Зверь 5

Глава 20

Вытащив с черного хода обоих погорельцев, я подтолкнул гоблина к стоявшей неподалёку машине. Усадив Гражину на заднее сиденье, я сам плюхнулся на водительское и скомандовал гоблину, усевшемуся на пассажирское:

— Показывай дорогу! И не вздумай шутить — я сейчас далеко не в настроении смеяться. Каждая попытка обмануть будет стоить тебе куска нервов и части тела! Чего скалишься? Не веришь?

Хрусь!

— А-а-а-а!!! Сука-а-а!!! — таким радостным воплем ознаменовалось лицезрение сломанного указательного пальца на гоблинской руке.

— Я не сторонник пыток, но если надо… — напомнил я лишний раз и загадочно улыбнулся.

— Не надо, я всё покажу. Всё покажу…

— Вот давно бы так, — покачал я головой. — И чего сразу нельзя отвечать по-доброму?

Гоблин глухо что-то буркнул. То ли проворчал проклятье, то ли снова уведомил мир о мерзости москалей, а ведьмаков в частности.

— Говоришь, нам в сторону Марловых Вар? Направо?

Получив утвердительный кивок, я вывел машину со двора и повел дальше в ту сторону, куда полетел дракон.

Старенькая «Шкода» выглядела так, словно её собрали из запчастей, найденных на свалке. Дизайн был явно вдохновлен больной лягушкой, только с угловатыми формами и обилием хрома. Двигатель сразу загудел, как старый трактор, и едва потянул машину вверх по пологому склону.

Салон напоминал кабину танка — жесткие сиденья, бесполезные рычаги и кнопки, которые когда-то играли свою роль в управлении, но сейчас были только элементами декора. Руль настолько тяжелый, что для поворота на 90 градусов требовалось приложить усилие, сравнимое с жимом штанги.

Она урчала, пыхтела, пердела, но упрямо тянула нас в нужную сторону. Вскоре мы выехали из городка и поехали по асфальтовой трассе. Гражина с мечтательной улыбкой взирала на проезжающие за окном кусты и деревья. Гоблин ворчливо перевязывал раны, стараясь не задействовать сломанный палец.

Я слегка сжалился над бедолагой и, выпустив часть живицы из ладони, поправил палец на место. Да, принял часть боли на себя, но чего не сделаешь из сострадания? Конечно, никакого сострадания к гоблину у меня не было и в помине, но если есть мизерный шанс перетащить зеленокожего на свою сторону, то почему бы этим шансом не воспользоваться?

Понятно, что никакой благодарности я не ожидал, да её и не последовало. Однако, стало чуть меньше ворчания, а гоблину стало сподручнее перевязывать раны.

Почему я не вылечил раны? Да потому что не полный дурак и не хотел давать своему противнику ещё одну возможность броситься на себя любимого. На хрен такая радость — пусть довольствуется вылеченным пальцем!

Вскоре показались горы, пещеры, камни и стаи кружащих в небе ворон. Птицы как будто знали, что вскоре тут что-то глобальное случится и старались занять места получше.

Кто знает, вдруг пернатым какая вкусняшка вроде человеческого глаза перепадёт? Остается надеяться, что это не мои нахальные глаза найдут последнее пристанище в жадных клювах крылатых хищников…

Да, ещё были мысли по поводу Чопли — куда-то подевалась моя мелкая заноза. Но, как мне кажется, это недоразумение нигде не пропадет. Как бы она не пыталась это провернуть — пропасть просто так у неё не получится!

— Мы правильно вообще едем? — спросил я, чтобы нарушить молчание.

И в самом деле — тишина и шуршание гравия под колесами начало напрягать и давить на мозги. Даже Гражина на заднем сидении притихла и что-то тихо шептала себе под нос.

— Правильно-правильно, — прошипел гоблин. — Через километр поверни направо и следуй до конца. Там увидишь… Тебе надо было сразу меня спросить о направлении, а не прыгать в бой…

— Вообще-то это ты кинулся на меня. Я хотел договориться по-хорошему, — напомнил я гоблину. — Но вы же себе на уме, что ты, что Гражина. Хотя из вас неплохая пара получилась. Вон, как она быстро твой шар домчала до нужного места.

— Догадался, что ли? — хмыкнул Микола.

— А чего тут догадываться? — ухмыльнулся я в ответ. — Каким бы ты не был крутым воздухоплавателем, но вот так вот чисто пройти под радарами, а также приземлиться в нужном месте даже самым искусным водителям не удалось бы. Шар как будто знал — куда и как лететь… И среди кромешной тьмы не напоролись ни на одну верхушку и не врезались ни в одну торчащую гору.

— Величественные исполины вздымались к небу, словно древние титаны, застывшие в камне. Их зубчатые пики, увенчанные снежными шапками, сверкали под лучами солнца, подобно алмазным коронам. Могучие склоны, изборожденные глубокими ущельями, нависали над долинами, точно грозные стены несокрушимой крепости. Ветры, танцуя меж скал, издавали таинственные песни, будто сами горы нашептывали легенды минувших эпох. Взору открывались живописные панорамы, от которых захватывало дух, ибо эти гордые великаны являли собой воплощение первозданной силы и величия природы… — неожиданно произнесла Гражина.

Гоблин повернулся и долго-долго смотрел на свою сообщницу. Потом взглянул на меня:

— У неё это вообще пройдёт?

Я пожал плечами в ответ:

— Кто знает? Это результат её же колдовства. Она сама подставила свою голову под удар своего же творения.

— Ты урод, — только и проговорил гоблин.

Я ударил по тормозам. «Шкода» взвизгнула тормозами, печально заскрежетала, как будто жалуясь на нелёгкую жизнь, а потом остановилась.

— Вот мы и приехали, — проговорил я, глядя в лобовое стекло.

— Да, мы приехали, — подтвердил гоблин, тоже не отрывая взгляда от открывшейся картины.

Машина остановилась в нескольких десятках шагов перед мужчиной и двумя детьми. Над ними неторопливо порхала маленькая пикси. Вся эта композиция на фоне большой пещеры смотрелась монументально. Если учесть, что по краям пещеры были свалены черепа и кости, которые походили на человеческие, то монументальность плескала просто через край.

— Мы приехали… — проговорила позади нас Гражина. — Теперь хозяин оторвет тебе голову, сраный ведьмак.

— Очнулась, куролесица? — посмотрел я на неё в зеркало заднего вида. — Всё-таки в таком виде ты мне нравишься больше, чем когда просто несёшь несусветную дичь! Пошли, поздороваемся с паном Гашеком. Нам же ещё нужно подготовиться к эффектному появлению вашего господина…

Ведьма только презрительно хмыкнула в ответ. Гоблин тоже скорчил рожу, но не произнес ни слова. Я открыл дверь и выбрался из машины.

Судя по всему, сейчас пришло время встретиться с главным злодеем этой постановки. Я уже был готов ко встрече с тем человеком, которого увижу. Впрочем, судя по всему, он уже не был человеком.

И это существенно облегчало мою задачу!

Пан Гашек стоял с бледным и напряженным лицом. Он поминутно оглядывался, словно чуял спиной нехороший взгляд. А взгляд и в самом деле был. Тяжелый, пригибающий к земле. Я тоже чувствовал его кожей.

Дети были безмятежны. Ни маленькая, похожая на куклу, Маша, ни спокойно стоявший Петька не выказывали никакого напряжения. В отличие от взрослых, дети были бесстрастны. Как будто под заклинанием… Но это было не заклинание. Ближайшие пару часов они будут спокойны, как сотня китайских философов.

Впрочем, под таким же «заклинанием» была и порхающая Чопля. Она не корчила рожицы, не угрожала взорвать весь мир и даже не плевалась по сторонам — вполне обычное, но не вполне адекватное для Чопли поведение.

— Что же, вот и я! — крикнул я в сторону пещеры. — Выходи, мой бывший друг Радибор Чернов! Выходи — поговорим по душам, как было раньше!

Гоблин и ведьма переглянулись. Я заметил это краем глаза, но сдержал ухмылку. Для них было невдомек, что обо всём уже догадался и всё свёл воедино.

Да, слишком уж много совпадений, а предпосылки к мороку завершили все мои догадки.

Из пещеры раздалось рычание, словно завелся мотор спортивного автомобиля, и водитель начал нажимать на газ, чтобы быстрее разогреть машину. Постепенно рычание перешло в гортанный смех.

Пан Гашек обернулся на пещеру и попытался было дёрнуться, но этим дёрганьем всё и ограничилось. Он не сошел с места, а дети так и продолжили стоять, безмятежно взирая на меня. Они находились под специфическим настоем, безвредным, но успокаивающим, под ним же была и Чопля.

Так оно даже лучше — сейчас мне метания и паника ни к чему. Лучше пусть постоят в сторонке, пока взрослые дяденьки будут мериться размерами половых органов.

Из глубины пещеры показалась неторопливо идущая фигура. Гоблин и Гражина тут же склонились в поклоне, приветствуя появление выходящего на белый свет человека в рясе монаха и с небольшой сеточкой под капюшоном, скрывающим лицо.

Остановился неподалеку от детей и пана Гашека. Что же, весьма мудро — так я не смогу швырнуть более-менее нормальное заклинание, не поранив детей. Живицу тут особо не задействуешь. Что же, похоже, что пришло время разговоров.

Если, конечно, он не воспользуется тем, что я был без живого щита, и не нападет первым. Тогда придется защищаться… И хорошо бы, чтобы обошлось без жертв.

— Рад видеть тебя, старый друг, — проговорил тот, чью оторванную голову я видел после боя с вампирами.

— Мог бы сказать то же самое, но ты вряд ли поверишь, Радибор, — хмыкнул я в ответ.

— Конечно, мы же ведьмаки — мы никогда не верим на слово, — проговорил мужчина и откинул сеточку с лица вместе с капюшоном.

На меня взглянул всё тот же Радибор. Тот самый, каким я его запомнил с той достопамятной битвы. Даже шрам в виде крестика на виске был тем же самым.

— Время не смогло взять над тобой верх, Радибор, — кинул я.

— Тут ещё некоторые факторы были, Эдгарт, — улыбнулся Радибор. — И время не властно над этими факторами…

— Где гарда Экскалибура? — спросил я напрямик.

— Она в нужном месте, — проговорил сипло бывший друг. — Тебе её не достать…

— Как это не достать? Я уже на месте. Вы сами меня сюда привели, ваша банда. Конечно, надо будет сообщить императору, что в его секретной службе завелась крыса, но это он уже сам пусть решает. Вы же втроем у меня как на ладони, — хмыкнул я в ответ с довольной улыбкой. — Вышли бы сразу, поговорили бы по душам. И вовсе не нужно было бы подговаривать Агнешку подсыпать нам в еду семена чертополоха… Да, она, как любящая дочь, выполнила поручение отца, но некоторая нервозность всё-таки в ней сквозила. И она очень старалась накормить нас большим количеством еды, чтобы как можно больше семян чертополоха оказалось внутри нас…

— Догадался? — хмыкнул гоблин. — Неужели обо всём догадался?

— Я же ведьмак, — покачал я головой. — И даже растертые семена смогу определить по запаху и вкусу. Да, пришлось нейтрализовать с помощью молока и зелья жолодки, так что твоя ветряница не смогла меня задержать воздухом. Да и как видишь, стою сейчас в трезвом уме и твердой памяти, а не как наши маленькие сподручные. Впрочем, так даже лучше — они не плачут и не рыдают при виде убийцы своих родителей…

Радибор склонил голову на плечо и ухмыльнулся:

— Ну да, немного не сдержался. Но это вина мальчишки — не стоило ему проливать кровь соседа. Тогда я был голоден, а кровь на перочинном ножике задурманила мне голову. Я не сдержался…

Я вздохнул:

— Мне жаль, Радибор, что ты превратился в такое…

— Превратился? — хмыкнул бывший друг. — Меня превратили, Эдгарт. И превратили тогда, когда вы бросили моё тело на поле битвы! Вампиры провели ряд опытов над теми, кого смогли собрать, и моё тело оказалось самое подходящее для их дьявольской волшбы…

— Доля ведьмака всегда нелегка!

— Это не ответ друга! Ты должен был меня похоронить, Эдгарт. Ведь мы же поклялись друг другу в этом, когда учились у Велизара. Мы с тобой были друзьями, почти братьями, а ты… Ты ушел и даже не оглянулся! Меня собирали по кусочкам и собрали воедино. Превратили в монстра, в послушное оружие! И вышло так… как вышло.

— А раз так вышло, то ты решил переметнуться к тем, против кого мы всегда сражались? — усмехнулся я.

— Мне ничего другого не остается, — покачал он головой. — Среди людей я жить уже не способен, только среди монстров… Когда меня представили госпоже, то я понял, что обрел новый смысл жизни. И знаешь… На том приёме я даже был рад видеть тебя. Я видел, что ты старательно рассматривал меня и пытался вспомнить, поэтому развлекался от души.

— На приёме у императора? Так это был ты рядом с той красоткой в красном платье? А кто она? Не поделишься секретом?

— Со временем всё узнаешь, если у тебя ещё будет это время, — ответил Радибор. — Госпожа дала мне многое, она обучила меня искусству морока и…

— И это она обернула тебя в нечто среднее между василиском и драконом? — снова перебил его я. — С помощью морока ты навел спокойствие на целый город. Пусть маленький, но город. Я вижу, что ветряница тебе в этом помогла. Вы заставили людей поверить, что дракон всемогущий и даже способен справиться с любой армией, хотя по факту никого не вызывали. Заставили поверить, что дракон — неизбежное зло… И городок смирился с тем, что каждую неделю должен поставлять девицу на съедение!

Я видел, как пан Гашек снова дернулся, но всё с тем же результатом. Он остался на месте. Он виновато смотрел на меня, но ничего не говорил. Впрочем, что он скажет? Что предал меня и моих друзей? Это и так было ясно. Всё-таки он слабый человек, а слабым людям нелегко быть героями.

— Эдгарт, и это ты заметил, — улыбнулся старый друг. — Вообще-то с превращением ещё Кощей помог. Он сильный колдун и…

— И он хочет уничтожить Землю, Радибор. Хочет уничтожить всё!

— А зачем всему этому жить, если у всего этого уже нет меня? Я труп, Эдгарт. Живой труп и для меня уже мало что изменится.

— Да уж, вампиры постарались от души, — покачал я головой. — Они заставили забыть тебя о прошлом!

— Они сделали меня могучим, быстрым и сильным, Эдгарт.

— Они перетащили тебя на сторону зла, Радибор.

— У меня не оставалось выбора…

— Всегда есть выбор, Радибор, — ответил я. — Велизар нас не зря этому обучал!

— Ты прав, Эдгарт. Выбор есть всегда. И знаешь что… Я тебе сейчас его предоставлю, — неожиданно улыбнулся Радибор. — Ради нашей старой дружбы я даю тебе выбор — ты можешь сейчас уйти и оставить всё, как есть, и жить дальше, или…

— Я выбираю «или», — перебил я его.

— Как всегда горяч и нетерпелив. Ты вообще не изменился, Эдгарт. Что же, вторым условием будет небольшое соревнование. Помнишь, как у ведьмаков? Пройдя через огонь, воду и медные трубы, мы сможем выйти на охоту за чудовищами…

— И в том испытании я был быстрее тебя, Радибор, — напомнил я про финал испытания.

— А сейчас я хочу снова пройти похожее испытание и сравнить — сможешь ли ты повторить свою прошлую заслугу?

— Уверен, что ты сейчас гораздо быстрее и сильнее по сравнению с собой прошлым. Но… Надо ли устраивать это соревнование, Радибор? — спросил я на всякий пожарный. — Ты же знаешь, что я не отступлюсь и не уйду от ребят. Нам в любом случае придется сражаться, если ты не сдашь мне гарду и детей… Нет? Я так и думал. Так что мы можем опустить прелюдию, выйти в чистое поле и уже в честном бою выяснить — кто из нас прав?

— Хорошее предложение, Эдгарт. Но мне очень скучно. Знаешь, как мало в моей жизни развлечений?

— Только пожрать девиц и всё? — хмыкнул я.

— Ну, сначала я их использую по-другому, — ухмыльнулся Радибор в ответ.

После его слов пан Гашек покраснел. Его ноздри начали раздуваться. А что он хотел? Чтобы дракон просто пожирал девиц? В любом случае для красавиц всё заканчивается плохо…

— Радибор, а если я снова выиграю?

— Тогда я назову тебе имя своей госпожи, дам возможность уйти вместе с детьми и… Даже отдам гарду Экскалибура, — ответил бывший друг. — Даю тебе честное слово! Нет, ты можешь отказаться, но тогда дети и твоя служанка умрут… Внутри них сейчас гуляет небольшое средство, схожее с тем, что ты насыпал в манекен для дракона.

Яд? Он отравил детей и Чоплю? Вот в это я могу поверить.

— Что же, — вздохнул я. — Придется вспомнить, как я заставил тебя глотать пыль за своей спиной. Показывай, что ты приготовил, бывший друг…