Зверь 5

Глава 14

Дворник, заливаясь счастливыми слезами, проводил нас к своему жилищу. Жил он неподалёку от главной площади, так что идти пришлось недолго. Двухкомнатная квартира была прибрана и сверкала чистотой.

Сначала Агнешка налила каждому по большой тарелке борща со сметаной. Ух, до чего же вкусным показался этот свекольный суп! Прямо за ушами трещало, когда мы старались угнаться друг за другом в поедании этой вкуснотищи. Я между делом рассказал, что «борщ» получил своё название от борщевика, из молодых побегах которого и варили раньше суп, а уже потом борщевик заменили на капусту и другие соленья.

После выставила на стол кастрюлю с душисто пахнущими перогами. Да-да, именно перогами. Это был полный аналог вареников, сваренных, а потом слегка обжаренных на сливочном масле. Начинка мясная с грибами… Ммм, чуть язык не проглотил.

Говяжьи зразы в нас уже залезали с трудом, но мы не могли этого не попробовать. Типичные польские зразы готовятся из отбитой говядины, которую затем заворачивают, вкладывая внутрь различные ароматные добавки, такие как грибы, соленый огурец, грудинка, обжаренный лук или темный ржаной хлеб. Свернутые таким образом зразы иногда перевязывают ниткой или прокалывают специальной шпажкой, затем обжаривают и, наконец, тушат. Подают их с соусом, очень часто — с ячменной либо гречневой кашей, но также и с картофелем или различными клецками.

Ну и куда же деться от польских яблочек? В частности от шарлотки, которую Агнешка выставила на стол? Через силу заставляли себя не обидеть хозяев, поедая ароматное подношение. Как правило, шарлотку пекут из песочного теста, тонкий слой которого покрывается яблочной массой, повидлом либо нарезанными и слегка обжаренными яблоками, нередко приправленными корицей. Все это накрывают еще одним тонким слоем теста, поверх которого чаще всего наносится глазурь.

Нас накормили от души, а после я заметил, что Петька клюет носом. Чопля тоже начала зевать. Мда… Петька и Чопля… Странное созвучие, как будто два героя из анекдотов другого мира.

Что же, ночной перелёт и последующие события давали о себе знать. Моему подразделению требовался отдых. Да и мне следовало прийти в себя после приема эликсиров. Если этого не сделать, то последствия для тела могут быть весьма и весьма печальными. Тело может в нужный момент вспомнить о том, что я не дал ему восстановиться, обидеться и отказать.

— Любезная пани Агнешка, благодарю вас за такую вкусную пищу! Это выше всяких похвал! Ваше мастерство кулинарии разве что может сравниться только с вашей красотой, — ввернул я комплимент спасшейся хозяйке квартиры, а потом взглянул на её отца. — Пан Гашек, разрешите трем уставшим путникам преклонить голову в ваших хоромах?

— Да-да, конечно, — спохватился дворник. — Агнешка, постели дорогим гостям на моей кровати. Нет-нет, не сопротивляйтесь! Вы не наносите никакого неудобства! Вот только… Скажите, пан Анджей, вы говорили, что у дракона есть золото?

— Ну, так говорят легенды, — пожал я плечами. — А уж правда это или ложь… решать не нам. Порой драконы плавят золото и спят на нём, потому что он принимает форму тела. Или мелкие монетки застревают в чешуе, укрепляя броню… А кто-то говорил, что они им питаются, обновляя тем самым тело и продлевая жизнь. Разные версии есть, но у самих драконов никто спросить не догадался. А кто догадался, тот вряд ли уже ответит…

В это время появилась Агнешка и с поклоном пригласила нас проследовать в комнату для отдыха. Чопля сразу же устремилась вперёд и почти завалилась на подушку, но я вовремя поймай её за крыло и пробурчал:

— Не рушь легенду. Ты наша служанка, а не дело служанке вместе с господами спать!

— Чо, пля? А где же мне тогда? — Чопля расширила глаза до размеров чайной ложки, когда я показал на кошачью лежанку на подоконнике. — Это здесь, что ли? Я что — кошка драная? Вошь я или право имею?

— Не бурчи. Тебе там как раз места хватит, так что давай, — кивнул я на лежанку, а потом взглянул на Петьку. — А ты давай, устраивайся поудобнее. Я тут с краю примощусь, надеюсь, что не пинаешься. Извини, брат, что одну лежанку придется делить, но мы всё-таки как-никак по легенде братья.

— Да всё нормально, дядя Эдгарт, — уже засыпая проговорил Петька.

Он улегся на кровать и, стоило только голове коснуться подушки, тут же тихонько засопел. В тон ему засопела и Чопля, свернувшись клубочком на кошачьей лежанке. Я же отправился умываться. Пусть и клонило в сон, а гигиену надо соблюдать.

— Это хорошо, если дракон золото собирал. Тогда можно к нему наведаться и порыскать, пока другие не пронюхали, — донесся голос дворника из кухни. — Ух, Агнешка, озолотимся мы с тобой! Я сейчас у кума фургончик возьму, да поеду, тут недалеко. А если наши гости проснутся, то сотвори им снова чего-нибудь на стол. Ух, Агнешка, новая жизнь скоро начнется!

Я вернулся к ним, взглянул на дворника:

— Простите, уважаемый пан Гашек! Я тут услышал, что вы знаете, где живет… где жил дракон?

— Ну да, в Кцыне об этом каждый знает — он обосновался в Марловых Карах, что в десяти километрах от города. Там облюбовал себе пещеру и там, наверное, сейчас издыхает.

— А почему же… — я попытался справиться с собой. — Почему же тогда вы не подорвали эту пещеру? Почему же позволили этому ящеру жрать ваших дочерей?

— Но мы это… Мы же вызвали армию, а она ничего не смогла сделать, — дворник опешил от моего напора.

А я в самом деле разозлился. Ещё бы мне не злиться! Эти люди знали про лежбище дракона и ничего не предприняли! Ну что за народ? Их бьют, а они ждут помощи от кого угодно, но сами не хотят даже пальцем по пальцу ударить, чтобы улучшить свою жизнь. И если полиция с армией не справились, то это не повод опускать руки. Вряд ли они всем кагалом не смогли бы справиться с драконом.

Да если бы даже просто заминировали пещеру, то разнесли бы ящерицу к чертям собачьим. Уж на это им бы выделили финансы,. но вместо этого предпочли просто сложить ручки, а также вздыхать и плакать о тяжелой судьбе.

А ведь и они могли бы провернуть подобный фокус с отравлением и избавиться от охреневшей ящерицы!

— Ладно, я думаю, что вы достаточно наказали себя за трусость и нерешительность! Сейчас мы поспим, а после отправимся смотреть на ваш городок, — махнул я рукой. — И это… я бы пока не спешил навещать дракона — вдруг его пищеварение справилось с отравой? Ну так, подождать бы нужно.

— Да-да, конечно мы подождем, — охотно закивал Гашек. — Не сомневайтесь! Мы никуда не торопимся.

Уж слишком он быстро согласился. Явно рискнет побывать возле пещеры самым первым. И с кумом вряд ли поделится, если представится такая возможность.

Да уж, если побеждаешь дракона и видишь его сокровища, то очень трудно удержаться от соблазна стать новым драконом…

Всё это я додумывал, когда мысли тяжело ворочались в черепной коробке. А потом наступила тишина и благодать. Я даже не слышал, как закрылась за дворником дверь.

Двое мужчин спустя полчаса покинули городок Кцыню и направились в сторону Марловых Кар. Оба были возбуждены, как второклашки после летних каникул. В одном из мужчин пытливые взгляды читателей портала Автор Тудей сразу же узнают дворника Вроцлава Гашека, а вот второго, седовласого и морщинистого мужичка со взглядом завзятого прохиндея в городке Кцыне все знали под именем Мтишек Бзгжинский. Он был кумом Гашека и это, вероятно, было его единственным достоинством.

Природа обделила Мтишека не только количеством гласных в имени и фамилии, но также умом и мужской красотой. Зато с излишком наделила зачатками хитрости. Правда, эти самые зачатки вкупе с недостатком ума обычно приносили Мтишеку больше горя, чем довольства. Нередко он пытался обмануть соседей, дальних родственников, обычных граждан, за что почти всегда был бит, а пару раз даже представал пред справедливым, но незрячим оком Фемиды. Всё обошлось штрафом и наказанием в виде городских работ, но уроки Мтишек запомнил навсегда и теперь старался не обманывать тех, кто мог потом отправиться в суд. Он здраво рассудил, что синяки и ссадины заживут, а тюремная баланда и затхлый воздух камеры могут непоправимо сказаться на здоровье.

И теперь эти два мужчины почтенного возраста трусили на проржавевшей колымаге, которую когда-то гордо называли автомобиль, в сторону Марловых Кар.

После того, как «туристы» уснули, Гашек успел обрисовать Бзгжинскому всю открывшуюся перспективу и кум сразу же вспомнил, что у него появились срочные дела и ему немедленно нужно съездить к очень дальнему родственнику. Впрочем, показанный увесистый кулак Гашека заставил пересмотреть свои планы. Гашека-то природа умом не обделила, и он сразу понял, что кум захотел сокровище дракона заграбастать в одиночку.

Два кума весело трусили по асфальтовому полотну, подсчитывая грядущие барыши. Настроение у обоих было приподнятое — ведь спустя полчаса они смогут окунуть руки в драконье золото!

То, что этим золотом не мешало бы поделиться с «туристами» — об этом оба как-то не думали. Между тем, у Гашека даже пару раз проскользнула мысль — если получилось с драконом справиться с помощью яда, то почему бы и с туристами не провернуть такую же штуку? Туристы меньше в размерах, да и искать их никто не будет. Надо было бы раньше им подпустить ядовитой слюнки, но… Никогда не поздно это провернуть.

Агнешке об этом можно будет и не говорить, а потом, когда станет паночкой и будет купаться в шелках и закусывать с бриллиантовых тарелок, то папочка откроется, повинится и даже забабахает небольшой костел в честь троих безвинно принявших смерть от драконовых лап.

Подобные же мысли шастали и в голове Мтишека, только нацелены они были в дополнение ещё и на кума с дочерью…

Но, мысли мыслями, а пока что два пожилых человека весело переговаривались, подпрыгивая на дорожных кочках.

Вскоре автомобиль свернул в сторону скалистых гор и потрюхал по раздолбанной дороге из гравия. За ними разлился пыльный шлейф, оседающий на широких листьях лопухов и колючих стволах придорожной крапивы. Мтишек опасливо поглядывал по сторонам, особенно приглядывался к проплывающим облакам — не высунется ли откуда ухмыляющаяся морда дракона. Но нет, всё было тихо, благообразно. Если не считать черные подпалины на лужайках, то и вовсе ничего не напоминало о находящемся рядом драконьем жилище.

Наконец, машина остановилась. Два кума с опаской вышли на воздух и усиленно начали прислушиваться — не послышится ли откуда грозное рычание великого ящера?

Но нет, всё было тихо. Даже кузнечики осмелели настолько, что начали свою извечную неторопливую музыку.

— Ну что, кум, пошли? — спросил Мтишек, кивая на чернеющий в горе проем.

— Пошли, Мтишек. Аккуратно, не торопясь, но поспешая. Ух, знал бы ты, как у меня подрагивают внутренности. Прямо вот сердце бьётся, как мотор твоей колымаги…

— Но если хочешь, то можешь остаться, — покачал головой кум.

Он уже увидел, как на солнце что-то блеснуло в траве. И этот блеск ему понравился. Мтишеку всегда нравился подобный блеск — он обещал принести блага или радость обретения чего-то нового. Или дворец получится приобрести, или дворянский титул. А может и чего побольше!

— Да ну, чего я останусь? Мне и с тобой неплохо. Всё-таки в случае чего смогу тебе помочь, а тут что? Машине помогать? Так она и так развалится от старости. А там… если дракон ещё не умер и зол… всё-таки я смогу отвлечь на себя внимание и ты сможешь уйти…

Мтишек ухмыльнулся подобным героическим словам. Он-то точно знал, что Гашек при первом же подозрительном скрипе даст стрекача. По крайней мере, Гашек трусливо отдал дочь на съедение дракону, а это уже что-то да говорило про его героические качества.

Гашек видел эту ухмылку, но сделал вид, что так и надо. Конечно же он не собирался отпускать кума одного — вороватый Мтишек может и стащить какую-нибудь драгоценность, а потом сказать, что всё так и было! Вряд ли можно доверять куму — тут остается только возможность идти с ним плечом к плечу и следить за прохиндейскими руками.

— Ты прав, пан Гашек, в случае чего — ты вновь станешь героем, как уже стал с придумкой отравления дракона. Это же надо было выдумать такую хитрую штуку — ну ты голова, пан Гашек, — проговорил Мтишек. — Тогда идем. Мне рядом с таким мудрецом и героем сам черт не страшен. Вот пусть только эта рогатая оказия появится здесь — ты ему сразу на орехи отсыплешь с горкой!

Всё-таки разговаривали они негромко. Можно даже сказать полушепотом. И тот и другой опасались того, что дракон вовсе не сдох, а сейчас развалился на золоте и мучается от изжоги, слопав мусорное подношение с перчинкой в виде яда. Но жадность и желание первым увидеть драконье золото было превыше страха.

Они двинулись к пещере, откуда не доносилось ни звука. Само отверстие в горе дышало смрадом, как будто являлось задницей зароговевшего великана. Площадка перед пещерой была усеяна обгоревшими костями, обрывками ткани цвета хаки, остовами сожжённой техники и улыбающимися черепами. Черепушки разных мастей различались только степенью обгорелости, а так у них у всех были злобные оскалы, намекающие, что в пещеру лучше не соваться — делились опытом…

— А может всё-таки не пойдём, пан Бзгжинский? — с тщательно скрываемой дрожью в голосе проговорил пан Гашек. — Может, подождём других людей, а сами уж потом… как-нибудь…

— Да? А если другие люди смогут найти вот это раньше нас? — кум дворника нагнулся над травой и показал сверкнувшую на солнце монету.

Пан Гашек сглотнул. Монета была размером с сырник, какие любила делать Агнешка по выходным дням. И даже то, что она была явно старинной, никак не сказалось на способности сверкать и переливаться желтым светом в лучах солнца.

— Ого, — только и произнес пан Гашек.

— Вот тебе и ого. Подобное «ого» на мотоцикл тянет. И притом с коляской! Сразу видно, что старинная и стоит бешенных денег. А если подобных монет у дракона не меряно? Если он в них купается, как волнах Балтийского моря? Нет, кум, ты как хочешь, а я пойду проверю. Даже если дракон ещё жив, то хотя бы ещё парочку подобных монет спереть и я был бы доволен!

— Я тоже пойду с тобой! — заморгал дворник. — Мне тоже парочка подобных монет не помешает!

— Значит, вам тоже нужно моё золото? — раздался спокойный мужской голос.

Этот самый голос прозвучал одновременно отовсюду, как будто говоривший расставил по периметру кучу звуковых колонок, а двое золотоискателей встали в центре этой «дискотеки». Гашек и Бзгжинский даже присели одновременно, услышав этот голос. Переглянулись.

— Ты слышал? — не смог сдержать дрожи в голосе Гашек.

— Да, я думал, что показалось…

— Он не умер? — почему-то спросил дворник. — Может, это общая галлюцинация? Или над нами кто-то шутит?

— Да. Может быть и в самом деле кто-то шутит. Кто-то хочет чтобы мы ушли и оставили золото другим. Но мы же с тобой не из пугливых? Нас воробьиным пердежом не пронять! — приободрился Мтишек. — Мы пришли за золотом и просто так его не оставим!

— А вы не сдаётесь? — снова спросил мужской голос. — Тогда спрошу вас ещё об одном — кто из вас трусливее? Спрашиваю потому, что трус останется жить, а храбрый…

— Пан Бзгжинский, я счастлив был быть вашим кумом! — быстро произнес дворник и рысцой рванул к оставленной у дороги машине. — Я даже попрошу ксёндза Кацпера помолиться за вас в два раза больше обычного!

— А-а! — вырвался у пана Бзгжинского вопль отчаяния, когда он почувствовал, что не может догнать и пнуть кума за такое предательство. Его ноги оказались прикованными к земле, как будто он случайно встал по колено в бетонную лужу, а она быстро засохла.

— Ну вот и выяснили, — проговорил голос. — Что же, второй останется мне на ужин. Ведь я так и не получил обещанную жертву…

Пан Бзгжинский попробовал ещё раз вырваться из незримых оков, потом ещё раз, но они держали крепко.

— Я не виноват! Я самый жалкий трус! Я вовсе не храбрец! — отчаянно завизжал кум дворника, когда издалека услышал глухое рычание.

— А это уже не важно. Мне нужен был трус и я его получил, а ты… ты пойдешь на ужин, — из пещеры вышел мужчина чуть старше средних лет.

Отличительной чертой мужчины был шрам в виде креста на виске. Он почти ласково улыбнулся пану Бзгжинскому, а потом его глаза вспыхнули ярким пламенем…