Адвокат вольного города.2

Глава 8

Не мигая, смотрю на монстра изнанки, в то время как мои руки привычно скидываю ружье, прижимают приклад к плечу…

«Оно» уже начинает движение ко мне, когда я вжимаю курки и бью дуплетом в середину его червеобразного туловища.

Грохот разносится на много километров по степи, вновь срывая с насиженных мест лесных птиц. Удар от двойного попадания в корпус переламывает тварь. Теперь она не летит не меня, а падает под углом, а корпус её трещит как ломаемая ветка.

«Оно» падает и продолжает скрести о землю, вспахивая её клочьями, вырываю траву, беспорядочно дёргаясь.

Переламываю ружьё, по привычке сую обжигающе-горячие гильзы в правый карман, задубевшие ногти с цоканьем вытягивают патроны из патронташа, заряжаю, складываю, взвожу оба курка.

У оружия есть «походный» предохранитель, планка, которая может блокировать движение курков. За всё время пребывания на Изнанке мне не захотелось ей воспользоваться ни разу. Сердце бешено и увесисто стучит.

Монстр умер. Теперь понятно почему тут никто не бродит. Такие хищники, способные атаковать из-под земли, способны отвадить кого угодно. Интересно что на территорию «леса» они не заходят. Кто-то или что-то формирует границу и если я был ученым, то предположил бы что тут приложили «ветку» те деревья — магические пастухи.

Но я не ученый. Мне бы просто выжить. И вопрос у меня очень даже практический. Идти ночью или укрыться? А если укрыться, то где?

Конечно же, для начала мне пришлось напрячь своё свежевыжатое магическое чутьё, поковыряться и достать из туловища этой зверюги-многоножки её макр, в процессе измазав саблю в чём-то светлом и безумно вонючем.

Кое-как вытер клинок и поплёлся обратно в лес.

Стремительно темнело.

Деревья тут не были ровными, вместо коры было что-то вроде шершавого сухого, словно из истлевшей ткани, слоя. Я дошёл до самого «яркого» с точки зрения магического чутья, дерева, одного из тех, которых я окрестил «пастухами». Оно было старым и низеньким, словно просевшим от времени, высотой не по двадцать метров, как остальные, а всего метра три.

Коснулся его рукой и попробовал мысленно обратиться к нему так же, как обращался к клинку Шило.

— Мы с тобой одной крови, ты и я…

Пастух оказался глубоко равнодушен к моим посылам, равно как и к цитате из Киплинга. Но он послал светло-жёлтую волну спокойствия и уверенности. Растение не было разумным в том смысле какими бывают животные, у него был словно свой потаённый смысл и алгоритм действий. Но он дал понять, что в этом алгоритме было и защита от «червей» степи и вообще предоставление убежища.

Помедитировав с этим молчаливым энтом на минималках, я уперся бамбуковой палкой в землю, схватился за мохнатую кору и осторожно полез на вершину этого микро- баобаба. Наверняка ничего бы не получилось, если бы ствол не рос под наклоном. А так, всего за минуту пыхтений, стараясь не обрывать листву своего жилища, я добрался до макушки дерева, где торчали засохшие листья и мусор.

Вычистив себе площадку диаметром не больше полутора метров, я свернулся калачиком и немедленно уснул, не забывая, впрочем, цепко обнимать ружьё даже во сне.

Проснулся я крепко выспавшимся, раздражающе голодным и с пересохшим от обезвоживания горлом.

Но главное, что меня не сожрала никакая ночная птица. За это, безусловно — спасибо магическому растению.

Спустившись, я поклонился дереву, хотя и понимал, что глаз у него нет, увидеть мои телодвижения оно никак не сможет.

— Спасибо, господин Дуб. Век не забуду.

Теперь, опираясь о палку, я проверил свою вооружение, и пошёл. В принципе я пока что мог двигаться по границе леса, потому что понимал, что под его кронами защищён от червяков, но уже через час, когда дорогу мне пересёк мелкий ручей и я присел с наслаждением напиться, стало ясно что граница леса уходит в сторону, а мне надо двигать по степени.

Вдоволь напившись, а никакой склянки или фляги у меня с собой не было, осторожно двинулся вдоль ручья. Если появится ещё какой червяк, использую ту же тактику, что и с первым монстром — вызову иллюзию. Практика показывает, что она вполне способна обмануть подземную хищную морду.

Ручей протекал по степи и по какой-то причине (скорее всего, дело во влажном грунте) не давал червям меня атаковать. Один раз моё чутье показало приближающегося монстра, я даже сотворил иллюзию, это снова был озорной пёс, но монстр остановился в полутора сотнях метров от меня и замер без движения.

Однако всё хорошее когда-нибудь кончается. Ручей вытекал из крошечного озера, похожего на заполненную водой дырку в степи. Обойдя этот небольшой водоём, дающий приют целой колонии голосистых черных птиц, констатировал что дальше мой путь к горе будет идти по степе. Только где-то вдали виднелись темные пятна лесной зоны.

Напившись сырой воды (о чем, возможно, ещё пожалею) я двинулся в путь.

Травы росли чуть ли не по пояс. Цвели цветы, летали насекомые, растения были мясистыми и обильными. Настоящий рай для пасущихся жвачных животных, если бы, конечно, не долбанные подземные хищники.

Опираясь о палку и стараясь сильно не топать, кто там знает как местный Шаи-Хулуд засекает жертв, осторожно двинулся строго в направлении горы. Название горы и озера я забыл почти сразу после исчезновения Филина, но гора тут была одна, карты нет, так что — вперёд.

Вообще, долбанные черви не заставили себя ждать. Я засек сразу два и это здорово путало мне карты. Сглотнул. Я отошёл от озера по меньшей мере на пару километров, вернуться не успею. Впереди и справа было нагромождение каких-то камней, поэтому я, вопреки здравому смыслу, побежал вперёд.

В последний момент я сотворил иллюзию самого себя, и моя иллюзий убежала по степи влево, а я — вправо.

Два хитиновых членистоногих монстра атаковали иллюзию всего в каких-то тридцати метрах. Один был значительно больше, второй меньше и будь на моём месте биолог, он бы здорово этим фактом заинтересовался. Я же крутил педали, пока не дали. Иллюзия рассеялась, но это дало мне достаточно времени чтобы добежать до скопления угловатых черного цвета камней. В мелком виде такие же камушки постоянно попадались под ногами, в большом количестве я встретил их впервые.

Забежав на нагромождение и пребольно ударившись ногой, я обернулся. Мои преследователи дошли почти до границы насыпи. Двигались они едва ли чуть быстрее чем идущий человек, не сказать, чтобы стремительно. Но — им хватало. При движении выделалась и ощущалась мной энергия. Второй уровень, которого я достиг благодаря совету Филина позволял мне незримо, а значит и игнорируя видимые препятствия — ощущать творимую магию.

Как говорил наш физик в школе — всё во вселенной это поля и материи, вещества и энергии, вопрос только в форме и структуре.

Короче, если физика работает, магия, по сути, тоже энергия, просто некоторые люди благодаря покровительству своим «предков», благодаря тренировкам, науке и артефактам — могли её управлять.

Сейчас, например, я буквально сквозь землю чувствовал что черви раздвигают землю вокруг себя при помощи творимой магии и «плывут» в толще грунта, хотя и не могут преодолеть камни.

Зато, это подлые твари разделились и стали огибать мой спасительный острок.

Покрутив головой, я с неудовольствием обнаружил между камней растерзанную, причем явно не червями, а стервятниками тушу какого-то местного козла. Выходит, кто-то уже прятался от червей в камнях, но в конечному итоге это ему не помогло.

Ладно, то, что они разделились и оплывают мою льдину — это хорошо.

Иллюзия.

Я сотворил иллюзию пса, просто потому что он у меня лучше всего получался.

Сеттер побежал, а я вскинул и упер прикладом в плечо ружье. Червь, тот который был ближе, явно почуствовал пса. Не похоже чтобы они ориентировались на вибрацию, собака была иллюзорной. Скорее уж на магические эманации. А ещё черви были тупыми.

Монстр выстрелил из земли, прицельно, чтобы схватить пса снизу за живот, а я выстрелил в том момент, когда червяк показался из земли на максимальную высоту. Бил, как и в прошлый раз — дуплетом.

Червь упал и задергался в конвульсиях.

Убрал и снова сотворил иллюзия и перезарядился.

Второй червь атаковал немедленно, как только «дополз», причем тот факт, что его собрат тут же корчится в предсмертных судорогах, его не смутил.

Бах! Бах! Горячие гильзы летят в карман, звеня о помещённые там же макры, в ствол уходят новая пара цилиндров. Патронов изначально было шестьдесят шесть. Один ушёл на креветку, парочка на прыщавую пуму, уже шесть — на червяков. Сорок семь в остатке.

Пока существа, которые хотели в моем лице — поближе познакомится с особенностями человечины как гастрономического изыска, дёргались в конвульсиях, я осторожно систематизировал патроны, переложил по нижнему краю заряженные, свержу воткнул пустые гильзы, чтобы не болтались без дела в кармане.

Хорошая новость в том, что новые монстры не слетаются как стая ворон, ни одного существа на горизонте я не засёк.

Всё той же саблей, в этот раз значительно быстрее, извлёк трофейные макры, вытер о массивную листву и побрёл в направлении горы.

Новому нападению я подвергся только через час.

Вчерашнюю шапку я где-то потерял, так что соорудил себе новую. Пока делал, заметил, что высоко в небе кружит крылатый монстр. Поглядывая на него, убедился, что он хотя и летает, но не пытается напасть, я не забывал следить за горизонтом.

Червяк был один. Никаких природных укрытий, не считая парочки высохших деревьев, которые едва ли могли мне чем-то помочь, не было, поэтому я присел, сотворил иллюзию самого себя, отвёл на десять метров и, с неожиданным для самого себя хладнокровием, стреляя неизменным дуплетом пробил червяка навылет.

Этот был самый крупный и дергался он раздражающе долго. Зато пока он трепыхался, с неба спустилась летающая тварь, которая больше напоминала здоровенную летучую мышь с лохматой головой, чем птицы, подскочила к червю и выхватила из его раны здоровенный шмат беловатого мяса.

— Ого, да ты, товарищ, падальщик! Ставлю все свои макры против горки твоих испражнений, ты болел в этой драке не за меня, а сейчас просто стал на сторону фактического победителя… приспособленец ты, летун голокрылый.

Падальщик не улетел даже когда я ковырялся и доставал свой макр. У меня мелькнула мысль завалить и птичку, но — патронов жаль. Да и не нападает он на меня, не вежливо это. Если подумать я тут валю только в порядке самозащиты. Так что, живи на сегодня.

А ещё всё это показывает, что зверьё тут про человека и про человеческих охотников ещё не знает. Не пуганное. Мамонт он же тоже, в сущности, круче человеков был, но поди ж ты, вымер…

Кстати, мамонтов, в отличие от гадких червяков — жаль. Надеюсь, ученые моего прежнего мира пошаманят и вернут зверюг в природу. Должна же быть от науки какая-то польза.

Есть такое выражение, дураков не свете не то, чтобы много, они просто грамотно расставлены. Не знаю, какая там у червей схема расстановки, но следующий нарисовался тоже приблизительно (часов мне Филин с собой не дал) через час.

Валить каждого следующего было проще, рука набивалась, тактика себя оправдывала. Другое дело, если что-то пойдет не так. Ну что сказать, тогда вариант под названием: «и никто не скажет, где могилка твоя».

Иллюзия, подпускаю, атакует, выстрел дуплетом.

Плечо от отдачи побаливало, ноги болели от ходьбы, желудок жалостливо побаливал, отдавая чувством голода.

Выковырял макр, посмотрел, что время — приблизительно полдень, поправил экипировку и двинул дальше.

Границе леса «за степью червяков» была всю ближе.

С разницей в пятнадцать минут меня атаковало ещё два червя прежде чем я подошёл в этим зарослям.

Открытие номер раз, этот лет ничем не похож на тот, из которого я вышел. Открытие номер два, он — непролазный.

Когда я представляю себе лес, то это что-то среднерусское, восточно-европейское. Там пустые пространства, подлесок, комары и кабаны шастают. Но на практике леса даже в моем мире бывают разные и не везде так запросто можно пройти. У этого, например, ветви растений росли от самой земли и до высоты в пять-шесть метров, переплетаясь мелкими неприятными колючками так, что никакой человек или зверь тут не пройдет.

Двигаясь вдоль этой чащобы, я обнаружил тропинку. Тропинка — это не есть хорошо, потому что по ней кто-то да ходит, чтоб её протоптать. И этот кто-то может быть мне не рад.

Выбор был не велик, я осторожно пошёл по тропе. Лес был странным. Уже через сто метров деревья стали выше и, насколько это возможно — плотнее. Пространство под деревьями появилось, но трава тут не росла, всё было усыпано прелой листвой, где в лучшем случае копошились какие-то мелкие членистоногие твари.

Тем не менее сама по себе тропинка шла в нужном мне направлении и уже через пару часов начали попадаться признаки близости гор. То там, то тут из грунта, как кости великанов торчали крупные голые камни, тропинку пересекла узкая, но устрашаще глубокая трещина, вместо тёплого воздуха временами налетал холодные резкий ветер.

Плотность ветвей над головой такая, что неба как правило не видно. Вся эта тьма и влажная тишина давила на уши и я, несмотря на полное, до последнего времени, отсутствие угроз — пребывал в плохом настроении и постоянном беспокойстве.

Вероятно именно поэтому я не проморгал когда меня окружил десяток магических «сигнатур», явный признак живых существ.

Когда из ветвей на меня прыгнул монстр, я вестрелил одиночным быстрее чем испугался.

Следом за первым показался второй, я переместил ствол и вдарил второй раз.

Гильзы полетели на землю, я вставил новые патроны и вскинул ружьё.

Остальные существа, вероятно, были несколько обескуражены тем, как легко я убил первых и колебались.

И пока они там сомневались в себе я рассмотрел монстра. Моё горло перехватило как холодными руками убийцы-душителя. Это были громадные черные, с радужным переливом — пауки. А, надо сказать, я не жалую пауков. Да что там — у меня, как и у многих, арахнофобия. Крупный пот пробивал меня при виде пятидесятикилограммовых массивных паучьих тел. У одного их монстров всё ещё подергивалась лапа.

Паника не давала дышать, я с усилием стиснул зубы до скрипа. Ну да, я встретился со своим жутким кошмаром, но я двух его представителей завалил. И вообще, проблемы ещё не закончились.

Ещё один блистающий множеством мелких глазок монстр устрашающе беззвучно показался из листвы слева. Я без раздумий перевёл ствол, прицелился и выстрелил.

В тишине тёмного леса звук был подобен грому.

А если так?

Я напряг до предела своё ощущение — способность пеленговать чужую энергетику и ориентируясь на него, выстрелил в середину одного из источников сквозь кусты.

Монстр в кустах дёрнулся, откатился на пару метров и затих. Его смерть стала последней каплей, и мои невидимые убийцы стали плавно удаляться, оставляя «поле боя» за мной.

— Чтоб вас так дети кормили, как вы гостей встречаете, сукины дети.

Я не выпускал из закоченевших от напряжений рук ружьё ещё по меньшей мере пятнадцать секунд, прежде чем решил, что пора вскрывать трупы, добывать свои макры и валить отсюда.

Вообще-то я адвокат, охоту не люблю. Тем более что это не такая охота, где подвыпившие мужики стреляют по уткам возле осенних озёр, а ситуация, когда всякие неприлично крупные существа пытаются сожрать меня вместе с моим особым адвокатским статусом.

В этот раз я привязал бамбуковую палку к спине и брёл, держа ружьё наперевес.

Близился вечер и солнце скрылось за тучами, когда я вышел из этого треклятого леса в каких-то поросших озорной травой предгорьях.

Выдохнул. За весь день я не останавливался, разве только для того, чтобы выковыривать из убитых мной существ трофейные макры, не делал привалы и не останавливался.

Можно мне, бляха муха, вернуться в суд? Там намного более безопасная атмосфера.

Покачивающийся на ветру куст всем своим видом показывал, что — нет.