999999999 маны. Том 4

Глава 21

Вся эта авантюрная затея была самоубийством с самого начала. Плохо лишь то, что альтернатив у неё, похоже, не было вовсе.

Агент Рубан наблюдал за Марком Роттом достаточно долго, чтобы понять о нём две вещи. Первая: вокруг этого несуразного парня постоянно происходит такая невообразимая хрень, что ни одному писателю-фантасту не снилась. Вторая: он не умеет врать.

А значит, то, что он сообщил ему, было правдой — даже если звучало полным бредом. Впрочем, даже последние капли сомнения ушли, когда Рубан увидел, как мумия первого Императора, ещё недавно дремавшая на заднем сидении «Стейн Лазера» в миленькой соломенной шляпке, пытается сломать парню шею, держа его одной рукой на весу.

Всё было правдой… И эта правда корректировала их планы самым наглым образом.

— Люций… — прохрипел Ротт, суча в воздухе ногами. — Отпусти меня и… поговорим как мужчина с мужчиной…

На мгновение Рубану показалось, что так сейчас и произойдёт. Император отпустит его, ради того, чтобы устроить эпичную битву.

— Нет, — произнёс сухойй и очень низкий голос.

Когда раздался хруст шеи Ротта, Рубан понял, что ему тоже конец. Сам Марк, может, и воскреснет, а вот для него не было ни шанса пережить такую вспышку скверны.

«Что ж — это была неплохая жизнь», — Рубан зажмурил глаза…

И ничего не произошло. По крайней мере, мёртвым он себя точно не ощущал.

Открыв глаза снова, Рубан замер, глядя на то, что происходит между могил. Тело Марка действительно сочилось чёрной энергией — но, вместо того, чтобы разлетаться по округе, причиняя гибель всему живому, та вливалась в Императора. Мертвец стоял, распластав руки в стороны; место, где он стоял, действительно быстро чернело и покрывалось пеплом от сгорающих растений.

Чёрт. Едва ли Ротту сейчас можно было как-то помочь. Рубан мягко отошёл на пару шагов, ступая так неслышно, как только можно. Ствол дерева — отличное укрытие… или лучше лечь в мох?

А ведь если он выпьет всё — Марк уже не воскреснет, осознал агент с поразительной ясностью. А ещё… если он выпьет всё, то вряд ли что-то будет способно остановить эту тварь.

Подобрав с земли ветку покомпактнее и потвёрже, Рубан размахнулся. Бросок — и его «снаряд» скрылся в противоположной части леса. Император резко оглянулся на звук, и тело парня упало на землю.

То, что лежало между деревянных крестов, мало напоминало Марка Ротта. Оно было больше похоже на то, чем ещё недавно был сам Император — на почерневшую, сухую мумию без глаз. Из разрывов между сухой кожей торчали кости, вместо крови текли лишь скупые струйки чего-то чёрного.

Зато сам Люций напоминал живого уже куда больше. Живого… или умершего не так давно. Он ровным и размеренным, почти механическим, шагом шёл вперёд, на источник звука, не сворачивая и не сгибаясь. Трава под его ногами чернела и съёживалась; ветки, которые он задевал, рассыпались в чёрный прах почти сразу же.

Впрочем, не это волновало Рубана сейчас больше всего. Больше всего в этот момент его волновало собственное сердцебиение — слишком громкое, слишком громкое, слишком громкое…

Император обернулся. Он что, смотрит прямо на него?..

Секундная пауза. Люций, развернувшись, пошёл дальше. Шаги всё удалялись и удалялись; дойдя до места, куда упала ветка, Император даже не остановился, а пошёл дальше. Что было в голове у сквернорождённого, Рубан сказать не мог.

В своей жизни он видел всякое дерьмо и, вполне резонно, считал себя человеком смелым. До той секунды, пока не пересёкся с этой тварью взглядами. Сейчас он стоял, вжимаясь в древесный ствол и не смея даже дышать. Шаги стихли совсем, но ему постоянно казалось, что они вот-вот зазвучат вновь…

Автоматная очередь где-то вдалеке вывела Рубана из этого состояния. Быстро отпрянув от ствола, он огляделся…

Позади раздался стон. Марк держался за шею с комично-страдальческим видом, как ни в чём не бывало.

— Чёртов бессмертный, — заметил Рубан, шагая к нему — Ничего тебя не берёт.

Итак, я всё-таки убил Императора. Правда, не там, не тогда и не так и даже не того… но СМИ всегда перевирают детали.

— Не знаю даже, рад ли я тебя видеть, — Рубан подошёл ближе и одним рывком поднял меня на ноги. После нового воскрешения в теле была противная слабость, а горло саднило так, словно я проглотил рулон наждачки. — Возможно, для страны, а то и для всего мира, было бы лучше, если бы то оставался мёртвым.

— Возможно, — искренне согласился я. Задавать вопрос о том, почему Рубана и весь лес не испепелило скверной после моей скверны, не имело смысла — ясно, что осквернённый Люций просто подпитывался ей, поглотив всё, что смог — и я задал другой вопрос. — Куда он ушёл?

Рубан выразительно кивнул вбок, и я понял, что этот вопрос тоже был дурацким. Чёрная, выжженная полоса следов была слишком явной, чтобы сбиться с пути.

— Ты собираешься идти за ним?

— Да, — кивнул я. Понятно, полное самоубийство… но у меня из головы всё не шли последние слова Люция.

Я это сделал. Я должен это исправить.

— Тогда без меня, — Рубан огляделся. — Я всякого уже за сегодня навидался, но это…

— И куда ты направишься? — зачем-то уточнил я.

— Куда угодно, лишь бы подальше, — он пожал плечами. — Дойду до места, где ловит сеть, и позвоню Тине. Пусть вытаскивает меня из этого дерьма, как и обещала, а дальше разбирается сама… или эвакуируется.

— Ну… удачи, — кивнул я. — Спасибо за помощь.

Не то, чтобы я был рад такому повороту, но Рубан и так крепко выручил меня сегодня, и не один раз.

— Не буду советовать беречь себя, — бросил Рубан, направляясь к тропинке. — Это как советовать не играть со спичками, когда вокруг бушует пожар.

Ладно. Чёрная тропа выведет меня прямо к Люцию… о том, что будет дальше, я пока не думал, но точно знал, что если с ним не разберусь я — этого не сделает никто. Он выпил из меня слишком много скверны… впрочем, и во мне ещё оставалось достаточно.

Чёрный след был прямым, как палка, и лишь пару раз поворачивал — резко, под углом. Император не признавал обходных путей. Я прошёл по тропинке минут пять, когда позади меня раздался какой-то треск.

Вот блин. Этого ещё не хватало. Я прислушался к себе и к скверне внутри себя — сколько её осталось? Могу ли я безопасно применять навыки, или…

Треск повторился; кто-то явно ломился ко мне сквозь кусты. Выматерившись про себя, я приготовился активировать навык…

— Сссука, — произнёс запыхавшийся Рубан, поравнявшись со мной. — Привязался, так уж надолго.

Я скосил на него глаза.

— И что заставило тебя передумать?

— То, что я просто не доберусь до места, где ловит телефон, — Рубан был злой, как собака. — Просто не успею. Он раньше…, - Рубан поднял голову, — вот блин!!!

Да уж, картинка, которая открылась нам на полянке за деревьями, была красочной… как в заправском фильме ужасов про зомби. Здесь не было ни одного целого трупа… половинки, трети людей. Оторванные руки и ноги. И все они ползли вперёд, в том же направлении, что и мы.

— А он… — Рубан, судя по звуку, еле сдержал рвотный порыв, — он не церемонится.

— Кажется, те, кто после этого смог ходить, ушли с ним, — отстранённо, даже чересчур отстранённо, предположил я. — А эти… догоняют как могут.

Выхватив из отдельной, еле ползущей по земле руки автомат, я прицелился…

— С ума сошёл?! — Рубан повернулся ко мне. — Бросай, быстро!

— Что такое? — не понял я.

— То, что он отреагирует на звук!

— Может, это и лучше? — пожал я плечами. — Выманить его на нас, пока он ещё не набрал сил.

Рубан застонал.

— Ты что, собрался бороться с ним в одиночку?

Ну, не то. чтобы у меня в Империи было много союзников.

Ладно. Может, он и прав, нужно разобраться в ситуации. Я пригляделся к шеврону на рукаве очередного располовиненного зомби. Герб Шраутов. Чёрт… вот, значит, кто прятался по лесам, выслеживая меня.

— Они нас даже не атакуют, — медленно проговорил Рубан, оглядывая поляну. — Они… просто ползут за ним.

— Как ты думаешь, что он делает? — у меня внутри уже шевелилось нехорошее предчувствие, но я хотел услышать это от Рубана.

— То же, что и в прошлый раз, — мрачно бросил агент.

— В прошлый раз, — вздохнул я, — он создал Империю.

— Вот именно, — с нажимом произнёс Рубан — и, помолчав, добавил, — И я не хочу жить в стране, которую может создать эта тварь.

Нет, это не было обманом зрения. Фигуры из камня и металла действительно двигались.

Уже в следующий миг до Льва и Мадлен донеслись звуки — скрежет и звон металла, хруст, крики…

— Боже, — старуха выпрямилась, вглядываясь вперёд. — Что там… происходит?

Лев поднял одну бровь. Хороший вопрос, вот только не время и не место его сейчас задавать.

— Пошли, — он кивнул головой, настойчиво беря бабушку за руку. — Кажется, там всё всерьёз.

— Конечно, всерьёз… — пробормотала старуха. — И ты хочешь, чтобы я ушла? Мы этого и ждали…

— Гигантских солдатиков? — скрежет становился всё громче и громче, время истекало. — Нет, мы ждали Ротта, а не их. Идём!

— Я никуда не пойду! — Мадлен вырвала свою руку. — И прекрати паниковать. Немедленно.

— Я не паникую, — Лев сложил руки на груди. — Я проявляю разумную осторожность. Ты сегодня уже умирала — хочешь ещё?

На этот раз Мадлен не снизошла до ответа внуку; раздражённо махнув сухопарой рукой, она двинулась вперёд. Кажется, вариант «не вмешиваться в этот кровавый бред» исчезал в тумане, маша ручкой.

А бред… был действительно кровавым. Пока длилась их короткая перепалка, зашевелились уже и те статуи, что были ближе, которые можно было разглядеть.

Некоторые из них дрались друг с другом. Некоторые, и только.

Видимо, для болванчиков не было разницы, кого бить, и они просто реагировали на фигуры перед собой. К несчастью, именно такими фигурами и стали бойцы из охраны клана. Лев, морщась, смотрел, как одна статуя протыкает грудь офицеру металлическим гранёным штыком, другая мозжит голову кулаком из мрамора, третья пытается стрелять, у неё ничего не выходит, и она идёт в рукопашную…

— Может, хватит любоваться? — он обернулся на старуху. — Минута-полторы — и этот бред дойдёт до нас. Нам нужно убраться от статуй подальше.

— Ты как будто боишься их? — старуха холодно поглядела на него. — Ты пробуждённый, Лев. А это болванчики.

— Мадам Дюбуа, мадам Дюбуа! — ожила внезапно рация в её руке. — Ответьте, мадам Дюбуа!

— Я слушаю, — она так же холодно и надменно поглядела вдаль; Лев последовал её примеру, соображая на ходу, какой из защитных навыков будет тут наиболее уместен. Нет, если бы перед ним стояла задача выжить самому — он бы знал, что задействовать, но бабушка с её Уроборосом слишком уязвима… и слишком упёрта, чтобы уйти отсюда.

— Вам нужно уходить! — офицер тоже попытался воззвать к её голосу разума.

— Уходить? — она подняла бровь. — Я плачу вам достаточно, чтобы вы могли избавить меня от этой маленькой проблемы.

Скрежет раздался совсем рядом; Лев напрягся, врубая навык. Стазис-поле должно подойти; любая опасность, грозящая ему или тому, кто рядом с ним, просто завязнет в нём, дав лишнее время для удара.

Навык оказался своевременным. Удар ближайшей из статуй угодил бы Льву прямо в лицо, если бы не он; уйдя от колющего удара, Лев дополнительно укрепил кулаки — и врезал по статуе, сгибая штык.

Бесполезно. Они гнутся, деформируются, но боеспособности не теряют. Что с ним можно или нужно сделать, чтобы это сработало?

Лев парировал ещё несколько ударов, а затем его противник переключился на другую статую, стоящую рядом и тоже начавшую оживать.

— По крайней мере, они тупые, — парень обернулся на бабушку; то глядела на рацию, которая уже замолчала. — Так это сделал Ротт, думаешь? Он способен на такое?

— Он полон сюрпризов, — кивнула старуха. — Нам и правда нужно выбираться. Но не к вертолёту, чтобы бежать, а к источнику этого беспредела. Сможешь провести меня к нему?

Она указала пальцем куда-то вбок… и Лев увидел его. Фигуру, что медленно шла вперёд, как будто схватка её не касалась. Как только кто-то становился у него на пути, фигура просто отбрасывала его прочь.

— Ротт? — пробормотал Лев. — Это он?

Да нет. Ротт был пониже, не такой атлетический… и волосы покороче. А ещё он точно не походил на оживший труп.

Сзади раздался звенящий звук; стазис-поле задержало новый удар, который в ином случае размозжил бы ему затылок.

— Бл*! — выругался Лев, нанося врагу ответный удар. — Что я должен с ними делать? Расплавить?

Впрочем, удар кулака в условное лицо статуи всё же возымел эффект; мраморное лицо раскрошилось, и фигура, пошатнувшись, упала вниз. Как же зловеще она выглядит, подумал Лев. Как все они зловеще выглядят — и почему он раньше этого не замечал? Окровавленные, с перекошенными злобой лицами…

— Это он, — медленно проговорила Мадлен.

— Ротт? — Лев оглядывался по сторонам, глядя, не стоит ли ждать очередного удара. — Пусть только подойдёт поближе.

— Не Ротт, — ему что, кажется, или в голосе бабушки звучат… слёзы?! — Это он.

— Он? — наконец, Лев обернулся в сторону фигуры. Та была уже достаточно близко — и шла прямо на них. — Да кто он?

— Люций, — тихо проговорила Мадлен, шагая вперёд, из-под защиты стазис-поля. — Люций!

Она зовёт его. Зовёт громко, во весь голос… А старуха уже буквально летела вперёд, навстречу Императору.

— Люций! — её голос зазвенел, будто стал моложе на несколько десятков лет. — Я уже не ждала… я думала, что больше никогда не увижу тебя…

Император даже не повернул головы в её сторону; он задел плечом одну из статуй — и та тут же с грохотом повалилась вниз неподвижным болванчиком. Лев бросился вперёд.

— Люций! — слёзы в голосе Мадлен стали сильнее. — Люций, да постой же! Это я! Я, Мадлен, я… Я знаю, что постарела, знаю, что…

Сразу двое статуй ринулись на неё; Лев буквально прыгнул вперёд, спеша прикрыть бабушку — но та неожиданно так ударила по статуям, что те смялись, как подтаявший пластилин.

— Люций! — снова выкрикнула она. Ноль реакции. Император, больше похожий на зомби (хотя и относительно свежего), прошёл мимо неё и продолжил свой путь неведомо куда. За ним тянулись статуи, люди… нет, не люди — мертвецы с ранами разной степени тяжести. Лев тихо заматерился про себя и встал возле бабушки.

— Пошли, пошли отсюда! — как она не понимает, что это не место для променада?

— Это Ротт, — пробормотала старуха, и в её голосе сверкнула такая чёрная ненависть, что Лев чуть испугался. — Он… что он наделал? Что он сделал с ним? О…

— Не время для рефлексий! — Лев схватил бабушку за плечо. — Пошли, пошли, сейчас здесь…

Не сейчас, а уже. Зомби, статуи — их было вокруг слишком много. А вот живых, кажется, не осталось. Где-то рядом ещё слышались редкие выстрелы, но их было и правда немного.

— Плевать мне на всё, — бабушка удалила по ближайшему зомби, откидывая его назад. — Всё, что я хочу — это добраться до Ротта и вырвать ему кадык!

Что ж, пока она успешно отрывалась на живых мертвецах. Чёрт… Лев раньше видел сквернорождённых только в учебных фильмах и видео из Постера. Эти же были реальными… одни в форме из собственной охраны, другие — в форме Шраутов (а эти здесь что делали?).

На дальнейшие рефлексии времени не осталось. Мертвецы напирали со всех сторон; в отличие от тупых статуй, их интересовали только живые люди… а таких тут осталось немного.

— Выстрелы в той стороне! — Лев указал назад. — Пошли, если здесь ещё кто-то остался…

— Ладно, — кивнула старуха. — Ты прав. Сначала нужно выбраться, остальное потом.

Легко сказать. До вертолёта было каких-то двадцать метров, но пробиться через них… Лев сосредоточился на бое, но врагов было действительно много. Стазис-поле задерживало их, давая ему время реагировать на удары со всех сторон.

— Эй! — завопили сзади, когда он замахнулся для очередного удара — вслепую, на автомате. — Свои!

— Чего? — Лев обернулся… и вытаращил глаза.

Прямо рядом с ним стоял Марк Ротт. Возле него незнакомый ему хмурый тип методично расстреливал зомби из автомата.

— Ты! — ожила бабушка, глядя на Марка.

— Вы! — парировал тот.

— Но ты… как ты… посмел…

— Вы, знаете ли, тоже не…

— Я тебя…

— Вот только не надо…

— Эй! — подал голос хмурый, вытирая под со лба. — Не хочу прерывать вашу милую беседу, но, может, вы оба заткнётесь и сосредоточитесь на полусотне мертвецов, что пытаются убить нас прямо в эту секунду?