Академия Сердцеедов. Обман (СИ)

Глава 12

Сколько была без сознания — не знаю, но пришла в себя уже в лазарете, на жесткой койке, укрытая одеялом по самый подбородок и с жуткой головной болью.

Кажется, даже попыталась сесть, но вместо этого айкнула и повалилась обратно.

Было больно.

Неуклюже приподняв край одеяла, я увидела, что руки мои были обмотаны бинтами, тело тоже. Пахла я как лавка аптекаря — травами, спиртом, а еще чем-то горьким.

— Лежи, — строго сказала целительница, появившаяся на пороге.

Я покорно опустилась обратно на подушку. Она подошла ближе и аккуратно сдвинула шелестящее одеяло в сторону.

— Что со мной? — шепотом спросила я, давясь от страха, — все плохо? Умираю?

Он хмуро взглянула на меня, потом открыла склянку, стоящую на прикроватной тумбочке, налила в маленький стаканчик темно-коричневую жидкость и протянула мне:

— Пей.

Я сделала глоток и закашлялась, когда что-то едкое и крепкое обожгло горло.

— Да конца пей и глупостей не болтай! Умирать она, видите ли, собралась.

— Но…

— Пей!

Зажмурившись, я проглотила остаток отравы и снова закашлялась.

— Обморожение у тебя. Видать немного прихватила ледяная.

Немного? И так больно? Что же происходит, когда много?

— Я не чувствовала боли…

— Там все, что могло болеть — отмерзло. А сейчас восстанавливаем, вот и чувствительность возвращается. Терпи, пей настойки, не мешай лечению и скоро встанешь на ноги.

— И долго мне лечиться? — уныло спросила я. В отличие от сестер, которые всегда со смаком проводили время на больничной койке — стонали, требовали ухода, и чтобы я им прислуживала, я болеть не любила. Потому что мне не то, что прислуживать никто не собирался, так еще и от обязанностей не освобождали. Больная, не больная — вперед и песней.

— Не переживай. Сессию не пропустишь.

— Но ведь она начинается послезавтра.

— Вот я и говорю — не пропустишь. Спи.

— Я не хочу.

— Спи!

Возразить во второй раз я не успела, потому что глаза взяли и слиплись.

Я даже не успела спросить, чем закончилась битва в подвале и как дела у остальных, а так же предупредить, что мне срочно надо рассказать Ректору тайну бумажных сердец.

Повторное пробуждение случилось на следующий день.

Чувствовала я себя гораздо лучше. На теле уже не было повязок, лишь руки, которым досталось больше всего, были по-прежнему обмотаны пахучими бинтами.

— Очнулась? — в этот раз ко мне пришла другая целительница.

Она проверила повязки, поводила надо мной прозрачно-голубым кристаллом и удовлетворенно кивнула:

— Вечером отпустим.

— Что с остальными? Все живы? Как Лекс? Магистр Мерран?

— Все целы. Магистра заштопали и в тот же день отпустили, уж больно он деловой был и отказывался отдыхать. Лекса продержали в лазарете ночь — сломанные ребра и ожоги, а с утра он уже сбежал. У остальных ушибы, царапины и ничего серьезного.

— Выходит, только я долго на койке провалялась.

— Ты девочка, тебе можно, — улыбнулась она и потрепала меня по плечу, — полежишь до вечера, от дохнешь и пойдешь к себе…

Однако отдохнуть мне не удалось, потому что ровно через секунду где-то в коридоре раздались многочисленные шаги и строгое ректорское:

— Очнулась?

Целительница была недовольна тем, что пациентку не могут оставить в покое на время лечения, но спорить с Хор’рейном она не посмела, только проворчала:

— Не перегружайте ее сильно.

— Ее перегрузишь, — хмыкнул Райдо, последним вошедший в мою палату.

Итого пожаловало семеро. Ректор, Мерран, Райдо, глава стражи Хайса, двое каких-то незнакомых магов и Хейден.

Они расселись вокруг, кто на пустующей койке напротив, кто на стульях, а я лежала, подтягивая одеяло к подбородку и хлопала глазами.

— Рассказывай. как тебя занесло в подземелье, и что там происходило до появления Меррана, — приказал ректор.

И я, опустив глаза и краснея от стыда, поведала о том, как получала письма от Коула, как разозлилась на одно из посланий и, неосмотрительно скинув с руки отслеживающий браслет, отправилась на встречу. Как обманула бедного стража, добралась до заброшенной аудитории и без задней мысли схватилась за ручку, ставшую порталом в ад.

— Умна не по годам. — едко прокомментировал Райдо, когда я сказала, как меня засосало в портал, — все сделала, чтобы помочь ей убить тебя. Если бы у Меррана не было на тебя закрепа. То мы бы никогда не нашли ни тебя, ни твоих останков. Ты хоть понимаешь это?

— Я не знала, — буркнула себе под нос. — не знала, что так выйдет, что Стелла окажется не Стеллой, а кем-то другим.

— Я и говорю, умна не по годам. Хеммери твой все это время послушно сидел на практике. Что странно, ведь дури в нем на десятерых.

Можно подумать, во мне меньше…

— Расскажи, что было дальше. Мы уже слышали версию магистра и Верано, теперь твоя очередь, — спокойно произнес ректор.

— Да что рассказывать? Стелла, то есть Молли собиралась со мной покончить, но появились они. И начался ад. Вокруг гремело, взрывалось, полыхало. Демоны бросались. Я старалась просто не путаться под ногами.

— Ты видела с чего начался третий прорыв? Заметила что-нибудь необычное в Молли, прежде чем она стала проводником для нового демона.

Я с трудом сглотнула и, неистово покраснев, подтянула одеяло еще выше, так что снаружи только глаза да макушка остались:

— Нуу…эээ….как бы…

— Найтли? — Райдо подозрительно нахмурился, — что ты опять натворила?

Под таким количеством пристальных взглядов я окончательно смутилась и начала лопотать не пойми что:

— Все дело в сумке. Я подсунула ее. А там лежало… под подкладкой…ну и…бум, — развела руками, демонстрируя крайнюю значимость момента.

— Так, — ректор потер лоб, — еще раз. Что за сумка, какая подкладка и что за бум.

Я кое-как перевела дыхание, собрала себя в кучу и начала рассказывать уже без эмоций, но со смыслом.

— Стелла попала в сумку и уничтожила ее, не зная, что я там спрятала сердечко.

— Ты опят со своими сердцами? — удивился Хейден, — мы уже проверяли их, ничего не нашли. Ни в одном.

— А вы и не могли найти. Потому что они целые и невредимые, — надулась я.

— Думаешь, это те маячки, про которые говорила Молли? — Мерран к моим словам наоборот отнесся с пристальным вниманием.

— Уверена. Она дарила их адептам и помечала у себя в тетради тех, кого успела осчастливить.

— Еще раз повторяю, они были пустые…

— Они и должны быть пустыми. Их активировали те, кто получал их в подарок…Когда уничтожали.

— Откуда такие мысли, Ева?

— Я видела, как Стелла дарила сердце Чейзу, и видела, как он его спалил своей магией. Молли сказала, что адепты слабые и им нужно «дозреть» чтобы стать проводником демона в этот мир. Вот Чейз и дозрел. Потом второй дозрел. И еще неизвестно сколько дозревают.

— Мы бы почувствовали… — начал было Райдо, но осекся, сраженный внезапной догадкой, и за него продолжил Хор’рейн

— …Если бы хоть одно из сердец она подарила кому-то из нас. Или любому полностью сформировавшемуся магу. Адепты, даже со старших курсов такое уловить не могли.

— Поэтому она и не дарила сердца преподавателям. Или дарила просто бумагу, без привязки, чтобы сбить с толку.

Кажется, все всё сразу поняли. Кроме меня.

Видя мое недоумение, Мерран пояснил:

— Она использовала Дар Избранного. Только тот, кто получал подарок лично от нее, от того, кто его сделал, мог прикоснуться к его сакральной сути. Для остальных это были пустышки. Безобидные и бесполезные. То сердце, которое было у нее в сумке, откуда оно взялось?

— Я вернула ей свое…втихаря. Просто запихала в подкладку, потому что думала, что это наговор какой-нибудь. На понос, например, или косоглазие.

Ректор удовлетворенно кивнул

— Все сходится. Если отказаться от Дара Избранного, то его суть оборачивается на создателя. Наверняка, не ты одна возвращала эти сердца, и Молли их уничтожала без применения магии, а о твоем попросту не знала, и не почувствовала, потому что сделала своими руками. А уничтожив, сама на себя активировала свой маяк и стала проводником. Поскольку сильная была — все произошло моментально, без дозревания.

— То есть я зря пыталась спрятать сумку, так чтобы в нее не попал магистр или Верано?

— Скорее всего да, Ева. Для них это сердечко не представляло опасности.

— То есть фактически это я выпустила в наш мир того большого урода?

Мерран хмыкнул:

— Выпустила его Молли, как и всех остальных. Ты просто обернула ее оружие против нее самой. И благодаря твоим действиям мы теперь точно знаем, как она это проворачивала.

От его похвалы я снова смутилась.

— Нам теперь осталось пройтись по ее записям. Насколько я понял, она там отметила тех, кто уничтожил сердца и «зрел» — нужно собрать их всех и открепить маяки, а так же тех, кто не уничтожил, но оставил их при себе — необходимо конфисковать их всех, пока еще кто-то не попал в зону риска.

Часть мужчин ушла, остальные продолжили задавать мне вопросы, относительно произошедшего. По кругу одно и тоже, цепляясь к мельчайшим деталям и словам.

Я так устала, что, когда к нам заглянула целительница и строго сказала, что пациентке нужно принимать лекарство и отдыхать, несказанно обрадовалась.

Последним уходил Мерран:

— Как ты? — спросил каким-то странным, особенным тоном, от которого захотелось забраться под одеяло, шмыгать носом и самозабвенно жаловаться.

— Устала, болит голова, немного потряхивает после случившегося, но я держусь.

— Ты молодец.

— А еще чувствую себя дурой оттого, что так легко попалась в ее ловушку, — выпалила то, что терзало изнутри.

Магистр снисходительно улыбнулся:

— Ты не думала, что тебя вел твой закреп?

— Закреп? — удивилась я.

— Ты просто была так зла на Хеммери, что не смогла отделить собственные чувства от того, что гнало тебя вперед.

— Как всегда все проблемы из-за Хеммери, — проворчала я, тушуясь под пристальным взглядом преподавателя, а потом не удержалась и все-таки спросила, — он теперь вернется? Раз дело закрыто?

— Вернется. Его уже отправили обратно.

Сердце вроде радостно екнуло, но потом снова наполнилось привычной горечью.

Мне-то что с того, что он вернется? Меня это вообще не касается.

— Меня обещали выпустить сегодня вечером, — сказала я, просто чтобы уйти от темы бывшего изменщика, — куда мне возвращаться? В женский корпус или снова в ту каморку в главной башне.

— Все закончилось, Ева. Можешь возвращаться к себе.

Он ободряюще потрепал меня по плечу и ушел, а ко мне прорвалась недовольная целительница

— Ушли, наконец-таки! Работать нормально не дают! — она выставила на тумбочку поднос с очередными склянками, — на выпей.

В этот раз настойка не была такой мерзкой, и даже чем-то напоминала по вкусу сливочный пломбир в Сахарных Грезах, но отрубило с нее так же быстро, как и с предыдущей.