Обратный отсчет: Проект "Геката"

Часть 24 17.10.26−09.02.25. Луна, кратер Пири, город Кларк

17 октября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— «Ядерные взрывы в районе водохранилищ Телфер-Танами и последующая атака на космодром…» — Кенен, не дочитав заметку и до середины, брезгливо поморщился. — Похоже, наш взрывник решил довоевать то, что не вышло у Маркуса. Псих на атомном крейсере!

Гедимин убрал его руку с экрана передатчика и успел прочитать пару фраз о внезапной атаке на Телфер, прежде чем Кенен выключил устройство и отодвинулся.

— Джед, ты совсем уже, — недовольно сказал он. — Я тебе не подставка под смарт. Хочешь читать — иди в информаторий. Зря я, что ли, приволок вам новый терминал⁈

Из главного шлюза, сердито щурясь, вышел Иджес.

— Опять размалевали люк, — буркнул он. — Вчера стёр четыре надписи, сегодня там три новых. И полтора десятка жестянок — кидались ими, что ли?

Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Чего это они? — он посмотрел на Кенена. — Ты знаешь? Мы ведь отдельно, «Взрывник» — отдельно…

Кенен фыркнул.

— А ты им это объясни, — проворчал он, жестом выпроваживая Иджеса из главного коридора; сармат, впрочем, никуда не пошёл — остановился рядом с Гедимином. — Я четыре года убил, чтобы мы были «отдельно» — от Саргона, Маркуса и всех на свете повстанцев и мятежников. А Лиск в одну секунду всё разрушил. Не навоевался, мать его колба!..

Внезапно замолчав, он перевёл взгляд на мигающий передатчик и поднёс к нему палец.

— Маккензи на связи… Да… Понимаю… Немедленно. Да, только текучка… космодром… Спасибо за помощь, Чарли. Мы всегда к твоим услу…

Передатчик погас. Гедимин переглянулся с Иджесом — тот смотрел на Кенена с таким же недоумением. «Шериф на связи,» — сармат настороженно сощурился. «Чего ему надо? Опять приедет?»

В наушниках раздался щелчок — Кенен переключил коммутатор, выйдя в общий канал.

— Приём, командир на связи! — он повысил голос, и Гедимин недовольно сощурился от слишком громкого звука. — Это общее предупреждение, слушайте и не говорите потом, что не слышали. Обстановка в Кларке накалилась. Один псих на атомном крейсере повеселился в Австралии, а тут полгорода австралийцев. Мы к этому отношения не имеем, но нам могут припомнить все три войны. Слушайте внимательно, парни! С базы никто без моего разрешения не выходит. По любому делу ездим организованно, под прикрытием полиции. Шериф выделит нам патрульных для охраны.

В наушниках послышалось негромкое фырканье.

— Ты по городу кататься тоже будешь с патрульными? — спросил из отсека управления Айзек.

— Вылезай иногда из реактора, Айс, — отозвался Кенен. — Я уже месяц никуда не езжу. Досадно, что флиппер простаивает, и навыки теряются, — но жить мне не надоело.

Иджес тронул Гедимина за руку.

— Has— sulesh! — он с трудом удержался от плевка. — Мы тут чиним их корабли, отстраиваем терминал, возимся с электростанцией…

— И они обеспечивают нам защиту, — закончил за него Кенен. — Можешь радоваться, Ис, у нас отличные отношения с властями. Это помешает местным заминировать нашу базу и стрелять из базук по выходящим. Вы двое сегодня куда-нибудь собираетесь?

Иджес качнул головой.

— Сам знаешь — сегодня нас нигде не ждут.

— Вот и сидите тихо, — заключил Кенен. — Джед, ты когда уберёшь из цеха своё сорокатонное бревно?

— Сегодня, — ответил Гедимин. — Если сюда не явятся макаки, к вечеру ротор будет в реакторном.

20 октября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Иджес щёлкнул пальцем по наплечнику Гедимина. Сармат недовольно покосился на него и снова повернулся к мониторам. Холостой пробег ротора закончился, Гедимин отключил механизм, но разогнанный тридцатипятитонный вал продолжал вращаться, выдавая остаточную мощность. Три сегмента активной зоны с трёх сторон «светили» на него омикрон-излучением, но пока оно было недостаточно интенсивным, чтобы «зажечь» толстый слой ферка. Гедимин убрал защитные поля между твэлами, несколько минут наблюдал за изменением показателей, — всё было готово к запуску.

Иджес снова постучал по его броне — осторожно, одним пальцем.

— Слышал, что придумали макаки?

Гедимин качнул головой. Ему было не до «макак» — разве что Иджес принёс бы свежие новости из ядерных лабораторий Земли, но такого рода информация давно не просачивалась в сеть.

— Когда Лиск начал их бомбить… — не унимался Иджес. Гедимин сердито сузил глаза.

— Heta, — буркнул он. — Не до него сейчас.

Он притронулся к пульту, отдавая обычные команды запуска и внимательно следя за мелькающими цифрами. Это был первый пуск для реактора такого типа — Гедимин пока называл его «треугольным», чтобы отличать от предыдущего, «кольцевого» — и сармат, как всегда, немного волновался. «Конар говорил — к шестому разу привыкаешь,» — мелькнуло в голове, когда он сдвинул рычажок, приводя в действие электромагнит, и управляющие стержни пошли вверх. «А мне никак не привыкнуть. Наверное, у Конара реакторы реже взрывались…»

— Как по линейке, — щёлкнул языком Иджес, тыкая пальцем в резко взлетающий график интенсивности. — А у меня вечно прыгало.

Гедимин покосился на него, взглянул на график и озадаченно хмыкнул. В этот раз реактор никак не реагировал на постороннего в отсеке управления. Гедимин, досадливо сощурившись, поднял пластины на висках и ничего не почувствовал. «Вот они — нормальные экраны,» — ухмыльнулся он, поглядев на утолщённые переборки между отсеком управления и активной зоной и на кольцо из рилкара и ипроновой фольги, наложенное на края люка. «Ничего наружу не лезет.»

— Так ты будешь слушать про Австралию? — нетерпеливо спросил Иджес. — Они там собрали сарматов из всех гетто и развезли по крупным городам. Чуть ли не драка была, когда их делили. Сделали им временные бараки в центральных районах, выставили оцепление.

Гедимин мигнул, на время забыв о странностях реактора.

— Зачем им сарматы?

— Живой щит, — ухмыльнулся Иджес. — Прикрываются от Лиска. Знают, ублюдки, что сарматов он не трогает…

— А, — Гедимин недобро сузил глаза. — Разумно. И что горожане? Рады соседству?

Иджес хрюкнул в респиратор.

— Это же Австралия! Они бы тесков на материк не пустили, будь их воля. А тут — в центре столицы… Говорят, мианийцы велели вернуть всех обратно — мол, нечего прикрываться сарматами, ловите своего пирата. А как его поймаешь, если он в Миане?

— Выходит, Кларк нами тоже… прикрывается, — пробормотал Гедимин, возвращаясь к мыслям о реакторе. — Ну и ладно… Я спущусь. Выйдешь или тут подождёшь?

Когда за Иджесом закрылась камера дезактивации, Гедимин открыл люк и шагнул в активную зону. В лицо ударил фантомный жар — шлем не пропускал горячий воздух, а нагрев был не так велик, чтобы сквозь броню дойти до кожи, но нервные окончания реагировали на сигма-кванты, и сармату казалось, что его обдувает горячий ветер. В висках кольнуло — раз, другой, странная дрожь пробежала по рукам, заставив заныть подушечки пальцев там, где скафандр напрямую стыковался с нервной системой. В глазах защипало, и сармат на секунду зажмурился — и увидел под веками зелёный сгусток, намотанный на три ряда тонких колонн. Из сгустка во все стороны торчали ветвящиеся отростки, один другого тоньше. В следующую долю секунды они пришли в движение, и Гедимин, открыв глаза, почувствовал, как невесомые волокна прикасаются к его коже.

— Ты здесь, — сказал сармат, скрывая облегчённый вздох. — Тот же или новый?

Щупальца на долю секунды изменили температуру, но что это означает, Гедимин не понял. Выждав ещё немного и не увидев никакой попытки контакта, он пожал плечами и развернулся к выходу.

— Нужна какая-то связь, — сказал он, обернувшись у самого люка. Щупальца дрогнули — поняло существо реплику или нет, какую-то реакцию оно выдало.

— Ты не любишь макак? — Гедимин переждал «мигание» волокон на висках и пятен перед глазами и досадливо сощурился — понятнее не стало. — Не любишь, когда кого-то тащат к тебе силой?.. Нужна связь. Если ты дашь знать, что опыт тебе не нравится, мы его прекратим. Не надо каждый раз всё взрывать.

Волокна снова задрожали; одно из них задело слёзную железу, и Гедимин сердито замигал.

— Я оставлю тебе канал связи. Прорезь в экране. Свяжешься со мной, если что-то будет не так. Хотя бы температуру повысь, что ли!

…Единственный прокол в экранированных переборках он оставил под щитом управления, под ногами главного оператора. Поверх отверстия приделал небольшую заглушку, но пока оставил её открытой. Существо наткнулось на дырку довольно скоро — Гедимин только успел достать ежедневник, как на висках снова сплелись волокнистые щупальца. «Связь есть,» — сармат беззвучно усмехнулся. «Интересно, оно поняло, чего я хотел? Может, ему и слышать-то нечем…»

24 октября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Чей-то взгляд упорно сверлил Гедимину затылок. Сармат, не оборачиваясь, включил сканер и направил его луч туда, где должен был стоять чужак. Двери фургона захлопнулись, глайдер тронулся с места, по крыше загрохотали «копыта» экзоскелетов, но на экране успел отобразиться силуэт, слишком длинный и тощий для человеческого.

— Sulwa, — прошептал Гедимин, оглянувшись на Иджеса. Тот молча сузил глаза.

Сканер всё ещё работал, и сигма-луч, проходя сквозь стенки фургона, выхватывал из неинформативной ряби силуэты прохожих. Их было необычно много вдоль западного шоссе; они стояли, повернувшись лицом к проезжающему фургону, и глядели ему вслед.

Транспорт ремонтников замедлил ход; «коп»-экзоскелетчик с грохотом спрыгнул на мостовую.

— Стоять! — рявкнул он на кого-то. — Руки вперёд! Что это у тебя, а?

Гедимин качнул лучом сканера и успел заметить замершего на обочине человека с нанизанными на пальцы пустыми жестянками. В следующую секунду по обшивке фургона грохнул кулак.

— Эй, тески! Излучатели убрать!

Гедимин нехотя выключил сканер. Патрульный уже вернулся на крышу, и глайдер поехал дальше — непривычно медленно, будто нарочно собирая на себя неприязненные взгляды.

— Кого видел? — вполголоса спросил Иджес. Гедимин поморщился.

— Макаки. У них всякий мусор и банки с краской. Ещё видел шокеры. До взрывчатки пока не дошло.

— Жёваный крот… — пробормотал Иджес, глядя прищуренными глазами куда-то мимо Гедимина, в стенку фургона. — Опять обшивку размалюют. Не знаю, что там думает Кенен, — я бы выставил турели над входом!

— Ты это брось, — повернулся к ним один из ремонтников. — Никаких турелей. Мы ведь мирные тески, так? Мирные и законопослушные. Мы ждём защиты от закона, а не устраиваем самосуд.

Иджес презрительно фыркнул.

— Защиты? Вот эти три «бабуина» с бластерами, что влезли на крышу? Если мы с Гедимином пройдём со станнерами вдоль шоссе — польза будет. А от этих защитников — навряд ли.

Ремонтник, недовольно покосившись на него, потянулся к передатчику. Иджес, ещё раз фыркнув, повернулся к Гедимину.

— Так же, как было с «Локхидом», верно? Вот макаки тогда обделались от страха!

Гедимин качнул головой.

— Нас тогда чуть не разбомбили. Теперь пусть Маккензи и Фостер разбираются. Я больше ни во что не лезу.

Глайдер остановился. Экзоскелетчик, спустившись с крыши, открыл фургон и встал у выхода, направив на сарматов считыватель. Гедимин сердито сощурился. «Он думает, в фургоне портал? Нас по дороге подменили?»

Их подвезли прямо к проходу в ограждении космодрома; от проёма в городском куполе до стоянки пролегла широкая труба, скрученная из защитного поля. Рядом с ней стояли два жёлтых «Тилацина»; один из них Гедимину был незнаком — видимо, экзоскелет недавно прислали с Земли. Едва сарматы вошли в трубу, она стала непрозрачной. Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Чем больше всей этой дряни, тем меньше хочется выезжать, — прошептал Иджес, поравнявшись с ним. — Как думаешь, мартышки успокоятся сами, или дойдёт до драки?

01 ноября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Пронзительный вой ударил по ушам, и палуба задрожала вместе с переборками, сотрясаемая частой вибрацией. Гедимин резко выпрямился, выставив перед собой генератор защитного поля, включил лучевой резак и только потом открыл глаза. Сирена не смолкала; в коридоре мигали красные светодиоды, передавая условный код. Гедимин шагнул было к выходу, но Иджес, повиснув на его руке, дёрнул сармата назад.

— Стой! Это не у нас!

Гедимин, растерянно мигнув, оглянулся на него. Иджес молча сложил пальцы в сигнал воздушной тревоги. Сирена смолкла, и вместе с ней прекратились вспышки. Гедимин услышал недовольное ворчание и шум шагов — разбуженные сарматы возвращались в спальные отсеки.

— Час ночи, мать их за ногу… — пробормотал Иджес, опускаясь на матрас и натягивая на себя одеяло.

— База, приём! — раздался в наушниках раздражённый голос Кенена. — Всё кончилось. Идите спать. Это городской сигнал, мы случайно под него попали.

Гедимин мигнул, прижал ладонь к переборке, пытаясь уловить вибрации, но после отключения сирены всё стихло. Если Кларк и бомбили, то не на западной окраине.

— Метеориты, жёваный крот… — Иджес, зевнув, натянул одеяло на голову. Гедимин сел на матрас рядом с ним и притронулся к коммутатору.

— Что там, Кенен? Метеорит?

— Джед, ты? Я думал, тебя ядерным взрывом не разбудишь, — проворчал Кенен. — Да нет. Просто тревога. Сигнал для флота. Проблемы со «Взрывником». Предполагают атаку на Кларк.

Гедимин мигнул. «Если бы Лиск атаковал, что-то непременно взорвалось бы. Хоть десять сирен включи. Я бы услышал…»

— Что у него опять? Он же вроде притих на неделю…

Кенен фыркнул.

— Джед! Так я подумаю, что ты новости читаешь! Что, сеть провели на Энцелад?

Гедимин недобро сощурился.

— Ты ответишь нормально, или мне подойти к рубке?

— Вот же нервный теск… — еле слышно пробормотал Кенен. — Отвечаю. Он подорвал австралийскую платформу на Венере и разбомбил их базы на Ганимеде и Весте. Кларк отчасти австралийский, поэтому есть вероятность, что доберётся и до нас.

— Атомщик, ложись, — проворчал Иджес, выглянув из-под одеяла. — Лиск не будет нас бомбить. А если рванёт что-то в центре, мы заработаем на ремонте. Эй, Маккензи, там ещё не вычислили, кто такие «Торий» и «Кецаль»?

— Там плохо представляют, кто такой «Взрывник», — отозвался Кенен. — Ложитесь, парни, ещё далеко до подъёма!

…Сирена больше не выла, но, выглянув на улицу, Гедимин увидел на маяке кислородной тревоги предупреждающий сигнал «опасность сверху» — обычное предупреждение о метеоритном дожде… или о воздушном налёте. Обочины вновь опустели; как сармат ни вглядывался, он не увидел никаких силуэтов, а на крышке люка не было пятен краски и налипших объедков — сегодня «австралийские мстители» не подходили к базе.

— Если подняли флот, то всех бездельников должны были загнать в убежища, — сказал Кенен, выслушав его рассказ. — А занятому человеку некогда бродить по улицам и швыряться краской. У нас затишье, Джед. Пока сигнал тревоги не погаснет. А вот завтра наружу не лезь.

02 ноября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

В наушниках зашуршало. Гедимин поднял голову, недовольно щурясь, и потянулся к коммутатору, — похоже, Кенен, подключаясь к внешнему каналу, не до конца отрубил внутренний, и по сети пошли помехи.

— Чтоб вас всех с Сатурна на Меркурий через пояс Койпера, — послышался сквозь шорохи негромкий, но отчётливый и очень недовольный голос Кенена. — Четыре года работы комете под хвост!

— Что там? — спросил Гедимин и практически увидел, как Маккензи подпрыгнул на месте.

— Has— su! Джед, наладь уже сеть! Почему сигнал гуляет, как ему вздумается⁈

— Коммутатор переключай, — буркнул Гедимин. — Не нравится ручка — поставлю четыреста кнопок.

Кенен трижды глубоко вдохнул и с присвистом выдохнул, прежде чем открыть рот.

— Значит, все всё слышали? Тем лучше. Сегодня сидим на базе, все заказы отменяются. В городе сборище — требуют выслать нас из Кларка. Чарли поставил у шлюза усиленный пост с бронеходом. Макаки не сунутся, но обстановка будет нервная.

Под одеялом зашевелился Иджес — он, как всегда, спал без скафандра, и ничьи переговоры его не тревожили.

— Что там, срочная работа? — спросил он, сонно глядя на Гедимина. Тот качнул головой.

— Спи. Сегодня не работаем. Нас будут выселять из Кларка. Завтра узнаем, получилось или нет.

03 ноября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Кенен лежал в кресле, закинув ноги на кольцеобразный стол, и смотрел на мониторы, развешанные вдоль переборки. На подлокотнике стоял зажатый в специальном держателе стакан с желтоватой жидкостью, рядом — обкусанный бургер. Сделав большой глоток, сармат переключил мониторы и просвистел обрывок какой-то мелодии. Гедимин, молча взяв его за ступню и затолкав ноги под стол, встал рядом и взглянул на экран. Изображение было мутным, но не из-за неисправностей в системе трансляции, — прямо перед камерами было выставлено защитное поле, и его плёнка закрывала обзор.

— Эй! — Кенен запоздало дёрнулся. — Джед, амбал, соизмеряй силы! Не видишь — я без скафандра!

— Надень, — отозвался Гедимин, глядя сквозь мутную плёнку на сине-жёлтый бронеход. Машина стояла прямо напротив главного шлюза, направив турели во все стороны одновременно. На её крыше сидели двое в жёлтых экзоскелетах, ещё три силуэта Гедимин насчитал на других мониторах. Жёлтых пятен было много, особенно вдоль стен, но все они были меньше, — пятна на комбинезонах, шлемы, элементы одежды, флаги; они виднелись и на перекрытом шоссе, и в просматривающихся переулках. Гедимин снова попробовал пересчитать собравшихся и дошёл до седьмого десятка.

— Долго они тут будут стоять? — спросил он. Кенен поморщился.

— Вот и мне это интересно, Джед. Со вчерашнего дня их прибавилось, не находишь?

Он покосился на передатчик и с тяжёлым вздохом потыкал в кнопки.

— Бенджи, приём. Что там нового? Есть надежда сегодня попасть на работу?

Ему что-то ответили, но Гедимин не слышал. Дожидаясь, пока Кенен узнает обстановку, он смотрел на мутные мониторы. Из толпы, обступившей сарматскую базу, выделились двое. Один из них нёс на палке жёлтый картонный диск с изображением перечёркнутой четырёхпалой ладони. Гедимин покосился на свою руку и хмыкнул — рисунок делался с человеческой пятерни, но нарисовали на палец меньше.

«Ничего не слышно,» — подумал он с досадой, копаясь в настройках. Двое с плакатом упёрлись в экзоскелетчика, и тот что-то им втолковывал; Гедимин видел, как быстро меняются их лица, шевелятся губы, но слов разобрать не мог. «Из-под поля и не услышишь. Звукоизоляция…»

— Досадно, Бенджи. Надеюсь, никто не пострадает, — Кенен щёлкнул крышкой передатчика, перевёл взгляд на Гедимина и поморщился, как от сильной боли. — Плохо дело, Джед. До вечера нас будут выселять. Бенджамин надеется, что к утру они уймутся. Если нет, начнётся разгон. Сделай поле попрочнее, мало ли…

— Оно на непрерывной генерации, — отозвался Гедимин. — Выдержит выстрел из гравитрона.

— Будем надеяться, Джед, — Кенен поёжился. — Мать моя пробирка, не люблю я такие ситуации…

Гедимин согласно кивнул.

— Я пойду вниз?

Кенен, привстав из кресла, замотал головой.

— Никаких низов! Не уходи с жилой палубы. Так нам всем будет спокойнее.

05 ноября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Стоят? — Гедимин посмотрел на ближайший монитор и недобро сузил глаза. — У них что, работы нет?

— Не исключено, Джед, — пробормотал Кенен, глядя на почти опустевшую бутылку с виски. В углу сармат заметил две пустые ёмкости. Робот-уборщик сидел под дверью, заглядывая в капитанскую рубку, но не входил, — видимо, сбились настройки.

— Починить? — спросил Гедимин, кивнув на робота. Кенен удивлённо мигнул.

— А, это… Он в порядке. Я сейчас… — он потыкал пальцем в передатчик. Робот, помигав светодиодами, вполз в помещение и направился к бутылкам и горке пустых обёрток рядом с ними.

— Будешь? — Кенен кивнул на бутылку. — У меня ещё есть. Смотри, нам прислали ещё двоих «копов».

Толпа всколыхнулась. Её пытались раздвинуть с двух сторон, с шоссе и от базы, но расступалась она медленно, очень неохотно. Кто-то со спины облил экзоскелетчика краской. Разряд станнера ударил поверх голов, люди зашевелились чуть быстрее. Два отряда объединились. Новичок двинулся к толпе, приподняв стальные «руки», сделал несколько резких жестов. Никакой реакции, кроме слабого колыхания, Гедимин не заметил.

— Чего они ждут? — спросил он. — Я не понимаю.

— Ждут, кому первому надоест, — поморщился Кенен. — Если Чарли и его парням — будет весело, но недолго.

— У них же есть оружие, — Гедимин ткнул пальцем в ближайшую бластерную турель. — И им разрешено стрелять. Ты говорил, они разгонят этих мартышек.

Кенен развёл руками.

— А что совет? У тебя там друзья, — Гедимин невесело усмехнулся. — Они не могут унять своих… горожан?

Кенен ухмыльнулся.

— У тебя всё так просто, Джед… Хорошо, что ты сидишь в своём реакторе и ни во что не лезешь. Совет очень нам сочувствует и надеется, что я не приму всё это на свой счёт. Горожане-де мирно высказывают своё мнение, а это не запрещено…

Гедимин посмотрел на мониторы. Банки с краской принесли с собой немногие, и те держали их при себе, но у каждого второго был при себе шокер, маломощный станнер или прут арматуры. Сармат начал считать тех, кто принёс боевой бластер, но быстро сбился со счёта.

— Ясно. Я пойду вниз?

Кенен скривился.

— Это уже семнадцатый раз, Джед. И считать я начал не сразу. Нет, вниз ты не пойдёшь.

— Стержни упали, — сказал Гедимин. — Надо запустить. Я ненадолго.

— Пусть лежат там, куда упали, — отозвался Кенен. — Пока это… мирное выражение не закончится, сиди здесь. Включит кто-нибудь от скуки сканер и возьмёт тебя с поличным.

Гедимин нехотя склонил голову.

На мониторах что-то сверкнуло — так одновременно, что сармат вскинулся, приняв вспышку за проявление неисправности. За первой последовала вторая, и толпа заколыхалась, разворачиваясь к её источнику. Гедимин увидел, как люди бросаются врассыпную от чего-то, зацепившего краем их строй. Кто-то упал, кто-то, оставшись на ногах, широко разинул рот и схватился за оружие. На крайнем мониторе мелькнуло что-то яркое, неся перед собой прозрачный шар защитного поля. В купол врезалась и отскочила банка с краской, обдав толпу содержимым, следом полетели разряды станнеров. Гедимин увидел, как к югу от собравшихся разворачивается ярко раскрашенный флиппер. Ещё один прошёл рядом с ним, и седок, на секунду убрав руку со штурвала, выпустил над толпой петарду.

— Люнер! — сармат изумлённо замигал, пытаясь понять, что байкер делает. Времени не было — за Люнером уже гнались. Он двинулся было к поджидающей его толпе, но, поймав на щит несколько десятков разрядов, развернулся и, виляя, поехал на юг. Двигался он, как и его напарник, нарочито медленно, то и дело отстреливаясь петардами и обдавая противников дымом. На долю секунды защитное поле растаяло, и Люнер сразу оказался с ног до головы в краске, а его спина побелела от бьющих в неё разрядов. Он отряхнулся, сбрасывая лишнее вещество с плёнки защитного поля, покрывающей его от макушки до пят, показал преследователям средний палец и, виляя от обочины к обочине, двинулся дальше.

— Я наружу, — Гедимин привычным жестом проверил наручный «арктус». Кенен неожиданно ловким движением вцепился в его запястье.

— Heta!

— Его убьют, — сармат дёрнул рукой, но в этот раз Кенен держался крепко.

— Не успеют, — ухмыльнулся он. — Смотри!

Гедимин повернулся к мониторам и увидел, что в Люнера уже никто не стреляет. Бронеход, наконец отъехавший от главного шлюза сарматской базы, рассёк толпу надвое. Спрыгнувшие с него «копы» отбирали оружие, кого-то уже прилепили защитным полем к дороге и стенам. Люнер с поднятыми руками стоял рядом с экзоскелетчиком, проверяющим его карманы. Его напарника уже проверили; оба флиппера прислонили к стене и прикрыли прозрачным куполом. Из переулков на западное шоссе выворачивали два жёлтых глайдера с отрядами поддержки.

— Вот и всё, — Кенен торжествующе ухмыльнулся. — Представление окончено, и цирк нас покидает.

Передатчик на его руке замигал.

— Да, Бенджи?.. Да, мы тут все вздохнули с облегчением. Да, стрельба и всё такое… Нет, что ты! Это их инициатива. Передай им нашу общую благодарность. Хоть кто-то в этом городе не считает нас затаившимися преступниками… Да, сэр. Отбой, сэр.

Отключив передатчик, он ухмыльнулся шире прежнего и потянулся за бутылкой.

— Цирк уехал. Сейчас им насчитают штрафы, особо буйных подержат в тюрьме неделю-другую… Если «Взрывник» не взорвёт что-то действительно важное, нас больше не тронут. Готовься, Джед. На завтра у нас куча заказов.

08 ноября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Офицер велел идти в ангар и ждать. Гедимин кивнул — и вот уже второй час сидел в помещении, разделённом низкими перегородками на сегменты, вместе с парой десятков горожан. В «карманах» сармата лежали четыре свёртка с бургерами и пачка сигарет — их выбирал Кенен, Гедимин не был уверен, что эти дымные палки вообще нужны. «Бери!» — фыркнул на него Кенен. «Не выкурит, так обменяет. Не всех держат в одиночках, Джед. А у малыша Лю там полтюрьмы знакомых.»

— К Люнеру Чицу? — охранник смерил Гедимина удивлённым взглядом. — Теск?.. Ну ладно. Жди, скоро выведут.

Лю вышел, держа руки за спиной, на виду у идущего по пятам экзоскелетчика. Тот пристегнул байкера магнитными наручниками к стойке, кивнул охраннику ангара и тут же ушёл — кого-то ещё надо было выводить на свидание. Люнер, посмотрев на Гедимина снизу вверх, радостно ухмыльнулся.

— Механик Джед! Торни сказал, что ты придёшь, но я сомневался. У вас ведь работа три дня стояла из-за этих недоумков…

Гедимин кивнул.

— Думал прийти раньше, времени не было. Как ты? Тебя не побили?

Люнер фыркнул.

— Пустяки, Джед. Флип я перекрашу. Пришлось кое-чем пожертвовать, знаешь ли. Чтоб они за мной увязались. Вот бараны! Даже не думал, что все разом поведутся. Не начни они стрелять, мы бы тут сидели втроём.

Гедимин мигнул.

— Кто третий? Я видел двоих.

«Надо было взять больше пайков,» — мелькнуло в голове.

— Третий? Хриса Крестоцвет, ты её не знаешь, — качнул головой Люнер. — Зашла из переулка. Там узко, ей пробили поле. В госпитале, но, говорят, ничего страшного. Вот не повезло! Она ещё будет тут, когда мы оба выйдем.

— Сколько вам дадут? — спросил Гедимин. Люнер махнул рукой.

— Пустяки! Я-то не стрелял. Через две недели выйду. За меня в этот раз заплатят. Я бы лучше отсидел, но если им охота тратить деньги…

Охранник постучал по перегородке и ткнул себя пальцем в запястье. Люнер закивал и снова посмотрел на Гедимина.

— А! Еда! — он затолкал свёртки в карманы и быстрым, почти незаметным движением бросил пачку сигарет под майку. — Спасибо, теск. К вам больше не цепляются? Совет тут объявлял, что вы — государственная ценность, как-то так… В общем, пока вы тут, Кларк в безопасности. Но тут же столько полоумных!

Охранник снова стукнул по перегородке.

— Чицу, время вышло!

Люнер расстроенно хмыкнул.

— Ещё встретимся, теск. Две недели — такой пустяк!

Гедимин вышел из ангара и остановился у ближайшего из терминалов космопорта. Он стоял поодаль от дверей, и выходящие люди пробегали мимо, не обращая на сармата внимания. Перечёркнутая четырёхпалая ладонь, намалёванная на стене ближайшего строения, уже была частично стёрта. «В самом деле, не цепляются,» — думал сармат. «И от Линкена никаких известий. Может, успокоился?»

13 ноября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Кенен перехватил его прямо у секретного люка — будто сидел там и ждал с самого подъёма.

— Как реактор? — спросил он, сняв шлем и отключив коммутатор. Гедимин пожал плечами.

— Работает.

— Понятно, — Кенен досадливо сощурился. — Будешь гонять его три года, пока что-нибудь не отвалится? Не знаю, Джед, как Ассархаддон с тобой работал. Как он вообще чего-то от тебя дождался⁈

Гедимин поморщился.

— Дал бы мне два года в «Гекате», не пришлось бы сейчас возиться. Там нужно было только…

— Hetatza! — Кенен поспешно вскинул руки. — Только не лекция по ядерной физике. Жду, не трогаю, советов не даю. Будешь готов к опытам — сам скажешь. Что у нас с выгрузкой?

— Пора, — отозвался Гедимин, стараясь не щуриться, но глаза против воли сузились. В этот раз на разгрузку синтезирующего реактора он оставил десять дней — и подозревал, что работать придётся и по ночам.

Кенен усмехнулся.

— Начинаешь заранее, да? Двадцать третьего Лиск обещал выйти на связь. Подготовь ему центнер-другой, чтоб не зря портал открывать.

Гедимин недовольно сощурился — такие распоряжения он не любил.

— Помощь будет? — спросил он.

— Иджес, Фланн, Дагфари, Ансельм, — Кенен согнул все пальцы на правой руке. — Хоть вместе, хоть поочерёдно.

Гедимин, кивнув, потянулся к шлему, но остановился, так и не надев его.

— Говорил с Лиском? — спросил он, понизив голос. Кенен поморщился.

— Разумеется, Джед. Он ждёт тебя, хоть с ирренцием, хоть без. Даже обещал посидеть тихо пару дней перед встречей.

Он отвёл взгляд и странно шевельнул губами, будто хотел что-то сказать, но в последний момент засомневался. Гедимин двинулся к нему.

— Что?

— Так, кое-что… — пробормотал Кенен. — Когда к нему пойдёшь, учти — с прошлого раза ему лучше не стало. Будь там осторожен, Джед. Ты мне ещё пригодишься.

23 ноября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк — галактика Вендана, крейсер «Феникс»

«Три с половиной центнера,» — Гедимин, глядя на контейнеры с ирренцием, одобрительно щурился. «Разгрузили за девять дней. Ещё и спать успевали. Всегда бы так!»

В туннеле было почти темно, только на гусеничной тележке горели парные светодиоды. Гедимин стоял рядом с ней, не зажигая фонарь, и ждал, — белая точка открывающегося портала была заметнее всего в темноте.

На часах было без четверти три; вся база, не считая горстки операторов, спала. Даже Кенен в этот раз не пришёл проверять, проснулся Гедимин или нет, — ограничился вечерним похлопыванием по плечу, просьбой «не слушать бред Лиска» и попыткой угостить сармата каким-то местным спиртным. «Далось ему это мартышечье пойло,» — Гедимин, вспомнив цвет жидкости в бутылке, брезгливо поморщился. «Умеет же сам делать не хуже. От его „глинтвейна“ хоть не выворачивает…»

Портал открылся на три секунды позже намеченного срока, — Гедимин успел даже пересчитать их, но ещё не понял, беспокоиться ему или нет. Белая точка вспыхнула, растягиваясь в кольцо, за открывшимся проёмом зажёгся свет, — две Метагалактики снова состыковались. За прошедшие месяцы портал сузился на четыре сантиметра — «перепонка» наращивала толщину, и в последние дни быстрее обычного, а интенсивность открывающего излучения никто не регулировал.

— Атомщик? Давай на борт! — Линкен, выглянув в тёмный туннель, легко подхватил тележку и втащил в портал. Гедимин пролез следом.

— Tza atesqa! — Линкен ударил ремонтника по плечам, на секунду прижал к себе и повернулся к сармату в чёрном экзоскелете. — Вот и Гедимин. Наш мирный атомщик. Видишь, как его отделали? А потом макаки орут о нашей агрессии!

Он неприятно ухмыльнулся.

«Потрёпанный „Лантерн“ с двойным вооружением,» — опознал Гедимин модель экзоскелета. Сармат, судя по взгляду, узнал самого ремонтника, и Гедимин чувствовал, что где-то с ним встречался… или нет? Левого глаза у пилота «Лантерна» не было, вся кожа вокруг превратилась в сплошной рубец с извилистыми краями, но правый смотрел на ремонтника доброжелательно.

— Не узнал? — спросил экзоскелетчик. Гедимин качнул головой, и сармат насмешливо фыркнул. Лиск коротко хохотнул и снова хлопнул ремонтника по плечу.

— Он всегда путал лица. Даже Маркуса запомнил только к войне. Атомщик, это Астиаг Хагав.

— То, что от него осталось, — поморщился Астиаг, пожимая протянутую руку. — Ого! Ты никогда не был дохляком, но сейчас, небось, кулаком обшивку пробьёшь.

— Работа Ассархаддона, — ухмыльнулся Линкен, обнимая обоих сарматов за плечи. — Пойдём, атомщик, посиди с нами.

Выйдя из отсека, Гедимин огляделся по сторонам и увидел вместо стандартного коридора обширное пространство, кое-где разделённое несущими колоннами. Все переборки на много десятков метров вокруг были срезаны под ноль, проходившие внутри них коммуникации — перевешены под потолок или затолканы под палубу. Там, где под расчистку попали жилые отсеки, лежали матрасы, удерживаемые на месте скобами с прикреплёнными к ним ремнями. На одной из подстилок спал сармат в лёгком скафандре, растянувшись на животе и раскинув в стороны руки. Ремни обхватывали его спину, ладонь спящего лежала на карабине, и пальцы во сне тревожно подрагивали.

— Нужен был металл, — слегка смутился Линкен, перехватив озадаченный взгляд Гедимина. — Пополнение экипажа, скафандры, оружие… Срезали всё, что можно. Хильдир и Ихсан сказали, что на прочность не повлияет.

Гедимин молча кивнул, продолжая осматриваться. Ближе к капитанской рубке появились уцелевшие переборки и закрытые отсеки технического назначения; сама рубка тоже была закрыта, хотя часть пластин с переборок поснимали — видимо, металла с жилых палуб не хватило. Повсюду, куда ни повернёшься, на глаза попадался хотя бы один вооружённый сармат. Гедимин вспомнил пустые коридоры «Феникса» пару месяцев назад, — похоже, многие беженцы из Куэ не захотели переселяться на неизвестную планету и остались на корабле. Линкен снарядил и вооружил всех, — никто из тех, кого видел Гедимин, не ходил в одном комбинезоне, без респиратора или без бластера или кинетической винтовки.

— Наш с Астиагом экипаж, — ухмыльнулся Линкен, приобняв товарища за плечи. — Две с половиной тысячи бойцов.

— Ты был в Куэ? — спросил Гедимин у Астиага, дожидаясь, пока Линкен откроет рубку. Сармат кивнул и тронул пальцем лицевой щиток над пустой глазницей.

— На память об Австралии. Ничего, они меня тоже запомнили.

— Ты устроил взрыв в… на краю столичного купола? — Гедимин покопался в памяти, но название взорванного города так и не всплыло. Астиаг криво ухмыльнулся.

— Я его отговаривал. Оттуда нельзя было спастись. Все, кто это делал, там и остались. Чистая смерть. Его звали Фанстон. Фанстон Кларк.

— Атомщик не запомнит, — качнул головой Линкен.

— Тогда чего хотели от тебя? — Гедимин протянул руку к шраму на лице Астиага, но, опомнившись, отдёрнул её.

— А от тебя? — с ухмылкой спросил тот, показав в ответ на шрам Гедимина. Ремонтник, уже и забывший о маловажном повреждении, досадливо сощурился.

— Его допрашивали, атомщик. Думали, что связан с Фанстоном, — ответил Линкен. Он остановился у кольцеобразного стола, небрежно щёлкнул по нему пальцем, разворачивая голографическую карту Австралии. Гедимин увидел многочисленные пометки рядом с каждым из городов; некоторые были обведены в кольцо, другие перечёркнуты.

— Мне нужен «Та-сунгар», — сказал Линкен, поворачиваясь к ремонтнику. — Достаточной мощности, чтобы уничтожить этот континент. Ты привёз достаточно ирренция. Сделай мне бомбу. Мы с Астиагом поможем.

Гедимин растерянно мигнул, на долю секунды подумав, что взрывник шутит. «Не шутит,» — в следующее мгновение понял он, увидев сузившиеся глаза Линкена. Его белесая радужка сверкала, как будто внутри перекатывались ртутные брызги, и Гедимина, встретившегося с ним взглядом, передёрнуло.

— Нет, — сказал он. Линкен мигнул.

— Что?

— Нет, — Гедимин качнул головой, глядя в горящие глаза. Радужка странно пульсировала, и сармат почувствовал знакомые ледяные когти под рёбрами. «Всё,» — успел подумать он, прежде чем Линкен с горловым рыком метнулся к нему.

Возня продлилась считанные секунды — один раз Гедимин успел его отшвырнуть, затем сарматы навалились вдвоём, и вскоре Линкен уже сидел у ремонтника на груди, а Астиаг крепко держал руки. Гедимин недобро сощурился.

— Дальше что? Будешь пытать?

Он перестал сопротивляться и лежал спокойно; в драке скафандр защитил его, незначительные ушибы практически не чувствовались, но под рёбрами болело так, что трудно было дышать.

— Атомщик, — Линкен наклонился к его лицу; сверкающие глаза расширились, в них читалась растерянность. — Ты никогда не отказывал мне в помощи. Что с тобой сделали? Давно ты жалеешь макак?

— Я не дам тебе взрывать планеты, — ответил Гедимин, угрюмо щурясь. — Хватит с вас Марса.

Линкен, дёрнувшись, как от удара, вцепился в его плечи и с силой встряхнул.

— Заткнись!

Гедимин молча закрыл глаза. Все силы уходили на то, чтобы не стонать при каждом вдохе — боль взрывала рёбра изнутри. Он даже не заметил, когда его отпустили, — открыл глаза, когда кто-то пнул его в бок.

— Уходи, — сказал Линкен; его глаза сошлись в чёрные щели, уже не сверкающие ртутью. — Убирайся с моего корабля. Я тебя не трону. Мы были друзьями. И базу не трону. Передай Маккензи — вы в безопасности. Но сюда вам вход закрыт. Никакого «Взрывника» больше нет.

Астиаг склонил голову, наблюдая за тем, как Гедимин поднимается и прижимает к груди кулак. Особенно тяжело было выпрямляться; сармат закашлялся и очень удивился, не почувствовав во рту вкуса крови.

— Ты ранен? — спросил Линкен. Он стоял у выхода, не приближаясь к Гедимину, и смотрел на него, брезгливо морщась. Тот качнул головой.

— Ты покидаешь проект «Заражение»? — спросил Гедимин, собравшись с мыслями. Линкен скривился.

— Мне уже не до научных игр. Не хочешь помогать? Катись в ядро Сатурна!

«Псих,» — подумал Гедимин, не чувствуя ни удивления, ни обиды. Он подошёл к дверному проёму; створка отъехала в сторону, пропуская его. Линкен выходить не стал — даже не шевельнулся. Гедимин, перешагнув порог, обернулся к взрывнику и перехватил его взгляд.

— Это будет дурацкая смерть. Жалко «Феникс».

Лицо Линкена перекосилось, и Гедимин услышал отчётливый скрип зубов.

— Уходи, — глухо отозвался взрывник. — Пожалей себя. Ты всегда был рабом — и всегда им останешься!

Гедимин молча отвернулся.

Портал открылся, едва он вошёл в помещение, из которого начался его путь по кораблю. Тележка, освобождённая от груза ирренция, стояла рядом с уцелевшей переборкой. Гедимин вытолкнул её в проём и выбрался в туннель сам — точнее, выкатился, уворачиваясь от краёв портала, едва не прищемивших ему ступню. «Псих,» — подумал он, поднимаясь и потирая ноющий бок. «Да, смерть будет дурацкая.»

— Маккензи, приём, — тихо позвал он, выйдя в неэкранированный трюм. — Есть большая проблема.

…Кенен слушал его молча, только глаза постепенно темнели.

— Псих, — заключил он. — Полный корабль психов. Не переживай, Джед, ты тут сделать ничего не мог.

— А что делать с реакторами? — спросил Гедимин. — У меня ещё шесть тонн урана. Если с «Торием» теперь не связаться…

Кенен ухмыльнулся.

— Свяжемся. Это проще, чем ты думаешь. Можно обойтись без Лиска. Не хочет помогать нам — пусть летит, куда глаза глядят. Бомбы у него нет, Землю не раздолбает, — ну и чёрт с ним.

— Со связью проблем не будет? — Гедимин недоверчиво посмотрел на Кенена — тот выглядел уверенным. — У нас есть другой посредник?

Сармат фыркнул.

— Кем бы я был, полагаясь только на Лиска? Всё есть, Джед. Не забивай себе голову чужими проблемами. Работай — «Торий» на тебя рассчитывает.

…Шлюз на входе в секретный цех был закрыт не так, как это делал Гедимин, — хотя все оповещающие устройства были спокойны, внутри, тем не менее, кто-то был. Сармат, насторожившись, придержал открывающуюся створку и послал в помещение луч сканера.

— Атомщик, это я, — послышалось изнутри. — Не стреляй!

Иджес, пересыпающий урановую пыль из контейнера в пустую оболочку стержня, смотрел на сармата с опаской. Гедимин, с облегчённым вздохом выключив сканер, показал пустые ладони и закрыл шлюз.

— Обычно ты один сюда не ходишь, — сказал он. Иджес кивнул, свободной рукой указывая на готовый стержень, подвешенный к потолку.

— Кенен просил заняться. Мол, один ты долго провозишься… Потом ещё Амос придёт, остальные сегодня работают.

Гедимин удивлённо хмыкнул, вспомнив, как трудно было раньше получить хоть кого-то в помощники. «Маккензи куда-то торопится,» — подумал он, посмотрев на контейнеры с ураном, занимающие треть цеха. «Сильно торопится. Наверное, есть указания от „Тория“. Нашёл способ связи без Лиска с его демаскировкой. Может, на Земле уже построили реактор?»

26 ноября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Бронированные глайдеры окружили базу с трёх сторон — два встали за куполом, рядом с бывшим кораблём, один — напротив главного шлюза. Их ракетомёты были направлены в небо, а турели торчали куда попало, — стрелять из них по крейсеру в любом случае не имело смысла. Гедимин, глядя на растопыренные сопла, сердито щурился.

— Страшно? — Кенен с ухмылкой ткнул его кулаком в бок. Сегодня он вышел из шлюза в ремонтном скафандре, но в руках держал широкополую шляпу. Гедимин косился на него, ожидая, что при встрече с людьми Кенен эту шляпу напялит, но Маккензи всё же сдержался.

— В твоей-то броне? Спорим, даже не поцарапает?

Шлюз открылся, выпуская из корабля два «Рузвельта». Первый экзоскелетчик нёс перед собой контейнеры, завёрнутые в защитное поле, второй шёл следом, подозрительно водя по сторонам соплом бластера.

— Свободны, — бросил он, поравнявшись с сарматами. — Металл у нас. Отходим!

Бронеход с неподъёмным грузом в тринадцать килограммов плутония медленно пополз на юг, к космодрому; два глайдера, охраняющие базу, двинулись за ним параллельно западному шоссе. Кенен вскинул кулак и ухмыльнулся.

— Сегодня они быстро управились!

— И рано приехали, — кивнул Гедимин, глядя на тёмно-красную броню отъезжающего глайдера. — Я думал, им теперь не до плутония…

— Это не австралийцы, — отозвался, понизив голос, Кенен. — Южный Атлантис. Австралии пока действительно не до плутония.

Гедимин мигнул.

— Ты отдал их плутоний Атлантису?

— Они его заберут, если он им так нужен, — отмахнулся Кенен. — Пусть радуются, что кто-то довёз его до Земли в обход белоглазого маньяка.

Гедимин поморщился.

— Думаешь, «маньяку» ещё нужен плутоний?

— Бомбы-то ему нужны. А «ириен», сам знаешь, не взрывается, — отозвался Кенен, входя в открывшийся шлюз. — Что там с работой, Джед? Когда закончишь?

Гедимин удивлённо мигнул — этот вопрос он слышал каждый день с тех пор, как вернулся с «Феникса».

— К тридцатому, — ответил он. — Можешь прислать Иджеса и филков?

— Иди в цех, они догонят, — ответил Кенен, не задумываясь ни на секунду. Гедимин снова мигнул. «Даже не сверился с планом выездов,» — отметил он про себя. «Странно. Они что, вообще свободны? Держит их для меня?»

Маккензи не подвёл — Иджес пришёл в цех через пять минут после Гедимина, ещё через десять подтянулись Ансельм и Дагфари.

— Теперь тебя не прикрепляют к обшивке спрингера? — спросил Дагфари. — Не боятся обстрела?

— Уважают местные законы, — отозвался Ансельм, толкнув его в бок. — А тут запрещено вешать сарматов на обшивку. Давай работать, атомщику нужна помощь.

«Атомщик…» — Гедимин недовольно сощурился. «Пятый год не могу пристроить к реактору ротор! Что я собирался делать там, на „Гекате“? Ведь был же какой-то план, чертежи… Всё у Конара. Наверное, давно выкинул…»

03 декабря 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Сигналы воздушной угрозы горели над космодромом, и каждый корабль, оставленный на дальних площадках, был накрыт защитным полем. На краю стояла готовая к взлёту «Барракуда», окрашенная в цвета лунного флота. Открытое небо над космодромом простреливалось со всех сторон — Гедимин, даже не особо приглядываясь, насчитал полтора десятка наземных ракетных установок и две светящиеся точки, быстро двигающиеся среди неподвижных звёзд.

«Венерианский спрингер, реактор, поверка термо- и пневмодатчиков, — готово,» — делал Гедимин пометки в памяти передатчика. Венера прислала сегодня три спрингера на поверку датчиков и мелкий ремонт по необходимости, — обычная «текучка», ничего сложного для бригады из шести ремонтников. Городской свет постепенно тускнел, отмечая приближение вечерних сумерек, огни космопорта разгорались ярче, сменившийся охранник у терминала, заметив сармата, посветил на него считывателем, но ни о чём не спросил. Закрыв передатчик, Гедимин двинулся к зданию, но остановился на полпути.

— Мадик, вы внутри? — негромко спросил он. — Я там нужен?

В наушниках еле слышно хмыкнули.

— Хочешь — приходи, не хочешь — не надо, — ответил Мадик. — У нас тут водка и особые пайки. Оставить тебе хлеб с селёдкой?

— Ешь, — отозвался Гедимин. — Встретимся на выходе.

Он прошёл вдоль ограждения, остановился у пустой скамейки, думая, присесть или продолжить путь. На окраине космодрома было тихо и пусто — экипажи спрингеров отдыхали в городе перед утренним вылетом, ближайший барк на Землю ожидался через полчаса. Небольшое скопление людей собралось у карантинного ангара. Гедимин подошёл, остановился в отдалении, — у ангара стоял большой толстостенный контейнер, внутри которого кипела жёлтая муть, а в ней мелькали округлые тени.

— Плавунцы? — спросил Гедимин, подойдя ближе. — С Венеры?

«Привезли на спрингерах, с которыми мы работали,» — подумал он, разглядывая опечатанные контейнеры. «У кого-то свой экзотариум… Стой! Их же запрещено вывозить. На Земле есть закон…»

За своими мыслями Гедимин не заметил, как люди, оказавшиеся слишком близко к нему, отходят, и опомнился, когда оказался перед полукольцом жителей, очень недовольно на него глядящих. Кто-то уже держал руку на закреплённом у пояса станнере.

— Теск!

— Я ремонтник, — Гедимин ткнул себя пальцем в нагрудную пластину скафандра. — Откуда здесь плавунцы? Есть же запрет на ввоз…

Жители переглянулись. Кто-то в сером комбинезоне коммерческого флота нервно ухмыльнулся и щёлкнул пальцем по рукояти бластера.

— Куда ты лезешь, теск? Ты, что ли, инспектор?

Из ангара послышался шорох. В следующую секунду ворота распахнулись, выпустив наружу сердитого человека в пехотной броне с символом биологической опасности на груди.

— Ну что, ещё не увезли? — он посмотрел на контейнеры и недовольно сдвинул брови. — Где там ваш глайдер?

— Минут через десять будет, — ответил космофлотчик.

— Куда их везут? — спросил Гедимин. — Запрет на ввоз сняли?

Человек перевёл на него сердитый взгляд.

— Теск? На космодроме? Что, законы да Косты уже отменили? Где, чёрт бы их подрал, полиция⁈

Над воротами ангара трижды мигнули красные светодиоды. Гедимин шагнул назад, но сирена уже взвыла. Через пару секунд из-за ангара выглянул человек в жёлтом экзоскелете.

— Стоять! Что происходит? Кто включил тревогу?

— Тески, — человек, выглядывающий из карантинного ангара, указал на Гедимина. — Ходит без надзора, задаёт странные вопросы. Проверьте его, офицер. Он похож на диверсанта.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Ясно, — ответил экзоскелетчик, поворачиваясь к сармату; тот наконец узнал и голос, и смуглое лицо — и снова мигнул. — За мной. Разрешение есть?

Они отошли за ангар, повернули ещё раз за следующим, и Уриэль Хадад, остановившись, озадаченно хмыкнул.

— Джед! Я думал, тебя каждая бактерия знает. Диверсант… Надо же такое придумать! Чего ты от них хотел? Я пойду — может, мне ответят?

Гедимин качнул головой.

— Там венерианские плавунцы. Я думал, их запрещено вывозить. Видимо, запрет сняли. Я не следил…

Уриэль развёл руки в стороны — пожимать плечами в экзоскелете было неудобно.

— Там всегда какое-то зверьё. Я тоже не слежу. Тут главный — инспектор Лоусон, наш шериф этого вообще не касается.

Гедимин рассматривал его экзоскелет, пристально наблюдая за движением коленных сочленений.

— Вроде работает, — пробормотал он, поднимая взгляд на Уриэля. — Присядь и выпрямись.

— Зачем? — выпалил тот, уже поднимаясь на выпрямленные ноги.

— Проверял привод. Пока в порядке, — ответил Гедимин. Вокруг было тихо — напарники Хадада, где бы они ни были, ещё не заметили его исчезновения.

— Кого ищёшь? — спросил Ури, пару раз перепрыгнув с ноги на ногу; привод выдержал внезапное увеличение нагрузки, и Гедимин одобрительно хмыкнул. — Пойдёшь в тир? Все разошлись, а у меня ещё полчаса.

— Пойдём, — кивнул сармат, пересчитывая бластерные сопла и кинетические стволы экзоскелета. Ракетомёт Хададу пока не доверили — только маленькую сигнальную ракетницу, закреплённую за плечом.

— Опять не взяли в космофлот, — вздохнул Уриэль, пропуская Гедимина в тренировочный ангар. — И рекомендации не помогли. Три ублюдка запугали всю галактику, а я сижу в Кларке! Я же писал этим полудуркам из Совбеза, — все указания есть, только ищите! Даже не ответили…

Он сердито фыркнул и протянул Гедимину кинетическую винтовку — старую, ещё довоенную модель «Скара». Сармат машинально отжал пластину на корпусе, поправил спусковой механизм и опомнился, только возвращая пластину на место. «Ремонтный рефлекс, мать моя колба…»

— Они никогда его не найдут, — с мрачной уверенностью сказал Хадад, занимая место рядом с Гедимином и приводя в действие мишени. — Суханов мог бы. И он нашёл. А вот как — никто уже не узнает.

«Это Лиск его нашёл,» — Гедимин недобро сузил глаза, но промолчал. «А я даже не узнал, что стало с „Бетом“…»

— Видел памятник Суханову в парке? — спросил Уриэль. Бластер в его руках лежал, не вздрагивая, — только в скользящей от стены к стене мишени появлялись новые отверстия, выстроенные в слегка искривлённую цепочку.

— Не был, — отозвался Гедимин. — Некогда. Нас тут выселяли…

Уриэль скривился.

— Идиоты! А всё потому, что меня никто не слушает. Будут кидаться на мирных тесков, когда диверсанты у них под носом. В январе попробую ещё раз — должны они, в конце концов, меня взять⁈

— Почему не берут? — спросил Гедимин, когда молчание неприятно затянулось. Стрелять из кинетики было непривычно — лёгкая мишень после трёх попаданий развалилась. «Надо другую, потолще,» — сармат оглянулся на груду листов фрила, оставленную для стрелков у оружейной стойки. «Эти все такие же. Соединить две вместе?»

— Чтоб я знал, — отозвался Уриэль. — Что-то несут про неуравновешенность… Идиоты! Весь уравновешенный флот не может найти одного террориста! Надо было идти к Суханову — он хотя бы идиотом не был! Сейчас был бы жив…

Мишень, разделённая почти ровным рядом отверстий, развалилась пополам. Хадад довольно хмыкнул и, поставив бластер на предохранитель, вернул его на стойку.

— И правда, в экзоскелете проще. Удобная штука.

— Где твой плазмомёт? — спросил Гедимин, снова пересчитав стволы и сопла. Ничего похожего на генератор плазмы в снаряжении Хадада не было.

Человек, заметно смутившись, оглянулся на прикрытые ворота и понизил голос.

— Дома лежит. Веду испытания. Трудно — вечно что-то попадается. Проверял на листовой стали — пробил три стены. Пришлось пообещать, что испытания брошу, не то было бы много шума. Куда в этом городе пойти, чтобы никого не пристрелить⁈

— На нижний ярус. Стрелять вертикально вниз, — предложил Гедимин, вспоминая устройство автономки — Хадад жил в одной из них, а плазмомёт у него получился дальнобойный. «Три стены! Минимум десять метров. Хороший поток, плотный…»

— Я уже думал. Не пустят, — вздохнул Хадад, забирая у сармата забытую винтовку. — В субботу выберусь за город. Буду стрелять в скалу и мерить дырки. Мне нравится, что получилось. Как думаешь, разрешат приделать к экзоскелету?

Гедимин хмыкнул.

— Выжди месяц. Может, оно через неделю испытаний взорвётся.

Уриэль усмехнулся.

— Умеешь подбодрить! Да нет, в этот раз не должно взорваться. Я всё проверил.

Передатчик на руке Гедимина замигал.

— Мы у выхода. Где ты? — встревоженно спросил Мадик. — Глайдер уже подъезжает.

— Пойду, — сказал Гедимин, останавливая перемещающий механизм — тот так и возил от стены к стене остатки разбитых мишеней. — И тебе пора.

Хадад, хлопнув его на прощание по плечу, исчез среди ангаров; следующий поворот вывел Гедимина к шоссе. Глайдер, подъехавший к третьему терминалу, забирал пассажира-мианийца в ядовито-зелёном скафандре и пару сопровождающих в пехотной броне. Их глаза были закрыты тёмными пластинами. Гедимин, едва взглянув на скафандр мианийца, смигнул и отвёл взгляд, — эти существа явно воспринимали цвета как-то иначе.

— Ходил дружить с макакой? — спросил Мадик, недовольно щурясь. Гедимин пожал плечами.

— Приказ шерифа. Сам знаешь, нам с ним лучше не ссориться.

10 декабря 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Sulwa… sa hasu! — сказал, как сплюнул, Иджес, выйдя из шлюза. Кенен, идущий за ним, остановился и вопросительно хмыкнул.

— Почему именно он?

— А кому ещё⁈ — Иджес, недобро щурясь, смотрел на свежую надпись поперёк массивных створок. В этот раз она была высечена лучевым резаком, и прорези сантиметровой глубины складывались в слова: «Слизь — вон с планеты!»

Гедимин огляделся. На улице никого не было, да и странно было ожидать, что Харольд, испортив чужие ворота, останется ждать хозяев. «Лучевой резак в мастерской должен быть,» — думал он, рассматривая надпись и прикидывая, закрыть её врезанной пластиной или распылённым фрилом. «Порезать дверь несложно. Но на кой метеороид это делать⁈»

— Ну что, Джед, починишь? — Кенен кивнул на ворота. — Помощь нужна будет?

Гедимин качнул головой. Он уже искал по «карманам» пластину подходящего цвета и состава. «Врежу лист и спрячу швы,» — решил он. «На прочность не повлияет.»

— Увидишь сулиса — дай в рыло, — попросил Иджес. Он стоял на обочине в ремонтной броне, дожидаясь, пока соберётся остальная бригада. Фургон уже подъехал; он был закрытым, как весь транспорт, перевозящий ремонтников с тех пор, как в городе начались митинги, а на крыше сидел одинокий патрульный в жёлтом экзоскелете.

Бригада Иджеса уехала, и Гедимин остался один у закрытого снаружи шлюза. Некоторое время он слышал, как Кенен общается с ремонтниками на базе, потом Маккензи догадался переключить коммутатор, и посторонние звуки пропали. Мимо с небольшими перерывами проезжали «Кенворты» — с севера шли гружёные, с юга — пустые. Непривычный шум слегка давил на уши, и Гедимин лениво думал, прикрывать звуковой канал или нет, когда кто-то постучал по его спине.

— Прошу прощения! — человек, остановившийся рядом с ним, старательно перекрикивал гул проезжающего «Кенворта». — Это база «Маккензи»?

Гедимин, убрав лучевое лезвие от остывающего шва, отключил инструмент и повернулся к чужаку. «Подошёл вплотную, а я не слышал,» — думал он, недовольно щурясь. «Так скафандр снимут, и не заметишь.»

Человек, отступив на шаг, поднял вверх руку; его пальцы были сжаты в кулак, и Гедимин не сразу понял, что с ними не так. «Четыре,» — он пересчитал их ещё раз для верности, прежде чем взглянуть вниз, на сапоги пришельца. Одет он был в уличный комбинезон, зелёный с жёлтыми пятнами, голову прикрывал шлем с респиратором, оставляя для обзора узкую прорезь, за которой блестели красные глаза; одежда не отличалась от обычной — разве что «лунари» редко носили жёсткие шлемы, но вот таких сапог Гедимин раньше не видел. От середины ступни они расширялись, превращаясь в подобие ласт. «И ступня такая же?» — подумал Гедимин, приглядываясь к движениям внутри сапога. Ничего необычного он не увидел — все пальцы человеческой ноги лежали там, где им полагалось, а внутри «ласты» оставалось много места, заполненного каким-то однородным материалом — возможно, вспененным скирлином. «Интересная обувь,» — подумал сармат, глядя на чужака. Тот, подняв на него взгляд, выдал старательную ухмылку.

— Я спросил — база «Маккензи» здесь?

Гедимин кивнул.

— Вы не командир, случайно? — человек на секунду встретился с ним взглядом и тут же отвёл часто мигающие глаза. — Нет? Отведёте меня к нему?

— Зачем? — спросил Гедимин, глядя на чужака с нарастающим удивлением. — Сюда люди не ходят. Все пишут, если что надо. Знаешь его почту?

Человек при слове «люди» странно дёрнулся и замигал ещё чаще.

— Мне нужна работа, — сказал он, оглянувшись на проезжающий грузовик. — Любая, только с жильём. Я слышал, мистер Маккензи принимает беженцев.

Гедимин мигнул.

— Сюда не берут людей. Только сарматов, — сказал он и осёкся, вспомнив о давнем эксперименте Кенена. «Может, подопытный? Пришёл сам, по своей воле… На Кенена это похоже.»

— Людей? — чужак испустил нервный смешок. — Я не человек, мистер ремонтник. Я филк, беженец из Австралии. Моё имя — Шон Вистар.

Гедимин уставился на него, изумлённо мигая, и даже подумал сначала, что неправильно расслышал из-за уличного шума.

— Ты филк? Мать моя колба… — пробормотал он, растерянно глядя на пришельца в поисках хоть какого-нибудь признака сарматского происхождения. «Может, полукровка?» — он посмотрел на четырёхпалые ладони, устроенные по типу человеческих, и заметил, что один палец значительно толще других. «Он пятипалый,» — сармат недобро сощурился. «Глаза — линзы, ступни и ладони замаскированы… Это „макака“. На кой „макаке“ притворяться филком⁈»

Шлюз приоткрылся, на улицу выглянул Кенен.

— Да что со связью⁈ Джед, ты ещё занят? Зет просил… А, добрый день, сэр. Чем я и мои ремонтники можем быть вам полезны? — он расплылся в широкой улыбке. Чужак, облегчённо вздохнув, повернулся к нему.

— Мистер Маккензи? Я пришёл к вам наняться. Я механик, монтажник оборудования, и мне нужна работа. Вы не пожалеете!

Кенен мигнул.

— Не сомневаюсь, мистер механик. Но я работаю только с сарматами. Для людей тут есть…

Шон поспешно замахал руками. Гедимин смотрел на него, недобро щурясь. Ничего сарматского, кроме нелепой маскировки, у чужака не было, и чем дальше, тем меньше сармату это нравилось.

— Вы ошиблись, мистер Маккензи. Я — сармат, филк из Австралии. Пришлось бежать на Луну. Я услышал, что здесь дают работу беженцам-сарматам…

Кенен несколько секунд молчал, потом его глаза нехорошо сузились, а рот растянулся в широченной улыбке.

— Уран и торий! — он вскинул сжатый кулак в приветственном жесте. — Не сразу тебя понял, собрат. Филк? Австралиец? Как зовут?

— Шон Вистар, — ответил приободрившийся пришелец. — Это всё проект «Слияние». Я из первой партии, нас делали похожими на людей. Видите, и вы перепутали…

Он посмотрел на Гедимина. Кенен хлопнул себя ладонью по бедру.

— Джед у нас не очень внимательный. Заходи, Шон. Обсудим условия найма. И ты заходи, Джед. Ты как-никак один из бригадиров, введёшь новичка в курс дела.

Гедимин изумлённо мигнул, на долю секунды перехватил его взгляд, — никакого дружелюбия там не было, только исследовательский интерес и плохо скрытая насмешка. «Заметит?» — сармат покосился на «филка». Тот, не глядя никому из сарматов в глаза, развернулся и впереди Кенена вошёл в шлюзовую камеру.

Гедимин включил сканер, направил луч в спину Шона, — ничего, кроме человеческого тела, одежды и карманного смарта, сигма-излучение не нашло. «Ну, хоть бомбу не тащит,» — подумал сармат, с недоумением глядя на Кенена. Тот смотрел на пришельца очень внимательно и едва заметно ухмылялся.

— Значит, опыты покойника Джеймса? — заговорил Кенен, едва шлюз открылся. — Он, я вижу, постарался. Тебя непросто отличить от человека. Что ж ты не ушёл к людям? У них-то работа легче!

Шон уткнулся взглядом в расплющенные носки сапог.

— Я слышал, у вас тут хорошо платят. А работать я умею.

— Не сомневаюсь, — кивнул Кенен, придерживая «филка» за плечо. Они прошли мимо закрытой капитанской рубки и остановились на пересечении трёх широких коридоров. Там уже стояли, удивлённо переглядываясь, шестеро ремонтников. Через пару секунд подошёл филк, посмотрел на чужака и растерянно мигнул.

— Знакомьтесь, парни. Это Шон, механик. Он хочет работать на нашей базе, — сказал Кенен, двумя пальцами похлопав «филка» по плечу. Прикосновение было совсем слабым, но чужак дёрнулся. Теперь, рядом с настоящим филком, его маскировка выглядела ещё более нелепо, и Гедимин недоумевал — неужели он сам этого не видит?

— С чем ты работал, Шон? — спросил Кенен. — Электро- и теплосети? Промышленное оборудование, горные машины? Нам тут много чем приходится заниматься. Приходилось чинить звездолёты?

— Д-да, — ответил Шон, на мгновение запнувшись. — Я всё знаю. Нет документов с допусками…

Кенен отмахнулся.

— Это не проблема. Вон, посмотри на Джеда. Всё его досье сгорело при бомбардировке Чикаго. Мы смотрим на работу, а не на буквы на экране. Хм… Значит, ты мастер на все руки? Даже и не знаю…

Кенен приложил пальцы к респиратору и задумчиво сощурился.

— База-то почти укомплектована. Просто механиком быть недостаточно… Что насчёт ядерных реакторов, Шон? Имел с ними дело?

— Эм… д-да, — в этот раз заминка продлилась полсекунды. Гедимин растерянно мигнул. «Реакторы? Вот это пустят к реакторам⁈»

— Вот это хорошо, — ухмыльнулся Кенен. — У нас всего двое реакторщиков-филков. А ведь им проще забраться внутрь пароперегревателя или втиснуться под стержни. Нужен кто-то для работы в активной зоне. Что скажешь, Шон?

Гедимин увидел, как полоска кожи под прозрачным щитком резко побледнела. Пришелец судорожно сглотнул.

— Работать… в активной зоне? Внутри реактора?

Кенен кивнул.

— Да, это часто требуется. Лучший наш мастер — Джед… — он повернулся к Гедимину. — Но — ты видишь? — он очень крупный сармат. Там, куда он просунет только руку, ты пролезешь целиком.

— Д-да, верно, — отозвался Шон, с опаской глядя на Гедимина. — Вот этот экзоскелет… Это снаряжение для такой работы?

— Само собой, парень, — Кенен ухмыльнулся. — Не голышом же туда лезть! Только это не экзоскелет. Там нет никаких механизмов. Они выгорают под облучением. Это обычный скафандр. Тебе он, конечно, будет велик, но у нас есть и поменьше. Дагфари, вот ты где! Подойди.

Филк в радиозащитной броне вышел в коридор и остановился, изумлённо мигая.

— Что тут у вас…

— Нашёлся напарник для вас с Ансельмом, — ответил Кенен. — Шон Вистар, новый реакторщик. Надо подобрать для него скафандр. Выберись из своего, пусть он примерит.

Гедимин жестом подозвал Дагфари. Тот, растерянно хмыкнув, подошёл к нему. Сармат придерживал его за плечи, пока филк выбирался из скафандра. Минуту спустя в его руках осталась пустая броня, стоящая на палубе ровно, как на стапеле.

— Давай, Шон. Прикинь на себя, — предложил Кенен. — Лёгкая-лёгкая, просто клочок пуха. Личная работа Джеда. Он очень гордится, что подогнал броню под филка. Забирайся, он поможет закрыться.

Пришелец, судорожно сглотнув, продел ноги в «сапоги» скафандра. Когда он просунул руки в перчатки, Гедимин свёл вместе пластины, и броня вместе с «филком» грохнулась на палубу. Из неё донёсся сдавленный писк.

— Вставай, Шон, — поторопил «филка» Маккензи. — Очень удобная, верно? Джед так над ней старался! Что там у тебя? В пальцах запутался?

Пришелец слабо шевельнулся. Через несколько секунд ему удалось подняться на четвереньки. Его руки дрожали и подгибались, и в следующую секунду он снова растянулся на палубе.

— Джед, — донеслось из скафандра. — Помогите мне вылезти.

— Гедимин, — буркнул сармат, вытряхивая «макаку» из брони. Дагфари брезгливо поморщился. «Отправлю на дезинфекцию,» — мысленно пообещал ему Гедимин. «Шёл бы Кенен на Седну со своими дурацкими опытами!»

— Голова закружилась? — спросил Кенен, участливо глядя на Шона. — Это после перелёта. Ничего, через пару дней ты освоишься со скафандром. Двое-трое суток непрерывного ношения…

«Филка» передёрнуло.

— Я… м-могу взять его с собой? Потренируюсь в гостинице, — промямлил он, глядя себе под ноги.

— Нет, парень. Мы пока не настолько тебе доверяем, — ухмыльнулся Кенен. — Зачем тебе гостиница? Тут полно жилых отсеков, и все бесплатные. Переезжай к нам! Джед, ты потеснишься? У тебя как раз есть место для одного некрупного сармата. Ис временно переедет ко мне…

Гедимин растерянно мигнул. «Филк» оглянулся на него, и его снова передёрнуло.

— Н-нет, не так сразу, — пробормотал он. — Я не хочу навязываться. В-вам только реакторщик нужен?

— Да, увы, простые вакансии заняты, — Кенен принял сочувственный вид. — Не унывай, теск. Джед тебя всему научит. Он взрывался в реакторе восемнадцать раз!

— Д-да? — Шон снова оглянулся на Гедимина. — И часто там взрываются?

— Бывает, — пожал плечами Кенен. — Такая работа. Ну что, освобождать для тебя отсек? Если хочешь, с завтрашнего утра приходи на работу. Айзек собирался менять датчики — как раз посмотришь на реактор, освоишься…

Шон резко мотнул головой.

— П-подождите, мистер Маккензи. Я… мне надо подумать.

— Думай, — благодушно кивнул Кенен. — Я, со своей стороны, только за. Останешься тут ночевать? У нас бесплатная душевая. Открываем по вечерам для общей помывки. Помоешься, отдохнёшь, поговоришь с парнями…

Шон попятился.

— Я… лучше я завтра прийду, — пробормотал он. — Не обидитесь?

— На что, друг мой? — улыбнулся Кенен. — Приходи завтра, если надумаешь. Джед тебя встретит, проводит к реактору…

Он снова положил руку «филку» на плечо и повёл его к выходу. Шёл он быстро, не подлаживаясь под мелкий шаг чужака, так, что тому приходилось семенить за ним. Дагфари тронул пальцем внутреннюю поверхность скафандра и брезгливо поморщился.

— Отнесу на дезинфекцию, — буркнул Гедимин. — Не надевай пока.

Возвращаясь из медблока, он увидел, как Кенен заходит в капитанскую рубку, и, догнав его, крепко взял за плечо. Маккензи, не пытаясь вырваться, повернулся к нему и ухмыльнулся.

— Патруль уже в пути. Дал им его приметы. Восьмая поправка к закону да Косты, Джед. Сармату запрещено выдавать себя за человека. Человеку за сармата — тоже. А об этом мало кто помнит.

— Стой, — Гедимин встряхнул головой, отгоняя морок. — Он всё-таки макака?

— Ну конечно, Джед, — Кенен криво ухмыльнулся. — Ты же сам видел. Стопроцентная макака.

— Но на кой астероид ему это надо⁈ — Гедимин сердито сощурился. Кенен успокаивающе погладил его по плечу.

— Услышал о наших заработках, решил присоединиться. Думаю, он в самом деле механик. Но дурак. И держит нас за идиотов. А я, Джед, очень не люблю, когда меня держат за идиота. Пусть Чарли с ним пообщается. Расстрелять не расстреляет, но к сарматам эта мартышка больше не сунется. А теперь иди к Зету, посмотри, что там с фрезерным станком…

14 декабря 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Пара дней в тюрьме и высылка, — Иджес сердито фыркнул. — А если я выдам себя за человека — пристрелят на месте. А ведь получится не хуже!

Гедимин кивнул. Он смотрел на фотографию, приложенную к короткой статье на сайте лунных новостей, — «Шон Вистар» был на снимке в сапогах-ластах и показывал на камеру четырёхпалые перчатки. Шлем с него сняли, и Гедимин видел слабый волосяной покров на нижней части лица, отрастающие брови и ресницы.

— У нас действительно хорошо платят? — Иджес недоверчиво покачал головой. — То-то у Маккензи лишней карточки не допросишься…

— Хочешь, я схожу, — предложил Гедимин. — Со мной он поделится. Сколько тебе надо?

Иджес отмахнулся.

— Пока нисколько. У меня двадцатка ещё есть, на бургеры хватит, а дрон ни за какие деньги не купишь.

В коридоре зажёгся и тут же погас зелёный свет. Сарматы удивлённо переглянулись. Гедимин услышал в наушниках писк, шипение — и громкий голос Кенена:

— Парни, кто в очереди на спецпаёк? Тут восемьсот порций!

— Чего это он? — растерянно спросил Гедимин, пытаясь вспомнить, не приходится ли на четырнадцатое какой-нибудь «мартышечий» праздник. В городе, насколько он знал, уже вешали рождественские украшения, и Кенен бормотал что-то о закупке подарков под официальные визиты, но до гуляний с бесплатными пайками оставалось ещё одиннадцать дней.

— Не знаю, — отозвался Иджес, поднимаясь из кресла. — Но пойду. Тебе принести?

Гедимин вяло качнул головой. Его взгляд уткнулся в новую строку в списке новостей. Она мигала красным. «Срочное сообщение из Мианы!» — прочитал сармат, чувствуя, как под лопатку входит невидимая холодная игла. «Ядерный террорист с позывным „Взрывник“ обнаружен и уничтожен!»

Снимков было четыре — один и тот же звездолёт, «висящий» в вакууме, окружённый волосатыми белыми сгустками живых челноков. Они облепили корабль, запустив щупальца в трещины. «Феникс» уже не был чёрным — верхние слои обшивки стекли, обнажив серебристый слой флии с жёлтыми пятнами прикипевшего ипрона. Средняя часть корабля, реакторный отсек, лопнула по швам, из них шёл зелёный свет, по корпусу от носа до кормы протянулись разломы, но антигравы ещё работали, и вышедший наружу воздух держался рядом с крейсером и прикрывал его лёгкой дымкой.

«Атомный крейсер „Феникс“, на борту которого находился ядерный террорист под позывным „Взрывник“, был обнаружен эскадрой мианийского флота. Отказавшись от капитуляции, сторонники „Взрывника“ обстреляли эскадру и попытались скрыться, но были перехвачены. По завершении боя, после проверки наличия выживших на борту, корабль был сброшен на ближайшую звезду. Командир эскадры сообщил, что в бою был уничтожен один из перехватчиков, ещё три серьёзно повреждены. „Эти сарматы сопротивлялись с бешеной яростью,“ — сказал он, описывая бой. „Пока «Феникс» не прекратил огонь, мы ни на секунду не были уверены в победе, несмотря на численное преимущество.“ По сообщению посольства Мианы, биологический материал „Взрывника“ и его сторонников будет доставлен на Землю для опознания в ближайшие часы.»

«Saat has— sulesh…» — беззвучно выдохнул Гедимин, прижимая кулак к ноющим рёбрам. «Всё. Теперь — действительно всё. Говорил же я — дурацкая будет смерть. Эх, Лиск…»

Он смигнул набежавшую жидкость и поднялся на ноги. В коридоре уже слышались шаги — сарматы собирались к информаторию. Гедимин оставил страницу открытой и вышел, едва не налетев на Кенена. Тот нёс в руках четыре свёртка с пайками.

— Иди вниз, Джед, — вполголоса сказал он. — Через час подойду.

Едва войдя в реакторный отсек, Гедимин задвинул заслонку и заэкранировал активную зону — теперь никто не мог влезть ему в голову. Опустившись в кресло, он облокотился на пульт управления и положил подбородок на сцепленные ладони. Сколько он просидел так, покачиваясь и подвывая, сармат не знал. Глаза жгло, как от едких химикатов, под рёбрами пульсировала боль. «Вот и всё,» — вертелась в голове одна-единственная мысль. «Теперь остался только я.»

— Сиди-сиди, Джед, — Кенен, пропущенный в отсек, посмотрел на сармата и махнул рукой. — Я принёс тебе жжёнки. С капсаицином. Это наша, самодельная, тут нет ни молекулы от мартышек.

Гедимин благодарно кивнул. Говорить не хотелось. Содержимое первых трёх контейнеров вылилось в пищевод, не вызвав ни жжения, ни тепла; на четвёртом сармат почувствовал, как голова тяжелеет.

— Дней через пять будет работа, — сказал Кенен, садясь на палубу и глядя на Гедимина снизу вверх. — До тех пор не выходи. Пяти дней хватит, чтобы очухаться? Если нет, я попрошу чего-нибудь у Пита. У них там есть всякие снадобья…

Гедимин поморщился.

— Ничего не надо, — глухо сказал он, глядя мимо Кенена. — Я… Это ненадолго. Грудь болит…

— Я спрашивал у Пита про твою невралгию, — кивнул тот. — Только станнером в висок — больше ничего не поможет. Сходить за станнером?

— Да ну тебя, — буркнул Гедимин. «Выставить его, что ли? Ладно, пусть болтает. С ним дышать легче…»

— Снаружи праздник, — Кенен криво ухмыльнулся. — Бесплатные пайки и световое шоу. Через пять дней они успокоятся, но определённо везде будут плакатики «Наша победа!» или что-то в этом роде. Выдержишь?

Гедимин кивнул.

— Я радоваться не буду, — угрюмо сказал он. Кенен на секунду сжал его ладонь.

— Никто на этой базе не будет. Все поймут. Мы всё-таки сарматы — и не обязаны радоваться, что других сарматов убили. Единственное, что меня тревожит…

Он убрал с лица ухмылку и задумчиво сощурился.

— Информация, Джед. Эти их механизмы… они были на корабле Лиска. А там, если поискать, лежит много-много информации. Если она не погибла при обстреле, мианийцы могут явиться за нами…

Гедимин едва заметно вздрогнул.

— Там был взорван реактор, — сказал он без особой уверенности. — Оба, весь отсек. Телекомпы должно было выжечь.

— Ну, хорошо, если так, — не стал спорить Кенен.

Он зашевелился, поднимаясь на ноги. Гедимин сидел, не двигаясь, пока сармат не подошёл к шлюзу.

— Зачем они его в звезду-то сбросили? — спросил он, протягивая руку к открывающему рычагу. — Если все были мертвы…

— Для собственного спокойствия, — отозвался Кенен. — Я их понимаю.

20 декабря 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Смотри! — Иджес, резко свернув направо, ткнул пальцем в витрину ближайшего сувенирного киоска. Движение руки он замедлил перед самым стеклом, и человек за прилавком нервно вздрогнул и подался в сторону. Гедимин покосился на патрульного, подошедшего на пару шагов ближе и взявшегося за считыватель, и удивлённо посмотрел на Иджеса.

— Чего?

— Не на меня, — резко мотнул головой сармат. — На это!

Его палец по-прежнему упирался в витрину.

Сувенирные киоски были в каждом терминале космодрома; продавалось там одно и то же — мелкие предметы с лунной символикой, статуэтки, камешки с синскими иероглифами, респираторы, сделанные под старину, цацки — как сарматские, так и поддельные, и много другой ерунды. Гедимин, изучив ассортимент в первый раз, убедился, что ничего полезного там нет, и больше на киоски не смотрел. Иджес до сих пор тоже не обращал на них внимания. «Что-то не так,» — Гедимин, заметив, как потемнели и сузились глаза механика, не стал больше ни о чём спрашивать, посмотрел на витрину — и вздрогнул.

— Похож? — еле слышно спросил Иджес, недобро щурясь.

— Sa, — отозвался Гедимин, глядя на миниатюрную фигурку сармата в чёрно-красной броне. Копия Линкена Лиска держала в руках ирренциевую бомбу и криво ухмылялась; её лицо было перечёркнуто ветвящимся шрамом, а глаза блестели серебряной краской. Рядом с Линкеном стоял его крейсер — тех же миниатюрных размеров, с открытыми шлюзами и зелёным светодиодом внутри.

— Смотри, — прошептал он. — Если надавить с боков, швы разойдутся. Получится взорванный крейсер.

Иджес фыркнул в респиратор и полез в «карман» за карточкой.

— Вот эти две штуки, — сказал он продавцу. Тот, посветлев лицом, поспешно закивал.

— Упаковать их, сэр?

Маяки воздушной тревоги наконец погасли, с мониторов пропала устаревшая новость об уничтожении «Взрывника», ракетные установки от космодрома отогнали, оставив только систему противометеоритной обороны. Скамейки вдоль ограждения были заняты; Гедимин хотел подойти к одной из них — обычно люди, заметив его, сами вставали и уходили — но передумал и отошёл к ангарам. «Аукцион снова открыт,» — думал сармат, лениво смещаясь от терминалов к огороженной площадке космодрома. «Что продают? Ещё остались трофейные корабли? Нет, это не наше. Какие-то флипперы, дроны…»

Он покосился на ангар байкеров. Сегодня ворота были закрыты, и вокруг стояла тишина, но сармат помнил, как вчера в ангаре грохотала музыка, а наружу вылетали разноцветные лучи и — иногда — посетители. «Вечеринка закончилась,» — криво ухмыльнулся он. «Обошлось без арестов или нет?»

— Механик Джед! — раздалось за плечом, и сармат, остановившись, медленно обернулся. «Хадад,» — сразу узнал он радостный голос, и глаза против воли сузились. «Не трогай его,» — напомнил он себе. «Даже если очень захочется. Он тут ни при чём.»

— Ну вот и всё, — выдохнул Уриэль, поравнявшись с Гедимином. — Больше он никого не убьёт. А я так и не записался в космофлот. Далась им эта неуравновешенность!

Гедимин кивнул. Он, как и в прошлый раз, присматривался к снаряжению патрульного. Плазмомёта по-прежнему не было.

— Плазму доделал? — спросил он. Уриэль виновато вздохнул.

— Совсем готова, но пришлось припрятать. Я проверил её в горах. Жаль, не пригодилась, обошлись без меня. Но… — он подозрительно огляделся по сторонам и понизил голос. — Я бы унялся, но мне неспокойно. Этот ублюдок мёртв и сброшен в звезду, но двое других — живы. Может, теперь они возьмутся за его дело. Кто-то делал для него бомбы. Теперь будет сам их взрывать.

— Знаешь, где они? — спросил Гедимин, надеясь, что Уриэль так и не научился считывать сарматскую мимику. Хадад развёл руками.

— Есть пара мыслей, но доказательства… Ни одной зацепки. Но ты не бойся, Джед. Тебя я не подозреваю! — он широко улыбнулся. — Наши идиоты на любого сармата готовы кидаться. Но на то они и идиоты. Я не из таких. Ты — самый мирный сармат на этой планете. Чего хочешь на Рождество?

Гедимин изумлённо мигнул.

— Дроны, — ответил он, вспомнив склад запчастей под палубой в спальном отсеке и увиденную краем глаза конструкцию в осевом коридоре. — Дроны всегда пригодятся.

Он сообразил, что надо было спросить о подарке для самого Уриэля, лишь пять секунд спустя, когда патрульный схватился за сработавший передатчик и, недовольно фыркнув, быстро пошёл к терминалу. У крыльца он обернулся и вскинул руку. Гедимин повторил его жест и сердито сощурился. «Не спросил. Никак не разобраться в этих традициях. Не одно перепутаешь, так другое…»

— Хей, теск! — услышал он голос Уриэля пятнадцать минут спустя, когда все ремонтники собрались за терминалом и смотрели на подъезжающий фургон. Патрульный быстрым шагом спустился к обочине и повернулся к Гедимину, смущённо улыбаясь.

— Где нам с тобой пересечься на Рождество? Вы так и сидите на базе?

Гедимин задумчиво сощурился.

— Постараюсь выйти, — сказал он. — Пойду в парк смотреть на новый памятник. Будешь там — подходи.

Иджес, покосившись на патрульного, еле слышно фыркнул и толкнул Гедимина в бок.

— Опять твоя мартышка? Всё собирает плазмомёт?

— Говорит, что собрал, — тихо ответил сармат. — Я хочу это видеть. Такое пропустить нельзя.

01 января 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Джед! — Кенен, резким движением сдвинув коробки на край стола, бросил на сармата укоризненный взгляд. — Вот хоть бы раз подумал не о себе!

Гедимин озадаченно мигнул.

— Опять одни железки! — Кенен с раздосадованным вздохом хлопнул ладонью по ближайшей крышке. Из-под упаковки высунулась круглая открытка с белыми цветами.

— Железки, железки, ещё железки… — Кенен ткнул пальцем в три коробки, оставив без внимания только одну, маленькую и плоскую. — «Сю», байкеры, этот «коп»-недоучка, — всем ты назаказывал железной дряни. Девочки хоть догадались добавить чай! Нет бы попросить хорошее виски — или, чёрт с тобой, хотя бы водку!

Гедимин ухмыльнулся и взял все коробки в охапку — сейчас даже Кенен не мог испортить ему настроение. «Много запчастей,» — думал он, выбираясь к жилым отсекам. «Иджес сможет провести хоть двадцать регат.»

Иджес был в цеху — как и четыре десятка сарматов, двадцать шестого закончивших последнюю регату. Все работы были свёрнуты, оборудование освободили под ремонт и доводку дронов. Иджес стоял в кольце сарматов, что-то доказывая сердитому Джаргалу; увидев Гедимина, он облегчённо вздохнул и двинулся к нему.

— Ещё запчасти, — сказал сармат, поставив коробки на ближайшую поверхность. Иджес радостно хмыкнул.

— Хоть какой-то прок от макак! Тебе что-нибудь оставить?

Гедимин качнул головой.

— Я взял, что нужно. Остальное — вам.

В наушниках задребезжало.

— Сегодняшняя группа — на выход! — скомандовал Кенен. — Разрешения у меня. Едем в парк!

Джаргал разочарованно вздохнул. Трое сарматов, нехотя отложив инструменты, двинулись к выходу. Гедимин, кивнув на прощание Иджесу, пошёл за ними.

…Среди патрульных, охраняющих перекрытые переулки и подход к воротам парка, Уриэля не было, — Гедимин заглянул под каждый шлем, но знакомого лица не увидел. «А я его узнаю?» — с тревогой думал он, вслед за Кененом проходя по широким аллеям. «Всегда путался в „макаках“. Ладно, в крайнем случае он сам меня найдёт…»

Вокруг мощёных дорожек, как и летом, росла зелёная трава; во всём парке два-три дерева сбросили на зиму листву, и их ветки облили искусственным снегом. Толстые белые пласты лежали на ветвях хвойных растений, некоторые под их весом прогнулись до земли, и Гедимин косился на них с подозрением — конструкция получалась весьма неустойчивая. Искусственный снег хрустел под ногами, вентиляцию усилили, и воздух стал прохладнее; пахло холодной водой и прелой органикой, как в Ураниум-Сити в конце листопада. На лужайках поставили новые фигуры животных, преимущественно белых. Вокруг сновали человеческие детёныши, похожие на макак ещё больше, чем взрослые особи; некоторые из них повисали на подвернувшихся опорах на всех четырёх конечностях, и Гедимин думал, что им не помешал бы хвост. Там, где проходили сарматы, гомон ненадолго стихал, и люди, даже очень спешащие, не пытались больше сбить ремонтника с ног, а огибали группу по широкой дуге. Казалось, Кенена это расстраивало, — он недовольно щурился и еле слышно хмыкал.

— Мы идём в салун, — объявил он, собрав сарматов вокруг себя. — Кто-то хочет отделиться от группы?

Гедимин кивнул.

— Хорошо, — выдавил из себя Кенен и едва заметно поморщился. — Надеюсь, с картой разберёшься. Через два часа встречаемся у ворот… с этой стороны ворот, Джед, не перепутай!

В картах недостатка не было — декоративные столбики с голографическими проекторами внутри стояли чуть ли не на каждой развилке, а там, где их не было, помогали начерченные на мостовой стрелки. Памятник экипажу «Елизаветы» стоял в стороне от широких дорог, на развилке тихих аллей, окружённых кустарником с мелкими красными цветами. Гедимин даже не сразу его заметил — самая высокая скульптура была всего лишь трёхметровой. Памятник сделали из серебристого искусственного камня; двенадцать человек в схематично изображённых скафандрах со звёздами на шлемах стояли вокруг кольцеобразного стола и рассматривали на его поверхности карту планетарной системы. «Не Солнечная,» — сразу определил Гедимин. Пояснений на памятнике не было, и сармат, решив, что система условная, и ломать голову не над чем, вгляделся в каменные лица. Узнать никого не удалось — толком он видел одного Суханова, и то недостаточно часто, чтобы запомнить его внешность. Немного выручили подписи, — Василий стоял по центру, опираясь на стол двумя руками, реакторный пилот Красинский (несколько более морщинистый, с короткой бородой) стоял через одного справа, Йонкер, который должен был обрадоваться найденному скелету ириенца, оказался коротко стриженной самкой. Скелет нигде изображён не был, как и «Елизавета», и — тем более — причина её гибели. «Первопроходцам Найи» — гласила надпись на постаменте.

— Механик Джед! — донеслось из-под правого локтя, и Гедимин осторожно развернулся, надеясь, что человек всё-таки не встал вплотную и не будет сбит с ног резким движением. Уриэль смотрел на сармата снизу вверх и застенчиво улыбался из-под респиратора. На респиратор был налеплен знак биологической опасности.

— Уриэль, — Гедимин склонил голову, с любопытством глядя на респиратор. — Ты болен?

Тот досадливо поморщился.

— Да, немного. Где-то продуло. Удобно всё-таки быть теском! Вы о такой ерунде даже не думаете. Когда-нибудь наберу денег на направленную мутацию…

Он быстро огляделся по сторонам и поманил сармата к широкой скамейке. Гедимин, осторожно надавив на неё ладонью, недовольно сощурился и сел рядом с ней.

— Что с плазмой? Принёс?

Уриэль издал невесёлый смешок.

— Шутишь? Кто бы с ней пустил меня в парк⁈ — он потыкал в передатчик, разворачивая голограмму. — Вот. Снимал с трёх сторон. Хорошо видно?

Гедимин тронул голограмму пальцем.

— Должно работать, — признал он не без удивления. — Аккумулятор, ускоритель, полевая ловушка… Это запасной резервуар? Сдвинь его назад, иначе здесь пойдёт коррозия… Да, конструкция вроде бы рабочая.

«А на месте, небось, всплыл бы ещё десяток неисправностей,» — подумал он. «Но и это неплохо. Не реактор, но всё же…»

Он смотрел на массивный корпус плазмомёта. Нечего было и думать удержать его в руках без экзоскелета, — человека пригнуло бы к земле ещё до первого выстрела. «Аккумуляторы,» — думал сармат. «Основной вес — аккумуляторы. А если бы приспособить миниатюрный ЛИЭГ…»

Он уже открыл рот, чтобы высказать последнюю мысль, но Уриэль достал из кармана пакет с обломком строительной плиты.

— Это с испытаний, — он положил кусок плотного фрила на скамейку и просунул палец в сквозную прорезь. — Таких было десять, эта — нижняя.

До Гедимина с запозданием дошло, что и кому он хотел ляпнуть, и он, досадливо щурясь, наклонился над плитой, стараясь шипеть в респиратор не слишком громко. Поток плазмы высек на фриле прерывистую борозду общей длиной в тридцать сантиметров; видимо, испытатель хотел вычертить букву «Z», но плазма «гуляла», и все линии шли вкривь и вкось. От участка к участку менялось всё — и глубина, и ширина, и угол погружения.

— Как ты руки себе не сжёг⁈ — не удержавшись, буркнул сармат. — Поток «гуляет». Ты был в экзоскелете?

— Да, прикрепил к плечу и рукой направлял, — ответил Уриэль. — Не очень удобно.

Гедимин фыркнул.

— Голову оторвёт, — мрачно пообещал он. — Держи в руках. Не ближе этого участка и не дальше этого. С этой штукой надо много тренироваться.

— В тир её не притащишь, — вздохнул Уриэль. — Чем заменить? Тяжёлой кинетикой?

Гедимин качнул головой.

— Вода под давлением, — пробормотал он, задумчиво глядя на обломок фрила. — Подкрась и тренируйся. Тогда увидишь, где брызги, где рикошет, и что с потоком. Есть где достать водомёт?

— Достану, — отозвался Хадад. — Да-а… Представляю лицо майора, когда я притащу в тир водомёт! Он и так говорит, что я совсем съехал с этой плазмой.

Он усмехнулся и, завернув обломок в пакет, снова убрал его в карман.

— Так ты думаешь — это рабочая конструкция?

Гедимин кивнул.

— Не пробовал менять форму струи? Бить в точку, распылять по площади…

— Не всё сразу, Джед, — снова смутился Уриэль. — Но я эту штуку доделаю. Ещё б аккумуляторов хватало… Я просил тяжёлый экзоскелет, но не дали. Может, лет через пять-шесть… Будет — запитаю от РИТЭГа, их, говорят, хватает на дольше.

Гедимин недовольно сузил глаза.

— РИТЭГ не тянет, — сказал он. — Особенно экзоскелетный. Не та мощность. Вот ирренций давал ту…

Он прикусил язык, сообразив, что снова болтает лишнее. «За упоминание ирренция вроде не расстреливают?» — на секунду задумался он. Уриэль усмехнулся.

— Ирренций? Опять ты шутишь, Джед. Представляю, что скажет интендант на такой запрос. Хотя мысль мне нравится… И что, он не взорвётся?

Гедимин качнул головой и больно прикусил язык. «Да заткнись уже!» — мысленно прикрикнул он на себя. «Ты ему сейчас притащишь образец. Тут-то тебя и расстреляют.»

— Пойду, — сказал он, недовольно щурясь на выключенный передатчик. — Маккензи ждёт. И ты иди. Лечись.

Уриэль весело хмыкнул, поднимаясь со скамейки и хлопая Гедимина по локтю.

— Маккензи никуда тебя не пускает, да? Нет, надо что-то делать с этими правилами. Вы — мирные жители Кларка, и вы не должны ходить по городу под конвоем. Надеюсь, в ближайшие годы порядки смягчатся. Хорошего дня!

Он приподнял руку в прощальном жесте, копирующем сарматский. Гедимин, мигнув, развернулся к аллее, но спохватился и быстро шагнул назад.

— Стой, — окликнул он Ури, задумчиво рассматривающего памятник. — Сегодня принято дарить подарки. Ты мне прислал запчасти…

Он сунул руку в «карман», куда обычно складывал готовые цацки, прежде чем раздарить их. Сегодня ниша была почти пуста, лишь на самом дне валялась грубо сделанная копия «Ицмитля», подписанная по корпусу «Саргон». Гедимин уже сам не помнил, для кого её делал, и почему одно крыло короче другого.

— Больше ничего нет, — удручённо сказал он, протягивая «Ицмитль» патрульному. — Возьми.

Уриэль, помедлив, взял истребитель с его ладони.

— Спасибо, Джед, — серьёзно сказал он. — Заглядывай иногда в тир. Буду по вечерам тренироваться с водомётом. А это будет мой талисман. До скорого!

07 января 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Ремонтники уже были в сборе. Гедимин, поднявшийся из реакторного отсека, пришёл в капитанскую рубку последним. Кенен, разъясняющий Айзеку задание, укоризненно покосился на него.

— Там связь не работает, — буркнул сармат, озадаченно глядя на бригаду. Все были в тяжёлых радиозащитных скафандрах. «Или очередной Пучок, или неисправный реактор,» — подумал сармат, опуская на висок ипроновую пластину. «Скорее всего, Пучок…»

— А вот эту часть пусть выполняет Джед, — сказал Кенен, показывая на строчки в техзадании. — Только он. Никому больше не лезть. Ансельм, ты слышал?

— Угу, — буркнул филк, недовольно щурясь. Гедимин мигнул.

— Что там? — спросил он, придвигаясь ближе.

— Оплавление нижних частей твэлов, спаянные наконечники, — отозвался Айзек, необычно хмурый и сосредоточенный. — Надо расцеплять. Я бы сказал — надо утилизировать…

Кенен громко фыркнул и махнул свободной рукой.

— Исключено! Ни один стержень из реактора вынимать нельзя. Где они ещё такие найдут⁈

Гедимин мигнул.

— Это опасно, — сказал он, глядя туда, где секунду назад была голограмма с текстом. — Если оболочки разрушены…

Кенен поморщился.

— Джед, это реактор типа «Феникс». Замена топлива на нём не предусмотрена. Такое уже пять лет не делают.

— Мать моя пробирка, — еле слышно пробормотал сармат. «Трофейный корабль,» — подумал он, ощущая, как отступивший было холод снова скапливается под рёбрами и отращивает острые шипы. «Они ещё остались?»

…Это был «Бет», перекрашенный в три цвета атлантисского флота. На верхнем слое обшивки виднелись следы от заделанных вмятин и царапин, часть противоастероидной защиты срезали, сделав нос тупым и закруглённым, некоторые элементы вооружения заменили, но в целом корабль выглядел неплохо — и Гедимин, пройдя вдоль корпуса, одобрительно кивнул. Патрульные на поставленных у крейсера бронеходах смотрели на сармата с недоумением.

— Вот этот? — спросил человек в тёмно-синем «Шермане», вместе с Кененом подойдя к Гедимину. — Это ваш ремонтник?

— Джед — лучший на этой планетке, — кивнул Кенен. — Если он не починит вашу «печку», никто с этим не справится. Давай, Джед, покажи высший пилотаж!

Гедимин недовольно сощурился, но шлюз уже открывался. Ремонтники, запущенные внутрь, под присмотром экзоскелетчиков разошлись по местам работы. Гедимин двинулся к реакторному отсеку, и охранникам пришлось догонять его, — он пока ещё не забыл, где на «Бете» реактор.

…«Понятно,» — думал сармат, глядя снизу вверх на поднятые до упора сборки. Их наконечники действительно сплавились, покрытые слоем стёкшего рилкара, и ирренций светился из лопнувших трубок. Если бы Гедимин вытряхнул из стержней таблетки, они выпали бы цельным столбом — ирренций от частого перегрева деформировался и склеился краями. Вытечь ему не дал рилкар… хотя над наконечниками серые потёки виднелись. Гедимин, выпустив коготь, осторожно сковырнул их. «Это не пригодится,» — думал он, пытаясь различить в белесо-зелёном свете потемневший рилкар и посветлевший обсидиан. «А это надо намазать обратно. Тут бы новые трубки…»

«Никаких замен, ничего нового — и ни слова про наш цех!» — шипел ему в ухо Кенен всю дорогу до космодрома. Гедимин, вспомнив выражение его лица, досадливо поморщился и срезал ещё один выступ с нижней части трубки. «Это на переработку. Распылить и залить заново…»

Он провозился со сборками несколько часов, но его никто и не подгонял, — связь он отключил, а ломиться в реакторный отсек не решались даже «макаки». Отшлифовав до зеркальной гладкости последнюю оболочку, сармат подвигал твэлы, долго щурился на них, мысленно переводя реактор в разные режимы, и наконец решил, что его работа закончена. «Взорвётся на пульсации,» — думал он, выбираясь в дезактивационную камеру. «Но тут я ничего не сделаю. Надо предупредить, пусть знают.»

— Кто пилот? — спросил он, выходя к щиту управления. Там сидели трое в экзоскелетах, не считая двоих охранников, с которыми Гедимин пришёл. Экзоскелетчики переглянулись.

— В чём дело? — спросил один из них. — Реактор всё ещё неисправен?

— Можешь запускать, не взорвётся, — отозвался Гедимин. — Всё будет работать. Кроме Прожига. Прожиг теперь невозможен. Стабильность нарушена.

Экзоскелетчики, ещё раз переглянувшись, дружно фыркнули.

— Ну, если это единственная проблема… — протянул один из них и снова фыркнул. Другой, не удержавшись, коротко хохотнул. Гедимин смотрел на них с недоумением.

— Я предупредил, — буркнул он. — Дальше сами.

Предполагаемый пилот поднялся с места и приподнял стальную «руку», изобразив салют.

— Здесь никогда не выходили на Прожиг, теск. С тех пор, как эта железка наша. Ни один человек не знает, как заставить её работать. Ты, наверное, тоже?

Все трое повернулись к Гедимину. Тот молча качнул головой.

— Так я и знал, — сказал пилот. — Значит, можно запускать? Стой тут, проверим.

…Кенен, поперхнувшись, поспешно поставил стакан на стол и несколько секунд боролся то с кашлем, то со смехом. Гедимин угрюмо щурился на него и думал, не постучать ли Кенена по спине — чуть-чуть сильнее, чем полагалось бы, но исключительно в медицинских целях.

— Спросить людей о Прожиге! — простонал Маккензи, отдышавшись. — Любишь ты пошутить, Джед. Хорошо ещё, они не решили, что ты это умеешь! Ни один трофейный атомолёт не выходил на Прожиг. Первый и последний — «Елизавета», мир её обломкам.

«Значит, не выяснили,» — Гедимин, уже забыв о Кенене и его непонятном веселье, задумчиво смотрел на пустой стакан. «Никто не разобрался, как это делается. Или не пытались? Да, наверное, не пытались. Зачем им это?»

10 января 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Болеет твой Ури, — вздохнул Кенен, показывая Гедимину экран с коротким сообщением от шерифа. Сармат склонил голову.

— Макаки всё-таки очень непрочные, — пробормотал он. — И надолго это?

Кенен хмыкнул.

— Боюсь, шериф не в курсе…

Его передатчик снова пискнул. Он прочитал пришедшее сообщение и ухмыльнулся.

— Тут тебя вспоминают, Джед. Команда из кратера Бэрд. Им дали сектор с неисправным проходчиком. Я им пишу, что ты им не помог бы — заказа на ремонт в Бэрде пока не поступало.

— Как они соберут субстрат без проходчика? — недовольно сощурился Гедимин. — Какая разница, был ли заказ, если эта неисправность мешает нам работать?

Кенен погладил его по локтю и сочувственно хмыкнул.

— Ты у нас экзотический зверёк, Джед. Тебя только и держать в экзотариуме. Снаружи ты не выживешь!

«Опять Маккензи бредит,» — думал сармат, сердито щурясь, на полпути к секретному туннелю. «И на эа-мутацию не проверяется. Почему я не должен выжить⁈»

Всё оборудование для опытов с Прожигом было у него в «карманах»; не прошло и пяти минут, как он развернул «лабораторию» и приступил к экспериментам. Белые точки в темноте туннеля вспыхивали и гасли одна за другой. Ещё через пять минут Гедимин подошёл к щиту управления и достал ежедневник. Записи, относящиеся к опытам с Прожигом, занимали несколько страниц, и по их итогам сармат строил график — слегка изломанную кривую, неуклонно ползущую вверх. «Сегодня пойдёт вниз,» — подумал он, включая сканер и выводя на экран последние данные.

«Шесть микрон⁈» — Гедимин растерянно мигнул, перепроверил показания, — цифра не изменилась. С прошлого раза мембрана заметно прибавила в толщине — вчетверо против обычного. «Не ошибка. Действительно шесть,» — сармат перенёс записи в ежедневник, стараясь не задумываться о причинах такого явления, — в конце концов, данных было недостаточно. «Шесть за месяц… Линкен мёртв, Суханов мёртв, трофейные корабли на мембрану не влияют… Какой-то внутренний всплеск?»

Убрав ежедневник, он несколько минут сидел в кресле, озадаченно глядя на монитор. «А ведь в конце концов мембрана станет непроницаемой,» — почему-то от этой мысли сармату становилось не по себе. «Ни для чего, хоть её взрывай. Интересно, на что это повлияет?»

12 января 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Джед, бегом в рубку! — рявкнуло в наушниках, едва сармат высунулся из реакторного отсека. Голос Кенена дрожал от волнения. Гедимин, удивлённо мигнув, двинулся к главному шлюзу. «Что там ещё?»

— Джед, твою мать! — заорал Кенен минуту спустя. — Долго тебя ждать⁈

Сармат озадаченно хмыкнул.

— Иду, — он покосился на светодиоды под потолком — все они были погашены, и аварийная сирена молчала. Сармат посмотрел на дозиметр — фон не отличался от обычного, нигде не пробило экран. «Что-то случилось,» — думал он, ускоряя шаг. «Кенен очень взволнован. На него непохоже.»

— Ну наконец-то! — выдохнул Кенен, закатив глаза, когда Гедимин появился на пороге. В рубке уже собрались девятнадцать ремонтников, все в тяжёлых скафандрах; Иджес, ожидающий Гедимина у выхода, протянул ему «сфалт».

— Выходим! — махнул рукой Кенен. — Глайдер ждёт. Смотри, Джед, не подведи галактику!

— Что тут у вас? Опять мианийцы? — спросил Гедимин у Иджеса, забравшись в крытый фургон. Едва закрылся люк, глайдер тут же тронулся с места, и экзоскелетчику-сопровождающему пришлось запрыгивать на крышу на ходу. Услышав грохот, сармат сердито сощурился, посмотрел на промявшуюся обшивку и надавил на выпуклость ладонью.

— Ну да, они, — отозвался Иджес, открывая файл с техзаданием. — И у них же есть переводчики! Почему не составить нормальное задание⁈

«Станция зондирования», — прочитал Гедимин. «Осмотреть сброшенные зонды. Неисправные починить. Безнадёжные утилизировать. Остальные вернуть.»

— Саму станцию чинить не надо? — деловито уточнил сармат, отметив про себя удачное слово «безнадёжные» — о некоторых механизмах он сам думал именно так.

— Она на рейде, — буркнул Иджес. — Ей не сесть. Сбросит зонды, а мы их… вернём. Интересно, как?

— Увидим, — сказал Гедимин, перебирая в памяти все задания мианийцев. «Если будет нужен флоний — пусть подгоняют модуль с синтезатором. У нас столько нет.»

…Гедимин ожидал, что, выйдя из фургона, они пойдут пешком на южную окраину космодрома, но за ограждением их ждал ещё один глайдер — бронированный, герметичный, с кислородной станцией внутри. Он тоже спешил и, хотя быстро ехать не мог, очень старался — судя по вибрации двигателя, ощущаемой даже в фургоне.

— Куда нас везут? — тихо спросил Гедимин, повернувшись к Иджесу. — Обычно добирались пешком…

— Они не могут сесть на космодром. Площадки пострадают, — отозвался тот, напряжённо глядя на передатчик. — Жёваный крот! Лишь бы на нас не сели…

…Когда сарматы, запасшись кислородом, вышли на лунную поверхность, Гедимин первым делом обернулся, — здания терминалов ушли за горизонт, оставив над ним верхние огни. Впереди плавно загибалось кверху дно кратера, чтобы через несколько сотен метров превратиться в полуразрушенный вал почти километровой высоты. Гедимин повернулся к Иджесу и увидел, что сармат, не обращая внимания ни на горы, ни на оставшийся позади космодром, смотрит вверх.

В небе, превосходя размером и яркостью все видимые звёзды и даже ослепительно горящий шар Юпитера, висела конструкция из трёх колец, соединённых перемычками. Гедимин попытался прикинуть расстояние до объекта и его размеры, но не успел — крайнее кольцо вспыхнуло и выбросило в вакуум едва заметные искры. Первые несколько секунд они казались крошечными, но потом начали стремительно расти.

— Tza tatzqa! — крикнул Иджес, хватаясь за генератор защитного поля. Прозрачный купол накрыл бригаду ремонтников как раз вовремя — объекты уже достигли Луны. Они садились беззвучно, только вздрагивала под ногами поверхность, — по двенадцать в ряд, строго выдерживая интервал в семь метров. Когда высадился четвёртый ряд, и небо перестало светиться, Иджес разрушил защитное поле и оглянулся на Гедимина.

— Ну вот. Эти зонды.

— Угу, — отозвался ремонтник, глядя на прилунившиеся объекты. Они были не так уж велики — немного выше, чем он сам, чуть больше двух метров в поперечнике. Их нижние округлые части были покрыты трубчатыми выростами, сейчас втянутыми до упора. Формой зонды напоминали многогранные купола; грани были покрыты жёстким серым материалом, постепенно меняющим цвет, — те, что опустились в тени горного хребта, быстро светлели, севшие на солнце покрывались чёрными пятнами. Гедимин прошёл вдоль первого ряда, рассматривая зонды и сравнивая их между собой. За ним, немного отставая, шёл Иджес.

— Странные штуки, — прошептал он. — Но я не вижу, что с ними не так. Где повреждения? Что мы будем чинить?

«У Маккензи надо было спрашивать,» — поморщился Гедимин. «Чтобы научился получать нормальные задания! Мне-то откуда знать⁈»

— Тихо, — отозвался он, разглядывая ближайший зонд. — С ними что-то не так. Это… похоже, это верхняя обшивка. Кожух. Повреждения внутри…

Он, жестом велев Иджесу отойти на безопасное расстояние, приблизился к одному из зондов и тронул пятнистую обшивку. На ощупь она была чешуйчатой, немного проминалась внутрь, и под ней угадывались складчатые структуры. «Сложенный дрон,» — Гедимин обошёл его по кругу в поисках кнопки, рычага или хотя бы торчащего щупальца, за которое можно дёрнуть. «Как он раскладывается?»

Верхняя часть «купола», состоящая из тонких, наложенных друг на друга сегментов, была прикрыта блестящим кольцом — как показалось Гедимину, металлическим. Сармат дотянулся до него, и оно неожиданно легко пошло под его ладонью вниз. В следующую секунду он сидел на взрыхлённом грунте, держась за шлем, и смотрел на развёрнутые складчатые «паруса». Дрон состоял из них почти целиком. Складки «ткани», проросшей красноватыми «сосудами», свисали с довольно тонкого сетчатого стержня, верхнюю часть которого покрывали серебристые кольца. Внутри просвечивающего стержня что-то пульсировало, и пульсация отзывалась в «кровеносной системе» парусов. Они шевелились, перебирая складками. Гедимин поднялся, осторожно тронул пальцем край паруса — дрон замер.

— Понятно, — нарушил молчание Иджес, наклоняясь к поверхности и что-то подбирая. Секунду спустя о серебристую верхушку второго дрона ударился маленький камень, и устройство развернуло паруса, никого ими не задев. Несколько секунд Гедимин следил за раскрывающимися дронами, думая, что мианийцы могли бы и предупредить. Потом он присмотрелся к ближайшему устройству — всё-таки повреждения искать было надо.

«Ткань» парусов была довольно тонкой — два-три сантиметра в ячейках между «сосудами», четыре-пять — там, где внутри проходила трубка. Гедимин нащупал несколько неровных углублений, выглядящих как намечающиеся прорехи, попробовал перенести часть материала с неповреждённого участка на дно вмятины и приварить там. Вроде бы удалось, но отремонтированное место выглядело не так, как целое, и признаков регенерации сармат не увидел. Пожав плечами, он перешёл к следующему парусу и увидел наконец однозначные повреждения — «ткань» порвалась вдоль складки, и торчащие из краёв разрыва «сосуды» выглядели чересчур тонкими и высушенными. Сармат скрепил края прорехи, попробовал спаять обломки «капилляров» — они рассоединились при первом же движении паруса.

Гедимин переключил ремонтную перчатку в другой режим, чтобы покрыть непрочный шов толстым слоем припоя и удержать от расхождения, но перед работой решил осмотреть «капилляр» повнимательнее. Стенки трубки, неровно обломанные, были тонкими и хрупкими. Гедимин проследил за «сосудом» до ближайшего здорового участка и обнаружил на переходе от толстых стенок к утончившимся плотную пробку. Он осторожно тронул её «лезвием» лучевого резака — она поддалась неожиданно легко, выплеснув ему на ладонь тёмную блестящую жидкость. Он, растерянно мигнув, размазал её по высохшему обломку — она, вскипев, моментально впиталась внутрь, и стенки «капилляра» начали набухать. Сармат посмотрел на обломок, из которого вырезал пробку, — жидкость повисла на его конце большой каплей, но наружу не вытекала, и стенки стали заметно толще. «Кажется, получилось,» — он быстрым движением соединил отломки и покрыл шов припоем. Через несколько секунд от металла не осталось и следа — «капилляр» срастался, поглощая чужеродный материал и подтягивая за собой малозаметные волокна в структуре паруса. «Ткань», только что «сшитая» Гедимином, зашевелилась, укладываясь по-другому; теперь она действительно выглядела починенной, и сармат, кивнув, двинулся к следующему повреждению.

Их на парусах было много — небольшие дырочки, трещины по складкам, обветшавшие участки, треснувшие и перекрытые пробками «капилляры»… Гедимин отошёл от первого зонда только через час. Он отступил на несколько шагов, чтобы дать аппарату закрыться, но паруса оставались развёрнутыми, сколько сармат ни смотрел на него. «Нужен сигнал,» — понял Гедимин и нагнулся за камешком. «Сработает или нет?»

Камешек, не долетев до кольца, в паре дециметров над ним превратился в облачко пара. Затем одним незаметным движением все паруса намотались на стержень, и бронированные участки сомкнулись. Перед Гедимином снова был многогранный купол. Он раскачивался из стороны в сторону, сперва чуть-чуть, но с каждой секундой сильнее, а потом начал подпрыгивать. «Ножки», на которых он стоял, резко удлинились, подбросив зонд на метр кверху, и тут же втянулись в «донце». Взметнулась пыль, и, когда Гедимин поднялся на ноги и смахнул её с лицевого щитка, зонда уже не было — только углубление в форме конуса там, где он недавно стоял.

— У-уф! — шумно выдохнул Иджес. — Значит, с отправкой обратно проблем не возникнет. Атомщик, посмотри на первый ряд. Мы залатали, что нашли, но, может, ты ещё найдёшь?

…Зонды взлетали один за другим, стартовали, как придётся, но в небе не сталкивались. На свободные места садились новые аппараты. Гедимин косился на зависшую в черноте станцию, пытаясь подсчитать, сколько зондов она может сбросить, но вскоре оставил это дело — её внешнее кольцо состояло из них целиком, и отдельные на общем фоне были так малы, что сармат не мог рассмотреть их.

— За день не справимся, — сказал Иджес, покосившись на часы. — Двое пойдут за жилым модулем.

— У нас есть модуль? — вяло удивился Гедимин. С тех пор, как высадились зонды, он возился только с ними, ни на что не обращая внимания, но помнил, что модуль надо заказывать, что занимается этим Кенен, и что Кенена сейчас на космодроме нет. «Ладно, работаем,» — он повернулся к следующему зонду. «Закончим за час до отбоя. Всё равно тут неделю сидеть…»

…Мианийцы на станции с лунным временем не сверялись — как только освобождалось место для неотремонтированного зонда, он прилетал. Уходя к жилому модулю, Гедимин видел, как новые аппараты садятся на полупустую площадку. «Подождут до утра,» — подумал он, чувствуя, что от тонкой работы сводит пальцы.

— Маккензи, приём, — тихо сказал он, переключив коммутатор. — Слышишь меня? Сколько всего зондов на станции?

В наушниках громко фыркнули.

— Джед, я что, её начальник? — отозвался Кенен. — Иди спать, завтра будет много работы. Не бойся, за твоими вещами мы присмотрим.

— Видел я, как ты присматриваешь, — буркнул Гедимин, но связь уже отключилась. «Лишь бы не взорвал реактор,» — думал он, забираясь в камеру дезинфекции вместе с другими запоздавшими ремонтниками. «Опять ведь притащит „макаку“. Экспериментатор, мать моя колба…»

18 января 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Мианийская станция по-прежнему светилась в небе, не приближаясь и не удаляясь, но её внешнее кольцо больше не искрило. На площадке, изрытой кратерами, осталось два зонда. Один из них так и не раскрылся, хотя в его верхушку кидали камешками, стреляли плазмой, а в конце концов Гедимин и Иджес даже попытались развернуть его вручную. Он вообще выглядел странно — более широкий и приземистый, чем остальные, с выпуклыми неровными гранями. Гедимин попробовал напоследок вскрыть его плазменным резаком, но добился лишь оплавления площадки — плазма отлетала от чешуи, и сармату повезло, что он прикрылся перед работой защитным полем.

— Это точно нерабочий, — Иджес постучал по ближайшей грани кулаком и выразительно пожал плечами. — И вон тот тоже.

«Вон тот» зонд развернулся от удара камешком, но, заглянув внутрь, ремонтники сразу от него отошли. От ячеистых парусов, натянутых на капиллярную сеть, осталась только эта сеть, и то не полностью. Тонкие ветви высохли и частично обломились, обрывки «ткани», распавшиеся на отдельные нити, висели лохмотьями. Гедимин проверил зонд дозиметром, обнаружил слабое омикрон-излучение и отогнал ремонтников, накрыв обугленный аппарат защитным полем. Дезактивировать его было бесполезно — «светилась» кровь внутри его «капилляров», а как её выкачать, и где взять замену, Гедимин не знал.

— Два из… — Иджес сверился со списком. — Из двух тысяч четырехсот восемнадцати. По-моему, мы и так перетрудились. Что там было про утилизацию?

Гедимин недовольно сощурился.

— Пиши Кенену. Со мной он говорить не хочет, — буркнул он. — Пусть свяжется с мианийцами. Это их зонды. Пусть решают. Может, есть способы. Вот этот надо открыть и заменить часть стержня. А тут нужна дезактивация… что-то вроде переливания крови. Пиши Кенену, приложи снимки. Пусть разбирается.

В наушниках послышалось недовольное бурчание, но Иджес, резко махнув рукой в сторону отдыхающих ремонтников, отправил их в жилой модуль.

— Ладно, пишу, — вздохнул он. — Пустая трата времени…

«Утилизация,» — думал Гедимин, в очередной раз обходя по кругу сложенный зонд и вспоминая, как от его чешуи отлетали плазменные брызги. «Чем⁈ Ядерную бомбу собрать по-быстрому⁈»

— Ответил, — буркнул через полчаса Иджес, подходя к Гедимину и протягивая ему передатчик со светящимся экраном. — Я же говорил — пустая трата времени!

«Ис, скажи Джеду, что совершенство недостижимо,» — отозвался Кенен. «А вот что ответили со станции: 'Мы восхищены вашей работой и заплатим четверть сверх оговоренного. Утилизируйте безнадёжных и наслаждайтесь отдыхом.»

Гедимин недовольно сощурился.

— Опять шуточки… Иджес, пусть он спросит, как утилизировать. Плазма их не берёт.

«Вывезти в Пласкетт?» — сармат снова обошёл неисправный зонд по кругу, будто надеялся найти незамеченную щель или выступ, с помощью которых можно его вскрыть. «Пусть там разбираются. Это инопланетные биоотходы, их надо под саркофаг…»

— Даже и не знаю, — пробормотал Иджес пять минут спустя. — Хоть имплант в себя вживляй. То ли у них такие переводчики, то ли наш Маккензи такой внятный…

— Дай сюда, — Гедимин придвинул к себе его передатчик.

«Когда мозг отделится от сердца, кровь станет разъедающей,» — прочитал он. «Ничего, кроме купола, через три ваших дня — только атомы.»

— Если отрезать этой штуке мозг от сердца, она сама себя разложит до атомов? — Иджес вопросительно посмотрел на Гедимина. — Нужно прикрыть её куполом и попробовать.

Сармат хмыкнул.

— И где у неё мозг?

Накрыв неразвернувшийся зонд защитным полем, он подошёл к другому и остановился рядом, разглядывая обнажившийся каркас. Сигма-излучение, как и раньше, упиралось в непроницаемый барьер, выдавая на экран невнятную муть. «Сердце и мозг,» — сармат поставил световую метку на толстом «сосуде» и повёл её в направлении от узкого участка к широкому. «Артерии и вены толще там, где сердце близко. Если проследить…»

Ему пришлось забраться внутрь и встать на неподвижные остатки парусов, чтобы заглянуть в вогнутое «донце». Толще всего «сосуды» были рядом с ним, потом они исчезали под щитком, непроницаемым для сигма-лучей.

— Это сердце? — Иджес тронул пальцем пористый щиток. — Должно, вроде, пульсировать?

— Тут мембраны, вакуумные прослойки, — отмахнулся Гедимин. — Не почувствуем. Где мозг?

— Смотри! — Иджес заехал ему локтем в бок. Его руки были заняты — одной он держал «сфалт», пальцы другой запустил в надрезанную «вену».

— Поддалось!

— Zaa tatzke! — Гедимин предостерегающе ткнул его в плечо. — Куда течёт кровь?

— Туда, — Иджес качнул соплом «сфалта» в сторону пористой мембраны. — Это «вена».

«Где у него лёгкие?» — задумался на секунду Гедимин. «Или оно хемосинтетик?.. Sa hasu!»

— Давай их перекроем, — кивнул он на «сосуды», уходящие в центральный стержень. — Все. Камень внутрь, жгут снаружи…

Иджес поёжился.

— Д-да, похоже, придётся. Я схожу за камнями. Только давай быстро. Это, наверное, больно.

Гедимин пожал плечами. Предложенный способ ему тоже не нравился, но других он не видел, — «вена», перерезанная Иджесом, уже срослась, и следы надреза исчезли. «Иногда оно само закупоривает „сосуды“,» — подумал сармат, снимая с плеча плазменный резак. «Может, от сильного нагрева…»

— Что ты тут делаешь? — с опаской спросил Иджес, выглядывая из-под развёрнутого паруса. Гедимин, прикрепив к стержню последний элемент металлического кожуха, отодвинулся и закрепил клеммы.

— Хочу устроить обугливание, — сказал он. — Отойди подальше.

Замкнув цепь, он спрыгнул с зонда и распластался в пыли, прикрыв себя и Иджеса защитным полем. Тот уже выставил собственный купол и теперь недовольно фыркал — два слоя, совместившись, закрыли ему весь обзор. Гедимин смотрел на зонд. Несколько секунд ничего не происходило, только металл, нагреваясь, светился всё ярче. Потом аппарат задрожал. Кожух, раздуваясь, пошёл по швам, продержался десяток секунд и лопнул. Гедимин увидел, как «сосуды» полуразрушенного зонда вздуваются и покрываются мелкими отверстиями. Посветлевшая «кровь» брызнула на каркас, и он начал оплывать, проваливаясь внутрь себя.

— Сработало! — выдохнул Иджес, выбираясь из-под защитного поля и плотнее накрывая разваливающийся зонд. — Лишь бы Луну не прожгло!

Гедимин смотрел на залитый жижей аккумулятор. Цепь давно разомкнулась, и само устройство сползло на край свисающего паруса, а потом и вовсе провалилось сквозь него. Разъедающая жидкость брызгала со всех сторон, покрывая аккумулятор сплошным слоем, но следов оплавления Гедимин не видел. «Растворится или нет?» — думал он, глядя на оставшиеся элементы питания. «Посмотрим через три дня.»

— А с этим что? — спросил Иджес, кивнув на оставшийся зонд. Гедимин поморщился.

— Это — в Пласкетт, — буркнул он, повесив «сфалт» на плечо. — Как особо опасные отходы. Пиши Кенену, пусть пришлёт контейнер.

«И этот зонд надо было вывезти,» — подумал он, оглядываясь на непрозрачный купол защитного поля. «А не устраивать вивисекцию. Тьфу, гадость…»

— Кенен пишет, чтобы мы сворачивались и выезжали, — сказал Иджес. — Карантинная служба уже ждёт.

…Бронированный глайдер, прикрытый защитным полем, ехал медленно, будто вёз открытую цистерну с щёлочью; когда, по расчётам Гедимина, транспорт выбрался на южную окраину космодрома, его остановили, а через несколько минут у люка на выходе замигал светодиод. Когда крышка отъехала в сторону, сармат увидел ребристую «кишку» короткого трапа, пристыкованную к открытой шлюзовой камере со встроенными излучателями ультрафиолета. «Карантинный модуль,» — этот шлюз Гедимин опознал с первого взгляда. «Интересно, надолго?»

26 января 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Аккумулятор так и не вернули,» — думал Гедимин, досадливо щурясь на стенку крытого фургона. Транспорт, развернувшись, выехал на западное шоссе и плавно набирал скорость. Выглядывать было бесполезно — даже с космодрома сармат не видел ту площадку, на которой недавно работал.

— Кенен, приём, — тихо сказал он в коммутатор. — Что с зондами? И где мой аккумулятор?

В наушниках послышалось выразительное фырканье.

— Не твой, а собственность базы, — проворчал Кенен. — В Пласкетте, вместе с зондом и восемью кубами грунта.

Гедимин мигнул.

— А грунт зачем?

— Биологическая угроза, Джед, — со вздохом отозвался Маккензи. — Люди вынуждены её учитывать. Это ты можешь с куском инопланетного корабля в кармане притопать на базу…

Гедимин фыркнул.

— Когда я приносил куски кораблей?

Кенен захихикал.

— Ты их, конечно, не донёс, но попытки это не отменяет. Надеюсь, сегодня ты не привёз никаких образцов?

…На базе пахло непривычно — густая смесь дезинфектантов висела в воздухе, пробиваясь сквозь фильтры респиратора. С переборок содрали фриловые панели, обнажив металл, и роботы-уборщики полировали его так усиленно, будто хотели пробурить насквозь. Гедимин, настороженно щурясь, заглянул в капитанскую рубку. Оттуда исчезли кресла, и Кенен, налив себе стакан виски, допивал его, сидя на конструкции из голых металлических трубок.

— Что это у вас? — сармат кивнул на ободранный коридор. Кенен досадливо поморщился.

— Не бери в голову, Джед. Тебя почти не коснётся. У нас сложности с карантинной службой. Обвиняют в нарушении протоколов… в общем, есть вероятность, что тут сидит инопланетная зараза.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Но мы… — он пожалел, что не может себя ущипнуть, и на всякий случай прикусил внутреннюю поверхность щеки — слизь из неё вроде бы не текла. — Медотсек должен был её заметить!

Кенен развёл руками.

— Я же говорю — вероятность. Мы, конечно, не болеем, но носителями быть можем. Карантинщики уже проверили всех сарматов, теперь вот готовим базу к их приходу.

— Хэ-э, — Иджес протиснулся мимо Гедимина и остановился рядом с Кененом. — А наша бригада? Мы пропустили проверку…

— К вам вопросов нет, — отмахнулся Маккензи. — Карантинщики проверили вас отдельно, протокол соблюдён, вы ничего не притащили. А вот чистка базы… Вот это будет большой геморрой!

Гедимин, озадаченно переглядываясь с Иджесом, вышел из рубки, но секунду спустя резко развернулся и встал в дверном проёме.

— Что с реактором?

— Работает, — Кенен едва заметно поморщился. — Что ты на меня смотришь, Джед? Я не прикасался к твоим вещам. Всё в порядке, иди и проверь.

«Взгляд не отводит, смотрит спокойно,» — отметил про себя Гедимин, выходя из рубки. «Не ставил опыты? Хорошо, значит, с одного раза дошло.»

…Едва он сдвинул пластину, прикрывающую брешь в экране, горячие волокна опутали его виски и сомкнулись, переплетаясь, на лбу. Реактор работал; последний раз система глушения сработала позавчера, и кто-то — судя по кривой сигма-излучения, Айзек — запустил установку заново. Обычные опыты с вибрацией проводились ежедневно — иногда Айзеком, иногда Амосом или Кененом; никаких новых данных они не принесли, и Гедимин сделал обычные пометки в ежедневнике.

«Всё в порядке. Странно,» — думал он, поднимаясь из активной зоны и заглядывая в нишу, где висели запасные твэлы. Их было столько же, сколько сармат оставил там одиннадцатого января перед выездом на космодром. На всякий случай Гедимин проверил их анализатором, — это были настоящие твэлы, не пустышки, никто не вытряс ирренций и не отослал на Землю.

«И правда, странно,» — думал сармат, устраиваясь в кресле оператора и озадаченно глядя на мониторы. «Кенен никуда не лез. Видимо, был занят с проверкой на инфекцию. Всё-таки и от карантинщиков бывает польза…»

Через пять минут Гедимин нехотя поднялся и, в последний раз посмотрев на мониторы, пошёл к выходу. По всем расчётам ирренций в синтезирующем реакторе должен был накопиться, срок плановой разгрузки прошёл неделю назад, на завтра была намечена выгрузка плутония, а готовить цех к переработке выгруженного никто даже не начинал. Гедимин тяжело вздохнул и закрыл за собой шлюз. «Выспался в карантинном модуле. Теперь придётся поработать.»

27 января 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Проверка? — Кенен покосился на передатчик, встроенный в броню на запястье. — Первого, Джед. До тех пор можешь спокойно работать. Плутоний разгрузили?

Гедимин молча кивнул. Разгрузка шла всё утро, с трёх часов до полудня; сармат занимался плутонием, Иджес и Дагфари готовили оборудование в цеху, Амос пытался охладить синтезирующий реактор. Гедимин хотел разобраться в причинах странного скачка температуры, но времени не было — он и так пропустил все сроки. «Ну, наверное, поэтому и перегрелось,» — пожал плечами Амос, услышав об опоздании с разгрузкой. Гедимин недовольно сощурился — это объяснение не годилось ровным счётом никуда — но время поджимало, и он приказал усилить охлаждение и без него ничего не трогать.

— Так, первое пропускаем… — задумчиво протянул Кенен, разгибая загнутые пальцы на руках. — Пять дней сейчас… Джед, сколько времени у вас уйдёт на всё?

Гедимин мигнул.

— Все четверо работают со мной? — уточнил он. — И никаких срочных заказов?

Кенен махнул рукой.

— Ради науки я готов на любые жертвы! Никаких заказов для вас пятерых, Джед. Работайте, для всего внешнего мира вы умерли. Так что у вас со сроками?

— Третьего закончим выгрузку, — ответил Гедимин. — И ещё три дня, чтобы наполнить реактор. Четвёртого весь ирренций будет у тебя. Ты знаешь, как отправить его… куда надо?

Кенен усмехнулся.

— Не беспокойся, Джед. Что-что, а это я знаю. Надо было сразу перейти на этот канал, не подвергая тебя лишнему риску. Я всё надеялся, что Линкен возьмётся за ум…

Гедимин сузил глаза.

— Оставь Лиска в покое. Если бы не мятеж в Австралии, он не слетел бы с резьбы.

Кенен сочувственно похлопал его по локтю.

— Спокойно, Джед. Всё случилось, и ничего не изменить. Мне он тоже был дорог… как и ты, и вся ваша банда, хоть вы надо мной и глумились. Выпьем?

Гедимин качнул головой.

— Мартышечье пойло? Пей сам.

04 февраля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

В первый раз за много месяцев никто не поднял Гедимина в день отгрузки. И в коридорах, и в наушниках было тихо, только гудели в отдалении турбины АЭС. Иджес размеренно дышал, натянув одеяло до самых ушей. Гедимин бесшумно прошёл мимо него и выбрался в полутёмный коридор. На часах было полтретьего.

По трюму ползали роботы-уборщики, полируя и без того идеально чистую палубу. Один из них забрался на крышку замаскированного люка. Защитного поля над ней не было — кто-то прошёл здесь и остался внизу, в тайном туннеле.

В подземелье горел свет — Кенен, включив фонарь, закреплял контейнеры с ирренцием на бортах флиппера. Гедимин покосился на слои защитного поля, прикрывающие туннель, и одобрительно хмыкнул.

— Как ты притащил сюда флиппер? — спросил он. Кенен едва заметно вздрогнул, разворачиваясь к нему, и облегчённо вздохнул.

— А, это ты… Есть способы, Джед.

Гедимин уже не слушал его — он рассматривал прожигатель, прикреплённый к флипперу. Все контейнеры висели там, где излучение не могло зацепить их даже случайно, — видимо, Кенен всё-таки запоминал, что ему говорят, хоть и кривился на «лекции по ядерной физике».

— Куда? Через вакуум на Землю? — спросил Гедимин о траектории двойного прыжка. — А там знают?

Кенен поморщился.

— Джед, я же не дебил. Я не собираюсь выходить в эпицентр ядерного взрыва. Всё продумано, все готовы… Будь другом, дай мне вон те ящики. А теперь подержи…

Он закрепил последнюю пару контейнеров и облегчённо вздохнул.

— По сто шестьдесят килограмм на борту… Сколько это критических масс?

Гедимин недовольно сощурился.

— Не взорвётся. Мог бы — давно бы взорвался.

Кенен хихикнул.

— Не дёргайся так, Джед. Обычная шутка. А теперь отойди, я стартую.

Гедимин быстро шагнул назад, прикрываясь защитным полем. Флиппер подпрыгнул на «подушке», выплёвывая реактивную струю. Поле сдуло мгновенно. Гедимин, прикрывая лицевой щиток, запоздало распластался на полу. Когда он поднялся, поминая про себя размножение «макак», ни Кенена, ни ирренция, ни светового кольца в темноте уже не было.

«Вернётся — огребёт,» — думал Гедимин, досадливо щурясь, пока выбирался из туннеля и маскировал вход. «Вечно какие-то секреты, недоговорки… Что там, на Земле, такого, что мне нельзя видеть⁈»

08 февраля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Гедимин не собирался вставать раньше полудня — лёг он в два часа ночи, поместив в синтезирующий реактор последний из урановых стержней — но скрежет, скрип и шум шагов в коридоре становились всё громче и назойливее, и сармат нехотя открыл глаза и приподнялся на локте. В отсеке было темно, но снаружи, в коридоре, горел свет, и грохотала гусеничная тележка, до потолка нагруженная матрасами.

— Здесь кто-то есть? — один из ремонтников с повязкой дежурного на рукаве заглянул в «комнату» Гедимина и удивлённо взглянул на сонного сармата. — Вставай, нам нужен твой матрас. Эй, там, тут ещё одеяла и подушки!

У дверного проёма остановилась вторая тележка, заваленная матрасами только на два метра. Дежурный, не дожидаясь, когда Гедимин встанет, деловито сдёрнул с пустого ложа Иджеса оба одеяла, подобрал подушку и вынес в коридор. Едва он ушёл, в дверь всунулся второй сармат и уволок матрас Иджеса. Гедимин, озадаченно мигнув, поднялся на ноги, и вовремя — его матрас уже утаскивали в коридор.

— Чем вы тут заняты? — спросил сармат, недовольно щурясь. Тележка уже проехала мимо, и дежурные собирали вещи в соседних отсеках. Гора матрасов росла с каждой секундой и вскоре упёрлась в потолок. Возникла заминка, но из-за поворота вышел сармат с пустой тележкой, и вещи стали складывать на неё.

— Дезинфекция, теск, — отозвался один из дежурных, ловко складывая одеяла и сбрасывая их в огромный мешок. — Всё повезут на дезинфекцию.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Её же проводили, — сказал он, принюхиваясь к запаху дезинфектантов. В коридоре снова содрали фриловые панели, и вонь химикатов стала вдвое гуще. Робот-уборщик с двумя жёлтыми баллонами на «спине» подполз к дверному проёму и остановился, наткнувшись на ступню Гедимина.

— Уйди, не мешай, — недовольно покосился на ремонтника дежурный-уборщик, распределяющий роботов по отсекам. — Все вопросы к командиру!

Гедимин, протиснувшись мимо громоздких тележек, выбрался с жилой палубы в основной коридор. Дезинфектантами там воняло так же сильно, но роботы уже уползли — только один висел у вентиляционных отверстий, запустив туда щупы. Капитанская рубка была открыта нараспашку, так же, как и главный шлюз; мониторы со стен исчезли, стенные ниши были вскрыты и пустовали, снятый с переборки стапель, завёрнутый в прозрачный скирлин, стоял в шлюзовой камере. Не успел Гедимин оглядеться, как мимо прогрохотала тележка с матрасами. Дежурный разгрузил её посреди коридора, махнул рукой кому-то за шлюзом и быстро пошёл назад, подгоняя механизм перед собой.

— Маккензи, ты где? — Гедимин растерянно огляделся по сторонам, но увидел только четверых сарматов, выходящих из шлюзовой камеры. Они принялись запаковывать матрасы в прозрачный скирлин и выносить на улицу.

— Джед? — донеслось из-за приоткрытой двери информатория. — Ядро Сатурна! Ты что, недавно проснулся?

— Ну да, — ответил Гедимин, огибая гору матрасов и прикрывая за собой дверь. Кенен был в информатории; кроме него, там не было ничего, — и терминал, и кресла исчезли.

— А. Ну, я так и знал, — Маккензи едва заметно поморщился. — Для кого была вчерашняя рассылка? Продублированная голосом перед самым отбоем?

— Маккензи, я лёг в два ночи, — отозвался Гедимин, покосившись на передатчик — ни один светодиод не горел, похоже, рассылка не дошла. — И всё время был под экранами. Что ты успел сделать с базой⁈

— А. Экраны. Не подумал, — пробормотал Кенен. Его взгляд странно расплывался, будто он смотрел сквозь Гедимина и видел что-то своё. Сармат озадаченно хмыкнул.

— У нас всё ещё проблемы с карантинной службой, — вздохнул Кенен, щёлкнув пальцем по крышке передатчика. — Успокоить их малой кровью не вышло. Якобы наша дезинфекция не даёт полной гарантии, и они вынуждены сами… В общем, Джед, мы временно переезжаем. Тут будут химикаты, ультрафиолет… пара хостелов на востоке согласилась нас принять. Одни расходы, Джед, одни бессмысленные расходы…

Он тяжело вздохнул. По коридору проехала очередная тележка, из шлюзовой камеры донеслось недовольное ворчание, — новая партия матрасов прибыла раньше, чем рабочие разобрались со старой. Гедимин прислушался к гулу механизмов — хотя снаружи шумело шоссе, заглушая слабые звуки, он был уверен, что турбины молчат.

— Все уезжают? Вся база? — недоверчиво уточнил он. — И операторы АЭС?

Кенен поморщился.

— Вот это-то меня и смущает. Айзек всё застопорил ещё позавчера, оно должно было подостыть… Там ничего сложного — аккумуляторы да система насосов. Повисит недельку на автоматике…

Гедимин молча взял его за плечо и прижал к переборке.

— Где Айзек?

— На востоке, я же сказал, — недовольно сощурился Кенен. — Отпусти, ключицу сломаешь! Связь там работает плохо. Уже полчаса не могу на них выйти. Что тебе от него понадобилось?

— Нельзя бросать АЭС на неделю, — буркнул Гедимин, нехотя разжимая пальцы. — Айзек это сделал? Как ты его заставил⁈

Он вспомнил о других реакторах и снова прижал Кенена к переборке — в этот раз за другое плечо. Тот вполголоса выругался.

— Где Амос?

— Мы его замуровали, — отозвался Кенен. — Да отпусти ты меня! Джед, тебе пора лечить нервы, пока не слетел вслед за Лиском. Вот вернусь — тут же свяжусь с Питом, пусть подберёт лекарства!.. Амос следит за твоей установкой. Мы его закрыли, отсек заэкранирован. По идее, найти его не должны. Он обещал присматривать вполглаза за реактором Айзека…

Гедимин с тяжёлым вздохом разжал пальцы. Кенен шарахнулся в сторону, потирая плечо и морщась.

— Я останусь здесь, — буркнул Гедимин. — Амос один не справится.

Кенен на пару секунд задумался, хлопнул Гедимина по протянутой к его плечу руке и широко улыбнулся.

— Твоя взяла, Джед. Бедные мои кости!.. Хочешь — оставайся. Только найди, где спать. Все матрасы уехали на дезинфекцию.

— Уйду в туннель, — пожал плечами Гедимин. — Посплю там. Если что-то надо, выходи на связь в четыре… каждые четыре часа — я буду выходить к «кочегарке».

— Секунду, внесу в ежедневник, — Кенен потыкал пальцем в экран передатчика и улыбнулся ещё шире. — Каждые четыре часа Джед на связи… Мы вернёмся пятнадцатого. Смотри ничего не взорви в моё отсутствие!

Гедимин фыркнул.

— Иджес ещё на базе?

— Уехал, — ответил Кенен, покосившись на передатчик. — Отправился с первой партией на заселение. Собирался разбудить тебя, но я испугался за его здоровье.

Передатчик загудел. Кенен взглянул на вспыхнувший экран и двинулся к выходу.

— Можешь помахать мне на прощание, Джед. Надеюсь, ты не заскучаешь без нас. Заказов у тебя, естественно, не будет. Роботов трогать не надо — большая часть не наша.

Гедимин вышел из пустого информатория. С матрасами уже было покончено, теперь на грузовик, подогнанный к главному шлюзу, грузили гусеничные тележки. В коридорах тянуло лунным сквозняком, вонь дезинфектантов слегка разбавлялась запахом нефти и нагретого дорожного полотна. Гедимин закрыл шлюз изнутри и остановился посреди коридора, прислушиваясь к непривычной тишине.

«А если бы я не проснулся — так бы и не узнал, что произошло,» — хмыкнул он, оглядываясь на открытую капитанскую рубку. В ней остался только стол-кольцо с выкрученным голографическим проектором. Гедимин пересчитал вскрытые ниши и, снова хмыкнув, пошёл к спуску в трюм.

— Амос, приём, — сказал он в коммутатор, но услышал только писк и еле слышное шипение. «Сидит под экраном?» — Гедимину вспомнилось слово «замуровали», и он настороженно сощурился. «Надеюсь, водой и пищей он запасся. Завтра надо будет сменить его на полдня. Неделю без сна он не выдержит.»

09 февраля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Пока работает,» — Гедимин сверился с показателями на единственном непогасшем мониторе и одобрительно кивнул. «Ключевое слово — „пока“…» Идея бросить АЭС без присмотра на неделю вызывала у него кривую ухмылку — даже сейчас, спустя сутки после того, как он эту глупую шутку услышал. «Всё-таки Айзека заставили,» — думал он, проходя сквозь санпропускник. «Сам он до такой ерунды не додумался бы.»

На базе было пусто и тихо — роботы, обработав отсеки в полночь, расползлись по нишам до полудня. Гедимин чувствовал, что его шаги стали непривычно гулкими, и старался ступать на кончики пальцев — металлический грохот раздражал его.

«Полдевятого,» — он покосился на часы. «Второй обход… Интересно, когда выбирается Амос? Ни разу не находил его следов.»

Он напомнил себе, что маленький филк мог и не «следить» — не передвигать кресла, не цепляться плечами за выступающие части конструкций, ходить тихо, не грохоча на всю базу, не трогать без необходимости пульты управления… «Зайду к нему после третьего обхода,» — подумал сармат, сворачивая с обитаемой палубы к осевому коридору.

Передатчик мигнул. Гедимин сдвинул пластину с экрана и вздрогнул — беглый взгляд выхватил из короткого сообщения слово «помоги».

«Гедимин помоги реактор искрит» — прочитал он и растерянно мигнул. «Искрит⁈»

В следующую секунду он уже летел по коридору прыжками от стены к стене, кое-где для скорости срезая угол по потолку и не обращая внимания на хруст переборок. «Искрит… Расстабилизация? Has— su…» — метались в голове обрывки мыслей и ругательств. Каждую секунду сармат ждал, что база содрогнётся, и корабль встанет кверху кормой. Как ему показалось, прошла целая вечность, пока он пробирался к запечатанному отсеку, — но взрыва не было, и это внушало надежду.

Он притормозил у первого из цепочки шлюзов, оставив на створках гермоворот заметную вмятину, но их сохранность его сейчас не волновала. Ворота были открыты, код снят, — кто-то прошёл здесь совсем недавно. Гедимин, остановившись, быстро огляделся.

— Амос, приём, — громко сказал он в коммутатор. — Ты где? Что там? Авария?

Ответом ему было всё то же тихое шипение в наушниках. Амос молчал.

«Значит, он внутри,» — Гедимин на всякий случай ещё раз оглянулся и нырнул в шлюз. «Сам вошёл в реактор? Он в тяжёлой броне?»

Передатчик на запястье мигал, раз за разом отправляя сообщение, — Амос мог быть где угодно, в любой из шлюзовых камер, но Гедимин так и не нашёл его, пока не вышел в пустой отсек управления. За пультом никого не было. Сармат скользнул взглядом по экрану и в растерянности пожал плечами — все показатели были в норме. «Ему рано расстабилизироваться,» — подумал он, вспомнив, что новые стержни были загружены прошлой ночью, и ирренций только-только начал нарабатываться. «Хотя — кто его знает⁈» — сармату вспомнились все беспричинные изменения критической массы, и он, невольно вздрогнув, прикрылся поверх скафандра защитным полем и сдвинул крышку люка, ведущего в активную зону.

— Амос, ты здесь? — спросил он, остановившись у порога. На коммутатор он больше не полагался, но и голосовая связь не сработала — в реакторе не было ничего, кроме стержней. Гедимин скользил по ним взглядом, пытаясь найти неисправность. Он прошёл вдоль первого ряда, присматриваясь и прислушиваясь, — всё было спокойно, только на дозиметре хаотично менялся показатель интенсивности сигма-излучения. Оно пульсировало, выписывая изломанную кривую. Гедимин поднял руку, поднося дозиметр к хвостовикам стержней. Стрелка на миниатюрном застеклённом табло качнулась, указывая вниз.

Что-то вспыхнуло белым по направлению его взгляда — раз, другой, и сармат увидел, как заваливаются набок стержни, разрубленные чем-то раскалённым и очень быстрым. Боль пришла на секунду позже — сперва вспыхнул правый локоть, и сармат потянулся к нему, но от резкой боли в груди потемнело в глазах, и его качнуло в сторону. Он попытался вдохнуть, но не смог — мышцы будто окаменели. На долю секунды зрение прояснилось, и сармат увидел на своей броне — слева на груди, чуть ниже массивных нагрудных пластин — дымящееся отверстие, края которого светились белым. Потом в глаза плеснуло пламя, и Гедимин, прежде чем вскинул руку в попытке защитить лицо, успел увидеть, как ряды серых колонн вспыхивают зеленью, вспухают изнутри и превращаются в пар. Потом его швырнуло назад, и удара он уже не почувствовал.