Багряный песок

Глава 7

Император Рафаэл Тадрарт с высоты белоснежной крепостной стены, окружающий его дворец, наблюдал за тем, как Игнис опускает золотые зонты. Хвала Огню, скоро повеет ночной прохладой. Огню?! Это скорее традиция, упоминать огонь, как источник жизни. Энергия обжигающего солнца бежит по жилам Игниса, наполняя водой резервуары и орошая его площади хрустальными брызгами фонтанов. Зажигая огни на улицах и в домах, запуская станки в мастерских, плавильные печи, подогревая плиты на кухнях.

Раф не то чтобы ненавидел жару, но считал ту же степь, которую успел повидать во время дальнего похода и даже каменистые предгорья более комфортными для жизни, чем знойная пустыня.

Здесь можно выжить лишь благодаря так называемой магии высокородных, точнее, технологиям их далеких предков. Которая постепенно уходит в песок. Неумолимо тает. Древние артефакты изнашиваются, а раскрыть их секрет не получается. Тателариусы бережно хранят полученные знания и передают их друг другу, но воспроизвести могут далеко не все вещи. Высшие никогда не допускали тателариусов до своих главных секретов, на этом и держалась власть сьоров,

Но великие ученые, такие как Тактакор, Ренье Халлард, Намир аль Хали частью умерли, частью выжили из ума. Те, кто им наследует, не так талантливы. Только в Нараборе всерьез занимаются наукой. Поэтому с дальними ссориться нельзя.

Раф усмехнулся. Хорошо, что отец проглотил отставку. Был рад уехать из столицы. И Лейтона забрал. Бастард супруга не должен мозолить глаза беременной императрице. Сир Хот будет навечно похоронен в пустыне Нарабора, мальчика увезли на полигон, в подземный город. Там есть, конечно, и наземная часть, но это скромные постройки, которым далеко до роскоши имперской столицы. Которую Лейтон Хот никогда не увидит.

«Надо навестить жену, - опомнился Раф. – Она наверняка меня ждет».

Императрица уже была на второй половине срока, и Эсмире становилось все хуже. О близости между ней и Рафом и речи быть не могло. Он держался стойко, жене не изменял, хотя раньше сбежал бы тайком к своим искусным шлюхам или же их позвал к себе. Дворец всегда был местом интриг, и его тайные ходы к услугам Рафаэла Тадрарта, нынешнего его хозяина.

Но там, на ступенях лестницы, когда Раф чуть было, не поднялся в гондолу и не покинул Игнис навсегда, он осознал, насколько все зыбко. Раф всего лишь полукровка, случайный человек на троне, марионетка. А пески Забвения это все равно, что смерть.

Все, что там происходит - тайна. Но, похоже, ничего хорошего. Это тюрьма. Там и нормальный человек сойдет с ума, причем очень быстро. Раф же понял, что любит жизнь. Свою столицу и свой дворец. А еще больше любит власть. Что он – император. И хочет им остаться.

Поэтому с Эсмирой ссориться нельзя. Она единственная его поддержала. Вернула на трон. И скоро родит наследника. Как же Рафу повезло, что жена в него влюблена. И как не повезло ее двоюродным братьям, этим надменным аль Хали.

Любовь Эсмиры вспыхнула как факел, когда она поняла, что может Рафа потерять. Что он уходит навсегда. Тот мальчик с зелеными глазами, которого она тайком выслеживала в саду. Потом юноша, в чью сторону Эсмира даже посмотреть боялась, считая его своим братом, но все равно обожала втайне. И, наконец, жених. Который властно сказал: «Посмотри на меня». И подарил ей первый в жизни поцелуй.

Да, легкомысленный красавец Раф стал Эсмире плохим мужем. Но, может, все теперь наладится? Он повзрослел, и у них скоро будет ребенок.

Эсмира погладила живот и невольно вздохнула. Ну почему так тяжело? Все ее чувства обострились. Обоняние, осязание, слух. Поэтому суету за дверью своей спальни Эсмира ощутила всей кожей, едва там раздались голоса. И крикнула:

- Что происходит? Кто там?

Юная леди, стройная, изящная, с прекрасными почти черными глазами робко вошла в покои императрицы и сделала очень уж низкий реверанс. Прямо на грани приличия. Это ведь спальня, а не тронный зал. И не приемная.

«Новенькая? – сразу подумала Эсмира. – Не помню ее. А глаза такие… необычные. Их не забудешь. Бастард Великого Дома? Какого? И кто ее сюда сосватал, эту девушку? На должность моей фрейлины. Надо бы узнать».

- К вам идет император, грата.

Эсмира торопливо встала:

- Причешите меня, живо! И холодной воды с розовыми лепестками, умыться. И зеркало! Я хочу себя видеть!

В спальне поднялась суета. Эсмира поморщилась: ну почему эти придворные дамы такие бестолковые? Скорее вредят, чем помогают. Или… Зачем им приукрашивать беременную императрицу, когда сюда идет ее красавец-муж? Каждая знает историю королевы Готы. И не прочь занять место в постели Рафаэла Тадрарта, пока императрица не в состоянии исполнять супружеские обязанности.

«Ну, уж нет! – подумала Эсмира. – Раф от меня такого подарка не получит. После всего того, что натворил».

Императрица простила неверного мужа, потому что любила его безмерно. Но своих ошибок повторять не собиралась. Нельзя давать Рафу волю. Как мужчине. Правитель он сильный, и в государственные дела Эсмира вмешиваться не собиралась. Сейчас ей вообще было не до того. Но никаких любовниц! С этим покончено!

Она не успела. Розовую воду разбрызгали, и ночная сорочка намокла. Эсмира приказала ее сменить, и в этот момент вошел Раф. Она так и встретила мужа: с растрепанными волосами, красным от волнения лицом и полуголая. Две леди, держащие свежую сорочку, словно нарочно опустили руки, чтобы император мог полюбоваться располневшей талией своей жены и пигментными пятнами на груди, а также безобразно расплывшейся вокруг соска ареолой.

Эсмира вырвала сорочку из рук нерасторопных леди и торопливо натянула ее на себя. Зло подумав: «Я вам напомню, что я аль Хали!».

- Любимая, - Раф улыбнулся, словно не замечая промашки фрейлин. – Чудесно выглядишь.

Эсмира ненавидела, когда он врал. Также непроницаем Раф был, когда продолжал спать с женой, чтобы никто не догадался о его связи с гратой Готвир. Закрывался улыбкой и льстивыми словами. А сам перемещался во Фригаму тайком и чуть не потерял из-за этого трон.

«Опять?! – невольно подумала Эсмира и покосилась на юную леди с такими необычными глазами. Но Раф в ту сторону даже не смотрел.

Он выглядел безупречно. Тень от длинных ресниц делала зелень его глаз бархатной. Волосы были совсем как у высокородных, прекрасно держали форму. Они падали на плечи крупными кольцами, и безупречное лицо казалось оправленным в дорогую раму. Плечи широкие, ростом император пошел в отца. А сьор Дэстен был могучим воином. Белый с золотом жюстокор, надетый на такого же цвета камзол делал фигуру Рафа особенно внушительной.

Не удивительно, что все дамы замерли от восторга, а потом начали бросать на Рафа кокетливые взгляды и одергивать платья. Кроме робкой юной леди, которая, казалось, близка к обмороку.

- Выйдите все, - спокойно сказал император. – Я хочу остаться со своей женой.

Эсмира перевела дух. Беременность сделала ее еще и мнительной.

- Как ты себя чувствуешь? – Раф взял ее горячую потную руку и галантно поцеловал кончики пальцев.

- Хорошо. Прошу: садись, - она оглянулась. Куда садиться-то? И нервно одернула сорочку.

Раф взглядом отыскал пурпурный бархатный халат. Привычка вечных к цвету их Дома. По белой обивке кресла будто разлили свежую кровь. Эсмира невольно вспыхнула, и ее щеки стали такого же цвета, как и халат у мужа в руках. Раф меж тем заботливо накинул кровавый бархат жене на плечи и указал рукой на мягкий удобный диван:

- Здесь тебе будет лучше.

Муж не только выглядел, но и вел себя безупречно. И в самом деле, образумился? Или это затишье перед бурей? О, как же Эсмире не хватало мудрости леди Кенси и едкого сарказма сира Гора! Одна умерла, другого Раф отправил в ссылку. А ведь лучше наместника Гора Рафа не знает никто.

«Бывшего наместника», - мысленно поправила себя Эсмира и спросила у мужа:

- Как дела в Игнисе? Ты справляешься?

- Понемногу, - улыбнулся Раф. – Но тебя не должна интересовать политика. Это дело мужчин.

- Ты говоришь, как вечный.

- Их кровь во мне тоже есть, - спокойно сказал император. – Мы все родня. Одна большая семья.

- Но далеко не дружная, - напомнила Эсмира.

- Что поделаешь? Аль Хали интриганы, Готвиры задиры, Закатекасы торгаши. Каждый отстаивает свои интересы так, как он их понимает.

- Ты ничего не сказал об отце.

- Дальние… - Раф тяжело вздохнул. – Головная боль. Ни власть, ни деньги, ни война отца особо не волнуют. Только реформы… - он еще раз вздохнул.

- А ты, как я понимаю против? – насторожилась Эсмира.

- Я сегодня пол-луны провел в застенках. Допрашивал бродяг, сбившихся в банду. Их бы всех переловить, но… Эти бывшие рабы почуяли кровь. Заразу надо выжигать. Казнь будет жестокой. Раньше этим занимался Алвар…

- Так верни его в Игнис.

- Ни за что! Он не просто меня предал, как все остальные. Готовил мне замену, - зло сказал Раф. – А ведь я вырос у него на глазах! Он вложил в мою руку меч! Научил меня драться! Мы вместе шли через горы в Каменный мешок! Вместе там бились! Как он мог?! Променял меня на этого… Кахира, - сказал император, как выплюнул. – Да чем он лучше меня?! Откуда взялся?!

- Он аль Хали, как и я, - тихо напомнила Эсмира.

- Отродье этой горной ведьмы! Которая меня ненавидит и задумала убить. Руками своего сына, я уверен. Я знаю, что она меня прокляла. Как и всех сьоров. Но мне наплевать. Я и до нее доберусь.

- У тебя все получится, любимый, - Эсмира подвинулась к мужу вплотную и провела ладонью по его лицу, словно снимая с него невидимую паутину. Раф тут же опомнился. Схватил ее руку и на этот раз горячо поцеловал. Сначала тыльную сторону, потом ладонь, запястье…

- Останься сегодня со мной, - попросила императрица. – Я понимаю, что как женщина тебя сейчас не интересую…

Сейчас! Да когда Раф видел в ней женщину?! Будь так, не сбегал бы тайком во Фригаму. А до этого были другие. Он ни за что не признается, но Эсмира все равно догадывается.

- Ты носишь моего ребенка, - Раф ласково погладил ее располневшую грудь. Но Эсмира все равно чуть было не вскрикнула: любые прикосновения к груди были сейчас болезненными. Зато услышала: - Конечно, я останусь.

«Он мой, - думала Эсмира, обнимая сладко спящего Рафа. - Как бы то ни было, но я его заполучила. Я зря не прислушалась к словам леди Кенси, которая меня предупреждала. Не верь ни единому слову красавца-принца, борись за него. Будь истинной аль Хали. Я поздно спохватилась, но действовала правильно. Я вернула Рафу потерянный трон. Напомнила, что я урожденная принцесса Дома вечных, залог нерушимого союза с ними. И мой отец был императором. Раф без меня ничто, и он это понял».

Чувство собственницы наполняло Эсмиру гордостью. Она в итоге победила. А Олола проиграла. Ее сослали на женскую половину дворца, которой раньше владела императрица Чикита, а потом ее дочь, леди Ниса.

Раф не навещает мать, и к себе ее не пускает. Видятся они редко, лишь на официальных церемониях. Вдовствующая императрица при каждом удобном случае пытается пробиться к сыну, чтобы сказать ему хоть пару слов наедине, но Раф непреклонен. Уж очень его задело предательство матери.

Она договорилась с Шамиром! Пожертвовала старшим сыном ради младшего! Это и есть материнская любовь?!

Отца понять можно: и он, и мэтр Леви ученые мужи. Государственные мать их деятели! Задача которых мир и процветание империи. От отца Раф и не ожидал каких-то там чувств. Но мать!

Ничего, Рафаэл Тадрарт, полукровка создаст новую династию. У них с Эсмирой будет трое детей. А может и четверо, перед глазами пример отца и граты Нэши. У высокородных проблемы с зачатием, когда дело касается сьоров и грат. Но кровь бастардов придает этим гратам силы. А уж Раф постарается.

И он обнял во сне свою жену, невольно прижавшись к ее животу. Там билось сердце его сына. Конечно, это мальчик. Будущий наследный принц Императорского Дома. Зародыш Тадрартов, древняя кровь. Рождение этого ребенка снимет все вопросы о престолонаследии. И тогда Раф объявит охоту на своего младшего брата, который пока официально считается наследником Дома.

Все зависит от ребенка, которого носит сейчас Эсмира…

… Разбудили их глубокой ночью. Лэрд из свиты императора так и не решился войти в спальню царственных супругов. Послали на растерзание первую подвернувшуюся под руку сирру,случайно оказавшуюся ночью в покоях императрицы. Девушка подменяла кого-то из фрейлин, потому что к леди приехал из провинции жених.

Несчастная сирра, понятия не имевшая, как разговаривать с первым сьором империи, которого до этого видела лишь издали, изо всех сил старалась не беспокоить беременную императрицу. Но Эсмира все равно проснулась первой.

- Ваше императорское величество, - скорее шептала, чем говорила трясущаяся от страха сирра, – пожалуйста, проснитесь. К вам пришли с докладом.

- Какой доклад? – спросила Эсмира, приподнявшись на локте. – Ночь за окном! Все дела потом! Вон отсюда!

- Открылся имперский портал. Его величество императора хочет видеть сьор аль Хали.

- Мой двоюродный брат?!

- Да, ваше императорское величество.

Тут и Раф, наконец, проснулся.

- Кому там неймется?

- Сьору из моего Дома, - ответила жена.

- Что там у вас стряслось, в вашем Калифасе? – недовольно спросил Раф, поднимаясь с постели. – Одеваться, - бросил он сирре, которая смутилась еще больше.

Император был почти раздет, а особая честь утреннего туалета сиятельнейшего Рафаэла Тадрарта оспаривалась самыми знатными леди. Сирре же не по чину. Но поскольку остальные попрятались, деваться было некуда. И сирра метнулась за разбросанной по спальне мужской одеждой.

- Как зовут? – император натянул штаны и одобрительно посмотрел на храбрую девушку.

- Сирра Умбра.

- Это имя или титул? – бросил император, надевая камзол.

- Титул, ваше величество. Разве бы я посмела…

- Ты посмела больше, чем другие, - усмехнулся Раф. -Разбудить императора. Но я не чудовище, как многие считают. Поэтому… Грата Эсмира?

- Да, мой сьор.

- Эта дама теперь будет сиррой для особых поручений при моей особе. А поскольку у меня нет ни любовницы, ни фаворитки, эти поручения будут исключительно семейного характера. Ты согласна?

Девушка не была красавицей, да и возраст ее уже не позволял надеяться на хорошую партию. Вообще на замужество. Поэтому Эсмира кивнула:

- Сирра Умбра, вы получили повышение. Раф, мне пойти с тобой?

- Нет.

- Но это мой брат!

- Тем более.

И Раф стремительно вышел из спальни своей жены.

- Ну а ты что застыла? – строго посмотрела Эсмира на ошеломленную сирру Умбру. – Живо за ним! Скажешь мне потом, как долго они говорили, мой муж с моим двоюродным братом. Мельчайшие подробности визита. Все, что увидишь и услышишь. Учись быть незаметной. Я щедро тебя награжу, император тоже не поскупится. Твое жалованье с сегодняшней луны увеличено вдвое. А там посмотрим.

И сирра, не раздумывая больше ни лика, бросилась вдогонку за Рафаэлом Тадратом. Никто ее не остановил. Личная охрана императора сделала вид, что никого не видит, и сирра беспрепятственно проскользнула в покои правителя, и даже увидела того, кто пришел с ночным визитом.

Хотя душа от страха почесала пятки. Ведь это аль Хали! Все они чудовища, как говорят! Но сирра Умбра быстро опомнилась. Она в Игнисе, а не в Калифасе.И сам император только что сделал ее сиррой для особых поручений. А значит, все дворцовые секреты она обязана теперь знать.

- Здравствуй, дядя, - услышала сирра Умбра. – Что стряслось?

- Заговор, мой император.

- Ну, проходи.

И двое сьоров направились в рабочий кабинет Рафаэла Тадрарта. Дверь за ними тут же закрылась, сиры из личной гвардии императора встали на страже.

Келия Умбра робко приблизилась к высоким плечистым наемникам, чей грозный вид внушал ей ужас. Головорезы! Убьют любого, не моргнув глазом, кем бы он ни был! По одному лишь знаку императора, которому преданы от макушек с жестким ежиком остриженных волос до не менее жестких подошв своих начищенных сапог.

- Мне можно, - пискнула Келия. – Император назначил меня сиррой для особых поручений. Вдруг ему что-то надобится срочно передать жене. Письмецо или на словах.

- Будь здесь, - один из охранников кивнул на незаметный стульчик в углу. – В кабинет никому нельзя. Но тебе не обязательно туда входить.

Сирра Умбра поняла его намек, когда присела на указанный стульчик. Потому что ей слышно было каждое слово! Приходилось, конечно, порою напрягаться, но разве это проблема? Келия на всякий случай сделала безразличное лицо и прикрыла глаза, будто дремлет.

Глубокая ночь, город спит. И во дворце все спят. Ну, почти.

«А что такое сирра для особых поручений? – невольно подумала Келия Умбра. – Говорят, что императрица Олола когда-то была ею. И сумела обольстить даже будущего императора. А еще здесь царила когда-то всесильная леди Кенси, которую все боялись. Не ее ли это стульчик?» - и Келия невольно поерзала. Жуть! Говорят, что леди Кенси многих отравила, она была знатоком редких ядов.

Судьба внезапно забросила более чем скромную сирру Умбру на самый верх. На этот незаметный стульчик, играющий в политике империи важную роль. И дальше все будет зависеть лишь от самой Келии. Ее расторопности и сообразительности.

Замужество? Ха! Да все эти знатные и богатые лэрды завтра будут сами ловить ее взгляд. Келия прислушалась и вздрогнула. Вот это да!

Такой секрет стоит целое состояние! Или головы.

Империя вновь на пороге войны!