Земли Нежити

Глава 2

Земли Нежити. Станислав Приземцев.

Боль во всём теле дала понять, что я жив. Мало того, меня куда-то несут. Неспешно так, размеренно — раз-два... раз-два... Крепко стиснутые запястья и лодыжки, покачивание тела в такт движению, не оставляли сомнений.

Разодрал слипшиеся веки, но увидел только кроваво-красные пятна на белом фоне. Постепенно зрение вернулось и моему туманному взору предстали вытянутые руки на фоне ясного неба, за которые меня тащат какие-то уроды. Не то скелеты, обтянутые кожей, не то иссохшие мумии. Они явно разумны, удалось разглядеть на них фрагменты ветхой одежды и даже элементы доспехов. Раздавалось позвякивание металла о металл.

Мне было так хреново, что ситуация не вызвала никаких эмоций — ни страха, ни удивления, только мелькнула мысль, что всё кончится очень плохо.

«Ну и пусть, лишь бы поскорее».

Попытался приподнять голову чтобы увидеть, кто тащит меня за ноги, но сил уже не хватило, и я снова провалился во тьму.

Придя в себя, почувствовал, что лежу на чём-то твёрдом и прохладном. До меня донёсся странный шум и вскоре понял, что услышал чей-то разговор. Показалось, что слух различает лишь шипение и сдавленные хрипы, а смысл слов попадает прямо в сознание.

Один голос — жёсткий и властный, другой — испуганный, явно опасающийся гнева первого.

— Зачем вы притащили этот кусок мяса? Сколько раз говорил — бездарные мне бесполезны. Отнесите его в лабораторию, пусть отберут кровь, сердце, всё что нужно — остальное поднять, сотворить низшее умертвие и приставить к работе. Всё, пошли прочь и не смейте больше отвлекать меня подобными пустяками!!

— Простите повелитель, — голос дрожал от страха, — но с этим человеком всё иначе. Лишь потому мы осмелились... простите, сейчас же унесём!

— Что это значит? говори яснее, червь!

— Он не пришёл как прочие охотники за артефактами, а вывалился из какого-то странного портала.

— И что? Ты впервые увидел блуждающий портал? Или узнал, что из него могут появляться живые люди, демоны, да что угодно?

— Позвольте пояснить мой повелитель! Мы обходили окраинные районы Гремучих гор, самую отдалённую их область. Туда живые почти не добираются — слишком далеко от их границ. Ощутили сильный выброс энергии, как будто от сработавшего портала, но не обычный... В том месте произошёл всплеск некротических эманаций такой силы, что вокруг не осталось ничего живого, кроме него! Его тело пронизано энергией смерти, но он всё ещё жив, хотя подобное невозможно! Лишь потому мы решились потревожить вас — может именно это вы ищете столько лет?

— Как?! Что ж ты молчал, безмозглый? Скорее, ему немедленно требуется лечение! Как вы только его донесли в таком состоянии? Он же вот-вот уйдёт за грань, откуда даже я его не достану!

Я невольно зашёлся в приступе кашля, приоткрыл глаза и чуть не умер... Клянусь, едва не отдал концы, увидев, что надо мной склоняется нечто жуткое.

Череп, обтянутый серо-жёлтой кожей, как старый, высохший пергамент, с клоками длинных седых волос, обрамляющих голову, точно гигантский уродливый одуванчик. В пустых глазницах клубились бесформенные сгустки, настолько чёрные, словно созданные из Первозданной Тьмы. Смотреть в них открытым взглядом было невозможно, казалось, что они проникают в самую твою суть и, если не отвести взгляд, они начнут вытягивать из тебя душу.

Одет в какой-то старинный, бархатный камзол чёрного цвета. Весьма респектабельного вида, с крупными золотыми пуговицами и богатой золотой вышивкой, на лацканах и обшлагах рукавов.

Существо протянуло ко мне сухую костлявую руку, длинные пальцы унизаны россыпью золотых перстней с крупными каменьями. Проведя над моей головой и грудью, оно разразилось отрывистым лаем, или карканьем. Спустя пару мгновений я понял, что это смех.

— Дааааааа! Почти двести лет поисков, разочарований и надежд, всё было не зря! — Он повернулся к притащившим меня умертвиям, — вы заслужили награду! Вы её получите, а теперь быстро несите этого в лабораторию, и как можно осторожнее — его жизнь бесценна!

Взор его обратился на меня, — как же долго я тебя ждал, смертный! На этот раз всё непременно получится, ты станешь моим лучшим творением, не будь я Архимаг Мортогран!

Он провёл костлявой рукой над моим лицом, и я провалился в сон. Пробуждение вышло легким, чувствовал себя уже куда лучше. Боль не ушла, но стала гораздо слабее, да и сил прибавилось. Ощутил спиной и тем, что слегка пониже, холодок и твёрдую поверхность. Покрутив головой, понял, что лежу на огромном цельном куске чёрного камня, сплошь покрытого непонятными письменами. Руки и ноги разведены в стороны и крепко схвачены железными кандалами, цепи от которых намертво замурованы в этот жертвенный стол, а может быть алтарь неизвестного бога.

Гладкий монолит метровой высоты находился в центре огромной, магической фигуры и был обведён тремя большими окружностями, внутреннее пространство которых занимали какие-то символы, тускло мерцающие голубоватым светом. Наверняка это всё часть подготовки какого-то магического ритуала, в котором мне уготована главная роль. Вот только у меня, участвовать в подобном бенефисе, нет ни малейшего желания. Увы, плохая новость в том, что желания мои, не только никто не собирается исполнять, а даже ими интересоваться. А могли бы, сволочи! Хотя бы из вежливости.

Факелы на стенах выхватывали из темноты участки старой кирпичной кладки, переходящей в закопчённый сводчатый потолок. Вся эта картина вызывала чувство нереальности, словно я нахожусь в каком-то фэнтезийном подземелье, или в компьютерной игре, но никак не в настоящем мире. И этот Кащей Бессмертный только добавлял сказочности к окружающей обстановке. Попробовал освободиться — не тут-то было. Оказалось, так же бесполезно, как пытаться проткнуть стену пальцем.

У дальней стены, заставленной стеллажами с большими старинными книгами, ретортами, медными испарительными кубами и прочим алхимическим оборудованием, возился тот самый живой мертвец. Он повернулся, махнул рукой в мою сторону и нетерпеливо приказал, — тащите туда!

Сзади раздался звук, как будто по полу волокут тяжёлый шкаф. Четверо умертвий притащили что-то большое, что именно я видеть не мог. Судя по творящейся вокруг суете, теперь они дружно пытались поставить этот шкаф вертикально. Наконец им это удалось, и я ошалело уставился на огромный кусок льда, в котором, точно муха в янтаре, был вморожен человек. В немом ужасе я таращился на эту адскую инсталляцию.

Молодой парень лет семнадцати-восемнадцати, высокий, стройный. Светлые волосы до плеч, распахнутые серые глаза, приоткрытый словно в удивлении рот, в котором видны ровные, безупречно белые зубы. Всё в нём говорило об аристократическом происхождении, а дорогая на вид одежда лишь подчёркивала и дополняла этот образ.

— Нравится? — раздался рядом скрипучий голос. Я не заметил, как подошёл этот мертвяк.

— Что вы хотите делать? — Спросил я и подумал, какой же всё-таки бред разговаривать с покойником.

— Делать? Хочу закончить то, что начал почти двести лет назад. Собираюсь из этого глупого, юного бездаря, отпрыска могущественного герцогского рода, и тебя — безродного бродяги, создать самое великое творение моего бессмертного гения! Не знаю откуда ты взялся и почему твоё тело пропитано необходимыми для трансформации энергиями, но теперь у меня есть все чтобы довести это дело до конца! Пора начинать.

Мне совсем не понравилось сказанное этим гадом, но поделать я ничего не мог. Оставалось лишь следить, как мёртвый маг взял с полки жезл, направил его навершие на меня и нараспев забормотал непонятный речитатив. В висках заломило от острой боли. Символы вокруг стали светиться всё ярче и ярче, моё тело выгнуло дугой, словно сквозь него пустили электрический ток. Краем глаза успел заметить, как лёд начинает мелко вибрировать, трескаться и осыпаться кусками, освобождая своего узника из ледяной тюрьмы, и я снова провалился в спасительное забытьё.

Очередное пробуждение было самым приятным из всех предыдущих. Лёгкость в теле и голове, никакой боли — от такого я кажется уже успел отвыкнуть. Даже почувствовал, как заурчал и будто бы зашевелился желудок, требуя пищи. «Это сколько же я не ел?»

Прислушался к себе получше и обнаружил странные пульсации, и мягкое, обволакивающее тепло. Эти новые, совершенно необычные ощущения, идущие не от желудка, как показалось вначале, а выше — в районе солнечного сплетения и в груди. Там, словно поселился тёплый, пушистый шар, и ворочается внутри, устраиваясь поудобнее.

Но всё это сразу отошло на второй план, потому что внезапно понял — я не могу ничего вспомнить о себе. Кто, откуда, как тут оказался?

Выходило, что впервые осознал себя в момент, когда очнулся в руках этих мертвецов. Все, что я знаю — меня подобрали умертвия после перемещения каким-то «неправильным» порталом. Затем моё тело пригодилось мёртвому Архимагу для его безумных экспериментов. Вспомнил юношу вмороженного в кусок льда, дикую боль... Вот и всё, даже имени своего не знаю.

Открыл глаза — лежу на кровати вполне приличного вида. Чистое бельё, в комнате есть стол, пара стульев, деревянный резной шкаф. На прикроватном столике стеклянный графин, видимо с водой, высокий серебряный кубок. Налил воды, понюхал — не воняет вроде. Сделал маленький глоток — свежая, чистая вода.

Дверь неслышно открылась, на пороге появилась женщина с подносом в руках. Вернее, это по одежде понятно, что женщина, а вообще — такой же скелет, обтянутый кожей. Молча поставила поднос на стол и бесшумно удалилась.

На нём большая тарелка с жареным мясом, от которого шёл умопомрачительный аромат, какие-то фрукты, несколько запечённых корнеплодов в которых я позже опознал репу и высокий серебристый кувшинчик с вином. Есть хотелось дико, я откинул покрывало, собираясь вскочить, и тут заметил, что лежу абсолютно голый. Осмотрел себя и пришёл в смятение.

С одной стороны, я представления не имел, как должен выглядеть. Вот положи передо мной портрет — в жизни бы не смог сказать я это или нет. Но чёрт подери, я был уверен, что тело это не моё. Ну не моё и всё тут! Как в той поговорке: «не знаю как, но только не так». Мне до смерти захотелось посмотреть на себя в зеркало. Хотя сам не понимал, что должен там увидеть, если не знаю, как выглядел раньше. Пощупал лицо руками — толку ноль. До тактильной чувствительности слабовидящих, мне похоже далеко.

Ладно, с этим разберёмся позже, а то есть охота нестерпимо. Надеюсь, они не человечиной собрались угощать? Эта мысль несколько покоробила, но аппетит не отбила.

Подумал, что расхаживать нагишом, так себе идейка. Заглянул в шкаф и обрадованно присвистнул. Там висела чистая, новая и весьма дорогая на вид одежда. Белоснежная шёлковая рубашка с кружевным воротником и манжетами, тёмно-вишнёвыёй камзол с серебряной вышивкой, бархатные чёрные бриджи. Там же стояли высокие, чёрные сапоги-ботфорты, из мягкой кожи с замшевыми отворотами. В голове, словно маленькие серебряные колокольчики, зазвенели тревожные мысли. Я точно знал, что подобную одежду никогда не носил, но видел её не впервые.

Разобраться с гардеробом оказалось не сложно и вскоре я, нарядный и парадный сидел за столом. Осторожно попробовал мясо — очень вкусно. Прогнал подальше мысли о каннибализме и вскоре уплетал чудесные кушанья за обе щеки. Попробовал вино, уверенный, что абсолютно в нём не разбираюсь и не любил его раньше. Вдруг, совершенно ясно вспомнил, что эта кислятина называется «брют» и судя по букету вино неплохое, но я точно пил и гораздо лучшее.

«Это не мои воспоминания! Что со мной сделал проклятый дохлый колдун?!! — Вскочил и нервно зашагал по комнате взад-вперёд, сжимая кулаки, — нужно выяснить, какие опыты он надо мной ставит, и к чему это может привести».

Быстро пересёк комнату, подошёл к двери и дёрнул за ручку — заперто.

— Проклятье! — В раздражении повалился на кровать и прикрыл глаза — надо всё как следует обдумать.

*****

– Стас, нас слева обходят! – басовитый рык сержанта перекрыл шум боя. Я попытался сплюнуть набившийся в рот песок, но там было сухо, как в парилке финской бани.

Выглянул из-за невысокого бархана, где среди песков от горизонта до горизонта стелилась узкая полоса асфальта. В сотне метров правее догорали машины нашего конвоя, попавшего в засаду.

Нападавшие скрытно обустроили огневые точки по обе стороны дороги и как по учебнику, подбили головную и замыкающую машины. Первым полыхнул бензовоз, от него занялись рядом стоящие тягачи, затем рванул грузовик с боекомплектом. Мы смогли уничтожить напавших с одной стороны трассы и заняли их позиции. Цена оказалась запредельной – из более чем пятидесяти человек сопровождавших груз, нас осталось восемь.

Посмотрел влево – заметил четверых, пытавшихся старательно слиться с пейзажем и подползти к нам поближе. До них метров двести. В небольшом окопчике разместился наш пулемётчик, но что-то он затих. До него шагов тридцать, но это открытая местность, а стреляют по нам очень плотно. Не добегу – срежут.

Высунулся из укрытия, дал две короткие очереди. В одного точно попал — вон как задёргался. Тут же вокруг меня заплясали фонтанчики поднятого пулями песка. Ужиком юркнул вниз — ох как близко прошло. Выглянул снова — эти Бармалеи втроём, короткими перебежками, прикрывая друг друга, продвигаются ближе. — «Минус один, уже теплее...»

Вскинул автомат, дал очередь, выпустив остатки магазина. Заметил, как стрелявший с колена боевик дёрнулся, качнулся назад и раскинув руки, словно хотел обхватить что-то необъятное, завалился на спину.

С той стороны дороги по нам заработал крупнокалиберный пулемёт. Сразу захотелось зарыться поглубже в песок. С другого края нашей позиции кто-то сделал выстрел из гранатомёта. Затем ещё выстрел. Похоже удачно – пулемёт заткнулся. Я достал предпоследний рожок. Ещё остались три выстрела к подствольнику, ну и любимый «Глок» с двумя магазинами. Не густо...

– Дед, что там с эвакуацией? У меня БК не резиновый! – Крикнул нашему сержанту, который чертыхаясь дёргал затвор заклинившего автомата.

Он вскинул голову и прокричал, глядя на меня. – Мегавольт сказал, вертушки скоро будут, надо продержаться.

Рядом рванул ВОГ и в лицо словно с лопаты сыпануло песком. Отплевавшись, кое-как прочистил глаза, уже набрал было воздуха, собираясь высказать свои соображения насчёт «скоро» и «продержаться», и на каком месте я вертел такие пожелания, но тут же осёкся, прикусив язык.

Увидел лежащего неподалёку на спине Деда. Вытянувшись в весь свой богатырский рост, он так и не выпустил из рук оружие, уставившись прямо на яркое, палящее Солнце. Словно стеклянные, широко раскрытые голубые глаза и совсем маленькое отверстие точно посередине лба. И всего одна капелька алой крови. Такое не забывается, как не старайся. Хоть напейся до зелёных чертей, это останется с тобой до конца.

Не задумываясь, подошёл и провёл ладонью по лицу, прикрывая погибшему веки.

«Твари!!! Твари, вашу мать!!!»

Я вскочил и принялся стрелять по оставшимся двоим террористам. Они синхронно залегли за невысоким песчаным холмиком. Зарядил гранату в подствольник и выстрелил навесом. Недолёт. Вторая. Теперь положил точно между ними. Раздался хлопок, там кто-то истошно заорал, но вскоре затих. Одного точно достал, как там второй?

В этот момент, краем глаза заметил движение на дороге. Присмотрелся и понял — нам конец. Три пикапа, на одном пулемёт, в двух других, похоже подкрепление. Всё, сейчас зайдут с фланга и просто подавят огнём. Нападавшие на нас похоже заметили своих — огонь с их позиций почти прекратился. Сейчас попялятся пару секунд, и снова начнут. Есть шанс прорваться к пулемёту, может получится продержаться подольше. Не раздумывая, выскочил из окопа, пригнулся и рванул.

Метров десять пробежал спокойно, потом одна очередь, вторая, пули стали ложиться уже совсем рядом, даже умудрился разок перепрыгнуть дорожку трассеров, пущенных на уровне колена. Осталось не больше десятка метров, несусь во весь рост, только бы успеть! Пять шагов, ещё три, прыжок... что-то сильно ударило в грудь. Влетаю в окоп и падаю около лежащего в луже крови мёртвого бойца. Справа у ключицы начинает расплываться кровавая клякса и становится трудно дышать. Зажимаю рану, сквозь пальцы проступает кровь. Похоже это мой последний бой... Жаль...

Слышу нарастающий сзади рокот, затем грохот, вспышки взрывов там, где только что стояли пикапы. Над нами с рёвом проходят два К-52, а медицинский борт уже приземлился, и ко мне бегут медики...

Я открыл глаза и понял, что незаметно заснул. За окном уже были сумерки, значит проспал довольно долго.

«Что за сон мне снился? Бой, вертолёты, гибель сержанта... Дед... Я его помню, это же была моя вторая командировка в „Песочницу“. Потом больше месяца пролежал в госпитале. Как он меня назвал? Стас? Точно, Стас! Станислав. Вспомнил, меня зовут Станислав! Станислав Приземцев».