Разбуди Лихо! (СИ)

9

Во дворец Темного Повелителя в Аиде беловолосая вампирша пробыла с минутным визитом. После ее ухода в дальнем крыле величественного сооружения вспыхнул пульсирующий шар синего огня. Его ревущее пламя охватило весь этаж лорда подземных чертогов Нардо Олдо Даро и прежде чем утихнуть, оставило на обугленных стенах светящиеся разводы.

Синие волны — знак скорби водного демона.

Демонесса во владения брата она вошла робко, оглянулась и прикусила губу. Если бы муж не указал ей на некоторые нюансы поисков Гали, возможно, она бы устроила выговор и старшему брату, и собственному почти мужу. Но узнав о возникших сложностях, предприняла собственные шаги в решении вопроса и хотела сообщить о них.

Пройдя в его покои через обгоревший коридор и, взглянув на царящий здесь хаос, разозлилась. Старший запретил здесь убираться и наводить порядок, но и сам что-либо изменить не желал. Вначале поджег все, а вот теперь взялся расписывать стены узорами скорби. Либо пьян, либо потерял всякую надежду на спасение Гали. Синие волны — плохой знак, но худшим будут трещины на льду.

— Нардо, ты здесь? — она прикоснулась к дверному молотку, чтобы постучать и полотно, некогда состоящее из крепкого сплава, осыпалось перед ней в прах. Очень плохой знак, но ледяные трещины все равно хуже.

— Нардо?

— Да… я здесь.

Он обнаружился в единственном уцелевшем предмете обстановке — кресле, повернутом к окну. Пол усеяли бутылки из-под самого крепкого напитка в Аиде, а голос его на удивление чист и язык не заплетается.

— Чем занимаешься? — демонесса прошла к нему и остановилась рядом.

— Трачу время.

— Но оно и так здесь слишком быстро бежит.

Он покачал головой и горько усмехнулся:

— Медленно… слишком медленно.

— И вы до сих пор не можете проникнуть на Ритри? — она мягко прикоснулась к его волосам.

— Представляешь?! Там, где кровопролитие длилось пять веков, четырежды обогнув весь мир и задев соседние, сейчас никто не конфликтует. Владыка не созывает обратно войска, и я не могу проникнуть внутрь. — Он скривился. — И время уходит сквозь пальцы.

Синеглазый черт сжал руки в кулаки и вновь погнул кубок, из которого пил. Теперь в его руке был скомканный кусок золота и драгоценных камней.

— Я вижу, как ты его заполняешь, — заметила Олимпия с укором.

— Ожидание убивает меня.

— Это питье убьет тебя скорее.

Волна воды, вызванная демонессой, унесла за порог спальни, изувеченный кубок и початую бутылку красного напитка, а затем и остальные бутылки.

— Но это же только вино, — возмутился старший брат.

— Вино, — согласилась она, — а количество выпитого уже превысило все допустимы границы. — Она жестом пресекла его дальнейшие слова. — Мне показалось, или от тебя только что улетучилась Рагшая Нур?

— Она вот уже третье столетие по меркам Ритри процветает, как Рагшая Нур Дольгеш, вторая жена Владыки.

— Теперь понятно, почему она запросто проникла в Аид. И как я понимаю, вампирша не дождалась окончания траура по первому мужу и выскочила за второго. — Олимпия задумавшись, прошлась по кругу и, указав на узоры скорби, процедила. — Ты из-за этого так расстроился?

— Олим…. Мне давно плевать на ее проделки и забавы, ее мужей и разводы с ними, на ее статус и власть я плевал еще раньше. — Нардо поднялся и тяжелым шагом приблизился к сестре.

— Тогда в чем дело?

В ответ черт положил на маленькую ладошку демонессы кольцо из тонкой серебряной вязи увивающей синий камень.

— А разгневан я только по одной причине — кольцо Андорада нашли в уничтоженном квартале нижнего уровня. Владыка передал официальные извинения. А соболезнования после игр передаст… с суккубом.

— Надеюсь, ты не поверил. Нур последняя, кому можно верить!

— Я не поверил.

— Тогда для кого ты уничтожил свои покои и расписал их знаками скорби?

— Для нее. Чтобы поверила моему отчаянию. Знаешь,… я надгробье заказал уже. У бабушки бесы строят. И место для погребения выбрал. В двенадцатом мирке возле академии некромантов, в самом первом ряду кладбища. Так, чтобы ее поднимали всякий раз, как только им экспериментировать захочется.

— Для кого? Для Гали? — голос Олимпии зазвенел возмущением.

— Для Рагшаи, — ответил он со смешком. — Но до тех пор, пока миры Ритри скрыты, я вынужден ждать.

— В твоих ожиданиях нужды нет, — загадочно улыбаясь, произнесла она. — Ты в курсе, что наш прадед по отцу владел парой-тройкой источников на территориях серых?

— Где именно?

— В Рюдри и Рогри, — в первом после смещения плит, источники изменили направление и теперь наполняют подземные озера, а вот в Рогри над собственностью нашего предка был возведен колодец, а затем храм и многомиллионный город вурдалаков.

— Колодец желаний? — Нардо наконец-то начал улыбаться.

— Слез, — поправила она и продолжила профессорским тоном, — но суть не в этом. Колодец до сих пор был пуст, воду источника жители Рогри тратят на бытовые нужды, позабыв о его целительных силах…

— Олимпия, не томи, — попросил он. — Там вода есть? Я могу использовать его, как портал для переброса?

— Вот, правильно мыслишь. В этом году Владыка задействует мир, как площадку для состязаний, колодец будет полон до краев!

Вспышка радости сменилась настороженностью.

— Мне не нравится, как ты это произнесла, — заметил черт. — Чем будет наполнен колодец?

— Ну, если успеют почистить, то водой, — она улыбнулась, — и вполне возможно чистой. Но не это главное… — здесь она помедлила, прежде чем сообщить, — в Рогри пройдет третий тур.

Лицо Нардо вновь осунулось:

— Третий?

— Да, — Олимпия улыбнулась, — и если мне не изменяет чувство времени, то он вот-вот начнется. Все же лучше позже, чем… после игрищ.

Где это видано, второй час к ряду зеваю каждую минуту, а спать не могу. Уже поела, покупалась, повторно окрасившись в аквамарин, лежу на круглой чертовски удобной кровати, а сна ни в одном глазу. Явно это истерическое — испуг постфактум. По лагерю весть пронеслась, что из поля несколько вурдалаков не вернулось. Травка белая ими перекусила. Мило очень мило, а я ее рвала и не верила в особую опасность. Вот уж точно меньше знаешь, лучше спишь. А еще меня до сих пор не посетила идея, как второго вурдалака привлечь к гонке за Кралю Мордовскую. Ладно, как говорится: утро вечера мудренее, придумаю завтра. Но где же, этот сон? Попросить, что ли Урурка мне сказку рассказать? Одну из тех, что он предлагал в саркофаге Лихо. Хотя он занят моим костюмом для первых гонок.

То, что мне принесли, более походило на наряд проститутки отчаявшейся найти клиента. Мерить отказалась наотрез. И дело было не в стеснительности, всего-то подумала, что в таком сексапильном белье мне чертовки хочется показаться Нардо. Ну, а дальше мыслительный процесс привел меня к тому, что муженек мой до сих пор не примчался в Ритри, меня не забрал и никому серокожую морду не набил. Расстроилась и… И вот тут костюмчик прожег коробку, в которой его принесли, упал на пол и начал прожигать ковер, а затем камень.

Реакция у всех была разной:

— Мамочки! — меня на большее не хватило.

— Теперь все Ваши костюмы, Краля, буду шить я! — это Урурк.

— Отравлен. Нда, Рагшая методов не меняет. — Отстраненно заметил Лихо и, как ни в чем не бывало, продолжил читать.

И где спрашивается его хваленая помощь? Поддержка? Опора? Хоть бы предупредил! Или он хотел посмотреть, как я эту гадость буду сдирать с себя вместе с кожей? И вроде бы нормальный серокожий, но зачастую непонятно на чьем поле он играет. То ли на своем, то ли на чужом. Хотя может быть он до сих пор в шоке, от действий белобрысой?

И вот с тех пор прошло более двух часов, а я уснуть не могу. Лежу, позевываю.

— Так, подведем итоги, взялась я рассуждать вслух. — Значит, главное в соревнованиях выжить. Туры заканчивать с наименьшими повреждениями.

Лихо оторвался от бумаг современной юриспруденции Ритри, и подмигнул:

— И не стать причиной смерти одного из участников. Хотя за это так же начисляются баллы.

— Это чтобы совесть была чистой?

— Чтобы самому остаться в живых, — тихо заметил Урурк. — Семья убитого будет мстить до скончания ваших дней.

— На самом деле, они максимально приблизят этот феерический момент, — уточнил Лихо.

Можно было бы не интересоваться, но соревнования есть соревнования. Никто не знает, что там произойти может. К тому же, на одно место порядка семидесяти вурдалаков, а мест всего ничего — пять. Так что я спросила:

— Насколько быстро приблизят?

— Чаще всего до следующего тура не доживают.

Мою сонливость, как рукой сняло. Села в кровати и удивленно уставилась на собеседников.

— А как же охрана? Я видела, как над лагерем пролетают крылатые упыри, увешенные металлическим оружием.

— Краля, в охране среди лаков, как ты назвала летучих, обязательно есть чьи-то родственники, как и среди ищеек. Тех, кто нам готовит, раскладывает палатки, расчищает участок для лагеря, кормит питомцев…

— Это такие полупрозрачные, да? Которые меня под бирюзовым потолком, как игрушку перекидывали?

— Да. Самая слабая прослойка в низшей касте, вуры. — Вампир отложил матерчатые листки, которыми весь день занимался. — С них в свое время начинался каждый из ныне процветающих родов, но мало кто желает помнить об этом. Вуров презирают.

— Да уж, ваше разделение на касты это что-то с чем-то.

— Я пытался снять ограничения для низших. Бесполезно.

— Насколько бесполезно?

Он поморщился и не ответил, зато восьмилапик перебрался ближе, чтобы сообщить: — Не прошло и года, господина усыпили.

— Так-так, — задумчиво протянула я и села на кровати, — из всего выходит, что ты был, как прыщ на за… Кхм, крутой шишкой, я права?

— Чем? — не понял он.

— Ну, то есть ты был высокопоставленным вудлаком? То бишь, не последним вампиром в Ритри.

— Это уже не имеет значения, — отмахнулся серокожий.

— Господин был первым советником Владыки, — с гордостью ответил паук.

— М-дя! Знаете, занятная выходит ситуация с Рагу.

— Какая именно?

— Она люто ненавидит низших. Но и в первом браке и во втором сама себе наступила на горло и умудрилась стать источником для вурдалаков из этой касты. Ладно, во второй раз это сам Владыка, какие-то привилегии ей святят в связке с ним. Но в первый…

— Он был богат, — сухо ответил Лихо, — и она была счастлива выйти за него.

— А еще он был тринадцатым в списке правителей Ритри, — пискнул мохнатый.

— Да уж, вот теперь я всем сердцем верю в святую невинность влюбленной вампирши. Сущий ангел… белобрысый.

Мой подопечный отвернулся от нас с пауком, всем своим видом демонстрируя, что тема закрыта. Все-таки слишком болезненно реагирует вурдалак. И знает же, что она нас убить пыталась дважды, а все равно отстаивает ее позицию, как верный поклонник.

— Лихо…

Он не отозвался, но меня это не остановило.

— Слушай, судя по тому, с каким презрением Эргард выразился о твоей способности выбирать источник, даю сто пудов, ты выбрал белобрысую. Но женат не был и источником так никогда и не обзавелся… — вурдалак промолчал, а я все-таки закончила свою догадку: — Она отказалась.

Плечи Лихо напряглись так, что рубашка на нем затрещала. Но молчит, паразит, не отзывается.

— Как вы догадались, что он приводил Рагу? — изумился паук, оторвавшись от работы, над моим костюмом. — Об этом никто не знал! Даже я не должен был… — произнес с оглядкой на своего господина.

— Продолжай делать вид не сведущего, чтобы он тебе голову от головогруди не отделил, — шепнула я ему с улыбкой.

Урурк сделал красные глазки большими и продолжил шить, а я рассуждать.

— Итак, у выдры белобрысой был выбор. С одной стороны Лихо: добрый, влюбленный, красивый, приближенный к самому Владыке, то есть очень перспективный. А еще древний и в довершение, как мы уже знаем, двадцать первый в списке на пост Правителя мира. А с другой…

Паучок соответственно заявленной характеристике начал перечислять достоинства первого мужа вампирши:

— Обозленный, изуродованный, старый низший, занимающий пост наместника, обладатель огромного капитала. А так же, как мы уже знаем, тринадцатый в списке.

— Скажи, — обратилась я к нему, — а вампирша владычицей быть может?

— Нет. И деньги после смерти вампира переходят потомкам.

— И все-таки не сходится. Кто его изуродовал и почему шрамы не сошли? Вы же вампиры, существа с повышенной регенерацией. Зачем ей нужно было выходить за старого низшего? Пусть он и тринадцатый по счету, но недолговечный, а ведь власть к ней после кончины не перейдет и богатств она не увидит. И даю сто пудов, детей у них не было.

Судя по увеличившимся глазкам Урурка, я попала в точку.

— Вот так вот, по всем статьям, незавидная доля выпала вампирше, — и возмущенно заметила, — а Лихо уверенно говорит, что она была рада.

В палатке повисла тишина, прерываемая лишь нервным передергиванием паучьих лапок, и тяжелым дыханием серокожего. Кажется, я опять задела запрещенную тему, но это еще, не повод для молчания. Вот и не смолчала:

— Не пойму, какого ляда радоваться? Она же явно его презирала. Вот и Владыку терпеть не может…

— Почему? — это спросил Лихо, глухим и каким-то неестественным сухим голосом.

— А иначе, с чего бы ей на мужиков кидаться. На Нардо, на тебя, а после с кем-то в дальнем крыле под балдахином шепталась. Слов не вспомню, но обсуждали меня и интонации были ее.

— Название крыла? — серокожий вскочил с места, разметав матерчатые листы по полу. — Скажи мне, где это происходило, — потребовал он, зловеще склонившись надо мной.

Не на меня сердится, а страшно стало до дрожи! Чуть заикаться не начала.

— Сверсово. Кажется, так Владыка называл.

Мой подопечный тяжело выдохнул и прежде чем потянуться к моей шее, глухо сказал:

— Она вышла замуж за Правителя Ритри ради рождения древнего. Спи, Краля.

И тьма накрыла меня с головой. Вот и где уважение к ценному специалисту в судебных разбирательствах и кандидату в мыслители? Я ему тут все по полочкам разложила, а он меня усыпил. Сволочь! И что значит, ради рождения древнего? Пояснения зажал, неблагодарный. Ну, все! Проснусь, устрою им допрос.

Проснулась… Точнее, разбудили, окатив меня с ног до головы ледяной водой. В следующую секунду я промокла, они оглохли, думаю справедливо. И я была уверена в этом ровно до тех пор, пока мне не закрыли рот шершавой ладонью. Вспыхнул свет и трое кривящихся упырей в красном кружеве заявили, что меня ожидает Владыка.

Так-так-так. И где мои соратники, Лихо и паук? Где моя защита?

Оглядываюсь, а нет их. Шикарненько!

Я указала на руку, лишившую меня голоса, и на пальцах потребовала меня отпустить. Серокожие уроды клыкасто улыбнулись, и выудив из кружев блестящие клинки предупредили:

— Учти, еще одно громкое слово и мы за себя не ручаемся.

Пришлось кивнуть.

За руку меня выдернули из кровати и, не давая ни одеться, ни обуться, вывели из палатки под черное небо с алыми просветами. Воздух снаружи свеж и бодрящ, скала холодная; мокрая черная рубашка на мне стала ледяной. И нет ничего удивительного в том, что я чихнула, как только попала к Владыке в шатер. А стража всполошилась, и все трое стремительно приставили холодное оружие к моему горлу.

— Эээм парни, вам было сказано доставить меня живой или как?

В ответ тишина. Намекают, да? И рожи у всех свирепые и в глазах такой блеск многообещающий, что стало понятно — мертвой буду я и очень скоро.

— Хорошо, спрошу иначе. Здоровой или больной? Меня из-за вас хорошо подморозило, мне бы в теплое и чашку кофе сладкого.

Стоят все так же грозно.

— Черт вас дери, ножи уберите!

Никто не шелохнулся, а вот меня начало распирать от нового чиха.

Неожиданно с потолка первого уровня палатки свесился Владыка. Примечательно, что сейчас он облачен в серое кружево, волосы собраны в толстый колосок или сложную косу, а глаза подведены красным.

Или это у него мешки под глазами?

— Что здесь происходит? — спросил Зарбу.

— Попытка побега, — отрапортовали стражники, убирая клинки.

— Парад идиотов в красном, — поправила я и опять чихнула. Стоит ли говорить, что ножи вернулись на исходную — к моему горлу. — Что и требовалось доказать, — заметила я с усталостью.

— Разойтись! — рыжий правитель Ритри с ужасающей скоростью оказался подле меня. — Вас разбудили?

— Меня… я бы не назвала это — разбудили. Меня окатили водой с ног до головы, выдернули из кровати, привели сюда по сущему холоду, но не разбудили.

Под скептическим взглядом владыки стража смешалась:

— Краля была не в себе.

— Не правда. Просто…

Ну, как сказать не в себе, я просто посетила почти мужа во сне. И слегка опешила от того, что он сотворил с нашей спальней. Все-таки ревущее пламя, пожирающее все на своем пути — это вам не шутки. А самое обидное, он комнату уничтожил, чтобы поверх пепла и толстого слоя копоти сделать премиленькие рисунки волн. По поводу его художеств я очень хотела Нардо пару ласковых сказать и на шипяще-рычащее: «Крыыыляяя Мордосьськрыя, вставайте!» отреагировала не сразу.

— Просто меня нагло вырубили до этого, вот и не проснулась сразу.

— Вырубили? — внимание Правителя Ритри переключилось на меня, и стража скоренько смылась куда подальше.

— Понимаете, Владыка…

— Зови меня Зарбу, — предложил рыжий. В следующее мгновение меня укутали в кружевную накидку, бережно подняли на руки и, блестя красными глазами, куда-то понесли. — Нужно поговорить.

Никогда не думала, что меня до дрожи может испугать эта фраза. Чуть не взмолилась о пощаде в голос, точнее навзрыд.

— Дрожишь, — заметил вампир, неся меня как любимую игрушку или скорее уж долгожданный трофей.

— Ага. За-за-замерзла, — пролепетала я, глазами цепляясь за предметы внутреннего убранства. Может здесь есть хоть что-то биту напоминающее, от вампира не отобьюсь, но хоть попытаюсь.

— Никто не греет? — спросил Владыка.

— Мысленно все.

Вначале ляпнула, потом осознала, что именно ляпнула. Учитывая, широкую улыбку кровопийцы, он подумал о том, о чем думать не стоит. Хотя, кто их к черту поймет?

— А кто достиг желаемого? — интересуется Зарбу, внося меня в кабинет.

— Никто, — оглянувшись и поняв, что это не спальня, я с видимым облегчением вздохнула. — Пронесло.

— О чем ты?

Очень медленно он опустил меня на пол. Взгляд глаза в глаза, улыбка все еще присутствует, а интерес на лице отражается настолько явный, что я шарахнулась в сторону и шею прикрыла теплым кружевом накидки.

— В вопросах обогрева я полагаюсь на собственный выбор!

— А я слышал иное.

— Что именно?

— Что тебя поставили на кон. И по окончанию первого тура ночь с тобой станет трофеем моего наместника. — Вампир делает плавный шаг в мою сторону, чтобы выжидающе замереть в полуметре. То, что накидка растворилась в воздухе по его движению, я не заметила, а вот огонь, полыхнувший в его глазах — да.

Черт побери!

— Ээээммм… Меня вынудили обстоятельства…

— Ты о значительном платеже? — Владыка делает еще один обманчиво мягкий шаг ко мне, я — два от него.

— О том, что мы с Лихо не успели от него вовремя избавиться. А по вашим законам…

— И все же ночь достанется Рандорыру.

Он заходит справа на два шага, я отступаю влево на три.

— Да, но на определенных условиях…

— Их легко исправить, — сообщает он с улыбкой.

— Как?

Вот здесь рыжий предводитель кровопийц делает многозначительную паузу и… стремительно сокращает расстояние между нами. С опозданием понимаю, что мы уже не в кабинете. Определенно в кабинете такого убранства быть не может, слишком много бархатных и зеркальных поверхностей, слишком много красного. Я ногами обо что-то уперлась, а он, толкнув на это что-то, весело оповестил:

— Это будет исправлено, если все ночи с тобой заполучу я.

Гадать, на что упала и почему, уже не приходится. Широкая пружинистая поверхность под балдахином говорит прямым текстом, что поцелуем в щеку я не откуплюсь.

Ой, Мамочки! Думай, Галя, как выпутываться будешь. Думай.

— Но я могу не выжить! — и отползаю к изголовью огромной кровати под пристальным взглядом.

— Сними свою кандидатуру с соревнований и ты, — улыбка коварная и клыкастая, — безусловно, выживешь.

— Не могу, я обещала помочь Лихо.

Хмыкнул.

— Ты можешь обещание не сдержать, — величественно присел на край красного ложа и приглашающее похлопал рукой возле себя.

Ага, вот прямо сейчас и пересяду, куда просишь, уже бегу.

— Но тогда он откажется от поисков Гали Гари, — вовремя вспомнила подходящую отговорку. Вряд ли он решится противостоять требованию самого Люциуса.

— В ее поисках Светлейший из Темнейших более не нуждается, — мягко улыбнулся серокожий и неожиданно разлегся на кровати.

И ладно бы просто улегся, так он носом в мои коленки уткнулся.

Укусит! Я от ужаса задохнулась, а он мягко поцеловал мои дрожащие коленки и с коварной ухмылкой потянулся к пуговкам моей же рубашки. Разденет? Вот это он зря, если я ранее была напугана, то теперь разозлилась, ну и вопросом задалась. Вскочила с кровати, отдавив ему руки и врезав коленом по лицу.

— Что?! Как это…? В смысле: «Светлейший из Темнейших более не нуждается»? Что значит, не нуждается? Они от меня отказались? Тьфу ты! — опять чуть себя не сдала с потрохами. — Отказались от моих услуг?

А гад рыжеволосый молчит, сопит в матрас, и не отвечает, вот только плечи как-то странно подрагивают. Видимо сильно двинула, да и реакция непонятная, то ли смеется, то ли мутирует. А вдруг предсмертные судороги? Дрогнула, а затем сама себя отругала.

Да ну, это же вампир!

Подошла и ощутимо потрясла его за плечо:

— Зарбу, скажи прямо. Я что, зря тут выжить пытаюсь?

Перевернулся, потер ушибленный нос, затем плечо и, с укором глядя на меня, пояснил:

— Они откажутся от твоих услуг в ближайшее время, потому что Галя Гаря мертва.

Я с размаху плюхнулась на пол. Ударилась и не заметила этого.

— Чего?!

Клыкастый Владыка улыбнулся, поясняя:

— Мы нашли кольцо Андорада среди развалин опаленных белой Моалью. Более от человека ничего не осталось. Сожалею, Краля, но цель твоего визита умерла. — НЕ задерживаясь долго на этой новости, он продолжил. — К Светлейшему из Темнейших я направил гонца. А к лорду подземных чертогов попросил заглянуть его давнюю знакомую. Так что… — вот тут его лицо озарила широкая клыкастая улыбка, — ты остаешься в наших мирах до окончания соревнований.

Это что же получается: не меня к Люцу направили, а гонца, и к Нардо эту белобрысую! Я натурально взвыла, вспомнив с каким лицом мой синеглазый черт палил комнаты. Теперь ясно почему! Я умерла для них. Я?!

Зашибись! А если он от меня отступится? Если перестанет искать? Что, если…?

— Вот су… гончая!

— Что значит: су…? — проявил вампир любознательность.

— Самка собаки, — горько признала я, не зная, как похлеще треклятую выдру назвать. — Давняя знакомая не лучший эпитет для нее!

— Я хотел сказать: «поверенное лицо», — решил дать уточнения Зарбу.

— Угу, многократно проверенное во всех позах и по любому предлогу, — зло процедила я. — Рагу из лишая послал, да?

— Кого?

У Вампира лицо стало такое удивлено-недоверчивое, вроде и расслышал, а вроде бы и нет. Понятно, если ляпну еще чего-нибудь сгоряча, меня можно будет закапывать. И отнюдь не в землю, а как физраствор из капельницы гадам серокожим закапывать.

— Так, не важно, — отмахнулась и, уперев руки в боки, заявила, — я от слов своих не отступлюсь. И раз уж дала обещание Эргарду, то сдержу его.

И задумчиво уставилась на рыжеволосого. А он с таким же задумчивым видом смотрит на меня. Что-то тут не чисто, определенно не чисто. Мне явно известно не все.

— Так…, погоди, ты меня для чего среди ночи из кровати вытащил? — прищурилась сердито и начала этот вопрос прояснять: — Чтобы сообщить о снятии обязательств перед Лихо? Чтобы Рыр не успел попользоваться? Чтобы твоей стала? Чтобы отправить к дьяволу?

На этом мои вариации закончились, а он… Подмигнул, зараза!

— К Люциусу я смогу отпустить тебя после окончания празднеств, — посмотрел задумчиво на балдахин и нехотя признался, — в крайнем случае, после третьего тура. О снятии обязательств перед своим подопечным ты вправе была узнать сразу.

— Отсюда выходит, что на два других пункта ответ… Положительный?

То бишь, чтобы Рыр не успел попользоваться, а сама я досталась Зарбу. Кивнул. Так меня воспринимают как игрушку, трофей и другим отдавать не хотят. Я даже как-то расстроилась.

— Спасибо за предложение, — сыронизировала я.

Правда, иронии владыка Ритри не заметил, искренне возликовал:

— Ты согласна!

— Отказываюсь.

— А если мы поспорим? — его природный голос с хрипотцой изобиловал соблазняющими нотками.

Единым смазанным движением он соскочил с кровати и оказался сидящим передо мной на полу, впритык почти. И не понять низший или высший, что-то слишком много прыти у Владыки. А впрочем, сейчас разложу ему пасьянс с моим участием, и пусть что хочет, то и делает. Пока мой договор с Эргардом в силе, Лихо в себе, а остальные его родственнички спят, я могу не переживать за то, что меня продадут без спроса. Или переживать все же стоит? Вот где Лихо сейчас, а? Паука бы хоть оставил для поддержки.

Тихо вздохнула, умчавшись мыслями вдаль. Из этой дали пришлось вернуться по требованию Владыки, потому что его тонкие когтистые пальцы ухватили мой подбородок.

— Так что, Краля Мордовская, поспорим?

— А сколько ты поставишь, на что и зачем?

— Занятный вопрос.

— Вот-вот… — я освободилась из его «захвата», встала, рубашку оправила и медленно отошла. Нужно тщательно продумать, что бы такого соврать, чтобы остаться в живых, отделаться от Зарбу до конца соревнований и не проиграть ни в одном из пари. Продумав схему процентов на пятьдесят, я обернулась к Владыке Ритри.

— Меня убить могут завтра. Если и не убьют, то все ночи со мной уже расписаны. Сожалею, Зарбу. — И развела я руками, как и он минуты две назад. — Ну, а если просто ради наживы нужна, то скажу честно, ставки настолько высоки, что впору убивать ради них, а не ради меня.

Вру по-черному, но делать больше нечего. Жить хочется очень.

— Что ж если дело обстоит именно так, — опять вампир смазанным движением стал впритык ко мне и, заглянув в глаза, продолжил говорить голосом искусителя, — тогда понятно, почему Лихо Лишерс Миро скрывается.

— Что он делает?

— Скрывается, — пожал плечами серокожий. — Ранее я предполагал, что он не желает развязать старую войну, а теперь понимаю, что помимо нее назревает новое кровопролитие.

И вот стоим мы задумчивые друг напротив дружки и молчим каждый о своем. Я о том, что жизнь несправедлива и вместо того, чтобы отправить с кольцом меня, Владыка направил белобрысую выдру. А еще о том, что Гали Гари в мире Ритри официально больше нет, зато Краля Мордоская вдруг стала ценным призом. Плюс в том, что после соревнований рыжий кровопийца обещал меня отпустить. Но кто знает, что он потом придумает.

Мои грустные мысли подтвердили его рассуждения вслух:

— Все ночи заняты… Днем ты на соревнованиях… Но если выживешь…

Нет-нет-нет! Только не это пусть не загадывает на последний тур — выживу или нет. Иначе выживу, а он ко мне с претензией явится, на ночь глядя. Сжав кулаки, глухо буркнула:

— Вряд ли выживу.

— Это мы еще посмотрим, — ухмыльнулся серокожий, чмокнул меня в щечку и отошел, потирая руки. — Мои советники зачислили тебя в покойницы, большая часть придворных их поддержала!

— И?

— И только трое поставили на тебя! — воскликнул он радостно. — Ради наживы мы и поможем.

— Зашибись! Шикарные планы.

И не дожидалась завершения аудиенции, я развернулась и вышла из спальни, затем из кабинета, потом удивительно долго шла к лестнице и, не менее долго, спускалась на первый этаж шатра.

Нет у них тут благородства — нету. Либо кровь пьют, либо в постель тянут, либо ставки на тебя делают! Раздраженно фыркнула, уроды!

Уже на самом выходе из шатра передо мной оказался Владыка:

— Ты куда?

— Домой, — вспомнила, что до дома мне далеко, досадливо поморщилась, — то есть в палатку. Не знаю, как вы к обещаниям относитесь, а я к своим — со всей серьезностью.

— И это в тебе мне так же нравится, — придержав полог шатра, вурдалак пропустил меня вперед и вышел следом. — Не была бы ты суккубом, сказал бы что наша.

— Хм, а меня буквально недавно с вами сравнивали, с вампирами.

— В каком смысле?

— В хорошем. В плохом смысле я сама по себе несравненна.

Наглость второе счастье, а потому с безразличным видом взяла его под локоток. Дернулся, и на его вампирской мордашке появилось то ли подозрение, то ли шок. Пришлось пояснить свои действия:

— Раз шаль забрал, то хоть так погреюсь.

Кивнул, в следующее мгновение на моих плечах появилось теплое кружево.

— Спасибо.

Погладила его плечо и только руки с локтя забрать решила, так он придержал:

— Не отпускай.

Я покосилась на него, он на меня, и оба улыбаемся. Чертовски интересный кровопийца, только что предлагал ночи с ним проводить, настоятельно советовал соглашаться, а сам от простой ласки млеет. Что ж до этого дергался, как ошпаренный? Удивительно, и ведь уже женат, дважды.

Он в стойком молчании провел меня к палатке и, подняв полог, пропустил внутрь:

— Добрых снов.

— Ага, и Вам того же.

Шагнула внутрь и прямо на пороге столкнулась с Лихо, Сказать, что я была ему рада, ничего не сказать. Я была ему «Чертовски рада!»

— Ты?!

— Я, — кивнул он и, схватив меня за шею, втянул в глубь палатки, отошел к пологу и, став невидимым, выглянул наружу. — Никого, хвала Владыке и его проницательности.

— Лихо! — прошипела, тыча пальчиком в его широкую спину. — Ты… морда серокожая, сволочь клыка…!

— Только не кричи, — оборвал он меня на полуслове.

— Я сейчас не кричать буду, а…

— Нет? — удивленно оборвал вновь и деловито заявил, — приятно слышать. А теперь проходи, садись и заколку для волос отдай мне.

— Какую заколку?

Автоматически потянулась проверять локоны на наличие неизвестного предмета. И вдруг слышу у самого уха шепот Урурка: «Краля, я сам сниму», затем раздается тихий писк, щелчок и со звуком «Охха!» от меня что-то отвалилось. Что отвалилось не знаю, но детский рефлекс сработал неожиданно, я двинула по этой штуковине ногой.

— Стой! — вурдалак тенью метнулся к кровати, схватил подушку и у самого пола поймал… заколку-скрабик в виде металлического паука. — Ты что творишь?!

— Спасаю свою жизнь! Вам до сих пор невдомек, что об опасности предупреждать нужно?

— Это всего лишь послание, — возмутился серокожий и щипцами, а не голыми пальцами поднял железного паука с подушки.

— В таком случае чего же ты боишься? Возьми рукой.

За серокожего вступился Урурк:

— Господин опасается его раскрошить. Это своего рода послание с ценной информацией.

Вот здесь в моей голове произошла отмотка назад. И сцену с пробуждением вспомнила, и разговор с Зарбу, и мое возвращение в палатку… Нет. Не может быть, чтобы эти гады меня использовали и так тоже…

— Мать вашу! Я что тут почтовый голубь?!

— А кто это? — спросили оба.

— Разносчик клещей! — огрызнулась, свирепо, глядя на паршивцев. — Чешется и заразу повсюду распространяет, и это помимо того, что сре…

— А если честно? — оборвал меня серокожий. Он уже вовсю орудует над заколкой. Вытащил из нее маленький металлический шарик, а из него выудил мелкий клочок бумаги. Сущее несчастье, которое развернулось в рулон впечатляющих размеров!

— Письма доставляет, — пояснила я.

— Знаешь и с письмами в точку, и с заразой тоже, — заверил вурдалак и помахал рулонищем. — Список видишь?

— Ну, и?

А на рулоне свободного поля нет, зато плотным строем внесены данные на вампирском языке — вертикальными строчками. И что примечательно после каждого третьего слова в строке светится кружки: красный, серебристый и черный.

— Это многоуважаемая, Краля Мордовская, ставки.

— И? — все еще не поняла я. — У нас в четвертом фильм был «Голодные игры» там по сценарию богатое население тоже ставками баловалось. Да и в реальности наши ставят на все, что движется от тараканов до футбольных команд.

Вурдалак скрипнул зубами:

— До твоего появления здесь подобного не было!

Так-так-так, кажется, моя идея набрала нехилые обороты. Шикарненько! Вот только почему он не рад, а?

— Так не было вовсе или было запрещено?

— Не было, — отрезал он.

— То есть опять я виновата, да? А вы, черт побери, нет? — подошла к серокожему. — Лихо, ты хоть раз был в моей ситуации? Хоть раз стоял перед оголодавшим вампиром, у которого на тебя виды? Слышал что-нибудь из разряда: останешься в живых, ночь проведешь со мной? Ты же понимаешь, что это за условия! А я стояла там одна.

Он замялся, но глаз красных гневных не отвел.

— Полагаю, нет, — я гордо выпрямилась, — а если нет, то не критикуй мое решение. На тот момент оно было единственно верным. И вообще, что-то не нравится, иди и поговори с Рыром или с Владыкой, попытайся урегулировать конфликт.

— Поздно.

— Никогда не поздно, — я с разворота плюхнулась на кровать. — Ты просто боишься начать новое Кровопролитие. Тебе прошлого хватило выше крыши.

— Кто сказал?

— Зарбу, — а что, переводить стрелки на Владыку можно. Не хиленький, как оказалось. И я продолжила. — Но с его слов, ты прячешься, чтобы не началась старая война. И твое сегодняшнее исчезновение это подтверждает. Кстати, он поставил на меня.

— Вижу, — буркнул Лихо. — Много.

— Вот! Видишь, он и еще какие-то гады в меня верят, обещались помочь. А ты — не веришь и критикуешь.

Хотя, в моем случае лучше не думать о том, что вера Владыки проявилась из-за высоких ставок.

— Не горячитесь, — на кровать влез паук, — мы тоже на Вас поставили.

— Да? И сколько?

— Меньше, — пробурчал Лихо.

— Две пирамиды ртутных цилиндров от Рыра? — предположила я в шутку.

— Как Вы догадались? — воскликнул Урурк и переполз ближе ко мне. — У Вас дар предвидения?

— Интуиция.

И не знаю, как у меня зубы не раскрошились, когда я ими скрипела. Так захотелось двинуть по морде серокожей аж руки зачесались и перед глазами стала красная пелена. То есть, мне вводить Рыра в заблуждение относительно ставок было нельзя, а его же деньги ставить на кон можно? Убила бы!

Протяжно выдохнула и заставила себя успокоиться. Ладно, потом сочтемся. Как говорила моя тетя: «если деньги в деле, не теряй ни минуты».

— Кто на что ставит и как это все выглядит? — поинтересовалась все еще сквозь крепко сжатые зубы.

Оказалось, что ставят в основном на мою смерть. И все, как один, видят ее в первом туре. Ну, это к слову, потому что вампиры ставят на окончательный результат гонок. А это совсем невыгодное решение. Ведь будет лучше, если ставки обновляются на каждый тур. Азарт появится, жажда крови у одних и жажда жизни у других. А теперь о загадочных кружках: красный — ставка на смерть участника, черный — на жизнь. На что поставили тот кружок и светится. Неординарное решение.

— А о ставках на ночь со мной никто не знает, — раньше времени обрадовалась я. — Шикарненько!

— Знают, — прошептал Урурк. — Все серебряные кружки это заявки на Ваше свободное время.

— Ээээм, — с тревогой смотрю на список. — Но все они светятся. Это что же все-все…?

Вспомнила плотоядные взгляды клыкастых, судорожно вздохнула.

— Попытались подать заявку все, но господин хорошо прячется…

Исчез, перевела я для себя.

— И более никто на Ваших услугах настоять не смог…

Ага, и в палатку цилиндрические слитки больше никто не доставил.

Мохнатик указал на заколку и рулонище:

— Вот и списки ставок получаем тайно, чтобы не попадать в поле зрения участников.

Я улыбнулась пауку и похвалила Лихо — чудо вампиристое.

— Молодец! Продолжай держать оборону. — и закутавшись в шаль от владыки на манер римских ораторов, провозгласила: — Значит, так… после этого тура я за счет пари между Рыром м Гартом пополню наш банк. А вы всю жидкую ртуть поставите на мой выигрыш и на всякий случай процентов тридцать на проигрыш.

— Зачем? — спросил Урурк.

— Чтобы ее пополнять, — предположил все еще хмурый Лихо.

Но я поспешила его разуверить. Буду еще на проигрыш ставить, сама же его и притяну. А мне жить охота!

— Эта ставка расти не будет, она просто… для страхования потерь.

— А если один из твоих партнеров по второму пари погибнет? — улыбнулся вурдалак, явно решил на моих нервишках поиграть. — Ты что будешь делать?

С ужасом отбилась от возникших видений с кровью и вурдалаками и заявила:

— Я буду молиться. А вам советую открыть еще одну нишу для ставок и подзаголовок какой-нибудь цепляющий, например, «Краля Мордовская и ее любовники».

Восьмилапик и серокожий переглянулись:

— Зачем?

— Чтобы мы заработали, даже если один из них выйдет из строя.

— Но второй тогда выиграет, — напомнил Лихо.

— Я ж говорю, что молиться буду… за Англию. И не приставай с расспросами, не хочу прогнозировать на будущее.

— К теме о будущем, — медленно произнес вампир уже серьезным тоном. — Когда ты поговоришь с Гартом?

— Утром перед заездом.

— А может быть сейчас, он как раз возле нашей палатки? — предложил серокожий.

— Утром.

Иначе мои слова спровоцируют его на решительные действия сейчас, а мне не это нужно. Обняла подушку и мысленно послала все к черту. И на всякий случай, попросила Лихо вырубить меня. А то вдруг не усну.