Колоски

Глава пятая Тщета раздумий, суетности власть

Волоча на себе пару уже разделанных молодых ящериц и три яйца, завёрнутых в шкуру уже съеденной, в портал они прошли ещё не друзьями, но уже приятелями, неплохо понимающими друг друга. И насторожились. В оазисе было подозрительно тихо. Никто не отдавал безапелляционных распоряжений ворчливой скороговоркой, никто никого не гонял кухонным полотенцем, не плескался, визжа, в озере и не висел на пальме, добывая орехи. Только зайдя внутрь, они обнаружили причину всемирного умиротворения. Посреди топчана надёжным заслоном от нечаянного Видения лежало бревно, заботливо завёрнутое в шкуру, у стенки спала Лиса, с краю на оставшейся полоске сопел Роган. Интересно, подумал Ри, откуда они бревно взяли? В роще поблизости упавших деревьев не было…

— Чего это они? — шёпотом удивился Дон.

— А чего ты хочешь? Мы от вас ушли когда? Вечером, на закате. Для них сейчас около двух часов ночи, — так же шёпотом ответил Ри.

Дон заморгал, соображая.

— А-а! — дошло, наконец, до него. — А я сбился: солнце и там и тут вкось, я и разницы-то не заметил! Но там это был, значит, закат, а тут, значит, восход. Ну, да. Понял. Тогда пусть спят.

Зато бункер под холмом встретил их чуть ли не дракой.

— Ри! Нет, ты ему скажи, ты скажи! Это же неправильно — всех в драконы! — бросился Вэйт к добытчикам. — Раст — он же совсем чокнутый, ку-ку! Нет, он не плохой, но он столько пережил — вот мозги и свихнулись, он такое делает — его уже три раза общий Совет упокоить собирался, всерьёз обсуждали — и его в драконы? Он и драконом чокнутым будет, только возможностей больше получит для… своих дел! А он говорит — всех! — в страшном возбуждении тыкал он пальцем в Йэльфа.

— Ой, да что ты? А как ты определять будешь, как? — тоже подскакивал Йэльф. — Ладно, Раст — козёл, с ним всё понятно, а остальные? Это я овечка белая? Или ты, селекционер хренов? Травка ему, цветочки, грибки-ягодки… Видал я твои цветочки, меня — меня! — после них неделю кошмары мучили! Или вот он, интриган ушлый? — ткнул он пальцем в Дона. Тот гордо задрал нос. Не каждого сам Старейшина ушлым интриганом признает, это сильно постараться надо! — Как ты будешь решать, кто достоин, а кто нет?

— Он не будет, — твёрдо пообещал Ри. Йэльф замолк. — И он не будет, — пообещал Ри Вэйту, и тот тоже замолчал. — И я не буду, — вампиры растерянно переглянулись. — Она будет, — мотнул Ри головой в сторону выхода. — Она Видящая, — напомнил он, и на лицах появилось понимание.

— Ты думаешь, она согласится? — с большим сомнением посмотрел на него Дон. — Ты ж слышал, она хочет быть первой.

— Ну и пусть будет первой, — пожал плечами Ри. — Только сначала пусть кандидатов проверит. Думаю, ей со швалью тоже общаться не захочется, да ещё так долго. Мы, как ты понимаешь, очень долго живём. И на Созидание нам начхать, и серебром нас не уроешь, и, если нам разонравится кто-то потом, избавиться от него будет весьма затруднительно. Вот так. Подкрепиться не желаете? Прошу! Наисвежайшие! — он протянул вампирам свёрток с ящеричьей кладкой.

— Ух ты! А чьи это такие? — Вэйт опасливо потыкал пальцем в кожистую кожуру яйца размером с хорошую тыкву. — Ты точно уверен, что их едят?

— Я же ел, — пожал плечами Ри. — Это от ящерицы. Вот такой, но эта молодая, маленькая ещё, — поднятая за середину хвоста, ящерица носом возила по полу.

— Да что ты? И что из этого? — Йэльф тоже подозрительно косился на кожистое чудо. — Сам сказал: тебя дубиной не убьёшь, так что тебе какие-то яйца?

— Не хотите — не надо, Лиса с магом съедят, — фыркнул дракон.

— Я уже ел, — кивнул деду Донни. — Никакого привкуса.

— Да? А! Ага. А во что вытряхнуть-то есть у тебя?

Ри шагнул к полке, взял два отрезка металлической трубки, воткнул в одно яйцо под разными углами, пробив кожуру, и сделал приглашающий жест.

— О, экзотика, — пробормотал Йэльф и присосался. Вэйт нерешительно потянул из другой трубочки. — М-м-м! — сказал Йэльф через некоторое время.

— Угум-м, — согласился Вэйт. Яйцо стремительно проваливалось само в себя, морщилось и комкалось.

Дон подсел к столу и углубился в дебри записей. И очень быстро понял: в том, что касается биологии, он ничего не понимает. Тех знаний, что имелись у него, не хватало, чтобы понять эти выкладки. И дело было не в количестве знаний. Это был какой-то совершенно другой подход, другой принцип.

— Ри, а что ты вот тут имеешь в виду? Вот тут такое странное преобразование. Заготовки ведь у тебя без ДНК? — подошёл он к дракону. Ри разделывал ящерицу на железной стойке и укладывал мясо в нишу на лёд. Заглянул через плечо в собственные выкладки в руках Дона.

— Ну, правильно. А что непонятно-то?

— Тогда о каком пробуждении памяти крови вот здесь у тебя речь? Там же не твоя кровь получится. Какая память крови у той же Лисы? Как её дед плюшки на продажу пёк? Магов-то у неё в роду не было…

— А вот ни фига. Я сначала так же рассуждал, всё норовил свою ДНК впихнуть — сначала вампиров своей кровью инициировал, потом в Зверей впихнул, потом ещё много чего было, потом здесь с ящерицами возился. И всё со своей ДНК. А потом сообразил, Лисе спасибо. Люди — мои потомки, я же тебе только что рассказывал, и ДНК у них уже наполовину моя. Вот из неё память крови и пробудится. Просто у человеческого тела для полного раскрытия возможностей потенциала не хватает. Или самого тела, надо по количественным характеристикам ещё посчитать. Человеческие маги — те, у кого потенциал случайно получился чуть повыше. Проявившийся доминантный ген, понимаешь? Собственно, вся магия или от меня, или от Перворождённых. Целительство от эльфов, а вся боевая — это моё, эльфы над огнём не властны. И у вас от одного к другому тоже моя кровь передаётся, хоть и модифицированная. Но тут сложнее, у вас и изначальная магия должна восстановиться, эльфийская. Власть над растениями и всё такое прочее. А вот с Перворождёнными и Истинными, которые в вампирах не побывали, как-то совсем иначе будет действовать. Честно говоря, я вообще про них не думал, даже не знаю, можно ли их в драконов обращать. Да и зачем? Не люблю я их, все уб-богие. Вот Вэйточка разве, так и он теперь вампир…

Стало немного понятнее, хоть и не сильно. Но Дон был упрям и пробивался сквозь дебри выкладок Ри, пока не победил. Но замысловато, блин! Университетским деятелям это показывать не стоит — на истерику изойдут. Хоть и привязанные к теории магополя, но совершенно дикие преобразования магэнергии в материю, магическое изменение биологического материала и ещё масса всего накручено — сам Дон за согласование стольких потоков просто не взялся бы. А если бы и взялся — опробовать на практике не рискнул бы ни за что. Ну и упёртый же этот Ри! Это сколько же он времени и сил в это вбухал, если Дон даже понять это с трудом может. Действительно дело всей жизни… Вот с порталом он разобрался быстро. С электричеством Дон был знаком, на многих производствах оно ещё применялось, и назначение ветряков было вполне понятно. Споткнулся он на преобразовании электричества в магэнергию, но, подумав, разобрался и восхитился. И — да! Экономичнее, не говоря уже о том, что безопаснее, поддерживать портал в открытом виде, чем каждый раз запускать заново. Но вот пыль… Оседает в плоскости, как это? Гравитационного равновесия, вот как это. Что это такое, Дон тоже уже понял. Но перспектива каждый раз чихать при прохождении портала совершенно не радовала. А заэкранировать его от пыли и впрямь не получится. Вообще магические решения не годятся. А вот механические… Почему она вообще там оседает? Она не электризована, она свободно оттуда вылетела, когда Ри чихнул, прямо облаком! А-а, вот оно! Поймал!

— Ри, а я знаю, как убрать пыль из портала!

— Да? — очень удивился Ри. — Излагай! — он засунул последний кусок ящерицы на лёд и тоже подсел к столу.

— Тяга! Как в печке! Обыкновенный ток воздуха — и не будет никакой пыли! Тут, над порталом, сделать воздуховод, трубу, короче. И ветряк воткнуть, но не тот, который электричество вырабатывает, а наоборот, потребляет. И никакой магии. Перед прохождением включил, продул — и пошёл в чистый портал.

— Как это — ветряк наоборот? А-а! Так был же такой! До войны, у людей! Вентилятор называется. Но, блин, он на переменном токе у них работал, и… А, фигня, сделаю! Но ты голова-а! А я уж настолько привык на магию полагаться, что о таком решении даже не подумал. Всё гадал, как бы заклинание приспособить, чтобы не сгорело. Молоде-ец! — с удивлением, будто не веря себе, покивал Ри.

Дон чуть не лопнул от гордости! И обернулся к Йэльфу с Вэйтом — слышали? Старейшины, братски обнявшись, спали на куче шкур. Рядом валялась сморщенная яичная кожурка. И Дон понял, что тоже очень хочет спать. Да и то — неделя в Поиске, потом такая нервотрёпка в корчме, когда он, не разобравшись, чуть не пошёл голыми руками дракона воевать. А интересно, хихикнул он про себя, как бы это выглядело? Вот сраму-то было бы! Зассытник! Йерой! Вот уж действительно — драный гоблин! Получился бы в результате. Сильно драный, однако.

— Рад, что хоть в чём-то смог помочь. А-ах! — зевнул Дон. — Знаешь, сам от себя не ожидал. Очень сложно, даже для меня. Вот эту схему еле разобрал, хорошо, что ты всё разными цветами обрисовал — а то не понял бы…

— Какую схе… Агр-рых-х-х! — Ри побагровел, глядя на чертёж схемы преобразователя. Сколько он над ним сидел! Как старательно чертил! Как нравилась ему строгая чёрно-белая красота чётких линий! А теперь! Все электрические цепи были красненькими и синенькими, а полученная магэнергия распадалась на зелёненькую, оранжевую, голубенькую и коричневую. Пёстрая мешанина линий очень напоминала детский лабиринт «Отведи Машу к каше». — Вэйт!!! — взревел Ри, сразу поняв, чьи шаловливые ручонки здесь порезвились. Правильно говорят: горба и Жнец не скосит. — Тварь убогая!!! Вэйточка без листьев, дубина, блин, чтоб тя гоблин обглодал! — слетела и разбилась колба с полки, Йэльф и Вэйт зачмокали, заёрзали, но не проснулись.

— Да чего ты? — не понял Дон. — Это он разрисовал, что ли? Так и хорошо, иначе я бы не понял, что к чему, я же говорю! — Ри злобно пыхтел и фыркал, но стал успокаиваться. — Не, серьёзно, так нагляднее, — уверил его Дон и попытался переключить внимание Ри на более важную проблему: — Ты мне лучше такую вещь скажи: какая предельная мощность может через это проходить? И как долго при этом оно продержится? Дело в том, а-ах! — зевнул он и передумал рассказывать. — Ой, сплю я совсем! Знаешь, ты посчитай пока, если не трудно, а зачем — тебе Йэльф расскажет, он больше меня знает. А мне надо в корчму сбегать и «Осознание» на дверь повесить, пока совсем не заснул. Или Лису туда перетащить? Как думаешь, как лучше?

— Никак не лучше, — проворчал всё ещё злобный Ри. — Падай и спи, всё там уже висит, Лиса перед уходом всё сделала, даже по видеошару кого-то там предупредила.

— Да-а? — обрадовался Дон, блаженно потянулся, и через мгновение спящих вампиров на куче шкур в углу стало трое. Ри вздохнул. Он сегодня тоже устал. Отвык от общения, совсем отвык. И народу-то немного, а так тяжело переносится. Или это из-за того, что они именно здесь, в его доме? А вполне может быть, думал он, глядя на спящих. Его будущие драконята. Надо пройтись и поискать поблизости подходящий холм, сделать в нём пещеру — и пусть тусуются там. А посторонние здесь, в лаборатории, да ещё и Вэйт среди них — это совсем не дело, постоянный напряг. Но кто же знал, что сразу столько народу набежит? Он-то думал — постепенно, по одному. Самых умных, самых талантливых. А Лиса сказала, что он дурак. Что в результате он получит двадцать спесивых одиночек, а никакое не племя. И справиться с этими одиночкам не сможет, потому что они уже тоже будут драконами. А надо пусть и не самых-самых, но друзей. И он согласился, только вот…. У него-то друзей не было, вот беда. Он-то как раз был одиночкой. И у Лисы двадцати друзей что-то не наблюдалось, а из тех, что были, в большинстве, почему-то, оказались вампирами. Лиса и сама удивилась, когда это поняла. И почему это так вышло? «Наверно, из-за характера моего безобразного», сокрушалась она вчера. «Вампиры необидчивы, я на них ору, а они только хохочут. Из людей, пожалуй, только Роган и способен меня в больших количествах переносить. И в драконы Роган со всех ног побежит, но кто ещё? Ну, Квали. Но он, во-первых, эльф, во-вторых, в драконы идти не может, его дети должны Трон наследовать. А с братцем Вакой, например — как приедет, так и поругаемся. Ну, Рола. Но куда уж ей в драконы! Она на Дона-то до сих пор глядит, как хомяк из банки. Как это? А так это: видно насквозь, спрятаться негде, бежать некуда, съест — не съест? И ведь знает же, что не съест, а всё равно хомяк хомяком. Ну, Гром ещё, но он откажется, наверно. Он в парке со Зверями вполне счастлив, и летать никогда не рвался. Не знаю я.»

Жизнь внесла свои коррективы и в мечты Ри, и в соображения Лисы, сходу открыв всё Старейшинам. Всего двум, но… Вот уж о ком Ри никогда не думал, как о будущих драконах, а, похоже, именно из них и придётся набирать. Вон, как загорелись идеей. А это значит, что нужно просчитать на совместимость их поддерживающее и его преображающее заклятия. И внести соответствующие изменения. В обе стороны, иначе ничего не получится. Блин. И ещё. Что он там просил, этот Донни? Предельная мощность? Интересно, зачем ему это?

Лиса проснулась от того, что, поворачиваясь на другой бок, крепко приложилась лбом. Аж искры из глаз! Села, потирая лоб, и не поняла сначала, где это она. Потом вспомнила. А лбом приложилась об ту самую трубу, которую сама же на топчан и положила, чтобы нечаянно Видение на Рогана не сработало. Потому что Роган жжётся. А труба, как выяснилось, бьётся. Блин! Тем же местом треснулась, что и неделю назад! Только-только синяк прошёл! Больно! И есть хочется. А где все-то? Тихо-то как! Лиса осторожно перелезла через Рогана и отправилась на поиски хлеба и зрелищ.

Никого. Лишь небеса, синея, блещут, листы чего-то там трепещут, светило золотит песок, мы совершаем марш-бросок, вот и чудненько. Так, сначала вымыться. Ну и жара тут, прямо пекло! Все тряпки к телу прилипли! А мы их отполощем, отожмём и опять напялим, по такой жаре — самое оно. Во-от, уже лучше! Правда, озерцо — не фонтан, чисто подосланное. У берега довольно мелко, и вода тёплая, да, а чуть дальше — яма с тиной! Вода сразу ледяная, и проверять — есть ли там вообще дно, совершенно Лиса не собиралась. Но пришлось: ухнула Лиса в неё с головой совершенно для себя неожиданно, напугалась ужасно, еле выбралась опять на мелкое место и обозлилась со страшной силой. Нет, с одной стороны — сама виновата, в незнакомом водоёме надо себя поосторожнее вести. А с другой — надо Ри по шее дать, что ж за свинство такое? Он здесь живёт, и пьёт, поди, отсюда — дно не выровнять, что ли? И от тины почистить не мешало бы. И орехи надо собрать, вон их сколько! Не хочет есть, так на Базар их, и продать, деньги лишними не бывают. И Вэйт прав, в самом деле! Надо хоть траву какую посеять, уж больно неприютно тут.

Лиса вернулась под крышу, отломила, за неимением ножа, по куску хлеба и сыра, прихватила одну из бутылок с вином и вылетела из сарайчика, как ошпаренная. Надо же, пока спала — и не замечала, какая там духота и жарища! Здесь хоть и слабый, но, всё же, ветерок обдувает. И Лиса уселась опять на солнышко под пальму — сохнуть и строить планы освоения местности. А как же? Ей теперь тут часто бывать придётся, что ж, просто смотреть на эту неприглядность? Тем более, что все вокруг маги! И никто ни фига не делает, как всегда! Вот почему так: тот, кто может — ничего не делает, даже не думает о том, чтобы что-то вокруг улучшить — мелочи, видите ли. Мужики, одно слово! А она видит, что надо сделать — а сил-то нет, только две руки! Ничего, вот станет драконом… нет, драконкой… нет… а как сказать-то? Надо у Ри спросить, как у них женщины называются. Вот, короче, станет — и всем им задаст! А чего задавать-то? — перебила она себя. Уж как станет, так и сама всё сможет! Она отхлебнула вина из горлышка — крепкое, зараза, не окосеть бы! — и огляделась вокруг, прикидывая, что она тут сделает в первую очередь. Хотя — нет. Здесь она ничего не будет делать. Это место Ри. А вот там, где они с Роганом гуляли — там и надо. Здесь вокруг такие же пологие голые холмы, вот между соседними и надо будет развернуться. А что? Тент от солнца натянуть, а под ним гамаки повесить. И спать на ветерке. Спать… Опять её разморило. Спала-спала, а не выспалась. И голова побаливает, да и не удивительно. Второй раз по тому же месту приложилась! Нет, надо с солнца уйти, вон, уже голову напекло, даже нехорошо как-то, мутит, не стоило вино на жаре пить. И вообще — что-то слишком много она пьёт в последнее время. Как тогда с Ри начала, так всю неделю спать кривая и ложилась, нервы успокаивала. Вроде по чуть-чуть, а к ночи в лоск. Уже Рола коситься стала. Не следовало бы с сотрясением, конечно, но… Хорошо, Дона дома не было, он бы ей задал! Хотя при нём ей бы и не понадобилось, он здорово успокаивать умеет. И, кстати, надо найти Ри и рассказать ему, что они нашли с Роганом за во-он тем холмом! Она вскочила на ноги… Резкая, запредельная боль взорвала голову. Тело скрутил спазм, Лису вырвало, по ногам потекло горячее, но даже стыдно не стало — так было плохо, плохо, плохо! В ушах раздался звон, все звуки отдалились, будто вата в уши набилась, в глазах поплыли пятна, чёрные, как Зверь, как Тихий, потом зрение вообще отказало. «Я умираю? Как глупо! Вот сейчас, когда уже почти сбылось?..», с нестерпимой обидой, перекрывшей даже страх, подумала Лиса и потеряла сознание.

Рогану было очень жарко, очень душно и страшно лень. Он слышал, как Лиса искала еду, но даже не пошевелился. Она ушла — вот неугомонная-то! — и он уже почти опять заснул, но тихий вскрик снаружи заставил его насторожиться, и сон слетел. Ну, что опять с ней такое? Он сполз с топчана на пол на четвереньки, помотал головой, ткнулся лицом в край постели, помычал страдательно и жалуясь на жизнь. Нет, придётся выйти хотя бы за надобностью. Он встал. Вышел. Огляделся, щурясь и морщась. Невдалеке под пальмой навзничь лежала Лиса.

— Лиса, ты совсем дурочка? — страдальчески простонал Роган. — Здесь экватор же, нельзя на солнце лежать! Сгоришь!

Лиса не шевелилась. У Рогана внутри вдруг всё ухнуло куда-то вниз от мгновенного осознания, что не загорает она и не спит. В одежде не загорают.

— Лиса-а-а! — заорал он, с места срываясь на бег и понимая с отчаянием — уже всё, всё уже произошло, и, что бы это ни было, скорей всего — уже поздно. — Дура хренова, ты что ж творишь-то? — орал он, уже сам не понимая, что и кому. Упал рядом на колени. Воняло рвотой. Тест? Голова. Глубже? Да, инсульт. И неудачно как: затылок, носом кровь не вывести, слишком далеко! Но ещё дышит. — До-он! — заорал Роган. — Ри-и-и! Да где ж вы все, суки ё…! Жнец Великий, десять гоблинов те в зад и дроу в подпол! До-он! Сюда, ну же! — он орал, а руки его работали сами — снимая боль, насколько возможно, изменяя настройку эндокринной системы, повышая свёртываемость крови, чтобы вот тот сосуд перестал кровить. Большего он сделать не мог, это надо в Госпиталь, срочно в Госпиталь, — и трепанацию. И прямо так, со вскрытым черепом — в ящик, и ждать, и надеяться, что обойдётся — но Госпиталь на другом материке. И надо сначала к тому порталу, а уже оттуда… но они могут просто не успеть. — Ри-и-и! — голос сорвался на визг, Роган закашлялся. Рядом вдруг оказался Дон. Тихо зарычал, схватил Лису за руку, оттянул ей веко, взглянул на Рогана.

— Инсульт, — кивнул Роган. — Где урод этот?

Из сарая, держась двумя руками за голову и шатаясь, вышел Ри, поддерживаемый с обеих сторон Вэйтом и Йэльфом.

— Здесь урод этот, здесь — тихо сказал он. — Не ори, и так хреново. У-у-у, бли-ин, — сжал он виски и согнулся.

— Давай портал! — выпалил Роган.

— Сейчас…

Дона и Рогана вдруг снесло ударом могучей лапы. Над Лисой, изогнув шею, дыбя гриву и шипя, встал Зверь. Уши были прижаты, глаза горели синим пламенем. Вэйт и Йэльф охнули и сели на песок.

— Вот только тебя здесь не хватало, — взвыл Ри.

— Создатель? — растерянно отозвался Зверь, вдруг теряя весь запал. — Создатель, я, это… Сестрёнке плохо, Создатель!

— А то я не знаю! — обозлился Ри. — Ты каким местом думаешь, а? Ей плохо, а ты целителю кости переломал!

— Я… Я не знал… — Зверь отступил, припал к земле, потом и совсем лёг, только что кверху пузом не перевернулся, как нашкодивший щенок, и тоскливо заскулил. — Я думал — враги… Она звала… Я пришёл, а они тут… рядом с ней…

Дон вскочил, отплёвываясь, протянул другу руку, но Роган не пошевелился. Только лёгкое удивление было на лице его. В открытых остановившихся глазах отражалось небо. Дон закинул голову и зарычал. Он только зарычал, и даже не особо громко. Но все испуганно затихли, даже Зверь.

— Дед, — спокойно и просто сказал Дон. — Подними Лису.

Не попросил, а сказал так, будто имел на это право.

Очень спокойно, вот только глаза у него…

— Но… — вскинулся Йэльф.

— Йэльф, Старейшина ле Скайн, подними Лису во Жнеце, — повторил Дон, пристально глядя Йэльфу в глаза. Да, хозяин, конечно, хозяин, сейчас, хозяин. Йэльф встал, как сомнамбула, подошёл к Лисе и опустился на колени. Одежда на её теле мгновенно превратилась в ленточки под его когтями. И чёрная гора Зверя, лежащего рядом с ней, больше его не пугала. Он её будто и не видел, он вообще ничего, кроме Лисы не видел. Вэйт проводил его растерянным взглядом.

— Ты… Ты что же это… — прошептал он тоненько.

— Все вон, — спокойно и жутко улыбнувшись, посмотрел ему в глаза Дон. — И ты, — перевёл он взгляд на Зверя. Яркие сапфиры встретились с мёртвыми бельмами, расколотыми чертой зрачка. И Зверь, огромный Зверь стал пятиться, скуля, отползать задом, потом вскочил и с тоскливым воем гигантскими прыжками умчался за холм. Зверь всегда может опознать Смерть, в чьем бы ни предстала она обличьи. Ри молча взял одеревеневшего Вэйта подмышку и пошёл следом. Голова у него больше не болела.

Потому что Лисы не стало два удара сердца назад. Не важно — как. Скорей всего, Йэльф её выпил — это обычная практика: нужно затратить много энергии, чтобы поднять во Жнеце. Но это было уже совсем не важно. Потому что девчонки Тии, его Лисы-Мелиссы, больше не было. Каждый нерв его вопил об этом, каждая жилка. Не успел он сделать её драконом. Да, он всё ещё может сделать это с тем, что из неё получится, и формально соблюсти клятву, но, даже если случится чудо, и она, человек, восстанет суккубом — связь меж ними уже порвалась. Потому и пусто так внутри. Лучше бы у него по-прежнему болела голова, чем эта пустота и тишина без отклика и надежды. Двадцать лет назад двое стали одним, двадцать лет он чувствовал их взаимную друг другу принадлежность, даже не осознавая этого, но смерть порвала контакт, и теперь оставшаяся в живых часть целого кровоточила и корчилась. А ведь всего минуту назад всё было иначе, пусть и плохо, но не настолько.

Он уже свёл формулы, и даже успел подставить значение мощности, когда его скрутило. Он упал на пол в конвульсиях, горло перехватило, он даже крикнуть не мог, чтобы разбудить спокойно спящих вампиров. Он сразу понял, что это боль Лисы, один раз так уже было. Но в этот раз рядом не было ящерицы, не было никого, достаточно ЖИВОГО, чтобы передать и отвести свои ощущения на него. Вампиры для этого — увы — не годились. А он сам в таком состоянии помочь никому не мог, даже самому себе. Лишь когда Роган навесил на Лису «обезболивание», ему стало немного легче. На четвереньках дополз он до спящих, практически упал на Дона и простонал: «Лиса!». И тот исчез. А потом проснулись Йэльф с Вэйтом, и помогли ему выбраться из бункера. Один он не поднялся бы, ноги подкашивались. И он уже понадеялся было, что они смогут её спасти, ведь всего-то — пройти три портала, но дальше всё произошло так быстро, нелепо и страшно…

Он сел на камень, положив рядом безвольное тело Вэйта, и стал ждать. Просто ждать — а что он ещё мог? Через некоторое время подошёл Тихий, улёгся рядом. Из глаз у него ползли огромные слёзы, он тёр морду лапами, стирая их, шумно вздыхал, жалко поглядывал на Ри, опять виновато отводил глаза.

Ну, что тебе? — устало подумал Ри.

Создатель, зачем? Убили — зачем? Жива ещё была, убили — зачем? — заскулил в голове Тихий почти без слов, на одних эмоциях.

Так надо, не плачь, она не совсем умерла. Скоро опять её услышишь, утешил его Ри. Но Зверь не поверил и продолжал скулить и плакать.

Создатель, я же чувствую. И ты. Умерла сестрёнка, совсем умерла… Зачем убили?

Пшёл вон, — рыкнул на него Ри. — И без тебя тошно!

Тихий вон не пошёл, но хоть замолчал.

Дон убедился, что, даже будучи марионеткой, Йэльф делает всё правильно, и присел над Роганом.

Речитатив на два голоса плыл в душном воздухе над оазисом.

«… но не снимай его с нивы, ибо это мой урожай. Мал урожай мой и скуден, ибо не сею, и лишь из под серпа твоего выбор свершается мой. Жатва твоя всегда из лучших, мне же оставь из неё этот колос один. Не оскудеет жатва твоя, но мой урожай им прирастёт и пребудет на ниве…»

Когда кровь знаков уже впиталась, и тела вступили в последнюю фазу трансформации, Дон отдал приказ. Повинуясь ему, Йэльф подхватил тело Лисы и мерным шагом пошёл к входу в пещеру под холмом. Следом пошёл Донни с Роганом на руках. Ультрафиолет очень вреден тем, кто только что поднят во Жнеце, а на установку защиты просто сил нет, на марионеток всё угрохал. Внутри Дон велел Йэльфу сесть в угол, старательно закутал Рогана и Лису в шкуры, чтобы тела подольше не остывали, и устроился рядом. Сидел спокойно и бездумно, держал Лису за ещё тёплую руку и ждал возмездия. Что оно придёт — он не сомневался. Он только что нарушил все клятвы — и Присягу, и Клятву ле Скайн, и большую часть законов заодно. Он знал, на что идёт, и сделал это без тени сомнения. Но, может, хоть попрощаться успеет, прежде чем его скрутит и развоплотит одна из Клятв, или они обе сразу. Да и наплевать. Он всё сделал правильно, только так и можно было сохранить Лису и Рогана для обращения в драконов. Ничего героического, голая логика, техническое решение возникшей проблемы — вампир, как транзитное состояние. Драконсервы, мысленно усмехнулся он. Ну, да, он этого уже не увидит, но это будет минус один, а так было бы минус два. Простая арифметика. Кроме того, они были живыми, и опять станут живыми, а он уже так давно мёртв, что и забыл — как это, быть живым, и хорошо ли это. Один мёртвый за двух живых — это правильно, по крайней мере, он так думает. Радоваться было особо нечему, а бояться он, как и все вампиры, не умел, поэтому просто сидел и ждал, что проснётся раньше — Клятва или Лиса.

В чёрной пустоте и безвременьи кто-то плакал безутешно и потерянно, и не утихал этот плач в чёрной бездне.

— Сестрёнка умерла… сестрёнка… — всхлипывал голос. — Умерла сестрёнка… Зачем?.. сестрёнка…

Как ребёнок… У неё был ребёнок… Ника? Да, но это не Ника. Ника никогда не скулит, она ревёт басом, бунтует! А этот ноет и горюет. Кто-то умер. Печально. Печально? Возможно, хоть и непонятно. Но — как же надоедливо! Утомил! Заткнись, а?

— Сестрёнка! — заорал вдруг этот ненормальный. — Ты жива? Я бегу, бегу я! К тебе я! Сейчас буду! Бегу уже!

А Лиса вдруг поняла, что это Тихий, и удивилась — откуда бы тут Тихому быть? Так, а тут — это где? А чтобы это понять… надо открыть глаза! Нет, это была плохая идея, слишком светло. Лучше вот так, через щёлочку. Странные какие-то ощущения в организме. Даже и не скажешь сразу — какие, но непривычные. Пожалуй, слишком много звуков, запахов и света. Но боли нет, и на том спасибо.

— Тут узко! Не пролезть! Но я копаю, я сейчас, я быстро! — волнами энтузиазма окатывал Лису Тихий. — Тебе плохо, я чую! Сейчас, я подкачаю! Лучше вылезай, а то мне к тебе никак!

Лисе стало смешно. Вот уж, действительно — Тихий Ужас!

За руку её кто-то держал. На другом конце руки обнаружился Донни. Только неправильный какой-то. Просто держит за руку и смотрит. Но, похоже, не видит. Как спит.

— Дон? — сказала Лиса и поперхнулась. Никогда у неё такого голоса не было! Чувственный, глубокий — просто создан мужиков соблазнять! Да что ж творится-то? Больно было, да, очень, и… Она умерла?

— Да-да! Смерть. Плохо. Я чуял! Я плакал! — даже на ментальном уровне отрывисто пыхтя, отозвался Тихий. — Копаю! Сейчас буду! Создатель? Почему отойти? Нельзя? Почему? Да, Создатель, молчу…

— Лиса? — отмер Дон и деловито заторопился, встряхивая её руку и прихлопывая другой. — Лиса, послушай, скажу очень быстро: счёт завещан Нике, проценты можно снимать. Скажи Дэрри, он всё устроит. Передай ему и Мастеру Корнэлу — я их очень любил, и Грому привет, как увидишь…

— Да что ты несёшь-то? — села Лиса. — Совсем сдурел?

Шкуры свалились. Зачем её так накутали? Прямо кокон! Упс, а блузка где? А штаны? Даже трусов нет! Однако! Кому это её тряпочки понадобились?

В бункер спиной вперёд зашёл Ри, волоча за собой вялого Вэйта.

— Очнулась? — Ри небрежно пристроил свою ношу на стол.

— Ты послушай, что он несёт! «Райнэ, я вас любил!» — дёрнула Лиса Дона за руку. Рывок неожиданно оказался очень сильным, Дона снесло с ложа. — Упс… Извини… — удивилась Лиса.

— Ты не понимаешь, — спокойно сказал Дон, поднимаясь с пола и отряхиваясь. — Мне конец, Лиса. Я очень рад, что удалось с тобой попрощаться, и хочу, чтобы ты ребятам передала, что…

— Та-ак, и что ты натворил? Ну-ка, признавайся! Нахулиганил? — подбоченилась Лиса. Отсутствие одежды её удивило, но, против обыкновения, смущения не вызвало. Нет и нет, и что?

— Ну-у, слегка, — усердно изобразил Дон виноватость, и даже почти правдоподобно, но улыбка всё испортила. — Ну, не шуми. Всего-то начхал на Присягу Короны. Ну и на Клятву ле Скайн заодно. Похоже, обе в обмороке от моей непочтительности, но, боюсь, скоро очнутся. И заключит святая месть меня в объятия, и почему я ещё есть — я без понятия. Вообще-то, меня должно было сразу развеять. Это ж заклинания, а не просто слова, а я их всех… э-э-э… не учёл, — продемонстрировал он средний палец. — Ну и вот. Я не имел права поднимать вас без вашего согласия, я не имел права поднимать вас без официального разрешения, и на всём этом должно было стоять Утверждение, а иначе я даже думать об этом права не имел. А я и не думал, просто сделал. Типа вампир-транзит. Так что я вот-вот развалюсь, и даже не на атомы. Ты закутайся, а то тут прохладно, остынешь быстро, — накинул он ей на спину большой кусок шкуры, свёл концы перед грудью. — Держи, вдруг поможет, — и Ри одобрительно кивнул, он тоже об этом думал.

— Как это — поднимать? И кого — вас? — не поняла Лиса.

— Это тебя и меня, — раздался сзади приятный голос, отдалённо напоминавший голос Рогана. — Нас только что подняли во Жнеце, ага-ага, а ты не поняла?

Лиса медленно обернулась, послушно придерживая шкуру у груди. Оглядела черноволосого, помолодевшего Рогана. Тот кисло улыбнулся, оттопырил для наглядности синие вампирские уши и пожал плечами.

— Т-тебе идёт, — только и нашлась Лиса, что сказать. Медленно обернулась к Дону и Ри. — А его-то почему? — прошептала она.

— Потому, что он умер, — терпеливо объяснил Дон.

— Так. Стоп, — взмахнув свободной рукой, возмутилась Лиса. — Ничего не понимаю. Мне стало плохо, я, видимо, умерла? И…

— Не-ет, — мягко перебил её Дон. — Тебя убил Йэльф. И поднял во Жнеце. Потому что я его заставил, взяв на взгляд. Это считается невозможным, но я это сделал, вот такой вот я крутой! А Вэйт мог помешать, и мне пришлось нейтрализовать и его. И это ещё одна причина перестать быть. Клятва здесь не сработает, но для них это оскорбление, совершенно лютое. Принуждение карается стиранием личности, но до суда не дойдёт. Это Старейшины, они меня просто убьют, и все дела. Если успеют раньше, чем Присяга или Клятва меня развоплотят, — ухмыльнулся он. — Но иначе не получалось: ты умирала, Рогана Тихий угробил, а без Рогана мы бы тебя не донесли. Думать-то особо некогда было. Остывшее тело можно поднять, но это будет зомби. А я сомневаюсь, что зомби можно обратить в дракона. Дракон-зомби! — хихикнул он. — Как тебе такое? Дракозомб! Зомбодрак!

В голове у Лисы опять начался виноватый скулёж Тихого. Помолчи, мысленно шикнула она.

— Они были рядом с тобой, — в ответ на её требовательный взгляд вздохнул Ри. — Зверёк решил, что это враги и наподдал им лапкой. Они и улетели. Дон встал сам, а тебя поднимать пришлось, — кивнул он Рогану. — А вот почему Тихий вообще явился — не к нам вопрос. Он сказал, что ты звала.

— Пятна… — вспомнив, прошептала Лиса. — Перед глазами были пятна, чёрные, — заторопилась она. — Чёрные, как Зверь. Я не звала, я просто вспомнила… И так обидно стало, что умираю. Так всё здорово складывалось — и такой облом! Тихий, ты это услышал, да? — одновременно сказала вслух и подумала она.

— Я услышал, да, но очень далеко было. Долго идти пришлось, — отозвался Тихий, и попытался наябедничать: — Я помог бы, а они меня прогнали… да, Создатель. Молчу.

— И что теперь делать? — растерянно обвела взглядом Лиса всех присутствующих. — Я теперь… вампир, что ли? А ты?.. — повернулась она к Дону.

— А я труп, — спокойно подтвердил он.

— На, труп, расчеты закончи, — сунул ему в руки пачку бумаги Ри. — И не смотри на меня, клыкастик, аки лебедь помирающий. Сядь, не маячь, — нажал он Дону на плечо и заставил опуститься на скамейку у стола. — У меня после этого сеанса со-чувствия до сих пор голова гудит, а закончить надо, это твой единственный шанс. Ну, вы тупы-ые! — покачал он головой. — У меня здесь какой мощности магия творилась, как думаете? А хоть какое-то нарушение фона хоть раз засекали? — на лицах появилась смутная тень понимания. — Мы сейчас под двойным колпаком. Там, — показал он наверх, — климатический, а поверх рощи и холма — ещё и глушилка. И нефиговая, уверяю тебя! Не знаю уж, чем и в чём вы там клянётесь, но пока ты, — наставил он палец на Дона, — здесь, — указал он вниз, и все, как под гипнозом, уставились ему под ноги, — все твои Великие Клятвы тебя в упор не видят. Вот так-то! Мой трепетный! — ядовито скривился Ри. Его чуть-чуть отпустило при взгляде на Лису. Да, чёрные волосы изменили её почти до неузнаваемости, но кожа у неё и раньше была очень белая. Да, чувство родства исчезло, но это всё ещё Лиса. По крайней мере, кипятится и возмущается, как живая, и даже, похоже, не ощутила до конца произошедшей с ней перемены. Будто не заметила. Может, всё ещё обойдется? Опытов по превращению вампира в живое существо не пытался поставить ещё никто, никаких даже догадок нет о том, что при этом может происходить. Может, если её быстро обратить в дракона, личность не успеет выцвести? Ведь она даже ещё тёплая, тело так быстро не остывает, ещё часа два у них есть…

А Дон пытался осознать нежданное помилование. Он уже настроился на небытие, и возражений почти не имел. Наказать клятвопреступника — это правильно. Он уже попрощался с Миром, оставалось только Лисе сказать, что он очень-очень благодарен ей за то, что… за всё, короче. И Рогану. А теперь нужно было опять быть. Быть дальше, и это почему-то казалось очень трудным. Будто он утратил какую-то необходимую составляющую, ту лёгкость, которая и делала существование вампиров вполне сносным, даже приятным. Он тупо переводил взгляд с расчетов на Ри и обратно. Тут Роган, глядя на него, хихикнул. И Лиса хихикнула. И они хихикали, и давились, и хрюкали в ладошки, а он сидел, немой и неподвижный, будто налитый до краёв тёмной мутной водой. Ри одним пальцем поддел ему челюсть и поставил на место. Дон встряхнул головой, как внезапно разбуженный.

— Присяга так не работает, — сказал он. — Она на мне, а не… там, — кивнул он наверх. — Этого не может быть.

— Но это есть, — пожал плечам дракон. — Нет, утечка, конечно, имеется, как без неё. Так потому и тороплю! Здесь расчет для вампиров. Ты ж пойми: в преображении такая мощность задействована, что любые заклятия слетают, а как дракон ты никому и никаких клятв не давал. Дошло, дерево? Ну? Работай! И не парься, подправлю я мозги твоим Старейшинам.

— Да? — скептически скривился Дон. — Попробуй! Они же не зря Старейшины. У них ментальная защита — знаешь, какая? Это против взятия на взгляд у них блоки не стояли, потому что это невозможным считается, вот я и пробил. А память… не знаю…

— Да чего там пробовать-то? Защита — ха! Видал я ту защиту! — фыркнул дракон. Дон припомнил ощущение мощи, заставившее его ощетиниться там, во дворе корчмы — и ему очень захотелось поверить. — Дошло? — хмыкнул Ри. — А ты извини, не судьба тебе первой быть, — развёл он перед Лисой руками.

— Ой, да ла-адно! — отмахнулась она. — Переживу. А кем, кстати, я при этом стану? Ты дракон, а как у вас тётки называются? Драконши? Драконки? Драконицы? Драконихи? — Роган прыснул, Ри перекосило и сморщило.

— Ты бы знала, что ты только что сказала… Ты будешь дракхия.

— Дракхия, дра-кхи-я, — попробовала Лиса новое звучание. — Ага. А что я сказала?

— Вот станешь дракхией и сама поймёшь, — пообещал Ри. — Ещё вопросы есть?

— Не, — мотнула головой Лиса. — Только просьба. Одна, но ну о-очень большая. Есть хочу! Зверски! Прямо до изумления.

— Ага-ага, — поддержал её Роган. — Внутрь бы чего положить! И побольше, побольше!

Ри чуть не стукнул себя по лбу. Их же только что подняли! Они же голодные! И что, интересно, делать? Он взял с полки трубочки, воткнул в ящеричье яйцо, как до этого для Старейшин, и положил между магом и Лисой на шкуры.

— А это ещё что? — вытянулось у Лисы лицо.

— Вампирский деликатес от местной ящерицы! — фыркнул Ри. — Ты теперь вампир — вперёд!

— Ненавижу сырые яйца! — скривилась Лиса. — И без соли, фу! Хоть соли дайте, жмоты! Меня ж стошнит!

— Вампирам соль противопоказана, — оторвался от расчетов Дон. — Ионизация, знаешь ли, — развёл он руками.

— Уже навидишь! Давай-давай, впитывай! — поддержал его Ри. — Больше-то всё равно ничего нет, где я тебе в пустыне кормлеца найду? Ну, ящерицу небольшую могу живьём словить. Будешь ящерицу сосать?

Лиса выразительно посмотрела на него исподлобья.

— Ну, пить, — поправился Ри. — Будешь?

Лиса вздохнула и присоединилась к Рогану, давно уже припавшему к трубочке.

Дон быстро просматривал расчеты, аккуратно сдвинув деревянного Вэйта к самой стенке.

— Да не ковыряйся ты в этом! Вот, блин, нашёл время для самообразования! Время — жизнь! Все формулы я уже провёл, там только сами расчеты, — склонился над его плечом Ри. — Вот тут исходная мощность, вот я подставил, прежде чем свалился. Вот и пляши от неё. А я пойду перетащу вниз три штуки, — он хлопнул Дона по плечу и пошёл наверх. Зараза Тихий! К Лисе ему надо было, видишь ли! Такую ямищу выкопал, прежде чем Ри его отогнал! Совсем коротким стал проход, весь песок внутрь попадать будет. А от хижины и вообще ничего не осталось, смахнул одним движением. Плиту жалко. И сковородку. Таких давно не делают. Но её-то можно будет откопать, и кастрюли тоже. А вот плита погибла, этот… Зверь на неё наступил.

— Шёл бы ты домой, а? — направленно подумал Ри.

— Не могу, Создатель, — виновато откликнулся Зверь. — Я сюда к сестрёнке шёл, а как назад — не знаю. Оттуда никто не зовёт, и я не знаю, куда идти, — печально вздохнул Тихий.

Ри поспешно пригасил свои мысли. Не стоит этому вечному ребёнку такое слышать. Зверь же не виноват, что так устроен. Это Ри виноват, что такими их сделал. Нечаянно. Блин! Это «нечаянно»! Ну почему у него всё всегда получается не так, как планировал, а исключительно нечаянно, случайно, невзначай — и далее по списку! И, видимо, это заразно. Вот и у этих ребят: стоило им связаться с Ри — и пожалуйста! Два трупа в наличии и одно развоплощение в проекте! И Видящей у них теперь нет, весь план — гоблину под хвост! В который раз! Когда ж это кончится? Он ведь сегодня вообще только поговорить с Лисой собирался, прикинуть — что и как дальше делать. А потом выяснилось, что вот-вот явится её муж, и Ри задержался, чтобы поговорить и с ним тоже. А потом всё сплелось в какой-то неприглядный комок и покатилось, наматывая на себя новые пласты — и обрушилось вот такой лавиной. И сейчас придётся впопыхах обращать сразу троих в драконов, потому что Лису и мага выпускать отсюда вампирами нельзя. Утверждения нет, не пройдут они регистрации в Госпитале. И Дона нельзя. Вернее, конечно, можно — но нехорошо. Некрасиво. Если прав Ри, то бедняга Дон рассыплется, как только выйдет из-под «глушилки». А если прав Дон… вариантов много, но проверять не хочется.

Размышляя таким образом, он расставил три маяка там, где не было деревьев, и поднялся на холм. Открыл первый портал вниз и задумался — а не рано ли? Рано. Лучше сходить — узнать, как там у Дона с расчётами.

Лиса валялась, завёрнутая в три шкуры, и развлекалась тем, что надувала съеденное яйцо через трубочку, заткнув пальцем вторую, а потом извлекала из обеих на редкость противные звуки. Дон и Роган морщились, но отобрать забаву не пытались. Как сказал Дон, пусть лучше так, а то ещё похлеще развлекуху найдёт. Оба что-то быстро строчили, сидя за столом.

— На, — протянул Дон дракону лист с убористым почерком. — Но годится это только для неё, — кивнул он на Лису. Ри нахмурился. — На нас обоих Присяга, мы же в Короне, а на мне ещё и Клятва ле Скайн, — напомнил ему Дон.

— Да ну… Там погрешность в тысячных долях будет, ты о чём? — уставился на него дракон.

— Знаешь, почему-то не хочется становиться драконом с погрешностью. Даже в тысячных долях, — фыркнул Дон.

— Ты с ним не спорь. Раз решил, что так правильно — лопнет, а сделает. Это я тебе, как вампир, говорю, — оторвалась Лиса от своего суперинтеллектуального занятия.

— А я всё! Всё! — разогнулся Роган и скорчил Дону рожу. — Я первый буду! Ага! Вот так-то!

— А почему не я? — возбухла Лиса. — У меня тоже… Вон, — она кивнула на лист в руках Ри.

— А вот и ни фига, — торжествовал Роган. — Испытывать буду я. А тебе нельзя, это неправильно. У тебя Ника. А у меня… только вы, — закончил он тихо, быстро огляделся, кивнул и вышел.

Лиса переглянулась с Ри, передёрнула плечами. Ри ответил тем же и вышел вслед за Роганом.

— Подожди лучше внутри, а то солнце — ожогов нахватаешь. Я позову. Сейчас заготовку перекачу, и начнём.

— Не получу. Вообще уже! Маг я тебе, или кто уже? — проворчал Роган, но на солнце выходить всё же не стал.

Легко сказать — перекачу! Желеобразная туша размером в половину Зверя перекатываться совершенно не желала. Она грузно провисала и проскальзывала сквозь силовые захваты, обволакивала их и обтекала, как капля ртути, но оставалась на том же месте. Не учёл он этого момента, когда раскармливал своих будущих драконов. Пришлось сдвигать портал ниже по склону, а в самом склоне копать канаву, ведущую в этот портал. А потом подкапываться под заготовку, под самый центр ямки, в которой она покоилась, но с подкопом прекрасно справился Тихий, очень воодушевившийся тем, что оказался полезен. Медленно, лениво сползла вниз гигантская амёба, просочилась в портал и сразу остановилась.

— Давай! — позвал Ри мага. — Шкуру сбрось и ложись сверху.

— Да? И что потом? — чем дальше, тем меньше эта затея Рогану нравилась. Может, вампиром остаться?

— Ну-у, ты на неё ляжешь, и произойдёт поглощение.

— Да-а? И кто кого будет поглощать? Она ж меня сожрёт — и все дела! Да ну-ка на фиг! — попятился Роган. — Мне и так неплохо, давно так хорошо себя не чувствовал!

— Вот если бы меня тут не было — и сожрала бы! Да не тормози ты, я ж на ящерицах уже несколько раз проверял. Знаешь, как уничтожать потом трудно было? И жалко. Столько стараний — и всё гоблину под хвост, — вздохнул Ри. — Заготовки эти кормить очень сложно. Для них же любой генный материал — как сигнал к действию! Сразу ядро формируется, а потом такое по округе бегает — а! — махнул он рукой. — Я вам потом записи на видеошаре посмотреть дам. Давай уже! А то сейчас ожог от солнца получишь!

А вот этого Ри тоже не предусмотрел. До верха заготовки Роган не доставал, даже встав на цыпочки. Но эту проблему маг решил сам: над заготовкой воспарила слегка дымящаяся на солнце летучая мышь. И с визгом рухнула вниз. Ри уже панически дёрнулся, но к моменту соприкосновения это уже опять был Роган, и голубое желе расступилось под его весом. Обращение началось. Ри управлял процессом, удерживая потоки сил.

Тело опустилось до центра капли и зависло там, чуть ниже уровня глаз Ри. Всё шло нормально, Ри это видел уже не раз, только теперь должна была получиться не безмозглая дракоящерица, а настоящий дракон с личностью Рогана. Некоторое время ничего особенного не происходило, всё шло, как с ящерицами, потом Ри понял — вторая фаза началась. Вот оно! Сложнейший процесс распределения разума на всю заготовку, в отличие от человеческого тела, где носителем разума является только мозг, а кровь не в состоянии открыть ему память рода. Только удержать вот этот поток, чтобы он не перехлестнул… а вот тут надо притормозить… вот так! Голубая капля вдруг схлопнулась и исчезла, и Роган с высоты почти полутора метров брякнулся спиной на песок. Тут же сел и схватился одной рукой за голову, другой за поясницу.

— …ь!!! — прозвучало первое Слово новой жизни.

— Познакомь, давно мечтаю! — довольно ухмыльнулся Ри.

— Заткнись! Не смей орать у меня в голове! — гаркнул Роган, грозя Тихому кулаком. Тот хулигански свесил раздвоенный язык, скосил глаза и заскакал боком, выгнув спину и задрав лошадиный хвост. А Ри глубоко вздохнул и закинул голову к небу. Скоро. Скоро там зашумят крылья! Получилось! Мама, ты видишь, у меня ПОЛУЧИЛОСЬ!!! Ри захохотал, как заплакал, и опустился на песок рядом с Роганом. С уже драконом Роганом.

— Ты чего это? — подозрительно воззрился на него Роган.

— Я? Я нормально. Я… просто отлично! — покивал Ри, разглядывая своё произведение и пытаясь найти изменения во внешности. При обращении в вампира волосы мага стали чёрными, морщины исчезли, Роган стал выглядеть лет на сорок максимум. Сейчас волосы посветлели — но это и всё. Это всё? Похоже, да. И глаза остались человеческими. Не как у Ри. Просто серые глаза. Что бы это значило? — А ты-то как?

— «Как» отбил, тебе спасибо, — сварливо огрызнулся Роган. — Ты ещё с Лисой такое проделай, ага-ага! Интересно, как она тебя убьёт? Полотенце-то дома осталось! Меня за последний час дважды обратили, как ты думаешь — как я? Никак!

— Что, вообще никакой разницы? — поразился Ри.

— Ну… Вот этого слышу, — кивнул Роган на Тихого, резвящегося в роще. — А больше… да ничего, пожалуй. Есть хочу. Спать хочу. И… ага, жары уже не чувствую, — бубнил он, старательно прислушиваясь к себе.

— Мясо, — тихо сказал Ри.

— А? — сразу утратил сосредоточенность Роган. Ри захохотал, уронив лицо в ладони, но быстро успокоился.

— Пойдём. Там на льду две ящерицы, мы с Доном приволокли, — поднялся он с песка. — Остальные, наверное, тоже есть захотят. Займёшься? Пока я Дона и Лису переделываю? Правда, плиту мою этот Ужас растоптал, но у меня там одна штука есть. Она, конечно, не для жарки мяса сделана, а чтобы ДНК уничтожать, но кто ж её спрашивать будет? Поджарит, никуда не денется.

— Ты мне мясо дай, а как поджарить — я найду, — сглотнул слюну Роган. — Привет вам, жалкие кровососы! — поприветствовал он Лису и Дона, заходя в пещеру. Лиса фыркнула и нажала на яйцо. Трубочки взвыли особенно гадко.

— Здравствуй, гнусный трупоед. Не надейся на обед: я вампир, а не корова, тело есть, а мяса нет… — привычно отозвался Дон. Потом поднял голову. — Получилось? — сообразил он и выскочил из-за стола. — Ну-ка, ну-ка, покажись-ка! А ничего и не заметно, — разочарованно заключил он, покрутив и разглядев Рогана со всех сторон. — Ты уверен, что сработало? Что-то разницы не видно, как был при… кхм… в общем, так и остался! — Лиса расхихикалась, а Ри только кивнул.

— Ага-ага, свинство какое: стрелочки не заложили и вытачки не отпарили! Ща исправим, благословенный! — огрызнулся Роган, почувствовав себя не особо удачным костюмчиком, который обсуждает капризный заказчик с модным кутюрье. Обидно, блин, когда вся одежда — обрывок шкурки ящерицы вокруг чресел. — Пусти, чудовище, я жрать хочу! Ты хоть досчитал?

— Два раза проверил, — кивнул Дон.

— А я? Я-то когда? — возмутилась Лиса. — Мне, между прочим, к вечеру дома быть надо! К утру, то есть. Местному. Мне Нику приведут. А знаешь, кто? Королева-Мать Тани Рэлиа на-фэйери Лив, — с удовольствием полюбовалась она задумчивостью на лице Ри. Этого она ему не рассказывала. И принялась развивать тему: — Вот она придёт, а нас нету, вот кайф-то будет! Сядет Королева на заднем крыльце корчмы перед запертой дверью, пригорюнится… А я тебе говорю — пригорюнится, Ника у неё целую неделю уже! — отмела возражения Лиса. — От Ники любой пригорюнится! Рэлиа мне тут рассказала: начала с Никой этикетом заниматься. И та вроде слушает, и не возражает даже, а потом — глядь, а они уже обе в саду, и шалаш почти достроен! Как, говорит, такое получилось — сама не знаю! Так папа-то у нас кто, думаю? Чего хихикаешь? Не так, что ли? Вечно ведь меня заморочишь, я и согла-ашаюсь, как дурочка, а потом… Ладно, фиг с вами, валите уж. Но давайте уже побыстрее, а? Скучно мне тут! Книжек нет, даже поговорить не с кем. Вы считали, а этот… — досадливо толкнула она в плечо сидящего в углу неподвижного Йэльфа. — Овощ!

— Лиса, да мы быстренько, — уверил её улыбающийся Дон. — А потом сразу ты — и домой. Там ночь сейчас, времени ещё полно.

— А мы с тобой сейчас мясо жарить будем, — обрадовал Лису Роган. — Ри, где этот твой агрегат? А соль где? Ага-ага…

Второе преображение прошло легче. Дон даже не упал, успел извернуться и приземлиться на ноги. Но ещё на лету коротко охнул и закрыл лицо руками — свет резанул по глазам. А потом сзади охнул Ри. Перед ним, припав на одно колено и закрыв лицо руками, стояло нечто чёрное, как смоль, с торчащим вверх на полметра гребнём белых жёстких волос.

— Ах, ты… так вот оно что! Ты… ты дроу, что ли? — Дон кивнул, не отрывая рук от лица, качнулись волосы. — Так что ж ты не сказал-то? Блин. Так. Это я рассеянный, да?

— Я учёл в расчётах, — качнул головой Дон.

— Да? А почему?.. Ладно, потом. Так. Вспомни свои ощущения, когда ты был вампиром, и продиктуй их телу. Понимаешь, о чём я говорю? Ты это должен помнить. Не можешь не помнить, — уверенно говорил Ри, сам себе не веря. Глаза не поддаются трансформации. Дракон может изобразить телом всё, что придёт ему в голову, но глаза обязательно выдадут его истинную суть. И если у Дона восстановились сверхчувствительные глаза дроу, его родные, как выяснилось, глаза — ходить ему вечно в тёмных очках. Но попробовать-то можно? — Пробуй. Вспоминай и пробуй. А я скажу, если получится. Давай. Нет. Нет. Ещё нет. Вот. Что-то пошло, волосы потемнели. Да. По-моему всё, кожа белая уже. Попробуй. Осторожно.

Дон, не отрывая рук от лица, приоткрыл глаза. Светло. Очень. Но не больно. Он встал и опустил руки. Ри даже отшатнулся. С классически бледного лица вампира смотрели на него сочно-зелёные глаза с вертикальным зрачком. Глаза дракона, но не ле Скайн, не голубых драконов средней полосы. Это были глаза ле Гринэ, зелёных драконов южных островов.

— Но… этого… не может быть… — растерянно сказал Ри.

— Не знаю, о чём ты, но это есть, — насмешливо ухмыльнулся Дон, нагибаясь за одеждой. — Так ты мне сказал? А в чём дело-то? Чем я тебя так поразил, трепетный мой? — у него было прекрасное настроение. А с учётом запаха, доносившегося из-под холма — ещё лучше! Когда-то давно он очень любил жареное мясо! И сейчас он вспомнит прошлое — он будет его жевать, это мясо! Не рвать клыками, а жевать, по-настоящему! И пить он теперь сможет не только молоко или вино! Глупые, всё-таки, эти живые, не ценят они своё тело. Не понимают, что это постоянный источник удовольствия, надо только уметь его находить! Видишь — клёво, дышишь — улёт, жуёшь — кайф, срё… впрочем, иногда это тоже счастье…

Пока Дон одевался, Ри объяснил ему суть произошедшего и его невозможность с любой точки зрения.

— Забавно, — кивнул Дон. — Как один мой друг любит говорить — супри-из! Надо будет поэкспериментировать. Но потом, а то Лиса нас сейчас убьёт просто.

Но сначала, решением большинства, состоялось поедание ящерицы. Уж больно вкусно пахло. А Лиса есть не могла и бесилась. Правда, Роган обещал сделать ещё, пока её обращают. Потом занялись Йэльфом и Вэйтом, заставив их пить вино. Три бутылки подряд споили, чтоб уж наверняка! Роган заботливо поддерживал под спинку, Дон поил, а Ри осуществлял общее руководство. А Лиса бесилась. Потом подумали и споили ещё одну. А Лиса бесилась. Наконец решили, что уже хватит. Роган занялся мясом, а яростно шипящая Лиса помчалась наружу.

Дон пошёл с Лисой и Ри, помочь, если что. Что — обнаружилось сразу после того, как потребовалось перекинуться в мышь. У Лисы не получилось!

— Отвернись, нахал! — шикнула она на Тихого, с большим интересом и немалым удовольствием наблюдавшим за процессом. Сбросила с плеч шкуру царственным жестом и… всё. Ничего не вышло. — Да я вампир или кто? — возмутилась Лиса. — Халтурщик твой Йэльф! Недоделал, скотина!

— А тебе оно надо? — хмыкнул Дон и переглянулся с Ри. Их руки удлинились, обхватили Лису, подняли и положили на самый верх капли. Лиса только взвизгнуть успела. Дон отступил, давая Ри простор для манипуляций с потоками. И всё шло нормально — до определённого момента. Тело Лисы погрузилось и зависло в центре капли, Ри начал второй этап и вдруг произошёл сбой. Капля, и до этого не особо прозрачная, помутнела окончательно, внутри начались завихрения протоплазмы, что-то куда-то перемещалось, поверхность пошла волнами, и Ри почувствовал, что не способен удержать контроль.

— Помогай! — заорал он.

— А я умею? Как?

— Держи вот здесь… да не руками же! Вот поток, чувствуешь?

— Ну?

— Веди, чтобы петель не было… Тащи… В сторону, вот туда. Ничего не понимаю! Она — что, беременная была?

— Сдурел? Видящая? От кого? Да и сказала бы она, я же ничего против не имел бы!

— А она знала, что не имел бы?

— А то! Я ж ей сам и предлагал!

— Так что ж за нафиг-то такой? — взвыл Ри в отчаянии, видя, что даже вдвоём с Доном не могут они совладать со взбесившейся заготовкой. — Всё, бросай. Бесполезно, — опустил он руки. — Так могло бы быть, если бы туда попало сразу два набора ДНК. Два разных образца ткани, понимаешь? Вот, смотри — уже митоз начался. Я не знаю, что с этим делать. Скорей всего, придётся просто уничтожить…

— Так давай выдернем её! — рванулся Дон.

— С ума сошёл? Сожрёт! — оттащил его Ри. — И Лису и тебя! Она уже разбужена, и аппетит размеру вполне соответствует!

Амёба растягивалась, растекалась к двум центрам, утончалась посередине, где постепенно появилась тонкая перемычка, «талия». Что происходило внутри — было не видно, там клубился голубой туман. Ри и Дон растерянно и беспомощно наблюдали за процессом, не зная, что делать. Для Дона это было вдвойне неприятно. Он так долго пробыл вампиром, что давно и прочно забыл — как это, нервничать по-настоящему. Теперь его просто трясло. Он боялся! Впервые за последние двести лет он испытывал страх — и не за себя. И рычал по привычке, скаля клыки, которых на самом деле у него уже не было.

Под оболочкой амёбы напряглись тяжи, растаскивая её тело, перемычка ещё больше утончилась, посередине стала формироваться перегородка. Постепенно она приняла форму линзы, стало видно, что это две перегородки, соединённые только краями. И вот — отрыв! И тяжи сразу втянули отростки. Уже две самостоятельные амёбы лежали на песке, каждая вполовину первоначальной. Не хватит, обречённо подумал Ри, этого объёма не хватит на полноценного дракона. И амёбы будто услышали его мысли. Нет, они не двинулись с места, но стали медленно погружаться в песок.

— Что это? — шепнул Дон.

— Питаются, — вздохнул Ри. По-хорошему, лучше бы уничтожить их сейчас, понимал он. Потому что дальше всё пойдёт по кругу. Питание — митоз — питание… через пару часов придётся уничтожать уже четыре амёбы. Он понимал. Но медлил. Там же Лиса… А вдруг… Узнать бы, что там, внутри!

— Что-то вы долго… матерь свята Перелеска! — вылез на свет Роган с куском жареного мяса в руках. — Это что это такое, а?

— ПЭР. РИ. Ле Скайн! — прошипел Ри, повернувшись к нему. — Хотя бы в моём присутствии не называй меня гоблин знает как!

Не знаю я, что это такое! Пока ждём. Если опять делиться соберутся — уничтожаем. Всё.

— А… Лиса? — всю гневную филиппику Роган просто проигнорировал.

— Там, — сразу скис Ри.

— Так что ж вы стоите? Давайте разрежем, да вытащим! — воинственно размахивал маг куском мяса.

— Ещё один! — всхлипнул Ри. — Чем ты это разрежешь? Чем, а? Она тебя сожрёт, как только ты близко подойдёшь!

— Смотрите! — вскрикнул Дон.

Почти восстановившие прежний объём, амёбы медленно светлели, одна явно быстрее другой. И там, внутри, было тело!

— Работай! — Дон уже помогал, взяв половину потоков на себя. Заминка случилась только, пока пытались определить, с какого места следует начать. Но это быстро стало понятно по рисунку потоков силы. Дон очень удивлялся сам себе. Он действовал так уверенно, будто не в первый раз этим занимался. Надо будет спросить у Ри, мелькнула мысль, а в следующее мгновение он уже подхватил падающую Лису. С виду она была цела, дышала, но глаз не открывала — будто спала. Дон передал её Рогану с рук на руки, и они с Ри переключили внимание на вторую амёбу. А она, изначально меньшая, чем первая, питалась и росла. И росла. И росла. Но не светлела и не делилась. Перебор, сообразил Ри. Надо останавливать!

— Ты, матерщинник! Пойди сюда! — рыкнул он на Рогана. Тот, зажав кусок мяса в зубах — положить-то некуда! — баюкал на руках Лису. — Ты маг, значит, должен понять! Вот сюда смотри! Видишь? Видишь? Ну? — Роган быстро пристроил Лису под пальму, вынул было мясо изо рта, но сунул обратно — целее будет! Подбежал к Ри и действительно увидел, и даже примерно понял. Закивал и встал в третью вершину треугольника. — Держи, что есть силы! Не тяни, просто держи! Нужно, чтобы она перестала жрать, иначе такого монстра получим, что и вчетвером не справимся. Так, Дон, делай, как я!

И они стали делать! Нет, увы, никаких зрелищных эффектов не происходило. Не били молнии, не летали файерболы, не гнулись до земли пальмы под нездешним ветром, не вихрился песок. Но тот, кто способен ощущать магию, с неприятным чувством понял бы, что «глушилка» еле выдерживает, трещит и гнётся, и вот-вот слетит. То-то радости будет магам в Университете, когда они зафиксируют на пустом и необитаемом материке сильнейший выброс магии неизвестной природы!

А амёба вдруг поползла, перекатываясь, прямо на Рогана. Он ойкнул и кинул в неё куском мяса, который всё ещё держал в зубах. Он и забыл про него — а вот, пригодилось! Мясо с чмоканьем вляпалось в студенистую плоть, прилипло и исчезло на глазах, всосавшись внутрь. И амёба поползла быстрее, будто убедившись в правильности выбранного направления. Роган стал отступать. За ним чернел провал коридора.

— Не пускай! Там Йэльф и Вэйт! Сожрёт нафиг! — заорал Дон.

— А что я могу, что? — огрызнулся Роган. — Ты ж видел — мясо ей понравилось! На запах идёт, сволочь!

— Точно! Ри, держи её, я сейчас! — сообразил Дон и метнулся в бункер. Через пару секунд он выскочил обратно, обежал амёбу и затряс куском сырого мяса с собственную ногу размером, держа ещё несколько кусков в охапке. — Иди сюда, моя трепетная! А что у дяди Дона есть! Ползи сюда, вот молодец, умница! — отступал он, уводя амёбу от бункера. И она ползла за ним, как на привязи, неизвестно как, но точно чувствуя, где есть еда.

— Да отдай ты ей уже! — взмолился Роган.

— Отдай, — кивнул и Ри. — Это не агрессия, но и не типично. Ей, видимо, зачем-то нужна органика животного происхождения. Зачем — не знаю, но интересно же, блин, что у неё там внутри! Отдай, и ещё принеси, вдруг понадобится.

Дон вывалил груду мяса на землю и отбежал. Амёба перекатилась на несостоявшийся обед драконов и замерла. Дон уже неторопливо сходил в бункер и притащил ещё охапку.

— Там только пара хвостов осталось, это всё, — пожаловался он.

— Там жареного много, — отозвался Роган. — Нам хватит. Ей бы только хватило! Во, уже сожрала! — амёба опять двинулась к Дону. Тот стал бросать в неё по куску, все они всасывались с сытым чмоком и исчезали. И вдруг очередной кусок повисел на студенистой стенке, будто раздумывая, и упал на песок. И амёба остановилась, не пытаясь двигаться дальше.

— Всё, что ли? — почему-то шёпотом спросил Роган.

— Похоже… — так же шёпотом отозвались в один голос Ри и Дон.

Амёба светлела, становилась прозрачной, будто изнутри кто-то протирал запотевшее стекло. Внутри было тело!

— Работай! — заорал Ри. Он уже вообще ничего не понимал. И они работали, как проклятые, пока тело не упало на песок.

Мужчина. Стройный. Золотоволосый. Кожа молочно-белая, никогда не знавшая солнца. Чертами лица, тонкими, будто прорисованным пером, похож он был на эльфа, но тело гораздо шире в кости, мощное даже для человека, явно полукровка.

— Лайм… — неверяще прошептал Дон и упал на колени рядом. — Лайм!!! — и он заплакал впервые за двести лет.