Приятные вещи

Глава 2 Уборка в доме

Свалка, мой столь чудесный и столь разочаровывающий проект, теперь, когда кольцо Кениры ломилось от богатств, стала полностью бессмысленной. У нас имелось столько денег и ценностей, что я даже не представлял, каким образом их удастся потратить за столетия, даже если начинать транжирить направо и налево. В сокровищнице и ограбленном банке имелось немало ценных металлов и сплавов, так что добыча материалов смысл тоже утратила, ведь недостающее всегда можно было заказать или обменять.

А ещё у меня имелись три Сердца, одно из них, как выяснилось, оказалось тем особо редким видом источников, который вырабатывал сразу гармонизированную элир. Если подумать, то использование его в арсенале выглядело логично — ведь тогда отпадала проблема несовместимости элир энергосети и владельца доспеха, которая могла бы привести к увечью или даже к смерти. И это позволяло надеяться, что всё или хотя бы большая часть оружия и доспехов, которые мы оттуда похитили, осталась в рабочем состоянии.

Одно из Сердец, самое слабое и наименее ценное, прокравшись с Таагом, словно вор, на территорию собственного предприятия, я и установил, замаскировав всеми известными мне структурами от ненужных взоров. Заодно сделал и простой коммутатор, способный автоматически переключать установку на элир от накопителя и городской энергосети. Малое энергопотребление всегда можно было списать на гений создателя, а вот установка, работающая без использования видимых источников энергии, вызвала бы массу вопросов и привлекла бы лишний жадный интерес.

Кенира меня не торопила, не засыпала вопросами и не пыталась принудить к действиям, хотя я слишком хорошо чувствовал её беспокойство и отчаяние. Но ей оказалось достаточно моего слова, что помочь маме можно, но для этого мне стоит всё хорошенько обдумать. И я действительно ходил в раздумьях, порой натыкаясь на стены, а во время ужина поднося ложку мимо рта. Идея, возникшая у меня в храме, одновременно восхищала своей простотой, но при этом пугала до дрожи сложностью реализации. Самое неприятное, что вычислений требовалось невероятное количество, поэтому имелась огромная вероятность, что такое исцеление я либо не переживу, либо превращусь в овощ. Но, конечно, для счастья своей любимой нормальный мужчина пойдёт и не на такое.

С нами связался Жагжар, сообщив, что его служба подобрала подходящее помещение, так что нам следует встретиться. Я захватил всю свою команду, включая Ксандаша, и поехал в управление.

— Спасибо, господин Улириш, что вы пришли так быстро, — обрадованно встретил меня Жагжар. — Мы высвободили на время здание общих казарм нашего военного училища, расквартировав солдат в других местах. Если это от вас не потребует слишком больших усилий, то вы сможете освятить помещение в соответствии с нашими договорённостями. Даже не представляю, зачем вам понадобилось столько пространства, но по вашему слову — что угодно.

— Нам надо вывернуть и перебрать вещи в карманах и сундуках, — подсказал Ксандаш.

— Санд, мы с тобой знакомы давно, — мотнул головой Жагжар, — но на раньше ты не был столь эксцентричным. Видимо, пенсия пошла тебе не на пользу. А нельзя ли сундуки перебрать дома?

— В них есть кое-какие документы, которые могут касаться Королевства, — напомнил я. — Так что нужна безопасность.

— Документы? Надеюсь, что-то ценное! — усмехнулся Жагжар. — Мы попытались воспользоваться неразберихой и послали нескольких надёжных агентов, но неизвестно, добудут они что-то или нет.

— Агентов? — удивился Хартан. — Куда?

— В Королевство, в Ранраэ, — ответил Жагжар. — Ты что, не читаешь новостей? Кто-то вторгся на остров, ограбил дворец и банк, а потом ещё и уничтожил здания Архива и Министериума. Кто бы это ни был, безумные, но отважные медвежьи щенки! А вместо того, чтобы сразу объявить экстренные меры, королевские идиоты позволили прислуге из замка выбраться в город, да и среди штурмовиков имелись солдаты из городского гарнизона, которые не стали зашивать себе рот. Так что всё выплыло наружу.

Я смотрел на Жагжара в полном ужасе. Он не притворялся и не поддерживал мою «игру в невиновного». Он не только больше не считал нас теми самыми грабителями, но не мог видеть ничего, что связывало бы нас с ограблением. Мне вновь стало безумно неуютно — осознавать, что существуют силы, которые могут так сильно исказить реальность, изменив мышление умного и хорошо соображающего человека, было очень страшно.

— Кстати, Жагжар, познакомьтесь, это Мирена Валсар, — сказал я, указав на маму Кениры.

— Наслышан, наслышан, — тепло улыбнулся он. — Улириш говорил, что вы то ли переехали к дочке, то ли приехали на лечение, я уже не помню. Но мы дали вашему зятю контакты Высших Целителей, не беспокойтесь. И с документами не волнуйтесь, всё будет сделано в ближайшее время. Вы откуда-то с Архипелага? Или из Королевства?

— Второе. Очень долгое время я жила в Ранраэ, — ответила Мирена.

— Ох уж этот Сориниз! — мотнул головой Жагжар, — Последнее время только он и на слуху. Правильно сделали, что приехали, Ранраэ — слишком беспокойное место.

— В королевском дворце! — безжалостно продолжила Мирена.

— Но тогда ваше состояние…

— Да, дело рук принца.

— Королевская семья хорошо хранила эту тайну, — кивнул Жагжар. — Но наши шпионы тоже не зря теребят бюджет разведуправления. Мы слышали о его увлечениях. Что ж, скажу, вам очень повезло, что ваш зять — бесстрашный человек, а Ксандаш Табран — гордость нашей службы. Рискнуть всем, чтобы вывезти вас во время столь серьёзных событий требует немалой отваги и не меньшего безрассудства!

Мне было больно смотреть, как сознание нашему собеседнику выкручивает сила Керуват, так что я быстро подвязал разговор, и мы поехали в армейскую часть, где нам показали одну из казарм — огромное длинное здание с большим вытянутым залом, занимающим большую часть, из которого уже убрали на улицу двухярусные кровати, а матрацы и шкафчики отставили в прилегающей бытовке. Кенира выпустила Таага, и мы проверили окружающее пространство насчёт лишних глаз, ушей, следящих или записывающих структур. Всё оказалось чисто.

Можно было бы, конечно, сбросить всю работу на Кениру и голема, а самим расположиться где-то снаружи или же отправиться побродить по городу. Но это было бы не совсем честно, так что пришлось заняться одновременно безумно скучным, но при этом потрясающе захватывающим занятием — считать собственные богатства.

Для того, чтобы пересортировать награбленное, я купил несколько простых пространственных хранилищ, не став тратить время и ментальный ресурс на создание их самому. Брал самые простые артефакты, наподобие тех, которыми пользовался Алзар во время путешествия через Увядшую Долину. И теперь Кенира методично извлекала вещи из своего кольца, а мы их сортировали и потрошили. Зрелище, полагаю, со стороны выглядело абсурдным. Дорогая мебель, предметы роскоши и богатства, кухонное и бытовое оборудование, произведения искусства, оружие и доспехи, големы и автоматические системы, защитные и атакующие артефакты, деньги, драгоценные металлы и камни, а также различный ценный мусор — всё это постепенно заполняло немалое помещение до тех пор, пока в нём не осталось места для свободного прохода. Пусть мы так и не побывали в Архиве, да и Министериум повидали только в виде руин, но бумаг, которые мы прихватили вместе со шкафами и столами во множестве рабочих кабинетов собралась огромная стопка.

Как только мы поняли, что так дальше продолжаться не может, что, даже глубоко выдохнув, мы не сможем больше передвигаться, наступило время уборки. С той же методичностью, какой вываливала вещи наружу, Кенира стала собирать всё назад, раскладывая осмотренную и очищенную от лишнего содержимого мебель в отдельный «сундук». Пока она занималась упаковкой, Тааг осматривал големов, оружие, доспехи и артефакты, определяя их состояние и пригодность к работе. К счастью, именно из-за Сердца с гармонизированной элир почти всё награбленное добро хорошо пережило транспортировку, ремонту подлежала лишь пара комплектов доспехов и десяток мечей, содержавших когда-то элир владельцев.

Шутка про Дядюшку Дагоберта, которую я отпустил Хартану напоследок, оказалась не совсем шуткой. Даже просто монет, которые мы набрали из сокровищницы и банковского хранилища, хватало, чтобы заполнить бассейн средних размеров, что уж говорить о банкнотах и драгоценных металлах? Понятное дело, чтобы нырять и плавать в таких вещах, следовало обладать талантами самой богатой в мире утки, но количество было сравнимо. Я не сильно интересовался экономикой Итшес, не знал, какие страны эмитировали курзо и как наше ограбление повлияет на инфляцию (или, наоборот, на дефляцию — ведь деньги мы из оборота изъяли), но, по большому счёту, нас это не особо касалось.

Постепенно наша работа превратилась в рутину. Даже Хартан, сколь бы сильно он ни любил деньги, выгорел, потеряв к ним малейший интерес и сильно заскучав, так что мы отправили его прочь, сказав прихватить с собой Мирену и показать ей город. Маме Кениры долго находиться тут было довольно тяжело, да и помочь она ничем особо не могла, так что она с благодарностью приняла предложение.

Ну а мы до самой ночи продолжили наш нелёгкий, неинтересный, но очень нужный труд, а потом, когда я сплёл чары яркого света вдобавок к имеющимся в казарме светильникам — почти до самого утра. И когда над Тиришем заблестели первые лучи рассвета, мы, наконец, закончили перебирать книги из дворцовой библиотеки, рассортировали бумаги по большим в половину человеческого роста стопкам, а Тааг закончил восстановление и ремонт повреждённых доспехов, оружия и големов.

Загрузив всё имущество по «сундукам», мы направились на аудиенцию с Жагжаром, который, как мы знали, по такому случаю собирался остаться ночевать в Управлении. И на этот раз я, наконец, осознал, что в нашей маленькой семье появилось достаточно членов, чтобы одного омнимобиля стало не хватать, так что я дал себе зарок купить что-то в дополнение к верному Чотошу.

Несмотря на то, что мы явились почти что ночью, о дежурные и охрана здания нас ждали, так что проводили нас к кабинету безо всяких выяснений личностей и причин прихода. Там Жагжар предложил нам кофе, а мы отчитались о проделанной работе. Ксандаш и Кенира, не позволив мне таскать тяжести, оттянули в стороны кресла и тяжёлый письменный стол Жагжара, после чего Кенира вывернула нужный «сундук».

— У нас, конечно, не было ни времени, ни желания разбираться, что к чему, — сказал я, махнув рукой в сторону огромной горы документов, папок, тетрадей и учётных книг, — но Ксандаш всё наскоро пролистал и сказал, что вас это заинтересует. Ещё есть книги из дворцовой библиотеки, но на их осмотр требуется время. Вон та куча — это что-то типа небольшого архива, ну, по крайней мере оно выглядело таковым, когда попалось нам в руки.

— И нам всем очень повезло, что грабители бросили эти бумаги как ненужные, — широко улыбнулся Жагжар. — И вдвойне повезло, что с вами был Ксандаш, который смог опознать ценность найденного! И втройне повезло вам, Улириш, что вы смогли заполучить в своё распоряжение одного из наших лучших офицеров.

Он наблюдения за тем, как Ришад Жагжар полностью игнорирует все логические связи, придумывает любые самые абсурдные причины, почему грабителями является кто-то другой, а не самые очевидные кандидаты, мои волосы снова встали дыбом. И ничуть не утешало, что подобное искажение реальности шло на пользу именно нам. Ведь кто знает, как оно обернётся в будущем, не случится ли так, что из-за ещё одного благословления Керуват точно такой же бред сумасшедшего буду нести и я?

— Правда? — невпопад переспросил я, пытаясь прийти в себя.

— Ещё какая, — с энтузиазмом дал ненужный ответ Жагжар. — Декурион на второй год службы в армии, прорыв-мастер через пять лет в штурмовиках, а как диверсант — тень-лидер через четыре года. Я не знаю, какой контракт вас связывает, но мы готовы принять Ксандаша обратно в любой момент. Даже с сохранением пенсии!

— Спасибо, Ришад, — слабо улыбнулся Санд, — но с Улиришем интересно, так что вряд ли.

— Ну, не предложить я не мог, — ничуть не удивился Жагжар.

— Ещё кое-что, — напомнил я. — Оружие.

— Ах, да, точно! Грабители бросили и его. Видать, нести такую кучу денег было тяжеловато!

Жагжар весело засмеялся, мы издали пару смешков из вежливости. Кенира извлекла «Толстушку Берту» и поставила в угол.

— Я написал инструкцию, — сообщил я ему, протягивая небольшую книжечку. — Тут формулы и примеры расчётов для наведения, способы управления и подачи элир.

— Вы не только священник, но ещё и хороший маг, — уважительно кивнул Жагжар. — Обычно, чтобы разобраться с неизвестными артефактами такого типа нашим исследователям требуется не один месяц. Ну что же, я считаю, что ваша сторона сделки полностью выполнена. Вы, конечно, освятили только одну казарму, но мы и так получили больше, чем ожидали. Так что если вы захотите на этом остановиться…

— Не беспокойтесь, Ришад, — улыбнулся я. — Я не собираюсь ни от чего отказываться. Просто на данный момент передо мною стоит сложная и важная задача, и пока её не решу, не готов отдаляться от дома и университета дальше, чем на час езды.

— И что же за задача, если не секрет? — поинтересовался Жагжар.

— Исцеление Мирены Валсар, — не стал скрывать я. — Возникли неожиданные осложнения, но, кажется, я придумал как их решить.

Пусть я ничего не скрывал от Кениры, но волна тепла, любви и надежды, хлынувшая от неё, едва не сбила меня с ног.

Мы сердечно распрощались, и Жагжар, узнав, что мы пришли пешком, был столь любезен, что предложил развести нас по домам на служебном омни, отдав распоряжения по раковине. А когда мы с Кенирой, наконец, добрались домой, то, едва добравшись до кровати, рухнули на неё и заснули крепким сном, сжимая друг друга в объятиях.

— Диршада, если уж говорить о теологии, то о том, что перешла в веру Ирулин, я не пожалела ни на секунду, — сказала Лексна, любуясь на лучи Эритаада, преломляющиеся в бокале с красным вином. — И дело даже не в контроле или фактическом иммунитете к выгоранию.

— Неужели? — переспросила Диршада Мульчарн, но по тону было понятно, что это не дань вежливости, а ей действительно интересно. — Я нахожу вашу богиню весьма интересной, а силы, которые ей подвластны — чрезвычайно полезными, но всё же она, как бы сказать…

— Неизвестный божок с жалкой горсткой последователей? — подсказал я.

— Я бы выразилась гораздо мягче, но да, — согласилась Диршада. — Если выбирать столь важную часть жизни, как религия, то есть немало прекрасных вариантов из основных пантеонов. А лучше — кого-то из Всемогущих Владык. И для целителя кажется вполне естественным выбрать Мирувала.

Я горько усмехнулся, покачав головой.

— Для меня вопрос выбора не стоял. Отдать самого себя той, что позволила тебе хоть на мгновение вновь стать собой, получив обратно собственные разум и душу… Нет ничего проще и естественней. Подробностей рассказывать не могу, но поверьте, это было хуже смерти.

Лексна сделала маленький глоток вина и отставила бокал на столик. Откинувшись в садовом кресле, она мечтательно уставилась в пространство расфокусированным взглядом, не глядя ни на красивый ухоженный сад, ни на роскошный особняк, ни на величественно текущий Тириш и белые облака, плывущие над ним.

— Да, конечно, присягая другим богам, человек получает многое, — согласилась она. — Но Ирулин… Ирулин даёт такое, что не подарит никто из Владык. Время. Время и уединение.

— Время? Уединение? — фыркнула Диршада. — Ну, допустим. Дополнительные два-три часа в сутки — серьёзный довод. Но прихожанин Мирувала, особенно если он не пренебрегает развитием личной силы, живёт очень долго. И время у него появляется само по себе. Я думала, что ты, Лексна, скажешь что-то о реализации фантазий, которые можно ощутить во снах.

Лексна звонко засмеялась, бросила на меня быстрый взгляд и засмеялась ещё задорней.

— О да, фантазии — это, безусловно, тоже то, за что можно полюбить госпожу. Но и они не главное. Самое важное, как я и сказала — время и уединение. Не по отдельности, а как единое целое. Время уединения. Время на уединение. Время, которое можно посвятить только себе.

— Пока что звучит не слишком заманчиво, — возразила Диршада. — Времени для уединения можно сколько угодно организовать и так. Понятно, это может встретить некоторые затруднения, но в остальном — ничего сложного.

— На первый взгляд — да, — лукаво улыбнулась Лексна. — Но сколько времени на самом деле мы можем выделить самим себе? Чтобы не беспокоили домашние заботы, друзья, семья, пациенты? Чтобы не нужно было идти на какую-то встречу или приём, объяснять присматривать за дочкой и помогать ей с уроками, обедать или даже ходить в туалет. Просто с удобством развалиться на кровати с книгой, отгородившись от всего мира. Понятно, многое можно переложить на других, скажем, слуг. С твоим влиянием и богатством это, конечно, само собой разумеющееся, но…

— Лексна, я хочу напомнить, — перебил её я, — что у тебя теперь имеется как богатство, так и влияние! И перебраться в Рассветный Квартал, да хоть по соседству к Диршаде, я вам с Ксандашем уже предлагал.

— Это очень мило с твоей стороны, Ули, — хихикнула Лексна, — но я привыкла к своему дому, так что когда-нибудь потом. Лет через десять. Или сто. Или через неделю, не знаю.

— Вы с мужем что, внезапно разбогатели? — заинтересованно спросила Диршада.

— Ксандаш работает на Улириша и принял участие в очень рискованной миссии, — пояснила Лексна. — По условиям контракта он должен был получить обычную оплату, но Ули был столь мил, что решил завалить нас деньгами. Достаточно, чтобы мы могли выкопать бассейн и нырять в чёрных курзо, как этот его дядюшка… Драгоберш?

— Дагоберт, — мягко поправил её я. — Персонаж из детских книг моей родины.

— Да, точно! Ну а так как работа связана с правительственными делами, то… Ксандаш и так имел немалые связи, а уж теперь, с новыми полномочиями, и подавно. На заседание Коллегии Восьми он, понятно, дверь ногами не открывает, но очень близок к тому. Но я отвлеклась. О чём я говорила?

— О времени и слугах, — напомнил я.

— Да, точно. Часть времени можно высвободить, переложив дела на наёмный персонал. Но это работает до определённого предела. А иногда и не работает вовсе. Улириш, ха-ха, вон разок попытался.

Поймав заинтересованный взгляд Диршады, я пояснил:

— Попробовал нанять человека для готовки и ухода за домом. В итоге влез в конфликт с Тенями Криаза, а вместо работника получил… ну, мы ещё не оформили документы, я планирую этим заняться после успеха нашей с вами затеи, но да, получил приёмного сына. Кстати, готовить продолжаем сами — у Таны с этим обстоит ужасно.

— И даже если удалось высвободить время, взять выходной, уехать куда-то в глушь на пару недель, — продолжила Лексна, — всё равно накапливаются дела, заботы, отвлекают непредвиденные факторы. А в Царстве госпожи всё по-другому. Там время замирает. Там ты сама у себя, наедине хоть с фантазиями, хоть с книгами, манускриптами или монетками. А утром ты, совершенно свежая, отдохнувшая и с кристально ясным разумом можешь вернуться в наш суматошный мир.

— Тебе стоило бы стать жрицей, — усмехнулась Диршада. — Потому что твоя проповедь меня почти убедила, даже захотелось сменить религию.

Вспомнив о единственном известном мне способе инициации жриц, я покраснел.

— Увы, госпожа не может Явиться, — сказал я, — так что жрицей Лексне пока что не стать. Но к счастью для всех нас, она мало отличается от остальных богов, а значит, благословения и реликвии будут действовать не только на почитателей.

— И я очень благодарна, Улириш, — совершенно серьёзно сказала Диршада, — что ты решил исполнить свою часть нашего уговора, хоть делать этого был вовсе не обязан.

Я покачал головой, взглянув ей в глаза и невольно залюбовавшись её красотой.

— Пусть вердикт Мирувала — обстоятельство непредвиденное, но я предпочёл бы остаться с тобой в хороших отношениях. И снова-таки, проблема возникла, в том числе, и с нашей стороны. А вы с Лексной мне очень сильно сегодня помогли. Я почти до конца продумал схемы, осталось совсем немного — лишь совершить невозможное.

— Помогли — это громко сказано, — возразила Диршада. — Ни одна из методик, что я тебе показала, не является каким-то секретом. Так, кое-какие нюансы практического применения. Ценность реликвии твоей богини и благословения моего дома намного-намного выше.

Словно иллюстрируя её слова, одинокая туча, закрывшая солнце, отлетела в сторону, и алмазная статуэтка Ирулин, стоящая на столике, озарилась разноцветными бликами.

— Я настаиваю, — не сдавался я. — И ты, и Лексна меня очень здорово выручили как знаниями, так и нужными препаратами.

— И я повторю предложение дать тебе их бесплатно, — сказал Диршада.

— А я в очередной раз его отклоню, — усмехнулся я. — Из-за меня ты и так пострадала. Мне понадобилось столько геля, что пока заказ не исполнят и не доставят, тебе придётся обходиться собственными запасами.

— Да ерунда, — махнула рукой Диршада. — Даже если у меня всё закончится прямо сейчас, уеду куда-то на недельку, и всё. Вам с пациенткой нужнее. Как там она?

— С разумом всё в порядке, — сказала Лексна. — Но, понятно, настроение ужасное. Алира осталась с ней, чтобы поддержать. Похоже, Ули, твоя тёща не верит в силы своего зятя.

— Я и сам в них не до конца верю, — признался я. — Но всё равно удивлён, что она не пришла. Мне казалось, что детали лечения очень важны и ей тоже.

Две целительницы переглянулись и одновременно качнули головами.

— Ты не врач, иначе бы не удивлялся, — пояснила Диршада. — Как раз близким родственникам подробностей лучше не знать. Она всё правильно сделала. Мы собрали врачебный консилиум, проработали методики, много говорили о рисках, осложнениях и возможных плохих исходах. Представляешь, как бы это было слушать дочери пациента? Представь на мгновение, что речь идёт не о Мирене, а о самой Алире. Смог бы ты сохранить хладнокровие?

Мне не нужно было ничего представлять. Если бы Кенире тогда не удалось сбежать, то именно она сейчас бы являлась изувеченным обрубком человека. И не нашлось бы никого, кто бы ей смог помочь, я бы просто не знал, да и вообще не имел бы понятия об её существовании. Самый близкий и родной человек в этом мире, женщина, которую я люблю всем сердцем, была бы обречена на бесконечные страдания до самого конца своей очень долгой жизни.

— Именно поэтому целитель не проводит сложные операции своим родным, — сказала Лексна. — Именно поэтому мне самой было так тяжело присутствовать на том ритуале, а ведь там речь шла только о руке и ноге Санда. Считай, тебе повезло, что Мирена для тебя, по сути, никто, а переживать приходится лишь за чувства Алиры.

Мне не осталось ничего, кроме согласно кивнуть. То абсолютное доверие, та вера в мои силы, которые проявляла Кенира, одновременно радовали и пугали. Боюсь, поход по спасению её матери, авантюра, в которой мы, пять человек и один голем, не только совершили невозможное, но и умудрились уйти целыми и невредимыми, только укрепили её веру. Я простой человек, не самый умный и не самый сообразительный, который тоже ошибается и творит глупости. Но пусть меня проклянут все боги, пусть Ирулин отвернёт от меня свой лик, если я не сделаю всё возможное и невозможное, чтобы Мирена вновь стала здоровой!

И Диршада, с которой мы теперь были на «ты», зря умаляла свой вклад и считала, что незаслуженно получила оплату. Она выкроила для нас с Лексной почти целый день своего времени, объяснила очень многие прикладные нюансы, которые постигла за десятилетия, а то и столетия врачебной практики, и которые при чтении медицинских книг и статей я просто-напросто не встречал. В целом она мою идею одобрила, назвала её осуществимой, но, после внесения всех поправок и изменений, от изначальной задумки не осталось практически ничего. Возможно, у меня бы всё получилось и без помощи Диршады, но только так я мог говорить о какой-то уверенности в успехе. И только благодаря ей я смог заказать достаточное количество особой разновидности «свиного геля», не только имеющего очень жидкую консистенцию, но и обладающего целым перечнем требуемых мне свойств. Из этого знакомства очень многое вынесла и Лексна. Ей, стремительно продвигающейся по врачебной стезе, настолько были полезны дружеские отношения с одним из Высших Целителей, что это не выходило описать словами.

Что же, если такой человек начнёт считать, что крупно мне задолжал, то кто я такой, чтобы его в этом разубеждать?

Лицо Данара Тараже, и в обычное время выглядящее благодушным, сейчас просто лучилось от радости. Нас с Хартаном он встречал, словно своих самых любимых родственников — спустившись вниз к дверям здания и собственноручно нажимая управляющую пластину в лифте. И к собственному изумлению, я понял, что это не какая-то постановка, а он действительно пребывает в прекрасном настроении. Проводив нас в кабинет, он распорядился принести ещё одно кресло, а также подать бутылку одного из лучших вин. Мы с комфортом расселись, пригубливая вино, и начав беседу с обычных социальных танцев — погоды, невоспитанной молодёжи, не то что в наши времена, а также скором начале большого бойцовского турнира в полный контакт, который собирались провести в одном из городков всего в паре часов езды от Нирвины. Наконец, когда темы себя исчерпали, а Тана, как представитель этой самой невоспитанной молодёжи перестал кривиться, я решил удовлетворить своё любопытство.

— Данар, глядя на вас, я просто не могу не поинтересоваться. Что-то произошло?

Тараже улыбнулся ещё шире, демонстрируя прекрасные белые зубы.

— Произошло? Ещё как произошло! И это всё благодаря вам, Улириш!

— Мне? — притворно удивился я.

— Да, вам! Когда вы в прошлый раз приходили ко мне с просьбой помочь с документами, я увидел в этом знак богов! И по какому-то наитию решил пойти на настоящую авантюру! Зашёл в позицию на понижение, взяв плечо двадцать пять! Тогда я решил сделать так: раз уж вы собирались в Королевство, я выберу активы именно Королевства Сориниз.

— Я же вам говорил, мы ничего не собирались делать, — напомнил я, — только забрать мою тёщу. К сожалению, она очень больна, так что сейчас я занимаюсь поисками возможности исцеления. Не буду нагружать вас подробностями, но тут замешан Мирувал, так что даже госпожа Мульчарн мне помочь не может.

— Печально! — качнул головой Милые Глазки. — Но надеюсь, вам окажет помощь ваш повелитель. Ну так вот, конечно же, я не думал, что вы решите устроить какой-то переполох, но на всякий случай взял около ста чёрных и решил торговать против королевской семьи и их активов.

— Сто тысяч курзо — немалая сумма, — сказал я. — Что было бы, если бы не произошло того ужасного ограбления?

— Прекрасного! Восхитительного и бесподобного ограбления! — засмеялся Тараже. — Но на самом деле я мало чем рисковал. Даже если бы я потерял всю маржу, стало бы просто неприятно, сумма не настолько огромна. Но курс бумаг Королевства более-менее стабилен, поэтому неприятности бы случились, лишь пойди дела у Раэ резко вверх, а к этому не было никаких предпосылок. Впрочем, как и не было предпосылок к ухудшению. Но, как оказалось, жизнь преподносит такие совпадения, что не увидишь даже в иллюзионе. И когда мне позвонил мой брокер, сообщив новости, мне пришлось пить успокоительное. Кстати, Улириш, во время пребывания в Ранраэ, вы случайно не видели этих самых грабителей?

— Не могу сказать, — улыбнулся я. — В городе мы повидали множество людей, может и их тоже.

— Действительно, — расхохотался Тараже. — В наши времена преступники прекрасно научились заметать следы. Встретив такого на улице, ни за что не заподозришь, что под милой и обаятельной личиной скрывается настоящий бандит!

Я засмеялся за компанию, пусть на душе у меня было паршиво. Было больно видеть, как умный, проницательный, пусть и подлый человек не может сопоставить два и два, как от него ускользает простейший и очевиднейший вывод, что грабители — те самые люди, связанные с дворцом, едущие в столицу по поддельным документам, изменив внешность.

— Очень кстати, что наш разговор коснулся этой темы. Так уж получилось, что у нас неким совершенно непостижимым образом оказались кое-какие вещи, которые, похоже, принадлежат королевской семье, — сказал я. — В том числе и произведения искусства. Но, как понимаете, с этим возникает немало проблем.

Конечно же, я избавился от всего ненужного, типа сорванных дверей, сломанных големов, оружия и доспехов, повреждённых до той степени, когда ремонт становится нерентабельным, а также от всего пыточного арсенала ублюдочного принца. Всё это я давно превратил в чистые материалы на своём перерабатывающем комплексе, высвободив таким образом много места в «сундуках». Основную добычу мы, посоветовавшись, решили сохранить — на случай, если всё-таки решимся переехать в более приятное место. В её число входила мебель, ковры, светильники, кухонные и бытовые артефакты. Вернее, я-то хотел всё продать, но в деньгах мы не нуждались, продажа требовала времени, а выручить хорошую цену за всё никак бы не получилось. Поэтому «сундуки» нашли своё место в нашем подвале, а сдвинуть их с места не мог никто, кроме Кениры и Мирены. Оставалась самая сомнительная часть: картины, статуи, гобелены, и прочие предметы, имеющие культурную и историческую ценность, включая королевский трон. И если трон мы тоже решили оставить на память, да и некоторые полотна выглядели весьма недурно, то портреты бесчисленных поколений династии Раэ, скульптуры и статуи нам были либо просто не нужны, либо вызывали яркое омерзение. И тем не менее, просто уничтожить произведения искусства или оставить их навсегда в хранилище рука не поднималась.

— Проблем? Какого рода? — хитро прищурился Тараже.

— Уверен, что королевская семья запустила серьёзное расследование и бросила все силы на поиск виновников. И если где-то всплывет любое имущество из дворца, человеку, который его приобрёл, не поздоровится. Я вообще не стал бы вас беспокоить, если бы не настоял Хартан.

— Потому что, если кто и знает, куда это всё пристроить, так это вы! — сказал Тана.

— И я не зря хвалил способности этого молодого человека, — довольно кивнул Тараже. — Вы, Улириш, очень умелый маг, а они дураками не бывают. Вот только в нашем деле вы совсем не разбираетесь. Да, есть, конечно, кое-какое «дымящееся барахло», как выражаются на улицах, которому лучше никогда не видеть свет. К примеру, при ограблении с жертвами личные вещи убитых станут лучшими уликами в расследовании.

— По-моему, произошедшее в Ранраэ — именно такой случай и есть, — возразил я. — Я читал в газетах, что убито не только немало солдат, погиб также и наследный принц.

— Вот именно, принц! — воскликнул Тараже. — Не простая домохозяйка, не какой-нибудь инженер или даже маг Ассоциации! Целый принц! То есть вещи, к нашей всеобщей радости, попавшие к вам в руки, имеют не только историческую ценность, но и собственную кровавую историю. Так что простите Улириш, но тут вы выступаете как полный дилетант и выносите суждение, не владея информацией. Для подобных вещей есть свои аукционы, анонимность которых обеспечивается богами. И коллекционеры порой готовы платить совершенно безумные деньги. И, конечно же, у меня есть все выходы на нужных людей, так что я с радостью приму роль посредника.

— Рад слышать, — кивнул я. — И что вы хотите за предоставление услуг?

— Самую малость, — улыбнулся Тараже. — Одну пятую часть от цены продажи. Но для такого замечательного партнёра, как вы, Улириш, я готов уступить ещё пять процентов. Простите, ниже пятнадцати я пойти не могу.

— И не стоит, — сказал я. — Меня устраивают изначальные двадцать процентов. Сундук я вам завезу позже, мне только нужно изготовить ключ доступа, а много времени это не займёт. Вот только… У меня есть деликатное дело, с которым я не знаю к кому обратиться.

— Я слушаю вас очень внимательно, — оживился Тараже. — В прошлый раз ваше «дело» принесло мне очень немалую прибыль, так что я помогу с радостью.

— Боюсь, что на этот раз всё будет гораздо скучнее, — вздохнул я. — И вам моё дело вовсе не по профилю. Я уже сделал нужные запросы на факультете химерологии и попытался наладить контакты с практикующими химерологами, но без особого успеха. Дело касается монстров.

— Монстров? — переспросил Тараже. — Животных, обладающих магией?

— А что, бывают и другие? — удивился я.

— Ну, иногда так называют некоторых людей. К примеру, ваш друг Ксандаш до ранения был именно таким. Ну а если судить по магической силе вашей жены…

— Ха-ха, и правда, — усмехнулся я. — Но в данном случае речь идёт именно о зверях.

— Боюсь, в область моих интересов они никогда не входили.

— Именно это я и говорю. Но вы человек очень широкого круга знакомств. Возможно, вы знаете человека, который знает человека… и так далее.

— Ну, с этим, господин Улириш, вы точно не ошиблись. Хотя наш Хартан тоже знает многих людей.

— Безусловно. И по его словам, таким человеком являетесь вы. Перейду к сути. Сейчас, когда я закончил все срочные дела, настало приступать к новой задаче. Это довольно старый проект, длящийся уже почти четыре десятка лет.

— Задание вашего повелителя? — подобрался Тараже.

Пусть я нигде не видел статуэтки Керуват, да и в разговоре ни разу не прозвучало ничего, похожего на заключение устного соглашения, врать я на всякий случай не стал.

— Скорее, ожидание. Знаете, как руководитель ожидает от своего подчинённого совершения определённых действий, даже если это напрямую никак не касается ни работы, ни полученных заданий.

— А как же! — воскликнул Тараже. — Кому такое знать, как не мне? Сталкиваюсь с подобным каждый день!

— Ну так вот. Проект, к которому я собираюсь приступить, связан с химерологией. Мне нужны кое-какие данные, касающиеся структуры души различных монстров. Разумеется, я обращался в университет на соответствующий факультет и контактировал с несколькими практикующими химерологами. Увы, нужные мне параметры нигде не фиксировались, так что заняться этим придётся именно мне.

— Если речь идёт о том, чтобы уговорить химерологов поделиться результатами исследований, то тут, боюсь, вам больше поможет Хартан. Именно он способен пробраться куда угодно и похитить любые дневники, журналы или где там специалисты хранят свои записи. Я, конечно, отдам соответствующие приказы, чтобы мои люди надавили на…

— Не стоит, господин Тараже! — поспешно перебил его я, не дожидаясь, пока бандиты побегут шантажировать бедных магов и ломать им ноги. — К сожалению, нужных мне данных у них нет. Для того, чтобы сделать необходимые замеры, мне для начала нужно придумать подходящий для этого способ, над этим я работаю. И для сбора параметров мне необходим живой монстр.

— Химерологи никогда не сторонились денег, — сказал Тараже. — Вы богаты, если надо, заплатить могу я. И они с радостью пустят вас к своим монстрам, чтобы вы мерили всё что угодно и сколько угодно! Всё ещё не понимаю вашего затруднения.

— Никаких монстров у них нет! — выкрикнул Хартан.

Милые Глазки бросил на моего подопечного такой удивлённый взгляд своих «милых глазок», что я поспешил развеять недоумение.

— Тана прав. Ни один химеролог не держит монстров. Не удивляйтесь, живые твари им ни к чему. Во-первых, их содержание — очень опасное занятие, а во-вторых, для создания химер им достаточно образцов тканей, содержащих спиральную молекулу. Чаще всего используется помещённая в стазис кровь, иногда кусочки плоти, либо же чешуйки или перья. Последние используют реже, так материал не слишком подходящий. В инкубаторах, репликаторах и загонах находятся уже готовые химеры. Информация, взятая с химер, мне не поможет — чаще всего они бесплодны, а если я найду одну с подходящими параметрами, то её придётся клонировать, выращивая эмбрион из одной клетки. А этот процесс редко когда проходит без сбоев, иначе химерологи давно бы штамповали своих питомцев, как омнимобили.

— И что, ничего нельзя сделать? — спросил Тараже.

— Есть некоторые типы химер, что всё-таки размножаются, которые в итоге стали новыми видами одомашненных монстров. Их я, конечно же, обязательно проверю. Существует ещё один способ добиться поставленной цели, причём, получив всё и сразу. Но он категорически мне не подходит по этическим соображениям. Поэтому-то я к вам и пришёл.

— Хорошо, — кивнул Тараже. — Я осознал весь масштаб ваших затруднений и с радостью помогу. Что именно я всё-таки должен сделать?

Я одарил его широкой улыбкой.

— Простите, что я хожу окольными путями и нагружаю вас ненужными подробностями. Просто хотелось выговориться, встретив такого внимательного слушателя.

— Дома он нам всем своими химерами давно отжёг уши, — выпалил Хартан.

— Тана, лексикон! Ты хотел стать магом, а уважаемые маги не выражаются, как уличное отребье, — пожурил его я. — Ну так вот, профессия химеролога, в отличие от историй, показанных в иллюзионе, довольно скучна и размеренна. Сами они предпочитают не забираться в жерла вулканов, прорубаться сквозь джунгли или опускаться на морское дно, а сидеть в уютной лаборатории, секвенировать спиральные молекулы, проводить имплантацию нужных генов и наблюдать за ростом своих питомцев. И нужные образцы они обычно покупают у специализирующихся на этом охотников или просто у различных авантюристов. Более того, те обычно приходят сами — как вы сами знаете, останки монстров и полученные с них материалы стоят очень дорого, а получить дополнительные деньги, продав пару унций крови, которую чаще всего всё равно приходится сливать, рад каждый из них.

— Теперь ваша просьба становится гораздо более понятной, — усмехнулся Тараже. — Вы хотите, чтобы я свёл вас с этим контингентом, принудив их к сотрудничеству.

— Принудив — это слишком сильное слово, — ответил я. — Просто высказал предложение, от которого нельзя отказаться. Мне нужен наиболее полный список монстров и ареалов их обитания. Конечно же, все монстры Итшес каталогизированы, но есть вещи, о которых не узнаешь из справочника. Так сказать, тактическая и оперативная информация — их местонахождение, границы угодий, маршруты передвижения, советы, как выслеживать и подбираться. Сами понимаете, отлавливать авантюристов и опрашивать их по одному у меня нет ни времени, ни желания.

— Понимаю. Тут требуется серьёзная организация с большим количеством членов и широкой сетью осведомителей.

— Именно такой организацией вы, Данар, и руководите. То, как оперативно и подробно вы собрали сведения обо мне и моей супруге, меня очень впечатлило. И пусть вы считаете, что ваши подопечные справились плохо — это вовсе не так. Они выложились на все сто процентов и даже больше. Знаете, у меня на родине есть такая идиома: «Прыгнуть выше собственной тени». И в этом случае она подходит особо хорошо.

Тараже издал довольный смешок, моя шутка ему, похоже, очень понравилась.

— Хорошо, договорились, — кивнул он. — Но как бы я вас, Улириш, ни уважал, однако приказать могу только своим людям. Авантюристы потребуют оплаты.

— Мне совсем не нужно, чтобы кто-то из ваших подопечных остался недоволен. Финансовые возможности у меня довольно широки, а эта информация мне чрезвычайно важна. Единственное, мне не хотелось бы оказаться простофилей, на котором наживаются все, кому не лень. Поэтому я хотел бы установить щедрое, но честное вознаграждение за максимально подробные сведения об интересующих меня тварях. Причём, я нацелен на максимально широкий охват исследования, так что не важно, о ком сведения я получу. Я заплачу одинаково хорошо и за гигантского дракона, и за какую-нибудь фазовую землеройку. И, конечно же, человеку, который снимет этот камень с моего сердца, затраты с радостью компенсирую.

— Не скажу, что всё пройдёт быстро, даже для появления первых результатов понадобится пара недель. Да и потом сведения будут приходить постепенно, так что, когда всё закончится — сказать не могу. И, боюсь, никто не знает. Да и насчёт моих услуг. Помимо оплаты моим людям и гонораров авантюристам, деньги возьму и я сам. И, сами понимаете, Улириш, дёшево мои услуги стоить не будут.

— Меня это полностью устраивает. Полагаю, речь идёт о деньгах достаточных, чтобы заключить договор именем Матери Торговли?

— Безусловно, — кивнул Тараже.

— В таком случае уверен, сделка устроит нас обоих. Я не буду дожидаться полного объёма сведений, отправлюсь намного раньше. К тому времени я подготовлю артефакт дальней связи, с помощью которого вы мне передадите следующую партию результатов. Что-то на основе пространственного прокола. Передача материальных предметов была бы слишком энергоёмкой, но я что-то придумаю.

— Подобные артефакты пригодились бы и мне самому, — навострил уши Тараже.

— В этом случае мы можем включить их в условия оплаты, — пожал плечами я. — Учтите, я планирую использовать эффект запутанности квантов элир, так что возможны только парные устройства. Ни о каких звонках в раковины нужному абоненту речи не идёт. Вас такое устраивает?

— Защищённый канал связи, в который не сможет вклиниться ни один маг? — хохотнул Тараже. — Более чем! В нашем деле подобное не просто полезно, но может стать вопросом жизни и смерти.

— Вот и замечательно! — сказал я. — Да, кстати. Несмотря на то, что у нашего Хартана теперь хватает денег, он решил не просто совершенствовать мастерство, но и… Что ты там говорил?

— Постигать новые области и полировать грани моего таланта! — выпалил Тана.

— Так что тот проект, про который мы разговаривали до ограбления в Ранраэ, мы, возможно, пустим в работу. Конечно, всё зависит от нескольких факторов, в том числе и от скорости поступления сведений. Как вы помните, мы хотели заняться аудитом безопасности богатых особняков. Но увидав на столе своего такого защищённого дома рекламный проспект, некоторые клиенты могут отреагировать неправильно. К сожалению, из-за правительственного контракта я буду в частых разъездах. Алира и Ксандаш, конечно, подстрахуют, но у одной на руках больная мама, а у второго — семья и дела, так что они могут не успеть вмешаться вовремя.

— Ничего страшного, — улыбнулся Тараже. — Тана и нам не чужой, так что в случае чего он может ссылаться на нас.

— Скорее всего это будут маги. А вы сами говорили, что ссоры с Ассоциацией вам не нужны.

— В этом случае их не будет, — пояснил Тараже. — Одно дело ограбления, угрозы и сражения, в которых зачинщиками выступаем мы, а в другом — если кому-то просто показалось, что с ним обошлись недостаточно уважительно.

— В таком случае полностью полагаюсь на вас, — с облегчением сказал я.

Я посмотрел в эти красивые глаза, скользнул взглядом по изящным чертам лица, задержавшись на полных губах, и принялся любоваться очертаниями совершенной фигуры. Уловив мой интерес, она слегка повернулась, демонстрируя свои прелести в особо выгодном свете, а потом закинула руки за голову. Упругая грудь колыхнулась, и у меня перехватило дыхание. Она засмеялась, наклонилась и поцеловала меня в губы. Шуточный поцелуй углубился, и через мгновение мы уже яростно целовались, снова крепко сжимая друг друга в объятиях.

— Жаль, что с нами нет Алиры, — сказала Незель, когда мы, наконец, оторвались друг от друга.

— Мне тоже, — вздохнул я, проведя рукой у неё по щеке. — Но Алира сказала, что маме нужна поддержка, так что она побудет с ней. И сказала, чтобы мы хорошенько повеселились.

— И мы очень хорошо выполнили это поручение, — засмеялась Незель.

— Да уж, — фыркнул я.

— Я чувствую в тебе сильное ощущение вины, — сказала Незель. — И когда мы были друг с другом, оно становилось ещё сильнее.

— Пусть она не просто разрешила, а едва не отдала приказ, пусть я чувствовал искренность её слов через реликвию, меня всё равно не покидает ощущение, что я ей изменяю. Понимаю, что это глупость, и отличие от нашей последней встречи лишь в том, что она находится дома, но ничего с собой поделать не могу.

— Последнее время мы видимся очень редко, — вздохнула Незель. — Даже во снах.

— У этого есть веские причины. И, боюсь, пока Мирена не завершит своё Искупление, так будет продолжаться и дальше. Алира чувствует вину, испытывая радость, пока страдает её мама, так что…

— И это говорит, насколько вы с ней похожи, — усмехнулась Незель. — Вы оба придаёте слишком много внимания пустякам. Ты злишься на Мирувала, злишься на его жрецов, но поверь мне, боги редко когда что-то делают без причин. И ты, уверена, справишься.

Наклонившись поближе, она поцеловала меня в знак ободрения.

— Справлюсь, конечно, — ответил я. — Вернее, справится Мирена. А уж я изо всех сил помогу. И твой господин поможет тоже, не знаю, что бы я делал без его поддержки.

— Ты бы справился, — уверенно сказала Незель. — Но ты правильно сделал, что ворвался в храм Владыки Сердец, прокрался в личную комнату его верховной жрицы, а после этого бесстыдно обольстил её саму!

Она махнула рукой, словно пытаясь обхватить жестом свои персональные апартаменты и кровать, на которой мы лежали.

— До сих пор не понимаю вас с Алирой, — мотнул головой я. — У меня нет комплекса неполноценности, и я считаю себя неплохим человеком, но… Но в том, что две красавицы разделяют постель с таким старым пердуном, есть что-то неправильное и противоестественное.

— Опять ты за своё, — вздохнула Незель. — Ты же сам знаешь, что ни я, ни уж тем более она не считаем внешность партнёра важной. И у неё, и у меня в жизни встречалось немало красавцев, так что нам это не главное. Хотя, конечно, тебе следовало бы быть немного моложе и красивее.

Незель отстранилась, с видимым удовольствием наблюдая за написанной у меня на лице обидой, а потом, не выдержав, звонко расхохоталась. Вслед за ней улыбнулся и я.

— Вообще, я зашёл к тебе по делу! — сказал я ей.

— И мы натворили очень-очень много разных дел! — продолжала хихикать Незель.

— И я серьёзно. На этот раз.

— И что тебя интересует? — спросила она.

— Это касается одного из наших последних разговорах. Касаемого учёных, исследований и Права твоего повелителя.

— Что, решил получить новую реликвию? — поинтересовалась Незель. — Разумеется, я помогу тебе всеми силами.

— Пока что я не до конца понимаю, что мне нужно, что лежит в рамках Права Фаолонде, а что за него выходит. Ты примерно представляешь задачу, может посоветуешь, как к ней подступиться?

Незель встала с кровати и задумчиво прошлась по спальне. Я вновь так залюбовался игрой мышц под её шелковистой кожей и колыханием груди, что почти забыл, о чём спрашивал. Незель мгновенно уловила мой восторг, мои нежность и восхищение, так что остановилась, улыбнулась и сказала:

— Спасибо, Ули. Я очень это ценю. Хотела бы я встретить тебя раньше Алиры. Возможно, ты бы полюбил меня так же, как её.

— Прости, — потупил глаза я.

Мне безумно нравилась Незель, в ней было всё, что я когда-либо желал встретить в женщине, но она была права. Я любил именно Кениру, а к Незель испытывал сложную гамму самых ярких и искренних чувств, но только не такую любовь.

— Не извиняйся, — оборвала она мои самобичевания. — Если кто и должен извиняться, так это я. Ты и так даёшь мне очень многое: и как женщине, и как жрице Фаолонде. А я просто проявила алчность. Давай вернёмся к реликвиям. Та реликвия, что тебе нужна, попадает под определённый набор ограничений. Для освящения мне нужно очень чётко представлять, о чём я буду молить господина.

— И каковы эти ограничения? — спросил я, затаив дыхание — на этот раз не от её сногсшибательной внешности.

— Ты должен очень точно представлять, что хочешь знать. И чем уже список сведений, тем более полное знание получишь. Возьмём, к примеру, попытку исследовать книгу. Если ты захочешь узнать о ней всё, то получишь лишь смутное представление о содержании, материалах обложки страниц, размере и способе переплёта. Но если наложить ограничения, сузить область интереса, тогда ты сможешь абсолютно точно узнать, скажем, количество страниц и цвет обложки, едва коснувшись. Многие маги пытались воспользоваться Правом господина для исследований чар и артефактов. И нередко бывали разочарованы.

Я задумался, переваривая полученную информацию. В принципе, она ничего не меняла, область моих интересов и так лежала в очень узких границах. Увидав мой кивок, Незель продолжила.

— Так как речь идёт не об артефактах, а о реликвиях, очень многое зависит от связи обладателя с предметом интересов. То есть если в тебе нет рьяного желания, если ты относишься к происходящему как к рутине, тогда может вообще ничего не выйти. Но если ты считаешь, что исследуемый объект — самое важное, что есть в твоей жизни, если твоё желание узнать горит ослепительным огнём, тогда возникает прочная связь, которой повелевает мой бог. Так что подумай, Улириш, насколько важным ты считаешь это знание?

— Самым важным в моей жизни, — уверенно сказал я. — Настолько важным, словно от него зависит моё существование. Впрочем, можно сказать, что действительно зависит.

— Замечательно. В этом случае проблем не возникнет. Ну и дальше — обычные ограничения, но с ними ты уже сталкивался. Про чувства, образующие связь, я уже сказала, но и тут можно и нужно установить дополнительные границы. Реликвия будет работать только в твоих руках. То есть другой человек, испытывающий такую же яркую тягу к знаниям, не почувствует вообще ничего. Почему так, надеюсь, понятно?

В улучшенной версии Подземелий и Драконов, во время игры с использованием которой я и попал на Итшес, существовали очень похожие правила при создании артефактов. Они задавали требования к расам и классам, именные свойства, а также наложенные проклятия, которые компенсировали преимущества и не позволяли создать такие предметы, как какая-нибудь «несокрушимая броня» или там «ворпальный меч».

— Да, конечно. Чем больше запрещено, тем лучше действует то, что разрешено. Это как заточить кончик шила, чтобы он лучше протыкал кожу. Для этого придётся убрать немало металла.

— Ну, аналогия у тебя вышла так себе, — поморщилась Незель, — но что-то в этом роде. Так, кстати, работает твой глаз. Если поставить его кому-то другому, ничего не выйдет. Фаолонде одарил милостью своей только тебя, после того как ты, хи-хи-хи, одарил его жрицу кое-чем другим.

Она подняла с пола давно отброшенное туда одеяло, юркнула обратно в постель и накрыла нас обоих, вновь прижавшись к моему боку. Я поцеловал её в губы, и она ответила на поцелуй.

— Ну так вот, — как ни в чём не бывало сказала Незель, отстранившись, — есть ещё одна общая черта многих реликвий, и подобные не исключение. Она должна касаться тела владельца. То есть, скажем, освятить камень, которым ты будешь кидаться в монстров с безопасного расстояния, не получится.

— Потому что камень отскочит, не коснувшись тела? — уточнил я, испытав сильное разочарование. У меня действительно были идеи задействовать что-то, действующее издалека, не, похоже, моя задача теперь сильно усложняется.

— Нет, не в этом дело, — вздохнула Незель. — Камень-то, конечно, отскочит, но лишь отразившись от ауры. А уж аура — это всё равно часть живого существа, манифестация его души. Просто в тот момент, как этот камень покинет руку, он перестанет принадлежать владельцу. Для бога, особенно для бога, ведающего связями, это очень важно. Ты собираешься построить связь между собой и монстром, но при этом убираешь в этой связи целый важный сегмент.

— А если я подберу этот камень? — подобрался я.

— Тогда, конечно же, связь восстановится. Но о монстре ты ничего не узнаешь. Реликвии — не люксографии или монетки, они не предназначены записи сведений. Если, конечно, это не реликвии какого-нибудь бога, чьё Право лежит в этой области.

— То есть использовать, скажем, лук и стрелы, не выйдет тоже?

— Не выйдет. Но немного по другой причине. Чтобы быть одной реликвией, им следует являться одним целым. Иначе это будут реликвия-стрела и реликвия-лук. Конечно, если во время освящения ты объединишь их в одно целое, будет другое дело. Но стоит разъединить, как реликвия разрушится. Возможно, какой-то другой жрец, стоящий к Фаолонде ближе чем я, что-то придумать и смог бы, но подвластная мне часть силы господина такого не позволяет. Но почему ты так упёрся в первобытное оружие?

— А какие есть варианты? — удивился я.

— Магия, болван! — засмеялась Незель. — Магия, та самая, которой ты прекрасно владеешь! Этот твой жутковатый глаз — одновременно и артефакт, и реликвия. И, по-моему, ты на него не жаловался!

Я задумался. В любом случае мне придётся встретить множество опасных монстров. Близкий контакт, чтобы коснуться, да пусть даже десятиметровой палкой, исключён. Нужные мне сведения могу получить только я, а приближаться к монстрам, обладая телом обычного человека, очень опасно даже без моей поправки на возраст. Нет, с одним из монстров, конечно, всё равно придётся вступить в сражение, но без абсолютной необходимости этого лучше не делать. Я, конечно, мог бы создать пробник, основанный на пространственном проколе, позволяющий коснуться монстра, находясь в милях от него самого, но объём вычислений, требуемый для взятия каждого образца, в итоге просто-напросто убьёт мой мозг. К тому же сильные твари способны почувствовать искажение пространства, а значит, попытаться ему противодействовать или просто убежать. Незель права, я слишком зациклился на деталях, вместо того чтобы посмотреть шире. Если использовать магию, тогда арсенал доступных средств значительно расширяется.

— Спасибо, Незель. Иногда действительно чувствую себя полным глупцом.

— Бывает, — засмеялась она. — Получается, ты что-то придумал?

— Да, есть одна идея, не знаю, насколько хороша.

— Расскажешь попозже. А пока что… Ты же знаешь, для освящения реликвий подобной мощи, жрице понадобится немало сил.

Я рассмеялся и прижал её к себе:

— И я сделаю всё, что могу, чтобы к своему господину ты стала как можно ближе!

★☆★☆★

• «который снимет этот камень с моего сердца» — (jemandem) fällt ein Stein vom Herzen, Ульрих дословно воспроизводит немецкую идиому, которая в разговорном риланате отсутствует. Аналог камня, рухнувшего с плеч.

• «Шутка про Дядюшку Дагоберта, которую я отпустил Хартану напоследок, оказалась не совсем шуткой» — как вы все догадываетесь, Onkel Dagobert, Dagobert Duck — немецкий перевод имени Скруджа Макдака, любившего нырять в деньгах. Во времена Ульриха мультсериала ещё не существовало, но имелась пара отдельных мультиков, в том числе и образовательных. Зато имелось много комиксов, которые были очень популярны.