Золото Колхиды

Глава 25 Проверка на героизм

Первым, как и положено, очухался Геракл. Сын Зевса приподнялся, встал на четыре точки, попытался потрясти головой, но не рассчитал усилий и упал.

— Пить… — прохрипел Геракл.

Мы гребли всю ночь, устали, как не знаю кто, и сил, чтобы напоить павшего героя ни у кого не оставалось. Я, хотя и не вращал веслом, но вся ночь на ногах, тоже устал, а главное — перенервничал. Ничего, немного потерпит. Но не нужно заставлять терпеть слишком долго.

Пожалуй, если и были преследователи, то мы от них оторвались. Солнце уже всходит, горизонт чист, черных галер в пределах видимости нет.

— Суши весла, — скомандовал я.

Эту команду положено отдавать капитану, но все ее выполнили. Даже Тесей и Ясон не стали оспаривать.

Глядя, как народ устало расправляет спины, я сам прошел на нос и кинул якорь. Краем глаза посмотрел на спавшую Медею. Ведьма из Колхиды спала, положив голову на какой-то узелок и укрывшись мягким мохнатым одеялом.

Красивая, стерва. И дрыхнет себе, в ус не дует. А мы-то вкалывали. Всю ночь веслами крутили! И ладно бы только мужчины, но и женщины. У меня жена всю ночь работала, а эта… спит.

Подавив нараставшую злость к женщине Ясона, пошел оказывать помощь Гераклу. Ухватив бурдюк, подошел к распростертому по палубе Амфитрионычу.

Первая порция воды полилась на лицо друга, не попадая в рот, но потом он умудрился разжать зубы и струйка из бурдюка устремилась туда, куда нужно. Мой друг жадно сглотнул.

— Еще, — попросил друг.

Я выдавил еще одну струю, потом еще — гораздо скупее и остановился. На Геракла ушло добрая треть бурдюка. В обычных условиях — половина дневной нормы на человека.

Прямо на глазах Геракл оживал.

— Больше не дам. Воды маловато.

Но даже того, что попало внутрь, оказалось достаточно, чтобы Геракл сумел встать и его взор стал осмысленным. Повертев головой по сторонам, герой Эллады подошел к борту и сиганул в море. Ушел в море, словно бронзовый топор. Я уж испугался — не утонул бы, но нет, вынырнул. Поплавав немного, Геракл решил выбираться из воды и, не нашел ничего лучшего, как ухватиться за ближайшее весло и по нему вскарабкаться на борт.

Весло, оказавшееся ближайшим, было рулевым и мне пришлось взять его покрепче, чтобы и герою помочь и самому не оказаться в море. А если еще и весло упадет, а не поймаем?

А здоровья-то у Геракла много!

Когда мокрый и почти пришедший в себя герой оказался на палубе, я полюбовался на самого себя — вон, какой я силач! Самого Геракла сумел втащить на борт. Конечно, дело было не совсем так, но кто помешает мне так считать?

— И выпил-то всего ничего, — пожаловался герой. — Я ж вчера только чаши три навернул, не больше, а такое чувство, что выжрал целый бурдюк. В башке гудит, словно Димитриус в пифосе.

— Что за Димитриус, да еще в пифосе? — удивился я.

— А, это у меня друг такой был. Мы с ним как-то к кентаврам в гости ходили, а у тех целый пифос вина нашли.

— Пифос вина у кентавров? — не поверил я.

Да, звучит неправдоподобно. Чтобы кентавры хранили вино и не выпили? Быть такого не может.

— Они про этот пифос не знали, — пояснил герой. — Он в дальней пещере был спрятан, а сверху ветвями заложен. Вроде бы, сам Дионис припрятал на черный день. Да так хорошо спрятал, что кентавры ничего не унюхали. А вот мой друг был с похмелья, а с похмелья он вино издалека чует. Правда, вина там было всего ничего — половина. Я только одну чашу выпил, а вот Димитриус, тот в пифос залез и не вылез.

— А что потом?

— А я откуда знаю? Я ушел, а Димитриус так в пифосе и остался. Сидел и гудел — бу-бу-бу. Может, до сих пор там сидит. Мне потом говорили, что этот пифос волшебный. Сколько из него не пей, вино не закончится.

Интересно, а парню в пифос хотя бы закуску скинули? С другой стороны — вино-то неразбавленное. Тут тебе и выпивка, и закуска.

Нет уж, не надо нам волшебных пифосов. Нам бы с простыми справиться, которые пустые. Но лучше, чтобы с пресной водой.

Геракл, оглядев безжизненные тела, распростертые на палубе, задал тот же вопрос, что и Ясон вчера:

— И что тут происходит? Неужели все так же пьяны, как и я?

— Почти.

В нескольких словах я поведал Гераклу о «пьяном меде» и о том воздействии, что он оказывает на организм человека. Кажется, герой еще никогда не сталкивался ни с чем подобным, но в то же время, был рад, что не только он один оказался в такой ситуации. Как бы — опьянеть от вина и стыдно, а от коварного и отравленного меда — вроде и ничего.

Геракл потряс бородой, из которой еще не стекла вода и деловито спросил:

— Так и чего стоим? Чего ждем?

— И что ты прикажешь делать? Команды ждать? И от кого ждать? — огрызнулся я. — Вон, видишь, два капитана отношения выясняют? Сейчас либо морду начнут друг другу бить, либо глотку драть.

Тесей с Ясоном уже стояли друг напротив друга. Даром, что оба устали, но уже готовы ухватить друг дружку за грудки. Остальной народ, включая Артемиду спал, не обращая внимания на разборки.

— А ты на кого ставишь? — азартно спросил Геракл. — Тесей, конечно, силач, но и Ясон ничего. Правда, вымотаны оба, так что драться долго не смогут.

Тьфу ты…

— Тебе бы все только на драчки смотреть? А что дальше делать, никто не знает. А надо бы на берег сходить, пресную воду поискать. Того, что у нас есть, на один день хватит, не больше. И народ лежит, словно сонные пчелы.

Все-таки, Геракл умеет переключаться и задуматься о делах насущных, а не о зрелище.

Раздумчиво поскребя черную бороду, сгоняя остатки воды на мохнатую грудь, мой друг сказал:

— Так ну их к Кибеле, твоих капитанов. Давай, берем парней — ты за ноги, а я за руки, да всех в море и побросаем.

— А если утонут? — забеспокоился я.

— Один-два утонут, ничего страшного, зато остальные в себя придут, — ухмыльнулся Геракл. — Если кто потонул — плохой из него герой. В крайнем случае, если кто из парней ко дну пойдет, так я спасти успею или Тесей поможет.

А ведь дело говорит Амфитрионыч. И мы принялись брать аргонавтов за руки и за ноги и кидать их прямо в море. Ясон с Тесеем, прекратив на время спор, обалдело уставились на нас, а потом принялись помогать. Уже хорошо. Ничто так не сплачивает, как совместный труд. И скоро вода между берегом и «Арго» прекратилась в суп, в котором плавали аргонавты.

Геракл оказался прав. Ко дну никто не ушел, все очухались и принялись работать конечностями, чтобы не утонуть. Те, кто поумнее, поплыли к берегу, а те, кто соображал похуже, пытались карабкаться на судно, откуда их скидывал Геракл.

— Еще малость поплавайте, чтобы вся дурь вышла, — приговаривал герой.

Я же, посмотрев на народ, уже выбиравшийся на сушу, послал всех подальше и, приткнувшись к уютному боку Артемиды, сразу заснул. И в этот момент жесткие ребра «Арго», постоянно тыкавшие меня в позвоночник, показались пуховой периной

Я проспал безбожно, бездарно, бессовестно. Не знаю, какой бы еще эпитет подобрать для того, что я проснулся уже далеко после полудня. Но первое, что увидел, было склонившееся надо мной лицо мой любимой, уже слегка озабоченное. Увидев, как я раскрываю глаза, Артемида сказала:

— Ух, а я-то уже стала переживать… — Усмехнувшись, богиня охоты сказала: — Есть некоторые животные, что порой надолго в спячку уходят.

Я только кивнул, опять удивившись эрудиции своей супруги. Нас, северян, зимней спячкой не удивишь, а вот откуда женщина с юга знает об особенностях некоторых животных? В Древней Элладе водятся бурые медведи? Кто еще на зиму засыпает? Кажется, ежики. Но в Греции нет таких зим, что у нас.

Опять меня не туда занесло.

Я привстал, огляделся. «Арго» благополучно стоит на суше, на камнях, подоткнутых под его бока, народа не видно, а я лежу под каким-то деревом, да еще и на собственной циновке.

— А как я сюда попал? — забеспокоился я. Неужели меня сюда перетащила жена? Стыдобушка-то какая. Одно дело, когда Артемида, еще будучи для меня Аталантой, тащила меня раненого, совсем иное, коли сейчас.

— Не бойся, это не я. Собиралась, даже уже Гиласа попросила, чтобы помог — хотя, справилась бы и одна, ты у меня легкий, но тебя Геракл перенес. Вначале корабль вытащили на берег, а потом и тебя сняли. Хотели будить, но пожалели. Тесей сказал — мол, Саймон уже несколько ночей не спит, пусть отдыхает. Нельзя идти в море, если кормщик не выспавшийся.

Выходит, я «заспал» тот момент, когда «Арго» вытаскивали из воды? Ну и ну. А чего это она меня легким считает? Я сейчас не меньше килограмм восьмидесяти вешу, хотя всю жизнь более семидесяти не набирал. Разъелся, понимаете ли, ряху отрастил.

— Соня, ты же, небось, есть хочешь? — поинтересовалась супруга, не догадываясь, какая во мне буря чувств поднялась. А может и догадывалась, но понимала, что это глупости.

Я даже не успел ответить, потому что желудок выдал гулкую трель. Кто бы другой не услышал, но, если твоя супруга богиня охоты, способная слышать сопение мыши в норке, бурчание в брюхе у мужа услышит.

Артемида рассмеялась и ушла. Вернувшись, поставила передо мной миску похлебки. Я принялся радостно наворачивать и нахваливать.

— Наверняка ты варила, поэтому так и вкусно.

— А как ты догадался? — зарделась польщенная супруга.

А какой женщине не понравится похвала, высказанная ее стряпне? Но даже если бы было невкусно, то я все равно хвалил бы. А как догадался? Да очень просто. Если бы похлебку варил кто-нибудь из мужчин, то он не стал бы заморачиваться приправами. Кинул бы в котел лука побольше, да мяса, вот и все. А коли в похлебке наличествует вкус разных трав — то это точно, моя жена.

После завтрака и на душе стало легче, и жизнь показалась веселее. Теперь можно и о работе подумать. Оглядевшись, я увидел, что около «Арго» мы одни.

— А где народ?

Берег был пуст, даже часового не поставили. Или Артемида и есть караульный? Похоже.

— Аргонавты на охоту ушли, хотя вряд ли они здесь что-то добудут, —хмыкнула богиня охоты. Потом пояснила: — Дичь здесь не водится дня на три пути, но я их останавливать не стала — пусть делом займутся. А главное, что ты должен был выспаться. А ребята к вечеру, как устанут, назад вернуться. Источник с водой здесь есть, провизия осталась, дня на два пути хватит, а там поохотимся.

Ай да молодец. Народ отправила подальше, чтобы не мешал спать мужу. Иначе пришлось бы просыпаться, да отправляться в путь.

— Да, а кого капитаном-то выбрали? Выборы новые провели или решили, что они уже состоялись? — поинтересовался я, в надежде услышать — дескать, коль скоро кормщик спит, то выборы решили провести тогда, когда проснется. Эх, как бы я себя зауважал! Но вместо этого услышал:

— Выборы провели, Ясон все красочно изложил — мол, он потому в покоях Медеи сидел, чтобы нас защитить. Дескать — пока Медея с ним вела всяческие разговоры — длинные, очень ученые, Аэт нас не трогал, даже позволил за золотыми рунами сходить.

Вон, оказывается, какой у нас капитан молодец. Пожертвовал собой, стало быть, кинул свое хрупкое тело на амбразуру женской похоти.

— Что же он позволил царю нам отравленный мед прислать? — покачал я головой. Мед, правда, был не совсем отравленный, но тем не менее.

— Мед не Аэт прислал, а его зять.

Сам Аэт, зять ли, который еще и сыном царю приходится, мне без разницы. Но все равно, слабо верю, что Ясон сумел этаким способом нас защитить.

— Значит, народ согласился и Ясона оставили в капитанах? — решил уточнить я.

— Ясона? Нет, не оставили. Решили, что он слишком много внимания женщине уделяет. Подумали, а потом решили тебя избрать. Тесей возражать не стал — мол, он с самого начала был за Саймона, а что еще надо?

От удивления я чуть не подскочил.

— Подожди-ка, но я же кормщик? Мне нельзя капитаном быть.

— Почему же нельзя? — пожала плечами богиня. — Аргонавты решили, что самый лучший капитан — это ты. Тем более, ты уже все равно командуешь. И о судне заботишься, и о провианте. Неизвестно, чтобы случилось, если бы ты не догадался, что нам пресная вода нужна и провизия. Да и мед этот, что Апсирт нам от своих щедрот послал, ты обнаружил. Считай, ты всех товарищей спас. — Артемида нагнулась ко мне и нежно поцеловала. — Милый, я очень тобой горжусь!

Поцелуи любимой женщины — что может быть прекраснее! А то, что она мной гордиться — еще лучше. Но меня все-таки беспокоили кое-какие неразрешенные вопросы:

— Медея не говорила, почему ее муж решил в жены тебя взять, а она сама в это время с другим мужчиной э-э… любезничала?

— Никто ее об этом не спрашивал, а если бы и спросили — то не ответила бы. Медея — жрица Гекады, а не просто дочь царя и жена собственного брата… Вернее — у нее уже нет ни брата, не мужа, — поправилась Артемида.

— Значит, мне не померещилось, что я в той лодке, в которой Медея с Ясоном приплыли, труп видел?

— Не померещилось, — подтвердила Артемида. — Я тоже этот труп видела, только не поняла — чей он? Но Ясон сам сказал, что когда они с Медеей из дворца убежали, в лодку сели, то Апсирт их догнал, поэтому они его и убили. Теперь вот, нужно думать, как Медею от скверны очищать?

— Убегали так быстро, что успели собрать барахло царевны? А потом зачем-то везли в лодке тело убитого мужа и брата? Неувязка.

— Почему неувязка? — удивилась супруга. — Напротив, все правильно сделали. Караульные на берегу видели, как царевна с чужестранцем сбежали, а зять царя следом кинулся. Аэт теперь станет лодку искать.

В общем-то, рациональное зерно есть. Лодку использовали как ложный след. Ищи ее теперь в Черном море. В моем мире история выглядела гораздо хуже: Медея не просто зарезала брата, а расчленила его тело на куски, побросала их в море, а когда царь Аэт помчался со своим флотом в погоню за аргонавтами, то вынужден был собрать тело сына.

— Очищать нужно только Медею, а Ясона не надо? — спросил я. — Даже если убивала только Медея, то ее любовник рядом стоял. Значит, он тоже несет ответственность.

— А Ясона зачем? Апсирт ему никто. А для Медеи он одновременно и муж, и брат. У нее на руках кровь самых близких родственников, после отца. Но кто возьмется теперь обряды проводить, ума не приложу.

— А что так? Вон, Геракл, пусть и нечаянно, своих детей убил и племянника, но его же очистили.

Терпеливо, словно несмышленышу, супруга объяснила:

— Геракла очистили, потому что он убийство не со зла сотворил. Да и служит он светлым богам. А Медея — она колдунья. Ни один жрец олимпийцев не осмелится смыть кровь с рук Медеи.

А ведь точно. Медея — жрица Гекаты. Не так уж я много знаю об этой богине. Помню, что она покровительница ночного мрака. Днём она ходит среди мёртвых душ под землёй, а ночью выходит на землю, пугая всех своим обликом. Чёрные волосы богини распущены и напоминают шипящих змей, а лицо напоминает лик покойницы. Её спутники — два адских пса. Если вы успели ночью спрятаться в своем доме — вам повезло. А нет, станете добычей Гекаты. Еще Геката одаривает своих служителей колдовскими знаниями. Вот откуда у ведьмы с Колхиды навыки. А иначе как бы молодая женщина узнала — как успокоить быков, как украсть Золотое руно. И позже, уже в Элладе, кто бы ее научил убивать с помощью волшебного зелья?

— А в Элладе всем аргонавтам — кроме меня и тебя, разумеется, придется обряд очищения проходить, потому что вместе с Медеей на одном судне были. Но нашим проще. Их я сама могу очистить, когда до родных земель доберемся. Но лучше, чтобы в храм сходили.

— А народ знает? — поинтересовался я.

— Про то, что обряд очищения нужно пройти? Про это уже знают. А вот про то, что я их смогу очистить, пока нет. Да и надо ли им знать?

Пожалуй, что и не нужно. Пусть пребывают в уверенности, что с ними находилась Аталанта-охотница.