Зеница рока (СИ)

1988 год 2

— … там — парам — парам.

Доктор Юлий Хабентов, щелкнув застежки на портфеле, поставил его на пол. Подняв голову, встал. В зале всё стихло, только потрескивали висящие над низким потолком свечи — занятия проводились в классе без окон.

— Доброй ночи, юнкера. Взяли перья, приготовили чистые пергаменты. Как я и обещал, сегодня у нас будет очень интересная тема урока. Универсальная. Вначале и первого, и второго, и третьего курса вы будете её проходить, и каждый раз она будет открываться вам по — новому. Тема сегодняшнего урока: «Анатомия крови».

В зале раздался смех.

— Я сказал что — то смешное? Впрочем… Вы правы. Надо уточнить, а то получается масло — масленое. Предмет «анатомия крови» и тема такая же. Давайте усложним. Как вам вариант: «Анатомия заблуждений»? или «Вся ложь о крови»?

Анатомия крови подразумевает под собой изучение строения нашего тела, но данную дисциплину вы будете проходить, когда станете старше. А пока азы. Что такое кровь? Ткань, циркулирующая по кровеносной системе в наших телах и телах большинства животных? Жидкость, состоящая из двух основных компонентов — плазмы и взвешенных в ней форменных элементов? Наверное, таки да. И ткань и жидкость. Как утверждают некоторые волшебники, главная функция крови — транспортная и состоит она в снабжении тканей кислородом и питательными веществами, а также в выведении конечных продуктов обмена.

Отличие детей Авеля от нас, наследников Каина, кардинальное. Мы разные внешне, а тем более, внутренне. У людей одно четырёхкамерное сердце. Кровеносная сердечнососудистая система имеет два круга обращения. Форменными элементами крови являются эритроциты, тромбоциты и лейкоциты. У нас же всё не так. Большая часть каинидов имеют четыре четырёхкамерных сердца — верхнюю пару больших и нижнюю малых — и сложную систему, которая включает восемь вариантов кровообращения, меняющиеся по мере нагрузок и телесного состояния. Если у людей за доставку кислорода к тканям отвечает содержащийся в эритроцитах гемоглобин, основой которого является железо, то в нашем случае эту роль выполняет гемоцианин — комплекс меди и белка. В отличие от гемоглобина, в нём атомы металла связаны непосредственно с аминокислотами, а не… Что приуныли? Непонятно?

— Не-е-е, — несмело ответили ученики.

— Хорошо. Вы все прекрасно знаете, что во время заклинания Маскарад, любой порез вызывает у вас кровотечение. И цвет крови красный. Так?

— Да, — ответил нестройный хор юнкеров.

— Когда же мы возвращаемся в наше природное состояние, её цвет становится голубым. Запомните, четыре сердца, восемь кругов кровообращения. Кровь вязкая. Данное свойство помогает нам переносить как высокие, так и низкие температуры, мы в состоянии продолжительное время обходиться без кислорода. Метаморфозы, к которым способны наши тела — то есть навыки превращения в пауков, животных и птиц — осуществляются благодаря уникальной крови, способной для переноса кислорода одновременно использовать как медь, так и железо. Дыхательныйпигмент гемоцианин встречается также в крови членистоногих, моллюсков и наземных беспозвоночных — онихофор. Если люди венчают класс млекопитающих, то мы, каиниды, являемся вершиной эволюции. Я сейчас не буду вступать с вами в теологический спор, ведь кто — то верит, что мы вышли из тела Брахмы, большая часть свято чтит Каина, но наука — доктор поднял вверх перо — наука утверждает, что в наших венах течёт кровь архаичных созданий, которым миллионы лет — меченосцев и пауков. Благодаря эволюции, идя параллельно с детьми Авеля, мы трансформировались из беспозвоночных в совершенный класс, класс каинидов. Citius, altius, fortius — быстрее, выше, сильнее — это про нас. Детей Авеля и Каина многое объединяет, но всё равно мы очень разные. Люди — неженки. Когда я говорю люди, то имею в виду и волшебников. Они слабые, уязвимые. Тела детей Авеля быстро изнашиваются. Мы же сильны, выносливы, быстры. Наша реакция молниеносна. Рефлексы, способности и продолжительность жизни вызывают зависть у людей. Так благодаря чему нам удалось вырваться вперед? Где спрятана первопричина уникальности нашей породы?

Преподаватель задумался и машинально кончиками пальцев погладил перо.

— Существует несколько теорий, но… Мы сейчас изучаем предмет — «Анатомия крови» и я, доктор Юлий Хабентов, доктор прикладных магических наук утверждаю, что главный козырь каинидов — универсальная, можно сказать, идеальная кровь. Впрочем…

Он сделал паузу. Класс притих.

— А вдруг это неважно — красная она или голубая, холодная или горячая? А вдруг кровь не просто кислородный ручеек, метро для лекарства или эскалатор для сброски мусора? Может кровь…Носитель души?

Преподаватель улыбнулся, окинув взглядом притихших детей.

— Кому принадлежат эти слова: «Кровь — носитель души»?

Вверх поднялось два пера.

— Да, Кальниш?

— Гомеру.

Учитель, прикрыв глаза, пропел:

— …«из зияющей ранытеснимый Дух излетел». Да, Кальниш, вечная «Илиада». И не только Гомер. Мудрец, чернокнижник, философ и математик Пифагор утверждал, что Психея, то есть Душа, питается кровью. В христианских книгах говорится, что кровь — есть седалище души. «Потому что душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает» (Лев.17:11). Слово переведенное как…

Доктор взял мел и вывел на доске «נֶפֶשׂ‎».

— …как «душа». Это слово имеет несколько значений. Это, собственно, жизнь, живое существо, животное, человек, а также множественное число — люди или личность. В данном случае душа означает — жизнь. Ну…

Он стряхнул с кончиков пальцев меловые крошки.

— Это древние умы, а современные анатомы считают, что жидкость, состоящая из плазмы и взвешенных в ней форменных элементов — это наисложнейший в мире носитель информации. Причем, если взять за аксиому нейтральность воды, которую возможно наполнить как доброй, так и злой энергией, то общий знаменатель крови постоянен, и перепрограммировать его очень сложно. Почти невозможно… Но, это только предположения, словеса. А слово, не имеющее энергетической печати…

Юнкеры ответили хором:

— Всего лишь пустое сотрясение воздуха!

— Верно, — учитель улыбнулся, — молодцы! А теперь, давайте, други мои, на миг представим, что всё, что я только что рассказал — неправда. А может сила и уникальность нашей крови не что иное, как миф? Фикция? Пустышка? Как пустышкой являются басни о безжалостных вампирах, корчащихся в муках жажды и поэтому вынужденные пить человеческую кровь! На самом деле всё проще и, одновременно, сложнее. Как дети Авеля, в своё время прошли через тёмные века практики каннибализма, так и нам пришлось использовать чужую кровь не только для магических экспериментов, но и для насыщения. В ХХ веке каннибализм для людей — табу. Для нас, каинидов Маскарада, питие крови не наполнено сакральным смыслом, мы ведь не адепты зла… К тому же кровь не имеет достаточно калорий, чтобы ею насытиться, а для подпитки магической энергией нам хватит и нескольких капель. Кстати, есть ли среди вас те, кто хоть однажды пробовал на вкус чужую кровь? А? Смелее, я никому не скажу.

В классе кто — то захихикал, но быстро умолк.

— Давайте, давайте. Я не буду спрашивать, кто был жертвой ваших притязаний, только да или нет.

Молчание.

— Хорошо. — Доктор накрыл ладонью лежащий на столе учебник «Анатомия крови», вторую руку поднял вверх и громко произнес:

— Сознаюсь, что на первом курсе я пробовал кровь своей кузины Сюзанны. Довольны?

В зале пара учеников улыбнулась, остальные же были серьезны.

Вдруг вверх робко поднялось одно перо, а следом ещё три.

— Из пятнадцати юнкеров только четверо? Что — то плохо верится. Ну, хорошо, — учитель подошел к ближайшей девочке. — Валя, что вас побудило к такому эксперименту? — нагнулся ниже и добавил: — Меня в детстве подтолкнула кузина. А вас кто?

— Никто. Просто хотелось нарушить запрет, — вздохнула девочка.

После её слов в классе половина учеников понимающе заулыбались.

— Хорошая причина. Дельная.

Доктор сделал широкий шаг и оказался рядом со старостой класса, высоким, крупным Кальнишем.

— И?

— Было любопытно. Столько читал.

— Человеческих книжек?

— Да, — улыбнулся мальчик.

— На них печать рекомендаций Магического Совета нашей школы стояла?

— Никак нет.

— Вот видите, — усмехнулся доктор, — опять нарушаем запреты. Эльмира, давайте вы. Поведайте историю, как это ваша мама, которая держит в строгости цех математиков Минска, не уследила за собственной дочуркой.

— Любопытно было.

— Понятно. Ну и, наконец, Филипп, — учитель, пряча улыбку, подошел к самому маленькому ученику. Он сидел в первом ряду, щупленький, незаметный, как мышонок.

— Давай, дорогой, чем сегодня порадуешь?

Филипп возвел небесно — голубые глаза к потолку и вздохнул:

— Клыки чесались.

Все — и преподаватель, и ученики долго не могли успокоиться. Только переставали смеяться, как все начиналось с новой силой.

Вдруг открылась дверь и в класс заглянула девушка — архивариус.

Учитель поднял руку, все замолчали.

— Что вам, голубушка?

— Доброй ночи, доктор, я по срочному делу. Можно на минутку Иржи Жижку?

— Конечно. Иржи, если не уложитесь в минутку, возьмёте домашнее задание у Кальниша.

— Хорошо, доктор.

Когда Жижка проходил рядом с учителем, то преподаватель нагнулся, спросил тихо:

— А вы — то пробовали кровь на вкус?

— Только свою. Когда с братьями в лапту играли. Бровь рассек.

— А чужую?

Иржи улыбнулся так, что вверх поднялись кончики его ушей.

— Я что, самоубийца? Дедушка вмиг узнает!

Класс взорвался новым приступом смеха.

Жижка, всё ещё улыбаясь, вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

Разглядев выражение лица библиотекаря, он помрачнел. Несмотря на свои двенадцать лет Иржи отлично чувствовал настроение людей и мог безошибочно прочитать, когда они счастливы и когда расстроены.

— Что — то случилось?

— Случилось.

— Что?

— Я проснулась, — архивариус была сама строгость.

— И?

— Иржи Жижка. Я у вас прошу прощения за свою слабость, которую допустила этой… этим утром и прошу вернуть мне книгу.

— «Историю второго рождения»?

— Да.

— А почему?

— Потому что спросонья я не разобралась, что можно читать первогодке, а что нельзя.

Иржи искренне удивился.

— Но я уже почти четверть прочитал и ничего запретного не увидел!

— Как это? Там вначале такое!

— Какое?

— Убийства, смерть. Такого нельзя читать детям.

— Вот чем мне нравятся взрослые, так это частым употреблением слова «нельзя», — улыбнулся мальчик. — Если бы вы прочли «Великую французскую революцию 1789–1793» князя Кропоткина или «Тайные войны великих Кланов Габо и Мартонс» Решко Мавры, тогда бы я вам поверил, что «Историю» читать нельзя. Если бы вы были знакомы с этими трудами, то у вас и мысли бы не было запрещать мне читать что либо.

— А…

— Да, в одиннадцать лет.

— Но…

— Выгляжу на семь. Мы все такие.

— А Решко…

— Мемуары — подарок дедушки на день рождение.

— Но…

— Никто не узнает.

— Э…

— В мое отсутствие к «Истории» никто и не подойдет. Там такая рысь на обложке — попробуй в руки возьми без её согласия!

— Хм…

— Не переживайте. Всё будет хорошо.

Девушка стояла, не зная, куда деть руки. И тут архивариусу показалось, на миг, на секунду, что ей снова 12 лет, а этот мальчишка, стоящий с задранной вверх головой и смотрящий на неё — взрослый.

— Ну, я пошла?

— Доброй ночи.

Девушка, так и не пришедшая в себя, хотела, было, уже повернуться, как Жижка сам её догнал и, схватив за рукав, спросил:

— А скажите, пожалуйста, мальчик скоро будет?

— Какой мальчик?

— Ну, о котором говорила Карла Батори?

— Нет, не скоро. Там про детей мало совсем. Это такой прием. Заинтриговать. Кстати, некоторые читатели не понимают, кого Карла хотела отправить в Истамбул. Думаю, тебе понятно, что это сына Назара — Родион. Карле надо было найти повод для войны, а это подходящий случай. В тоже время асамбосам по заказу Сулеймана Убайды выкрали мальчика — светодара. Глава Охотников Истамбула хотел его кровью вылечить подагру у визиря. Потом поймешь, почему я обращаю на эти факты внимание. Вообще, это история для взрослых. Полотно широкое, много персонажей, что не грех и запутаться. Масса событий, срез времени. Если начало понравится, дальше пойдет проще. Про детей в третьей и четвертой части, а в первом томе нет разгадки перерождения школы, только знакомство с миром и персонажами.

— А про нас, каинидов, будет?

— Будет, но мало. Во втором и третьем томе автор уделяет вам больше внимания.

— А-а-а! Спасибо! Ну, я пошел?

Однако ответа Иржи не дождался. Библиотекарь уже развернулась, и рассеяно побрела по коридору, что — то нашептывая себе под нос.