротив стола начальника участка. — Куда важнее то, откуда я!

Полковник напрягся, на его лице обозначилось волнение и даже легкий испуг. Да, Черный Человек, как всегда, выбрал правильную линию поведения: он знал, за какие ниточки нужно дергать и на какие страхи давить.

— И откуда вы? — старясь сохранить хладнокровие, спросил полковник.

Черный Человек лишь лукаво улыбнулся и глазами указал наверх.

— А-а-а, — протянул полковник. — Я так сразу и понял, что вы оттуда! — Почему-то документов, подтверждающих, что гость действительно 'оттуда', начальник участка спрашивать не стал. — У вас есть какие-то претензии к работе моего ведомства? Согласно статистике, в прошлом году мы уменьшили уровень преступности на два процента…

— Нет, нет, — покачал головой Черный Человек. — Я совсем по другому вопросу. Хотя насчет статистики я бы с вами поспорил. Вы ей действительно верите?

— Я? А… но ее же составляют опытные исследователи…

— Исследователи чего? — перебил высокий гость. — Преступности?! Не смешите меня, такие результаты берутся из воздуха и оглашаются лишь для того, чтобы контролировать безвольное человеческое стадо. — Черный Человек улыбнулся и заговорщицки подмигнул полковнику. — Ведь мы-то с вами это знаем?!

Тот лишь рот открыл.

— Но вернемся к моему делу, — продолжал Черный Человек. — Вы на днях накрыли одну преступную группировку Старого Города…

— А, так вы по делу банды Колчана?

— Именно.

— Не думал, что наверху интересуются мелкими преступниками.

— Ну, не такими уже и мелкими. Конечно, он далеко не Аль Капоне, но и не простой рэкетир. Как-никак, негласный хозяин Старого Города.

— Трудно не согласиться, — сказал полковник. — Мы как раз сегодня перевели его из больницы к нам в участок. Майор Тимофеев — наш сотрудник, который занимался этим делом, серьезно ранил этого Колчана при задержании. Мы думали он не жилец, но этот гад оказался на редкость живучим. На удивление всем через пару дней он оклемался, и врачи сказали, что его можно переводить в камеру.

— Я осведомлен об этом. И именно поэтому я здесь. Я забираю Колчана и его подельников и перевожу их в другое место. Броневик с охраной ждет нас на улице. — Черный Человек улыбнулся. — Конечно же, все разрешения и документы у меня имеются с печатями и подписями с самого верха.

Гость сунул руку во внутренний карман пиджака и, вытащив бумаги, протянул их полковнику. Медведеву хватило мимолетного взгляда, чтобы убедиться в том, что все в порядке, и эти бумаги действительно подписаны, нет лучше даже и не думать об этом и поскорее избавиться от высокого гостя.

— Ну, что ж, забирайте. Я даже сам сопровожу вас и прослежу, чтобы все было чин по чину.

— Ну что вы, — отмахнулся Черный Человек. — Достаточно будет просто отдать приказ, и ваши люди сопроводят заключенных в мой броневик, где ими уже займутся мои сотрудники.

— Да мне не трудно, — сказал полковник, стараясь выглядеть как можно более любезным. — Наоборот, для меня это честь оказать личную помощь столь высокому гостю.

— Ну, если вы настаиваете.

— Конечно, — воскликнул Медведев и выдавил из себя подобие улыбки. Затем он нажал на кнопку коммуникатора и произнес: — Сержант Степанов…

— Да, полковник, я вас слушаю… — раздался голос в коммуникаторе.

— Сержант Степанов подготовьте заключенных за номером 664, 665, и 666 к переводу и организуйте сопровождение. А я сейчас лично буду у вас.

— Заключенного за номером 666 сейчас допрашивает майор Тимофеев, — сказал сержант.

— Тогда доложите ему, что его допрос окончен. Заключенных переводят.

— Слушаюсь, полковник, — сказал сержант и отключился.

— Ну что, пройдемте, — вставая из-за стола, любезно предложил полковник. — Пока заключенных готовят, я могу провести вас по участку и устроить маленькую экскурсию, вы ведь наверняка у нас впервые?

— Ну отчего же, — усмехнулся Черный Человек. — Такого рода заведения, как ваше — моя слабость. Я знаю здесь каждый угол и закуток и, думаю, что экскурсия будет излишней. Лучше давайте поскорее уладим наше с вами дело.

— Конечно, конечно, — затараторил полковник и поспешил вперед, стараясь больше не задавать лишних вопросов.

— Признаться честно, я очень удивлен, что ты остался жив, Колчан, — сказал майор Тимофеев. — Чуть ниже и я бы попал тебе в сердце.

— Наверное, я родился под счастливой звездой, начальник, — усмехнулся Колчан.

Они находились в комнате для допроса. Майор расхаживал из стороны в сторону, Колчан же с перевязанной бинтом грудью и со скованными за спиной руками сидел за столом. Тусклый свет, исходивший от настольной лампы, с наглостью был направлен на бандита. Сейчас Колчан не походил на грозного и властного главаря банды, а больше напоминал побитого жизнью и запутавшегося в себе человека. Но впечатление было обманчивым, и Тимофеев знал это, он видел это по глазам бандита. В глазах этого матерого волка майор читал ненависть и презрение, он видел, что Колчан не сдался, а потому добиться от него хоть какой-то информации будет проблематично. Майор знал это, знал, но все же решил попытаться.

— Да, Колчан, на этот раз ты попался серьезно, — продолжил допрос Тимофеев. — Мы осведомлены о многих твоих делишках и о том, какое место ты занимаешь в преступном мире Старого Города. Срок тебе грозит немаленький. С учетом всех твоих прошлых и нынешних заслуг, боюсь, остаток дней тебе придется провести за решеткой.

— А ты не думаешь, что я сбегу оттуда, легавый? — нахально усмехнулся Колчан.

— Я не исключаю такой возможности. Но это будет уже потом. А сейчас, мне бы очень хотелось, чтобы ты кое-что рассказал.

В ответ раздался наглый хохот бандита.

— Тебе что, легавый, фуражкой голову надавило?! Ты же меня знаешь, майор, колоться на допросе для меня западло! К тому же ты сам сказал, что упрячут меня пожизненно, так нафига мне вообще с тобой базар разводить?

— Ну, хорошо. Тогда помолчи немного и послушай. — Тимофеев остановился, и уселся за стол напротив Колчана. — Когда я подстрелил тебя, я заметил у тебя на шее кое-что интересное…

Бандит поднял глаза и посмотрел на майора. Тот улыбнулся и вытащил из кармана старый крестик на кожаном ремешке.

— Да, именно это, — сказал майор. — Странная вещь для человека вроде тебя, не правда ли?

Бандит молчал, на его лице читалось напряжение, а глаза пристально смотрели на крестик.

— Люди вроде тебя носят дорогие побрякушки, но не символ фанатиков. Знаешь, а я поражен, Колчан. Никогда бы не подумал, что ты один из них.

— А я и не один из них, и в бога я не верую!

— Предположим, — кивнул майор. — Но эта вещь определенно дорога тебе?

— Ошибаешься, легавый, я просто…

— Нет, Колчан, не надо мне врать. Я твое вранье за версту чую. Так что слушай, давай договоримся так: я отдаю тебе твой крестик в обмен на кое-какую необходимую мне информацию. Ну и, конечно же, то, что ты раскололся, останется только между нами и твой авторитет не пострадает. Ну, так что, Колчан, ты согласен?

Бандит молчал. Несколько секунд, не отрываясь, он смотрел майору прямо в глаза, после чего, наконец, произнес:

— Ну, хорошо. Только у меня есть еще одно условие.

— И какое же?

— Не спрашивай у меня больше ничего про этот крестик.

— Договорились. Признаться честно он меня мало интересует, куда больше меня интересует человек в черном.

— Он? — искренне удивился Колчан. — Почему именно он? Да и кто он вообще такой?

— Я думал, что на этот вопрос мне ответишь ты, — вздохнул Тимофеев. — Но, как вижу, ты продолжаешь играть со мной…

— Нет, нет, постой. Я, правда, не знаю, кто он такой, но я обещаю, что расскажу тебе все, что знаю о нем, хотя признаться честно, я не знаю о нем ни черта.

— Ну, тогда рассказывай, что знаешь.

— В общем, и рассказывать то толком нечего. Странный он какой-то этот черный, будто не от мира сего. Знаешь, начальник, я многих повидал на своем веку, но вот такие, как он, мне не попадались. На вид щеголь, весь прилизанный такой, интеллигентный, а с другой стороны чувствуется в нем сила и власть, а главное страха никакого и вечно спокойный такой. Хотя я и видел его всего два раза…

— Темнишь ты что-то, Колчан.

— Нет, начальник, как есть выкладываю, на духу! Пару дней назад он пришел ко мне и предложил дело.

— Героин?!

— Какой героин? — удивился Колчан.

— Не придуривайся! — Тимофеев вскочил с места и уставился бандиту прямо в глаза. — Мы наблюдали за твоим логовом и видели, как черный наведался к тебе. Когда он вышел, на него напали двое и отобрали пакет. Думаю, этот пакет он получил от тебя. Кто те двое, я не знаю, но думаю, они были простыми уличными наркоманами, поскольку заполучив пакет, они на радостях опробовали его содержимое, что и привело к смерти.

— Я не хрена об этом не знаю, начальник, — подняв на майора глаза, ответил Колчан. — И о героине никаком ведать не ведаю. Да, я торгую наркотой, но с черным в этом бизнесе у нас дел не было. Ты спросил у меня, что я о нем знаю, я начал рассказывать и если ты не хочешь слушать мою версию иди на хер собачий!.. А свои предположения ты можешь засунуть себе в задницу!

Несколько секунд они буравили друг друга взглядом. Тимофеев глядел испытующе, стараясь понять, говорит бандит правду или нет. Но взгляд Колчана не дрогнул. Бандит смотрел на майора без страха и лукавства.

Первым не выдержал Тимофеев и произнес:

— Ну, ладно, рассказывай свою версию.

— Только на этот раз попрошу не перебивать без лишней надобности.

— Посмотрим.

— Тогда прикури мне сигаретку, и я продолжу, — улыбнулся бандит.

Тимофеев исподлобья посмотрел на Колчана, но все-же достал из пачки сигарету и, прикурив, протянул ее допрашиваемому. Бандит взял сигарету в рот, поскольку руки его были скованны за спиной, затянулся несколько раз и, выдохнув дым, кивнул майору, чтобы тот взял сигарету. Когда Тимофеев вытащил никотиновую палочку, Колчан произнес:

— На чем я остановился?

— На первой встрече.

— Ах, да. Как я уже сказал пару дней назад он приперся в мое логово и предложил выгодное дельце. Причем заплатил авансом и весьма щедро — золотом.

— Золотом? — удивленно повторил Тимофеев и тоже затянулся сигаретой, после чего поднес ее к Колчану и тот вновь сделал пару затяжек.

— Да, золотом, — выдохнув дым, сказал бандит. — Я сам удивился, в наше то время, когда все золотые шахты выработаны и…

— Сам знаю! — перебил майор. — Ты не тяни, что он хотел от тебя?

— Ему была нужна та девка, которую мы собирались похитить, когда ты так нагло прервал нас. — Колчан улыбнулся, кивнул майору на сигарету и тот дал ему затянуться последний раз.

— Зачем она ему? — туша окурок, спросил Тимофеев.

— А я почем знаю! Может для утех любовных, может, провинилась в чем, а может и знает то, чего не следует. Меня наняли, заплатили щедро, я не стал задавать лишних вопросов, — Колчан задумался, а затем добавил, — да и не особо то хотелось.

— Так значит парень ее вообще не при делах?! Просто оказался не в том месте не в то время?

Колчан вздохнул:

— Не совсем так, начальник.

— Что значит не совсем так?

— А то и значит, что целью девка была, а с парнишкой этим у меня личные счеты. Должник он мой. Черный ваш проведал как-то про это, наверное, поэтому он и нанял именно меня, зная, что я рассчитаться с ним хочу. Ну, а что было дальше ты и сам знаешь.

— Вообще не вяжется, — пробормотал Тимофеев.

— Что не вяжется?

— Неважно. Это уже мои рассуждения. Ты мне точно все рассказал?

— Обижаешь, начальник.

— Хорошо, — кивнул майор. — А когда ты видел черного во второй раз?

— Сразу перед нападением на девку, но ты его там наверняка тоже видел.

— Да, видел. А инструкции?

— Все инструкции я получил от него по телефону, сразу перед делом. Потом мы договорились встретиться в Старом Городе, но вы оказались проворней. Ну вот, в общем-то, и все.

— И больше точно ничего?

— Нет, начальник, я тебе все, как на духу, выложил.

Неожиданно в дверь постучались.

— Войдите, — сказал майор.

В комнату вошел молодой сотрудник в форме.

— Что тебе? — спросил Тимофеев.

— Мне приказано забрать задержанного и подготовить его к переводу.

— Кто приказал?

— Полковник.

— А почему его переводят, это же наше дело?

— Мне просто приказали, — виновато ответил молодой. — Я ничего не знаю.

— Ясно, — хмыкнул майор. — Постой минуту за дверью, а мне надо еще кое-что сказать нашему задержанному напоследок.

Парень кивнул и удалился.

— Не знаю, за каким чертом им понадобилось переводить тебя, но я это выясню, — сказал Тимофеев.

Майор встал и, подойдя к бандиту, поднял его с места.

— Я кое-что обещал тебе, Колчан, а слово свое я привык держать.

Тимофеев показал Колчану его старый оловянный крестик, а затем засунул его в боковой карман брюк бандита.

— Не думай, что я скажу тебе за это спасибо, начальник.

— Об этом я даже и не мечтал.

В ответ Колчан наградил его кривой усмешкой.

Первым делом, после допроса, майор Тимофеев направлялся к начальнику участка, но уже в коридоре его ждала неожиданность. Навстречу двигался сам полковник Медведев в сопровождение… Черного Человека. Чего-чего, а такого майор ни как не мог ожидать.

— Вы его взяли, господин полковник?

— Кого? — не понял тот.

— Вот этого, — Тимофеев кивнул на человека в черном.

Полковник с быстротой молнии схватил майора под руку и поволок в сторону.

— Тимофеев ты, что с ума сошел, ты, что не видишь, кто перед тобой?

— Вижу, — ответил майор. — Тот самый тип, который, как я выяснил, был организатором похищения и нанимателем банды Колчана.

— Ты переработал Тимофеев! Этот человек, я боюсь даже произносить это, он из тайной полиции и они забирают твое дело, и переводят эту банду в другое место.

— Но…

— Никаких, но! На это есть все соответствующие бумаги и разрешения. А если ты еще будешь паясничать или выронишь хоть слово, я прикажу запихнуть тебя в камеру за неподчинение вышестоящему руководству. Думаю, ты там одумаешься. Все ясно?

— Вполне, — выдавил из себя майор.

— А теперь не мешай нам. А лучше вообще сгинь с моих глаз. — И развернувшись, полковник зашагал к Черному Человеку.

Тимофеев посмотрел на человека в черном. Тот спокойно стоял и улыбался ему.

'Ничего ты здесь уже не сделаешь, майоришка. Я выиграл!'

Тимофеев вздрогнул. Ему показалось, что эти слова кто-то произнес в его голове. Майор с ужасом взглянул на Черного Человека, который все так же лукаво улыбался и разговаривал с услужливым полковником.

Колчана и его людей уже выводили из камер. В наручниках и под надзором нескольких человек в форме их вели по узкому коридору. Майор перехватил взгляд главаря, направленный на того, кто пришел его забирать. В глазах бандита читалось удивление, но и не только, Тимофееву даже показалось, что он увидел страх. Страх Колчана? Но чего или кого мог бояться этот старый матерый волк? Неужели этого загадочного человека в черном?

Майор Тимофеев вышел из участка и, подняв воротник пальто, зашагал по улице.

Денек выдался не из легких. Сегодняшние события крепко засели у майора в голове и выходить оттуда никак не хотели. Тимофеев то и дело возвращался к ним, восстанавливая все поминутно и пытаясь хоть что-то понять. Но ничего не выходило. Его воображение рождало все новые и новые теории, но разум снова и снова отвергал их. А поверить в то, что человек в черном действительно был из тайной полиции, Тимофеев никак не мог.

'Не вяжется здесь что-то, — в который уже раз повторял майор. — Не вяжется'.

Действительно все документы предъявленные Черным Человеком полковнику, оказались подлинными. Майор лично проверил их после того, как Колчана и его подельников забрали. К тому же втайне от полковника Тимофеев сообщил о происшедшем в вышестоящую инстанцию, пытаясь получить хоть какие-то ответы на свои вопросы, но там молчали. Хотя молчание тоже было ответом и могло означать лишь то, что человек в черном действительно является сотрудником тайной полиции, а, следовательно, давать отчет о его действиях простому майору никто не обязан.

'Нет, что-то здесь не то, — думал Тимофеев. — И при чем здесь эта девушка?'

Ее личность вызывала у майора еще больше вопросов. Кто она такая? Почему о ней нет никакой информации? Почему ее отпечатки пальцев отсутствуют в картотеке? Хотя эти факты тоже могли свидетельствовать в пользу причастности тайной полиции к этому делу. Но вот чего Тимофеев никак не мог понять, так это зачем нужно было использовать Колчана? Операцию с похищением можно провести тихо, используя своих, а не доводить до абсурда, как в дешевом криминальном боевике.

'Странно. Не вяжется'.

Но главное, что не давало майору покоя, так это сама встреча с человеком в черном. Эту встречу в участке он пытался восстановить поминутно, но почему-то ничего не получалось. Каждый раз один из осколков мозаики где-то терялся, и понять до конца как все произошло, Тимофеев не мог. Да и объяснить свое поведение он тоже не мог. Казалось, будто все находились под гипнозом и лишь безвольно исполняли приказания этого загадочного человека в черном.

'Мистика какая-то', — думал майор, вспоминая бездонно-черные глаза и слова, будто всплывшие в сознании:

'Ничего ты здесь уже не сделаешь, майоришка. Я выиграл!'.

Тимофеев пытался убедить себя в том, что эти слова всего лишь почудились ему, и все находившиеся на тот момент в участке люди оказались под гипнозом. Хотя о гипнотизерах, обладавших такой силой, майор никогда прежде не слышал, но он все же пытался найти рациональное объяснение всему произошедшему. Пытался, но не находил его.

Погруженный в собственные мысли Тимофеев не сразу заметил, как заморосил мелкий дождь. Майор поспешил перейти дорогу, чтобы спуститься в метро, но неожиданно путь ему преградил черный автомобиль. Двери машины отворились, и оттуда вышло несколько человек в костюмах.

— Майор Артем Тимофеев? — спросил один из мужчин, стоящий в центре и держащий зонт. Это был высокий, светловолосый крепишь, обладающий идеальной военной выправкой. Остальные из сопровождающих оказались ему под стать.

— С кем имею честь? — спросил майор.

— А я думал, ты узнаешь меня, — улыбнулся мужчина. — Но неудивительно, столько лет прошло. И теперь судьба вновь свела нас вместе. Зови меня Алекс, теперь меня зовут так. Думаю тебе нужно проехать с нами.

— Да кто вы такие? — спросил Тимофеев, а рука уже машинально потянулась к пистолету. Тот, кто назвался Алексом, действительно был ему знаком, но где же он его раньше видел? Этого майор вспомнить никак не мог. Возможно, это какой-то бандит, имеющий на него зуб, либо совсем напротив, кто-то из спасенных. Но что-то говорило Артему, что это знакомство окажется куда старее, еще до начала его карьеры в полиции.

— Пожалуйста, без глупостей, — сказал Алекс. — Мы те с кем ты пытался связаться, майор. И думаю, нам с тобой о многом нужно поговорить, вернее даже не нам, а нашему боссу. Так что, попрошу в машину, а то еще простудишься.

И Алекс, отступив назад, любезным жестом пригласил Тимофеева сесть в машину.

— У меня что, нет выбора? — усмехнулся майор.

— Боюсь, что на этот раз нет, — спокойно ответил Алекс. — У нас имеются четкие указания на твой счет.

— А я думал, выбор есть всегда, — усаживаясь в машину, произнес майор.