Затонувшая свобода

Глава 25. Свобода

За полчаса до того, как Майкл зашел в бездну, Тори присела у источника жизни, хотела дотронуться до бирюзовой воды, но Дженни хлопнула ее по руке.

– Эй!

– Не видишь, туда черная магия поступает? – спросила муза.

– Не пей, обезьянкой станешь, – добавила Эмма, собирая волосы в хвост.

Тори сложила руки на груди, вытащила язык, едва сдерживаясь, чтобы назло не прыгнуть в озеро. Но теперь и она заметила черноту, пытающуюся затопить Маример, как яд, растекающийся по венам, он пестрил в сверкающей и переливающейся воде, над которой витал плотный туман.

Майя села рядом, тяжело вздохнула, окинула взглядом Тори.

– Я не передумаю, – твердо сказала Тори.

– Ты можешь умереть, – ответила Майя. – И точно лишишься души.

– Не лишусь. Она преобразуется в магию. Все под контролем!

Тяжелый вздох. Кивок. И они расселись по местам, готовясь к ритуалу, который успели обсудить по дороге до Маримера.

Тори боялась. Не было нужды это скрывать, ведь все видели, как дрожали ее руки, как она побледнела. Хоть она и знала, что хочет этого, была уверена в правильности решения: мало того, что станет сильнее, владыкой океана, получит свободу, так еще и поучаствует в спасении Луорских островов! Ну, красота же!

Воспоминания вдруг накатили волной тревоги. Первым делом – детство, проведенное в религиозном городе Фидеорсе, где все поклонялись морской богине. Интересно, Майрин и туда наведается, чтобы сообщить, что вся вера основана на лжи и жажде власти? Было бы забавно. Надо бы сопроводить ее!

Матушка вечно недовольно сводила брови вместе, бурча, что Тори никто не возьмет замуж, ведь она слишком ленива: не готовит, не хочет убирать, нитки завязывает узлами, лишь бы не шить. А отец наказывал болью: физической, душевной, в ход шло все. Доставалось всегда и Джеку, ведь он защищал сестру. Тори сбегала из дома, а били их обоих. Тори воровала у отца выпивку. Доставалось снова обоим.

Затем Тори вспомнила жизнь на пиратском корабле. Как по ночам выбиралась на палубу и долго любовалась океаном, мечтая превратиться в русалку или даже рыбу – кого угодно! Лишь бы обрести свободу и всегда быть на воле. Плыть куда захочет сердце, не быть связанной с землей, не быть никому обязанной.

На Амор Инсулае ее не обделяли вниманием мужчины и русалы. За ней ухаживали, дарили подарки и даже звали замуж, но она всем вежливо отвечала, что предпочитает идти по жизни в одиночестве. Ей так легче, удобнее.

Тори помнила, как пела душа первые недели на Амор Инсулае. Сначала ее подселили к Амаре, но быстро муза заявила, что девочка справится и сама. Ей выделили собственное бунгало, совсем маленькое, но уютное. И она начала жить по своим правилам. Без родителей, которые учили поклоняться морской богине, быть прилежной женой и опускать глаза рядом с мужчинами. Без Джека, который любил ее, но всегда ставил собственные интересы выше. Он говорил, что так опекает, ведь беспокоится. «Я старше, а значит, должен защищать тебя!». Вот только Тори не хотела, чтобы ее защищали. Хотела быть свободной, летать вольной птицей, плавать прекрасной сиреной и ни от кого не зависеть…

– Бездна подступает, – сказала Майя, опустила руку в озеро и зажмурилась, мысленно перемещаясь по своим владениям. – Майкл вот-вот зайдет в бездну. Пора начинать. Тори…

– Я не передумала.

Прощание с Майей почему-то вызвало слезы. Тори едва ее знала, но сама мысль, что нимфа океана жертвовала собой, казалась невыносимой.

– Мне десять тысяч лет, – заверила Майя, – мне давно пора пойти дальше. Я не боюсь ухода, ведь просто стану частью океана. А часть меня продолжит жить в следующей нимфе океана.

Майя провела по щеке Тори, улыбнулась, протянула руку Эмме. Та вырастила ногти и оставила несколько глубоких порезов, из которых текла не кровь, а соленая вода, мерцающая, сияющая, напитанная магией. Тори сделала несколько глотков, едва сдержала рвотный позыв, передернулась. Тошнота накатывала волнами, страх пытался поспеть следом, но оставался на берегу.

– Удачи, – кивнула Майя и прыгнула в воду, исчезая навсегда.

Настал черед Эммы и Дженни. Они крепко обняли Тори, и едва вода забурлила, помогли ей спуститься в озеро.

Черная магия касалась голой кожи, будто колола иглами. Тори начала задыхаться, хотелось кричать, нет, орать во все горло, но бездна начала отступать. Вода очищалась, впуская в себя человека, позволяя погрузиться с головой.

Тори закрыла глаза, которые начало щипать от соленой воды. Эмма опустилась рядом, вырастила ноготь и порезала ее запястье, обвила хвостом, не давая опуститься на глубину. Дженни осталась на суше, но вот ее магия закружила в виде пузырьков, ярких, красочных, как джунгли на ярком солнце, а Тори вдруг поняла, что все будет хорошо.

Эмма вонзила свой ноготь в рану. Тори закричала от неожиданной и резкой боли, но затихла, ощущая, как магия сирены смешивается с той, что ей передала нимфа океана.

Вода зашипела. Магия бездны окончательно рассеялась. Мир задрожал. А потом пришел в движение – это Марибертус поднимался со дна.

– Кровь пролью, и душу подарю, – неслышно заговорила Тори, впуская воду в себя, – кровь и кровь, душа исчезнет, станет магией, сольется с миром, океаном. Кровь пролью, и стану…

Тори сделала судорожный вздох, но не ощутила боли. Не ощутила ничего. Она улыбнулась. И умерла.

Тори была сразу всем и ничем. Тело растворялось, крошилось на части, чтобы возродиться. Вода больше не пугала, стала вдруг продолжением ее самой.

Тори – океан. Океан – это она. Вместе – они одно целое.

Она раскрыла глаза, поняла, что оказалась в открытом океане, на самом дне, так глубоко, что не видно дневного света. Нагая, украшенная мерцающими синими тату.

Тело переливалось, словно блики на воде, впитывало все вокруг, ощущало каждую частицу, каждого подводного обитателя, каждый коралл, водоросли.

Тори оттолкнулась от дна, нерешительно махнула руками, и поняла, как просто плыть. Как просто… просто быть! Она широко улыбнулась, закружилась, становясь океаном, понимая вдруг, что чувствует, как залечивается место, где была бездна, как плывет Майрин, отдаляясь от страшного места, которое теперь стало безопасным.

И стало так легко. Так хорошо. Просто. Свободно!

Тори слилась с водой, перемещаясь с невероятной скоростью по своим владениям. Она не плыла, она была водой, следовала по ее частицам, напитывая магией.

Она оказалась в Марибертусе. Махнула рукой, создавая волну, которая подняла ее на поверхность и сощурилась от яркого солнца, видя величественный город, расположенный на острове. Покрытый водорослями, местами разрушенный, но прекрасный, такой, каким она его и представляла когда-то!

Здания сверкали в солнечных лучах, искрились магией, что еще не покинула стены, и Тори вдруг поняла, что скоро здесь появится новая нимфа, которая приглядит за этим местом, вернет растительность и поможет людям восстановить город.

Тори заметила Эмму и Дженни, которые яростно ей махали, стоя на балконе одного из домов. Она послала им воздушный поцелуй и вновь опустилась на дно, зная, что теперь они спокойны, и знают, что с ней все хорошо.

Смех рвался из груди, и кто бы что ни говорил, Тори знала, что любит сейчас. Любит океан. Свободу. Себя. Солнце и соленую воду. Любит каждую секунду, которую она еще сможет прожить.

Тори лукаво улыбнулась, закусила губу, уже зная, как весело будет посмотреть на реакцию брата, и поднялась на волне к палубе «Пламенной свободы». Она прикрылась морской пеной, подмигнула Айви, которая первая ее заметила и выронила из рук тарелки с бутербродами. А потом ее увидел и Джек. Он вынул руку из мотора, так и не поставив паруса, подошел ближе, угрюмо свел брови.

– Тори! Твою ж мать! – крикнул он.

– И я люблю тебя, брат!

Тори рассмеялась, закричала, посылая брызги на палубу и рухнула в океан, ощущая такое счастье, что хотелось обнять весь мир.

Озеро заблудших душ искрилось в лучах солнца, а Айви прижала к груди маленькую урну, сплетенную из корней деревьев и закрепленную магией музы прекрасного. Позади шелестели пальмы, теплый ветер нежно касался заплаканных глаз и мокрых щек, а Джек сжал ее плечо.

– Уверен? Вы не отпускаете мертвых в воду.

– Уверен. Он русал. И достоин слиться с морем. А тут… прекрасное место.

Айви кивнула, шумно выдохнула. Она знала, что ничего не изменить, понимала, что пора отпустить, помнила, что душа сына свободна и когда-нибудь родится заново, пусть, и не у нее… Боль пыталась поглотить, но она мотнула головой, напоминая себе, что жизнь продолжается. И все будет хорошо.

Вместе они взяли урну и осторожно выпустили в озеро. Волна подхватила ее и понесла на дно, видно, помогла местная нимфа. Айви закрыла глаза, позволила себе заплакать, дала слабину, вспомнила отца, от которого не осталось даже праха. Попрощалась и с ним.

А на душе стало легче. Мертвых нужно отпускать. Переживания не вернут их к тебе. Никогда.

Джек обнял ее, поцеловал в макушку. А она покрепче прижалась к нему. Они сидели на берегу до самого заката. Мысленно прощались, отпускали прошлое, готовясь к новым дорогам, новым приключениям, надеясь, что так больно больше не будет.

– Ты же не убьешь Тори? – спросила Айви, когда солнце совсем скрылось.

– Как ее убить теперь? За ней весь океан уйдет… – Джек тяжело вздохнул, качнул головой и вдруг улыбнулся. – Получила, что хотела, негодяйка. Теперь ей никто не указ.

– Она выглядит крайне счастливой.

– Еще бы…

Айви и Джек переплели пальцы, любуясь, как светится вода в сумерках.

На следующий день они вернулись на Амор Инсулае. Острова поредели, Эви и Эмма временно перебрались в Марибертус, взяв на себя ответственность восстановить город, вернуть закон и помочь обрести дом русалкам и русалам. Кто-то последовал за ними, но многие не хотели покидать свои уютные бунгало.

Эви, узнав про судьбу Тори, лукаво улыбнулась, заявила, что предвидела подобное, и предложила Джеку и Айви занять ее бунгало. Они отказались, решив оставить его новообращенной нимфе океана, если та решит немного пожить на суше. И оказались правы, ведь Тори часто навещала их, ночевала дома и даже продолжала шить, не желая лишаться человеческой части себя. Амара заявила, что Тори однозначно стала нимфой, просто немного другой, очеловеченной, благодаря сохраненным воспоминаниям и телу, которое заново собралось после смешения с океаном и магией.

Луорские острова узнали про смерть короля. Узнали и про морскую богиню, которая никакая не богиня, про морского дьявола, истинного наследника трона. Медленно принимались решения. Люди учились жить в новой реальности, готовились к коронации Аластера, настороженно приглядываясь к новому королю, и все знали, что и он участвовал в поднятии Марибертуса со дна.

В города приплывало все больше русалок и русалов. Им было непросто, но они с интересом изучали поверхность, учились жить свободно. Не все хотели их принимать, но многие с радостью открывали свои двери.

Впереди было еще много удивительных историй, много работы, неприятностей и удач. Айви и Джек решили не влезать в политику и наблюдать за всем издалека.

Спустя несколько недель после затопления Тенебриса Айви все же решилась и оказалась в бунгало музы любви. Та напоила ее чаем, долго и горячо обсуждала Аластера и его попытки стать ближе к людям, чтобы те поняли, что он никакой не дьявол, а вполне нормальный мужик. Получалось плохо. Спасала только Майрин, которая умело пользовалась ситуацией и не забывала напоминать, что она «морская богиня». Так еще и была жутко обаятельной и справедливой.

В итоге Айви устала оттягивать неизбежное, облизала пересохшие губы и подняла подол сарафана, открывая живот. Амара вжала ладонь, закрыла глаза, погружаясь в чужую плоть, приблизилась, лизнула щеку.

Айви едва могла вздохнуть, так переживала. В глазах темнело, а бунгало вдруг уменьшилось в размерах, стало совсем крохотным, таким жарким, что кожа покрылась потом. Душно… как же душно…

– Черная магия уходит, – улыбнулась Амара наконец. Открыла глаза, смерила Айви довольным взглядом. – Магия бездны, та, что прокляла твое дитя и лишила возможности зачать вновь, не выдерживает верховной магии. И уходит… медленно. Потребуется еще время. Но ты очищаешься.

Айви хотела ответить, но смогла только кивнуть. Глаза заволокли слезы, надежда хлынула и сбила с ног, словно волна. Амара склонила голову, похлопала Айви по плечам.

– Все будет хорошо! И ты еще станешь матерью! А пока поживи немного для себя, хорошо? Наслаждайся каждым днем.

Амара крепко обняла Айви, наполняя счастьем до кроев.

На выходе из бунгало Айви встретил Флин, виляя хвостом и радостно лая. Псу явно нравилось на Амор Инсулае! Айви погладила Флина, подставила щеки для мокрых поцелуев, оглянулась в поисках Билла. Тот сидел на берегу на принесенном стульчике и любовался скалами, выкуривая сигару. На переезд старого моряка вдохновила Тори. Она ворвалась в его жилище в платье из морской пены, долго и горячо рассказывала обо всем, что произошло, а потом заметила, что его жизненный опыт очень бы пригодился на Амор Инсулае. Билл не устоял. И теперь жил в дальнем от пляжа бунгало, максимально удаленном от других.

Джек нашелся на берегу другого острова. Он отдыхал на уже построенном крыльце их бунгало и с улыбкой наблюдал за попытками Стива найти общий язык с сыном. Айви села рядом, протянула руку малышу и тот сжал ее пальцы, прекратил плакать и улыбнулся. Дал ей деревянные кубики, из которых до этого пытался собрать пирамидку.

– Ты как это делаешь? – воскликнул Стив.

– Я няня со стажем, – пожала плечами Айви. – Люблю детей. И помогала Лизи, потому что кое-кто сбежал.

Стив покраснел, сложил руки на груди.

– Виноват. Но теперь-то я тут!

– Где Лизи?

– Плавает. Сказала, раз хочу быть отцом… пожалуйста – наслаждайся!

Айви провела по чешуйкам на тоненьких ручках Сэми, ведь он еще не мог их скрывать, вспомнила слова Амары, снова широко улыбнулась, встретилась взглядом с Джеком.

– Амара сказала, я исцеляюсь. Верховная магия работает.

Джек шумно выдохнул, задержал дыхание. А Айви видела, как падал груз с его плеч, как счастье расцветало в синих глазах, которые вдруг заблестели от слез.

– Ты плачешь? Ты умеешь? – не поверила Айви. Джек протер глаза, качнул головой.

– Точно плачет, – вторил Стив.

– Не могу поверить! Что с тобой будет, Джек Торренс, когда ты станешь отцом? Мне нюня не нужен!

Айви громко рассмеялась, а Джек притянул ее к себе и обнял.

– Я очень тебя люблю, – шепнул он ей на ухо. Она поцеловала его в шею, отдалилась и вздернула брови, предвкушая веселье.

– Видел, как плавают русалы в полтора года?

– Э! Нет! Без Лизи… – запротестовал Стив, но Айви пихнула его в плечо.

– Твой сын русал, не утонет! Сэми, иди сюда.

Айви аккуратно подняла малыша на руки, тот залился смехом. Она смотрела в искрящиеся глаза, легонько щелкнула по носу, заставляя Сэми еще сильнее смеяться. А душа пела: лет через пять и она сумеет стать мамой, увидит их с Джеком ребенка.

– Купаться пойдешь?

– Да! – воскликнул Сэми и захлопал в ладоши.

Стив пугливо разминал руки, потирал шею, но Айви не волновалась: русалы и русалки рождаются в воде и первые годы чувствуют себя увереннее, когда плывут, а не идут. Она поставила Сэми на берег, тот оглянулся на отца. Стив наклонился, чтобы протянуть руку, и повел сына в воду, едва крохотная ручка сжала его.

Джек стянул рубашку и брюки, недовольно закатил глаза, когда Айви избавилась от сарафана, и зашел вместе с ней на глубину.

Сэми уже плавал вокруг отца, пока еще без хвоста, но его ноги были полностью покрыты чешуей. Медленно он кружил вокруг Стива, широко улыбаясь.

Джек обхватил Айви за талию, поцеловал в щеку, и она знала, о чем он думает: когда-нибудь и они будут плавать со своим сыном. Или дочерью. А лучше и с сыном, и с дочерью.

Айви вдруг вспомнила их первую встречу, как Джек силой вытащил ее из той пещеры, не пускал в Тенебрис, хоть и признавался, что получил обузу. И вдруг ее затопила такая благодарность за то, что их встреча случилась, что он научил ее не бояться жить и показал, что такое свобода.

И свобода оказалась медуза как хороша.

Конец

31.05.23 – 8.10.23