Земли Меча и Магии. Отец Монстров (СИ)

Глава 13. Анатомия ненависти

Нар прожил хоть и достаточно короткую, но крайне бурную жизнь, а посему повидал в ней некоторое дерьмо, по большей части из-за которого и мутировал в того, кем он является сейчас. А точнее социопатичного морального подонка с расшатанной психикой, нервами и зачатками вьетнамских флешбеков, заставляющих настороженно коситься в сторону любых деревьев.

Он видел, как рождались и гасли звезды, как царства возносились и исчезали без следа.

Он видел все возможные оттенки и грани безумия, заполоняющего собой этот пласт мироздания, подминая под себя все до чего только сможет дотянуться.

Он видел, как люди слетали с резьбы, дабы с головой окунуться в бурлящий всеми мыслимыми и немыслимыми пороками омут клоаки греха, аморальности, ереси, безнадежности, безнравственности и прочих сущностей темного человеческого естества, неподвластного внятному осмыслению.

Гордыня. Искривляющая саму суть в противоестественных параксизмах противопоставления себя и всего остального мира, слишком ничтожного и незначительного, дабы о нем хоть кто-то смел упоминать вслух. Мажористые ублюдки, возомнившие себя королями этого пласта реальности, лишь потому что им подфартило родиться не в канаве, а во дворце из золота.

Ненависть. Разрывающую потоком расплавленного металла грудь в нестерпимом приступе животного желания убивать и калечить, плавая в океанах еще горячей крови и жонглируя зловеще ухмыляющимися черепами, ибо только это сможет на какое-то время, жалкие доли секунды, поумерить нескончаемый поток жутких образов, вытекающий из агонизирующего мозга. Окончательно поехавшие бойцы подпольных клубов, в которых состоял тогда еще молодой Отец Монстров, с нечленораздельным рычанием и брызгами слюны рвущие друг друга на части под вопли обезумевшей от крови толпы, беснующейся за пределами ринга.

Жадность. Судорожные попытки получить и добиться невозможного. Ломая ногти, сдирая пальцы до костей, грести все до чего только можно дотянуться в свои закрома, дабы среди золота и драгоценностей подохнуть от голода и нищеты. Человек, питавшийся объедками из помоек, просто потому что ему было жалко или страшно хоть что-то делать с неожиданно появившейся кучей бабла.

Зависть. Перетирающая душу, личность, стремления, характер, друзей, семью, коллег и товарищей в мелкую пыль, перемешанную с кровавой взвесью. Ведь у этого ублюдка лучше работа, машина, жена и дети. Стараешься годами, чтобы утереть этой мрази нос, но у него всегда все самое лучшее… что же… а у меня есть нож, ствол и патроны, посмотрим кто круче?

Уныние. Монотонное существование, день сурка с кристально-ясным осознанием того, что это дерьмо не закончится. Никогда. Офисные работники, прекрасно понимающие, что занимаются какой-то никому не нужной ересью, но не способные вырваться из порочного круга, ибо на шее уже затягивается петля кредитов, да и нежеланным детям уже нужно поступать в колледж…

Похоть. Абсолютно аморальное и богомерзкое порождение корчащегося в собственном соку сознания, не справляющегося с потоком разврата, размывающего привычные нормы и устои. Мужчина, женщина, животное, растение, труп, еда, один, два, тысяча — не важно что и сколько, лишь бы нравилось, а точнее казалось, что нравилось.

Обжорство. Набить брюхо и просто плыть по течению раздувшимся пузырем жира, смешанного с лютейшей апатией, прерывающейся лишь в моменты практически непрекращающихся приступов зверского голода, как физического, так и духовного. Но его не утолить, как не старайся.

Месть. Выжигающая душу жажда крови кого-либо или чего-либо. Все ради этого. Цена не важна. Своя и чужие жизни — лишь дрова для исполинской печи возмездия, в которой будут заживо зажарены те, кто сделал то, что делать точно не стоило.

Безумие. Противоестественное. Необъяснимое с привычной всему мирозданию точки зрения. Нечто за гранью человеческого и нечеловеческого понимания.

Нар видел практически все, что только можно было увидеть и при этом остаться в живых.

Но вот эта ересь… это было слишком.

Едва ковыляющий Темный остался за спиной, рухнув обмякшим мешком на каменное крошево. С хрустом встающих на место суставов, его пальцы, стесанные практически до костей, силились открыть крышку перемазанной в крови склянки с тускло переливающимся на свету зельем.

Взрыв где-то в стороне.

Сонмищем холодных липких пальцев пробирающий до самого трусливо сжавшегося нутра вой Свежевателей.

— КНЯЗЬЯ С НАМИ!

Полубезумный вопль разорителей где-то на соседних улицах, пошедших в самоубийственную атаку на перемалывающую все и вся в кровавую пыль химеру.

Взрыв.

Едкий дым вгрызается в нос и слезящиеся глазницы.

Отца Монстров отбрасывает к стене ближайшего полуразрушенного дома, чадящего смрадом горелой плоти. Мелкие каменные осколки брызжут в лицо и грудь.

То что осталось от брони превратилось в вяло трепыхающееся на ветру месиво разорванной кожи, звеньев чешуи и практически освежеванного мяса грудной клетки. Кровь тонкими струйками стекает с саднящей физиономии, щекоча грязную шею и спускаясь за разорванный воротник. Держась за стену, просто стоять несколько секунд, подготавливаясь, как морально и физически, к очень скорой отправке на перерождение. Ладонь в грязи и крови, обильно текущей из глубокой царапины, оставленной непонятным выдолбом в растрескавшемся камне. Благо, заражения и прочих прелестей антисанитарии тут нет. Было бы очень неприятно пройти подобную мясорубку, после чего загнуться в канаве от заражения неведомой болячкой или чего-то подобного.

Под канонаду взрывов, чередующуюся с воплями заживо пожираемых демонов и подыхающих в луже собственной крови людей, бросится вперед, к тому месту, где Вихрь Цепей собирался размотать по земле тонким слоем павучью варбанду. Химеры под прикрытием шквала эльфийских стрел и слабосильных заклинаний отступают, дабы затеряться среди руин, трупов и обломков.

Оценка ситуации через интерфейс. Расклад далеко не из приятных.

Осьминогов осталось около восьми, эльфов семнадцать, плюс приставленный к остроухому отряду друид, валяющийся в отключке, вследствие того, что цепи Скарса пропахали его плоть, аки мокрую бумагу, обнажив треснувшие ребра и позвоночный столб. Самад перегруппировывает войска, ибо наткнулся на родственничков Хребта и Вихря Цепей, большая часть которых ныне зверски умерщвлена ценою практически всех Свежевателей и нижней пары рук самого Корявого, оторванных особо прыткой помесью беса, сороконожки и богомола. Знакомые по Кишечному лесу некромант-пироманьяк вместе с зеленомордым любителем ножей зажаты на чердаке какого-то дома толпой разорителей.

Отец Монстров успел как раз к началу представления, затаившись за перевернутой телегой, на которой вольготно расположился чей-то обугленный скелет с раздробленными в щепки конечностями. Плюс, в метре от импровизированной баррикады валялся относительно свежий разоритель со вспоротой брюшиной.

— Какая встреча, — Вихрь Цепей по-птичьи наклонил уже вернувшуюся в цельное состояние голову, — в прошлый раз ты так быстро убежал, что я даже поговорить нормально не успел. Что-то забыл, жирдяй?

— Да, тво… й позво… ночник, мр… азь.

А еще теперь стало почему Глари получил погоняло Хребет.

Несуразную фигуру чудовища Смешного, стоящего на крыше относительно целого здания, по которой не так давно прокатился один химеролог, буквально взорвало изнутри, будто его начинили несколькими килограммами тротила. Кровоточащие клоаки свежего мяса, распахнутые аки пасти неведомой твари, исторгли из себя шипастые языки извивающихся позвоночных столбов, ломающих своей длиной все известные анатомические законы, ибо такому даже жираф и анаконда позавидует.

— Я пож… ру твою ду… шу.

— Попробуй, ничтожество.

Они сорвались в подобие спринта практически одновременно, захлебываясь адской смесью воя сирены, лютейшего гроулинга и легендарного сержтанкяновского "I‐E‐A‐I‐A‐I‐O".

Вот только сей эпохальный момент Отец Монстров малость пропустил, затупив в кишки дохлого демонюги. Нет, не в том смысле, что его так сильно приложило черепушкой о стену, что в ее недрах проснулось эстетическое наслаждение от агрессивного наяривания на жесткие извращенства с содомией и расчлененкой. До подобного Нар еще не опустился.

В его агонизирующем мозгу практически в один момент возникли мысли, гениальность которых отодвинула замес демонических мутантов на второй план. Веером разбросанные внутренности разорителя, остывающего в луже собственной крови, меньше всего походили на привычную простым смертным требуху. Скорее, нечто среднее между инопланетными испражнениями и раздавленными насекомыми. Ганглии и прочая непонятная медицинская муть.

Отличить одного разорителя от другого достаточно сложненько, если не иметь легендарного класса "задрот сотого левела". Максимум, запомнить у кого какие шрамы и прочие отличительные черты, которые обычно пишут в ориентировках и изредка в некрологах. А посему Нар к ним особо и не приглядывался. Вот если у какого-то человека или ему подобного существа на половину физиономии хтоническим лишаем разрастется кусок едва заметно шевелящейся чешуи — тогда да, было бы неплохо приглядеться к этому ублюдку. А демоны… кто-нибудь вообще приглядывается к местному расходному материалу, при встрече с которым в полный рост встает только вопрос кто будет тупить быстрее и успеет грохнуть своего конкурента, до того, как кровоточащее содержимое организма выйдет на прогулку по местным достопримечательностям.

Стоп.

Непонятная дичь. Демоны. Химерология. Много демонов. Клаконы. Б#ядство.

Кусочки вдребезги разбитой мозаики с хрустом соединились воедино, вывернув мозг химеролога наизнанку.

Вот откуда у Кровавого Ужаса столько мяса. Смешной Гурлин всерьез подсел на химерологию, подтверждение тому Хребет и Вихрь Цепей, собравшиеся грохнуть друг друга, а потом и своего создателя. Слухи о инсектоидах где-то на самых окраинах окраин не врали, отмороженный демонолог изловил этих хитиновых тварей и как-то сумел превратить в воспроизводителей всяческой рогатой нечисти. Демоническая матка улья… адская смесь Королевы Чужих и какой-нибудь хтони из "DOOM" или что-то еще круче. Хотя, что может быть круче подобного не могла представить даже больная фантазия бывшего психопата-рецидивиста.

Грядет резня, ибо с осознанием подобного факта шансы подрихтовать кабину Кровавому Ужасу пробили дно дна.

Отец Монстров моргнул, возвращая свое искореженное психотропными веществами сознание обратно в спрятавшуюся за грудой камней тушку. Как внезапно выяснилось, миг озарения занял не слишком много времени, и химеролог пропустил только то, что тушка Хребта закосплеила Бэтмэна или ему подобного ублюдка, соскочив с крыши и совершив мегапафосное геройское приземление. Правда, дрищеватый толстячок успел лишь разогнуться, после чего Вихрь Цепей сбил его с ног в тщетной попытке вмять в стену близлежащей халупы.

Но, собственно говоря, хоть Глари и выглядел, как ублюдок, чей мозг превратился в один большой кусок вяло колыхающегося жира, ублюдком, лишенным зачатков инстинкта самосохранения он не был. А еще, он походу был фанатом царя Леонида, просто по-другому объяснить, какого хрена один из его позвоночников неведомым образом сплавился с правой ногой после чего смачно влетел в грудную клетку Скарса было просто не описать. Ах, да, небольшая деталь, выкручивающая градус абсурдности и драйвового экшона на максимум — все это действо произошло в полете, вызванном тараном чувака с цепями и хавальником на брюхе.

Не будь Нар сейчас абсолютно трезв попытался протереть пустую глазницу, дабы увериться в том, что это не какое-то насекомое в нее забралось, отложив выводок личинок, от которого его начало так жестко штормить в плане визуальных спецэффектов.

Две цепи захлестнулись вокруг запястья мелкой конечности Глари. Она попыталась спрятаться в складках жира, дабы выскользнуть уже в другом месте и отодрать от тощей фигуры Вихря кусок горячего, еще трепещущего мяса. Но не судьба…

Шипение кожи и плоти, моментально прожарившихся до состояния пластилина на раскаленной печке, начавших сползать с искривленных влиянием Инферно лучевой и локтевой костей, выставив на всеобщее обозрение тонкие щупальца кровеносных сосудов и нервных окончаний, начавших дергаться и извиваться, аки вспыхнувшее синим пламенем насекомое.

Хруст.

Руку вырвало с куском скелета Хребта, ломающего своим существованием вообще все существующие принципы строения хордовых существ и им подобных макроорганизмов. Жир вперемешку с бурой кровью брызнул в разные стороны, шипя и пенясь, проедая все, на что только умудрился попасть.

Вой боли. Широкий косой взмах огромной клешни.

Цепи вгрызаются в плоть, смрад горелого мяса достает даже до схрона Отца Монстров. Скарс не успевает уклониться или хотя бы дернуться в сторону, чтобы чутка смягчить эффект удара.

Ему сносит часть черепной коробки, вместе с приличным куском плечевого сустава. Причем, так чисто, будто это сделали высокоточным лазером, а не химерологической бандурой своими габаритами вызывающей невольное уважение даже ребяток навроде огров и троллей.

Конвульсивно поддергивающаяся конечность повисла на связке раскаленных цепей. Впрочем, неведомо каким образом вплавленная в тушку Скарса регенерация и тут показала, что Смешного Гурлина нужно сначала с пристрастием расспросить на тему результатов его экспериментов, а потом умертвить особо жестоким и извращенным способом. Источая тьму, холод и отзвуки нечестивой энергии Преисподней, металлические звенья начали втягиваться в позвоночник ублюдка, дабы притянуть к фонтанирующему обрубку его вторую часть.

— Ты жалок.

Голову Хребта разорвало в клочья. Десяток цепей просто вбурился в его черепушку с бешеной скоростью, за считанные секунды перемешав в единое нечто осколки костей, кровь, мясо, жир и местный аналог мозгового вещества.

Эффектно, однако.

— Ты то… же.

Если жир может напрячься, аки мышца, то это выглядело именно так. Багровые огоньки, пляшущие на окровавленной коже качка-толстяка засияли еще ярче. Скарс, смекнувший, что сейчас будет немного "Скыдыщ" и его вполне возможно разнесет на молекулы, решил воспользоваться тактикой, проверенной тысячами поколений котиков. Он сделал кусь.

А точнее, вгрызся своим брюхортом в колыхающееся пузо жирного дистрофика, силясь проесть его насквозь. У него могло бы это получится, но… как бы каламбурно это не прозвучало, но у Хребта еще остались свободные хребты.

Тело Скарса пробило ими насквозь. Разорванная плоть и раздробленные в труху кости.

— Встре… тимся в Преисп… одней.

— Я уже там.

Честно говоря, вот такого поворота, Нар не ожидал от слова "совсем". Голоса в его голове уже сделали ставки кто кому начистит физиономию, по большей части склоняясь в сторону мужика с цепями, аргументируя это тем, что с таким регеном, его можно грохнуть, только скинув в жерло Роковой горы, и то не факт, ибо у него уже начала отрастать голова, а вот на туше Глари не зажили даже те крохотные царапины от брызнувших во все стороны камешков, высеченных супергеройским приземлением.

Хребет буквально всем телом изрыгнул из своих необъятных недр волну демонического огня, моментально превратившего Скарса в треснувшую костяную маску, бывшую его лицом и кучу зачарованных цепей, присыпанных пеплом.

— Да. Мы все уж… е там.

Примечание геройствующего героического героя:

Что это, б#ять, за х#йня?

Примечание злобного злодейского злодея:

Чутка экшончика и немного лавкрафтианского хтонического ужаса в моем исполнении, а что тебя смущает?

Примечание геройствующего героического героя:

Не, в самом начале. Что это, на#уй?

Примечание злобного злодейского злодея:

Немного предыстории или типа того. Не, ну ее же надо было когда-нибудь немного раскрыть. Я же не настолько псих, чтобы х#ярить ее на самой, с#ка, первой странице.

Примечание геройствующего героического героя:

Ладно, тогда живи.