Увидев, как созревшие хлеба колышутся на ветру, местный сельчанин скажет: «То бежит волчица».
Это излюбленная присказка в его деревне, ведь когда ветер играет с колосьями, кажется, будто по полю пробегает волчица.
А ещё говорят, что, если хлеба полегли от сильного ветра, значит, их потоптала волчица; не уродились — волчица съела.
Придумано со вкусом, одно плохо: приятным такое сравнение не назовёшь.
Только нынче если кто и помянет волчицу, то лишь для того, чтобы блеснуть острым словцом в разговоре, благоговения от людей ждать не приходится: времена не те.
Качаются на ветру колосья, проглядывает сквозь золотую решётку осеннее небо. Небо такое же, как и сотни лет назад, но мир под ним преобразился до неузнаваемости. Ведь даже в этой деревне, год за годом выращивая хлеб, люди живут лет семьдесят, не больше.
Наверное, сотни лет застоя не привели бы ни к чему хорошему.
Но тогда, быть может, больше нет нужды держать давнее слово.
А самое главное, во мне больше нет нужды.
К востоку от деревни возвышаются горы, и тучи обычно плывут на север. Ветер гонит их туда, где моя родина, и я вздыхаю при мысли о ней.
Перевожу взгляд с неба на поле — прямо под носом танцует мой роскошный хвост; приглаживаю на нём шёрстку — всё равно занять себя нечем.
Безоблачно, безмятежно осеннее небо.
В этом году, как и всегда, придёт время жатвы.
А по полю бегут волчицы — много, много волчиц.