16.

Проснувшись, Валерий обнаружил, что они с Герасимом лежат валетом на полатях. Василий похрапывал на печи. Похоже, близился полдень.

Лида хлопотала у стола, расставляя закуски. Разнокалиберные миски наполнялись грибами, картофельным салатом со сметаной, квашеной капустой, полупрозрачными ломтиками редьки. Оставшиеся с ночи колбаски, присыпанные зеленью, слегка дымились, разогретые на углях. Вина не было. Вместо него хозяйка принесла большой кувшин квасу.

— Подъем! — скомандовала Лида, закончив приготовления.

Валерий тут же встал. Его слегка качало, но голова не болела. Он быстро помылся, попил квасу и впервые за эти дни ощутил чувство легкого безмятежного счастья. Герасим сполз с полатей, кое-как добрался до стола, жадно припал к кувшину.

— Ветрено? — спросил Лиду.

— Тихо.

— Дым идет?

— Нет. Я притушила.

— Гнилушки отодвинула? А то опять займутся.

— Отодвинула.

— Рассол прибрала?

— Прибрала.

— От мух прикрыла?

— Нет сейчас мух, но прикрыла.

— Есть хочу, — сказал Герасим, поняв, что придраться не к чему.

— Ешь…

— А где рябиновка?

— Всю выпили.

— Неужто всю. Так много?

— Бывало и поболе, — сказал Василий, слезая с печи. Он тоже хлебнул квасу и принялся за еду.

— Надо бы попробовать копченого. — Герасим отодвинул картошку и поглядел на хозяина дома.

— Не рановато ли? — усомнился Василий.

— А вдруг, что не так. Вдруг испортили?

— Не бывало такого.

— Вот не бывало, не бывало, а когда-нибудь и случится…

— Ну, пробуй. Будто кто супротив.

Герасим принес одну колбаску и маленький шматок сала. Порезал все кусочками. Вкусно запахло копченым.

— Пробуйте…

Кусочки тут же разобрали.

— Добре, — сказал Василий. — Но еще ночку подымим.

— Отлично, — похвалил Валерий.

— М-м-м… — одобрила Лида.

— Что-то не так, — засомневался Герасим.

— Если не так, сам и навахлял чего-то. Ты же там все командовал… Вот человек суемный!

— Ладно-ладно, это я для порядка. Похвалишь — сглазишь. А вообще, ничего будто…

Примерно через пару часов Лида засобиралась домой. Там тоже ждали дела. Брюкву надо выкапывать, да и редьку пора. У Валерия никаких личных дел еще не назрело, но он так толком и не поговорил с Николаем. А надо бы…

Удерживать здесь, по-видимому, было не принято. Надо, значит надо, никто не фальшивил показным радушием.

— А кабанчика? — спохватился Василий. — Я же кабанчика обещал. — Он тут же поспешил в хлев и выгнал здоровенного борова.

— Спятил ты, майн херр, — засмеялся Герасим. — Как же такого по гати проведешь? На руки не поднимешь, а сам он вмиг в трясину врюхается.

— Так на веревку привяжем.

— Да он всех потопит. Головой подумай! Аль заслепоумил совсем?

Василий смутился. Очень ему хотелось сделать подарок, но Герасим не преувеличивал. Переправить поросенка по гати не представлялось возможным.

— Да, дело самовидное, — сдался Василий. — Ну и ничего. Мы его потом… по частям перенесем. Пусть подрастает. А рюшку возьмешь на будущий год, как Варька опоросится. Так ведь?

Валерий поспешно кивнул. Не входило в его планы разводить хозяйство. Да и не умел он и не желал. Хотя понимал, что если скоро побег не состоится, заниматься этим придется. Но, торопиться не стоило.

— Мы тут с Герасимом скоро капусту квасить начнем. Приспело, — сказал Василий на прощанье. — Помощь не помешала бы. Так что если кто не против, то милости просим…

— А иконка у тебя в доме есть? — спросил немец.

— Есть.

— А то я прямо сейчас и сварганю.

— Такую же, как профессору? Что-то он не обрадовался.

— Подумаешь! — сразу заартачился Герасим, — живет себе безбожником, да и капризничает еще…

— Ладно тебе кощунить, — вмешался Василий. — Профессор все-таки не изумок, какой, чтобы твоего Хитлера в красный угол вешать.

Лида вела по гати уверенно, не задумываясь и не притормаживая в сомнительных местах. Потом она где-то повернула, так что теремок Аркадия Аркадьевича миновали стороной. Валерий крутил головой, пытаясь сориентироваться, но так и не разобрался в маршруте, пока не вышли к дому Ивана.

— Что делать будешь? — спросила девушка.

— Не знаю. Погуляю немного. Да и не выспался я как следует.

— Ну, спи.

— Мы и не поговорили вчера.

— Да где вам было, коль заутре гуляли.

— Мы не гуляли — работали.

— Да, мужики любят скопом одну чурку колоть.

— Чего-чего?

— Ничего. — Лида махнула рукой и ушла как-то поспешно, ни разу не оглянувшись. Валерию показалось, что она сердится. — «Ну и пускай. Не жена, не сестра и не родственница даже. Чего бы это мне перед ней перышки пушить?»

Он проснулся вечером.

Стоило к кому-нибудь заявиться в гости. На ужин. Не хотят отпускать — пусть кормят. Может начать по гостям ходить? Чтобы сами были рады от него избавиться. Валерий усмехнулся, отбросил шкуру, слез с полатей. Кажется, единственный человек, с которым он еще не общался — Прокофий. — «Вот к нему и пойду. Необходимо вести себя понапористее. Не со всеми, конечно, но с теми, кто сам его провоцирует».

Загрузка...