Королевство

Глава 19 (69)

После уничтожения запасов еды Санрию начало лихорадить. Из-за произошедших событий в народе выделилась категория людей, которые решили покинуть свои насиженные места. Были те, кто, опасаясь повторения происшествий, начал эмигрировать из Санрии. И те, кто в поисках защиты решил перебраться в столицу, ведь именно там находятся рыцарские ордены и вся знать государства, а значит это самое безопасное место. Ну, это люди так считали… Однако бо́льшая часть жителей всё же осталась в своих деревнях и городках, думая, как выживать после случившегося.

Король рвал и метал от ярости из-за столь дерзкого и вероломного происшествия. Началась череда казней в Гвардии Служителей. Гвардия начала очередную волну поисков культистов во внешнем Эммаре, ещё более тщательно прочёсывая везде, где только можно, и буквально на камни разбирая отдельные кварталы города. Вот только гвардейцы и предположить не могли, что бывшие бедняки и воры могут скрываться не во внешнем городе, и даже не в нижнем. Все диверсанты сейчас располагались на конспиративных точках среднего Эммара, поэтому в эту волну обысков не попался никто.

А диверсии тем временем продолжились с новой жестокостью.

Огромное число патрулей, на которые были выгнаны солдаты третьего, второго и даже первого рыцарского ордена, не могли предотвратить ночных инцидентов, что приводило монарха в ещё большее бешенство.

Из-за дефицита продовольствия цены на имеющиеся продукты взлетели до небес. Даже честные жители стали устраивать беспорядки, потому что они были вынуждены распродавать всё имеющееся имущество, лишь бы купить хоть какой-то еды.

Уже два месяца творился форменный беспредел: недовольные бунты, погромы на улицах, крики с требованиями об отречении от престола про́клятого короля, расправы над патрулями стражников. И ни в чём этом ни я, ни члены Культа уже не принимали участия. Народ всё делал сам.

Люди распотрошили все сельхозугодья. Собственники стад животных не смогли защитить свои загоны и вольеры, а стража Эммара не могла им помочь в противостоянии толпе. Все коровы, овцы, яки и прочая молочная и мясная скотина была отправлена под нож. В городе к концу второго месяца даже собак не осталось.

Охрана всех продовольственных складов в Эммаре и рядом со столицей была поднята до параноидальных размеров. Голодные жители, решившие попытать счастье и что-то украсть со склада, убивались на месте. Даже приближаться к амбарам стало строго запрещено. Продовольствие перемещали маленькими караванами под охраной огромного числа рыцарей и раздавали жителям в полях, рядом с уже пустующими сельхозугодьями внешнего Эммара.

Во время раздачи еды беспорядков происходило ещё больше. Кто-то лез без очереди, кто-то был недоволен, что ему дали слишком маленький кусок хлеба, кто-то плакал и умолял положить чуть больше похлёбки для своих детей, кто-то падал в обморок прямо в толпе. Везде происходили постоянные стычки и драки, часто заканчивающиеся летальным исходом.

Недовольство росло не только среди гражданского населения, но и среди солдат. Ведь солдаты такие же люди, как и все остальные. Напряжение в армии было даже больше, чем у гражданских, ведь именно солдаты подвергались постоянным актам агрессии на ночных рейдах Культа, а также от бунтующего населения. Именно их гоняли в бесконечные патрули и на упразднение недовольных демонстраций, оставляя без сна и отдыха. Именно их наказывали за случаи, когда они не смогли предотвратить какие-то погромы, хотя никто даже не разбирался, возможно ли это было сделать физически или нет. Простые солдаты, можно сказать, страдали и рисковали больше всех. И в благодарность за всё это им стали урезать пайки. Логика чиновников проста: «в стране голод, значит, солдаты не могут питаться так же, как и прежде». И всем плевать, что у солдат есть свои семьи, жёны, дети, пожилые родители.

В общем, напряжение и недовольство среди простых стражников росло ежедневно в геометрической прогрессии. Случаи дезертирства стали распространённым явлением.

Государственные деятели пытались быстро решить продовольственную проблему. Они растягивали имеющиеся запасы, как могли, а сами в это время засевали поля разными быстрорастущими культурами типа свёклы, гороха и ещё какими-то местными кормовыми растениями. Но как только я получал из канцелярии све́дения, какие именно поля были засеяны, на них тут же отправлялись несколько отрядов Культа и засыпа́ли эти поля солью, делая их непригодными для взращивания еды ещё много — много лет.

Король Фред старался договариваться на своём уровне. Он обращался за помощью в Церковь, но там ему отказали под предлогом, что идёт война и все ресурсы направляются в горы Корс. Да и, вообще, Церковь объединяет между собой государства, но никогда не лезет во внутренние проблемы, предоставляя королевствам, входящим в Альянс, столько самостоятельности, сколько им нужно. В общем, из доклада моих шпионов я понял, что патриарх решил сыграть на проблемах Санрии и предложил Фреду Юлису Августа Санрия отказаться от суверенитета. Король отдаст власть Церкви, а та, в свою очередь, резко решит возникшие проблемы.

Фред на такое не пошёл, иначе бы он навсегда остался в истории не только проклятым королём, но и идиотом, опозорившим весь род Санрия, подарив кому-то королевство.

Помимо Церкви король Санрии обращался к государствам-соседям, но тут его ждало ещё большее разочарование, чем при беседе с патриархом: из пяти стран, с которыми Санрия имеет границы три, включая Визалир, уклончиво отказали в помощи, сославшись на всё ту же войну с Ромалией, а две без тени смущения прямым текстом сказали, что ждут, когда в Санрии дела станут ещё хуже, чтобы им расширить свои территории.

Вот такие «хорошие крепкие дружеские отношения, основанные на принципах помощи и взаимовыручки», объединяют страны Альянса.

В общем, Фред был в отчаянии, и никто не мог ему что-то дельное посоветовать.

Я тем временем готовился к свадьбе.

Никаких слишком людных ритуалов мы с Эрикой проводить не собирались. Однако, свадьба всё равно должна была быть шикарной и пройти в райском павильоне.

Церемония планировалась очень богатой, но приглашены на неё были не все из нашего круга общения.

Эрика просила меня просто сходить в храм, где нас тихо-мирно поженил бы священник. Но я не согласился. Было видно, что она, как и большинство женщин, хочет красивую свадьбу. Эта свадьба была моей благодарностью Эрике, ведь именно она поддерживала меня последние годы, верно служила и помогала мне, утешая и подбадривая. Она оказала неоценимую помощь и поддержку, приходила на выручку тогда, когда у меня самого опускались руки. Я хотел её порадовать.

Уровень мероприятия, в плане напитков и блюд, ничуть не уступал дням, когда в райском павильоне принимали второго принца. Наверное, с моей стороны это был верх цинизма — загнать страну в голод, а самому жрать деликатесы, запивая коллекционным алкоголем. Прямо как ангольские политики… И, как и ангольские политики, я не чувствовал угрызений совести за это.

Помимо богатого банкета, была приготовлена и развлекательная программа высшего уровня.

Приглашения были разосланы наиболее приближённым ко мне людям из числа тех, кто меньше всего раздражал Эрику. Хоть на титулы никто не смотрел, формируя списки гостей, всё равно вышло так, что присутствовать будет исключительно аристократия. Членов Культа мы пригласить не могли, а с другими обычными людьми мы просто не общались, только с собственной прислугой и рабами.

Из приглашённых смогли присутствовать далеко не все. Беспорядки вверх дном перевернули жизнь столицы, поэтому у некоторых не получилось даже добраться до Эммара.

В итоге на свадьбе присутствовали восемьдесят гостей. Здесь был и баронет Баём, который с большим трудом отпросился со службы у командира, и маркиз Корнел Хортбильд, который, к моему удивлению, принял приглашение, и граф Цоллерн, который теперь вместо должности заместителя стал главным казначеем Санрии, так как предыдущий казначей «пропал», разумеется, не без моей помощи. На свадьбе присутствовали все аристократы, которые были у меня на крючке и которых я протолкнул в высшие чиновники до того, как принц Карл был изгнан из Эммара. Но были и просто знакомые дворяне разных мастей со своими семьями, которые никак не были связаны с моей теневой деятельностью.

Обряд проводил постоянный клиент моего борделя, епископ среднего Эммара, Линьо, что делало это бракосочетание очень статусным. Если не брать Корнела Хортбильда, который предпочитал уровень повыше, никто из присутствующих аристократов не мог себе позволить пригласить провести церемонию бракосочетания целого епископа, тем более такого, как Линьо. Мне пришлось столько откупных за вызов епископа храму заплатить, что у самого слёзы текли от душащей меня жадности. Но хоть лично Линьо я не платил. Он проводил церемонию бесплатно, «по старой дружбе». Ещё бы, целых два года епископ еженедельно посещал моё заведение, не платя ни медяка. Даже с его поганым характером отказать мне было бы верхом свинства.

После того как Линьо назвал нас с Эрикой мужем и женой, мы стали принимать поздравления гостей. Многие из них с улыбкой смотрели на едва начавший округляться животик Эрики, но никто ничего по этому поводу не сказал. Кроме Корнела Хортбильда. Этот старик, вообще, никогда не знал, что значит «тактично промолчать».

— Ну вот, Эрика. Ты добилась своего. Сколько ты меня соблазняла? — тихо спросил жену, чтобы другие не слышали этого разговора.

— Больше четырёх лет.

— Да уж… Время бежит. Вроде бы, если оглянуться назад, то время быстро пролетело. Но если вспомнить, сколько всего произошло за эти четыре года, то даже страшно становится.

— Это точно… Денис, — обольстительно улыбаясь, Эрика прижалась ко мне щекой, — Может, сбежим с этой церемонии?

— Знаешь, я бы тебя поддержал. Вот только это наша свадьба, вообще-то. Это будет твоё наказание за то, что ты мной воспользовалась в момент слабости. Терпи, женщина.

— Фу, раньше ты не был таким скучным.

— Это неправда, Эрика. Я всегда был скучным занудой, и ты это знаешь.

— У меня язык не повернётся назвать тебя скучным занудой после всех тех безумных поступков, что ты совершил.

— Ладно. Потерпи ещё немного, а через полчаса я подговорю Линьо выпроводить нас из зала под предлогом «отправить молодожёнов на их первую брачную ночью».

— Вообще-то, эта ночь у нас будет уже далеко не первой.

— В браке, первой.

— И правда, зануда. — пробубнила себе под нос Эрика.

— Что?

— Что?

Сама свадьба прошла хорошо, мы получили множество поздравлений, а самое главное, оставили след того, что Эрика наделена определённым статусом. Она осталась баронессой, но теперь носила мою фамилию, а для моих людей это уже было определённым знаком. В связи с присутствием стольких свидетелей, по Эммару должна распространиться информация, что барон Шмидт теперь стал графом и что его помощница Эрика находится в новом статусе — баронесса Шмидт, жена графа.

Через три дня после свадьбы было принято решение отправить Эрику в безопасное место. А для нас таким местом являлся только Азур.

Из-за того, что во внешнем Эммаре творился беспредел, покидать его на карете, выезжая через ворота города, было небезопасно. Хоть мы с Эрикой прекрасно понимали, что любые возникшие на пути опасности мы раскатаем по земле тонким слоем фарша, но я всё равно хотел исключить неожиданности, поэтому решил покидать город тайно.

Срок у Эрики ещё только подходил к трём месяцам, поэтому никакого ограничения в движении у неё не было. В качестве эскорта были вызваны пятнадцать членов Культа.

Ночью мы, обойдя все патрули и посты охраны, перебрались через стены сначала среднего, а затем и нижнего Эммара и тёмными закутками, раскидывая всех попадающихся на улицах прохожих, выбрались за пределы города. За несколько часов мы добрались до заранее оговорённого места сбора, где нас ждал отряд из сотни диверсантов, верхо́м на люпусах.

Вот с этим отрядом мы через лес двинулись сначала в лагерь, а сразу следом и в Азур.

В Азуре я шокировал Люцию и Аббаса тем, что Эрика теперь является моей женой.

Когда Люция узнала, что Эрика беременна, она обиделась на подругу. Ей стало досадно, что вторая жена родит мне ребёнка раньше неё. Графиня Шмидт заявила подруге, что это ненормально и ушла, хлопнув дверью. Сама Люция, почему-то, совершенно не брала в расчёт тот факт, что её собственная мать была третьей женой графа Монси, притом Люция была его первым ребёнком. Но обида Люции не продлилась и дня. Уже вечером она мучила Эрику расспросами, как так вышло и как это было.

В Азуре я пробыл меньше недели. Терять больше времени я не мог себе позволить, потому что нужно было возвращаться в Эммар и продолжать подрыв авторитета действующей монархии.

Вечером перед отъездом я расслаблялся в горячей бане, приводя мысли в порядок после очередного очень раздражительного дня.

В какой-то момент дверь скрипнула и в помещение за стеной кто-то вошёл. Были слышны две пары босых шагов, но я не обратил на них внимания, посчитав, что служанки занесли мыло, или халат, или что-нибудь ещё. А через пять секунд в парилку вошла обнажённая Люция.

— Что ты здесь делаешь? Я тебя не приглашал. — спокойным голосом сделал замечание своей первой жене.

На красном от пара и смущения лице супруги появилась грустная улыбка, после чего она, окончательно поникнув, ответила мне:

— Хорошо, я ухожу.

— Нет, не уходишь! — сказал второй женский голос и в парилку вошла Эрика.

— А ты что здесь делаешь? — присутствию второй жены я удивился ещё больше, чем первой.

Эрика, в отличие от Люции, была одета в тонкое платье, которое быстро намокло от пара и прилипло к коже, очертив миниатюрную фигуру и уже хорошо видный круглый животик.

— Восстанавливаю справедливость! — ответила Эрика.

— Какую ещё справедливость? И вообще, тебе вредно находиться в такой жаркой сауне в твоём положении, лучше выйди! — немного раздражённо ответил я, не отойдя от дневного стресса, а также недовольный тем, что вторая жена, будучи беременной, пришла в сауну.

— Выйду, когда мы всё обсудим!

— О-о-ох. Что вы от меня хотите?

— Денис, — строго заговорила со мной Эрика, — почему ты не оказываешь внимания Люции? Она твоя жена! Это несправедливо и даже унизительно по отношению к ней!

— Эрика, ты сама всё знаешь.

— Опять твои бзики про возраст?

— В том числе.

— А при чём тут мой возраст? — удивлённо вставила Люция фразу в нашу с Эрикой беседу, но на неё не обратили внимания.

— Она лишь на полгода младше меня, а выглядит, наоборот, старше. И у Люции гораздо лучше развиты формы!

— Ты меня сама совратила, когда я был в неадекватном состоянии! — после моей фразы Люция косо посмотрела на подругу.

— Это был лишь первый раз. Дальше тебя никто не принуждал, но ты был со мной!

— Эрика, послушай…

— Нет, Денис, лучше ты послушай. Ты без проблем проводишь время в своих борделях со множеством женщин, не имея к ним никаких чувств. Ты без зазрения совести сделал ребёнка той напыщенной маркизе, не испытывая никаких угрызений.

— У тебя есть дети?! — вставила моя первая жена очередную фразу, оставшуюся без внимания.

— Ты проводишь время со мной, своей второй женой, но ты не обращаешь внимания на Люцию, свою первую жену. Это несправедливо по отношению к ней! Она моя подруга и мне обидно за неё. Денис, разве она тебя не влечёт?

Я аж растерялся, не ожидая, что Эрика возьмёт и вот так напористо отчитает меня. Ничего подобного не было ни разу за все четыре года наших с ней отношений.

Перевёл взгляд на стройную сексуальную фигуру первой супруги и вернул взгляд на Эрику.

— Это…

— Даже не пытайся придумывать оправдания и отрицать, — она снова перебила меня, указывая пальцем чуть ниже моего пупка — Люция тебе нравится. Тело говорит само за себя!

Я опустил взгляд.

«Ну да, полная боевая готовность. А какой вы ещё ждали реакции от здорового мужчины, когда перед ним стоит красивая обнажённая девушка?»

— Может это я на тебя так среагировал, а не на неё?

— Я одета, Люция раздета, факт на лицо. Не обманывай ни меня, ни себя. Кроме того, этими словами ты обижаешь Люцию! Ладно, я вас оставлю, мне и правда не стоит находиться в такой жаре. Денис, не знаю, о чём ты думаешь, но восприми это хотя бы как очередной поход в свой бордель. — после этих слов Эрика удалилась.

«Ага, а вот этой фразой ты не обижаешь Люцию?»

— А ты чего такая напуганная? — спросил я первую супругу, переведя взгляд на неё.

— Мне говорили, что это больно.

— Только первый раз. И, кажется, у всех девушек по-разному.

Люция ещё немного постояла, видимо, собираясь с мыслями, а после, решившись, подошла ко мне.

— Ого, какая штука! — очень громко и радостно воскликнула супруга.

— Ты что, не знаешь, как выглядит голый мужчина?

— Что? — девушка на мгновение опустила взгляд ниже, а потом тут же вернула его назад. — Да я не про твой пенис. Я вот про эту штуку у тебя на груди! Что это?

Оказалось, что Люция с интересом рассматривала мою татуировку щита с изображением двух змей, обвивающих меч.

— Это татуировка.

— Я слышала про татуировки. Один из рыцарей отца рассказывал, что их наносят себе горцы, чтобы показать статус в племени. Это то же самое?

— Нет, это совсем другое. Мой статус ни в каком из племён она не показывает. Но это особенная татуировка, сделанная алхимическими красками. Очень маловероятно, что кто-то сможет такую повторить. Она для того, чтобы доказать в определённых обстоятельствах, что я — это я, а не какой-то самозванец.

«Хотя, это как посмотреть… Ведь в Культе у меня именно из-за статуса татуировка отличается от остальных. Мы хоть и не племя, но сходство всё же есть с местными горцами».

Чтобы при тусклом освещении парилки среди окружающего пара было лучше видно татуировку, я влил в неё немного маны, из-за чего та начала светиться. У моей жены аж глаза засияли от восторга при виде светящейся на коже картинки.

Люция долго любовалась картиной на моей груди. Рассматривала чешуйки на шкуре змей, сам меч и страшный череп, глазницы которого горели огнём. А когда она налюбовалась…

— Ладно, с этой штукой разобралась. — Девушка посмотрела ниже. — Теперь нужно разобраться, что делать с этой штукой.

Перед тем как двинуться назад в Эммар я направил курьера с письмом для герцога Карла Санрия. В письме я попросил его прибыть в столицу как можно скорее.

Учитывая время подготовки к пути столь важной особы, а также время поездки на карете с юга до столицы, Карл прибудет в Эммар где-то через две недели. Я планировал его встретить там лично.

— Это измена короне, Денис! Это возмутительно! Как ты, вообще, можешь мне подобное предлагать?

— Карл, послушай меня внимательно. ОЧЕНЬ внимательно послушай. — после небольшой паузы продолжил вдалбливать свои мысли в почти опустевшую голову принца, который, на свою беду, считал меня другом. — Посмотри, что твой брат сделал со страной?! Просто оглянись! Чтобы попасть в Эммар, не кому-то там, а тебе, бывшему принцу, а нынче герцогу королевства, носящему монаршею фамилию, и едущему с гербом государства на карете, пришлось отправить стражников отбиваться от оголодавших селян, окруживших город.

— Это всё виноваты те психи, про которых говорят в народе. Они уничтожили урожаи.

— А твой брат это допустил! Он недальновиден и невезуч. Слухи про проклятого короля возникли не на пустом месте. Мы ведь с тобой говорили, Карл, что сами боги не хотят, чтобы он занял этот престол. Отсюда и все эти проблемы! Сядь на трон и наведи, наконец-то, в стране порядок!

— Я не могу. Я не должен так поступать! Традиции нашей семьи и нашей страны поддерживались почти тысячу лет. За эту тысячу лет не было в семье Санрия такого, чтобы брат предал брата.

— Карл, если ты любишь эту страну, если ты заботишься о наследии своих предков, если ты хоть немного дорожишь народом, то ты должен это сделать! Это твоя обязанность, защитить то, что защищали твои предки, создавшие и впоследствии сохранившие это государство для своих потомков. Это — не предательство, а здравый смысл и забота о следующих поколениях семьи Санрия!

— Фред корону не отдаст!

— Отдаст, Карл. Отдаст!

Вдалбливать в дубовую головушку Карла пришлось долго. Он упорно сопротивлялся, не желая идти против брата, но у меня была поддержка в лице его жены, Агнии.

Ещё более года назад, когда Агния поняла, что с мужем творится полная неразбериха и он о своей благоверной забыл от слова совсем, девушка отследила места, которые посещал муж, в результате чего пришла ко мне.

К подобной встрече я был готов, ведь не могла же жена совершенно не замечать того, что твориться с мужем, а значит рано или поздно должна была явиться для выяснения отношений.

Был организован приём и для этой леди. Правда, там обошлось без разврата, но не без разных удовольствий в виде бань, массажей и прочих небольших радостей. Прошло всё без применения фирменного «коктейля», но это оказалось и не нужно.

Один раз была организована моя беседа с Карлом в присутствии его супруги. Девушка и половины не понимала из того, о чём шла речь, но зацепилась за одну мысль, скользившую сквозь наш разговор — Принц Карл должен стать королём!

Всё остальное стало для неё неважно. Вот тут, как говорится, Остапа понесло. Агния сама начала искать со мной встречи и выяснять подробности, что и как нужно делать. Она хотела помочь в нашем нелёгком деле всем, что было в её силах. И всё ради того, чтобы стать королевой. Мысль о занятии положения первой женщины государства, а её будущим детям получении статуса принцев и принцесс вскружила Агнии голову.

«Обработку» и последующие контакты с единственной женой Карла я тогда доверил Эрике. Всё-таки будет конфуз, если узнают, что супруга принца периодически встречается со мной. А так, она периодически встречалась с Эрикой — никаких вопросов и подозрений, мало ли о чём молодые девушки могут сплетничать.

Вот так, клюя мозги Карлу с двух сторон, мы с Агнией убедили его решиться на эту авантюру.

С того разговора началась бурная деятельность среди населения.

Голод, как говорится, не тётка, а дядька. Злой суровый дядька, способный поставить на колени кого угодно, ведь трудно шагать с гордо поднятой головой, когда пустой живот заставляет тебя сгибаться пополам.

Из Азура в Санрию постепенно начала завозиться гуманитарная помощь. Гуманитарная помощь представляла собой продовольствие, а также самые дешёвые, но всё-таки нужные для тяжелобольных зелья, бинты и прочую необходимую мелочь, которую я копил последние два года.

Помощь стала раздаваться в нескольких местах: на юге страны, на севере, на границе с Визалиром, то есть непосредственно с моим графством, а также вблизи Эммара, где это было наиболее всего востребовано.

Факт раздачи еды и оказания помощи тяжелобольным погнал новую информационную волну в Санрии, на этот раз позитивного окраса. Меня даже вызвали к королю, когда выяснили имя благодетеля.

При встрече с Фредом я понял, что тот сильный видный и гордый наследник престола, которого я впервые увидел на балу, пропал. Остался мужчина с уставшим лицом, тёмными кругами под глазами, раздражённым взглядом и осунувшейся осанкой, не оставляющей и малейшего намёка на облик успешного правителя и великого человека. Он больше походил на замученного библиотекаря, чем на правящего монарха.

Король поздоровался, вспомнил, что я тот самый барон с глупыми шутками, и далее, так и не удосужившись обратиться ко мне по моему новому титулу, продолжал называть меня бароном.

Монарх долго допытывался, из каких таких побуждений я занялся этой благотворительностью. Кинув в ответ пару лживых фраз о том, что сочувствую Санрии и её населению, я лишь вызвал подозрения у Фреда. После, я добавил, что моё графство находятся прямо на границе с Санрией и мне не хочется наплыва беженцев, половина из которых потом будет заниматься разбоем на моих дорогах, но и это не прибавило доверия к моей персоне.

Король прекрасно понимал, что что-то тут нечисто, но просто так обвинить меня ни в чём не мог. Окружение монарха ему настойчиво советовало наградить благодетеля, поэтому меня, хоть и нехотя, представили к государственной награде, даровав орден и сделав меня кавалером Зала Славы Санрии.

Этот орден никогда ранее не вручался иностранцу и давал привилегии над другими аристократами при защите чести и достоинства. Кроме того, при суде над кавалером Ордена Зала Славы Санрии, судьёй мог выступать только сам монарх и никто иной.

В принципе бесполезная для меня цацка, ведь ни на какой суд я не соглашусь и мне проще свалить в случае заварушки куда подальше, размазав всех попавшихся на пути отступления. Но это частный случай.

После встречи с королём я понял, что нужно скрываться и больше нельзя показывать ни в одном из моих имений на территории Эммара до окончания операции. Меня бы начали разыскивать, ведь всем, кто выстроился в очередях за гуманитарной помощью начиная с сегодняшнего дня стали говорить, что эта помощь организована принцем Карлом Юлиусом Августа Санрия, а также добавлять, что все проблемы: голод, болезни и прочее, прекратиться немедленно, как только проклятый король отречётся от престола в пользу своего младшего брата. Это означало, что с сегодняшнего дня вся моя конспирация раскрыта и на меня король объявит охоту. А если учесть, что только что я лично из его рук получил награду, ярость Фреда заставит его пи́сать кипятком ещё не одну неделю.

В этот день я снял аристократический костюм и одел свои чёрные доспехи, накинув на них плащ Культа Теней. Всё, я в опале!

За два месяца оказания гуманитарной помощи я приводил Карла к народу двенадцать раз. Там он двигал речи вроде: «с моим братом никто не хочет сотрудничать, но у меня есть друзья, которые помогут Санрии, если я стану королём! Подданные, убедите Фреда снять корону и отдать её мне и на следующий день тьма отступит от наших земель! Тени будут изгнаны и перестанут уничтожать наши посевы, а на ближайший год еда будет доставлена в Санрию моими сторонниками, что поможет всем нам дождаться урожая и не умереть. Даже монстры перестанут выходи́ть из леса и поедать наших селян!»

И каждый раз при раздаче еды и лекарств народу продолжали промывать мозг, что про́клятый король должен отречься. Ситуация в Санрии усугубилась настолько, что за получением совсем небольшой бесплатной пайки еды в очередях стали стоять и множество солдат со своими семьями.

Я откровенно поражался людьми. Ведь даже если это и не решило бы проблемы, всё равно стоило попытаться свергнуть короля. Ведь ситуация — хуже некуда. Люди пачками гибнут в подворотнях от голода, а уровень разбоя дошёл до того, что народ стал прорываться в средний Эммар и грабить там любые попавшиеся под руку имения.

Речи, которые я писал Карлу, были смешны даже мне самому тем уровнем бреда, который в них содержался. Особенно про изгнание Теней! Ведь никто даже не задумался, кто охраняет Карла, охраняет точки с раздачей помощи и отбивает караваны с этой самой едой от нападений бандитов, которых теперь можно было встретить на каждом шагу. Кто помогает защищать страждущих людей, стоящих в очередях за помощью, когда Фред направляет отряды на разгром этих точек диверсии и психологического давления? А ведь это были те самые Тени, успевшие стать национальной страшилкой!

Мы не назывались народу Культом Теней. Вообще никак не назывались. Но татуировки змей, обвивающих меч, не раз были замечены толпой. Из-за татуировок теперь нас прозвали «Змеи». Вот так одни и те же люди называясь «Тенями» считались врагами народа, а называясь «Змеями» стали национальными героями, защищающими жителей от безумного произвола про́клятого короля.

Параллельно с промыванием мозгов простому народу, я через своих людей проводил агитацию среди аристократии, чтобы и они поддержали отречение короля. И они на это легко соглашались, ведь кошельки дворян пустели с пугающей скоростью, а кошелёк — самый болезненный для них о́рган!

За эти два месяца Фред трижды приглашал младшего брата встретиться и поговорить в замке. Мы с Агнией быстро остужали горячую голову Карла, решавшую «честно и открыто» пообщаться с братом. Хоть и с трудом, но мы не пускали Карла на эти встречи, доказывая, что оттуда живым он уже не вернётся.

После каждого отказа из города выходил большой отряд первого рыцарского ордена и начинал громить и уничтожать пункты раздачи гуманитарной помощи, вызывая недоумение и ярость народных масс.

За это время было предпринято более десятка серьёзных попыток устранить Карла, и по его душу выдвигались очень хорошо подготовленные отряды солдат и наёмных убийц. При каждом нападении я лично, вместе с сотней диверсантов Культа Теней, оставляли от этих отрядов лишь трупы в покорёженных доспехах.

За время атак на моего подопечного герцога, а также солдатских погромов пунктов выдачи гуманитарной помощи и попыток ограбления караванов с продовольствием погибло больше четырёхсот членов Культа. Погибло бы гораздо больше, но видя, что армия в очередной раз идёт крушить пункты раздачи еды, люди сами вставали на защиту этих точек, пока всё не будет быстро погружено в телеги и не отправлено куда подальше. Народ знал, что когда армия уйдёт, пункты раздачи еды вернутся.

Мы получали отчёты, в которых Гвардия Служителей излагала королю своё мнение, что такие потери должны напугать Культ Теней и снизить моральный дух диверсантов из-за скорби по погибшим и страха неминуемой смерти для оставшихся.

Вот только гвардейцы сильно ошиблись с идеологией, пропагандируемой в Культе — по каждому героически погибшему члену Культа не принято скорбеть, ведь он или она «попали в Вальхаллу и сейчас наслаждаются своим раем». Смерть в Культе считалась «нормальным завершением карьеры», которой все они ждали.

И вот, по истечении двух месяцев, мы получили весть из королевской канцелярии, что «Фред созрел и готов снять корону».