Невыносимый Дар

Глава 18

Молчу не потому, что не знаю, что сказать, а потому что слова подбирать чертовски сложно. Между нами опять очень непростой разговор. У нас всегда все сложно. Я почти смирилась с этим.

— Не знаю. Возможно, нет. Все зависит от того, чего бы я приобрела в новой жизни, и чем бы мне пришлось пожертвовать ради возвращения в старую. Например, тобой я жертвовать не готова.

— А я ничем не собираюсь жертвовать. Зачем? Я просто хочу вернуть то, что было. Я избавлюсь от экзоскелета и верну себе тот арсенал возможностей, который у меня был. А пользоваться ими или нет, решу потом. И все у нас будет хорошо.

— А сейчас плохо? — спрашиваю я.

— А ты сама ответь на этот вопрос.

Ответ крутится на кончике языка, но я понимаю «плохо» не у нас. Мое плохо вокруг нас, «мы» - это единственное хорошо. Еще бы понять, как это донести до Дара.

Мне жаль, что Дар так уперт в своем желании переломить ситуацию, которая определенно сейчас не желает ломаться. В нем я вижу отражение себя, и это очень отрезвляет. Я понимаю, что не хочу быть сломленной. Я никогда не была такой, я всегда преодолевала и гораздо более весомые трудности. Я начинаю понимать это под выворачивающие наизнанку песни Ангелов.

В них столько боли, надежды и прозрения, что я словно очищаюсь сама. Переосмысливаю события последнего времени. Я жива все еще. Я все еще могу занять призовые места, я учусь в престижном колледже, со мной рядом сидит самый красивый и невероятный парень и мне, демоны задери, нравится эта жизнь. Жизнь, в которой есть любовь и перспективы, жизнь, в которой я могу стать успешной и жить, а не выживать. Жизнь, в которой в мой бокал вышколенный официант наливает розовое игристое — такое свежее, со щекочущими язык пузырьками. Мне нужно быть сильной и вывести на чистую воду того, кто играет со мной. Еще бы понимать, как это сделать?

Концерт продолжается, а вот бутылка шампанского закончилась. Мне сложно осознать, что она вся во мне. Задумчиво смотрю на бокал.

— Заказать еще? — ровно спрашивает Дар, моментально разгадав мой взгляд. Он что хочет меня напоить? Отрицательно мотаю головой.

— Пожалуй, воздержусь. Будет неловко, если меня потянет танцевать на столе.

— Не переживай, — хмыкает парень и притягивает ближе к себе на диванчике, чтобы я положила голову ему на плечо. — Все, что случилось на облаках, остается на облаках. Вряд ли тут кого-то удивишь или впечатлишь, после сестры Яна Яриши и Рюка, никогда не думал, что буду скучать по этим двоим.

— Я боюсь удивить себя, — отшучиваюсь в ответ и переплетаю свою руку и его. Пальцы нагрелись и уже не дрожат. Кажется, я преодолела некую грань. После того как упадешь в самую бездну, начинается путь наверх. Это неизбежно. Просто падать больше некуда.

Ангелы заканчивают последнюю композицию, и в зале гаснет свет, чтобы в полнейшей темноте под потолком вспыхнули огненные крылья и рассыпались магическими искорками, оседающими на пол, столы и посетителей. Совершенная иллюзия, от которой захватывает дух и волшебное завершение вечера. Я благодарна Дару за то, что он меня сюда привез.

— Тебе стало хоть немного лучше? — интересуется парень, пока ведет меня к магмобилю. Меня слегка пошатывает, в голове розовые пузырьки и немного сладкой алкогольной ваты.

— Мне стало много лучше, — признаюсь я. — Спасибо тебе за незабываемый вечер. А если меня не выпрут из колледжа… будет совсем отлично.

— Ну об этом Мара позаботится, не переживай. Домой?

Смотрю на него с вызовом и отвечаю.

— Ну все зависит от того, что ты под этим подразумеваешь...

— Сам не знаю. — Дар пожимает плечами. — Где для тебя дом, Каро?

— У меня его нет… а для тебя?

— Там, где бабушка, воспоминания… но… я не уверен, что хочу тебя отвезти туда.

— А куда хочешь?

Парень откидывается на спинку кресла, словно о чем-то серьезно думает, молчит, а потом произносит.

— Я могу показать тебе то место, которое стало бы моим домом полгода назад, если бы я не был в экзоскелете. Мы с Китом планировали начать вольную жизнь. Точнее… теперь я понимаю, что это я планировал, а Кит, как всегда, шел у меня на поводу. Как его отпустить, Каро?

— Он сам уйдет, Дар, как только его собственная жизнь станет для него ближе, чем твоя. Как только собственные проблемы поглотят твоего брата сильнее, чем твои.

— То есть в его жизни должно произойти дерьмо, чтоб он стал самостоятельным? — невесело уточняет парень.

Неприятно это говорить, и я просто грустно улыбаюсь.

— Ответь на свой вопрос сам. Когда ты, Дар, разорвал связь с близнецом и стал самостоятельным?

Дар не отвечает, но срывается с места так, что меня вжимает в спинку магмобиля. Кажется, он нашел нужный ответ.

За стеклами магмобиля смазанным пятном мелькает город. Зажигаются магические фонари, а извивающаяся между мостами трасса превращается в сверкающую фарами магмобилей ленту или извивающуюся змею, которая, сверкая, ползет по улицам ночного Горскейра с окраин, продвигаясь в центр, чтобы сожрать… интересно чего? После шампанского мысли мои стали причудливы и загадочны. Я сама их пугаюсь.

Мы мчимся, обгоняя поток. Дар — прирожденный водитель, и хотя, после победы на треке, он не садится больше на осу. Просто потерял к ней интерес, но и тихая езда — это не про него. Он не обгоняет кого-то специально, не пытается соревноваться, просто кажется, что он живет и дышит быстрее, чем поток.

Парень задумчив и сосредоточен, я не отвлекаю его, не спрашиваю, куда именно мы едем. Мне просто хорошо и спокойно. А ему нужно подумать, в том числе и о том, что он не может за Кита стать самостоятельным.

Район, куда мы въезжаем новый, респектабельный и непохожий ни на элитный центр со старинными индивидуальными особняками, ни на таунхаусы, в которых живет шэх на окраине, которые больше напоминают загородный поселок для среднего класса. Непохож он и на небольшие дома-муравейники в западной части нижнего Горскейра — там ютятся рабочие, студенты из необеспеченных семей и доживают свой век старики, которые не скопили за всю свою жизнь ни на что поприличнее.

Здесь же бетон, стекло и дорогие магмобили, рестораны и кафе на первых этажах, шлагбаумы, ведущие на закрытую территорию. Ухоженные лужайки и закрытый подземный паркинг, откуда лифт, состоящий из клубящегося тумана, поднимает нас на последний этаж к пентхаусам, принадлежащим верхушке элитного сообщества города. Точнее, новому поколению элиты, тем, кто предпочитает городскую суету, верхние этажи и ритм большого города неспешной жизни центральной части Горскейра. Здесь панорамные окна, джакузи и самая современная магия, которая дарует полный комфорт. Все это узнаю от Дара, пока мы поднимаемся на последний этаж.

— Это квартира родителей, — поясняет Дар, открывая передо мной массивную дверь. — Я родился первым, поэтому она досталась мне. Какие-то минуты решили все. — Хмыкает он.

— А Кит?— уточняю я обеспокоенно. Не может же быть, что второму близнецу родители не оставили ничего. Нет, я знаю, что у братьев есть бабушка и состояние исчисляется не одной квартирой в элитном районе, но все равно становится немного обидно.

— Родители купили эту квартиру перед нашим рождением, — поясняет парень. — Когда мама узнала, что у нее будет двойня, отец купил еще одну такую же квартиру, но в соседнем подъезде. Вот она принадлежит Киту. Мы должны были приехать сюда в прошлом году, когда нам исполнилось по восемнадцать. Но не приехали… — мрачно заканчивает он, снова погружаясь воспоминаниями в прошлое.

— А сейчас? Что ты хочешь сейчас, Дар? Почему не съедешь сейчас? Ты достаточно мобилен, чтобы жить один.

Парень внимательно смотрит мне в глаза. Мы стоим у приоткрытой двери в коридоре, погруженном в полумрак и, кажется, я сейчас забуду, как дышать. Настолько мне волнительно быть рядом с ним. Воздух дрожит от напряжения между нами. Я даже разглядывать квартиру не хочу, не принципиально что там дальше в глубине коридора. Важно лишь то, что между нами.

— Я до сих пор хочу сюда переехать… — тихо отвечает он и скользит подушечками пальцев по моей щеке. Нежно и чувственно. Прикрываю глаза, поддавшись этой невинной, волнующей ласке. — Но здоровым и с тобой… иначе все просто не имеет смысла.

Молчу. Неверяще смотрю на него, не в состоянии переварить все сказанное. Мне одновременно волнительно и больно. Волнительно от того, что он хочет быть со мной, и это серьезнее, чем я предполагала, и больно потому, что для него это возможно лишь, если он снимет экзоскелет. У него я и здоровье идем рука об руку. Он не допускает отношений, счастья ничего, если не станет свободным в его понимании этого слова. И мне это совершенно не нравится, потому что жизнь слишком коротка, чтобы откладывать ее на потом.

— Дар, а если не получится? — осторожно спрашиваю я. — Ты настолько зациклен на экзоскелете, что меня пугает. Это долгий путь.

— А ты не готова ждать? — с вызовом спрашивает он и хочется ему вмазать, так как дурак. Как только мне начинает казаться, что Дар адекватный, он снова выкидывает какую-нибудь дичь.

Молчу, потому что нет. Не готова. Точнее, не понимаю, зачем нужно ждать чего-то, что для меня непринципиального. Почему нужно жертвовать счастьем здесь и сейчас, чтобы возможно, когда-нибудь получить его в более полном объеме? Но в то же время понимаю, что Дар к ситуации относится совсем по-другому, и я не знаю, как сказать правильно. Пока я подбираю слова, Дар, как всегда, решает сам, и, конечно же, не так.

— Ты не готова, Каро, да? Одно дело быть со мной, когда тебе плохо, когда все летит в бездну, а другое — представить, что все это может быть на всю жизнь?

— Ты — идиот, — все же сообщаю ему очевидную вещь.

— Я калека, который не может ни на что рассчитывать, пока не переломит ситуацию. Увы, но это правда, Каро. Вопрос во времени, как быстро тебе надоест со мной возиться.

— Это твои тараканы в голове, — отрезаю жестко, чувствуя, как меня начинает трясти от злости. — Твои, а не мои. Мне все равно есть экзоскелет или нет. Ты хочешь его снять? Что же похвально, но я не понимаю, зачем из-за этого ставить жизнь на паузу здесь и сейчас? Ты злишься, что я не хочу подождать? Дело не в желании, дело в том, что я не понимаю, почему «мы» зависим от того, снимешь ты экзоскелет или нет! Ты не думал, о том, что жизнь конечна и иногда быстрее, чем мы того желаем, и вместо того, чтобы наслаждать со мной каждым ее мигом нам доступным, ты предлагаешь подождать.

— Потому что я хочу быть достойным тебя. Вот и все.

— Будь. Экзоскелет ничего не значит.

— Для меня — значит!

— Так, ради разнообразия подумай не только о себе! — взрываюсь я. — Думаешь, я не вижу, что ты меня отталкиваешь? Каждый раз, как я оказываюсь достаточно близко, ты рушишь все и создаешь дистанцию, словно боишься перейти на новый уровень. Это странно, Дар.

— О чем ты? — подозрительно спрашивает парень, будто не понимает, а я смотрю на него со злым вызовом и стаскиваю через голову кофту, оставшись в низко-сидящих на бедрах штанах и простом спортивном лифчике. Подцепляю резинку на волосах и стягиваю ее, позволив им упасть шелковой волной на плечи.

— Вот об этом… — делаю еще один шаг навстречу и спуская по бедрам брюки. Посмотрим, что ты сделаешь сейчас. Сбежишь? Если так, то ты точно идиот, Дар! А с идиотами мне не по пути. Конечно, ничего из этого я не говорю. Молчу, но думаю, парень и без слов догадается, какой ультиматум я ему поставила.

— Каро… — хрипло шепчет он, чуть отступая. В глазах огонь и боль, и мне очень интересно, что победит. Потому что, если сейчас он скажет «нет». Я уйду, и это будет окончательно и бесповоротно. Мне тяжело сражаться за двоих. Да и ему тоже.

Прав шэх, права мирс Амелия. Мы оба сломанные, нам трудно даже с самими собой. Вытягивать другого из бездны постоянно, когда сам все больше в нее погружаешься, нельзя, есть риск утонуть на пару. Своих демонов мы можем победить только сами.

Переступаю через упавшие на пол брюки и остаюсь перед ним в простом и лаконичном комплекте. Да… не совсем то, в чем принято соблазнять парня, но я не предполагала, что этот вечер закончится так, а не на пьедестале с золотым кубком. Впрочем, сейчас я осознаю, что не жалею. Это внезапно. Дар меня волнует сильнее, чем спорт, маньяк и будущая жизнь. И это такое неожиданное ощущение, которое, пожалуй, я хочу сохранить. Именно оно позволяет мне чувствовать себя живой и справляться с трудностями.

Вопрос испытывает ли Дар те же чувства? Я принципиально ничего не отвечаю. Да и что можно ответить на твое имя, которое прошептали низким и хриплым шепотом. Я просто приближаюсь к парню. Спускаю с плеча бретельку лифчика и вижу, как Дар сглатывает. Кадык перекатывается по горлу, и это единственное, что выдает волнение парня.

— Я не могу… — тихо говорит он, оказываясь в момент рядом. Медленно и мягко возвращает бретельку на место дрожащими пальцами, а поцелуй нежный и легкий очень быстро перестает таковым быть. Может, хочет, но почему-то упрямо тормозит. И это упрямство на ровном месте выводит меня из себя.

Отвечаю со всей злостью и болью, прикусывая губы, подавляя и пытаясь доминировать, что получается с трудом. Дар всегда ведет. Этого у него не отнять, ведет даже тогда, когда каждым прикосновением говорит «нет». Раздраженно пытаюсь сорвать с него рубашку, и пуговицы со звоном летят на пол.

— Что ты творишь, Каро? — хрипло спрашивает он, отстраняясь.

— А ты как думаешь?

Трусь носом о его нос и ласкаю пальцами шею, там, где кожу вспарывают спицы экзоскелета, потом тянусь губами и нежно ласкаю мочку уха.

— Ты ведь знаешь, я не могу так… — Губами чувствую вибрации его голоса, когда скольжу по шее. — Мне нужно избавиться от этой фигни, тогда я полностью смогу принадлежать тебе…

— Иногда мне кажется, что ты просто трус или я тебе не нравлюсь! — злюсь я, и напоследок чувствительно прикусываю мочку его уха, Дар стоически молчит. А я отрываюсь от него и толкаю ладонями в грудь. — Думаешь, до меня не доходили слухи о твоем бурном прошлом?

Дар мрачнеет.

— И это было уже после того, как ты получил экзоскелет! Чем я хуже? — Этот вопрос, действительно не дает мне покоя и злит.

— Ты лучше… и я не хочу видеть в твоих глазах сожаление… я хочу, чтобы тебе досталась лучшая версия меня, а не то, что есть сейчас… как ты этого не понимаешь?

Отступаю на пару шагов. Дар тяжело дышит, рубашка расстегнута, некоторые пуговицы вырваны с корнями, и мне не стыдно, но, видимо, моих усилий оказалось мало, чтобы переломить его. Мои собственные демоны даются мне с трудом, демоны Дара мне недоступны, а значит, я снова проиграла.

Подхватываю с пола кофту и брюки и направляюсь к выходу.

— Собралась уходить прямо так? — бросает он мне в спину хрипло и устало.

— Думаешь, не смогу за себя постоять, если кто-то воспримет это, как приглашение? — С вызовом дергаю бровью и берусь за ручку двери. На самом деле, одеваться всегда не так эротично, как раздеваться, поэтому планирую сделать это не на глазах у парня. А еще, пожалуй, я все же сегодня поплачу. Два проигрыша за один день — это как-то лишку. Даже для меня.