Клеймённые

Глава 4

POV Гектор

— Пффууу!— выдавил из себя все неудовольствие и продолжил пяткой кроссовка постукивать по полу. Задолбали. Руки положил на подлокотники, приклеиваясь иногда к черной коже кресла. Как же жарко! — взывал я молча о спасении у белоснежного потолка и вентилятора, стоявшего рядом в углу. Он крутился и гонял, падла, жаркий воздух. Жаркий! Какой толк от верчения вентилятора вокруг оси.

Поправил волосы, налезающие на глаза и вновь протяжно выдохнул. Во рту аж стало жарко, я предпочитал холодное время года. В джинсах все упрело и белая футболка прилипла к телу.

— Простите... — подошла очень высокая женщина, правда не мой типаж, но ладно. Улыбнуться можно, что я и поспешил сделать.

— Да? — спросил почти шепотом, спину приподнял повыше к креслу. Обслуживающий персонал в виде официантки-секретарши, которая была одета строго в форму: белый верх и черная, обтягивающая юбка. Я впервые в жизни почти не обратил внимание на прекрасный бюст леди передо мной, что та эффективно демонстрировала. Зато представил, как ей жарко между ногами, в обтягивающей юбке, всё должно быть слиплось. Бедная секретарша!

— Чай, кофе? — заискивающе улыбнулась. Вполне мило, как невинная девочка, хотя тетеньке за тридцатку.

Водка, коньяк...кровать?

— Чай зеленый, — ответил с крайне широкой улыбкой на устах, подпер пальцами подбородок. И наблюдал за клоуном перед собой, который развлекал пока скучно сиделось.

Почему женщины думали, что я всегда серьезен?

— Зеленый? — уточнила секретарь и распрямила спину.

— Да! — кивнул головой я и глазами-ресницами дополнительно для пущей убедительности.

Ольга (ударение на последний слог) вечно сидела на чае для похудения, я поэтому в курсе о воздействии зеленого чая.

Рядом с сиськами прочитал надпись на бейдже «Ольга Владимировна», вот и иди готовь, уважаемая «Ольга Владимировна».

Та ушла с озадаченным видом выполнять заказ, а в рекреацию вновь зашла целая толпа. Неприятная мне толпа, поэтому улыбаться перестал и руку убрал от лица. Умеют настроение испортить одним видом.

Итак, первая больная мозоль — сорок лет, аккуратная явно подстриженная в дорогой парикмахерской бородка. Жаль ему шею там не перерезали, когда брили. Ёж. Бойкая тварь с проколотой губой и штангами на ушах. Весь из себя серьезный, дипломат, получил несколько высших образований, чтобы умело руководить Карателями округа «Питер». Пусть руководит до поры до времени...

— Добрый день, Гектор! — учтиво ответил гад — Ёж. Даже подошел к моему креслу, протянул руку для пожатия, признавая равным.

— Добрый! — ответил в тон, но не поднялся, чтобы подать руку. Лишнее. Демонстративно держал руки без движения на подлокотниках мебели.

Я тебя не уважаю, Ёж.

— Добрый день. Я не опоздал? — в открытую дверь зашла следующая раздражавшая морда, а Ёж продолжал тянуть руку для приветствия. В такой позе нас и застали.

Вторая морда по кличке Дог — заместитель Карателей по округу «Пронск». Длинный и худой, с зализанными волосами назад, аж гель блестел на них противно или он не мылся? Хотя ничему не удивляюсь, эти главари те еще поборники чистоты.

И буквально через пару секунд явилось четвертое лицо. Кабан — округ Перрон. Только тогда поднялся с кресла, я самый молодой, но самый высокий из всех Карателей.

— Кабан, ты еще жирнее стал? — без обиняков спросил. Бесила его морда, ничего поделать не мог.

Рядом с Кабаном красивая женщина с пухлыми, кроваво-красными губками, которые просились, чтобы их раскрыли на максимум. Чтобы прекрасную даму нагнули за затылок и опустили очень низко на уровень ширинки. И вот она опускалась на колени перед............ вот этим?

Рвотный рефлекс едва не сработал. Фу! Сморщился, представив этот ужас.

— Фу! — вырвалось у меня. — Фу! Фу! Фу!

Каратели переглянулись между собой, явно не понимали, отчего я скрючился и искал глазами официантку, да хоть с тем зеленым чаем.

Развидь, Гектор! Ослепни!

Умолял себя мысленно, пока дверь в кабинет нашего командующего Карателя не открылась, тогда вернул лицу более или менее нормальное выражение спокойствия.

— Добрый вечер, господа! — наш непосредственный начальник с неизменной улыбкой придерживал дверь. Высокий, с меня ростом, всегда улыбался, как я, даже если был зол. Человек отличного настроения.

Сначала вошли старшие по возрасту замы, потом пробрался последним я. Ольгердович — кличку дали по отчеству — смотрел за моим перемещением. Я ответил ему похожей улыбкой и подмигиванием, когда вошел в кабинет.

Мы расселись вокруг стола, заняли опять кожаные, вертящиеся вокруг своей оси кресла. Кожа! Опять кожа! Но одно хорошо, в кабинете работал кондиционер и спасал мои яйца от превращения их «вкрутую». Развалился на кресле с огромным облегчением напротив кондиционера и протяжно выдохнул, пока остальные спокойно усаживались. Жалюзи прикрывали от яркого солнца. На дворе сентябрь, скоро вновь учеба, а такая отличная погода.

— Господа, мы ненадолго. Обсудим насущные вопросы и поедем провожать лето. Я обещал дочурку встретить из аэропорта.

Опустим момент, что его дочурка — это моя Ольга. Что поделать? Не мог же отказать дочке начальника, к тому же техникой минета владела на ура. Причин отказывать не имелось.

— Итак, отчеты по вашим округам я получил. Более или менее, за последний месяц поймано только трое Клейменных, при условии, что теракты по-прежнему продолжаются. Хотелось бы узнать... — Ольгердович уселся во главе стола, весь в костюме, аккуратный семьянин, часы под сотан стоили, внимательно оглядывал нас и, видимо, хотел устыдить взглядом. Я-то не отпустил глаза в стол, как многие, а начал раскачиваться на стуле влево-вправо. Веселое занятие, пока идиоты-замы будут оправдываться.

— Почему так мало Клейменных поймано? Мы обладаем данными, что их по меньшей мере около тысячи по всему миру!

Ольгердович рукой с часами громыхнул по столу, словно объявил приговор плохому поступку. Мы молчали, один я крутился вокруг своей оси. Начальник пытался игнорировать меня, знал, что бесполезно учить уму-разуму.

— Кабан? — спросил первого начальник. — Объяснись?

Это надолго... Я невольно прикрыл рот пальцами, пока зевал. Я очень плохо спал, надо было как-то спасаться, пока Ольга отдыхала.

Кабан минут пять нес откровенную ахинею, я еще раз пять зевнул от скуки. Откровенная лесть и трындеж всегда выбешивали. Ольгердович хоть и молчал, но я знал, что его тоже раздражал бесполезный треп и оправдания.

У Кабана в округе десять дней назад произошел взрыв в развлекательном центре, более сотни пострадавших, Клейменные, должно быть, вдоволь насладились этим зрелищем. Паразиты по сути. Я ненавидел этих жалких существ.

Мой отец и мать оба Каратели, пять лет назад умерли при выполнении задания. Их имена выдолблены на камне в центре города, как герои войны с Клейменными. Отец был предыдущим замом по округу Приам. Нет, у меня нет комплекса папочки, я ненавижу Клейменных не потому что меня бедного, несчастного, обидели. Меня никто не может обидеть, для этого надо под кожу залезть паразитом, в противном случае не возможно. Отец и мать знали, чем занимались, и я знаю.

Пять лет я убивал потенциальных претендентов на пост зама по округу «Приам», пять лет, пока Ольгердович не понял, что не позволю никому после отца занять это место. Никому, кроме себя.

Тогда и дали кличку Гектор — лучший воин среди Карателей. Со смехом лучший друг говорит, когда же появится великий воин Ахилесс и отомстит за отнятые жизни, протащив мой труп по земле. Хотел бы я посмотреть на этого могучего воина. Любой может вызвать на поединок зама. Любой может изъявить желание побороться и со мной, но пусть попробует.

Пожалуй, одного человека не осилю и это Кабан, несмотря на оплывший вид, он -машина для убийств. Поэтому обычным мордобоем его не скрутишь.

— А почему Гектор помалкивает? — внезапно услышав голос наглого Кабана, я даже перестал вертеться вокруг своей оси, кроссовки поставил резко на пол. Посмотрел на заплывшую рожу Кабана, у которого не приятно вспотело лицо и от этого блестело. Кто на меня рот открыл?

Я взялся крепко за подлокотники, словно готовился к старту, мой взгляд обещал много «приятных минут» коллеге.

— У Гектора, — начал я, изобразив очень длинную улыбку: почти от одного уха до другого. — У Гектора всё прекрасно в округе. Терактов несколько месяцев не было, двое из троих Клейменных были найдены благодаря неустанным стараниям моих людей!

Наши переглядки с Кабаном нарушились резким вопросом Начальника:

— Какие способы получения информации выработал за последнее время?

— Ну как... — руки убрал с подлокотника и положил на прохладный стол, подъехал на стуле поближе. — Стандартная схема. Применяем физическое воздействие, к сожалению, многие успевают убить себя, прежде чем получаем правду. Они не пробиваемые, иногда кажется у них подсознательно стоит в мозгу, какой-то блокатор! — насмешливо покрутил пальцем у виска. — Нет. Ну серьезно, мы прибегаем к таким пыткам, что любой заплачет от страха, а они терпят, правда языки себе иногда откусывают... — засмеялся я.

Почему все подозрительно смотрят на меня? Это действительно весело, ты им только ножик подносишь к гортани, а они...

— Ты урод, Гектор! — заявил вдруг Ёж без обиняков. Я удивленно оглядел коллег и один искренне засмеялся среди напряженной тишины.

Да, господа, бойтесь меня...бойтесь. Я перестал резко смеяться, а улыбке позволил уменьшиться на лице.

— Это лучшая похвала для меня, Ёж! — ответил.

Вскоре собрание завершилось, а я вполне в добром расположении духа спустился по ступенькам с десятого этажа. Бодро перескакивал, улыбался прохожим, кивал знакомым, но не останавливался для того, чтобы поздороваться. В окна холла струился теплый, солнечный свет, люди были в отличном настроении, сверкали, как святые люди. «Святые»

Рассмеялся сам себе. Святых не бывает, мы все полны внутри дерьма, только кто-то признается в этом, а кто-то нет.

Это офис Карателей — мы являемся основным правоохранительным органом в мире, в четырех наших округах, следим за общественным правопорядком, за надлежащим исполнением законов.

Я по идее являлся начальником этого стеклянного, черного здания, возвышающегося словно черный штырь-пика среди серых, однотонных пятиэтажек. Это центр города, ближе к окраине дома становились более высотными, словно огораживая округ от трех остальных стальным забором. В этом месяце Ольгердович собрал совещание у меня в офисе, в следующем — в другом месте.

Каратели подчинялись только самому высокому званию в стране — Наместнику. Он главенствовал над четырьмя округами, а я обладал официальной неприкосновенностью, никто не мог меня судить, пока я занимал этот пост, если сместят, тогда вероятно отвечу за грехи и то не факт. Мои карательные меры распространялись исключительно на представителей Клейменных или Карателей. Беззащитных людей не трогал — они слабы. Это все равно, что ребенка обижать, наивного, глупого.

И, наконец...

— О...даааааааа! — я громко высказал на всю улицу, когда вышел за дверь центра, руки распахнул в разные стороны, готовый всех обнять и расцеловать. Да! Я выжил в очередном дерьмовом сборе! Поднял руки высоко над головой, сцепив пальцы и потянулся, распрямляя спину, слегка позвонки похрустели.

— О, да! — довольно повторил очень вдохновенно с чувством будто испытал как минимум первый за сегодня оргазм. Две девушки, скромно шедшие по асфальтовой дорожке, невольно обернулись, разглядывая меня. Не удержался, подмигнул ближайшей к себе. Та чуть улыбнулась, но неловко отвернулась (еще бы я поймал ее за подглядыванием).

Ладно...опустил руки, не будем смущать невинных девушек. Ну и где этот бесполезный придурок? Посмотрел на часы на руке.

Опаздывал, не люблю опаздывающих, заставлю пешком до Питера бежать.

— Гектор! — а вот и чмо мое. — Я это...пробки! — поведал Андрюха. — Прости, пробки реально зверские!

Голос запыхавшийся и глаза серые, почти серебристые отдавали блеском, дышал часто, как ишак после определенного процесса. Стальная серьга блестела в ухе, как у бабы, и раздражала. Жаль член себе не проколол. Ухо проколол, ноздрю проколол и ходил вечно в черных жилетках и джинсах.

— Слушай, ты реально чмо! — заметил я, разглядывая друга. На пятнадцатилетнего юношу похож, он промелировал волосы. Руку ему жал и даже поддерживал его локоть, но смотрел с кривой улыбкой, давая понять, что не в восторге от него. Словно трогал сейчас протухший помидор, к которому было отвратительно прикасаться.

— Чё это? — взвизгнул друг, как нервная беременная женщина, и вытащил руку. — Я нормально выгляжу и нравлюсь дамам!

Друг поправил волосы на затылке, пару прядок волос. На что я отметил опять:

— Ну да... привлекателен девочкам от десяти до пятнадцати.... Забыли! — отмахнулся от дальнейшего разговора. Встал, опершись спиной на зеркальное окно-стену здания.

— Мы разве не торопимся?— поинтересовался Андрюха, также приняв расслабленную позу возле здания.

Вопрос проигнорировал.

Оба молча рассматривали дорожку и жителей округа мелькающих мимо нас, ручеек-муравейник людей. Они нас не замечали, собственно, меня тоже мало интересовали.

Напротив нас оживленная, четырёхполосная дорога, по бокам припаркованы машины, а еще дальше огромная площадь с каруселями для детей.

День в самом разгаре. А на фоне на всю улицу были слышны звуки музыки для поддержания боевого, людского духа среди рабочей недели.

А ничего песенка! Щелкнул пальцами правой руки, а потом левой руки, итак по очереди, одновременно сделал плавную волну плечами справа-налево.

Пропел очень длинно и нудно, прям как чудак из песни что-то про страстный пожар. Бесил собственный голос, но петь девочкам на ушки самое то. Скулить умел отлично, спасибо маме в хор в детстве отдавала.

— Гектор! — скривился Андрюха, всплеснул руками и отвернулся, не желая видеть.

Я отсоединил лопатки от стены и отошел чуть вперед, чтобы другу было за меня стыдно. Я еще и танцевать умею. Встал посередине дороги, где мелькали прохожие.

Вновь пропел, медленно, с чувством, будто отдавили яйца, как минимум:

«Мы будем... утопать... в этой... любвииии»

Сделал волну бедром, цепь теперь звякнула по заклепкам джинсов, еще больше привлекая внимание. Рядом кто-то остановился, что я увидел боковым зрением. Поднял глаза на друга, который заслонял лицо рукой, будто бы он не со мной и знать меня не желал.

А я продолжил. Скрестил ноги и сделал резкий поворот вокруг своей оси, цепь вслед за мной закрутила пируэт. Пальцем поманил друга и вновь запел с придыханием:

«Я буду нежным...ко мне иди»

Андрюха чисто физически попытался сплющиться в мокрое пятно на стене позади себя, раза в два уменьшиться по размерам. Не помогало. Я продолжал манить его к себе на радость толпе. Ритм движений отлично чувствовал, очень помогало в сексе. Хороший танцор — хороший любовник.

Дверь из здания приоткрылась и оттуда вышла жирная туша Кабана.

— Гектор! Ты опять балду гоняешь? Я не сомневался, — пренебрежительно окинул меня взглядом: отметил, что я стоял, не приплясывал, только плечами продолжал то влево вправо покачивать и пальцами выбивал ритм ладони. Словно аплодировал.

— А то Кабан! — громко выкрикнул. — Люблю балду гонять!

Руку отсоединил, резко наклонил и элегантно провел рукой по воздуху, сделав низкий поклон прежде всего его красотке, с пухлыми красными губками, которая стояла сзади него и периодически окидывала мои бедрами заинтересованными взглядами. А еще мужиков озабоченными называли.

Эх, женщины.

Пока гвардия Кабана проходила мимо и рассматривала меня пренебрежительно, будто перед ними щенок валялся на дороге, а они думали пнуть или не пнуть? Заскулит или нет с просьбой о помощи.

А музыка продолжала играть на фоне, эта попсовая позорная песня, а я продолжал легко перетаптываться с ноги на ногу, будто танцевал.

Прошло около тридцати секунд. Песня завершилась с последним звонким аккордом и я руки выставил в разные стороны и пальцами сделал взмах резкий, будто направлял допустим, силу в воздух. Я, к сожалению, такого не умел, как Клейменные.

Зато умел так! Стоял в это позе: ноги перекрещены, руки в разные стороны, возвышался над многими людьми, голову покорно склонил вниз на асфальт, рассматривая неровные камушки под ногами. Громкие аплодисменты, особенно от женщин услышал, видел бабульку с палочкой, которая стояла неподалеку с внучкой и смотрела на концерт в моем исполнении.

Море оваций для нас с другом. С улыбкой обернулся на каждого, молча кивая, что рад одобрению.

Раз...

Кивнул очередной тетеньке на ее загадочный взгляд. Завлекающий.

Два...

Девушка кажется лет двадцати приблизилась с подружкой явно с целью познакомиться.

Три...

Бух! Бах! Шах и мат! Кто последний смеется, Кабан?

Девушки испуганно вскинулись, пригнули голову в ожидании, что сейчас небо взорвалось только что и грянет вниз нам на головы. Ломая и убивая под своей тяжестью. Две девицы успели за меня спрятаться и вцепиться в руки. Толпа вскрикнула после повторного длительного звука сработавших сигнализаций и вновь звука разрывающего пространство.

— Что это? — охнула дружно толпа.

На небо шел небольшой дым, дорога возле нас наполнилась тревожными гудками множества машин. Крик, гул — потрясающий коктейль паники, и я его медленно попивал.

— А вот теперь, Андрюха! — заявил громко. — У нас много работы! Простите, дамы, — вежливо вырвал руки из хваток дам (стальными когтями, наверное, оставили красные борозды).

Пошел вперед, с трудом пробираясь сквозь толпу. Отсоединил цепь от джинсов и медленно стал накручивать на правый кулак звено за звеном. Сантиметров тридцать от цепи оставил висеть вниз обязательно с карабином, который служил как самое действенное средство обороны. Больше я не использовал никакой вид оружия.

Через пару секунд услышал Андрея:

— Я всегда побаиваюсь, когда у тебя отличное настроение, — шепотом сказал он, пока мы просачивались сквозь толпищу людей.

А я, наконец, убрал «пидорский» голос и заговорил спокойным, не таким мягким:

— У нас несколько часов, пока слухи об убийстве Кабана не дошли до его группировок. Придется поработать, Андрюха! — прошли мимо последнего человека и стало немного проще, дорога освободилась.

— Бегом! — скомандовал своему подчиненному.

В кого-то врезался, точнее в меня кто-то врезался. Мощный удар пришелся в плечо и заставил сбиться с быстрого шага. Развернулся вслед за владельцем!?

Владелица? Остановился, оглядев четверых девушек, которые пробирались в гущу толпы. И самая ближайшая, которая прошла рядом, имела почти седые волосы, которые полностью закрывали ее спину и спускались до ее задницы небольшими завитками. А вот там интереснее... шорты джинсовые утягивали вообще-то ничего такую, хорошенькую задницу, а дальше голые ноги...ноги...ноги...ничего себе ноги. Не иксом, не колесом, а ровные, длинные. Я с любопытством повторил обзор женских ног снизу вверх и обратно.

— Гектор! — Андрюха резко выкрикнул на ухо.

— Что?! — реально испугал, поганец, я чуть не подскочил на месте.

Друг пожал плечами, как бы в извиняющем жесте, а я обернулся в сторону незнакомки, а та исчезла, растворилась, как дымка в воздухе, и даже запаха духов не оставила.

Я неудовлетворенно махнул пальцами в сторону пропажи. А потом резко перевел взгляд на друга с пожеланием ему сдохнуть в той гуще толпы, чтобы сотни каблуков его истоптали.

— Гребанный ты Клейменный! — взял его за жилетку двумя руками и в лицо ему выдал. — Я же ее лица не видел?!

— Кого ее? — спросил друг, глазами часто-часто хлопая в непонимании.

А я перешел на бег, пора было по делам. Андрюха скоро догнал, и мы припустили по опустошенным, городским улочкам в поисках темной машины.

— Я только что из-за тебя просрал обладательницу стобальной внешности по крайней мере сзади! — недовольно заметил в его сторону. — Правда, овца, врезалась и не извинилась.

Пренебрежительно указал на него пальцем в плечо, ох, с удовольствием просверлил бы ему тупой его мозг.

— Не девяносто девять? — уточнил Андрюха.

— Нет, сто! Понятно, как я зол?