Афера Помпы

Глава 12

Днем позже Питис отправился в Орик. Септимий вызвался сопровождать его, но я запретил ему покидать Королевство. Мне необходимы были его умения тут. Септимий остался недовольным моим решением, но не осмелился возражать. Лишь вытребовал себе право быть в курсе процесса и посетить позднее Помпу-Питиса. Это я разрешил, рассчитывая, что посещать никого и не придется.

Я так же не стал покидать своего рабочего места, пусть и хотел этого. Как и Септимий я не мог усидеть на месте и желал быть там, где разворачиваются основные события, но совершенно по другой причине. Я был таким же увлекающимся человеком, как и мой второй помощник, но умел держать в узде свои желания. Кроме того, мое внимание может спугнуть Питиса, он явно не ожидал от меня ничего доброго. Так что я принял единственно верное решение — ожидать.

— За каким демоном тебе сдался этот парень? — спросил как-то у меня Тил, видя, в каком состоянии я нахожусь.

— Это вопрос принципа, — отвечал я.

— И какого же?

— Я есть Закон, Тил.

— О да, этим все сказано!

Я не мог заниматься своими обычными делами, мои излюбленные развлечения по большей степени раздражали меня. Процесс, насколько я знал, затянулся, что и не удивительно. Торговцы и землевладельцы разделились на два лагеря, один — поддерживал Питиса, другой — был против него. Каждый тянул одеяло на себя, затягивая принятие решения, но все шло к тому, что вскоре новоявленный Помпа вернет владения предков в свои руки.

Лолий, больше всего испытывающий неудобства от моего постоянного раздражения, однажды вспылил. Он нашел в себе силы высказаться, откровенно критикуя мое состояние и озабоченность этим делом.

— Да забудьте вы уже о нем! — закончил он свою тираду.

Я ответил ему то же самое, что и Тилу.

— Каким боком это касается вас?! — не унимался Лолий.

— Я же сказал — это мой принцип. Я есть Закон, не забывай это. Мы с тобой не просто два магистрата, управляющие организацией, мы с тобой проводники воли Императора, Его Закона, мы не имеем право закрывать глаза на непотребства! Подумай сам, мы должны думать не только о дне сегодняшнем, в наших руках и будущее. Ты должен понимать, что наши поступки меняют будущее. Прости мы преступника сегодня, в будущем появятся еще сотня! Осмелевшая и обнаглевшая! Своим молчанием мы позволим им творить злодеяния! Рано или поздно это разрушит наше общество…

Не знаю, насколько я смог убедить Лолия, но я верил в свои слова и просто не мог поступить по-другому.

— Кроме того, — продолжал я, — Помпа был магом, членом нашей организации. Гильдия не может стерпеть оскорблений от выскочек вроде Питиса.

— Вы не верите…

— Да! Я с начала раскопок не мог поверить, я тебе говорил, что жду лишь того момента, когда наш оппонент сделает ход. Вот он и сделал! Впрочем… Питис всего лишь исполнитель, уверен, без поддержки он не смог бы провернуть эту аферу.

— Кто знает, — пожав плечами, сказал Лолий.

— Весь вопрос упирается в деньги, а на такую аферу требовалось много средств. Питис не мог позволить себе подобного, это очевидно.

— Что вы намерены делать?

— Пожалуй, пора обозначить свою позицию. Гильдия тщательно следит за процессом, Архимастер в курсе событий. И, я тебе говорил, мы не потерпим оскорблений. Мы не потерпим, чтобы эти прохвосты водили НАС за нос!

От меня ждали действий. Не было ни писем, ни приватных разговоров, но я чувствовал то внимания, которое направлено на меня и на дело.

Архимастеру не обязательно прибегать к материальным средствам воздействия на своих подчиненных. В его руках все могущество магии, ему достаточно лишь пожелать, чтобы один из нас стал проводником его воли, что сродни Воли Божества. Для большинства граждан Империи, подобное объяснение выглядело бы просто попыткой оправдать свои поступки, но для сообщества магов это не просто слова.

Ведь мы жрецы науки и искусства, хранители Знаний.

У меня был подробный отчет о том, кто задействован в процессе. Времени оставалось все меньше, Питис и его поддержка склоняла весы в свою сторону, вскоре правосудие должно будет проиграть, Закон будет попран. Я не мог допустить подобного, но не мог действовать опрометчиво. Следовало разработать план атаки на позиции Питиса.

Бывшие собственники пытались всеми силами выиграть процесс, оно и понятно, никто не желал терять свое. За прошедшее время о Помпе уже позабыли, и эта земля считалась родной для них. Отдать ее в руки пришлого авантюриста значило предать заветы предков. Ни один знатный землевладелец не мог допустить подобного, это вопрос не только материального благополучия, но и духовного.

Я написал некоторым из них письма, в которых не содержалось никакой конкретной информации. Я, казалось, всего лишь интересовался процессом, но уязвленные собственники тут же поспешили ответить мне. Их интересовало все — от обнаруженного нами дома, до событий прошлого. Я не поленился подробно пересказать голые факты. Лишь пару строк моего письма могли трактоваться как поддержка, я рекомендовал продолжить изыскания доказательств, найти материальные свидетельства того, что Лалия на самом деле отправилась на Север.

Как это можно было сделать? Думаю, все просто, ни одна женщина, даже если весь мир ополчился на нее, не забудет с собой захватить личные вещи. А где их следовало искать? Опять же все просто — в захоронении. Сомневаюсь, что оппозиции удастся уговорить достопочтимый суд открыть захоронение и нарушить покой мертвой, но это может затянуть процесс.

Питис не обладал достаточными средствами, чтобы долго сражаться в суде, рано или поздно союз уязвленных собственников его переиграет. Или нет?

Если Питиса спонсируют, то следует искать его источник дохода. Этим я уже могу заняться лично. Спонсора будет выявить не сложно, достаточно задать себе тот же вопрос — кому это выгодно? Среди имен аристократов, владельцев земельной собственности Норсерта было достаточно людей, желающих ослабления своих соперников, они и поддерживали Питиса, но я не думал, что искомого человека следует искать среди них. В такой тонкой игре не может быть очевидных ответов.

Следовало отправиться в Норсерт и принять участие в процессе, чтобы незаметно провести свое следствие. Для меня это не было проблемой, Гильдию я оставил на Лолия, сам же, имея на руках приглашение, отправился в Орик. Питис старался выказать свое почтение, что ж, я воспользуюсь его приглашением. После поездки на Север он старался меньше попадаться мне на глаза, ощущая опасность, и старался всячески выказать мне должное внимание.

Я мог разрушить его умелую игру.

Ночью я прибыл в Орик и немедленно отправился в городской архив. Имперские города не спят по ночам, центральные районы все так же запружены людьми, некоторые лавки продолжают торговлю и после захода солнца, что выглядит весьма неестественно. Про игорные и публичные дома, я не стану даже упоминать, только с заходом солнца честные граждане осмеливаются предаваться порокам. Архив же ночами не работает, что и не удивительно, но то и было нужно мне. Я не желал раскрывать свои замыслы и тайно проник в хранилище документов.

Окна на верхних этажах защищались простой магией, которую я смог с легкостью обмануть. Красть тут было нечего — кажущаяся самоуверенность. Боюсь, что городской совет специально оставил эту лазейку, чтобы иметь возможность уничтожать порочащие их документы. Воспользовался этой лазейкой и я, просто подлетев к окну.

Внутри было темно, и я не стал пользоваться светильниками, лунная ночь давала достаточно света, заклятие кошачьего глаза улучшило мое зрение. Я шел мимо стеллажей, выискивая нужные мне документы. Сделки с собственностью, денежные переводы, банковские документы, долговые расписки… за ту ночь я перерыл уйму бумаг, пытаясь найти имя человека, с которым вел свои дела Питис.

Это оказалось не так просто, как я думал, некоторые бумаги противоречили друг другу. Например, в налоговом документе состояние Питиса оценивалось в несколько тысяч серебряных монет — не так уж и много, в другом же документе сообщалось, что Питис давал взаймы денег больше, чем мог бы. Я не силен в финансовых вопросах, но смог углядеть некоторые несоответствия. Займы, которые позднее брал Питис, на внушительные суммы, так и не были возвращены. Почему ростовщик молчит? Я записал себе имена этих людей, они могли пригодиться мне.

Проработав всю ночь, я смог понять лишь то, что Питис ведет какую-то тонкую игру, но теперь я не сомневался, что частью этой игры стала афера с домом Помпы. Жаль, что бумаги не могут поведать мне скрытые механизмы, которыми на самом деле и управлялось общество. Такую информацию можно почерпнуть только на словах, но кто ей мог обладать?

Глава Гильдии Орика был видным человеком в обществе, по утру я с ним встретился и за дружеской беседой выжал нужные мне сведения. Сущие крохи, но я был рад даже им.

Среди городского совета идет постоянная скрытая борьба за власть. Высшие магистраты Империи постоянно стремятся улучшить свое положение в обществе, в ход идут любые средства. В былые времена это часто приводило к кризисам. Неудивительно, что некто решил разыграть спектакль, главным актером которого стал Питис. В принципе можно было подозревать любого, но чтобы найти в этой мешанине имен нужное мне, следовало знать каждого подозреваемого. Выявить его мотивы и действия, проверить уйму документов — титаническая работа.

На это все у меня не было времени, по моим соображениям, Питис выиграет дело не позже чем через месяц. Поддерживающие его люди были весьма влиятельны и, в целом, они могли быть организаторами.

После беседы с главой Гильдии, я явился на форум. Площадь была забита любопытствующими, охочими до словесных баталий людьми. Суд уже начался, и я слышал громогласный голос или адвоката, или обвинителя. Пробравшись сквозь толпу, я направился к группе людей, что восседала на почетных местах слева от возвышения, на котором вершилось правосудие. Меня заметили сразу, сигна Магиуса ярко сияла на солнце, показывая мой высокий статус. Нобили зашептались и, потеснившись, освободили мне место на краю нижней скамьи.

Обвинитель, а это был он, закончил свою речь, сумев хорошо разогреть толпу. Его провожали бурными овациями. Я же не уловил суть того, что он говорил. Суд вершился в центре форума, под сенью храма Императора, на возвышение восседали судьи — уважаемые члены общества, перед ними расположились обвинитель, защищающий интересы уязвленных собственников, и Питис со своим адвокатом. Парень заметил меня и поприветствовал меня холодной улыбкой. Он умело скрывал свои эмоции, но я уверен, что сумел его удивить и напугать. Председательствовал в суде Каний Корса, тот человек, бывший патроном Питиса, такой поворот дела был не случаен, я уверен.

Адвокат Питиса искоса посмотрел на меня и поговорил со своим клиентом, очевидно, желая узнать, кто я такой. Власть над магией позволила мне подслушать этот разговор. Питис, похоже, ожидал этого приема и сказал лишь то, что я глава одной из провинциальных Гильдий, который и обнаружил дом Помпы.

— Интересный процесс, — сказал я рядом сидящему нобилю.

Он улыбнулся, польщенный вниманием и полчаса донимал меня, рассказывая все, что знал. И обвинитель, и адвокат были видными в своих кругах людьми, первыми в своей коллегии. Обе стороны не поскупились потратить крупные суммы денег, оплатив услуги этих господ. Питис сам не смог бы выплатить гонорар своему юристу, но опять же — его поддерживали.

Оба юриста были видными ораторами, и это дело уже привлекло внимание не только всего города, но и всей провинции. Шутка ли, решалась судьба не какой-то земли, пусть и плодородной, а Власти в регионе. Передел собственности уже начался, как я узнал, были разгромлены несколько лавок. До убийств еще не дошло, но в толпе присутствовало несколько десятков людей, воинственного вида — телохранители, как я мог судить. Их внимание было приковано не к процессу, а к присутствующим на форуме людям.

Проклятие. Разобраться в этом деле будет не просто, столь много имен и связей… я могу рассчитывать лишь на то, что Питис сам допустит какую-нибудь ошибку. В принципе, для этого я и заявился на суд, пусть понервничает, поволнуется. Когда в планы человека вмешивается неожиданный фактор, ему порой сложно собраться. Питис был хладнокровным человеком, но он уже довольно долгое время находится под постоянным прессингом, рано или поздно это сломает его. Я же могу стать катализатором процесса.

Адвокат взял слово и целый час вещал, я не особо прислушивался к его вкрадчивому голосу, больше поглядывая по сторонам. Люди были увлечены речью, они боялись даже вздохнуть, не желая упускать и слова оратора.

Да, его мастерству я мог только позавидовать, но меня мало интересовали пустые разговоры. Телохранители в толпе так же не проявляли интереса к речи оратора, некоторые судьи явно скучали, один старик даже спал, но им простительно. Среди знати были те, кто явно был заранее знаком с речью — эти люди поддерживали Питиса и могли влиять на адвоката и то, что он говорит.

— К какому решению склоняется суд? — спросил я у своего соседа, когда адвокат закончил свою речь, и рукоплескания толпы стихли.

— Помпа победит! — прошептал в ответ он.

— Вот как?

— Да, все факты говорят о том, что этот молодой человек наследник всего состояния прославленного мага. Суд уже давно принял во внимание эти факты, стороны обвинения пытается лишь затянуть процесс. У них нет никаких доказательств!

— Оно и понятно, что ж стоит ждать победы в скором времени.

— Это маловероятно, ходят слухи, что судьям заплатили, они будут молчать до тех пор, пока у обвинителей будут средства и желания бороться.

Эх, а я надеялся, что суду заплатит команда Питиса, тогда можно будет выявить постановщика этой пьесы.

Обвинитель говорил не менее пылко, чем его оппонент.

Его речь была пронизана скорбью за то, что некий пришлый человек пытается украсть дома благородных и честных господ, их земли, на которых захоронен пепел их отцов и дедов.

Его слова были полны негодования, он взывал к единству народа Норсерта, призывал не позволять чужакам захватывать исконные земли предков… И так далее, его речь можно было записывать, чтобы потом использовать как пособие для подрастающих ораторов, многие присутствующие учителя риторики так и делали.

День завершился требованием стороны обвинения вскрыть курган Лалии. Я порадовался, что моя идея пригодилась им. Адвокат тут же спохватился и взял слово:

— Достопочтимый суд, уважаемые граждане Империи, нельзя, чтобы столь богопротивный акт был свершен!

— Чего вы боитесь? Разве предок не позволит потомку посетить себя? — парировал обвинитель.

— Разве есть причина, которая вынуждает нас тревожить покой мертвого?

— Есть причина! Лалия, если это она и есть, должна вернуться на свою родину, чтобы обрести покой!

— Север стал родиной для этой женщины…

— А вправе ли ее потомки требовать этой земли?! Пусть довольствуются своим снегом и не посягают на зеленые луга Норсерта! — пророкотал обвинитель.

Толпа ответила ему дружным ревом.

— Закон требует от нас справедливости. Незаслуженно обиженное семейство имеет право вернуть свою собственность, возродить древнюю ветвь рода. Духи нашей земли плачут, видя несправедливость. Тремя днями ранее я обращался за советом к жрецам, они требуют, я повторяю, достопочтимый суд, они ТРЕБУЮТ справедливости.

— Наше наследие с нами, если следовать вашей логике, то мы обязаны вернуть и эльфам их леса?! Разве может Император допустить подобное?! Давайте выбросим из домов наших граждан и отдадим этим чахоточным ублюдкам то, что мы забрали у них оружием! Давайте вспомним и о них! Почему нет?! Ведь Закон! Ведь справедливость! — обвинитель замолк и театрально вздохнул. — Право же, не стоит переходить границы, не стоит тревожить равновесие, мы живем в мирное время, не поминайте войн прошлого…

— Не стоит тревожить и мертвых!

— Вы запутываете дело…

Небо алело закатом, а окончания баталии я не видел. Я тяжело поднялся на ноги, когда сегодняшний суд наконец-то окончился. Не удосужился я захватить мягкую подушечку, чтобы подложить ее на жесткую скамью.

Я направился к Питису и переговорил с ним, он был вежлив и ничем не выказал своего страха, но я чувствовал его дрожь. Лицо выдавало его. Септимий любил поговорить, и Питис знал все те слухи, которые ходят обо мне в Королевстве. Моя репутация страшила многих, я гордился этим.

Мы распрощались и направились каждый в свою сторону.

Несколько нобилей пригласили меня к себе. Я посетил представителей обеих сторон, как обвинения, так и защиты, чтобы не показать свою заинтересованность в процессе. Обе стороны пытались завоевать мою поддержку, но я сохранял нейтралитет, держа ушки на макушки. Естественно, этот суд стал самой обсуждаемой новостью.

Последующие дни напоминали предыдущие, баталия на форуме не стихала, сторона обвинения все больше затягивала процесс, адвокат умело отбивался, но не мог выиграть дела. В конце концов, речь снова зашла о могиле Лалии. Обвинитель требовал, вещественных доказательств, адвокат парировал, потрясая завещаниями Помпы.

— Если достопочтимому суду требуются материальные доказательства того, что эта женщина была на самом деле Лалией, женой Помпы Великого, не обязательно тревожить ее могилу. В роду карниев сохранилось достаточно украшений, которые привезла с собой Лалия, — сообщил адвокат суду.

Ах, проклятие, этот Питис сумел найти выход из положения.

— Вы можете предъявить эти предметы?

— Они хранятся у карниев, передаются из поколения в поколение. В документах той эпохи, — адвокат показал старые потрепанные свитки, — есть сведения об этих предметах, незадолго до падения своего мужа, она приобрела дорогие украшения. Подробная опись содержится в документе. Комиссия Торговой Компании отметила в своем отчете, что род карниев хранит украшения, которым уже более двухсот лет, как утверждают старейшины рода, эти украшения достались в наследство от основателя. Так какие еще доказательства требуются суду, чтобы вынести свой вердикт?!

Подлинность бумаг они не могли установить, но доказать, что это подделка было еще труднее. Сторона защиты сумела обыграть своих оппонентов и склонить чашу весов в свою сторону. Боюсь, что дальше разрыв будет только увеличиваться и суд закончится победой Питиса.

Я не мог допустить подобного!

Дождавшись ночи, я направился к дому ростовщика, что некогда выдал деньги Питису, да так и не вспомнил о старом долге.

Дом, расположенный в богатом квартале, защищала высокая стена, которая не была препятствием для мага. Ночь в этот раз была темной, и я не опасался, что мои полеты кто-нибудь заметит. Поднявшись в воздух, я переместился к атриуму дома и проник в него, легкая дымка невидимости и тишины скрадывала мое присутствие. Я направился в табуларий дома, который тонул в кромешном мраке темной ночи.

По счастью, табуларий был отделен от других комнат не прозрачной драпировкой, а тяжелыми дверями. Ростовщик не стремился облегчить возможным ворам работу. Замок на двери поддался заклятию, ловушка тоже не смогла защитить от моего проникновения. Плотно затворив за собой дверь, я мог, не опасаясь, зажечь свет.

Несколько сундуков и стеллаж со свитками я проигнорировал. Искать следовало тайники, важную корреспонденцию обычно хранят там. Несколько тайников было сделано в полу, парочка в крыше и стенах, и совсем уже хитрый — под двойным дном сундука с золотом. Не владей я магией, ни за что не отыскал бы этого секрета.

Был тут и потайной выход, ведущий за пределы дома, верная предосторожность.

Если вор и попробует отыскать письма ростовщика, такая гора золотых монет, верно, остановит его.

Во-первых, это очень шумный схрон, уверен, что даже сквозь сон хозяин богатства услышит звон СВОИХ монет даже на другом конце Империи. Я не шучу. Во-вторых, у меня ушло два часа, чтобы осторожно извлечь все монеты из сундука и добраться до тайника. Только магия скрадывала предательский звон монет.

Негромко ругаясь, я все же сумел извлечь шкатулку, которая (будь проклят этот параноик!) так же была защищена — на этот раз магией. Довольно сильная защита, но и она не остановила меня, я разгадал клубок заклинания за полчаса. Можно было справиться быстрее, но я не стремился разрушать магии, я хотел ее лишь обезвредить, чтобы активировать позже.

В шкатулке хранилось довольно много писем, я быстро побежал их глазами и был разочарован. Это всего лишь любовные записки, перехваченные письма и другие компрометирующие бумаги, похоже, ростовщик неплохо зарабатывал деньги шантажом…

Что делать дальше я не представлял, это был мой единственный вариант отыскать факты. Впрочем, можно воспользоваться и другим…

Я нервно хихикнул и принялся убирать следы своего вторжения. На это ушло еще часа два, но до рассвета было еще далеко, я мог попробовать то, что задумал.

Погасив свет, на ощупь я покинул табуларий и направился к хозяйской спальне. Ростовщик жил один, ни одна женщина не желала портить свою жизнь замужеством с таким противным сухарем. Это играло мне на руку, потому что я вознамерился покуситься на святая-святых — на сны. Я мог пошарить в чужом доме (до определенного предела я обладал нужной властью), но сны и душа оставались запретной территорией, на которую не имел права вторгаться маг.

Похоже, мое высокопарное заявление "Я — Закон" является всего лишь отговоркой, но мои принципы несколько отличны от общепринятых.

Я не видел ничего зазорного в том, чтобы воспользоваться своими навыками. В конце то концов, моих умений хватало на то, чтобы не изводить подопытного кошмарами, я мог получить информацию, создав вполне приятное сновидение. Жертва сама будет рада запустить меня в свое сознание.

Ростовщик спал нервно, это было видно по его бегающим глазкам и постоянной дрожи. Как и любого грешника, спокойный сон обходил его стороной. Он еще благодарен будет, что я подарю ему ночь покоя.

Опухшее от вечного недосыпания морщинистое лицо пожилого мужчины, выделялось бледным пятном на кровати. Ростовщик спал, плотно укутавшись одеялом, догорающая свеча освещала комнату.

Надо же, его пугает ночная темнота.

Я направился к спящему, двигаясь в своем покрове невидимости. Мои движения скрадывала магия, мое внимания было направлено не на ростовщика, но все равно его сон стал более нервным. Своим звериным чутьем, он учуял меня, но не проснулся. Что ж, можно приступать к работе.

Заняв позицию возле кровати, я изготовился к работе. Кончиками пальцев я прикоснулся к вискам ростовщика. Он вздрогнул, но импульс, который я направил в его мозг, успокоил его. Ростовщик расслабился, морщины на его лице сгладились, пожалуй, впервые за все время его жизни.

Сон его был тревожен и полон скрытых страхов, я не стал заострять внимания на них. Можно развить эти страхи, устроить эдакий допрос во сне, но это грубый метод и подопытный вполне может проснуться, а у меня под рукой нет наркотиков. Для начала я создал копию табулария, в котором проводит большую часть своего свободного времени ростовщик. Я угадал, это было единственное место, где он чувствовал себя в безопасности

Немного поиграв с сознанием спящего человека — я создавал монеты, которые сами материализуются в воздухе. Спящий радовался этому как ребенок, похоже, вся его жизнь была отдана единственной цели — зарабатывать. Затем во сне спящий стал перечитывать свои письма, которые были олицетворением его памяти. Я тенью стоял за его плечом и проглядывал эти письма-воспоминания.

Мой метод принес свои плоды, иллюзорный сон стал жить своей жизнью, в нем появились нотки тревоги, когда ростовщик взял в руки совсем другое письмо. Оно было коротким и неподписанным, но почерк я узнал. Он принадлежал председатели суда — Канию Корсе, бывшему патрону Питиса.

Надо же… опять я упустил из виду очевидное. Старею, похоже.

В письме говорилось о том, что ростовщик обязан выдать обозначенную сумму денег одному человеку (имени не сообщалось, похоже ростовщик и думать забыл об этих деньгах) и не требовать ее назад. Все, но это было вполне ясное свидетельство, значит, Корса и был тем самым заинтересованным лицом в успехе аферы? Что ж, это подходит — наигранная размолвка с Питисом, председательство в суде, да и многие соперники Корсы останутся в накладе, если афера успешно завершится. Никто не подумает на Корсу, все будут считать, что успех Питиса невыгоден ему. Я и сам так считал, но теперь, видя это письмо, видя этот почерк, я думаю иначе. Хорошее прикрытие!

Как я и ожидал, ростовщик во сне уничтожил письмо, уверен, в реальности он поступил так же.

Конечно, сон лиходея нельзя использовать как свидетельство. Нет, ну можно, но только после определенной процедуры, по крайней мере, мои доказательства не будут приняты всерьез, скорее наоборот я уничтожу единственную ниточку. Процедура дознания во сне производится только в особых случаях, только специальной комиссией во главе с Архимастером. Я не имел права этого делать, а значит не смогу воспользоваться полученной информацией.

Этого мне и не требовалось.

Теперь следует подумать, нет, не Питисе и его патроне, а о том, чтобы как можно скорее покинуть этот дом. Небо начало светлеть, и летящего мага могут заметить, даже если его скрывает невидимость. Городские патрули комплектуются боевыми магами, чтобы выявлять таких хитрецов как я.

К счастью, еще днем ранее я вызнал маршруты движения патрулей.

Достигнув атриума, я взлетел на крышу и медленно направился к стене соседнего дома. Достигнув ее, я приземлился и дождался, когда появившийся из-за поворота патруль уйдет дальше. Меня не заметили, тень скрывала лучше всякой магии.

Дальше, стараясь держаться тени, я двинулся в сторону гостиницы, в которой остановился. Меня не обнаружили, и я смог спокойно поразмыслить в одиночестве.

Теперь, зная, кто стоял за всей этой аферой, я мог разработать план действий. Публичная размолвка Питиса и его патрона была сыграна лучше всяких похвал, Корса прилюдно отказался от своего клиента и всячески поносил его как неблагодарного сына. Неплохой спектакль, к такому не подкопаешься. Сумма, которая фигурировала в этом деле, была столь смехотворна, что Корса мог пренебречь ею. Важен только факт того, что Питис обманул своего благодетеля, на этом и строилась их игра. Лучше не придумаешь.

С другой стороны, даже зная все это, я не мог обвинить своих противников. Не мог я и сломать их позиции. Впрочем, следовало ознакомиться с финансовыми документами Корсы, возможно в них я смогу найти ответ. Чтобы построить копию старинного дома, требуется не мало средств, даже владей Питис внушительным состоянием, он не сумел бы организовать эту аферу. Тут требовалось могущество Власти, деньги не всегда способны сокрыть тайну.

Уверен, что Корса сумел скрыть затраты на эту аферу, но умелый буквоед сумеет выискать несоответствия. Осталось найти этого человека, сущая мелочь. По счастью, влиятельные люди имели множество влиятельных врагов, которые вполне могут озаботиться этим вопросом.

За бывшими собственниками земли Помпы стояли силы не менее могущественные, чем за Питисом. Напрямую обращаться к этим господам было чревато, я мог нарваться и на неприятности. Если бы дело происходило в Огненном Кольце, я не стал бы церемониться. Тут же я вынужден был плясать этот дурацкий танец среди костров, постоянно боясь обжечься.

Намеки и еще раз намеки, исподволь я внушал нужные мысли заинтересованным людям. Благо, что всякий мало-мальски значимый человек норовил меня пригласить к себе. За ничего не значащими разговорами скрывались предложения, просьбы, их я по мере возможности отклонял и пытался вести свою игру. На сколько это было умело, я не знаю. Я не придворный интриган и стараюсь держаться от подобных сборищ стороной.

Местная Гильдия до поры сохраняла нейтралитет, но ее глава недвусмысленно заметил, что не желает возвращения Помпы. Пусть прошлое остается в прошлом, как говаривал обвинитель во время суда, мои коллеги были солидарны с ним. В Гильдии я мог не скрывать своих идей, обратившись за помощью к казначею организации, я попросил его изучить финансовые документы Корсы. Период был выбран значительный, но я не знал точно, когда нобиль задумал эту игру. Вполне может быть, что дом был создан лет десять тому назад, Корса ждал лишь выгодного момента.

Мне не требовались доказательства вины этого господина, но вот суду… Дом мог попасть в Королевство только с помощью магии. Попробуйте-ка перевести целую виллу незаметно через две границы. Это та еще задачка… У Корсы служил довольно влиятельный маг, не состоящий в Гильдии, да и Питис оставался верен ему. Империя не запрещала содержать слуг, знающих магию, даже наоборот, но дело было в другом — этот самый маг владел нужными навыками для телепортации. Порывшись в архиве Гильдии, я убедился в этом.

Я написал письмо своим коллегам-карателям, базировавшимся в Огненном Кольце. Если служащий у Корсы маг появлялся в Королевстве, он не мог быть незамечен моими братьями. За передвижениями магов тщательно следят, особенно если они не состоят в Гильдии. По моим соображениям дом должны были переместить в обозначенное место в самый разгар сезона бурь. Это прекрасное время для всевозможных лиходеев и их темных делишек. Сам маг мог прибыть и ранее, просто дожидаясь нужного момента, пусть даже он сумел незаконно проникнуть в провинцию, его все равно обязаны были заметить.

В письме я настоятельно просил поторопиться с ответом, но дождаться его мне так и не довелось.