100 лет тому назад

Глава 9

Наверное, в эти дни в небесных чертогах что-то основательно так испортилось, или, как еще в каком-то детском фильме-сказке из прошлой жизни о таком погодном явлении говорилось: у матушки Метелицы, при взбивании, снежная перина прохудилась. Причем, сильно прохудилась, чуть ли не пополам и вдребезги порвалась. Снег в течение недели валил, не переставая. Я не то, что на тренировки и охоту выйти не мог, я двор огребал по три раза за день, только чтобы проход к скотине ненадолго наладить. Только почти без видимого эффекта: снегом расчищенные дорожки чуть ли не на глазах снова переметало, короче, вместо зимнего отдыха от нелегкого крестьянского труда, словно еще одна внезапная страда случилась, настолько упахивался.

Но вот распогодилось, однако. Я засобирался к Степе снова наведаться, за все время разыгравшейся непогоды мы с ней и Семкой так и не собирались для нашей учебы ни разу. Только не получилось у меня задуманное. Когда я уже половину дороги, утопая в снегу едва ли не по пояс, прошагал, навстречу мне отряд конных красноармейцев вывернул.

— О! Александр Жуков! – Внезапно обратился ко мне один из передовых всадников, когда я чуть в сторону отошел, чтобы их без помех пропустить. – А мы как раз и к тебе тоже собирались заглянуть. Повезло тебя по дороге встретить.

— Это вам повезло, не мне, — еле слышно пробурчал я, опознавая в говорившем все того же чекиста, который уже несколько раз до этого ко мне со всякими допросами подкатывал.

Пришлось возвращаться. Правда, вместе со мной только один этот чекист и отправился, остальные куда-то дальше в самый конец деревни нацелились. Заходя во двор с таким незваным гостем, с опаской кинул осторожный взгляд в сторону дровяника. Там, под поленницей дров я свой пулемет схоронил. Холщовые пулеметные ленты вообще, идиот, в дом притащил. Они, видите ли, могут отсыреть и испортиться под землей. Если чекисты внезапно обыск затеют, могут быть серьезные проблемы.

Обыск не затеяли, чекист прошел следом за мной в дом и под настороженными взглядами отца с матерью и усевшейся рядом с матерью Дашки принялся меня об обстановке в лесу расспрашивать. Это что, они, судя по вопросам, так в лес после разгрома их отряда и не наведывались, выходит? Такое ощущение, что те военные вообще скрыли все свои потери.

— Не знаю, я, как в лесу сейчас дела обстоят, я там с осени не был. – Честно ответил я на эти расспросы.

— Почему? Ведь ты же охотник, и, насколько нам известно, раньше часто там промышлял.

— Чудовищ боюсь. От тех страхолюдин, что там елки без следа растворяют, с моим ружьем точно не отбиться.

— Елки растворяют?

— Ну, да. В последний раз, когда попробовал охотиться, в густом ельнике на совершенно голую полянку набрел, которой там отродясь не было, а еще в тех же самых местах видел громадин непонятных величиной с дом, наверное, и каких-то мелких многолапых, как пауки. Эти пауканы бегают очень быстро. Я тогда из леса без оглядки удирал, пока они меня не заметили.

В процессе моего рассказа в нашу калитку постучали. Отец открывать отправился. Я думал, там красноармейцы за своим чекистом заявятся, но это Семен со Степкой в гости пожаловали.

Чекист, поняв, что больше я о нынешнем состоянии дел в лесу ничего не знаю, поднялся на ноги.

— Спасибо тебе, Александр, и за эти сведения. Все понятнее нашим разведчикам будет, чего в этом вашем лесу ожидать.

— Это вы в наш лес, на разведку сейчас направляетесь? – Рискнул задать вопрос напоследок.

— Нет, сейчас мы в Ивано-Осиповку направляемся, там вчера бандиты, пришедшие из Казахстана, лабаз ограбили и продавца убили. Вы тоже поглядывайте тут, как бы не приключилось чего.

После ухода этого дядьки с суровым взглядом, мы с товарищами в очередной раз затеяли учебой заниматься. Хм, после перерыва словно отдохнули мозги! Новые сведения на раз запоминаются. По-немецки, так на все Степкины вопросы на этом языке уже вовсе без труда ответить могу, в мозгу фразы сами собой по-немецки строятся, без перевода на русский. Так весь день до вечера и проучились. Даже обедали друзья у меня. И чего Система такая скупая, могла бы на единичку в Разум и расщедриться, я ж, считай целый новый язык выучил. Или, чтобы считалось, что язык выучил, надо и от акцента до конца избавиться?

Темнеть уже начинало, когда я отправился друзей провожать. Хоть какая-то польза от этих неугомонных чекистов, вон как дорогу своими лошадьми после закончившегося снегопада проторили.

И снова никаких известий о чудовищах в лесу в ближайшие дни не воспоследовало. Мы в своей деревушке, как на необитаемом острове почти оказались. Отрезаны снежными заносами от известий с большой земли.

Новый 1922 год встречали… да никак его, собственно говоря, не встречали. Нет у нас тут, в деревне, традиции праздновать Новый год, барской причудой этот праздник считается. Читал в прошлой жизни, что в Кремле большевики для детей тамошних работников устраивали Елку… Тут за елкой в лес идти пришлось бы, а там чудища теперь живут,… может быть, если не замерзли, конечно. И игрушек для украшения лесной красавицы тоже нет. Еще на Новый год принято праздничный стол накрывать. Традиционные оливье с шубой. Хотя, признаться, у меня новогодний стол когда-то с другим салатом ассоциировался. Для него, в качестве ингредиентов, курица копченая, грибы, чернослив и свежие огурцы нужны. Ну, где я тут зимой свежие огурцы найду? Хотя, насчет копченой курицы – идея богатая. Снег сойдет, обязательно коптильню изготовлю. Дел на чуть-чуть, а какие вкусные деликатесы можно будет готовить.

О! Внезапно вспомнилось: через пару-тройку дней после Нового года, +1 к Разуму я все-таки получил. Когда Степке об этом подарке мне от Системы рассказал, она радовалась, кажется, куда больше меня. Замечательная из нее учительница выйдет, искренне переживающая за своих учеников. А, видя такое отношение к себе своего учителя, и ученики будут стараться учиться лучше. Вон, даже я, старый черт в молодом теле, и то расчувствовался и учусь не просто потому что надо, а именно с энтузиазмом. А Степка, между прочим, новую идею для нас с Семеном выдвинула: мы должны попытаться сдать экзамены за всю семилетку экстерном. Семь лет сейчас все среднее школьное образование длится. Даже не представляю, как это можно с нашим проживанием в этакой деревенской глуши устроить, но в целом идея мне нравится.

Дело уже к весне шло, когда отец внезапно огорошил:

— Сашка, я тут со знакомцем поговорил, нам с тобой срочно нужно ехать в Барнаул. Будем там в складчину плуг покупать. Я с остальными Жуковыми в нашей деревне договорился, они тоже поучаствуют деньгами.

— А почему так далеко? В Рубцово же много ближе и там тоже сельскохозяйственную технику продают.

— В Рубцово ничего своего не производят, туда если перекупы и привезут плуг, он у них минимум вдвое дороже выйдет, чем, если прямо с бывшего завода Алейникова брать. Просто, добрые люди донесли мне, Сашка, что завод этот вот-вот банкротить собираются, вот и распродают со складов произведенное там с уценкой, чтобы быстрее распродать. А плуг по сравнению с нашей сохой, это, Сашка, все равно, что плотник супротив столяра. Два лемеха сразу и глубокая вспашка с отвалом земли. Это ого-го, Сашка, как здорово! Вдвое быстрее и гораздо качественнее пахать сможем.

— А потянет наш Сивка такой плуг-то?

— Хм. Пробовать надо. Но даже если придется одвуконь пахать, все равно выигрыш в трудозатратах хороший выйдет.

В путь за вожделенным плугом мы с родителем выехали с утра, уже на следующий день. День и вечер до этого на готовку продуктов в дорогу потратили. По прикидкам дней пять или шесть у нас должна была занять дорога в одном только направлении, вот и кухарила мать, беззлобно ругая отца, внезапно подкинувшего ей такую работенку. Она вообще в последнее время какая-то ругачая не в меру стала. Та же Дашка, затерроризированная ей, уже сама, едва рассвело, подрывалась курицам корм задавать и яйца у них собирать.

Однако выехали. Коняшка наш, Сивка, сани-дровни, застеленные волчьими шкурами для тепла, — не быстрый транспорт, но другого тут вовсе нет. Первый пункт на нашем пути все то же Рубцово было. Дорога в нашей местности одна единственная в том направлении, мимо все равно не проедешь. Но, вообще, город мы намеревались насквозь проехать, не останавливаясь. Мать моя родом из Захарово была, вот там и собирались на ночь остановиться у ее брата, дяди Сидора. Хоть одну ночь из всех предстоящих нормально, в домашних условиях переночевать.

Дядя Сидор был… громаден. Если я в него вырасту, а пока к этому все идет, придется мне, при жизни в городе, вместо магазинов готовой одежды одеваться исключительно в ателье. Два метра ростом, да еще и вширь необъятный! Но очень добродушный. Едва нас на пороге обнаружил, и разобрался, кто к нему на огонек заглянул, разулыбался, потчевать кинулся. Впрочем, и супруга его, тетя Рая, очень приветливая женщина. А с моими двоюродными сестрами и братом, так мы и вовсе после застолья весь вечер проболтали о всяком, разном. Кстати, оказалось, они все в Рубцовской школе учились, их отец на все будни туда отвозил, а забирал лишь, как вот сейчас, на выходные. И учеба в той школе была совершенно бесплатная, учеников там даже кормили, хоть скудно, но тоже бесплатно. Напрасно, оказывается, я клепал на новую власть, что, в отличие от царской, об обучении умненьких детишек не заботится. Заботится! И критерием, по которому в школу на учебу принимают, именно показатель в Разуме в десять единиц был заявлен. Другое дело, что раньше я сам по этому признаку, до пробуждения памяти из прошлой жизни, не подходил. Хотя,… ладно только я, тупень, но я вообще ни одного ребенка из наших Больших Ебунов не знаю, кого бы родители в эту самую школу отвозили.

— Вы это, там поосторожнее, по пути-то. – Напутствовал он нас утром, и сам запрягая в сани свою лошадь. Понедельник, детей в Рубцово, в школу, везти надо. – Конец зимы приближается. Волки у нас лютуют, спасу нет. Ночью лучше вообще по тракту не ездить, во избежание, так сказать.

Дальнейший наш путь до самого Барнаула был скучным и унылым, даже вспомнить особо нечего, снежная белизна с редкими темными пятнами проезжаемых деревень. Хорошо, хоть эти самые деревни все же были. И располагались они так, что для санного путешествия в самый раз выходило. Самим поесть и обогреться, Сивку обиходить, да и ночь переночевать, пусть на полу или даже в неотапливаемых сенях, под кучей шкур, но все не под открытым небом. Змеиногорский тракт, однако, специально так изначально закладывалось.

И вот он, цель нашего путешествия, Барнаул. Вроде как, центральный город всего Алтайского края, а внешне лично меня не слишком впечатлил. Я, помня о городах из прошлой жизни, ожидал много большего. Хотя бы домов многоэтажных из кирпича или заводских корпусов. А тут сплошное деревянное зодчество. Хотя, не спорю, некоторые дома в центре даже башенками изукрашены. А, нет, вон церковь каменная встретилась, не все тут деревянное.

По расспросам прохожих добрались, наконец, и до бывшего завода Алейникова. Как-то подозрительно заброшенным тот завод выглядит. Следов вокруг немного, люди тоже всего лишь единичные мелькают. Но все же мелькают. Одного выцепили, расспросили, тот рукой махнул:

— Склады готовой продукции вон там, видите барак? Но сомневаюсь, чтобы там какая-то распродажа была, не слышал я о таком.

Все же отправились в указанном направлении. Зря что-ли чуть не неделю пилили сюда? Хотя, очень похоже, что именно зря. Совершенно безлюдное место. Но, правда, ступеньки от снега почищены, люди в это здание все же наведываются.

Подошли, постучались в закрытую дверь. Ну, так, скорее для очистки совести. И, на удивление, дверь ту нам очень быстро открыли. Узнав о нашей надобности, сухой старичок с очень неприятным, каким-то воровским взглядом только, молча, рукой махнул, приглашая следовать за ним.

— Вот, Архипыч, еще одни, девятые, стало быть. За плугом приехали. – Отрекомендовал он нас сидевшему в маленькой комнатушке за самоваром мужику. – Есть у тебя еще такой товар?

— Есть, как не быть. Только, мил человеки, это, я вам скажу, ныне вовсе не заводской товар. Завод уже с полгода, как закрылся. А я здешний истопник, все заводское готовое железо еще тогда же со склада выкупил. Теперь, если пожелаете, вы можете плуг у меня покупать.

— И дорого просишь, уже поняв, что в пролете, и распродажи не будет, поинтересовался отец.

— Так десять миллионов, если в совзнаках. Ну, или двести двадцать рубликов, если золотом решите расплачиваться.

— Эк. Дорого! – Принялся торговаться родитель. — У нас и денег-то таких нет.

На самом деле, в моем Личном Кармане деньги запрошенные местным истопником, как раз, таки имелись. Правда, в виде сборной солянки: часть в совзнаках, которые день ото дня имели склонность все дешеветь, но часть в царском серебре и золоте, напротив со временем только набиравшем покупательную способность. Но, в самом деле, дороговато что-то выходит, в том же Рубцово цены лишь на чуть-чуть выше окажутся.

Все же сторговались. За плуг придется выложить все пять миллионов шестьсот тысяч совзнаков, что у нас в наличии имелись, и еще шесть золотых десятирублевиков с ликом последнего российского императора. Договорившись о цене, Архипыч, крупный чернобородый детина, повел нас куда-то на улицу. Так и направились: он пешком впереди, а мы за ним на санях. Впрочем, добирались совсем недолго. И из зоны заводских построек не выехали. В самом деле, кочегарка! Не очень высокая кирпичная труба позади и почерневший от копоти снег вокруг довольно большого одноэтажного здания на это ясно указывали.

Бородатый Архипыч дождался, когда мы из саней выгрузимся и скомандовал следовать за ним. Зашли внутрь. Горы угля, монументальная печь в отсветах пламени изнутри. Где же плуг? Подозрительно как-то все это выглядит. На всякий случай даже свой Дефлектор активировал. Не знаю, отразит ли выстрел, но удар какой-нибудь палкой точно отскочит, проверено. Словно подслушав мои мысли, наш провожатый указал на дверку, скромно притулившуюся в полумраке в уголке топочного зала.

— Там у меня все. Пойдёмте, покупатели дорогие. И уже открывая дверь, отрекомендовал нас, внутрь, следом за ним, входящих:

— Еще хрестьяне, Аркадий Никитыч, издалека приехали. Плуг вот хотят приобрести.

А потом, пока я вглядывался, что за Аркадий Никитович нас там встречает, внезапно в глазах потемнело, в голове вата резко сгустилась, и больше я ничего не помнил.

Очнулся я в полумраке, ничком лежащим на какой-то твердой поверхности с впивающимися мне в мягкие ткани мелкими твердыми камушками. Побаливала голова. От поспешных действий меня остановили чужие слова, произнесенные совсем недалеко от меня:

— Ну, что, хлебороб, сам скажешь, куда вы свои деньги запрятали, или мне начать вас пытать по очереди?

И нет, это не ко мне те слова были обращены, потому что ответ отцовым голосом прозвучал почти сразу.

— Так все деньги у шурина были, он чуть отстал от нас.

— Значит, не хочешь по-хорошему. – От отцовского дикого крика меня словно молнией прострелило.

По-прежнему не шевелясь, в темпе осматриваюсь, насколько это мое поле зрения позволяет. Я возле угольной кучи лежу, а неподалеку, спиной ко мне, стоят двое. Один все тот же Архипыч, пока на санях следовали за ним, его спина хорошо мне примелькалась, а второй невысокого роста что-то лежащее у его ног пристально изучал. И тут же пришло понимание, что это не что-то, а мой отец, внезапно после пронзительного крика замолчавший.

— Плесни на него водой, Трофим. Перестарался я малость. Мозги, они, понимаешь, штука нежная.

Вот так штука. Не иначе, мозгокрут передо мной. Ментальные маги в империи все на учете у властей состояли, большинство и вовсе в жандармерии и прочих ответственных структурах служили. Редкая и страшная птица. Страшная еще и оттого, что магические щиты против их атак защищали слабо.

Не теряя больше ни секунды времени, я извлек из Личного Кармана четыре округлых камня. Их мне еще осенью Семен для тренировок моего телекинеза из земли изготовил. Из земли то они из земли, но после магической обработки вполне твердые и тяжелые стали. Вот по паре камушков я двумя дуплетами и отправил в сторону разбойников. Первые два камня – в менталиста. Он самый опасный, его в первую очередь. Несмотря на невеликое расстояние до целей, не позволившее мне разогнать мои метательные снаряды до высоких скоростей, удары получились что надо. Два камня в голову сподряд, они всяко очень плохо на самочувствии отражаются. Ну, а вторые два камня пришлись по ногам тащащего ведро с водой Архипыча. Его я решил постараться живым взять. Сказано же, что мы девятые, значит, у злодеев должны быть деньги минимум восьми ограбленных до нас.

По истошные вопли раненого бородача, кряхтя, поднялся на ноги. Не старик, боли в спине, как в конце прошлой жизни, не беспокоят, но после ментального оглушающего удара у меня все еще пронзительно болела голова. Даже от принятия вертикального положения боль дополнительно усилилась. Первым делом извлек из Личного Кармана револьвер. Как-то нет у меня к результатам моего телекинеза большого доверия. Говорю же, расстояние недостаточное, чтобы мои шарики большую скорость набрали. Походя, пнул по морде подручного главного злодея. А вот нечего так вопить, привлекая внимание посторонних. Впрочем, похоже, посторонних тут вокруг и нет никого. Сам же видел, приближаясь к котельной, что снег вокруг после прошедшего уже несколько дней назад снегопада не истоптан совсем. Ладно, это я так себе зубы заговариваю, пытаясь отвлечься от того необходимого, что должно быть проделано как можно быстрее. Поднимаю наган. Бум. Бум. В затылок валяющегося менталиста два выстрела. Контроль он очень многим жизнь спасал. И сразу новое сообщение от Системы на краю поля зрения замигало. Открыл, вроде, Архипыча хорошо приложил, проблем пока создать не должен.

Уровень: 10

Очки опыта: 7665\11900

Класс: Боевой маг. Редкий Класс, позволяющий в процессе тренировок и боевых действий ускоренно развивать все параметры, связанные с повышением боевой эффективности.

Тело: 17

Разум: 18

Сила магии: 21

Свободных очков Характеристик: 10

Получено Редкое достижение: «Юный герой 2» (+2 к Характеристике Тело дополнительно за каждый вновь полученный уровень)

Получено редкое достижение: «Разрушитель порталов 1». В награду вы получаете Личный Карман, складку пространства, доступ в которую имеете только вы.

Не выпуская из поля зрения второго бандита, наклонился над отцом. Жив, пульс на шее прощупывается отчетливо. Ну, да мозгокруту же не труп был нужен, а человек, способный честно и откровенно рассказать о запрятанных им деньгах. Про возможность наличия у меня Личного Кармана с оружием и изученого боевого заклинания они явно не предполагали.

Оставив пока родителя самостоятельно приходить в себя, направился к Архипычу. Ведро с остатками воды пришлось как нельзя кстати.

— Ты что делаешь, парень? Я тебя в милицию сдам! – Попытался наехать на меня злодей, едва придя в сознание.

— Это вряд ли. – И в живот ему снова шариком, валявшимся возле тела. Плюх! Не смертельно, места для разгона снаряда совсем нет, но болезненно.

Переждав окончание очередных воплей, задал вопрос:

— Где вы с Аркадием Никитовичем прячете ваши деньги? – Не дождавшись в скором времени ответа, посулил: — я сейчас тебе следующим камнем колено перебью. Чтобы даже если живым останешься, все жизнь на негнущейся ноге ковылял. Хм. Или нет. Колено – это потом. После яиц. Они для такого тупого дебила, как ты явно лишние. От дебила же только дебилы рождаться могут.

— Я все скажу! – Завопил мужик, внезапно ощутивший, как прямо в штанах его сокровенное начинает сжимать какая-то невидимая рука. – Деньги у нас в угольной куче возле каморки в саквояже закопаны.

— Вставай и иди, – словами Христа, исцелявшего неходячих, я побудил лежащего бородача к действиям. Кстати, ничуть не хуже, чем у сына божьего, исцелявшего такими словами не ходячих, получилось. – Показывай давай, где этот саквояж.

Я ожидал от бандита каких-то враждебных действий, поэтому непрерывно держал его на мушке. Однако, похоже, тот напрочь утратил волю к сопротивлению. Послушно раскопал уголь, с усилием выдернул за ручку из угля припрятанный саквояж.

— Кидай ко мне. – По-прежнему не выпуская из прицела врага, левой рукой подтянул довольно тяжелый саквояж к себе, раскрыл, пошарил рукой внутри. Это я удачно зашел! Пачки денег, мешочки с монетами и еще чем-то твердым, выпирающим сквозь ткань.

— Ответь мне, любезный, — решил я озаботиться еще одним, последним вопросом, — а тела убитых вами, вы куда девали?

— Так в печи сжигали. – Простодушно признался убийца. И тут же поняв, кинулся на колени. – Не губи!

— Живым оставлю. – Посулил я, поводив из стороны в сторону стволом револьвера, привлекая его внимание. – Вот поможешь мне избавиться от трупа твоего хозяина, и отпущу тебя на все четыре стороны. Зачем мне без нужды тебя убивать?