Пёс во тьме

Глава 2

Вскоре, Магьер шагала рядом с Бротаном вдоль береговой линии между доками главного города острова. Ее страх вырос еще больше, она не ожидала увидеть место, настолько большое, как это.

Склады, магазины и сложные трёхэтажные здания были диким смешением выдержанных бревен, досок и всевозможных цветов, всё это делало размытым местность вдоль узких улиц, поднимающихся под острым углом уходя вверх от океана. В плотной толпе шумных людей, домашнего скота, тележек и фургонов воздух был пропитан смешавшимися запахами рыбы и засаленной древесины.

Бротан, возвышаясь над всеми, шел молча. Несколько человек смотрели на него снизу вверх, и Магьер чувствовала себя неловко. Молодой моряк, насвистывая мелодию, приближался к ним. Инстинктивно Магьер подняла руку, чтобы остановить его.

— Начальник… порта? — сказала она на ломаном нуманском. — Скажи нам… где найти?

Парень споткнулся, и Магьер вздохнула, она уже наделала много дел сегодня. Хотя ее кольчуга и меч, возможно, делали ее устрашающей, но его взгляд задержался лишь на лице и волосах.

Она знала, что ее появление определенным образом влияет на некоторых мужчин, привлекает или отталкивает их, хочет она этого или нет. Она была высокой и стройной, ее длинные черные волосы, со странными кроваво-красными искрами, ниспадая на спину, двигались при каждом движении. Ее кожа была слишком бледной и совершенной, а глаза были глубокого темно-коричневого цвета, когда они были… нормальными. Это не всегда помогало, но при случае было полезно.

Бротан стоял в ожидании.

— Начальник порта? — повторила Магьер.

Моряк моргнул, сглотнул и откашлялся, и тогда Магьер задалась вопросом, правильные ли слова она использовала. Бротан не удосужился исправить ее, хотя его нуманский был лучше, чем у нее. Моряк, наконец, указал на выцветшее деревянное здание, расположенное между двумя складами внизу дороги, по которой он шел.

— Там, — сказал он, моргнул, а затем глянул вверх, на Бротaна.

Из того, что Магьер знала, этот континент мог похвастать эльфами, которых люди назвали Лхоин'нa. Она не знала, отличаются ли они от aн'Кроан и Бротaна. Он был высок даже для своего народа. Когда его лицо не было скрыто, а сейчас капюшон не был поднят, его шрамы привлекали большее внимание.

— Спасибо, — сказала Магьер, и быстро поспешила дальше.

Она подошла к зданию, на которое указывал матрос. Дверь оказалась открыта. Громкие голоса слышались изнутри. Бротaну пришлось нагнуться, чтобы последовать за Магьер. Они оказались в комнате с двумя большими столами, латунным телескопом, направленным наружу лобовым стеклом, и бесчисленным множеством карт, охватывающих стены.

Двое мужчин по обе стороны стола кричали друг на друга. Коренастый мужчина в ярко-синем жилете перед столом пыхтел; его лоб и раздутые щеки покраснели.

— Вы не можете отклонить моё корабельное место! Я хочу поговорить с начальником порта сейчас же!

— От него вы услышите то же самое, — отрезал долговязый человек, в пожелтевшей рубашке. Его волосы выглядели неопрятно, у него были засученные вздымающиеся рукава, как будто он был готов пойти на своего противника с костлявыми кулаками. Вместо этого он поставил эти кулаки на рабочий стол и наклонился вперед. — Ваш корабль слишком велик!

— Я останавливался и в меньших пирсах, чем эти, — парировал коренастый.

— Ну, а здесь вы место не получите. Выгружайте в шлюпку или пусть ваш груз гниёт!

— Это займёт несколько дней, и вы это знаете!

— Это лучше, чем видеть ваш жирный корпус на одном из наших пирсов, — стройный секретарь выпрямился, резко опустился на стул и начал перебирать документы. — Доброго дня, капитан.

Коренастый капитан покраснел и чем-то стал похож на сливу.

— Мы еще поговорим об этом! Я вернусь, когда твой начальник будет здесь! — он повернулся и прошел мимо Maгьер и Бротaна, даже не удосужившись заметить их.

— Не будет вам от этого никакой пользы, — пробормотал стройный человек.

Магьер знала разговорный нуманский немного лучше, чем сама говорила на нем. По-видимому, он не был начальником порта. Молодой клерк что-то бормотал сидя за столом, чернильные пятна были на всех его пальцах, как если бы он долго работал с пером и бумагой. Спорить с капитанами, вероятно, не являлось частью его ежедневных обязанностей.

— Можете ли вы нам помочь? — спросила она.

— С чем? — резко ответил мужчина, даже не поднимая головы.

— Нам нужен проход дальше… корабль… на юг, — сказала она, или скорее попыталась сказать, — отплывающий… скоро.

— Я выгляжу как казначей на корабле? — ответил он.

Магьер не разобрала ни слова, но его тон отправил ее по неправильному пути. Она сделала решительный шаг в сторону стола.

Бротан мгновенно переместился, и когда она посмотрела в его сторону, его прищуренные глаза были устремлены на нее.

Она знала, что ее собственные глаза потемнели, в помещении стало слишком светло, появилось жжение в глазах. Ее зрачки расширились и, должно быть, превратились из темно-коричневых в черные, как они это делали, когда она была на грани потери контроля.

Бротан проскользнул перед ней к столу.

— Не могли бы вы направить нас на корабль? — спросил он клерка, который, все еще сгорбившись, сидел над бумагами. — Или, возможно, в лучший район порта, для того чтобы найти один корабль следующий в южном направлении и готовый принять пассажиров?

Впервые, человек увидел Бротaна, и он, внимательно рассматривая его, несколько раз молча моргнул. Они оба стояли слишком долго, но, возможно, их появление было достаточно пугающим, чтобы гарантировать ответ.

— Простите меня, — наконец-то ответил клерк. — Это было давно… Что вам нужно?

— Корабль, — повторила Maгьер, — в южном направлении, отправляющийся сегодня.

Он покачал головой:

— Я не знаю капитанов, желающих принять на борт пассажиров. Но большинство доков на южном конце, так что, когда они покидают порт, они не пересекаются с теми, кто направляется в Беранклиферский залив, Дред-Ситт или до побережья Нортландов, — он посмотрел вниз на свои документы. — Попробуйте поспрашивать там, внизу. Это лучшее, что я смогу предложить.

Снова проступил гнев, у Maгьер появился соблазн схватить клерка и выдернуть его из-за стола.

— Спасибо, — сказал Бротан и, бормоча, повернулся к Магьер. — Это все, что мы получим от него. Мы найдём южные доки сами.

Maгьер моргая, попятилась, и моргала до тех пор, пока яркость комнаты не стала обычной и не перестало колоть глаза. Она вышла из кабинета и направилась в порт, едва останавливаясь, давая возможность Бротaну догнать её. Ее нрав не улучшился.

Почему так трудно контролировать голод, управляемый гневом? Как запереть его подальше?

Магьер заметила, что Бротан был взволнован. Он смотрел на юг вдоль береговой линии. Это было странно, и она почему-то не сомневалась, что это было связано с доками, по которым им придется блуждать. Потом она вспомнила упоминание Леанальхам о Бротане.

Maгьер была полна решимости покинуть это место как можно скорее, чтобы избежать каких-либо преследований, и Бротан начал это еще до того, как они достигли порта. Он стоял как вкопанный, не как она; но ведь и он знал гораздо меньше, чем она, о том, куда идти после того, как они достигнут своей цели.

Ее гнев, не вымещенный на клерка, переметнулся в сторону Бротaна, тот хранил так много тайн, скрывал их как сокровища. Он каждый раз уклонялся от вопросов о своей истинной цели, и она была зла на него.

— О чем ты думаешь? — спросила она, стараясь быть спокойной.

* * *

Блуждая в своих собственных проблемах, Бротандуиве — «Пес во тьме», почти забыл о неустойчивом состоянии Магьер.

Им нужно поскорее покинуть этот островок. Остальные могут быть обеспокоены преследованием, но он был уверен в том, что пресёк его. Он не хотел, чтобы команда анмаглаков, оставшаяся позади в Колм-Ситте, стала досаждать Винн Хогеорт в ее усилиях найти последний шар. И только он был способен справиться с членами своей касты.

Он хотел, чтобы они следовали за ним.

— О чём ты думаешь?

Вопрос прозвучал слишком тихо и поэтому застал его врасплох. Он резко обернулся. Когда его поворот замедлился, то он обнаружил, что Maгьер остановилась в двух шагах позади и стояла там, изучая его.

Он был неосторожен, неужели мысли отразились на его лице? Нет, она была просто подозрительна по своей природе, и часто это было довольно полезно.

— Я думал о насущном: о корабле, — ответил он.

— Ты спешишь больше, чем Лисил или даже я, — сухо заметила она. — Даже допросил экипаж судна, прежде чем мы прибыли. Что ты скрываешь от всех нас?

Он недооценил ее. У него не было никакого ответа на ее вопрос, поэтому он просто пошел дальше. Она снова удивила его, сделав несколько резких шагов вперед и заставив его остановиться.

Сейчас, она пыталась добиться ответов от него: любая информация относительно того, что произошло с Бротандуиве на пути к ним, почему он защищает ее от своей касты. В конце концов, он должен сказать ей хоть что-то, возможно, даже часть правды, но он дожидался момента, когда они останутся наедине.

Не говоря ни слова, Maгьер отвернулась, но пошла не в направлении набережной. Она вошла в проход между двумя складами, который вел к проулку позади них. Остановившись на полпути, возле штабеля ящиков, она, ожидая, посмотрела на него. Он приблизился к ней и отступил в тень между зданиями.

— Ты что-то хочешь мне сказать? — спросил он.

Склонив бледное лицо, она выгнула одну темную бровь.

— Ответь на вопросы. Я спрашивала той ночью, когда ты появился в Колм-Ситте. Зачем и почему ты притащил с собой Леанальхам, не говоря уже об Оше… Что заставило тебя забрать девушку из её собственного дома? И почему они так… изменились?

Maгьер ждала, хотя Бротандуиве молчал, она пыталась угадать его ответы.

— Что ты сделал? — спросила она.

Бротандуиве оглянулся назад разглядывая корабли в заливе. Какой из них может держать путь из этого места? И какой из них, либо пришел, либо придет, с теми, кого бы он хотел достаточно подпустить к себе, чтобы убить?

Одного… а затем другого… всех до единого.

Магьер хотела простые ответы на, казалось бы, простые вопросы, но ничего в этой истории не было просто.

— Я знаю, что произошло с Ошей и что так изменило Леанальхам, — начал он, — но я должен вернуться к своей истории, к тому, как все это началось… из-за Винн.

Maгьер долго и пристально смотрела на него:

— Винн?

Тем не менее, любознательная молодая Хранительница стала невольным катализатором произошедшего. После того, как Maгьер, Лисил, Малец и Винн покинули территорию aн'Кроан, под опекой Оши и самого почтенного анмаглаха, Сгейльшеллеахэ, ей удалось сделать так, что Бротан теперь знал, как они завладели шаром Воды. Они нашли спрятаное в ледяном замке посреди хребта Пока-Пикс, самой высокой точке этого континента. Однако поиск шаров на этом не закончился.

Избранная команда анмаглахов следовала за Maгьер и ее спутниками, даже когда они бежали из забытого замка на своей родине. Перед тем как они добрались до дома, случился один, нет, два трагических смертельных случая. Сгейльшеллеахэ и другой эльф-греймазга, по имени Хкуандув убили друг друга, по мнению Магьер, из-за неизвестного «артефакта».

В конце концов, Магьер, Винн, Малец и Лисил достигли берега в надежде поймать корабль, уходящий на центральный континент, чтобы увести шар из досягаемости Вельмидревнего Отче. Но прежде, чем они отправились в новый путь, Оша ушел, чтобы вернуться к своему народу, неся пепел своего учителя, Сгейльшеллеахэ.

На рассвете, когда ушёл Оша, Винн Хигеорт последовала за ним. Она дала ему тетрадь со своими записями, чтобы поставить в известность Бротандуиве.

Эта тетрадь содержала всё. Спустя тысячу лет безопасного затворничества, она принесла войну среди aн'Кроан.

Весь прошедший год и события, произошедшие в пути, сильно утомили Бротандуиве. Ему хотелось закрыть глаза, но Maгьер стояла и смотрела на него. Когда его мысли блуждали в прошлом, он бережно сохранял непроницаемое выражение на лице. Конечно, тогда он ничего не знал о трагических событиях, окружающих этот первый шар. В то время когда это всё происходило, он был в северных пределах земли своего народа.

Когда начался переворот его мира? Помнит ли он точный день?

— Да.

Когда он стоял там с Maгьер, его мысли убегали назад во времени… до нескольких месяцев после того, как Сгейльшеллеахэ и Оша остались с Maгьер и ее спутниками, чтобы найти, как теперь он знал, первый шар. Он тогда ничего не слышал о шарах, ничего не знал, он шел через лес своего народа к центру в клан Койлехкроталл…

* * *

Солнечный свет прорывался сквозь полог леса рассеянными лучами. Бротандуиве молча направился к дому Сгейльшеллеахэ, Леанальхам и его старого друга Глеаннеохкатвы. Это был момент редкого покоя, ни одного шелеста листа.

Мягкая походка Бротана не дрогнула. Он скрылся между ветвями ели и стал одним целым с ее тенями. Вся сознательная мысль исчезла, его ум, будучи пустым, скрылся, как и его плоть, в это же время он шевельнул рукой, и стилет мягко упал ему в ладонь.

Большинство шпионов Вельмидревнего Отче приезжали отовсюду в эти дни. Подозрение древнего патриарха выросло с того дня, как Бротан защищал Maгьер на суде поединком, прежде чем совет старейшин кланов принял решение. Эльф посмотрел вверх, ища лист или иглу, которые двигались бы против ветра. Он не обнаружил никаких признаков своего вида, и устремил взгляд еще выше.

В кроне деревьев был виден только проблеск белых перьев. Что-то довольно маленькое, но слишком большое, чтобы быть просто спрятавшейся между листьями птицей.

Ветви, которые прикрывали ее, оттеснили, и она согнула длинные, сложенные крылья. Она взглянула вниз, в поисках того места, где он исчез из поля зрения.

Размах её раскрытых крыльев был бы примерно в пять раз больше её роста, но даже при этом она не могла быть даже наполовину такой же высокой, как он. Крылья оставались сложенными за узким, легким торсом молодой девушки. Она была пестрая, серо-белая. Вместо волос, у нее были большие перья, зачесанные назад, как будто часть головного убора, то же самое было и на предплечьях, и на голенях.

Бротан вернул стилет в ножны и вышел из тени.

Она вздрогнула, отступила назад, скрываясь в кроне дерева. Затем высунув голову из кроны, посмотрела на него сверху вниз, как если бы знала его, но это было все еще неопределенным.

Ее два огромных овальных глаза были черны как камни реки. Ее осветила полоса солнечного света, когда она высунулась чуть дальше из листьев и наклонила голову, как ворона. Ее глаза зажглись красными, словно она была голубем.

Сейильф — «Несомая ветром» — неподвижно смотрела на Бротана.

Несмотря на тонкость ветви, на которой она сидела, та едва согнулась под ее тяжестью. Рот сейильф внезапно распахнулся, и что-то упало из него на землю.

Бротан был поражен. Он автоматически взглянул вниз, а затем быстро вверх.

Сейильф ушла. Когда он опустил глаза на то, что она выпустила, то увидел круглый темный камень и присел, чтобы поднять его.

Гладкий и продолговатый, как ее глаза, он всё ещё был мокрым от ее слюны. Он вытер его своей сухой серой одеждой, осмотрел и сжал его в руке. На камне были продолговатые линии,

Это были не царапины когтей сейильф. Точно такие линии он видел на стенах пещеры их высокогорных аегис. Эти глубокие, короткие следы были сделаны более твердыми и мелкими когтями на кончиках пальцев хейнасов.

Камень был вызовом.

Хейнасы жили в лавовых глубинах гор, которые граничили с южными территориями его народа. По древнему ритуалу, они делали всем анмаглакам оружие и оборудование, которое требовало редкого белого металла. Только они могли найти его и сделать оружие в горячих глубинах земли. После того, как молодой анмаглак завершал базовую подготовку и получал одобрение старейшины, весточка отправлялась хейнасам, и, когда они завершали новое оружие, они посылали камень-приказ о явке. Новичка на пути к огненным пещерам сопровождал старейшина касты, чтобы получить эти драгоценные подарки. По возвращении, посвященный должен был найти наставника среди касты, который бы согласился завершить его подготовку.

Мало кто видел такой камень с маркировкой. Еще меньше тех, кто научился читать их. Только греймазги и старейшины касты умели это. Бротан нашел одно различимое слово на камне хейнасов. На его родном языке, это означало «Порыв ветерка».

Все имена его народа, то есть данные при рождении и выбранные во имя духов предков, имели значение.

Хейнасы вызвали Ошу — «Порыв ветерка» — во второй раз.

* * *

— Ты собираешься стоять там?

Бротан быстро вышел из омута своей памяти. Maгьер смотрела на него со сложенными на груди руками, сидя на стопке ящиков в переулке между складами.

— Или ты, наконец, скажешь мне, что ты имел в виду, говоря о Винн? — добавила она.

Бротан бы, конечно, не рассказывал ей о сейильф, камне, или о том, что было сделано для Оши. Этот вопрос еще предстоит урегулировать, даже спустя столько времени. Он не в полной мере понимал, что из этого стоит рассказывать, но Maгьер не будет откладывать это надолго.

— Это началось прежде, чем я узнал о Винн… О вмешательстве Оши, — он наконец-то ответил. — Ты помнишь поселение клана Койлехкроталл?

— Ты имеешь в виду, родное село Глеанна и Леанальхам? — Maгьер нахмурилась, с нетерпением выдыхая. — Конечно. Мы были гостями там.

— Да, были, — Бротан чуть покачал головой на ее сокращение имени Глеаннеохкатва. Люди были настолько неадекватными с любыми языком, кроме своего собственного. Он поднял руку, когда она собиралась заговорить, требуя, чтобы она дала ему закончить. — Моя часть началась после того, как вы покинули свою родину на этом континенте. Оша уже отбыл, чтобы вернуться к своему народу. События развивались с этого момента, хотя я тогда не знал этого. Некоторые вещи, стали известны мне лишь в тот день, когда я прибыл в дом Глеаннеохкатвы.

И с этими словами он начал рассказывать Магьер часть своего рассказа…

* * *

Бротан шёл сквозь густую поросль деревьев по направлению к поселению клана Койлехкроталл. Стволы деревьев, выращенные необычным способом, становились все крупнее по мере приближения к центру деревни. Ан'Кроан жили внутри массивных деревьев. В то время как выше листва оставалась пышной и густой, в промежутках же между деревьями подлеску уступили открытые пространства с ковровым покрытием из щебня и мха. Кто-то выходил из деревьев и входил обратно, будто из раздутого ствола кедра появлялись духи… Бротан даже не удосужился посмотреть, кто появился и едва взглянул на плющ, свисающий с ветвей над головой. Лозы на площадке в широком отверстии дерева заменяли дверь. Он прошел несколько таких жилищ с отверстиями, обозначающими входы, а затем большой глиняный купол печи на открытой лужайке; дым поднимался с его вершины. Несколько женщин и двое мужчин остановились и один за другим повернулись, чтобы посмотреть на него. Они вежливо кивнули, охотно даря ему теплые улыбки.

Кивнув, Бротан не остановился, он продолжил идти к западной окраине поселения, где одно большое дерево росло почти отдельно от других. Это был знакомый дом старого друга, и один из немногих в этом мире, кто доверял Бротану. Он оттолкнул холст-занавес над входом, чтобы заглянуть в основную комнату.

— Я пришел, — сказал он.

Интерьер дерева рос вместе с ним. Большая комната с дырами в виде овалов для дверных проемов. Изгибающиеся стены, покрытые корой, как и снаружи дерева, хотя некоторые из них были голые, блестящая древесина была чистой, не так, как будто кора была снята, а скорее, так как будто дуб рос специально без коры. Неровности древесины формировали арки других занавешенных пространств, а также ступени, поднимающиеся вверх по левой стене на другой этаж через отверстие в низком потолке.

Голые деревянные карнизы были украшены цветами шафрана. Бротан смотрел в маленькую комнату через одну арку с занавеской, подвязанной сбоку. Наполненные мхом матрасы были разложены на полу целым ковром, на них наряду с мягкими подушками лежали и зеленые шерстяные одеяла.

Все три человека, сидящие в главной комнате, обернулись на его приветствие.

— О, предки! — сказал Глеанн — Неужели твоя мать не учила тебя хорошим манерам?

— Учила, — ответил Бротан, ныряя внутрь. — Но я не слушал.

Старый лекарь издевательски сдерживал улыбку. Он был одет в стеганую красноватую рубашку, а его непослушные волосы были стянуты серой лентой.

Несмотря на свои плохие манеры, Бротан приветственно кивнул остальным присутствующим.

Юная Леанальхам сидела на ковре из мха с иглой в руке, она работала над подушкой, вышивая затейливый узор гладью. Она была одета так же, как и любая другая девушка, которая пока не получила новое имя. Гладкая хлопчатобумажная юбка янтарного цвета облегала хорошо сложенные ноги, а вот ее кофта из шерсти козы, кажется, была ей мала.

Прошло уже три года с того момента, когда Леанальхам должна была пойти за новым именем. Глеаннеохкатва и Сгейльшеллеахэ имели причины для отсрочки этого… ее смешанная кровь. Девушка опустила глаза. Присутствие Бротана всегда пугало ее, но он не давал для этого никакого повода.

— Добро пожаловать, — спокойно сказала Куиринейна.

Куиринейна, мать Лисила и дочь Эйллеан, стояла рядом с лестницей. Она была одета в простое платье темно-желтого цвета с красным платком, накинутым на ее плечи. Такая обычная одежда не делала ничего, чтобы спрятать ее или же наоборот выделить. Ее волосы цвета кукурузных початков ниспадали до поясницы. Ее лицо было треугольной формы, как у всех aн’Кроан, хотя углы сглаживались до мягких линий. Ее карамельная кожа была безупречной, а длинный узкий нос с деликатными ноздрями заканчивался аккурат над маленьким ртом с полными темными губами.

Миндалевидные глаза Куиринейны были большие, даже для ан’Кроан. В таких глазах, если быть не осторожным, можно было и утонуть.

Бротану она казалась не вполне реальной. Одетая не как анмаглак, она была, казалось, хрупкой, но её красота была обманчива, она пользовалась ею, как и любым другим оружием. Это делало ее смертельно опасной.

— Привет, — ответил он ей, делая шаг навстречу.

— Чем мы обязаны такой чести, твоему визиту? — криво ухмыляясь, спросил Глеанн.

Бротан пришел поговорить со своим старым другом и с матерью Лисила, хотя ему было трудно смотреть на нее. Это было влияние не ее красоты, а скорее тот факт, что она была живым напоминанием о кое-ком еще.

Отступница Эйллеан, бабушка Лисила, всегда появлялась в мыслях Бротана, когда он сталкивался с Куиринейной. Потерять ее было ужасно для всего народа, каковой была утрата любого греймазги. Тем не менее, потеря Эйллеан была тем, что он никогда не был в состоянии отложить в сторону, хотя они никогда не были связаны клятвой.

Он отогнал мысли об эльфийке. Сейчас ему слишком многое нужно от старого целителя и матери Лисила. Они трое уже давно участвовали в диссидентском движении среди своего народа. Бротан был самым новым из тех, кто присоединился к этой фракции. Это тоже было дело рук Эйллеан, которая также привела свою дочь, Куиринейну, к ним. Большинство диссидентов не были анмаглаками, но и их было несколько. Все они пришли с осознанием, что Вельмидревний Отче больше не подходит для того, чтобы вести их касту, да и для того, чтобы защитить свой народ. Он просто стал угрозой для них.

Глеанн никогда не говорил о таких вещах перед Леанальхам. Она была молода и невинна, тем более никто из собеседников не смешил. Так что они могли бы поговорить позже, вечером. Тогда он уселся со скрещенными ногами на мох, чтобы отвлечься.

В одном месте внутри туники, между внешними и внутренними складками ткани на его передней левой стороне он внезапно почувствовал тепло.

Там он хранил одно из словодрев. Другое же словодрево было с правой стороны. Оно принадлежали анмаглакам, оно было сделано из дерева собственного дома Вельмидревнего Отче. С помощью этого устройства, любой анмаглак мог говорить с патриархом через любое дерево.

Но словодрево на левой стороне Бротана сильно отличалось.

Глеанн как целитель был также ваятелем и сделал их втайне. Оно было сделано только для связи с диссидентами. И одно из них только что окликнуло это дерево — и старого лекаря.

Бротан переглянулся с Глеанном, который застыл с угрюмым видом.

— Леанальхам, — сказал он мягко. — Ты бы пошла посмотрела, что приготовить на ужин? Если нет свежего хлеба, найди немного вчерашнего, положи над паром и смягчи его. Я хочу хлеба, малышка.

— Конечно, — ответила девушка, отложив шитье, чтобы подняться. — Если его нет, я сделаю для тебя его сама.

— Спасибо, дорогая, — сказал Глеанн с широкой улыбкой, наблюдая, как девушка поспешила выбежать в дверной проем, покрытый холстом.

Строго говоря, он не был ее дедушкой, и даже не был братом ее бабушки. История этих отношений была слишком долгой для быстрого разговора. Но старый целитель воспитал девушку как свою единственную дочь. А она любила его, будто он был ее отцом, вместо того, кто бросил ее. Она часто что-нибудь делала для него.

Вот почему старый целитель защищал ее от правды своей тайной деятельности и почему теперь он отослал ее.

Гобелен, висевший в дверном проеме, всё ещё колыхался после ухода девушки, а теплая усмешка Глеанна уже исчезла. Куринейна поднялась с пола и достигла дверного проема в один момент. Она выглянула наружу, а затем оглянулась и кивнула старому целителю.

Глеанн подошел к ближайшей стене дома, из которой были сделаны все секретные дощечки. Он прижал руку к этой стене, само дерево было всём, что нужно для общения с любым словодревом.

Бротан быстро вынул свое словодрево, данное ему целителем и приложил его к стене. Куринейна присела рядом с ним, положив один стройный палец между Бротаном и гладким, овальной формы, словодревом. И они услышали:

— Я здесь, — сказал Глеанн, не называя себя.

«Это Таркаш. Ты один?»

Услышав голос своего соотечественника внутри своих мыслей, Бротан ответил первый.

— Нет. Я, Бротан, здесь так же, как и Куринейна. Можешь свободно говорить.

Таркаш был доверенным членом своей собственной диссидентской клетки и в настоящее время находился в Криджеахэ, у Вельмидревнего Отче, главного предводителя анмаглахов. Таркаш очень рисковал, даже смея носить словодрево в этом поселении, не будучи анмаглаком, не говоря уже о том, чтобы использовать его в таком месте.

Напряженное выражение лица Глеанна отразило внутреннюю обеспокоенность этой ситуацией.

— Что произошло?

— Я слышал, что Оша был подобран к северу от человеческого города Бела и сейчас возвращается домой. Я знаю, что он был с Сгейльшеллеахэ, и что греймазга желал бы знать это…

— Что с моим сыном? — прервала Куиринейна. — Или с его женой?

— И Сгейльшеллеахэ? — добавил Бротан.

— Никто из них не был упомянут, только Оша. Он возвращается на корабле под наблюдением Денварфи.

— Денварфи… последняя ученица Хкуандува? — спросил Бротан. — Но, что она делает на той стороне континента? С какой целью она была туда отправлена Вельмидревним Отче?

Хкуандув — «Почерневшее Море» — был одним из четырех оставшихся греймазг, «держателей теней» среди анмаглаков. Это застало врасплох Бротана, он никак не ожидал, что Вельмидревний Отче пошлет лучшего ученика Хкуандува, чтобы сопроводить одного молодого анмаглаха, который до сих пор не прошёл окончательное обучение у Сгейльшеллеахэ.

— Неизвестно, — ответил Таркаш. — Она не была замечена в Криджейхе. Но я узнал, что она уже была на борту, когда корабль перехватил Ошу на западном побережье.

— А мой сын? — резко спросила Куиринейна. — Что-то должно было произойти, чтобы Оша уехал без них.

— Ничего относительно Лисила, мои извинения, — голос Таркаша сделался торопливым. — Я должен идти! Хотя я один на окраине леса, но я не могу больше рисковать и быть замеченным. Используйте эту информацию как можно лучше.

Словодрево начало остывать под рукой Бротана. Его мысли уже кипели, пытаясь вычислить, чего не хватало. Сгэйль и Оша взяли на себя обязательство защищать Maгьер и Лисила там, куда они хотели отправиться. Но почему Денварфи на борту одного из кораблей на дальней стороне континента? И что там делает Оша… в одиночестве?

Куиринейна убрала руку от стены.

— Что-то не так, — сказала она тихо, почти про себя. — Почему Оша вернулся без остальных, особенно без Сгэйля? Почему Вельмидревний Отче отправил верноподданного нашей касты, чтобы «перехватывать» его?

Бротан не мог найти ответы.

— Я просто пойду и все узнаю.

— Я тоже иду, — отрезала она.

— Нет, твое присутствие вызовет подозрения, — предупредил Бротан, — Или, по крайней мере, излишнее внимание. Ты долго была в заключении и подозревалась в измене. Я пошлю весточку, как только узнаю что-нибудь, — он повернулся к Глеанну.

Глеанн не произносил ни слова и даже не отнял руку от стены. Морщины вокруг его глаз углубились.

— Мне это не нравится. Оша никогда не согласился бы отделиться от Сгэйля.

Бротан понял беспокойство старого целителя. Всякий раз, когда Сгэйль выполнял задания, данные Вельмидревним Отче, он возвращался сюда, его ждали дома. Он был как сын Глеанну и чем-то между любимым братом и дядей для Леанальхам, хотя их кровные отношения были не так просты.

Такие личные проблемы почти ничего не значили. Их каста и все диссиденты в настоящее время имели большие проблемы. В своей паранойе Вельмидревний Отче делал все возможное, чтобы натравливать человеческие народы друг на друга. Он считал, что враги его народа — все люди, так как они постоянно хотели перегрызть друг другу глотки. Они никогда не будут допущены на земли aн'Кроан. А будут продолжать ослаблять друг друга, становясь меньшей угрозой в целом… в это верил патриарх.

Вельмидревний Отче ничего не делал случайно. Если бы он действительно знал про Ошу, то это значит, что он «следил», а затем что-то случилось… без его контроля. Это было либо беспокойство или преимущество для Бротана.

Он повернулся к остальным.

— Я свяжусь с вами, как только…

Леанальхам, глядя на Глеанна, прошла через дверной проем.

— Свежий хлеб из печи, дедушка, — сказала она, ее длинные, распущенные волосы были заправлены за уши. — Это было недолго.

— Ах, да благослови тебя, моя девочка, — ответил Глеанн, мгновенно улыбнувшись, и хлопнул морщинистыми руками.

Леанальхам плюхнулась на место с удовлетворенным вздохом, теперь она могла вернуться к наволочке.

Бротан встал и направился к двери:

— Я сообщу вам в ближайшее время.

Он не оглянулся, хотя чувствовал взгляды остальных, особенно Куиринейны, как она наблюдала за его внезапным уходом. Его мозг все еще переваривал новости, когда он, едва скрывшись за деревьями от поселения, перешел на бег.

Если он поспешит, он всё ещё может перехватить Ошу до того, как он один будет доставлен к Вельмидревнему Отче.