Багряный песок

Глава 16

В Чихуане буйствовала разноцветьем и чаровала запахами зрелая южная весна. Гибкие ветви жаккардии оплетали беседки в парках, ажурные арки перекинутых через каналы мостов, карабкались на балконы жилых домов и настырно лезли в распахнутые окна.

- Я пришла! Время любить! Забудьте все свои печали! – звенела весна сиреневыми колокольчиками, на которые были похожи цветки.

И жители улыбались. Они ходили, как пьяные, потому что по улицам плыл тот самый шоколадно-ванильный равратно-сладкий аромат, которым славился весенний Чихуан. Касмея, мамва, жаккардия, и чувственная нотка венерии, которая хоть и не была такой высокорослой, но последнее слово всегда оставалось за ней. Цветок любви, «шлюхины губки».

Кахир, который раньше бывал в столице анклава лишь наездами, по делам, и надолго не задерживался, был ошарашен. Он ехал по городу и удивлялся. Стоит признать, что любимый Вестгард далеко не так красив. Там всему предпочитают надежность и практичности. А здешние дома похожи на изысканные пирожные, обильно покрытые пышно взбитым кремом распустившихся цветов, особенно по весне. Да и зима здесь мягкая, сьоры и граты Дома южных не случайно носят оранжевое с зеленым. Зелено здесь круглый год.

Строят же здесь, кто во что горазд, и главное, на скептический взгляд Кахира это уесть соседа. Продемонстрировать достаток и фантазию.

Что уж говорить о королевском дворе! Это какая-то феерия! Глаз режет своим блеском! Придворные пытаются перещеголять друг друга количеством и размерами драгоценных камней, которыми украшены не только открытые части их тел, но и одежда, причем сверху донизу!

Когда траур по Линару сам собой прекратился после того, как вдовствующая королева заговорила, все словно встрепенулись. И кинулись обновлять гардероб, и заодно к ювелирам. В преддверии двух королевских свадеб, а матримониальные планы наместника Гора ни для кого не остались секретом, модные картинки раскупались влет. А модистки и мэтры, держащие ателье не спали теперь ночами.

Кахир себя чувствовал пугалом на этом празднике жизни. Одет он был просто. Портные в Весгарде при пошиве одежды руководствовались все теми же принципами надежности и практичности, что и строители. И хоть крой жюстокора был Кахиру к лицу, подчеркивая ширину плеч и общую монументальность его фигуры, цветом, что верхняя одежда, что камзол были черные, с редкими вкраплениями серого. За исключением белой рубашки с отложным воротом без всяких украшений. Ни кружев, ни вышивки Кахир не признавал.

- Тебе бы надо приодеться, - и Алвар через плечо кивнул на стайку разряженных лэрдов. Которые на взгляд Кахира и на мужчин-то не были похожи. Одно слово: чихуанцы. Павлины чванливые и донельзя разукрашенные. Сплошные драгоценности и кружева.

- Да как это вообще можно носить?! Это же неудобно! Ты посмотри, какие рукава! На абажуры похожи! А штаны?! Это же бабские чулки! А над ними надутые пузыри! А воротники, Алвар?! Как можно шею повернуть, когда на ней хомут, как у лошади, запряженной в груженую телегу!

- Это Чихуан, парень, - наставительно сказал Алвар. – Думаешь, мне все это нравится? Но терплю. Как-то приспосабливаюсь. Чихаун невероятно богат, вот и надо куда-то денежки спускать. Товарооборот, мой друг. Мировая столица моды, - подмигнул наместник смущенному Кахиру.

Который категорически отказывался преображаться. Но когда он следующим утром проснулся и пошевелил затекшими руками и ногами, двери его спальни распахнулись на всю ширину, и просторное помещение мигом и под завязку наполнилось разряженными людьми. Здесь были как женщины, так и мужчины, и Кахир не мог по их виду определить, к какому сословию они принадлежат.

Леди с лэрдами, сирры, мэтры? Неужто портные? Или… повара? Мрак их здесь поймет, в этом Чихуане!

- Кто вы? – спросил он, подхватывая сползшее одеяло, поскольку дамы явно проявляли любопытство к лежащему в кровати мужчине. Пытались оценить его гм-м-м… стати.

«Как породистого жеребца рассматривают, - с неприязнью подумал Кахир. – Чихуан, мать его! Донельзя раскрепощенный и развратный город!»

- Мы ваша свита, сьор, - сказала самая нахальная по виду леди, чей взгляд так и не отрывался от Кахира. – Вы прибыли в Чихуан один, но вы ведь сьор. Почти принц, - и она окинула огромную мужскую фигуру на кровати масленым взглядом, таким откровенным, что Кахир невольно подтянул одеяло до самого подбородка. – Вам по этикету положена блестящая свита. Наместник Гор распорядился.

«Я тебе это припомню, Алвар!» - всерьез разозлился Кахир. Он понятия не имел, что теперь делать? И как себя вести?

- Мы поможем вам одеться! – метнулись к нему то ли лэрды, то ли кто еще.

- Я привык одеваться сам! – он хотел, было встать, но вспомнил, что лежит в одних гм-м-м… подштанниках. А дамы уходить не собираются. Рявкнуть что ли на них?

Одеться ему дали. Дамы все-таки из спальни вышли. Но позавтракать, как обычно в одиночестве Кахиру не удалось. Из дворца выйти тоже. Его повсюду теперь окружала толпа разряженных в пух и прах придворных, которые все время пытались Кахиру что-то подсунуть со словами:

- Посмотрите только сьор, какая прелесть!

Или:

- Это очень вкусно, отведайте, сьор.

И ему совали в руки бокал вина, изысканные закуски, фрукты, драгоценную безделушку, книжку с картинками, какой-то непонятный инструмент, похоже, музыкальный, голую комнатную собачонку.

На которую Кахир в итоге наступил. Хозяйка несчастного животного, леди с прической-башней и в платье с таким огромным стоячим воротником, что его верхний край возвышался даже над невероятной прической леди, со стоном упала на руки аж двух блестящих кавалеров, изображая обморок. Лэрды охотно поддержали даму, не преминув заглянуть в ее декольте. Это ведь Чихуан!

- Вы похожи на медведя, сьор, - укоризненно сказала сирра с кокетливой мушкой над верхней губой. – Вы у нас все время что-то ломаете.

До этого Кахир умудрился разбить бокал и две тарелки и, пятясь от очередного «подарка» наступил на шлейф одной из дам. Ее платье все время лезло Кахиру под ноги, словно зеленая змея. Шлейф так и норовил заползти под носок сапога. И в итоге это случилось.

Леди дернулась и платье треснуло. В итоге еще один обморок и залитые краской смущения щеки Кахира. Да как здесь можно жить?! Ему до смерти хотелось сбежать, а ведь он еще ни слова не сказал принцессе Летис! Которую тоже окружает блестящая свита! Жужжащая так, что голоса самой принцессы и не слышно!

Все эти золотые пчелы неустанно машут своими крылышками, задавая грате Летис нужное направление. И словно подталкивают ее к жениху, а его, в свою очередь тоже неумолимо продвигают к смущенной принцессе. Их все пытаются свести, но этим только отталкивают друг от друга!

Такое ощущение, что по огромному дворцу гуляет эхо! И каждое слово, сказанное Кахиром, моментально разносится не только в этих стенах, но и за их пределы! Сьор приехал свататься! Ни до чего не был так жаден Чихуан, как до свадеб и всего, что с ними связано. С ума тут сойдешь!

Удивительно, что король Аксэс тоже не вписывался в эту изящную роскошь. Рослый и ширококостный, как все северяне, с простецким лицом и огромными кулаками, в которые неизменно сжимались руки короля, когда он себя не контролировал. Он одевался не по моде, хотя на вид так дорого. Но ни оранжевый, ни зеленый цвета королю не шли. И он предпочитал в своем костюме темные тона.

Казалось, что на клумбе вырос огромный сорняк. Тем не менее, король уверенно управлялся с бесчисленными столовыми приборами, хотя они и казались в его руках игрушечными. И ловко обходил всех комнатных собачек и самые длинные шлейфы. Ничего не бил, пытался улыбаться дамам и в отличие от Кахира ни разу не покраснел.

Аксэс был полностью погружен в дела, ведь после внезапной гибели отца и полного ступора матери, переставшей реагировать на что-либо, наследному принцу здорово досталось. Его внешняя оболочка покорно выполнял все эти реверансы, положенные по этикету. Точнее принимала. У короля даже не было любовницы. И это Закатекас! Которые во все века славились своей галантностью и любвеобильностью!

За короля отдувался Анж, который был центром этого блестящего светского общества. Лэрд Ларис непринужденно отвесил Кахиру поклон со словами:

- Жарких дней, сьор. Говорят, что вы лучший фехтовальщик в империи после сира Гора, я хоть и не столь искусен, а главное не так могуч, но всегда к вашим услугам. Вы ведь захотите размяться.

И Кахир почувствовал благодарность. Определенно Анж – само очарование. Всегда знает, что надо сказать. И удивительно красив. Отрада на него смотреть, а уж слушать! Потом сьор аль Хали вспомнил, что собирается жениться на сестре лэрда Лариса. Хоть и единокровной, а не родной, но все же: они с Анжем будущие близкие родственники. Надо бы вернуть любезность этим Закатекасам. Не совсем же он медведь. И Кахир направился к королю.

- Благодарю за горячее южное гостеприимство, ваше величество, - сказал он с поклоном, стараясь подражать лэрду Ларису.

- Брось, - хлопнул Кахира по плечу король. – Просто Аксэс. Как тебе Летис? – без обиняков спросил он.

- Да за этой толпой придворных дам мне ее трудно разглядеть! – не удержался Кахир. – У них огромные прически и невероятно пышные платья!

- У нас так, - и король широко улыбнулся. – Приходится изобретать новые должности, чтобы наши вассалы были довольны. Поэтому их здесь так много. Они платят дань казне. А денег у них, мой друг… Много, - Аксэс тяжело вздохнул.

- Товарооборот, - подсказал Кахир. – Новая должность – новое платье. И не одно.

- Прибавь к этому драгоценности, - оживился король. – А соколиная охота? Невероятно доходное предприятие! Ты не стесняйся. Мое согласие у тебя уже есть, равно как и согласие королевы-матери. Скажи ей пару комплиментов, моей сестре, и дело в шляпе. А не умеешь – так тебе напишут. Тут полно поэтов. В делах любовных обычно обращаются за стихами и прочей дребеденью к Анжу, но тут он тебе не помощник. Летис его сестра.

И король кивком дал понять, что аудиенция закончена: его ждут дела. Кахира тоже ждали неотложные дела, посевная, увы, началась без него, но вклинилось это чертово сватовство. И чашу придется испить до дна.

Если король был немногословен и тих, то жена его дяди Осора, обретшего после смерти брата титул Наследника Дома, производила слишком уж много шума. Виктория Кокетка вообще не сидела на месте и рта не закрывала.

Она стремительно перемещалась по огромному дворцу и такому же немаленькому парку, а вместе с ней перемещалось окружающее ее радужное облако. Леди с лэрдами, сиры с сиррами, мэтры, художники, музыканты, поэты, мольберты, флейты, пяльцы, мотки разноцветных ниток… И все это с криками, с шумом, со взрывами заливистого смеха.

Нет, чихуанский двор Кахира определенно начал утомлять. А главное, он понятия не имел, как ему приступить собственно к делу. Не торчать же здесь вечно!

- Алвар, я так больше не могу! – взмолился он, с трудом отловив наместника и зажав его в углу. В двух шагах стояла свита и глазела на них, насторожив обвешанные бриллиантовыми серьгами уши.

- Живо все исчезли, - рявкнул Алвар.

Миг – и они остались одни.

- Ловко ты с ними, - восхитился Кахир.

- Практика. Плодятся, как кролики. Не успеваю запоминать их лица, не говоря уже об именах. Ну и что у нас случилось?- Нас с гратой Летис ни на минуту не оставляют наедине!- Надо говорить ни на лик, - поправил наместник, - ты не у себя в Вестгарде, а в имперском анклаве. Наедине вас оставят только ночью, в спальне, после того, как вы дадите брачные обеты. Но не раньше, - ухмыльнулся он. – Летис как-никак принцесса.

- Я даже не представляю, что буду делать с ней в спальне! Как я ее… это… раздену. Ну и дальше.

- Как ты свою кухарку в постель уложил? Не прикидывайся, что робкий юноша.

- Скажешь тоже! Конча и сама прекрасно знала, что делать в постели с мужчиной! У нее уже было двое детей, когда она приехала в Вестгард! А грата Летис, она… девственница, - смущаясь, выговорил Кахир. – Хотя, с девственницами я тоже, кажется, имел дело, - он вдруг вспомнил степняков, шатер, звериные шкуры на полу и гибкие девичьи дела. Бросило в жар.

- Я с ней говорил. Принцесса Летис неглупа, и ты ей нравишься. Сделай первый шаг. Ты мужчина. И у тебя есть альковный опыт. Эти северяне не такие уж и замороженные, если судить по матери. Я про королеву Готу. Покойный Линар этот лед растопил. А там такая огнедышащая лава, под этой толщей льда! Ты главное смелее. Придумай что-нибудь. Я бы на твоем месте не стал дотягивать до брачной ночи, - задумчиво сказал Алвар.

- Соблазнить принцессу?! До свадьбы?!

- Хотя бы свидание. Ночью. Наедине. Парочка невинных поцелуев. Или винных. Что сказал-то? Типа, для храбрости можно и надраться.

- Да ну тебя! С твоими шуточками!

- Кахир, я не могу все сделать за тебя, - с досадой сказал наместник. – Я уже и так устроил твой брак и чуть ли не силой притащил тебя в Чихуан. Король тебе дал свое согласие. Летис тоже не против. Но что-то, же ты должен сделать сам.

… Принцесса Летис чуть не плакала. Как-то по-другому она себе это представляла. Кахир приехал в Чихуан. Если бы он не хотел на ней жениться, он бы здесь не появился. Заставить сьора аль Хали сделать что-то против его воли невозможно. Но вот уже семь лун, как Летис издалека его видит, потому что Кахир огромен и возвышается надо всеми. Но еще ни слова от него не услышала.

- Сьор вами восхищен, - щебечут фрейлины.

- Сьор Кахир похвалил сегодня ваше платье.

- Он спросил, как ваше здоровье и хорошо ли вы спали, грата? Сьора волнует ваш цвет лица.

«Я вообще не спала! – в отчаянии думала Летис. – И почему он сам мне все это не скажет?!» Сегодня, наконец, случилось. Кахир к ней подошел. И даже открыл рот. И что-то возможно сказал. Но его слова утонули в восторгах окружающей его и Летис толпы.

- Как верно вы заметили, сьор!- Поразительно глубокая мысль!

- Принцесса, вы тоже должны блеснуть остроумием!

Возможно, она и блеснула. Сказала что-то. Но вряд ли он расслышал. Потому что рядом раздалось:

- Грата Летис само очарование!

- А как она умна!

- Восхитительно! Неподражаемо! Брависсимо! Ах, была бы она такая же красивая, как сестричка Лияна! Это придало бы уверенности. Летис не гадала бы сейчас о чувствах к ней Кахира. Принц Чанмир был мгновенно покорен и пошел к королеве Готе, а потом к брату. Добился разрешения на брак и утащил Лияну в свое логово, в Калифас. Как хищник какой-нибудь законную добычу.

Кахир ведь тоже аль Хали. Действовал бы он также решительно.

Летис вздрогнула и чуть не закричала, потому что окно внезапно распахнулось. Принцесса, стоящая у столика с напитками и фруктами машинально схватила десертный нож. Как-никак, Летис была больше северянкой по характеру, чем южанкой, и в критической ситуации ее оружием был не обморок, а любой колюще-режущий предмет. Или хотя бы стул.

Но замахнуться она не успела, потому что из открытого окна к ней в спальню ввалился Кахир. И нож сам собой выпал у Летис из руки, которая, освободившись, переметнулась на ворот ночной сорочки. Принцессу успели переодеть ко сну. А сорочка, она… В общем, мужчина увидел достаточно. Но отворачиваться не собирался.

- Не спите, принцесса? – его взгляд с трудом отклеился от упругой девичьей груди. Летис было и стыдно, и… приятно.

- Вы… как… сюда… - она стянула ворот, не замечая, что ткань из-за этого обрисовала соски. И Кахиру совсем уж с трудом удается смотреть принцессе в глаза.

- Я пришел вас пригласить на свидание.

- Ночью?!

- Но днем нам это не удается. Я не люблю, когда меня подслушивают. В определенные моменты.

- Я тоже, - вырвалось у Летис. – Но как мы отсюда выйдем, сьор? У дверей охрана, а в смежной комнате две моих придворные дамы.

- А в окно. Здесь довольно высоко, но хвала Огню, карнизы в Чихуане широкие. И там есть подходящее дерево. Вы лазили в детстве по деревьям, принцесса?

- Я?! Да.

Летис росла сорванцом. Пока ей позволено было не иметь пола. Подросшую грату мгновенно лишили мужского общества и посадили под замок.

- Вот и отлично. Со мной ничего бойтесь. Я вас удержу. Только переоденьтесь во что-нибудь более подходящее. Вам помочь? – Кахир шагнул к ней.

- Вы что?!

- Ах, да. Забыл, - он широко улыбнулся. – Я ж медведь. Неотесанный и дремучий. Сами-то справитесь?

- Я вовсе не избалована! – вспыхнула Летис и, увидев, что Кахир отвернулся к окну, торопливо стала раздеваться.

Он честно старался не подсматривать, хотя так и тянуло разглядеть все это хорошенько. Грата высокого роста, под стать Кахиру. А как уверенно она держала в руке ножик! Сильные руки, по-мужски широкие плечи. Северянка. А вот грудь большая. Кахиру всегда нравилась большая женская грудь.

- Я готова! – услышал он.

В парк спустились без приключений. Кахир страховал, девушка не ломалась, энергично хваталась руками за ветки при спуске, старалась не кричать, когда нога соскальзывала.

Она ему определенно нравилась.

- Вы тут хозяйка, – сказал Кахир, поймав спрыгнувшую с нижней ветки грату на руки. Но тут же отпустил. – Куда пойдем?

- Хоть и ночь, но боюсь, повсюду люди. На наш праздник весны съезжаются со всей империи. Он… как бы это сказать? Особенный, - Летис смутилась.

В эту пору распускаются «шлюхины губки», и по традиции цветок венерии, подаренный дамой своему кавалеру, служит приглашением в спальню. За ними сейчас все и охотятся, за этими цветками. Потому что венерия начинает распускаться в сумерках.

- И что, уединенной беседки не найдется?

- Боюсь, что нет. Они все заняты. Вы поздно пришли, сьор Кахир.

- Ну, пойдемте хоть куда-нибудь.

И они пошли вглубь парка, наугад, то и дело, слыша взрывы заливистого женского смеха. Иногда даме вторил мужской бас. Чихуан, утонувший в будоражащих весенних ароматах, вовсю развлекался.

«Вот и у меня… свидание», - подумала Летис и покосилась на своего спутника. Кахир шел, молча, явно что-то обдумывая. Высокий, сильный, решительный. Как не на свидание идет, а на войну. И что с этим делать?

- Смотрите, сьор, венерия! – углядела зоркая Летис такой желанный всеми цветок.

- Гм-м-м… Это похоже на…

- Губы, сложенные как для поцелуя.

И Летис решилась. Потому что этот аль Хали слишком уж застенчивый. Она шагнула к слабо освещенной беседке, где в зарослях притаился заветный цветок, и сорвала его.

- Это вам… сьор.

- И что мне с ним делать? – озадаченно спросил Кахир.

- А вы спросите завтра у своих придворных дам, что означает, когда девушка дарит кавалеру венерию.

- А, к черту все! – Кахир отшвырнул цветок и стиснул Летис в объятьях. Смял ее губы жадным поцелуем и попытался проникнуть в нежный девичий рот своим языком.

Летис растерялась и уступила. В следующее мгновение они уже жарко целовались. Конча еще не вполне оправилась после родов, и женщины у Кахира не было давно. Кровь ударила ему сначала в голову, а потом в пах. Член налился неумолимой силой. Руки стали железными, язык особо настойчивым.

Кахир мял девушку жадными руками, все крепче прижимая к себе, постепенно стягивал платье с плеч, и окончательно потеряв голову, впился нетерпеливым ртом в нежную кожу на груди, чуть повыше соска, и прикусил ее зубами. Летис невольно вскрикнула. Но не отстранилась. Бежать она не собиралась.

«Не хватало еще поиметь принцессу прямо на траве! В дворцовом парке!» - опомнился Кахир и с огромным трудом разжал руки.

- Выйдешь за меня? – хрипло спросил он.

Летис и сама была ошарашена. Она не понимала, что происходит, но этот напор ее не испугал. Отнюдь. Она уже видела Кахира почти что голым. Когда он мылся у колодца после схватки со своими наемниками, которых усиленно натаскивал на бойню.

Тогда-то она и влюбилась. На ощупь Кахир оказался еще лучше, чем на вид. Летис обдало жаркой волной, эпицентр которой находился в животе. Еще миг – и принцесса сама опустилась бы на траву. Потому что ноги не держали.

- Да, - сказала она таким же севшим голосом. – Выйду.

Он снова обнял ее, теперь уже как собственник. И снова поцеловал. Оторвавшись от сладких девичьих губ, Кахир сказал:

- Со свадьбой тянуть не будем. Так и хочется тебя… Ну как это в вашем Чихуане говорят?

- Сделать своей? – подсказала Летис.

- Вот-вот. В спальню тебе лучше через дверь вернуться. Не то, чтобы я в себе не уверен, поймаю, конечно, если вдруг сорвешься. Но лучше в дверь.

- Так ведь будет скандал!- Отлично. Влюбленные встречались ночью в саду. Это ведь, по-вашему, по-чихуански, - ухмыльнулся Кахир, представив себе лицо короля, а главное вдовствующей королевы завтра утром. - Свидание, короче. Считай, что предложение. Я готов хоть завтра.

Летис прекрасно видела, как он готов! Ей бы смутиться, но куда там!

Вот и случилось…