Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс

Глава 13. Философский камень (продолжение).

Первым опомнился от удивления Рон:

– Грейнджер, что ты тут делаешь? Ты знаешь, что за это могут снять БАЛЛЫ? – последнее слово он прямо-таки выплюнул, как что-то отвратительное.

– Рон, пожалуйста, – мягко сказала Эри. Она не отрывала взгляда от Грейнджер, недоумевая, как она нашла их – а главное, зачем. Неужели?..

Гермиона выглядела взъерошенной больше обычного, запыхавшейся; мантия в пыли и даже порвана на боку. Секунду она смотрела на бывшую подругу, не мигая, а потом опустила глаза и принялась с преувеличенным вниманием отряхиваться. Заговорила – быстро, взволнованно, не прерываясь на такую мелочь, как дыхание:

– Я вернулась из совятни и обнаружила, что вас нет, а Симус видел, как вы зашли в спальню мальчиков и не вышли оттуда; рационально предположить, что вы залезли под мантию-невидимку, отсюда логично последовало, что вы делаете что-то не совсем законное, а наиболее вероятным из нарушений дисциплины, с учетом произошедших событий, был бы визит в Запретный коридор, и, таким образом, я сделала вывод, что мне следует пойти за вами.

У Рона и Невилла сделался очень глупый вид, Эри тоже далеко не все поняла в этом лихорадочном монологе. Она не рискнула спрашивать о главном, вместо этого поинтересовалась:

– Так ты догадалась и сразу пошла за нами?

– Нет, сначала отправила сову в Министерство Магии, профессору Дамблдору, что некто хочет украсть философский камень…

– Про Снейпа написала? – нетерпеливо перебил Рон.

– Полагаю, директор не воспринял бы подобные сведения всерьез, – чопорно ответила Грейнджер. Она по-прежнему не смотрела в глаза однокурсникам. – Я отправила письмо, потом подошла к профессору Макгонагалл…

– Сколько баллов сняла? – Рон ухмыльнулся, Эри фыркнула, Невилл бледно улыбнулся. То, что Грейнджер шла тем же путем, повеселило их. Не зря весь год одним воздухом дышали – в голову приходят одинаковые мысли.

– Я высказалась более чем осторожно, и не называла никаких имен, но она мне все равно не поверила, – пожаловалась Гермиона. – Баллов не снимала, но взяла с меня слово, что я уйду в нашу спальню и не буду выходить до ужина.

– Т-так ты ее обманула? – в голосе Невилла был ужас пополам с восхищением.

– Я сдержала слово, – Грейнджер поджала губы. – Из спальни действительно не выходила. Я – прошу прощения, Эри! – взяла твою метлу и вылетела в окно. Спрятала ее в доспехах, которые стоят в нише перед входом в Запретный коридор.

– Выкрутилась, – с удовольствием сказал Рон. – Но зачем…

– Как ты прошла препятствия? – быстро спросила Эри, не давая ему договорить. Когда Грейнджер ответит на вопрос «зачем» (уже ясно, как ответит), надо будет очень быстро принимать решение, а Поттер все еще колебалась. – Пушок еще спал?

– Н-нет, проснулся, – Грейнджер покраснела. – В сложившейся ситуации мне не оставалось другого выхода, кроме как положиться на собственные вокальные данные.

– Чего? – Рон захлопал глазами.

– Пришлось ему спеть, – смутилась Гермиона. – Ммм, оказалось, ему нравятся детские колыбельные.

Эри еле удержалась от смеха – ей стало очень легко; решение было принято.

– А потом? Как ты справилась с Дьявольскими Силками?

– Ну, я полезла по вашей лестнице, – Грейнджер успокаивалась на глазах. – Увидела этот зеленый шевелящийся коврик, поняла, что это такое…

– Ты сожгла это мерзкое растение? – кровожадно спросил Рон. – Мы не догадались…

– Нет, просто раскачала лестницу и прыгнула в сторону.

– Ушиблась? – спросила Эри, по-новому оценивая встрепанный вид Грейнджер.

– Почти нет, – та, наконец, посмотрела Поттер в глаза. – Эри, послушай… – но тут смелость снова отказала Грейнджер, и девочка просто невнятно пробормотала:

– Полагаю, я могла бы вам пригодиться.

Эри кивнула, стараясь не улыбаться – так хорошо ей было. Гермиона пришла к ним – пренебрегая дисциплиной, наплевав на категорический запрет Макгонагалл. Вылетела в окно на метле! Пела колыбельные для кербера! Прыгала с веревочной лестницы!

«Это НАША Грейнджер. Теперь точно наша».

Она уже открыла рот, чтобы сказать: «конечно, еще как пригодишься!», но остановилась. Ее слизеринская часть вопила, что нельзя это так оставлять. Надо поставить условия… условия… «Испытательный срок». Дядя Вернон очень любит устраивать такое в своей фирме. Это то время, когда человеку можно меньше платить, уволить из-за любой мелочи, давать неподъемные задания, и все – абсолютно законно. Да. Вот так. Помолчав для солидности, Поттер сказала:

– Хорошо, ты с нами. Только у меня есть условия. Во-первых, ты никогда, ни при каких обстоятельствах, не поднимешь на меня палочку. Хорошо?

Любой человек кивнул бы, но это ведь Грейнджер. Она выслушала с напряженным вниманием, и чуть нахмурилась:

– Если это будет необходимо? Например, чтобы уберечь от опасности?

– Не-а, Грейнджер, – покачала головой Эри. – Тогда опасность устраняй, а ко мне не лезь. Согласна?

– Н-ну… да.

– Во-вторых… – Одного условия вроде бы мало, и Эри мучительно соображала, что бы еще придумать. – Если мы делаем, как ты говоришь, что-то «не совсем законное», ты либо участвуешь в этом, либо сохраняешь нейтралитет. Ни директору не рассказываешь, не декану.

Грейнджер кивнула, а Рон проворчал:

– Какое же это условие? Все нормальные люди так делать должны. Ага, Грейнджер?

– Ага, Уизли, – отозвалась Гермиона в тон, и неуверенно взглянула на подругу: – Это все?

– Не-а, – Эри покачала головой. Она попыталась выразить, что чувствует, но от волнения стала косноязычной. – Слушай. Ты пока на испытательном сроке. Грейнджер… я серьезно… чуть не рехнулась за это время… я хочу сказать… пока не могу тебе доверять на все сто. Вот. Поэтому – ну, не знаю, но тебе надо как-то доказать, что ты не устроишь чего-нибудь такого… правда, я еще не знаю, что это должно быть… ну, в общем так. Испытательный срок, поняла?

– Да, мэм! – Грейнджер лихо приставила руку к виску – будто королеве салютовала. Облегченно улыбнулась.

– Ты бы еще «миледи» назвала, – проворчала Эри. Она чувствовала себя довольно глупо – вместо нормального выставления условий получился какой-то детский лепет. К тому же Эри подозревала, что если бы Грейнджер не согласилась на эти «условия», она бы и так ее приняла. Не бросать же ее одну, бестолковую…

Прервал неловкую паузу Рон:

– Помирились? Вот и хорошо. Пошли. Там, между прочим, Снейп Того-Кого-Нельзя-Называть воскрешает!

– Опять Снейп?! – возмутилась Эри.

– Хорошо-хорошо, – Рон сделал примиряющий жест, Гермиона переглянулась с Невиллом, закатывая глаза. – Какой-то таинственный незнакомец под мантией-невидимкой. В любом случае, надо его задержать, да? Вперед!

И они пошли вперед. Четверо. Снова четверо! Сквозь страх Эри чувствовала странную эйфорию, ощущение «мы снова вместе» пьянило, казалось – теперь горы можно свернуть. А раньше, без Грейнджер, было ощущение неполноты, недоделанности – паузы в разговоре, и смутно не хватает кого-то за правым плечом.

В следующей комнате не было ничего, кроме стола с семью флаконами на нем. Едва последний – Невилл – перешагнул порог, за его спиной загорелось лиловое пламя, а впереди, перед дверью, ведущей к философскому камню, зажглось черное. Они оказались в ловушке.

Грейнджер, уже пришедшая в себя, с привычным апломбом заявила:

– Несомненно, одно из этих средств поможет нам пройти сквозь огонь. Осталось только выяснить, какое именно. О, я вижу тут стихотворную загадку. Это похоже на логические задачи, которые были у нас по математике! Эри, а ты?..

– Ага.

Следующие минуты девочки напряженно вчитывались в изящную вязь букв на свитке, а мальчики растерянно смотрели на них. Конечно, их, чистокровных волшебников, никогда не мучали загадками вроде «если Джон живет не в синем доме, а животное Мэри – не кот, какого цвета дом Элис?».

– Вот, – наконец Гермиона ткнула пальцем в два флакончика. – Этот проведет сквозь лиловое пламя…

Эри, сосредоточенно шевелившая губами, кивнула:

– Да, а этот должен был провести через черное.

– Почему «должен был»? Он и проведет! – с воодушевлением сказала Гермиона, поворачиваясь к Рону и Невиллу, и самодовольно объясняя свои догадки. Эри повертела флакончик в руках и поставила на стол.

– А н-нам хватит на четверых? – спросил Невилл, подходя ближе. Логические построения Грейнджер он пропустил мимо ушей.

– Не трогай! – встрепенулась Эри. – Неужели не понимаете? Это нельзя использовать.

Оживление на лице Гермионы угасло, она обиженно взглянула на подругу:

– Почему нельзя? Мы же верно отгадали.

Эри покачала головой:

– Отгадать отгадали, а дальше что? Через эту комнату только что прошел убийца. Как мы можем ручаться, что он не передвинул флаконы, просто чтобы напакостить? Одно дело, если бы тут последним был Снейп, и они стоят в том порядке, в каком он расположил – но это может быть и не так. Я бы рискнула, если бы тут была просто подкрашенная вода – но тут же три яда! Нет, надо искать другой путь.

– П-почему ты думаешь, что он переставил склянки? – спросил Невилл растерянно. Рон и Гермиона переглянулись – это не приходило им в голову.

– Потому что я бы так сделала, – буркнула Поттер.

Невилл подумал вслух:

– Тот, кто убивает единорогов, не ценит даже свою жизнь, тем более, чужую. Он мог бы убить нас просто проходя мимо, но, наверно, не стал бы так пакостить…

– Рисковать не стоит, – Эри отошла от стола, протянула ладонь к огню, потом отдернула. – Жжется… настоящий огонь. Как же зелье может помочь?

Невилл уныло оглядывался по сторонам, Рон морщил лоб, пытаясь сообразить, что делать дальше. Слова Эри оказались для них холодным душем, но отмахнуться от них они не могли. Гермиона, бледная и серьезная, переводила взгляд с одного флакона на другой, и вдруг сказала:

– Я считаю, можно попробовать.

– Грейнджер, не дури, – Эри отвлеклась от своего занятия – она пыталась потушить огонь, но его даже Акваменти не брало. Странный какой-то огонь. – Это может быть яд. Ты хочешь умереть у нас на глазах?

Гермиона улыбнулась – весело и отчаянно, совсем по-гриффиндорски. Эри никогда не видела у нее такой улыбки.

– Других вариантов все равно нет. И ты ведь говорила об испытании?..

– Грейнджер! – Эри рванулась к столу, но опоздала – Гермиона одним махом осушила флакон, зелье из которого должно было провести сквозь черное пламя.

– Ну вот, – чуть задохнувшись, сказала она. – Я пройду вперед, там наверняка источник огня, и потушу его. А потом все вместе.

– Грейнджер, ты… ты как себя чувствуешь? – Рон глядел на нее во все глаза.

– Грейнджер, не надо, – неуверенно сказала Эри.

– Чувствую отлично, я пошла, – бодро отрапортовала Гермиона, увернувшись от протянутой руки Рона. Эри сделала шаг назад, не пытаясь остановить ее. Если вдуматься, это действительно шанс… ничего лучше нельзя придумать…

Но ведь зелье могло быть медленно действующим ядом. Или бесполезным сиропчиком – а эта дурочка даже не догадается попробовать пламя рукой!

«Я ей не приказывала, она сама решила. Я не виновата!..»

Гермиона шагнула в огонь.

Позже, много позже, Рон Уизли будет говорить, что именно тогда все и началось – когда он увидел Грейнджер в окружении черно-алых языков пламени. Когда отшатнулся от жара, и, щурясь, увидел ее торжественное, сияющее лицо, и волосы, пылающие ярче его собственных. Когда как будто впервые увидел ее – да так оно и было. Не «наша заучка», не вечное «эй, Грейнджер» – а Гермиона.

Но это было потом, а пока он замер, стоя так близко, что лицо горело, и смотря на эту сумасшедшую в огне. Грейнджер огляделась, сделала два шага в сторону, вытащила палочку и ткнула в едва заметный выступ в стене.

Пламя погасло.

Гермиона радостно улыбнулась:

– Это была иллюзия, понимаете? Полная иллюзия – и зрительная, и тактильная, поэтому вы в самом деле могли обжечься. А это, – она потрясла пустым флаконом, который до сих пор держала в руке, – это вроде Зелья Прозрения, только узконаправленного действия…

– Что это такое? – моргая, спросил Невилл, глядя на тот самый выступ в стене – стеклянную полусферу, от которой сильно фонило магией.

– Не знаю, как называется, но это что-то вроде транслятора иллюзий… пойдем? – Гермиона глядела победительницей.

Эри медленно кивнула, мучительно соображая, что сказать. И тут снова заговорил Невилл:

– П-погодите. Кто-то должен вернуться назад. Мне кажется, если там Тот-Кого-Нельзя-Называть, мы не справимся с ним. Н-надо позвать старших.

– Я пойду вперед! – возмутился Рон. Гермиона тоже издала какой-то протестующий звук.

– Наверно, надо идти тебе, – с сомнением сказала Эри.

– Н-не пойду, почему я? – Лонгботтом глядел хмуро.

Эри поняла, что его беспокоит:

– Нев, ни одному человеку не придет в голову, что ты испугался! Тем более, тебе идти мимо тролля, чокнутых шахмат и Дьявольских Силков. Ты из нас всех лучше соображаешь, – льстиво добавила она, – я-то забыла об этом. – (Она решила, что от Нева особого толку не будет, и его в любом случае надо спровадить подальше). – К тому же никто другой не пройдет мимо того зубастого коврика, только ты.

– Н-на метле можно пролететь, – Невилл сложил руки на груди. – Я не пойду. К-кинем жребий. Это надо сделать обязательно, но почему мне?

Грейнджер приблизилась к нему вплотную и что-то зашептала – интересно, как она собирается его убедить? Эри не удалось это услышать, потому что Рон наклонился к ней и сказал очень тихо:

– Ты ее не остановила.

Она недоуменно заморгала, глядя на него. Странно видеть такое взрослое, серьезное выражение на лице друга.

– Гермиона. Она выпила зелье – а это мог быть яд. Ты ее не остановила. Она пошла в огонь – ты была близко… и тоже ничего. – Рон еще больше понизил голос. – Меня ты не бросила на шахматной доске, а ее…

Эри поморщилась, разрываемая противоречивыми чувствами. Одна ее часть хотела сказать «да, я повела себя как дрянь, сейчас извинюсь», а другая – «не лезь не в свое дело, мне лучше знать, что делать с Грейнджер». Одна половина испытывала стыд и неловкость, другая – холодную злость.

Нет, стыда было больше, намного больше, чем половина…

«Какая же ты дрянь, Поттер, а твой «испытательный срок» – просто подлость!»

– Надеюсь, Герми простит, – шепотом ответила она.

Рон кивнул:

– Да, она ведь хорошая. И помирились…

Грейнджер окликнула их:

– Все в порядке, Невилл пойдет.

Лонгботтом кивнул, взял флакон и решительно выпил содержимое. Шагнул в лиловое пламя, остановился, прищурился:

– Да, это тоже иллюзия… – Ткнул палочкой куда-то – на этот раз «транслятор иллюзий», маленькая полусфера, была прилеплена почти на двери. – Можете вернуться вместе со мной.

– Нет, – Эри покачала головой. – Пожалуйста, постарайся быстрее. Можешь к Флитвику или Спраут зайти – хоть кто-то из взрослых должен…

– Да, Гермиона так и сказала, что мне профессор Спраут точно поверит, даже если Макгонагалл нет…

«Грейнджер молодец!»– восхитилась Эри, кивая Невиллу.

Гриффиндорцы проследили, как он уходит, а потом повернулись к двери. Палочки были наготове у всех троих, и лица приобрели одинаковое выражение: сосредоточенное, напряженное.

«Как на войне».

Дверь была не заперта, и Рон – он подошел первым – толкнул ее. И…

– Ступефай, – четко сказал смутно знакомый голос.

Оглушающее заклятие похоже на удар по голове – Эри «поплыла» мгновенно, смутно отметив, как валятся рядом Рон и Гермиона.

– Акцио Поттер, – и ее потащило вперед, не очень быстро, но неумолимо, а после Ступефая она не могла даже зацепиться за что-то.

– Коллопортус, – последовала еще одна команда. Дверь за спиной Эри хлопнула, щелкнул замок. Перед глазами плавали красные круги, и сфокусировать взгляд на противнике не получалось.

– Энервейт, – «помог» ей он.

Эри проморгалась, нашла высокую фигуру глазами:

– ВЫ?!

– Ты ожидала увидеть кого-то другого, Поттер? – усмехнулся профессор Квиррелл. Говорил он без малейших следов заикания.

Вместо ответа Эри завозилась на полу, пытаясь встать. За те пятнадцать секунд, которые это заняло, она немножко пришла в себя. Последствия Оглушающего оставались – слабость, головокружение, руки дрожат, зато включился мозг.

– Мы думали, это какой-то таинственный незнакомец. Который Хагриду драконье яйцо продал.

Профессор ЗОТИ хмыкнул:

– Мысленно снять с него мантию и капюшон не догадались?

– Не догадались, – мрачно сказала Эри, окидывая взглядом помещение… так… выход один, сзади, запечатанный… плохо. Она еще не испугалась, но чувствовала себя очень неуверенно, в голове – кавардак.

– Я полагал, вы ожидали увидеть Снейпа, – Квиррелл улыбнулся тоже не-своей улыбкой – не растерянной и заискивающей, а наглой, широкой.

«Опять Снейп?!» – от злости Эри пришла в себя.

– С чего бы это? Я всегда ему верила, – сказала она твердо. – Это ребята беспокоились…

– Ты верила ему даже после того, как он пытался убить тебя на матче? – спросил Квиррелл с легким любопытством.

Эри закатила глаза, ненадолго забыв, что имеет дело с последователем Волдеморта, который собирается украсть философский камень, и т.п.

– Я уверена, что это не он. Вы сейчас прямо как Грейнджер говорите!

– Действительно, Снейп не виноват. Это был я, – улыбнулся профессор ЗОТИ, и Эри взглянула на него внимательнее.

«Логично: он сторонник Волдеморта, и хотел меня убить, чтобы отомстить за своего хозяина. И, похоже, собирается убить сейчас. Так… надо постараться его задержать, чтобы Нев успел дойти до Спраут. Или чтобы сова Герми долетела до Дамблдора».

– А каким образом…

– Твоя подружка толкнула меня, когда бежала поджигать мантию нашей летучей мыши, – Квиррелл издал холодный, резкий смешок. – Она прервала мой визуальный контакт с тобой, и я не успел сбросить тебя с метлы. Я бы и раньше сумел это сделать, если бы Снейп не влез с контрпроклятьем,чтобы спасти тебя.

Эри широко улыбнулась:

– Я так и знала! А то она меня уже задолбала своими подозрениями. Теперь я докажу, что она ошиблась… – Поттер замолчала.

Профессор снова улыбнулся:

– Вот именно. Уже не докажешь. Ты ведь умная девочка, и все понимаешь сама. Ты уже не успеешь рассказать мисс Грейнджер о невиновности Северуса. – Он пошевелил пальцами, шепнул «Инкарцеро» – и Эри во мгновение ока оказалась обвязана веревками. Она дернулась, пытаясь высвободиться – безуспешно. Единственное, что оставалось – тянуть время. Как в американских фильмах – главный злодей долго-долго рассказывает все свои коварные планы, до тех пор, пока главного героя не спасают. (В другой ситуации Поттер было бы стыдно, что она верит в такую ерунду, но сейчас она была рада схватиться за любую соломинку).

– Откуда вы знаете, что это Гермиона подожгла мантию Снейпа? – спросила она таким тоном, будто ей в самом деле была важна такая мелочь.

Квиррелл хмыкнул:

– Да это видело пол-стадиона. Мы с Авророй изрядно похихикали над этим зрелищем…

– Как?! – Эри растерянно заморгала.

– Разумеется, слизеринцы не видели, а остальные молчали, – снисходительно пояснил Квиррелл. – Бедняга Северус, – издевательски протянул он. – Никто его не любит, кроме одной маленькой гриффиндорской дурочки. Интересно, почему ты ему веришь?

«Аврора? Профессор Синистра! Она видела, как на коллеге загорается мантия, и ничего не сделала. За что они все его так не любят?»

Она встряхнулась и ответила злобно:

– Не ваше дело! И уж он всяко больше этого заслуживает, чем вы.

– Зато б-бедного з-заику профессора Квиррелла никто не мог заподозрить, – самодовольно сказал профессор ЗОТИ.

– Невилл подслушал, как Снейп угрожал вам, – вспомнила Эри. У нее действительно была куча вопросов, но она с ужасом думала, что будет, когда Квирреллу надоест отвечать на них.

– Да, он хотел узнать, что я затеваю, я казался ему подозрительным… глупец, как он мог напугать меня, когда мой господин со мной. Но довольно вопросов…

– А как вы сюда попали? – перебила его Эри. – Как вы прошли мимо кербера и Дьявольских Силков? И шахматы Макгонагалл – как с ними?

Квиррелл снова самодовольно улыбнулся:

– Сначала я действительно собирался проходить весь этот путь, но потом мой господин набрался сил и помог мне. Я сразу попал в комнату с троллем, пришлось убить глупую тварь. Это считалось «моим» препятствием, – он хихикнул, – директор поручил мне это. Естественно, собственные чары, приказывающие троллю охранять дверь, я снял бы с легкостью. Но Дамблдор, похоже, сам над ним поколдовал. Жаль, я бы предпочел договориться с ним, приказать – как сделал это в Хэллоуин.

– Так это вы пустили тролля в Хогвартс? – спросила Эри, и порадовалась, что так хорошо играет роль «связанный герой восхищается умом и талантами злодея, дожидаясь прихода спасителей».

– Конечно, кто же еще?

Эри вдруг подумала о Роне с Гермионой – как они лежат под дверью комнаты, оглушенные намного сильнее, чем досталось ей. И они тоже погибнут, когда этот чокнутый разберется с ней. «Ничего подобного, я с ним справлюсь. Как-нибудь, пока не знаю, но справлюсь» – сказала она себе решительно, и снова спросила:

– А как вы попали в комнату с троллем? Тут есть подземный ход?

«Пусть вопросы глупые, главное – ему нравится отвечать».

– С помощью моего господина я аппарировал туда из своих комнат.

– В Хогвартсе нельзя аппарировать, что вы врете! – возмутилась Эри.

– Не перебивай, невоспитанный ребенок. Повелитель помогает мне делать то, что считается невозможным.

– И единорогов убивать? – ядовито спросила Эри.

– И это тоже… Но хватит. Молчи, не мешай мне.

Квиррелл шагнул куда-то вправо, и Эри с изумлением увидела там до боли знакомое зеркало. Еиналеж, чтоб ему.

Бывший учитель ЗОТИ вглядывался в него так пристально, как, наверно, сама Эри смотрела на своих родителей. Позабыв о ее существовании, он бормотал:

– Я вижу Камень... Я преподношу его моему повелителю... Но где же он?

Поттер злорадно улыбнулась. Она долго думала о Еиналеж сама, когда перестала испытывать жгучий стыд при одном воспоминании, и догадалась, что полезного в нем не было ничего. Оно могло, например, показать ей колдофото родителей – но предпочитало демонстрировать лживые мороки. Поэтому сейчас девочка была спокойна: Квиррелл видит философский камень, но не место его хранения. Наверно, Дамблдор просто спрятал в одном месте два самых опасных предмета – камень и зеркало.

Однако нельзя забывать, что Квиррелл собирается убить ее – даже если не найдет то, что ищет. Девочка снова попыталась освободиться из пут. У нее были тонкие руки и подвижные суставы, с обычными веревками она бы справилась, но наколдованные… безнадежно.

И испугаться не получалось, вот гадость. То есть, было страшно, тревожно, злобно и сердито – но настоящего панического ужаса не было. Черт возьми.

– Рон слышал, как вы плачете в пустом классе. Ребята думали, это Снейп вас запугивает… – Эри не понравилось, что Квиррелл остановился и задумался. Отвлечь его, отвлечь – не дай бог, догадается, где Камень. Кажется, получилось, Квиррелл рассеянно ответил:

– Иногда мне бывает трудно следовать инструкциям моего повелителя – он великий волшебник, а я слаб...

Эри догадалась быстро:

– Вы имеете в виду, это он тогда был с вами?

– Он везде со мной, – тихо сказал Квиррелл и начал вещать на тему «добро и зло, а сила все-таки лучше». Эри слушала, морщась – это было похоже на то, как папаша Джека, ее приятеля из Литл-Уингинга, объяснял, зачем он пьет. А как же, помогает ему это в жизни.

«На хрена любой хозяин, даже если сильный маг, если он так издевается? Никогда не соглашусь на такое!»

К тому же было неприятно осознавать, какой дурочкой она была все это время – даже ребята со своей ненавистью к Снейпу вели себя более логично. А она сначала до последнего отрицала сам факт, что кто-то готовится украсть Камень, потом придумала «таинственного незнакомца», только бы не напрягать мозги и не вычислять, кто же это. «Если выживу, буду главным параноиком Хогвартса, – пообещала она себе молча. – Во всем буду видеть злой умысел, а не случайность. Буду жить по этому принципу, если… если буду жить».

Неожиданно Квиррелл спросил жалобным голосом, совсем «по-квиррелловски»:

– Что делает это зеркало? Как оно работает? Повелитель, помогите мне!

Резкий голос, ответивший ему, исходил… неужели из его головы?..

– Используй девчонку.

Эри почувствовала, как холодеет кожа на лице. Это… черт возьми… это настоящая темная магия?..

– Да, верно. Иди сюда, Поттер, – ее грубо схватили за плечи, ставя перед Еиналеж. – Скажи мне, что ты видишь.

Девочка мрачно уставилась в зеркало. Философский камень был ей нафиг не нужен, так что можно было не рассчитывать, что она поможет сумасшедшему профессору.

– Я вижу, как убиваю вас, – прошипела. На самом деле, в зеркале отражалась только ее копия. Действительно, убивать Квиррелла не хотелось – только чтобы его НЕ БЫЛО.

Ее снова встряхнули за плечи:

– Думай о Философском Камне, Поттер! Думай о нем!

Эри напряглась всем телом – может, сейчас получится? Но паника не приходила, после Астрономички испугаться было трудно. А заставить себя… можно волевым усилием побороть страх. Но еще никому не удавалось заставить себя, наоборот, испугаться.

– Давай же, Поттер! И мой господин воскреснет… вернет себе былую славу…

«Уничтожить бы эту алхимическую дрянь, чтобы даже искушения не возникало, – злобно подумала Эри в такт рывкам – Квиррелл снова тряс ее. – Плевать, что Фламель умрет. Зажился, блин, а мне из-за него страдать».

Ее отражение вдруг подмигнуло, а потом вытащило из кармана кроваво-красный камень. Повертело в пальцах, словно любуясь гранями, и сунуло обратно. Когда это случилось, Эри почувствовала, как потяжелело в кармане юбки.

«Проклятый камень! Проклятый Дамблдор! Я этого вовсе не хотела!»

– Что ты видишь? – нетерпеливо спросил Квиррелл.

– Я побила Малфоя, – сказала Эри, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я схватила снитч через минуту после начала матча. Я пью чай с профессором Снейпом…

Он небрежно отшвырнул ее в сторону:

– Уйди с дороги.

Эри упала на бок, больно ушиблась – связанная, она даже не могла сгруппироваться. Снова разозлилась, но не испугалась.

И тут…

– Она врет, – сказал тот же резкий голос. – Она знает, где Камень. Дай мне поговорить с ней.

Через минуту Эри ошалело смотрела на необычного постояльца квиррелловской головы. Оказывается, слова «мой господин всегда со мной» имели самое что ни на есть буквальное значение.

– Какая гадость! – вырвалось у нее.

– Видишь, чем я стал? – прошипело ЭТО. – Бледная тень, только дух… я могу обрести плоть, только разделив чужое тело. Кровь единорога дала мне сил, но как только я выпью Эликсир Жизни, я смогу создать собственное тело…

– Хрен тебе, – непочтительно перебила его Эри – уверенные речи Волдеморта пробудили в ней подростковый негативизм. – Я тебя не боюсь, и никакого камня ты не получишь, шизофрения ты недоделанная с раздвоением личности…

Безгубый рот улыбнулся:

– Не боишься?..

– Пошел (нецензурно)! – бодро сказала Эри. Если ничего нельзя сделать, остается только хамить, делать хорошую мину при плохой игре, и тянуть время. Она действительно не боялась. Вероятно, виной тому было магловское воспитание – зрелище Волдеморта, обжившего затылок Квиррелла, не вызвало у нее особого страха. Она была еще слишком маглой, и воспринимала это просто как неприятную картинку. Вот если бы Квиррелл замахивался на нее ножом… Эри закончила свою мысль, стараясь сохранять развязный тон:

– Не видел ты, Волдик, пьяного дядю Вернона, вот это было зрелище! И камни под Астрономичкой с парапета не видел…

– Довольно, – прошипел Волдеморт. – Отдай мне камень – я знаю, он у тебя в кармане.

Эри попятилась назад, насколько позволяли веревки на ногах. Урод приближался – медленно, продолжая улыбаться.

Паники не было.

«Сейчас… сейчас…» – Эри подобралась. Даже со связанными руками и щиколотками она сможет ударить Квиррелла в пах или в солнечное сплетение. Лучше бы, конечно, в кадык, но не дотянется. Если повезет, успеет схватить палочку, а там…

О том, что будет, если «не повезет», она, как обычно, не думала.

Квиррелл повернулся лицом и прыгнул вперед, хватая ее, прижимая к себе, и Эри почувствовала, что в ее шрам как будто воткнули нож – так пронзило, что она шевельнуться не могла, не то что ударить.

Вынырнув из алого тумана боли, она увидела совсем близко от себя безумные глаза бывшего профессора ЗОТИ, услышала его голос… вернее, голос его хозяина:

– Обыщи ее, немедленно!

Он чуть отодвинулся от нее, ровно настолько, чтобы положить руки на плечи и повести вниз, по мантии – так в кино полицейские проводят личный досмотр. Через несколько секунд нащупает выпуклость – философский камень в кармане юбки, но…

Эри оцепенела, не думая ни о камне, ни о Волдеморте.

Взрослый мужчина. Рядом с ней. Близко. Прикасается к ней.

– Не смей меня трогать! – завизжала она, выплескивая ужас тех дней, когда надо было молчать. – Не прикасайся ко мне!

С шорохом распались наколдованные веревки, и Эри ухватилась за руки Квиррелла, отдирая их от себя. Он вскрикнул, отодвинулся на мгновение, недоуменно глядя на собственные ладони – обожженные, красные.

– Господин, я не могу… – простонал он.

– Мне нужен философский камень! – Волдеморт не собирался щадить своего слугу.

Эри, успевшая отойти на несколько шагов – она пятилась назад, выставив руки перед собой – полетела вперед. Снова те же «Акцио Поттер» и «Ступефай», снова мутится в голове, снова ладони на ее теле. Квиррелл нащупал в твердый шарик в ее кармане и издал невнятный удовлетворенный возглас. Дернул ее мантию, собирая ткань в кулаке, намереваясь добраться до Камня…

Плевать на Камень.

– Никогда – больше – не смей – меня – трогать!!! – завопила Эри, вцепляясь ладонями ему шею. Хотела в лицо, но не дотянулась. – Никогда больше!

Квиррелл заверещал, пытаясь отодвинуться, но Эри держалась крепко. Бешенство и страх смешались, теперь ей хотелось не просто спастись, но и освободиться от этого ужаса навсегда.

– Убей ее! – смутно послышалось откуда-то, но она не услышала. Не увидела, как Квиррелл пытается сотворить убивающее заклятие, как бормочет что-то вроде «я тебя не трогаю, просто отдай»… просто хотела избавиться от человека, который ее мучил.

Плеснуло холодной водой в лицо – ха! Да разве Акваменти справится с ТАКОЙ магией? Подобно бульдогу, не размыкающему челюстей, Эри висела на Квиррелле, подбираясь все ближе к лицу, а тот безуспешно пытался освободиться. Будь она в другом состоянии, то поняла бы, что поступает правильно, что ее единственный шанс выжить – держать его, причиняя такую боль, чтобы не мог сосредоточиться на ее убийстве. Но мыслей в ее голове не осталось, только инстинкты. Она почти не чувствовала следующих заклинаний, которыми осыпал ее задыхающийся от боли Квиррелл – обожженные руки не давали ему шансов сделать их качественно.

– Отпусти, я не убью тебя! Отпусти, я хочу жить! Я не трогаю тебя! – скулеж Квиррелла проходил мимо сознания. Зато Волдемортовское «Убей!» она слышала, и это совпадало с ее собственными чувствами. Страх – желание избавиться от страха – желание расправиться с источником страха – убить Квиррелла.

Боль в шраме усилилась до пронзительной, режущей, не осталось ни мыслей, ни чувств – только огонь. Огонь. Ее Сила.

Квиррелл снова взвыл, отдирая ее от себя, дрожащими руками навел палочку, но Эри снова подлетела к нему, принимая на себя какое-то заклятие… все равно какое, ее ничто не остановит. Смутно почувствовала, как жарко вокруг – неужели деревянная мебель пылает?.. – но даже не оглянулась, снова хватаясь за него, с мстительной радостью видя, как загорается темная ткань мантии. Загорается… горит… горит все вокруг…

Когда языки пламени перед ее лицом сменились темнотой, Эри успела испытать только облегчение. Что будет с ней, потерявшей сознание в горящей комнате, что будет с Квирреллом, Волдемортом, философским камнем – все это было не так важно. Главное, изматывающий ужас закончился.

Темнота.