Синее пламя

ДВАДЦАТЬ ДВА:

— Нет, — сказала я. — Мой отец не был басэери, — я не была басэери.

Ондераан улыбнулся.

— Его кровь была, даже если он так не думал. Он любил Гевег.

— Это невозможно.

Айлин взяла меня за руку, Данэлло — за другую. Они молчали, но крепко держали. Джеатар смотрел на меня, раскрыв рот. Как и все.

— Ты — Эналова? — спросил Джеатар.

— Я — д’Эналова. Это другое.

Ондераан печально улыбнулся.

— Нет. Пелевен думал, что гевегская версия скроет их, но я думаю, что он сделал это для Риассы.

Мамы.

— Думаешь, Тали с Бессмертными? — сказал он.

— Да. Вианд схватила ее, но мы не нашли ее с другими Забирателями на заводе. Она не может быть в другом месте, — если герцог не забрал ее пытать за мою беспечность.

— Мне очень жаль.

Как и мне. Я пыталась игнорировать потрясенные взгляды окружающих, но они резали меня ножами, вскрывали правду, которую я не хотела знать. Ондераан был мне родней. Родней из Басэера. У меня была кровь басэери, как и у отца. Но во мне была и гевегская кровь матери. Какой я становилась?

— Джеатар, — сказал Ондераан, — что мы можем сделать?

Сиэкт обрела дар речи:

— Вы отказались действовать против герцога, но сделаете это ради племянницы, хотя вы даже не встречались?

— Я встречал их. Я думал, что они умерли с братом. Я не видел Нию после того, как папу убили.

— Сорилль, — прошептала я. Дед умер в Сорилле со многими из консорциума пинвиума.

Сиэкт кивнула.

— Да, Сорилль. Что твоя семья там делала? Тысячи умерли, потому что они отказались действовать. Хочешь повторить их ошибку?

Я подняла голову. Что моя семья делала в Сорилле?

Джеатар шагнул к ней.

— Эналовы не виноваты в том, что случилось в Сорилле.

Она не отпрянула, не двигалась.

— Они разозлили герцога. Они отказались от него…

— Хватит! — Ондераан разнял их. — Мы здесь не для обсуждения истории.

— Это для тебя история, — сказала Сиэкт. — Два брата, борющиеся за трон.

— Три, — сказал Джеатар. — Было три брата.

Она нахмурилась.

— Беспаар не считается, у него не было шанса.

— Герцог убил его.

— Потому что он прятался в Сорилле, — Сиэкт провела ладонями по волосам.

— Это безумие. Оба брата герцога мертвы, трон у него, мы спорим о том, что уже не важно.

— Конечно, важно, — сказал Ондераан.

— Вам, в этом и проблема. Мы просто хотим, чтобы герцога не было, и его место занял кто-то новый. Вы хотите исправить ошибки прошлого. Это не исправить, Одераан.

— Это месть? — тихо спросила я.

Сиэкт посмотрела на меня, словно не была уверена, что делать.

— Вопрос в том, что правильно.

Я рассмеялась и опустилась на ближайший стул, она растерялась.

— Правильное делать непросто, поверьте. Ты думаешь, что ты прав, а потом теряешь мысль, а вокруг все в крови и смертях. Делать плохое ради хорошего не выйдет.

— Ты поймешь, когда подрастешь.

— Если вы начнете войну, то я не подрасту.

Она ощетинилась.

— Ты сама ее пытаешься начать.

— Сиэкт, хватит, — сказал Джеатар. — Что сделано, то сделано, нам нужно с этим справляться. Данэлло прав, герцог отвлечен, и это нужно использовать. Связаться с нашими людьми, разместить их, дотянуться до тех, кого не убедили. Добраться до членов суда. Рассказать им, что случилось, что сделал герцог. Святые, возьмите себе кого-то из этих колдунов, если нужно.

— Вы не можете нас использовать, — сказал Сорг. — Мы не будем пленниками.

— Попросите колдунов помочь. Или сами расскажите их истории.

— Слушайся его, Сиэкт, — тихо сказал Ондераан. — Собирай людей. Готовьтесь к грядущему. Может, это улучшит ситуацию.

Она замешкалась, поглядывая на Джеатара, но покачала головой.

— Добра из этого не будет. Ты подвел нас, Ондераан, как и твой законный наследник. Делай, что хочешь, но я больше за тобой не пойду. Если бы ты меня слушал, мы бы использовали этот шум и напали бы. Но ты не хочешь, и мы вряд ли переживем ночь. Мы справимся своим способом, — она прошла мимо Джеатара и поднялась, за ней пошел один десяток людей, потом другой. Несколько осталось.

— Нам остановить их? — спросила Айлин.

— Пусть идут, — сказал Джеатар, опередив Ондераана. — Это не важно, — он вздохнул и сел.

— Простите, — сказала я, мне было плохо. — Я хотела помочь.

— Знаю, — сказал Ондераан, Джеатар не ответил. — Этого не должно было случиться. Сиэкт не умеет терпеть, она почти каждый день пыталась разозлить меня. Она готовила остальных к бою. Ты им это дала.

— Надоело сражаться, — сказал Джеатар. Огонь в его глазах пропал. Он выглядел печальным, уставшим. Подавленным.

Глаза Ондераана расширились, он подошел к нему.

— Не сдавайся. Все почти закончилось.

— Но не так, как мы надеялись. Басэер горит, Гевег на грани восстания, Верлатта голодает в осаде герцога, — он махнул в сторону лестницы. — А если она сможет убить его, все три города пострадают еще больше. Постоянные нападения, борьба за власть. Будет хуже, чем когда… — он вздохнул и покачал головой. — Я устал от этого. Хватит.

— Джеатар, не говори так.

— Мы уйдем, как только сможем. Пробьем путь, плевать как. Уйдем на ферму. Можете идти с нами, если хотите, — он позвал остальных, а потом повернулся ко мне. — Как и твои люди, Ниа. Можно не возвращаться в Гевег.

Уйти без Тали? Я не могла. У нас была броня Бессмертных, лучшее отвлечение. Если мы могли добраться до пристани, то могли попасть и в лагерь.

Данэлло выступил вперед раньше, чем я заговорила.

— Мой отец еще в Гевеге. Мне нужно вернуться к нему.

— Будет непросто. Я говорил со своими там. Гевег восстает снова. Генерал-губернатор закрыл пристани.

Я сжалась.

— Все так плохо?

— Не так плохо, как здесь. Но герцог отвлечен, так что он вряд ли отошлет туда отряды, — он вздохнул. — Ты, может, спасла их. Они могут победить.

Но если Джеатар рассказал правду, то как скоро появится кто-то плохой, ищущий власти? В Гевеге больше не было армии. Никто, кроме добровольцев, не мог его защитить.

Если герцог отправит отряды, среди них может быть Тали.

— Я не могу уйти. Я…

— Все конечно, Ниа. Мы ничего не можем сделать, — Джеатар встал, но не смотрел на меня. — Я иду спать. Я оставил дозорных сверху, они сообщат, когда солдаты попадут на эту улицу. Нам будет здесь безопасно, но лучше вооружитесь. Мы попытаемся уйти утром, когда все немного успокоится.

— Но…

Джеатар не обернулся, не остановился. Он прошел через дверь и закрыл ее со стуком.

— Мы пойдем с ним? — спросил Данэлло. Я не знала, хотел он или нет.

— Я… — не знала. Оставить Тали я не могла, но без помощи Джеатара и виллы для укрытия я бы смогла ее найти? — Мы пойдем с ним, — тихо сказала я. — Он выведет нас из города, а за городом как раз лагеря Забирателей.

Данэлло кивнул, обрадовавшись. Он бы не был рад, если бы знал, что я собиралась идти за Тали одна. У него была своя семья, и хотя я хотела, чтобы он был со мной, семья была важнее.

— Ниа, — сказал Ондераан, — можно поговорить…

— Мне нужно отвести Целителя к Ним и Эллис, — сказала я, уходя. Он хотел поговорить о папе, о Тали и обо мне. Я не могла этого сделать, пока не забрала ее.

Мы не могли спать, хоть и устали. Целитель позаботился о Ним и Эллис, им с колдунами выдали комнаты, и они ушли спать. А мы устроились в моей комнате, хоть и было тесно. Я, Энзи, Винвик, Джован, Бахари, Айлин, Данэлло и Халима. Тали должна была сидеть с нами.

— Я не уйду без Тали, — сказала я.

Айлин кивнула.

— Мы знали это.

— Но вам лучше уйти.

Она села прямее.

— Нет уж.

— Вы не можете рисковать собой и дальше. Данэлло почти потерял семью из-за меня, — я посмотрела на него, он не возражал. — Я не прошу помощи. Это мой бой, моя сестра. Я заберу ее.

Данэлло обнял Халиму.

— Ниа, может, тебе стоит послушать Джеатара и уйти. Мы выиграли в этот раз, потому что нас не ждали, и у нас была помощь. Теперь они настороже. Брони из пинвиума не хватит, чтобы пропустить тебя внутрь.

— Я должна попробовать.

Я не знала, как. Я бы спросила у Джеатара, но он еще злился, даже если хотел помочь нам выбраться из Басэера. Я все для него испортила. Разозлила герцога, разбила Подземелье. Сколько людей умрет ночью из-за меня?

Айлин взяла одеяло с кровати и укутала меня.

— Зато ты узнала, что у тебя еще есть родня. Это же хорошо?

— Разве?

— Ты больше не одна.

Я и не была одна. У меня были Тали, Айлин и Данэлло. Мы были семьей месяцами, заботились друг о друге. Я могла рассчитывать на них. Могла ли я рассчитывать на Ондераана? Я его едва знала.

— Как только Джеатар и Ондераан уснут, я попробую найти Сеуна, — сказала я. Тали была в беде, я должна была сосредоточиться на ней. — Если кто и знает путь в лагеря, то это Квенджи.

— Я иду с тобой, — сказала Айлин.

— Нет, оставайся с Джеатаром. У нас лишь один набор брони, мы тебя не скроем.

— Можно изобразить, что я — Забиратель.

— Они поймут, что ты врешь, как только коснуться. Лучше, если…

В дверь постучали. Мы вздрогнули. Джован ответил.

— Солдаты на улице, — сказала женщина. — Джеатар сказал хватать мечи и готовиться, — она ушла в следующую комнату и сказала то же самое.

Халима заплакала. Энзи пыталась успокоить ее, но только расплакалась сама. Они были слишком юны для этого. Мы все были юны.

— Вы остаетесь здесь, — сказал Данэлло, указав на девочек. — Прячьтесь под кровати. Джован, Бахари, Винвик, вы тоже прячетесь и защищаете их.

— Мы запрем другие двери, чтобы показалось, что там кто-то прячется, — сказала Айлин, вскочим. — Может, они подумают, что здесь никого нет, раз открыто.

— И выключите свет, — сказала я, помогая ей.

Мы потушили свет в коридоре, а потом вышли в главную комнату. Там был Джеатар с Ондерааном и десятью, что остались с нами. Колдун и его ученики стояли и проверяли оружие. Многие лампы были потушены. Только у лестницы они горели.

— Они уже здесь? — тихо спросила я.

— Еще нет. Они идут по виллам, мы почти в конце.

— Сколько их?

Он сделал паузу.

— Около тридцати солдат.

Ним побледнела и опустилась на подлокотник дивана, ее меч упал. Эллис похлопала ее по плечу. Я посмотрела на мальчика Забирателя, исцелившего их. Он сидел за столом у исцеляющих брусков, одна рука лежала на них, словно он пытался понять их перед использованием. Святые, пусть ему не придется ими пользоваться.

Я подошла.

— Наполненные куски есть? — Ондераан уже убрал большую часть пинвиума.

— В одном есть боль, но он не полный. Остальные пустые. Но они хорошие. Могут выдержать много исцелений.

— А броня?

Он коснулся ее и покачал головой.

— Пустая. Но выдержит много.

Я собрала броню.

— Надевай.

— Что?

— Это защитит тебя, а ты сможешь исцелять в нее. Бруски тоже возьми, они могут нам понадобиться.

Ладно, — он возился с ремешками, я помогала ему надевать броню. Она была ему велика, но для этого боя хватило бы.

Для меня она тоже велика.

Так я никого не смогу обмануть в лагере. Будет глупо даже пытаться. Но порой дуракам везло.

— Как тебя зовут? — сказала я. Тали возмутилась бы, узнав, что я все еще его не спросила.

— Туссен.

— Все будет хорошо, не переживай.

Он улыбнулся, но вряд ли поверил мне. Я сама себе не верила.

Я подошла к Джеатару, тот говорил о тактиках, которые я толком не понимала. Данэлло кивал с остальными, видимо, понимал это. Я смотрела на лестницу, она изгибалась, так что до последнего поворота дна не было видно. Стена была плоской с одной стороны, так что стоящий там будет скрыт от спускающегося. Может, для того лестница и была такой.

— А если поставить там ловушку? — спросила я, указав на низ лестницы. — Эллис ведь говорила, что они сбежали от солдат Лиги, потому что оставили ловушку.

— Стоило подумать об этом, — пробормотал Ондераан, а Эллис сказала:

— Да, можно так сделать.

Эллис пропала и вернулась с тонкой веревкой. Дверь открылась, и мы напряглись. Один из дозорных спустился.

— Солдаты в нескольких виллах от нас. Я запер дверь в книжном шкафу и укрепил дверь. Я видел пятнадцать Бессмертных и десять обычных солдат.

— Бессмертные войдут первыми? — я держала веревку, Эллис забивала гвоздь в стену.

Джеатар кивнул, надежда озарила его глаза.

— Тогда вам лучше отойти, — сказала я. — К той стене, — я указала на угол, который не было видно с лестницы.

Данэлло и Айлин кивнули, но Ондераан покачал головой.

— Ниа, от этого не скрыться. Нас этому учили.

— Она справится, — сказал Джеатар, уводя остальных. — Нам повезло.

— Повезло?

— Ниа особенная, — он улыбнулся мне. — Только ей нечего бояться в случае с Бессмертными.

Только если в их бронях была боль. Иначе мне будет плохо. Зато я смогу использовать свою боль.

Стук донесся сверху, мы притихли. Джеатар потушил последние лампы, все ждали в темноте. Еще стук, грохот, дверь выломали. Осторожные шаги звучали над нами, много шагов. Голоса, какой-то приказ, хотя я не могла разобрать слова.

Робкие шаги становились громче. Мебель бросали с громким грохотом. Они искали. Они обыскивали виллу.

Пот стекал по моей спине. Тьма давила на меня. Хотя я знала, что тьма защищает меня лучше всего, я хотела свет.

Стук на вершине лестницы. Осторожное постукивание, книги вытаскивали, они падали на пол. Радостный вопль.

Они нашли скрытую дверь.