Звездная академия. Дипломатия галактического уровня

Глава 14.

А потом меня разбудило противное, проникающее прямо в мозг, пиликанье комма. Я поморщилась, словно от зубной боли, и наотрез отказалась открывать глаза. Под одеялом было тепло, уютно, не так, как раньше, а намного-намного уютнее. Словом, было сказочно хорошо, и нарушать свою персональную нирвану не хотелось абсолютно. Но!.. Комм надрывался. Малого того, где-то рядом ему вторил и второй комм, незнакомым мне, но от этого не менее противным, пронзительным звуком. А вот это уже выбивалось за рамки обычного и, конечно же, будило во мне любопытство. Да-да, обычно все мои неприятности начинаются именно с него, с моего чертового, неуемного, любопытства.

Впрочем, была еще одна странность, обнаруженная мною до того, как я открыла глаза. Спиной, замечу — совершенно голой спиной, я прижималась к чему-то большому, теплому и… живому. Это что-то явно кем-то было!!! Оно не могло быть холодной пластиковой обшивкой экспедиционного домика.

Черт, ну, конечно же! Ночь. Домик. Элвэ. Моя недюжинная смелость. Я же его к себе пригласила, на исполнение брачной ночи! Черт! Черт! Черт! И так позорно, малодушно заснула. Надо сказать, с утра моя смелость такой огромной не была, более того — она, вообще, атрофировалась, уступив место волнению и, наверное, даже страху. Коммы надрывались, а я сделала то, что мне показалось самым спасительным в данной ситуации — я зажмурилась крепче и притворилась глубоко спящей.

— Не думал, что моя отважная в экстренных ситуациях жена такая трусиха, — раздался над самым ухом родной шепот.

А потом теплые губы дотронулись там, в общем, за этим самым ухом, опаляя, обжигая, заставляя захлебнуться в собственных эмоциях. Легионы мурашек, как по команде, выступили на теле, выстраиваясь рядами перед маршем. Никогда не думала, что такое обычное место может быть таким чувствительным. Горячий язык лизнул там, где совсем недавно касались губы и я… Да! Это был мой стон, громкий, томный и предвкушающий. Моя робкая смелость перестала прятаться и вновь подняла голову, а страх, галантно раскланявшись, отошел в сторонку. Несмотря на гулко и часто бьющееся сердце, думать я все еще могла и в этот самый момент готовилась к подвигу. Нет, не так. Я предвкушала этот подвиг.

А коммы не унимались. Точнее унимались, но почти сразу возобновляли трели.

— Что им всем понадобилось с утра? — собственный хриплый голос не узнала.

— Боюсь, нам все же придется ответить. Похоже, нас ищут, — улыбнулся муж, переворачивая меня на спину и подминая под себя.

Несколько секунд он вглядывался в мое не совсем еще проснувшееся лицо, а затем губы опалил его жадный, собственнический и такой сладкий поцелуй. А я… обхватила Дарина за шею, отдаваясь ласкам мужа без остатка. Мне нравилось все: и его ленивые, неспешные движения, и то, с какой обстоятельностью он припадает к моим губам, и как дышит при этом. А еще, я млела от его запаха, такого свежего, теплого, родного. В голове помутилось окончательно.

Коммы продолжали надрываться. Со стоном оторвавшись от мужа, все же нажала на кнопку прием сигнала. Промахнулась, и вместо приема звукового сигнала, активировала голографический экран. Упс…

Искала меня ба, за ее спиной стоял дед и тоже кого-то непрерывно набирал в комме, даже не взглянув на экран. А вот бабушка смотрела во все глаза, удивленно так смотрела. Доброго утра я не дождалась.

— Тангир Элвэ! — строго сказала Пелагея Джоновна, вызвав улыбку на моем лице. Конечно, я представила картинку, которую она сейчас увидела — мой домик, ее внучка в страстных объятьях своего непосредственного командира.

— Вызываю, родная, — ответил ей дед, видимо, решив, что она спрашивает его о том, дозвонился ли он. А в том кому легар названивает, сомневаться не приходилось. Комм Дарина по-прежнему противно пиликал, но даже эти звуки не отвлекли Белиготара Сорга.

— Зато я… дозвонилась, — припечатала ба, грозно осмотрев нашу скульптурную композицию, — и тебе, Тар, советую внимательно посмотреть на то, чем занимаются твои офицеры в свободное от службы время.

— Родная, свободного от службы времени — не бывает. Офицер всегда служит Коалиции, где бы он ни находился, — отозвался легар, по-прежнему не сводя глаз с комма. Смех уже рвался наружу, я наблюдала за разговором родственников с широченной улыбкой на лице и чувствовала, как Дарин спрятал свое у меня в волосах. Но судя по тому, что тело мужа сотрясалось, было понятно — он ржет.

— Не бывает, значит? — прошипела Пелагея Джоновна.

— Определенно нет, птичка моя, — спокойно сказал ничего неподозревающий и потому спокойный дед. Вот люблю его, их обоих люблю. Сильно.

— Даже когда этот офицер служит Коалиции в кровати курсанта? — хмм… Ба решила ударить тяжелой артиллерией.

— Чтооо? — ну, наконец-то! Белиготар Сорг оторвался от своего безуспешного занятия и… И тут он увидел нас!!!

— Привет, дед! — как можно беспечнее произнесла в ответ на его хмурый взгляд. Да, я бы и ручкой помахала, но на одной лежала, а второй придерживала одеяло. — Доброе утро, ба!

— Легар Сорг! Пелагея Джоновна! — прозвучал за моей спиной официальный такой голос мужа, как на светском рауте. Еще бы почтительно головой кивнул. И мне снова стало смешно. Ну, правда! Ситуация — нарочно не придумаешь.

— Утро и не было добрым, а сейчас, исходя из того, что я вижу — добрее не стало! — бабушка разозлилась, — Алевтина! Потрудись объяснить, что это значит!

— Ба, поздравь меня — я вышла замуж! — ну и улыбнулась снова, теснее прижавшись спиной к животу мужа. Ой, или не к животу… и вовсе не спиной.

— За кого?.. — вырвалось у деда. Хмм… вот хмм, скажу я вам! Такого вопроса ни я, ни муж не ожидали. И как на него отвечать-то, вообще? Находясь с тангиром, простите, в кровати, у меня еще несколько кандидатур в мужья? Так что ли? Хотя, принимая во внимание эленмарские традиции, вопрос легара и, правда, логики не лишен. Но, лично я, за моногамию и любовь!

— Дед-дед! — пришлось укоризненно покачать головой, — конечно за тангира Элвэ. Дарин теперь мой муж.

— Когда только успели? — все еще не по-доброму бросила бабушка.

— Мы хотели об этом вам рассказать, и не только об этом, — почему-то стала оправдываться я. Да, собственно, потому, что люблю их и расстраивать не хочу, — а потом все так закрутилось. В обморок грохнулась, когда узнала, что мы в храме у лайвелла не несколько часов пробыли, а целых две недели, потом Погодина женили, сестра нашлась… Ну, ты и сама знаешь.

— В храме? — выдохнула ба.

— У лайвелла? — то же самое сделал дед.

— Ну да, в храме. У моего черного лайвелла Сумрака, — подтвердила я.

— Тангир? — взгляд легара метнулся ко мне за спину. Ясно — не верит. Родной внучке не верит, между прочим!

— Все так и было, легар, — спокойно ответил муж.

— Только это тайна! — снова вклинилась я. — Можно рассказать вам и еще Хуньке.

— Так, — кажется, бабушка приняла решение, — у вас пять минут на сборы. Жду вас в нашем домике. Нашем? Хмм.

— Хуньку позовите, чтобы нам два раза не рассказывать. А еще кушать очень хочется. Желудок пищи просит! — жалобно всхлипнула я.

— А задница ремня не просит? — на всякий случай уточнила Пелагея Джоновна, при этом она смотрела не только на меня. Спиной ощутила, что Дарин снова… веселится.

— Бить детей непедагогично! — констатировала всемирно известный постулат.

— Собирайся, ребенок. Я что-нибудь придумаю на столь ранний завтрак, — уже мягче сказала моя всепрощающая и все понимающая ба.

— Вы нас разыскивали, — вдруг напомнил Элвэ, — что-то случилось?

— Да! — серьезно ответил легар, — из лаборатории пропал артефакт с Медрикса. Пока это тайна. Знаем только мы с Геей и дежурный лаборант.

Треугольник пропал, оказывается. И снова стало невыносимо смешно, но, чтобы не обидеть родственников, пришлось сохранять серьезное выражение лица. Вчера же мы так ничего им и не рассказали…

— Скоро будем! — спас меня от преждевременного разоблачения муж.

— Ждем, — ответил легар и экран погас.

А вот мои губы снова поцеловали, тягуче, томно и бесконечно сладко. Готова ли я к брачной ночи? Да! Разумеется! Конечно! Дайте две! Заверните три! Но… за пять минут не уложиться. Ну, никак! Пришлось, со стоном отчаянья, упереться в грудь Дарина.

— Не сейчас! — выдохнула ему в губы.

— Вечером, — нет, он не спрашивал — он просто назначил время.

***************************************************************

До домика директора экспедиции и по совместительству моей ба мы с мужем добирались, соблюдая жесткую конспирацию. Сначала, подозрительно оглядевшись вокруг, из моего скромного жилища вышел он. Благо, на улице не было ни души. Кто в такую рань встает беспричинно? А уж потом я, когда Дарина и след простыл.

Надо сказать, ба действительно «что-нибудь придумала» на завтрак. В этом она вся. Стол ломился от типично земных утренних закусок, начиная с блинчиков, джема, сырников и заканчивая омлетом со всякой всячиной. И когда Пелагея Джоновна все успела? Прошли не более пятнадцати минут с момента нашего разговора. Мой любимый «леденец» уже сидел напротив деда и с аппетитом уплетал бабушкины плюшки, запивая ароматным чаем, который она ему заботливо подливала в большую чашку. Хунька, примостившись рядом с легаром, со скучающим видом взирала на происходящее, сонно зевала и медленно размазывала по румяному блинчику мед, который, скорее всего, привезла Серафима Дормидонтовна. А иначе, откуда в этом их космосе мед?

— Завтракаете, значит… — вместо приветствия только и произнесла я. Все-таки слова произвели должный эффект и на меня обратили внимание.

Подруга лениво махнула рукой, дед приветливо улыбнулся, муж, усилием воли оторвавшись от чашки, весело подмигнул, вызвав на моем лице улыбку, и только ба встала, выдвинула для меня стул и сказала:

— Садись, егоза. Тебе, как всегда? Какао?

Все происходящее вокруг было настолько заурядным и обыденным, что напоминало воскресный завтрак на нашей даче в кругу семьи. Не хватало только папы в кресле-качалке, неизменно читающего с голографического экрана электронную газету, и мамы, примостившейся с ним рядом за каким-нибудь тихим, домашним занятием.

— Какао было бы хорошо, — задумчиво протянула я, усаживаясь на предложенный стул. Ну что же, завтрак — не плохой способ отсрочить разговор и заодно подумать, с чего его, вообще, начать.

— Может мне кто-нибудь из вас объяснит, как так вышло, что вы уже женаты? — первым не выдержал дед и посмотрел почему-то на «леденца». Тот поперхнулся чаем и промолчал, бросив взгляд на меня, между прочим.

Ну конечно! Эленмарцы! Все бы им сваливать на хрупкие женские плечи. В этот момент я отчетливо поняла, что отдуваться придется именно мне, и недобро так посмотрела на мужа. Там, глубоко, в бирюзе с золотыми искрами застыло раскаяние, Дарин словно говорил мне: «Ты начни, а я тебя поддержу». Ох, и правда, придется с чего-то начинать. Наверное, сначала, с обвала и моего падения в пропасть. А потом как-то само рассказалось и про то, как меня кошак спас, и как мы с ним «леденца» нашли, и о храме… Вот о проведенном лайвеллом ритуале я ничего конкретного рассказать не могла. Да, согласилась принять Дарина, но потом-то ничего не помню. Очнулась уже замужней женщиной. Кстати, о том, что Сумрак мог спасти тангира и без обряда, умолчала. Родственникам это знать ни к чему, а я где-то в глубине души все же была рада подобному стечению обстоятельств. Кроме того, кошак сам сказал, что чуда не произошло бы, если бы мы с ним ничего друг к другу не чувствовали. Хотя, этому наглому хвостатому пережитку прошлого верить — себя не уважать, но я почему-то верила. Видимо, очень хотела.

— И что… этот лайвелл действительно черный? — удивленно спросил дед, снова посмотрев на тангира.

— Как ночь, — подтвердил он и продолжил мой рассказ, но уже о самом храме, треугольниках и о их назначении.

— Значит старые сказки не врут… Придет черный лайвелл и вернется в мир гармония, — задумчиво изрек дед, — полагаешь, все беды Эленмара из-за одного артефакта?

— И не только Эленмара, — ответила за мужа я, запивая кусок омлета, горячим какао, — если послушать кошака, только земляне сумели приспособиться, да и то, после того, как чуть не погубили себя и всю свою планету.

— Послушать кого? — озадачился легар.

— Кошака, — послушно повторил за мной супруг и улыбнулся, — это она так божественного, черного лайвелла называет.

— Ну дела… — протянул дед.

— Офигеееееть... — отмерла Хунька, но со свойственной ей язвительностью добавила, — моя лучшая, я бы сказала, единственная подруга выходит замуж, а Хунечка узнает об этом чуть ли не самая последняя??? Хорошая же ты, Верник, подруга! Ничего не скажешь!

— Прости, — покаянно произнесла я, отлично зная, что в такие моменты с Фархундой лучше не спорить и главное — не оправдываться.

— Стоп! — перебила всех ба, — свадьбы, лайвеллы — это все дела семейные и с ними мы разберемся, но меня интересует исчезновение треугольника. Куда делся вверенный мне, как директору экспедиции, артефакт? Неужели его все-таки украли?

— Он вернулся на законное место, — ответил Дарин, поставив чашку на стол.

— Как вернулся? — растерялась ба, — а что же я теперь скажу Совету… начальству… и вообще…

— Родная, — легар, накрыл бабушкину дрожащую ладушку, лежащую на столе, своей, — не переживай и успокойся. Ты мне веришь?

— Верю, — прошептала она, но ее глаза предательски заблестели, и мне было ее безумно жаль. Но в сложившейся ситуации Дарин поступил верно.

— Ба, поверь, треугольник там, где должен быть, — попыталась я сгладить ситуацию. Сейчас Пелагею Джоновну — начальника экспедиции могла победить лишь Пелагея Джоновна — космический археолог и неутомимый исследователь, поэтому решилась на авантюру и своеобразный подкуп должностного лица, — а муж покажет вам храм, у него и прибор есть специальный для перемещения.

— Муж, — передразнила она меня и потрепала по голове. А потом обняла за плечи, притянула к себе и зашептала, — когда же ты у меня такая взрослая стала, Алечка?!!Вот уже и муж…

— Ты не довольна моим выбором? — невинно поинтересовалась я.

Пелагея Джоновна критическим взглядом окинула тангира Элвэ. Дарин расправил плечи, выпрямился, напрягся, но взгляда не отвел.

— Хорош! Одобряю! — констатировала ба.

— Я тоже твой выбор одобряю, птенчик, — улыбнулся дед, — для первого мужа, Дарин оптимальный вариант…

— Что? — не вопрос — рык, мой и бабушкин в унисон, заставили легара осечься и замолчать.

— Ты чему ребенка учишь? — уставилась на мужа Пелагея Джоновна, — хочешь, чтобы она походила на ваших злобных эленмарских куриц?

— Гея, — попытался оправдаться дед. По правде сказать, когда схлынул первый шок, вызванный его словами, мне даже стало его, чуточку жаль, — я ничего не имел в виду. Просто традиции Эленмара…

— Можешь, знаешь куда, засунуть свои традиции? — не унималась ба. Вот лично я бы не рискнула в тот момент спросить у нее, куда все-таки эленмарцы должны засунуть свои традиции, — погрязли в разврате! Распустили своих баб! Да, я теперь отлично понимаю, что Дарин поступил правильно, вернув одну из трех частей артефакта на место. Потому что вас спасать надо, от самих себя. Как дети малые, честное слово!

— Гея… Гея… — пытался достучаться до ба легар, но разве цунами остановишь?

— В общем так! Тебе, Тар, придумать способ и полностью оправдать исчезновение артефакта и меня не волнует, как ты это станешь делать. Тебе, ребенок, — ба посмотрела на меня, — поразмыслить над тем, где могут оказаться оставшиеся два треугольника…

— А мне? — подала голос Хунька, с интересом наблюдавшая за семейной ссорой.

— А проверишь, как там поживает Погодин с молодой женой! Это, наверное, можно и попозже сделать… Сама им позвоню, не беспокойся. Что-то я за них волнуюсь! — выпалила Пелагея Джоновна, в общем-то, совсем не подготовленной к таким новостям подруге.

— А что… Погодин женился? — тихо спросила она дрогнувшим голосом.

— Да, вчера. На моей второй внучке, Алейне, — выдал теперь уже дед.

— Что-то мне нехорошо… — Хунька встала, пошатываясь, — на воздух надо…

Она устремилась к двери и выскочила на улицу.

— Эх, вы! — покачала я головой, осуждающе посмотрев на ба и деда, — ну, кто столько новостей без подготовки на организм с детской неокрепшей психикой вываливает? К обеду не ждите! К ужину тоже!

Хорошо, что я твердо знала — наша четверка сегодня не на дежурстве. Вообще, графики патрулирования изрядно сдвинулись с тех пор, как с Кхармы прибыли группы быстрого реагирования, для наших с тангиром поисков. Вся информация имелась в комме и была мною просмотрена еще в лечебном блоке.

— Аля! — окликнул меня муж.

— А тебе предстоит все рассказать до конца твоим новым родственникам. Да, и храм им показать. Я обещала! — с этими словами выскочила на улицу и понеслась за подругой.

Правда напоследок услышала:

— Алька! Ведь не покушала ничего! — бабушка, она такая… бабушка.

— Ох, уж эти землянки! — дед, он такой… дед.

— До вечера, птенчик! — муж, он такой… муж.