Алая Королева. Академия

Глава 3. Новые возможности

Назад вернулись быстро и без приключений. Когда вышли со стоянки в атриум, Нира вдруг остановилась и заговорила с грустной улыбкой на лице:

— Ну, что ж, похоже, это мои последние дни в качестве твоего инструктора, через пару месяцев мне дадут другую группу, — она посмотрела в сторону мостика, соединяющего основную дорожку атриума и парк, там стояли Тэя и Вейрон, они помахали рукой, привлекая внимание. — Но вы мои первые курсанты, я никогда не забуду дни, проведенные с вами.

Нейт слегка смутился от такого совсем несвойственного инструктору поведения, почесал за ухом и, не зная куда деть взгляд, неуверенно заговорил:

— Эм, это… На счет занятий у четырехклассников, я освобожден от них теперь?

Нира с изумлением посмотрела на него, но через пару секунд лицо ее осветила улыбка и она беззаботно рассмеялась:

— Ха-ха-ха, а ты не изменяешь себе! — инструктор ударила Нейта по плечу, как показалось юноше, сильнее, чем надо. — Разумеется, нет! Наказание есть наказание.

— Но тренировки с этюдами…

— Никуда твои тренировки не денутся, — Нира внимательно посмотрела на Нейта, думая о чем-то своем, затем улыбнулась и добавила:

— Ладно, иди уже, а то у этих дурней рука отвалится столько махать. Ах, да! — остановила она уходящего Нейта. — На днях загляни в мастерскую, нужно заказать оружие. Посвящение в диссонеры дня через три скорее всего будет. Ну, я там сообщу. Сегодня на уроке я тебя заменю, и на дежурство кого-то другого поставлю, отдыхай, осваивайся. Пока! — она махнула рукой и направилась к лифтам.

— Ну, что?! — нетерпеливо спросила Тэя, когда Нейт подошел к ней и Вейрону.

— Что, что?

— Ну, какой дух?

Если у Тэи выражение лица было радостно-возбужденным, то Вейрон выглядел тревожно.

— А, — безразлично сказал Нейт и провел рукой по волосам, взъерошивая их. — Ларея.

— Лед? Ну, кто бы мог подумать, — Тэя даже не пыталась скрыть в голосе сарказм.

— Да-да, — Нейт раздраженно помахал рукой перед лицом. — Нира сказал то же самое.

— Хе-хе. Ладно, в любом случае, поздравляю! Ожидание стоило того, Высший дух как-никак!

— Угу.

— Д-да, — неуверенно заговорил Вейрон, о котором все успели забыть. — Правильно, это, конечно, не то, что я ожидал, но все равно поздравляю, — бодро закончил он.

— Не то, чего ты ожидал? — Нейт состроил вопросительную гримасу и посмотрел на Тэю, та лишь пожала плечами.

— Фиг с ним, противоположности притягиваются! — проигнорировал удивление Нейта Вейрон. — Лед и пламя! А? Мы загрохаем отличный дуэт, — как и Нира Клифф имел связь с Высшим духом огня — Арией. — А теперь погнали, надо отметить, есть у меня…

— Нет-нет-нет, — поспешно запротестовал Нейт. — Я два дня толком не спал, да и испытание, признаться, было изматывающим. Я — отдыхать. Пока.

— Н-но, но…

Нейт не оставил Вейрону никаких шансов, стремительно направившись к общежитию.

Усталость валила с ног. Странное дело, иные тренировки были куда интенсивнее и тяжелее, чем сегодняшний поход, так почему же так тяжело? Нейт снял куртку и повалился на кровать. Потрогал широкий пластырь на шее, над ключицей. Рана не серьезная, но еще бы чуть-чуть…

Юноша стал вспоминать ход боя. Плохое сражение, слишком много ошибок, суетливость, невнимательность. Конечно, во всем можно обвинить музыку в голове, сбивавшую с толку, но Нейт не склонен был врать самому себе, причиной его рассеянности были эмоции. Возбужденное состояние из-за радости обретения способностей диссонера и от азарта боя. Непростительная ошибка. Скольких подобное приводило к смерти?

Но застревать на этом нет смысла, нужно сделать выводы и двигаться дальше. Так что Нейт снова вернулся к разбору ошибок в бою, но вскоре мысли стали путаться и под тихую музыку на грани сознания юноша погрузился в сон.

Проснулся, когда за окнами уже смеркалось, значит прошло часа четыре, не много, однако тело чувствовало себя отдохнувшим и требовало действий. И это было хорошо. Нейт хотел поскорее проверить свои способности. Он думал приступить завтра, под присмотром инструктора, но раз такое дело, можно попробовать и сегодня. Дело было не в нетерпении, просто юношу кое-что беспокоило: испытание прошло не совсем гладко, он никогда не слышал, чтобы у кого-то возникало что-то подобное, ему показалось, что Ларея вообще откажется от связи, чего не происходило за всю историю, а это, без малого, двести лет, взаимодействия людей и духов.

Сразу в зал Нейт, правда, не пошел, решил сначала перекусить, потом нужно было получить разрешение на пользование тренировочным залом для диссонеров. Так что к тренировке юноша приступил глубоким вечером.

Он выбрал самый маленький сектор зала, который, по идее, был предназначен для оттачивания навыков ближнего боя с использованием этюдов. Впрочем, зоны часто использовались не по назначению, диссонеры не слишком заморачивались на этот счет.

В зале стояло несколько покореженных чучел монстров, сделанных из особого сплава, чтобы их было сложнее сломать, несколько деревянных стенок, башенка с тарзанкой и большая песчаная насыпь. Помещение практически пустовало, здесь было только два человека, которые дурачились перекидыванием огненного шарика.

Нейт встал рядом с одним из чучел, правда, спиной к нему, закрыл глаза и вытянул перед собой руки со сцепленными в замок ладонями. Он много читал, слушал и, конечно, знал, как создавать и использовать этюды, но это все в теории. Теперь же нужно было проверить на практике.

Юноша сосредоточился. Музыка была повсюду, все живое и неживое излучало ее. Это не было похоже на мелодии, извлекаемые из музыкальных инструментов, скорее человеческое сознание дополняло вибрацию невидимых нитей своими смыслами. Сложно объяснить этот феномен, это, как рассказывать незрячему о цветовых оттенках. Сравнение здесь с органами чувств будет еще полнее, если учесть, что диссонер воспринимает окружающий мир несколько иначе. Нейт даже толком бы и сказать не смог, он не чувствовал себя ограниченным в чем-то до получения способностей, но когда обрел их, понял, что многого был лишен. Это, конечно, не в сравнении слепого со зрячим. Скорее в ключе отличия монохромного зрения и цветного, монофонического звучания и стереофонического.

Нейт улавливал отголоски «звуков» природы, но изменить их не мог. Однако из общей какофонии выделялось несколько структур, которые вибрировали с ним в унисон — резонансные системы. Они были связаны с миром духов. Самые сильные вибрации — близкие стихийные элементы — лед и вода, слабые, едва заметные — противоположные стихии — огонь и земля. То, что люди называли, за неимением лучшего определения, тьмой и светом, вообще почти не вибрировало и имело, как будто другую природу.

Юноша сконцентрировался на резонансе с собственной стихией. Попытался деформировать его, выходило не очень, тогда Нейт попробовал усилить и ослабить вибрацию — лучше, но все равно плохо. Он простоял минут двадцать, множа безуспешные попытки, не то чтобы создать этюд, хотя бы — овладеть резонансом. Двое диссонеров, перекидывавших огненный мячик, уже начали посматривать на Нейта и, улыбаясь, перешептываться.

Так. Надо менять тактику. Нужно вернуть то чувство, которое возникло при контакте с Лареей. Но юноша помнил его плохо, оно было не то чтобы сильным, совсем не похожим на то, что рассказывали другие диссонеры. Касание ее руки, расширение границ восприятия. Так-так. Близко. Ее губы тянутся к нему. Музыка. Кажется, вот оно.

Над руками Нейта оранжевая полоска очертила круг, диаметром с яблоко, внутри его поддергивалась черная дымка. Получается. Теперь стабилизировать и придать форму. Для начала — ледяное лезвие. Стихия льда смешалась со стихией воды, резонанс поменялся. Нет-нет, плохо дело!

Нейт открыл глаза. Из черного круга с огненно-оранжевой каемкой вырвался трехметровый, водяной хлыст. Извиваясь, как змея, он вытянулся, изогнулся и со всей скоростью полетел на юношу, целя куда-то в бедро. Нейт подпрыгнул. Хлыст ударил по ногам. Неудачливый диссонер полетел головой вниз. Не расшибся только благодаря удачно подвернувшемуся тренировочному чучелу, об которого Нейт больно ударился спиной.

Парочка, играющая с мячиком, уже не скрываясь, веселилась, наблюдая за горе-диссонером.

Что ж, похоже, все не так просто, как рассказывают. Не беда, завтра под присмотром и наставлением инструктора все получится.

Однако проблемы сохранились и в последующие несколько дней. Даже под чутким руководством Ниры, этюды получались с трудом и не всегда, как задумано. Это крайне озадачило инструктора, ученик, который обычно схватывал на лету, с трудом овладевал даже самыми простыми, базовыми формами. Нира не раз бегала за советом к старшим и более опытным коллегам, но все они пожимали плечами и говорили, мол, так быть не должно.

Не то чтобы все было совсем плачевно, нет, Нейт овладевал искусством этюда, даже стиль свой определил. Просто все происходило медленнее, чем обычно, как будто юноша пытался использовать техники не своих стихий.

Через три дня, как и обещала Нира, состоялась церемония посвящения.

Зал Славы был разбит на две полукруглые зоны. Первая, большая по размеру, где принимались кандидаты на повышение или награду, была покрыта красным, с белой оборкой ковром, по бокам здесь, вдоль стен стояли столы и стенды с многочисленными значимыми для истории Гармонии вещами: наградами, оружием, документами и прочим. Вторая часть, разделенная с первой тремя ступеньками, была устроена скромнее, здесь стоял маленький круглый столик и трибуна. Слева и справа висели штандарты с гербом Гармонии Орта — рука со звездой на фоне луны. В дальней стене была дверь, ведущая в кабинет директора.

Анджелус Крипелин младший был во всех смыслах удивительным человеком. Если академия его отца была крайне востребована в послевоенное время, то сыну приходилось быть изобретательным, чтобы учреждение осталось на плаву. И он справлялся с этой задачей превосходно. Внешность простоватого добряка, теперь уже в весьма почтенном возрасте, Анджелусу шел восьмой десяток, была не то что обманчива, просто этот образ был очень неполным. Директор действительно был миролюбивым, отзывчивым на чужие проблемы, остро страдающим от несправедливости и даже сентиментальным человеком. Однако при этом его деловая хватка, изобретательность, политическая гибкость, хитрость, не раз ставили оппонентов в тупик. Помножьте все это на ревностное и бескомпромиссное отстаивание интересов Гармонии, и образ Анджелуса в большей мере сложится в голове.

Личная жизнь Крипелина, правда, не сложилась. Детей у него не было, он ни разу не был женат и даже в отношениях его никто никогда не заставал, разве что в молодости, но подтверждений тому нет.

Ребенок войны, он видел все ее ужасы и лишения, тем более что противостояние с шестой Королевой по праву считается самым страшным и жестоким. Потому с ранних лет он во всем помогал отцу, когда его проекту по учреждению академии дали ход. Конечно, Крипелин младший мечтал стать диссонером, чтобы защищать мир от угрозы Алой Королевы, но талантов у него не было. Это не слишком расстроило молодого человека, он справедливо решил, что мир можно защищать разными способами и посвятил себя цели — привести академию к процветанию.

Он много учился, экономике, политике, педагогике, психологии. В какой-то момент, его отец Крепелин старший, человек военной выправки с жестким суровым характером, во всем стал полагаться на сына. Когда же старый директор, основатель Гармонии умер, для наследника не было никаких проблем занять его место, он и так давно вел все дела академии. Ему было тридцать шесть, совсем не много для такой должности, но Анджелус очень быстро завоевал авторитет не только у своих подчиненных и воспитанников, но и среди лидеров мировых сообществ, так как Гармонии, а их на то время было уже три, играли важную роль и в политике.

Сейчас же этот худенький, чуть сутуленький старичок с ясным, трезвым взглядом и добродушным, хоть и с хитринкой лицом, получал удовольствие, пожиная плоды своих трудов. Сегодня он посвящал в диссонеры очередных своих воспитанников, каждого из них он знал в лицо и помнил по имени. Высокий лоб и лицо Анджелуса из-за широкой улыбки прорезало множество мелких морщинок, которые бывают у людей с живой и богатой экспрессией. По бокам его чуть вытянутой головы торчали густые, белые кудряшки, на макушке, правда, их почти не было.

Директор подошел к трибуне, с удовольствием посмотрел на каждого кандидата (сегодня их было пятеро) и мягко заговорил:

— Здравствуйте, мои дорогие. Сегодня для вас, да и для всей Гармонии важный день. Вы стали защитниками человечества. Я знаю все о ваших трудах на пути к этой большой цели. Знаю, как вы старались. И вот вы здесь, и для меня большая честь вручить вам это, — он кивнул на стол, где в целлофановых пакетиках была уложена форма диссонеров.

Директор отошел от трибуны и встал справа от столика, его место занял заместитель — Октус Рут, высокий, крепкий мужчина сорока-сорока пяти лет, с глуповатым, по-военному прямым взглядом и железной выправкой.

— Так, — зычно заговорил он. — Присяга! Клянусь свято соблюдать долг диссонера, защищать слабых и угнетенных, помогать им.

— Клянусь! — дружно отозвалось пять голосов, Анджелус, улыбаясь, закивал головой.

— Использовать свою силу во благо человечества и для борьбы с силами Алой Королевы.

— Клянусь!

— Соблюдать законы и принципы братства, поддерживать единство со своими товарищами.

— Клянусь!

— Не попрать честь и достоинство трех Гармоний!

— Клянусь!

На самом деле, Гармонии было четыре. Орта — самая первая академия, основанная шестьдесят лет назад. Даже несмотря на то, что за последние лет тридцать она в значительной мере переквалифицировалась, став по многим аспектам похожей на организацию элитных наемников, авторитет ее был по-прежнему самым высоким.

Гармония Эо была организована через пять лет после Орты. Являлась она, по сути, младшей сестрой первой академии и приняла от нее все традиции и устрой. Даже архитектурно они были похожи. Правда, Эо была поменьше, она насчитывала всего семсот-восемсот человек, считая студентов, диссонеров и персонал. В Орте же жило тысяча с лишним человек.

Третья Гармония — Фимма. Была основана сорок пять лет назад. Маленькая академия населением в триста человек размещалась высоко в горах на Восточном континенте. Это была условно закрытая организация монахов-аскетов, которые свято чтили принцип борьбы с Алой Королевой и ее созданиями, не участвуя ни в каких мировых делах, будь то политика, военные конфликты, природные или техногенные катастрофы.

Последняя, четвертая Гармония — Сира. Была основана сравнительно недавно, всего пятнадцать лет назад. Отличалась она от первых двух значительным уклоном в сторону военизированной структуры, но, в отличие от Фиммы, больше отстаивала свои внутренние интересы, чем великую цель борьбы со злом. Была она почти такой же большой, как и Орта (около тысячи человек). Руководство Сиры было очень обижено на Совет Гармоний, куда входило руководство всех четырех академий, за то, что в течение пятнадцати лет так и не была пересмотрена клятва присяги. И вроде бы изменения уже были готовы, но канцлер Глерг объявил Сиру государственной военной структурой при полном согласии руководства Гармонии, и другие три академии не только отменили введение изменений в нормативные документы, но даже исключили Сиру из Совета.

После того как заместитель закончил с присягой и, протирая вспотевший лоб платком, отошел от трибуны, Анджелус взял в руки несколько комплектов формы и отправился вручать ее новоиспеченным диссонерам, попутно перекидываясь с каждым парой словечек. Заместитель, сообразив, что должен делать дальше, порывисто подошел к столу и стал подавать директору новые комплекты.

— Что ж, Нейт, — прошептал Анджелус, когда подошел к уже начавшему скучать Ривзу. — Заставил ты нас понервничать. Я рад приветствовать тебя в рядах диссонеров. — Юноша кивнул.

На том церемония посвящения была завершена. Ребята, кто с радостным видом, предвкушая пирушку с друзьями, кто с устало отстраненным, мечтая отдохнуть от напряжения последних дней, разошлись по своим делам.

Нейт, перенес вещи в новую комнату и отправился в мастерскую сделать то, что, по совести говоря, должен был сделать пару дней назад.

В сине-голубой комнате-приемной было как всегда чисто, пахло маслом и металлом. За широкой, мраморной стойкой никого не было. Мастерская была пристроена к парковке и механики занимались не только изготовлением оружия, но и починкой машин, в таком случае инженеров пришлось бы искать на самой парковке у эстакад.

— Эй, есть кто дома? — наудачу попробовал Нейт. — Тониш!

В глубинах мастерской что-то звякнуло, послышалось невнятное ругательство. Нейт облокотился на стойку и, уставившись на причудливую фигуру женщины, сделанную из гаек, стал ждать.

Через полминуты за прилавком появился один из двух инженеров-техников Орты Тониш Алвис. Личность, надо сказать, во многом примечательная. Он был погодкой Нейта, однако диссонером стал значительно раньше, самым первым на потоке и чуть не в самом раннем возрасте за всю историю Орты, в тринадцать лет. Впрочем, особыми талантами в создании этюдов Алвис не обладал, да и развивал их с небольшой охотой. Настоящей страстью юноши была техника, в самом широком смысле слова. Он любил конструировать, изобретать, чинить. В пятнадцать он стал помощником главного техника, а через три года, когда наставник ушел на вольные хлеба, занял его место. И с тех пор во всей Гармонии без его участия не решался не один вопрос, связанный техникой. Его оружие было произведением искусства. Несмотря на то, что Тониш не слишком мастерски мог управлять резонансом, чувствовал он его на высшем уровне, потому его изобретения всегда работали исправно и эффективно.

Вот так, совсем молодой еще, скромный и немного чудаковатый человек, смог за короткое время обрести значимый авторитет в Орте. Щупленький, неуклюжий с забавной прической под горшок, со своеобразным мировоззрением, связанным с узкими интересами, он, тем не менее, пользовался уважением и почетом в академии.

— О, Нейт, — слабо воскликнул Тониш. — А я все думал, когда ты зайдешь. Поздравляю с повышением, — Ривз слабо кивнул. — Мне, признаться, очень интересно, какой заказ ты сделаешь. Два загнутых клинка с лезвием на цепочке, — Тониш входил в азарт и, как всегда бывало с ним в таких случаях, взгляд его уходил куда-то в пустоту, речь становилась сбивчивой и непоследовательной. — Нет. Меч-трансформер с двумя клинками. Или…или, меч, наподобие вейроновского, но легче — с одной стороны лезвие, с другой — дуло дробовика. Нет! — инженер восторженно посмотрел на собеседника. — Кинжалы-пулеметы с комбинированным дулом, они смогут собираться в винтовку. Это оружие и для ближнего боя, и для атак на большой дистанции!

Тониш уставился на Нейта, выжидая реакцию.

— Ага, — несколько растеряно проговорил Ривз. — Нет, мне бы телескопическую дубинку.

— Что? — лицо механика застыло в кривой полуулыбке.

— Телескопическую дубинку.

— Дубинку?

— Телескопическую, — кивнул Нейт.

Тониш постепенно пришел в себя и, стараясь поддерживать деловой тон, хотя в голосе все равно прорезалась надежда, спросил:

— Какие-то особенности?

— Да, на самом деле есть кое-что, — инженер расцвел улыбкой. — Я хочу, чтобы она была очень прочной, — улыбка погасла.

— Прочной? — осипшим голосом переспросил Тониш.

— Да.

— Тебе нужна прочная дубинка?

— Телескопическая дубинка, — кивнул Нейт.

— Хорошо, — сдался Тониш. — Но это одноручное оружие, я полагаю, будет заказ на вторую руку?

— Да. Пистолет.

— Пистолет? — совсем уже сокрушенно повторил техник. — Какие-то пожелания?

— На твое усмотрение. Единственное — сделай ударение на скорострельность, а не на мощь.

— Слушай, Нейт, — после некоторого молчания, выдавил из себя Тониш. — Ты это… не стесняйся. Я могу сделать что-то гораздо… гораздо…

— Не переживай. Это мне вполне подойдет.

Замешательство Алвиса можно было вполне понять. Оружие диссонера — вещь сложная и уникальная, и инженеры стремились всячески подчеркнуть его исключительность, создавая технически сложные и невообразимые экземпляры, подчеркивающие стиль боя хозяина. Для диссонеров, в совершенстве овладевших искусством этюда, создавалось, например, легкое огнестрельное оружие, позволявшее держать противника на расстоянии. Для мастеров ближнего боя — холодное оружие, с различными способностями противостоять врагам на расстоянии, например, возвращающиеся к хозяину, диски Ниры или длинный и очень широкий меч Вейрона, который можно было использовать, как щит и прочее. Были и универсальные бойцы, например, Тэя использовала снайперскую винтовку для дальнего боя и два коротких топорика-пистолета — для ближнего.

Конечно же, вариативность — не главное достоинство оружия диссонеров. Почти все их особенности были бы невозможны без системы резонанса. Несколько десятилетий назад диссонеры, особенно чувствительные к вибрации, смогли разработать сложные приборы, способные имитировать звуки связей с элементами. Основу работы этих архаичных агрегатов составляли струнные и ударные музыкальные инструменты и кристаллы нуминия. Со временем приборы эти модернизировались, пока их не научились создавать сравнительно миниатюрными.

Механизмы эти назвали нуминиевыми роторами. Шарик, скованный магнитным полем двух дисков, внутри был помещен чистый кристалл нуминия. При нужном вращении прибор мог генерировать и изменять резонанс, причем только одной природы, иными словами, создавать с его помощью этюды разных элементов было нельзя. А в огнестрельном оружии, вообще генерировался только один этюд, как правило, имитирующий выстрел, мощность его уступала обычным пистолетам, автоматам и винтовкам, зато это с лихвой компенсировалось почти бесконечным боезарядом.

У холодного оружия техники были разнообразнее и, как правило, рассчитывалось на сокращение дистанции с противником, либо посредствам защиты, как тот же щит-меч Вейрона, либо за счет атаки — огненные диски Ниры.

Опять-таки, эти способности уступали в силе и эффективности обычных этюдов, но почти не требовали времени для подготовки и мало влияли на психику диссонера, что в пылу боя было крайне полезно.

— Ну, ладно, — тихо сказал Тониш, открывая свой блокнот. — Какой у тебя дух?

— Ларея.

— Угу, — инженер сделал запись. — Через две недели будет готово.

Нейт возобновил свои тренировки. В следующие дни юноша практически не выходил из зала. Его тяготило то, что способности пришли к нему поздно и ему нужно было нагнать товарищей, но обиднее всего — сколько бы Нейт не старался, выходило не слишком хорошо. Не сказать, что из рук вон плохо, просто многие вещи, которые у других получались легко, для юноши требовали дополнительных усилий.

Подгоняло еще и то, что на востоке, на соседнем континенте ситуация все больше обострялась. Республика Ватан присоединилась к Беруне, как будто бы добровольно, но все прекрасно понимали — под страхом военного вторжения. А вот Римирия после долгих переговоров вступать в организованный Беруной «Союз Единства» отказалась. И агрессивный сосед под совершенно тривиальным предлогом, защиты угнетенных «кого-то там», начал войну. Мировое сообщество пока молчало, никто не торопился ввязываться в конфликт напрямую, ограничиваясь политической и экономической блокадой агрессора.

Вооруженный конфликт только начался и запросов о помощи в Орту от Римирии пока не поступало. Но, очевидно, это был вопрос времени, тем более что за Беруну выступало большая часть диссонеров Сиры.

Через две недели Нейт отправился получать свое оружие.

— Шестьдесят пять сантиметров, — деловым тоном рассказывал Тониш, разглядывая изящную, черную дубинку. — Две секции, плюс рукоятка. Диаметр рукоятки — тридцать миллиметров, последнего звена — пятнадцать. Вес — чуть более полукилограмма. Прочность оружию придает сверхтехнологичная сталь — сплав никеля и титана, ну и, конечно, частота вибрации ротора.

— Так, — одобрительно кивнул Нейт, взяв дубинку в руку, попробовал сложить.

— Нет-нет, — остановил Тониш. — Вот эта кнопка. Зажать. Ага, и сложить. Выскакивает однократным нажатием.

— Так, — продолжил техник, когда Нейт опробовал дубинку в деле несколькими взмахами. — Еще одна важная деталь. Я не придумал, как лучше использовать ротор с ледяным элементом, ну, кроме свойств прочности, и потому решил поэкспериментировать. Результат получился довольно любопытным. Ротор гасит значительную часть отдачи, он выведет в ноль силу килограммов в шестьсот, плюс твои физические данные, и ты сможешь удержать даже прямой удар бастарда Вейрона.

— Ничего себе, — хмыкнул Нейт, разглядывая дубинку. — Спасибо, Тониш, ты молодец.

— Да, пустяки, — смутился инженер. — Ммм. Ах, да! Еще, вот, — он выложил на прилавок черный, матовый пистолет. — Э-э, примерно аналог, девятимиллиметрового. Ну, тут не знаю, что сказать, мощность не слишком высокая, скорострельность — примерно сто пятьдесят в минуту.

— То, что нужно, спасибо.

Дальше тренировки Нейта пошли успешнее, он выработал для себя идеальную тактику боя на суперблизкой дистанции, суть ее заключалась в быстром контакте с врагом, коротких, молниеносных атаках и принципе не затяжного боя. Со временем помощь инструктора Нейту была уже не нужна, он оттачивал свои навыки самостоятельно. И продолжалось так три месяца, но в один из дней, во время его ранней, утренней тренировки в зал зашел человек и раздраженно сказал:

— Вот ты где, а я повсюду тебя ищу, — он заглянул в бумажку. — Нейт Ривз, диссонер третьего ранга, срочно прибудьте в аудиторию шесть.