Все будет хорошо...

7. Часть седьмая

— А нас не…?

— Нет, нас не подслушают, — понимающе усмехнулся Мнемон, — Сейчас все уверены в том, что ты идёшь под ручку с Ксатром и дышишь воздухом, — киллер неожиданно подмигнул, — Я тоже кое-что умею! Иллюзия!

— Как хотела бы я на это посмотреть!

— Позже! — Мнемон перешел на сухо-деловой тон, — Значит так! Берт! К потере памяти прибавилось безумие!

Я тихо охнула, но киллер продолжал, игнорируя мои междометия:

— Нэра Калерия не могла знать о том, что запах раненной Пары, доведёт Берта до такого состояния! Нет. Он не вспомнил тебя! Но разум теряет. И с этим надо что-то делать! Самое лучшее — на мой взгляд — твой побег.

— Я не могу… — отодвигаясь от безжалостного убийцы, я беспомощно трясла головой. Считайте меня тряпкой, но обречь тысячи невинных на пытки и казни санкционированные озверевшей матриархом, я не могу! Что и озвучила, — Нет! Не могу! Лейвеллин запытает и убьёт кучу народа! А потом, рано или поздно, доберётся и до Берта с Мраком! Вы не единственный убийца-по-найму экстра-класса!

Ой, я-ж-дура! Надо же ТАКОЕ ляпнуть!

Глаза Мнемона совсем пропали, превратившись в узенькие щелочки. Но! Надо отдать ему должное — он сдержался. И, в отличие от меня, даже включил мозги.

— За такие слова я просто убиваю. Но сейчас у меня связаны руки. Да и что взять с беременной самки, которая не может определиться с кем хочет остаться! Власть — она такая… большинству разумных с ней не хочется расставаться!

— Да как вы смеете! — оскорбилась я, — Мне не нужна власть! Я не могу допустить того, чтобы из-за меня гибли разумные! Впрочем, вам этого не понять!

— Ха-ха-ха! Смешная девчонка! Ты хочешь сказать, что отказываешься от побега только потому, что не хочешь смерти и пыток для нескольких тысяч рабов и граждан этого убогого государства!?

— Да! Именно так! — гордо ответила я, глядя прямо в глаза киллеру.

— Мда… мне никогда не понять представителей вашего Закрытого мира… И что ты собираешься делать… если, конечно, собираешься? Берту нужна ты! Как можно скорее!

— Сколько времени у меня есть… на раздумье?

— Сутки. Через сутки я придерусь к условиям контракта и улечу. Желательно, если к этому времени ты будешь рядом со мной. Только ты одна! Мой шаттл вообще одноместный. Зато быстр и неуловим.

— Через сколько времени Берту уже невозможно будет помочь?

— Через пять декад.

— Ясно…

— Ясно?! Ясно?!! — взбешенный киллер рывком поднял моё лицо к своему, больно зафиксировав челюсть, — Ничего тебе не ясно! Тупая, самодовольная самка! Если из-за тебя умрёт Берт, то Калерия будет в отчаянии! Я не могу этого допустить! Я связан с кланом нерушимыми узами! Моя суженая просто откажется от меня, как от несостоятельного мужчины и плохого профессионала! Ведь я не смог спасти её деда и обожаемого отца её матери! Знала бы ты — как я ненавижу тебя! Как проклинаю тот день, когда ты взглянула в глаза Берту!

Я слушала профессионального убийцу, смотрела в его глаза… и совершенно не боялась! Напротив, мне его было даже жалко!

— Я люблю Берта. — с трудом произнесла я, не пытаясь избавиться от сжимающих челюсть рук, — И сделаю всё, чтобы он жил. Желательно — долго и счастливо… Но сделаю это так, что невинные не пострадают.

— Дура! — выплюнул мне в лицо Мнемон, брезгливо отбрасывая меня от себя и вытирая руки салфеткой, — Самодовольная дура! Что ТЫ можешь сделать? Тряпка! Прав твой отец! Не проявленная тряпка! Учти! Если Берт умрёт — ты тоже не долго протянешь! Но, сначала умрёт твой ребёнок!

— Не торопитесь говорить такие вещи, — холодно прервала киллера я, чувствуя, как из глубины души поднимается нечто страшное и чёрное, — Потому, что… может статься, вы нарвётесь на того, кто убьёт вас!

— Если Берт умрёт, я сам буду искать смерти! Я не вынесу позора! И разрыва с моей девочкой! — прошипел Мнемон и… буквально растворился в воздухе!

Стало прохладно. Внезапно сад окутал туман.

— Госпожа! Госпожа, где вы? — раздались крики недалеко от беседки.

Я вышла наружу и моментально попала в "объятия" Дорри. Гасси, возмущённо шипя, обвилась вокруг моей лодыжки, всем видом показывая — какая я бяка, что заставила её волноваться!

— Дорри… Дорри, отпусти! Ты тяжеленная! Я с места сдвинуться не могу, — уговаривала я оскорблённую гасси. — Ауууу! Аграф! Ксатр! Я тут!

— Мышка!.. уф! — загнанно дыша, рядом со мной, из тумана, материализовались Аграф, Ксандр и охрана.

— А что случилось? — очень натурально удивилась я, — Я не поняла, как оказалась в этой беседке!

— Мы все гуляли, — начал Ксатр, — А потом… туман и вы… вы… истаяли..! Гасси рванулась в туман, а потом вы нас позвали…

— Манит, прошу вас, уйдёмте в дом! — ко мне подошла Старшая охраны и опустилась на колени, — С тех пор, как к нам приехали эти самцы, самое безопасное место для вас — ваши апартаменты!

— Но я хочу гулять в саду, — вновь надевая на лицо маску капризной мажорки, топнула я ножкой.

— Хорошо-хорошо! Завтра ещё погуляем, — ласково, словно я была агрессивной больной, согласилась охранница.

— Ну ладно! Идём!.. — я покрутила головой. В саду невозможно было что-либо различить, даже на расстоянии вытянутой руки, — А… куда идти-то?

Дорри, всё ещё гневаясь и раздражённо шипя, освободила мою ногу и медленно поползла… наверное в дом… Мы, кучкой, пошли следом.

И тут всё и произошло.

Ватную тишину затаившегося сада, разорвал специфический звук, рвущий УЖАСОМ внутренности у всех, кто его слышал когда-нибудь.

Это был звук самонаводящихся ракет… Ракет, которые были созданы в лабораториях пиратов. И наводились они исключительно на разумных. И ориентировались на определенные спектры излучения мозга. То есть — мимо даже той же Дорри эти снаряды пролетят и не заденут.

Вокруг нас полыхнуло рыжим… а меня обняла тяжелая рука, укладывая боком на землю и закрывая сверху собой. Рядом упал Ксатр.

— Бесполезно… мы… трупы… — выплёвывала я слова вместе со сгустками крови от разбитых губ и прокушенной щеки.

Но снаряды словно завязли в чём-то прозрачно-вязком.

А потом нашли новую цель.

Взрывы… крики…

Когда мы подняли головы от земли, всё было закончено, охраны больше не было. Вместо пятнадцать человек, в тумане угадывались разорванные куски тел мёртвых телохранителей.

— Невероятно! Доррис закрыла нас собой! И обманула зуммы!

Я тут же подорвалась, судорожно выискивая гасси. Которая обнаружилась рядом. Печальная и целая "гидрочка" укоризненно пошевелила щупальцами, намекая на "банкет" после героического поступка.

— Пусть поест. — Аграф тоже понял намёки гасси, — Им уже всё равно. Тела сожгут. А гасси надо поесть. Кто знает — что ещё нас ждёт сейчас.

— Поешь, Дорри… — уныло разрешила я, отворачиваясь от специфического зрелища насыщения хищницы.

Минут десять мы ждали насыщения гасси.

— Аграф, — почему-то шепотом спросила я, — Как думаешь, что это было? Этот туман. Иллюзия. Этот киллер-зять главы Карателей? Зуммы?

— Пока не уверен. — карианец взлохматил волосы, — Первое — это покушение на тебя из-за матриарха. Второе — покушение, организованное самой Лейвеллин. Она спрячет тебя. Объявив мёртвой, и устроит Ад! А потом ты чудесным образом появишься. Но это возможно лишь в том случае, если матриарх ЗНАЕТ о свойствах гасси. Я склонен думать — Лейвеллин этой особенности не знает. А значит — она не станет применять зуммы. Она тебя любит и никогда не рискнёт твоим здоровьем и жизнью. Третий вариант… самый плохой. Кому-то из того мира, — Аграф показал пальцем наверх, — Нужна твоя смерть. Именно твоя. Умрешь ты — умрут ОЧЕНЬ многие. Берт. Мрак. Лейвеллин… тот же Мнемон!

— Отец, но что нам тогда делать? — деловито спросил Ксатр, вытирая грязь, брызги крови и раздавленную траву с ободранных локтей.

— Не знаю! — в голосе карианца я уловила нотку отчаяния, — Я первый раз встречаюсь с этим странным туманом! А, Дорри уже поела…

"Гидрочка" подползала к нам в весьма хорошем настроении.

— Дорри, веди нас туда, где нет незнакомых разумных и угрозы для нас. — Сформулировала я приказ.

Гасси призадумалась. А потом бойко поползла в глубину сада. В его дикую часть, переходящую в дремучую чащу.

— Куда это мы? — задал всем риторический вопрос Ксатр.

— Не знаю, — ответил Аграф, — Нам сейчас надо выйти из этого тумана и не напороться на убийц. Я почему-то уверен, что их тут не одна группа!

— По-моему, туман редеет? — отвлёк нас Ксатр от обсуждений дел наших скорбных.

— Совсем немного, но поредел, — согласился Аграф. — Песчаного проглота в глотку тем, кто притащил сюда эту дрянь! Знать бы, что плохого в этом тумане. Кроме того, что ни зги не видно!

— Ты думаешь — у тумана есть ещё какие-то неприятные свойства? — уточнил Ксатр.

— Уверен! Ты уроды, что не постеснялись применить зуммы против беременной девчонки, могут и ещё нечто мерзкое притащить…

— Упс… — я резко остановилась, поворачиваясь в сторону, которая меня встревожила. И, одновременно, косясь на разгневанную гасси, — Похоже, мы прямо сейчас познакомимся с неприятными сторонами тумана!

Какое-то время ничего не происходило.

А потом… словно во сне… в кошмарном сне — из тумана начали появляться гибкие щупальца зеленовато-серого цвета. Они как будто проверяли — есть ли живые существа во вверенном им квадрате проверки.

Наш дружный квартет замер, почти не дыша.

Между нами и этой гадостью оставалось около метра, когда недалеко затрещали ветки. Кто-то спасался от принесённой жути в чаще леса. Щупальца мгновенно исчезли.

— Отец, что ЭТО? — еле слышно спросил Ксатр.

— Не знаю. Это нечто, что может жить и охотиться в этом тумане. Но оно слепое. Скорее всего, реагирует на движение.

— Может тогда мы никуда не пойдём? — малодушно предложила я, чувствуя, как подгибаются ноги.

— Это хорошая идея, — согласился Аграф.

Дорри тоже была — за! Мы устроились внутри дерева. В своеобразном "дупле" расколотого дерева-гиганта, чем-то похожего на секвойю.

— Так будет безопаснее, — Аграф прикрыл нас сверху отломанным куском. — А теперь — спать!

Никто спорить не стал. Туман словно вытягивал из нас силы.

Незаметно для себя — задремала.

Проснулась — словно от тычка.

Темень кромешная… только сердце стучит в горле так, что нечем дышать.

Мою руку тут же сжали пальцы Аграфа.

"Мой "нянь" — бдит! " — улыбнулась я про себя. Страх понемногу отступил.

Прислушалась…

И постепенно начала различать в вязкой, обволакивающей и высасывающей волю тишине, тихое шуршание и едва слышное потрескивание.

К гадалке не ходи — рядом с нами обладатель смертоносных щупалец! И я даже знать не хочу, как эта жуть выглядит!

Постаралась абстрагироваться от всего, представляя себя деревом, растущим в чаще леса.

Минуты текли, словно капли битума с нагретой крыши. Такие же чёрные, недружелюбные и горячие!

А Жуть — всё не уходила…

По спине текли капли пота, всё трудней было дышать, накатывала паника… требующая немедленно завизжать, рвануться из норки, где спряталась и бежать от того, кто находился рядом.

Но остатками мозгов я понимала — это не мои мысли! Это Жуть заставляет нас выдать себя неловким движением.

Мы все умирали от удушливого СТРАХА, но оставались неподвижными.

Прошла, наверное, тысяча лет. Как — вдруг давящая тяжесть пропала.

Но мы ещё пару часов сидели неподвижно, с закрытыми глазами, боясь даже двинуть ими под веками. Не в силах заставить себя даже моргнуть! А, вдруг, и это движение Тварь уловит!

Первой очнулась чуткая Дорри. Она коснулась моей руки щупальцами, тихо позвав:

— Сааа…

Прерывистый вздох, и уже Аграф тихо шепчет:

— Оно ушло…

— Что нам сейчас делать? — тут же спросил Ксатр, — Идти по лесу в тумане нельзя.

— Посидим ещё немного. Укладывайтесь поудобнее. Я посторожу. — решил старший карианец, откидываясь на стенку затылком.

Несмотря на то, что провели столько времени неподвижными, возражений не последовало. Лезть в пасть неизвестной твари не хотел никто. Пока была вероятность того, что она где-то рядом. Мы втроём, вместе с гасси, устроились рядом с Аграфом и провалились в тяжелый сон.

Проснулась я мгновенно. От чувства опасности.

— Чччч… — меня притянул к себе Аграф, — К нам кто-то направляется!

Дорри напружинилась, готовясь отразить нападение и самой пойти в атаку.

— Нора, — за стенами нашего убежища меня тихо звала Лейвеллин, — Девочка моя, я войду одна… нам надо спешить… Тварь тумана где-то бродит!

Мы все, включая гасси, перевели дыхание.

Несмотря на противоречивость моих чувств к матриарху, здесь и сейчас я была рада её слышать.

Когда она, пригибаясь, скользнула в наше убежище, лично мне стало как-то проще дышать.

— Жива! — не давая нам ни секунды на раздумье, матриарх сжала меня в объятиях, осыпая голодными поцелуями. — Солнышко моё… я умерла сотню раз за эти дни, думая, что тебя отдали на съедение Твари!

— Мати, — Аграф коснулся неадекватной от радости Лейвеллин, — А что вообще происходит? Насколько всё плохо?

Пользуясь моментом, я выскользнула из рук матриарха, провожаемая её жадным и обожающим взглядом.

— Всё — ОЧЕНЬ плохо! Эта малолетняя идиотка, в надежде на титул Правительницы, протащила к нам на планету зуммы и какую-то Тварь, с запрещённой к посещению, даже энтомологическими расами, планеты. Пираты научились создавать Твари логово. Это Логово испускает туман, вытягивающий жизненные силы из разумных и зовущий несчастных прямо в пасть Твари. Кроме того, у нас мятеж… Когда я смогу справиться со всем этим — неизвестно. В моей лаборатории сейчас ищут управу на Тварь и туман. А я — веду бои с теми, кто решил сместить меня и убить мою Пару. — Лейвеллин горько усмехнулась, с болью глядя на меня, — Самое страшное — это то, что при самом наихудшем сценарии — я останусь жива. Матриархи слишком редки, чтобы нас убивать… а вот моя любимая…

Лей обняла себя руками:

— В общем так! Нора, у нас не будет времени, чтобы поговорить. Поэтому я всё скажу здесь. Сейчас я выведу вас к космодрому. Его почти не задевает туман. И вы стартуете на моём челноке. На орбите вас ждет корабль. Команда подчинена моей Паре, — матриарх с нежностью взглянула на меня, — У Норы в браслете все коды доступа. В том числе — к банковским счетам. Моя девочка — ОЧЕНЬ состоятельная… Аграф, — красивое лицо Лейвеллин окаменело, — Ты должен отвезти мою Пару туда, гду она будет в безопасности! К её подруге! К карателям! И проследить за тем, чтобы она встретилась и помирилась с обоими мужьями…

— Лей… — матриарх дернулась от моего обращения, словно её ударили энергетическим кнутом, — А как же угроза… что… что ты наймешь киллеров и убьёшь…

— Киллеров я уже наняла, — глядя мне в глаза, ответила Лейвеллин, — Пять… лучших! Они должны убить мятежницу и пленить ещё шестерых матриархов. Я не трону твоих мужей… не смогу причинить тебе такую боль… прошу только об одном… хоть иногда… вспоминай меня без проклятий!

На некоторое время в нашем Убежище воцарилась тишина.

А мы с матриархом смотрели в глаза друг другу. И говорили без слов…

А потом… я знаю, меня осудят все… но я не могла поступить иначе…

Я сама шагнула к матриарху, обнимая её и окунаясь в страстное, искреннее обожание и самопожертвование — ради любви… ради меня!

Карианцы деликатно отвернулись.

— Идём! — Лейвеллин с не женской силой разжала мои объятия, — Идём, или я не смогу тебя отпустить! Аграф!

— Идём с нами, мышонок, — карианец потянул меня к себе. — Право слово… она не железная! Пощади её самолюбие и гордость! Ей будет ох как нелегко!

А прекрасная Правительница, резко отвернувшись от меня, выпрямив и без того идеальную спину, шагнула к выходу из Убежища.

Тут стоял туман. Но не настолько густой, как тогда… когда мы встретились с Тварью. Можно было даже рассмотреть деревья метрах в десяти…

— Построиться в боевой порядок. Цель броска — космодром. Приоритет охраны — манит! Вперёд!

Нас "взяли в коробочку", закрывая со всех сторон. И мы, на низкой высоте, двинулись малым ходом к указанной цели.

К СВОБОДЕ!

Только с некоторого времени, эта свобода перестала меня радовать…

Спустя некоторе время я обратила внимание на то, что в каждом челноке находилось две гасси. Обернуласть к Аграфу, чтобы поделиться наблюдением:

— Да, мышка… я тоже вижу, что матриарх понимает, как бороться с зуммами. Наверное все гнёзда опустошили… и только для того, чтобы тебя найти, спасти и… и отпустить…

Карианец отвернулся, играя желваками на скулах:

— Знаешь, я ненавидел ВСЕХ баб на этой треклятой планете! Мечтал о том, чтобы они все сдохли в муках! Но… я не оправдываю Лейвеллин… Она беспощадная и умная, она пройдёт по трупам, закусит ими и не поморщится… Но я не ожидал, что она может ТАК ЛЮБИТЬ! Любить настолько, что отпустит тебя и всех нас! Делает она это для того, чтобы жила ты. И твоя совесть тебя не мучила…

— Мне тоже жаль матриарха… — поддержал отца Ксатр, — Не всякий мужчина сможет пойти на такой поступок!

— Я всё понимаю… — прошептала я, — Всё… но изменить ничего уже не смогу…

— Ты хорошо с ней простилась, — попытался усмехнуться Аграф, — Она будет помнить это — пока жива… О… мы почти прибыли на место…

Почти…

В этом коротком слове — всё и ничего…

Да, тумана почти нет.

Наш челнок подошел впритык к шаттлу матриарха. И только тогда в космическом челноке приоткрылась дврь, используемая на планетах с аргессивной флорой и фауной.

Нас торопили… но я, уже у самого люка, хотела подарить Лей хоть слово…

Не успела!

Матриарх грубо втолкнула меня в люк, приказав:

— Кораблю — взлёт!

Дверь ещё не успела закрыться, как шаттл рванулся ввысь.

Последним, что я увидела — воздушный поцелуй, который мне послала матриарх.

И её саму, в окружении отряда, который атаковали шупальца Твари.

— Госпожа, — передо мной опустился на колено командир шаттла, — Вы должны пройти в рубку. У нас будут запрашивать коды. А они — у вас.

— Ох, мышонок… — мой "нянь" сгрёб меня на руки, — Мы тоже будем молить Звёзды о том, чтобы матриарх Лейвеллин победила и в этой схватке! Но сейчас нам надо вырваться… чтобы усилия Лейвеллин не пропали понапрасну.

А прорываться, действительно, пришлось.

Как только мы вышли на орбиту в заданном квадрате и обменялись кодами с ожидающими нас кораблями, нас пригласили на флагман.

Уже высадившись из шаттла, удивилась тому, что нас встречал не затравленные разумные, а вполне себе дружный экипаж. Впоследствии, я узнала, как этого добилась Лейвеллин.

Не все дамы были садистками и законченными гадинами. Многие встретили свою любовь и не хотели подвергать жизнь любимых опасности. А потому, уходили служить к матриарху, которая гарантировала им главное — не разлучать!

Командир группы доложила об обстановке. А обстановка была хреновая. Благодаря мятежнице, пираты получили возможность проникать на планету. Боестолкновения вспыхивали постоянно. Но железная дисциплина и признанный талант Лейвеллин, вселяли твёрдую уверенность в том, что мятеж будет подавлен. Не сразу, но будет.

" Если она выживет сейчас там, внизу… в схватке с Тварью…" — мысль неожиданно обожгла душу болью.. — "Лейвеллин — сильная… Всё будет хорошо…" — уговаривала я себя, в "пол уха" слушая командесс Нирну.

Сначала я хотела отказаться от четырех крейсеров сопровождения. И обойтись лишь флагманом. Но! Был ПРИКАЗ! Улетать ВСЕМ пяти кораблям. И это был единственный приказ, который не подлежал отмене.

Дело в том, что три четвертых личного состава составляли рабы, которых матриарх отпускала по домам. Оформив всё так, что комар носа не подточит.

Мне же вменялась в обязанность — позаботиться о каждом бывшем рабе. И тем женщинам, что выбрали простые, человеческие отношения. Помочь им устроиться, либо оставить у себя на службе, на подаренной мне эскадре…

А потом, мы с боями пробивались к границе с Содружеством.

Не потеряв ни одного члена экипажа!

Аграф, Ксатр и Дорри не оставляли меня одну ни на минуту..

И вот, настал день, когда Аграф, разбудив меня, дремавшую после боя в кресле старпома, сообщил:

— Мышка… проснись… скоро мы пересечём границу. Там нас уже ждут. Будем просить, чтобы пропустили. Но твоё присутствие необходимо. Ты — наша госпожа и командир эскадры. Надо привести тебя в порядок.

А я — что? Не гоже представать перед погранцами замухрышкой. Мне ещё припомнят мою непроявленность — я уверена!

А потому, собрала волю в кулак, привела себя в порядок, надела полувоенный костюм, специально пошитый для меня по приказу Лейвеллин. Чёрный цвет которого, как нельзя лучше отражал моё внутренне состояние.

— Аграф, о… о матриархе… слышно что-либо?

— Нет, эфирное молчание, всё как прежде. Как только мы вышли к границе, всё пространство было перекрыто. Ни туда, ни оттуда пролететь нельзя. Всех, без разговоров будут уничтожать.

Карианец погладил меня по волосам.

— Что имеем не храним, потерявши — плачем, — всхлипнула я. — Аграф, я что… я влюбилась в… в женщину?

— Ну… не совсем матриарх и женщина… — явно смутился мой "нянь". — И вообще, не о том ты думаешь! Сейчас нам надо благополучно перейти границу, добраться до Карателей, обустроить всех, за кого ты теперь в ответе.

— Да. Ты прав! Напоминай мне почаще об ответственности. Чтобы я снова не стала трусливой тряпкой. Идём!

Рубка. На эранах вижу рубки крейсеров сопровождения. Все нервничают, но держат себя в руках.

— Госпожа, на связи командир группы внешнего охранения Содружества.

— Соединяйте! — киваю я, с безмятежным видом.

На экране появляется рубка пограничного флагмана. Командир — явно наагат. А вот экипаж — из карианцев, наагатов и кроххов.

— Милосердных Звёзд, командор…?

— Таальсах… к вашим услугам, нэра…?

Взгляд командора, да и всего командного состава прикипел к моему животику, обтянутому эластичной тканью комбинезона.

— Элеонора, бывшая дочь главы клана Полуночных охотников, и до сих пор — не проявленная альфа. Прошу пропустить меня к моей названной сестре. Альфе клана Карателей Калерии. И сообщить обо мне отцу моего ребенка — карианцу Мраку ит Закору.

Мда… умею я удивлять…

— Нэра, — командор склонил голову в учтивом поклоне, — Но… по нашим данным на ваших кораблях есть подданные матриарха…

— Матриарх Лейвеллин даровала всем присутствующим на этих кораблях свободу. И право самим выбирать страну, где их примут. И все они добровольно согласились сопровождать меня домой. Многие из них и дальше собираются служить здесь. Под моим командованием.

После этих слов взгляды погранцов снова сконцентрировались на моём животике.

— Эээ… ммм… ваш супруг будет не против того, что его илаи — командор столь серьёзного отряда? — осторожно уточнил нэр Таальсах.

— Я служила именно на границе, когда ещё не была илаи. И не по наслышке знаю специфику этой службы. Что касается отца моего ребёнка, нэра Мрака… это семейный вопрос, и не подлежит публичному обсуждению.

— Ещё один вопрос. Позволите? Что случилось в матриархате? Почему закрылись границы? Кто вы для матриарха и почему Старейшина поступила с вами столь… необычно, для неё? Столь великодушно и щедро?

— На все эти вопросы я отвечу вышестоящиму руководству. Прошу меня правильно понять и не считать мои слова оскорблением.

— Я всё понимаю, нэра. — Наагат склонил голову, — Я немедленно доложу обо всём командованию сектора. Вам придётся подождать их решения.

— Мы подождем, — я лишь слегка наклонила голову. У матриарха я в совершентве освоила искусство жестов, — Благодарю вас за понимание, нэр командор.

Экран погас.

— Уффф… кажется — прорвались? — спросил Ксатр.

— Не сглазь! — буркнул Аграф, совсем по-земному.

Но я не могла уйти просто так. А потому, обращаясь ко всем экипажам, резюмировала:

— Прошу соблюдать спокойствие. Я никому не позволю принудить членов нашей эскадры к действиям, которые им не желательны! Как решит каждый из вас — так и будет! Я, со своей стороны — всегда поддержу каждого из вас.

Судя по волне удовлетворения — экипажи заметно успокоились.

Но сама я не находила себе места. В голове вертелась куча вопросов.

Как меня встретит Калерия? И захочет ли принять? Как я встречусь с обезумевшим Бертом? А Мрак? А мои мальчишки? А мой "папа"? Как примут мою просьбу о службе в составе пограничного корпуса? Не отберут ли у меня корабли, а всех прибывших — не отправят ли в тюрьму? А ещё надо устроить каждого из тех, кто вырвался из плена…

Вопросы, вопросы… одни вопросы, на которые у меня нет ответа. Потому, что сейчас от меня почти ничего не зависит.

— Прекрати психовать, мышка, — карианский "нянь" взлохматил мои волосы, — Наша малышка и так выпивает из нас с Ксатром всё, что можем дать. А ты усиливаешь её дефицит энергетики.

— Поскорее бы прилетел Мрак… — виновато глядя на Аграфа, пожаловалась я, — Тогда и вам будет легче и мне спокойнее…

— Ты же не перестанешь с нами общаться? — от чего-то встревожился мужчина.

— Нет. Вы с Ксатром — моя семья. Скоро к нам прибавятся мои мальчишки. Я так волнуюсь… нет, я уверена, что Калерия о них позаботилась! Но всё равно — переживаю! Ты с Ксатром согласитесь быть моими родными?

Аграф мгновенно расслабился:

— Конечно! — он прижал меня к себе за плечи и мы не спеша пошли из рубки в мою помпезную каюту.

Ну не люблю я золото (да ещё и настоящее) — размазанное где только можно, толстым слоем! Инкрустированные полудрагоценными и драгоценными камнями мебель, посуду и бельё! Единственное, от чего я была в восторге — это ванная комната! Даже драгоценности и драгметаллы не смогли отвратить меня от этого рая, на отдельно взятом фрегате.

— Что думаете делать, когда прилетим к Карателям? — задала я вопрос, который, по идее, надо было задать уже давно.

— Если ты не будешь против — пару декад просто поживём. Пообвыкнемся… со Свободой… Чтобы освоиться. Я справки наведу — чем наша женушка и мать занимается. А потом — по обстоятельствам. Но! В любом случае мы тебя не оставим и о всех моих планах и соображениях я с тобой буду делиться.

После этих слов — у меня с Души даже не камень, а монолитно-бетонная плита упала.

Но всё равно — колючий червяк тревоги не отпускал ни на минуту.

Я психовала про себя, злилась на нэра Таальсаха.

"Ну почему так всё долго?! Неужели нельзя побыстрее?! Неужели меня не хотят пропускать?"

И сама же себе отвечала:

"Дорогая поскакушка, не забывай — это военные и мы — на границе в враждебным государством. У всех есть субординация и предписания!"

Но время тянулось мучительно долго…

На самом же деле — нэр Таальсах сделал всё более чем быстро. Может быть потому, что он отправил рапорт о странной эскадре не только в Военный Совет Содружества, но и в Империю Наагатов… и в Клан Карателей — в частности…

Меня вызвали в рубку уже через двадцать три часа с момента первого разговора.

Безупречный нэр Таальсах, с сочувствием глядя на помятую меня, сообщил о том, что нас сопроводят к клану Карателей, как можно скорее.

В ответ я просила только об одном — лететь на предельной скорости. И даже мягкий намёк на моё "интересное" положение и на то, что мне может быть "некомфортно", меня не остановил. Мы — женщины, особенно беременные, бываем порой упрямы — как сотня ослов!

Но подгоняло меня то, что у Берта почти не осталось времени… до точки не возврата.

К главной Базе Карателей мы добрались в рекордно короткие сроки. Все эти дни я лежала пластом, едва удерживаясь в сознании. Организм справедливо бунтовал против повышения нагрузок. Мои карианцы, тоже были не в лучшем состоянии.

С нэром Таальсахом и сопровождающей нас эскадрой, а так же с нашими членами экипажа я эти дни не виделась…

***

Я в очередной раз длинно выдохнула, чтобы меня не вывернуло в очередном спастическом приступе.

И… меня не вывернуло! Более того — я вполне сносно себя чувствовала!

Встретившись взглядом с Аграфом — получила мягкую улыбку, заботливое уточнение о моём самочувствии и пояснение — почему я чувствую себя лучше.

Оказывается — мы уже прибыли и сейчас ждём встречающих от Карателей.

— Твоя подруга, мышка, рвётся встретиться с тобой! — улыбаясь ласковой, отеческой улыбкой поведал карианский "нянь", — С ней твои мальчишки, её взбешенный супруг и куча охраны! Вставай, и — в душ! Выглядишь хуже чем двухнедельный труп на жаре!

— Ох… — скривилась я, честно пытаясь встать. Аграф тут же помог мне, бережно поддерживая за плечи, — По-моему, ты мне польстил! Труп у меня явно выиграет!

— Молодец! Так держать! Умница, что не раскисла! При любом раскладе — помни — у тебя есть два мужчины, готовые на всё ради дочки и сестры!

— Мне так повезло — у меня есть вы!

— Хм… нам, по-моему, повезло намного больше, — усмехнулся карианец, — Когда не повезло тебе!

— А где Ксатр?

— Ему не терпится увидеть твою сестру. Во всяком случае — она так себя назвала. Легенда! Альфа-Каратель! Она правда — твоя сестра?

— Не по крови. Она стала меня опекать, с момента — как увидела.

— Тебе часто везет, — пошутил Аграф, когда я уже скрывалась в санблоке, — Даже на неприятности…

Я, насколько могла — быстро — привела себя в порядок.

Выпорхнула в каюту окрылённая.

"Я скоро увижу Берта! И пусть с ним другая! Главное — я ЕГО УВИЖУ! Вдохну родной запах… утону в его глазах! И пусть он меня не узнаёт! Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы он жил!"

— Вот что любовь с женщинами делает! Ты просто светишься, ЭЛЯ! — Ксатр встал, и улыбаясь, подошел ко мне.

— А почему — только с женшинами? — позволила я себе пококетничать.

— Потому что мужчин редко посещает это чувство, — пояснил Аграф, — Страсть, похоть, желание обладать той, которую добиваются многие…

— В вашем мире женщинам тоже в этом плане не везет, — возразила я.

— Но тебе повезло, — усмехнулся Ксатр, и, подхватив под руку, повлек на выход, — Идем скорее! Там уже все прилетели! Через несколько минут выйдут из шаттла!

— Идём!

Но я задерживаюсь ещё на несколько секунд, давая указания Дорри. Недовольная моим распоряжением гасси обвивается под грудью.

Конечно! Я её хорошо понимаю! Трудно обвиваться, будучи хорошо откормленной колбаской!

Мы спешим по коридорам, спускаемся на лифте и, наконец, оказываемся в транспортном отсеке тогда, когда из шаттла Карателей появляются встречающие.

— Ма-Эль! Ты живая! — счастливый, звонкий детский голосок разбил на осколки напряженную тишину.

Ко мне устремляются мои мальчишки. Как они выросли! И как и прежде — самые красивые и любимые!

Дети облепляют меня со всех сторон. Тянутся, чтобы я могла их обнять, поцеловать, погладить по вихрастым головам. Я стараюсь обнять и приласкать всех сразу. Не замечая, что по лицу текут слёзы. Вот оно — Счастье! Счастье вернуться к тем, кто тебя любитт просто за то, что ты у них есть.

— Ма-Эль, ты вернулась!

— Ма… у нас будет братик или сестричка?!

— Ма-Эль, ты теперь никуда не улетишь?

Некрасиво шмыгая носом, уверяю взволнованных детей в том, что добровольно от них никуда не денусь.

— Расскажи, Ма… у тебя есть муж?

— Ты — илаи?

— Он не заставит тебя от нас отказаться?

— Нет, милые мои! От вас я не откажусь! И никто меня не заставит это сделать!

— Дети, тише! Я понимаю что вы рады счастливому возвращению мамы, и она рада встрече. Но будет лучше, если мы все вместе пойдем к маме в каюту… — мне на помощь, как всегда, приходит Калерия.

Она прорывается ко мне и, обнимая поверх прижавшихся детей, крепко целует:

— С возвращением, Эля! И — спасибо, что поторопилась!

— Спасибо тебе, — с чувством благодарю эту удивительную женщину, — Обо всём поговорим в каюте… Там же и перезнакомимся… Идёмте. Там хватит места всем.

— Сссстойте! — наагат в боевой трансформации отрывает Калерию от меня и прячет за своей спиной.

— В чём дело? — удивляюсь я.

— Что за паразит у тебя на поясссе? — шипит Эльтасс, супруг Калерии.

— Это — гасси. Выведена на Маури как телохранитель и киллер. Она очень умная и послушная. — спокойно поясняю я, поглаживая "гидрочку" по спинке, — Но если вы не возьмёте себя в руки, то она атакует.

Калерия, с укором и любовью посмотрев на злющего супруга, выскользнула из-за его спины и вместе с моими мальчишками, с интересом рассматривала гордую Дорри, усевшуюся на пол и слегка развернувшую смертоносную крону щупалец.

— Саааа…?

— Дорри любит, когда её хвалят. Но прикасаться — не советую! — перевела я.

— Мерзость! — продолжал злиться Эльтасс.

— Какая прелесть! — восторгалась Калерия, — Милый, ну посмотри — у неё просто море обаяния! А какая спинка! А щупальцы… переливаются…

Гасси кокетливо прогнула упомянутую спинку, посылая волну признательности Калерии…

— Здоровская! Классная! — восхищались мои сыновья.

Им тоже досталась волна тепла.

— Милый, — Калерия погладила мужа по руке, — Позволь — мы с детьми и Элей пойдём к ней, а ты — к тем, кто не давал погибнуть ни Эле, ни малышке. Вы ведь — нэр Аграф и нэр Ксатр? — подруга учтиво склонила голову.

— К вашим услугам, нэра, — скопировал мой "нянь" не менее безупречный поклон. — Нэр Эльтасс, — снова склонённая голова, — Идёмте к нам в каюту. Пусть Эля побудет с дорогими её сердцу разумными.

— Благодарю. — супруг Калерии вернул себе вполне "человеческий" вид, — У вас ко мне есть просьба?

— Да! — не стал отпираться Аграф, — Мне надо узнать, где находится моя жена и мать Ксатра. И что она делала, после того, как сплавила нас к работорговцам…

— Вот как… — у наагата затрепетал язык, выказывая возбуждение, — Идемте к вам в каюту. Там и поговорим по-мужски… и запросы отправим…

Довольные друг другом мужчины удалились на серьёзный разговор.

***

Взбудораженные дети давали нам с Калерией перекидываться только общими фразами. Мальчишки завалили меня вопросами о том — где я была, что со мной случилось и как я оказалась хозяйкой эскадры Маору.

Я туманно сообщила, что помимо Мрака и Берта, оказалась Парой Правителя Маору. Меня выкрали и привезли на закрытую планету. Но там начался мятеж, с применением запрещённого оружия и биотехнологий, поддержанный пиратами и маргиналами.

Опасаясь за мою жизнь, Правитель отправил меня с освобожденными рабами и теми гражданками Маору, которые не захотели расставаться с любимыми за пределы государства. И закрыл полностью доступ.

Но, понимая, что нам всем некуда податься, Правитель передал мне в дар эскадру и потребовал, чтобы я позаботилась обо всех, кто решил улететь со мной.

Мы ввалились в каюту галдящей толпой. Следом за нами просочилась метрасса Шелари. Строгая, бесстрашная, умная и справедливая женщина-воин. Безумно обожающая трех своих мужчин и пятерых детей. Которые отвечали матеи и почти-супруге искренней любовью. На Маору у неё было много проблем из-за "человеческого" отношения женщины к своим мужчинам. А так же — из-за того, что три её дочери, хоть и унаследовали воинственный характер от матери, но не стали моральными уродами. И нежно любили отцов и братьев.

Только Шелари могла подходить ко мне, не боясь атаки гасси.

Вот и сейчас, подождав, пока дети увлекутся осмотром каюты, а мы с Калерией — присядем на диван, метрасса отмерла:

— Манит… все взволнованны и, скорее всего — голодны. Я прикажу накрыть на стол здесь и отослать обед в каюту нэру Аграфу?

— Да. Спасибо! — улыбнулась я.

Шелари четко развернулась и вышла.

— Эля… — Калерия бочком придвинулась поближе ко мне, — Прости, если прозвучит бестактно… Но… Этот твой… поклонник-Правитель… на Маору же матриархи?

— Угу, — багровея кивнула я, — Это меня и мучает. Меня выкрала… не совсем женщина… и… несмотря на все её усилия — между нами физиологически — не было ничего…

— Но несмотря на всё… ты её не ненавидишь?

— Лера… — я в отчаянии посмотрела в мудрые глаза моей подруги, — Несмотря ни на что… я тревожусь за неё! Порой ловлю себя на том, что для меня будет страшным ударом, если она погибнет! Я запуталась! я… мне кажется… я… влюбилась полуженщину-полумужчину! Мне так стыдно! Но лучше я честно тебе в этом признаюсь!

— Если это любовь — то нечего стесняться! — уверенно ответила Калерия, — И матриарх обязательно прилетит к тебе… когда разберётся с мятежом… тогда ты так же честно поговори с ней. И все будет хорошо!

— Но… Берт и Мрак… и моя непроявленность..

— Отец — уже большой мальчик и не думаю, что его шокирует твоё признание. С Мраком — сложнее! Но он далеко не дурак. Главное — не бойся обсуждать проблему. Не прячь её. — подруга по-хулигански мне подмигнула, — Ух! Представляю лица отца, Мрака и Эльтасса! Когда у тебя объявится муж-матриарх! Да я уже ХОЧУ, чтобы она прилетела к тебе!

Лера озорно хихикнула, заставляя и меня расслабиться и улыбнуться.