Злая война

Лиманск

Лиманск — городок небольшой и провинциальный. Строили его в начале пятидесятых немцы военнопленные на свой, европейский, манер. Невысокие домики в два-три этажа, двускатные черепичные крыши с кирпичными печными трубами. Оштукатуренные, крашенные в желтый цвет стены. Аккуратные полукруглые балкончики с кованым ограждением. Позднее на крышах добавились телевизионные антенны. Спору нет, городок действительно уютный, расположен на живописных холмах и даже, несмотря на появление «хрущевских» пятиэтажек — население выросло, — сумел сохранить заложенную немцами аристократическую патриархальность.

Стены, заросшие плетями дикого винограда, аккуратные дворики, перекладины для сушки белья на деревянных столбах, столики, на которых «забивали козла», сквер с мозаичной статуей-фонтаном и коваными скамейками, детские площадки с горками, петушками и жирафами. Все это, давным-давно заброшенное и обветшалое, не производит такого удручающего впечатления, как пейзажи Мертвого города или Припяти, скорее навевает тихую грусть и ностальгию о былом.

Впрочем, человек такая скотина, что умудрится нагадить даже в храме. Похоже, прискучили Зоне покой и гармония Лиманска, вот и пустила сталкеров в городок. Бродяги расстарались от души, неслабо повоевали за дележ территорий. Разрушили взрывами и огнем немало домов, испещрили стены выбоинами от пуль и осколков, нарыли траншей. Какой-то доморощенный стратег даже додумался взорвать ажурный пешеходный мостик через обмелевшую речушку в центре городка — приток той, что огибала Лиманск по краю. Жадные дети.

«Чистое Небо» — группировка не самая многочисленная, сторонящаяся масштабных боевых действий. Город сумели удержать только при поддержке ополчения вольных сталкеров и наемников. Опять же повезло, у «Монолита» и на других фронтах забот хватало. За помощь пришлось расплачиваться открытыми воротами. В Лиманске сосуществовало два центра силы: номинальный — «Чистое Небо» и фактический — бар «Берцы», вокруг которого кучковались бродяги. Кстати, забавный лингвистический казус: баром в Зоне называется любое заведение, вне зависимости от масштаба и набора услуг, поскольку заправляет им барыга — торговец хабаром, снаряжением и оружием.

Сценка на мосту и возвращение чужаков порядком озадачила гарнизон блокпоста, уж больно подозрительно.

— Притормози-ка, чувак. Ты вроде на тот берег собирался.

— Приятель мой предупредил, выброс будет, а нам далеко топать. Вот и решили вернуться, — невозмутимо соврал Мартин.

Собственно говоря, караул охранял мост, привратники в Лиманске штатом не предусмотрены. Да и не принято в Зоне расспрашивать, кто, куда и зачем. Тем не менее наемник решил не нарываться.

— Выброс штука такая, — согласился сталкер и предложил: — Закурим.

Мартин усмехнулся, достал пачку сигарет, угостил бродягу, взял и себе.

Детские у парней уловки, вон один скоренько в город потопал. Небось, в «Берцы» новость о происшествии понес. Если что, там народ под ружье поставят куда быстрее, чем руководство группировки расчухается. Строго говоря, никто не мешал наемникам войти в город в любом другом месте, перевалив через холмы, и занять любой подходящий домишко. Тем не менее Мартин хотел заявить о своих намерениях явно и снять напряжение вокруг группы. У Волкодава будет поменьше шансов устроить провокацию. Этот на выдумки горазд. Самому-то атаковать «Серых гусей» в Лиманске несподручно, получится, что «Псы» напали на город.

Мартин неторопливо пускал дым, по ходу расспрашивая сталкера, где можно пересидеть выброс. Типа, мы в ваших местах первый раз, да и то случайно. Подрядились на ученых поработать, таскаем на себе их хрень по Зоне. Что там? Ангел, покажи-ка чуваку птичек. Вороны как вороны. Может, и особенные какие, нам-то откуда знать.

Вернулся гонец.

— Заболтался я чего-то. — Мартин словно бы вспомнил, что уже давно пора идти восвояси. — Значит, говоришь, лучше всего в баре насчет ночлега спросить.

— Ну да, — кивнул чистонебовец. — Бармен подскажет, какой дом покрепче. Если баблосов не жалко и с комфортом желаете, он и у себя комнаты сдает.

— Ладно, пошли мы. Бывай, приятель.

— Ага, и тебе не кашлять, — пожелал сталкер.

Разумеется, Мартин не собирался снимать жилье в баре. У каждого уважающего себя барыги гостевые комнаты нашпигованы подслушивающей, а то и подглядывающей аппаратурой. Собственно, стоит ли вообще посещать «Берцы», чем меньше контактов с местными, тем спокойней. С другой стороны, имеет смысл разведать обстановку. К определенному решению командир так и не пришел и отложил его на потом.

Ангел присмотрел для команды двухэтажный домишко. Вроде, и в ряду стоит, а особнячком. Палисадничек, балкончики — все чин чином. У немецких домов такого типа есть одна полезная особенность — капитальное подвальное помещение в цоколе с потолками выше человеческого роста. Под домашнюю мастерскую или склад.

Мартин оставил людей во дворе прикрывать тыл, сам же с Ангелом и Капралом тщательно обследовал дом сверху донизу. Зона есть Зона, расслабляться нельзя ни при каких условиях. Понятие «населенный город» тут весьма условное, а население очень даже разнообразное бывает. В Лиманске и мутанты водятся, и аномалии, как им и положено, встречаются.

Домишко оказался чистенький. Всего-то пяток гастролирующих крыс попались, да небольшая «жарка» в подвале обосновалась. Можно размещаться.

— Значит, так, мужики, точки огневые себе наметьте, и шабаш, — распорядился Мартин и объявил: — Выходной у нас. Минимум до утра.

— И ботиночки надраить не забудьте, — добавил Капрал.

— Для чего? — спросил Роджер.

— Ботинки — лицо солдата, — солидно объяснил тот. — Не знаю, как у вас, а у нас в увольнение чумазым ходить не принято.

— Ну, и куда ты собрался? — поинтересовался Питон.

— Да вон хотя бы во двор, на лавочке посидеть. Сигаретку спокойно выкурить.

— Старый, ты ж не куришь, — напомнил Бакс и ухмыльнулся. — И лавочки здесь — сесть-то сядешь, а встанешь ли потом — ба-а-а-льшой вопрос.

— Коллега, тут дело принципа, шеф сказал — выходной.

Командир непрозрачный намек понял правильно, но предпочел промолчать.

— В выходной люди деликатесы всякие кушают, а у нас одни пайки, — на всю комнату пробурчал Ангел и скорбно вздохнул. — И кофе заканчивается.

— Ладно, тяните жребий, кто с Ангелом в бар за покупками пойдет. Еще два человека, — сдался Мартин. — И смотрите у меня, ни в какие авантюры не ввязываться. Туда и обратно.

— Обижаешь, шеф, когда это мы последний раз куда-то ввязывались, если не считать теперешний контракт, — скромно пробасил Капрал. — Подумаешь, солдат на отдыхе стаканчик шипучки выпьет, детство вспомнит.

— Ты когда рожу свою последний раз в зеркале видел, младенец? — спросил его Мартин. — Короче, без шуток, парни. В «Берцах» — по кружке пива, и ни глотком больше. Остальное сюда несите. Все.

Бар посередь Зоны уже сам по себе интригует. Дайса разобрало отчаянное любопытство, вот бы взглянуть. Прозвище парня пошло от игральных костей, любил и умел метнуть, достал из кармана заветные кубики и предложил:

— Разыграем в больше-меньше. Пошло?

Бар, он же склад, бункер и КП торговца, устраивают по типовой схеме в подвальном помещении, чтоб от природы и человека обороняться проще было. Разница в размахе и претензии на комфорт.

Наемники прошли традиционный фейсконтроль на входе, сдали оружие и оказались в зале для гостей.

Дайс — ну, повезло парню, повезло — огляделся и нашел «Берцы» заведением весьма стильным. Сталкеры подошли к обустройству с фантазией. Ободрали со стен и потолков штукатуру, оттерли чуть ли не до блеска кирпичи. Топку угольной котельной переделали в камин с боковым мангалом. Натаскали из домов буфетов, мягкой мебели и столов. Какой-то умелец, наверное, в прошлом столяр, самую настоящую деревянную полукруглую стойку соорудил. По стенам развешали атрибуты сталкерского ремесла, оружие и охотничьи трофеи — чучела голов мутантов животного происхождения на деревянных щитах. Тут тебе и кабаны, и псы чернобыльские, и даже химера — абсолютно страхолюдный двухголовый монстр, ни дать ни взять инопланетянин. Чучелки мелких тварей в рост — крысиных волков и тушканов — стояли на подставочках. Умелый таксидермист поработал. Центром композиции служили связанные шнурками заскорузлые поношенные берцы чудовищного размера, висящие прямо над стойкой. В общем, уютный охотничий клуб в староанглийском стиле.

К выбросу опытный сталкер готовится загодя, стараясь оказаться поближе к надежному укрытию — в баре многолюдно, свободного столика не сыщешь.

— Меньше глазейте, больше слушайте, — порекомендовал Ангел и направился к стойке. — За мной!

В солидном заведении барыга в конторе сидит, бизнесом управляет. В зале работает доверенный помощник, он и гостей обслуживает, и приглядывает за ними же, и предварительные переговоры ведет.

Ангел заказал на всех пиво, привалился боком к стойке и повел с человеком за стойкой неторопливый разговор, выясняя, какие продукты-напитки на складе имеются и во сколько обойдутся.

Дайс услышал расценки и чуть не поперхнулся — чистой воды грабеж. И пиво у них несвежее! Посмотрел на Питона, тот знай себе прихлебывал. Вздохнул и сделал большой глоток. «Свежее — несвежее, зато неразбавленное, — философски рассудил парень, — не на курорте, чай».

Кстати, Ангел дал мужикам дельный совет, послушать было о чем. Скорость распространения слухов в Зоне можно объяснить разве что особенным пространственно-временным искажением. Зал оживленно обсуждал актуальную новость о серьезной разборке в Мертвом городе. Уйму народа в капусту покрошили. На момент появления наемников в баре погибших насчитывалось два десятка, и цифра продолжала расти. Каждый, стремясь показать свою осведомленность, уточнял обстоятельства дела, которому если и не сам был свидетелем, то получил достоверную информацию от компаньона, приятеля, кума. Дайс прикинул, если и дальше пойдет в том же темпе, к утру мертвецов наберется на роту, не меньше.

За разговорами завсегдатаи клуба искоса поглядывали на наемников. Что за люди, какого рожна им в Лиманске надо? В общем-то и без семи пядей во лбу несложно увязать появление в городе хорошо вооруженного отряда со вчерашней битвой неподалеку.

Дайс ощутил внутренний дискомфорт сродни тому, который испытывает белый ботаник англосакс, зайдя по ошибке в бар, набитый реальными гангста-ниггаз. С той лишь разницей, что в силу профессии парень поездил по свету и поднаторел в кабацких дискуссиях. Вот и кружечка под рукой подходящая имеется.

По счастью, серб закончил переговоры, расплатился, и их повели на склад за продуктами и бутылками. Закупился Ангел основательно, рюкзаки оттягивал приятный вес.

Отправив Ангела с компанией за продуктами, Мартин занялся делом.

Первые часы после выброса самые спокойные. Выплеснув ярость, Зона берет передышку. «Отгремели бури, позади дожди, солнышко весеннее, ярко нам свети». Наемник собирался воспользоваться окном стабильности и, чтоб не тратить время попусту, решил заранее подготовиться. Пересадил всех ворон в одну клетку, две другие разобрал на части. Соединил вместе поддоны клеток, получилась мобильная планарная антенна спутниковой связи на подставке. Во дворе выбрал площадку для установки, включил ПДА и определил положение по карте. Запустил специальную программу, ввел координаты, и она выдала азимут и угол места для нужного спутника. Выставил антенну по углам, отметил колышками ее положение и унес назад в дом. Вот и все, теперь станцию связи можно развернуть за пару минут.

Вернулись гонцы, принесли услышанные в кабаке сплетни. Ну что тут скажешь. Капрал нашел что: «Преуменьшают сталкеры наши заслуги. Я на сорок первом со счета сбился».

Ангел выдал народу авансом по бутылке пива, чтоб не скучали, ужина дожидаясь. Рекрутировал Дайса с Питоном в кухонные рабочие — все справедливо, парни, погулял — потрудись — и послал их раздобыть «чистых» дров. Сам кашевар вооружился дозиметром, саперной лопаткой и вышел во двор. Походил, померил, выбрал место с приемлемым, на его взгляд, фоном. В Зоне по-любому средняя норма повыше, чем на Большой земле, оттого и лопают тут на ночь таблетки антирада вместо снотворного. Выкопал округлую яму и велел поварятам развести в ней костер. Дерево класть с горкой в один заход и не мельчить, нужно много хороших крупных углей.

Пока Ангел возился на улице, наемники собрали в одну комнату годные для сиденья стулья, притащили и стол. Вернувшись в дом, кашевар первым делом решительно выставил из «столовой», она же «кухня», всех посторонних. Для их же пользы. Слаб человек, так и тянет его тут попробовать, там отведать, глядь, и по пальцам схлопотал.

Серб постелил поверх столешницы сложенную вдвое полиэтиленовую пленку, разложил продукты.

Кулинар задумал приготовить «мясо по-разбойничьи».

Свинину, мякоть задней ноги, нарезал плоскими и широкими ломтями — по два на брата, кутить так кутить. Вывернул из «эфки» взрыватель, тщательно протер гранату тряпочкой, смоченной в водке, и, используя ребристый бок в качестве кухонного молотка, отбил заготовки. Посолил, поперчил, отложил в сторону пропитаться и занялся начинкой. Высыпал в котелок пару банок нарезанных консервированных шампиньонов, добавил очищенные томаты кусочками с чесноком в собственном соку, слегка порубил ножом, заправил смесью специй и трав и сцедил излишек жидкости. Настрогал и измельчил сыр (лучше бы, конечно, рассольный овечий или козий, но где ж его взять), нарезал соломкой ветчину. Добавил их к основе и равномерно перемешал. Затем выложил на мясо. Завернул каждый кусок в глухой с обоих концов рулет и обвязал тонкой бечевкой. Обычно-то деревянными зубочистками закалывают, ничего, пока скрепа сгорит, мясо уже прихватится.

Закончив подготовку, Ангел вышел посмотреть, как там угли. Доспевали. Велел Малому минут через пять выгрести на край ямы половину, оставив на дне ровный слой. Забрал Дайса и вернулся в дом.

У кухни поджидал Капрал. Дескать, народ интересуется, долго ли еще слюни глотать, а у самого морда умильная такая. Серб и его приставил к делу.

Дайс открывал банки. Капрал шустро строил горки маринованных огурцов, помидоров и перцев на трех больших тарелках — каптенармус в баре разовую посуду прикупил, — закончил, принялся шинковать колбасу и сыр. Сам Ангел раскладывал гарнир — консервированные зеленый горошек, кукурузу, баклажаны, тушенные с овощами.

— Время! Дайс, гони отсюда в шею всех, кто сунется, Капрал, хватай пустые посудины и рысью за мной, — велел он и, подхватив котелки с мясом, ринулся на улицу.

Малой с поручением справился на отлично. Ангел поводил над дном ямы рукой, проверяя температуру. Годится. Выложил мясные рулеты на угли, углями же и присыпал основательно, а поверх, за неимением песка, землю тонким слоем, доступ воздуху перекрыл.

— Ждем.

Когда блюдо созрело, он аккуратно удалил земляной слой, осторожно разметал угли, сложил мясо в котелки и прикрыл крышками.

Созывать народ не пришлось, все и так столпились перед столовой и препирались с Дайсом.

Завидев кашевара, наемники расступились.

— Мужик, ты неимоверно крут. С меня причитается, — пообещал мужественному стражу серб и объявил: — Господа доблестные ландскнехты, прошу к столу.

Стол удался на славу, наелись от пуза. Сидели и болтали о всякой всячине, пока не заломило в висках и не заныли кости.

Небо над Зоной быстро наливалось дурным светом, вот-вот начнется выброс.

Проверять, можно ли благополучно пережить разгул аномальной энергии в помещении с окнами, занятие более чем опасное. Опять же трясет порой неслабо, кто знает, выдержит ли здание.

Прихватив с собой початые бутылки и остатки ужина, наемники спустились в подвал, плотно закрыли за собой дверь и привалили ее рюкзаками.

— Мужики, кто по первому разу, предупреждаю: возможно, будет хреново, — сказал Мартин.

— Как тогда в грузовиках? — спросил Дайс.

— Полегче. Тут стены толстые, потолки. А так, не скажу. В любом случае покрутит и отпустит. Бывает, заснешь и вовсе не заметишь. Так что, отбой. Моя первая смена караулить.

Наемники разбрелись по помещениям устраиваться на ночь. Дайс в нерешительности остановился в коридоре, то ли прилечь и попытаться уснуть, то ли с Мартином посидеть.

— О чем загрустил, паренек? — хлопнул его по плечу Ангел. — Ты себя не накручивай. Подумаешь, выброс. Я грелку припас, чайку соорудим, чтоб лучше спалось. Пошли.

Капрал затянулся сигаретой. Костерок, разложенный на железном листе, давал неяркое тепло.

— Не угорим? — поинтересовался Ангел.

— Не. Не угорим. Вон там щель под потолком видишь? Я проверил — сквозная. Тяга нормальная. Да и чурбачки я подсушил, чтоб не дымили, значит. Так что, присаживайтесь, мужики. Что-то ты, друг, выглядишь не очень. Достало?

— Да крутит меня немного, — сказал Дайс, усаживаясь рядом. — И голова как не своя. Будто пыльным мешком по голове отходили. Да и черт с ним. Вы лучше расскажите-ка, братцы, про то, как немцы швейцарцам задницу надрали. Время вроде есть. — Потер руки над огнем сержант. — При этом… название такое медицинское, странное… «кок» какой-то.

— А, при Бикоке! Ангел, кто там воевал? Помню, что французы, но не помню за что. А ты чайку хлебни. И давай-ка я тебе туда лекарства капну. Это, друг, выброс. Его каждый по-своему чувствует. Правда, если поглубже закопаться, то совсем не почувствуешь, ну да что имеем.

— За Милан, естественно. — Ангел достал сигарету, неторопливо выбрал чурку в костре, прикурил от черного тлеющего огарка, озаряясь оранжевым цветом. Дайс, приоткрыв рот, наблюдал за его манипуляциями в ожидании очередной лекции. Интересно же. — Воевали итальянцы с французами, а сражались, понятное дело, швейцарцы с германцами. Так вот, Папе Римскому очень повезло, что его войсками руководил Просперо Колонна. Наш кондотьер был из древнего римского рода, их там с колыбельки приучают к военным хитростям.

— Кондотьер — то же, что и наемник, только старшего начсостава. В общем-то их так в Италии называли в основном. Типа наемного генерала или маршала, — пояснил Капрал.

— Брат, до конца битвы еще далеко, а я надеюсь, к утру закончить. Да и поспать не помешает, — сказал Ангел и ловко бросил чурку в огонь.

— Ну… Вдруг он не знает.

— Не знал, — откликнулся Дайс, потирая виски. — Слово слышал, а кто такие кондотьеры, не знал. Вообще думал, что пираты.

— Если меня все будут перебивать… — угрожающе пробормотал Ангел.

— Германцы так и останутся неотомщенными. Молчу-молчу. — Вскинул ладони Капрал.

— То-то же. — Ангел удовлетворенно вздохнул. — Значит, история была такая. Шли так называемые итальянские войны за Неаполитанский престол, а на самом деле за гегемонию в Европе. Воевали до кучи все. Главными заводилами были французы, потом германский император, римский папа и примкнувшие к ним Англия, Шотландия, Швейцария, Османская империя, Венеция и итальянские города-государства. Как Лоренцо Медичи помер, так все и слетелись, будто мухи на покойника. Ставка больно высока: кто войну выиграет, тот и главный гегемон в Европе.

— Лихо! — вскликнул, не удержавшись, Дайс. — Османская империя — это турки, да? Куда же им в Европу-то лезть? А Папа Римский, он что, тоже воевал?

— Ну, строго говоря, Османская империя большей частью именно в Европе и находилась. Ну там еще кусок Северной Африки был и почти весь Аравийский полуостров. И вообще, ты в курсе, кто в те времена был назначен папой? — поинтересовался Капрал.

— Не-а.

— Александр Борджиа, — мрачно сказал Ангел. — Говорят, он с собой всюду носил иглу с отравленным кончиком, сам ее придумал. Я бы охотно сейчас воткнул кое-кому его изобретение.

— Молчим! — хором воскликнули Капрал с Дайсом.

— Впрочем, Борджиа только начинал итальянские войны, его потом быстренько прикончили и к моменту действия на престоле сидел какой-то там Лев. — Продолжил Ангел. — Бог с ними, с Папами, нас больше интересуют дела земные. Скупой, как известно, платит дважды. В двадцать первом году уже шестнадцатого века король Франции Франциск Первый поперся в Италию со своими швейцарскими наемниками, рассчитывая на легкую прогулку. Но хитроумный Просперо Колонна маневрировал туда-сюда, не позволяя вызвать себя на сражение. Для швейцарцев время — деньги в буквальном смысле, шатанье по полям в плюс не засчитывается. С ними же все просто было: день не пограбишь, ходишь как оплеванный. Короче, швейцарцы от Франциска разбежались. Типа вспомнили, что дома семьи посетить надо, пашни опять-таки непаханые стоят. А Колонне благодарные жители вынесли ключ от ворот на тарелочке с голубой каемочкой.

Страшно рассвирепев от такого выверта с выпендрежем, на следующий год король Франции насобирал денег на шестнадцать тысяч швейцарских наемников и снова пошел на Милан. К швейцарцам присоединились испанцы и венецианцы, так что получилась приличная армия, тысяч в тридцать с половиной. Ландскнехтов, кстати, было в два раза меньше. Но хитроумный Просперо Колонна не стал дожидаться за стенами города, а отправился в охотничий замок Бикок, который оборудовал по всем правилам фортификационного искусства. Вот смотрите. — Ангел расчистил на полу небольшую площадку, в середину положил закупоренную грелку. — Здесь охотничий замок, в нем находится войско императора, тысяч двадцать войска, включая ландскнехтов. Слева болото. — Ангел поставил слева от грелки кружку с недопитым чаем. — Справа водяной ров с узким мостиком. А спереди приличных размеров овраг. — Ангел обозначил ров и овраг дровяными чурками.

— Нормальный такой охотничий замок, немаленький, если в нем могло поместиться двадцать тысяч человек, — удивился Дайс. — Это что, нормальная практика была, для охоты такой замок отгрохивать? Неслабо на охоте веселились, видать.

— Понятия не имею, — пожал плечами Ангел. — Я этого замка не видел.

— И не увидишь. — Капрал подвигал полено, устанавливая его параллельно грелке. — Бикок сейчас район Милана, университетский городок с небоскребами. А наемник обязан влезать всюду и уметь спать везде, куда положат.

— Или поставят, — добавил Ангел. — Так вот, сюда Колонна установил орудия. — Он положил на переднюю чурку камешек. — За артиллерией стрелки с аркебузами. А следом выстроились ландскнехты того самого фон Фрундсберга и испанская пехота. Сторожить мостик через ров он поставил кавалерию, их там было всего ничего.

— Я так понимаю, мостик тоже был неслабый, — хмыкнул сержант.

— Я думаю, да. Французы выстроились так, как привыкли воевать на открытой местности: справа колонна, слева колонна.

— Точно, хороший мостик, — буркнул себе под нос Дайс.

— Швейцарских кнехтов возглавляли генералы Арнольд Винкельрид и Альбрехт фон Штейн из Берна. Впрочем, эти фамилии тебе ничего не скажут. А вот французами и наемниками, прозванными «Черным отрядом» за вороненый цвет доспехов и черные одежды, чтобы воевать ночью, командовало лицо довольно известное — Джованни де Медичи.

— Слушай, а про кого Дюма в «Двух Дианах» так презрительно отзывался: «При Бикоке, стоя во главе швейцарского полка, он дал перебить почти весь свой полк»? — спросил Капрал.

— Какой-то Монморанси. Вполне приличный маршал, не знаю, за что Дюма создал ему «своего рода омерзительную известность». Хотя Дюма имел привычку обращаться с историей довольно вольно. Так вот. Всей же французской армией командовал маршал Лоутрек, весьма осторожный и нерешительный вояка. Швейцарцы называли его Лаутердрек. По-ихнему — «настоящая дрянь». Он бы вообще в замок не полез, но швейцарцы настояли. Их генералы заявили, что в прошлом году упустили врага из рук, а в этом году они такого не допустят.

— Тс-с-с. Тихо, мужики, — насторожился Капрал. Сам поднялся и на цыпочках подошел к неплотно запертой двери.

Ангел с Дайсом замерли. Только чуть слышно чиркнули стволы по бетону. Капрал постоял, прислушиваясь. Потом смущенно прикрыл дверь и вернулся на место.

— Что там? — прошептал Дайс.

— Отбой тревоги, мужики. Давайте дальше.

Ангел с недоумением посмотрел на своего друга. Не в обычае у того просто так с места вскакивать.

— Да там к нашему командиру гости пришли. Да сиди уже. — Капрал придержал друга за плечо. — Шухову уже без разницы.

Ангел тут же расслабился. И прикурил по новой.

— Кому? — Дайс недоуменно переводил взгляд с одного на другого.

— Да ходит тут по Зоне бывший сталкер. Он когда-то с друзьями до четвертого блока дошел. Те добрыми оказались и Шухова в стене замуровали. Вот с тех пор иногда Черный Сталкер к кому-нибудь в гости на огонек заглядывает. Когда просто лясы со скуки поточить, когда предупредить о чем. В общем, это опасно только для запаса сигарет, — Капрал хохотнул. — Так на чем остановились-то?

— Короче, — продолжил Ангел, — план у французов был такой: швейцарцы стоят на месте, удерживая врага на фронте и отвлекая его внимание на себя; другая половина войска, французы и венецианцы, должна была обойти замок с фланга и атаковать его в более удобном месте. По сигналу, лишь после того как начнется бой на задворках, швейцарцы должны были начать штурм.

— Ага! Хрена вам! — довольно вставил Капрал, потирая руки. — Будут эти берсерки спокойно стоять, когда их товарищи-конкуренты забрались в замок и грабят. Или того хуже — набили немцев и уже шарят по карманам у свежих трупов.

— Фу, — скривился Дайс, — говорил же — мародеры.

— Это жизнь, сержант, — заметил Ангел. — А мы когда вчера щенков упокоили, тоже все карманы вывернули. Кое-что и к рукам прибрали. Вот я одного типа знаю, так он в комбезе с трупа напротив меня сидит.

— Так это ж другое дело. Это необходимость была такая. А грабить трупы…

— Не нам судить. Может, у них тоже необходимость. Вот только не говори мне, солдат, что ты никогда у трупов карманы не выворачивал. Да, да, да. Исключительно при необходимости. А вот кто другой посмотрит — может мародером обозвать. Тогда к этому вообще по-другому относились. Все, что на трупе поверженного врага, победителю принадлежало по закону.

Отвлеклись. Так вот. Вскоре швейцарцам стало не до грабежа. Не знаю уж, почему швейцарские командиры не смогли поддержать дисциплину, но в рядах наемников случилось что-то вроде бунта. Рядовые швейцарцы начали волноваться и кричать, чтобы капитаны, юнкера и солдаты двойного-тройного оклада встали во главе отрядов, а не командовали из задних рядов. Потом, не дожидаясь сигнала, все рванули на приступ, перешли с тяжелыми потерями рвы и атаковали валы. Первым делом их побили снарядами. Коробка-то цель очень удобная. Грех было не воспользоваться. Потом в бой вступили аркебузы: испанцы били залпами, причем первые две шеренги, выстрелив, падали на землю, чтобы дать возможность дать залп третьей и четвертой, и затем вставали снова. Пока землю нюхали, заодно оружие перезаряжали.

— Им даже не надо было прицеливаться, — встрял Капрал. — По традиционным сомкнутым рядам швейцарцев даже из аркебузы практически невозможно было промазать!

— В общем, да, — согласился Ангел. — Короче, те группки, которые добрались до бруствера, увидели перед собой густой лес копий немецких ландскнехтов. Те науку хорошо усвоили. Да и испанские стрелки заканчивать свою потеху и не думали. Ландскнехты и испанцы располагались, как того требовал замысел имперских командиров, не у самого края оврага, а несколько позади. Сам батяня Фрундсберг стоял с алебардой в руке в первой шеренге своих войск.

— «По полю была пищальная стрельба, тут швейцарцам и досталась могила», — процитировал Капрал. — Некий бард Освальд, автор баллады об этой битве. Судя по тексту песни, во время артиллерийской перестрелки ландскнехты опустились на колени, чтобы прочитать молитву. Зачем? Пушки наверняка грохотали так, что Господь при всем желании не мог их услышать.

— Не, думаю, молитва тут ни при чем, — задумчиво вставил Дайс. — Уж очень они вовремя помолиться решили. Заодно и видимость хорошую вражеских рядов обеспечили.

— Та-актик! — Капрал похлопал его по плечу. — Как голова-то? Отпускает?

— А, гильотины все равно нет, — отмахнулся Дайс. Увлеченный рассказом, он забыл на какое-то время о головной боли. — Терпимо.

— Швейцарцы тоже уповали на Бога, но он от них на этот раз отвернулся. — Пожал плечами Ангел. — Один из швейцарских генералов, увидев батяню Фрундсберга, закричал: «А, старый товарищ! Вот где мы встретились вновь — и ты умрешь от моей руки!» Дальше показания расходятся: то ли батяня его убил, а сам был ранен, то ли наплевал, и того просто убили в свалке.

— Вообще-то бой на копьях — это страшное дело! — перебил его Капрал. — Ну да Ангел вчера рассказывал. Все равно мураши по коже, как представлю.

— Лучше издали, из пистолетика. Пых — и бобик сдох, — поддержал Дайс товарища и потянулся за головешкой. Прикурил, глубоко затянулся и с наслаждением выпустил дым.

— Так или иначе, — продолжил Ангел, — но и Винкельрид и фон Штейн, и еще 22 швейцарских капитана пали, пронзенные пиками ландскнехтов, а презренный Монморанси, формально командовавший швейцарцами, чудом уцелел и был взят в плен. 3000 убитых, не считая раненых, остались на поле сражения. А кто у нас в первых рядах оказался, кого выбили гарантированно и в первую очередь? Правильно — элиту швейцарских наемников. Ветераны-райслойферы полегли практически все. Ландскнехты три дня с песнями обирали их трупы.

— «Как шли к Милану, там дали им награду. Ландскнехты их нашли, им подойник завязали. И выбили из страны. Это их большой срам», — пробасил Капрал. Дайс поморщился. Пел Капрал по принципу — «мотив не важен». — Черт, лезет в голову всякая ерунда. А вот еще шедевр барда Освальда: «Так они бежали, и мертвых швейцарцев каждый посетил».

— В смысле, карманы обшарил, что ли? — догадался Дайс.

— Карманы, карманы. А не то, что ты подумал в первую очередь, — подтвердил его догадку Ангел. Капрал закашлялся. Вспомнилась сценка в депо и излом, «уестествляющий» контролера. — Но, по чести говоря, Бикок показал пример полного паралича хваленой швейцарской дисциплины. Когда на первое место становятся деньги, а не работа, за которую эти деньги платят, все разваливается. Разница, казалось бы, небольшая, но очень существенная.

— Я так понимаю, что вы потому еще и Волкодава так недолюбливаете? — решил уточнить позиции Дайс.

— А чего его любить-то. Его стрелять надо, как бешеную собаку. И щенков его тоже. Чтоб другим неповадно было, — разгорячился Капрал.

— В общем, да. Эта паскуда, как те швейцарцы, давно забыл, что главное богатство наемника — его слово. Только он сволочная сволочь, потому что еще и чистеньким вечно остаться хочет, поэтому всех вокруг подначивает обязательства нарушать.

Сочетание сытной еды, выпитого за ужином виски и бушевавший над Зоной аномальный шторм породили вязкую дремоту. Мартин понял, что точно вырубится, если и дальше будет сидеть, заставил себя встать и пройтись по коридору. Прислушался. Спят бойцы, только в кладовке, где обосновался Ангел, тихо байки травят.

«Шугануть их, что ли? Не стоит».

Выброс на людей по-разному действует, и каждый с ним по-своему борется.

Наемник зевнул, потряс головой, разгоняя муть, и достал из кармана пачку сигарет.

В спину дохнуло леденящим холодом, и негромкий молодой голос спросил:

— Угостишь табачком, земеля?

Рука Мартина рефлекторно скользнула к оружию, тело начало движение, уходя вниз и… В следующее мгновение он осознал, с кем имеет дело, расслабил мышцы и пробурчал, не оборачиваясь:

— Шухов. Какого черта тебе спокойно не лежится, бродяга?

— Выброс, — напомнил Черный Сталкер, и в тоне его появился призвук иронии: — А ты, Мартин, все кочуешь, все стреляешь?

— Работа такая, — пожал плечами наемник и повернулся. — Держи.

Призрак на лету подхватил коробочку «Карелиас и сыновья», достал из нее сигарету, щелкнул зажигалкой, прикурил и, как в прошлый раз, невозмутимо присвоил пачку.

— Дима, ты по делу зашел или так, поболтать?

— Хамишь, наемник.

— Брось, — отмахнулся тот и посмотрел на часы. — Просто мне сменяться скоро. Рубит меня. Спать хочу, сил нет. А завтра с утра выступать.

— Рубит его, — пробурчал Рэд. — Вся Зона на ушах стоить от ваших разборок, а он спать собрался. Волкодав, между прочим, бодрствует. Он хоть и темным стал, а дураком отродясь не был.

— Что значит темный? — не понял Мартин.

— Темный — это полный звиздец, — категорично отрезал Черный Сталкер. — Ты глаза его видел? Это не наркота, брат. Это Зона его пометила.

Помолчал и велел:

— В Госпиталь не ходи, Волкодав придет туда. Барыга из «Берцов» ему на ПДА цинканет. На Янове опорные пункты «Долга» и «Свободы». Не пропустят тебя.

«Это вряд ли».

— Нарываешься, ландскнехт, — от Черного Сталкера повеяло могильным холодом. — Я большой войны не хочу. Точка.

«Запятая», — упрямо промолчал Мартин.

Что бы там себе ни думал Дмитрий Шухов, а на «Юпитер» наемники попасть обязаны. Даже если придется идти по трупам.

— Ну и что мне с тобой делать? — вздохнул призрак, неожиданно улыбнулся и громко потребовал: — Капрал, дорогой, ухо из коридора убери, простудишь. Слышь, золотая рота, дайте землякам спокойно за жизнь перетереть. Отбой, архаровцы.

Позади Мартина раздался виноватый скрип дверных петель.