…машина сбавила скорость только через пятнадцать кварталов.
— Погони нет, — бодро отрапортовал Укольцев, всё ещё держащий автомат так, чтобы начать стрельбу в любую секунду, если только понадобиться. — Кажется, у них проблемы посерьёзнее, чем гнаться за нами.
Девушки мрачно молчали. Сара оглядывала исцарапанные руки, Элиза задумчиво крутила светлый локон. Произошедшее ещё не до конца уложилось в её голове, но главное было понятно: всё только началось.
Наконец, Сара помотала головой и заговорила:
— Я, конечно, благодарна вам за спасение, но…
— Но вы хотите знать, что происходит, — кивнул Карлов, продолжая уводить машину всё дальше и дальше от трущобных районов. Элиза отметила, что они движутся куда-то за город. — Логично.
Повисла новая пауза — Сара не знала, какой вопрос задать первым, агенты не торопились на что-либо отвечать, а сама Элиза… тоже решила пока не вмешиваться.
— Эти… — наконец, определилась Сара, — эти люди, или нелюди… кто они такие?
Укольцев только пожал плечами.
— Спроси чего полегче. Мы, конечно, заметили их в городе в последние дни, но эти ребята — загадка даже для нас. Откуда они пришли, чего хотят…
— С ними мой отец, — произнесла Элиза, продолжая смотреть, как за окном мелькают пейзажи столичных окраин. — Или… то, чем он стал. Я не уверена.
На неё уставились три пары глаз. Сара смотрела с подозрением, КОБРовцы — с чисто профессиональным любопытством.
— Почему… ты так думаешь? — уточнил Укольцев.
— С чего начать? — Элиза пожала плечами. — С глаз и языка, которые внезапно отросли, хотя все врачи и целители заявляли, что подобная регенерация невозможна? С того, что вместе с ним явился отец Марка Ротта, на похоронах которого я присутствовала? С того, что я знаю своего отца и способна отличить оригинал от… грубой подделки?
Карлов и Укольцев обменялись взглядами, понятными им одним.
— Что до их целей, — продолжила Элиза, — то здесь они выразились максимально чётко — им нужна власть в Альянсе.
— Это не цель, — покачал головой Карлов, сворачивая влево, за большой каменный забор, какими окружают обычно режимные объекты, заводы или что-то подобное. — Это средство, и ты сама это понимаешь. Задайся вопросом, Элиза — для чего им нужна власть в Альянсе?
— И если что придёт в голову — сообщи нам, — закончил Укольцев. — Потому что у нас пока ни малейшей идеи.
— Я знаю, что эти… как бы они ни были, — сообщила Сара, — стоят за покушением на Императора и истории с Роттом.
Укольцев поднял брови и оглянулся на неё.
— Кстати, — Сара тоже поглядела в окно, слегка нервно, — а куда мы едем?
— Для начала — туда, где сможем поговорить, — ответил Карлов, сворачивая в неуютный тупичок на самом краю столицы. — Не опасаясь нового визита этих ребят. Обсудим и Марка Ротта, и дела в Империи, и всё остальное. А потом будет видно. Мы, конечно, свалились вам как снег на голову, но всё же есть одно дело, в котором нам понадобится ваша помощь.
— А с вас, как ни крути, причитается, — добавил Укольцев, стуча пальцами по прикладу автомата.
— Погодите, — Сара помотала головой. — Так вы не…
— Не кто?
Машина притормозила возле мрачного здания с табличкой «Морг № 27».
— Я думала, вы — её люди! — теперь в глазах Сары читалось уже чистое изумление. — Думала, вы из охраны, телохранители или…
Элиза покачала головой.
— Я сказала, что приду одна, и пришла одна. Со мной был только водитель… и, если помнишь, когда мы выбежали из клуба, машины возле него не было.
КОБРовцы снова переглянулись.
— Виктор Карлов, — кивнул, собственно Карлов; затем он указал на своего товарища. — Илья Укольцев. Мы из Комитета Охраны и Безопасности Республики.
— Вылезаем, — Укольцев распахнул дверцу машины, простреленную в трёх местах. — Времени у нас мало, а вопросов у всех много, поэтому попытаемся уложиться в сжатые сроки.
— …войны не избежать, — после того, как все, собравшись в тесной комнатке для работников морга, разобрались с тем, кто есть кто, Укольцев пустился расписывать перспективы настолько «радужные», что Элиза задавалась вопросом — что из этого правда, а что запугивание, чтобы убедить её согласиться? — По сути, решение о войне уже принято, она начнётся в ближайшие дни, а то и часы.
— Но, — Карлов не отставал от своего товарища, подхватывая буквально на полуслове, — мы пока можем изменить то, какой будет эта война.
— Какой? — Сара глядела на них… без удивления, скорее, сосредоточенно. Она уже давно справилась с первыми эмоциями, и теперь, кажется, пыталась составить у себя в голове единую картину. Наверное, это удивляло Элизу больше всего — то, что трущобная девушка не пытается устраниться от проблем, не ищет какую-то выгоду, а…
…действительно хочет поступить правильно?
Видимо, лозунги и слова были не просто лозунгами и словами.
— Длинной или короткой, — пояснил Укольцев. — Маленькой и победоносной — или затяжной и кровавой. А главное — переместится она на территорию Альянса, или же всё завершится раньше, чем ваша страна успеет второй раз за столетие стать грандиозным полем боя.
— Есть одна штука, — Карлов, говоря это, заваривал чай на всех четверых. — Очень могущественный артефакт. Императорская печать. По сути, само знание о нём — одна из самых охраняемых государственных тайн Империи. Он делает так, что, когда ты держишь его в руках…
— …ты Император, — закончил Укольцев. — В глазах всего населения. С точки зрения армии, полиции, властей, журналистов.
— Насколько я понимаю, он не обеспечивает верность до конца, не подчиняет разум, — Карлов снял с плиты кипящий чайник. — Но… даже твои враги будут считать тебя Императором. Даже идя на тебя войной, будут осознавать, что воюют с Императором.
— И, разумеется, как у всякого оружия массового поражения, Печать защищена на десять из десяти, — Укольцев подставил чашку под струю кипятка — и принялся размешивать сахар ложечкой. — Как мы уже сказали, тот, кто держит её в руках — будет Императором. Но тот, кто не является Императором по крови — не сможет взять её в руки.
— Тогда какой в ней смысл? — Элиза, мотнув головой, отказалась от чая. — Она просто… подтверждает власть?
— Абсолютной защиты не существует, — улыбнулся Карлов, наливая чай Саре (та отказываться не стала). — Печать убьёт на месте любого, кто возьмёт её в руки, не имея на то права. Но даже она не справится с тем, на кого нельзя воздействовать никакой магией — на Уробороса.
— …Марк, — выдохнула Элиза, откидываясь на спинку кресла.
— Нет! — Сара резко подняла голову. — Нет, нет и нет! Марк Ротт — Император? Вы хотите… вы правда хотите… доверить страну этому эгоистичному, безответственному болвану?
— Никто не будет делать Ротта Императором, — Укольцев выставил ладонь вперёд. — Фактически. Формально же… представь, как быстро окончится война, если мы сможем заполучить Печать.
— Республика никогда не желала крови простых имперцев, — кивнул Карлов. — Их режим, кланы, паразитирующие на всей стране, давно зажились на этом свете, но нам не нужна бойня. Никто не хочет нового Кайзерберга.
— Вот только не нужно сейчас высоких слов о человеколюбии! — Сара продолжала яростно смотреть на КОБРовцев. — Зачем, для чего — это уже другой вопрос. Важно то, что вы собираетесь вручить эту печать Марку Ротту! Тому, кто может обречь на смерть сотню с лишним непричастных людей, сам при этом ничем не рискуя, а всё, что он потом говорит — это «мне жаль».
— Послушай… — начал было Укольцев. Но Сара не желала слушать.
— Ротт думает только о себе, — отрезала она. — Ротт просто… играет другими, когда ему это нужно! Другие делают это осознанно, но Ротт ещё хуже — он даже не задумывается о последствиях, просто делает это так естественно, как будто имеет на то право.
— О чём ты говоришь? — Элиза поглядела на девушку с изумлением.
— Что? — Сара обернулась на неё, и при виде такого гнева в глазах Элизе захотелось отшатнуться. Даже во время разговора в клубе — а тот был очень напряжённым — Сара не была настолько сердита. — Думаешь, ты знаешь Ротта по-настоящему?
— У него не будет никакой реальной власти, — спокойно отметил Карлов, воспользовавшись паузой. — Ни капли.
— У него будет эта Печать, а значит, у него будет вся власть, — Сара снова повернулась к нему. — Вы сами сказали, что не сможете даже забрать её у него. Почему вы решили, что, отдав ему Печать, сможете им командовать?
Оба агента улыбнулись, переглянувшись между собой.
— А вот для этого, — кивнул Укольцев, — нам и нужна Элиза Белецкая — практически единственный человек, который способен быстро приходить к компромиссу с Марком Роттом.
Элиза быстро замотала головой.
— Чего вы хотите? — спросила она. — Чтобы я взяла на себя такую ответственность? Чтобы я ошиблась, и потом на мне была вся та кровь, что…
— Не ошибайся, — согласился Укольцев. — В конце концов, ты будешь не одна.
— К тому же, — заключил Карлов, — думаю, ты заинтересована в том, чтобы Ротт был спасён от неминуемой расплаты за убийство Императора. Конечно, они не смогут его казнить… но быстро поймут, что он бессмертный, и придумают что-нибудь получше.
Чёрт. Вот чёрт. Только не это. Элиза почувствовала, как кровь отливает от лица.
— А помочь ему мы сможем только в том случае, если этого потребуют интересы Республики — в конце концов, мы не частная лавочка по спасению, — продолжал Карлов. — Они засадят его в тюрьму, или запрут в лаборатории…
Нет. Не засадят. Не запрут. Если они казнят Марка — то уже ничего не успеют сделать.
Именно с этого момента Элиза знала точно — она поедет с КОБРовцами и сделает то, что они скажут. Пусть думают, что она согласилась, чтобы спасти Марка…
Главное — не выдать себя, своих эмоций. Не дать им понять, что одна-единственная казнь покончит с Империей раз и навсегда, превратив её в осквернённые пылающие руины, а заодно и приграничные территории — такие, как расположенный слишком близко Альянс Пяти. Если КОБРовцы поймут это, им останется только убраться подальше и дождаться казни.
— Ладно, — кивнула она. — Я… готова попробовать…
— Попробовать? — Сара поглядела на неё. — Ты права. Это риск, и нет никаких гарантий, что у тебя получится.
Все снова поглядели на неё.
— Ты… предлагаешь что-то конкретное? — уточнил Карлов.
— Я еду с вами, — сощурилась Сара. — Может быть, у Белецкой не получится сказать Ротту нужные слова, зато у меня точно получится. Он мне должен, в конце концов. Он должен мне брата и ещё сотню с лишним жизней — и это только по самой маленькой мерке.
Укольцев пожал плечами.
— Не то, чтобы я был против лишней помощи… но можно уточнить, зачем это всё вам, госпожа Маршал?
— Сара, — отрезала та. — Просто Сара. Никакой госпожи. А мне это затем, что я ненавижу, когда меня пытаются использовать.
Она отодвинула чашку в сторону.
— Если те ублюдки, что пытались меня убить, что разгромили мой клуб и убили моих друзей, подставили Ротта — значит, я хочу помешать им. Они хотят, чтобы его казнили. Значит, я этого не хочу. Да и война в моей родной стране — достаточная мотивация, чтобы я ехала с вами.
Оба агента смотрели на Сару с задумчивостью. Было видно, что они не учитывали это, и теперь быстро соображают — стоит им соглашаться на предложение, или же нет.
Что до Элизы, то она в тот момент смотрела на Сару с надеждой.
Поезд медленно тормозил. За окном занимался рассвет нового дня, и Элиза ловила себя на мысли, что она… боится. Буквально всего. Что они не успеют. Что у них не получится. Просто… что этот поезд неожиданно сойдёт с рельс или ещё что-нибудь.
Элиза редко ездила на поездах. Можно сказать, почти никогда — разве что давным-давно, в далёком детстве, да буквально несколько дней назад. И вот именно эта, недавняя, поездка не оставила у Элизы никаких приятных воспоминаний и желания пользоваться ещё когда-либо этим видом транспорта.
— Как я и говорил, — сообщил Карлов. — Самый простой способ спрятать что-то — оставить это на виду.
Сара наградила его мрачным взглядом.
— Это просто… не то, чего я ожидала.
— Думала, будет как в шпионских фильмах? — тихо рассмеялся Укольцев. — Что мы станем пробираться по тоннелям, лезть через колючую проволоку на границе, брести через горные перевалы…
— Десантироваться с вертолёта, — добавил Карлов. — У нас не столько времени. А старые добрые поддельные документы редко подводят.
Да уж. Им легко говорить — едут себе, переодевшись в гражданское и лишь слегка замаскировавшись. Сара так и вовсе едет по своим настоящим документам. Элизе же — как самой известной из всех — пришлось буквально прятать причёску под странной косынкой и косить из-за толстых очков. Уродство.
— Но ведь… — Сара поглядела за окно, на появляющуюся там станцию. — После смерти Императора должны были усилить контроль — разве нет?
— А кто это сделает? — усмехнулся Укольцев с тем же весёлым, уверенным в себе выражением лица. — УБИ, которым не до того? Или новоявленная Императрица, старше вас на пару лет, которая совершенно не ждала такой ноши и скорбит по отцу?
— Чуть позже, может, и усилили бы, — добавил Карлов. — А пока просто не успели.
— И не успеют, — завершил Укольцев. — Пошли.
Поезд медленно затормозил на станции, и все четверо, щурясь от рассветного солнца, вышли из вагона.
— Вот где придётся и правда ехать окрестными путями, — заметил Карлов, — так это на подъездах к столице. Там УБИ на своей территории, проскочить внаглую, как это сделали на границе, не получится…
Укольцев зарылся в телефон. Секунд двадцать он медленно шёл по перрону вместе со всеми… а затем поднял глаза. От уверенной улыбки не осталось и следа.
— Что такое? — Карлов уставился на него. — Опять не оставили машину?
— Машина там, — рассеяно махнул рукой Укольцев. — Ждёт нас. Просто… какого хера, а?
Он протянул телефон своему напарнику — и тот долго, тихо выматерился. Девушки поглядели на него удивлёнными взглядами.
— Может, поясните нам, что происходит? — покосилась на них Сара.
— Две новости, и обе плохие, — мрачно сообщил Карлов. — Первая: до казни Ротта осталось пять часов…
— Четыре с половиной, — поправил его Укольцев.
— Да. А мы ещё только в пригороде, и дорога займёт минимум два часа.
— А вторая? — Элиза как чувствовала, что ничем хорошим это не закончится.
Агенты долго и тупо глядели друг на друга…
— Как говорится в новости, которую нам только что скинули коллеги, — медленно проговорил Укольцев, — на казни будет присутствовать Его Императорское Величество, Люций Первый.
— Что?
— Что?
Агенты синхронно пожали плечами.
— Знаем не больше вас.
— Я… — Сара схватилась за голову. — Что я вам говорила про Ротта? Он здесь всего-то день или два, а тут уже умер один Император и воскрес другой!
— Бред какой-то… — Элиза, как ни пыталась, не могла придумать ни единого разумного объяснения услышанному. — Может, самозванец?
— Печать, — кивнул Карлов. — Самозванец, воскресший мертвец, кто бы это ни был — у него Печать.
— Но как он её взял?..
— Спокойно, — Укольцев нахмурился. — Разберёмся со всем на месте. А по пути радио послушаем. Давайте к машине, чем быстрее мы доберёмся до столицы — тем быстрее сможем всё исправить.
Все согласно кивнули; Укольцев направился вперёд, к тому месту, где их должна была ждать заготовленная машина, остальные не отставали от него.
— С восточной стороны заезжать нельзя, — Укольцев поглядел на Карлова. — Там наверняка всё перекрыто…
— И с северной тоже, — согласился Карлов. — Стратегические объекты, всё такое. Попадёмся.
— С юга. Через Мост. Его никогда не охраняют нормально. Проедем через Мост — успеем в столицу за два с лишних часа до казни.
— А если он тоже перекрыт?.. — засомневался Карлов. — Поедем в объезд — потеряем время…
— Да никто его не перекроет, — махнул рукой Укольцев. — Кому охота связываться с мафией бездомных? Это самый короткий путь. Едем через Мост.
— Ладно, — согласился Карлов. — Едем через Мост.