Амулет Пандоры

Глава 7

Дионию предстояла знатная вечеринка. Он не скрывал радости по этому поводу. С какой стороны ни посмотри, а все складывалось в его пользу.

Игнатиус, запросивший четырех учеников и получивший уже троих, ожидал увидеть к завтрашнему дню еще одного. Чтобы отыскать последнего, демон включил чутье. Но чувство голода, которое вызывали у него яркие души, не помогало. Оглядывая земной шар, Дионий видел однородную массу смешанной яркости, которая в целом не превышала и третьей ступени.

Дионию были нужны таланты — такие же, как Юан Синг, которого ему посчастливилось отыскать, просто посетив место поклонения Башаару. Таких людей не видно в общем потоке, но Диония это не останавливало.

Он переместился на горную вершину Чогори. Живописный вид на заснеженные вершины, под которыми проплывают облака, сейчас был затоплен тьмой. Дионий материализовал огненный шар и подбросил его в воздух. Яркий свет заставил тьму расступиться. Шар завис, и взорвавшись, разлетелся горящими струйками в разные стороны. По всему миру зажглись пульсирующие искры. Их было немного, но все же… Дионий вглядывался в струи огня: одни светили ярче, другие тусклее. Он быстро определил, куда направлены самые сияющие лучи.

Он приведет Хранителю много одаренных учеников. Игнатиус поймет: они представляют собой не меньшую ценность, чем «шестиступенчатый» Избранный.

Дионий наметил для перемещения первую нить, но не успел призвать огонь, как луч оборвался и погас.

«Он что, прямо сейчас умер?» — скептически подумал Дионий, но решил удостовериться.

Он успел определить точку на Земле, куда вела нить, и последовал за ней.

Сарагоса, Испания.

Имя «Фидель» переводится как «верный» или «преданный». Фиделю это не нравилось. Он старался не привязываться к людям, хотя на самом деле был очень общительным. Фидель всегда носил с собой пистолет — с оружием ему было как-то спокойнее.

Свою Силу мальчик открыл внезапно. Ему тогда было семь лет: привычный путь до школы был перекрыт — и Фиделю пришлось идти другой дорогой. Он вышел к заброшенному дому и в тот день прогулял уроки, чтобы полазить внутри красивого, но разрушенного особняка.

Проваливающиеся лестницы, двери, сорванные с петель, дыры в стенах, забытая люстра, пыль, доски и строительный мусор на полу. Все это очень понравилось Фиделю. Он думал о том, какой красивый это был дом, прошел по всем этажам, заглянул во все комнаты: в одной из них была двухспальная кровать, покрытая мхом, в другой висело большое зеркало, на чердаке водились пауки. Чувствовалось, что раньше здесь жили небедные люди: практически вся мебель была оставлена, как будто дом покидали в спешке. На кухне валялись вросшие в деревянный пол вилки и ложки, на покосившемся столе стояла прогнившая кастрюля.

Фидель провел в доме весь день, внимательно рассматривая каждую сохранившуюся деталь. Он хотел воссоздать в своей голове богатое убранство особняка и узнать, что случилось с прежними хозяевами.

И под вечер ему это удалось. Причем буквально.

Фидель уже хотел идти домой, но прощальный жест (мальчик просто прикоснулся к стене) изменил абсолютно все. По дверной коробке медленно растеклась искрящаяся волна, поднимая из пола щепки и как будто всасывая их в себя, покрывая дверные косяки краской и лаком, возвращая все на свои места. Фидель испуганно отдернул руку и отполз назад. Дерево перед ним потемнело, приобрело благородный красный оттенок. Хлопнула, закрывшись, входная дверь.

Фидель встал и обернулся. Волна распространилась по всему дому: вставила доски в полы, побелила потолок, поблекшие бутоны распустились на обоях красными цветами. Ярко зажглась люстра. Откуда-то прилетела мебель. Перед лицом Фиделя туда-сюда сновали люди. Они ходили как в обратной перемотке — спинами вперед, между правым и левым проходами, поднимались и спускались по лестницам, здоровались и прощались друг с другом, и иногда по обрывкам объятий было непонятно, что именно они делали в этот момент. Фидель увидел внутреннюю жизнь здания. То, что никто никогда не видел, то, что было скрыто от человеческих глаз по ту сторону двери: крики, примирения, поцелуи и ссоры молодеющих с каждой минутой людей. Перед Фиделем пронесся обрывок утерянной истории — и сразу исчез. Мальчик был один.

Прикосновения Фиделя хватило на то, чтобы вернуть дом к состоянию вековой давности — он стоял в новеньком, только что обустроенном особняке, в нос бил запах свежей краски. Хозяев не было.

Фидель выбежал из здания — оглянулся. По улице ходили группы людей — это были бастующие. Одни размахивали плакатами, другие кричали лозунги и проклятья, адресованные политическим партиям.

Что происходит? Куда он попал? Фидель перешел оживленную улицу и уперся в старика с длинной бородой.

— Ты не из этого времени, — сказал старик, осматривая рюкзак за спиной мальчика. — Я знаю твой дар — Стихия Земли сильна, и со временем она сделает сильным и тебя. Но я не могу взяться за твое обучение. И верну тебя в твое время.

Больше старик ничего не сказал. Фидель не успел ничего спросить — он просто снова очутился у развалин дома. С того времени он начал заниматься собой, поняв слова старика о силе буквально: он тренировал выносливость в бассейне, ставил удар, занимаясь боксом, качался в тренажерном зале, наращивая мышцы. И это помогало.

И вот ему исполнилось восемнадцать. Он научился управлять своим даром. Года тренировок позволили ему с точностью определять время, в которое он хотел попасть. Фидель думал, что все пережившие свое время великие строения предназначены именно для него. И однажды он до них доберется — посетит египетские пирамиды, дотронется до построек майя, нырнет на большую глубину, чтобы восстановить древние затопленные города.

Но пока что Фидель путешествовал только по своей стране — он побывал уже почти во всех замках и крепостях. Разумеется — ночью. Видел их во времена расцвета и величия. Смотрел, как они разрушались. Фидель мог бы прекрасно изучить историю, но его волновала больше закулисная жизнь: дворцовые заговоры, интриги, измены…

Последний год внимание Фиделя было сосредоточено на старом монастыре. Он прочитал много книжек и хотел заполучить древний пропавший артефакт, следы которого вели в этот монастырь. Казалось бы, что сложного — нужное здание находилось в его стране. Но какой бы день ни выбрал Фидель, с ним постоянно что-то случалось. То монахи, то рыцари, то укрывающиеся во время войны люди — Фиделю казалось, он перебрал все возможные века, но взять желанную чашу в руки не получалось.

И вот он снова крался сквозь темноту к главной жемчужине монастыря, вид которой надоел ему еще пятнадцать вылазок назад.

…Дионий возник в монастыре Сан-Хуан-де-ла-Пенья, находящемся на границе Франции и Испании. Ночное небо было усыпано звездами. Дионий стоял перед клуатром, окруженным остатками колонн и укрытым, словно зонтом, скалой. Капители колонн были украшены почти стертыми лицами с выпученными глазами. Неподалеку виднелись ворота. Клуатр был полуразрушен.

«Знакомое место» — подумал Дионий.

За арочными колоннами мелькнуло черное пятно.

«Поиграем» — Дионий ухмыльнулся, рассчитывая на знатную погоню: давно он не охотился.

Но в следующую секунду жертва в открытую появилась в центре клуатра, спрыгнув откуда-то сверху. Парень крепкого телосложения и не собирался прятаться.

— Кто ты такой? — спросил Дионий по-испански.

— Я турист, — ответил парень. Он был одет явно не для осмотра достопримечательностей. Дионий различил в полутьме военные штаны с большими боковыми карманами и кожаную кобуру поверх водолазки.

— Турист? — Дионий не скрывал насмешки. — Здесь? Ночью? — голос Диония становился все более холодным и жестким. — Кто ты такой? — Дионий не любил повторять дважды; он сделал шаг к арочным колоннадам.

— Стой, где стоишь! — повысил голос парень. — Тебя не должно здесь быть! Из какого ты века?

— Что? — Дионий, что-то заподозрив, отодвинул рукав рубашки и бросил взгляд на платиновые часы.

Часы у Диония были необычные: циферблат со стрелками располагался в правой части, его окружал тонкий круг с сокращенными названиями месяцев — сейчас в стальных границах читалось: «апр.». Так же, как и с утра. Но чуть ниже… Дионий нахмурился: года открутились назад, на двадцатый век. Левая половина часов была прозрачна, сквозь нее виднелись сложные трехуровневые механизмы крутящихся шестеренок. Стекло упиралось в полукруглую полоску, на которой по возрастающей расположилась тридцать одна арабская цифра — число месяца. Сейчас короткая стрелка упала в самое начало — первое число.

¬— В современном мире тебе должно быть около ста лет, раз ты стоишь сейчас передо мной, — Фидель протянул руку к кобуре: если придется, он будет стрелять.

— Вот почему твоя нить исчезла, — понял Дионий. — Ты переместился в другое время… Ты пришел один? — Дионий прощупывал почву: надо понять, специально ли парень выбрал этот день. И если да, то Дионию нельзя расслабляться. — Давно я не сражался за эту вещь, — добавил он, и испанец услышал.

Фидель выхватил черный пистолет и направил его на Диония.

— О чем ты говоришь? — голос Фиделя дрогнул, он сделал шаг к колоннам.

— О том, к чему ты так целенаправленно идешь, — Дионий посмотрел в темноту: у подножия колоннады, среди груды камней лежала одна вещичка…

Фидель не стал больше распаляться на разговоры. Все и так понятно — перед ним враг, который хочет забрать его добычу. Фидель сделал два прыжка, присел и протянул руку к груде камней. Но предмета там уже не было.

— Ох уж мне эта первоапрельская шутка, — Дионий сидел сверху, ноги его болтались над головой Фиделя; в руках демон крутил чашу. — Думаешь, ты первый пришел сюда?

Фидель издал короткий смешок и дотронулся ладонью до пола. Главное, что чаша была у кого-то в руках.

Стены дрогнули. Разрушенная колоннада клуатра достраивалась прилетающими с разных концов камнями. Песчинки поднимались с земли и встраивались в маски, восстанавливая лица на колоннах.

Дионий посмотрел на часы: стрелка хронографа стремительно откручивала круги назад — и наконец остановилась на числе 1684. Ночь сменилась днем. Фидель воссоздал клуатр монастыря, отмотав время вспять. Но незнакомый мужчина не исчез из не подходящего ему времени.

Дионий почувствовал прилив сил.

«Год, когда Игнатиус стал Верховным Хранителем. И год, когда я только заполучил это тело…» — Дионий ощущал, как по рукам растекается тепло. Энергия тела восстановилась.

Он спрыгнул вниз. Фиделя отшвырнуло назад.

— Как ты угадал с датой, — похвалил его Дионий.

— Ты что, бессмертный? — Фидель приподнялся на локтях. Оружия он лишился — пистолет отбросило в сторону.

Фиделю нужно было отвлечь внимание. Земля вокруг ног Диония пошла трещинами. Огромная глыба взлетела в воздух, унося Диония вверх. Но высота не была помехой для демона.

— Ты не изменишь ход времени, — сказал Дионий, появляясь за спиной Фиделя. — И не получишь ее, — он поднял руку с чашей. ¬— Тебе меня не победить. Но я могу предложить тебе утешительный приз: ты сможешь участвовать в Испытании. У тебя хороший дар.

Фидель опустил руки и приготовился слушать. Он заполучит чашу как-нибудь в следующий раз. Если конечно у незваного гостя нет здесь петли времени, заставляющей события развиваться по одному и тому же сценарию…

Республика Того, Западная Африка. Настоящее время.

Убедив испанца в благости своих намерений, Дионий переместился в Африку. Сюда вела другая ярчайшая нить с вершины Чогори. Чашу Дионий вернул в нынешнее время и подкинул служителям того же монастыря — пусть хранится там, где и пару веков назад: вот монахи обрадуются!

Дионий оказался на самом большой в мире рынке магических принадлежностей для ритуалов вуду. На многочисленных рядах под открытым небом предлагали кости, травы, отрубленные головы диких животных, лапки, зелья. Деревянные прилавки с хвостами, сдернутой кожей и конечностями работали даже ночью.

Мимо Диония сновали редкие люди, подозрительно поглядывавшие на выделявшегося среди просто одетых африканцев мужчину в деловом костюме.

Дионий отряхнул брюки от испанской пыли. Краем глаза он уже увидел человека, к которому вел яркий луч. Молодой шаман выбирал себе ингредиенты для ритуала.

— Обезьянью лапку? На удачу? — предложил Дионию продавец из-за прилавка рядом.

— Нет, — отказался Дионий: объект его наблюдения приобрел необходимые товары и уходил с рынка. Под мышкой он нес петуха, которому, видимо, в ближайшее время собирался отрубить голову.

Продавец начал шептать в спину уходящего Диония проклятья — так туристы на рынке всегда покупали быстрее. Дионий обернулся, в глазах его сгустилась тьма. Продавец, лысый худощавый мужчина с торчащими ключицами, пугливо сполз за стойку. Фирменная фишка с исчезновением белков работала испокон веков. Дионий перевел взгляд — шаман исчез. Ничего, он найдет его. На пиджак Диония брызнула кровь. Испуганный продавец решил принести в жертву ягненка, чтобы прогнать злого духа, вселившегося в мужчину.

— Да что ж ты будешь делать, — недовольно пробормотал Дионий и снова одарил худощавого африканца нечеловеческим взглядом.

Он еще немного походил по рынку. Мрачная обстановка вернула демона к реальности: в то, что он пару минут назад сражался в семнадцатом веке за великую реликвию (что, кстати, ему приходилось делать и до этого) уже не верилось.

Дионий пошел к подсвеченным изнутри палаткам. Вряд ли шаман ушел далеко… Дионий зашел внутрь палатки, в которой не горел свет.

— Кто вы? — раздался голос из темноты.

— Клиент, — сказал Дионий, и тут же зажглись свечи.

Дионий угадал. Глаза у африканца были необычного синего цвета. Дреды заплетены ровными прядками и собраны на затылке в пучок.

— Кого вы хотите призвать? — шаман говорил на французском. Он запер петуха в клетку и накрыл тряпкой. Кровавые пятна на «клиенте», судя по всему, его не смущали.

— Белый, черный? — уточнил Дионий, ему было интересно, на что способен синеглазый шаман.

— А вы не видите? — иронично приподнял бровь Аашит, взглянув на свои руки.

— Смешно, — оценил Дионий. — Белая или черная магия?

— А какая интересует больше? — Аашит одарил демона белоснежной улыбкой.

— А ты не видишь? — усмехнулся Дионий в тон ему. — Что ты умеешь, шаман?

— Меня зовут Аашит. Я могу исцелить и уничтожить, влюбить и приворожить, отомстить за предательство или неверность. Помогу избавить от конкурентов, привлечь успех, очистить жилище, защитить от зла, наставить на истинный путь… Я так и не понял, что именно вас интересует.

Аашит достал из шкафчика корешки растений, цветные свечи и эфирные масла.

—Так… кого вы хотите призвать? — вернулся к началу разговора Аашит. — Может быть, Агве — покровителя моряков? Вы одеты как богатый господин, наверняка остановились в Ломе. Прибыли на яхте? Хотите навести порчу на недруга?

— Не угадал, — сказал Дионий, присаживаясь.

— Может быть… Духа, связанного со змеями? Или Эрзули Фреда — духа любви в виде непорочной девы в наряде невесты? Хотите сделать приворот?

— О, я помню ленты в ее волосах: одна была красной, другая — голубой, — как-то мечтательно протянул Дионий.

— Что вы сказали? — спросил Аашит, садясь напротив Диония. — Может быть, Огуна — покровителя кузнецов и воинов? Или Симби — духа пресных водных источников? — продолжал угадывать Аашит, подозрительно вглядываясь в мужчину в деловом костюме. — Кто вы такой?

Клиент не ответил уже на два его вопроса; рука Аашита потянулась в карман за волшебной линзой.

— У тебя есть амулет для меня? — спросил Дионий, чтобы показать свою заинтересованность в услугах шамана. — Он указал на скрепленные ниткой кусочки красного бархата под потолком, в них были завернуты травы, специи, камни.

— Мешочки гри-гри, — ответил Аашит; амулеты стоили недорого, и он расстроился.

— Ты изготавливаешь их сам? — как бы невзначай спросил Дионий.

— Да, это универсальный амулет для возникновения благоприятных ситуаций.

Но по лицу Диония стало понятно, что дешевые мешочки не так уж просты. Дионий решил не оттягивать момент истины. Глаза его почернели. Он посмотрел на шамана.

— Каждый такой талисман должен быть освящен четырьмя Стихиями. Ты призывал их без разрешения, пользуясь Силой, которая тебе не принадлежит, в своих целях. Ты пойдешь со мной, Аашит. Я отведу тебя к тому, кто решит твою судьбу.

— Эшу Рэй? — прошептал Аашит, отшатнувшись.

— Зови меня, как хочешь, шаман, — голос Диония, казалось, заполнил всю палатку.

— Управляющий духами Лоа? Тебе подчиняются все живые и мертвые? — уточнил Аашит. — Я прошел через всю эту страну: горы, равнины, лагуны, леса. Я могу выжить в любой обстановке. Переноси меня хоть в Сахару. Я стану годами скитаться в поисках людей. И не побоюсь умереть, если найду воинственное племя. Но до тех пор я буду бороться…

— Стоп-стоп-стоп, — остановил его Дионий, возвращая глазам привычный оттенок. — Я запомнил, что ты хочешь умереть в пустыне. Но у меня для тебя более выгодное предложение…

Озеро Байкал, Восточная Сибирь. Настоящее время.

Кристиан и Велена выросли вместе. Они были ровесниками и жили в соседних домах. В их маленькой деревне, скрытой в глубине хвойного леса, все дома — соседние. Здесь жили чуть больше тридцати человек. Обычная заброшенная деревня…

Но вот люди здесь были необычные. Они умели проводить обряды — те самые, оставшиеся от волхвов. Собственно, они и сами были волхвами. В беспробудную чащу с постоянными просьбами ходили жители соседних деревень и туристы — те, которые знали об их существовании. Взамен за обряды волхвы получали вещи, пищу и деньги. И ни в чем не нуждались.

Кристиан был похож на аристократа: бледная кожа, прямой изящный нос, тонкие губы и высокий лоб. Щуплый и хрупкий… Да и имя ему дали необычное для этих мест. Дар раскрылся, как только мальчик научился говорить: он сбивчиво рассказывал родителям про необычные картинки и странные сценки, которые разыгрывались у него перед глазами. Многие из них потом происходили в жизни.

О пророческих видениях сразу же рассказали общине, и Кристиан стал всеобщим любимчиком. Прорицательский дар волхвы ценили превыше всего. А потому Кристиана взялся обучать Старейшина — глава общины: крепкий мужичок с седой бородой по пояс, вечно таскающий с собой высокий, обвязанный перьями и мехами посох с набалдашником в виде головы совы. Нос картошкой придавал мягкому лицу Старейшины добродушие и простоватость.

Велена была совсем не похожа на отца, к которому Кристиан с родителями приходил каждый день: заостренные черты лица, узкие скулы, впадинки на щеках, волосы цвета сажи. Первые месяцы Велена стеснялась спускаться к гостям и подглядывала за белесым мальчиком с лестницы. Отец нахваливал Кристиана, постоянно рассказывая Велене о его достижениях. В пять лет Кристиана нарекли «Оракулом». В пятнадцать — передали во владение знаменитую «Книгу Судеб» — книжка выглядела как карманный разговорник с пустыми листами, но Кристиан утверждал, что в некоторых видениях читал написанные в ней строки.

Велене нравился Кристиан. Ей казалось, она влюбилась в него с первого робкого взгляда с лестницы. Благодаря Кристиану раскрылся ее дар, на что отец и не надеялся, напрочь забыв про дочь. В десять лет на Кристиана напал мясник из города за лесом. Мальчик предсказал мужчине со страшным шрамом на лице смерть от руки маленькой девочки. Несчастный от страха развелся с женой и перестал видеться с дочерью. Жизнь его пошла под откос. В каждом проходящем мимо ребенке мясник видел потенциального убийцу. В конце концов, нервы у него сдали, и он приехал поквитаться с мальчишкой, кидающим слова на ветер.

Велена появилась в тот момент, когда тесак почти опустился на маленького Кристиана, прижатого к дереву. Внутри нее будто щелкнул переключатель. Девочка вскрикнула и, выкинув вперед кулаки, побежала на обидчика. Мужчина при виде Велены испытал смешанные чувства: с одной стороны, девочка в длинном мешковатом платье и черными волосами по щиколотку не была вооружена и не могла навредить ему, но с другой…. Что, если это шанс избавиться от проклятья? Вот она — девочка… бежит ему навстречу, босая.

Мясник переключил свое внимание на Велену, выбрав второй вариант. И почувствовал, как ноги его отрываются от земли: мужчину поднимало в воздух. Нож упал на землю, мясник хотел схватиться за Кристиана, но мальчик увернулся. Воздушный шар с заключенным туда мужчиной неумолимо поднимался ввысь. Вот перед глазами мясника мелькнули ветки, вершины деревьев, показалось поле…

Старейшина и все члены общины выбежали к Кристиану, когда застывшая Велена изумленно смотрела на мужчину в вышине. Отец строго окликнул ее, увидев, что маленький Оракул сидит на земле, испуганно сжавшись. Велена виновато опустила голову и спрятала руки за спину. А только Старейшина открыл рот, чтобы отчитать дочь, перед них рухнуло тело мясника, приходившего к ним год назад за предсказанием. На Велену кричали, ее наказывали, лишили завтраков и ужинов. Убедить взрослых в невиновности девочки у Кристиана получилось нескоро. Все же смерть человека была страшным пятном на репутации волхвов. Но над Веленой сжалились и позволили стать телохранителем Оракула, которому в будущем могли угрожать похожие опасности.

Пять лет Велена без устали трудилась: училась обращаться с метательным оружием (тогда же ее амулетом стал один из любимых ножей), стрелять из лука, охотиться (если вдруг придется жить с Кристианом в лесу) и развивала свои силы. Высвободить дар Велене помог минутный всплеск гнева, и она легко швырнула вверх взрослого мужчину, а на то, чтобы научиться запирать в воздушную оболочку простую ромашку, у девочки ушел месяц. Предметы потяжелее она освоила через полгода.

Служение Оракулу подошло к концу, когда Кристиану вручили книжку — теперь он мог сам о себе позаботится. Юноша совершал обряды наравне с другими волхвами, присутствовал на каждом собрании общины и продолжал изрекать пророчества.

Велена же к концу пятого года умела практически все. Она сменила имидж, превратившись из миловидной девочки в воительницу. Обрезала волосы по лопатки и стала носить обтягивающую, удобную в бою, иногда излишне смелую одежду. Старейшина, а по совместительству ее отец, поручал девочке всю грязную и пыльную работу. Не сказать, чтобы он ее не любил: просто не видел в ней перспективы. Все внимание главы общины было обращено на Кристиана. Зато Велена освоила все необходимые для ритуалов инструменты, знала, где искать нужные ей травы, и могла, помня все ингредиенты наизусть, сделать любой отвар. Она все ждала, когда отец позволит ей взять хоть одно дело, но люди приходили и уходили, дни тянулись, волхвы принимали дары, а Велена продолжала карабкаться по горам и тренироваться в метании ножей, надеясь на то, что когда-нибудь ее подпустят ближе…

Вчера в поселение пришел мужчина с непонятной болезнью, и сегодня Старейшина готовился провести древний обряд. Для исцеления больных волхвы связывались со Стихиями, призывали на помощь духов и силы природы, использовали заговоры и заклинания. Отец поручил Велене подготовить все необходимое для обряда и пообещал, что в этот раз точно даст дочке шанс проявить себя.

Велена проснулась ранним утром. Настолько ранним, что она назвала бы это ночью. Ей было поручено принести чашу воды из Байкала до того, как первые лучи солнца коснутся озера. Чистейшая, холодная пресная вода была основой ритуала. Плутать по горным тропам не хотелось. Заспанная девушка тепло оделась и перенеслась к ледяным глыбам — озеро начнет оттаивать только в мае, и Велене предстояло отколоть кусок льда, завернуть его в плотную ткань и доставить домой. Основная загвоздка была в дороге обратно. Сила, проснувшаяся у Велены, помогала ей перемещаться, растворяясь в пространстве в одной точке и появляясь в другой, но предметы дочка Старейшины перемещать не могла. Только заключать их в воздушные оболочки и двигать в поле своего зрения.

Велена потерла руки, разогревая их, и достала из кармана складной нож. Сжала его в ладонях и тут же с силой подкинула в воздух. Лезвие раскрылось и устремилось вниз, разгоняемое давлением сверху. Нож врезался в лед, пошла трещина — и откололся крупный кусок застывшей воды. Велена поежилась, сняла куртку, завернула в нее ледяной камень и посмотрела на небо: для обряда нужен был ясный, солнечный день. Предрассветный ветер прогонял остатки ночного тумана. Светало. Собирался наступить именно такой день.

Долгий путь назад состоял из многочисленных спусков и подъемов. Частица Байкала следовала за Веленой по воздуху, то и дело обгоняя ее и роняя на голову девушки оттаявшие капельки. Со стороны казалось, что Велену преследует летающая куртка, которая то и дело норовила съехать со льда и подставить его жидким лучам солнца, чего допустить было категорически нельзя.

Велена вышла на лесную поляну и спрятала лед в тени деревьев.

— Я пришел помочь, — рядом уже маячил шестнадцатилетний рыжий паренек из их деревни; он пришел на место будущего обряда первым.

— Спасибо, Зак, — откликнулась Велена: ей еще предстояло выложить на поляне каменный круг. — Но… — тут она увидела груду приготовленных камней. — Ты сам все это притащил?

Зак горделиво приподнял подбородок. Он давно хотел произвести на Велену впечатление, и наконец-то ему это удалось. Он встал пораньше и перетаскивал на поляну по два камня за раз. Он знал, что, когда Велена придет, она не разрешит ей помочь.

— Я слышал, они придут пораньше, — сказал Зак. — Давай по-быстрому выложим круг и сделаем вид, что давно закончили и заждались их, — он подмигнул Велене и схватил самый крупный булыжник.

Велена улыбнулась. Зак всегда старался ей помочь — наверное, ему было ее жалко.

Велена прислушалась: из леса донеслись голоса людей. Община следовала к месту ритуала.

— Они идут, — сказала Велена и одним взмахом руки подняла все камни в воздух; булыжник выскочил из рук Зака.

Камни завертелись над поляной, меняясь местами, выстроились в воздухе и обрушились на землю, подмяв под себя траву.

Первыми на поляну вышли Старейшина, Кристиан и больной неизвестной хворью — внешне, правда, казавшийся совершенно здоровым. Следом подтянулись и остальные.

Старейшина пристально оглядел ритуальное место.

— Где вода? — требовательно спросил он.

Велена указала в тень деревьев. С куртки стекал в траву тоненький ручеек.

— Набери в чашу, — Старейшина протянул дочери сосуд, накрытый красным платком. — Надеюсь, там хватит.

Велена послушно подошла к дереву. От ледяной глыбы Байкала осталось немного. Но даже это могло наполнить с десяток подобных чашек.

— Кристиан, мальчик мой, проведи этот ритуал за меня, — услышала Велена слова Старейшины; глава общины похлопал Оракула по плечу, подталкивая к подготовленному кругу.

Велена поджала губы: это она хотела провести ритуал! Отец обещал ей! Но она промолчала и, набрав воды, подошла к Кристиану.

— Велена, милая, я должен кое-что сказать тебе, — Кристиан мягко подхватил ее под локоть; Зак хмуро уставился на них: ему не нравился ни сам Кристиан, ни его отношение к дочке Старейшины.

— Желаю тебе удачно провести обряд, — улыбнулась Велена, говоря искренне, несмотря на внутреннее разочарование. — Прогуляемся после?

— Велена… — в голосе Кристиана слышались печаль и жалость, — мне очень жаль. Но мы не можем быть вместе… Я прочел это в Книге Судеб.

В глазах Велены на секунду вспыхнул яростный огонек. Зак подался вперед — ему нравились такие моменты, он всегда очень четко видел их: Велена становилась воинственной, похожей на амазонку или валькирию. Она была такой, когда метала ножи, охотилась или защищала Кристиана. Но огонек быстро потух, и Велена, опустив голову, отошла в сторону.

Кристиан зашел в центр круга, и, обратившись лицом на восток, держа в руках чашу, с которой уже снял красную ткань, попросил Солнце, Землю и другие Силы зарядить воду целебной энергией. Потом он должен был дать испить из чаши больному, чтобы тот избавился от своей хвори, передающейся в их роду по наследству.

Но окончить ритуал не дали. Откуда ни возьмись, на поляне, прямо за линией, выложенной камнями, перед Кристианом появился Повелитель Пустынных Земель. Велена рванулась было вперед, но Зак удержал ее. Старейшина поднял посох и направил его на незваного гостя: он прекрасно знал, кто стоит перед ним, понял это по энергии, исходящей от демона.

Дионий нарочито долго вглядывался в Оракула. В глазах Кристиана плескался страх. На лице белобрысого юноши проступили капельки пота. Демон сделал несколько шагов вдоль кромки каменного круга, обегая взглядом собравшихся людей.

То, что перед ним стоят волхвы, Дионий определил сразу.

— Используй Книгу, Кристиан! — крикнул Старейшина Оракулу.

— Я… з-з-забыл ее, — испуганно пролепетал ученик главы общины.

Велена скользила глазами по демону, исследуя его облик и ловя каждое его движение: появился он наверняка из-за обряда, проводимого Кристианом, поэтому так зло сморит на него. Демон недоволен, вот он переступает ногами перед камнями, не касаясь их и не пытаясь попасть в круг. Он не может попасть… Велена ухмыльнулась. Дионий бросил на нее быстрый взгляд и прищурился.

— У меня возникла одна проблемка, — Дионий перевел взгляд с черноволосой девушки на Старейшину; демон говорил спокойно и размеренно, словно психолог, к которому пришли на консультацию разом тридцать человек. — Кажется, я не могу вспомнить тот момент, когда разрешил тебе и тебе подобным использовать силы Стихий в обход Верховного Хранителя.

Дионий подмигнул Велене и, бесцеремонно протянув руку в каменный круг, забрал из рук опешившего Кристиана чашу.

— Может, этот чудесный напиток поможет мне восстановить память? — И Дионий разом осушил чашу, вытер губы и на секунду прислушался к внутренним ощущениям. — Не помогло, — констатировал он, оскалился и отбросил чашу в сторону.

В руке демона зажегся боевой сгусток пламени.

— Очень жаль, Старейшина, но за этот проступок ты будешь наказан, — сказал он, собираясь запустить огненный шар в Кристиана.

— Нет! — одновременно с отцом крикнула Велена, но замолчала, чтобы дать слово Старейшине.

— Оставь его, демон. Кровь от крови. Она, — глава волхвов повернулся к Велене, — мой единственный ребенок.

Дионий посмотрел на Велену уже с неподдельным интересом: черноволосая девушка выглядела слегка растерянно, но от этого не менее воинственно. Дионий был уверен, что она еще покажет свой характер.

— Кровь единственного наследника главного волхва, — улыбнулся демон и отошел от Кристиана, двигаясь к Велене. — Сегодня мне несказанно везет, — он немного подумал и добавил: — Впрочем, как и всегда.

Велена смотрела ему в глаза. Рядом переступал с ноги на ногу Зак, что-то бормоча и заметно нервничая.

— Я пойду вместо нее, — решившись, сказал он.

Дионий посмотрел на рыжеволосого юнца.

— Ты мне неинтересен, — отмахнулся демон.

— Вот как? — услышал Дионий дрожащий голос и с удивлением увидел, как юнец резко присел и уперся ладонями в землю.

«Еще одна Стихия Земли?», — подумал Дионий, ожидая, что сейчас поляна пойдет разломами, но вместо этого почувствовал запах гари и опустил глаза вниз: его обувь плавилась прямо на глазах.

— Ах ты поганец, — даже с некоторым восторгом сказал Дионий, вылезая из испорченных ботинок: лишить его обуви было практически единственным неудобством, которое ему могли доставить в бою. Не считая кровавых пятен на пиджаке, оставшихся после встречи с шаманом, вспомнил он.

Дионий скептически посмотрел на испорченный пиджак, стянул его с себя и отбросил в сторону. До белой рубашки кровь ягненка не дошла.

— Признаю, мне стало интересно, — сказал Дионий, — что еще есть в твоем репертуаре?

Зак выпрямился. Он хотел подпалить демона, но всего лишь испортил ему обувь. Значит, обычный огонь не помог, а обувь расплавилась благодаря наличию каких-нибудь металлических вставок…

В деревне волхвов Зак был кузнецом. С детства в нем преобладала Стихия Огня — мальчик умел разогревать и поджигать предметы руками. Свечи, спички, поленья, деревья — Зак тренировался на всем, но тяжелее всего давались металлы. Ковкие, пластичные соединения имели разную температуру плавления. И Зак медленно преодолевал эти пороги: на шестистах градусах сдался алюминий, на девятистах — серебро, на тысяче — золото и медь… Связь с металлами укреплялась: чем больше Зак тренировался, тем меньше они обжигали ему руки. Вскоре он мог уже не только держать металлы в руках и смотреть, как они растекаются по ладоням, достигая температуры плавления, но и лепить из них фигурки, украшения, оружие и бытовые предметы.

А потом научился делать это на расстоянии….

Зак быстро оглядел демона с ног до головы. На шее болтались какие-то веревки: значит, под рубашкой, вполне возможно, висят кулоны или амулеты. А еще есть часы и большая печатка с черным камнем на указательном пальце.

— Так это все? — с сожалением сказал Дионий и снова посмотрел на Велену. — Ты пойдешь со мной, дочь Старейшины, — он сделал к ней пару шагов и протянул руку, желая дотронуться до плеча.

Но тут же отдернул ее, чертыхнувшись на незнакомом присутствующим языке. По пальцу вязкими ручейками стекал серый расплавленный металл. Дионий подхватил оставшийся от кольца камень с гравировкой.

— Я использовал его в качестве печати. Лет семьсот назад… — Дионий покрутил плоский камешек в руке.

Зак только усмехнулся и перевел взгляд на веревки на шее демона. Дионий почувствовал, как под рубашкой разогреваются амулеты.

— А ты настырный, — сказал демон и, прежде чем расплавилась хоть одна вещица, сжал ладонь с камнем в кулак.

Шею Зака тут же что-то сдавило. Он рухнул на землю, задыхаясь и борясь с противником, невидимыми руками сжимающим его горло. А Дионий убрал камешек в карман и переключился на дочь Старейшины.

— Не трогай его! — закрикнула Велена, наблюдая, как Зак кувыркается по траве, отчаянно пытаясь освободиться из смертельной хватки.

Дионий подошел к Велене. Их разделял всего один шаг. Велена не ждала помощи. Кристиан забыл книгу, видимо решив, что на обряде она ему не пригодится, а жители деревни, на глазах которых девушка росла, пугливо отбежали и спрятались за деревьями. Отец… Старейшина, так радевший за жизнь Оракула, судя по всему, решил принести дочь в жертву.

«Я так и не провела ни одного обряда… — грустно подумала Велена и сразу же разозлилась. — Плевать на все. Плевать! Я буду сражаться».

Демон протянул руку и взял ее за подбородок.

— Не трогай того, не трогай этого… Иначе что? — спросил он, насмешливо вглядываясь в тревожные глаза девушки; она была в смятении. Первое мгновение.

Дионий даже решил, что она специально обманула его своей растерянностью, потому что уже через секунду в ее глазах вспыхнул гнев. Велена рванулась к демону и сильно прижалась к нему, блокируя удары в живот. В руке ее сверкнул нож. Велена явно решила: лучший демон — мертвый демон. Конечно, рациональнее было бы отрубить незваному гостю голову, но у Велены был только нож. Холодное лезвие уперлось Дионию в горло. Велена надавила на рукоять.

Дионию, опешившему от такого поворота, пришлось признать, что он потерял бдительность.

— А ты хороша, — усмехнулся Дионий, нехотя отпуская Веленин подбородок; он отступил на шаг назад, разрывая объятья с дочерью Старейшины и улыбнулся самой милой на свете улыбкой.

А затем слегка отклонился и, резко вскинув ногу, выбил из рук Велены нож. В следующее мгновение он был уже в руках Диония.

«Бабочка» складывалась и раскладывалась в его руках, перескакивая между пальцами сверкающими отполированными остриями, и казалось, что в руках демона как минимум три ножа.

Дионий продолжал разглядывать Велену. Девушка ему понравилась — настоящая воительница. Игнатиус будет в восторге. Наигравшись, Дионий сложил нож и спрятал в карман брюк. Щелкнул пальцами — и рыжий юнец перестал задыхаться.

— Идем? — просто спросил он у Велены.

Потерявшая оружие девушка покачала головой, мало надеясь на то, что ее мнение имеет значение.

— Ты будешь бороться за место Верховного Хранителя, Велена. Ты знаешь, кто такой Игнатиус де Фонтез?

— Что? — подался вперед глава общины; ему показалось, он не расслышал слова Диония.

Зак пришел в себя и, перекатившись на живот, поднялся. Он не слышал, о чем говорил демон. Взгляд его стал буравить рубашку Диония.

— Вот упрямец! — шикнул на него Дионий, давая понять, что кузнецу пора прекратить баловаться, иначе закончится это плачевно. — Но у меня хорошее настроение, — он улыбнулся Велене. — Можешь взять его с собой. И этого, — он кивнул на Кристиана, — если хочешь.