Адмирал Империи 5 [СИ]

Глава 29

В проеме дверей, ведущих в командный отсек, стоял, пошатываясь на худых ногах, облаченный лишь в одну медицинскую пижаму, седой старик. С двух сторон его поддерживали за руки медсестры. Как на сошедшего с небес пророка смотрели сейчас на него пьяные от крови бойцы «Тикондероги» и «Юты». Рукопашная затихла сама собой, не нужно было отдавать для этого приказов, кричать и растаскивать дерущихся в разные стороны.

Все находящиеся на мостике моряки, от последнего оператора до командира штурмовиков знали, кто сейчас стоит перед ними. Знали и поэтому опустили оружие, презрев тот факт, что напротив в данный момент находится враг, готовый проткнуть тебя плазменным штыком или расстрелять в упор из штурмовой винтовки. Нет, все как один остановились и молча наблюдали за человеком с жидкими седыми волосами, который шаркая ногами, стараясь не споткнуться о лежащие на полу тела и не упасть, медленно прошел на середину отсека.

Взгляд старика был настолько пронзительным и ясным, несмотря на вид и состояние, что у многих солдат ком застрял в горле. Все эти бравые головорезы знали вошедшего, невероятно уважали и боялись его, несмотря на то, что служили в разных флотах и сейчас бездумно убивали друг друга. Авторитет этого человека был настолько высок, что не только простые бойцы, даже прославленные адмиралы замерли в нерешительности, будто нашкодившие дети…

И Нейтен открывший, наконец, глаза, и Илайя, готовый секунду назад растерзать брата, стояли как вкопанные, будто старик действительно сошел с небес и сейчас настанет Страшный Суд. Перед дерущимися стоял, еле держась на ногах никто иной, как сам Итан Дрейк.

Никто уже не ставил на командующего 6-ым флотом, и по всей видимости старика списали в утиль. Ранения Дрейка после столкновения его флагманского авианосца с крейсером «Одинокий» оказались чрезвычайно серьезными. Если бы речь шла о молодом организме медики были бы более оптимистичны в своих прогнозах, но в выздоровление Дрейка, которому в этом году стукнуло шестьдесят девять никто из знающих толк в ранениях всерьез не верил. Однако старик умел удивлять не только своих врагов, но и похоже однополчан.

И надо же такому случиться, что пришел адмирал в себя как раз в тот момент, когда люди Илайи попытались захватить флагман Нейтена Джонса. Непонимание от того что происходит, а затем, вспыхнувший гнев, заставили Итана Дрейка подняться из регенерирующей капсулы и доковылять до командного отсека, где в это самое время достигла кульминации резня между штурмовиками Илайи и Нейтена Джонсов…

Внезапное появление одного из самых уважаемых флотоводцев Республики моментально остановило схватку и заставило опустить головы перед вошедшим всех этих рубак. Взгляд старика не предвещал ничего для них хорошего…

— Забыли, кто вы⁈ — голос Итана Дрейка был слаб, но тишина, воцарившаяся в отсеке, давала возможность слышать адмирала всем присутствующим. Даже раненые, корчащиеся на полу и те, казалось, стали стонать гораздо тишине и вслушивались в каждое слово флотоводца. — Забыли что вы — американцы⁈ Вы забыли, что служите не себе и даже не своим адмиралам, а лишь Республике и ее законам⁈ Если это так, то продолжайте, леди и джентльмены, продолжайте резать друг друга на куски!

Это же так просто и приятно, взять и убить своего былого боевого товарища, с котором ты не один год бороздил пространство и сражался бок о бок с десятками врагов. Убить того, кто не раз на своих кораблях приходил тебе на помощь в смертельной битве, кто прикрывал тебя во время налета вражеских истребителей и закрывал корпус твоего корабля своим корпусом во время, когда на него шел на таран крейсер противника!

Как легко это забывается, когда командир приказывает — открыть огонь по своим! Но по кому нужно стрелять, кого нужно ударить штыком и выпустить кишки⁈ Из своего же товарища⁈ Вы знаете, что уже прокляты за то, что совершили⁈

На людей, залитых и измазанных кровью и тяжело дышащих, в данный момент жалко было смотреть. Многие из тех, кто минуту назад готов бы рубить головы и убивать без жалости, начали плакать и в бессилии опустили руки, бросая винтовки и сабли на пол. Поистине странные эти колонисты с американских Дистриктов АСР! То хладнокровные, расчетливые и беспринципные убийцы… Но вот происходит щелчок и они уже маленькие дети, которые стоят и, вытирая слезы, смотрят на стоящего рядом старшего, как на божество и величайший авторитет!

Так произошло и сейчас, почти сотня из оставшихся в живых солдат двух флотов безропотно опустили оружие и чуть ли не падали на колени, умоляя простить их. Дрейк же, несмотря на неприглядный для боевого адмирала вид — в полупрозрачной пижаме-накидке, был сейчас на вершине власти и могущества. И неважно, что вокруг старика стояли представители двух враждующих флотов, все они в одночасье снова стали американскими космоморяками и пехотинцами.

Лишь Илайя, пожалуй, остался одним из немногих, кто еще как-то мог сопротивляться невероятному давлению со стороны Дрейка, но и он, раненый и быстро теряющий силы, не стал этого делать, опустив, занесенную над головой брата, абордажную саблю. Нейтен был спасен появлением командующего. Джонс-старший не успел порадоваться этому, как тут же подскочил к Илайи и подхватил его, уже падающего и мертвецки бледного от потери крови. Правая рука Илайи по-прежнему болталась лишь на остатках предплечной броневой пластины изрубленного скафандра.

— Медики, сюда, немедленно! — воскликнул Нейтен, поддерживая брата. — Адмирал тяжело ранен…

После этих слов всем стало окончательно понятно — схватка за «Тикондерогу» окончена. А с «воскрешением» и появлением Итана Дрейка, похоже, подходила к концу и вся битва между 6-ым и 4-ым американскими флотами у межзвездного перехода «Бессарабия — Таврида»…

— Адмирал, сэр, не спрашивайте меня ни о чем, я все равно не смогу вам объяснить, как сражение между нашими флотами в принципе произошло! — Нейтен Джонс развел руками, устав повторять одно и то же своему командующему.

Спустя десять минут после появления «святого Итана», («Короткую ногу» можно было уже смело так называть) перед сражающимися в командном отсеке штурмовиками, Дрейк и Джонс-старший сидели в малом аудиенц-зале «Тикондероги» и беседовали о недавних событиях. Старик, несмотря на то, что ему талдычили это уже не один раз, не мог осознать происходящее в секторе. В голове адмирала не укладывалось, как американские космоморяки могли так легко начать убивать друг друга. Поэтому когда Дрейк немного разобрался в сути и проанализировал случившееся, гневу командующего не было предела. И больше всего Итан Дрейк ненавидел дивизионных адмиралов, причем как своих, так и адмиралов флота Парсона.

— Вы не достойны носить даже погоны энсинов, а не то что вот эти! — тыкал в здоровое плечо Нейтена, хотел кричать, но от бессилья пока лишь стонал, Дрейк. — Мне стыдно, что в 6-ом «ударном» флоте служат такие глупые и озлобленные моряки. Ваша задача в отсутствие командующего — не допустить кровопролития между собой. Если подобное по какой-то причине намечается — сделать все для того, чтобы избежать прямого столкновения! Лучше разверни корабли и покинь сектор, но не допусти гибели, ни своих подчиненных, ни товарищей по другую сторону…

Я могу поверить, что накопились давние обиды, возникло недопонимание между вами и комдивами 4-го «вспомогательного», но нужно же оставаться людьми, мать вашу!

— Сэр, я тоже все это понимаю, — пытался оправдаться Нейтен, плечо которого снова начало ломить от боли — действия препарата из аптечки заканчивалось. — Но вас не было там, а ситуация вышла из-под контроля настолько быстро…

— Оставь, Нейтен, эти детские отговорки для сенаторов, которые будут входить в Комиссию по расследованию данного преступления, — резко прервал своего комдива, Дрейк. — Ты сейчас выглядишь настолько жалким, что мне противно…

— Согласен, сэр, — поднял здоровую руку вверх, командующий 21-ой «линейной», — полностью согласен и готов нести ответственность наряду с остальными… Но сражение продолжается до сих пор… Многие уже погибли, еще больше погибнут, если вы не остановите это безумие… Сэр, ваш помощник и наш боевой товарищ — Рональд Мур…

— Что⁈ Ничего не говори! — не поверил старик, вскакивая со стула, несмотря на то, что еле ходил. — Рона подстрелили⁈

— Не просто подстрелили, — вздохнул вице-адмирал Джонс. — Он так сказать — испарился… Флагманский «Мэриленд» дивизии «Тандерберд» был уничтожен детонацией…

— Зачем тем же русским вообще пытаться нам противостоять, — на лице Итана Дрейка играли желваки от ненависти к себе и к остальным. — Ивану Самсонову нужно просто немного подождать, а затем, снова войти в «Бессарабию» и добить тех из нас, кто еще остался жив! Проклятье, эта кампания очень плохо начинается. Попомни мои слова, Нейтен… Из похода на «Новую Москву» никто из нас не вернется…

Джонс-старший никогда не был религиозным человеком, воскресные проповеди в детстве и отрочестве пропускал регулярно, но тут взял и перекрестился в стиле Джейкоба Кенни, будто и впрямь перед ним стоял пророк.

— Надеюсь, вы ошибаетесь, сэр…

— Вспомни мои слова, когда будешь умирать где-нибудь в секторе ТПР, окруженный русскими эскадрами, — устало кивнул старик и снова опустился в кресло. — Ладно, это будет позже, а пока ты прав, необходимо срочно исправлять ситуацию и спасать тех, кого еще можно спасти…

Командующий включил личное переговорное устройство, связавшись с медицинским модулем на «Тикондероге»:

— Принесите мою форму, немедленно! — властным тоном приказал Дрейк и кивнул Нейтену, указывая на пижаму, в которой до сих пор находился. — Не очень видок, чтобы показываться морякам двух флотов…

— Согласен, сэр…

— Пошли обратно на мостик, — Дрейк и Нейтен оба израненые с трудом поднялись с кресел. — Пусть твои ребята уберут хотя бы трупы в рубке… Буду выходить на общий канал связи и попытаюсь закончить эту комедию, а вернее, трагедию…

— Только вам это под силу, сэр, — согласился вице-адмирал Джонс, поддерживая старика и провожая в коридор.

— Да, только мне, — кивнул командующий, — к сожалению никто из адмиралов больше этого сделать не может или не хочет. Даже «Шваброидный Грег» не способен разрулить ситуацию… Что там с твоим идиотом братом?

— Валяется без сознания в регенерирующей капсуле, — ответил Нейтен. — Отрубленную руку, кажется, уже пришивают…

— Кто его так?

— Я, сэр…

— Хороший удар…

— Спасибо, сэр…

— Жаль, что не по шее пришелся…

— Сэр…

Два хромающих адмирала в сопровождении группы людей Нейтена Джонса направились обратно на мостик…

— Говорит командующий 6-ым «ударным» флотом Сенатской Республики — Итан Дрейк, — старик сидел в узнаваемом всеми кителе федератов времен Гражданской войны, а на голове была надета его знаменитая широкополая шляпа. — Полномочиями, данными мне Сенатом и народом Дистриктов Республики, на правах старшего по должности приказываю всем дивизиям и кораблям обоих флотов — немедленно прекратить враждебные действия в отношении друг друга. Деактивировать орудия и энергетические поля, завести эскадрильи истребителей назад в ангары и заглушить двигатели…

Командующий в прямом эфире по общему открытому каналу связи обращался сейчас ко всем слышащим его. Рядом с Дрейком стоял Нейтен Джонс и несколько старших офицеров с «Тикондероги»…

— Повторяю, всем вымпелам 6-го и 4-го флотов — немедленно прекратить огонь! Те из командиров и экипажей, кто не подчинится данному распоряжению и продолжит сражаться — будут впоследствии привлечены к Военному Трибуналу и расстреляны, как враги Республики! Да, я больше скажу, что не собираюсь ждать решения Следственной комиссии и завтра же приведу приговор в исполнение. Только расстрела вы от меня, леди и джентльмены, не дождетесь! Ибо расстрел — это для офицера и адмирала есть привилегия ухода из жизни. А вам, тем, кто посмеет ослушаться главнокомандующего, данная привилегия предоставлена не будет…

Так что ждите на своих шеях веревку, это я вам гарантирую… Деактивировать орудия, немедленно и одновременно! Вы что, мать вашу, ублюдки, перепутали врага⁈ Так я вам напомню, кто враг…

Слюни летели изо рта командующего от негодования. Дрейк прямо перед собой наблюдал трехмерную карту, на которой разыгрывалось сразу несколько малых сражений между отдельными дивизиями двух флотов. Причем сражений яростных, с применением всех сил и средств и не желанием отступать — будто напротив тебя стоял кровный смертельный враг, которого непременно нужно уничтожить. К увиденному командующий готов не был, поэтому так рассвирепел…

Ярость наряду с авторитетом подействовали, ибо одна за другой локальные схватки в секторе начали постепенно затухать, пока окончательно не прекратились. Корабли противоборствующих сторон медленно, будто нехотя расходились на относительно безопасное расстояние…

— Только не думайте, что вы прощены, — продолжал строжиться Дрейк, не скрывая брезгливости при виде появляющихся на экранах комдивов своих дивизий и дивизий 4-го флота. Пожалуй, кроме одного Грегори Парсона сейчас на селекторе перед Итаном Дрейком находились все дивизионные адмиралы, если не считать раненого Илайи Джонса, находящегося в медицинском блоке «Тикондероги». — Что глаза опускаете, стыдно⁈ Не врите, вам ни капельки не стыдно за свои проступки… Это лишь страх перед наказанием — повторяю, неизбежным наказанием… Не думайте, что данный инцидент с гибелью кораблей и сотен моряков не будет иметь самые плачевные последствия. Я сильно удивлюсь, если уже через месяц увижу на ваших плечах серебряные адмиральские погоны… Да-да, готовьтесь к вахтам на эсминцах в качестве дежурных лейтенантов, и это в лучшем случае…

Думаете, мне вас жалко… Нисколечко, и прежде всего потому, что и мои погоны после этого могут слететь… А мне этого не хочется…

Сколько времени продолжалась отповедь командующего, он и присутствующие на импровизированном совещании, не знали, но досталось всем и за все. Когда же, наконец, экран потух, Дрейк устало откинулся на спинку кресла и сделал над собой усилие, чтобы не потерять сознание. Слабость неожиданно десятитонной плитой навалилась на старика, сдавив грудь до невозможности дышать…

— Сэр, это лучшая речь, которую я когда-либо слышал за свою жизнь, — растрогался Нейтен Джонс, помогая командующему подняться, когда тот немного пришел в себя после дополнительной порции поддерживающих препаратов, впрыснутых в кровь через аптечку. — Вам бы сенатором быть с такими риторскими данными… Как вы их всех поставили на место⁈ Причем адмиралы 4-го флота слушали вашу речь, как мне показалось, куда с большим вниманием и трепетом, чем наши…

— Просто люди Парсона меня не так хорошо знают, в отличие от вас — ублюдков, — отмахнулся Дрейк, хоть и обожающий лесть, но не в данный момент, когда ему было чертовски нехорошо. — А знаешь, что видел я в этих лицах, Нейтен? Никакого, мать его, раскаяния… Никакого… Вот что страшно… Мне казалось, что я — хладнокровный циник, которого нельзя ничем удивить и растрогать, оказывается, в сравнении с этими господами еще могу что-то чувствовать и называться человеком…

— Вам необходимо срочно снова лечь в регенерирующую капсулу, сэр, — посоветовал командиру, Нейтен Джонс, беря того под руку и направляясь к дверям. — Да и мне, если честно тоже данная процедура не повредит… Идемте, нам с вами нужно набираться сил, чтобы завтра разгрести все эти помои…

Они прошаркали по крови, лужами которой до сих пор был залит пол командного отсека «Тикондероги», и вышли в широкий коридор верхней палубы авианосца…

— Вот так встреча на Эльбе! — неожиданно за спинами адмиралов раздался чей-то незнакомый голос, транслируемый с иностранного языка синхронным переводчиком.