Затонувшая свобода

Глава 22. Слеза

Майрин Блэксмит проснулась и устало потянулась. Вставать не хотелось, но она уже слышала зов магии, которая выдирала вены из тела, чтобы привлечь к себе внимание.

Каждые двенадцать часов, чтоб ее…

Морская богиня – которая понятия не имела, что ее так прозвали в народе – встала с кровати, размяла шею, растерла сонные глаза и все же начала очередной день.

Первым делом она махнула рукой, заставляя заиграть музыку. Прошли годы прежде, чем она сумела настроить все верно, но теперь достаточно было завести моторчик магией, и гитара, скрипка и барабаны, а иногда и флейта сплетались, даруя чудесную мелодию, которая раздавалась на всю жилую зону.

– Да, тебе лучше работать, сучка1, – улыбнулась Майрин и, напевая, двинулась по ступенькам к подвалу.

Музыка догоняла, заставляя душу петь, а тело – не сдаваться. А Майрин давно хотела сдаться…

Вернувшись, став снова свободной от жрущей изнутри магии – ее собственного заклятия, – Майрин приступила к обычному распорядку дня.

Музыка сменилась на быструю, резкую. Звуки скрипки сливались с гитарой, пронзали до души. Майрин запела, качая бедрами, нарезая картошку:

– Только вкус твоих губ

Манит меня!

Так зависима я.

Ты словно яд в моих венах2.

Картошка высыпалась на сковороду, а Майрин вытащила бутылку самодельного вина из ящика. Первые годы, когда закончился алкоголь, она страдала, изнывая от скуки, но потом посадила виноград. Немного имитации солнца, и даже под водой она сумела сделать свою маленькую плантацию. Жизнь заиграла новыми красками.

Майрин продолжала петь и танцевать, пока картошка шипела на сковороде. Она махнула рукой, убавляя свет свечей, закружилась, заставляя платье мерцать. Первые годы она хандрила. Существовала, а не жила ради великой цели. Но потом появилось вино. Она привыкла быть одна. Научила музыкальные инструменты устраивать ей концерты. И решила не сдаваться.

Майрин выключила плиту, размяла шею, но решила поесть позже. Она позанималась спортом, приняла ванну, выпила еще бокальчик вина. Обедала, как и всегда, в окружении музыки, в полном одиночестве. Картошка остыла, но, приправленная вином, была весьма неплоха. Вино вообще все делает лучше.

После она засела в библиотеке на мягком ковре. Книги спасали от схождения с ума, ведь создавали хоть какую-то иллюзию жизни, эмоций и привносили неожиданные повороты в жизнь, где не было места чему-то новому. Счастье, что в Марибертусе книг было столько, что хватит еще надолго. Майрин спорила с авторами, с персонажами, кого-то искренне поддерживала, а с кем-то даже общалась, представляя, что те вполне живые и сидят напротив. Сегодня честь поболтать с матерью детей океана выпала принцессе, заточенной в башне из-за магии в ее длинных волосах. Она сидела напротив, глядя большими зелеными глазами, одетая в фиолетовое платье, задрав босые ноги на стул.

– Как ты справилась? – спросила Майрин. – Столько лет… одна в башне. Как ты не сошла с ума?

– О, со мной была матушка, – улыбнулась принцесса. – А так… я рисовала, пела, готовила, шила. Всегда была чем-то занята. И знаешь, та еще задачка расчесать все эти волосы.

Принцесса провела по белой пряди волос, сверкая глазами. Майрин устало вздохнула: ерунда, а не книга. Невозможно вырасти в изоляции, общаясь лишь с матерью, и остаться добрым и открытым человеком. Да она прятаться должна была от людей! Эх, было бы и в жизни все, как в книгах: раз, и тебя спасает прекрасный принц.

– Я тут за дело заперта, – сказала вдруг Майрин. – Я бы могла уйти отсюда. Наверно… не точно, конечно, я не проверяла… У меня был план уплыть через Маример. Я верю, если попасть в верное течение, то можно выплыть в другом источнике, который является проводником для магии в другой стране. Кто его знает…

Принцесса опустила ноги на пол, поддалась вперед.

– Так уплыви! Ты давно заплатила за то, что сделала. И ты хотела, как лучше. Разве не так? Я вот ушла от матушки! И выяснила, что она лишь притворялась матерью, чтобы я сохраняла ей молодость с помощью волос. И на воле оказалось так… прекрасно!

– О, боюсь, моя свобода затонула, – улыбнулась Майрин, захлопывая книгу. Принцесса исчезла вслед за книгой, что улетела в угол, туда, где были слишком наивные и добрые истории, в которых зло всегда проигрывало. – Не бывает в жизни зла и добра. Бывают только ошибки, которые совершает каждый. И выбор, который ты делаешь, едва понял, как накосячил.

Майрин резко выдохнула, спрятала лицо в ладонях, но потом тряхнула головой: не время сдаваться. Сдастся – кто продолжит ее дело? Кто продолжит защищать мир от ее ошибки?

Следующие несколько часов Майрин провела на своих плантациях, устроенных прямо в бывшем зале для праздников. Путем экспериментов выяснилось, что под землей при правильном освещении зачарованными свечами, отлично растет картошка. А еще иногда удавалось вырастить вполне неплохие овощи. А главным достижением Майрин считала виноград, из которого и делала вино.

Можно было бы прожить и на рыбе, которую пропускал барьер в ее воды. Но кто сказал, что жить на рыбе, да еще и без вина – весело?

Уставшая, она вернулась на кухню, неся два таза винограда, включила сковороду, чтобы подогреть жареную картошку, уже собиралась махнуть рукой, чтобы включить музыку, как услышала шаги.

И пораженно замерла. Кроме нее тут ходить некому. Ведь все остальные давно умерли.

Аластер повел носом, вдыхая полной грудью аромат жареного картофеля, и рванул за поворот. Грохот, крики, топот, и Айви понеслась следом. Джек вызвал дракона, крепко сжал меч, но драться не было нужды.

Худенькая женщина с белыми волосами, заплетенными в неопрятную косу, едва дышала, прижатая к груди Аластера с такой силой, словно он не верил, что сумел ее найти. Синие глаза непонимающе мерцали в свете свечей, курносый нос хлюпал от сдерживаемых слез. Майрин – а Айви не сомневалась, что морской дьявол так мог отреагировать только на жену – оттолкнула от себя Аластера и уставилась на него, не дыша. Кожа покрылась светлой чешуей, пухлые губы дрожали, но она не двигалась, только рассматривала мужа.

Да, сомнений быть не могло – они нашли морскую богиню, ведь Айви смотрела на ожившую статую с главной площади Тенебриса.

Они встретились на просторной светлой кухне. Ноги скользили по мраморному полу, усыпанному виноградом, а потолок был так высок, что не будь там плиты и холодильного шкафа, нескольких тумб и большого обеденного стола, Айви решила бы, что оказалась в храме. Пространство освещалось от нескольких свечей, горящих в торшерах.

– Ты изменился, – наконец сказал Майрин.

– А ты все так же прекрасна, – выдохнул Аластер, не понимая, откуда взялся холод в ее голосе.

Майрин смахнула слезы, нервно облизала губы.

– Это прошло… прошло…

– Для меня тысяча тридцать шесть лет. Я был в спячке почему-то…

– А! Это я проклятие на себя наложила, когда осталась одна. Проснулась лет двадцать назад, в соседней стране, видно, что-то случилось, мощный выброс магии, я проснулась, вот и ты… мы же связаны… общее бессмертие…

Они замолчали. Не сводили друг с друга взволнованных глаз, явно не понимая, что изменилось, а что – нет. Прошло так много лет: они не могли остаться прежними, пережили много горя, одиночества…

Майрин рванула в его объятия, зажмурилась, сдерживая эмоции. Аластер крепко прижал ее к себе. Хрупкая русалка казалась совсем тоненькой в руках крупного мужчины. Они такие непохожие, словно две противоположности: одна светлая, другой темный.

Айви неуверенно посмотрела на Джека, не понимая, стоит им остаться или лучше выйти, чтобы дать паре выяснить, что между ними осталось спустя все эти годы. Джек неопределенно пожал плечами, но дал дракону распасться на искры.

Майрин стерла слезы, выпуталась из рук Аластера, шикнула, едва тот попытался ее остановить, и направилась к Айви и Джеку.

– Мне жаль, что вам пришлось пережить столько невзгод, чтобы попасть сюда, – сказала она, оглядела Джека, опустила глаза на Айви. – Мне пришлось действовать быстро. И не нашлось лучшего ключа, смешанного из магии боли и любви, основанного на противопоставлении проклятия.

Айви несмело кивнула, дрожа. Она вдруг поняла, что видит перед собой морскую богиню. Ту самую, которой поклонялась всю жизнь. По чьим указам жила. К кому должна была попасть ее душа после казни. И, оказалось, что морская богиня была обычной русалкой, которая знать не знала, что где-то живут по якобы ее законам. Обычная, несчастная, одинокая, заточенная в городе под водой. Она стояла перед ней в легком широком платье. Хрупкая и худенькая, но со сталью в глазах.

Аластер подошел к Майрин, схватил за плечо и что-то горячо зашептал на ухо. Она зажмурилась, на кончиках пальцев загорелся огонь, считывая злость.

– Ты сдурел такое ей обещать?! – закричала она, сбрасывая руку мужа, попыталась схватить за шею, но Аластер перехватил ее за запястье.

– Кто сумеет – так это ты! Как мне их еще сюда была заманить?!

– Если б я могла лечить бесплодие, было бы это место столь безлюдно, кретин?!

– А я знал, что ты тут одна осталась?!

Джек вышел вперед, расцепил руки Майрин и Аластера, не давая тем перевести спор в драку. Майрин устало вздохнула, вспоминая, что была не одна, в глазах иногда мерцало безумие, и Айви догадалась, что одиночество оставило на ней знатный отпечаток.

– Мне жаль, дитя. – Майрин стряхнула руки мужчин, схватила Айви за плечи. – Я подумаю, как решить твою проблему, хорошо? Не смогу – оторву Аластеру яйца. И украду вам… – Она зажмурилась, облизала губы, видно, не понимая, как подобрать слова. – Всегда есть вариант попробовать вырастить дитя в другом теле. Я пыталась, иногда даже удавалось, но до того, как магия бездны появилась в этих водах, сделав бесплодными русалок. А может, русалов. А может, сразу всех, мы так и не поняли.

– И поэтому ты осталась одна? – спросил Аластер. Майрин раздраженно дернула плечами. – Все просто… умерли, не сумев продолжить род?

– Да. Да. – Майрин отошла, краснея вдруг, обрастая чешуей. Она чуть не упала, но Аластер успел подхватить ее. – Я отойду, ладно? – промямлила морская богиня. – Двадцать лет была одна, и тут вы… да еще и…

Майрин вырвалась и убежала за дверь, шлепая по винограду, давя ягоды, из-за чего оставляла яркий след. Аластер не отставал ни на шаг, решив, верно, больше никогда не бросать жену. Айви схватила Джека за плечо, боясь, что и он рванет следом, но тот и не думал оставлять ее, лишь крепко прижал к себе.

– Все будет хорошо, – сказал Джек, отлично понимая, как чувствовала себя Айви, едва надежда окончательно разрушилась. – Хорошо, слышишь?

– Угу.

Джек, ощущая, что и Айви покрывается чешуей, подсадил ее на кухонную тумбу, сжал талию, подходя так близко, что она ощутила его дыхание на своих губах.

– Я украду тебе ребенка, если ты захочешь, – шепнул Джек. – Вырастим как своего. Вокруг полно тех, кто не хотел детей.

– Я хочу, чтобы он был похож на тебя. Или она. – Айви убрала прядь лица Джека, тяжело вздохнула. – Я в порядке. Успела… привыкнуть к этой мысли.

Джек поджал губы, ведь знал, что она не в порядке. А она боялась даже спрашивать, каково ему от мысли, что у них не будет детей. И поэтому они просто молчали.

Аластер и Майрин не спешили возвращаться, поэтому Айви вызвала воду из крана, которая собрала виноград и вымыла пол от следов. А Джек нашел картошку в сковороде, пожал плечами и немного попробовал. Потом и Айви заставил попробовать.

Они сели за стол, ожидая, что будет дальше. Айви с грустью оглядывалась, пытаясь представить, каково было бы застрять здесь в одиночестве на долгие годы. Неужели не нашлось пути на волю? Неужели ничего нельзя было сделать?

Четверть часа спустя вернулись Майрин и Аластер. Он с красной щекой и рассеченной бровью, но оба с опухшими губами. Что бы не произошло в начале, в конце они явно помирились.

Майрин подтащила стул к Айви, села рядом и взяла ее за руку, устало вздыхая.

– Я Айви, – несмело заговорила она, ощущая трепет в душе. Интересно, что может русалка с настоящей верховной магией? Отец не обладал дополнительными способностями, только был гораздо сильнее остальных. – И всю жизнь я верила, что поклоняюсь тебе.

– Кому, твою налево? Мне?! – Майрин вскинула брови, резко повернулась к Аластеру, который раздраженно махнул рукой, мол, ну подумаешь, нашли проблему? – Мне поклоняются?!

Аластер сел напротив Майрин, облокотился о стол, не спуская глаз с жены. И было в его взгляде столько любви и обожания, тепла, что Айви невольно раскрыла рот, пытаясь понять, как этот холодный и колючий пьянчуга мог вообще кого-то любить так сильно.

Майрин, видно, тоже немного растаяла от этого взгляда. Нервно облизала губы и уставилась на Джека, который сидел рядом с Айви.

– Ну а вы? Все еще у власти?

– Уже нет, – улыбнулся Джек. – Я обычный пират. А хранители разума почти истреблены.

– Это все Рональд, – сказал Аластер, привлекая внимание Майрин. – Он предал тебя, не знаю, в курсе ты или нет. Спелся с королевой. Образовал общину русалок и русалов, где все живут якобы по твоим заповедям, храмы тебе возводят. И он же сделал все, чтобы люди очухались и свергли хранителей разума. Переворот, кровь, все дела… Но Луорские острова ныне свободны. Что не скажешь о Тенебрисе.

– Тенебрис – твой дом? – спросила Майрин у Айви. Та кивнула.

Все вместе они объяснили Майрин, что произошло после проклятия Марибертуса. Она внимательно слушала. Хмурилась все сильнее, злясь так сильно, пока ей объясняли устройство Тенебриса, что вызывала огонь на кончике указательного пальца вновь и вновь.

Ей рассказали про свободные Луорские острова. Ушедшую в тень правящую семью. Пояснили про угасание магии и сокращение продолжительности жизни.

– И в Тенебрисе власть принадлежит русалам, – заканчивала рассказ Айви. – Я была изгоем, ведь не связала ни с кем душу. Винила тебя, морскую богиню в этом, ведь мы верим, что это ты связываешь наши пары, создавая священные союзы.

Майрин откинулась на спинку стула, махнула рукой, открыла рот, но так и не нашла, что сказать. Задумалась. Сморщилась.

– То есть ты хочешь сказать, что вы поклонитесь мне – морской богине, твою ж налево! – и верите, что я завещала, что русалы главные?

Айви смущенно кивнула.

– Это потому что у них между ног есть то, чего нет у нас? Не помню, чтобы это помогало им лучше думать.

– Нам говорили, ты велела русалам был у власти, потому что они сильнее и у них острее ум. А русалки… гормоны, менструации, беременность…

– Тш! – Майрин свела пальцы вместе и зашикала. Издала тяжелый вздох. – Ни слова больше. Это просто… вонючий случай. Мне надо выпить. Много выпить.

Майрин отошла к шкафчику, вытащила бутылку вина, отвинтила крышку и выпила прямо из горла. Задумалась. Выпила еще. Опомнилась и поставила стаканы гостям.

– Так а почему я стала морской богиней? Не помню, чтобы я рождалась без души. Я обычная русалка. Хоть и первая, наделенная верховной магией.

– Рональд так придумал, – сказал Аластер. – Подлец должен был оправдать всю мерзость, что придумал. Он использовал душу и магию нашего сына, чтобы создать барьер, укрывающий Тенебрис, и наделить себя верховной магией, обманывая, что получил по праву твою. Ну, копией, так-то он просто усилил свою магию. Ощущать любовь и метки на душах он так и не сумел.

Айви невольно спрятала руки, вспоминая трепет, едва Майрин коснулась ее. Прощупывала душу в поисках метки? Узнавала, насколько сильна любовь?

– Зато я могу, кстати, – продолжил Аластер. – Благодаря тому, что связан с тобой. Очень помогло, когда я искал пару нашей русалке.

Майрин осушила бокал, резко выдохнула. Взглянула с грустью в сторону Айви, но не подняла больную тему.

– Значит… магия увядает? Этого стоило ожидать. Стоило.

– Ты же знаешь, как снять проклятие с города? – спросил Джек.

– Разумеется знаю. Я едва успела добавить эту часть в проклятие, чтобы его можно было хоть как-то снять! Простите, что вышло… так больно. Пришлось смешать магию любви и магию боли, иначе ничего бы не вышло.

Все смотрели на Майрин, которая устало кусала пальцы, размышляя, явно забывшись, что сидела в кухне с кем-то еще, ведь начала бормотать себе под нос. Опомнившись, она вздрогнула, часто поморгала, видя Айви и Джека, схватила Аластера за руку и потащила за собой.

– Все за мной!

Они спускались по ступенькам в самые недра Марибертуса. Айви даже не представляла, насколько глубоко под землей они оказались, но, кажется, догадывалась, куда они шли, ведь с каждым шагом становилось чуточку теплее, а сердце наполнялось надеждой.

Спустя сотню ступенек они заметили слабое мерцание вдали. Айви уже часто дышала, понимая, что вот-вот увидит место, где их души приходят в этот мир. Майрин велела склонить головы, чтобы не удариться об арку, которая выпустила их к пруду, обрамленному камнем. Вода мерцала золотом, переливаясь бирюзовым. От нее шла дымка, искрящаяся, словно крупицы магии в солнечных лучах. Каменные стены окружали их и стремились так высоко, что Айви не могла разглядеть потолок. Джек склонился, несмело коснулся воды и широко улыбнулся.

– Источник жизни, – подтвердила догадку Майрин. – Место, благодаря которому мы живы, а вокруг нас магия. И место, благодаря которому мы все сдохнем, если снять проклятие с Марибертуса.

Джек резко поднял голову, изумленно вздернув брови. Айви едва удержалась на ногах, слыша, как просто эти слова слетели с языка Майрин. Аластер же хохотнул и хлопнул в ладоши.

– То есть! – заговорил Аластер. – Если мы не снимем проклятие, то магия исчезнет с островов, лишив нас нимф и муз, стихийников и нормальной жизни. А если снимем, то… дай угадаю, бездна сожрет источник и… ну типа все? Вообще все?

– Именно, – легко пожала плечами Майрин. – Я обновляю защитное заклятие каждые двенадцать часов, чтобы магия бездны не добралась до Маримера. На тысячелетия я уснула, слившись с ним, чтобы оберегать, но, увы, потом проснулась.

– Почему «увы»?

– Не планировала я одна тут двадцать с лишним лет грустить. Но за скалами что-то случилось, сильный выброс магии, и вот она я.

Джек задумчиво глядел в сверкающую воду, тяжело вздохнул и все же поднял глаза на Майрин.

– Мир умрет в любом случае, так получается?

– Нет, вовсе нет. Оставь все как есть, магия просто исчезнет. Будет трудно, но люди научатся жить без магии. А вот если бездна поглотит Маример, что ж…

Майрин подошла к пруду, взмахнув юбкой, поманила воду пальцами, и та оплела ее запястье. Айви непонимающе вскинула брови, ведь уже видела, что Майрин владеет стихией огня. А теперь что же… и водой тоже?

– Резкий выброс, магия разом исчезнет. Сначала умрут нимфы. И так как они не сольются с природой, а резко исчезнут, приравниваем это к насильственной смерти: разом умрут все джунгли, моря, океан, озера. Следом умрут музы. Не так критично, но неприятно. Люди тоже лишатся магии все разом. Дети океана… боюсь, мы тоже умрем, не выдержав такого удара. Стихийники же будут как-то выживать в мире без воды и растительности. Думаю, они тоже умрут. Но не сразу. Это будет… долго и мучительно. Обязательно последует война за оставшиеся ресурсы.

Айви хлопала ресницами, не понимая, как жить с полученной информацией. Сердце ухало в груди, а страх налипал на кожу.

– И во всем виновата бездна? – осторожно спросил Джек. – Так а если ее… ну, не знаю, найти способ совсем ограничить? Сейчас же неплохо сдерживают. Недостаточно, но все же.

– О! Я знаю, как уничтожить бездну, – сказала Майрин.

– Это невозможно! Мы пытались! – горячо воскликнул Аластер, подходя к жене, которая вдруг расплылась в широкой улыбке. Ее глаза безумно мерцали, заставляя гадать, достаточно ли трезво она оценивает ситуацию спустя годы полного одиночества.

– Тогда не было барьера над Тенебрисом. Используем его и силы лже-верховного. Очевидно же!

– Я отнял дитя! Эта магия увядает.

– Так сделаем это завтра. Что ты вечно все так усложняешь?

Майрин довольно хлопнула в ладоши, склонилась над Маримером и вдохнула пар, идущий от воды.

– Все вместе мы сумеем укрыть источник не на двенадцать часов, а на пару дней. Этого хватит, чтобы добраться до этого вашего Тенебриса, устроить переворот, сделать Айви верховной, и кинуть магию барьера и лже-верховного в бездну.

– То есть ты умереть решила? – холодно спросил Аластер.

– Есть такой план, да, – спокойно ответила Майрин, подходя к мужу. – Готов жить с мыслью, что из-за тебя мир лишится магии? Мы можем остаться здесь. Ты и я. Ругаться, заниматься сексом, а потом сдохнуть в один день, едва магия полностью исчезнет. Но ты сможешь?

– Смогу.

– А я – нет.

– Меня спросить не думала?!

Аластер схватил Майрин за запястья, грозно рыча, но та вырвалась и махнула рукой, вызывая своего дракона: огненного. Зверь рычал, кидая искры в Аластера, готовый испепелить того.

– Мы это начали. Ты и я. Повезет, мы не умрем. Зато спасем мир. И если все пойдет по плану, еще и исправим твои косяки, Аластер, потому что ты не остановил это дерьмо. Спрятался на маяке, пока Рональд строил общину на основе лжи. Молчал, пока каждую сотню лет несчастная русалка лишалась права быть матерью, рожала мертвое дитя, лишь бы поддержать барьер и лже-верхновную магию. Ты не рожал! Ты не знаешь, каково это! Когда у тебя из рук отнимают твоего ребенка!

Майрин толкнула в грудь Аластера, который только смотрел в ответ, сжав кулаки.

– Ты и этой несчастной позволил потерять дитя, хотя знал, что ее ждет. Может, ее отец влил ей в глотку то зелье, но ты позволил этому случиться. Ты! Потому что так хотел попасть ко мне. Но зачем? Зачем, Аластер?!

– Я люблю тебя.

Майрин шумно выдохнула, отозвала дракона, отворачиваясь от Аластера.

– Хорошо. Тогда я умру.

Майрин вновь повернулась к мужу, нервно засмеялась, колотя его по груди.

– Я тоже люблю тебя! Идиота такого! Кретина! Как я должна тебя опять потерять?

– А я?!

– Твоя вина!

– Значит, вместе!

Айви вцепилась в руку Джека, яростно затрясла, не желая даже думать, что человек и русалка планируют жертвовать собой ради спасения мира. Что бы они ни сделали, какую боль ни причинили самой Айви… не умирать же!

– А без смертей вообще никак? – осторожно спросил Джек, обнимая Айви за плечи.

Майрин повернулась, часто дыша. Помахала на раскрасневшиеся щеки руками.

– Кто-то должен зайти в бездну. Боюсь, выйти из нее не получится.

– А почему верховной надо сделать Айви?

Майрин устало тряхнула плечами, мол, как вы можете думать, что она посмеет рисковать чужой жизнью.

– Кому-то же надо отдать настоящую верховную магию? Умри я, она перейдет в случайную русалку, ведь у меня не осталось живых детей. А я уже выбрала, кому надо получить мою магию. Тебе.

Айви встретилась взглядом с Майрин. Уверенные глаза морской богини сверкали, в них отражался источник жизни, и, казалось, она уже все решила, и не планировала принимать отказ.

– Но… я не готова к такому.

– Ребенка хочешь? Моя магия тебя исцелит. Со временем. Но ты сможешь родить.

Айви посмотрела на Джека, словно тот мог принять решение за нее. Дыхание сперло, ужас вдруг покрыл тело потом. Она хотела детей… хотела до дрожи. Тошнота накрыла, отбирая силы.

– Я не хочу быть главой.

– Так не будь. – Майрин вызвала кинжал, резко провела по ладони и подошла к Айви, протянула руку. – Сирены же остались? Пусть они правят детьми океана.

– Так нельзя! Если дана сила…

– Я сидела тут, Аластер прохлаждался на маяке. И кто сказал, что именно верховная магия должна давать право управлять кем-либо? М-м-м? А другого способа тебя исцелить я не знаю.

Айви смотрела на руку Майрин. Все происходило невероятно быстро, так, словно ее лишали права выбора, манипулировали, чтобы она не успела понять, что происходит…

Джек отодвинул руку Майрин.

– Ей надо подумать. Взвесить «за» и «против».

Айви сделала шаг назад, словно отходила от пропасти. Она не верила, что Джек защищал ее, когда им предложили способ стать полноценной семьей. Даже сейчас! Он позволял ей принять решение. Выбивал для нее время, чтобы она подумала и решила, готова ли к такому исходу.

Майрин сжала пальцы, пожала плечами.

– Это единственный выход. Я отдаю магию Айви, сама забираю лже-верховную и захожу с ней в бездну. Айви исцеляется лет за пять. Через шесть вы становитесь счастливыми родителями в первый раз. Потом еще. И еще… сколько захотите раз.

Айви продолжала молчать, боясь согласиться. Большая сила – большая ответственность, к которой она не готова.

– Ладно. Подумаем. Время есть до завтра. А пока… Ваши слезы, пожалуйста.

– Слезы?

– Да, красавчик. Слезы. Чтобы снять проклятие с Марибертуса и двинуться в путь. Есть идеи лучше? Планируете тут пожить пару лет? Я жила – мне не понравилось. Одиноко. Голодно. Вино самой приходится делать.

– Ты где виноград берешь? – спросил Аластер.

– Выращиваю. Пока я связана с Маримером, он дарует мне возможность управлять всеми четырьмя стихиями.

– Хм. Недурно.

– Хочу рома, по правде. У вас же есть на корабле?

– Я целый ящик с собой взял!

– Тогда, – Майрин вновь повернулась к Джеку и Айви, – слезы, пожалуйста.

Айви не было нужды просить дважды: она отпустила себя, позволив эмоциям взять верх, ведь за один день ее надежду ломали и собирали по частям, снова ломали и снова возвращали. Добавь к этому всю боль, что она пережила за последние недели, и слезы уже было не остановить.

С Джеком было сложнее: он привык все держать в себе, научился быть сильным, чтобы Айви не видела, как ему тяжело. Но и его сумели заставить плакать, когда Майрин грубо схватила его за душу, довольно указывая на место, где высечена метка скрепления душ с Айви.

– Интересный факт: эти метки не исчезают с душ во время перерождения. Они – словно шрам, стоит вам заново родиться. И загораются вновь, когда вы находите друг друга и обновляете клятвы.

Джек смахнул противные слезы, недовольно пробурчал, что вот так трогать душу нельзя, ведь это невыносимо больно.

– Поверь, рожать больнее, – пожала плечами Майрин, соединяя слезы на своей порезанной ладони. Те превращались в искрящиеся капли, алые с золотым отливом. – Особенно, если знаешь, что рожаешь мертвого ребенка.

Майрин опустила капли в воду, омыла ладонь и резко выдохнула. Огненный дракон окружил пруд, искры сыпались, смешивались с витающей магией.

Джек схватил Айви, прижал к себе, едва мир задрожал, словно бы началось землетрясение. Но все резко закончилось.

– Ну, в путь!

– И все? – изумился Джек.

– Тебе мало? Чтобы это провернуть, всего-то надо было, чтобы русалка и хранитель разума искренне полюбили друг друга, хранитель сделал жертву ради любимой, едва не умер, они скрепили души, очищаясь от тьмы, чтобы найти компас, который буквально состоит из магии боли и магии любви, русалка пережила невыносимую боль, чтобы компас заработал… Мало? Добавить еще что-то хочешь?

– Почему кость? – тихо спросила Айви, покрываясь мурашками, только сейчас осознавая, что все произошло не просто так.

– Потому что… магия боли. Я не придумала ничего сильнее, чем кость собственного дитя. Это было… точно надежно.

Айви кивнула. Устало вздохнула.

– На Амор Инсулае укрылись сирены, – сказал Джек. – Думаю, не будет лишним, если они помогут нам в перевороте в Тенебрисе? Если захотят, конечно.

Майрин хмыкнула.

– Конечно, захотят! Куда они денутся, когда сама «морская богиня» попросит о помощи. – Она отправилась к выходу, маня всех за собой. – Морская богиня… вонючий случай! Какой дурак это придумал?