Angel или когда падает Небо

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Осколок Неба

Она очнулась на бетонной плите среди серой пыли и обломков кирпичей. Очень сильно болела спина. За те сто с лишним лет, что она не была человеком, Катя забыла ощущение боли. А такой боли, как от удара, которым закончилось ее падение, она даже при жизни никогда не испытывала.

Наверное, странно слышать, что у ангелов тоже есть имена, к тому же такие обычные? А как же иначе? Ведь там, наверху, их зовут так же, как звали и на земле.

Катя встала и с грустью посмотрела на лежавшее на плите крыло, серое от пыли. Кругом валялись перья. А второго вообще нигде поблизости не было видно.

'Наверное, оно осталось там, где я запуталась в этом дурацком кабеле, — подумала девушка. — Интересно, где это я? Куда попала? Я на Земле, это ясно. Но где?'

Последнее, что она помнила, это как летела высоко в небе под облаками, пронзая их насквозь и кружась в потоках ветра. Неожиданно облака начали темнеть, становясь серыми, будто набираясь дождевой влаги. Раздались первые раскаты грома.

Она сильнее замахала крыльями, стараясь выбраться из грозовой тучи, но это оказалось не так-то просто. Вокруг царила серая пелена, воздух пропитывался влагой, отчего крылья наполнялись тяжестью. Рядом ударила молния. Катя ушла в сторону, но небо снова пронзил яркий серебряный росчерк, чуть было не угодивший в нее. Крылья заработали еще сильнее. Метаясь из стороны в сторону она устремилась вперед, а молнии все пронзали и пронзали небо, будто специально целясь по ней, как по мишени.

И вдруг яркая вспышка… и боль… совсем как в ту пору, когда она — ангел была человеком. И в следующую секунду Катя ощутила, что падает, камнем устремившись к земле. К миру живых, облаченных плотью людей, куда ход душам закрыт. Ее тело объяло пламя, крылья пронзенные молнией горели, а она сама, с бешеной скоростью падала вниз… И затем удар…

'…Мало ли, куда я упала, — подумала девушка. — Это может быть и Токио и Нью-Йорк…'

Она огляделась. Вдали, на фоне серого неба, вздымались небоскребы, в их стеклянных стенах отражались свинцовые тучи.

'Лучше бы я увидела Эйфелеву башню, — продолжала размышлять Катя. — Всю жизнь мечтала побывать в Париже. А когда, только подумать, уже почти накопила денег на поездку, все так вышло… Хотя тоже ничего, и вместо Парижа попала в Рай', — усмехнулась она.

Нужно было выбираться из этих руин. Кругом бетон, погнутое железо, битое стекло и серая пыль.

'Интересно все-таки, что здесь произошло?'

Катя опустила голову и увидела перед собой обуглившуюся куклу с голубыми глазами. Эти глаза будто с надеждой смотрели на девушку.

День был пасмурным, осенним, но пока еще относительно теплым. Откуда-то издали доносился шум машин и одинокий вой сирены. Девушка оторвала взгляд от куклы и побрела по направлению к звукам города.

Выбравшись, наконец, из обломков, Катя поднырнула под полосатую красно-белую ленту, которой было обнесено это место, и оказалась на тротуаре. Она медленно пошла вдоль ленты, и за обломком бетона увидела табличку. Там было написано, сколько человек погибло от теракта, их фамилии, имена и дата взрыва. Рядом лежали цветы и несколько зеленых венков, оплетенных красными ленточками.

'Да, я определённо не в Раю, — хмуро подумала Катя, глядя на детскую фотографию около одного из венков. — И тем, кто, судя по всему, совсем недавно попал отсюда туда, там тоже осталось быть недолго… Лучшего места для возвращения на землю и придумать нельзя… И вот, что мне теперь, прикажете делать, со всем этим?'

Катя задумчиво посмотрела по сторонам и пошла, куда глаза глядят, без особой цели и желания.

'Прежде всего, мне нужно выжить! — решила она. — А чтобы выжить — мне нужно отыскать Рай на земле… Отличная перспектива… Какой тут может быть Рай, если первое, что я увидела, попав сюда, это развалины взорванного здания и список погибших от теракта?..'

Он заметил ее падение задолго до того, как она упала…

Осколок неба пронзил серые свинцовые облака и лучом света устремился вниз.

'Еще одна', — подумал старый ворон, вглядываясь вдаль, туда, куда горящим метеоритом падал осколок.

Взмахнув крыльями, гордая птица устремилась по его следу…

Оказавшись на месте ворон опустился на шпиль небоскреба и замер. Здесь наверху, несмотря на сильные порывы ветра, он чувствовал себя весьма комфортно. Его черные бусинки глазки смотрели вниз на улицу мегаполиса, заполненную куда-то вечно спешащими людьми. Но взгляд не был блуждающим, а был прикован к фигуре девушки в белоснежном, но слегка пыльном, коротком платье, слившейся с общим потоком серой массы.

Таких, как она, в последнее время, ворон встречал все чаще и чаще. Они были другими. Существами, чуждыми этому миру. Существами, уже давно покинувшими его и более привыкшими летать под облаками, подобно птицам, чем стоять на твердой земле. И вот эти существа снова пришли в мир, пусть и не по собственной воле, но теперь они вынуждены очутиться здесь, и невидимыми для людского глаза, влачить последние дни, без истинного дома. Такова их нынешняя судьба.

Ворон видел, как гаснущими звездами они приходят в мир. Осколки неба, обреченные пасть на грешную землю. Но там, куда падает Свет, его всегда ждет Тьма, ибо она это умеет. Кому, как не ворону было не знать это, ведь он сам черен, как ночной сумрак. Тысячи лет вороны ждали и наблюдали. Тысячи лет они питались падалью, дожидаясь истинной добычи. И вот добыча пришла. И теперь наступит их время…

Одинокий ворон расправил черные, как ночь крылья и сорвался со шпиля, устремившись вдаль вслед за девушкой.

Катя шла по широкой улице. Над ее головой нависали громады небоскребов, их вершины уходили под облака. Мимо спешили люди, с бесстрастными мраморными лицами. По дороге ползли автомобили, большую часть времени проводившие в пробках. Водители постоянно сигналили, будто это хоть как-то могло повлиять на скорость движения. Все это напомнило Кате улей или муравейник с мельтешащими и куда-то вечно спешащими букашками, которых побуждал к действию коллективный разум. Во всей этой суете девушка чувствовала себя песчинкой, по воле судьбы оказавшейся вновь в мире живых.

Посреди улицы стоял странный человек. Он не походил на других, аккуратно одетых горожан и напоминал бродягу. Мужчина размахивал куском картона с какой-то черной надписью и, не переставая, кричал:

— Люди, услышьте меня! Приход Сатаны близок! Мы отреклись от Бога, и открыли дорогу Дьяволу! Услышьте меня, люди, Дьявол скоро придет в мир, чтобы навсегда забрать наши души!..

Сделав еще несколько шагов, Катя разглядела надпись на картоне: 'Дьявол уже близко!!!'

— Ты псих и никакого ни Дьявола, ни Бога нет! — бросил молодой человек, проходящий мимо.

— Вы заблуждаетесь! — прокричал ему в след оратор. — Все вы заблуждаетесь! Мы совершили самую страшную ошибку, и теперь мы прокляты!.. Вы слышите?.. Все мы прокляты!..

Но люди продолжали спешить по тротуарам, не обращая внимания на странного бродягу. Катя тоже прошла мимо, потерянно глядя перед собой.

Кое-кто из тех, кого девушка встречала по пути, удивленно смотрели на нее и провожали ошарашенным взглядом. Однако никто не подошел к ней и не спросил, что произошло и нужна ли ей помощь.

'И как я сразу не догадалась, что они все тоже меня видят?.. Наверное, это из-за того, что я потеряла крылья. Да уж, это, безусловно, великая удача!' — с сарказмом подумала бывший ангел и побрела дальше.

Спустя какое-то время Катя остановилась возле супермаркета, и в блестящем голубоватом стекле увидела свое отражение. Вся в царапинах, темные волосы спутаны, а белоснежное когда-то платье стало серым от пыли.

'Одно радует: я попала туда, где люди говорят на моем языке. Вот только у меня нет большого никакого желания с ними разговаривать…'

'После смерти некоторые люди попадают в Рай. Интересно, а куда попадают после смерти ангелы?' Катя не знала. Зато она знала, что у нее мало времени, что ей необходимо что-то делать. Искать на земле то, чего здесь просто не может быть. А если она не найдет то, чего здесь нет? '…Ведь его нет!.. Точно так же, как люди не верят в Рай после смерти, ангелы не верят в Рай на земле! Что будет тогда?.. Я пропаду, исчезну, растворюсь в воздухе? Такого просто не может быть, ведь душа не может пропасть, исчезнуть, раствориться?! Ведь так?..' Катя прекрасно знала это, но все равно боялась. Боялась так же, как человек боится смерти, потому что не ведает, что с ним будет потом.

Поднырнув под полосатую красно-белую ленту, две фигуры двинулись к обломкам здания, оставшегося после теракта. Переступая через куски кирпичей и битое стекло, они шли вперед, постоянно оглядываясь, и то и дело, останавливаясь, замечая необычные детали.

— Алекс, что мы вообще здесь ищем? — остановившись и разглядывая обуглившуюся куклу, спросил один. Каким-то образом, огонь не тронул ее голубых глаз, и теперь они, будто с укоризной, смотрели на мужчину.

— Что-нибудь странное… — сухо ответил тот, кого назвали Алексом.

— Здесь все странное. Как-никак теракт был, и теперь здесь все смешалось в кучу.

— Аид сказал, что сюда упал свет, и приказал нам все здесь обыскать и найти что-нибудь необычное.

— Что это значит: сюда упал свет?

— А я почем знаю! Он сказал искать — значит искать! И пока мы не найдем это, мы отсюда не уйдем! Ты понял!.. Ты ведь знаешь господина, он всегда отдает странные приказы.

— Его вообще никто не знает… а что у него на уме и подавно. Он всегда говорит загадками.

— Это я и имел ввиду, болван! Господин сказал, что когда мы это найдем, мы сами поймем, что это и есть, то самое… Так что ищи и кончай нести всякую чушь! Пока мы здесь все не обшарим и не найдем что-нибудь странное, мы отсюда не уйдем!

— Пойди туда, не зная куда, принеси то — незнамо что. Ну, как скажешь, ты же у нас главный.

— Вот именно! Так что иди вперед, а я пока обогну эти руины и посмотрю с другой стороны! — наконец сказал Алекс, но так что бы никаких пререканий уже не последовало.

В ответ бедолага скорчил покорную ухмылку и, ругаясь себе под нос, огорченный пошел к нагромождению бетонных плит. То и дело он спотыкался о погнутые металлические прутья и битые кирпичи, от чего еще громче ругался, но все же шел, ведь последствий невыполнения приказа господина он боялся больше, чем пары синяков и ссадин от своего непосредственного начальника Алекса.

Алекс же проводил его недовольным взглядом и пошел огибать здание. Все здесь казалось совсем обычным, если, конечно, можно считать обычным руины небоскреба, оставшиеся после террористического взрыва. Но они ведь искали здесь нечто другое! Что-то, возможно даже несвязанное с привычным миром. Этот человек немного разбирался в тайных интересах своего господина. Ему часто приходилось выполнять необычные дела и видеть много странного на своем веку, так что он понимал, что все то, что утверждает пропаганда — ложно. Алекс относил себя к числу немногих, кто хоть что-то понимал в ужасных тайнах современного мира. Хотя на самом деле он заблуждался и лишь тешил себя нелепыми догадками.

— Алекс… — раздался вдруг крик товарища, а затем уже тише, — кажется, я нашел то, что мы искали…

Алекс сломя голову бросился к тому месту, откуда доносился голос. Через минуту он достиг своего товарища, склонившегося над чем-то, лежащим на бетонной плите.

— Что же это такое, мать твою?.. Что? — лепетал подчиненный.

Алекс подошел ближе и увидел огромное белое крыло, покрытое пылью. Казалось, это крыло могло принадлежать огромной птице, вот только какой? В природе не было ни одной птицы, обладавшей таким размахом. Вокруг оказались разбросаны перья и виднелись следы крови, но самой птицы потерявшей крыло, нигде поблизости не было.

— Алекс, что же это такое, мать твою?.. — повторил нашедший крыло.

— Не знаю! Но мне кажется это именно то, зачем Аид послал нас сюда.

— Знаешь, мне кажется, что это…

— Нет!.. Не говори глупостей, ты же знаешь, что этого не бывает… — резко заявил Алекс, так чтобы все дальнейшие разговоры смолкли, хотя ему в голову пришли те же мысли. Он снял с себя куртку, и бережно подняв крыло, укутал его.

— Все — нам пора, теперь нужно доставить это нашему господину. А с этими глупыми мыслями ты брось!.. Ты же знаешь, чего они могут нам стоить.

Синее-синее небо, чистое море, белый, слепящий глаза песок, яркое солнце… Он лежит на пляже, пьет коктейль и наблюдает за белым пушистым облаком, которое гуляет над пальмами. Где это он? Он всегда хотел побывать где-нибудь на Кубе или на Ямайке.

'Да, это Рай!' — думает он.

И тут раздается противный электронный звук, песок куда-то пропадает, море исчезает, яркое солнце гаснет, а синее небо превращается в белый потолок квартиры в многоэтажке на окраине города. Электронный звук становится все громче и громче.

Макс накрылся с головой одеялом. Самым большим его желанием в этот момент было выбросить будильник в окно или швырнуть его в стену. Каждое утро он думал о том, что обязательно нужно купить новый, потому что звук этого монстра когда-нибудь окончательно сведет его с ума.

Добравшись рукой до кнопки, парень наконец, отключил этот кошмар. За окном шел дождь, и в квартире было холодно.

'Как же не хочется выбираться из-под теплого одеяла!'

Собравшись с силами, Макс встал и побрел на кухню, до сих пор представляя себе белый песок и яркое солнце.

'Когда же я, наконец, высплюсь?' — подумал он, заглядывая во все кухонные ящики и шкафчики в поисках кофе… Кофе был просто необходим, как привычка, чтобы окончательно проснуться и отправиться на работу.

Наконец Макс нашел его. Он бросил в стакан ложку растворимого и залил кипяток. Затем лишь взял с подоконника пачку сигарет и, вытащив одну, закурил.

'Утренний кофе и утренняя сигарета, вот и весь мой завтрак, — подумал парень. — Нужно будет что-нибудь купить и перекусить по пути на работу. Блин, как же неохота туда ехать, лучше бы свалить из этого проклятого города и оказаться на каком-нибудь пляже, под теплым солнцем и наконец-то выспаться… Но это всего лишь мечты и ехать на работу мне все же придется'.

Работа не приносила ему больших денег, но хотя бы хоть как-то помогала свести концы с концами… Макс был курьером. Целый день на мотоцикле он развозил документы по разным адресам. В принципе, работа не пыльная, а главное, он целый день мог кататься на байке, ощущать скорость и ветер, бьющий в лицо. Это ощущение всегда успокаивало его. Сидя на любимом байке, Макс чувствовал себя свободным. Свободным от всего: проблем, забот и кучи накопившихся у него долгов.

Рустам и Славка давно сидели на игле, и отказаться от героина никак не могли. Период эйфории уже давно прошел, и теперь они кололись только чтобы заглушить боль. Тело жаждало получить очередную порцию наркотика. Деньги на героин уходили большие, а работать ни Рустам, ни Слава не хотели. Так что промышляли они в основном уличными грабежами.

Ломка уже началась. Рустам ощущал страшный дискомфорт, голова кружилась, костяшки пальцев начинали белеть, когда он с каждым приступом впивался себе в плечи. Все, кроме ломки, казалось ему безразличным, даже то, что он сидел на грязном асфальте возле мусорного бака в каком-то переулке. Рядом стоял Славка и уже несколько минут что-то ему втолковывал. Что он говорил? Рустам не мог разобрать слов, в его голове жила лишь ноющая боль, боль, которую можно укротить лишь одним способом — вмазаться!.. Все его мысли были только о героине, если, конечно, это можно назвать мыслями, а не упрямой навязчивой идеей, сверлящей мозг.

Славке пока было легче, но он знал, что вот-вот нахлынет паника, и в конце концов поглотит его.

— Нужно что-то делать, — в который уже раз, как попугай, повторил он. — Можно напасть на кого-нибудь в подворотне или влезть в квартиру, все равно сейчас день и все на работе. Так что дело плевое…

Славка посмотрел на товарища. Тот продолжал сидеть на асфальте, прислонившись спиной к мусорному баку, и грыз ногти. Похоже, Рустам совершенно не понимал, что ему говорят. Славку это чертовски злило, отчаяние и ярость все сильнее и сильнее накатывали на него.

— Кретин! — заорал разгоряченный Славка и с яростью пнул мусорный бак.

От неожиданности Рустам вздрогнул и, будто выйдя из транса, поднял на приятеля глаза. Казалось, в его зрачках даже проскользнула искра понимания происходящего. Но, вглядевшись получше, Славка понял, что тот в полной прострации.

— Мудак, — сказал он. — Тупой мудак! Черт побери, как охота вмазаться… Я бы сейчас хоть душу дьяволу заложил!..

По переулку пробежал легкий ветерок, принесший с собой прохладу.

— Простите, господа, может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь? — раздался неожиданно лукавый голос позади Славки.

Тот развернулся и выхватил нож.

— Кто ты такой, мать твою?!

— Я тот, кто может решить все ваши проблемы, господа, — спокойно ответил незнакомец. На нож он не обратил ни малейшего внимания.

Славка прищурил глаза и начал рассматривать незнакомца. Этот человек чем-то отличался от всех тех, кто ходил по улицам города. Высокий, средних лет, с длинными, черными как смоль, волосами, убранными в хвост, небольшими усиками и бородкой колышком. Одет с иголочки: в черный костюм-тройку. Рука в тонкой кожаной перчатке сжимала трость с серебряным набалдашником в виде собачьей головы. Лаковые остроносые туфли блестели. Но самым запоминающимся в его облике оказались глаза, лукавые темно-карие глаза. Казалось, они видят тебя насквозь, а их обладатель знает все твои мысли.

— Да ну? — усмехнулся Славка. — И что ты можешь нам предложить?

Вместо ответа Черный Человек как-то по-особому взмахнул свободной рукой, и в ней появились два шприца.

На лбу у Славки выступил холодный пот. Он догадывался, что находилось в этих шприцах. Да и Рустам задергался у мусорного бака, все-таки часть происходящего он осознавал.

— Да, вы правы… это героин, — улыбнувшись, сказал незнакомец. — Причем чистейший, из моих личных запасов.

— И что нам надо сделать за это? — настороженно спросил Славка, не сводя глаз со шприцев.

— Почти ничего, — снова улыбнулся незнакомец. — Ну, свою душу уж точно продавать не потребуется… Вам всего лишь надо будет выслушать меня.

— Что?! Поговорить что ли не с кем?

— Я хочу кое-что предложить, — продолжал незнакомец, пропустив мимо ушей ехидное замечание, — а согласитесь вы или нет — это уже ваше личное дело. — И, в очередной раз лукаво улыбнувшись, он протянул Славке шприцы.

Славка тут же схватил их, боясь, что незнакомец передумает. Присев возле Рустама, он вколол дозу наркотика сначала ему, а затем себе. И сразу же почувствовал, как тепло расходится по венам, боль отступает, и волна эйфории накатывает на него. Эйфории, о которой Славка уже давно забыл. Казалось, что это ощущение утеряно навсегда и, сколько ни колись, вернуть его не получится. Но этот героин делал невозможное. Ради такого 'лекарства' Славка был готов на все. Его губы растянулись в блаженной улыбке.

— Вижу, вам хорошо, — откуда-то сверху раздался голос Черного Человека. — У меня есть еще килограмм этой радости, этой 'ангельской пыли'. И он может стать вашим, стоит только выполнить одно мое поручение.

— Кого надо убить ради этого? — безмятежно улыбаясь, спросил Славка.

— Нет, не убить, — произнес Черный Человек. — Всего лишь напугать и привести ко мне одну девушку, — и килограмм этого чудесного порошка, этой 'ангельской пыли' станет вашим.

— Хорошо, мы согласны, — вместо Славки ответил Рустам.

Он полностью отошел и чувствовал себя великолепно.

Катя сидела на лавочке в парке и зачарованно наблюдала за детьми, которые со смехом носились по дорожкам туда-сюда. В стороне продавали разноцветные воздушные шары и сладкую вату, в воздухе пахло ягодным сиропом. Окружающие не обращали на Катю никакого внимания. На соседней лавочке сидела в обнимку парочка, парень что-то увлеченно рассказывал девушке, та весело смеялась.

'Интересно, почему никто из них не замечает серого неба и плохой погоды?'

Девушка задумалась. Сегодня она только и делала, что думала. Мыслей было много, они расползались, тянули каждая в свою сторону, и в конце концов она совсем запуталась…

Катя вдруг вспомнила детство. Светлое и цветное. Их квартира на небольшой тихой улице. Просторная кухня, уютная спальня и залитый солнечными лучами зал.

'Интересно, — подумала она, — а каким было мое первое детское воспоминание? Самое-самое первое… Наверное, большая кукла. С пушистыми волосами, огромными глазами и длинными загнутыми ресницами…' — Девушка улыбнулась.

Она помнила запах маминых духов, сладковатый и мягкий, — запах своего детства… Помнила младшего братишку Кирюшку… Веронику — лучшую подругу с самых ранних лет…

Катя до сих пор помнила глаза Вероники, когда та, стоя у обрыва, смотрела на груду металла внизу, в которую превратилась машина… А в машине были и папа, и мама, и Кирюшка, и она — Катя. Вся семья, на выходные поехавшая к озеру.

Вокруг столько других автомобилей и людей… Все бегают, кричат, пытаются еще что-то сделать…. Вероника смотрит вниз и, кажется, не видит ничего перед собой, ее серые глаза наполнены слезами. А Катя, вдруг, уже почему-то стоит рядом с ней. Она пытается успокоить подругу, говорит ей, что все в порядке, что все будет отлично, но та ее уже не слышит…

'Где, где на этой земле искать Рай, если на каждую светлую и радостную мысль обязательно приходится по грустному и тяжелому воспоминанию? Одни люди сейчас улыбаются, другие плачут, одни счастливы, другим очень тяжело…'

Катя встала с лавочки и снова побрела, куда глаза глядят. Вскоре зажглись фонари, на небе появились звезды. Ночь опустилась на город.

Девушка шла по улице и чувствовала, что очень устала. Хотелось есть и спать. Она брела мимо небоскребов и неоновых вывесок, мимо клубов и баров. Город наполнился молодежью, отовсюду доносился смех и веселые крики. От этого Кате стало совсем одиноко, она думала о том, как можно найти Рай, когда человек один в этом мире, его никто не замечает и не понимает…

Девушка свернула куда-то, чтобы не слышать этого всеобщего веселья.

'А я ведь даже и не человек пока, — размышляла она. — В любую секунду могу пропасть, исчезнуть, раствориться, или что там случается с ангелами, которые не нашли то, чего нет…'

— Здравствуй, малышка, — неожиданно раздался противный голос.

Катя вздрогнула, остановилась и только сейчас поняла, что в раздумьях забрела на какую-то пустынную улочку. Она уже давно забыла, что такое страх, но в этом мире можно было ожидать чего угодно.

— Кто вы? — спросила Катя.

Из темноты выступил худощавый парень. В свете фонаря Катя увидела, что у него впалые щеки и синева под глазами. Девушка невольно попятилась и спросила дрожащим голосом:

— Что вам от меня нужно?

Парень не отвечал и, хищно улыбаясь, продолжал идти на нее. В его руке блеснуло лезвие ножа. Катя сделала еще один шаг назад и уперлась спиной в какое-то препятствие. Неожиданно сильные руки обхватили ее, и на затылке она почувствовала чье-то частое дыхание.

— Куда? Тебе еще рано уходить, — услышала Катя голос того, кто схватил ее сзади. — Мы еще только начали развлекаться.

— Да, Рустамчик, ты прав, мы только начали. — И парень с ножом вновь хищно ухмыльнулся.

Катя попыталась вырваться, но руки того, кого звали Рустамом, крепко сжимали ее худенькие плечи. Парень с ножом подошел почти вплотную.

— Что вам нужно? — На глазах у Кати выступили слезы.

— Как это 'что'? — осклабился Славка. — Ты была плохой девочкой, и нас попросили наказать тебя. Видишь ли, мы ангелы, которые, как в древних сказках, карают грешников.

— Да, мы ангелы! — рассмеялся, за ее спиной Рустам.

— Прошу вас, не трогайте меня… Это не смешно… Я — ангел, а вам… вам никогда не попасть в Рай!

В ответ раздался дружный хохот парней.

— О, как напугала! — воскликнул Славка. Затем, он лукаво улыбнулся и произнес:

— Видишь ли, детка… я туда и не собираюсь! Мне и здесь отлично живется.

Неожиданно он нагнулся и схватил Катю за колено, а затем его грубая рука поползла выше.

— Мне сказали, ты девственница, — усмехнулся Славка. — У меня никогда не было девственницы. Рустам, у тебя хоть раз была девственница?

— Нет, никогда, — заверил тот, кто держал ее сзади.

— Нет, не надо, прошу вас! — испуганно закричала Катя, когда наконец поняла, что с ней собираются сделать. — Кто-нибудь, помогите!..

Но ее крик о помощи оказался прерван ударом по лицу. Из разбитой губы потекла кровь.

— Заткнись, сука, — рявкнул Славка.

Спрятав нож, он вытащил из кармана грязный платок и, пока его приятель держал Катю за голову, затолкал его девушке в рот.

— А теперь кричи, сколько хочешь, тебя все равно никто не услышит! — хищно усмехнулся наркоман.

Его руки вновь потянулись к бедрам Кати, потом вверх. С нее стали стаскивать трусики. Девушка пыталась вырваться, но безуспешно. Руки Рустама крепко сжимали ее, во рту был кляп, и кричать она не могла, у нее получалось только жалобно стонать.

Целый день Макс работал, целый день он мотался по всему городу и доставлял бумаги. Наконец осталось отвезти последний документ.

Парень заглушил двигатель мотоцикла перед небоскребом, в окнах которого отражалось свинцовое небо.

'Офис 428', — прочитал он на свертке.

Было без пяти десять, во всем этом огромном многоэтажном здании, казалось, работал только супермаркет на цокольном этаже, и даже оттуда уже выходили последние покупатели.

'Ну вот, почему я сразу не сообразил, что в этом здании куча офисов и магазинов, и раз написано, что оно работает до десяти, это еще не значит, что все там торчат до этого времени? — подумал Макс. — Ладно, пойду и проверю'.

И Макс поспешил в здание.

У входа его остановил уже не молодой усатый охранник, с удивительно спокойными голубыми глазами. Глазами, должны быть похожими, на чистое небо или безмятежное море. Впрочем ни того, ни другого Макс никогда не видел:

— Вы куда, молодой человек? — спросил охранник.

— Я курьер, и мне нужен четыреста двадцать восьмой офис, — ответил Макс.

— Молодой человек, офисы у нас работают до восьми часов вечера, — сказал охранник. — И все они уже давно закрылись… Хотя, может быть, в четыреста двадцать восьмом еще кто-то и есть, они частенько торчат до ночи… Пройдите, посмотрите. Только не задерживайтесь, в десять я закрываю главный вход, так что советую поторопиться.

— Хорошо, — кивнул Макс. — Задерживаться здесь я точно не собираюсь.

И он поспешил к лифту.

— Кстати, лифт тоже уже не работает, — вслед парню крикнул охранник.

Выругавшись на ходу, Макс повернул к лестнице. Минут пять он затратил на подъем и еще десять на поиски нужного офиса, поэтому неудивительно, что когда он нашел его, дверь офиса оказалась уже заперта.

'Вот черт, — мысленно выругался Макс. — Не везет, так не везет. Завтра опять придется сюда тащиться! Только уже с самого утра, поскольку это будет уже просроченная доставка и за нее меня точно оштрафуют. А деньги то нужны…'

Когда он спустился в вестибюль, оказалось, что охранник уже запер входные двери.

— Где вас черти носят? — запричитал служащий небоскреба. — Все, кроме вас, уже покинули здание. Мы с вами остались одни, и я уже закрыл главный вход.

— Что, подождать не могли? — раздраженно спросил Макс.

— Молодой человек, мне предписано закрывать в десять вечера, и я всегда закрываю ровно в десять вечера, вот уже почти пятнадцати лет. А тех, кто задержался, выпускаю через аварийный выход, с другой стороны.

— Ну, так выпустите меня, а то это здание уже мне порядком поднадоело!

— Пошлите, — равнодушно, кивнул охранник. — Вы, конечно же, не отдали то, что вам нужно было отдать в тур-агентство.

— В какое еще тур-агентство? — спросил Макс.

— Ну, четыреста двадцать восьмой офис — это тур-агентство. Знаете, путевки, туры и так далее…

— Да, я знаю, что такое тур-агентство, — перебил Макс. — Нет, не отдал. Завтра с утра заеду.

— Заезжайте. А вот, кстати, и выход.

Охранник достал ключи и начал отпирать металлическую дверь.

— Надеюсь, вы больше ничего не забыли? — поинтересовался он, перед тем как Макс вышел на улицу. — А то я ставлю здание на сигнализацию и отпирать вам уже ничего не буду.

— Не волнуйтесь, я ничего не забыл.

— Ну, тогда обогнете здание, и вы окажетесь на главной улице. Счастливо. — И, не дожидаясь ответа, охранник захлопнул дверь.

— До завтра, — хмуро сказал Макс в закрытую дверь и побрел по маленькому темному переулку.

Фонари тут горели слабо, вдоль дороги тянулась высокая бетонная ограда, и вокруг ни души.

Неожиданно Макс услышал женский крик. Похоже, кто-то звал на помощь. И какой-то древний инстинкт, заставил его броситься вперед.

Свернув в переулок, и на ходу подхватив с асфальта погнутый прут арматуры, Макс увидел, как двое парней издеваются над беззащитной девушкой. Похоже, это были уличные наркоманы, которых в последнее время развелось чертовски много.

'Но что им нужно от этой девушки… деньги?! Конечно, а что же еще! Хотя нет, еще они, похоже, хотели позабавиться над ее юным телом… А она красива, — неожиданно для себя подумал Макс. Хотя было совсем не время для подобных мыслей, нужно было помочь человеку. — Даже в наше суровое время нужно хоть немного помогать другим, а не только заботиться о собственной шкуре, как делают остальные'.

— Отпустите девушку, ублюдки! — крикнул Макс.

— Ой, это что еще за герой нашелся, — повернулся к нему Славка. — Лошара, ступай своей дорогой. Не видишь, мы заняты, или тебе жить надоело?

Вместо ответа Макс нанес удар прутом. Славка охнул, схватился за бок, и упал. Рустам оттолкнул девушку в сторону и пнул Макса в живот. Тот выронил прут и, задыхаясь, согнулся пополам. Рустам вновь замахнулся, но Макс, собравшись с силами, ударил обидчика кулаком в пах. Противник рухнул на асфальт и, схватившись за свое достоинство, принялся стонать.

Немного оклемавшийся Славка вытащил нож, встал и попытался пырнуть Макса в грудь. Но парень успел перехватить руку наркомана, заломил ее за спину и ткнул Славку мордой в столб. Тот вновь упал, выронив нож. Рустам продолжал орать и ругаться.

Макс вцепился в руку девушки и потянул за собой:

— Быстрее отсюда!

И они помчались прочь, и вскоре выбрались к фасаду небоскреба. Там оказалось гораздо светлее, и довольно людно. Невдалеке стоял мотоцикл Макса. Здесь преследования можно было не опасаться.

Макс наконец взглянул на девушку. Платье грязное и разорванное, босые ноги, заплаканное лицо… Темные волосы, по-детски пухлые губки и большие зеленые глаза. Оказалось, что она обворожительно красива.

— Надень мою куртку, а то замерзнешь, — снимая кожанку, сказал Макс.

— Спасибо…

Девушка вдруг уткнулась ему в грудь и горько расплакалась. Макс осторожно погладил ее по плечу.

— Давай, я отвезу тебя домой, — предложил он, когда она затихла.

— У меня нет дома…

Макс сидел на кухне и задумчиво размешивал сахар в чашке кофе. В ванной шумела вода, на улице лил дождь.

'Интересно, что с ней делать, куда девать, да и откуда она вообще взялась?' — думал он.

Пока они добирались до дома, много он о ней, конечно же, не узнал. Только то, что ее зовут Катя. Эта девушка напоминала ему маленького запуганного зверька. Макс вспомнил, как в детстве они с другом нашли в подъезде замерзшего голодного котенка. Тот смотрел на него так же, как и она.

'Кстати, она, наверное, голодная?! — подумал Макс и заглянул в холодильник. — Вот блин, хоть шаром покати…'

Он открыл шкафчик, но нашел там только забытые шоколадные конфеты.

Тут на кухню вошла Катя в его футболке, которая выглядела ничуть не короче того платьица, что было на ней раньше. Она молча села на стул и посмотрела на Макса. Ее длинные мокрые волосы спадали на плечи. Сейчас девушка выглядела уже намного лучше, хотя нижняя губа немного распухла, зато зеленые глаза уже не блестели от слез.

— Будешь конфеты? — спросил Макс. — Я бы с удовольствием предложил тебе что-нибудь еще, но у меня только конфеты.

Катя улыбнулась:

— Спасибо тебе большое. Ты не представляешь, как я тебе благодарна.

— Не за что. Как можно не помочь такой милой и симпатичной девушке? — улыбнулся он. — А как же так получилось, что тебе совсем некуда идти?

— Знаешь, если честно, я не могу и не хочу сейчас говорить об этом…

— Ладно, давай не будем. А будем просто пить чай с конфетами…

'Просто великолепно, — подумала Катя. — Свалилась бедному парню, как снег на голову… А что дальше? Так и шататься по улицам и ждать, пока кто-нибудь не прибьет в подворотне, как чуть не получилось сегодня? А Макс, ведь, наверняка, не отстанет с расспросами… Нет, можно, конечно, рассказать ему все, как есть, но тогда место проживания мне обеспечено. Буду обитать в психушке…'

Она развернула конфету и принялась рассматривать яркий блестящий фантик.

Катя открыла глаза и увидела потолок, на котором прыгали солнечные зайчики. Дождь кончился, и на улице прояснилось.

Девушка оглядела комнату. Макса не было. Она встала с дивана и направилась в ванную, по дороге заглянув на кухню, но там тоже никого не оказалось.

Выйдя из ванной, Катя услышала, как в двери поворачивается ключ.

— Привет! — крикнул из коридора Макс. — Давно проснулась?

— Если честно, то только что, — ответила девушка. — А сколько время?

— Ах, да, я же сегодня утром не выдержал и вытащил батарейки из этого монстра… — сказал Макс. — Знаешь, даже не представляю, сколько сейчас времени, к тому же это, в общем-то, и не так важно… Мне с утра нужно было один срочный документ отвезти, а потом я заехал в супермаркет и вот! — Макс показал пакеты, которые он держал в руках. — Так что давай завтракать, или обедать, или как мы это назовем?

— В общем-то, и не важно, — улыбнулась Катя.

— Ну да. Вот, я там схватил в супермаркете первое, что увидел, — продолжил Макс. — Так, что тут у нас есть: батон, ветчина, сыр, масло и почему-то мне пришло в голову взять кефир. Ты пьешь кефир?

Катя с улыбкой кивнула.

— Ну, тогда давай трапезничать.

И Катя с Максом принялись за изготовление бутербродов.

— Может быть, ты все же расскажешь, почему тебе некуда идти? — неожиданно спросил парень. Эта тема его все еще интересовала, и, подумав, что девушка успокоилась, он решил вернуться к ней вновь.

'Я так и думала, что он снова затронет эту тему, — подумала Катя. — Но, извини меня, Макс, сказать тебе правды я не могу. Мне бы очень хотелось, но, боюсь, ты в нее просто не поверишь. Хотя кое-чем поделиться можно…'

— Так получилось, — медленно начала Катя, — что я осталась совсем одна. Этот город для меня чужой. Мои родители погибли… В автокатастрофе… Денег у меня нет, и идти мне некуда. Возможно, это звучит странно, но…

— Нет, не странно, — неожиданно сказал Макс. — Такое бывает. Вот взять хоть мою историю. Отец был шахтером. Когда последнюю шахту закрыли, он собрал нас с мамой, и мы приехали сюда. Мои родители думали, что здесь они найдут новую жизнь, а вместо этого нашли смерть… — Макс сделал паузу, тяжело вздохнул и продолжил:

— У отца были деньги, он всю жизнь копил. Вот с этими сбережениями мы и отправились в этот город… Вероятно, о деньгах кто-то знал… Или просто так получилось… В общем, отца попытались ограбить. Он не хотел расставаться со сбережениями и за это получил нож под ребро. Мать кинулась ему на помощь, и ее тоже убили… А я стоял как вкопанный и смотрел, как эти ублюдки забирают деньги. — Парень вздохнул и, опустив глаза, добавил, — Я постоянно виню себя за это, и кошмар той ночи теперь преследует меня.

— Сколько тебе тогда было? — спросила Катя.

— Тринадцать.

— Но что ты мог сделать?

— Не знаю… Что-нибудь… По крайней мере, не стоять, как статуя.

— Не вини себя, ты ничего не мог сделать, просто погиб бы зря, вместе с ними.

— Может, так было бы лучше…

— Не говори так, жизнь — это величайшее чудо, дарованное нам Богом. И как же ты потом… один?

— Да вот как-то… — грустно усмехнулся Макс. — Остался на улице, она стала моим новым домом. Так живет много народу, в основном наркоманы и бродяги, те, кого не принял большой город. Улица — это совсем другой мир, где царят свои законы… Правительство на словах пытается бороться… но лишь на словах. Вот и жил я два года на улице, спал в метро… Приходилось воровать… Часто дрался и много раз думал, что точно умру. Но, как видишь, выжил. Я верил, что где-то есть лучший мир, что где-то есть рай, ведь я жил в аду. Зимой, в холодину, я думал о теплых краях, где восхитительное жаркое солнце, где теплый песок и ласкающий океан… Именно таким мне представлялся рай. Эти мечты о лучшем месте и помогали мне выживать. А потом меня нашел Макар. Добрый был человек… Меня избили пятеро наркоманов, отлупасили до полусмерти… Макар меня спас. Подобрал, притащил к себе, перевязал и уложил в постель… Впервые за два года я лежал в настоящей постели!. Когда я оклемался, Макар сказал, что я могу остаться у него и работать помощником в гараже. Он был механиком. Понятное дело, я с радостью согласился. А потом так и остался у Макара. — Макс замолчал.

— А что было дальше?

— Дальше? Так и жил у Макара, работал у него, в гараже. Макар научил меня разбираться в двигателях. Но потом, вдруг, его бизнес пошел на спад, клиентов становилось все меньше, и мы перебивались с хлеба на воду. Мой наставник запил, я пытался помочь ему, залез в долги, но бизнес поднять не удалось. И однажды, вернувшись домой, я нашел Макара мертвым. Он отравился суррогатным алкоголем. Его дом и гараж забрали за долги, и я вновь остался один. Хорошо, что у меня уже были кое-какие сбережения, я снял квартиру и устроился на работу. Вот так и живу…

— Какая грустная у тебя судьба, — произнесла Катя. Ей стало жалко Макса, она хотела сказать ему что-то ободряющее, но слов не было.

— Не грустнее твоей… Потому я и понимаю, каково это — остаться без родных, и, к тому же, на улице. О, черт, мне пора на работу! Оставайся у меня… если хочешь. Вон запасные ключи, на холодильнике. Поройся в шкафу, там есть кое-какая женская одежда, это на случай, если ты захочешь прогуляться. А я побежал. До вечера!

И схватив куртку, Макс выскочил из квартиры, оставив Катю в одиночестве.

'Да, нехорошо получается, — подумала девушка. — Этот милый парень приютил меня, а я с ним не до конца откровенна. Но как сказать ему правду?.. Боюсь, этого я не могу сделать, у него и своих проблем хватает, а тут еще я. Кстати, о моих проблемах…

Рай на земле… Само по себе это звучит странно, как горячее мороженое… Откуда бы ему тут взяться? Если там, наверху, он разваливается, то что уж говорить об этом мире?.. Может сходить в церковь? А где в этом городе церковь?.. Что это вообще за мир?' Катя чувствовала себя в нем чужой, лишней, как будто она существовала обособленно от всего, что ее окружало. Как в книгах и фильмах, когда людей замораживали на сотни лет, а потом они продолжали свою жизнь в изменившемся до неузнаваемости, совершенно новом мире. Хорошо, что окружающие говорят на ее языке. И она, кажется, попала в родную страну.

'Кстати, неплохо бы это выяснить! Наверное, стоит походить по улицам, почитать, что на зданиях написано, телевизор посмотреть, радио послушать. А вот у людей спрашивать не надо. Очень интересная картина: идешь ты по улице родного города, и тут к тебе подходит девушка и задает такой простой вопрос: 'Извините, а вы не подскажете, где я, собственно, нахожусь?'

Да уж…'

Катя уселась на диван, напротив которого находилась плоская панель, очень напоминавшая телевизор. В ее время тоже были телевизоры, но они скорее напоминали громоздкие ящики, нежели это.

'Прогресс сильно ушел вперед за то время, что я была мертва, — подумала девушка. — И если телевизоры не ушли в прошлое, то в будущем они должны напоминать что-то вроде этого. Тем более что еще может находиться напротив дивана в современном мире?! Но, как эта штука включается?'

Подойдя к телевизору, Катя начала его разглядывать, но никаких кнопок и тем более переключателей она не обнаружила. Тогда девушка решила легонько постучать по плоской панели, но и это не помогло.

— Да включись же ты, наконец, сколько можно, — в сердцах воскликнула Катя.

И телевизор, как по волшебству, заработал.

'Как же я сразу не догадалась, что в будущем электрические устройства, работают от голоса'.

По телевизору шел выпуск новостей. Миловидная блондинка в белом костюме что-то напряженно рассказывала в микрофон, на заднем плане виднелись улицы города, будто после войны. Катя, устроилась на диване, поджав под себя ноги. Интересно ведь узнать, что творится в мире спустя сто лет после твоей смерти?!

'…Уже в который раз мы задаемся вопросом: собираются ли городские власти что-то делать с нашими улицами? В поисках ответа на этот вопрос мы связались с мэрией, но там нас просто не стали слушать. Но если чиновники, сидя за высокими стенами в Новом Городе, закрывают глаза на такую проблему, то они просто не понимают, что обречены. Улицы Старого Города можно сравнить с государством в государстве. Здесь царит своя политика, здесь правят воры и уличные банды. Здесь живут отбросы общества, которые не хотят жить по законам нашего социума: убийцы, воры, проститутки и, конечно же, наркоманы! Хотя наркоманами, по нашим сведениям, являются практически все жители Старого Города. И это ужасно, хочу вам заявить! Наркотики — чума двадцать второго столетия. Как вы помните, именно наркоманы первыми вышли на улицы и заставили власти силой признать право на существование своего общества, и теперь улицы Старого Города принадлежат им. А с недавних пор и некоторые районы Нового Города подпали под их сферу влияния. Власть предержащие отрицают это, но факты, как говорится, вещь упрямая. Лишь полковник местного отделения полиции Андрей Юрьевич Медведев согласился прокомментировать нам эту ситуацию…

Картинка не телеэкране сменилась. Теперь блондинка-телеведущая оказалась в каком-то просторном кабинете, напротив нее за дорогим письменным столом сидел полный мужчина с проседью в темных волосах и тоненькими усиками. Бойко без представлений молодая журналистка начала беседу:

— Полковник, как вы можете комментировать то факт, что вашим сотрудникам все чаще и чаще приходится сталкиваться с преступлениями, совершенными наркоманами нападающими на добропорядочных граждан уже и на территории Нового Города?

— Ну, не так-то часто это случается, — постарался улыбнуться полковник.

— То есть вы не отрицаете этот факт?

— Я? — полковник даже поперхнулся, после чего налил себе стакан воды и произнес: — Нет, я не отрицаю, но такие преступления очень редки! — Для пущей убедительности он помахал пальцем. — Поверьте, живущие в Старом Городе стараются не нарушать закона и орудовать только у себя. Единичные случаи, произошедшие на нашей территории, они действительно единичные и все они тщательно расследуются. Еще раз говорю, поверьте, этим у меня занимаются лучшие люди!

— Полковник, поверьте, меня это не успокаивает, — нагло заявила молодая журналистка и повернула миловидное личико к камере. — Мэрия города заявляет нам, что все в порядке и никаких преступлений нет вообще, в полиции нам говорят о единичных случаях, а люди на улицах свидетельствуют о гораздо больших происшествиях. Спрашивается кому верить?!

— Но, я же говорю: мы все тщательно проверяем, — начал было полковник, но журналистка перебила его и, подтянув к себе микрофон начала давно заготовленную речь:

— Полковник, общество только и слышит от властей одни обещания, но мы не видит никаких результатов. Мы не хотим, чтобы вы разбирались, мы хотим, чтобы вы действовали и оградили нас от скверны, скрывающейся за стенами Старого Города. Ведь если так пойдет и дальше, то и улицы Нового Города будут отравлены этой болезнью. А что потом? Жить в постоянном страхе, что тебя в любой момент могут остановить на улице и ограбить, раздеть или, того хуже, изнасиловать и убить? Нет, я не хочу этого, и думаю, что вы тоже не хотите.

Журналистка в упор посмотрела на собеседника. Тот был бледен.

— Полковник, мы не хотим жить в постоянном страхе. От имени общества я обращаюсь к вам: прошу, не закрывайте глаза на явную угрозу, попросите средств, если нужно, и покончите с этой заразой, — журналистка вновь перевела взгляд на экран и добавила, — ведь следующими можете оказаться именно вы!.. Спасибо за внимание, с вами была Соня Стрижова, ведущая пятого канала'.

Катя задумалась. 'Новый Город, Старый Город…. Не исчерпывающая информация'. А слова о том, что почти все обитатели этого самого Старого Города являются наркоманами, вообще повергают в шок. На ум приходит только банальное: 'Куда катится мир?.. Здесь все не так, как в фантастических фильмах столетней давности: люди не летают, как птицы, роботы по улицам не бегают, да и автомобили почти такие же, как раньше. И воздух загрязняют, кажется, не меньше… Интересно, а как обстоят дела с инопланетянами? Чужие или Зубастики не покушались на Землю? Любопытно, а в какой Рай попадают инопланетяне после смерти?' Катя всегда верила в то, что они существуют. Она представила себе Хищника с крылышками и нимбом над головой и рассмеялась.

Эти дураки упустили ее, и теперь Черный Человек не знал, где она. Он не чувствовал ее, она как будто испарилась. Его соглядатаи не могли найти ее. Но он точно знал, что она здесь. Он понимал, что ангелы так быстро не пропадают из этого мира, и рано или поздно он учует ее, и тогда будет действовать по-другому. А пока остается только одно: ждать. Ждать, пока она не проявит свое присутствие.

Значит, ждать… Опять ждать… Ожидание — удел всего его существования. Но ждать осталось недолго, и он потерпит. Он ждал тысячи лет, когда люди перестанут верить в Бога, когда они забудут о духовности и погрязнут в грехе, когда падет Рай, и настанет его царствие. И вот это время приходит, Рай на грани падения, и виной этому — люди. Люди, эти порочные создания, эти низшие твари, предающие любого, всегда готовые нанести друг другу удар в спину и живущие только для себя. Люди… Он ненавидел и любил их одновременно.

Значит, опять ждать… Но ждать осталось недолго, и царствие его настанет.

И по лицу Черного Человека пробежала лукавая улыбка.

Макс ехал на мотоцикле по мокрой после дождя дороге, брызги летели из-под колес, ударяясь о попутные автомобили. Небо было хмурым и казалось вот-вот, вновь, разродится дождем. Мрачные тучи отражались в окнах небоскребов. Осенью город выглядел серым и тоскливым. Хотя для Макса он всегда представлялся таким.

Весь день он думал о своей новой таинственной знакомой. Девушка вызывала у него доверие; она не походила на других, распутных и жаждущих удовольствия мадам современного общества. Нет, она была другой: милой, доброй, неиспорченной… но с чего он такое решил? Наверное, чувствовал. Сердце говорило ему — она другая. А Макс всегда старался доверять сердцу. Ведь иногда так полезно верить в лучшее.

Мысли парня то и дело возвращались к ее образу. Длинные темные волосы, зеленые глаза, слегка вздернутый носик и пухленькие губки — 'ее лицо напоминало лик ангела, спустившегося с небес. Но ангелы не попадают в неприятности, и их никто не пытается насиловать в подворотнях.

А ее тело стройное и соблазнительное, гладкие линии, длинные ноги… Да, она красива, но сексуальности напоказ не выставляла. Она другая и очень отличается от тех девушек, с которыми мне раньше приходилось общаться. К тому же, в ней чувствуется какая-то загадка, за ее грустью и одиночеством скрывается что-то еще, помимо потери семьи. Интересно, что?'

Но, несмотря на все это, парню хотелось доверять ей. И Макс чувствовал, что его все больше и больше влечет к этой загадочной девушке.

Неожиданно ему очень захотелось увидеть ее. Это желание оказалось таким сильным, что Макс, развернулся на полном ходу посреди дороги, отчего чуть не попал в аварию. Несколько автомобилей, ехавших рядом, остановились, кто-то, открыв окно, начал что-то выкрикивать лихачу на мотоцикле, но парень не стал его даже и слушать. Вместо этого он прибавил газу и устремился домой.

Целый день Катя смотрела телевизор: какие-то фильмы, клипы, новости. Огромное впечатление на нее произвела передача под названием 'Культовые фигуры из истории музыки, кино, литературы и живописи — 20-го века'. В одном списке с Пикассо, Вивьен Ли, Эрнестом Хемингуэем и Бобом Марли оказались и Мадонна с Арнольдом Шварценеггером, о которых тоже говорилось в прошедшем времени. О да, это были великие люди!.. А фильмы! Никогда Катя не видела такого… Сюжеты по сути мало чем отличались от тех, к которым она привыкла, где-то про любовь, где-то про инопланетных тварей, а еще неимоверное количество разного рода фильмов о Дьяволе. Эти фильмы показывали по нескольким каналам, о них говорилось в анонсах на ближайшие дни и в рекламе киноновинок. Графика сразила Катю наповал. Голосом переключив канал и увидев на экране очередную жутко орущую тварь с красными страшными глазами, перепончатыми крыльями и капающими слюнями, необыкновенно правдоподобную, девушка раздраженно крикнула:

— Ну, хватит, телевизор, выключись!

Катя некоторое время побродила по квартире, потом попыталась сварить кофе, но безуспешно. Кофеварка не включалась никак: ни при нажатии всех кнопок, которые девушка на ней обнаружила, — одновременно, по отдельности и в самых разных комбинациях, — ни при командах 'включись!', 'работай!', 'свари мне кофе!' и многих других, которые казались более или менее подходящими. Вскоре кофеварка вывела Катю из себя, и девушка решила заняться чем-нибудь другим. Она выглянула в окно: на асфальте стояли лужи, солнца не было видно, небоскребы казались серыми и унылыми. Небо затянули тучи, но дождя не ожидалось.

'Может, пойти погулять? — подумала девушка. — Вон в тот сквер через дорогу. А то здесь я как в заточении, сижу и бездействую. А ведь надо что-то делать, надо искать Рай, а то я так и кану в Лету. Может, свежий воздух пойдет на пользу, и я смогу спокойно все обдумать. Что там говорил Макс? В шкафу есть какая-то одежда, а ключи на холодильнике!'

Катя покопалась в шкафу и нашла женские джинсы подходящего размера, теплую серую кофту с капюшоном и кеды.

'Откуда это все у Макса? Хотя нравы тут понятно какие, так что догадаться нетрудно. Или возможно здесь, кто-то жил до него, и вообще, я зря так… Он добрый'. — Последнее она подумала с улыбкой.

Одевшись, Катя взяла запасные ключи и вышла из квартиры.

Сквером это место назвать было трудно. Так, десятка два деревьев, кустарники, да несколько лавочек. На одной сидели две старушки, по всему видимому, перебирали местные сплетни, остальные пустовали. Катя уселась подальше от старушек.

Мимо, болтая и смеясь, прошла компания девушек. Катя проводила их взглядом и вздохнула. Она опять вспомнила свою жизнь, вспомнила Веронику. После того, как Катя с семьей попала в Рай, она больше никогда не встречалась с подругой. Кате не хотелось думать, куда и почему Вероника попала после смерти.

Для многих людей самыми большими ценностями являются любовь, семья, дружба. У Кати не было ничего этого. Вот так, в той жизни у нее было все для счастья, а в этой — ничего. Она вновь вспомнила детство, прошлую жизнь… Сейчас она казалась ей такой далекой, но, тем не менее, многое девушка помнила очень ярко, до мелочей, так, как будто это было только вчера. Загородный дом. Как там было хорошо! Каждый год она жила в нем почти весь август, часто брала с собой Веронику. Она помнила все краски, все запахи… Лето для нее пахло яблоками, горячей пылью и розами, которые росли у дома. Они с Вероникой и Кирюшкой ходили купаться на речку, ныряли, визжали, брызгались… А потом возвращались домой, валялись в тени под яблонями и ели малину… Солнце клонилось к горизонту, и на землю опускалась прохлада. Кате казалось, что пройдет еще сто, двести лет, а она, закрывая глаза, всегда сможет в мелочах представить себе, как выглядел закат с крыльца ее загородного дома. Такие моменты жизни, счастливые, полные безмятежности, такие родные вещи, которые были так важны для нее — их невозможно забыть. Когда солнце скрывалось, становилось как-то необыкновенно спокойно и уютно… Сумерки укутывали кусты смородины, яблони, березы, цветы у крыльца, наступала бархатная тишина, все звуки как будто приглушались. В воздухе чувствовался запах костров. А еще Катя с Вероникой любили лежать на крыше и смотреть, как на небе одна за другой зажигаются звезды и, озорно перемигиваясь, постепенно рассыпаются по всему небосводу…

Неожиданно девушка услышала шорох в траве за спиной. Она вздрогнула, резко обернулась, и ее взору предстал абсолютно черный кот. Зверек смирно уселся невдалеке от Катиной лавки и с деловитым видом принялся умываться.

'Вот кто не думает ни о каком Рае… — подумала Катя. — Животные существуют и ничем не забивают себе голову. Живут одним днем, и их не волнует, что с ними будет завтра. Хотелось бы и мне так жить, не задумываясь о завтрашнем дне. В Раю я так и жила… Интересно, что там сейчас творится? Котик, ты случаем не знаешь? Хотя откуда тебе знать. Ты всего лишь черный кот, любимец ведьм и Дьявола, как говорят о тебе…'

Как только Катя это подумала, черный кот поднял на нее зеленые глаза, будто услышав ее мысли. Девушка немного смутилась, а кот с тем же деловитым видом направился к ней. Подойдя вплотную, зверек начал тереться о ногу.

— Ты хочешь, чтобы тебя погладили? — Катя, наклонившись, потянулась к коту.

Но тот вдруг зашипел, его шерсть вздыбилась. Фыркнув, зверек кинулся в атаку. Катя быстро отдернула руку, но кот все же успел оцарапать ее. Из ранок потекла кровь.

— А ну, пошел отсюда! — раздался вдруг голос Макса.

Услышав слова парня, черный кот устремился в кусты, наверное, осознав, что с двумя противниками ему не справиться.

— С тобой все в порядке? — подойдя к девушке, спросил Макс.

— Да, — ответила Катя. — Поцарапал немного.

— Все равно нужно обработать йодом, — держа Катю за руку и рассматривая ранки, сказал Макс. — Вдруг этот кот чем-нибудь болен? Лично я его здесь раньше не видел.

— А ты со всеми здешними котами знаешься? — улыбнулась девушка.

— С большинством, — ответил Макс. — Знаешь, сколько их здесь бездомных в округе шастает? Ужас! Так что пошли домой и обработаем твою рану.

— Хорошо, пойдем. Знаешь, а ты уже второй раз спасаешь меня! — Катя рассмеялась.

— Да. — Макс тоже улыбнулся. — Теперь от разъяренного кота.

— Послушай, я сегодня битый час мучилась с твоей кофеваркой. Как она работает?

— Вот блин, опять забыл посмотреть, что там с ней! Она на днях сломалась.

Катя улыбнулась, вспомнив, иногда, даже совсем нелепые попытки заставить ее работать.

Черный кот нырнул в кусты и исчез, но ни Макс, ни Катя этого, конечно же, не увидели. Не заметили они и того, как с другой стороны кустарника появился человек в черном костюме, с длинными волосами, убранными в хвост, и бородкой-колышком. Размахивая тростью с серебряным набалдашником, он зашагал прочь от сквера.

Черный Человек выглядел довольным. Он нашел ее, он нашел ангела, неизвестно куда пропавшего. Теперь-то он знает, что случилось, и почему он не мог ощутить эту бывшую обитательницу Рая. Да, теперь Черный Человек был доволен. Он шел по улице и улыбался прохожим, отчего те смущенно отворачивались, сами не понимая, по какой причине. Но он знал, почему никто из них не мог выдержать его темного взгляда. Да, этих глаз боялись, эти глаза видели насквозь, и никто не мог выдержать их темного томительного взора.

Но теперь он нашел ее, и значит, вновь все только в его руках. Просто ей помогали. Ей помогал человек из этого мира, и потому его взор не видел ее. Но теперь он нашел ее. Кто этот человек, его мало волновало, с ним-то он как-нибудь разберется. Главное, чтобы ангел никуда не пропал. А пока он знал, где она, и следовало приступать к осуществлению замыслов.

'А что, если убить одним выстрелом двух зайцев? — остановившись, подумал Черный Человек, и сам восхитился задуманным. — Да, надо выяснить, кто этот парень, какие у него грешки, и кто его враги! — Кому, как ни ему, было не знать, что безгрешных людей не бывает. — Пусть будет именно так. Через его грехи я воздействую на них обоих. И тогда, она будет делать, то, что мне нужно'.

Черный Человек улыбнулся. Замысел был великолепен. Еще раз восхитившись собой, он двинулся дальше, улыбаясь всем встречным, отчего те, робко отворачивались.

'Пускай вы перестали верить в ангелов и сила моя уже не та, что прежде, но древний трепет передо мной в вас все еще остался'…

— С каждой минутой мне все больше и больше кажется, что этот мир сошел с ума! — сказала Катя Максу, стоя на балконе и глядя на дорогу, на которой, беспрестанно сигналя, выстроились в ряды автомобили. — Даже кошки, и те съехали с катушек.

Парень улыбнулся.

— Послушай, — медленно продолжила девушка. — Вот представь, если бы тебя заморозили, как в фильмах, а потом бы ты очнулся лет через сто, что бы ты делал?

— Не знаю! — рассмеялся Макс. — Пожалуй, я бы не согласился, чтобы меня замораживали. Никто ведь не знает, как потом в чувство привести. И можно ли вообще привести. Я бы предпочел, чтобы они проверенными способами действовали, вкололи бы мне эту штуку…

— Какую штуку?

— Ну, ту сыворотку, которую лет тридцать назад в Японии изобрели, как ее там? Ты не помнишь?

— Нет, не помню, — растерянно ответила Катя.

— Вот и у меня из головы вылетело. Да, в общем-то, не так уж и важно… Через сто лет… Да, собственно, что у меня может быть такого через сто лет, чего нет сейчас?

— Может вообще ничего бы не было, — с грустью произнесла девушка, — даже того, что есть сейчас.

— А что у меня сейчас есть? — спросил Макс, задумчиво глядя на оживленную магистраль и мигающий светофор на перекрестке. — Ничего… Только прошлое… Какая мне разница, сейчас, через сто лет, через двести…

Катя осторожно взяла Макса за руку:

— Не надо отчаиваться и ставить крест на своей жизни, ты еще так молод и не знаешь, сколько всего хорошего ждет тебя впереди…

— Да, ты права, — улыбнулся Макс. — Послушай, а у меня есть одна идея, смотри, какой теплый вечер. В такой вечер просто нельзя сидеть дома!

— А куда мы пойдем? — с интересом спросила Катя, шагая за Максом по оживленной улице.

— Давай, назовем это сюрпризом, — ответил Макс.

— Давай!

Линия горизонта постепенно приобретала красноватый оттенок, солнце уже клонилось к закату, и его вечерние лучи окутывали город медовым светом.

Катя с Максом подошли к лестнице, ведущей под землю.

— Нам еще и на метро надо ехать? — Катя сгорала от любопытства. — А далеко?

— Нет, через пару станций приедем. — Макс пошарил по карманам и вдруг резко остановился. — Вот черт!

— Что случилось?

— Деньги дома забыл, совсем голова дырявая! Портмоне на столе оставил…

— Ну, давай вернемся.

— Еще чего! Туда-сюда таскаться. Придумаем что-нибудь поинтересней. Пошли! — Макс взял Катю за руку и потащил вниз по лестнице.

Народу в метро оказалось на удивление мало. Они остановились недалеко от турникетов, и Макс сказал:

— Стоим здесь, а, когда я скажу, беги за мной.

Катя не успела ничего сообразить, как из туннеля послышался шум приближающегося поезда. Макс дернул ее за руку и весело крикнул:

— Побежали!

Катя бросилась за ним. Он с разбегу перепрыгнул через турникет, остановился и помог ей тоже перебраться на другую сторону. Женщина за окошком возмущенно закричала, но Катя с Максом уже мчались к вагонам.

Двери закрылись. Они, смеясь, упали на сиденья.

— Ну вот, а ты возвращаться собиралась!

Как только ангел со своим новоиспеченным знакомым спустились под землю, Черный Человек ощутил их. Ведь это его обитель. Вход в метро был незримыми вратами, отделявшими мир людей от его родного мира, мира сумрака, которого это невыносимое солнце не могло коснуться.

Черный Человек тут же очутился в метро. Люди, ожидавшие поезда, не обратили на него никакого внимания. Им казалось, что этот мужчина во всем черном не возник из воздуха, а так и стоял с ними на платформе.

Пристальный, гипнотизирующий взгляд Черного Человека оказался устремлен на ангела и ее спутника. Он видел, как они остановились возле турникета, а потом преодолели препятствие и бросились к подошедшему поезду.

Черный Человек скользнул в вагон вслед за ними. Двери за его спиной тут же закрылись, и поезд тронулся.

— И что? Куда мы пойдем? — с нетерпением спросила Катя, выйдя из вагона.

Макс огляделся и, заметив прикрепленную к стене пластиковую корзину с рекламными буклетами, направился к ней. Взял какую-то большую цветную листовку и сложил из нее конверт чистой стороной наружу. Катя удивленно наблюдала за его действиями.

— Подожди, скоро все узнаешь, — опережая вопросы, сказал Макс и вновь взял девушку за руку.

Они направились к выходу, поднялись по мраморным ступеням и оказались на улице. А там, возле входа в метро, стоял уже знакомый Кати человек, в грязной оборванной одежде с куском картона в руке, на котором было написано: 'Дьявол уже близко'. Мужчина, как и в прошлый раз орал во всеуслышание:

— Люди, услышьте меня, Сатана уже близок! Скоро он придет по наши души, и тогда мы все пожалеем, что отреклись от Бога… Люди, прошу вас, прислушайтесь, мы должны молиться о спасение и исправлять совершенное нами…

Катя на секунду остановилась и задумчиво посмотрела на оратора, но Макс потянул ее за собой.

— Не обращай на него внимания, ему только этого и надо, — сказал парень. — Это городской сумасшедший. Я его часто вижу. Вот только не понимаю, почему он еще не в психлечебнице.

Неожиданно сумасшедший схватил Катю за руку и, заглянув прямо в глаза, произнес:

— Ты нужна ему! Он хочет заполучить твою душу!..

— Что?..

— Отстань от нее, приятель, — оттолкну сумасшедшего, сказал Макс. — И даже не думай больше к ней приближаться.

И парень потянул девушку за собой. Катя покорно пошла следом то и дело, оборачиваясь на городского сумасшедшего, продолжавшего кричать им вслед:

— Вы не понимаете! Ее душа нужна ему! Она станет последней…

— Я же говорил, что он псих, — идя по улице, сказал парень.

Впрочем, вскоре его голос стих, а Макс вел девушку дальше, мимо парка, обнесенного узорчатым кованым забором, мимо высоких домов и магазинов, пестревших яркими вывесками, а потом свернул с тротуара, и остановился перед зеркальными дверями высоченного небоскреба. Все его окна полыхали, отражая последние лучи вечернего солнца.

В вестибюле им преградил дорогу охранник:

— Здравствуйте, вам куда?

— В тысяча девятьсот первый офис, я курьер. — Макс помахал перед его носом конвертом, сложенным из рекламного проспекта, и потянул девушку за собой.

Охранник не успел и рта открыть, чтобы спросить, куда собственно направляется Катя, а они уже ехали в лифте на последний этаж. Оказавшись в длинном коридоре, Макс провел девушку вдоль дверей офисов и свернул в какой-то закуток. Там он достал из кармана проволочку и, немного повозившись с замком, открыл дверь.

— Ты прямо бандит, — засмеялась Катя. — В метро без денег катаешься, в здание проник, дверь взломал!

— Я же говорил, что долго жил на улице, — сказал Макс. — А там и не такому научишься.

Они поднялись по металлической лестнице и оказались перед низкой дверцей.

— Закрой глаза, — сказал Макс.

Катя зажмурилась и услышала, как открывается дверь.

— Наклонись немножко, пойдем вперед, — Макс шел сзади и держал ее за плечи.

Девушка неожиданно почувствовала сильные порывы ветра.

— Еще вперед, пойдем, пойдем… А теперь — открывай!

Катя открыла глаза и вскрикнула от восторга. Сначала ей показалось, что вокруг ничего нет, только небо, пылающее огненными красками, и пурпурные облака. Они стояли на крыше.

— Это наш самый высокий небоскреб! — сказал Макс.

Город оказался как на ладони. Потоки машин струились по асфальтированным артериям дорог, сверкая в лучах заходящего солнца, а дома были разбросаны по земле, как игрушечные кубики, даже крыши других небоскребов оказались где-то внизу. Все выглядело таким крошечным!

— Как красиво! — воскликнула Катя.

— Удался сюрприз?

— Да, — улыбнулась девушка.

Макс подошел к самому краю крыши и, перегнувшись через бетонный парапет, махнул Кате рукой:

— Иди сюда, посмотри, как здорово солнце в окнах отражается. Как будто горящая зеркальная дорожка уходит в землю!

— Нет, я высоты боюсь, — отрицательно покачала головой девушка.

— Боишься? Почему? — парень подошел к ней, и они уселись на крыше, глядя вдаль.

— Упала однажды.

— Откуда?

— С довольно большой высоты… — Катя поспешила перевести тему, — Прямо как у Гюго в 'Соборе Парижской Богоматери', только там был Париж, с высоты птичьего полета… Ты читал этот роман?

— Ты меня все больше и больше удивляешь.

— Почему?

— Ты не такая, как все эти фифы, которые ходят по улицам.

— А что во мне не такого?

— Думаешь, они за свою жизнь прочитали хоть одну книгу? А то, что по обязательной образовательной программе положено? Может, попытались послушать парочку аудиоверсий, но куда там, для них великие писатели и гении прошлого — это так, пустой звук… Я вообще не понимаю, что толку в этом дистанционном образовании. То ли дело раньше: все ходили в школы, в университеты, и лично на занятиях появлялись, а не скидывали каждую неделю преподавателю на 'мыло' какие-то контрольные, которые по кускам в том же самом Интернете урвали и даже не читали. Только единицы получают образование — это те, кто сами этого хотят… А эти девочки? Да они сидят в Интернете полжизни. Они там живут! Или в телек пялятся и верят всему, что там говорят. А что там вообще умного говорят?

— Ну, передачи же разные бывают… Об истории, о других странах, о литературе. Новости все должны смотреть, чтобы знать, что в мире происходит.

— Катя, у меня иногда такое чувство, что ты с неба свалилась, — засмеялся Макс.

Девушка вздрогнула и удивленно уставилась на него.

— Почему?

— Какие умные передачи, Катя? Раз в неделю можно на что-то подобное наткнуться, да и то даже вся история уже искажена так, как нужно правительству, как им удобно. Они понимают, что население у нас книги не читает, а всю информацию черпает из телевизора и Интернета. А там ведь все — вранье! Одна пропаганда необходимая властям для того чтобы держать массы под контролем… А помнишь тот скандал, когда одна за другой четыре крупнейших мировых библиотеки сгорели? Да они просто хотят историю на свой лад переписать, и все подлинные документы уничтожить! Что вообще наше Мировое Правительство делает для людей?

'Мировое Правительство?' — ошарашено подумала Катя. Каждое сказанное Максом слово повергало ее в шок.

— Из новостей больше половины — вранье, — продолжал парень, — которое пытаются представить людям, как правду. А люди глотают все это и слепо верят. А остальное — сплошная индустрия развлечений. Музыка, мультики, сериалы, ток-шоу, фильмы. Правильно, зачем им думающий народ? Пусть люди тупеют! Бездумными массами управлять легче.

Катя вспомнила дико орущую тварь из телевизора с красными глазами и капающими слюнями. Да, Макс определенно был прав, по телевизору за целый день, кроме массы развлекательных шоу, ничего действительно познавательного для себя девушка не увидела. Да и редкие выпуски новостей были короткими и никакой особой информации не несли.

Увлеченные беседой, Катя и Макс не замечали, что на крыше, кроме них, находится еще кто-то. Это был черный, как ночь, ворон. Он сидел на парапете, и, казалось, наблюдал за ними. В его бездонных агатовых зрачках отражались две фигуры. Затем ворон взмахнул крыльями и, сорвавшись с крыши, полетел к Старому Городу.

Старый Город — одно из опаснейших мест, где рядового гражданина ждут неминуемые неприятности: нападение, избиение, грабеж, а часто и смерть. Здесь не любят чужаков, это место сугубо для узкого контингента: воров, насильников, наркоманов, убийц и других преступников. Здесь их вольница, здесь их полная власть. Конечно же, попытки уничтожить это гадючье гнездо предпринимались, но не увенчались успехом. И чиновники решили: пусть уж лучше вся чернь мегаполиса находится в пределах своих стен, чем творит разбой прямо у них на улицах. К тому же, у мэрии и неофициальных правителей Старого Города был негласный договор о невмешательстве.

И вот в Старом Городе появился незнакомец в дорогом черном костюме-тройке и кожаных перчатках. Незнакомец прогуливался по улицам Старого Города, опираясь на трость с серебряным набалдашником, и, казалось, даже любовался окрестностями.

Его появление тут же привлекло внимание местных жителей. Они хищно смотрели на этого богатого пришельца, каждый из них хотел ограбить его и прирезать за то, что он так нагло прогуливался по их улицам и, казалось, совсем не испытывал страха. Вопрос состоял лишь в том, кто первый не выдержит и кинется на незнакомца. Но отчего-то все встречавшиеся на его пути люди медлили. Что-то настораживало их в облике этого странного человека, они не могли объяснить, что именно, но нападать боялись. А незнакомец тем временем шел все дальше и дальше, с наслаждением оглядывая окрестности.

Да, Черный Человек любовался окружающими его 'красотами'. Он с удовольствием смотрел на старые полуразрушенные дома, пострадавшие от времени и бомбежек в дни Третьей Мировой Войны, ему нравились почерневшие от пожаров стены, разбитые окна и раскуроченные крыши. Все это, на его взгляд, украшало старые здания. Ему нравились эти улицы — грязные, заполненные промышленным мусором и отходами человеческой жизнедеятельности. Но особый восторг у Черного Человека вызывали жители Старого Города. Чумазые, одетые в рванье, без надежды в глазах и с испорченными душами, полными страха и ненависти, душами, которые уже давным-давно принадлежали ему. Глупое желание этих людей напасть на него и ограбить забавляло Черного Человека, ведь они не могли этого сделать, поскольку в глубине души понимали, что он их истинный господин.

'Как хорошо! — подумал Черный Человек. — Вот, если бы и весь мир был таким… Впрочем, мир и будет таким, когда придет мое царствие. А царствие мое уже близко, нужно только получить душу ангела… И тогда весь мир — мой!'

Так в Старый Город вошел его истинный хозяин.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, похолодало, небо потемнело, а облака стали фиолетовыми. Сгущались сумерки. Внизу, на улицах, зажглись фонари, неоновые буквы на зданиях светились ядовитыми цветами, автомобили включили фары и светящимися гирляндами двигались среди кубиков домов.

Здесь, на крыше, высоко над городом, его суета и проблемы казались Кате и Максу чем-то далеким и несущественным.

Они еще долго сидели рядом и разговаривали. Девушка чувствовала, что этот человек понимает ее, она различила в нем искреннее желание поддержать и помочь ей. Хотя сам Макс не знал, что им делать дальше. Он и со своей-то жизнью толком разобраться не мог. Но для Кати он сейчас, наверное, был единственной надеждой.

И несмотря ни на что, сейчас, сидя на крыше и глядя на город с высоты птичьего полета, они были счастливы.

Черный Человек все также брел по улицам Старого Города. Казалось, он шел бесцельно, любуясь разрушенными домами и людьми, населявшими их. Но это было не так, у Черного Человека была цель, и он упорно приближался к ней. Этой целью являлось обгоревшее здание старой мэрии. В этом обветшалом строении находилось логово одной из опаснейших группировок Старого Города.

Возле входа в мэрию стояли два охранника, их работа заключалась в том, чтобы не пускать в здание посторонних. Черный Человек прошел мимо, не сказав ни слова. Охранники потупили взор, и через секунду-другую забыли о том, что кто-то вошел в мэрию. А Черный Человек направился к главному залу.

В главном зале развлекался вместе со своими ребятами главарь банды. Он был уже далеко не молод, но еще очень крепок и силен. Короткостриженные седые волосы, лицо, испещренное шрамами, многочисленные татуировки — следы десятка тюрем и лагерей, в которых ему довелось сидеть. Колчан — а именно так его называли, развалился на мягком кожаном диване посреди зала, закинув ноги на стеклянный столик. В правой руке он держал бутылку дорогого коньяка, левой обнимал проститутку. На стеклянном столике, запачканном кокаином, лежали его самые любимые вещи — два серебряных пистолета, сделанных на заказ. Он очень гордился этим оружием, ведь оно символизировало его власть, силу и успех.

Кроме Колчана в комнате находился десяток его парней: они пили, курили марихуану, нюхали кокаин и развлекались со шлюхами. Практически все свободное время они проводили подобным образом. Их группировка уже давно занимала одно из главенствующих положений в Старом Городе. Они контролировали наркоторговлю и проституцию, деньги текли рекой, и поэтому им ничего иного не оставалось, как развлекаться.

Неожиданно дверь распахнулась, словно от порыва ветра, и секунду спустя в зал вошел человек в черном костюме-тройке. Все тут же повернулись к нему. На лицах бандитов читалось удивление: кто он, и как прошел мимо охраны? Колчан даже привстал с дивана.

— Ты кто, мать твою, такой? — рявкнул главарь банды.

— Это не имеет никакого значения, — спокойно ответил Черный Человек.

— А вот и имеет. Как ты мимо охраны прошел? И как у тебя вообще наглости хватило появиться в моем городе в этом своем пижонском костюмчике?

— Я не виноват, что твои охранники спят на посту. Да и город этот вовсе не твой. — На губах Черного Человека промелькнула лукавая улыбка. — Но есть вещи и поважнее этих вопросов.

— Ты че, лечить меня сюда пришел? — проорал Колчан. — Город, говоришь, не мой? Да ты вообще знаешь, кто я такой? Я тебя сейчас как муху могу размазать, мажор ты прилизанный. А ну, ребята, схватить его!

Черный Человек окинул взглядом банду Колчана и отчего-то никто не поспешил привести приказ босса в исполнение. Бандиты оставались на прежних местах и отрешенно наблюдали за происходящим.

— Вы че, уроды? — взвыл Колчан. — Не слышите, что ли, че вам босс говорит?

— Остынь, Колчан, — спокойно сказал Черный Человек. — Не надо тревожить своих людей. У меня к тебе выгодное дельце.

И Черный Человек, подойдя к столу, высыпал на поверхность гору золотых монет. Причем никто и не понял, откуда эти монеты взялись. Казалось, они просто выпали у этого странного человека из рукавов.

— Это уже твое, — произнес Черный Человек. — Так сказать, компенсация за то, что я оторвал тебе от твоих, без сомнения, важных дел. А если ты поможешь мне кое в каком дельце, ты получишь в десять раз больше.

При виде золота глаза Колчана алчно заблестели.

— С этого и надо было начинать, — улыбнулся бандит. — Я тебя слушаю, гость дорогой.

— Тебе знаком такой человек, как Максим Алексеев?

— Кто? Впервые слышу.

— А имя Макар Зорин тебе о чем-нибудь говорит?

— Макар, Макар… — пробормотал Колчан, будто что-то вспоминая. — Дело то прошлое, жил тут у нас когда-то один Макар, борец за идею, весь такой правильный, даже гаражик в Новом Городе имел. Но не подфартило ему, гаражик его почти на границе с нашим городом был, и клиентов у него маловато было. Боялись клиенты, место ведь неспокойное. Наши-то любят пошалить. Парень у него работал, помню, ловкий такой сообразительный. Я его к себе все зазывал, а он ни в какую. Молодость, что сказать. Промыл ему этот Макар мозг своими идеями о справедливости и чести, мать ее за ногу. А когда дела у Макара этого совсем худо пошли, парнишка в долг у меня взял, пообещал отдать или отработать. Но не вышло видимо, Макар твой откинулся, а парнишка с деньгами моими слинял куда-то, собака. Нашел, голову бы открутил!

— Этот парень и есть Максим Алексеев, — сказал Черный Человек. — Так что мы можем помочь друг другу. Он живет сейчас в Новом Городе с одной девушкой. Вот эта девушка как раз и нужна мне. Хочу, чтобы твои парни ее похитили и привели ко мне. Считай, что это моя прихоть, но за прихоть эту я заплачу очень щедро. Заодно и с Максимом разберешься. Ну, как, по рукам?

— Базара ноль! Отчего же не помочь хорошему человеку, — осклабился Колчан. — По рукам!

Бандит протянул Черному Человеку руку, но тут же ее отдернул. Ему показалось, что он обжегся о пальцы незнакомца.

'Что за ерунда?!' — испуганно подумал Колчан, но тут же убедил себя в том, что это ему просто показалось.

— Ладно, — сказал главарь банды. — Как найти этого Макса?

Вскоре Черный Человек вышел из здания. Охранники оторопело уставились на него: они были уверены в том, что никто посторонний сюда не входил. Хотели было его окликнуть, но почему-то не стали этого делать и почти тут же вообще забыли о незнакомце. А Черный Человек устремился вниз по улице, к выходу из Старого Города, по той же самой дороге, по которой он и пришел сюда.

Вдруг из развалин выскочили два парня и бросились к нему. Один из них выхватил нож и приставил к горлу Черного Человека.

— Помнишь нас, дядя? — спросил парень.

— Да, — спокойно ответил Черный Человек. — Рустам и Слава, те двое, к которым я так неосмотрительно обратился за помощью.

— Ага, — кивнул Славка. — Так вот, ты должен нам, дядя.

— Да, должен, — замахал гривой Рустам.

— Ты обещал нам пакет героина, дядя.

— Да, обещал, — как попугай вновь повторил слова приятеля Рустам.

— Вы ошибаетесь, — все так же спокойно продолжил Черный Человек. — Я ничего вам не должен. Вы не выполнили то, о чем я просил. Вы не выполнили свою часть договора, следовательно, контракт разорван и сделка не действительна.

— А как же моральная сторона? — прищурился Славка. — Мы жизнью рисковали. Ты говорил, будет легко, а там оказался какой-то дебил, который нас чуть не изуродовал. Нам нужна компенсация, мы чуть не сдохли из-за твоего гребаного дельца!

— Да, — вновь замахал гривой Рустам. — Моральная травма… Нам нужна компенсация, дядя.

Черный Человек неожиданно улыбнулся.

— Компенсация, говорите? Хорошо, будет вам компенсация. Держите.

Непонятно откуда в руке у него возник пакет.

— Столько вас устроит? — спросил Черный Человек.

— Вполне, — хватая пакет и глядя на него бешеными глазами, ответил Рустам. — Это ведь нас устроит, Славян?

— Да, — удивившись такой податливости незнакомца, кивнул Славка. — Это нас устроит… Дайка мне его сюда.

Рустам покорно отдал другу пакет, тот надорвал уголок, понюхал его содержимое, а затем лизнул. Да, в пакете и в самом деле был героин. Славка улыбнулся и кивнул товарищу.

— Ну, ладно, дядя, не держи зла, мы отчаливаем.

И Рустам со Славкой метнулись к проулку.

— Никакого зла, — проводив их взглядом, тихо сказал Черный Человек. — Может быть, самую малость.

На его лице засияла лукавая улыбка, и он продолжил путь, неторопливо шагая под тусклым светом фонарей.

Катя и Макс шли по улице. Девушка держала парня под руку, и они мило беседовали.

— …Ну и что, что у нее волосы выкрашены и в подбородке, как ты выразился, губка? Это все понятно, но ведь в результате-то она была красивая? — смеялась Катя.

— Да у нее все лицо заново нарисовано, и ресницы прилеплены! И вообще, что за примеры ты вечно приводишь? Прямо-таки из каменного века! — веселился Макс. — Вспомнила аж Мэрилин Монро! Да большинство и знать-то не знает, кто она такая была!

— Ну, уж нет! Как можно такое не знать? По-моему, это любому дураку известно!

— А вот это проверить проще простого, — продолжал улыбаться Макс. — Вот как ты думаешь, тот дяденька с усами — дурак? — и он кивнул на идущего им навстречу мужчину.

— По-моему, вполне приличный дяденька. Нет, не думаю, что он дурак.

Макс потянул Катю за собой и, приблизившись к мужчине в солидном костюме, обратился к нему:

— Извините за беспокойство, мы проводим социологическое исследование по методу случайной выборки. Скажите, пожалуйста, вам известно имя Мэрилин Монро?

— Э-э-э…Чего?.. По-моему нет, — мужчина очень удивленно посмотрел на Макса.

— Абсолютно неизвестно, или вы, возможно, слышали его когда-либо?

— Не знаю… Ну, может быть, футболист какой-то… Вы знаете, я опаздываю, поэтому извините. — И он поспешил дальше.

— Вот так вот, — победно сказал девушке Макс.

— Футболист? — Катя не могла сдержать смеха. — То есть он решил, что это мужчина! Да уж… И все же, это ей только в плюс, что, не обладая изначально роскошными внешними данными, она добилась того, что ее считали первой красавицей того времени.

— Хорошо, убедила. Тем более что для футболиста она ну просто роскошно выглядела…

— Ну, перестань, — сказал Катя и шутя, толкнула Макса в плечо. — Наверное, он ее с каким-нибудь Марадоной перепутал.

— Ну да, их ведь несложно перепутать, они ведь так похожи, — продолжал веселиться Макс. — А ты что еще и футбол любишь?

— Если честно, то не очень, — ответила Катя. — Никогда не могла по достоинству оценить эту игру. Просто папа его очень любил, он ни один матч не пропускал, вот я и запомнила некоторые фамилии. Помню, когда по телевизору показывали футбол, папа всегда усаживался в любимое кресло и вел себя как сумасшедший. Он веселился и кричал как ребенок, когда его любимая команда забивала, или ругался на футболистов, когда они делали что-то ни то или пропускали гол. Мне нравилось наблюдать за отцом в такие моменты. Помню я часто садилась на ковер у его ног и пыталась понять, что же его так привлекает, но понять и полюбить футбол я так и не смогла, хотя папа с упорством пытался объяснить мне правила и постоянно трепал меня по голове, когда я чего-то не понимала. И мне это нравилось. И хотя я и не любила футбол, но мне нравилось смотреть его вместе с папой… — Катя вздохнула. — Как жаль, что некоторые моменты жизни уже никогда не удастся повторить вновь.

— Не расстраивайся, — сказал Макс и потрепал девушку по голове. — Ты же сама сказала, что впереди нас ждет еще много чего хорошего.

— Хочется верить, — улыбнулась Катя, хотя уже и сама с трудом верила в свое счастливое будущее.

'Кто он, и что делает в Старом Городе?' — подумал майор Тимофеев.

Незнакомец в черном очень заинтересовал его. С час назад ему сообщили, что в Старый Город вошел весьма странный человек. Он не походил на здешних обитателей: был чисто одет и вообще выглядел весьма презентабельно. Да еще и с дорогой тростью. Незнакомец оказался один, без охраны, но шел по этим опасным улочкам без всякого страха. А местные отступали, словно боялись его.

'Кто же он все-таки такой?' — в который уже раз подумал майор.

Появление незнакомца даже заставило забыть Тимофеева о истинной цели присутствия в Старом Городе. А целью майора был ни кто иной, как Колчан. Тимофеев являлся сотрудником полиции Нового Города. И его заданием здесь была разработка банды Колчана, нарушившего негласный договор. Захватив власть в Старом Городе, Колчан не успокоился, ему этого показалось мало, и он переключил внимание на Новый. Конечно, администрации Нового Города это не понравилось, и вскоре в центральное отделение полиции поступило распоряжение заняться наглой группировкой. Хотя, по мнению майора, заняться этим нужно было уже давно. Он считал, что само существование Старого Города является угрозой обществу, поэтому с радостью взялся за дело. Хотя и понимал, что это окажется долгий и трудоемкий процесс. Вначале нужно доказать причастность Колчана к криминальному миру, выстроить иерархию его группировки, собрать свидетелей и, что самое сложное, — документально все это запечатлеть, чтобы появилась доказательная база, после которой главаря банды можно упрятать в тюрьму на длительный срок. Именно этим документальным подтверждением сейчас и занимался Тимофеев с другими сотрудниками. Его люди неустанно следили за всеми действиями банды, постоянно фотографируя и собирая информацию. Правда, за прошедшие несколько дней банда Колчана ничем не отличилась, поскольку ее главарь вместе с подручными все время просиживал в своей 'штаб-квартире'.

Такая работа уже стала поднадоедать майору. Ему с помощниками, переодетыми под местных жителей, все время приходилось торчать на улицах Старого Города или скрываться в развалинах, где они даже поесть нормально не могли. А еще этот дождь, который лил большую часть времени и создавал невыносимые условия для работы.

Но вот впервые за несколько дней произошло хоть что-то интересное. Странный человек без охраны вошел в Старый Город.

С час назад по рации майору сообщили о незнакомце, вошедшем в город, он был не похож на местных жителей, шел один и без охраны. Это уже выглядело странно, так как никто из жителей Нового Города, ни за чтобы не пожелал появиться в этом гиблом месте, к тому же один. Майор приказал наблюдать за пришельцем и докладывать о его передвижениях. Какого же оказалось удивление Тимофеева, когда этот незнакомец вошел в старое здание мэрии — 'резиденцию' Колчана. Охранники у входа безропотно пропустили пришельца, а это говорило о том, что его здесь хорошо знают.

'Наверняка, какая-то важная птица, — подумал майор. — Да, дело принимает интересный оборот. Надо взять его в разработку. Возможно, он занимает не последнее место в банде, а может быть, даже является неформальным лидером или организатором преступной деятельности в Новом Городе. Нужно будет разузнать о нем все, что только возможно'.

Незнакомец в черном пробыл в здании мэрии не долго. Выйдя из дверей, он неспешно удалился. Майор и его помощники продолжили наблюдать.

Когда к человеку в черном подошли двое парней, и один из них достал нож, Тимофеев приказал по рации:

— Ничего не предпринимать!

Между незнакомцем и жителями Старого Города — скорее всего, наркоманами — шел какой-то разговор. Несмотря на приставленный к горлу нож, человек в черном выглядел спокойным. В руке у него вдруг появился какой-то то ли сверток, то ли пакет. Заполучив этот то ли сверток, то ли пакет, парни поспешно удалились.

'Интересно, что там? — подумал майор. — Похоже, этому, в черном, он был не особо-то и нужен. Хотя если к твоему горлу приставлен нож, ты что угодно отдашь, лишь бы не прирезали'.

— Не упустите этого черного, — передал по рации Тимофеев. — Сергей, быстро двигай ко мне, проследим за этими двумя.

Рустам и Славка бежали по темному грязному переулку. Странный человек в черном уже давно скрылся из виду, но они не сбавляли ход, все дальше и дальше углубляясь в дебри кривых улочек Старого Города. Они были рады, очень рады, что провернули это дельце — теперь на руках у них добрый пакет героина, которого им хватит ой как надолго.

Наконец Славка остановился. Рустам от неожиданности чуть было не врезался ему в спину.

— Ты чего? — спросил Рустам.

— Да хватит уже удирать. Этот придурок нас здесь не найдет. А мне уже так не терпится.

— Да, и мне тоже, — кивнул Рустам. — Давай быстрей, вмажемся!

— А я о чем! — И Славка достал из кармана сверток, который был всегда при нем. В этом свертке находились его инструменты, жизненно необходимые при их образе существования: алюминиевая ложка, жгут и два многоразовых шприца.

Славка аккуратно вынул алюминиевую ложку и принялся оглядываться по сторонам в поисках воды. Рядом находилась большая лужа, конечно антигигиенично, но ему было не привыкать. Славка подошел к луже и присел на корточки. Вода оказалась на удивление чистая и прозрачная, дождь прошел пару часов назад, и сейчас на небо вышла полная луна. Парень взглянул в лужу, в ней отражались серые почти свинцовые облака и луна, парившие в небе, и его физиономия, с грязными саленными волосами, небритой щетиной и мешками под красными уставшими глазами. Смотреть на свое отражение ему было противно, и быстро зачерпнув воду в ложку, Славка встал и отошел от лужи.

Рустам тем временем, надорвал пакет с героином. Когда Славка подошел к нему, Рустам отсыпал немного порошка в ложку и Славка, достав зажигалку, принялся нагревать все это.

— Нам этого надолго хватит, — наблюдая за процессом, сказал Рустам.

— Ага, — кивнул Славка.

— Можно будет даже продать немного. А на вырученные деньги купить еды… нормальной еды. Я уже так давно не ел нормальной еды. С какой бы радостью я сейчас съел курицу с жареной хрустящей корочкой и ломоть белого свежего хлеба, и непременно запил бы все это холодным пивасиком. А-а… лепота. — И Рустам мечтательно закатил глаза.

Вскоре вода в ложке закипела, и порошок начал медленно растворяться.

— Давай шприц, — сказал Славка, когда порошок совсем исчез.

Рустам достал шприц и набрал в него жидкость, находящуюся в ложке. Затем он отложил шприц, давая жидкости остынуть. А Славка в это время уже кипятил вторую порцию.

— А я бы не отказался от горячей ванны с пеной, — сказал Славка. — Совсем уже забыл, когда в последний раз мылся…

— И чтобы спинку бабенка какая-нибудь потерла!

— Да, по женской ласке я тоже истосковался, — кивнул Славка. — Жаль мы не успели оприходовать ту черненькую киску в подворотне. Я уже стащил с нее трусики, когда появился этот придурок. Блин у меня до сих пор бок от его прута болит.

— Да все испортил собака, а девочка то и правда сочной была, недаром она этому Черному приглянулась.

— Как я понял, он от нее что-то другое хочет.

— А ты видел, что он от Колчана выходил, когда мы на него напали?

— Конечно.

— Похоже, у Колчана с Черным какие-то дела, — сказал Рустам. — Ты не думаешь, что этот героин принадлежит Колчану? А что если этот старый ублюдок решит нас наказать за это?

— Не думай об этом. Потом все решим. Давай лучше вмажемся и все забудем!

— Мне уже так не терпится, — облизнулся Рустам, когда уже и второй шприц лежал рядом с первым и остывал.

— Подожди немного, сейчас это дерьмо остынет и мы покайфуем.

Спустя несколько минут Рустам с нетерпением схватил жгут и начал его затягивать. Затем взял шприц с желанным лакомством и быстрым движением руки ввел наркотик себе в вену. Когда Рустам ослабил жгут, Славка увидел его отстраненный взгляд. Дружок был уже не здесь, он витал где-то в облаках, получая высшее наслаждение.

Славка повторил манипуляции приятеля. Когда он начал ослаблять жгут, его накрыла волна эйфории.

Но что-то было не так.

Краем глаза Славка увидел, что Рустам упал на спину и затрясся всем телом. Изо рта пошла пена, глаза закатились. Славку охватил страх. Ему было так страшно, как еще никогда в жизни. То и дело в сознание всплывали какие-то образы. Он вспомнил маму, вспомнил детские обиды, вспомнил отца-пьяницу, избивавшего его и мать, вспомнил свой первый укол, вспомнил свое первое преступление и Черного Человека…

Да, да, Славка знал его! Но откуда? Казалось, этот странный незнакомец всегда был рядом и сопровождал его по жизни. Да он и сейчас был здесь, стоял и улыбался. Славка видел его темные бездонные глаза, в которых сама бесконечность казалась лишь кратким мигом.

Черный Человек еще раз улыбнулся Славке, и эта злая ухмылка оказалась последним, что он увидел в жизни.

Майор Тимофеев вместе с помощником Сергеем спешили по улочкам Старого Города. Останавливаясь на каждом перекрестке, заглядывали в проулки, но тех двух парней нигде не было видно.

— Куда же, черт возьми, они подевались? — выругался майор.

— Может быть, заскочили в какой-нибудь дом?

— Возможно. Они ведь знают этот чертов город лучше нас с тобой.

— Что будем делать?

— Возвращаться. Давай, вон по той улочке, туда мы еще не заглядывали.

Сергей кивнул, и они углубились в мрачный переулок. Над ними нависли полуразрушенные здания, провожая темными проемами разбитых окон. Майору казалось, что он ощущает их пристальные взгляды, сверлящие ему спину.

— Ночью эти улицы кажутся еще страшнее, — будто прочитав его мысли, сказал Сергей.

— Это точно…

Тимофеев остановился и взглянул в ночное небо, затянутое свинцовыми тучами. Сквозь быстро бегущие облака майор разглядел свет полной луны, на мгновение показавшейся и снова скрывшейся, за набежавшей тучей.

'И ни одной звезды, — подумал он. — Я уже забыл, когда в последний раз видел звезды. Одни лишь тучи, вечно, эти серые тучи'.

— Нашел! — вдруг крикнул ушедший вперед Сергей.

— Что нашел? — не сразу понял майор.

— Тех двоих, что ограбили человека в черном.

Два парня лежали возле лужи. Сергей, присев на корточки, пытался нащупать пульс.

— Покойники, — констатировал он.

Полицейские, включив фонарики, осмотрели все вокруг. Шприцы… ложка… зажигалка… пакет…

— Вероятно, тот самый, что они забрали у Черного, — сказал Тимофеев.

— Товарищ майор, позвольте предположить? — по своему обыкновению осведомился Сергей.

— Ну, предположи.

— Я думаю, что эти двое были просто случайными налетчиками. Грабанули этого типа в черном, а пакет он получил от Колчана. Наверняка, этот человек курьер и занимается сбытом наркотиков на территории Нового Города. А эти двое, на радостях, что сорвали такой куш, не рассчитали дозу и откинулись.

— Не знаю, Сергей, — с сомнением покачал головой майор. — Если этот пакет Черный получил от Колчана, то почему после ограбления не вернулся и не рассказал обо всем? Да и в том, что они не рассчитали дозу, я тоже сомневаюсь. Эти ребятки — наркоманы со стажем. Ты только посмотри на их вены. И чтобы так лажануться… Вряд ли.

— Тогда что получается? Их отравили?

— Не знаю, — повторил Тимофеев. — Отправим порошок на экспертизу, а там уже будет видно.

— Все-таки интересно, кто этот странный человек в черном?

— Я бы и сам хотел это знать. Сейчас узнаем где он.

Майор достал из кармана рацию и, включив ее, произнес:

— Это Тимофеев. Что там с нашим незнакомцем?

— Он исчез, — раздалось в ответ.

— Как исчез?

— Мы следили за ним, а он свернул за угол и исчез…

— Что, так просто взял и исчез?

— Да. Никаких следов, будто испарился.

— Ищите, не мне вас учить. Конец связи.

— Что будем делать? — спросил Сергей.

— Забираем пакет и уходим.

— А трупы?

— Это не наша территория. О них позаботятся местные.

И в последний раз взглянув на двух мертвых лежавших в грязи парней, майор зашагал прочь.

Целую неделю почти не переставая лил дождь. Сильно похолодало. Над городом нависали чернильные тучи, все вокруг потемнело: стены, дороги, тротуары.

В квартире у Макса тоже стало холодно. Катя с утра до вечера сидела на диване, укутавшись в пушистый оранжевый плед. Его яркий цвет хоть чуточку поднимал ей настроение, когда вокруг так хмуро и тоскливо. Она нашла у Макса кучу старых книг еще ее времени. Переплеты оказались сильно потрепаны, а из некоторых книг выпадали страницы. Девушка нашла множество своих любимых, и тех, которые хотела прочитать при жизни, но не успела. Она выстроила огромную стопку около дивана и с детским энтузиазмом хваталась то за одну, то за другую книгу. Кате хотелось читать их все одновременно, но в конце концов она поняла, что это не дело. И взялась за 'Мастера и Маргариту'.

Макса удивляло Катино рвение:

— Ты так упорно читаешь… Может, поешь хотя бы, а то умрешь с голоду над книгой, — смеялся он, когда приходил вечером с работы и заставал Катю, погруженную с головой в роман.

— Угу… А тебе какие из этих книг нравятся?

— Все до одной, которые ты отобрала. А ты их на скорость читаешь? И к какому числу тебе надо закончить?

— Да ладно тебе, — улыбалась она.

По вечерам Макс садился рядышком, завернувшись в желтое покрывало. Он включал большой торшер, обтянутый плотной красноватой тканью. На нем был нарисован спящий кот и мышки, которые пьют налитое ему молоко и веселятся, пока тот не видит. Девушке нравился этот рисунок. В один из таких холодных вечеров они даже придумали историю про этого кота и мышек, и дали им всем смешные имена. Катя с Максом читали друг другу вслух, обсуждали каждую страницу, пили горячий чай со сгущенкой и радовались апельсиновому пледу и лимонному покрывалу.

Катя стояла на маленькой кухне и смотрела в окно. На улице, на крышке люка, свернулся калачиком белый щенок. Над асфальтом поднимался пар, и от этого казалось, что на улице еще холоднее. Девушка поплотнее закуталась в толстовку Макса, которая была ей чуть ли не по колено, и уперлась лбом в стекло.

'Какая грустная, — подумала она. — Этой собачке, наверное, так холодно и одиноко… Зачем люди сначала приручают кого-то, а потом бросают на произвол судьбы? А может, бедняжка всю жизнь живет на улице, с самого рождения?..'

— Что ты там высматриваешь? — войдя в кухню, спросил Макс.

Катя повернулась к нему, помотала головой и вдруг расплакалась.

— Ты что? Что такое? — Макс, совершенно сбитый с толку, подошел к окну и увидел щенка.

— Смотри, какой милый, и какой несчастный! — всхлипывала Катя.

— Ну-ка вытри слезы и пошли! — велел Макс.

Катя послушно направилась за ним.

Парень снял с вешалки куртку:

— Накинь.

Они сбежали по лестнице и вышли из подъезда. Макс зашагал к люку, но щенок, увидев его, вскочил, прижал уши и приготовился бежать.

— Подожди! — крикнула парню Катя. — Он очень боится!

Она, что-то ласково приговаривая, направилась к щенку. Тот завилял хвостом, радостно завизжал и бросился ей навстречу.

— Ага, — сказал Макс, — я, значит, плохой, а ты хорошая.

Катя взяла щенка на руки, и понесла в дом.

Целый день они провозились со своим новым другом. Сначала накормили, потом хорошенько вымыли, после чего он стал просто белоснежным.

Вечером они сидели на кухне и ели картошку с сосисками.

— Как мы его назовем? — спросила Катя.

— Не знаю… Он, кстати, вырастет большой и лохматый, как медведь, — сказал Макс. — Я вот только не помню, что это за порода.

— Он еще и породистый?

— Кто его знает, насколько он породистый, но выглядит представительно. Слушай, а давай назовем его Азазелло?!

— Ага, а если бы это был кот, мы бы назвали его Бегемот! — засмеялась Катя.

Неожиданно для себя она вспомнила, что имя Азазелло когда-то принадлежало ангелу, который предал Бога и пал. Этот ангел научил людей создавать холодное оружие, обрабатывать драгоценные камни и поспособствовал развращению общества. В какой-то мере и себя Катя могла назвать падшим ангелом, поэтому в этом имени она усмотрела символизм.

— Ну, Азазелло, так Азазелло, — согласилась девушка.

Сообразив, что речь идет о нем, щенок, виляя хвостом, подбежал к столу, встал на задние лапы и просяще посмотрел сначала на Катю, потом на Макса.

— Какой хитрюга, — усмехнулся парень. — Сосиску выпрашивает.

И дал щенку кусочек. Азазелло еще сильнее завилял хвостом, мигом проглотил то, что выпросил и, радостный, убежал в комнату.

— Послушай, Макс, а в этом городе есть церковь? — вдруг спросила Катя.

— Церковь? — удивился Макс. Он посмотрел на девушку, как на сумасшедшую, отчего та очень смутилась.

— Ну да, церковь, — тихо повторила она. — Должна ведь быть хоть одна…

— Да нет у нас никаких церквей. А ты что, веришь в Бога?

— Да. А ты разве нет?

— Конечно, нет! — Макс снова как-то странно посмотрел на девушку. — Религия это опиум для народа. Правители ей пичкали людей, чтобы они были более послушными и думали, что сами не могут управлять своей судьбой и есть кто-то выше. Ты что, в самом деле, веришь в то, что есть Бог, Рай и ангелы?

— Да! — чуть ли не выкрикнула Катя.

Ей захотелось рассказать Максу все, но она сумела сдержаться.

Азазелло снова вбежал на кухню и обеспокоено закрутился, глядя то на парня, то на девушку.

— Ну, ладно, не надо так возмущаться, — сказал Макс, огорченным тоном Кати. — Я вовсе не хотел тебя обидеть. Ты вправе верить во что хочешь. Просто большинство людей, ты же сама знаешь, отказалось от религии. Наука ведь все опровергла. Бога нет.

— А вот и неправда. — Девушке хотелось плакать. — Бог есть, и ангелы есть, и Рай есть, во всяком случае, был.

— Что?

— Ничего, — спохватилась Катя. — Просто я в это верю.

— Да, наверное, ты из какой-то глуши, раз до сих пор веришь во все это. Это даже забавно.

— И нисколько это не забавно, — обиделась Катя. — Как бы я хотела побывать в церкви!

Макс ощутил обиду девушки и ее грусть. Ему стало как-то не по себе, ведь он не хотел ее огорчать. С каждым днем он привязывался к ней все сильнее и сильнее.

— В принципе, это можно устроить, — наконец сказал он.

Азазелло насторожил уши и внимательно посмотрел на Макса. Катя тоже с надеждой подняла на него свои грустные зеленые глаза.

— Ты же сказал, что здесь нет церквей.

— Да, здесь нет. Но кое-какие верующие, точнее, фанатики, в округе остались. Правда, их очень мало. Я слышал, что километрах в тридцати от города, в горах, стоит какой-то храм или церковь, кто ее разберет. Завтра у меня выходной. Если хочешь, можем съездить, хотя не факт, что нас туда пустят. Нынешние фанатики не любят чужаков, они считают, что мир погряз во грехе.

— Я готова рискнуть, — решительно сказала девушка.

— Хорошо, съездим.

— Спасибо, Макс, — улыбнулась Катя. — Ты не представляешь, насколько это для меня важно.

Эта радостная улыбка и счастливый блеск в ее глазах была лучшей наградой для парня. Ради такого он был готов сделать куда больше, чем съездить за город в какую-то церковь.

Большинство людей называли его сумасшедшим или помешанным, но на самом деле его звали Джо, хотя он уже и сам позабыл и свое имя, и свое прошлое. Голоса в голове, постоянные видения, сны о будущем перекрывали все его ранние воспоминания. Он был один из тех обреченных, кого когда-то называли пророками, но теперь время пророков прошло, к ним больше никто не прислушивался и поэтому все вокруг считали его сумасшедшим.

Но он не был сумасшедшим. Он просто слышал голоса, которые говорили ему о том, что мир погряз в грехе и безверие, тем самым открыв дорогу для Князя Тьмы. А это означало только одно — последний день близок. Голоса твердили ему, что он не должен допустить этого, что он должен предупредить людей, предостеречь их.

И вот уже много лет он выходил на улицы города с плакатом в руках и старался предупредить. Он кричал, убеждал, проповедовал, но никто и слушать его не хотел и вместо слов благодарности в спину летели лишь обидные: 'Псих', 'Сумасшедший', 'Фанатик'. Но Джо старался не обращать на это внимание, упорно он вставал каждое утро и шел на улицы, чтобы предупредить. Шли годы, он потерял жилье и нормальный человеческий вид, его одежда превратилась в лохмотья, а спать ему приходилось на улице и о том, чтобы помыться, можно было только мечтать. Но он не терял надежды, и каждое утро вновь занимался привычной работой.

Сегодняшний день уже давно закончился, на город опустился вечер, повсюду загорелись неоновые вывески и фонари. Джо возвращался в свой проулок, чтобы там заснуть на старом грязном матрасе до следующего утра, а потом вновь заняться работой. Он шел задумавшись, медленно перебирая ногами, опустив руки, в одной из которых держал картонный плакат с надписью: 'Дьявол уже близко', когда неожиданно его окликнули.

— Эй!..

Джо обернулся и увидел продавца шаурмы, стоявшего за прилавком своего лотка. Возможно, это был единственный человек, который иногда с ним разговаривал, а иногда и угощал едой.

— Привет, псих, — сказал продавец.

— Привет, — ответил Джо. Он не обижался на продавца, когда тот его так называл, он уже давно ни на кого не обижался.

— Ты голоден?

— Как всегда.

— Сейчас я тебя угощу, — улыбнулся продавец и принялся срезать мясо с вертела. — Как прошел день?

— Как всегда.

— Что-то ты немногословен сегодня. Хотя я тебя понимаю, ты ведь целый день только и делаешь, что надрываешь глотку. Неудивительно, что под вечер у тебя и слов нет.

— Возможно, — с безразличием сказал Джо.

— Слушай, а может тебе на телевиденье выступить?! Толкнуть там свою речь, может быть, кто и прислушается. На телевиденье любят таких, как ты… людей имеющих свою точку зрения. У меня там один друг осветителем работает, он мог бы с кем-нибудь поговорить, глядишь, и позовут тебя в какое-нибудь ток-шоу.

Джо пожал плечами.

— Ну, как знаешь, — махнул рукой продавец. — А я все равно с ним поговорю. Держи. — И он протянул Джо шаурму.

Тот взял ее и с жадностью принялся есть, за целый день у него не было и крошки во рту.

Тем временем к лотку подошел покупатель и, сделав заказ, начал с интересом рассматривать Джо. Джо уже давно привык к подобным взглядам, у одних он вызывал интерес, у других отвращение, а кто-то и вообще отводил глаза, стараясь его не замечать. Но во взгляде покупателя было что-то другое, помимо всего этого.

Джо повернулся к незнакомцу, стараясь лучше его рассмотреть, и тот широко ему улыбнулся.

— Вечер добрый, — произнес незнакомец и еще раз широко улыбнулся. Этот человек оказался одет в дорогой костюм-тройку, его руки покрывали кожаные перчатки, сжимавшие трость, а на ногах были обуты вычищенные до блеска туфли. Незнакомец напоминал щеголя и это выглядело вполне нормально, но его взгляд… Эти холодные, бездонно черные глаза пугали, казалось, будто они смотрят не на тебя, а глубже, прямо в душу.

— Добрый, — машинально ответил Джо и отвел взгляд.

— Простите, но я случайно прочел надпись на вашем плакате, — продолжил незнакомец. — Вы, правда, верите в Дьявола?

— Да, — ответил Джо.

— И вы считаете, что Князь Тьмы скоро посетит этот мир? — задал новый вопрос незнакомец.

— Да. Я убежден в этом!

— Интересно, очень даже интересно. И как вы считаете, когда это произойдет?

— Не знаю… Но голоса сказали мне, что это должно случиться уже скоро.

— Голоса?! Интересно, очень даже интересно.

Тут продавец протянул незнакомцу его заказ. Тот поблагодарил и, не снимая перчаток, принялся есть.

— Вкусно, — губы покупателя растянулись в улыбке. — Люблю свежее, хорошо прожаренное мясо.

— Рад, что вам нравится, — обрадовался продавец.

— Еще бы, — сказал незнакомец и, повернувшись к Джо добавил: — Так что там с вашими голосами?

— Не понял?

— Ну, вы говорили, что слышите голоса, вот мне и интересно?

— Сэр, да не обращайте вы на него внимания, он сумасшедший, — произнес продавец. — Неужели вы ему верите?

— Жизнь построена на лжи и лицемерии, поэтому мы больше склонны верить обману, нежели правде. А тех, кто говорит нам правду, мы называем психами, поскольку просто не хотим верить их словам… Так о чем говорят вам эти голоса?

— Они постоянно твердят мне, что Дьявол уже близко, и я должен предупредить всех.

— Да вы — пророк, — заключил незнакомец. — А быть пророком — это неблагодарное дело. Всю жизнь ты проходишь через испытания, тебе никто не верит, тебя презирают и ненавидят, — он улыбнулся. — Пророк Даниил, мастер толкования снов, в юности попал в плен к Вавилонянам и всю жизнь страдал за свои знания, его даже бросали в яму ко львам… Аврааму Бог выбрал дорогу. В старости он отправил его в поход, в котором на голову пророка выпало много трудностей. Люди, шедшие с ним, голодали, подвергались пыткам и всяческим мученьям. Мало того, его жену Сару отобрал у него фараон Египта и сделал своей. И в конце пути Бог думает, наверное, я еще не до конца его испытал, посмотрим, сможет ли он принести своего сына мне в жертву… Да, Бог выдумщик… А в девятом веке до нашей эры жил такой пророк Илия́, он был вынужден потерять все и покинуть родную Иудею под угрозой смерти. И в дальнейшем над всей его жизнью летал призрак потерь…

— Я знаю историю Илия пророка. Он сверг лжебога, которым финикийская царица хотела поработить его народ, — сказал Джо.

— Религия — это всегда способ поработить, — философски заметил незнакомец.

— Не всегда. Истинная религия — это способ освободиться и жить ради чего-то высшего, — задумавшись, возразил Джо. — Илья знал это, несмотря ни на что он исполнил свой долг, и в благодарность за это господь забрал его на небо и сделал ангелом.

— Так написано в древней книге, которую сейчас очень трудно найти, — сказал незнакомец. — Рад, что вы знаете древнее писание. Но тогда вы должны знать, что не всем пророкам так везет! Большинство, заканчивают жизнь смертью! Да, да именно смертью! Большинство пророков умирает не от старости в своих постелях, их убивают жестоко и с ненавистью. Главного библейского пророка распяли на кресте, и он умер в муках и агониях! — глаза незнакомца опасно блеснули.

— И эта история мне ведома, — чуть отшатнувшись, произнес Джо. — Это был Сын Божий Иисус. И, как и остальных пророков, после смерти отец забрал его на небеса.

— Уверяю вас, он был всего лишь плотником, слишком много о себе возомнившем, — сказал незнакомец. — И он боялся смерти, хотя и был убежден, что попадет в Рай… Но, а если я скажу, что Рая больше нет?

— Этого не может быть?! — в ужасе вскрикнул Джо. — Но все равно, я не боюсь смерти, я пророк и у меня есть миссия!

— Да, да, глупая и неосуществимая миссия, — улыбнувшись, сказал незнакомец. Он встал из-за прилавка и в упор посмотрел на Джо. — Вот скажи мне, ты, правда, считаешь, что все эти люди, что погрязли в грехе, что ненавидят и призирают тебя, заслуживают спасения?

— Да, — ни минуты не сомневаясь, ответил Джо. — Они — заблудшие овцы, обманутые Дьяволом.

— Какие высокие и благородные слова, несвойственные твоему внешнему виду, — хохотнул незнакомец и его бездонные черные глаза впились в Джо. — Скажу тебе честно, этот мир прогнил и нуждается в трансформации. Время Бога прошло, он не смог удержать в узде свою паству, он слишком часто прощал и поплатился за это. Грядет новое время, время нового владыки, что не будет столь милосерден. И когда это время придет, даю тебе слово, все получат по заслугам! Только боюсь, этого ты этого уже не увидишь.

Джо, укусивший шаурму, неожиданно разжал руки и уронил ее вниз, на мокрый после дождя асфальт. Борясь с приступом паники и неотрывно глядя в эти завораживающие агатовые глаза, он произнес:

— Не может быть. Это же ты!..

— Понял, наконец, — растягивая губы в улыбке, произнес незнакомец. — А тебе никто не говорил, что разговаривать с набитым ртом опасно?

Джо хотел что-то еще сказать, но слова застряли у него в горле вместе с куском мяса. Он схватился за шею и понял, что воздуха не хватает. Он начал кашлять, хрипеть, но это не помогало, его лицо начало синеть и он упал на колени.

— Я же сказал, что пророки умирают не в своих постелях, — произнес Черный Человек.

— Что с ним происходит? — закричал продавец шаурмы. — Он подавился, помогите ему!

Продавец перемахнул через прилавок и, кинувшись к Джо, начал бить его по спине и кричать:

— Помогите мне, сделайте что-нибудь!

Но когда он поднял глаза, то незнакомца уже не было. Вместо него на прилавке сидел огромный черный ворон и с интересом наблюдал за происходящим. Ворон пронзительно каркнул на продавца и, сорвавшись с прилавка, полетел во тьму ночи.