* * * К северу от Утгарда. * * *
Старания многих юных послушников постепенно пропадали даром — пирамида зарастала, покрываясь лишайниками и пока ещё относительно безопасными вьюнками. Скорость восстановления природы поражала вернувшуюся к памятному месту Артару.
Алгамир и Агнар летели следом. Исцеленный от навского влияния юный дракон выглядел свежо и бодро: цепи и крюки с него сняли и раны телесные исцелили вместе с ранами душевными.
А внизу, под его крыльями, проносилась дикая и необузданная красота опасных лесов Нашара. Пушистый кустарник соседствовал с огромными деревьями, опутанными вьюнами от корней и почти до самых вершин. Их толстая старая кора была покрыта целыми колониями грибов, белый налёт покрывал их ветви, и гривой свисали розовые и зелёные ветви.
При виде драконов в цитадели лесной растительности происходило движение: словно испуганные воришки, птицы стремились найти укрытие в листве и траве. Как затаившиеся деструкторы передвигались, следя за полетом крылатых, хищники Нашара, такие осторожные, что лишь по колыханию ветви, задетой их телом, или по тревожному гомону птиц, напуганных их приближением, можно было понять о близости лесных охотников. Мало кто решился бы охотиться на драконов, но многие следили за ними, чтобы знать, чего от них ожидать.
— Вот… по счастью, не заросла, — Артара, гордо оттопырив уши, приземлилась подле входной плиты и, вспоминая руны, выведенные в бороздках Намирой, залила нужные дорожки энергией, заставляя проход открыться перед нетерпеливо пригнувшимися нашаранами.
В тёмном провале не было ни лестницы, ни пандуса, ни иного способа забраться в пирамиду на лапах, оставалось только аккуратно спрыгивать, ориентируясь в неярком свете с поверхности, достаточном для восприятия расширившимися до кругов щелевидных зрачков. Драконы вовремя распахнули крылья, благо обширный зал позволял, и потому не нанизались на островерхий обсидиановый обелиск, стоявший по центру внутреннего пространства усечённой пирамиды. Верхушка стелы в едва достававших до неё косых лучах глянцево посверкивала хищными остриём.
— Вышний… а если бы сюда падал измождённый от ран? — Недовольно рыкнул Алгамир, приземляясь неподалёку от кристаллического монолита… или даже, возможно, цельного выращенного кристалла.
— Издержки культа силы, — задумалась опустившаяся на лапы Артара. Агнар же сразу после приземления повёл ушами, прислушиваясь к шагам в отдалённом углу. И сделал это вовремя, да и защиту на себя и друзей поставил в необходимый момент, чтобы оградить всех от сверкнувших вспышек, разошедшихся разрядами по силовой ограде. А из темноты к непрошеным гостям вышло странное создание — механический дракон, имеющий от живого только глаз и ухо, а из спины вместо крыльев расходились несколько энергетических потоков.
Огненные всполохи, щедро пускаемые Алгамиром в робота, и залпы кипящей праны Артары не вредили механизму, но достаточно отвлекли его от Агнара, что материализовал винтовку и прицелился из неё, повергая голема-охранника Чёрным Огнём — средством, от которого и навы не имели защиты.
— А дальше что? — Артара непонимающе повернула мордочку к обелиску. — Тут непонятно, куда пускать энергию…
— С этим я разберусь, — к неведомому артефакту подошёл, цокая копытами по плитам пола, Агнар, и положил передние лапы на левитировавшую конструкцию, закрыл свои красные глаза, передавая свою телепатическую команду.
Тёмный кристалл потерял свой цвет, став мутно-прозрачным, как кварц. Вся чернота вышла из него густым дымом, вихрем закружившимся вокруг дракона. Остолбеневшие самки попятились от небольшого урагана, из центра которого доносился безумный хохот Агнара. А потом смог рассеялся, явив самкам самого копытного дракона… значительно изменившегося внешне и внутренне.
Синяя шерсть техномага теперь приняла густой чёрный оттенок, немного расплывавшийся в глазах подобно тяжёлому дыму. Алые полосы, копыта, когти и глаза, напротив, загорелись раскалёнными головешками. Грива трепалась как от медленного, но сильного ветра или быстрого потока воды.
— Глупая Тьма… — Агнар наконец-то отсмеялся, смахнув подушечкой пальца слезу с ресницы. — Кто бы мог подумать, что некто захочет втянуть всю резервную энергию в себя?
Артара уставилась на своего отца в изумлении — голос его интонацией и даже немного тембром звучал… похожим на голос Намиры. Алгамир тоже дёрнул крыльями и взволнованно замахал хвостом.
— Господин Агнар…
— Звучит приятно, — дракон посмотрел на алые когти и щёлкнул ими. — Столько силы… Будь у меня время, я бы научился ею управлять. Но сейчас нет времени практиковать навыки Воплощений.
— Папа, — Артара, встав на задние и соединив передние на груди, направилась к дракону. — Не заигрывайся.
Красные глаза Агнара, пульсирующие яркими всполохами, глядели сквозь драконочку.
— Я сделаю то, что всегда хотел. Буду защищать Нашар, и на этот раз — не с помощью оружия, а только лишь своими, — это слово он произнёс угрожающим голосом, — силами. Только своими.
Артара зажмурилась — дракон закрылся крыльями и стал медленно взлетать в воздух без их помощи. Энергия молниевыми разрядами пробежала по его шерсти и перьям, и через миг дракон исчез.
А сам Агнар уже летел в горах неподалёку от Махаара — столицы мутаторов. Здания города, вытесанного в потухшем вулкане с куполом, возведённым над его жерлом, надвигались одно на другое, образуя словно бы единое здание, обширный несимметричный дворец. Чёрный дракон, которого распирало кипучей силой, со смесью игривой надменности и злобного презрения лицезрел пролетавших над городом хаосистов, от некоторых из которых от мутаций-преобразований осталось одно название — настолько они уже не походили на себя из-за многочисленных модификаций своих тел.
— Вы любите хаос? — шире расправляя крылья и коварно улыбаясь, Агнар ускорил свой полёт, сужая спираль вокруг Махаара. — Так я вас запутаю…
Горожане испуганно зарычали, наблюдая, как их город начинают обволакивать кружащие тучи, будто бы вулкан попал в глаз урагана. Кольцо чёрного дыма всё больше сужалось, а потом сам город стал расплываться, течь и вихриться. Он не терял своей твёрдости, но за несколько мгновений пространство в нём потеряло привычную геометрию. Коридоры повели в здания на другом конце горы, гравитация переменяла вектор в каждой комнате, а снаружи Махаар начал представлять ещё большее месиво зданий, чем раньше…
— Вы там… приспосабливайтесь, как вы умеете, — проговорил Агнар без сомнения живым хаосистам, вновь скрываясь в портале. Только его не услышали, так как он так и не подлетел достаточно близко.
Забавы, проба пера… Пора приняться за настоящую работу!
Сила, которой он был теперь наделён, словно стрелка компаса навела его на цель. Деструкторы собирались возле большого озера — отряд не меньше, чем в тридцать штук, готовящийся к чему-то. К чему? О-о-о, навряд ли они собрались здесь для того, чтобы отметить всеобщий праздник!
Одна вспышка телепортации уже убила трёх тварей, просто разорвав тела сумасшедших драконов. Их души послужили Агнару защитным панцирем, пока он разбирался с остальными. Это было незабываемое ощущение: казалось, ему было достаточно дунуть на врагов, чтобы смести их в пыль. Поверхность озера вспучилась от неудержимой энергии, которую распространял Воплощение Агнар.
Но эти смерти того стоили, потому что главное — это спокойный мир, где драконы могут безбоязненно вылетать из домов ночью, чтобы посмотреть на звёзды.
Агнар еле успел увернуться от длинного, как клинок, и зазубренного наконечника копья, уловив длинным ухом свист воздуха и отдёрнув голову на длинной шее. Лезвие лишь срезало прядь почерневшей гривы с тонкими алыми полосами. Злодей явно ждал подобного спокойного момента, но усыпления бдительности так и не дождался. Агнар резво перекувырнулся вбок, выбив песчаную пыль из-под изменённых в копыта задних лап, и едва не был перехвачен серповидным лезвием на другом конце копья.
Разошедшиеся и вставшие в боевые стойки крылатые рассмотрели друг друга, и Агнар узнал в противнице Катайлу. Белая серогривая самка, раньше собиравшая артефакты для техномага и пользовавшаяся его покровительством, ныне была обезображена коряво залатанными ранами, теми, что нанёс ей сам Агнар не так давно. Оторванная лапа была заменена металлическим протезом с полным отсутствием декоративных элементов, разодранную дыру в груди залатали живые комки шевелящейся биомассы, плохо сочетавшейся своей уродливостью с искажённой гневом, но до сих пор привлекательной мордочкой Катайлы.
— Безумная! — уши Агнара обеспокоенно развернулись вместо того, чтобы отгибаться в ярости или опускать в страхе. — Зачем ты носишь в себе личинку нава? Она разорвет тебя на клочки, когда вырастет!
— Всё лучше, чем быть уже мёртвой! — самка взлетела, оттолкнувшись задними, совершая новый выпад сверху вниз. — Но отомстить тебе и Тьме успею!
Только ударить, сосредоточив весь пикирующий с небольшой высоты вес на зазубренном наконечнике, у Катайлы не вышло — её отпугнул чернильно-матовый всполох Чёрного Огня, запылавшего над расправленными крыльями противника. Свист метнувшегося пламени вместо подожжённого воздуха едва не заглушал отчаянный крик:
— Ни тогда, ни сейчас я не собирался тебя умертвлять! Я бы вылечил тебя, не вздумай ты улетать с распоротым животом! Сейчас исцеление будет сложнее, но я ещё могу попытаться…
— Обойдусь без цепей и кляпов! — взлетая повыше, Катайла припомнила Агнару те методы, которыми он решил «воспитывать» Алгамира. Агнар собирался возразить, что никто не будет лечить поехавшего мозгами без смирительной рубашки, но постепенно начал убеждаться, что это одеяние подошло бы сейчас и Катайле. Снизившись и выставив копьё, она вновь налетела на Агнара, невзирая на пламенный щит, который нельзя было блокировать праной. Пожалуй, самочку нужно не сжечь, а остудить её пыл. Агнар подпустил Катайлу насколько мог близко, изобразив ложный отход вбок, но сам подпрыгнул и дёрнул за чуть отстранённое в неверном направлении копьё, перехватив за древко. Копыта Агнара скользнули, он упал, чуть не свалившись в озеро, но вовремя распластав крылья в противоположную сторону. Зато его противница, приобретя дополнительную инерцию, не успела зацепиться даже задними за Агнара, лишь слегка поцарапав его щёку, и плюхнулась далеко от берега. Несколько секунд самка барахталась крыльями и вытягивала голову на длиной шее вверх, судорожно вдыхая, но потом её металлическая лапа перевесила и утянула вниз. Вскоре тёмная вода скрыла её испуганную и отчаявшуюся мордочку. И снова — только звёзды висят в вышине и пляшут на поверхности, словно встретились друг с другом два ночных неба.
Агнару оставалось лишь заворожённо и будто бы отстранёно наблюдать за начавшими достигать поверхности пузырями — лишь они нарушали сейчас природную тишину. Даже будучи сносным пловцом, дракон не был уверен, что стал бы спасать Катайлу — с обезумевшей деструкторши сталось бы продолжить драку даже на краю гибели. Если уж она не ограничилась местью исключительно Агнару, а примкнула к последователям навов, что стремились уничтожить всех Тёмных…
Но всё же постепенно, с прекращением потока пузырей, в сердце чёрно-алого поселилась жалость к глупой самке, столь нелепо скончавшейся… уже во второй раз. Зачем она достала это уродливое громадное копьё и пыталась проткнуть им Агнара так же, как он сделал с ней сам, только с явным намерением убить окончательно? Если самка не будет поступать как дикий охотник, бросаясь на добычу напролом, а пустит в ход своё очарование, то сможет добиться большего проще.
Да, Агнару было горько и обидно терять подругу, особенно потому, что за образом умного и хитрого владельца лавки и инженера-волшебника Катайла так и не рассмотрела его отцовских чувств к ней. Сам дракон не раскрывал их, потому как не мог разобраться, из-за чего он привязался к самочке… Но судьба распорядилась иначе, и он сам, защищая свою жизнь, отнял её у Катайлы.
Или превратил её в нечто страшное.
Несколько теней, пронзив воду ворохом брызг, поднялись из озера. Испуганный Агнар вскрикнул и поднялся на лапы, собираясь уже взлететь, но скрыться от нава, что неимоверно разросся от мучений и злости Катайлы, он не успел. Огромная конечность толщиной в торс крылатого и длиной в несколько размахов сильным ударом сбила мохнатого дракона к себе.
Агнар успел наполнить лёгкие, но, тем не менее, окунувшись под воду, заложившую длинные уши, не мог всплыть. Как бы не барахтался паникующий дракон всеми лапами и не подгребал крыльями, его задранная вверх вытянутая пасть, хотя и почти достигала её, не доставала до поверхности, дразнящей своим близким колыханием. Отчаянные бултыхания лишь колыхали шерсть и расправляли длинную гриву, в которой застревали пузыри из словно обиженно поджатых уголков пасти, мечущийся хвост сам собой распушил кисточку. Крылатые в чуждой стихии столь же свободны и грациозны, сколь в небесах, но так же беспомощны, как связанные по лапам. А вода, не стягивая морду и не врезаясь в зубы, затыкала лучше всякого кляпа.
*** Дом со Звёзд. ***
Однако судьбе было мало и этого. Агнар ещё не был до конца наказан за слишком жестокое обращение с той, которую любил, пусть она и была чересчур непослушна.
Нашаранин, очнувшись, снова увидел звёзды вокруг. Только теперь они мигали насмешливо и грозно, и, сколько чёрно-красный пернатый не водил носом, не мог различить горизонт или озёрную гладь. Зато кое-где он натыкался взглядом на золотые контуры, словно очерчивающие углы просторной комнаты, вернее, её каркаса, застывшего вместе с Агнаром в космической бесконечности. Тем не менее, дышать тут было можно, мало того — в нос сразу ударил целый букет запахов — от пыльцы пряных растений до афродизиаков. У Агнара закружилась голова, тем не менее, он попробовал встать, чтобы осмотреться. Но вышло лишь слегка пошевелить ладонями и поводить копытами. Собрав волю и противившись вздыбившему шерсть страху, дракон скосил глаза на себя и увидел, что был распластан на серебристой поверхности и прикован к ней, так что тело вытягивалось в струнку, а крылья были раскинуты в стороны. Да к тому же и пасть с носом оказались убранными в нечто вроде противогаза или маски, к которой шла тёмная трубка, что, видимо, и снабжала таким странным воздухом. Усевшись на край странного стола из непонятного материала, Агнара осматривала белошёрстая самка с бордовой длинной гривой, состоявшей словно из медлительно переливающихся кровавых потоков.
— Добро пожаловать в Дом со Звёзд, Агнар, — она погладила встрепенувшегося и рыкнувшего самца по коленке. — Место бесчисленных наслаждений, куда попадают лишь избранные… Либо те, кого приносят сюда наши друзья навы, как в твоём случае, — драконица хитро прищурилась, и продолжила, не дожидаясь ответа, который всё равно мог быть лишь неразличимым мычанием. — Ты теперь Воплощение, так? Тёмные, я слышала, используют души убитых врагов как источник энергии. Крайне расходное дело, к тому же, не рентабельное. Баотас получает энергию из живых существ, причём не энергию страданий, как вы, она слишком вредна для организма. Мы получаем энергию, не разрушая её источник вообще, — объясняя всё это с задумчивой мордочкой, самка принялась для забавы водить багряной кисточкой под животом пойманного черношёрстого. Сам Агнар протестующе замямлил в маску, его пленительница повела ухом, прислушиваясь. — Да, думаю, ты догадался, как, ты же умный крылатик? К тому же не хаосист и не деструктор, с собственной, не сломленной волей… А энергии в тебе хоть отбавляй, чем я сейчас и займусь!
После этих слов драконесса материализовала в лапе шприц с желтоватой субстанцией, а пленник заревел, метаясь в оковах, боясь не только укола, но и его последствий. Сначала короткая острая боль, потом жуткая боль при введении будто бы кипящей жидкости… А потом, когда игла уже вынута, во все клеточки тела ударила жаркая и приятная волна. Вожделение усилилось до таких высот, которых не достигало за месяцы воздержания — большее Агнар просто не мог выдержать даже для тренировки воли и сдавался собственным передним. Только они сейчас были плотно прикреплены к ложу, оковы не поддавались вырываниям, держа в своей безжизненной хватке ещё крепче, чем недавно щупальца. По шлангу в ноздри ударил практически чистый афродизиак, не дававший надышаться, но сильнее утяжелявший промежность. Воля сломилась, энергия покидала ауру, а шерсть теряла чёрный цвет, возвращая свою благородную синеву.
Звёзды мигнули в унисон, и сияние их ослабло. Контуры комнаты размылись, словно растекавшаяся в воде капля краски. Агнар подумал, что это очередная шутка его восприятия, изломленного длительными пытками, но самка отреагировала на эти события резко и испуганно, тут же вскочив, выдирая кристалл с накопленной украденной энергией из ужасной машины и растворяя его в своей ауре:
— Кто-то ворвался в Дом!
— Кто-то посмел вредить Воплощению! — ответила не без гордости черношёрстая драконесса с единственной алой прядью в гриве. Она ворвалась в комнату из-за полога звёзд, миг осматривалась, а потом гневно зыркнула на всполошённую бело-красную. После чего та тут же безвольно опустила взгляд и остановилась, не успев наброситься.
— Воля Тьмы сильнее, — усмехнулась Арма, обращаясь к измученно и жалостливо смотрящему на самок Агнару. Потом она подошла к серебристому столу и когтями содрала кандалы, вложив немало энергии в усиление, помогая страстям в нём утихнуть, нейтрализуя воздействия и облегчая мучения. — Лети в Нашар, и не забывай, кому обязан спасением!
Агнар чуть не запрыгал от счастья, что наконец оказался свободным, но перед сторонницей не слишком уважаемого вольными драконами начала сдержался. Потом синий перевёл взгляд на бело-багряную, и его пасть раскрылась в улыбке-оскале.
— Только я заберу её с собой. Она должна возместить мне мою помощь ей, и расскажет мне всё о своей технологии… заодно станет первым испытуемым!
* * * Нашар. * * *
Когда Катайла проснулась, то не почувствовала ни жжения в лёгких, ни тяжести правой передней лапы… ни даже шевеления нава в груди. Белая серогривая драконица присела на чистой постели, но мягкая серебристая лапа уложила её обратно.
Однажды Маррут, служительница Порядка, боровшаяся с деструкторами, обещала исцелить Катайлу от всех тех преобразований, что сделали с ней ради восстановления деструкторы, вернув к нормальной жизни Тёмной… если только сама Катайла этого захочет. Но, кажется, наступил момент, когда спрашивать разрешения было не нужно. И Маррут подействовала, вернув Катайлу к жизни и здоровью при помощи своих, неизвестных Нашару сил.
— Полежи пока, — улыбнулась Катайле Маррут, добро светя единственным синим глазом. — Я давала время подумать, требуется ли тебе моё лечение, но ситуация стала настолько неотложной, что я осмелилась вмешаться без твоего разрешения.
Катайла глянула на свой протез… нет, теперь на его место вернулась здоровая, собственная лапа. Самка прижала её к своей груди — теперь полностью своей, столь же пушистой, как и раньше.
— Спасибо тебе… Ты спасла меня от спасителя, — попыталась Катайла пошутить, — даже двоих…
Маррут повела ушком:
— Двоих? Я и одного не насчитаю. Нав о тебе не слишком заботился.
— Я не о нём… — Катайла в задумчивости отвернулась к яркому окошку, задумавшись об Агнаре. Теперь, по крайней мере, весь вред и отомщён, и возмещён. Можно считать все старые склоки лишь недоразумением.