Зимние призраки

Глава 3

Когда Дейл открыл глаза, в тусклом утреннем свете за окнами машины шел снег.

«Где, черт возьми, я нахожусь?» – мелькнуло в голове.

Он действительно не сразу вспомнил. Все тело затекло и одеревенело. Отдохнуть после долгого переезда так и не удалось. Дейл чувствовал себя растерянным, сбитым с толку и к тому же замерз. Голова болела. Глаза болели. Спина болела. Подобные ощущения он обычно испытывал после первого, самого тяжелого, дня похода, пешего или верхом, с неизбежно утомительной первой ночью, когда пытаешься задремать на холодной земле.

«Где я?»

Снег с шуршанием сыпался отдельными крупинками, стучал по крыше «лендкрузера» – не то чтобы град, но и не настоящий снег. Крупка – вот как называли это на Западе. Ветровое стекло обледенело. Поля сжатой кукурузы покрылись ледяной коркой. «Дом Дуэйна. Иллинойс. Ничего не понимаю. Снег? Сегодня еще только первый день ноября».

Дейл Стюарт привык к тому, что в Мизуле снег может выпасть едва ли не в самом начале осени, а на ранчо возле озера Флатхед, расположенного на возвышенности, еще раньше. Но в Иллинойсе? Он прожил в Элм-Хейвене семь лет и не помнил, чтобы снег выпадал раньше Дня благодарения [3], да и то не каждый год.

«Черт, – подумал он, роясь в дорожной сумке в поисках куртки. – Это все Эль-Ниньо [4]. За последние пять-шесть лет мы привыкли обвинять его во всех бедах».

Дейл вышел из машины, натянул куртку, зябко поежился и бросил взгляд на возвышающийся прямо перед ним дом.

Убежденный, что писатель должен хотя бы в общих чертах знать практически обо всем, Дейл неплохо разбирался в основах строительства и архитектуры и ферму Макбрайдов почти сразу определил для себя как «традиционный пирамидальный дом для семейного проживания». Звучало несколько длинновато, но на деле это означало, что дом принадлежит к числу незамысловатых прямоугольных строений с четырехскатной крышей, во множестве появившихся на Среднем Западе во времена Первой мировой войны. Высокий двухэтажный дом Макбрайдов был лишен каких-либо архитектурных излишеств: ни коньков на крыше, ни оригинальных по форме окон, ни орнаментов, ни выступов на фасадах, за исключением крошечного навеса над задним крыльцом, которым, насколько помнил Дейл, только и пользовались хозяева. Единственным украшением почти всех традиционных домов такого типа было большое парадное крыльцо с несколькими ступеньками и крохотная лужайка перед ним. Задняя дверь выходила на грязный двор между домом и хозяйственными пристройками – курятником и несколькими сараями: в двух маленьких хранились инструменты, еще пара, размером со стандартный гараж, использовалась для разных целей, а в самый большой мистер Макбрайд ставил необходимые для работы на ферме машины.

Дейлу до зарезу приспичило помочиться, и оставалось только надеяться, что, может быть, хоть канализация здесь в порядке. «Канализация? – подумал он в следующий момент. – На кой черт мне нужна вонючая канализация? Я на заброшенной ферме в трех милях от вымирающей деревушки в штате Иллинойс». Дейл бросил взгляд на подъездную дорогу и зашел за «лендкрузер», чтобы отлить. Слабый снег норовил перейти в дождь, но струя мочи оставила небольшой оттаявший кружок в замерзшей грязи двора Макбрайдов.

У него за спиной прогудел автомобильный клаксон.

Дейл быстро, чувствуя себя виноватым, застегнул «молнию», вытер руки о штаны и вышел из-за машины. Оказалось, пока он мочился, к ферме подъехал большой черный «бьюик». Вышедшая из него крашеная блондинка с вьющимися волосами была, наверное, одного с Дейлом возраста, но выглядела старше и весила фунтов на пятьдесят больше. На ней было длинное бежевое стеганое пальто на гусином пуху – из тех, что вышли из моды лет пятнадцать назад.

– Мистер Стюарт? – спросила женщина. – Дейл?

Какой-то миг он пребывал в полной растерянности, но потом в голове словно щелкнул выключатель – и все встало на свои места.

– Мисс Уиттакер?

Грузная дама начала осторожно пробираться по засыпанной снегом колее.

– О, ради бога, – воскликнула она, подойдя к нему вплотную, – зови меня Сэнди.

О том, что дом Макбрайдов сдается внаем, Дейл узнал из Интернета. Он позвонил в местное агентство недвижимости, которое находилось где-то в Оук-Хилле, и минут десять проговорил с сотрудницей офиса, обсуждая условия аренды бесхозного дома, прежде чем оба поняли, что знакомы. Женщина представилась как Сандра Блэр, но, когда Дейл сказал, что в детстве несколько лет жил в Элм-Хейвене, уточнила, что Блэр – фамилия ее бывшего мужа, которую она сохранила после развода, но только ради дела, поскольку мистер Блэр был важной шишкой в Оук-Хилле и Пеории, и что для друзей она по-прежнему Сэнди Уиттакер.

Дейл смутно помнил Сэнди Уиттакер, тоненькую, светленькую, тихую подружку Донны Лу Перри, лучшего питчера в их стихийно созданной, но постоянно действующей летом бейсбольной лиге. И теперь, глядя на эту грузную даму с широкими бедрами и двойным подбородком и надеясь, что она не видела, как он мочился за машиной, он никак не мог связать ее с образом одиннадцатилетней девочки из своего прошлого. Наверное, Сэнди испытывала похожие чувства: пусть он не растолстел так, как она, но пепельно-седая борода и очки тоже не были частью его детского облика.

– Боже мой, Дейл, мы ждали тебя не раньше сегодняшнего вечера или даже завтрашнего утра. Дом немного прибрали, сегодня подключат электричество, но когда ты звонил из Монтаны, то, кажется, сказал, что приедешь в первых числах ноября.

– Да, я так и планировал, – кивнул Дейл. – Но доехал быстрее, потому что нигде не останавливался. Может, уйдем с улицы? Снег все идет.

– Конечно.

Сэнди была в туфлях на высоких, похожих на кинжалы каблуках. Дейл даже не помнил, когда он в последний раз видел такие, тем более на женщине столь внушительных габаритов. Он подал ей руку, помогая пробраться по глубоким промерзшим колеям и островкам снега.

– Какая необычная для осени погода, – сказала Сэнди Уиттакер.

– Вот и мне так показалось, – отозвался Дейл, когда они поднялись на крошечное заднее крыльцо. – Но я решил, что просто забыл, какой в Иллинойсе бывает ноябрь.

– О нет. Обычно очень хороший. Должно быть, все дело в этом ужасном Эль-Ниньо. Ты уже заходил в дом?

– Вчера вечером, на минутку, – ответил Дейл. – Электричество было отключено, и, должен тебя предупредить, там, похоже, кто-то издох. Мышь или крыса, наверное. Запах стоит премерзкий.

Она остановилась перед дверью, удивленно подняв одну нарисованную бровь. Косметика была наложена так густо, что Дейлу показалось, будто перед ним раскрашенная под человеческое лицо маска театра кабуки.

– Запах? – переспросила она. – Я приезжала сюда вчера вместе с уборщицей и газовщиками. Не было никакого запаха. Может быть, утечка газа?

– Нет, – сказал Дейл, стряхивая с волос снег. – Сейчас сама поймешь.

Он открыл перед ней дверь.

Сэнди Уиттакер щелкнула выключателем – и кухню осветила голая лампочка. Дейл увидел, что чисто вымытые тарелки на столах составлены аккуратными стопками. И не было никакого запаха.

– Странно… Я был уверен, что здесь умер какой-то зверек, – недоуменно сказал он, проходя в столовую, где в холодном дневном свете поблескивали серые ящики обучающих машин.

Но и там ничем не пахло.

Сэнди Уиттакер нервно хихикнула.

– О нет, миссис Брубейкер, это сестра мистера Макбрайда, умерла в больнице в Оук-Хилле, где я живу, то есть я-то, конечно, живу в Оук-Хилле, а не в больнице. Это случилось почти год назад. А мистер Макбрайд умер в Чикаго… Когда же это?

– В шестьдесят первом, – подсказал Дейл.

– Да, верно, зимой, после… того ужасного несчастного случая с маленьким Дуэйном.

Дейл невольно улыбнулся. Друг его детства в одиннадцать лет весил больше двухсот фунтов. Никто никогда не называл его «маленьким Дуэйном».

– Он ведь погиб недалеко отсюда в результате несчастного случая с… с комбайном? Я не ошибаюсь?

Дейл догадался, что Сэнди опасается, как бы он не решил, будто в доме водятся привидения.

– Я только сказал, что вчера здесь пахло так, словно в доме сдохла мышь или какой-то еще зверек, – пояснил он. – Но сегодня от запаха не осталось и следа.

– Понимаю. – Сэнди Уиттакер перешла на деловой тон. – Хочешь осмотреть дом? Фотографии, которые я посылала тебе по электронной почте, были плохого качества. У меня, к сожалению, нет современного цифрового фотоаппарата… Я просто сканировала снимки, сделанные маленьким «Инстаматиком» [5].

– Нет-нет, фотографии были вполне сносные, – заверил ее Дейл, бросая взгляд на часы. – А не рановато ли ты начинаешь рабочий день? Хотя… я совсем забыл, что пересек часовой пояс. На моих сейчас семь сорок пять.

Он начал переводить стрелки.

– Нет, подожди. – Сэнди Уитакер чуть нахмурилась и посмотрела на свои часы. – Сейчас действительно семь сорок пять.

Дейл замер. Он был уверен, что не переводил стрелки, но быстро сообразил, что за время его путешествия произошел переход на зимнее время.

«Вернулся назад…» – мелькнуло в голове.

Он и вправду вернулся назад, в город своего детства, в дом друга своего детства, на встречу со своей одноклассницей, не потратив и не выиграв при этом ни единой минуты.

«Только сорок один год», – подумал Дейл, ощущая легкий приступ головокружения, граничащий с тошнотой.

Сэнди предложила осмотреть наконец дом и начала с кухни.

– Боюсь, что на старой плите работает только одна конфорка. Разумеется, плита газовая. Баллон с пропаном стоит в сарае для инструментов. Уверена, где-нибудь в Оук-Хилле или Пеории есть мастерская по ремонту плит.

– Возможно, мне будет достаточно и одной конфорки, – пожал плечами Дейл. – А вот что мне действительно нужно, так это микроволновка. В последнее время я питался главным образом замороженными обедами «Голодный мужчина». Теперь, наверное, придется грызть их, не размораживая.

Сэнди Уитгакер застыла на месте. Судя по потрясенному взгляду женщины, акции Дейла упали в ее глазах сразу на несколько пунктов.

– Ну-у, какую-нибудь недорогую микроволновку можно приобрести в…

Дейл поднял вверх обе руки.

– Я просто пошутил. Да, признаю, шутка вышла несколько в духе старины Вуди Аллена.

Сэнди хмуро кивнула.

– Холодильник маленький, но в рабочем состоянии. Тарелки, чашки и все остальное вот здесь, в шкафах. Миссис Брубейкер была очень аккуратной особой, но я все равно заставила Альму – это наша уборщица – все заново перемыть. Вот здесь столовая…

Половицы громко скрипнули под тяжестью мисс Уиттакер. Она остановилась, чтобы настроить электротепловое реле на стене, и Дейл услышал гул и дребезжание допотопного обогревателя. Через несколько секунд в воздухе появился издавна знакомый пыльный запах включенного впервые по осени отопления.

– Что касается этих… машин, – продолжала давать пояснения Сэнди, – то мы просто не знали, что с ними делать. Они оказались слишком тяжелыми, и мы с Альмой не смогли перенести их в курятник или сарай, а газовщики, естественно, были слишком заняты, и мы не решились просить их о помощи. Я понятия не имею, что это за хитроумные механизмы, но, очевидно, мистер Макбрайд работал над ними много лет назад. Наверное, ты заметил, что миссис Брубейкер оставила дом в том виде, в каком он ей достался, хотя чистоту, конечно, навела.

– Зачем она это сделала? – спросил Дейл.

– Что сделала?

– Оставила дом в том виде, в каком он ей достался.

Сэнди Уиттакер пожала плечами.

– Ты же помнишь, какими… эксцентричными были маленький Дуэйн и его отец. Наверное, сестра мистера Макбрайда была на них похожа. Она почти ни с кем не общалась, а в последний год ее жизни сюда и вообще вряд ли кто-нибудь заезжал, кроме курьеров из «Обедов на колесах» [6]. Сара, работающая там, говорила, что дом нисколько не изменился. Миссис Брубейкер превратила его в некое подобие музея.

– А отчего она умерла? – поинтересовался Дейл.

– От рака.

Под скрип половиц Сэнди пересекла столовую, прошла под небольшой аркой без дверей и остановилась посреди маленькой темной комнаты.

– Это гостиная, – сообщила она. – По-моему, отец с сыном, прежние хозяева дома, редко сюда заглядывали… да и сестра мистера Макбрайда тоже.

Два древних кресла, приставной столик с лампой сороковых годов, пружинный диван и ковер с огромными белыми цветами, посеревшими за прошедшие десятилетия. Ни радио. Ни телевизора. Ни телефона. Портьеры на высоких окнах были такими плотными, что слабый утренний свет почти не проникал в комнату.

Дейл попытался раздвинуть портьеры, но оказалось, что они сколоты булавкой, а когда он после долгих усилий все же отстегнул ее, то обнаружил под ними еще пару полотнищ, скрепленную точно так же.

– Пыль здесь была ужасная, но Альма с дочерью сделали генеральную уборку, – заметила Сэнди.

– Догадываюсь, – отозвался Дейл. Полотнища вторых портьер, как выяснилось, были еще и сшиты между собой.

– Наверное, миссис Брубейкер была вампиром, – пробормотал Дейл.

Он вынул из кармана складной нож, вытащил лезвие и разрезал шов.

Шторы не сразу поехали в стороны по толстой перекладине, но в итоге Дейл все-таки победил. Дневной свет, проходя сквозь некогда белую занавеску, делался водянисто-желтым. Дейл сдернул тюль.

– Мне нужно больше света для работы, – пояснил он, кидая ветхую ткань на старое кресло и поглядывая вверх на тяжелые портьеры.

– Нет, вряд ли, – заметила Сэнди Уиттакер. Дейл сложил нож и вопросительно посмотрел на нее.

– Я о вампире, – сказала она. – Не думаю, что миссис Брубейкер была вампиром.

Экскурсия по оставшейся части первого этажа заняла всего несколько минут. «Традиционный пирамидальный дом для семейного проживания» напомнил Дейлу его собственный, теперь уже бывший, дом в Мизуле до того, как его перестроили: квадратный, четыре комнаты, узкий коридор и ванная. Если идти по часовой стрелке, то из облицованной плиткой кухни (одно окно, одна дверь) попадаешь в большую столовую (два окна с занавесками и портьерами), оттуда – в маленькую гостиную (два наглухо занавешенных окна), потом в холл при парадном входе и снова в кухню (кухонную дверь украшал витраж – единственный элемент декора, который заметил Дейл на первом этаже). Напротив гостиной, по другую сторону от холла, – «кабинет», маленький, но неожиданно уютный: старый стол с выдвижной крышкой, книжный стеллаж вдоль всей северной стены, одинокое окно, выходящее на подъездную дорогу, кушетка с регулируемой длиной.

– Вот здесь спала миссис Брубейкер, а до нее, насколько я понимаю, мистер Макбрайд, – пояснила Сэнди.

Она стояла так близко, что Дейл отчетливо ощущал запах ее духов и пудры.

– Они не пользовались спальнями наверху?

Сэнди Уиттакер улыбнулась.

– Нет. Мне кажется, я упоминала причину еще в первом своем письме.

Они остановились перед ванной комнатой первого этажа: раковина на подставке, отличная ванна на когтистых лапах. Душ, однако, отсутствовал, а черно-белые плитки пола во многих местах потрескались. Туалет, а точнее, одинокий унитаз за стенкой напомнил Дейлу эпизод из первого «Крестного отца», когда Майкл Корлеоне приходит в уборную итальянского ресторана, чтобы взять пистолет и убить Татталью и капитана полиции, которого играет Стерлинг Хейден.

– А душа нет? – спросил он.

– Душ есть внизу и на втором этаже, насколько мне известно. Но тем, что наверху, они никогда не пользовались.

– А почему? – спросил Дейл.

– Я все покажу, – сказала Сэнди.

Однако второй этаж Дейлу пришлось осматривать самостоятельно. Винтовая лестница, встроенная в стену между ванной и парадной прихожей, была узкой и темной. Не найдя выключателя и представив себе, как Сэнди с ее габаритами будет взбираться по крутым ступеням, Дейл проявил галантность и сказал, что поднимется один.

Наверху брезжил неясный свет.

Толстый слой паутины покрывал дверной проем, ведущий в коридор второго этажа. Огромное бесформенное существо, похожее очертаниями на паука, но размером с человека, зашевелилось на нитях паутины, искривленные конечности подергивались, стремясь дотянуться до Дейла.

Дейл замер. Потом он был очень рад, что не закричал. Уж эта-то история мигом облетела бы и Оук-Хилл, и Элм-Хейвен: Дейл Стюарт, профессор университета, закаленный житель Запада, автор романов о горце Джиме Бриджере, испугался собственной тени.

Дверной проем закрывали многочисленные слои толстого прозрачного строительного пластика, деформированного и пожелтевшего от времени. Дейл вспомнил: Дуэйн рассказывал ему, что после смерти жены Старик «ради экономии тепла заколотил второй этаж». Должно быть, это было году в пятьдесят втором.

Дейл протянул руку и осторожно коснулся верхнего слоя. Пластик был толстым и ломким. Все пять, если не больше, слоев, приколоченных на одно и то же место, искривились, потрескались и почти не пропускали свет из окна второго этажа. Неудивительно, что ему померещилась здесь паутина. А гигантским пауком, разумеется, показалось его собственное искаженное отражение. Он подошел почти вплотную к пластиковому щиту, но так и не смог разглядеть за ним какие-либо детали.

Дейл раскрыл нож, приставил лезвие к пластику, но передумал и осторожно спустился по крутой лестнице.

– Там по-прежнему все запечатано? – спросила Сэнди Уиттакер.

– Это еще слабо сказано, – ответил Дейл. – Я хотел разрезать пластик, но потом решил выяснить, нет ли какой-то особой причины, заставившей заколотить вход на второй этаж. Вроде лихорадки эбола или еще чего-нибудь в том же духе.

– Господи, о чем это ты? – переспросила Сэнди Уиттакер.

– Я просто пошутил. И все же любопытно, к чему там вся эта пластмасса.

– Разве ты не помнишь? Я же писала тебе, что миссис Брубейкер никогда не отапливала второй этаж и что там все наглухо перекрыто.

– Я решил, речь идет лишь о системе отопления. – Дейл чуть улыбнулся. – Совершенно вылетело из головы, что сам мистер Макбрайд давным-давно намертво забил весь второй этаж.

Они вернулись в кухню, где было светлее.

– Альма отказалась туда подниматься, – сказала Сэнди.

– Почему? – спросил Дейл. – Там водятся привидения? Или в одной из комнат заперта безумная вторая жена мистера Макбрайда? Или еще что-нибудь этакое?

Женщина молча смотрела на него во все глаза. Густо накрашенный рот чуть приоткрылся от удивления.

– Это снова шутка, – поспешно пояснил Дейл, мысленно приказывая себе не шутить больше при Сэнди Уиттакер.

Неужели она и в детстве все воспринимала так же буквально и всерьез? Трудно сказать, он мало общался тогда с девчонками.

– Теперь я смутно припоминаю, – продолжал он, – Дуэйн говорил что-то по поводу запертого второго этажа, которым перестали пользоваться из-за счетов за отопление.

Сэнди Уиттакер наконец сумела кивнуть.

– Уверяю тебя, Дейл… вас, мистер Стюарт…

– Дейл.

– Уверяю тебя, Дейл, насколько мне известно, это единственная причина, по которой заперт второй этаж. В пятидесятых старую угольную печь переделали в газовую, и с тех пор она стала греть хуже. Миссис Брубейкер спала в кабинете. Скорее всего, мистер Макбрайд перебрался туда же после смерти жены, и второй этаж оказался не нужен.

– Я просто пошутил, поскольку ты сказала, что Альма – так зовут экономку, да? – не захотела туда подниматься, – неуклюже оправдывался Дейл.

– Альме уже семьдесят четыре года, – сказала Сэнди. – У нее было сломано бедро. Она боится лестницы, а не чего-то другого. Но по контракту снят весь дом, мистер… Дейл. Если ты хочешь пользоваться вторым этажом, я пришлю племянника, и он снимет пластик. А потом Альма или ее дочь помогут мне прибрать и проветрить комнаты. Думаю, что воздух там несколько спертый, раз этаж заколочен почти пятьдесят лет…

Дейл замахал руками и вовремя прикусил язык, с которого уже готова была сорваться шутка по поводу вскрытой гробницы Тутанхамона.

– Пока мне не нужен второй этаж, – сказал он. – Если обстоятельства изменятся, я тебе сообщу. А за сто семьдесят пять долларов в месяц первого этажа с этим милым кабинетом будет вполне достаточно.

– Если ты считаешь, что плата слишком высока… – начала Сэнди. Дейл невольно вздохнул и покачал головой.

– В Мизуле за такие деньги не снимешь даже приличную комнату. Все отлично, Сэнди. Так, говоришь, душ есть в подвале?