А боги здесь мертвые… #RealRPG

Глава 5

Следующие пять дней я ходил в лес, а когда возвращался — занимался тренировками. Ранним утром и поздним вечером посещал площадку, где тренируются городские стражники, и пока их не было, подтягивался, отжимался на брусьях, поднимал тяжелые гири. Смотрел на тренировочного голема — руки чесались проверить его начинку, но без навыков управления механизмами медный меня по арене размажет.

Вечерами в комнате растягивал и разминал забитые тренировками мышцы. Днем — бегал по улицам и махал и колол копьем на заднем дворе трактира. Или там же оттачивал меткость, пуская гоблинские дротики в деревянный забор. Трубка у меня была новая — обменял у Хитора на две гоблинских. Дротики я тщательно вымыл, чтобы не уколоться и не ощутить все прелести паралича.

Ел я, как не в себя, но дядюшка Бу не сердился — лишь хмыкал, наблюдая, как я опустошаю тарелки.

Зелья лились рекой — некачественные, черт пойми, из какой свежести ингредиентов сваренные, но отстоявшиеся и отфильтрованные. На большее у меня монет не было. Главное, что они помогали мне в тренировках. Я уже не падал от усталости после получаса легкого бега и засыпал, чувствуя приятную ломоту в мышцах, а не боль, от которой моей молодой тушке хочется плакать. Проклятое подростковое тело с его гормонами…

Я в основном занимался сбором дешевой травы, которую ценили зельевары, и лишь дважды сражался с гоблинами. Я вычислил границы территории этих монстров и охотился только на тех, что бродили рядом с опушкой. Кошельков я больше не находил, приходилось довольствоваться продажей клинков торговцам и сдачей ушей в ратушу.

У меня завелась медь — я потратил монеты только на качественную кожаную броню, не стеснявшую движений — отвалил целых пятьдесят монет, но кошелек, спрятанный в комнате, исправно пополнялся звенящими кругляшками. Приятно, но мне нужна добыча крупнее, если я собираюсь и следующую неделю тренироваться под зельями. А я собираюсь.

Каждое утро я захаживал к Хитору — осмотреть новые товары и перекинуться парой слов. Ежедневно пополняющийся ассортимент торговца вызывал у меня смутную тревогу. Сложно со спокойствием принимать факт, что этот человек каждый день где-то находит вещи убитых приключенцев. В голову отчего-то сразу лезут нехорошие мысли.

Но возможность купить задешево вещи была весомее подозрений.

— У тебя в продаже есть пространственная сумка? — с удивлением уставился я на потрепанную котомку вполне обычного вида. Однако в прошлой жизни я владел таким предметом, и сейчас, стоило мне сосредоточиться, перед глазами замаячило окошечко:

Пространственная сумка.

Магический предмет необычного ранга.

Вместительность: кубометр.

Уменьшение веса: в десять раз.

Описание: со стороны кажется обычной и незначительной, но внутри прячется дополнительное пространство, в котором можно хранить все, кроме живых существ.

Закрытая сумка выглядит вполне обычной и незаметной, однако внутри скрыто огромное пространство, которое может вместить гораздо больше, чем может показаться. Все внутри сумки находится под контролем ее владельца. Стоит засунуть туда руку и пожелать достать предмет, как он мигом окажется в ладони. Но эта сумка к владельцу не привязывается — оценка не выделила эту особенность. Обеспечивают сохранность и целостность содержимого только дорогие сумки: они даже могут быть непроницаемы для влаги, пыли. Но я не требователен, мне хватило бы базовых функций: пространственного кармана и уменьшения веса поклажи.

— Верно, это она, — кивнул Хитор.

Пространственная сумка просто необходима для авантюриста. Это понимает каждый приключенец, которому приходилось таскать на горбу ценную добычу, на которую он не рассчитывал. И хорошо, если ты можешь зарыть часть найденного, а потом — вернуться. А если ты добыл ценные, но скоропортящиеся ингредиенты? Или тащишь на плечах товарища, которому требуется лекарь, и одновременно с этим — его броню, свою броню, ваше оружие и снаряжение? Или вовсе путешествуешь по подземелью, где оставленные вещи — все равно, что подаренные?

— В каком она состоянии? — задал я важный вопрос.

— В рабочем. Как видишь по потрепанной коже, сумка не первой свежести, но свои функции выполняет. Внутренний объем меньше не стал: как и при зачаровании — кубометр. Вес поклажи уменьшается в десять раз, как и после создания сумки. Я подобрал ее в лесу, нашел рядом с мертвецом. Купишь?

— За сколько?

— Серебряный, — обозначил цену продавец и пожал плечами. — Предмет волшебный, дешевле отдать не могу, извини.

За неделю вылазок я накопил сорок монет. Еще шестьдесят, и я смогу купить зелья. Сумка очень важна, но зелья важнее. Откат практически не ударит по моему организму — тело останется на том же уровне, на каком и будет, когда я пропущу прием зелий. Но больше фокус с дешевыми зельями в ближайший год не пройдет — они попросту перестанут работать, пока тело не оправится.

Хотя, если у меня будет сумка, я смогу устроить долгий рейд и заработать больше денег. Но и опасность будет несоизмеримо выше. Благо, я лишен сложного выбора — монеты мало того, что лежат в комнате, так их и на покупку не хватает.

— Слушай, можешь отложить сумку на вечер?

— Не-ет, прости, Вилатос, я не вижу смысла. У меня ее купят в ближайший час, и либо это сделаешь ты, либо кто-то другой.

— У меня нет таких денег, — пожал я плечами.

— Сочувствую. Но я не благотворительная контора. Если хочешь, придержу ее, но вечером ты отдашь мне на десять медяков больше.

Я прикинул, сколько ради такого потребуется вырезать гоблинов, и покачал головой:

— Спасибо. Подожду другого раза — наверняка у тебя периодически появляются такие полезные вещички.

Я хотел было кивнуть и уйти, но торговец остановил меня:

— Подожди. Я готов отдать тебе сумку в обмен на кое-что другое. На услугу.

— Что мне нужно сделать? — нарочито равнодушно поинтересовался я.

— Я опишу тебе место на первом этаже подземелья. Тебе нужно будет прийти туда и забрать для меня кое-какие вещи.

— Ты предлагаешь мне обобрать мертвецов? — спокойно спросил я. Я ощутил чувство гадливости, но умело скрыл его.

— Они не опасны. Эта ловушка сжигает мертвецов. Если они вообще перевоплотятся в зомби, то не смогут тебе ничего сделать. Ты ведь знаешь, что происходит с человеческим телом, когда оно достаточно долго горит?

О, я знал. Кожа обугливается, мышцы зажариваются, сокращаясь, и человек застывает в позе эмбриона. Мертвецы будут не опаснее некрокроликов.

— Пожалуй, нет, прости, — покачал я головой.

— Эти вещи могут пригодиться живым, — упорствовал Хитор, поглядывая на меня. — Они не спасут никого, если будут там лежать.

И не набьют твой карман.

— Я не хожу в подземелья, — покачал я головой. — Пока я слишком слаб даже для первого этажа. Ты же видел, что я приношу лишь вещи гоблинов.

— Все когда-то случается впервые, — пожал плечами торговец. — Почему бы и не пройти несколько сотен метров по пустым коридорам? Просто освободи несчастных путников от их снаряжения. С телами можешь поступить как угодно — сжечь, закопать или бросить в щель воздуховода, идущего на этаж глубже.

А я думаю, что от задания смердит не только попранием памяти о мертвых, но и ловушкой. Раз Хитор достает снаряжение из ловушек, можно предположить, что и людей он туда отправляет.

Кстати говоря, за все шесть дней я всего раз видел в продаже закопченный наконечник копья, насаженный на новое древко. И его владелец мог погибнуть от атаки огненного элементаля, огненного голема, демона или от взрыва бомбы, начиненной горючей смесью — такими любят кидаться гремлины. Остальные могли погибнуть в том месте, куда меня хочет подвести Хитор, и совсем от других причин.

— Мертвые не имеют прав на свое имущество, — голосом, будто объяснял ребенку прописные истины, сказал Хитор. — Их снаряжение гниет и ржавеет без пользы.

— Нет, прости, — покачал я головой.

Хитор вздохнул:

— Тогда предлагаю другое поручение, — нехотя сказал он. — В лесах есть не только гоблины, но и орки. Ходят они двойками, но иногда и по трое. Я хочу, чтобы ты в ближайшую пару недель принес мне… скажем, три комплекта кожаных доспехов. Тогда я отдам тебе сумку, идет?

Я дернул губой. Три комплекта хороших доспехов стоили около золотого. Но орочьи слишком грубы — больше серебряной монеты за такой никто не даст. Однако я не смогу купить у другого скупщика сумку за три серебряных. Хитор действительно торговец с самыми бюджетными ценами. Стоит соглашаться.

— Вот на это согласен, — улыбнулся я, хотя не чувствовал себя уверенно. Орки глупее гоблинов, но обладают достаточной силой, чтобы компенсировать этот недостаток. Я еще не пытался охотиться на них, и на ближайшее будущее не строил таких планов. Но ради сумки стоит рискнуть.

— Кстати, где ты живешь? — напоследок спросил Хитор. Для вопроса вообще не было никаких оснований, потому я соврал.

— В трактире Хромого Эла. А что?

— Переселяйся поближе к воротам, — махнул он рукой, — ты тратишь слишком много времени, добираясь каждый день до леса и обратно.

Еще один ненужный совет. Пожалуй, поставлю его на полку с советом зельевара купить ситечко за несколько золотых.

Итак, гоблины для меня стали слишком слабы, и пришло время найти себе нового противника. Я с самого утра размышлял над плюсами и минусами охоты на орков — монстров, что были известны своей жестокостью и силой.

В недавней битве я смог одолеть группу из четверых гоблинов — эта битва будто стала для меня экзаменом, с которым я блестяще справился. Но орки — это новый уровень опасности. Готов ли я к такому вызову?

Единственное, на что я могу рассчитывать при битве с орками — на внезапность и на яд. Старые бутыльки с ядом гоблинов я постепенно продавал, по мере того, как у меня появлялись новые. Я не знаю, портятся ли яды гоблинов, но предпочел перестраховаться.

Чтобы еще больше повысить шансы на победу, я поэкспериментировал с добавлением в яд некоторых трав, которые, по рассказам авантюристов из прошлого, усиливают свойства любого яда. Однако, несмотря на все мои старания, я не был уверен, что эффект от использования этих трав будет достаточным, дабы свалить орка. На гоблинах работает так же, как и прежде, а вот чтобы испытать его на орке, нужен, собственно, орк.

— Нет, пока не справлюсь, — пробормотал я. — Но к новому противнику я действительно готов. Пусть им станет нежить.

Для моего снаряжения, что я брал на охоту, хватало и походного рюкзака. Его, кстати, покупать не пришлось — на второй день, как я заселился в трактир, дядюшка Бу вручил мне его со словами «Бери, бери. Сюда точно влезет больше добычи, чем в твой карликовый заплечник». И пусть рюкзак был не пространственным, а самым обычным, просто большим, в него помещалось все, что могло понадобиться мне в походах.

Итак, новый противник. Нежить.

Честно говоря, я не собирался сталкиваться с ней прежде, чем отточу навыки на гоблинах и укреплю тело. Но потребность в монетах толкает меня вперед.

После двух недель силовых упражнений я не стал значительно сильней, но уже мог сносно выполнять удары копьем. До прежней силы, когда я отбивал снаряды ударами наконечника, было далеко, да и с личем я мог справиться лишь в фантазиях, но постепенно тело будто вспоминало опыт прошлой жизни. Иногда эти воспоминания были во вред — связки и мышцы все еще были слабыми, и я опасался швырять копье, отбивать им удары гоблинов или проводить рубящие удары. Широкий наконечник копья позволял рубить, но у меня пока нет силы на рубящие удары.

А еще мне нужны зелья — тех, что есть, хватит на два дня. Нужна пространственная сумка. На добыче лекарственных растений для травников много не заработаешь, а гоблины уже не так беспечны, как раньше — чтобы уничтожить отряд, приходится заходить вглубь леса, и быть осторожным, чтобы не встретить отряды из пяти монстров. С пятеркой я могу и не справиться. Думаю, пятерка гоблинов даже двоих орков может размотать, если не побежит, а использует луки и трубки.

Орки ходят группами по двое-трое. Троица размажет меня. С двумя не ясно. Если с первым я смогу справиться: смазать стилет ядом, перенестись за спину орку и ранить его, то со вторым придется попотеть. Копье в такой схватке мне точно не поможет: орки знают толк в схватках, и подростка, даже если он умеет обращаться с копьем, один орк точно скрутит. Надежда на духовую трубку, но и ей я до конца не доверяю. Я могу промахнуться в спешке. Дротик может попасть в броню. Дротик может лишь поцарапать толстую кожу орка, и тогда яд не подействует, или подействует слабо. И даже если все пройдет замечательно, и дротик вонзится глубоко в тело орка, то кто знает, сколько времени понадобится, дабы яд подействовал. Гоблинам хватает десяти-пятнадцати секунд, но орки крепче.

С нежитью будет проще.

Я дошел до опушки, достал из рюкзака дротики и поочередно окунул их лезвием в бутылочку с ядом. Смазанные снаряды я аккуратно положил в кармашек на поясе, один дротик вставил в духовую трубку. После этого пришел черед копья. Стилет я смазывать не рискнул — по-прежнему ношу его за поясом, и случайно поцарапаться не хочется.

Когда все нужное было смазано, я направился глубже в лес. Мне нужно найти троицу гоблинов и убить. Самый верный способ сразиться с нежитью — создать ее самому.

Я вошел в лес и двигался все дальше, пока не оказался в глубокой чаще, окруженный густыми деревьями. Здесь должна начинаться зона, которую гоблины оберегают особенно тщательно — до их логова отсюда полчаса ходьбы.

Огляделся вокруг, прежде чем залезть на дерево, и мои глаза поймали движение среди кряжистых елей. Три толстых зеленых гоблина аккуратно крались ко мне: один держал в руках лук, другие — духовые трубки.

Я перехватил копье правой рукой, а левой выдернул из-за пояса стилет. Вес артефактного оружия наполнил меня уверенностью и решимостью. Осталось выбрать момент для перемещения.

Гоблины приближались. Их гортанные выкрики звучали громко и зло. Тот, что с луком, уже наложил стрелу на тетиву, но стрелять не решился — если попадет не туда… точнее, если попадет чересчур метко, я умру быстрее, чем они развлекутся.

Наконец я дождался удобного момента. Вся троица гоблинов, слишком трусоватых, чтобы приближаться ко мне ближе, чем на дистанцию уверенного поражения, которая составляла десять метров — люди бросали копье и на большие дистанции, принялась рычать друг на друга, не сводя с меня взгляда. Лучнику, судя по всему, главному в тройке, это препирательство быстро надоело, и он пошел к ближайшему гоблину, чтобы ногой подтолкнуть его ко мне.

Навык стилета активировался, как всегда, неожиданно. Мир смазался, и мгновение спустя я оказался за спиной гоблина лучника. Стилет уже летел на землю, а я, перехватив копье двумя руками, ткнул гоблина в спину. Тот заверещал, будто укушенный за хвост кот, подскочил и дал деру. Останавливать я его не стал — яд справится быстрее. Вместо этого я прыгнул вперед, вытягивая копье ко второму гоблину. Достал — чиркнул по запястью.

Третий ошалел от того, что я оказался так близко, но все же поднес ко рту духовую трубку.

Я не успевал. Духовая трубка плюмкнула, выплевывая снаряд, и тот будто по закону подлости, воткнулся не в кожаную пластину брони, а вошел в узенькую, не больше пары миллиметров щель между ними.

А потом я швырнул копье, и то разодрало гоблину щеку. Впрочем, сейчас меня отсутствие оружия не смущало: я быстро вытащил из пояса бутылек с противоядием и залпом выпил. В ближайшие сутки мне будет хреново, но яд меня не парализует. Предосторожность оказалась не лишней. Я бы, наверное, и амулет для защиты от дротиков и стрел купил, если бы он не стоил пару серебряных.

Я обошел всех троих, перерезая им горло и отрезая уши. Я весь трясся, дыхание было неровным. Понимаю, что победил, но эмоции еще не отпускают.

У зомби ценятся клыки и когти, потому я сразу отрезал гоблинам уши и приступил к дальнейшей обработке. Перерубил бы ноги, но на такое у меня сил не хватит. А вот перерезать сухожилия под коленями — милое дело. Специально для этого нож на кухне дядюшки Бу затачивал.

Руки гоблинов я не трогал: для того, чтобы кисти изменились и кривые гоблинские когти превратились в оружие мертвецов, которым они живот вспороть могут, руки должны быть целыми.

На всякий случай я связал мертвецов их же поясами. Хлипкая вещь: скорее всего, зомби порвут ее за секунду. Но могут и не порвать, все же гоблин — это не человек, и тем более не орк и не тролль. Силенок у них прибавится, как и у любого зомби, но не слишком много.

Метаморфозы прошли быстро: зубы мертвецов выросли, челюсти раздались в ширину, когти превратились в оружие.

Первым зашевелился храбрый гоблин, который не побежал от опасности, а плюнул в меня дротиком. Я дождался, пока судороги прекратятся, и мертвец откроет глаза, после чего ударил копьем в глазницу, надавливая на древко всем весом.

Лучника я добил ударом в затылок. И он, и гоблин с порезом на запястье успели разорвать пояса и перевернуться, но для меня это не составило проблем — несколько ударов копьем, как дубиной, по макушке, и зомби застывают.

Когда череп последнего зомби оказался разбит, я достал острый нож. Мой подход к неприятной задаче — быстрый и спокойный. В прошлой жизни я долго не решался разделывать нежить и упускал монеты, но здесь я такой ошибки не допущу.

Подхожу к ближайшему зомби. Белые глаза мертвеца с безмолвным укором смотрят на меня. Осторожно и точно наношу небольшие разрезы вокруг рта, отбрасываю кусочки губ и щек в сторону, а потом расшатываю и выбиваю ножом гнилые клыки. Корни клыков крошатся и ломаются, но без специальных щипцов я все равно не смогу достать их аккуратнее. Согласен, мерзко. Но прибыльно.

Когда все клыки собраны, я аккуратно заматываю их в лоскут рубахи, которую гоблин снял с какого-то авантюриста. Сверток убираю в сумку.

Затем приходит время собирать когти. Процесс столь же неприглядный, сколь и необходимый. Опыт прошлой жизни учит меня делать это быстро и эффективно. Прекрасно заточенный нож режет кожу, как бумагу. Я рассекаю жилы, выворачиваю кисть и ломаю то, что еще держит ее. Повторяю это с другими зомби. Мои движения становятся все более координированными и быстрыми — тело перенимает опыт разума.

Лес тих и глух. Не слышно ни шорохов, ни криков, ни треска ветвей. А прислушиваюсь я очень внимательно, все же логово рядом. То самое логово, куда недавно кто-то собирал группу для похода, ага. Сходили.

Когда все кисти собраны, я заматываю их в остатки гоблинской рубахи и убираю в сумку. Каждый клык отойдет монет за пять, коготь — за монету. Легкие деньги. Знал бы, что справлюсь с такой скоростью и легкостью, начал бы добывать их раньше.

Только вот не стоит продавать такие вещи одному и тому же человеку. Если хотя бы заподозрят, что ты обращаешь кого-то в нежить, пусть даже сразу же ее и убиваешь, то не поздоровится. Народ в этом мире основательно пуганый мертвецами, и разбивание черепов убитым монстрам вписано во всевозможные уставы и законы, как и наказание для тех, кто этого не делает.

Когда я закончил, в лесу уже слегка потемнело. Оставаться здесь после захода солнца нет никакого желания, да и причин нет, поэтому я собираю в рюкзак оружие и снаряжение монстров и легким бегом двигаюсь к опушке. Кручу головой, прислушиваюсь и веду себя осторожно, чтобы никто не напал на меня со спины.

В город я вошел уставший после охоты и долгого пути.

У части горожан закончилась рабочая смена, потому они высыпали на улицы. Мамочки и папочки шли по тротуарам, ведя за руки детей, ходили парочками подростки. Все такие веселые, шумные и беспечные, будто и нет за стенами нежити, и не гниет под телегой труп работорговца, который посреди дня едва не заковал меня в кандалы.

Мысленно ворча на горожан, я направился в первое место из моего небольшого обходного списка — в ратушу. Отрезанные уши нужно сдать прежде, чем они начнут вонять — иначе и мне будет неудобно, и клерк может в отместку урезать выплату под надуманным предлогом.

Войдя в ратушу, я посторонился, пропуская богатого купца, который быстро шагал к дверям. Спереди и сзади купца шли высокие и плечистые боевые големы. Я с тоской проводил взглядом металлическую спину и вздохнул. Поскорее бы вернуть свои навыки и обзавестись собственным охранником.

Столов в приемной ратуши было девять, но меня интересовали первые три — именно там я мог сдать уши или взять эксклюзивный контракт по уничтожению тварей или добыче каких-то ресурсов, если бы я желал заработать чуть меньше, чем продав ресурсы торговцам, но помочь городу.

— У меня есть уши гоблинов, — сказал я и положил перед клерком сверток.

— Я очень счастлив, — пробормотал клерк, и завернул уши обратно. — Сейчас принесу деньги.

После ратуши я посетил зачаровательницу. Ее магазин располагался в тихом переулке, но его кристальные витрины сверкали и привлекали взгляд прохожих. Внутри встретила меня доброжелательная хозяйка, мудрая старушка. Она была специалистом в своем деле и могла оценить самые ценные предметы волшебного мира.

Поздоровавшись, я предоставил женщине свою добычу. Старушка с интересом осмотрела клыки, кисти и когти, пристально изучая каждый экземпляр.

— Тебе очень повезло, малыш. Товар очень хорошего качества, — с улыбкой сказала она. — Извлекать мог и аккуратнее, зато они свежие, и это плюс. Теперь давай поторгуемся.

Торговалась старушка, как зверь: вежливо, но настойчиво указывала на царапины и сколы клыков, я же парировал, что, скорее всего, эти клыки истолкут в порошок, а не станут делать из него какой-нибудь артефакт вроде тех, что носят гоблинские шаманы, и сколы и царапины не имеют значения.

Как бы то ни было, опыт зачаровательницы все равно победил, хотя я и смог слегка подвинуть старушку в цене.

— Приятно удивлена вашей хваткой, — призналась старушка. — Не думали заняться торговлей, молодой человек? Мне бы не помешал помощник, знающий дело.

— Спасибо, — вежливо поклонился я, — но предпочитаю охотиться с друзьями.

Монеты отправились в кошелек, а тот — поглубже в рюкзак.

Я шел по улицам и слегка улыбался. Да, это тот же Вяжск, который я помню, но я — другой, и это открывает массу возможностей. Торговля в лавке, изучение зельеварения — в прошлом я о таком старте даже мечтать не мог. Мой рюкзак после походов полон добычи, и это делает меня счастливее с каждым выходом. С каждым медячком, который опускается в кошелек, я приближаюсь к моему прежнему архетипу, с каждой тренировкой я приближаюсь к прежней силе. И в этот раз я превзойду себя самого. Главное — не забуксовать, не остановиться, потеряв прогресс. Я должен использовать все мои знания по максимуму.

Я дошел до трактира, переоделся в обычную одежду и отправился на задний двор — умываться. В холодной, нетопленой бане смыл пот, грязь. Убрал тряпочкой пару капель крови с башмака — когда только успели попасть туда?

А потом я снова отправился потеть, только теперь уже на площадку, где тренируются стражники. От трактира до стены, а потом вдоль нее, по трущобам, через доски, положенные поверх вечных луж, мимо ветхих домов и бараков с заколоченными окнами. Не будь за моей спиной копья, меня бы, наверное, попытались пощупать. А человека с оружием здесь не тронут — не того полета птицы. Кто способен справиться с воином, пусть и подростком, не будет пропивать жизнь здесь.

Наконец вышел на относительно чистую улицу. Прошел мимо лавки, где торгует весьма вкусной выпечкой тетушка Мейли, невесть что здесь забывшая, покосился на забор старой скотобойни, и вышел к площадке.

На подходе услышал громкие крики, задорный матерок и глухой стук ударов. Выходит, стражники еще здесь. Ну и ладно — посмотрю на их тренировку.

Я зашел на территорию площадки и сел на краю скамьи, где обычно отдыхали те, кто уже оттренировался свое. Сейчас на середине скамьи сидел громадный потный мужик — один из командиров уличной стражи. Плечи были шириной в две трети сажени. Мужик тяжело дышал и наблюдал за боем тех, кто на скамью еще не сел. Покосился на меня, но ничего не сказал — ко мне здесь уже привыкли: ну прихожу и прихожу, вопросов не задаю, к тренировочному голему не лезу — безобидный малый.

Я уставился на мощные фигуры, закованные в тяжелые доспехи. Стражников было шестеро, и они сходились трое на трое, вооруженные деревянными мечами. Тишину вечера разбавляли боевой рык, короткие команды и ругательства. Оружие не звенело — деревянные мечи стучали по вполне боевым, тяжеленным щитам, которые на весу и десять минут держать было трудно. Я как-то пытался, после чего решил, что щиты — это не мое.

Я не видел лиц бойцов — те скрывались за тяжелыми железными забралами, но видел опыт, сквозящий в каждом движении. Стражники сомкнули щиты, двигались скупо, экономили силы — не бегали по площадке, хотя, наверное, могли. Щиты расходились ровно на секунду, чтобы клинок мог скользнуть в щель и ударить в щит противника. Или попытаться достать его голову. Или по ногам. Или вообще клинок змеей выскальзывал то с одного, то с другого бока от тройки щитов.

Лучи закатного солнца плясали на начищенном металле. Люди сопели, пыхтели и пытались повернуть противников лицами к солнцу.

— Не филонить! — заорал дядька со скамьи так резко, что я подскочил. — Иначе опять я вместо голема выйду! Вы уже семь минут пыхтите, и хоть бы какой-то результат! Забудьте, что напротив ваши товарищи! Нет там товарищей, там враг, который против вас уже семь минут стоит! Будь этого врага четверо, вам бы уже за спины зашли! А ну не жалеть ни себя, ни противника, ни деревянные мечи!

Угроза заменить собой голема сработала. Стража перестала толкаться на месте, экономя силы, и в ход пошли навыки.

На меня повеяло лютым ужасом — захотелось сорваться с места и убежать — едва не рванулся с площадки. Но основной удар был направлен на стражников — застыли и попятились сразу пятеро, а вот шестой, применивший навык, успел лупануть в шлем одного из соперников.

Все быстро пришли в себя, и не дали развить успех. Минуту толкались, швыряли друг в друга навыками, а потом один из стражников опустил щит, медленно замахнулся мечом и ударил по щитам противников. Его удар был глупым — прямым и бесхитростным. Никто не воспринял его всерьез — в дурачка, опустившего щит, полетело сразу два клинка… но достичь стражника не успели. Раздался страшный треск и грохот — деревянный меч, который по всем законам физики должен был сломаться, проломил щиты, как яичную скорлупу. Но на этом не остановился — сила удара была столь колоссальна, что стражник, которого достал меч, взлетел в воздух, будто его саданул конь высотой в двухэтажный дом, и упал на землю.

После того, как стражник не вскочил в первую пару секунд, а замер, тихо постанывая, поединок остановили. К упавшему поспешили все, кто сражался на площадке.

— Как ты, брат?

— Хорошо, хорошо, — простонал упавший. — Не помню, когда последний раз я получал таких люлей в обычном тренировочном поединке.

— Чего вы вокруг него столпились? — громко сказал с лавки командир. — Так заботливо спрашиваете, все ли с ним в порядке, с такой нежностью, будто тревожитесь за собственного ребенка. И ладно, остановили поединок, тут ничего говорить не буду, — перевел дух стражник и заорал во всю мощь легких, — но почему вы, идиоты, не выдали пострадавшему лечилку⁈

Дальше пошел стандартный разбор полетов. Пострадавшему выдали зелье, отнесли его на лавку. Командир решил, что противостояния друг против друга стражникам хватит, и решил задействовать голема:

— Медный, включись! Атакуй!

Надрессированный на определенные команды голем ожил и сошел со своего постамента. Блеск его доспехов приковывал мой взгляд, а громкие шаги отдавались глухим эхом по всей арене.

Стражники сгруппировались, опустив щиты перед собой — на этот раз в строй встали все пятеро. Они стояли, сомкнув щиты, и ожидали атаки.

А вот я наблюдал за големом модели семь-пять-тринадцать, и сжимал кулаки, замечая то, чего не видели эти солдафоны. Когда голем шагал по арене, я слышал характерный щелчок в шарнире на его левой ноге. Это говорило, что с механизмом проблемы. Кроме того, я заметил, что на его туловище множество вмятин, а это нехорошо. Именно там находится и энергетический кристалл, и управляющий модуль, сердце голема. Именно туда лупят, когда хотят уничтожить машину, но не в тренировочных поединках ведь. Я уже сейчас замечал легкую дисгармонию в движениях механического солдата — чуть замирает при ходьбе, шаг правой ногой у него длиннее, чем левой, буквально на пару сантиметров — такое сложно увидеть, если ты не специалист, но я-то был специалистом, и навыки, которые в мозгу и памяти, а не в статусе, никуда не делись.

Тяжелые деревянные клинки, с которыми стояли солдаты в ожидании голема, также вызвали у меня негодование. Ведь корпус конструкта был из меди, и тренировочные клинки должны быть не только деревянными, но и облегченными. Солдаты должны не лупить со всей дури по медному механизму, а лишь обозначать удары, как делает это сам голем. В противном случае, опять же, от ударов и микроповреждений треснет либо энергетический кристалл, либо управляющий модуль.

Голем, несомненно, обладает мощной силой, но его конструкция требует иного подхода. Я уверен, что с правильной настройкой и ремонтом голем прослужит долго, оставаясь сильным, подвижным и точным.

Медный голем поднял клинки, и легко ударил одного из стражников по его щиту, обозначая удар. Щит даже не дрогнул, а голем помчался дальше, ловко обозначая удары. Его клинок порхал изящнее, чем бабочка. Когда один из стражников чуть сдвинул щит и вывалился из-за него в попытке достать голема, тот дважды обозначил ему удар по шлему. В этом, по идее и состояла тренировка — теперь стражник должен был удалиться с арены, но мужик запоздало дернул головой, отступил лишь на шаг. Затем — снова поднял свой щит и приготовился отбить следующую атаку.

С места стражники сорвались втроем. Пока голем легонько обозначал удары-тычки по телу одного, и уворачивался от атак другого, за дело взялся третий. Здоровяк зашел со спины, размахнулся, и с молодецким уханьем впечатал меч в спину голема. Медного отшвырнуло от удара, и я скривился. Если механизм с таким обращением протянет пару месяцев, это будет чудом. Видели бы ремесленники из Гильдии, что творят эти варвары, хрен бы они больше выделяли конструкты на обучение.

— Не опускайте щиты! — орал командир. — Не давайте ему собраться — нападайте вместе!

Медного бедолагу загнали в угол, обступили, как стая гиен благородного оленя.

— Давайте, ребята, покажем махине кузькину мать! — заорал стражник, который уже показал ее своему товарищу, которого потом отпаивали зельями. Здоровяки обступили легкого голема, настроенного на тренировку, и с молодецким уханьем принялись лупить его по пластинам на груди, по бокам. Голем рухнул на землю — его штормило от вибраций, которые перебивали сигналы управляющего модуля. Но избиение на этом не закончилось, а продолжалось, продолжалось и продолжалось.

Я закрыл глаза, не в силах смотреть на это варварство, и не открывал их, пока тренировочное поле не опустело. Теперь я сидел на лавке один, но в моей памяти снова и снова прокручивалась яркая, эпическая битва, где пять тупых обезьян под руководством шестого бабуина с лихим задором, присущим лишь людям, одолевали голема. Я действительно впечатлен — это была битва, о которой я с горечью буду рассказывать своим детям.

Я бы с радостью повредил голему коробочку ограничивающего блока, чтобы он из тренировочного превратился в хрупкого, но настоящего и атакующего все и вся. Только, боюсь, что мне за это спасибо не скажут, и люлями я не обойдусь.

Я вспомнил, как сделал своего первого медного голема. Тучу лет назад, когда был молодым и чрезвычайно увлеченным мастером, я желал создать свой конструкт. И для проверки силы я решил создать охранного голема из меди. Такого голема легко контролировать и он может защитить создателя от монстров.

Моя мастерская находилась в задрипанном бараке с пыльным полом, обветшалыми стенами, но я не обращал внимания на обстановку — лишь на медного болвана, лежавшего на дубовом столе.

Медная пыль искрилась в воздухе, когда магическая энергия проникла в голема, наполняя его жизненной силой. По стенам мастерской плясали лучи света, а я невольно улыбнулся, наблюдая, как передо мной оживает существо, созданное моими руками.

Помню, как тот голем, повинуясь команде, медленно, но уверенно поднялся со стола и прошел кругом по мастерской, привыкая управлять телом. Я тогда ощущал гордость, осознавая, что теперь я сотворил для себя нечто великое — существо, которое будет служить мне верой и правдой.

А стражники избивали не медного тренировочного голема — они будто били по всем моим мечтам и мыслям. Пятнали самое дорогое для меня.

Я бы предложил услуги по починке болвана, но меня поднимут на смех. Я еще юн, в таком возрасте не выпускают из гильдии с патентом на ремонт и создание големов. К тому же, ходят слухи, что гильдия выпускает кишки наглым самоучкам.

Я сжал кулаки, вспомнив, как погиб в прошлом. Довольно бесславно погиб. Если бы со мной были мои големы, я… нет, не отбил бы нападение, но смог бы продержаться дольше, а то и прорваться через нежить, вместе с группой выживших, а не сидеть во дворце. А так, пока мы сдерживали нежить, магистры вкупе с городскими бонзами собрались в центре города, открыли портал и смылись от немертвых.

В этот раз мне придется пойти в гильдию. Да, там обучение длится пять лет, причем первый год ты прислуживаешь, и только потом тебя начинают учить. И учить не всему, а только тому, что решит тебе показать мастер.

Но мне не нужно учиться столь долго. Мне бы всего лишь заново открыть навыки, как оценку и навык обращения с кинжалами, а потом — с треском вылететь за нерадивость. Проблема лишь в десятке золотых, которые нужно отдать за обучение.

Я посмотрел на голема, которого никто из трущобных отсюда не потащит, ибо красть у стражи — безумство, и отправился к снарядам. Если уж пришел сюда на тренировку, нужно тренироваться.