Новый старый 1978-й. Книга восьмая

Глава 2

«Смешанный брак — это брак между мужчиной и тремя женщинами. Если уж смешивать, так смешивать».

Автор

Мне во сне приснилась песня, которую исполняла Лариса Алина и группа Fantasy «Я беременна, но это временно» с очень навязчивым припевом и словами:

«Ты беременна, ты беременна, ты беременна на-на-на-на.

Но это временно, это временно, это временно на-на-на-на.

Но ты беременна, ты беременна, ты беременна на-на-на-на.

Но это временно, это временно, это временно на-на-на-на-на-на-на».

Всё остальное в песне был полный бред, хотя и припев был не лучше. Но, зато, очень даже в тему. Если мои три подруги споют её в три голоса, это будет шедевр. Только я не знаю, как поёт Ди. В любом случае, если она сфальшивит, две мои Звезды её прикроют.

Вот такой бред снился мне всё утро. Его я напевал и на зарядке, и даже в бассейне. При этом, чуть не нахлебался воды. Именно такая приставучая песня у этой группы в своё время получилась. Её многие хотели бы забыть, но ничего у них не получалось. Я это помню ещё с начала двухтысячных. Вернувшись в свой пентхаус, я её тоже напевал. Девчонки уже встали и активно плескались в джакузи.

Чтобы им не мешать, я не полез к ним, а стал чистить зубы над раковиной. У нас в апартаментах был ещё один гостевой туалет, но мы им пользовались только в крайнем случае. Пока я занимался зубами, тоже напевал привязавшийся мотивчик. И, естественно, мои три русалки это услышали и заинтересовались.

— Что за песню ты напеваешь? — спросили они, высунув из воды только головы.

— Придумал примитивный припев, — ответил я, когда сполоснул рот от зубной пасты, — и он никак от меня не отвяжется.

— Мелодия ничего, а что за слова? — спросила Солнышко, которая решила первой получить её себе.

И я спел. На удивление, он ей понравился. Маша вообще была в восторге. Только Ди ничего не поняла, так как песня была на русском. Пришлось ей перевести, но, естественно, без всякой рифмы. Звучать песня на английском стала странно, зато понятно. Все мои жёны были беременны, но это временно, на-на-на-на.

— Слушай, а давай мы её исполним, когда вернёмся в Союз? — сказали обе мои солистки, так как русский был их родной и они его знали лучше, чем Ди, которая знала всего несколько слов.

— Я предлагаю её исполнить на репетиции, — выдвинул я встречное предложение. — Может тогда отвяжется. И я предлагаю сделать это вместе с Ди.

— А почему с ней? — спросила Маша, не поняв юмора.

— Так она же тоже беременна, и как вы, двойней.

Ну тут они заржали и стали в меня брызгаться. Я знал, чем это может закончиться. Я и так уже думал этим заняться сейчас, но решил перенести приятное дело на вечер. Девчонки, по-моему, тоже об этом подумали и тоже отложили секс на вечернее время. В этом вопросе у нас, чаще всего, наши мнения совпадали. Мы сейчас просто немножко пошалили и решили заняться любовью перед сном.

Завтракали мы на террасе. Солнышко уже вовсю пригревало. Это то, которое на небе, а не сидящее рядом со мной. Завтра будет последний день весны. А потом нас ждут три месяца лета. «Лето — это маленькая жизнь», пел Олег Митяев в одной из моих любимых песен. И другое Солнышко, устроившееся напротив меня, тоже радовало своей тёплой улыбкой.

— Ну что, — обратился я как вожак прайда к своим сытым и довольным львицам, — надо собираться. После репетиции мы поедем снимать клип. Маша, будь, пожалуйста, поласковее с принцем. Хорошо?

— Не переживай, — ответила Маша. — Я всё сделаю, как надо.

— Вот и отлично. Берём с собой всё, как на целый день. Вернёмся не раньше шести часов.

Девчонки засуетились и начали активно собираться. Я бы сказал, что они стали быстрее перемещаться по нашему люксу, а вот на ускорении сборов это никак не сказалось. «Трудно с тремя, а когда трёх научишься организовывать, дальше число уже не имеет значения», — так ответила Екатерина Тихомирова в фильме «Москва слезам не верит», когда ее подруга спросила, как она управляет крупным предприятием, на котором более трёх тысяч человек.

Вот и я в этом теле учился управлять пока тремя. В той жизни я управлял намного большим количеством сотрудников. А здесь не сотрудники, а жены. Чувствуете разницу? И, к тому же, со вчерашнего дня они беременные. Значит, надо с ними вести себя теперь аккуратнее. Но потакать тоже нельзя. Поэтому я ласково, но со строгостью в голосе, попросил их поторопиться. Видимо, они что-то почувствовали в моём голосе и он им напомнил тот разговор, который стал предвестником появления демона, поэтому сборы ускорились на порядок.

Надо запомнить эту интонацию и иногда повторять её, так как девчонки собрались буквально за десять минут. Вот так, даже сам демон не понадобился. Достаточно было вызвать ассоциацию с ним в их красивых головках и результат налицо. Но меня отвлёк телефонный звонок. Это был «мастер», с которым мы договорились сегодня встретиться в семь часов вечера в сквере возле нашей гостиницы.

— Я бы хотел за свою информацию получить деньги, — заявил «мастер».

— Если информация ценная, то я готов заплатить, — ответил я, понимая, что за всё то, что он может мне сообщить, Брежнев с Андроповым меня озолотят, хотя мне этого и не надо.

— Я хочу два миллиона.

— Могу предложить миллион. Если не устраивает, то тогда и встречаться не стоит.

— Хорошо, я согласен.

Ну вот, переговоры прошли очень быстро и продуктивно. Не зря я вчера взял у Стива чековую книжку Великой Ложи с его подписями. Не тащить же мне на встречу миллион наликом. А чек я выпишу на месте, если всё будет нормально. Но у меня появилась мысль, как полученную информацию срочно передать Андропову. «Мастер» в Союз не поедет ни за какие коврижки, а вот людей Андропова вытащить в Лондон для повторного разговора с ним можно и даже нужно. Ладно, об этом я буду думать уже после встречи.

Вторая часть нашей группы в лице Сереги, Женьки и Вольфсона сидели в автобусе и ждали нас. Ну так, Звёзды мы или где? Доехали мы до Букингемского дворца быстро и для нас даже открыли ворота, чему туристы, вечно толкущиеся рядом с центральным входом, были очень рады. Все уже давно знали, что именно мне и моей группе поручена организация музыкальной части вечернего праздника, поэтому публике было интересно, что сейчас будет. Как оказалось, Тедди оформил пропуска на всех, поэтому с проездом на саму территорию у нас проблем не возникло. Только один из гвардейцев пересчитал нас через открытую дверь автобуса и дал добро на въезд.

Мы спокойно выгрузились, помахали нашим поклонникам, оставшимся за периметром ограждения, и направились за фасадную часть дворца в Букингемский сад. Он находился с обратной стороны Букингемского дворца и занимал площадь около семнадцати гектаров. Но весь он нам был не нужен, а только лужайка позади дворца.

Вид перед нами открылся потрясающий. В дальнем конце лужайки возле пруда или большого искусственного озера XIX века, которое когда-то украшали стаи фламинго и воды которого сообщались с водами озера Серпентайн в Гайд-парке, была установлена сцена. Она была крытая, на случай неожиданного дождя. Перед ней уже были установлены ряды скамеек для зрителей. А напротив сцены была построена специальная закрытая ложа для королевской семьи. Помимо Елизаветы II и её мужа Филиппа, на концерте будут присутствовать другие европейские монархи. Я запомнил некоторых из них: королева Нидерландов Юлиана с мужем принцем Бернардом Нидерландским, король Норвегии Улаф V, король Швеции Карл XVI Густав и королева Сильвия, Ренье III — тринадцатый князь Монако из династии Гримальди и его супруга 10-я княгиня Монако Грейс Келли и другие монаршие особы, не считая детей и мужа Елизаветы II. Как выяснилось, муж Королевы Филипп — четвероюродный брат Елизаветы II, у них была общая прапрабабушка, королева Виктория. Что ж, в королевских семьях подобные браки были не редкость.

Работы временно приостановили в связи с нашей репетицией и нам выделили два с половиной часа на всё про всё.

Из участников концерта пока были только Пол и Линда. Мы все с ними поздоровались и стали обживаться на сцене. Александра Самуиловича вместе с Женькой отправили встречать Тедди, который утром позвонил и сообщил, что заскочит к нам по дороге на киностудию. Музыкальную аппаратуру привезли заранее, так что через десять минут мы приступили к репетиции, чтобы не ждать остальных. По мере их прибытия, они будут подключаться к работе.

Изначально у меня была мысль сделать так же, как гитарист группы Queen Брайан Мэй в 2002 году на праздновании золотого юбилея восшествия Елизаветы II на престол. Он тогда залез на крышу Букингемского дворца и исполнил «Боже, храни Королеву!» прямо оттуда. Но я отказался от этой идеи. Пусть Мэй через двадцать четыре года сам это сделает в дань памяти Фредди Меркьюри.

Так как первая песня, которой будет отрываться праздничный концерт, была «I Just Died In Your Arms», то мы с неё и начали. Серега сидел за синтезатором, я стоял с гитарой, а Солнышко и Маша выступали в качестве бэк-вокалисток. Петь на открытых площадках было для нас непривычно, но мы быстро «поймали» звук и очень качественно исполнили наш музыкальный подарок юбилярше. Нашими зрителями в этот момент были строители, которые возводили трибуны, сцену и ложу. Леди Ди тоже спустилась в импровизированный зрительный зал и сидела в первом ряду. Она заняла то же самое место, что и на нашем субботнем концерте в «Одеоне».

Потом настала очередь Пола с Линдой, которые исполнили нашу «How do you do?». А что, очень хорошо они её спели. У них был большой опыт выступлений на свежем воздухе. Мы ещё в студии звукозаписи EMI с Полом вместе играли на гитарах. Ему тогда принесли бас-гитару Fender, а сейчас он привёз с собой свою Rickenbacker 4001S с развёрнутой на 180° головой грифа, то есть изначально предназначенную для левшей. Ну мы и оторвались от души. И здесь Солнышко и Маша тоже были за бэк-вокалисток.

Так как остальные пока опаздывали, я решил выпустить Машу с её «Baby One More Time». И она не ударила в грязь лицом. Все мои жёны сегодня надели джинсы с кроссовками и футболки с нашей символикой, поэтому смотрелись они как три сестры. Мы с Серёгой тоже были так же одеты, только цвет у футболок был чёрный. На сцене наша четверка выглядела очень эффектно.

Звук колонок был мощным и рассеянным, поэтому нас было слышно и за оградой дворца. Вот туристам сегодня повезло. Помимо экскурсии, они ещё и бесплатный концерт услышат и увидят. Правда, издалека. Пока Маша пела, подтянулись и остальные. И началась полноценная репетиция. Порядок мы не нарушали, поэтому мы закончили быстро. Единственно, что мы добавили — это совместное исполнение гимна Великобритании, которым мы решили по традиции открыть наш концерт. Вдалеке я заметил Тедди, который помахал нам рукой. Он не стал нам мешать и, прослушав две песни и убедившись, что у нас всё идёт по плану, уехал заниматься подготовкой к съёмкам клипа. Вольфсон с Женькой подошли к сцене и сели рядом с Ди. Последней на репетиции песней была «We Are The World», которую мы исполнили, как и гимн, все вместе. Она у нас получилась просто великолепно. Как оказалось, вся репетиция заняла по времени меньше двух часов.

Прежде чем разойтись, я обратился к нашим артистам.

— Спасибо всем, — сказал я. — Все всё сделали замечательно. Но у меня есть предложение. Вышло так, что леди Sweet осталась без песни. Поэтому я предлагаю, чтобы она тоже исполнила свою «Don’t speak».

Все были за. Фредди Меркьюри и Бонни Тайлер даже предложили, чтобы Солнышко спела и вторую песню, но тут уже сама моя подруга воспротивилась.

— У всех по одной песне, — заявила она им, — значит и у меня тоже будет одна.

Ну вот, справедливость была восстановлена. Все стали прощаться, а Сьюзи Кватро сообщила Маше по секрету, что она уже съездила в магазин латексный одежды и купила себе чёрный комбинезон. Да, чувствую, что скоро все поп-звезды оденутся в эту вторую кожу. На прощание я всех предупредил, что у нас послезавтра, в это же время, состоится генеральная репетиция.

Когда все ушли, мы решили исполнить нашу рок-балладу «Don’t speak». Хотя Солнышко и пела её недавно в «Одеоне», но лишняя репетиция никогда не помешает. Моя старшая жена, как всегда, была на высоте.

— А теперь, пока у нас есть время, — сказал я, когда мы закончили, — предлагаю всем вам трём красавицам исполнить утренний припев. Маше он понравился, поэтому она солирует, а Солнышко и Ди ей помогают.

Ди слегка обалдела от такого предложения, но на сцену поднялась. Петь ей надо было всего четыре слова и она их уже утром слышала. Как пел наш с Солнышком друг Владимир Высоцкий в «Песне про джинна»: «Ну, если я чего решил — я выпью-то обязательно…». Пить я не собирался, но если уж решил послушать, как Ди поёт, то сейчас было самое время этим заняться. А вдруг у неё тоже есть хорошие вокальные данные?

Я сел за синтезатор и сначала наиграл мелодию «Я беременна, но это временно», а потом спел. Все понимали, что это шутка, поэтому Маша пела от души. Всё-таки, очень заводная эта песня. Голосок Ди был еле слышен среди двух голосов моих подруг, но я сразу понял, что она не певица. Нет, голос у неё был приятный, но слабенький. Таким голосом хорошо детям колыбельные петь, что мы ей все и поручим, когда у нас появятся шесть карапузов. Mamma Mia! Во, я уже как итальянец стал думать или как шведская группа ABBA. Ну да, тут любой сразу маму вспомнит. Это же шестеро детей! Сколько можно было бы на них материнского капитала в 2020 году получить.

Надо будет Брежневу идею о материнском капитале подкинуть. Думаю, проникнется, когда увидит всю мою команду в сборе после родов. Так, опять «Остапа понесло». Надо делом заниматься, а не мечтать.

— Как песня? — спросил я у всех.

— Классно, — ответила Маша, так как, действительно, получилось неплохо.

— Вот пусть Маша её и поёт, — сказала, как отрезала, Солнышко.

— А у меня как получилось? — спросила Ди смущенно.

— Петь умеешь, — резюмировал я, — только голос тихий. Поэтому будешь нашим малышам колыбельные петь.

При мысли о карапузах будущие мамаши заулыбались. И тут из дворца показалась «группа в полосатых купальниках». Не в купальниках, конечно, но группа заметная. Среди них выделялась Елизавета II, а рядом с ней шёл наш друг, принц Эдвард.

— Так, Маша, теперь твой выход, — сказал я и мотнул в сторону лиц королевской крови. — Ещё раз, специально для них, играем и поём «Baby One More Time».

Пока группа из пяти человек приближалась к нам, мы бодренько исполнили песню. Маша в этот раз была одета прилично, ну не для встречи с Королевой, естественно. Песня Её Величеству и Его Высочеству была знакома, поэтому они заулыбались, когда услышали первые аккорды. Конечно, улыбался больше всех принц. Ну это и понятно. Пела его девушка, в которую он был влюблён. Слава Богу, по рассказам Ди, это не первая его влюбленность. Поэтому, когда мы улетим в Союз, пубертатного суицида не случится.

Мы уже заканчивали исполнение, когда принц, оторвался от группы и подбежал к сцене.

— Привет всем, — крикнул Эдвард, так как, при виде Маши, он молчать больше не мог.

— Добрый день, Ваше Высочество, — ответили мы, увидев, что процессия во главе с Королевой приблизилась к нам и надо соблюдать этикет.

И тут я заметил, что Елизавета II вдруг неожиданно остановилась и стала ловить ртом воздух. Я быстро спрыгнул со сцены и подбежал к ней, успев подхватить её заваливающееся на бок тело. Все думали, что я бегу приветствовать Королеву, а я бежал её спасать. И спасать её надо было срочно, не теряя ни секунды.

Хорошо, что вокруг было много пустых зрительских скамеек. У Её Величества в руках была дамская сумочка, которую я подложил ей под голову, когда аккуратно опустил тело на одну из скамеек. И тут до всех дошло, что с Королевой что-то случилось. Все стали суматошно кричать, требуя вызвать врача. Ближайший врач появился бы только минут через десять, а счёт уже шёл на мгновения.

— Молчать, — крикнул я сопровождавшим Королеву лицам. — Всем отойти от меня на десять шагов.

Меня послушались, так как знали, кто я такой. К этому моменту подбежал принц и я ему приказал:

— Никого к Её Величеству не подпускать.

— Понял, — сказал взволнованным голосом Эдвард, до которого дошло, что ситуация очень серьёзная.

Подбежала Ди, а за ней Маша и Солнышко.

— Прикрыть меня, быстро, — крикнул я. — Я её лечить буду.

Мои девчонки мгновенно поняли, о каком лечении идёт речь и закрыли меня своими фигурами от любопытных взглядов окружающих. Свои «внутренним зрением», когда я ещё бежал к падающей Королеве, я обнаружил, что у неё оторвался флотирующий тромб в вене нижних конечностей и его несёт кровотоком в легкие. Тромб большой, поэтому он в любую секунду может закупорить легочную артерию и тогда сердце мгновенно остановится. Я знал, что такой тромб способен никак себя не проявлять годами, и человек может жить и даже не подозревать, что он у него есть.

В общем, это была одна из молниеносных форм легочной тромбоэмболии. Если тромб не очень большой, и сосуд закупорится не полностью, то у человека есть шанс дождаться скорой помощи. Но в данной ситуации шанса вообще никакого не было. Я положил обе руки на правое легкое Её Величества и, отслеживая «внутренним зрением» тромб, стал его сначала аккуратно расщеплять, а когда микроскопические кусочки стали от него отрываться, начал помогать кровотоку размывать его остатки.

Её Величество была без сознания, но стала нормально дышать. Синева и бледность спали с её лица, после чего она открыла глаза и удивлённо посмотрела на меня.

— Сэр Эндрю, что со мной случилось? — спросила она, оглядываясь вокруг. — И почему я лежу?

— Вы потеряли сознание, — ответил я спокойным голосом, — и я вас успел подхватить до того, как вы упали на землю.

— Но у меня никакой боли не было.

— Вы были, практически, мертвы. У вас оторвался тромб и оказался в лёгких. Но я успел его остановить, а потом расщепить. Теперь вам больше ничего не угрожает.

— Этого просто не может быть.

— Смотрите, — сказал я и «включил» в ладонях зеленое свечение.

— Боже мой! Значит, это правда. Теперь я знаю, что вы «видящий». Мой отец, Король Георг Vi говорил мне, что он тоже «видящий», но не очень сильный. Он даже перстень, который я вам отдала, мог носить на пальце только десять минут.

— Да, Ваше Величество, я «видящий» и очень сильный. Но прошу вас сохранить это в тайне.

— Я понимаю и сохраню эту тайну, можете мне верить. А нельзя ли мне встать?

— Да, давайте я вам помогу, Ваше Величество. Пожалуйста, скажите всем, что у вас был солнечный удар и я вас положил в тенёчек, после чего вы пришли в себя. И обратитесь срочно к медикам. Я у вас заметил в левой ноге ещё один тромб. Если он оторвётся и меня не будет рядом, врачи могут не успеть.

— Благодарю вас, сэр Эндрю. Вы спасли мне жизнь.

— Я рад, что успел вовремя.

Королева села на скамейке и крики о помощи прекратились. Я сказал своим подругам, что кризис миновал и можно позвать остальных. Мы поклонились Её Величеству и направились к сцене, чтобы отключить аппаратуру и отправиться в Виндзорский замок.

Все три мои подруги, когда мы собирались, молчали, а потом спросили:

— Всё нормально?

— Да, я вовремя успел, — ответил я. — Через несколько секунд Королева могла умереть. Но об этом молчок. Мы всем должны говорить, что это был солнечный удар.

— Понятно, — сказала Маша. — Теперь ты ещё и Королеву спас. За это, наверняка, полагается какая-нибудь награда.

— Наград мне не надо, у меня уже есть три английских, да и у Солнышка их две. Но вот если она станет крестной мамой нашим малышам, то я буду очень рад.

Ди захлопала в ладоши от радости, так как знала, что на крестины Её Величество ездит только к детям монарших особ. Так как Солнышко и Маша не знали даже, что такое крестины, то Ди им объяснила, какая это честь для всех нас. Будущие мамаши прониклись ответственностью и торжественностью момента и тоже захлопали в ладоши. Ну всё, теперь весь день разговоры будут только об этом.

Елизавету II проводили во дворец, а мы пошли к ожидавшему нас автобусу. Нас вскорости догнал принц, который подбежал ко мне и протянул торжественно руку, которую я пожал.

— Спасибо за маму, — сказал Эдвард. — Она мне по секрету сказала, что ты её спас.

— Я сделал то, что должен был сделать, — ответил я.

— А ты что, умеешь лечить людей?

— Немного. У меня мама — врач и я с детства часто бывал у неё в больнице, — соврал я, понимая, что эта ложь поможет мне скрыть мои неожиданно появившиеся способности от принца. — Если бы я не стал певцом и музыкантом, то стал бы, обязательно, врачом.

Получив от меня исчерпывающую, по его мнению, информацию, принц успокоился и стал общаться дальше с Машей. Мне было видно, что он Маше не особо нужен, но та старательно изображала интерес к тому, о чем говорил ей принц и переодически его о чём-то спрашивала. Молодец. Эдвард мальчишка нормальный и мне в будущем пригодится, а Маше несложно будет ему немного заморочить голову. Да простит меня Её Величество. Это наименьшая из проблем, которую я собирался свалить на царствующую королевскую династию Великобритании.

Естественно, когда мы загрузились в наш автобус, Эдвард сел рядом с Машей. А мы все устроились сзади. Я примостился между своих двух леди и задумался о предстоящих съёмках. С нами сел также Серега с Женькой, а вот Вольфсону места уже не хватило и ему пришлось сидеть одному на двухместном сидении впереди нас.

— Александр Самуилович, — обратился я к нему с вопросом, — по организации королевского концерта вы всё уяснили для себя?

— Да, — ответил тот, немного подумав. — Мне всё более-менее понятно.

— Со Стивом наш концерт в «Лужниках» ещё не обсуждали?

— Пока только вскользь. Он готовит подробный отчёт, который собирается нам отдать в четверг.

— Хорошо. Тогда как получите его и изучите, передайте сразу мне.

Вольфсон кивнул и я стал смотреть в окно. Мы ехали прежним маршрутом и я вспомнил, как мы здесь ездили месяц назад.

— Помнишь? — спросила меня Солнышко и хотела меня поцеловать, но вовремя поняла, что её поцелуй автоматически повторит Ди, а это будет уже выглядеть перед нашими друзьями несколько экстравагантно.

— Конечно, — ответил я и подмигнул, давая понять, что я заметил её желание и рад этому. — Мы здесь месяц назад проезжали и кажется, что этого месяца и не было.

Солнышко стала рассказывать Ди, как мы тут ездили на съёмки клипа на нашу песню «Holding Out for a Hero». А я услышал голос принца, который рассказывал Маше практически ту же самую историю.

— Я помню этот ваш клип, — ответила Ди, улыбнувшись, видимо вспомнив, как мы только с ней познакомились и любили друг друга у неё в комнате, где я увидел стены, обклееные моими фотографиями.

Нагнать нам Тедди не удалось. Или он раньше выехал, или двигались они быстрее нас. Когда показался Виндзорский замок, мы решили ехать к Южному крылу, к Ланкастерской башне и попасть сразу в Верхний двор через ворота Короля Георга IV. Там, возле этих ворот, мы и обнаружили весь наш киношный табор, ожидавший нас. Прямо, как «Табор уходит в небо». Без меня их не пустили, поэтому мой приезд обрадовал всех. Как оказалось, управляющий, с котором разговаривал Тедди, был другой, но после звонка Королевы он был сама любезность.

Его помощник нас сразу обрадовал сообщением, что пять лет назад здесь снимали какой-то исторический фильм и осталось очень много всяких деревянных конструкций, которые хранились на складе в разобранном виде. Если это то, что нам нужно, то собрать их не составит большого труда. В нашей массовке находились и строители. Это было сделано для того, чтобы уменьшить расходную часть бюджета клипа.

— Тедди, — обратился я к нашему главному клипмейкеру, — засылай рабочих на склад, а остальные пусть выгружают лошадей и оставшийся реквизит. Мы же с тобой пойдём посмотрим зал, где у нас будет происходить встреча с принцессой. А потом мы снимем одну их последних сцен, где принцессу попытаются обвенчать с принцем против её воли.

— Хорошо, — согласился он с моим видением процесса съёмок, — тогда Лиз остаётся командовать здесь, на площадке для турнира, а мы пойдём искать помещение для застолья.

Нам нужен был небольшой зал и мы его быстро нашли. Нас сопровождали мои три подруги, принц, Серега с Женькой и Вольфсон. Помощник Тедди сбегал за реквизитом для застолья и привёл кинооператоров с переносными камерами. Мы переоделись в костюмы и платья XIV века и процесс пошел. Я держал в голове тот клип, который был снят на песню «Небо» в моём времени, поэтому съёмки проходили быстро и слаженно. Музыка нашей песни звучала из переносного кассетного магнитофона и настраивала меня и Солнышко на рабочую атмосферу.

Ворвавшиеся Вольфсон-Король, Принц-злой рыцарь и Серега-принц действовали не очень слаженно, но после того, как я им всё объяснил и даже показал, во втором дубле собрались и неплохо отыграли эту сцену. Тедди смотрел на меня удивленными глазами. У него, видимо, создалось впечатление, что я уже когда-то снимал этот клип. Но я ведь его много раз видел и это чувствовалось в моём уверенном руководстве всем съёмочным процессом. Тедди понял, что мне лучше сейчас не мешать и решил отдать все бразды правления съемками мне, а себе оставить только техническую часть. И правильно сделал. То, что предлагал я, в это время ещё никто не делал. Разница в подходе в двадцать пять лет очень сильно ощущалась. Подошедшая чуть позже Лиз смотрела на меня удивленными глазами, но ничего не говорила.

Принц тоже слушал и выполнял беспрекословно всё, что я ему говорил. Потом мы пошли снимать эпизод в церкви. Это была небольшая замковая церковь, но очень красивая. То, что нам и было нужно. Солнышку пришлось переодеваться в подвенечное платье, что выглядело для нас очень символично. Наряд невесты смотрелся на ней просто потрясающе. Тедди, молодец. Он захватил с собой фотографа и тот щёлкал одну плёнку за другой. Ему и нам потом всё это пригодится.

Этот эпизод мы тоже сняли быстро. Солнышко была рада, что хоть немного, но почувствовала себя невестой. Пока было время, я решил приколоться и попросил принести ещё два свадебных платья, если они есть. Оказалось, что есть. Лиз сразу просекла, для чего это делается и быстро сбегала за ними. Священник был местным и его называли викарием. Девчонки были очень довольны тем, что я задумал, особенно Ди. Когда они надели свадебные платья, по их счастливым лицам было понятно, что это была их вторая заветная мечта после материнства. Или даже первая. Кто этих женщин разберёт.

Я попросил Тедди снять импровизированное венчание нас четверых и викарий, понимая, что это всё понарошку, нас обвенчал. Ди была потрясена. Для неё это было всё по-настоящему, да и Солнышко с Машей это тоже чувствовали. В общем, обманув всех, я устроил нам настоящую свадьбу. Лиз и Женька всё прекрасно поняли, но виду не подали. Моя спонтанная идея превратилась в грандиозное событие для нас четверых. Мы теперь официально были мужем и жёнами. Множественное число звучит не так привычно, как единственное, но главное, что венчание состоялось. Киношное, не киношное, а всё, что я на ходу придумал, у меня получилось.

Нам даже кольца бутафорские принесли и мы на них смотрели не как на какие-то подделки, а как на настоящие символы семейной жизни. Правда, пришлось их нам одевать друг другу на пальцы левой руки, но это было не так важно. Главное, наш необычный союз был освящён перед Богом. Когда мои жёны переодевались опять в средневековые платья, Солнышко сказала за всех:

— Ну ты даёшь, Андрей. Такое придумать мог только ты.

— Спасибо тебе, — сказала Ди. — Мои самые заветные мечты осуществились. Я стала матерью твоих детей и твоей женой.

А потом я был зацелован оставшимися двумя жёнами. Они все даже расплакались от переполнявших их чувств. Опять очередная работа для Маши и Лиз. Придётся им макияж подправлять. Но довольны они были просто жутко. Значит, сегодня вечером надо будет импровизированную свадьбу сыграть и кольца обручальные, уже настоящие, купить. Эти же мы отдадим киношникам, поэтому надо будет их обязательно заменить. Это настоящий символ нашей женитьбы, а символ должен быть всегда с тобой, как оберег или талисман.

Пока суть да дело, рабочие установили тилт — специальный деревянный барьер высотой около 180 сантиметров вдоль дорожки ристалища, разделивший конных противников в копейной сшибке, что в своё время сделало поединки конных рыцарей намного безопаснее. Без барьера сражавшиеся могли атаковать друг друга и слева, и справа. Такие столкновения нередко приводили к травмам лошадей и коленных чашечек всадников. Особенно опасной была встреча бойцов с правой стороны: эта сторона не была защищена щитом, а встречный удар копьем, направленный под прямым углом, был чрезвычайно мощным и опасным. С введением барьера рыцари атаковали друг друга только по левой, защищенной щитом стороне.

Ну а мы с принцем атаковать друг друга не собирались. За нас это сделают два специально приглашённых каскадера. Мы только покажем себя верхом без шлемов и потом их наденем. Площадка для ристалища получилось знатной. Трибуны, скамьи и даже импровизированная королевская ложа получилась очень красивой, куда я отправил Солнышко, Короля-Вольфсона и Принца-Серёгу. Я им предварительно объяснил, что они должны будут сделать. Их будут снимать отдельно и нас с принцем Эдвардом тоже отдельно.

В общем, съёмки продолжались и мы уже полностью вжились в роль рыцарей. Турнир получился на славу. Аж три дубля пришлось делать, потому, что Тедди был чем-то недоволен. То ли каскадёры не очень естественно падали, то ли массовка к кадре смотрелась неестественно. Но потом он улыбнулся и мы пошли снимать рубку на мечах, когда меня, по сценарию, пытались остановить и не дать прорваться в церковь на венчание. Тут уже нам с принцем Эдуардом пришлось показать своё мастерство, так как мы сражались без шлемов. Я в своё время в клубе реконструкторов занимался мечевым боем, а вот принцу пришлось туго. Поэтому мы решили его заменить каскадером в шлеме. Уж слишком я выглядел профессионально на фоне принца.

С каскадером у нас всё вышло быстро и легко. Так же всё быстро сделали в найденной кузне, где мне ассистировал настоящий кузнец и двое ребятишек. А вот высокого берега моря у нас не получилось, так как его рядом с замком не было. Мы решили вместо этого подняться на Ланкастерскую башню и вместе с Солнышком выпустить в небо двух голубей. Получилось очень даже символично и соответствовало названию нашей песни. Всё, замок нам больше не нужен. Все захлопали, понимая, что клип без двух сцен в гостинице, которые мы снимем по дороге в Лондон, снят и можно облегченно выдохнуть.

Все были довольны, так как мы уложились в три с половиной часа. Тедди подошёл ко мне и пожал руку.

— Такое впечатление, — сказал он, — что ты этот клип уже снимал когда-то. Ты был таким уверенным в себе, что я даже не вмешивался.

— И хорошо, что не вмешивался, — ответил я, понимая, что придётся опять врать. — У меня всё было готово в голове. Я же почти месяц вынашивал замысел этого клипа. Так что он полностью созрел за это время и осталось только с твоей помощью его снять.

Тедди был доволен, что я подчеркнул и его заслуги. У каждого человека есть свой пунктик, своё тщеславие и иногда следует ему просто немножко подыграть и похвалить, когда надо. Главное не переборщить и не перепутать комплимент с лестью. А потом Тедди показал мне смету. Уложились мы в восемьдесят пять тысяч. Я отдал девяносто и сказал, чтобы всем выдали премиальные от меня. Выходило где-то больше, чем по сто фунтов на человека. Этим занялась Лиз, а мы пошли переодеваться и сдавать реквизит. Кольца тоже пришлось сдать, отчего девчонки немного взгрустнули. Я им улыбнулся и хитро подмигнул. Они у меня отличались умом и сообразительностью и сразу поняли, что я им куплю сегодня другие, но уже настоящие. Догадливые они у меня, однако. Они мгновенно заулыбались, но целоваться не полезли, так как вокруг нас было много народу. Ещё успеют меня отблагодарить и не только поцелуями. Об этом говорили их довольные физиономии. Ну так свадьба же у нас. А какая свадьба без первой брачной ночи?

По дороге в Лондон мы досняли недостающие сцены в придорожном мотеле и со спокойной душой поехали в нашу гостиницу. Тедди снимал нашу свадьбу, по моей просьбе, на отдельную видеокассету, которую он и отдал мне перед отъездом. Мы заехали по пути в магазин, где продавались видеомагнитофоны и купили себе один очень навороченный аппарат фирмы JVS. Видеокамеру я решил пока не покупать. Неудобные они ещё были, да и от греха подальше. Я передумал снимать наши постельные игрища, чтобы лишнего компромата на меня и на девчонок не было.

В номере я сразу подключил видеомагнитофон к телевизору, так как подругам очень хотелось посмотреть на себя со стороны, и мы уселись смотреть нашу свадьбу. Получилось очень хорошо. Нам всем понравилось и невесты решили сразу отблагодарить меня за такой подарок, чтобы не откладывать его на вечер. У них и у меня уже давно свербело в одном месте. Поэтому мы начали дарить подарки в джакузи, а продолжили это делать на нашем гигантском траходроме.

Все друг по другу соскучились, так как последняя близость у нас была аж вчера утром. Поэтому мы все отдались этому процессу с душой и упоением, получая несказанное удовольствие и наслаждение. Девчонки даже забыли, что они беременны и отрывались, как в последний раз. У меня получалось управляться сразу с тремя уже довольно неплохо, поэтому нам даже секс-игрушки не понадобились. Всем «сестрам по серьгам» досталось. Серёг у меня не было, поэтому я ограничился «палочками», что было намного приятнее и дешевле.

А за серьгами, то есть кольцами, мы пошли сразу, как только закончили с предыдущим занятием. Уж очень моим жёнам понравилось ходить с обручальными кольцами на пальцах. У Солнышка уже было одно, с бриллиантом, но она ещё хотела простое, гладкое, без камней, как у её родителей. И все хотели, чтобы они были похожи на те первые, бутафорские, которые я им всем трём по очереди одел на безымянный палец в церкви Виндзорского замка.

Мы опять спустились в бутик Cartier, где мы были частыми гостями. Четыре скромных обручальных кольца по цене восьми простых, но в обычном ювелирном магазине, мы купили быстро. Как же они любовались своими кольцами. Без всяких камней, но самые для них дорогие. В номере мы ограничились поцелуями, так как благодарности всеми были уже получены и я тогда сказал:

— А у меня ещё есть для вас подарок. Давайте, раз уж так получилось, отпразднуем нашу свадьбу.

О, моя многострадальная шея. Боливар не выдержит уже не двоих, а троих. Но О.Генри ошибся. Боливар, то есть я, всё-таки, выдержал троих. А куда деваться? Три хомута на шею — это тяжело, но терпимо. Теперь поговорка, применительно к нашей ситуации, должна звучать так: «Была бы шея, а хомуты найдутся».

— У меня сейчас важная встреча, — поставил я в известность свой женсовет. — Освобожусь через час. Так что в 8:00 приглашайте всех наших в ресторан. В отеле их несколько, выбирайте сами, где лучше собраться. Только про свадьбу молчите, иначе нам потом в Москве голову оторвут. Особенно мне, за многоженство.

— Мы поняли, — обрадованно заверещали невесты. — Тогда всех сейчас обзвоним и предупредим. А мы, пока тебя не будет, включим мультики.

Я посмотрел на них укоризненным взглядом, под которым они потупились и виновато засопели. Не, ну вы где-нибудь видели беременных невест, которые перед собственной свадьбой смотрят мультики? Детский сад — штаны на лямках.

— Скажите всем, — наставлял я этих малолетних невест и будущих мамаш, — что мы просто посидим и отметим успешное завершение съёмок нашего клипа.

Они дружно закивали и включили телевизор. Да, мультики — это страшная сила. Можно сказать, непреодолимая. Ну ничего, скоро насмотрятся вместе с малышами и больше видеть их не захотят. Ну а мне надо переодеться. Возьму-ка я с собой Беретту, на всякий случай. После Завидово, где она мне жизнь спасла, я её стараюсь всегда с брать на встречу с незнакомыми мне людьми. Мало ли с ним опять люди в стальных шлемах припрутся. Тогда мне останется только Белиала вызывать. Лучше уж я немного постреляю, чем этот Король демонов полгорода к чертям разнесёт.

Хорошо, что идти никуда далеко не надо. Скверик был от отеля всего в пяти минутах ходьбы. Я пришёл чуть раньше назначенного времени, спокойно присел на скамейку и стал сканировать окружающее меня пространство. Начал я издалека и в трехстах метрах обнаружил снайпера. Не в кустах, конечно, а на крыше одного из зданий. Ну как знал, что без стрельбы сегодня не обойдётся. Так, а почему он в меня не стреляет? Понятно, ждёт моего собеседника. Значит, охотятся на него, а не на меня. Хотя могут и на нас двоих сразу. По ходу дела разберёмся. Ага, вот ещё двое. Ну это уже не снайперы. Сидят в соседней кафешке на открытой веранде и спокойно беседуют за чашкой кофе.

Так, и какие мысли в их тупых головах бегают? Сейчас проверю. Получается, что им приказано «мастера» и меня добить, если снайпер с первого выстрела его и меня не убьёт. Ого, так они ещё и полицейскими в штатском оказались. Вот ведь идиот этот герцог Кентский. «Мастер», оказывается, работал на него. Как сказал Гоша, он же Гога, он же Жора в фильме «Москва слезам не верит»: «Вечер перестаёт быть томным». Я ведь с этим двоюродным братом Королевы хотел всё по-хорошему, по-человечески сделать. Думает, раз снайпер далеко, значит я демона вызвать не успею. Так я и без демона обойдусь. Триста метров для меня уже не расстояние.

Тогда можно будет немного и поиграть. Главное я понял, что первый выстрел будет в «мастера». Теперь я даже имя его знаю. Оказалось, полицейским сообщили, как зовут того, кто идёт ко мне на встречу. Зовут его Грегор Бартон. А вот и он сам. Идёт неспешной походкой, внимательно глядя по сторонам. Мужчина неопределенного возраста в бейсболке, рубашке и светлых брюках. Усы, правда, наклеить не забыл. Ну никак он не может обойтись без маскарада.

И тут я почувствовал, как напрягся снайпер и я резким импульсом сбил ему чуть-чуть прицел, как я это сделал в пятницу, сидя в машине с принцем и Ди. Ого, пуля ударилась в землю в метре перед Грегором. Такой фонтанчик земли под ногами только слепой не увидит. Грегор дернулся, но я послал ему мыслеобраз снайпера и уверенность в том, что он у меня под полным контролем.

А также я передал ему команду двигаться ко мне. Управлять людьми у меня пока не получалось да и практики в этом деле после Лос-Анджелеса не было. Но моя мысленная команда заставила его продолжить путь, хотя я чувствовал, что у него было огромное желание свалить отсюда как можно побыстре. Второй выстрел я снайперу сделать просто не дал. Я его отключил. Сжечь мозги на таком расстоянии для меня было трудно, но вот отключить сознание минут на десять у меня уже хорошо получалось.

— Ну что, Грегор, — сказал я, когда этот «мастер» плюхнулся на скамейку, — тебя хотели сейчас убить. Так что миллион мог тебе и не понадобиться.

— Откуда ты узнал моё имя? — спросил тот, озираясь по сторонам.

— Не верти башкой. Там двое полицейских в кафе тоже по твою душу сидят. Они тебя видели и теперь не знают, что делать. Они должны были добить тебя, если снайпер только ранит.

— И кто всё это всё устроил?

— Тот, на кого ты работал. Это герцог, бывший глава Великой Ложи, всё организовал.

— Вот ведь дерьмо. Откуда он вычислил, что я именно здесь буду?

— У тебя в офисе, откуда ты мне звонил, стоит прослушка. Так что этот хвост конкретно ты с собой притащил.

— Я уже не удивляюсь, что ты очень много знаешь. Поэтому у меня и не было никаких шансов против тебя.

— Если хочешь ещё раз в этом убедиться, могу вежливо поспрошать вон тех полицейских. Они мне всё расскажут, а ты послушаешь.

— Я верю, Мессир. Раз мы уже перешли на «ты», то я предлагаю свалить отсюда.

— Посиди пока здесь, я скоро вернусь.

Я не хотел оставлять снайпера в живых. Мои жёны могли в любой момент выйти из отеля без меня и этот гад мог их просто расстрелять, как в тире. Я как представил себе эту картину, так у меня такая злость появилась в голосе, что последняя моя фраза прозвучала, как смертельная угроза. Не Грегору, конечно, а этому стрелку. Да и с полицейскими надо было что-то делать.

Я встал и пошёл в сторону кафе, где сидели копы. Они делали вид, что увлечены беседой и я их совсем не интересую. И это было очень даже хорошо. Проходя мимо, я просто сделал из них два овоща. Мне, кстати, это дело после Лос-Анджелеса очень понравилось. Ведь я никого не убиваю, а просто гашу сознание человека, как свет в комнате. Нажал на выключатель и свет погас. А потом я двинулся в сторону дома, на крыше которого залёг этот гад.

Я на нем решил проверить, с какого расстояния я ему смогу расплавить мозги. Он уже труп, но ещё не знает об этом. Так, с триста метров у меня не получилось. Пришлось пройти ещё пятьдесят, а потом ещё столько же, чтобы я почувствовал, что его сознание не просто погасло, как у тех двух полицейских. Я почувствовал, что вместе с сознанием погасла и его поганая жизнь. Значит, двести метров — это для меня пока предел. Вот бы ещё научиться, как Белиал, душу вместе с телом выпивать. Но это уже я размечтался. Я же не демон. А так, как хорошо было бы. Нет тела — нет дела. Поговорка у наших следаков такая есть. Очень, кстати, хорошая поговорка.

Через минут семь я вернулся к месту встречи. Грегор сидел на скамейке, где я ему и приказал оставаться. По его мыслям я понял, что он смотрел на полицейских и видел, как у них вдруг стала по-идиотски болтаться голова, завалившись на одну сторону и они оба стали пускать слюни. Сложить два и два ему было несложно, но понять, что я с ними сделал и как, он не мог. От этого ему было ещё страшнее. Но он понимал, что я только что спас ему жизнь. И не от большой любви к нему, а из-за той информации, которую он мне собирался сообщить.

Если честно, мне его информация уже была не нужна. Я её уже считал и всё знал. Но мне было интересно, что он мне расскажет, а что утаит. И поэтому я решил его сразу предупредить и сказал:

— Если не хочешь закончить жизнь как те двое копов, рассказывай всё.

Грегор понял, что я не шучу и стал быстро выкладывать только факты. Он говорил минут сорок и я понял, что он рассказал всё, что знал. Если коротко, то за всем тем, что происходило в Союзе, стоял Горбачёв. Руководили этим англичане, Ложа и МИ-6. Вот он, любимчик Андропова. Значит, вооруженный вариант у него не прошёл, а после смерти Юрия Владимировича он уже и не понадобится. Он Союз, всё равно, развалит и продаст англичанам с американцами. Эти скоро обязательно влезут в это дело, отодвинув в сторону своих младших английских братьев. Говорил же я Андропову, чтобы этого Мишку Меченого он убирал любыми путями. Не может он пока, видите ли. Ну теперь сможет. Теперь у меня есть железобетонные доказательства. Да я сам, когда вернусь, с большим удовольствием это сделаю.

— Ты сказал всю правду и нигде не соврал, — подвёл я итог его сорокаминутному монологу, так как я сидел всё это время и слушал, не задавая никаких вопросов. — У меня есть предложение. Завтра ты всё это расскажешь под запись моим людям и получишь ещё миллион.

— Какие гарантии, что твои люди меня не попытаются вывезти в СССР или потом ты меня не ликвидируешь? — задал он правильный вопрос.

— Моего слова тебе будет достаточно?

— Хорошо. Я согласен. Только завтра мне нужны будут наличные деньги.

— Будут тебе деньги. В долларах тебя устроит?

— Понял. Устроит.

— Тогда завтра в половине первого встречаемся здесь же. Вот тебе чек на миллион. Это за сегодня. Я не злопамятный. Я просто злой и память у меня хорошая. Но если я дал слово, то я его держу. Только учти, я даю тебе двадцать четыре часа на то, чтобы свалить из страны после завтрашнего разговора. Если когда-либо ещё я тебя увижу, то убью. Ты слишком много гадостей сделал мне и моей стране. Если завтра ты все сделаешь, как договорились, то я тебя искать не буду. Но если обманешь, я найду тебя за пять минут, где бы ты ни был.

— Теперь верю. Да, Советам повезло, что у них есть ты. Я так понимаю, что и герцогу не жить?

— Ты правильно понимаешь. Но я могу сказать тебе по секрету, что из него просто выпьют душу.

— Ты страшный человек, мессир.

— Я добрый и хороший с друзьями, и такой, как ты сказал, только с врагами. До завтра.

Я уже стал торопиться, так как было без пяти минут восемь. А мне надо было ещё звонить в Москву и разговаривать с Андроповым. Грегор мне сообщил, что у нас в посольстве работает двойной агент. И это был один из семи сотрудников ПГУ. Кто конкретно, Грегор Бартон не знал. Я мог это вычислить на раз, заявившись лично в советское посольство. Но я устрою этим жуткий переполох и только раскрою себя. Пусть Андропов сам хоть что-то сделает. А то я тут миллион из своих завтра выложу. А почему опять я? Вот пусть Андропов и выкладывает. Они мне могут за это дело только очередную Звезду дать. Не, я на миллион лучше виллу в Ницце куплю. Вот я и решил этот вопрос. Шеф КГБ когда узнает, что те сведения, которые я добыл, стоят миллион, сразу поймёт, что дело очень серьёзное.

В номере девчонок уже не было. Они сидели в ресторане и тусовались всей компанией. А я снял трубку и набрал прямой номер Андропова для экстренной связи с ним. Я не знал, кому ещё был известен этот номер. Возможно, я был единственным в Союзе, кто мог по нему звонить.

— Слушаю, — ответил спокойный голос, которого боялись почти все в нашей стране, но я, с некоторых пор, попал в редкую категорию тех людей, кто не боялся.

— Здравствуйте, Юрий Владимирович, — сказал я по-русски, несколько отвыкнув уже от родного языка, — это Кравцов.

— Здравствуй, Андрей. Раз звонишь из такой дали, значит что-то случилось.

— Да. Мне нужны двое наших здесь завтра утром и миллион долларов наличными.

— Ого. Это серьёзно. Ты из посольства звонишь?

— Нет. Там «течёт».

— Понятно. Коротко можешь сказать суть?

— Я нашёл того, кто был сфотографирован на визе.

— Кто бы сомневался. Я понял тебя. Завтра жди.

Вот такой получился короткий разговор, состоящий из полунамеков и обрывков фраз, похожих на бред. А что делать? Как Алекс — Юстасу кодироваться? Ну раз я начал звонить в Москву, то надо набрать и Наташе. Она меня очень просила хоть разочек ей позвонить, поэтому, пока моих трёх жён нет в номере, я могу спокойно выполнить её просьбу.

Она как чувствовала, что это звоню я и после первого же гудка сняла трубку.

— Привет, любимый, — сказала она первой. — Я почему-то знала, что именно сегодня ты позвонишь.

— Привет, любимая, — ответил я, совсем не удивившись таким её чувствам. — Как ты там одна?

— Тебя жду и вспоминаю каждый день. Тебя показывали в воскресенье в «Международной панораме». Я была так счастлива тебя увидеть, что даже разревелась. Столько наград у вас там было. В понедельник на работе все тоже радовались и обсуждали ваш триумф.

— Нам ещё одну дали, называется «Бриллиантовый диск». Можешь завтра сообщить нашим.

— Поздравляю и очень тебя люблю.

— И я тоже, очень-очень. Как типография и студии?

— Всё на этой неделе обещали доделать. Так что к вашему приезду всё будет готово.

— Отлично. Значит оборудование для студий вчера пришло?

— Да. Всем этим Игорь занимается. Я тоже в этом участвую.

— Молодец. Ладно, я побежал. Если смогу, то ещё раз позвоню. Целую и до встречи.

— Целую и постарайся обязательно позвонить.

Ну вот, с Москвой я пообщался. Димке я звонить не буду, у Наташи всё узнал. Теперь можно и на собственную свадьбу идти. Превращать воду в вино я не умею, но по случаю такого торжественного события, всё-таки, следует нам выпить шампанского.

В ресторане на первом этаже сидела вся наша тёплая компания. Завидев меня, все обрадовались.

— По случаю окончания съёмок клипа предлагаю всем выпить по бокалу шампанского, — сказал я и всё захлопали, так как моим жёнам хотелось сегодняшнее событие в церкви как-то отметить. — Солнышко и Машу это тоже касается. Ди сама решает, как ей поступить.

Я это сказал специально, чтобы никто не подумал, что я уже и леди Ди командую, что ей делать. Но по глазам Женьки я понял, что она ещё утром всё прекрасно поняла. Да и три мои девчонки очень активно «светили» своими кольцами, очень похожими на обручальные. У Ди кольцо было на левой руке, как у католиков, а у Солнышка и Маши — на правой. У Солнышка, правда, было уже два на безымянном пальце, но так ей очень даже нравилось. Это подчеркивало её главенство среди трёх моих жён. Ну и у меня оно блестело на правой, рядом с перстнем.

Среди веселья ко мне подошёл официант и тихо сказал, склонившись надо мной, что меня внизу ожидает принц Чарльз. Ещё днём, на съёмках клипа, я попросил принца Эдварда связаться с его братом и чтобы тот после восьми вечера подъехал на встречу ко мне. Я мог сам позвонить ему и приказать явиться, так как я был Великим Мастером, а он обязан был мне подчиняться. Но я решил поступить более тонко, так как вопрос, который я хотел обсудить, был довольно деликатным.

И вот он приехал. Я сказал всем, что отлучусь минут на пятнадцать по важным делам и спустился на первый этаж. Чарльз ждал меня в холле, сидя в одном из кожаных кресел. Сегодня он был без мантии и настроен не так решительно. Видимо, исчезновение прямо у него на глазах бывшего Великого Казначея, чью душу выпил Белиал, произвело на него сильное впечатление.

Видя замешательство принца, я пригласил его пройти опять в Дубовый зал, чтобы усилить психологическое давление на него. Прочитав его мысли, я понял, что он меня боится.

— Моё почтение, мессир, — сказал Чарльз, чтобы разрушить затянувшееся молчание.

— Добрый вечер, принц, — сказал я и присел на то же самое место, где я сидел прошлый раз. — Присаживайся, разговор у нас будет серьёзный.

Чарльз занервничал, но сел на противоположном конце стола, чтобы быть подальше от меня.

— Ставлю тебя в известность, — начал я ледяным голосом, — что твой родственник, герцог Кентский, два часа назад подослал ко мне убийц, которые должны были ликвидировать меня. Надеюсь, что ты в этом не участвовал?

— Что вы, Великий Мастер, — дрожащим от страха голосом, ответил принц, — я даже ничего не знаю об этом.

— Вижу, что не врёшь. Значит, останешься жить. Что не могу сказать о твоём дяде. Но с ним я сейчас разберусь. Белиал, покажись.

Ну вот, явление демона народу. А я уже стал к нему привыкать. Но по Чарльзу этого не скажешь. Он аж позеленел. Да, запах, конечно, резковат, но это дело привычки.

— Приветствую вас, мессир, — сказал загробным голосом демон.

— Привет, Король, — ответил я, специально давая понять Чарльзу, что у них в Англии может неожиданно появиться совсем другой монарх. — Мне нужен герцог Кентский.

— С удовольствием, — ответил демон и исчез на три секунды, а потом появился, держа герцога за шею на вытянутой руке перед собой.

— Задушишь же. Он мне ещё живым нужен. Пока.

— Могу я расчитывать на вашу милость, что вы отдадите его мне?

— Можешь.

Демон расплылся в улыбке. Правда, это было мало похоже на улыбку, а больше на оскал ужасного зверя в предвкушении вожделенной добычи. Чарльз чуть не упал в обморок. Он прекрасно понял, что я его могу в любой момент вытащить из любого места, если он даже просто что-то подумает нехорошее против меня. А вот герцог сознание-таки потерял. Хорошо хоть от страха не обгадился.

Белиал ударом руки-лапы привёл его в чувство и усадил на стул.

— Герцог, — обратился я к этому идиоту, — Зачем надо было подсылать ко мне снайпера?

— Мессир, — ответил, собравшись с духом, двоюродный брат Королевы, — я не подумал и погорячился. Прошу простить меня, Великий Мастер.

— Чарльз, ты всё слышал?

— Да, мессир, но я же не знал об этом.

— Хорошо. Белиал, он твой. Да не Чарльз, а герцог.

— Благодарю, мессир.

И процедура мгновенного исчезновения человека из его вещей повторилась. Да, фокус получился знатный.

— Сгинь, — приказал я Белиалу, не добавив словосочетание «нечистая сила», и тот исчез. — Ну что, принц. Я даже не знаю, что с тобой теперь делать.

— Я всё понял, — сказал заикающийся принц. — Я сделаю всё, что вы прикажете.

— Ну и что ты можешь?

— Я могу быть вашим верным исполнителем, мессир.

— Исполнителей у меня полно. Хотя есть у меня для тебя одно дело. Сделаешь то, что я скажу, будешь жить. Откажешься — отправишься вслед за герцогом. Выбирай.

— Я всё сделаю, как вы скажете. Богом клянусь.

— Задача у тебя будет простая. Ты женишься на леди Ди. Но даже пальцем к ней не прикоснешься. Подожди, не перебивай. У неё родятся двое детей. Ты их признаёшь своими, а через три года вы разведетесь. Понятно?

— Я всё сделаю. Только денег для этого потребуется много. Свадьба, гости. Да и её детей надо будет содержать.

— То, что ты жадный, это хорошо. Два миллиона тебе хватит?

— Вполне.

— Считай, что договорились. Только учти, демон будет всё контролировать. А когда появятся дети, я вызову ещё двоих для их защиты. После развода получишь ещё столько же. Потом можешь жениться на своей Камилле. Если Елизавета II будет против, я с ней сам договорюсь.

— А что мне сейчас делать?

— Завтра с утра пригласишь леди Ди погулять в саду Букингемского дворца. Чтобы масса народу вас видела вместе. И будешь улыбаться. А первого числа придёшь к Королеве и скажешь, что ты сделал леди Ди предложение и она согласилась. И чтоб свадьбу назначили через три недели. Ясно?

— Да, мессир. Я всё сделаю, как вы сказали.

— Ну и отлично. Вот тебе чек на два миллиона. И держи язык за зубами. В конце июня объявишь, что леди Ди беременна. А дальше Ди сама разберётся. Всё, можешь идти.

Принц мне поклонился и вышел из зала. Вот так. Ди выйдет замуж и родит, как я ей и обещал, двух сыновей. И кто после этого скажет, что я кардинально изменил историю? Ну состоится свадьба Ди и Чарльза в этой ветке истории на три года раньше. Но она также станет принцессой Уэльской и потом, как и хотела сделать в моей истории перед смертью, разведётся с Чарльзом. А то, что мои дети будут носить другую фамилию, это не так важно. Это будут мои дети и я одному из них помогу взойти на трон. Если это будут сын и дочь, будет даже проще. Надеюсь, те, кто всё это замутил, особо гневаться не будут. Дочка — это тоже хорошо. Она родит нам с Ди внуков от какого-нибудь Гамлета, принца датского. Но только без всяких трагедий в шекспировском стиле.

Теперь можно идти к жёнам и праздновать нашу свадьбу. Меня за столом ждал бокал с шампанским и мы выпили за наш клип. По моему счастливому лицу все поняли, что встреча прошла очень хорошо. Солнышко хотела спросить, с кем я встречался, но я улыбнулся и сказал:

— Потом.

А затем обратился к Вольфсону и Женьке:

— Как там наша завтрашняя дискотека поживает?

— Хорошо, — ответила Женька. — Мы там были вчера и на стадионе всё уже готово. Хорошо, что трибуны устанавливать не надо. Сцену уже соорудили, как в Букингемском дворце, так что народ к дискотеке готов. Билеты были все проданы ещё три дня назад и Стив думает ещё тысяч десять напечатать. Он посчитал, что и сорок тысяч там уместятся с комфортом. В крайнем случае на трибунах потанцуют. Во все бары и рестораны стадиона начали усиленно завозить спиртное.

— Да, лихо Стив развернулся. Александр Самуилович, завтра утром ещё раз с Женькой съездите и всё проконтролируйте.

— Сделаем, — ответил слегка захмелевший Вольфсон, так как пил он за столом не только шампанское.

Я отвёл Женьку в сторонку, но так, чтобы все нас видели и мои подруги не ревновали и спросил:

— Слушай, как бы Вольфсону женщину на ночь организовать? Я думаю, он не откажется.

— А ты, я смотрю, обо всех своих заботишься, — ответила улыбающаяся Женька. — Меня пристроил, теперь и Александру Самуиловичу помогаешь. Я вижу, ты теперь с тремя легко справляешься.

— Долго ли умеючи. Так поможешь?

— Да запросто. Подойду к портье и денег дам. Только здесь девушки дорогие, но должны быть классные.

— Триста долларов хватит?

— Лучше четыреста. Тогда точно найдут лучшую.

— Только пусть скажет, что это подарок от сэра Эндрю. А то он, с перепугу, не поймёт.

— Передам. Да, надо было в Париже мне тебя в постель затащить.

— Женька, не дури. С Серёгой тебе лучше будет.

— Кто его знает. Женская душа потёмки.

После чего она развернулась и ушла. Вот к кому я в голову не полезу, так это точно к Женьке. Только в крайнем случае, когда её, как Ирку, переклинит. Она права и мне в её потёмки лезть совсем не хочется. Но не будем о грустном. У меня же свадьба. А какая свадьба без драки? Хотя я сегодня немного размялся, да и демона покормил.

Мы посидели ещё часок, а потом стали расходиться по номерам. Мы — в пентхаус, а остальные в свои «каюты». В номере Солнышко меня спросила:

— Ты чего такой довольный вернулся?

— Мне удалось решить вопрос с Ди, — ответил я и все сразу навострили ушки. — Пошли в пузырьках поплещемся и я всё обстоятельно расскажу.

Ди была заметно взволнована, но видя моё улыбающееся лицо поняла, что я придумал что-то хорошее для неё. Забравшись в джакузи, я обратился, прежде всего к Ди:

— Ты сразу не волнуйся, а дослушай всё до конца.

— Что-то я уже боюсь, — ответила Ди и посмотрела на девчонок, ища у них поддержки.

— Всё очень даже хорошо получилось. Помнишь, я тебе говорил, что у тебя на роду написано, что ты выйдешь замуж за принца Чарльза?

— Помню. Но я тогда согласилась с условием, что первый из сыновей, которых ты мне пророчил, будет от тебя.

— Она нам рассказывала эту историю, — сказала прямолинейная Маша. — Мы сначала были против, но Ди нам всё объяснила.

— Я сейчас встречался с Чарльзом. Ди, ты же понимаешь, что с двумя детьми тебе уже никогда не быть принцессой?

— Понимаю. Но ты же что-то придумал?

— Да. Это называется фиктивный брак.

— И он согласился?

— Я ему заплатил два миллиона.

— Сколько? — обалдела от такой суммы Солнышко. — И у тебя теперь есть такие деньги?

— И даже больше. Я это делаю только ради Ди и наших малышей. Мы договорились, что он сделает тебе предложение и ты через три недели выйдешь за него замуж. Он тебя даже пальцем не коснётся. Наши дети станут принцами, а через три года он подаст на развод. И я ему помогу с его любовницей Памеллой, которую не одобрила Елизавета II. А Ди она одобрит. Ди станет принцессой Уэльской и о моем отцовстве никто ничего знать не будет. А через двадцать лет я одного из них сделаю Королём Англии.

Девчонки аж дышать перестали от таких сказочных перспектив. Ди — принцесса, сыновья — короли. Да, есть о чем помечтать. Первая отмерила Ди и поцеловала меня, ну а за ней и остальные. Чуть не утопили, русалки бесхвостые.

— Вот это да, — сказала Маша. — Как в сказке. И ведь я уверена на сто процентов, что так и будет.

— Только через пять дней вы улетите, а я тут останусь, — сказала грустно Ди.

— Не грусти, — стала её успокаивать Солнышко. — Станешь принцессой и к нам в Москву прилетать по два раза в месяц будешь.

— Да, — подтвердил я, — я сделаю так, что ты возглавишь какой-нибудь европейский благотворительный фонд и будешь нас часто навещать, якобы по делам фонда.

— Здорово, — подытожила Солнышко. — А через три года вообще в Москву переберёшься и мы будем все вдесятиром жить.

Ди была счастлива, да и мы все тоже. Перед сном я опять проверил всех своих будущих мам и остался доволен. Всё было хорошо. Завтра нас ждал новый день и куча дел, о которых беременным мамам лучше не знать. Нельзя их волновать в таком интересном положении.