Заступник

Глава 25 Новое место

Дождь перешел в непрекращающийся ливень, и Роджер ускорил шаг, проклиная судьбу. Он собирался когда-нибудь покинуть Пастуший Дол, однако не ожидал, что это произойдет при таких спешных и неприятных обстоятельствах.

Вряд ли ему стоит винить пастуха. Верно то, что этот человек проводил больше времени со своим стадом, чем с женой, и она первая начала заигрывать с Роджером. Только если мужик возвращается домой раньше обычного из-за проливного дождя и застает парня в постели своей супруги, его действия могут носить весьма необдуманный характер.

В каком-то смысле Роджер благодарен дождю. Если бы не ливень, пастух мог бы поднять добрую половину Дола и организовать погоню. Жители этих мест имеют строгие понятия относительно своей собственности; возможно, потому, что женщины часто остаются одни, когда мужчины пасут свой бесценный скот. Пастухи народ серьезный, они бережно относятся к своим стадам и женам. Если кто-то покушается на то или другое…

После неистовой беготни по комнате жена пастуха вскочила ему на спину и держала, пока Роджер схватил свои сумки и стремительно выскочил за дверь. Арик учил его всегда держать вещи упакованными.

— Тьма! — ругался он, шлепая по лужам. Сырость проникала сквозь тонкую кожу его плаща, но он пока боялся остановиться и развести костер.

Плотнее закутавшись в пестрый плащ, юноша размышлял о том, что ему постоянно приходится от кого-то удирать. За последние два года он переезжал с одного места на другое почти каждый сезон. По меньшей мере три раза жил в Крикет-Ране, Вудсенде и Пастушьем Доле, и все равно чувствовал себя там чужаком. Большинство поселян никогда не покидали своих деревень и постоянно убеждали Роджера поступать точно так же.

Женись на мне. Женись на моей дочери. Останься жить на моем постоялом дворе, и мы напишем твое имя на двери для привлечения постояльцев. Согрей меня, пока муж пасет скотину в поле. Помоги нам собрать урожаи и останься на зиму.

Они произносили разные, слова, но имели в виду одно и то же: «Брось путешествовать и пусти корни у нас».

Каждый раз, слыша подобные призывы, Роджер тотчас отправлялся в путь. Приятно, конечно, что тебя хотят. Вот только в качестве кого? Стать мужем? Отцом? Крестьянином? Роджер Жонглер и не представляет, как можно быть кем-то другим. Как только он согласится помогать селянам убирать урожай или искать заблудшую овцу, тотчас начнется его падение.

Он прикоснулся к златовласому талисману в потайном кармане и почувствовал присутствие духа Арика. Хозяин будет крайне разочарован, если он отложит в сторону шутовской костюм. Арик погиб Жонглером. Роджер поступит так же.

Как и говорил хозяин, Роджер отточил свое мастерство в деревушках. За два года постоянных выступлений он из простого скрипача и акробата превратился в настоящего артиста. Без руководства Арика он был вынужден усовершенствовать свои трюки и придумывать что-то новое на забаву зрителям. Какой-то интересный фокус и чудесную мелодию. Теперь он, ко всему прочему, стал известен как отличный рассказчик.

Все обитатели деревушек любили послушать хорошую историю, особенно такую, в которой говорится о дальних странах. Роджер удовлетворял их любопытство, повествуя о местах, где был и не был. Рассказывал о деревнях, расположенных за соседним холмом, и о тех, что существовали лишь в его воображении. С каждым новым выступлением истории становились все длиннее, а отважные герои начинали жить в умах слушателей. Джек Языкастый, который умел разговаривать с корелингами и постоянно обманывал глупых тварей. Марко Странник, который пересек Милнийские горы и нашел на другой стороне плодородные земли, где корелингам поклонялись, как богам. Ну и, конечно, Заступник.

Жонглеры герцога каждую весну приезжали и деревушки, чтобы сообщать жителям декреты. Последний из них рассказал историю о диком человеке, который бродит по пустыне, убивает демонов и ест их мясо. Он заявлял, что услышал об этом от татуировщика, который наносил татуировки на спину этого человека. Другие люди подтверждали историю. Селяне с восхищением слушали рассказ, и когда они попросили Роджера повторить его на следующую ночь, он удовлетворил их просьбу, прибавив кое-что от себя.

Слушатели любили задавать вопросы и пытались ловить его на противоречиях, однако Роджер с наслаждением плел словесную паутину, заставляя простофиль верить своим вымыслам.

Ирония заключалась с том, что он никак не мог заставить их поверить в то, что корелинги танцевали под его скрипку. Роджер, разумеется, в любой момент мог доказать правдивость своих слов, только он хорошо запомнил высказывание Арика на эту тему: «Как только ты начнешь доказывать что-то одно, тебе придется доказывать все остальное».

Роджер посмотрел на небо. «Вскоре мне придется играть для корелингов», — подумал он. Темнело. В городах, где за высокими стенами большинство жителей не видят корелингов, не верят, что демоны могут восстать при обложенном тучами небе. Но жизнь в деревнях многому научила Роджера. В основном нечистые ждут наступления сумерек, однако если тучи сгущаются, самые смелые из них рискуют выходить до прихода настоящей ночи.

Продрогнув и промокнув, Роджер не хотел больше рисковать и разбил лагерь. Ему повезет, если он доберется до Вудсенда на следующий день. Скорее же всего ему придется провести две ночи в пути. От этой мысли в животе заурчало.

К тому же в Вудсенде будет не лучше, чем в Доле. Или в Крикет-Ране, если уж на то пошло. Раньше или позже он женится на женщине с ребенком или, хуже того, влюбится и не успеет оглянуться, как будет вынимать скрипку из чехла только по большим праздникам. А может, и обменяет ее на плуг или семена. И тогда станет похожим на других селян.

Ты можешь вернуться домой.

Роджер часто думал о возвращении в Анджир, но постоянно находил причину отложить возвращение до следующего времени года. В конце концов, что может предложить ему город? Узкие улицы, заполненные людьми и животными, деревянные мостовые, воняющие навозом и помоями. Нищие, воры и постоянная нужда в деньгах. Люди, ненавидящие друг друга.

«Нормальные люди», — подумал Роджер и вздохнул. Селяне всегда хотят знать все о своих соседях и без раздумий впускают в дом чужаков. Похвально, тем не менее Роджер горожанин в душе.

По возвращении в Анджир Роджеру снова придется иметь дело с Гильдией. Жонглер, не имеющий разрешения, может поставить на себе крест, но член цеха с голода не умрет. Деревенский опыт поможет ему получить разрешение, особенно если кто-то из членов Гильдии замолвит за него слово. У Арика в городе полно врагов, однако Роджер может разжалобить кого-то из знакомых, рассказав о злой судьбе хозяина.

Он присмотрел дерево, чтобы укрыться от дождя, и, разложив магический круг, нашел сухой трут и развел костер, который, несмотря на все его старания, вскоре погас из-за сырости и ветра.

— Будь прокляты деревушки! — проговорил Роджер, когда его окутала темнота, прерываемая лишь вспышками оберегов, тревожимых демонами. — Будь они все прокляты!

Анджир не очень изменился за время его отсутствия. Роджеру показалось, что город стал немного меньше, но ведь он привык жить на просторе, да и подрос на несколько дюймов. Ему исполнилось шестнадцать. Он стал мужчиной. Роджер постоял у городской стены, глядя на ворота и думая, не совершает ли он ошибку.

У него припасена одна монета, взятая из шапки с выручкой и хранимая им ко дню возвращения, да немного еды в суме. Негусто. Зато первые дни не придется ночевать в приюте для бездомных.

«Чтобы набивать живот едой да иметь крышу над головой, я вполне могу вернуться в деревушки», — размышлял он. Можно пойти на юг к Фермерской Ноге и Каттеровой Ложбине или свернуть на север, где герцог перестроил Ривербридж на анджирской стороне реки.

Если не повезет здесь, сказал он про себя, набрался смелости и прошел через ворота.

Вскоре Роджер нашел дешевую гостиницу, достал из сумы свой лучший наряд, приоделся и вышел на улицу. Здание Гильдии Жонглеров находится недалеко от центра города. Каждый Жонглер, имеющий разрешение на работу, может жить в этом доме при условии, что беспрекословно выполняет любые порученные ему задания и отдает половину выручки Гильдии.

— Дураки, — говорил о них Арик. — Жонглер, готовый отдать половину выручки за кров над головой и жидкую овсяную кашу, недостоин носить это звание.

Так оно и есть. Здесь жили лишь престарелые и бесталанные шуты, готовые брать работу, от которой отказывались другие. Хотя уж лучше такая жизнь, чем полная нищета. На здании Гильдии нарисованы сильные обереги, а его обитатели не склонны воровать друг у друга.

Роджер направился в жилое помещение и после нескольких расспросов уже стучался в нужную дверь.

— Кто там? — спросил пожилой человек, вышедший в коридор.

— Роджер Беспалый, — ответил юноша и, видя, что его не узнают, добавил: — Я был подмастерьем Арика Сладкоголосого.

Лицо человека выразило недоумение, и он начал закрывать дверь.

— Мастер Джейкоб, пожалуйста, — просил Роджер, удерживая дверь рукой.

Старик вздохнул, прошел в небольшую комнату и тяжело опустился на стул. Роджер вошел и закрыл за собой дверь.

— Чего ты хочешь? — спросил Джейкоб. — Я стар, и у меня нет времени на всякие пустяки.

— Мне нужен человек, который мог бы замолвить за меня словечко в Гильдии по поводу разрешения, — проговорил Роджер.

Джейкоб плюнул на пол.

— Арик стал для тебя лишним грузом? — спросил он. — Пьянство сделало его неудачником, и ты покинул хозяина, чтобы работать самостоятельно? — Он взглянул на Роджера. — Если ты думаешь, что я помогу предателю…

— Мастер Джейкоб, — сказал Роджер, поднимая руки. — Арик умер. Демоны забрали его на дороге два года тому назад.

— Держи спину прямо, парень, — говорил Джейкоб, когда они шли по коридору. — Смотри цеховому мастеру прямо в глаза и не начинай говорить, пока к тебе не обратятся.

Он уже не первый раз повторяет эти слова, однако Роджер вновь послушно кивает. Он слишком молод, чтобы получить разрешение, но Джейкоб говорит, что в истории Гильдии его получали и более молодые люди. Лицензию завоевывают талантом и умением, а не возрастом.

Нелегко добиться встречи с цеховым мастером, даже при помощи доверителя. Джейкоб слишком слаб и давно не выступает. Члены Гильдии уважают его почтенный возраст, а начальство старается не замечать бывшего Жонглера.

Секретарь заставил их несколько часов ждать в приемной. Они с завистью смотрели на более удачливых людей, входящих в кабинет. Роджер сидел с прямой спиной, не поддаваясь искушению изменить позу. Время шло.

— Цеховой мастер Коллс готов принять вас, — наконец сообщил служащий.

Роджер тотчас вскочил и помог встать старику.

Юноша никогда не видел ничего подобного кабинету цехового мастера. Толстые, теплые, искусно расписанные ковры покрывают пол. На стенах между картин, изображающих великие сражения, прекрасных женщин и различные натюрморты, висят цветные масляные лампы тонкой работы. Письменный стол сделан из полированного орехового дерева. На нем стоят пресс-папье в виде маленьких статуэток, копирующих большие статуи на постаментах, расставленные по всему помещению. За столом на стене висит в большой раме символ Гильдии Жонглеров, представляющий собой три цветных шара.

— У меня мало времени, мастер Джейкоб, — говорит цеховой мастер Коллс, не поднимая взгляд от кипы бумаг. Это грузный человек лет пятидесяти от роду, одетый в яркий наряд купца или дворянина, а не шутовской кафтан.

— Ты не зря потратишь время на этого парня, — возражает Джейкоб. — Он ученик Арика Сладкоголосого.

Коллс наконец поднимает глаза и искоса смотрит на старик;

— Не знал, что ты общаешься с Ариком, — говорит он, не обращая никакого внимания на Роджера. — Слышал, будто вы поссорились.

— С годами забываешь старые обиды, — сурово замечает Джейкоб, стараясь по возможности не кривить душой. — Я помирился с Ариком.

— Кажется, ты один все простил Сладкоголосому, — усмехается Коллс. — Большинство людей, живущих в этом доме, скорее вцепились бы ему в глотку, чем стали разговаривать с ним.

— Они немного опоздали. Арик мертв.

Коллс наконец-то унимается.

— Печальная новость, — сожалеет он. — Любой из нас представляет собой большую ценность. Его сгубило пьянство?

— Корелинги.

Цеховой мастер мрачнеет и плюет в медное ведро, стоящее у стола для подобных целей.

— Когда и где? — спрашивает он.

— Два года тому назад на дороге в Вудсенд.

Коллс печально качает головой.

— Помнится, его подмастерье был скрипачом, — говорит он, глядя в сторону Роджера.

— Так оно и сеть, — соглашается Джейкоб. — И он умеет не только играть на скрипке. Представляю тебе Роджера Беспалого.

Роджер кланяется.

— Беспалый? — с интересом спрашивает цеховой мастер. — Я слышал истории о Беспалом, который выступал в западных деревушках. Это ты, мальчик?

Роджер округляет глаза и кивает. Арик говорил ему, что молва из поселений быстро доходит до города, но он не верил. Интересно, плохо или хорошо отзываются о нем поселяне?

— Ты не очень-то гордись, — говорит Коллс, будто читая его мысли. — Неотесанные мужланы вечно преувеличивают.

Роджер кивает, заглядывая в глаза цеховому мастеру.

— Да, я понимаю.

— Что ж, давайте займемся делом, — предлагает Коллс. — Покажи мне, на что ты способен.

— Здесь? — с сомнением вопрошает Роджер.

Кабинет велик, но тут лежат дорогие ковры и стоит дорогая мебель. Можно ли кувыркаться и метать ножи среди такой роскоши?

Коллс нетерпеливо машет руками.

— Ты много лет выступал с Ариком и, надеюсь, умеешь неплохо жонглировать и петь, — говорит он. — Однако чтобы получить разрешение, тебе придется продемонстрировать особое мастерство.

— Сыграй ему на скрипке, парень, как ты играл мне, — доверительно говорит ему Джейкоб.

Роджер кивает. Его руки немного трясутся, когда он вынимает скрипку из чехла, но едва пальцы прикасаются к гладкому дереву, страх улетучивается. Он начинает играть, забыв о цеховом мастере, полностью отдавшись музыке.

Так он играл, пока чей-то крик не прервал очарование музыки. Его смычок отделился от струн, и в наступившей тишине они услышали громовой голос за дверью.

— Я не собираюсь ждать, пока какой-то ничтожный подмастерье пройдет испытание! Прочь с дороги! — Послышался шум потасовки, а потом дверь распахнулась, и в кабинет ворвался мастер Джейсин.

— Прости, Мастер, — извинялся служащий, — он отказался ждать.

Коллс велел служащему дать проход, и Джейсин подбежал к нему.

— Ты поручил Эдуму выступать на Балу у герцога? — вопрошал он. — Но эта честь десять лет принадлежала мне! Мой дядя узнает об этом!

Коллс не двигался с места, сложив руки на груди.

— Герцог сам потребовал произвести изменения, — сказал он. — Если у твоего дяди возникнут вопросы, предложи ему разобраться во всем вместе с его величеством.

Джейсин нахмурился. Вряд ли Первый министр станет беспокоить герцога по поводу выступления племянника.

— Если ты хотел обсудить со мной только данное дело, Джейсин, то извини меня, — продолжал Коллс. — Юный Роджер проходит испытание на получение лицензии.

Джейсин взглянул на Роджера и сразу узнал его.

— Вижу, ты бросил пьяницу, — усмехнулся Жонглер. — Надеюсь, ты не променял его на этого старикана. — Он подбородком указал на Джейкоба. — Я по-прежнему предлагаю тебе работать на меня. Пусть теперь Арик клянчит у тебя деньги.

— Мастера Арика утащили демоны на дороге два года тому назад, — сообщил Коллс.

Джейсин посмотрел на цехового мастера и разразился смехом.

— Чудесно! — воскликнул он. — Эта новость просто бальзам для меня!

И тут Роджер ударил его.

Он не понимал, что делает, пока не оказался над сбитым с ног Жонглером. Костяшки его пальцев покрылись кровью. Нос Джейсина хрустнул под его кулаком. Внезапно Роджер осознал, что теперь ему ни за что не получить разрешение, но ему было на это наплевать.

Джейкоб схватил его, оттащил в сторону, а Джейсин кое-как поднялся на ноги и принялся неистово размахивать руками.

— Я убью тебя!..

Коллс стал между ними. Джейсин пытался оттолкнуть его, однако дородного цехового мастера не так легко сдвинуть с места.

— Хватит, Джейсин! — прорычал он. — Ты никого не убьешь!

— Ты видел, что он сделал! — кричал Жонглер, из носа которого ручьем лилась кровь.

— А также слышал, что ты сказал! — заорал в ответ Коллс. — Я сам чуть не ударил тебя!

— Как мне петь сегодня вечером? — вопрошал Джейсин. Его нос распухал прямо на глазах, а речь становилась все менее внятной.

Коллс нахмурился.

— Я найду тебе замену, — сказал он. — Гильдия покроет твои убытки. Давид! — Служащий просунул в дверь голову. — Сопроводи мастера Джейсина к Травнику и принеси сюда счет за лечение.

Давид кивнул и бросился помогать Джейсину. Жонглер оттолкнул его.

— Я еще разберусь с тобой, — пообещал он Роджеру, покидая кабинет.

Когда дверь закрылась, Коллс сделал глубокий выдох.

— Что ж, мальчик, у тебя появился первый враг, которого я никому не пожелал бы иметь.

— Он давно стал моим врагом, — возразил Роджер. — Ты ведь слышал, что он говорил.

Коллс кивнул.

— Да, конечно. Тем не менее следует быть сдержанней. Что ты станешь делать, если тебя оскорбит начальник? Или сам герцог? Члены Гильдии не могут избивать всех, кто раздражает их.

Роджер повесил голову.

— Я понимаю, — пробормотал он.

— Ты уже обошелся мне в приличную сумму, — заметил Коллс. — Теперь я буду несколько недель сорить деньгами и давать Джейсину лучшие представления, дабы успокоить его. Придется тебе как следует поиграть на скрипке, чтобы возместить мои расходы.

В глазах Роджера заискрилась надежда.

— Даю тебе пробную лицензию, — заключил Коллс, беря лист бумаги и гусиное перо. — Ты сможешь выступать лишь под присмотром члена Гильдии, которого будешь оплачивать из своей выручки. Половина твоего заработка пойдет в этот кабинет, пока я не сочту, что ты погасил долг. Понятно?

— Абсолютно, — поспешил заверить его Роджер.

— И держи себя в руках, — предостерег его Коллс, — или я порву лицензию, и ты больше никогда не сможешь выступать в Анджире.

Роджер играл на скрипке и краем глаза следил за Абрумом, плотным подмастерьем Джейсина. Обычно один из учеников Златогласа наблюдал за выступлениями Роджера. Роджеру было не по себе, ибо их хозяин желал ему зла. Однако прошли месяцы после происшествия в кабинете цехового мастера, а никаких мер по отношению к нему не последовало. Мастер Джейсин быстро оправился и вскоре начал вновь давать представления во дворцах Анджира. Представители высшего общества весьма одобрительно отзывались о нем.

Роджер надеялся, что инцидент, произошедший между ними, исчерпан. Но почему в таком случае подмастерья Джейсина не пропускают ни одного его выступления? Иногда приходил похожий на лесного демона Абрум, порой копия демона камня Сали потягивала пивко в укромном уголке таверны.

Роджер эффектно закончил представление, подбросив смычок в воздух. Поклонился и выпрямился как раз вовремя, чтобы поймать его. Толпа разразилась аплодисментами, и острый слух Роджера уловил звук металлических монет, падающих в шапку, с которой обходил зрителей Джейкоб. Юноша не смог удержаться от улыбки. Старик просто ожил.

Когда они складывали инструменты в суму, он окинул взглядом уходящих людей и не увидел среди них Абрума. Тем не менее они быстро собрались и пошли обходным путем, чтобы избежать слежки. Солнце клонилось к закату, и улицы быстро пустели. Зима заканчивалась, однако на деревянной мостовой еще лежал снег. Редкие обыватели старались поскорее закончить свои дела и отправиться домой.

— Даже с учетом доли Коллса рента оплачена на многие дни вперед, — говорил Джейкоб, тряся кошельком с выручкой. — Когда ты выплатишь весь долг, станешь богатым человеком!

— Мы станем богатыми, — поправил его Роджер, вызвав смех старого Жонглера, похлопавшего юношу по спине.

— Посмотри на себя, — продолжал Роджер. — Куда девался тот чуть живой старичок, который открыл мне дверь несколько месяцев назад?

— Участие в представлениях творит чудеса, — объяснил Джейкоб, одаривая юношу улыбкой беззубого рта. — Я не пою и не бросаю ножи, но даже собирание выручки молодит мою кровь. Чувствую, я мог бы даже… — Он отвернулся.

— Что? — спросил Роджер.

— Не знаю. Ну, например, рассказать какую-то историю. Или подыгрывать тебе в коротких юмористических сценках. Разумеется, я вовсе не собираюсь затмевать твою славу…

— Ну конечно, — согласился Роджер. — Я сам хотел тебя об этом просить, только мне казалось, что я и так слишком напрягаю тебя. Тебе ведь приходится тащиться через весь город, чтобы наблюдать за моими представлениями.

— О, я не помню, когда в последний раз был так счастлив! — воскликнул старик.

Они свернули за угол и наткнулись на Абрума и Сали. За их спинами широко улыбался Джейсин.

— Рад тебя видеть, мой друг! — обратился Джейсин к Роджеру, а Абрум ударил его по плечу. Юноша согнулся и упал на ледяную мостовую. Прежде чем он успел подняться, Сали сильно пнула его ногой в челюсть.

— Оставьте его в покое! — закричал Джейкоб, бросаясь на Сали.

Здоровенная бабища лишь усмехнулась, схватила старика и с силой ударила о стену дома.

— О, тебе тоже причитается, старина! — крикнул Джейсин, и Сали принялась безжалостно избивать Джейкоба.

Роджер услышал треск носовой кости и слабый стон, сорвавшийся с губ Жонглера. Лишь стена не давала ему упасть.

Деревянные доски под руками ходили ходуном, тем не менее Роджеру удалось встать на ноги. Он размахивал скрипкой, как дубинкой.

— Вам это не сойдет с рук! — кричал юноша.

Джейсин рассмеялся.

— К кому ты обратишься за помощью? Разве городские судьи примут заведомо ложные обвинения мелкого уличного шута? Они скорее поверят племяннику Первого министра. Иди к страже, если хочешь чтобы тебя повесили.

Абрум перехватил скрипку, заломил руку Роджера и ударил его коленом в промежность. Роджер, превозмогая острую боль в паху, понял, что у него сломана рука. Вдобавок он получил удар скрипкой по затылку, пошатнулся и вновь упал на мостовую.

Сквозь звон в ушах он слышал, как стонет от боли Джейкоб. Абрум стоял над ним и, улыбаясь, заносил над головой старика тяжелую дубинку.

Глава 26 Больница

— Здравствуй, Жизель! — воскликнул Скот, когда к нему с чашей в руках подошла старая Травница. — Почему ты не разрешаешь своей ученице выполнять задание? — Он кивнул в сторону Лиши, которая перевязывала другого мужчину.

— Ха! — рявкнула Жизель, дородная женщина с короткими седыми волосами и громким голосом. — Если я позволю ей делать мокрые обтирания, сбежится половина Анджира.

Лиша укоризненно покачала головой, а остальные больные засмеялись. Скот безобидный. Он Вестник, и недавно лошадь сбросила его на дороге. Еще повезло, что он выжил. Со сломанными руками Скот каким-то образом сумел обуздать коня и взобраться в седло. У него нет жены, которая могла бы заботиться о нем, так что Гильдия Вестников собрала клаты, необходимые для его лечения в больнице.

Жизель обмакнула тряпку в теплой мыльной воде, налитой в чашу, подняла простыни Вестника и начала уверенно делать обтирания. Мужчина взвизгнул, когда она закончила, и Жизель рассмеялась.

— Я и сама могу делать обтирания, — громко заявила она, потупив взгляд. — Зачем нам расстраивать бедную Лишу.

Больные в кроватях разразились смехом. Они скучали, и им хотелось слегка поразвлечься.

— Она могла бы делать все по-другому, — проворчал Скот, краснея, однако Жизель лишь улыбалась в ответ.

— Бедняга Скот втрескался в тебя, — сказала Жизель Лише позднее, когда они прошли в аптеку молоть травы.

— Втрескался? — рассмеялась Кади, одна из молодых учениц. — Да он влюбился в нее! — Другие подмастерья, услышав эти слова, захихикали.

— Мне кажется, он симпатичный, — предположила Рони.

— Тебе все кажутся симпатичными, — сказала Лиша. Рони начинает созревать и помешана на мальчиках. — Надо все-таки уважать себя и не попадаться на удочку человеку, который просит сделать ему обтирание.

— Не учи ее жить, — вмешалась в разговор Жизель. — У Рони свои взгляды. Она хотела бы обтирать всех мужчин в больнице. — Девушки захихикали, а Рони не стала возражать.

— Ты бы хоть покраснела, — обратилась к ней Лиша, и ученицы вновь залились смехом.

— Хватит, хохотушки, уходите! — выговаривала им Жизель. — Мне нужно поговорить с Лишей.

— Почти все мужчины, которые приходят к нам, симпатизируют тебе, — начала она разговор после ухода девушек. — Ты могла бы и поговорить с кем-то из них на другие темы, кроме здоровья.

— Ты прямо как моя мама.

Жизель ударила пестиком о стол.

— Ничего подобного, — заявила целительница, до которой все последние годы доходили слухи об Элоне. — Просто не хочу, чтобы ты умерла старой девой назло матери. Любить мужчину не преступление.

— Мне нравятся мужчины, — протестовала Лиша.

— Что-то я не заметила.

— Не должна же я сразу предлагать Скоту обтирание, — возразила девушка.

— Конечно, нет, — согласилась Жизель. — Во всяком случае, не в присутствии других мужчин, — добавила она и подмигнула.

— Теперь ты говоришь, как Бруна, — застонала Лиша. — Мое сердце не завоюешь грубой лестью. — Заигрывания и приставания Лише не в новость. У нее отличное тело ее матери, которое привлекает внимание мужчин вне зависимости от желания девушки.

— Тогда что же нужно сделать мужчине, дабы пройти обереги, защищающие твое сердце? — спросила Жизель.

— Я должна доверять ему, — ответила девушка. — Мне нужен такой человек, которого я могу поцеловать в щеку, и он на следующий день не побежит хвастать своим друзьям, что овладел мною за амбаром.

Жизель фыркнула.

— Скорее уж ты найдешь дружелюбного корелинга.

Лиша пожала плечами.

— Я думаю, ты просто боишься, — предположила Жизель. — Ты так долго носишься со своей невинностью, что страшишься заниматься простыми и естественными делами, как другие девушки, и окружила себя неприступными стенами.

— Не смеши меня, — протестовала Лиша.

— Разве нет? — спросила Жизель. — Я наблюдала за тобой, когда к тебе приходили женщины, прося совета в отношении интимных дел, и ты при этом стеснялась и краснела. Как ты можешь давать советы такого рода другим, если не имеешь собственного опыта?

— Я уверена, что знаю все о таких вещах, — кисло заметила Лиша.

— Ты понимаешь, о чем я говорю, — настаивала Жизель.

— И что ты предлагаешь мне делать? — вопрошала Лиша. — Подцепить наобум какого-нибудь мужика и отдаться ему?

— Да хоть бы и так.

Лиша окинула знахарку свирепым взглядом, однако та не отвела глаз.

— Ты так долго хранила невинность, что считаешь, будто ни один мужчина не стоит того, чтобы сорвать твой цветок, — поучала она. — Какой прок от цветка, которого не видят люди? Кто запомнит его красоту, после того как она увянет?

Лиша приглушенно всхлипнула. Жизель тотчас бросилась к ней и крепко обняла.

— Тихо, тихо, крошка, — успокаивала она девушку, гладя ее волосы, — все не так плохо.

После ужина и проверки оберегов, когда ученицы ушли в свои комнаты, Лиша и Жизель наконец заварили травяной чай и открыли сумку, которую доставил утром Вестник. На столе стояла старая лампа.

— Днем пациенты, а вечером письма, — вздохнула Жизель. — Что ж, Травницы вообще не должны спать? — Она разложила пергамент.

Они быстро отложили корреспонденцию, предназначенную для больных, а потом Жизель наугад взяла одну связку, глядя на приветствия.

— Это твои письма, — сказала она, передавая пачку Лише. Взяла одно письмо и начала читать. — От Кимбер, — сообщила она через какое-то время. Кимбер — еще одна ученица Жизели, отправленная в селение Фермерская Нога, находившееся на расстоянии двух дней. — Там опять свирепствует бондарская сыпь.

— Кимбер неправильно готовит чай, я уверена, — простонала Лиша. — Она недостаточно долго заваривает его, а потом удивляется, почему лекарство не дает нужных результатов. Если мне придется ехать в Фермерскую Ногу и готовить лекарство вместо нее, я устрою ей хорошую взбучку!

— Она это знает, — засмеялась Жизель. — Потому и пишет мне!

Жизель смеялась очень заразительно, и Лиша вскоре присоединилась к ней. Девушка любила старую знахарку. Она может быть суровой, как Бруна, если того требуют обстоятельства, однако рассмешить ее ничего не стоит.

Лиша очень скучала по Бруне, и мысли о ней заставили ее вновь обратиться к пачке с письмами. Вестники прибывали из Фермерской Ноги, Каттеровой Ложбины и южных поселений в Четвертый день недели. Судя по почерку, первое письмо в стопке от ее отца.

Есть также послание от Вики, которое Лиша прочитала в первую очередь, волнуясь, как обычно, пока не выяснила, что древняя Бруна жива и здорова.

— Вика родила, — заметила она. — Мальчика по имени Джейм. Вес шесть фунтов одиннадцать унций.

— Он у нее третий? — спросила Жизель.

— Четвертый, — ответила Лиша. Вика вышла замуж за Чайлда Иону — Пастыря Иону — вскоре после прибытия в Каттерову Ложбину и, не теряя зря времени, начала рожать ему детей.

— Вряд ли она теперь вернется в Анджир, — сокрушалась Жизель.

Лиша рассмеялась.

— Я полагала, что такое решение она приняла после рождения первенца.

Трудно поверить, что с того момента, когда она поменялась с Викой, прошло уже семь лет. Временное соглашение оказалось постоянным, что, впрочем, вполне удовлетворяло Лишу.

Вне зависимости от того, чем будет заниматься Лиша, Вика останется в Каттеровой Ложбине. Ее любят там больше, чем Бруну, Лишу и Дарси, вместе взятых. Эта мысль давала Лише ощущение свободы, о которой она никогда и не мечтала. Девушка обещала когда-нибудь вернуться домой, дабы дать Ложбине целителя, в котором нуждалось селение, но Спаситель позаботился об этом вместо нее. Теперь она сама может выбирать свое будущее.

Отец пишет, что простудился, но Вика лечит его, и он надеется вскоре выздороветь. Следующее письмо от Майры — ее старшая дочь уже созрела и обещана, так что Майра скоро станет бабушкой.

Лиша вздохнула.

В пачке есть еще два письма. Лиша переписывается с Майрой, Викой и отцом почти каждую неделю, однако мать пишет не так часто и, как правило, в приступах гнева.

— Дома все в порядке? — спросила Жизель, поднимая глаза от своего письма, заметив хмурый вид Лиши.

— Да вот письмо от мамы, — ответила Лиша. — Тон зависит от ее настроения, только смысл остается все тот же: «Приезжай домой и роди нам детей, прежде чем состаришься и Спаситель отнимет у тебя последний шанс стать матерью».

Жизель что-то проворчала и покачала головой.

Вместе с письмом Элоны лежало послание от Гареда, написанное рукой ее матери, так как сам он не владел грамотой. Предполагалось, что оно составлено под диктовку Гареда, только Лиша знала, что большая его часть сочинена матерью. Содержание всегда остается неизменным. Гаред жив, здоров и скучает по ней. Ждет ее. Любит ее.

— Мать считает меня глупой, — криво улыбаясь, заметила Лиша, читая письмо, — думая, что я поверю, будто Гаред способен сочинить стихотворение, тем более такое, строки которого не рифмуются.

Жизель засмеялась, однако тут же умолкла, видя, что Лиша не разделяет ее радость.

— А что, если она права? — неожиданно спросила Лиша. — Я не считаю, что Элона идеальна, только я ведь захочу когда-нибудь родить ребенка. И не надо быть Травницей, чтобы знать, что у меня для этого осталось не так уж много времени. Ты сама говоришь, что я напрасно потратила лучшие годы.

— Вряд ли я говорила нечто подобное, — оправдывалась Жизель.

— Но это правда, — с грустью в голосе сказала Лиша. — Я никогда не искала мужчину; они сами находили меня, хотела я того или нет. Мне всегда казалось, что однажды найдется такой, который подойдет мне.

— Что ж, все женщины мечтают об этом, дорогая. Приятно порой пофантазировать, глядя на стену. Вот только ты не повесишь на нее свои надежды.

Лиша сжала письмо в руке и даже слегка помяла его.

— Так ты хочешь вернуться и выйти замуж за Гареда? — спросила Жизель.

— О Спаситель! — воскликнула Лиша. — Конечно, нет!

Жизель крякнула.

— Хорошо. А то я собралась отшлепать тебя.

— Мое чрево томится по ребенку, — продолжала Лиша, — только я скорее умру девственницей, чем понесу от Гареда.

— Так заведи детей здесь, — предложила Жизель.

— Что? — удивилась Лиша.

— Каттерова Ложбина в хороших руках, — объясняла Жизель. — Я сама учила Вику, и в любом случае ее сердце сейчас находится там. — Она наклонилась и положила на руку девушки свою большую ладонь. — Останься здесь. Сделай Анджир своим домом и возглавь больницу после того, как я отойду от дел.

Глаза Лиши округлились. Она открыла рот, однако не издала ни звука.

— Все эти годы мы учились друг у друга, — продолжала Жизель. — Мне некому больше доверить дело моей жизни, даже если Вика вернется сюда.

— Не знаю, что и сказать, — промолвила Лиша.

— Не спеши с ответом, — сказала Жизель, поглаживая руку девушки. — Смею заметить, что не собираюсь бросать работу в ближайшее время. Просто подумай о моем предложении.

Лиша кивнула. Жизель раскрыла объятия, и девушка упала в них, крепко обнимая старуху. И тут с улицы донесся пронзительный крик.

— Помогите! Помогите! — кричал кто-то. Женщины посмотрели в окно, за которым уже сгустились сумерки.

Держать ставни ночью открытыми считалось в Анджире преступлением, за которое секли кнутом, однако Лиша и Жизель не думали об этом, открывая засов. Они увидели трех стражников, бегущих по мостовой. Двое из них тащили на плечах по человеку.

— Эй, в больнице! — закричал бегущий впереди стражник, увидев открывшиеся ставни и освещенную комнату. — Отоприте дверь! Нам нужно убежище и помощь!

Лиша и Жизель сломя голову бросились к лестнице и побежали вниз, чуть не падая на ступенях и стремясь поскорее открыть дверь. Стояла зима, и хотя городские Караульные прилежно очищали сеть оберегов от снега, льда и сухих листьев, какое-то количество демонов ветра неизменно проникало в город каждую ночь, охотясь за бездомными нищими и поджидая какого-нибудь глупца, пренебрегшего законом, запрещающим выходить на улицу с наступлением темноты.

Демон ветра мог упасть с неба тихо, как камень, неожиданно схватить свою жертву когтями и утащить ее.

Женщины добежали до дверей и распахнули их, глядя на приближающихся к зданию людей. Окна и перемычки надежно защищены оберегами; они и больные находятся в полной безопасности даже с открытой дверью.

— Что случилось? — раздался голос Кади, которая показалась наверху лестницы. За ее спиной толпились другие ученицы.

— Наденьте фартуки и спускайтесь! — велела Лиша, и девушки поспешили подчиниться.

Мужчины находились еще далеко, однако бежали к больнице со всех ног. У Лиши екнуло сердце, когда она услышала пронзительные вопли в небе. Демонов ветра привлекли шум и свет.

Стражи стремительно приближались, и у Лиши появилась надежда, что они благополучно успеют скрыться в здании, когда один человек поскользнулся на льду и упал. Он вскрикнул и уронил человека, которого тащил на себе. Тот рухнул на мостовую.

Другой стражник что-то крикнул и, пригнув голову, ускорил ход. Упавший вскочил, повернулся, в этот миг раздался хлопок кожистых крыльев, и голова несчастного стражника покатилась по мостовой. Кади пронзительно завизжала. Прежде чем из раны хлынула кровь, демон ветра издал страшный крик и устремился в небо, таща за собой мертвое тело.

Обремененный ношей стражник пересек обереги и благополучно проник в безопасную зону. Лиша посмотрела в сторону оставшегося на улице человека и нахмурилась.

— Лиша, не смей! — крикнула Жизель, хватая ее за руку, однако девушка вырвалась и бросилась на улицу.

Она бежала зигзагами, слыша над головой в холодном небе крики демонов ветра. Один корелинг спикировал на нее, но промахнулся и с грохотом рухнул на мостовую. Тем не менее он быстро пришел в себя и выпрямился, нисколько не пострадав от удара благодаря крепкой броне. Лиша отскочила прочь и бросила ему в глаза ослепляющий порошок Бруны. Теперь ей надо помочь распростершимся на земле людям, вот только тащить двоих ей будет не под силу.

— Не меня! — крикнул стражник, когда она приблизилась к нему.

Лиша покачала головой.

— Я отведу тебя в безопасное место, — сказала она тоном, не терпящим возражений. Девушка взяла его под руки и потащила.

— Держись поближе к земле, — выдохнул страж. — Ветряки не склонны пикировать на тех, кто передвигается ползком.

Лиша пригнулась насколько смогла, шатаясь под тяжестью грузного человека и понимая, что они все равно не успеют вовремя добраться до укрытия.

— Вперед! — раздался голос Жизели.

Лиша подняла голову и увидела, как Кади и еще две ученицы выбежали на мостовую, держа над собой белую простыню, которая мешала демонам выбрать свою цель.

Под этим прикрытием к ним подбежали целительница и первый стражник. Жизель стала помогать Лише, а стражник понес человека, потерявшего сознание. Страх придавал им силы. Они быстро преодолели оставшееся расстояние, укрылись в больнице и заперли за собой двери.

— Этот человек умер, — проговорила Жизель. — Держу пари, что он мертв уже более часа.

— Так я жертвовал собой ради мертвеца? — воскликнул стражник с переломанной лодыжкой.

Лиша, не обращая на него внимания, занималась другим раненым. У него круглое веснушчатое лицо и хрупкое телосложение. Он похож скорее на мальчика, чем на мужчину. Его сильно избили, однако сердце у него оказалось крепким. Лиша наскоро осмотрела юношу, сняв яркую заплатанную одежду и ища сломанные кости и причину кровотечения. Весь его шутовской наряд испачкан кровью.

— Что случилось? — обратилась Жизель к раненому стражнику, исследуя его перелом.

— Мы возвращались с дежурства, — отвечал он, скрепя зубами. — И вот нашли этих двух Жонглеров, лежащих на дороге. Должно быть, их ограбили после представления. Оба оказались живыми, только находились в очень плохом состоянии. Уже стемнело, и их нужно было срочно показать Собирателю целебных трав. Иначе они не пережили бы ночь. Я вспомнил о вашей больнице, и мы побежали сюда со всех ног, стараясь держаться под свесами крыш, дабы не быть замеченными ветряками.

Жизель кивнула.

— Вы правильно поступили, — одобрила она.

— Скажи это бедняге Джонсину, — заметил страж. — О Спаситель, что мне теперь говорить его жене?

— Об этом будешь думать завтра, — утешала его Жизель, поднося к его губам флягу. — Выпей.

Стражник с сомнением посмотрел на нее.

— Что это? — спросил он.

— Снотворное, — ответила Жизель. — Мне нужно вправить твою лодыжку. Обещаю, что ты не проснешься, пока я буду этим заниматься.

Стражник быстро проглотил лекарство.

Лиша промывала раны юноши, когда он вдруг вскрикнул, очнулся и сел. Один глаз у него распух и заплыл, однако другой, ярко-зеленый, живо смотрит по сторонам.

— Джейкоб! — крикнул он.

Юноша начал неистово метаться, так что Лише, Кади и последнему из стражей пришлось держать его. Он пристально посмотрел на Лишу своим единственным видящим глазом.

— Где Джейкоб? — спросил он. — С ним все в порядке?

— Ты говоришь о старике, которого нашли вместе с тобой? — осведомилась Лиша.

Юноша кивнул.

Лиша молчала, подбирая слова. Ее молчание говорило само за себя. Юноша вскрикнул и опять начал метаться. Стражник прижал его к кровати и заглянул в глаза.

— Ты видел, кто вас бил? — спросил он.

— Он не в состоянии… — начала Лиша, однако мужчина оборвал ее, окинув гневным взглядом.

— Сегодня ночью я потерял товарища, — проговорил он. — У меня нет времени ждать. — Он повернулся к раненому. — Так кто это был?

Юноша смотрел на него заплаканными глазами. Наконец он покачал головой, однако стражник не отставал.

— Ты наверняка что-то видел, — настаивал он.

— Довольно, — вмешалась Лиша, хватая стражника за руки. Какое-то время он сопротивлялся, а потом уступил. — Подожди в другой комнате, — приказала девушка. Он нахмурился, но подчинился.

Когда Лиша повернулась к юноше, он плакал и не скрывал слез.

— Отнесите меня на улицу, — говорил он, поднимая вверх увечную руку. — Мне давно нужно было умереть, и всякий, кто хочет помочь мне, погибает сам.

Лиша посмотрела ему в глаза.

— Я все-таки попробую помочь тебе, — сказала она, сжимая беспалую руку. — Мы товарищи по несчастью и должны заботиться друг о друге. — Она поднесла к губам юноши флягу со снотворным и продолжала держать его, передавая ему свою силу, пока он не закрыл глаза.

Больницу наполнили звуки скрипки. Больные хлопали в ладоши, а ученицы танцевали, выполняя свою работу. Даже Лиша и Жизель ходили, слегка подпрыгивая.

— Юный Роджер беспокоится о том, что ему нечем оплатить свой долг, — говорила Жизель, когда они готовили обед. — Так пусть устроит у нас представление, как только встанет на ноги. Я сполна заплачу ему.

— Больные и девушки любят его, — согласилась Лиша.

— Я видела, как ты танцуешь, полагая, что никто не смотрит на тебя.

Лиша улыбнулась. Роджер играл на скрипке или рассказывал истории, которые притягивали к его кровати учениц. Он также учил их несложным фокусам, которые, по его словам, узнал при дворе герцога. Жизель относилась к юноше по-матерински, а подмастерья заигрывали с ним.

— Значит, дадим ему лишний кусок говядины, — предложила Лиша, нарезая мясо и кладя его на тарелку, где уже в изобилии лежала картошка и фрукты.

Жизель покачала головой.

— Не понимаю, куда девается вся та пища, которую он ест, — недоумевала она. — Ты и другие девушки кормите его уже целый месяц, а он все такой же тощий, прямо как тростинка.

— Обед! — закричала она.

На кухню тотчас прибежали девушки. Рони направилась к переполненному подносу, однако Лиша убрала его.

— Я отнесу сама, — заявила она, с улыбкой глядя на разочарованных учениц.

— Роджеру надо отдохнуть и вдоволь наесться, а не рассказывать вам сказки, пока вы поедаете его мясо, — обратилась к ним Жизель. — Потом будете крутить перед ним хвостами.

— Перерыв! — провозгласила Лиша, входя в палату.

Впрочем, девушка зря беспокоилась. Смычок тотчас с визгом покинул струны, как только она появилась. Роджер заулыбался и приветственно замахал руками, опрокинув при этом деревянную кружку. Переломанные пальцы и рука отлично зажили, но он еще сильно хромал и с трудом добирался до кровати.

— Ты, наверное, проголодался, — смеялась Лиша, ставя поднос ему на колени и убирая в сторону скрипку.

Роджер с сомнением посмотрел на поднос и улыбнулся ей.

— Поможешь мне нарезать мясо? — попросил он, поднимая вверх увечную руку.

Лиша с удивлением посмотрела на него.

— Ты ведь без труда играешь на скрипке, — сказала она. — Почему же сейчас не можешь работать пальцами?

— Потому что не люблю есть один, — засмеялся он.

Лиша улыбнулась, села на край кровати и взяла в руки вилку и нож. Она отрезала большой кусок мяса, обмакнула его в подливу и поднесла ко рту Роджера. Он улыбнулся, и немного подливы пролилось изо рта. Лиша захихикала. Роджер покраснел, белые щеки юноши стали похожи на его рыжие волосы.

— Не могу поднять вилку, — пожаловался он.

— Ты хочешь, чтобы я нарезала тебе мясо и ушла? — спросила Лиша. Роджер энергично замотал головой. — Тогда успокойся. — И она поднесла новую порцию к его рту.

— Знаешь, это ведь не моя скрипка, — промолвил Роджер, бросая взгляд на инструмент. — Она принадлежит Джейкобу. Мою сломали, когда…

Он умолк, а Лиша нахмурилась. Уже прошел месяц, а юноша по-прежнему отказывается рассказывать о нападении, молчит даже на допросе у стражников. Роджер послал за своими вещами, только, насколько ей известно, он не общался с членами Гильдии Жонглеров и не рассказывал им о случившемся.

— Это не твоя вина, — обратилась к нему Лиша, видя, что он ушел в себя. — Ведь не ты же напал на него.

— Может, и я, — проговорил Роджер.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Лиша.

Роджер отвернулся.

— Я хочу сказать… именно из-за меня он начал работать. Он был бы жив, если бы…

— Ты говорил, что новая работа стала для него самым счастливым событием за последние двадцать лет, — протестовала Лиша. — Похоже, в этот короткий промежуток времени старик жил более полной жизнью, чем в течение тех лет, что провел в своей клетке дома Гильдии.

Роджер кивнул, однако слезы стояли в его глазах. Лиша сжала руку юноши.

— Собирателям целебных трав часто приходится видеть смерть, — проговорила она. — Никто никогда не отходит к Создателю, полностью покончив с мирскими делами. Каждому отмерен свой срок.

— Почему-то люди, с которыми сводит меня судьба, умирают слишком рано, — вздохнул Роджер.

— Я видела, как умирали раньше времени многие люди, которые никогда не слышали о Роджере Беспалом, — сказала Лиша. — Не хочешь ли ты взвалить на свои плечи вину и за их смерти?

Роджер посмотрел на нее, и она всунула ему в рот еще одну вилку с куском мяса.

— Ты не окажешь услуги мертвым, если скончаешься от чувства вины перед ними, — заключила девушка.

Лиша держала в руках постельное белье, когда прибыл Вестник. Она сунула письмо от Вики в карман фартука, а остальные оставила на потом. Не успела девушка отложить в сторону постиранное белье, как к ней подбежала ученица и сообщила, что один больной начал харкать кровью. Затем ей пришлось вставлять вывихнутую руку и давать урок подмастерьям.

Не успела она оглянуться, как солнце село, и все ученицы легли спать. Лиша опустила фитиль лампы, которая едва светилась оранжевым светом, и совершила последний обход по рядам коек, перед тем как подняться к себе наверх. Проходя мимо Роджера, она встретилась с ним взглядом. Он звал ее к себе, однако девушка лишь покачала головой. Она показала на него пальцем, затем молитвенно сложила руки и закрыла глаза.

Роджер нахмурился. Лиша подмигнула ему и продолжала обход, зная, что юноша не последует за ней. Бинты с его ног сняли, но Роджер продолжал жаловаться на боли и слабость.

В конце палаты она остановилась и налила себе чашку воды. Стояла теплая весенняя ночь, и кувшин был влажен. Девушка вытерла руку о фартук, услышала хруст бумаги и тотчас вспомнила о письме Вики. Вынула его, большим пальцем сломала печать и поднесла лист к лампе.

Через мгновение она уронила чашку и даже не услыхала, как она разбилась о пол. Крепко зажала письмо в руке и выбежала из комнаты.

Лиша тихо рыдала в полутемной кухне, где и нашел ее Роджер.

— Что с тобой? — спросил он едва слышно, опираясь на палку.

— Роджер? — засопела она. — Почему ты не в постели?

Ничего не отвечая, Роджер подошел к ней и сел рядом.

— Плохие новости из дома? — спросил он.

Лиша посмотрела на него и кивнула.

— Помнишь, я говорила, что мой отец простудился? — спросила она, дожидаясь его утвердительного кивка, прежде чем продолжить. — Он стал поправляться, однако эпидемия продолжалась. Оказалось, что это дизентерия, которая распространилась по всей Ложбине. Большинство людей справлялись с ней, но самые слабые… — Она снова начала плакать.

— Умер кто-то из твоих близких? — спросил Роджер и тут же выругал себя за это. В деревушках все люди хорошо знают друг друга.

Лиша не заметила его оплошности.

— Моя наставница Бруна, — промолвила она, и большая слеза упала на ее фартук. — Умерло еще несколько людей и двое детей, которых я никогда не видела. Всего более дюжины, и половина поселения еще болеет. Мой отец среди них.

— Мне очень жаль, — сказал Роджер.

— Не сочувствуй мне; я сама во всем виновата.

— Что? — спросил Роджер.

— Нужно было вернуться туда, — объясняла она. — Я уже давно перестала быть подмастерьем Жизели и обещала приехать в Каттерову Ложбину по окончании обучения. Если бы я сдержала обещание и находилась там, возможно…

— Я видел, как дизентерия убивает людей в Вудсенде. Может быть, ты хочешь и за них нести ответственность? Или на твоей совести умирающие в этой больнице, которых нельзя вылечить?

— Тут совсем другое дело, и ты прекрасно это понимаешь, — парировала Лиша.

— Разве? — спросил Роджер. — Будешь плакать всю ночь или начнешь собираться в дорогу?

— Собираться.

— У меня есть переносной круг Вестника, — объяснял Роджер. — Мы можем утром отправиться в Каттерову Ложбину.

— Роджер, ты с трудом передвигаешь ноги.

Юноша поднял палку, положил ее на стойку и прошелся по помещению, слегка прихрамывая.

— Ты притворялся, чтобы подольше оставаться в теплой кровати и заигрывать с девушками? — спросила Лиша.

— Да никогда в жизни! — Роджер покраснел. — Просто… я не готов пока выступать.

— Но готов отправиться в далекий путь к Каттеровой Ложбине? — спросила Лиша. — Без лошади туда идти около недели.

— Надеюсь, по дороге мне не придется делать кувырки, — предположил Роджер. — Дойду как-нибудь.

Лиша скрестила руки на груди и покачала головой.

— Нет, я строго запрещаю тебе уходить отсюда.

— Я не какой-то подмастерье, которому ты можешь что-то запрещать, — фыркнул Роджер.

— Ты мой больной, — возразила Лиша, — и я запрещаю все, что грозит твоему здоровью. Я найму Вестника, который доставит меня туда.

— Вряд ли тебе это удастся, — заметил Роджер. — Один из Вестников сегодня уже отправился на юг. В такое время года все остальные уже разъехались по заданиям. Будет стоить огромных денег уговорить кого-то из них довезти тебя до Каттеровой Ложбины. Кроме того, я могу отгонять корелингов игрой на скрипке. Никакой Вестник тебе такого не предложит.

— Уверена в этом, — проговорила Лиша тоном, в котором не прозвучала уверенность, — вот только я нуждаюсь в скаковой лошади, а не в волшебной скрипке.

Не обращая внимания на протесты, она отвела юношу к кровати, а затем поднялась наверх упаковывать вещи.

— Итак, ты в этом полностью уверена? — спрашивает Жизель на следующее утро.

— Мне надо ехать, — отвечает Лиша. — Вике и Дарси одним не справиться с эпидемией.

Жизель кивает.

— Роджер, кажется, хочет везти тебя туда, — говорит она.

— Ну уж нет, — протестует Лиша. — Я найму Вестника.

— Он все утро собирался в дорогу, — замечает Жизель.

— Да он еще не поправился как следует.

— Ба! — восклицает Жизель. — Он провел здесь около трех месяцев и уже прекрасно ходит без палки. Думаю, юноша задержался в больнице исключительно из-за тебя.

Лиша округляет глаза.

— Ты полагаешь, что Роджер…

Жизель пожимает плечами.

— Я просто хочу сказать, что не каждый день встречается человек, который готов ради тебя сражаться с корелингами.

— Жизель, ведь я ему в матери гожусь! — говорит Лиша.

— Ба! — пренебрежительно восклицает целительница. — Тебе всего двадцать семь лет, а Роджер утверждает, что ему двадцать.

— Роджер часто искажает факты.

Жизель вновь пожимает плечами.

— Ты говоришь, что непохожа на мою маму, — говорит Лиша, — однако вы обе пытаетесь воспользоваться любой бедой, чтобы только начать разговор о моих сердечных делах.

Жизель открывает рот, чтобы ответить, но Лиша, подняв вверх руку, останавливает ее.

— А теперь извини меня. Мне нужно идти нанимать Вестника.

Она в волнении покидает кухню. Роджер, подслушивающий у двери, едва успевает скрыться.

Кроме денежных сумм, присланных отцом, и заработка в больнице Лиша получила вексель из Банка Герцога на сто пятьдесят милнийских солнц. Такие деньги и во сне не снились анджирским крестьянам, вот только Вестники не желали рисковать жизнями ради каких-то клат. Она надеялась, что у нее достаточно средств для поездки, тем не менее слова Роджера оказались пророческими.

Весенняя торговля была в разгаре, и даже самые плохие Вестники получили задания. Скот куда-то уехал, а секретарь Гильдии Вестников отказался помогать Лише. Следующий человек, направляющийся на юг, отбудет из города только на будущей неделе, то есть через шесть дней.

— Да за это время я туда пешком дойду! — крикнула она служащему.

— Тогда отправляйтесь прямо сейчас, — сухо предложил ей этот человек.

Лиша прикусила язык и потопала прочь. Ей казалось, что она сойдет с ума, если будет ждать здесь целую неделю. Ее отец может умереть…

— Лиша? — раздался чей-то голос. Она резко остановилась и повернулась.

— Это ты! — воскликнул Марик и с распростертыми объятиями направился к ней. — Я не знал, что ты все еще в городе!

Потрясенная девушка позволила ему обнять себя.

— Что ты делаешь в здании Гильдии? — спросил Марик, отходя назад и с восхищением осматривая ее. Он по-прежнему красив, у него все те же волчьи глаза.

— Мне нужен сопровождающий, который мог бы доставить меня в Каттерову Ложбину, — объяснила она. — В деревне свирепствует дизентерия, и поселяне нуждаются в моей помощи.

— Полагаю, я мог бы отвезти тебя, — сказал Марик. — Только надо найти причину для отказа ехать в Ривербридж… а впрочем, это легко сделать.

— У меня есть деньги, — сообщила ему Лиша.

— Ты ведь знаешь, я не беру денег за сопровождение, — ответил Марик, подходя ближе и окидывая девушку плотоядным взглядом. — Меня интересует только одна плата. — Он протянул руку, чтобы сжать ее ягодицы, но Лиша отпрянула. И тут вспомнила о людях, которые нуждались в ней, а также о словах Жизели относительно цветов, которые никто никогда не увидит. Возможно, Спаситель устроил ей эту встречу с Мариком. И она кивнула ему.

Марик увлек Лишу в темный уголок зала. Прижал ее к стене за деревянной статуей и крепко поцеловал. Через какое-то время она ответила, обняв его за плечи, ощущая во рту теплый язык.

— На этот раз со мной будет все в порядке, — пообещал Марик, взял руку девушки и положил ее себе между ног.

Лиша застенчиво улыбнулась.

— Могу прийти к тебе в гостиницу до наступления темноты, — прошептала она. — Мы можем… провести ночь вместе и отправиться в путь поутру.

Марик осмотрелся по сторонам и покачал головой. Вновь прижал ее к стене и начал расстегивать свой ремень.

— Я слишком долго ждал этого момента, — бормотал он. — И уж теперь не упущу его!

— Я не буду заниматься этим в коридоре! — прошипела Лиша, отталкивая его. — Кто-нибудь может увидеть!

— Да никто не увидит, — пообещал Марик, обнимая и целуя девушку. Потом извлек свой твердый член и начал задирать ее юбки. — Ты чудесная, — говорил он, — да и я на сей раз в форме. Чего тебе еще надо?

— Уединения, — ответила Лиша. — Мне нужна кровать. Пара свечей и все такое.

— И пусть Жонглер поет под окном, да? — насмехался над ней Марик, трогая пальцами ее промежность. — Ты говоришь прямо как девственница.

— Я и есть девственница! — прошептала Лиша.

Марик отпрянул, сжав в руке возбужденный член, и криво посмотрел на нее.

— Все в Каттеровой Ложбине знают, что ты отдалась этой горилле Гареду. А ты продолжаешь рассказывать мне сказки?

Лиша нахмурилась, ударила его коленом в пах и стрелой вылетела из дома Гильдии, пока Марик корчился и стонал на полу.

— Никто не хочет везти тебя? — спрашивал в ту ночь Роджер у Лиши.

— Они хотят, чтобы я легла к ним в постель, — бормотала в ответ девушка, не желая говорить о том, что сама чуть не зашла так далеко.

Даже по истечении времени она беспокоилась, не совершила ли большую ошибку. Часть ее хотела позволить Марику добиться своего, однако даже если Жизель права и ее девственность не является самой ценной вещью на свете, она определенно стоит большего, чем связь с таким мерзавцем.

Лиша слишком поздно вытерла глаза, в которых застыли крупные слезы. Роджер прикоснулся к ее лицу, и она взглянула на него. Он улыбнулся, достал откуда-то из-за уха и протянул ей яркий носовой платок. Девушка непроизвольно рассмеялась и взяла платок.

— Я по-прежнему хочу сопровождать тебя, — заявил он. — Я проделал весь путь отсюда до Пастушьего Дола. Раз уж мне удалось такое путешествие, то до Каттеровой Ложбины я как-нибудь доберусь.

— Правда? — спросила Лиша, шмыгая носом. — Это не одна из твоих историй о Джеке Языкастом, который очаровывал корелингов игрой на скрипке?

— Правда, — ответил Роджер.

— Почему ты идешь на это ради меня?

Роджер улыбнулся и взял ее руку в свою увечную.

— Мы выжившие, не так ли? Кто-то говорил мне, что мы должны заботиться друг о друге.

Лиша заплакала и обняла его.

«Я схожу с ума?» — спрашивал себя Роджер, когда они оставили за собой ворота Анджира.

Лиша купила лошадь, вот только юноша никогда не ездил верхом, да и девушка неопытная наездница. Он сидел за ее спиной, и она управляла животным, которое двигалось со скоростью пешехода.

От верховой езды у Роджера болели ноги, однако он не жаловался. Начни он что-то говорить, пока они не отъехали далеко от города, Лиша непременно повернула бы назад.

«Все равно тебе придется вернуться, — размышлял он. — Ведь ты Жонглер, а не Вестник».

Но Лиша нуждалась в нем, и Роджер с того самого момента, как впервые увидел ее, понял, что ни в чем не сможет отказать девушке. Он знал, что она относится к нему как к ребенку, однако все изменится, когда он доставит ее домой. Она увидит, на что он способен, и поймет, что Роджер сможет позаботиться не только о себе, но и о ней.

В любом случае ему больше нечего делать в Анджире. Джейкоб умер, а члены Гильдии скорее всего и его считают мертвецом, что даже к лучшему. «Если обратишься к стражникам, тебя повесят», — говорил Джейсин. Роджер достаточно умен и понимает: если Златоглас узнает, что он жив, ему уже никогда больше не придется рассказывать свои байки.

Он смотрел на дорогу, и у него щемило сердце. Подобно Крикет-Рану, Фермерская Нога находилась на расстоянии одного дня верховой езды, а до Каттеровой Ложбины гораздо дальше. Примерно четыре ночи езды на лошади. Роджеру еще не доводилось проводить под открытым небом более двух ночей. Гибель Арика постоянно приходила ему на ум. Сможет ли он пережить потерю Лиши?

— Ты хорошо себя чувствуешь? — обратилась к нему девушка.

— А что такое? — ответил он вопросом на вопрос.

— У тебя руки дрожат.

Он посмотрел на свои руки, лежащие на ее талии, и понял, что Лиша права.

— Ничего особенного, — проговорил он. — Мне вдруг стало холодно.

— Мне это не нравится, — сказала Лиша, но Роджер не слышал ее, пытаясь успокоить дрожь в руках.

«Ты же актер! — ругал он себя. — Так играй героя!»

Его мысли обратились к Марко Страннику, храброму путешественнику из его историй. Роджер так часто рассказывал о нем и показывал его похождения с помощью пантомимы, что черты характера этого персонажа стали его второй натурой. Мигом спина юноши распрямилась, а руки перестали дрожать.

— Скажи мне, когда устанешь, — обратился он к девушке, — я возьму поводья.

— Мне казалось, ты никогда раньше не ездил верхом, — отозвалась она.

— Учиться надо на деле, — повторил Роджер высказывание Марко Странника.

Марко Странник никогда не боялся делать то, чего никогда не делал раньше.

Когда Роджер взял в руки поводья, они поскакали быстрее, и тем не менее едва успели достичь Фермерской Ноги до наступления сумерек. Поставили лошадь в конюшню и направились на постоялый двор.

— Ты Жонглер? — спросил хозяин, увидев шутовской костюм Роджера.

— Я Роджер Беспалый, — ответил юноша, — еду из Анджира на запад.

— Никогда о тебе не слышал, — пробормотал мужчина, — но ты получишь комнату бесплатно, если устроишь представление.

Роджер посмотрел на Лишу, и только после того как она пожала плечами и кивнула, улыбнулся и вынул свою суму с чудесами.

Фермерская Нога представляет собой небольшое скопление домов, соединенных защищенной оберегами деревянной мостовой. В отличие от других поселений, увиденных Роджером, здесь поселяне выходили из домов ночью и свободно, хотя и поспешно, переходили от дома к дому.

Их влекла к себе пивная, в которой набивалось полно народу, что весьма радовало Роджера. Он выступал впервые за многие месяцы, однако все шло хорошо, и вскоре зрители уже аплодировали и смеялись над его рассказами о Джеке Языкастом и о Заступнике.

Когда он вернулся на свое место, лицо Лиши слегка покраснело от выпитого вина.

— Ты чудесно выступал, — похвалила она его. — Я так и знала.

Роджер просиял и хотел что-то сказать, когда к ним подошли двое мужчин с кувшинами в руках. Они передали один кувшин Роджеру, а другой Лише.

— Благодарим тебя за представление, — заговорил один из них. — К сожалению, мы не можем дать вам много…

— Все отлично, спасибо, — поблагодарил их Роджер. — Садитесь к нам, пожалуйста. — Он рукой указал им на пустую скамью.

Мужчины сели.

— Что привело вас в Ногу? — спросил один из них. Невысокого роста, с густой черной бородой. Его товарищ выше ростом, плотнее и молчаливее.

— Мы направляемся в Каттерову Ложбину, — объяснил Роджер. — Лиша Травница. Она хочет помочь поселянам вылечиться от дизентерии.

— Ложбина далеко отсюда, — сказал человек с густой бородой. — Как вы собираетесь проводить ночи в пути?

— Не беспокойтесь о нас, — ответил Роджер. — У нас есть переносной круг Вестника.

— Переносной круг? — удивленно спросил человек. — Он, наверное, стоит кучу денег.

Роджер кивнул.

— Больше, чем вы думаете.

— Что ж, вы, должно быть, устали и хотите спать, — сказал человек. Он и его товарищ встали из-за стола. — Вам придется рано поутру отправиться в путь.

И они пошли к поселянину, сидящему за соседним столом. А Роджер и Лиша допили свое вино и направились в свою комнату.

Глава 27 Сумерки

— Посмотрите на меня! Я Жонглер! — кричал человек, хлопая по шутовскому колпаку с колокольчиком на голове и скача по дороге.

Мужчина с густой бородой рассмеялся лающим смехом, а их третий товарищ, который телосложением превосходил их обоих, вместе взятых, наглухо молчал. Они все веселились.

— Интересно, что бросила в меня эта ведьма? — спросил чернобородый. — Я окунул голову в ручей, и все равно глаза горят огнем. — Ухмыляясь, он поднял над головой переносной магический круг и поводья. — Только раз в жизни можно получить такой легкий куш.

— Теперь мы несколько месяцев можем не работать, — согласился с ним человек в шутовском колпаке, подбрасывая вверх кошелек с деньгами. — А сами при том не получили ни царапинки! — Он подпрыгнул и щелкнул каблуками.

— У тебя, может, и нет царапин, — хихикал бородатый, — а у меня их несколько на спине! Эта баба стоила не меньше магического круга, пусть даже я и полуослеп, когда она кинула в меня эту пыль. — Человек в колпаке рассмеялся, а его молчаливый товарищ, ухмыляясь, захлопал в ладоши.

— Надо было взять ее с собой, — продолжал чернобородый. — Мы забрали у них лошадь и круг Вестника. Больше нам не придется ночевать в пещере. В Ноге говорят, что герцог снарядил погоню. Надо двигаться на юг завтра утром, прежде чем стражники Райнбека начнут преследовать нас.

Люди так увлеклись разговором, что не заметили человека, едущего по дороге, пока он не оказался на расстоянии нескольких ярдов от них. В меркнувшем свете всадник казался очень грозным. Закутанный в развевающиеся одежды, он скачет верхом на огромной темной лошади в тени деревьев близлежащего леса.

Когда разбойники увидели его, веселье тотчас покинуло их лица и сменилось выражением готовности к бою. Чернобородый бросил на землю магический круг, схватил добрую дубину, притороченную к седлу лошади, и двинулся навстречу незнакомцу. Он приземистый и плотный, с редеющими волосами над длинной неухоженной бородой. За его спиной немой поднял огромную булаву, а человек в шутовском колпаке стал размахивать копьем с зазубренным наконечником.

— Это наша дорога, — стал объяснять чернобородый незнакомцу. — Мы не прочь поделиться ею, однако тебе придется заплатить налог.

В ответ на эти слова незнакомец выехал из тени.

Колчан со стрелами свисал с его седла, под рукой приторочен лук. В сбруе находится длинное копье, а рядом с ним круглый щит. Из-за седла торчат еще несколько коротких копий, Их наконечники зловеще сверкают в лучах заходящего солнца.

Однако незнакомец не тронул ни одно из своих оружий, лишь откинул капюшон. Глаза разбойников округлились, и их вожак подался назад, таща за собой переносной круг.

— Можем позволить тебе проехать один раз, — исправился он, поглядывая на своих товарищей.

Даже гигант побледнел от страха. Они держали оружие наготове, однако робко прятались за лошадь и отступали к краю дороги.

— Лучше бы нам больше не видеть тебя здесь! — крикнул бородатый, когда они уже находились на безопасном расстоянии.

Незнакомец проехал мимо, не обращая на них никакого внимания.

Роджер боролся со страхом, дожидаясь, пока стихнут голоса. Они сказали, что убьют его, если он посмеет встать. Он сунул руку в карман, где лежал талисман, но обнаружил там только какие-то щепки и клок желто-серых волос. Кукла, должно быть, разбилась, когда немой ударил его ногой в живот. Остатки талисмана выпали на землю из его онемевших пальцев.

До его слуха донеслись звуки рыданий Лиши. Роджер боялся поднять глаза. Юноша уже совершил подобную ошибку, когда гигант соскочил с его спины, чтобы в свою очередь позабавиться с девушкой. Другой разбойник быстро занял его место, пользуясь спиной Роджера как скамейкой, откуда он любовался захватывающим зрелищем.

Глаза гиганта почти лишены мысли. Он не столь склонен мучить женщину, как его товарищи, однако неистов в своей дикой похоти; такое же животное, как какой-нибудь демон. Если бы Роджер смог отделаться от образа этого зверя, покрывающего Лишу, он без колебаний выколол бы себе глаза.

Какой же он дурак, что стал хвастаться перед этими людьми магическим кругом и другими ценными вещами. Время, проведенное в деревушках, притупило естественное для горожанина опасливое отношение к незнакомцам.

Марко Странник не стал бы доверять им, подумал он.

Только это не совсем верно. Марко постоянно обманывали, били по голове дубинкой и оставляли, оглушенного, на дороге. Он выживал лишь потому, что всегда сохранял способность думать и находить какие-то решения.

Он выживает, потому что является персонажем истории, окончание которой зависит от тебя, напомнил себе Роджер.

Однако образ Марко Странника, встающего с земли и отрясающего с себя пыль, застрял у него в голове. Роджер собрался с силами, взял себя в руки и встал на колени. Боль пронзила его, но кости вроде целы. Левый глаз так распух, что он с трудом видит, а во рту ощущается вкус крови от разбитой губы. Юноша весь покрыт синяками. Да ладно, Арбрум его еще не так отделал.

Вот только на сей раз ему не подвернутся стражники, которые отнесут в безопасное место. Уже не спасут его от демонов ни мать, ни хозяин. Лиша вновь захныкала, и Роджера охватило чувство вины. Он дрался во имя спасения ее чести, однако разбойников было трое, притом все они вооружены и превосходили его в силе. Что он мог поделать?

«Лучше бы они убили меня, — уныло размышлял он. — Лучше быть мертвым, чем видеть такое…»

«Трус! — раздался сердитый голос в его голове. — Вставай. Ты нужен ей».

Роджер с трудом поднялся на ноги и осмотрелся. Лиша лежала, свернувшись калачиком, на лесной дороге и плакала. У нее не хватило сил даже прикрыться. Разбойников нигде не видно.

Да какое это имеет значение. Они взяли переносной магический круг, а без него он и Лиша уже считай мертвецы. Фермерская Нога на расстоянии одного дня от них, а впереди нет населенных пунктов. Через час их накроет тьма.

Роджер подошел к Лише и опустился возле нее на колени.

— Лиша, как ты себя чувствуешь? — спросил он, проклиная себя за слабый голос. Он должен казаться ей сильным. — Лиша, прошу тебя, ответь мне, — умолял он, сжимая ее плечо.

Девушка свернулась еще плотнее. Рыдания сотрясали ее. Роджер погладил знахарку по спине и прошептал слова утешения, одернув при этом платье. Она мысленно перенеслась куда-то далеко, дабы забыть свои страдания, и не хотела возвращаться из страны своих грез. Роджер попытался обнять ее, однако Лиша грубо оттолкнула его и опять вся сжалась, тихо плача.

Отойдя в сторону, Роджер стал искать на земле то, что разбойники оставили им. Они перерыли их сумки, взяли необходимые вещи, а остальное вышвырнули. На дороге разбросана одежда Лиши. Роджер также нашел втоптанную в грязь яркую суму с чудесами Арика. Большая часть содержимого украдена негодяями или сломана. Раскрашенные деревянные шары для жонглирования валяются на земле. Роджер не стал трогать их.

Неподалеку от дороги он заметил разбитый футляр от скрипки. Бросился к нему, окрыленный надеждой на спасение. Скрипку можно отремонтировать, надо только настроить ее и поменять некоторые струны. Вот только смычка нигде не видно.

Роджер долго искал его повсюду, разгребая листья и шаря в кустарнике, но так и не нашел. Смычок исчез. Юноша положил скрипку в футляр, расстелил одну из длинных юбок Лиши и сложил туда все спасенные вещи.

Налетел сильный ветер и зашуршал листьями на деревьях. Роджер посмотрел на садящееся солнце и вдруг с предельной ясностью, как никогда раньше, осознал, что скоро они должны умереть. Какое значение имеет теперь скрипка без смычка и какая-то одежда?

Он покачал головой. Пока что они еще живы и смогут ночью избавиться от корелингов, если хорошенько пошевелят мозгами. Он уверенно сжал скрипичный футляр. Если они переживут эту ночь, он срежет прядь волос с головы Лиши и сделает новый смычок. Демоны не тронут их, когда он начнет играть.

По обе стороны дороги темнел таинственный и мрачный лес. Там полно зверья, однако корелинги предпочитают в первую очередь охотиться на людей и обязательно выйдут на дорогу. Таким образом, лес становится последней надеждой на спасение. Там можно спрятаться или найти уединенное место и нарисовать на земле магический круг.

«Как это сделать? — вновь спросил внутренний голос. — Ты ведь так и не потрудился научиться рисовать обереги».

Он вернулся к Лише и осторожно присел возле нее. Девушка все еще дрожала и тихо плакала.

— Лиша, — обратился он к ней, — нам нужно уходить с дороги.

Она не слушала его.

— Лиша, нужно где-то спрятаться. — Он потряс ее.

Никакой реакции.

— Лиша, солнце садится!

Рыдания прекратились, и девушка подняла на него испуганные глаза. Посмотрела на озабоченное, покрытое синяками лицо, поморщилась и вновь заплакала.

Однако Роджер понял, что на какое-то мгновение ему удалось вывести ее из ступора, и не собирался прекращать усилия. Трудно представить себе нечто худшее, чем то, что случилось с ней. Разве что смерть от когтей корелингов. Он схватил девушку за плечи и начал сильно трясти.

— Лиша, возьми себя в руки! — кричал юноша. — Если мы в ближайшее время не спрячемся где-нибудь, то утром на дороге от нас останутся лишь жалкие кусочки!

Он намеренно создал зримый образ, который произвел желаемый эффект. Лиша начала глотать ртом воздух и перестала плакать. Роджер рукавом вытер ее слезы.

— Что мы будем делать? — пропищала она, крепко сжимая его руки.

Роджер вновь призвал образ Марко Странника, который на сей раз не замедлил явиться.

— Сначала надо уйти с дороги, — заговорил он твердым голосом, хотя отнюдь не чувствовал в себе уверенности. Пусть она думает, что у него есть план спасения.

Лиша кивнула и позволила ему помочь ей встать. Тут же сморщилась от боли, которая немедленно передалась ему.

Роджер поддерживал Лишу, и они, едва волоча ноги, удалились в лес, листва которого вмиг скрыла последний свет. Под их ногами трещали сучья и шуршали сухие листья. Стоял кислый запах гниющей растительности. Роджер ненавидел лес.

Он пытался вспомнить истории о людях, которые выжили в ночи без оберегов. Только правдивые слова могут помочь им.

Все повествования о героях утверждают, что лучше всего укрываться в пещерах. Корелинги предпочитают охотиться на открытой местности, и от них можно спрятаться в земле, нарисовав самые простые обереги. Роджер помнил три охранных знака из своего магического круга. Возможно, их будет достаточно, чтобы защитить вход в укрытие.

Только есть ли поблизости пещеры? Роджер не знал, где искать. Он беспомощно метался туда и сюда. Вдруг услышал звук текущей воды и сразу повел Лишу в этом направлении. Корелингов привлекает вид людей, запах и звуки. Всего этого и следует остерегаться. Может быть, им удастся зарыться в сырую землю на берегу реки.

Вскоре он обнаружил источник звука. Небольшой ручеек без всяких берегов. Роджер выхватил из воды гладкий камень, разочарованно зарычал и с силой швырнул его.

Повернулся и увидел, что Лиша стоит в воде, плачет и моется. Плещет воду на лицо, грудь и в промежность.

— Лиша, нам надо идти… — проговорил он, протягивая ей руку. Она только взвизгнула и отстранилась от него, продолжая омовение.

— Лиша, у нас нет времени! — закричал Роджер, схватил ее за руку, поднял на ноги и потащил назад в лес, не имея представления, где искать укромное место.

Наконец Роджер остановился на небольшой поляне. Спрятаться тут негде, так что надо сделать широкий круг. Он отпустил Лишу и начал разгребать гниющие листья, под которыми обнаружилась мягкая влажная почва.

Лиша заплаканными глазами с трудом различала Роджера, который сгребал листья с лесной почвы. Она оперлась о дерево, так как ноги еще плохо держали ее.

Всего несколько минут назад ей казалось, что она уже никогда не оправится от ужасного испытания, однако вот-вот готовые восстать корелинги представляли собой новую угрозу, и она чуть ли не благодарила их за то, что они отвлекли ее от страшных воспоминаний, которые вновь и вновь всплывали в сознании.

Бледные щеки девушки перепачканы грязью, по которой прочертили ручейки слезы. Она хотела оправить порванное платье, обрести прежнее чувство достоинства, однако боль между ног постоянно напоминала о навечно поруганной чести.

— Уже почти стемнело! — стонала Лиша. — Что же нам делать?

— Я нарисую обереги на земле, — сказал Роджер. — Все будет хорошо, — пообещал он.

— Ты знаешь, как их рисовать? — спросила она.

— Конечно… думаю, да, — неуверенно ответил Роджер. — Переносной круг хранился у меня несколько лет. Я помню некоторые символы. — Он взял палку и начал царапать линии на земле, то и дело поглядывая на темнеющее небо.

Роджер храбрился ради нее. Лиша смотрела на юношу и испытывала чувство вины за то, что втянула его в эту историю. Он утверждает, что ему двадцать, только это ложь. Парень точно прибавил себе несколько лет. Зря она взяла его с собой в такое опасное путешествие.

Он выглядит почти так же, как и когда она увидела его в первый раз. Лицо в кровоподтеках и синяках. Кровь сочится из носа и изо рта. Роджер вытирает ее рукавом и притворяется, что это его не беспокоит. Лиша сразу поняла, что он мучается так же, как и она, но усилия юноши казаться смелым и уверенным тем не менее успокаивали ее.

— Мне кажется, ты рисуешь неправильно, — заметила она, заглядывая ему через плечо.

— Все будет нормально! — отрезал Роджер.

— Корелингам понравится твой круг, — огрызнулась Лиша, раздраженная его чрезмерно уверенным тоном, — так как он нисколько не затруднит им проход. — Девушка осмотрелась по сторонам. — Можно залезть на дерево, — предложила она.

— Корелинги лазают по деревьям лучше нас, — возразил Роджер.

— Тогда нужно найти такое место, где можно спрятаться.

— Мы уже и так слишком долго искали. У нас почти нет времени закончить магический круг, который хоть как-то защитит нас.

— Я сомневаюсь, — сказала Лиша, глядя на кривые линии на земле.

— О, если бы у меня была моя скрипка… — начал Роджер.

— Опять завел старые песни, — резко оборвала его Лиша, от раздражения забыв о страхе. — Одно дело при свете дня хвастать в присутствии подмастерьев о том, как ты очаровываешь демонов своей игрой, и совсем другое — врать перед лицом смерти.

— Я не вру! — настаивал Роджер.

— Будь по-твоему, — вздохнула Лиша и скрестила руки на груди.

— Нам нечего бояться, — вновь заверил ее Роджер.

— О Спаситель, можешь ты хоть какое-то время не врать? — вскрикнула Лиша. — Нам есть чего бояться, и ты прекрасно об этом знаешь. Корелинги не разбойники, Роджер. Они не удовлетворятся… — Она посмотрела на свои порванные юбки и замолкла.

Боль исказила лицо Роджера, и Лиша поняла, что слишком жестока с ним. Легко винить Роджера в случившемся, принимая во внимание его напыщенные обещания. Только в душе она знала, что виновата больше него. Парень покинул Анджир ради нее.

Лиша смотрела на темнеющее небо и думала, успеет ли она извиниться перед ним, прежде чем демоны разорвут их на части.

Среди деревьев за их спинами послышался шорох, они в испуге повернулись. На поляну вышел человек в серых одеждах. Его лицо спрятано под капюшоном, и, хотя при нем нет оружия, судя по осанке, он очень опасен. Если Марик волк, то этот незнакомец настоящий лев.

Лиша замерла, помня о недавней трагедии, и подумала: что хуже — новое изнасилование или смерть от когтей демонов?

Роджер тотчас вскочил на ноги, схватил ее за руку и прикрыл своим телом. Он размахивал перед собой палкой, словно копьем, корча свирепые гримасы.

Человек, не обращая на них никакого внимания, подошел к магическому кругу Роджера и стал изучать его.

— В твоей сети есть бреши, вот здесь и здесь, — проговорил он, указывая пальцем. Потом наступил ногой на один грубо нарисованный знак. — А это вообще не оберег.

— Ты можешь исправить круг? — с надеждой обратилась к нему Лиша, вырываясь из рук Роджера.

— Лиша, не надо, — предостерегающе прошептал Роджер, но она не слушала его.

Незнакомец даже не взглянул на нее.

— На это уже не осталось времени, — ответил он, показывая рукой на корелингов, которые собирались на краю поляны.

— О нет, — всхлипнула Лиша, побледнев.

Первым воплотился демон ветра. Он зашипел при виде людей и присел, как бы готовясь к прыжку, однако незнакомец не позволил ему совершить нападение. Лиша в изумлении смотрела, как он бросился к демону и схватил его за лапы, не давая расправить крылья. При прикосновении тело нечистого зашипело и стало дымиться.

Демон ветра завизжал и открыл пасть, обнажая острые как иголки зубы. Человек откинул назад голову, освободился от капюшона и ударил лысой головой прямо в морду твари. Произошла вспышка, демон отлетел назад и, пораженный, упал на землю. Незнакомец сомкнул пальцы на его горле. Еще одна вспышка, и брызнула черная кровь.

Человек резко повернулся и, вытирая кровь, прошагал мимо Роджера и Лиши. Теперь она видела его лицо, хотя в нем было мало человеческого. Голова побрита наголо, включая брови, а на месте волос виднеются татуировки. Они окружают глаза, идут вдоль ушей и покрывают щеки, окаймляя даже губы.

— Мой лагерь совсем близко, — проговорил он, не обращая внимания на удивленные взгляды. — Пошли со мной, если хотите увидеть рассвет.

— А как же корелинги? — спросила Лиша, когда они последовали за ним.

И словно в подтверждение ее слов, два демона леса с шишковатыми телами цвета коры преградили им дорогу. Человек скинул одеяния, оставшись в одной набедренной повязке, и Лиша увидела, что татуировки у него не только на голове. Тончайшие узоры оберегов шли вдоль рук и ног. Большие охранные знаки нанесены на локтях и коленях. Защитный круг покрывал спину, а в середине мускулистой груди красовалась еще одна огромная татуировка. Расписан был каждый дюйм его тела.

— Заступник… — выдохнул Роджер.

Лиша уже где-то слышала такое имя.

— Я разберусь с демонами, — промолвил человек. — Возьми вот это, — велел он Лише, передавая ей одежду.

Он бросился к нечистым, сделал кувырок и, выпрямившись, ударил обоих пятками в грудь. От удара вспыхнула магия, сбрасывая демонов с дороги.

Они в полной темноте пробирались через лес. Заступник быстрым шагом шествовал впереди. Корелинги, нападающие на них со всех сторон, не являлись ему помехой. Демон леса прыгнул на Лишу с дерева, однако незнакомец, тут как тут, с необыкновенной силой ткнул его локтем в череп. Демон ветра налетел на Роджера, готовясь вцепиться в парня когтями, но Заступник схватил его за крылья и швырнул на землю.

Прежде чем Роджер успел поблагодарить его, Заступник уже вновь был впереди, отыскивая тропинку среди деревьев. Лиша запуталась юбками в кустарнике, и Роджер стал помогать ей освободиться.

Наконец лес кончился, и Лиша увидела огонь у дороги: лагерь Заступника. Только вот между ними и убежищем стояло несколько корелингов, включая массивного демона камня высотой в восемь футов.

Гигант зарычал и принялся колотить огромными кулаками в свою покрытую толстым панцирем грудь, размахивая туда-сюда шишковатым хвостом. Он отшвыривал в сторону других нечистых, желая лично получить добычу.

Заступник без страха приблизился к чудовищу, громко свистнул и приготовился к прыжку. Прежде чем демон смог нанести удар, Заступник быстро нанес удар пяткой по колену монстра и свалил его на землю.

Когда монстр упал, Лиша увидела за ним черного коня. Зверь лягнул корелинга в спину, и тут же вспыхнул магический разряд.

Заступник напал на оставшихся демонов, которые бросились врассыпную при его приближении. Демон огня плюнул в него пламенем, однако человек выставил вперед руки, и огонь превратился в прохладный ветерок, пройдя сквозь защищенные оберегами пальцы. Дрожа от страха, Роджер и Лиша последовали за незнакомцем к лагерю и с большим облегчением вошли в магический круг.

— Закат! — позвал Заступник и свистнул.

Огромный конь прекратил бить копытами распростертого на земле демона и галопом поскакал к ним. Подобно хозяину, скакун выглядел просто кошмарно. Ростом он превосходит любую лошадь, виденную когда-либо Лишей. У него толстая лоснящаяся шкура, а корпус одет защищенной оберегами броней. На голове также доспехи и пара длинных металлических рогов, на которых выгравированы охранные знаки. Даже на черных копытах вырезаны и расписаны серебряной краской магические символы. Огромный зверь больше похож на демона, чем на коня.

С черного кожаного седла свисает различная упряжь с оружием, включая тисовый лук и колчак со стрелами, длинные ножи, булаву и копья различной длины. Полированный металлический щит, круглый и выпуклый, приторочен к передней луке седла, так что всегда находится под рукой всадника. Его край расписан замысловатыми оберегами.

Конь Закат стоял тихо, пока Заступник искал у него раны, не обращая внимания на толпящихся поблизости нечистых. Удостоверившись, что скакуну не нанесен вред, Заступник повернулся к Лише и Роджеру, которые стояли в центре круга и все еще не могли отойти от ужаса предшествующих событий.

— Разведи костер, — обратился воин к Роджеру. — У меня есть мясо, которое нужно разогреть, и буханка хлеба. — И он направился к своим припасам, потирая плечо.

— Ты ранен, — проговорила Лиша, подбегая к нему.

На плече незнакомца виден порез, а на бедре глубокая рана. У него грубая, покрытая шрамами, однако приятная на ощупь кожа. Девушка ощутила легкое покалывание в кончиках пальцев, когда прикоснулась к нему.

— Ничего страшного, — успокоил ее Заступник. — Иногда корелингам везет, и они рвут когтями мою плоть, прежде чем срабатывает оберег.

Он хотел отойти от Лиши и одеться, только она не отпускала его.

— К ранам демонов нужно относиться со всей серьезностью, — говорила девушка. — Сядь и я перевяжу их, — велела целительница, ведя его к большому камню.

На самом деле незнакомец пугал ее не меньше нечистых, однако целительницы посвящают свою жизнь лечению больных и раненых. Кроме того привычная работа отвлекала Лишу от болезненных воспоминаний.

— У меня в седельном вьюке есть кошель с целебными травами, — сказал мужчина, махнув рукой в сторону коня.

Лиша открыла вьюк и при свете костра стала исследовать его содержимое.

— У тебя есть яблоневый лист? — спросила она.

Человек пристально посмотрел на нее.

— Нет, — ответил он. — А зачем? У меня достаточно свиного корня.

— Ну ладно… — пробормотала девушка. — Вы, Вестники, считаете, что свиной корень средство от всех болезней. — Она взяла ступу, пестик, бурдюк с водой, затем опустилась на колени возле воина и стала перемалывать корень с травами.

— Почему ты думаешь, что я Вестник? — спросил Заступник.

— Кто еще станет в одиночку разъезжать по дорогам?

— Я давно оставил службу, — ответил он, даже не вздрогнув, когда она начала промывать раны, накладывая на них жгучий раствор.

Роджер внимательно наблюдал за тем, как Лиша кладет мазь на мускулистое тело.

— Ты Травница? — обратился к Лише Заступник, когда она обожгла в огне иголку и стала вставлять в нее нитку.

Она кивнула, не отрывая глаз от своей работы. Затем откинула локон волос за ухо и принялась зашивать порез на бедре. Заступник молчал, и она наконец встретилась с ним взглядом. У него темные глаза, окруженные оберегами, придающими им довольно мрачный вид. Лиша отвела взгляд.

— Я Лиша, — представилась она, — а того парня, который готовит ужин, зовут Роджер.

Заступник посмотрел в сторону Роджера, но тот, как и Лиша, не мог долго выносить его взгляда.

— Спасибо тебе за то, что спас нам жизни, — поблагодарила Лиша.

Воин пробормотал в ответ что-то невразумительное. Она на минуту прервала работу, ожидая, что и он представится ей, однако незнакомец и не подумал этого сделать.

— Разве у тебя нет имени? — спросила она наконец.

— Я им давно не пользовался, — ответил Заступник.

— Но у тебя оно есть, — не отступала Лиша.

Мужчина пожал плечами.

— Тогда как же нам называть тебя? — спросила она.

— Можете меня вообще никак не называть, — ответил воин. Он заметил, что она прекратила свою работу, и вновь облачился в свои серые одежды. — Вы ничем мне не обязаны. Я помог бы любому, кто оказался бы в вашем положении. Завтра сопровожу вас в Фермерскую Ногу.

Лиша окинула взглядом Роджера, стоящего у костра, а потом перевела взгляд на Заступника.

— Мы только что покинули Ногу, — сообщила она. — Нам надо добраться до Каттеровой Ложбины. Можешь доставить нас туда? — Серый капюшон качнулся из стороны в сторону.

— Вернувшись в Ногу, мы потеряем неделю, если не больше! — воскликнула Лиша.

Заступник пожал плечами.

— Это не моя забота.

— Мы можем заплатить! — выпалила Лиша. Человек посмотрел на нее, и она стыдливо отвела взор. — Не теперь, разумеется, — исправилась она. — На дороге на нас напали разбойники. Они забрали нашу лошадь, переносной магический круг, деньги и даже продукты. — Ее голос слабел. — Они взяли… все. — Она подняла глаза. — Но как только мы попадем в Каттерову Ложбину, я сполна заплачу тебе.

— Я не нуждаюсь в деньгах, — заявил Заступник.

— Прошу тебя, — молила Лиша. — Дело очень срочное.

— Мне очень жаль, — сказал Заступник.

К ним подошел нахмуренный Роджер.

— Ладно, Лиша, — начал он. — Если этот бездушный человек не хочет помочь нам, мы как-нибудь сами доберемся.

— Каким образом? — вспылила Лиша. — Собираешься сдерживать демонов игрой на своей дурацкой скрипке?

Обиженный Роджер отвернулся. Лиша, не обращая на него внимания, вновь обратилась к Заступнику.

— Прошу тебя, — взмолилась она, хватая его за руку. — Три дня назад в Анджир прибыл Вестник и принес известие об эпидемии дизентерии в Ложбине. Она уже убила несколько десятков людей, включая величайшую Травницу, когда-либо жившую на земле. Знахари, оставшиеся в деревне, не в состоянии справиться с болезнью без моей помощи.

— Так ты хочешь, чтобы я не только сошел со своего пути, но еще и отправился в поселение, где свирепствует эпидемия? — спросил Заступник, не выказывая никакого желания сопровождать их.

Лиша с плачем упала на колени и схватилась за края его одежды.

— Мой отец очень болен, — прошептала она. — Если я в ближайшее время не попаду туда, он может умереть.

Заступник положил руку ей на плечо. Лиша не понимала, каким образом ей удалось разжалобить его, только она своего добилась.

— Пожалуйста, — снова попросила она.

Заступник какое-то время молча смотрел на нее.

— Хорошо, — промолвил он наконец.

От Форт-Анджира до Каттеровой Ложбины шесть дней езды верхом на лошади. Деревня находится на южной окраине анджирского леса. Заступник сказал, что им придется провести в пути четыре ночи. Три — если они поспешат и не будут терять время попусту. Он ехал рядом, сдерживая своего огромного скакуна.

— Я хочу проверить дорогу, — проговорил он через какое-то время. — Вернусь примерно через час.

У Лиши сердце похолодело от страха, когда он пришпорил коня и устремился вперед. Заступник пугал ее не меньше разбойников и корелингов, зато в его присутствии они ей не угрожали.

Лиша почти не спала, у нее распухла губа, которую она прикусывала, дабы удержаться от плача. Она вычистила каждый дюйм своего тела и тем не менее ощущала себя грязной.

— Я слышал рассказы об этом человеке, — говорил Роджер. — Даже сам сочинил несколько историй о нем. Думал, что он всего лишь миф, однако двух таких полностью покрытых оберегами и убивающих корелингов голыми руками людей на свете быть не может.

— Ты называл его Заступником, — вспомнила Лиша.

Роджер кивнул.

— Так его зовут в сказаниях. Настоящего имени воина никто не знает. Впервые я услышал о нем около года назад, когда через западные деревушки проезжал Вестник герцога. Я думал тогда, что это очередная застольная байка, но, похоже, посланник герцога говорил правду.

— О чем именно он рассказывал? — спросила Лиша.

— О том, что Заступник ночами охотится на демонов, — отвечал Роджер. — Воин избегает общения с людьми и появляется в поселениях лишь тогда, когда ему нужно продовольствие, за которое он платит старинными золотыми монетами. Время от времени доходят слухи о том, как он спасает странников на дорогах.

— Что ж, мы тому живые свидетели, — сказала Лиша. — Но если он способен убивать демонов, почему никто не попытался узнать его секреты?

Роджер пожал плечами.

— Согласно преданиям, люди не смеют просить его об этом. Даже герцоги страшатся Заступника, особенно после происшествия в Лактоне.

— А что там случилось?

— История гласит, что начальник дока в Лактоне послал шпионов украсть его боевые обереги, — рассказывал Роджер. — Двенадцать вооруженных до зубов человек. Заступник многих убил, а остальных покалечил.

— О Спаситель! — воскликнула Лиша, закрывая рот. — Мы путешествуем с каким-то чудовищем.

— Говорят, что он сам наполовину демон, — согласился с ней Роджер, — и рожден женщиной, изнасилованной корелингом.

Он вдруг вздрогнул и покраснел, осознав смысл произнесенных слов. Однако они произвели обратный эффект и разрушили чары страха.

— Это просто смешно, — качала головой Лиша.

— Некоторые люди говорят, что он вовсе не демон, — продолжал Роджер, — а сам Спаситель, который явился победить Чуму. Пастыри молятся ему и просят у него благословения.

— Я скорее поверю, что он наполовину корелинг, — неуверенно заметила Лиша.

Они продолжали путь в неловком молчании. Всего день назад Роджер не давал Лише ни минуты покоя, постоянно пытаясь произвести на нее впечатление своими историями и музыкой. Теперь же он опустил глаза долу и погрузился в грустные раздумья. Лиша знала, что ему нелегко, и часть ее хотела дать ему утешение, однако она сама нуждалась в этом даже больше парня. Ей нечего было ему предложить.

Вскоре вернулся Заступник.

— Вы идете слишком медленно, — обратился он к ним, спешиваясь. — Если мы не хотим пережить четвертую ночь на дороге, нам сегодня нужно покрыть тридцать миль. Вы оба поедете верхом, а я побегу рядом с вами.

— Тебе не следует бежать, — возразила Лиша. — Могут порваться швы, которые я наложила на твои раны.

— Они уже зажили, — ответил Заступник, — после ночного отдыха.

— Чепуха, — настаивала Лиша, — порез очень глубокий.

Дабы доказать верность своих слов, она опустилась на колени и убрала полу с мускулистой, покрытой татуировками ноги. Как только девушка сняла бинты, чтобы осмотреть рану, ее глаза удивленно округлились. Новая розовая плоть наросла на месте ранения. Концы швов торчали из совершенно здоровой кожи.

— Такого быть не может! — воскликнула она.

— Обыкновенная царапина, — пояснил Заступник, выковыривая остатки швов грозным клинком.

Лиша открыла рот. Заступник встал, подошел к Закату, взял удила и передал их ей.

— Спасибо, — поблагодарила она, все еще находясь в оцепенении. В один миг все ее знахарские знания подверглись сомнению. Кто же такой человек? Что он собой представляет?

Закат легким галопом скакал по дороге, а Заступник бежал рядом и не отставал от лошади, покрывая все новые мили своими защищенными оберегами ногами. Если они отдыхали, то лишь по желанию Роджера и Лиши. Она внимательно следила за воином, тщетно пытаясь обнаружить в нем признаки утомления. Когда они наконец разбили лагерь, он дышал спокойно и ровно. Покормил и попоил лошадь. А Роджер и Лиша стонали и валились с ног от усталости.

В лагере царила неловкая тишина. Тьма уже сгустилась, однако Заступник как ни в чем не бывало расхаживал по лагерю. Он собрал дрова для костра, снял с Заката доспехи и опустил огромного скакуна на землю. Потом перешел от магического круга лошади к своему собственному, не думая о притаившихся поблизости демонах леса. Один из них прыгнул на него из своей засады в кустарнике, однако нарвался на спинной оберег и отлетел в сторону.

Пока Лиша готовила ужин, Роджер, прихрамывая, ходил по кругу, разминая ноги после целого дня в седле.

— У меня все кости болят от этой тряски, — стонал он.

— Если хочешь, я могу осмотреть тебя, — предложила Лиша.

Заступник фыркнул.

Роджер уныло посмотрел на нее.

— Как-нибудь обойдусь, — промолвил он, не переставая ходить. И вдруг остановился, глядя на дорогу.

Теперь они все смотрели на странный оранжевый свет, а потом появился и сам демон — он с визгом бежал на четвереньках.

— И как только эти твари не сожгут весь лес? — недоумевал Роджер, наблюдая за пучками огня, стелющимися за спиной нечистого.

— Скоро узнаешь, — усмехнулся Заступник.

Не успел он произнести эти слова, как на дорогу с воем выскочила целая стая демонов леса. Из пасти одного из них торчал демон огня, истекающий черной кровью.

Убегающий сосредоточил все свое внимание на преследователях и не заметил демонов леса, собравшихся в кустарнике у края дороги, пока один из них не прыгнул на него и не впился в несчастную тварь черными когтями. Он завизжал так пронзительно, что Лиша заткнула уши.

— Лесовики ненавидят демонов огня, — объяснил Заступник, когда все кончилось. Его глаза удовлетворенно поблескивали.

— Почему? — спросил Роджер.

— Потому что демоны леса боятся демонического огня, — вступила в разговор Лиша.

Заступник удивленно посмотрел на нее и кивнул.

— Тогда почему демоны огня не подожгут их? — интересовался Роджер.

Заступник рассмеялся.

— Иногда они так и поступают, только не могут справиться в открытом бою с демонами леса. Лесовики уступают в силе лишь демонам камня и почти незаметны среди деревьев.

— Тут видится великий план Создателя, — молвила Лиша. — Так Он осуществляет естественный отбор и поддерживает баланс в природе.

— Чушь! — возразил Заступник. — Если бы демоны огня сожгли все, у них не осталось бы никакой добычи. Природа сама нашла решение данной проблемы.

— Ты не веришь в Создателя? — спросил Роджер.

— У нас тут и без того хватает забот, — ответил он и нахмурился, всем видом давая понять, что не собирается обсуждать этот вопрос.

— Некоторые люди называют тебя Спасителем, — рискнул заметить Роджер.

Заступник презрительно фыркнул.

— Никакой Спаситель не станет спасать нас, Жонглер, — ответил он. — Если хочешь освободить этот мир от демонов, начинай истреблять их сам.

Словно в ответ на эти слова демон ветра стукнулся о невидимую сеть, на краткий миг осветив лагерь. Конь ударил по земле копытами. Ему не терпелось выпрыгнуть из круга и вступить в бой с нечистыми, тем не менее он не тронулся с места, ожидая команды хозяина.

— Почему твой конь не боится демонов? — спросила Лиша. — Даже Вестники привязывают своих лошадей на ночь к столбу, чтобы не убежали, а твой скакун так и рвется в бой.

— Я начал тренировать Заката еще жеребенком, — объяснил Заступник. — Он всегда находился под защитой оберегов и так и не научился бояться корелингов. Его отец был самым большим и злым зверем, какого я только мог найти. Сын пошел в родителя.

— Когда мы ехали на нем, он казался таким спокойным, — заметила Лиша.

— Я научил его подавлять агрессивные импульсы, — ответил Заступник с гордостью. — Конь отвечает добром на добро, однако если ему или мне грозит опасность, он, не колеблясь, бросается в бой. Однажды он проломил череп кабану, который непременно пронзил бы меня клыками.

Покончив с демонами огня, лесовики начали ходить кругами около оберегов, все приближаясь к ним. Заступник взял тисовый лук и колчан со стрелами, полностью игнорируя ударяющих по невидимому барьеру и отлетающих назад тварей. После ужина он выбрал одну стрелу без оберегов, вынул инструмент для гравировки и стал не спеша наносить на древко охранные знаки.

— Не будь нас здесь… — начала Лиша.

— Я находился бы в пути, — закончил за нее фразу Заступник. А потом добавил: — И охотился на демонов.

Лиша кивнула и стала молча наблюдать за его работой. Роджер беспокойно ерзал, глядя, с каким восхищением она смотрит на воина.

— Ты видел мой дом? — тихо осведомилась она.

Заступник с любопытством посмотрел на нее и ничего не ответил.

— Если ты шел с юга, то обязательно должен был пройти через Ложбину, — сказала Лиша.

Заступник покачал головой.

— В деревушках меня не любят. Первый увидевший меня человек бежит прочь сломя голову, и вскоре предо мной появляются сердитые крестьяне, вооруженные вилами.

Лиша хотела возразить, однако понимала, что обитатели Каттеровой Ложбины поступили бы именно так, как он говорил.

— Они просто боятся тебя.

— Знаю, — согласился Заступник. — Поэтому и оставляю их в покое. В мире существуют не одни лишь деревни и города, и если люди хотят терять друг друга… — Он пожал плечами. — Пусть они прячутся по домам, как цыплята в курятнике. Трусы не заслуживают лучшей участи.

— Тогда зачем ты спасаешь нас от демонов? — спросила Лиша.

Заступник пожал плечами.

— Потому что вы люди, а они твари, — ответил он. — И вы до последней минуты боролись за жизнь.

— Что же еще нам оставалось делать? — недоумевал Роджер.

— Вы удивитесь, узнав, сколько людей просто ложатся на землю и покорно ждут своего конца.

К четвертому дню недели они проделали немалый путь. Ни Заступник, ни его конь не проявляли никаких признаков усталости.

Когда путники наконец расположились на ночлег, Лиша сварила жидкий суп из запасов воина, который едва ли насытил их.

— Где нам достать продукты? — обратилась она к нему, когда Роджер доел последнюю еду.

Заступник пожал плечами.

— Я не планировал обзаводиться друзьями, — ответил он, поудобнее устраиваясь у костра и рисуя обереги на ногтях.

— Нам ехать еще два дня, и мы не сможем обходиться без пищи, — пожаловался Роджер.

— Можно сократить путь, — заметил Заступник, дуя на ноготь, — путешествуя днем и ночью. Закат обгонит большинство корелингов, а об остальных я сам позабочусь.

— Слишком опасно, — сказала Лиша. — Каттерова Ложбина ничего не приобретет, если нас всех убьют. Лучше уж путешествовать на пустой желудок.

— Я не хочу покидать магический круг по ночам, — согласился с ней Роджер, поглаживая себя по животу.

Заступник показал рукой на корелингов, толпящихся у лагеря.

— Можно есть демонов.

— Ты шутишь! — с отвращением воскликнул Роджер.

— Меня тошнит от одной мысли, — поддержала его Лиша.

— У них неплохое мясо, — сказал Заступник.

— Ты в самом деле ешь демонов? — спросил Роджер.

— Я делаю все необходимое, чтобы выжить, — ответил воин.

— А я не собираюсь к ним прикасаться, — отрезала Лиша.

— Я тоже, — поддержал ее Роджер.

— Хорошо, — молвил Заступник. Он встал, взял лук, колчан со стрелами и длинное копье. Потом снял одежды, обнажив покрытое оберегами тело, и двинулся к краю магического круга. — Посмотрим, что мне удастся подстрелить на сей раз.

— Не нужно!.. — крикнула Лиша, но воин не обращал на нее никакого внимания. Через мгновение он исчез в темноте ночи.

Прошло более часа, прежде чем он вернулся, неся за уши двух жирных кроликов. Передал добычу Лише, вернулся на свое место и достал маленькую кисточку для нанесения охранных знаков.

— Ты музыкант? — обратился он к Роджеру, который только что натянул на скрипку новые струны и начал настраивать их.

Роджер вздрогнул.

— Ну да, — пробормотал он.

— Сыграй что-нибудь, — попросил Заступник. — Не помню, когда я в последний раз слушал музыку.

— Я бы не прочь, — грустно отвечал Роджер, — вот только разбойники куда-то забросили мой смычок.

Воин кивнул и некоторое время молчал, размышляя о чем-то. Затем вдруг встал и вынул большой нож. Роджер отпрянул, а мужчина вышел из круга. Демон леса зашипел на него, Заступник зашипел в ответ, и нечистый в страхе подался прочь.

Вскоре он вернулся с длинной веткой в руках и начал очищать ее от коры своим грозным клинком.

— Какой длины твой смычок? — спросил он.

— Во… семнадцать дюймов, — заикался Роджер.

Заступник кивнул, укоротил ветку до нужной величины и подошел к Закату. Конь никак не прореагировал, когда он отрезал волосы с его хвоста. Потом сделал зарубки на дереве и привязал к одной стороне конский волос. Опустился на колени рядом с Роджером и согнул ветку.

— Скажи мне, когда будет подходящее натяжение, — сказал он. Роджер прикоснулся пальцами к волосам. Как только натяжение удовлетворило его, Заступник привязал конец и передал смычок ему.

Роджер засиял, получив такой подарок, и натер его смолой, прежде чем взять в руки скрипку. Прижал инструмент к подбородку и провел по струнам новым смычком. Не идеально, однако играть можно.

Вскоре в воздухе зазвучала западающая в память мелодия, которая навевала Лише мысли о Каттеровой Ложбине и судьбе ее страдающих односельчан. Она получила письмо от Вики около недели назад. Что ей предстоит увидеть по прибытии в деревню? Возможно, эпидемия закончилась, не унеся больше ни одной жизни, и все ее испытания оказались напрасными.

Но не исключено, что селяне нуждаются в ней, как никогда прежде.

Она заметила, что музыка оказывает влияние и на Заступника. Тот прекратил свою работу и уставился в ночную тьму. Тени легли на его лицо, заслоняя татуировки. Его вид печален, а некогда этот человек был весьма миловидным. Какая беда заставила его вести такой образ жизни? Зачем он изуродовал себя и перестал общаться с людьми, предпочтя компанию корелингов? Ей очень хотелось лечить его, хотя у него, кажется, ничего не болит.

Внезапно Заступник закачал головой, как будто стараясь вернуть ясность мыслям, выведя Лишу из состояния задумчивости. Он указал рукой в темноту.

— Посмотри, — прошептал он. — Они танцуют.

Лиша в изумлении вглядывалась в ночь. Действительно, корелинги перестали проверять обереги на прочность. Они даже не шипели и не кричали. Нечистые окружили лагерь и ритмично покачивались под звуки музыки. Демоны огня подпрыгивали и кружились, посылая в разные стороны огненные ленты, а демоны ветра вили петли и ныряли в воздухе. Демоны леса вылезли из своих убежищ среди деревьев и не обращали внимания на демонов огня, очарованных мелодией.

Заступник посмотрел на Роджера.

— Как тебе удается так влиять на них? — благоговейно проговорил он.

Роджер улыбнулся.

— Корелинги чувствуют музыку, — ответил юноша.

Затем встал и подошел к краю круга. Демоны толпились там, пристально наблюдая за ним. Он пошел по периметру круга, и они, как завороженные, последовали за музыкантом. Роджер остановился и стал покачиваться под музыку. Нечистые с удивительной точностью копировали все его движения.

— Прости, я тебе не верила, — извинилась Лиша. — Ты действительно очаровываешь их.

— Это еще не все, — ухмыльнулся Роджер.

Производя резкие движения смычком, он стал извлекать из скрипки чрезвычайно неприятные звуки. Корелинги вновь начали пронзительно визжать, закрывая уши когтями и всей толпой удаляясь от Роджера. Они отступали все дальше и дальше, по мере того как продолжалась музыкальная атака, и, наконец, исчезли во тьме.

— Далеко они не ушли, — заметил Роджер. — Как только я перестану играть, нечистые тотчас вернутся.

— На что еще ты способен? — осведомился Заступник.

Роджер улыбнулся. Парень играл для двух слушателей с таким же удовольствием, как и для восторженной толпы. Музыка вновь стала мелодичной. Возвратились корелинги.

— Смотрите, что сейчас будет, — сказал Роджер, и его скрипка стала издавать жуткие скрежещущие звуки, заставив даже Лишу и Заступника отпрянуть назад.

Корелинги реагировали еще более живо. Они впали в ярость, начали дико кричать и, как безумные, бросились на невидимый барьер. Вновь и вновь вспыхивали обереги, отбрасывая нечистых назад, однако они не сдавались и бились о сеть в неистовом желании добраться до Роджера и заставить его навеки умолкнуть.

Два демона камня присоединились к толпе и, отталкивая других, забарабанили лапами по охранным знакам. Сзади на них напирали. Заступник, не говоря ни слова, встал за спиной Роджера и поднял лук.

Зазвенела тетива, и тяжелая стрела с мощным наконечником, словно молния, поразила грудь ближайшего к ним демона камня, осветив на мгновение все кругом. Заступник снова и снова посылал огненные стрелы в стадо тварей. Корелинги падали, а тех, кто пытался подняться, рвали на части их же сородичи.

Лиша и Роджер с ужасом наблюдали за бойней. Смычок уже не касался струн, повиснув в увечной руке Жонглера, который не отрывал глаз от Заступника.

Демоны по-прежнему орали, только теперь в их криках слышались боль и страх. Они уже не хотели нападать на магический круг. А Заступник продолжал пускать в них стрелы, пока они не кончились. Тогда он схватил копье и бросил в спину удирающего демона леса.

Среди нечистых воцарился хаос. Немногие оставшиеся в живых твари отчаянно пытались покинуть место происшествия. Обнаженный Заступник готовился выпрыгнуть за круг и убивать демонов голыми руками.

— Прошу тебя, не надо! — крикнула Лиша, бросаясь к нему. — Они ведь убегают!

— Тебе их жаль? — взревел Заступник, окидывая девушку гневным взглядом. Она бесстрашно смотрела на него.

— Пожалуйста, — умоляла Лиша. — Не ходи за круг!

Она вдруг испугалась, что Заступник ударит ее, но он лишь пристально посмотрел на нее. Наконец по истечении нескольких минут, которые показались девушке вечностью, он успокоился и прикрыл свои обереги одеждой.

— Это было так необходимо? — нарушила тишину Лиша.

— Магический круг не способен сдерживать такое количество корелингов, — говорил он своим обычным монотонным голосом.

— Ты мог бы попросить меня прекратить игру, — сказал Роджер.

— Да, — согласился Заступник. — Мог бы.

— Тогда почему ты этого не сделал? — настаивала Лиша.

Заступник ничего не ответил. Он вышел за пределы круга и стал вырезать свои стрелы из тел мертвых демонов.

Лиша крепко спала, когда Заступник подошел к Роджеру. Жонглер, созерцающий падших демонов, вздрогнул, как только воин опустился на корточки рядом с ним.

— У тебя есть власть над корелингами, — проговорил Заступник.

Роджер пожал плечами.

— У тебя ее гораздо больше, чем у меня.

— Ты можешь меня научить? — спросил Заступник.

Роджер повернулся и встретился глазами с пытливым взглядом воина.

— Ради чего? — спросил он. — Ты ведь убиваешь демонов десятками. Что значит мой трюк по сравнению с твоей мощью?

— Я полагал, что знаю своих врагов, — сказал Заступник. — Однако ты показал мне, что я ошибался.

— Думаешь, они не все так уж плохи, если могут наслаждаться музыкой? — спросил Роджер.

Заступник покачал головой.

— Они не покровители искусств, Жонглер. Как только ты прекращаешь игру, эти твари без колебания бросаются на тебя.

Роджер согласно кивнул.

— Тогда зачем тебе беспокоиться? Стоит ли учиться игре на скрипке ради того, чтобы убивать демонов, если ты можешь делать это голыми руками?

Лицо Заступника посуровело.

— Ты научишь меня или нет? — спросил он.

— Научу… — задумчиво промолвил Роджер, — но попрошу у тебя кое-что взамен.

— У меня много денег, — заверил его Заступник.

Роджер замахал руками.

— Я и сам могу заработать на жизнь. Мне требуется кое-что более ценное.

Заступник молчал.

— Я хочу путешествовать вместе с тобой, — проговорил Роджер.

Заступник покачал головой.

— Об этом не может быть и речи.

— Игре на скрипке не учатся за одну ночь, — возражал Роджер. — Потребуется несколько недель, чтобы научиться играть более или менее сносно. А чтобы заворожить даже невзыскательных корелингов, тебе придется овладеть большим мастерством.

— А почему ты хочешь путешествовать? — спросил Заступник.

— Мне нужен материал для историй, которыми я буду вечер за вечером тешить публику в театре герцога, — объяснил Роджер.

— А как же она? — кивнул Заступник в сторону Лиши.

Роджер посмотрел на Травницу, грудь которой мерно поднималась и опускалась во сне.

— Она попросила меня сопроводить ее до дома и ничего более, — промолвил он наконец.

— А если она попросит тебя остаться?

— Не попросит, — спокойно заявил Роджер.

— Мои путешествия отличаются от поездок Марко Странника, парень. У меня нет времени задерживаться ради тех, кто прячется в ночи.

— Теперь я вновь обрел мою скрипку, — заявил Роджер, стараясь не выдать страха, — и я ничего не боюсь.

— Тебе потребуется не только мужество, — сказал Заступник. — Придется убивать, и не одних лишь демонов, иначе погибнешь сам.

Роджер выпрямился и проглотил комок в горле.

— Всякий, кто пытается защитить меня, погибает. Пора мне самому учиться оборонять себя.

Заступник несколько отодвинулся и пристально посмотрел на юного Жонглера.

— Пошли со мной, — проговорил он, наконец вставая.

— За пределы круга?

— Если ты этого не сделаешь, то не пригодишься мне, — сказал Заступник и, видя, что Роджер с сомнением осматривается по сторонам, добавил: — Каждый корелинг в окрестностях знает, как я поступил с его сородичами. Сегодня ночью мы вряд ли вновь увидим их.

— А как же Лиша? — спросил Роджер, поднимаясь на ноги.

— Закат защитит ее в случае необходимости, — заверил юношу воин. — Пошли. — Он вышел за круг и исчез в темноте.

Роджер выругался, схватил скрипку и последовал за воином.

Они шли по лесу, и Роджер крепко прижимал к себе футляр со скрипкой. Сначала он хотел вынуть ее, однако Заступник знаком руки велел ему держать ее подальше.

— Ты привлечешь ненужное внимание, — прошептал он.

— Ты же сказал, что мы вряд ли встретим корелингов сегодня ночью, — прошипел Роджер в ответ, но Заступник проигнорировал его, передвигаясь в ночи, словно при свете дня.

— Куда мы идем? — спрашивал Роджер уже в сотый раз.

Они взобрались на небольшой холм, где Заступник лег на землю и указал рукой вниз.

— Посмотри туда, — велел он Роджеру, и тот увидел знакомых людей и лошадь, спящих в пределах еще более знакомого ему переносного магического круга.

— Разбойники! — выдохнул Роджер. Вихрь чувств овладел им — страх, гнев и беспомощность. В воображении он вновь пережил то суровое испытание, которому подвергли его и Лишу эти люди. Немой зашевелился во сне, и Роджер чуть не впал в панику.

— Я следил за негодяями с того момента, как встретил вас, — сообщил ему Заступник. — Сегодня во время охоты я заметил их костер.

— Зачем ты привел меня сюда? — спросил Роджер.

— Я думал, ты хочешь вернуть свой магический круг, — ответил Заступник.

Роджер взглянул на него.

— Если мы похитим круг, пока они будут спать, корелинги непременно убьют их.

— Демонов тут осталось совсем немного, — возразил Заступник. — Они сегодня понесли большие потери.

— Пусть так. Все равно я не хочу рисковать.

— Я наблюдаю, — говорил воин, — и слушаю. Я знаю, что они сделали с тобой… и Лишей.

Роджер молчал.

— Их трое, — наконец промолвил он.

— Ты в лесу, парень. Если хочешь спокойной жизни, отправляйся обратно в город. — Заступник произнес последнее слово как ругательство.

Только вот для Роджера в городе не существовало спокойной жизни. Он вспомнил Джейкоба, падающего на землю под смех Джейсина. После этого нападения Роджер мог бы искать правосудия, но предпочел бежать из города. Он вечно находится в бегах, и кто-то постоянно умирает вместо него. Глядя на костер, юноша потянулся рукой к давно утерянному талисману.

— Может быть, я ошибался, и нам надо вернуться в лагерь? — спросил Заступник.

Роджер сглотнул слюну.

— После того, как я верну свое имущество, — решил он.

Глава 28 Секреты

Лиша проснулась от негромкого лошадиного ржания. Открыла глаза и увидела, что Роджер чистит щеткой ту самую кобылу красновато-коричневого цвета, которую она купила в Анджире. На мгновение целительнице показалось, что события последних двух дней ей просто приснились.

И тут она заметала Заката, который возвышался над кобылой, и сразу все вспомнила.

— Роджер, — тихо позвала она, — откуда здесь взялась моя лошадь?

Юноша уже открыл рот, чтобы ответить, однако в этот момент в лагерь вошел Заступник, неся двух кроликов и несколько яблок.

— Ночью я заметил костер ваших друзей, — объяснил он, — и решил, что верхом мы все поедем гораздо быстрее.

Лиша надолго умолкла, переваривая новость. Множество разнообразных чувств одолевали ее, причем большинство казались ей неприятными и вгоняли в краску. Роджер и Заступник не мешали ей, за что девушка была им благодарна.

— Ты их убил? — спросила она наконец, желая услышать положительный ответ, хотя он противоречил всем ее убеждениям, всему, чему учила ее Бруна.

Заступник посмотрел ей прямо в глаза.

— Нет, — ответил он к ее огромному облегчению. — Я просто украл у них лошадь, вот и все.

Лиша кивнула.

— Мы сообщим о них в суд герцога через следующего Вестника, который приедет в Ложбину.

Ее одеяло с целебными травами грубо приторочено к седлу. Она взяла его и стала рассматривать. Большинство бутылочек и пакетов оказались на месте. Разбойники лишь выкурили большую часть табака, запасы которого нетрудно пополнить.

После завтрака Роджер оседлал кобылу, а Лиша пристроилась позади Заступника на Закате. Они поскакали во весь опор, ибо на небе собирались тучи, готовые пролиться дождем.

Лиша должна была бы испытывать чувство страха, так как разбойники живы и находятся на их пути. Она вспоминала злобное лицо чернобородого и хриплый смех его товарищей. А тяжелее всего было вспоминать ужасную тяжесть и неукротимую похоть немого негодяя.

Да, ей следовало бояться, однако она была совершенно спокойна. Даже в большей степени, чем некогда Бруна, Заступник внушал Лише чувство безопасности. Он никогда не устает, ничего не боится. Никто не причинит ей вреда, пока она под его защитой.

Защита. Странно, что она нуждается в чьей-то защите. Она всю жизнь сама защищала себя. Ей хватало ума и умения, чтобы обезопасить себя в городе, вот только в лесу и на большой дороге все обстоит по-другому.

Заступник пошевелился, и Лиша поняла, что слишком крепко сжимает его талию и давит головой на плечи. Отстранилась и так смутилась, что не сразу заметила руку, лежащую у края дороги.

А увидев, пронзительно закричала.

Заступник остановил коня. Лиша практически упала с него и бросилась к злополучному месту. Разгребла растительность и увидела, что рука не прикреплена к телу, а откушена от него.

— Лиша, в чем дело? — кричал Роджер, подбегая к ней вместе с Заступником.

— Разбойники ночевали где-то поблизости? — спросила Лиша, поднимая вверх откушенную конечность. Заступник кивнул. — Отведи меня туда, — велела Лиша.

— Лиша, какую пользу… — начал Роджер, однако она не обращала на него внимания и смотрела только на Заступника.

— Отведи. Меня. Туда, — повторила она.

Заступник кивнул, вбивая в землю кол и привязывая к нему кобылу.

— Охраняй, — приказал он Закату, и скакун заржал.

Они быстро нашли лагерь, залитый кровью. Здесь же валялись обглоданные тела, издающие зловоние. Лиша подняла фартук, чтобы прикрыть рот. Роджера начало рвать, и он бросился в кусты.

Лишу не испугал вид крови.

— Тут только двое, — заключила она, исследовав останки.

Заступник кивнул.

— Немого нет, — подтвердил он. — Великана.

— Да, — согласилась Лиша. — Магический круг тоже исчез.

— Верно, его нет, — согласился Заступник.

Тяжелые тучи продолжали собираться на небе, когда они вернулись к лошадям.

— В десяти милях отсюда есть пещера Вестников, — сообщил Заступник. — Если поднажмем и не будем останавливаться на обед, то успеем туда, прежде чем начнется дождь. Нужно укрыться и переждать бурю.

— Человек, который убивает корелингов голыми руками, боится какого-то дождя? — удивилась Лиша.

— Глупо и опасно сражаться с демонами во время ливня, — объяснил Заступник. — После дождя появляется грязь, которая закрывает обереги и уничтожает следы.

Едва они успели укрыться в пещере, как началась гроза. Ливень превратил дорогу в сплошную грязь, темное небо освещалось лишь вспышками молний. Выл злой ветер, грохотал ужасный гром.

Большая часть пещеры уже защищена оберегами, вырезанными на камне. Остальное пространство Заступник обезопасил камнями с магическими знаками, которые достал из тайника.

Как и предсказывал Заступник, несколько демонов воплотились в грозовой темноте еще до наступления сумерек. Воин сурово наблюдал за тем, как они покидают самые темные части леса, радуясь раннему выходу из Преисподней. Краткие вспышки света подчеркивали очертания нечистых, резвящихся под дождем.

Они пытались ворваться в пещеру, однако обереги не пускали их. А те, кто подходил слишком близко, горько сожалели об этом, наткнувшись на копье Заступника.

— Почему ты так злишься? — спросила Лиша, вынимая из сумы чашки и ложки, в то время как Роджер пытался развести огонь.

— Они доставляют немало забот ночью, — сплюнул Заступник. — И не имеют права показываться днем.

Лиша покачала головой.

— Ты мог бы быть счастлив, если бы принимал мир таким, каков он есть, — посоветовала она.

— Я не хочу никакого счастья, — ответил он.

— Все хотят быть счастливыми, — усмехнулась Лиша. — Где котелок?

— В моей сумке, — сказал Роджер. — Сейчас достану.

— Не беспокойся и разводи огонь, — велела ему Лиша, вставая. — Я возьму сама.

— Нет! — крикнул Роджер. Вскочил на ноги, но опоздал — Лиша уже вынимала из сумки переносной магический круг.

— Но… — запиналась она, — ведь разбойники забрали его! — Лиша взглянула на Роджера и увидела, что тот смотрит на Заступника. Повернулась к нему, однако тот прятал свое лицо под капюшоном.

— Кто-нибудь объяснит мне? — требовала она.

— Мы… вернули его, — сбивчиво отвечал Роджер.

— Знаю, что вернули! — вскричала Лиша, бросая веревку в деревянные дощечки на пол. — Каким образом?

— Я забрал его, когда уводил лошадь, — внезапно заговорил Заступник. — Не хотел отягощать твою совесть, поэтому хранил это в тайне.

— Ты украл круг?

— Украли они, — поправил ее Заступник. — А я вернул украденное.

Лиша окинула его долгим взглядом.

— Ты взял его ночью, — тихо проговорила она.

Заступник молчал.

— Они пользовались им? — спросила Лиша, сжав зубы.

— Дорога опасна и без этих негодяев, — ответил Заступник.

— Ты убил их, — сказала Лиша, и, к собственному удивлению, на глаза ее навернулись слезы. «Найди самого плохого человека, — любил повторять ее отец, — и ты увидишь кого-нибудь похуже, если выглянешь ночью в окно». Никто не заслуживает того, чтобы стать пищей для корелингов. Даже эти разбойники.

— Как ты мог?

— Я никого не убивал, — ответил Заступник.

— Это все равно что убийство!

Заступник пожал плечами.

— Они так же поступили с тобой.

— Значит, мы в расчете?! — крикнула Лиша. — Посмотри на себя! Тебе на все наплевать! Два человека погибли, а ты спишь спокойным сном! Ты чудовище! — Она бросилась на него и хотела ударить кулаком, но Заступник схватил ее за руки и безмятежно наблюдал за тем, как она пытается бороться с ним.

— Почему тебя это так волнует? — спросил он.

— Я Травница! — кричала она. — Я давала клятву! Я поклялась лечить людей, а ты, — она окинула его презрительным взглядом, — ты поклялся всех убивать.

Через мгновение она остыла и отошла от него.

— Ты насмехаешься надо мной, — проговорила она, опускаясь на землю и глядя вниз. Потом подняла глаза на Роджера.

— Ты говорил «мы», — винила она его.

— Что? — спросил Жонглер, будто не понимал, о чем идет речь.

— Раньше, — пояснила она. — Ты говорил «мы вернули его». И круг находился в твоей суме. Ты ходил туда вместе с ним?

— Я… — замялся Роджер.

— Не ври мне, Роджер! — зарычала Лиша.

Роджер опустил взгляд долу. Потом кивнул.

— Заступник говорил правду, — признался Роджер. — Он взял только лошадь. Я же забрал магический круг и твои травы.

— Почему? — спросила Лиша слабым голосом. Ее разочарование поразило Роджера, словно удар ножом.

— Ты знаешь почему, — мрачно ответил он.

— Ты сделал это ради меня? Ради спасения моей чести? Скажи мне, Роджер. Ты убивал во имя меня?

— Они должны были заплатить за свое преступление, — сурово отвечал Роджер. — Такое нельзя прощать.

Лиша громко рассмеялась, но смех ее был невесел.

— Думаешь, мне это неизвестно? — вскричала она. — Думаешь, я двадцать семь лет хранила цветок своей девственности, чтобы отдать его шайке разбойников?

В пещере воцарилась тишина, нарушаемая лишь раскатами грома.

— Я спасал тебя… — промолвил Роджер и умолк.

— Ты порождение Преисподней! — взвизгнула Лиша. — Да, я была девственница! Но разве это оправдывает то, что вы отдали людей на растерзание демонам?

— Отдали? — спросил Заступник.

Лиша резко повернулась к нему лицом.

— Конечно, отдали! — заорала она. — Уверена, что твои дружки-демоны с радостью приняли подарок. Ничто не доставляет им такую радость, как убийство людей. Нас осталось совсем немного, так что для них мы редкое угощение!

Глаза Заступника округлились, отражая свет костра. Выражение его лица стало более человеческим, чем прежде, что вмиг заставило Лишу забыть гнев. Воин подался ко входу в пещеру. Как раз в этот момент корелинг бросился на магическую сеть, которая вспыхнула серебристым светом. Заступник повернулся и пронзительно закричал на демона. Такого крика Лиша еще никогда не слышала и тем не менее узнала его. Именно этот звук она чувствовала в себе тем страшным вечером, когда ее насиловали на дороге.

Заступник схватил копье и бросил его во тьму. Вспыхнула магия, и демон рухнул в грязь.

— Будь ты проклят! — заревел Заступник, сбрасывая одежду и выскакивая под ливень. — Я поклялся ничего не давать вам! Ничего!

Он напал на демона леса сзади и прижал его к себе. Вспыхнул массивный оберег на его груди, и корелинг загорелся ярким пламенем, несмотря на проливной дождь. Нечистый начал беспомощно молотить руками, и воин пинком отбросил его прочь.

— Сражайтесь со мной! — бросил вызов Заступник другим демонам, тяжело ступая по топкой грязи.

Корелинги бросились на него, пытаясь укусить или зацепить когтями, однако человек сам бился не хуже любого демона, и нечистые летели прочь, как осенние листья, гонимые ветром.

В глубине пещеры ржал и натягивал путы Закат, наученный драться рядом с хозяином. Роджер в недоумении поглядел на Лишу и пошел успокоить коня.

— Он не сможет сражаться со всеми демонами, — промолвила Лиша. — Только не в такую погоду. — Многие обереги воина уже покрылись грязью. — Он хочет погибнуть, — продолжала она.

— Что же нам делать? — спросил Роджер.

— Играй на скрипке! — велела Лиша. — Гони их прочь!

Роджер покачал головой.

— Ветер и гром заглушат мою музыку.

— Нельзя позволить ему совершить самоубийство! — крикнула Лиша.

— Ты права, — согласился Роджер.

Он подошел к оружию Заступника, взял легкое копье и покрытый оберегами щит. Поняв, что на уме у юноши, Лиша хотела остановить его, однако он выскочил из пещеры и бросился к Заступнику.

Демон огня плюнул на Роджера пламенем, которое вмиг погасло под дождем. Корелинг прыгнул на него, но юноша поднял вверх магический щит, и тварь изменила направление. Глядя перед собой, Роджер не заметил еще одного демона огня, подкравшегося к нему сзади. Нечистый напал, но Заступник поймал трехфутового демона и отбросил его в сторону.

— Вернись в пещеру! — приказал воин.

— Только вместе с тобой, — отозвался Роджер. Его рыжие волосы намокли и прилипли к лицу. Он щурился на ветру, однако смело смотрел Заступнику в глаза, не отступая ни на шаг.

Демон леса напал на них. Заступник упал в грязь и оттащил Роджера за ноги в тот момент, когда нечистый хотел схватить его когтями. Кулаки воина отбросили тварь назад. Кругом собирались другие корелинги, привлекаемые вспышками света и звуками битвы. Их слишком много.

Заступник взглянул на Роджера, лежащего в грязи, и безумие покинуло его взор. Он протянул руку, и Жонглер взял ее. И они вдвоем устремились в пещеру.

— О чем вы только думали? — говорила Лиша, используя последний бинт. — Вы оба!

Роджер и Заступник сидели у огня, завернувшись в одеяла, и ничего не отвечали на ее брань. Через некоторое время она затихла, приготовила горячий бульон и молча подала его им.

— Спасибо, — едва слышно произнес Роджер первые слова с тех пор, как вернулся в пещеру.

— Я все еще зла на тебя, — проговорила Лиша, не глядя ему в глаза. — Ты врал мне.

— Ничего подобного, — протестовал юноша.

— Ты скрывал правду, — настаивала Лиша. — Это то же самое.

Роджер пристально посмотрел на нее.

— Почему ты уехала из Каттеровой Ложбины? — спросил он.

— Что? Не уходи от темы.

— Если поселяне значат для тебя так много, что ты готова рисковать ради них жизнью и выносить все ради их блага, — говорил Роджер, — почему тогда ты покинула свою деревню?

— Ради учения… — начала Лиша.

Роджер покачал головой.

— Люди убегают от своих проблем, Лиша.

— Это не твое дело.

— Тогда почему я пережидаю грозу в пещере, окруженной корелингами, в какой-то проклятой глуши? — спросил Роджер.

Лиша подняла на него взгляд и вздохнула. У нее иссякли силы, и она больше не могла ссориться с ним.

— Ты вскоре все узнаешь обо мне, — сказала она. — Жители Каттеровой Ложбины не умеют хранить секреты.

И Лиша все рассказала им. Она вовсе не хотела исповедоваться, вот только холодная сырая пещера почему-то располагала к этому. Как только она начала рассказ, слова полились сами собой: она говорила о матери и Гареде, о порочащих ее слухах и побеге в избушку Бруны, о своей жизни в качестве изгоя. Заступник подался вперед и открыл рот при упоминании о жидком демоническом огне Бруны, однако не стал перебивать целительницу.

— Вот так все получилось, — говорила Лиша. — Я хотела остаться в Анджире, но у Создателя, наверное, есть для меня другой план.

— Ты заслуживаешь лучшей участи, — сказал Заступник.

Лиша кивнула и посмотрела на него.

— Почему ты пошел туда? — спросила она, указывая подбородком в сторону входа в пещеру.

Заступник опустил голову и уставился в свои колени.

— Я нарушил обещание, — ответил он.

— И это все?

Он поднял на нее взор, и Лиша впервые увидела одни лишь пронзительные глаза без всяких татуировок вокруг.

— Я поклялся, что ничего не отдам им даже ради спасения собственной жизни. И отдал им то, что делало меня человеком.

— Ты ничего не отдал им, — протестовал Роджер. — Это я взял магический круг.

Лиша крепко сжала руками чашку, но ничего не сказала.

Заступник покачал головой.

— Я облегчил твою задачу, зная, какие чувства ты испытываешь. Отдать их тебе значило то же самое, что отдать корелингам.

— Они продолжали бы разбойничать на большой дороге, — настаивал Роджер. — Без них там будет спокойнее.

Заступник кивнул.

— Только это не повод отдавать их на растерзание демонам. Лучше бы я забрал круг. Или убил их в рукопашном поединке при свете дня.

— Значит, ночью ты вышел из пещеры потому, что испытывал чувство вины? — спросила Лиша.

Заступник нахмурился.

— Люди стали слабыми, триста лет дожидаясь Спасителя, — пояснил он. — Он миф и никогда не придет на землю. Пора бы уже всем это понять и начать самим биться с демонами.

— Мифы имеют власть над людьми, — заметил Роджер. — Не спеши отбрасывать их в сторону.

— Когда это ты стал верующим? — обратилась к нему Лиша.

— Я верю в надежду, — ответил Роджер. — Я всю свою жизнь был Жонглером, и если что-то и понял за все эти годы, так то, что люди любят истории, которые вселяют в них надежду.

— Двадцать, — неожиданно проговорила Лиша.

— Что?

— Ты говорил, что тебе двадцать лет.

— Разве?

— Тебе даже двадцати нет, не так ли?

— Есть! — настаивал юноша.

— Я не дура, Роджер. Мы знакомы менее трех месяцев, и ты за это время подрос на дюйм. Двадцатилетние уже не растут. Сколько же тебе лет? Шестнадцать?

— Семнадцать, — усмехнулся Роджер и отбросил в сторону чашу, разлив остатки бульона. — Теперь тебе стало легче? Правильно говорила Жизель, что ты годишься мне в матери.

Лиша уставилась на него. Открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, и вновь закрыла его.

— Прости меня, — извинилась она.

— А ты, Заступник? — повернулся юноша к воину. — Тоже скажешь, что я слишком молод для путешествий с тобой?

— Я стал Вестником в семнадцать лет, — ответил человек, — а путешествовать начал и того раньше.

— Сколько же лет сейчас Заступнику? — спросил Роджер.

— Заступник родился четыре года тому назад в красианской пустыне, — отвечал он.

— А сколько лет было тому человеку, который скрыт от нас оберегами? — вопрошала Лиша.

— Его возраст не имеет значения, — сказал Заступник. — Он был глупым, наивным ребенком, обремененным несбыточными мечтами.

— Именно поэтому ему пришлось умереть? — спросила Лиша.

— Да, он погиб.

— Как же его звали? — настаивала Лиша.

Заступник молчал.

— Арлен, — промолвил он наконец. — Его звали Арлен.

Глава 29 В предутреннем свете

Когда Заступник проснулся, буря временно утихла, однако серые тучи, тяжело повисшие в небе, обещали новые ливни. Он осмотрел пещеру и увидел своими защищенными оберегами глазами двух лошадей и спящего Жонглера. А Лиша куда-то пропала.

Еще рано и местность освещена бледным предутренним светом. Большинство корелингов уже благополучно скрылись в Преисподней, однако темные тучи могут задержать на поверхности земли некоторых из них. Воин встал на ноги и сорвал повязки, которые накануне наложила Лиша. Все его раны отлично зажили.

Следы Травницы хорошо видны в жидкой грязи. Заступник нашел ее неподалеку. Девушка стояла на коленях и собирала травы, высоко подоткнув юбки, чтобы не испачкать их. Вид ее гладких белых бедер заставил мужчину покраснеть. Она красива, как предутренний свет.

— Здесь опасно находиться, — обратился он к ней. — Солнце еще не встало.

Лиша посмотрела на него и улыбнулась.

— Разве ты имеешь право наставлять меня? — спросила она, подняв бровь. — Кроме того, в твоем присутствии мне не страшны никакие демоны.

Заступник пожал плечами и присел на корточки рядом с ней.

— Табак? — спросил он.

Лиша кивнула, подняв вверх растение с жесткими листьями и толстыми почками.

— Курение его через трубку способствует расслаблению мышц и вызывает чувство веселья. В сочетании с небесным цветком его можно использовать для приготовления снотворного, которое свалит с ног даже льва.

— Подействует ли оно на демона? — спросил Заступник.

Лиша нахмурилась.

— Ты можешь иногда думать о чем-нибудь другом?

Заступник обиделся.

— Ты плохо меня знаешь, — проговорил он. — Да, я убиваю корелингов и ради этого посещаю места, о которых люди уже давно забыли. Прочитать тебе стихи, которые я перевел с древнерасского? Или, может быть, нарисовать роспись, которую я видел на стенах города Анох-Сана? Могу также рассказать о машинах древнего мира, которые способны выполнять работу двадцати человек.

Лиша положила руку ему на плечо, и он умолк.

— Прости, — извинилась она. — Я не вправе судить тебя. Понимаю, как трудно нести ношу охраны старинных знаний.

— Она мне не в тягость, — заверил ее Заступник.

— Честное слово, я не знаю ответа на твой вопрос. Корелинги едят и испражняются, так что лекарство может воздействовать на них. Моя наставница говорила, что в старину Травники принимали участие в войнах с демонами. У меня есть небесный цветок, и, если хочешь, я могу сварить зелье, когда мы доберемся до Каттеровой Ложбины.

Заступник энергично закивал головой.

— Можешь приготовить для меня кое-что еще? — попросил он.

Лиша вздохнула.

— Я ждала, когда ты попросишь об этом. Не могу я сделать для тебя демонический огонь.

— Почему?

— Мужчинам нельзя доверять тайны огня, — отвечала Лиша, поворачиваясь к нему. — Если я дам тебе его, ты можешь поджечь весь мир.

Заступник посмотрел на нее и ничего не сказал.

— Зачем он тебе? — спросила она. — Ты обладаешь силой, несравнимой с действием трав и химикалий.

— Я всего лишь человек… — начал Заступник, однако Лиша оборвала его.

— Какая чушь! — воскликнула она. — Твои раны моментально заживают, ты бегаешь быстрее лошади и не устаешь. Расшвыриваешь демонов леса, словно маленьких детей, и видишь во тьме, как днем. Ты не простой смертный.

Заступник улыбнулся.

— От тебя ничего нельзя укрыть, — промолвил он.

Слова мужчины неким образом взволновали ее.

— Ты всегда был таким? — спросила она.

Он покачал головой.

— Все дело в оберегах. Они имеют обратную связь. Ты знаешь об этом?

Лиша кивнула.

— Я читала книги о древней науке.

Заступник удовлетворенно крякнул.

— Корелинги — магические существа. Охранные знаки забирают часть их волшебной энергии. Чем сильнее демон, тем сильнее сила, которая противоборствует ему. Боевые обереги действуют таким же образом, ослабляя броню корелингов. Неодушевленные предметы не могут долго сохранять энергию, и она рассеивается. Всякий раз, когда я наношу удар демону, или он бьет меня, я впитываю часть его силы.

— Я ощутила покалывания в ту первую ночь, когда прикоснулась к твоей руке, — промолвила Лиша.

Заступник кивнул.

— После защиты оберегами плоти не только моя внешность стала… нечеловеческой.

Лиша покачала головой и взяла его лицо в свои руки.

— Наши тела не делают нас людьми, — прошептала она. — Ты можешь вернуть себе человеческое обличье, если только пожелаешь. — Она нагнулась и поцеловала его.

Сначала воин весь напрягся, однако потрясение быстро прошло, и он ответил на поцелуй. Девушка закрыла глаза. Ее руки ласкали его гладкую, чисто выбритую голову. Оберегов она не чувствовала — лишь тепло кожи да шрамы.

«У нас обоих есть шрамы, — думала она. — Просто его шрамы больше видны миру».

Девушка подалась назад, увлекая его за собой.

— Мы испачкаемся, — предупредил он.

— Мы и так уже все в грязи, — прошептала она и упала на спину.

Кровь стучала в ушах Лиши, когда Заступник целовал ее. Она прикоснулась к его твердым мускулам и раздвинула ноги.

«Это будет мое первое соитие, — размышляла она. — Разбойники мертвы, пусть же он сотрет с меня пятно стыда. Это мой собственный выбор».

И в то же время Лиша боялась.

«Жизель права, — думала она. — Мне не стоило так долго ждать. Просто не знаю, что делать. Люди думают, что мне известны ответы на все вопросы, и он надеется на меня, потому что я Травница…

О Спаситель, а что, если я не понравлюсь ему? — беспокоилась она. — Что, если он кому-нибудь об этом расскажет?»

Наконец целительница выкинула эти мысли из головы. «Он никому ничего не расскажет. Именно поэтому я и выбрала его. Этот человек такой же изгой, как и я, и посему предназначен мне».

Она развязала его набедренную повязку. Заступник застонал, когда она взяла в руки его мужское достоинство.

«Он знает, что я была девственницей, — напомнила Лиша самой себе, поднимая юбки. — Он возбужден, а я вся мокрая, вот и все, что имеет значение».

— Что, если ты зачнешь от меня? — шепотом спросил он.

— Я надеюсь на это, — прошептала Лиша в ответ.

«Что еще мы должны знать?» — подумала она, блаженно изгибая спину.

Поцелуй Лиши потряс Арлена. Он только любовался бедрами девушки, не надеясь на то, что она отвечает ему взаимностью. Ему казалось, что он перестал интересовать женщин.

Воин весь напрягся, однако тело, как обычно в трудных обстоятельствах, начало действовать по собственному усмотрению. Он обнял девушку и ответил жадным поцелуем. Когда же его целовали в последний раз? Сколько времени прошло с тех пор, как он провожал Мери домой, и она сообщила ему, что никогда не станет женой Вестника?

Лиша раздевала его, и он понял, что она собирается довести дело до конца. Непривычное чувство страха охватило Арлена. Он не знал, что делать; как доставить радость женщине. Надеялась ли она на то, что он опытный мужчина и его боевое умение окажет ему помощь и здесь?

Не исключено, ибо в то время как мысли путались, тело подчинялось врожденному инстинкту, свойственному всем людям со времен сотворения мира. Эти же инстинкты заставляли его сражаться с врагом.

Только тут совсем другая битва.

«Предназначена ли она мне?» — то и дело раздавался вопрос у него в голове.

Почему она, а не Ренна? Если бы он был не тем, кто есть на самом деле, то женился бы пятнадцать лет тому назад и давно растил детей. Уже не в первый раз он представил себе, как теперь могла бы выглядеть Ренна в полном расцвете женской красоты, принадлежа лишь одному ему.

Почему именно она, а не Мери? Он женился бы на ней, если бы она согласилась стать женой Вестника. Ее любовь привязала бы его к Милну, как это случилось с Регеном. Ему хорошо бы жилось, стань он мужем Мери. Теперь это очевидно. Реген прав. У него есть Эллиса…

Образ Эллисы возник в его сознании, когда он обнажил нежную грудь Лиши. Он вспомнил, как увидел Эллису, кормящую грудью Марию, и пожелал сосать ее вместо ребенка. Потом устыдился своего желания, однако этот образ навсегда остался в памяти.

Неужели Лиша предназначена ему самой судьбой? Еще час назад он посмеялся бы над таким предположением, а вот теперь смотрит на красивую и желанную Лишу, которая так понимает его. Поймет ли она его неопытность и неумение правильно прикасаться к женщине и гладить ее в нужных местах? Грязная земля в предутреннем свете не очень похожа на брачное ложе, однако в данный момент она выглядит желанней пуховой перины в особняке Регена.

Но сомнения не переставали грызть его.

Одно дело рисковать своей жизнью в ночи; ему нечего терять, никто не будет оплакивать его гибель. Умри он, и ни один человек не проронит по этому поводу ни единой слезинки. Только сможет ли он подвергать себя такому риску, если Лиша будет ждать его в безопасном укрытии? Сможет ли отказаться от борьбы с демонами и стать похожим на своего отца? Привыкнет прятаться по ночам и перестанет сражаться за своих близких.

«Дети нуждаются в отце», — раздались в его голове слова Эллисы.

— Что, если ты зачнешь от меня? — прошептал он между поцелуями, не зная, какого ждать ответа.

— Я надеюсь на это, — прошептала Лиша в ответ.

И потянула его на себя, грозя разрушить весь его мир, но предлагая взамен нечто лучшее, за что он и уцепился.

А потом воин вошел в нее и обрел цельность.

На какое-то время они позабыли обо всем на свете. Его одежда отброшена в сторону, ее платье поднято до пояса. Они извивались и вскрикивали в грязи, ничего не слыша и не видя.

И тут появился демон леса.

Корелинг неслышно подкрался к ним, привлеченный животными звуками. Он знал, что близится рассвет, и вскоре взойдет ненавистное солнце, однако вид обнаженной плоти возбудил его аппетит. И он напал, желая вернуться в Преисподнюю с теплым горячим мясом в когтях.

Демон нанес сильный удар по обнаженной спине Заступника. Обереги вспыхнули. Нечистый отлетел назад, а любовники стукнулись головами.

Нисколько не испугавшись, демон проворно пришел в себя и совершил новый прыжок. Лиша пронзительно вскрикнула, а Заступник схватил руками когти твари, развернул ее и бросил в грязь.

Затем, не колеблясь ни минуты, ринулся вперед, дабы использовать свое преимущество. Он обнажен, только это ничего не значит. Он сражается голым с тех пор, как впервые нанес на тело обереги.

Сделав полный разворот, он ногой бьет демона в челюсть. Магической вспышки не последовало, ибо его пятки покрыты грязью, однако сила удара такова, будто демона ударил копытом боевой конь Закат. Нечистый отпрянул, а Заступник зарычал и бросился вперед, прекрасно понимая, что не совладает с демоном, если даст ему время очухаться.

Корелинг довольно крупный для своей породы. Его рост около восьми футов. Он превосходит Заступника в силе. Воин отчаянно наносит удары руками и ногами, но повсюду грязь, и почти все его обереги не действуют. Он ободрал кожу о твердый панцирь лесовика, а его удары не очень действенны.

Корелинг закружился, ударил Заступника хвостом в живот и сбил с ног. Лиша опять закричала, привлекая к себе внимание демона. Он с визгом бросился на нее.

Заступник побежал за зверем и схватил его за лодыжки, прежде чем тот успел добраться до Лиши. Сильно рванул демона на себя, и они схватились в липкой грязи. Наконец Заступнику удалось просунуть ногу под мышку твари и зацепить ею за горло, замыкая круг второй ногой. Двумя руками он согнул одну ногу нечистого, не давая ему подняться.

Корелинг дергался и пытался достать воина когтями, однако у последнего теперь имелся рычаг, и тварь более не могла ускользнуть. Они долго катались по земле, сцепившись вместе, пока на горизонте не показалось солнце, лучи которого пронзили черные тучи. Шкура демона начала дымиться, и он задергался сильнее. А Заступник крепче сжал его.

Еще несколько мгновений…

И тут случилось нечто непредвиденное. Все вокруг Арлена покрылось туманом, и земля под ногами зашаталась. Кто-то схватил его за ноги и потащил вниз вместе с демоном.

Преисподняя позвала его.

Ужас и отвращение наполнили Заступника. Демон по-прежнему крепок в его руках, а остальной мир превращается в сплошную тень. Он взглянул вверх и увидел, как меркнет драгоценное солнце.

Воин схватился за этот образ, как за спасательный трос, ослабил хватку и потащил демона вверх, к свету. Корелинг зверски сопротивлялся, однако ужас придал Заступнику сил, и, издав решительный беззвучный крик, он вытащил нечистого на поверхность.

Благословенное солнце радостно приветствовало их, и Заступник вновь почувствовал себя цельным, после того как демон вспыхнул ярким пламенем. Он рвал когтями землю, однако Заступник крепко держал его. Когда же наконец отпустил обуглившуюся оболочку, то весь истекал кровью. Лиша кинулась к нему, но Арлен оттолкнул ее, все еще содрогаясь от ужаса. Кто он такой, если ему открылся путь в Преисподнюю? Не стал ли он корелингом? Каким же чудовищем может стать его единокровный сын?

— Ты ранен, — простирала к нему руки Лиша.

— Раны заживут, — ответил он, отстраняясь.

Нежный, любящий голос, каким он разговаривал с ней всего несколько минут назад, исчез, и в нем вновь зазвучали холодные монотонные интонации, свойственные Заступнику. В самом деле, его порезы и царапины быстро заживали.

— Но… — протестовала Лиша, — как же?..

— Я уже давно сделал свой выбор, предпочтя ночь дню, — решительно заявил Заступник. — На мгновение мне показалось, что я могу измениться, однако… — Он покачал головой. — Пути назад нет.

Он взял свою одежду и направился к небольшому холодному ручью, протекающему поблизости, дабы омыть свои раны.

— Провались ты в Преисподнюю! — крикнула Лиша ему вслед. — Вместе со своей навязчивой идеей.

Глава 30 Чума

Роджер еще спал, когда они вернулись. Переоделись молча, стоя спинами друг к другу. Потом Лиша растолкала Роджера, а Заступник оседлал лошадей. Они в полной тишине съели холодный завтрак и выехали на дорогу еще до полудня. Роджер сидел за Лишей на ее кобыле, Заступник ехал один на своем грозном скакуне. Небо было затянуто тучами, грозящими вскоре пролиться дождем.

— Разве мы не должны уже встретить Вестника, направляющегося на север? — спросил Роджер.

— Ты прав, — ответила Лиша, озабоченно вглядываясь в дорогу.

Заступник пожал плечами.

— К полудню мы, наверное, доберемся до Каттеровой Ложбины, — предположил воин. — Сопровожу вас туда и продолжу свой путь.

Лиша кивнула.

— Думаю, это к лучшему, — согласилась она.

— Только и всего? — осведомился Роджер.

Заступник склонил голову.

— Ты ожидал чего-то большего, Жонглер?

— После того, что мы пережили вместе страшными ночами?! — воскликнул юноша.

— Сожалею, что разочаровал тебя, однако у меня есть кое-какие дела.

— Спаситель не допустит, чтобы ты не убил кого-то за ночь, — пробормотала Лиша.

— А как же насчет нашего разговора? — настаивал Роджер. — По поводу моего путешествия с тобой?

— Роджер! — крикнула Лиша.

— Мне не понравилась эта идея, — сказал Заступник и взглянул на Лишу. — Если твоя музыка не убивает демонов, она бесполезна для меня. Буду сражаться с нечистыми своими силами.

— Полностью одобряю твои действия, — поддержала его Лиша.

Роджер нахмурился, и целительница покраснела. Он заслуживал к себе лучшего отношения, однако она не могла ничего объяснить ему, так как изо всех сил старалась не расплакаться.

Лиша прекрасно понимала, чего стоит Заступник. Ей виделся союз с ним, но все дело в том, что он может лишь на время увлечься ею. Тем не менее как же ей хочется хоть на мгновение чувствовать себя полностью защищенной в его объятиях. В рассеянности она погладила живот. Если он пролил в нее свое семя, и у нее родится ребенок, она будет нежно любить его, никогда не вспоминая, кто его отец.

Они ехали молча, физически ощущая холод отчуждения, возникший между ними. Наконец показалась Каттерова Ложбина.

Даже издалека им стало ясно, что деревня представляет собой дымящиеся руины.

Увидев дым, Лиша погнала лошадь галопом. Заступник не отставал. Несмотря на сырую погоду, пожар бушевал вовсю, пожирая остатки Каттеровой Ложбины, над которыми клубился черный дым. Деревня опустошена. Роджер ярко представил себе события, связанные с уничтожением Ривербриджа. Задыхаясь, он сунул руку в потайной карман, прежде чем вспомнил, что талисман сломан и утерян. Лошадь дернула, он чуть не упал на землю, но вовремя схватился за талию Лиши.

Издалека они могли видеть уцелевших людей, которые, словно муравьи, бродили по округе.

— Почему они не тушат пожар? — спрашивала Лиша, и Роджер не знал, что ответить.

Достигнув деревни, они остановились и стали в оцепенении созерцать картину опустошения.

— Некоторые дома горят уже несколько дней, — заметил Заступник, кивая в сторону некогда уютных жилищ.

В самом деле, многие постройки превратились в обугленные, едва дымящиеся руины, другие же представляли собой холодные угли. Таверна Смита, единственное двухэтажное здание в селении, рухнуло само по себе. Некоторые балки еще объяты пламенем. У одних домов нет крыш, у других обвалились стены.

По мере того как они въезжали в село, Лиша всматривалась в заплаканные, грязные, так хорошо знакомые ей лица. Все они слишком обеспокоены своим несчастьем и не замечают всадников. Она закусила губу, дабы не заплакать.

В центре деревни обитатели собирают мертвых. У Лиши защемило сердце при виде сотни тел, которых не накрыли даже одеялами. Бедный Никлас, Сайра и ее мать. Пастырь Майкл. Стив. Дети, которых она никогда не видела, и взрослые, которых знала всю жизнь. Некоторые сгорели, иные разорваны на части демонами, однако большинство тел не тронуто. По-видимому, они умерли от болезни.

Майра стоит на коленях и плачет над небольшим свертком. Лиша, чуть дыша, слезла с лошади, подошла к подруге и положила руку ей на плечо.

— Лиша? — обратилась к ней Майра, не веря глазам. Через мгновение она вскочила на ноги и, громко рыдая, крепко обняла Травницу.

— Это Эльга, — причитала Майра, имея в виду свою младшую дочь, которой не исполнилось еще и двух лет. — Она… умерла!

Лиша крепко держала подругу, воркуя ей на ухо что-то успокоительное, так как не могла произнести ни слова. Теперь ее заметили и другие люди, однако не подходили к ней, пока Майра рассказывала о своем горе.

— Лиша, — шептали они. — Лиша приехала. Хвала Спасителю.

Наконец Майра взяла себя в руки, отошла в сторону, подняла грязный фартук и вытерла слезы.

— Что случилось? — тихим голосом спросила Лиша.

Майра взглянула на нее широко открытыми глазами, которые вновь наполнились слезами. Она дрожала, не в состоянии вымолвить слова.

— Чума, — раздался знакомый голос, и Лиша увидела тяжело опирающегося на палку Иону. Пастырская мантия порвана, нижняя часть ноги обмотана окровавленными повязками. Лиша обняла его, посмотрела на раненую ногу. — Сломана берцовая кость, — махнул он рукой. — Вика лечила меня. — Его лицо потемнело. — Последнее, что она делала, перед тем как ее сразила болезнь.

Глаза Лиши округлились.

— Вика умерла? — потрясенно спросила.

Иона покачал головой.

— Пока что нет, однако эпидемия добралась и до нее. Сейчас ее трясет лихорадка. Ей недолго осталось. — Он осмотрелся. — Да мы все, должно быть, скоро умрем, — прошептал он, обращаясь к целительнице. — Боюсь, ты выбрала плохое время для возвращения домой, Лиша. Но не исключено, что в этом есть провидение Спасителя. Если бы ты задержалась еще на один день, тебе здесь негде было бы остановиться.

Взгляд Лиши стал суровым.

— Не хочу больше слышать подобную ерунду! — сердито воскликнула она. — Где Вика? — Она повернулась лицом к небольшой толпе. — Спаситель, да где же все люди?

— Они в Святом Доме, — ответил Иона. — Все больные там. Те, кто выздоровел или благодаря Спасителю не стал жертвой эпидемии, собирают мертвых и оплакивают их.

— Значит, надо идти туда, — заявила Лиша, беря Иону под руку. — А теперь расскажи мне подробно о случившемся.

Иона кивнул. У него бледное лицо, ввалившиеся глаза. Иона весь мокрый от пота и, очевидно, потерял много крови. Лишь большим усилием воли он борется с болью. Роджер и Заступник в молчании следуют за ними вместе с поселянами, ставшими свидетелями приезда Лиши.

— Чума поразила нас несколько месяцев назад, — начал Иона, — однако Вика и Дарси говорили, что это всего лишь дизентерия, и не придавали ей большого значения. Молодые и сильные быстро выздоравливали, а люди постарше неделями не вставали на ноги. Некоторые умерли. И все же болезнь считали вполне обычной, пока она не начала распространяться. Вполне здоровые люди резко заболевали и впадали в горячку.

— Именно тогда начались пожары, — продолжал Пастырь. — Ослабевшие люди падали у себя дома со свечами или лампами в руках. Твой отец и другие Караульные болели, и сети оберегов начали давать сбои по всей деревне, особенно притом, что в воздухе постоянно плавал дым, застилавший охранные знаки. Мы, как могли, боролись с огнем, однако заболевало все больше и больше людей, и нам не хватало рабочих рук.

— Смит собрал выживших поселян в хорошо защищенных домах, стоящих вдалеке от пожара. Только такое скопление народа способствовало быстрому распространению чумы. Сайра упала вчера во время грозы. Разбила масляную лампу, от которой вся таверна занялась пламенем. Людям пришлось ночью бежать на улицу… — Он закашлялся, и Лиша похлопала его по спине. Она вполне представляла себе дальнейшее.

Святой Дом единственная каменная постройка в Каттеровой Ложбине, которая гордо противостоит огню. Лиша прошла через большие врата и замерла в ужасе. Скамьи убраны, и почти все помещение занимают соломенные тюфяки. Около двух сотен стонущих, ослабевших, обливающихся потом и мечущихся в бреду больных лежат на них. Она увидела потерявшего сознание Смита и рядом с ним Вику. Здесь двое детей Майры. И другие знакомые лица. Вот только отца нигде не видно.

Какая-то женщина пристально смотрит на них. Она преждевременно поседела, измождена и осунулась.

— Хвала Создателю, — говорит Дарси, узнав Лишу, которая оставляет Иону и быстро направляется к ней. Через несколько минут она возвращается к Пастырю.

— Избушка Бруны все еще на месте? — спрашивает она.

Иона пожимает плечами.

— Насколько мне известно, — говорит он, — никто не посещал те места после смерти знахарки. С тех пор прошло почти две недели.

Лиша кивает. Домик Бруны стоит в отдалении от селения и хорошо защищен деревьями. Вряд ли сажа испачкала тамошние обереги.

— Мне надо сбегать туда за припасами, — говорит она, направляясь к выходу. Опять начинается дождь, небо уныло и лишено всякой надежды.

Роджер и Заступник стоят во дворе, окруженные поселянами.

— Это ты! — кричит Брайна и бежит обнять Лишу.

Неподалеку находится Эвин. Он держит на руках девочку. Рядом с ним Кален. Он очень высокий, хотя ему нет еще и десяти лет.

Лиша тепло отвечает на объятия подруги.

— Кто-нибудь видел отца? — спрашивает она.

— Он дома. Там, где следует быть и тебе, — раздается голос.

Лиша оборачивается и видит идущую к ней мать, сопровождаемую Гаредом. Лиша не знает, радоваться ей или печалиться.

— Заботишься обо всех, кроме своих родственников? — обращается к ней Элона.

— Мама, я только… — начинает Лиша, однако Элона обрывает ее:

— У тебя всегда находятся отговорки, чтобы отвернуться от родных! Твой бедный отец при смерти, а ты здесь!..

— Кто там с ним? — перебивает ее Лиша.

— Его подмастерья, — отвечает Элона.

Лиша кивает.

— Пусть принесут его сюда.

— Не буду я им ничего говорить! — восклицает Элона. — Стоит ли переносить его с пуховой перины на заразный тюфяк в помещение, где царствует чума? — Она хватает Лишу за руку. — Иди к нему сейчас же! Ты ведь его дочь!

— Думаешь, я этого не знаю? — говорит Лиша, вырываясь из ее рук. Слезы бегут по ее щекам, и она не делает никаких усилий, чтобы смахнуть их. — Ты полагаешь, я думала о чем-то еще, когда бросила все и покинула Анджир? Только он ведь не единственный больной в деревне, мама! Я не могу бросить всех и лечить его только потому, что он мой отец!

— Ты очень глупа, если не считаешь этих людей мертвецами, — заявляет Элона, и в толпе раздаются удивленные возгласы. Она показывает рукой на каменные стены Святого Дома. — Сдержат ли эти стены корелингов сегодня ночью? — спрашивает она, приковывая внимание всех к камню, почерневшему от дыма и пепла. Действительно, оберегов там почти не видно.

Она подходит к Лише и понижает голос.

— Наш дом стоит особняком от других, — шепчет она. — Возможно, это последняя охраняемая магией постройка во всей Каттеровой Ложбине. Всех жителей он в себя не вместит, однако может спасти нас, если ты вернешься домой!

Лиша ударила мать по лицу. Элона упала в грязь и, ошарашенная, сидела там, приложив руку к покрасневшей щеке. Гаред, казалось, готов был рвануться к знахарке, но она остановила его холодным взглядом.

— Я не хочу прятаться, оставляя друзей на милость корелингов! — кричала она. — Мы сумеем защитить Святой Дом и будем обороняться здесь. Все вместе! А коли демоны посмеют войти сюда и взять моих детей, я угощу их тайным огнем, который начисто сожжет их!

«Мои дети, — подумала Лиша в полной тишине, наступившей за ее словами. — Неужели я стала Бруной, раз думаю так о них?» Она вгляделась в испуганные, покрытые сажей лица и впервые поняла: для всех она теперь является Бруной. Отныне она Травница Каттеровой Ложбины. Порой ей придется лечить, а порой…

Иногда она станет бросать перец в глаза обидчика или жечь демона леса во дворе.

Вперед вышел Заступник. Увидев призрака в капюшоне, на которого прежде не обращали внимания, люди начали перешептываться.

— Вам предстоит встретиться не только с демонами леса, — сказал он. — Демоны огня очень любят пожары. А над ними будут кружить демоны ветра. Разрушение вашей деревни может привлечь с гор даже демонов камня. Они уже ждут захода солнца.

— Мы все умрем! — крикнул Анд, и Лиша почувствовала, что толпой овладевает паника.

— А тебе-то что до этого? — обратилась она к Заступнику. — Ты сдержал обещание и сопроводил нас сюда! Садись же на своего ужасного коня и отправляйся в путь! Предоставь нас нашей судьбе!

Заступник покачал головой.

— Я поклялся ничего не отдавать корелингам и больше никогда не нарушу мою клятву. Пусть меня поглотит Преисподняя, если я отдам Каттерову Ложбину нечистым.

Он повернулся к толпе и отбросил капюшон. Раздались возгласы удивления и страха. Зато прекратилась паника. Заступник воспользовался этим обстоятельством.

— Когда корелинги ночью подберутся к Святому Дому, я выйду и дам им бой! — заявил он.

Поселяне открыли рты от удивления. Они начали понимать, кто стоит перед ними. Даже здесь, в глуши, они слышали рассказы о татуированном человеке, убивающем демонов.

— Кто-то из вас хочет сражаться вместе со мной? — обратился он к ним.

Люди с сомнением смотрели друг на друга. Женщины держали мужчин за руки и глазами умоляли их не говорить ничего лишнего.

— Мы ни на что не способны, и нечистые разорвут нас на части! — крикнул Анд. — Демона нельзя убить!

— Ты ошибаешься, — не согласился Заступник. Он подошел к Закату и взял притороченный к седлу узел. — Можно убить даже демона камня, — сказал он и бросил на землю перед поселянами какой-то изогнутый предмет.

Он длиной в три фута от широкого разбитого основания до острого конца, гладкий и имеет мерзкий желтый цвет, напоминая гнилой зуб. Обитатели Ложбины уставились на предмет с открытыми ртами. В этот миг слабый луч солнца пробился из-за туч и осветил его. Несмотря на грязь, он начал дымиться и шипеть, сжигая капли воды, попавшие на него.

Через мгновение рог демона камня вспыхнул ярким пламенем.

— Мы можем убивать демонов! — воскликнул Заступник, хватая защищенное оберегами копье и бросая его в горящий рог. Он вспыхнул и взорвался тысячами искр, словно праздничный фейерверк.

— Милостивый Спаситель… — проговорил Иона, рисуя в воздухе охранный знак. Многие селяне последовали его примеру.

Заступник скрестил руки на груди.

— Я могу делать оружие, разящее корелингов, — заявил он, — однако оно бесполезно, если нет людей, умеющих им пользоваться. И я вновь спрашиваю вас: кто хочет сражаться вместе со мной?

Последовало долгое молчание. Затем раздался голос:

— Я готов биться вместе с тобой.

Заступник повернулся и с удивлением увидел направляющегося к нему Роджера.

— Я тоже, — вышел вперед Йон Грей. Он опирался на свою палку, однако его взгляд выражал непреклонную решимость. — Более семидесяти лет я наблюдал за тем, как они приходят и забирают нас одного за другим. Если мне суждено погибнуть сегодня, то я хоть плюну демону в глаза перед своим концом.

Другие обитатели Ложбины стояли в оцепенении. Потом из толпы вышел Гаред.

— Гаред, что ты делаешь, идиот? — набросилась на него Элона, хватая парня за руку, но огромный лесоруб оттолкнул ее.

Он поднял с земли защищенное магией копье и внимательно осмотрел нанесенные на него обереги.

— Ночью нечистые загрызли моего отца, — проговорил он сердито. Сжал оружие и оскалился на Заступника. — Я отомщу за него.

Его слова вдохновили других людей. По одному и группами, некоторые из страха, другие в гневе, а большинство от отчаяния обитатели Каттеровой Ложбины заявляли о готовности драться с демонами.

— Дураки! — плюнула Элона и умчалась прочь.

— Ты мог бы обойтись и без этого, — говорила Лиша, сидя в седле Заката и обнимая талию Заступника на пути к избушке Бруны.

— Что толку в безумии, коль оно не помогает людям? — вопрошал он.

— Я злилась в то утро и не хотела тебя обидеть.

— Нет, хотела, — заверил ее Заступник. — И не ошиблась. Меня так занимали мои враги, что я забыл, ради кого веду борьбу. Всю свою жизнь я мечтал о том, что буду уничтожать демонов. Только какой толк убивать их в лесу, не обращая внимания на тех, которые нападают на людей каждую ночь?

Они остановились возле домика. Заступник спрыгнул на землю и подал Лише руку. Она улыбнулась и позволила ему помочь ей спешиться.

— Дом на месте, — заметила знахарка. — Внутри есть все, что нам понадобится.

Они вошли в избушку, и Лиша хотела сразу же направиться к кладовой Бруны, однако знакомое место поразило ее. Она поняла, что никогда больше не увидит Бруну, не услышит ее ругань и не сможет сама выбранить старуху за то, что та плюет на пол, никогда больше не будет внимать ее мудрым речам и не посмеется над сквернословием Карги. Здесь закончился определенный период ее жизни.

Только времени для слез уже нет, поэтому Лиша унимает свои чувства и идет в кладовую. Берет банки и бутылки и кладет некоторые из них в свой фартук, а другие отдает Заступнику, который несет их к коню.

— Не понимаю, зачем я тебе понадобился, — говорит он. — Лучше бы я рисовал обереги на оружии. У нас осталось всего несколько часов.

Она передает ему последние травы, и после того как мужчина укладывает их, ведет на середину комнаты, поднимает ковер и показывает дверь в погреб. Заступник открывает ее и видит лестницу, ведущую в темноту.

— Принести свечу? — спрашивает он.

— Не надо! — кричит Лиша.

Заступник пожимает плечами.

— Я отлично вижу в темноте, — говорит он.

— Извини, что я повысила голос.

Она роется в многочисленных карманах фартука и вынимает две закупоренные бутылочки. Выливает содержимое одной из них в другую и трясет ее, пока та не начинает тускло светиться. Подняв бутылку вверх, она идет вниз по заплесневелым ступеням в пыльный погреб. На стенах грязь, обереги нарисованы на опорных балках. Все небольшое помещение заставлено ящиками с банками и бутылками и большими бочками.

Лиша достает коробку с запалками.

— Демонов леса можно жечь огнем, — рассуждает она вслух. — А как насчет сильного растворителя?

— Не знаю, — отвечает Заступник. Лиша бросает ему коробку, становится на колени и осматривает бутылки на нижней полке.

— Мы выясним, — говорит она, вынимая большую бутыль с прозрачной жидкостью. Пробка в ней тоже стеклянная, накрепко схваченная сверху тонкой проволокой.

— Жир и растительное масло сбивает их с ног, — бормочет Лиша. — Они горят ярким пламенем даже под дождем… — Она передает Заступнику пару глиняных кувшинов, запечатанных воском.

Потом достает целый набор взрывчатых веществ: хлопушки, огненные свистульки и бросалки.

Все эти вещи целительница подносит к большой кадушке, стоящей в задней части погреба.

— Открой ее, — велит Лиша Заступнику. — Только осторожно.

Он выполняет ее указание и видит там керамические кувшины, плавающие в воде. Поворачивается к Лише и вопросительно смотрит на нее.

— Это и есть жидкий демонический огонь, — объясняет она.

Быстрые, покрытые оберегами копыта Заката за несколько минут доставили их к дому отца Лиши. Вновь девушку охватила тоска по прошлому, и она опять подавила в себе сентиментальные чувства. Сколько времени остается до захода солнца? Определенно не слишком много.

Начали прибывать и собираться во дворе дети и старики. Брайна и Майра уже заставили их собирать инструменты. Майра провалившимися глазами смотрела на ребят. Ее пришлось долго убеждать оставить двух детей в Святом Доме, пока здравый смысл наконец не восторжествовал. Отец остается там, и, коли дела пойдут совсем плохо, другие дети будут нуждаться в матери.

Элона выбежала во двор.

— Ты решила превратить мой дом в сарай?

Лиша в сопровождении Заступника прошла мимо нее. Элоне ничего не оставалось, как только последовать за ними.

— Да, мама, — отвечала Лиша. — Я так решила. У нас не хватит места для всех, однако дети и старики, которые пока не заболели, будут здесь в полной безопасности, что бы ни случилось.

— Я этого не потерплю! — рявкнула Элона.

Лиша резко повернулась к ней.

— У тебя нет выбора! — закричала она. — Ты правильно говоришь, что только в нашем доме остались надежные обереги, так что тебе остается или терпеть здесь столпотворение, или идти биться с демонами. А я с помощью Создателя размещу малых и старых за охранными знаками моего отца.

Элона с ненавистью посмотрела на дочь.

— Ты не посмела бы говорить со мной так дерзко, будь твой отец здоров.

— Если бы он был здоров, то сам пригласил бы их сюда, — парировала Лиша, не желая сдаваться. Потом обратилась к Заступнику: — Эта дверь ведет в бумажную мастерскую, — сообщила она ему и указала рукой на вход. — Тебе нужно помещение для работы и инструменты моего отца для нанесения оберегов. Дети соберут все оружие, имеющееся в деревне, и принесут его тебе.

Заступник кивнул и, ни слова не говоря, исчез в мастерской.

— Где ты нашла такое чудовище? — спросила Элона.

— Он спас нас от демонов на дороге, — ответила Лиша, проходя в комнату отца.

— Не знаю, будет ли из всего этого толк, — предостерегала Элона, берясь рукой за дверь. — Повивальная бабка Дарси говорит, что теперь все в руках Спасителя.

— Чепуха, — ответила Лиша, входя в комнату и сразу же направляясь к кровати отца.

Он бледный и мокрый от пота, что вовсе не испугало девушку. Она приложила руку к его лбу, провела чувствительными пальцами по горлу, запястьям и груди. В то же время знахарка расспрашивала мать о симптомах, и как долго они проявляют себя, и к какому лечению они прибегали вместе с Дарси.

Элона заламывала руки, однако старательно отвечала на все вопросы.

— В деревне много больных еще в худшем состоянии, — говорила Лиша. — Папа сильнее, чем ты полагаешь.

На сей раз Элона не стала возражать.

— Я сварю для него бульон, — сказала Лиша. — Его нужно регулярно кормить. По крайней мере раз в три часа. — Она взяла пергамент и начала быстро писать указания.

— Ты не останешься у нас? — осведомилась Элона.

Лиша покачала головой.

— В Святом Доме около двухсот больных, которые нуждаются во мне, мама. Многие из них в худшем состоянии, чем папа.

— За ними ухаживает Дарси, — возразила Элона.

— У нее такой вид, будто она не спала с того момента, как началась эпидемия, — пояснила Лиша. — Она с ног валится. К тому же я не доверяю ее методам лечения. Если ты останешься с папой и будешь делать то, что я велела, он скорее всего доживет до рассвета в отличие от многих других обитателей Каттеровой Ложбины.

— Лиша? — простонал отец. — Это ты?

Лиша бросилась к нему, села на край кровати и взяла отца руку.

— Да, папа, — проговорила она, и глаза ее увлажнились, — это я.

— Ты приехала, — прошептал Эрни, и на губах его появилось подобие улыбки, а пальцы слабо сжали руку Лиши. — Я знал, что ты вернешься.

— Конечно, я приехала, — сказала Лиша.

— Тебе надо идти, — вздохнул Эрни. Когда Лиша не ответила, он погладил ее руку. — Я слышал твои слова. Иди и выполняй свою работу. Мне сразу полегчало, как только я увидел тебя.

Лиша с трудом сдерживала рыдания, пытаясь улыбнуться. Потом поцеловала его в лоб.

— Все так плохо? — шепотом спросил Эрни.

— Сегодня ночью многие умрут, — ответила Лиша.

Отец крепче сжал ее руку и слегка присел в постели.

— Тогда позаботься о том, чтобы их умерло как можно меньше, — попросил он. — Я горжусь тобой и люблю тебя.

— Я тебя тоже люблю, папа, — сказала Лиша и крепко обняла его. Потом вытерла глаза и вышла из комнаты.

Роджер сделал кувырок в узком проходе временного госпиталя, рассказывая при помощи пантомимы о смелом Заступнике, который спас их несколько дней назад.

— И вот, — продолжал он, — между нами и лагерем возник огромный демон камня. — Он залез на стол и поднял вверх руки, показывая, что они не могли достать до морды твари.

— Его рост пятнадцать футов, — говорил Роджер, — и у него зубы, словно копья, а серповидный хвост может свалить лошадь. Мы с Лишей замерли в ужасе, а Заступник не колебался. Он двинулся вперед, спокойный как утро Седьмого дня недели, и смотрел чудовищу прямо в глаза.

Роджер наслаждался, видя перед собой столько широко открытых глаз. Он выждал паузу, нагнетая напряжение, а потом в полной тишине крикнул «БАМ!» и хлопнул в ладоши. Все подпрыгнули.

— Так это было, — молвил Роджер. — Конь Заступника, черный, как сама ночь, и похожий на демона, всадил свои рога в спину нечистого.

— У коня есть рога? — спросил какой-то старик, поднимая вверх седые брови, густые, словно беличий хвост. Он лежит на тюфяке. Обрубок его ноги покрывают окровавленные повязки.

— О да, — подтвердил Роджер, кладя пальцы за уши. — Большие, острые, сделанные из сверкающего металла и покрытые мощными оберегами рога прикреплены к его узде! Такого великолепного зверя вы никогда не видели! Его копыта бьют по твари, словно удары молнии, и повергают его наземь. А мы бежим в магический круг. Мы спасены.

— А как же конь? — спросил какой-то ребенок.

— Заступник свистнул… — Роджер приложил пальцы к губам и издал пронзительный звук, — и скакун помчался галопом сквозь толпу корелингов, перепрыгнул через обереги и оказался в круге. — Он захлопал ладонями по бедрам и начал прыгать, изображая скачущего коня.

Больные поглощены рассказом. Они забывают о своей болезни и предстоящей им страшной ночи. Более того, Роджер дал им надежду на то, что Лиша сможет вылечить их, а Заступник защитить.

Как он хотел бы дать надежду и самому себе.

Лиша заставила детей вычистить большие чаны, которые ее отец использовал для производства раствора, и стала варить в них снадобья. Многочисленные запасы Бруны быстро истощались, и знахарка сообщила об этом Брайне, которая послала ребятишек на поиски свиного корня и других целебных трав.

Солнце садилось, день кончался.

Неподалеку от нее Заступник стремительно наносил умелыми руками обереги на топоры, вилы, копья, стрелы и метательные камни для пращей. Дети приносили ему все, что можно использовать в качества оружия. Готовые предметы складывались в тележку, стоящую во дворе.

Кто-то постоянно прибегал с посланиями для Лиши или Заступника. Они быстро давали указания, отправляли посыльного и возвращались к своей работе.

За два часа до захода солнца под непрекращающимся дождем они покатили тележки к Святому Дому. Увидев их, поселяне прекратили работу и стали помогать Лише разгружать лекарства. Несколько человек подошли к Заступнику, но он так посмотрел на них, что они тотчас отпрянули назад.

Лиша приблизилась к воину с тяжелым каменным кувшином в руках.

— Табачное растение и небесный цветок, — обратилась она к нему, протягивая кувшин. — Смешай их с кормом трех коров и проследи, чтобы они съели все без остатка.

Заступник принял зелье и кивнул.

Когда она повернулась, чтобы идти к Святому Дому, он схватил ее за руку.

— Возьми вот это.

Заступник протянул ей одно из своих копий длиной в пять футов и сделанное из светлого ясеня. На металлическом острие выгравированы боевые обереги. Древко также покрыто лакированными охранными знаками, а толстый конец взят защищенным металлом.

Лиша с сомнением посмотрела на него.

— Что я должна с ним делать? — спросила она. — Я Травница…

— Сейчас не время повторять клятву целителя, — упрекнул ее Заступник, суя ей оружие. — Ваша временная больница почти не защищена. Если демоны прорвут линию оберегов, ты сможешь защищать своих подопечных только этим копьем.

Лиша нахмурилась, однако взяла оружие. Она искала в глазах Заступника что-то еще, только они опять окружены оберегами, которые не дают заглянуть в душу воина. Так хочется бросить копье и крепко обнять его, но она не перенесет еще одного отказа.

— Что ж… удачи тебе, — промолвила знахарка.

Заступник кивнул.

— И тебе тоже.

Он повернулся к своей тележке. Лиша, сдерживая слезы, смотрела на него.

Заступнику потребовалось напрячь всю свою волю, чтобы отвернуться от нее, но нельзя им выяснять отношения этой ночью.

Выбросив Лишу из головы, Заступник стал размышлять о предстоящей битве. Священная книга Красии, Эведжа, содержит в себе отчеты о победах Каджи, первого Спасителя. Арлен прилежно штудировал ее, изучая красианский язык.

Стратегия ведения войны Каджи в высшей мере почиталась в Красии и веками претворялась в жизнь во время ночных битв с корелингами. Исход сражения определяется четырьмя божественными законами: единством цели и командования, выбором времени и места битвы, приспособлением к обстоятельствам в ходе боя и соответственной подготовкой. Нападать на противника следует неожиданно, пользуясь его слабостями.

Красианского воина с самого рождения учат тому, что путь к спасению лежит через уничтожение алагаи. Когда Жадир призывает воинов покинуть места, защищенные оберегами, они, не колеблясь, подчиняются приказу. Люди сражаются и умирают, веря в то, что служат Эверуму, и будут вознаграждены за это в загробной жизни.

Заступник опасался, что жителям Ложбины не хватает подобного единения ради возвышенной цели, и они не станут сражаться с должной отвагой. Однако видя, как они тщательно готовятся к предстоящему сражению, он подумал, что, возможно, недооценивает их. Даже в Тиббетовом Ручье люди в тяжелые времена дрались вместе с соседями. Именно единение в бою не давало деревушкам погибнуть, несмотря на отсутствие защищенных оберегами высоких стен. Если сплотить их и уберечь от отчаяния, они будут биться как один человек.

А в противном случае все люди, находящиеся в Святом Доме, погибнут.

Сила сопротивления Красии во многом зависела от второго закона Каджи: выбор места боя. Красианский Лабиринт изобилует местами для засад, где дель’Шарум легко бьют корелингов.

Одной своей стороной Святой Дом выходит на лес, где собираются демоны леса, а две другие стороны смотрят на пожарище, где корелингам нетрудно найти укрытие. Перед входом лежит деревенская площадь. Если удастся загнать демонов туда, у них будет шанс победить их.

Жители не смогли очистить покрытые сажей каменные стены Святого Дома и обновить обереги под дождем, так что пришлось загородить окна деревянными щитами и наскоро нарисовать мелом охранные знаки на дереве. Вход ограничен небольшой боковой дверью, на пороге которой лежат камни с нанесенными на них оберегами. Демонам легче проникать в помещение через стены.

Люди ночью притягивают к себе нечистых, как магнит, и все же Заступник постарается отвести корелингов от здания, чтобы они напали со стороны площади. Поселяне соорудили преграды по обе стороны Святого Дома и поспешно поставили столбы с обманными оберегами. Любой демон, бросившийся мимо них на стены, забудет свои намерения и неизбежно будет привлечен шумом на деревенской площади.

Рядом с площадью находится сарай Пастыря. Он небольшой, и его новые обереги достаточно крепки. Животные бродят возле людей, сооружающих внутри надежное убежище.

На другой стороне площади вырыты канавы, которые быстро заполняет грязная дождевая вода. Сюда в поисках легкого прохода направятся демоны огня. Поверх воды образуется густой слой, напоминающий ил, — растительное масло Лиши.

Поселяне хорошо потрудились, готовясь к претворению в жизнь третьего закона Каджи. Площадь стала скользкой от постоянного дождя, а хорошо утрамбованная земля покрылась тонким слоем грязи. Возле поля сражения они установили магический круг Заступника. Здесь же находились места засады и проходы для отступления. А еще вырыли глубокую канаву, прикрытую грязным брезентом. По булыжникам размазали густой жир.

Четвертый закон, гласящий, что противника нужно атаковать неожиданно, будет применен в ходе битвы.

Корелинги вообще не ждут нападения.

— Я сделал все, как ты велел, — обратился к Заступнику, обозревавшему место предстоящего сражения, какой то человек.

— Что? — рассеянно спросил воин.

— Я Бенн, муж Майры. — Заступник непонимающе смотрел на него. — Стеклодув, — пояснил он, и Заступник наконец понял, в чем дело.

— Давай посмотрим, — сказал он.

Бенн вынул небольшую стеклянную флягу.

— Она хрупкая, как ты и просил, — проговорил стеклодув.

Заступник кивнул.

— Сколько ты еще успеешь сделать таких же фляг вместе со своими подмастерьями?

— Три дюжины. Могу я спросить, для чего они тебе нужны?

Заступник покачал головой.

— Скоро сам увидишь. Принеси их сюда и найди какие-нибудь тряпки.

Затем к нему подошел Роджер.

— Я видел копье Лиши, — обратился он к воину. — И тоже хочу получить такое оружие.

Заступник покачал головой.

— Ты не будешь сражаться, а останешься внутри с больными.

Роджер уставился на него.

— Но ты сказал Лише…

— Если я дам тебе копье, то лишу силы, — оборвал его Заступник. — На улице никто не услышит твою музыку из-за шума, однако внутри она окажется сильнее десятка копий. Если корелинги прорвутся в помещение, я рассчитываю, что ты задержишь их до моего прихода.

Роджер нахмурился, тем не менее согласно кивнул и направился к Святому Дому.

К Заступнику постоянно подходили какие-то люди. Воин выслушивал сообщения о том, как движутся дела, и давал им новые задания, к выполнению которых они немедленно приступали. Поселяне передвигались быстро и сгорбившись, словно зайцы, готовые в любой момент броситься в лес.

К нему подбежала Стефни, за которой следовала толпа разъяренных женщин.

— Почему нас посылают в избушку Бруны? — спросила она.

— Там сильные обереги, — отвечал Заступник. — А в Святом Доме для вас уже нет места.

— Нам наплевать, — говорила Стефни. — Мы хотим драться.

Заступник взглянул на нее. Маленькая женщина, около пяти футов ростом, и худая, как тростинка. Ей уже изрядно за пятьдесят, кожа на лице довольно грубая. Даже самый маленький лесной демон будет возвышаться над ней, словно башня.

Тем не менее ее взгляд говорил, что все это не имеет никакого значения. Она будет сражаться с демонами во что бы то ни стало. Красианцы не разрешают своим женщинам биться с нечистыми, и совершенно напрасно. Что ж, он не откажет ни одной женщине, которая захочет ночью вступить в бой с корелингами. Воин взял копье с тележки и подал его Стефни.

— Мы найдем для тебя место, — пообещал он.

Такой оборот дела застал ее врасплох, так как Стефни ждала отказа. Наконец она взяла копье, кивнула и удалилась. Другие женщины подходили к нему по очереди, и он каждой из них вручал копье.

Заметив, что Заступник раздает оружие, к нему тотчас ринулись мужчины. Лесорубы забирали у него свои топоры, с сомнением поглядывая на свежие обереги. Ни разу еще удар топора не пробивал броню демонов.

— Мне оно не понадобится, — говорил Гаред, возвращая Заступнику копье. — Я не собираюсь размахивать палкой, а лучше пущу в ход свой родной топор.

Один лесоруб привел к воину девочку лет тринадцати.

— Меня зовут Флинн, господин, — обратился он к Заступнику. — Моя дочь Вонда иногда охотится со мной. Я не выпущу ее одну за обереги ночью, но если вы дадите ей лук, то увидите, как метко она стреляет.

Заступник посмотрел на девочку. Высокая и невзрачная на вид, она унаследовала от отца рост и силу. Он подошел к Закату и взял свой тисовый лук и стрелы.

— Мне он сегодня не понадобится, — обратился воин к Вонде и показал на высокое окно под крышей Святого Дома. — Будешь стрелять по демонам вон оттуда.

Вонда взяла лук и убежала. Ее отец поклонился и удалился.

Следующим явился Пастырь Иона.

— Тебе не следует покидать помещение, — сказал ему Заступник, который всегда чувствовал себя неловко в присутствии Святых людей. — Если ты будешь переносить тяжести или копать канаву, то только помешаешь.

Пастырь кивнул.

— Я просто хотел взглянуть на укрепления.

— Они должны выдержать натиск нечистых, — заметил Заступник с большей уверенностью в голосе, чем чувствовал на самом деле.

— Непременно, — поддержал его Иона. — Спаситель не оставит без защиты людей в Его доме. Поэтому Он и послал тебя сюда.

— Я не Спаситель, Пастырь, — сказал Заступник, хмурясь. — Никто не посылал меня, и никто не знает, что случится сегодня ночью.

Пастырь снисходительно улыбнулся, как улыбаются родители, слыша глупые речи своих детей.

— Значит, твое появление в деревне, когда мы все нуждаемся в помощи, простая случайность? — спросил он. — Не мне судить, Спаситель ты или нет, только ты находишься здесь, как и все мы, потому что Спаситель привел тебя сюда, а Он ничего не делает просто так.

— Значит, Он имел основание наслать на деревню эпидемию? — спросил Заступник.

— Я не притворяюсь, что мне известен Его промысел, — спокойно отвечал Пастырь, — однако знаю, что без него тут не обошлось. Однажды мы еще удивимся, почему не заметили его в свое время.

Дарси присела на корточки рядом с Викой, пытаясь охладить ее горячий лоб мокрой тряпочкой, когда в Святом Доме появилась Лиша.

Она сразу же подошла к ним и взяла тряпку из рук Дарси.

— Иди и поспи, — велела она, видя усталость в глазах женщины. — Солнце скоро сядет, и тогда нам всем потребуются силы. Отдохни, пока еще есть время.

Дарси покачала головой.

— Отдохну, когда демоны задерут меня, — промолвила она. — А до того времени буду работать.

Лиша задумалась на мгновение, затем кивнула. Сунула руку в кармашек фартука и вытащила темное, вязкое вещество, завернутое в вощеную бумагу.

— Пожуй вот это, — велела она. — Завтра будешь чувствовать себя отвратительно, зато не устанешь всю ночь.

Дарси кивнула, взяла смолу и отправила ее в рот. Лиша нагнулась к Вике, чтобы осмотреть ее. Сняла с плеча бурдюк и открыла пробку.

— Помоги ей привстать, — попросила она Дарси, и та приподняла Вику, так что Лиша могла влить ей в рот снадобье. Больная закашлялась, и Дарси стала массировать ей горло, чтобы помочь проглотить лекарство.

Лиша встала на ноги и осмотрела массу лежащих ничком тел. Она по очереди оказала помощь всем тяжелобольным, прежде чем отправиться к избушке Бруны. Многие здесь нуждались в ее внимании. Надо вправлять кости и зашивать раны, давать людям снадобья. Лиша знала, что со временем могла бы покончить с эпидемией. Некоторым больным уже не поможешь, однако большинство ее детей выздоровеют.

Если только переживут эту ночь.

Лиша призвала к себе добровольцев, раздала им лекарства и научила, что делать, когда с улицы станут поступать раненые.

Роджер наблюдал за работой Лиши и других людей. Со страхом в душе он настраивал скрипку. Жонглер понимал, что Заступник прав: нужно делать свое дело. Об этом нередко говорил и Арик. И все же ему не хотелось прятаться за каменными стенами, когда другие сражаются с корелингами.

Еще совсем недавно мысль о том, чтобы оставить скрипку и взять в руки оружие, казалась Жонглеру отвратительной. Только ему надоело прятаться, когда другие умирают за него.

Если он выживет и расскажет людям историю о «Битве в Каттеровой Ложбине», она переживет его внуков. Но какую роль он будет играть в сражении? Вряд ли стоит упоминать в былине о скрипаче, который пиликает на скрипке в надежном укрытии. О таких трусах не слагают стихи и не поют песен.

Глава 31 Битва в Каттеровой Ложбине

На переднем крае площади стояли лесорубы. Постоянная рубка деревьев и перетаскивание бревен сделали их сильными и широкоплечими. Однако некоторые из них, вроде Йона Грея, уже далеко не молоды, а другие, такие как сын Рена, Линдер, еще слишком юны и недостаточно окрепли. Они сгрудились внутри одного из переносных магических кругов, сжимая влажные ручки топоров. Небо темнеет.

Позади лесорубов, в центре площади, привязаны три самые жирные коровы поселения. Проглотив еду, смешанную со снотворным зельем Лиши, они спят стоя.

За коровами находится самый большой магический круг. Люди внутри него не могут сравниться силой с мускулистыми лесорубами, зато превосходят их численностью. Почти половина из них женщины, некоторым нет еще и пятнадцати лет. С мрачным видом стоят они рядом с мужьями, отцами и сыновьями. Меррем, дородная жена мясника Дуга, держит в руке большой нож, защищенный оберегами, и готова в любую секунду пустить его в ход.

За их спинами прикрытая брезентом охотничья яма, а далее идет третий круг, непосредственно перед великими вратами Святого Дома, где с копьем в руках стоят Стефни и другие женщины, которые слишком стары и слабы, чтобы бегать по грязи.

Все защитники вооружены магическим оружием. Люди в первых рядах держат также небольшие круглые щиты, сделанные из крышек бочек и исписанные охранными знаками. Заступник смастерил всего один щит, и поселяне сами добротно скопировали его образец.

У края забора, за охранными столбами, расположилась артиллерия — подростки, вооруженные луками и пращами. Некоторым взрослым вручили бесценную взрывчатку или фляжку Бенна, забитую мокрой тряпицей. Дети держат прикрытые от дождя фонари для освещения оружия. Те, кто отказался участвовать в сражении, толкутся в сарае вместе с животными. Проезжая по площади на Закате, Заступник заметил, что многие с вожделением и страхом на лицах поглядывают на спасительный сарай.

При появлении корелингов раздались крики, и люди подались назад. Их решимость явно поколебалась. Страх готов победить жителей Ложбины еще до начала битвы. Заступник отдает команды, однако его плохо слушают.

Воин замечает среди защитников Бенна. Он спешивается и подходит к стеклодуву.

— Почему ты здесь, Бенн? — спрашивает он, повышая голос, чтобы его слышали все остальные.

— М-мои д-дочери, — заикается Бенн, кивая в сторону Святого Дома. Кажется, копье вот-вот выпадет из его рук.

Заступник понимает. Многие жители Ложбины пришли сюда защищать своих родных, которые лежат в Святом Доме. В противном случае они все отправились бы в сарай. Воин показывает рукой на материализующихся корелингов.

— Ты боишься их? — спрашивает он еще громче, чем прежде.

— Д-да, — с трудом произносит слова Бенн. По его щекам текут слезы, смешиваясь с каплями дождя.

Заступник снимает одежду. Никто из поселян ранее не видел его обнаженным. Широко открытыми глазами они глядят на многочисленные обереги, сплошь покрывающие его тело.

— Смотрите, — обращается Заступник к Бенну и всем остальным.

Он выходит за круг и широкими шагами направляется к демону леса высотой в семь футов, который только что воплотился. Оглядывается и старается встретиться взглядом с каждым из поселян. Они пристально наблюдают за ним, и он кричит:

— Вы боитесь вот эту тварь?

Резко повернувшись, Заступник сильно бьет корелинга в челюсть, сбивая с ног. Нечистый кричит от боли, однако быстро приходит в себя и готовится к прыжку. Жители Ложбины с открытыми ртами, не отрывая глаз, наблюдают за поединком, уверенные, что Заступник скоро погибнет.

Демон леса бросился на Заступника, но тот скинул с ног сандалии, закружился и с грохотом ударил пяткой в твердую грудь нечистого, вновь повалив его на землю. На груди корелинга появился черный ожог.

Демон поменьше напал на него, но Заступник схватил его за лапу и сунул защищенные оберегами большие пальцы ему в глаза. Раздалось шипение, повалил дым, корелинг завопил и отпрянул назад, хватаясь когтями за морду.

Слепой корелинг кричал и спотыкался, а Заступник возобновил погоню за первым демоном. Догнал его и бросился в лобовую атаку. Схватил нечистого обеими руками за голову и стал сжимать ее, игнорируя попытки твари отбросить его. Наконец череп нечистого лопнул, и они оба упали на землю.

Другие демоны держались на расстоянии, когда Заступник встал на ноги, оставив на земле труп врага. Они злобно шипели, пытаясь найти слабое место для нападения. Заступник зарычал, и самые близкие к нему твари сделали несколько шагов назад.

— Не ты должен бояться их, Бенн-стеклодув! — закричал Заступник громовым голосом. — Они сами должны испытывать страх перед тобой!

Никто из обитателей Ложбины не произнес ни звука, тем не менее многие упали на колени, рисуя в воздухе обереги. Воин вернулся к Бенну, который более не дрожал.

— Помни это, — проговорил он, вытирая одеждой грязь с тела, — когда они в следующий раз набросятся на тебя.

— Спаситель, — прошептал Бенн. Остальные бормотали это же слово.

Заступник резко мотнул головой, разбрасывая по сторонам дождевые брызги.

— Ты сам Спаситель! — заорал он, сильно толкнув Бенна в грудь. — И ты тоже! — повернулся он к стоящему на коленях человеку. — Вы все Спасители! — ревел он, простирая руки к остальным. — Если корелинги боятся одного Спасителя, пусть они дрожат перед сотней Спасителей! — Он потряс кулаком, и поселяне заревели в ответ.

При виде такого спектакля демоны какое-то время не решались нападать на людей. Они лишь негромко рычали, рыская туда-сюда. Однако вскоре нечистые один за другим припали к земле, готовясь к атаке.

Заступник посмотрел на левый фланг, проникая защищенными оберегами глазами в темноту. Демоны огня избегали наполненную водой охотничью канаву, но демоны леса приближались с той стороны, не обращая внимания на сырость.

— Посветите там, — приказал он, указывая большим пальцем на канаву.

Бенн зажег запалку о палец и, прикрывая огонь от ветра и дождя ладонью, поднес ее к фитилю петарды. Как только он загорелся, Бенн бросил петарду в сторону канавы. Она с пронзительным свистом полетела по воздуху и упала в густую грязь.

Демоны леса пронзительно завопили, когда вода под их ногами вдруг вспыхнула ярким пламенем. Они подались назад, в ужасе пытаясь сбить огонь, который лишь сильнее разгорался.

Демоны огня радостно загалдели и бросились в огонь, забыв о воде, находящейся под ним. Заступник улыбался, слыша стоны угодивших в крутой кипяток тварей.

Пламя осветило площадь мерцающим светом, и лесорубы с ужасом увидели перед собой огромное скопление нечистых тварей. Демоны ветра парили в небе. Гибкие и проворные, они метались туда и сюда с красными глазами и ртами на фоне огромных демонов камня, стоящих на краю площади. А количество демонов леса все увеличивалось.

— У меня такое ощущение, будто на лесорубов идет сам лес, — с благоговением промолвил Йон Грей. Другие лесорубы согласно закивали.

— Я еще не видел такого дерева, которого не мог срубить мой топор, — зарычал Гаред, поднимая вверх свое оружие и воодушевляя тем самым других бойцов.

Корелинги наконец собрались с духом и бросились на лесорубов, выставив вперед когти. Обереги магического круга остановили их, а бойцы отступили.

— Стойте! — крикнул им Заступник. — Помните о нашем плане!

Люди остановились. Демоны напрасно барабанили по невидимому барьеру. Они толпой ходили по кругу, ища слабые места.

Первым заметил коров демон огня величиной с небольшую кошку. Он пронзительно завизжал, прыгнул на спину одной из них и глубоко запустил в нее когти. Корова проснулась и замычала от боли. Маленький корелинг вырвал у нее большой кусок мяса.

Мычание заставило других корелингов забыть о лесорубах. Они яростно набросились на коров и стали раздирать их на части. Вверх брызнули фонтаны крови. Даже демоны ветра спустились, чтобы отхватить себе по кусочку мяса.

В мгновение ока демоны сожрали животных, однако так и не насытились. Они двинулись к следующему кругу, ударяя по оберегам и вызывая вспышки магии.

— Стойте! — вновь закричал Заступник, видя, как нервничают люди, стоящие вокруг него. Он отвел копье назад, внимательно наблюдая за демонами.

Наконец один нечистый зашатался, потерял равновесие и упал в грязь.

— Вперед! — заревел Заступник, выпрыгнул из круга и поразил демона копьем в голову.

Обитатели Ложбины дико заорали и набросились на одурманенных снотворным корелингов, рубя их топорами и пронзая копьями. Демоны страшно визжали, однако благодаря зелью Лиши сопротивлялись очень слабо. По указанию воина поселяне бились небольшими группами, нападая на демонов сзади, когда те сосредоточивали внимание на других бойцах, стоящих перед ними. То и дело вспыхивали охранные знаки, нанесенные на оружие. На сей раз в изобилии лилась черная кровь демонов.

Меррем отрезала руку демона своим мясницким ножом, а ее муж, Дуг, загнал колун ему под мышку. Демон ветра, съевший мясо со снотворным снадобьем, с грохотом рухнул на площадь, и Бенн вонзил в него копье.

Когти демонов не могли проникать сквозь покрытые оберегами щиты. Увидев это, щитоносцы обрели уверенность и с новой силой ударили по одурманенным корелингам.

Только не все демоны ели снотворное. Те, что оставались сзади, теперь прорывались вперед. Заступник подождал, пока их продвижение замедлилось, а потом закричал:

— Артиллерия!

Ребята в сарае громко закричали и начали швырять фляги по стае демонов, находящихся перед кругом лесорубов. Тонкое стекло легко билось о толстый, похожий на кору панцирь демонов леса, обливая их жидкостью, которая прилипала к ним, несмотря на дождь. Демоны рычали, но не могли проникнуть за столбы с охранными знаками, стоящими перед сараем.

Корелинги свирепствовали, а фонарщики метались туда-сюда, поджигая наконечники стрел и фитили из арсенала Бруны. Они не вели огонь одновременно, как было велено, только это уже не имело особого значения. Первая же стрела зажгла демонический огонь на спине демона леса. Нечистый издал страшный вопль, натолкнулся на собрата и поджег его тоже. Шутихи, петарды и огненные свистульки дополняли арсенал стрел, пугая одних демонов светом и звуком и поджигая других. Горящие корелинги превратили ночь в день.

Одна петарда подожгла колею перед магическим кругом лесорубов, который опоясывал всю площадь. Демонический огонь разгорелся, охватив нескольких демонов леса и отрезав других от собратьев.

Однако на территории между кругами и вдалеке от огня шла ожесточенная битва. Одурманенные демоны стали легкой добычей бойцов, но их здоровые товарищи теснили вооруженных селян. Некоторых обитателей Ложбины охватил страх, и они подались назад.

— Лесорубы! — закричал Заступник, плеснув демонический огонь на свое копье.

Сохраняя надежный тыл, Гаред и другие бойцы заревели и выскочили из круга, потеснив демонов, напавших сзади на команду Заступника. Спины нечистых крепки и сучковаты, как старая кора, только лесорубы привыкли рубить деревья, а теперь им еще помогают обереги, нанесенные на топоры.

Гаред первым почувствовал толчок, когда охранные знаки соприкоснулись с магией корелингов, направив силу демонов против них же самих. Топорище задрожало, а сам он испытал исступленный восторг. Он тут же начисто отрубил ближайшему демону голову и с ревом бросился на другого.

Зажатые с двух сторон демоны оказались в трудном положении. Века полного превосходства над человечеством научили их, что если люди и сопротивляются, то их нечего бояться. Теперь же они оказались не готовы к столь ожесточенному противостоянию. Сидя у высокого окна Святого Дома, Вонда с удивительной точностью посылала в нечистых стрелы, которые разили их, словно молнии.

В воздухе пахло кровью, и жалобные крики слышались на расстоянии многих миль по всей окрестности. Вдалеке раздавался дикий вой все новых полчищ корелингов, спешащих на помощь сородичам. У людей же не предвиделось никакого подкрепления.

Демоны полностью пришли в себя. Мало какой человек мог сравниться в силе с лесными демонами. Самый маленький из них не уступит в рукопашном бою здоровяку Гареду.

Меррем с большим ножом, покрытым черной кровью, напала на демона огня величиной с крупную собаку. Она прикрывалась щитом, готовя нож к удару.

Корелинг зашипел и исторг пламя. Женщина закрылась щитом, однако нарисованные на нем обереги не имели силы против огня. Дерево загорелось и обожгло руку Меррем. Она вскрикнула, упала и стала кататься по земле. Демон прыгнул на нее, но на помощь жене бросился ее муж, Дуг. Дородный мясник вспорол демону брюхо и тотчас вскричал сам, когда его фартук загорелся от расплавленного огня, хлынувшего из нечистого.

Демон леса пригнулся, стал на четвереньки, уклоняясь от удара топора, и прыгнул на лесоруба, валя его на землю. Человек закричал, видя перед собой страшную пасть с острыми зубами, однако тут раздался собачий лай. Два волкодава набросились на демона сзади и потащили его прочь. Эвин, не медля ни минуты, принялся рубить топором поверженного корелинга, который все же успел разорвать на части одного из огромных псов. Дико вскричав, лесоруб нанес еще несколько ударов, а повернувшись, увидел перед собой нового врага.

Как раз в этот миг в канаве догорел демонический огонь, и стая демонов леса, остановленная на другой стороне, вновь бросилась в наступление.

— Бросайте петарды! — закричал Заступник, в то время как Закат топтал копытами очередного нечистого.

Самый старший мальчик из артиллеристов схватил одну петарду из дюжины. Ребята подожгли фитили и бросили снаряды в наступающих демонов. Один поселянин уронил петарду в грязь, быстро нагнулся, чтобы поднять ее, но она рванула у него в руках, разорвав его и стоящего рядом фонарщика на части, а также сбив с ног нескольких бойцов, находящихся в сарае.

Одна петарда взорвалась между двумя лесными демонами. Обоих бросило на землю. Шкура одного из них загорелась, и он больше не встал на ноги. Другой смог потушить огонь, валяясь в грязи, и теперь дергался, пытаясь подняться.

Еще одна петарда угодила в демона камня ростом под девять футов. Он схватил ее когтями и стал рассматривать любопытный объект, который вдруг взорвался.

Однако, когда дым рассеялся, все увидели, что корелинг цел и невредим и продолжает шагать по направлению к деревенской площади. Вонда всадила в него три стрелы. Нечистый визжал, но продолжал идти, лишь еще более свирепея.

Гаред встретил демона, прежде чем тот успел соединиться с другими нечистыми, и ответил на его крик громким ревом. Гигант уклонился от удара и опустил топор на грудь нечистого, чувствуя, как магия проходит через его руки. Демон наконец рухнул, и Гаред, взгромоздившись на него, вытащил свое боевое орудие из толстого панциря.

Вниз устремился демон ветра и чуть не разорвал Флинна пополам своими кривыми когтями. Сидящая на хорах Вонда вскрикнула и сразила корелинга стрелой, пущенной ему в спину. Ее отец пал на землю бездыханный.

Сильнейшим ударом демон леса сшиб голову Рена. Она отлетела далеко от тела. Топор упал в грязь. И тотчас его сын, Линдер, отрубил руку нападающей твари.

Возле сарая, на правом фланге, Йон Грей получил скользящий удар, сбивший старика с ног. Корелинг подскочил к барахтающемуся в грязи человеку, однако Анд, издав приглушенный крик, выскочил из сарая, схватил топор Рена и погрузил его в спину нечистого.

Другие люди последовали его примеру, забыв о страхе. Они покинули надежное убежище в сарае и стали подбирать оружие павших и тащить раненых в укрытие. Киит сунул тряпку в последнюю стеклянную флягу с демоническим огнем, поджег ее и швырнул в лицо демона леса, прикрывая своих сестер, которые тащили в сарай какого-то человека. Корелинг вспыхнул ярким пламенем, и Киит радовался такому великолепному зрелищу, пока на принесенного в жертву нечистого не прыгнул ликующий демон огня. Киит повернулся и побежал, однако демон прыгнул ему на плечи и повалил на землю.

Заступник, казалось, одновременно присутствовал повсюду, убивая одних демонов копьем, а других голыми руками и ногами. Закат держался рядом с хозяином, разя врага копытами и рогами. Они врезались в самую гущу боя и разбрасывали корелингов, которых потом добивали другие бойцы. Воин уже потерял счет спасенным им селянам, которые живо вскакивали на ноги и продолжали биться.

В хаосе сражения группа корелингов прорвалась через центральную линию и сквозь второй круг. Нечистые ступили на маскировочный брезент и попадали на острые колья, вбитые на дне ямы. Большинство из них отчаянно дергались, проколотые насквозь, словно бабочки, однако один демон не попал на кол и теперь пытался выбраться на поверхность, цепляясь за стенку когтями. Защищенный оберегами топор отрубил ему голову и не позволил продолжить бой в рядах сородичей.

Но новые корелинги все прибывали и теперь уже ловко обходили охотничью яму. Раздался крик, Заступник повернулся и увидел, что прямо у входа в Святой Дом идет ожесточенное сражение. Корелинги чуяли больных и слабых внутри здания и, как безумные, рвались туда, чтобы устроить бойню. Нарисованные мелом обереги исчезли, их смыл непрекращающийся дождь.

Густой жир, пролитый на булыжник перед дверями, несколько замедлял продвижение демонов. Некоторые из них падали и юзом скользили к третьему магическому кругу. Тем не менее они сгибали когти, вонзая их в мостовую, и норовили продвинуться дальше.

Женщины у дверей вышли из укрытия с длинными копьями в руках, и какое-то время держали оборону. Копье Стефни застряло в шишковатой шкуре одного нечистого, который дернул ее на себя, и она зацепилась ногой за переносной круг. Охранные знаки моментально распались, и вся сеть рухнула.

Заступник со всех ног бросился к Святому Дому, перепрыгнув яму шириной в двенадцать футов, да только даже он не мог двигаться с такой скоростью, чтобы предотвратить бойню. Вся территория у входа была залита кровью, когда он добрался туда, разя демонов направо и налево.

После окончания рукопашной схватки он стоял, не в силах отдышаться, рядом с несколькими оставшимися в живых женщинами. К его изумлению, Стефни пребывала среди них. Она вся забрызгана черной кровью, но не обнаруживает признаков усталости и полна решимости продолжать бой.

На них напал огромный демон леса, и все, как один, встали против него. Но корелинг прыгнул на стену Святого Дома. Его когти легко цеплялись за выступы среди камней, и он шустро полез вверх, прежде чем Заступник успел схватить его за хвост.

— Берегись! — крикнул Заступник Вонде, но девушка слишком увлеклась стрельбой из лука и ничего не слышала. А потом было уже слишком поздно. Демон схватил ее когтями и бросил через голову, как какую-то ненужную вещь.

Заступник побежал, скользя ногами по жиру, и поймал окровавленное тело, прежде чем оно упало на землю. А демон тем временем проник через открытое окно в Святой Дом.

Заступник бросился к боковому входу и резко остановился за углом. Путь ему преградила дюжина демонов, в растерянности стоявших возле обманных оберегов. Мужчина зарычал, прорываясь через их строй, понимая, однако, что не успеет вовремя проникнуть в помещение.

В каменных стенах Святого Дома эхом раздавались крики страждущих, а за высокими дверями неистово вопили демоны, пугая больных. Внутри люди плакали или дрожали от страха.

Лиша старалась успокоить их, уговаривая наиболее разумных и давая снотворное особенно буйным, дабы они не срывали швы с ран и не наносили себе увечья.

— Я вполне могу сражаться, — настаивал Смит. Хозяин постоялого двора тащил через весь зал Роджера, пытавшегося остановить его.

— Ты болен! — вскричала Лиша, подбегая к нему. — Тебя убьют, едва ты выйдешь за дверь! — С этими словами она вылила в тряпочку содержимое пузырька и прижала тряпочку к его лицу. Испарения быстро успокоят больного.

— Моя Стефни на площади! — кричал Смит. — Там мои дети! — Он схватил Лишу за руку и отбросил ее в сторону.

Девушка натолкнулась на Роджера, оба рухнули на пол. Смит схватился за засов двери.

— Смит, не смей! — вскрикнула Лиша. — Ты впустишь демонов, и нас всех перебьют!

Обезумевший от лихорадки хозяин постоялого двора не стал слушать ее предостережений.

Дарси схватила его сзади за плечи, развернула и ударила кулаком в челюсть. Смит закружился на месте и упал.

— Иногда прямое действие срабатывает лучше трав и иголок, — подытожила Дарси.

— Вот почему Бруна всегда носила с собой палку, — согласилась Лиша.

Они взяли Смита под руки и потащили к тюфяку. Из-за двери доносились звуки битвы.

— Похоже, все демоны Преисподней пытаются проникнуть сюда, — пробормотала Дарси.

Вверху раздался треск и пронзительный крик Вонды. Ограда верхних хоров зашаталась, вниз полетели балки, убив одного лежавшего прямо под ними несчастного человека и ранив другого. Огромная тварь с воем ринулась на больную женщину и разорвала ей глотку.

Демон леса поднялся во весь свой громадный рост. У Лиши замерло сердце. Копье, которое вручил ей Заступник, стояло вдалеке у стены, но даже если бы оно находилось у нее в руках, девушка вряд ли смогла бы остановить огромного корелинга. Тварь пронзительно завопила, и целительница почувствовала, как слабеют колени.

И вдруг перед демоном возник Роджер. Корелинг зашипел на него, и юноша застыл от страха. Инстинкты велели ему бежать прочь и прятаться, а он приставил к подбородку скрипку, поднес к струнам смычок, и в Святом Доме зазвучала грустная, берущая за душу мелодия.

Корелинг шипел на Жонглера и щелкал зубами, длинными и острыми как ножи, но Роджер не прекращал играть, и демон замер на месте, подняв вверх голову и с любопытством глядя на музыканта.

Через некоторое время Роджер начал покачиваться из стороны в сторону. Демон, не отрывая глаз от скрипки, стал подражать ему.

Воодушевившись, Роджер сделал шаг влево.

Демон копировал его движение.

Он отошел назад и шагнул вправо. Корелинг проделал то же самое.

Роджер продолжал играть, медленно расхаживая вокруг демона леса. Зачарованное чудище все поворачивалось и, наконец, оказалось спиной к потрясенным и испуганным больным.

К этому времени Лиша опустила Смита на пол и схватила копье. Оно казалось колючкой по сравнению с длинными и толстыми руками демона, тем не менее девушка выступила вперед, понимая, что лучшего случая не представится. Она сжала зубы и изо всех сил метнула копье в спину корелинга.

Вспыхнули обереги, и Лиша испытала прилив радости, ощутив магическое воздействие. Демон завопил и начал метаться, пытаясь избавиться от сверкающего копья, застрявшего в спине. Роджер отскочил в сторону. Нечистый рухнул на большие двери и, забившись в агонии, отворил их.

Демоны радостно завыли и рванулись внутрь, однако их встретила музыка Роджера. Уже не та спокойная, гипнотизирующая мелодия, а резкие дребезжащие звуки, от которых корелинги впивались когтями в свои уши и отступали назад.

— Лиша!

Боковая дверь с грохотом отворилась, и Лиша увидела Заступника, покрытого черной кровью демонов и своей красной. Он ворвался в помещение и диким взором огляделся по сторонам. Посмотрел на поверженного демона леса, потом встретился взглядом с девушкой. Она почти физически почувствовала его облегчение.

Лиша хотела броситься ему в объятия, но воин повернулся и побежал к распахнутой двери. Один Роджер теперь охранял вход, преграждая путь корелингам не хуже любой магической сети. Заступник отбросил ногой труп демона леса, высвободил копье из его спины, бросил Лише и исчез в ночи.

Лиша увидела картину резни на площади, и у нее сжалось сердце. Десятки ее мертвых и умирающих детей лежали в грязи, а свирепая битва меж тем продолжалась.

— Дарси! — позвала она, и когда женщина подбежала к ней, они вместе кинулись в ночь и стали заносить раненых в помещение.

Вонда лежала и стонала, ее одежда была порвана и окровавлена в тех местах, где нечистый рвал плоть когтями. На них напал демон леса, однако Лиша выхватила бутылочку из кармана фартука и плеснула жидкость ему в морду. Тварь пронзительно заверещала — раствор разъел глаза. Две Травницы потащили раненую в дом.

Внутри здания Лиша дала указания помощникам и вновь выбежала на площадь. Роджер стоял у входа. Скрежещущий звук его скрипки освободил проход, давая возможность Лише, а также другим добровольцам заносить в помещение пострадавших на поле брани.

В течение ночи битва то разгоралась с новой силой, то затихала на время, позволяя уставшим поселянам вернуться в магический круг или даже в Святой Дом, чтобы передохнуть и напиться воды. Пришел час, когда не было видно ни одного демона, а потом на бойцов напала целая стая нечистых.

Дождь прекратился, хотя никто не мог вспомнить, когда именно. Все слишком увлеклись сражением с врагом или помощью раненым. Лесорубы стали стеной у дверей Святого Дома, а Роджер бродил по площади, отгоняя демонов игрой на скрипке.

Когда первые лучи солнца озарили горизонт, грязь превратилась в мерзкую смесь из красной человеческой и черной демонской крови. Повсюду валялись мертвые тела и оторванные конечности. Многие из людей вздрогнули от страха, когда солнечные лучи упали на трупы демонов и зажгли их. Подобно жидкому демоническому огню, солнце заканчивало битву, сжигая тех корелингов, которые еще шевелились.

Заступник смотрел в лица выживших бойцов и удивлялся их силе и решимости. Невозможно было поверить, что это те самые люди, которые накануне дрожали от страха. Потери велики, однако селяне теперь сильны духом как никогда.

— Слава Создателю, — промолвил Пастырь Иона, ковыляя по площади с палкой в руках и рисуя в воздухе обереги при виде демонов, сгорающих в солнечных лучах. Он приблизился к Заступнику и стал перед ним. — Мы победили благодаря тебе.

Заступник покачал головой.

— Нет. Вы сами одержали победу. Все вместе.

Иона кивнул.

— В самом деле. Но лишь потому, что ты пришел и указал нам путь к борьбе. Разве у тебя еще остались сомнения на этот счет?

Заступник нахмурился.

— Если я стану приписывать победу себе, я опорочу людей, пожертвовавших жизнью, — сказал он. — Оставь свои предсказания, Пастырь. Эти люди в них не нуждаются.

Иона низко поклонился ему.

— Как пожелаешь, — промолвил он.

Тем не менее Заступник почувствовал, что вопрос еще не закрыт.

Глава 32 Каттеровой Ложбины больше нет

Лиша замахала руками, когда Роджер и Заступник въехали верхом на тропинку, и положила кисточку в чашу, стоящую на крыльце.

— Ты быстро учишься. — Заступник спешился и глядел на обереги, которые девушка нарисовала на перилах. — Такие охранные знаки сдержат целое полчище корелингов.

— Быстро? — удивился Роджер. — О, Тьма, не то слово! Месяц назад она не знала разницы между оберегами ветра и пламени.

— Верно, — кивнул Заступник. — Я видел опытных Караульных, которые рисовали охранные знаки не столь аккуратно.

Лиша улыбнулась.

— Я всегда все схватывала на лету. А ты и мой отец хорошие учителя. И все-таки мне стоило научиться рисовать обереги гораздо раньше.

Заступник пожал плечами.

— Если бы мы могли принимать решения исходя из позднего опыта…

— Мне кажется, тогда я прожил бы свою жизнь совсем иначе, — заметил Роджер.

Лиша рассмеялась и провела их в избушку.

— Ужин почти готов. Как прошло заседание деревенского совета? — спросила она, помешивая пишу в дымящемся котле.

— Идиоты, — пробурчал Заступник.

Знахарка опять засмеялась.

— Значит, все прошло отлично?

— Совет проголосовал за то, чтобы изменить название деревни, — сообщил Роджер. — Теперь она будет называться Ложбина Спасителя.

— Это всего лишь название, — сказала Лиша, подходя к столу и разливая чай.

— Меня беспокоит не название, а сама идея, — возразил Заступник. — Я заставил поселян не называть меня Спасителем в лицо, однако по-прежнему слышу, как они шепчут это имя за моей спиной.

— Лучше привыкай, — произнес Роджер. — Ты не сможешь остановить распространение прекрасной легенды. Теперь каждый Жонглер к северу от Красии рассказывает ее во время своих выступлений.

Заступник покачал головой.

— Я не буду врать и притворяться кем-то другим. Если бы я хотел легкой жизни… — Он замолчал.

— Как насчет восстановительных работ? — осведомилась Лиша.

Роджер улыбнулся.

— Теперь, когда поселяне вновь встали на ноги благодаря твоему лечению, каждый день вырастает новый дом. Вскоре ты сама сможешь переехать в деревню.

Лиша покачала головой.

— Эта избушка — все, что осталось от Бруны. Теперь мой дом здесь.

— Живя вдали от деревни, ты будешь вне защитного поля, — предостерег Заступник.

Лиша пожала плечами.

— Я понимаю, почему ты проложил новые улицы в форме оберегов, — проговорила она, — однако в жизни вне защитного поля есть свои выгоды.

— Разве? Какая выгода в том, что ты живешь на земле, куда могут проникнуть демоны? — спросил Роджер.

Лиша потягивала свой чай.

— Моя мама тоже отказывается переезжать. Говорит, ей не стоит беспокоиться, так как она живет между твоими оберегами и лесорубами, которые каждую ночь побивают демонов.

Заступник нахмурился.

— Да, складывается впечатление, будто мы усмирили демонов, однако если история Демонических войн нас чему-то учит, то лишь тому, что нечистые придумают что-то новое. Они окрепнут и вернутся. Каттеровой Ложбине нужно быть готовой к вторжению.

— Ложбине Спасителя, — поправил его Роджер, улыбаясь.

— Если ты останешься здесь, жителям ничто не грозит, — промолвила Лиша, игнорируя слова Роджера и попивая чай. Она внимательно наблюдала за Заступником.

Он медлил с ответом, и она резко опустила чашку на стол.

— Ты уезжаешь… Когда?

— Когда Ложбина будет готова, — ответил Заступник, не трудясь опровергнуть ее предположения. — Я многие годы собирал обереги, которые смогут уберечь Свободные Города, сделав их поистине свободными. Теперь все населенные пункты Тесы должны быть надежно защищены в ночное время.

Лиша кивнула.

— Мы хотим помочь тебе.

— У тебя на руках Ложбина, которая будет вполне безопасна в мое отсутствие.

— Тебе потребуется кое-что еще, — убеждала его Лиша. — Ты нуждаешься в Травниках, которые изготовляют огонь и яды, а также умеют лечить раны.

— Ты можешь дать мне письменные указания.

Лиша фыркнула.

— Выдать мужчине секреты демонического огня? Вряд ли.

— Я в любом случае не смог бы записать свои скрипичные концерты, — сказал Роджер, — даже если бы владел грамотой.

Заступник какое-то время размышлял, потом покачал головой.

— Нет, вы только станете мне помехой. Вам придется неделями жить в лесу, и такая жизнь явно придется вам не по вкусу.

— Придется не по вкусу? — спросила Лиша. — Роджер, закрой ставни.

Мужчины с любопытством посмотрели на нее.

— Делай, что я говорю, — потребовала знахарка, и Роджер подчинился. Избушка погрузилась в темноту.

Лиша потрясла бутылку с химикатами, издающую фосфорическое свечение.

— Погреб, — велела девушка, и Заступник поднял дверь, ведущую в подвал, в то время как Лиша поддерживала демонический огонь. В воздухе стоял сильный запах химии.

Девушка повела их вниз, держа высоко над собой светящуюся бутылку. Но защищенные оберегами глаза Заступника, прекрасно видящие в темноте, округлились еще до того, как свет озарил комнату, в которую они вошли.

В погребе стояли большие столы, на которых лежало полдюжины разрезанных корелингов.

— Спаситель!.. — Роджера затошнило, и он бросился вверх по лестнице.

— Что ж, Роджер, наверное, пока не вошел во вкус, — заключила Лиша с улыбкой на губах. И взглянула на Заступника. — Ты знал, что у демонов леса два желудка? — Она взяла нож и стала срезать слои плоти, чтобы проиллюстрировать свои слова. — Их сердца находятся справа, однако между третьим и четвертым ребрами есть промежуток. Об этом следует знать человеку, любящему убивать нечистых.

Заступник с изумлением смотрел на демонов. Когда же он перевел взгляд на Лишу, ему показалось, что он видит ее в первый раз.

— Где ты достала…

— Я связалась с лесорубами, которые патрулируют Ложбину, — ответила Лиша, — и мне с удовольствием предоставили образцы. Кроме того, у демонов нет половых органов. Они все среднего рода.

Заступник удивленно посмотрел на нее.

— Как?..

— Такое часто встречается у насекомых, — объясняла Лиша. — У них существуют касты трутней, которые используются для работы и обороны. А улей контролируют виды, склонные к оплодотворению.

— Улей? — спросил Заступник. — Ты имеешь в виду Преисподнюю?

Лиша пожала плечами.

Заступник нахмурился.

— На гробницах Анох-Сана есть рисунки, повествующие о Первой демонической войне, где представлены странные виды корелингов, которых я никогда не видел.

— Неудивительно, — проговорила Лиша. — Мы мало о них знаем. — Она взяла его руки в свои. — Всю свою жизнь я ждала чего-то большего, чем приготовление снадобий или прием детей. Теперь у меня появился шанс изменить судьбу многих людей. Ты веришь в то, что грядет большая война? Мы с Роджером поможем тебе одержать в ней победу.

Заступник кивнул и в свою очередь сжал ее руки.

— Ты права, — согласился он. — Ложбина пережила ту страшную ночь во многом благодаря тебе и Роджеру. Я буду глупцом, если не приму вашу помощь.

Лиша приблизилась к нему и потянулась к капюшону. Прохладная рука коснулась его лица, и на мгновение Заступник приник к ней.

— Эта избушка достаточно велика для двоих, — прошептала она.

Его глаза округлились, он весь напрягся.

— Почему ты боишься любви больше схватки с демонами? — спросила Лиша. — Неужели я такая омерзительная?

Заступник покачал головой.

— Ну, конечно, нет.

— Так в чем же дело? Я не удерживаю тебя от сражений.

Какое-то время Заступник молчал.

— У двоих влюбленных скоро появляется третий, — проговорил он, наконец высвобождая руки.

— Это тебя так пугает?

Заступник вздохнул и перешел к другому столу, избегая смотреть ей в глаза.

— В то утро, когда я боролся с демоном…

— Я помню, — пришла на помощь Лиша, когда он умолк.

— Демон хотел скрыться в Преисподней.

— И пытался прихватить тебя с собой. Я видела, как вы оба затуманились и стали проваливаться в землю. Это привело меня в ужас.

Заступник кивнул.

— Мне открылся путь в Преисподнюю. Она звала и влекла меня.

— Но какое это имеет отношение к нам? — спросила Лиша.

— Дело не в демоне, а во мне самом. Я перехватил инициативу и вытащил демона навстречу солнечному свету. До сих пор я ощущаю хватку Преисподней. Если бы я поддался, то спустился бы в инфернальную глубину вместе с другими корелингами.

— Обереги… — начала Лиша.

— Они тут ни при чем, — покачал головой Заступник. — Говорю тебе, дело во мне самом. В течение нескольких лет я впитал в себя слишком много их магии. Я более не человек. Кто знает, какое чудовище может родиться от моего семени?

Лиша подошла к нему, взяла его лицо в свои руки, как в то утро, когда они занимались любовью.

— Ты хороший человек, — проговорила она, и ее глаза увлажнились слезами. — Магия не могла изменить тебя. А все остальное не имеет значения.

Она прильнула к нему и поцеловала. Однако Заступник отстранился.

— Для меня это значит многое. Пока я не узнаю, кто я такой на самом деле…

— Тогда я раскрою твой секрет, — сказала Лиша. — Клянусь.

— Лиша, ты не…

— Только не говори мне, чего не надо делать! — отрезала она. — Я уже натерпелась всякого от других людей.

Заступник покорно поднял вверх руки.

— Прости, — извинился он.

Лиша засопела и положила свои руки на его.

— Не извиняйся. Я могу поставить диагноз и вылечить тебя, как любого больного.

— Я не болен, — возразил Заступник.

Она с грустью посмотрела на него.

— Я знаю, а вот ты, похоже, сомневаешься.

В красианской пустыне тени покрыли горизонт. Ряды людей, тысячи и тысячи, одетых в свободные черные одежды, закрывающие лица и защищающие от колючего песка. Передовой отряд состоял из двух групп всадников. Несколько воинов скакали на быстрых легких конях, а более многочисленное войско — на приземистых сильных лошадях, привычных к условиям пустыни. За ними следовали колонны пехотинцев, за которыми, в свою очередь, шел бесконечный караван, состоящий из тележек с припасами. Каждый воин нес копье, расписанное замысловатыми оберегами.

Во главе войска верхом на белом рысаке скакал человек в белых одеждах. Он поднял вверх руку. Полчище за его спиной остановилось и замерло в полной тишине, глядя на руины Анох-Сана.

У предводителя в руках не деревянное или железное копье, а древнее оружие, сделанное из яркого неизвестного металла. Он Ахман асу Хошкамин ам’Жардир, однако люди многие годы не называли его таким именем.

Они называли его Шар’Дамэ Ка, Спаситель.