Адвокат Земли и Литера Погибели

Глава 3

В небольшой двухкомнатной квартирке на улице Чехова день начался очень поздно. У ее обитателей были надежды, что он вообще не начнётся, но, как назло, зазвонил в телефон. Он звенел и звенел, вызывая ненависть к себе в каждом уголке квартиры, пока не добрался до плотно зашторенной спальни. Там, в постели, посреди выпитых бутылок и объедков с пустыми сигаретными пачками зашевелился Васька. Он ясно слышал телефонную трель, но совсем не хотел идти к истошному аппарату. Уж больно хорошо ему спалось.

— Слы? Эт… телефон. Подними, а то зараза… спать не дает, — сказал кто-то, валявшийся на матрасе и укрытый газетами из-под рыбы.

— Нее… Сейчас заткнется. Отвечаю… — вяло протянул Васька и перевернулся с боку на бок.

Вскоре телефон действительно замолчал. Васька улыбнулся, не открывая глаз, и потянулся в постели. «Вот видишь! Как я и говорил…» — пробубнил он себе под нос. Тишина продлилась недолго, и тут же была нарушена повторным звонком. В спальне послышалось недовольное мычание, и Ваське прилетело в голову тапком, от чего он резко вскочил. Худощавый парень лупил глаза в темноту и пытался понять, что происходит.

«Васька, блин! Тебе звонят! Трубку возьми-то! Ё моё!» — буркнул кто-то из другого угла темной спальни. Васька нащупал тапки, обул их и встал с кровати. Парень резко ощутил всю тяжесть беспечно проведенного вечера: в ушах звенело, голова болела и трещала по швам, будто Васька не спиртное пил, а разбивал бутылки об нее, тело ломило, глаза слезились, а в пересохшем рту и вовсе поселился какой-то омерзительный вкус.

Телефон надрывался, впиваясь Ваське прямо в мозги. Парень, укутавшись в одеяло, на манер древнегреческого философа, заковылял к досаждающему устройству. Аккуратно ступая, через однокурсников и, чего греха таить, однокурсниц, он добрался до трубки.

— Тайная канцелярия рейхстага у аппарата… — просипел в микрофон Васька.

— Боже правый! Вы только рот открыли, а уже ясно, что вдрызг пьяны! Вы, должно быть, хотели мне сообщить, что сегодня возьмете выходной? Я прав, Василий?

— Ну в принципе, да. Вы суть, верно, уловили, Борис Антипович.

— А вот знаете, что? — судя по голосу, Борис еле сдерживал свой гнев. — Хрен вам, а не выходной! Вот так!

— Почему это?

— А с того, что вы должны сегодня вечером играть Петра на Дворцовой!

Смысл сказанных Борисом слов Васька, осознал не сразу, но совершенно точно ощутил неприятный запах обязательств. В планах на сегодня у Васьки было лежать и трезветь весь день, но никак не торчать на морозе, развлекая туристов.

— Борис Антипович… — Васька попытался придумать умный и оригинальный довод, который убедил бы его преподавателя отвалить до завтрашнего дня, но выпитый алкоголь, никак не помогал в этом. — …А можно завтра? Я не в лучшей форме.

— Вы все ещё не отработали свою хорошую оценку по кинодраматургии. Если сегодня не явитесь, то помяните мое слово! В этом семестре я вас завалю!

— Ну Борис Антипович! Ну вообще не вариант!

— Замену себе найдите тогда! Что вы как маленький меня упрашиваете? Мне Петр Первый нужен сегодня и точка!

Васька прикрыл трубку рукой и крикнул в сторону спальни.

— Эй! Никита! Не хочешт Петра Первого вместо меня сыграть?

— Васька… иди в жопу. Какой Петр Первый? Ты мне печень новую должен, сволочь… — донесся уставший голос.

— Борис Антипович! Ну не могу я! Ни прийти, ни замену найти!

— Тогда я вам предложу начать отжиматься.

— Отжиматься?

— Отжиматься-отжиматься. Желательно от пола!

— А зачем?

— В армии пригодится, Василий, — по спине у Васьки пробежал холодок. — Либо вы приходите и играете Петра, либо находите себе замену, которая меня устроит. Разговор окончен. Всего хорошего.

Голос Бориса оборвался частыми гудками. Васька положил трубку телефона и побрел на кухню. Надо было вынести хотя бы часть мусора, прежде чем идти на Дворцовую. Смотреть на мусорную инсталляцию современного искусства на обеденном столе было страшно: пустые бутылки стояли друг на дружке, образуя «Эверест», внизу дорожка из разлитого пива представала целой пивной рекой, протекавшей через долину кружек и окурков, а с другой стороны стола гордо реяло боевое знамя, которое было на самом деле чей-то клетчатой рубашкой, водруженной на швабру. Васька тяжело вздохнул и принялся собирать мусор в пакет.

Сзади послышались шаркающие шаги: кто-то ещё сумел выйти из глубокого похмельного сна. Васька посмотрел в дверной проём и увидел Диму, упитанного пухлого парня с короткой стрижкой и легкой небритостью, в одних трусах целеустремленно направляющегося к холодильнику.

— С добрым утром, Вась… — шепотом поприветствовал Дима.

— С добрым днём, Димон. С добрым днём.

— Блин. Уже? — Дима, открыв дверцу, принялся внимательно разглядывать его содержимое. Взгляд Димы пробегался по внутренностям холодильника раз за разом, словно в поисках чего-то важного.

— Огуречный рассол?

— Ага. Он самый. Где?

— В окне.

— Чего?

— Юля в окно вылила. Понюхала и решила, что огурцы пропали.

— Блин! Лучше бы она пропала, честное слово…

Дима снял свою клетчатую рубашку со швабры, и достал из кармана пачку сигарет с зажигалкой. Он закурил, продолжив наполнять сигаретным запахом и без того провонявшую кухню.

— Так что? Рассос окончен?

— Да какой тут рассос, Дима! Этот хрен старый как присел с тем, что меня от отчисления спас, так и не отпускает! Хорошо придумал он, конечно… Играй Петра Первого за так, а деньги все ему.

— Ну время сейчас такое, Васька. Кто как может, так и вертится. Он по-своему, а ты по-своему.

— Вообще нет сегодня желания вертеться.

— Ну, хочешь я Петра сыграю вместо тебя?

— Ты? Ха-ха-ха! Прости, но тебе разве что Меньшикова играть.

— Ну как знаешь… Мое дело предложить.

— Ладно. Пойду я мусор вынесу. Скоро вернусь, — Васька, скинул «греческое» одеяние, направился в прихожую, достал свою куртку из-под кипы чужих, накинул сверху, влез в резиновые шлепанцы и вышел в подъезд в сумасшедшем сочетании зимней и летней одежды.

Как только Васька вышел из парадной, все органы чувств ему сообщили о своем коллективном выводе: «Зря мы это сделали!» Зимнее солнце, необычно яркое для Питера, слепило глаза, жгучий холодный ветер пронизывал до костей, а снег морозил пальцы ног. Ещё был звук. Очень громкий и бьющий по ушам. Похожий на скрежет стекла или визг шин.

В следующую секунду парень понял, что это не какой-то посторонний звук, а чей-то крик. Продрав глаза, он увидел бабу Люду, пожилую соседку с крашенными в фиолетовый волосами. Рядом с ней на земле валялся мусорный пакет, а она сама стояла посреди двора и истошно вопила, указывая пальцем на мусорку.

— Ой! Мама! Помогите!

— Баб Люд! Что стряслось?

— Ой! Батюшки! А-а-а! — Баба Люда отбежала от мусорки, как можно дальше и оказалась рядом с Васькой.

— Баба Люда, в чем дело?

— Васька! Там крыса!

Парень усмехнулся и снисходительно посмотрел на бабу Люду.

— Баб Люд, ну вы даете! Эка невидаль, крысы в мусорнике! Они же тут постоянно ошиваются!

— Ничего ты не понимаешь, Васька! Она здоровенная!

Баба Люда попыталась показать руками, какого размера была крыса, от чего Ваське стало очень смешно, но он старался сдержать свой смех из вежливости. Баба Люда явно преувеличивала с перепугу, и крыс таких быть не могло. Васька уже хотел предложить ей отнести мусор за нее, раз она так боится крыс, как вдруг раздался глухой стук, и мусорник зашатало.

— Ты видел это?! Говорю тебе, там крыса огромная!

— Постойте-ка здесь, баб Люд…

Парень поставил свой пакет с мусором на землю и стал медленно приближаться к пошатывающейся мусорке. Из нее доносились стуки и мычание, которые никакая крыса не могла издать. Он подходил всё ближе и ближе в то время, как соседка шепотом повторяла ему вслед: «Ой! Васька, осторожнее-осторожнее!» Подойдя, к мусорке, он заметил валявшуюся рядом палку. Парень, занеся её над головой, резким движением откинул крышку мусорного бака и…

— Андрюх? Это ты что ли?

Закопанный по уши в мусоре, с наручниками на руках и лежавший вверх тормашками, на Ваську смотрел Андрей. Одет он был явно не по погоде, от чего еле заметно дрожал.

— Ты как здесь оказался? Кто тебя в мусорник запихал?

— У-п-пал… — стуча зубами прошептал Андрей.

— Это как так можно было упасть? А почему не позвал на помощь? Сидишь — молчишь. Бабушек пугаешь!

— Х-х-холодно… т-только шептать.

— Мда-а-а… — Васька взял Андрея за руки и стал его вытягивать из мусорного бака. На это ушло не мало времени. Ведь сложно таскать человека такого же роста и телосложения, как ты сам. Не забыв выбросить мусор Васька, повел своего товарища в дом отогреваться.

Вернувшись домой вместе с Андреем, Васька обнаружил, что его засидевшиеся со вчерашнего дня гости уже проснулись и в полном составе сидели на кухне: Дима уплетал остатки макарон из кастрюли, Никита, худощавый мелкий парень в очках, играл на гитаре и завывал какую-то свою очередную тоскливую песню, Юля и Даша стояли у окна и сплетничали. Как только Васька завел Андрея в квартиру, все тут же замерли и с неподдельным удивлением посмотрели на него. Его появления не ожидал никто: по университету давно разносились слухи об его аресте и скором суде, преподаватели либо ничего не знали о причинах его отсутствия на парах, либо не хотели говорить о них, да и от самого Андрея, конечно, все это время не было вестей. И вот теперь арестант стоял перед ними, легко одетый, простуженный и закованный в наручники. Первым прервал молчание Дима.

— Андрей? Тебя разве не посадили?

— Димон! Ну кто так начинает разговор? — вспылил Васька, — он чуть к чертям собачьим на улице не замерз, когда я его встретил! Дай ему в себя прийти, и он всё расскажет.

— Это настоящие?.. — осторожно спросил Никита, указывая на наручники. Андрей вяло усмехнулся и поднял руки вверх.

— Не, Некит. По приколу нацепил. На выходе из суда на память такие дарят.

— Ой! Правда? А я не знал! А их любой может получить? — наивное восхищение Никиты было прервано подзатыльником от сидевшего рядом, Димы.

— Ну ты совсем дурак, Никитос? Че, совсем не выкупаешь? — Дима подошел к Андрею поближе и взял его за наручники, — И че делать будем? Это снять надо бы.

— Снять наручники? А это законно?! — всполошилась Юля, — может нам в милицию позвонить надо?

— А тебя, Юля, ничего не смущает? — спросила Даша, поперхнувшись чаем.

— Не ну а что? Они то знают, как их открыть! Наверно и ключ у них есть…

— Да его же обратно упекут! Юля, ну не будь дурой!

— Ой! А об этом я не подумала…

По лицу Юли было видно, что в этот раз она решила всерьёз задуматься настолько глубоко, насколько позволяла ее кудрявая голова. Даша искоса смотрела на свою подругу и продолжала пить чай в ожидании очередных перлов от неё. Внезапно, Юля встрепенулась и обеспокоенно взглянула на Андрея.

— А может нам все же стоит позвонить в милицию?

— Это ещё зачем? — удивился Васька.

— Ну как?! Разве вы не понимаете? Он же преступник.

— Ну этого мы наверняка не знаем… — пробормотал себе под нос Никита.

— Как и не знаем наверняка, не становимся ли мы сейчас сообщниками преступника! Без обид, Андрей, — закончила ремаркой свою мысль Юля.

— Всё в порядке. Я понимаю твои опасения.

— Эй! Эй! Погоди! — встрял в разговор Дима и вытаращился на Юлю, словно она только что пнула щенка ногой. — Ты нам предлагаешь мусорнуться и сдать Андрюху?

— Я ничего не предлагаю! Но мы же все можем присесть!

— Андрюху в обиду не дадим! Надо будет — проведем его через границу с Финляндией и спрячем там! Правда, парни?

— Ясное дело, Васька! А можем и в Казахстан его отправить! У меня там дядя живет.

— Лучше к моей родне в Йошкар-Олу, тебя там точно никто не будет искать, — высказал и свое предложение Никита.

— Народ… всё совсем не так просто… Я рад вас всех видеть! Спасибо, что вы пытаетесь мне помочь, но дела обстоят куда серьезнее. Я…

На последнем предложении Андрей запнулся. Он понял, что за рассказ о гигантском прямоходящем осьминоге в зале суда, ему бы в лучшем случае вызвали скорую, решив, что он переохладился. И хотя он сам не до конца понимал, что произошло, Андрей принял решение тщательнее подбирать выражения для своего повествования. Ну и, конечно, его действительно могли объявить в розыск, несмотря на весь тот случившийся ужас. Собираясь с мыслями секунду другую, Андрей вздохнул и решил начать издалека.

— Понимаете, я реально сбежал с суда! Но прежде чем я сбежал, случилось нечто очень плохое, о чем я пока не могу сказать прямо. Собственно, это и помогло мне сбежать, но то, что случилось на суде, привело к гибели людей.

— Ой! Мамочки! Террористы?! — воскликнула Юля.

— Честно? Не знаю. Может и террористы. Факт в том, что прокурора убили у меня на глазах!

— Жесть! А как ты сбежал-то, Андрюх, от этих головорезов? — удивился Васька. Андрей замолк. Сказать, что он летел несколько минут в питерском небе, а затем свалился при неудачной попытке посадить неизвестный летательный аппарат, он не мог, но и объяснить своё появление в мусорном баке тоже было надо.

— Ну… Когда террористы ворвались в здание, они повредили мою клетку. А я дождался момента, что никто на меня не смотрел, и выпрыгнул в окно. Там невысоко. А затем дворами-дворами…

— А как же ты в мусорнике очутился?

— Ты его из мусорника достал?! Фу! А я-то думаю, почему от него так несет! — Даша демонстративно помахала рукой у носа. О силе своего зловония Андрей мог лишь догадываться, так как провалялся в мусорном баке очень долго и принюхался.

— Ну… мне же надо было как-то спрятаться от возможной погони!

— Поэтому ты залез в мусорник? — хохоча, поинтересовался Васька.

— Ну да. А обратно выбраться уже не смог. Слушайте! Мне бы домой звякнуть. Моя мама была там. Я не знаю, чем все закончилось и закончилось ли. У меня из командировки сегодня отец возвращается вроде. Может ему что-то известно?

— Ну-у… Если это были террористы, то мы ничего такого не слышали, — вклинился Никита.

— Да как же ты слышать-то мог, если мы все только проснулись после пьянки? Не тупи, Никитос! — Дима по-дружески похлопал гитариста по плечу и повернулся к Андрею, — в любом случае, если что-то было, то сегодня по телику об этом расскажут. Бьюсь об заклад, там уже этот хрен из «Тысячи секунд» бегает с камерой и снимает репортаж новый.

— Давай я тебе покажу, где у нас тут телефон, — сказал Васька и повел Андрея в коридор.

Так как Андрей был пока закован в наручники, то Васька набирал номер телефона за него под диктовку. После нескольких оборотов диска, Васька всучил беглецу трубку в руку и отошел в сторону. Парень стал обдумывать с чего начать разговор с отцом, что ему рассказать, и что делать дальше, если отца не окажется на месте. И тут трубку подняли.

— Алло! Я вас слушаю, — Андрей не мог поверить своим ушам. Это был голос матери. Сегодня утром она была в зале суда, а теперь вновь оказалась в Оренбурге.

— Мама?

— А! Это ты, Андрюша? Привет, родненький! Чего хотел?

— Но… ведь ты же была в Питере?..

— Не сынок. Я в Питере не была. Хотела поехать, но потом надобность отпала.

— Почему это отпала?

— Сына? Ты там на радостях выпил что ли? Ах-ха-ха! Понимаю. Это нормально после пережитого загулять от счастья, но голову-то совсем не теряй, ладно? Режиссёры-алкоголики никому не нужны!

— Я не понимаю.

— Ау! Сыночка! Проснись и пой! С тебя сняли все подозрения. Даже судебное заседание проводить не стали. Ты чего? А ну в чувства приходи! Погуляй на свежем воздухе. Протрезвеешь быстрее.

Андрей не знал, что и сказать. Жизнь ему подкинула очередную порцию безумия.

— Так… Ты в Питер не приедешь?

— Сынуль, я, конечно, очень хочу тебя увидеть, но мне там остановиться негде, кроме твоей общаги. Да и поездки эти… Разлюбила я их как-то с возрастом. Если соскучился, то отпрашивайся с универа и езжай к нам! Вот отец возвращается из командировки сегодня. Будем вместе тебя ждать.

— Понятно… Ну тогда пока, мама! Люблю тебя.

— И я тебя люблю, сынок. Пока.

В трубке пошли короткие гудки. Андрей неуклюже положил её на место и молча попятился от телефона. Произошедшее никак не поддавалась ни законам логики, ни каким-либо другим законам. Васька обеспокоенно смотрел на бледного Андрея, в то время как тот ушел в себя. Он шаг за шагом вспоминал события в четкой последовательности, начиная от злосчастного убийства. Парень вспомнил свои дни в СИЗО, свои беседы со странным адвокатом, часы того заседания, которое, как безумно началось, так ещё безумнее закончилось, вспомнил те фразы, которыми обменивались штурмовики «МостоТреста» в зале суда: «антиграв-элементы», «теоситы», «скорректировать память». Память… Вот оно! Андрей резко обернулся и подбежал к Ваське.

— Васька! Мне очень надо кое-что проверить, — глаза Андрея сияли безумным огоньком отчаяния, что не могло не насторожить Ваську.

— И что же ты хочешь проверить?

— Я хочу, чтобы ты позвонил нашему декану.

— О-о-о… нет-нет-нет! В жизни ему не позвоню! Я его боюсь!

— Вася! Мне это очень нужно. От этого зависит, что мне дальше делать: пытаться разобраться во всём или скорее ехать в дурку лечиться. То, что я услышал либо реально, либо я сошел с ума. Помоги мне!

— Ладно-ладно! Что сделать то надо?

— Позвони декану и спроси, не знает ли он, чем закончилось мое судебное дело? И закончилось ли оно вообще?

— А зачем?

— Просто спроси!

— Хорошо… Я спрошу.

Васька подошел к телефону, брезгливо набрал номер на диске и прислонил трубку к уху. Вскоре ему ответили. Парень с наигранной вежливостью начал разговор, потом перешел к вопросам. Ответы на них, судя по всему, давали неожиданные. С каждым ответом Васька всё больше и больше терялся. Он раз за разом переспрашивал, но ответы оставались неизменным. В итоге, Васька попрощался и положил трубку.

— Ну что?

— Это какой-то бред. Декан утверждает, что тебя отпустили ещё на прошлой неделе, а ещё он удивлен, что тебя сегодня не было на парах. Как такое может быть?

— Тоже самое и с мамой. Но там ещё страннее…

— Твоя мама тоже не помнит никакого заседания?

— Бери больше! Она меньше чем за час прибыла из Питера в Оренбург!

— Как это?

— А вот так, Васька! Сегодня утром она была в зале суда, а сейчас уже дома.

— Ничего не понимаю…

— Как и я… — Андрей обернулся и бросил взгляд в кухню, где сидели остальные однокурсники, — Есть ещё кое-что, что я хочу проверить…

Андрей подозвал Юлю и попытался ей кратко объяснить, что она должна была сделать. Он попросил ее позвонить в милицию и сообщить о том, что она видела его где-то неподалеку. Точное местонахождения называть было нельзя, но рассказать о встрече с беглым «убийцей» было важнее всего. Постеснявшись, Юля поддалась на уговоры и позвонила. Реакция на ответы милиции у нее ничем не отличалась от Васькиной на ответы декана.

— Они сказали, что ты больше не подозреваемый.

— Но тем не менее сегодня был суд.

— Может тебе приснилось? — спросил Дима.

— И наручники тоже приснились, да?

— Твоя правда.

— Ребята, моя теория может показаться безумной, но то, что вы бухали вчера весь день, помогло вам не забыть, как все было на самом деле.

— И что ты этим хочешь сказать? — поинтересовался Васька.

— Что кто-то, заставил их забыть об всем этом, а ещё мою маму перенес в Оренбург обратно. Ну или у нее есть сестра-близнец, о которой она не рассказывала. Я слышал, что… террористы обсуждали что-то такое. Коррекция памяти.

— Но разве обычные боевики способны стирать память? Это же бред? Нет? — усмехнулась Юля и тут же замолкла, глядя на не впечатленные лица остальных.

— Поверьте. Расскажи я вам все как там было в подробностях. Вы меня бы точно в психушку упекли. Я, наверно, поживу у тебя, Васька, тут недолго, пока все не прояснится. Правда, я не знаю, можно ли мне на улицу выходить, или меня там поджидают. Вот бы была возможность как-то скрыть свою внешность…

— Не переживай, Андрюха. Конечно! Живи у меня! Счета за квартиру вряд ли сильно вырастут если ты недельку тут побудешь, так что денег моего бати хватить должно, а что на счет внешности…, — и тут Ваську осенило. Его поразило насколько простой и гениальной была идея, что он на пару секунд даже забыл, как дышать. Он ехидно заулыбался и посмотрел на Андрея, — Слушай… а что ты думаешь на счет легкой исторической реконструкции? А?