Засланец

6. Шесть

Место прибытия выглядело действительно мрачновато. В системе старой тусклой звезды осталось целыми всего две планеты. Самая ближняя к звезде представляла собой маленький раскаленный шарик, а самая дальняя — тоже шарик, но ледяной. Неизвестно, какой катаклизм разнес все остальные планеты, и сколько их присутствовало изначально, как данность имелся огромный пояс каменных осколков, которые продолжали свой хаотичный танец смерти уже долгое время после гибели планет. В этом поясе постоянно что-то сталкивалось и крушилось, выкидывая из плотной массы каменного «хлама» обломки различного размера и массы, которые погуляв на просторе какое-то время, снова вливались в общую круговерть под влиянием тяготения звезды.

Собственно, обитаемой эту систему можно было назвать весьма условно. В этом необъятном поясе астероидов велись работы по добыче всевозможного ископаемого материала, которыми занимались две огромные неправительственные корпорации. Хоть поле действий и оставалось весьма обширным, интересы коммерции часто сталкивались, что подогревало давний и практически бесконечный конфликт. Милитаризованность добывающих комплексов обосновывалась еще и тем, что система находилась в пограничном поясе и сюда зачастую забредали висекты. Правда, их нападения случались спонтанно и носили скорее характер «тревожащих». Надо полагать, военные висектов отдавали себе отчет, что выбить полностью старателей из имеющегося хаоса являлось задачей практически невыполнимой. Оставалась, конечно, и возможность, что нападения осуществлялись какими-то висектовскими группами нерегулярного толка, которые в народе называются «романтики с большой дороги».

У военных кругов ласьенов в этой системе тоже имелся свой интерес. Поскольку она являлась пограничной, в ней базировалось три наблюдательных станции, которые были тщательно замаскированы в поясе хаоса. Станции строились на принципах автономности и полной автоматизации, кроме того, они имели довольно серьезную защиту от хлама и вторжения. На них, скорее всего, вряд ли отыскались бы координаты какой-либо из военных баз ласьенов, но подраненный эсминец запросто мог воспользоваться аппаратурой войсковой связи одной из них.

Всю эту скудную информацию мы получили от счастливых в свете избавления от большой проблемы остатков команды корабля. Командир корабля планировал с помощью аппаратуры станции слежения выйти на связь с командованием и получить инструкции. Мы же с Луарой пребывали в легком замешательстве относительно наших собственных планов. С одной стороны корпорации однозначно имели регулярное сообщение с добывающими комплексами, с другой — оставалось совершенно неизвестным, как часто такое сообщение случается. Военный же корабль вообще оставался темной лошадкой. Никто на нем не мог даже предположить, в чем будут выражены инструкции командования, если с ним удастся связаться. Собственно, в этой системе эсминец и появился для очередного технического обслуживания станций. Теперь ему пришлось отступить после тяжелейшего боя обратно в эту негостеприимную обитель хаоса.

Корабль подошел к ближайшей станции на расстояние уверенной связи. Лично я так и не смог визуально определить, какая из летающих глыб и есть станция. Маскировка осуществлялась довольно качественно. Мы с Луарой успели хорошенько вздремнуть, пока временный командир получил пакет инструкций от своего командования. Известия оказались для нас неутешительными. Офицер-четыре получил статус исполняющего обязанности командира с открытием доступа к навигационной информации. Самому же кораблю было предписано прибыть на ремонтную базу приграничного района, в какой-то мере соседствующую с ремонтной базой «Албар», только находящуюся во втором эшелоне боевых действий. Капитан бы с удовольствием подбросил нас на ремонтную базу, только вот нам туда было совсем не по пути. Фактически мы попадали в другой приграничный район, потеряв еще довольно много времени на сам рейс. И, как на зло, в оптимальном маршруте не нашлось ни одной промежуточной точки, где бы мы могли пересесть на рейсовое судно, идущее в нужном нам направлении. Военные есть военные, и пути им пишет какая-то особенная, совершенно отличная от обычной логика. Лично мне оставалось совершенно без разницы куда лететь, Луара же не хотела попусту тратить отпуск. Так что с ее подачи мы приняли решение добраться до какого-нибудь из добывающих комплексов. Ну а там уже попытаться пристроиться на ближайшее грузовое судно, идущее на «большую землю».

Сенсоры эсминца имели довольно сильные повреждения, так что обнаружить интересующие нас объекты оказалось затруднительно. Единственное, что могло нам помочь — это элементы ориентировочной орбиты нескольких основных обогатительных комплексов. Орбиты этих объектов относительно звезды сильно гуляли, но других намеков у военных просто не обнаружилось.

Корабль уходил, оставив нас забитыми под завязку всем возможным снабжением и блестящей россыпью мелких рубинов наградой со всеми положенными отметками в личной идентификационной карте. Временный капитан корабля оказался ценящим боевые заслуги мужиком и подтверждение наградных запросов для своей команды получил чуть ли не в первую очередь при связи с «большой землей». Устроить даже небольшие посиделки не удалось из-за жесткого графика, заданного командованием. Пожелав нам удачи на волне ближней связи, потрепанный эсминец начал разгон.

— Ну ладно, мадмуазель, вернемся к нашим баранам, — подумал я, осматривая возможную орбиту ближайшего обогатительного комплекса. — Понадеемся, что здешнее стадо не очень сильно разбрелось.

— Не поняла о чем ты, — отозвалась Луара «из-за плеча», — как ты думаешь, мы правильно поступили? Может, все же стоило пойти к ремонтной базе вместе с военными?

— Теперь пути обратно уже нет, так что и сомневаться безоговорочно поздно, — подвел я черту под сомнениями моей временной, но прелестной хозяйки. — Будем искать комплекс и договариваться.

Ближе к плоскости вращения мусорных колец различных мелких неприятностей в виде отдельных камней, мелкой пыли и небольших скоплений стало попадаться значительно больше. Скорость пришлось сильно уменьшить, да и маневрировать приходилось постоянно. Понятное дело, что какие-либо боевые действия в такой обстановке сразу же превращались в схему хаотического наскока, лишенного всякого построения. Может, именно это не давало висектам занять эту систему. Противостоять пилотам, привыкшим к этой местности, оказалось очень и очень сложно. По мере продвижения вглубь каменного хаоса сначала прорезались помехи на нескольких каналах, потом появились переговоры, видимо, отдельных старателей. Обнаружить какие-то отдельные суденышки в этой мешанине сплошных помех пока не удавалось.

— Эй, жнецы удачи! — позвал я на всех обнаруженных каналах. — Меня кто-нибудь слышит? Я — малое частное судно, прибыла с военным аварийным эсминцем после нападения на нас висектов. Хотелось бы добраться до какого-нибудь корабля, идущего в сторону цивилизации. Прошу помощи информацией.

Разговоры не утихли, нас даже кто-то послал с шутками подальше. Пришлось повторить и не один раз. Пока я пытался связаться, мы чуть углубились в круговерть обломков.

— Кому не работается-то? — наконец пришел чей-то раздраженный ответ. — Проспись уже иди, свистоплет, не отвлекай бригаду. Шестой час выволакиваем этот обмылок, если сорвется из-за твоих шуток, найду и последнее сниму.

— Простите, любезнейший, но шуток тут никто и не шутит, — ответил я. — Мне бы, правда, добраться до какого-нибудь обогатительного комплекса или базы, откуда есть сообщение с большим миром.

— Ну и откуда ты тут мог взяться, балабол, — ответил кто-то другой. — Даже если байка про вояк правда, какой дурак из гражданских полезет в это дерьмо, да еще и на частном челноке? Была за мою историю пара таких казусов, так висели на орбите эти ледышки и вопили, как укушенные почти сутки…

— Вас там сколько желающих прогуляться-то? — уточнил другой голос.

— Одна симпатичная и в меру одинокая дама с автопилотом делят этот кораблик, — отозвался я, — Проверить-то не трудно, давай координаты, на базе поглядишь на залетного странника, а с меня не заржавеет, проставлюсь.

— Балаболка, хватит волну мутить, вот тебе промежуточная точка, вали туда и жди, — встрял первый голос, похоже, бригадира. — Нам через нее в любом случае выходить в чистое пространство, там на тебя и поглядим. На висекта ты не сильно похожа, а вот на прихвостня конкурентов вполне может быть.

Висели мы у точки уже часа с четыре. Немного подстраховавшись, я слегка приподнялся над плоскостью вращения системы. В мельтешении обломков что-либо разглядеть и обнаружить казалось затруднительно, так что нападение могло произойти внезапно, прояви я беспечную халатность. Первая искорка чужого присутствия появилась довольно далеко от намеченных координат. Одинокий кораблик любопытно шнырял между мусором, подбираясь поближе к точке ожидания. Скорее всего, бригада послала разведчика. Нас он заметил приблизительно минут через пятнадцать нашего наблюдения за ним.

— Почему он один? — спросила Луара, — они нас боятся что ли?

— Ты же слышала, что тут неспокойно, — ответил я. — Разумная предосторожность с обеих сторон не помешает. Попробуй поставить себя на их место.

— Неужели один кораблик может казаться опасным, — наивно удивилась девушка.

— Они же не знают один ли это кораблик или нет, — серьезно ответил я на глупый, в общем-то, вопрос. — Да и такого, как у нас, кораблика стоит опасаться, даже если он в единственном лице. Тут же не военные руду собирают.

Мои предположения немного не попали в точку. На пришедшем по нашу душу кораблике разведчика нашлось много чего неприятного для ответного оскорбления действием. Старатель оказался немного больше нашего многоцелевика, скорее всего, и в скорости нам уступал, но вооружение на нем висело не для красивой фразы. Аппаратура распознавания определила как минимум четыре линзы лазерных концентраторов, и три контура с высокой энергетикой, которые могли быть чем-то вроде ЭМИ орудий. Энергоустановка кораблика по мощности почти не отставала от истребителей висектов, с которыми нам пришлось столкнуться при защите грузового судна. Старатель легко и активно маневрировал, пока крался, не замечая нас. Скорее всего, пилот имел огромный опыт работы среди скученных космических объектов. Я бы с большой неохотой взялся соперничать с этим профессионалом, находящимся в его родной стихии.

Увидев нас, кораблик моментально завис между двух больших глыб.

— Вы что ли те оболтусы, с которыми бугор договорился? — спросил противный для слуха Лу голос с женскими нотками. — С навигацией проблемы, координат найти не можете?

— И Вам доброго здоровья, достопочтенная, — ответил я. — Как я погляжу, Вы тоже не спешите покинуть привычную среду. Будем знакомится или как?

— Шустрая, значит? — ухмыльнулась старательница. — Что-то коробок твой не сильно на нашу военную штучку похож, я эти машины неплохо знаю, полетала.

— А я и не говорила, что к военным как-то отношусь, — спокойно парировал я. — Меня просто подбросили сюда на эсминце.

— Ого! Что-то новенькое! — обрадовалась чему-то старательница. — Когда это военные стали извозом за деньги заниматься? Ты не привираешь ли? Иначе с чего бы они вернулись так скоро?

— На мою беду я попала не в лучшее время и не в лучшее место, — ответил я. — Грузовик, на котором я путешествовала, вышел в промежуточной точке, где наши вояки вели бой с висектами. Грузовое судно тут же атаковали, повредив движки. Рассказывать долго. Общими усилиями удалось склонить победу на нашу сторону. Эсминец сильно пострадал, грузовик вообще пришлось бросить на орбите какой-то планеты. А командование вояк решило вернуться в эту систему, и меня прихватили с собой.

— История забавная, только в нее не слишком верится, — скептически раздумывала вслух местная барышня. — Чего ж с вояками-то не ушли дальше? Неужели они вас тут бросили?

— Не по пути было, — разъяснил я. — Мне в центральные миры нужно, а вояки к окраине повернули. Я и на грузовике-то пассажиркой подвязалась, вообще отпуск как-то неудачно начался.

— История душещипательная, — рассмеялась старательница. — Двинем на комплекс что ли? Через мусор сможешь, так короче?

— А остальных ждать не будем? — спросил я на всякий случай, понимая, что старатели вряд ли стали бы так подставляться.

— Они уже на полпути к приемнику, — ответила старательница с ухмылкой в голосе. — Давай за мной, постарайся не потеряться, а то ищи тебя потом.

Пузатый старательский кораблик лениво развернулся и углубился в каменный рой. Я зашел в каменное крошево немного в стороне. На небольшом отдалении приборы нашего многоцелевика смогли засечь в глубине мусора еще одного любопытствующего. Он за нами не последовал, видимо, остался понаблюдать за местом встречи. Пузатый кораблик оказался очень маневренным и шустрым, да и пилот, похоже, собаку съел на почве маневрирования в тесных пространствах. Проводник довольно шустро пробирался вперед, иногда закладывая такие маневры, что я даже не рискнул бы повторить. Он, как мячик, прыгал между большими глыбами. Иногда казалось, что пузатик отталкивался от поверхности препятствий, кардинально нарушая законы инерции. Мне зачастую приходилось обходить такие препятствия стороной или переть напролом, расстреливая небольшие объекты и принимая мелкие осколки на щит. МИ корабля перестал давать мне рекомендации после моего внушения, а просто указывал наиболее опасные объекты и иногда отстреливал пропущенную мной и доступную к уничтожению мелочь. Луара, казалось, исчезла совершенно, возможно, действительно отключившись от этой виртуальной для нее реальности, погрузившись в какую-то свою.

Забег длился часа два, довольно серьезно измотав меня. База, оказавшаяся промежуточным приемником сырья, вынырнула из-за обломков довольно внезапно. МИ нашего кораблика тут же оценил ее вооружение и на всякий случай определил несколько траекторий ухода из-под обстрела. По большому счету этот приемник сырья оказался ничем иным, как небольшим грузовым судном, оборудованным серьезной противометеоритной системой защиты, включавшей защитный экран и несколько орудийных батарей. Со стороны с убранными в специальные пазы и укрытыми броневыми плитами двигателями судно напоминало початок кукурузы стального цвета. Как потом выяснилось, на сборщике сырья базировалось четыре звена малых старательских челноков по шесть — восемь единиц. Суденышки имелись в основном двух схожих типов, приспособленные к условиям работы в теснине и оборудованные специальными полевыми захватами для выуживания больших глыб руды. Обычно три звена вели добычу, одно осуществляло охрану грузового судна от нападения и столкновений с мусором. Сверившись с маршрутом, я понял одно — меня извилисто протащили через мусор с целью отсечь возможный хвост. Мы бы куда быстрее добрались до корабля, используя свободное пространство.

Около приемника сырья висела большая глыба, рядом с которой порхало пять малых суденышек, отбивая с нее тут и там куски. Судя по тому, что куски тут же собирались, глыбу просто подпиливали, чтобы запихнуть внутрь трюма. Весь этот обломок являлся вожделенным сырьем.

— Подруга, а ты вполне сносно кувыркаешься, — пришла фраза от нашей проводницы. — Немного практики и можно было бы тебя взять в знаменитую бригаду Везучего скупердяя.

— Стараемся, — пробурчал я. — Убедились, что нет попутчиков?

— Убедились, — согласилась старательница. — Но твоя история меня все равно не убедила, да и не впечатлила. В общем-то, решать не мне, меня просили проверить и проводить. Пусть умники думают, им за это нехилые денежки платят.

На судне нас встретили настороженно. Наверное, на их месте, я бы тоже не стал доверять встречным и поперечным. «Дружественная» делегация состояла из шести облаченных в экзоскелетную броню тяжелых пехотинцев. Что выражали лица за прикрывавшими лицо броневыми пластинами, сказать было невозможно. Нас не обыскивали и не запретили взять личное оружие. Единственной видимой предосторожностью оказалось требование посадить челнок в обособленный участок летной палубы. Выделенная старательская каюта выглядела верхом аскетизма, даже по сравнению с каютой Луары на родной ремонтной базе. Матрас, стол, два кресла-пуфика, шкаф, монитор системы связи и совмещенный санузел.

— Это не тюрьма? — спросил я Луару.

— Практически, — невесело ответила девушка. — Забавно у меня отпуск начинается.

Нас не держали взаперти, только вот везде за нами следовал тяжелый пехотинец. Собственно, единственное место, куда Луара попросилась, было столовой. Ей жутко не хотелось питаться НЗ пайком, которым нас щедро снабдили на эсминце. Местный рацион оказался почти столь же скуден и ужасен, как и каюта. Только по моему настоянию девушка съела большую часть того, что сначала неуверенно ковыряла на «тарелке».

— Не знаю, но есть подозрения, что военный паек из НЗ был бы вкуснее, — расстроено сказала девушка. — Может, поищем другое пристанище?

— Потерпи, — предложил я. — Мы тут не собираемся жить вечно. Сама слышала, через денек будем на перерабатывающем комплексе. Думаю, за деньги там тебе и каюту и еду получше удастся сторговать, до прихода грузового судна на «большую землю» доживем.

Наши размышления о насущном прервал приход нового действующего лица. В старательскую кают-компанию вкатился низкорослый упитанный мужичок. Прикид новоприбывшего состоял из новенького комбинезона, а на ногах почему-то обретались полусапоги от легкого скафандра. Окончательную комплектацию вида завершала потертая наплечная кобура с каким-то легким оружием и головной убор, походивший формой на грузинскую кепку-аэродром, только со свисающей от середины на бок блестящей кисточкой, которая на поверку оказалась украшенной какими-то камнями и походила на изделие из драгоценного металла. От крепыша так лучило энергией и жизнерадостностью, что захотелось проверить радиационный фон.

— Так-с, это, стало быть, и есть наша потерявшаяся путешественница, — сказал он самому себе, добавив охраннику, — свободен. Катись отсюда.

Охраннику два раза повторять не пришлось. Пока он аккуратно лавируя в тесном от столовской мебели объеме, пружинистой походкой пробирался к выходу, мы с Луарой молча рассматривали посетителя. Вел крепыш себя уверенно, более того, в нем чувствовалась раскованность готового к действиям ветерана, которая приходит только со временем и в условиях, когда костлявая старуха с косой постоянно вертится вокруг, то и дело норовя заглянуть в твои глаза. Лично я не смог бы похвастаться такой аурой, хоть в последнее время и побывал во многих передрягах. Крепыш, вольготно развалившись на потертом пластиковом мате, наблюдал Луару с гримасой, соответствующей легкой людской усмешке.

— Привет, рыжая клякса, я командую этим летающим гадючником, — с улыбкой начал крепыш. — Можешь меня называть капитан, кэп, зу Краст или просто Краст. Знаешь, милочка, я не сильно люблю помпезного общения, всяких там лиассан или уррссан. В общем, приятно познакомиться.

— Луара, — неуверенно представилась девушка.

— В принципе, можешь называть меня сатрап, куркуль, да хоть засранец, если умеешь хорошо пользоваться той штуковиной, — лениво показал Краст на набедренную кобуру с «Дракончиком», прихваченную по моему настоянию с «Енота».

— Не вижу смысла, зу Краст, вы тут главный, и я уважаю Ваше право, — немного смутилась девушка. — Я не собираюсь с кем-то конфликтовать, мне просто нужно добраться до какого-нибудь судна, способного доставить меня в район внутренних миров.

— Ты всегда такая робкая или просто прикидываешься? — хмыкнул капитан. — Скупердяйская мымра по прозвищу Карусель отозвалась о тебе, как о классном пилоте. Не могла же она ошибиться. Обычно у нее все пилоты имеют оценки от «сопляк» до «ползунок». Ты вообще на службе у вояк что ли? Не дома же ты научилась челноком управлять.

— Смелее, красавица, — подбодрил я Луару. — Ты же не на службе, да и капитан, похоже, вполне нормальный мужик. Скажи, что летать научилась по случаю. Техникам же разрешено проверять отремонтированные машины.

— Я на контракте техника подхвата, — сказала чуть смелее Луара. — Сейчас у меня отпуск. Ну а летать я научилась из интереса, нужно было проверять машины после ремонта.

— Ладно, дело твое, — сказал Краст отсмеявшись, — смотрю, что ты девушка покладистая, так что таскаться за тобой охраннику смысла больше не вижу. Наши слухачи засекли присутствие военного эсминца, так что твой смешной рассказ стал походить на правду. На комплекс перегрузки я тебя доставлю, в принципе, мы относимся с понятием к нуждающимся. Но есть кое-какие проблемы. Это я слыву чудаком, а на комплексе бесплатного пайка тебе не дадут, да и с проживанием может не получиться. Все же эти железные бочки — собственность корпорации, и тут действуют ее правила. И самое главное — тут не в ходу привычные для тебя деньги Трайденсса. Все расчеты внутри этой системы ведутся в кредитных маркерах корпорации, за сделки в валюте коалиции могут аннулировать контракт с наложением штрафных санкций. Все работяги имеют баланс в маркерах корпорации, которые по окончанию контракта можно перевести в валюту коалиции.

— А где можно приобрести эти маркеры корпорации, — неуверенно спросила Луара.

— А нигде, — скопировал неуверенную интонацию девушки капитан, — единственным вариантом на данный момент является подписание контракта. Даже не знаю, клякса, что тебе посоветовать. На комплексе есть начальство, у начальства побольше есть свое большое начальство, а у большого начальства есть инструкции. Между ними и начальством поменьше и лежит твой путь. Не пугайся, чего-нибудь да придумается. Кстати, раз ты не в моем подчинении, давай-ка жахнем чего-нибудь покрепче и перекусим чего-нибудь повкуснее этой баланды.

До перегрузочного комплекса базовое судно-сборщик добралось почти через трое стандартных суток, принятых на флоте ласьенов. Особых развлечений на судне не наблюдалось, и практически все это время Луара провела в своей каюте. Еще один раз зу Краст приглашал девушку на посиделки «с рюмкой чая», которые закончились без потерь целомудрия исключительно моими усилиями. Да еще один раз Луара из скуки прогулялась на палубу малых летательных средств и помогла с диагностикой поврежденного старательского кораблика. Все это время я почти полностью находился на втором плане бытия, что само по себе оказалось довольно скучно.

Перегрузочный комплекс представлял собой довольно большой полый цилиндр, снаружи которого производилась выгрузка сырья с судов-сборщиков, а внутри — погрузка линейных транспортников, осуществлявших доставку груза на «большую землю». Все обогатительные операции и прочая хозяйственная деятельность происходила в толщине стенок этого рукотворного цилиндра. Так было значительно удобнее защищать комплекс от всякого летающего мусора, да и сами корабли во время погрузки, ведь они тоже являлись собственностью корпорации. Работа на комплексе кипела, только вот внутреннее пространство цилиндра пустовало. Как сказал справившийся у диспетчера зу Краст, ближайшее грузовое судно на «Большую землю» должно появиться через семь с половиной суток. Грузовик приходил за партией груза на один из заводов корпорации в системе Лимир. Закуток этот, конечно, являлся промышленной зоной, но находился он практически в предбаннике центральных миров, и оттуда имелось регулярное сообщение с большинством из обитаемых систем коалиции. Все складывалось не так уж и плохо, жаль только отпуск у Луары на резиновый не походил. Луаре же в ближайшее время предстояла встреча с начальством комплекса, чтобы обеспечить себе возможность прожить эти потерянные дни. Теоретически имелась возможность просидеть все эти дни в «Еноте», но по нашим обоюдным убеждениям отпуск не должен быть заключением. В худшем случае работа на благо и за деньги корпорации в течение этих дней стала бы меньшим злом.

Зу Краст оказался правильным мужиком и похлопотал о том, чтобы Луара попала на прием к нужному лицу, минуя круги вездесущей бюрократической трясины. Ну а пока судно-сборщик стояло под выгрузкой, дал разрешение пожить на нем. На Комплекс, как и положено солидным ласьенам, мы прибыли на собственном транспорте. Хоть о нашем прибытии охрану и оповестили, необычный вид челнока привлек нешуточное внимание. Мало того, что корпорация оснащала свой флот летательными средствами своего же производства, так еще и большинство работяг происходили из внутренних миров. Они просто ни разу не видели живьем технику Содружества. Сила тяжести на комплексе держалась чуть ниже, чем привыкла Луара, но в целом комплекс не страдал избытком аскетизма. Все же корпорация понимала необходимость сносного существования рабочего персонала. Кабинеты администрации находились у одного из торцов гигантского строения, до них Луара с сопровождающим лицом женского пола добралась на своеобразном метро, сеть тоннелей которого опутывала весь комплекс.

Вагоны двигались в вакуумных туннелях на электромагнитной тяге, что позволяло им развивать очень солидную даже по меркам космоса скорость. Поезда ходили по расписанию, и даже большое начальство могло позволить себе иметь в них только отдельные вагоны, но никак не влиять на расписание их движения, поскольку энергия разгона, как и энергия торможения, тщательно просчитывались, учитывались и использовались для общего дела. Конечно, администрация могла использовать небольшие экипажи и челноки для своих нужд, но ни одно из этих транспортных средств не могло конкурировать с метро в скорости доставки внутри цилиндра комплекса.

В отличие от общих вагонов в административном вагончике насчитывалось всего шесть шикарных по меркам ласьенов кресел-лежанок. Внутри присутствовал минибар и еще какое-то оборудование для принуждения к комфорту. За всю дорогу к административному комплексу сопровождающее лицо не произнесло ни единого слова. Я не могу назвать себя знатоком ласьенов, но мне показалось, что женщина была значительно старше моей временной хозяйки. Ее одежду представлял не привычный для станции комбинезон, а в довольно вычурный брючный костюм со множеством дизайнерских изысков. Всю дорогу сопровождающая пристально изучала мою временную спутницу, как мне показалось, с некоторой ноткой превосходства и даже надменности. Луара же испытывала в присутствии этой дамы довольно сильное смущение. Так что когда по окончании путешествия автоматическая перегородка двери холла административного отсека отделила девушку от строгой надзирательницы, по сознанию моей боевой подруги прошел вздох облегчения.

Чиновником, обличенным властью решать судьбу заблудшей души от лица корпорации оказалась другая женщина. Возраст ее, на мой взгляд, находился в пределах нашей сопровождающей, костюм выглядал более строго и был выдержан в едином темно-бежевом цвете, а лицо, не в пример сопровождающей особе, выглядело значительно приветливее. Это меня сразу насторожило. Ну где Вы видели улыбающегося посетителю высокого чиновника?

— Располагайтесь, — приветливо предложила хозяйка кабинета, указав на свободные кресла-лежанки на низких ножках, видимо, для официальных приемов. — Меня зовут Тиала, а тебя Луара, я верно говорю?

— Да, эльжин Тиала, — немного неуверенно ответила Луара.

— Ну не стоит, девочка моя, столь официально, — выразила мимикой подобие людской улыбки хозяйка кабинета. — Можешь называть меня просто «лисан» или «лисан Тиала». Хочешь чего-нибудь бодрящего?

— Нет, спасибо, — покосилась девушка на небольшую коробочку с ароматическими палочками.

— Ладно, тогда к делу, — слегка махнула Тиала хвостом. — Думаю, что зу Краст обрисовал тебе положение дел на комплексе? Так что не буду затруднять тебя лекцией. Пока ты добиралась сюда, я обдумала, что мы можем увидеть в роли компромисса. Поправь меня, если я ошибусь. Поскольку ты не связана с корпорацией договором, мы можем обеспечить тебе жилье и питание в обмен на добываемые ресурсы, оборудование или топливо. Но, как я понимаю, кроме твоего челнока тебе предложить нечего. Даже если ты предложишь его обменять на наши услуги, я не смогу этого сделать. Мы не можем использовать его, как рабочую единицу, у нас просто нет для него снабжения. А принять его в собственность в обмен на маркеры никто не отважится, ибо контрактом это строго запрещено. Так что остается только временное трудоустройство по облегченному контракту корпорации. К сожалению, такой контракт позволяет принять на временную работу лишь обслуживающий персонал четырех нижних ветвей профессиональной градации. Решение о принятии более квалифицированного персонала должно быть одобрено отделом компетентности корпорации. Сама понимаешь, одобрения можно ждать не одни сутки. Мне доложили, что ты работаешь по контракту техника подхвата, так что мне кажется, что тебя мало заинтересует работа, которую может предложить комплекс по уровню «четыре-лу». Хотя, работа не сложная, вряд ли она тебя повергнет в восторг. Хочу предложить тебе компромисс. Думаю, я смогу договориться с руководством комплекса о предоставлении тебе должности техника подхвата с фиктивным заключением временного контракта по максимально допустимому уровню. Занимаясь своей привычной работой, ты вполне сможешь дождаться грузового судна, хоть жалование и не позволит тебе тут шиковать. Что думаешь?

— Но ведь оклады по предлагаемому Вами уровню даже рядом не стоят с окладом по моей квалификации даже в самых плохих случаях, — еле выдавила смущенная Луара, которая по мере освещения предложения все увереннее и увереннее погружалась в уныние. — Это же просто грабеж…

— Милая моя лиассан, — мордашка лисан Тиалы сверкнула всеми ликами настоящего бюрократа, поймавшего очередную жертву. — Я предлагаю тебе неплохой компромисс по нынешней ситуации. Видят несущие свет, тебе дано не особенно много вариантов выбора…

— Дай-ка мне попробовать, — мягко напомнил я о себе понурившейся Луаре. — Тётенька тебе попалась хищная. Уверен, что контракт она пробьет по твоей профессиональной градации, а вот разница в окладах осядет на ее счетах.

Луара моментально затихла, с облегчением нырнув на второй план нашего совместного сознания.

— Эльжин Тиала, я слышала, у Вас тут большой дефицит пилотов и в частности пилотов в звеньях боевого назначения, — попробовал я. — Я бы могла попробовать занять их место. Думаю, даже высокое руководство не откажется взять на работу временного смертника.

— Однако, зу Краст… — снисходительно фыркнула симпатичная представительница администрации. — Это делает тебе честь, лиассан, но хочу тебя огорчить. Для работы даже по специальности, как ты сказала, пилота-смертника тебе нужно иметь диплом и его подтверждение службой компетентности корпорации, а у нас тут нет ни одного ее представителя. Так что мы не можем доверить тебе боевой истребитель корпорации. Я тебя понимаю, но все же, тебе придется принять мое предложение.

— Правила корпорации разве запрещают нанимать работника с собственным оборудованием? — произнес я ключевую, по мнению зу Краста, фразу. Теперь лишь оставалось надеяться, что зубастая чинуша побоится грубо пойти против правил корпорации. — Я видела пару старателей на судне-сборщике, работающих на своих кораблях. Они даже сказали, что корпорация приплачивает за использование частного корабля на благо корпорации.

— Зу Краст, — уже более недоброжелательно прошипела лисан Тиала. — Ты уверена, лиассан, что готова работать на своем корабле? Думаю, что зу Краст рассказал тебе и о контрактном снабжении личных кораблей, только вот у нас не найдется нужных тебе запчастей, а возможно, и топлива. Все старатели, имеющие в своем распоряжении летающие коробочки, купили их либо после окончания нормативного срока эксплуатации на аукционе-распродаже старого оборудования корпорации, либо новыми, но с тех же заводов.

— Я хотела бы рискнуть своим имуществом, — ответил я, опустив глаза в манере Луары, поняв, что победа за нами. — У меня есть кое-какие запчасти на корабле, а топливо вполне подойдет и ваше.

— Не думаю, что руководство пойдет навстречу твоему безумному предложению, — попробовала все же настоять на своем любительница легких денег.

— Я буду надеяться всем сердцем, — сказал я, едва сдерживая смех по такой заботе к ближнему. — Кроме того, я же не прошу надбавку к контракту за использование личного корабля…

Администрация комплекса зафиксировала контракт на работу в течение семи суток, и Луара получила предписание быть готовой к службе через два часа. Как я и думал, чиновники везде одинаковы — лисан Тиала купилась на взятку в виде амортизационных денег за наш корабль. Но все же, вредная натура этой чинуши затаила обиду, заставившую подкидывать нам мелкие пакости даже вопреки своему финансовому интересу. Думаю, что дамочка элементарно не подумала, что угробив нас раньше времени, лишается халявных денег за амортизацию нашего «Енота».

В обязанности пилотов-смертников, как выразился зу Краст, входили все разборки на поле боя в интересах корпорации. А поскольку желающих наступить на интересы корпорации имелось больше чем достаточно, ребята эти без дела не сидели. И хоть платили там очень хорошо, очереди из охотников до легких денег не собирались. Правда, и окончательно желающие поработать в таком ключе тоже не исчезали. Чаще всего на такую работу шли недавно закончившие частные школы и забравшиеся в долги юнцы, чуть реже уволенные по разным причинам с военной службы пилоты, так и не успевшие выслужить денег и пенсию, и уж совсем редко тут можно было встретить матерого ветерана, ушедшего с почетом на пенсию.

Луару назначили седьмым номером в ячейку Гем-12. По штатному расписанию ячейка состояла из девяти машин, но в последнее время она ходила на задания в довольно неполном составе. То ли это было связано с постоянной нехваткой добровольцев защищать интересы корпорации, то ли с ее командиром, который оказался бывшим военным пилотом с совершенно скверным характером и чисто военной доставучестью. И у меня имелись толстые подозрения, что именно лисан Тиала приложила тут свою «заботливую» лапку. Своих новых сослуживцев я в луарином теле нашел на летной палубе. До назначенного к готовности срока оставалось еще больше полутора часов.

В группе Луара оказалась единственной девочкой. «Мальчишки» обоих полов, возрастом едва ли старше моей хозяйки, азартно о чем-то болтали в пилотском уголке, активно пуская в ход все имеющиеся конечности. Отключившись от восприятия глазами ласьена, я бы увидел стаю фыркающих и дергающих хвостами котов. Даже на симпатичную девушку внимание они обратили далеко не сразу.

— Малышка, заходи к нам к вечеру, — игриво прянув ушами, сказал один из героев, — я вижу, что тебе не терпится услышать геройскую историю из уст очевидцев.

— Да, красавица, мы будем ждать этой встречи весь полет, — со смехом подхватил второй.

Как по команде все остальные бравые вояки переключились на представительницу гибкого пола. Несколько минут я дал им покрасоваться, чтобы, во-первых, привыкнуть к ним, а во-вторых, дать им увязнуть окончательно. Для надежности я сделал вид, что смутился и даже опустил глаза, как это делала Луара.

— Какие хвастуны, — пронеслась немного брезгливая мысль Луары. — И как ты их терпишь?

— Да просто, — подумал я в ответ. — Нам же с ними воевать, хотелось бы познакомиться.

— Может, лучше было бы принять первое предложение? — спросила она смущенно. — Все же тут будет довольно опасно, да и эти еще… Уж за неделю работы я бы не истощилась.

— Дело принципа, — ответил я девушке. — И вообще, мы будем стрелять в плохих парней первыми.

— Ну и ладно, — слегка надулась девушка, — вот и общайся с этими сопливыми котятами.

И тут я заметил, что парни как-то разом все замолчали и смотрят на меня. Кто смотрел с хитрецой, кто с откровенной издевкой, кто с выражением некоторого высокомерия. К своему стыду, я упустил из виду, о чем был вопрос.

— А… Привет, — сказал я, и слегка помахал ручкой, как делают это люди. — Простите, я немного задумалась. Вы, кажется, хотели познакомиться.

Парни прыснули и зафыркали, что означало веселье, подобное смеху у людей.

— Так прокатиться хочешь или нет? — спросил один из них через смех.

— С кем? — спросил я, наивно глянув ему в глаза.

— Да с кем захочешь, — выпятил грудь другой.

— Простите, ребята, я бы с радостью, но у меня в истребителе всего одно место.

Случился вполне прогнозируемый результат. Все парни, как по команде, замерли, оставив свободу лишь бесконтрольным движениям хвостов. Удивленные мордашки, гаснущие улыбки и осознание того, что их сделали. Занавес.

Первый вопрос всплыл даже позднее, чем я спрогнозировал. Нет, ну как приятно быть неожиданным. Я получал истинное эстетическое наслаждение от чужого удивления.

— Милашка, ты в голокубик переиграла? — гласил он.

«Милашка» и стал моим позывным минимум на неделю. Как оказалось, в среде пилотов общение шло исключительно по своим прозвищам, которые и стали их позывными. Командира ячейки, к примеру, все звали Пробой. И никто не считал это несолидным прозвищем. Еще среди пилотов ячейки нашлись довольно смешные погонялки, к примеру, Насос или Заплатка. Нужно сказать, что после первого удивления ребята продолжили шутить, видимо, не поверив мне. А когда я перегнал в общий ангар боевой ячейки свой истребитель, без лишних ужимок и предвзятостей приняли меня в свою команду. Поначалу молодым асам нашлось чем заняться. Тщательный осмотр многоцелевого истребителя-штурмовика Содружества занял львиную долю времени, а когда пришла очередь вопросов, появился и сам командир ячейки.

Пробой оказался значительно старше всех пилотов, его лицо выражало удивительное спокойствие, а оголенное плечо украшал шрам от довольно обширного ожога. Видимо, его уже поставили в известность относительно нового подчиненного, так как он совершенно не выказал удивления. Хотя, вполне может быть, что он просто не удивился. Это всего лишь могло не входить в его правила.

— Так, гроза висектов, — спокойно и как-то буднично сказал он, обрубая все разговоры. — Идем на увеселительную прогулку. Одно из судов-сборщиков подверглось нападению наших любимых соседей. Как всегда, они вволю напакостили, попортив казенное имущество, а с приходом Гем-6 шустро растворились в хаосе этого мусора. Судно еле ползает, большинство орудий выведено из строя, защитное поле еще дышит, но крупные камни ему не по зубам. Так что туда у нас прогулка налегке, обратно будем тащить это корыто, отстреливая все, что крупнее бочки с парашей для биологического рециклинга. Надеюсь, вопросов нет. Все кроме новенькой свободны. Проверить машины, и без расслабонов, вылет по моей готовности, а не по вашей.

Бойцы теперь уже моей ячейки оживились и потянулись, почему-то совсем не в сторону боевых машин.

— Тебя как зовут? — спросил Пробой.

— Отряд дал позывной «Милашка», эльжин, — ответил я, встав по стойке «смирно».

— Удачно, мне кажется, — серьезно согласился Пробой, — а зовут как?

— Луара, эльжин.

— Хорошее имя, — качнул он головой. — И давай без этих официозов. Меня Пробой зовут, слышала уже, наверное. Я не знаю, где ты училась летать и где взяла такую машину. Я вообще про тебя ничего не знаю. Надеюсь, в бою не сломаешься. Ну да увидим. Семь суток, видят сияющие, не большой срок, но не все новички и его протянули. Хорошо, если против нас будут конкуренты, те ломают оборудование, но не трогают ласьенов и зачастую даже помогают дождаться спасения. Ты тоже помни это. Конечно, контракт никто не отменял, но не забывай, что сегодня ты, завтра тебя. А вот если висекты — тогда и случаются те выбывшие насовсем. Значит так, новенькая, ты идешь в позиции два-два-четыре. Будешь фактически замыкающей. Не знаю, на что ты годишься, главное не продырявь кого-то из ребят и сама не подставляйся под удар. Ну а если случайно поставишь пару лишних дырок в корыте, которое будем буксировать, беды не случится, ему в любом случае на ремонт. Задание у нас простое, хорошо, что с него начинаем. Все поняла?

— Да, командир, — ответил я, почувствовав к этому пилоту уважение.

— Перед вылетом обязательно прими и активируй пакет распознавания, чтобы свои не потрепали. И не забывай делать это при каждом вылете, а лучше настрой автоматику, если она есть у тебя на борту. Все. До вылета свободна.

Командир с интересом наблюдал как мой истребитель затягивает диафрагму входа. Хорошо, что я изыскал способ, и он не увидел, как я раздеваюсь, чтобы забраться в кокон пилотского кресла. Сразу после подключения к системе МИ Енота дал раскладку окружающего пространства, вышел на связь с командирским истребителем для получения полетного задания и принял коды распознавания.

Ячейка летала слаженно. Вопреки моему впечатлению при знакомстве, молодые пилоты вели себя сдержанно, строй не нарушали, глупых выходок не допускали. Единственное, что позволялось, так это разговоры. Треп не смолкал ни на секунду, благо в этом каменном крошеве определить местоположение по сигналу связи было практически невозможно. Так что уши мои опухли задолго до выхода к конвоируемому судну-сборщику. Хорошо еще, что никто не задирал меня, видимо, получив от командира указание, не мешать новичку.

Судно-сборщик вынырнуло из каменного мусора совершенно неожиданно. Это оказалось стандартное изделие корпорации. Пока ячейка подбиралась к своим позициям, я рассматривал поле будущей деятельности. В бортах судна с моей стороны виднелось пять пробоин. От одной наружу тянулись тонкие щупальца застывшего металла, видимо, на борту что-то взорвалось, расплавив металл и выкинув часть обшивки наружу. Из трех доступных моему взору автоматических орудийных башен две отсутствовали совсем, а оба строенных орудия третьей безжизненно смотрели вдоль корпуса судна.

— Привет подмоге, — послышалось на общем канале, — неужели это кореш мой Пробой?

— Привет зу Лефт, — ответил командир. — Знатно тебя отделали. Пострадал кто-нибудь?

— Нет, пару ожогов и один со сломанной ногой, — отмахнулся зу Лефт. — Как показались эти гонтарики, я ребят, кто не по боевой части, из всех отсеков выгнал в район боевой рубки и к спасательным капсулам. Славная случилась заварушка. Жаль, у нас два челнока-кантовщика разломали в хлам, но хорошо пилоты не пострадали, хотя пришлось покрутиться.

— Ну, гонтарики никогда не идут на риск, — ответил Пробой. — Нормальные ребята, воюют за деньги, а не за чужие смерти. Если честно, то с корпоративными вояками всегда лучше встретиться, чем с наемниками. А что у тебя плазменные пушки противометеоритные расстреляли-то? Ты ими что, оборону держал?

— Да так… Просто в раж вошли мои стрелки, решили в отместку отоварить парочку пришлых, — усмехнулся капитан судна. — Одного таки разломали в пух, одна капсула осталась, но как видишь, были пушки — и нет пушек.

— Ну, тогда с твоих азартных любителей пострелять проставон, — солидно заявил Пробой. — А то мы могли бы сейчас и на кроватках валяться. Кстати, корпоративные крысы могут растрогаться твоей обороне до последней пушки, вполне реальный шанс имеется даже получить новое корыто. Как думаешь?

— Дождешься от них, — усмехнулся капитан судна. — Починят это, заплаток нашлепают и вперед. Но боевая компенсация команде и суток трое на отдых обеспечено. Груза-то полные трюма, фиг они отмажутся. Кстати, что за муха у тебя летает? Я таких еще не видел.

— Ты еще не видел, кто в этой мухе летает, — усмехнулся командир. — Усы свои облезлые повыдергивал бы. Ладно, кончай трёп, мы подходим. Гем-6, наша передняя полусфера, оттягивайтесь, сейчас полегче будет.

— Привет, Пробой, — пришел ответ. — Занимаем заднюю полусферу.

— Не ну ты даешь! — удивился зу Лефт. — Давай колись, кто там?

— Слышь, хватит мне тут работу сбивать, — ответил Пробой, — а то пальну сейчас по морде со всех пушек.

— Нет, ну испугал пустынную колючку голым пузом, — рассмеялся зу Лефт.

Истребитель Пробоя сошел со своей позиции и, резво заложив вираж, вложил в район дырки с потекшими краями добрый бортовой залп. В дыре что-то полыхнуло, и наружу полетели куски переборки. Я не успел даже удивиться, как эфир наполнился руганью зу Лефта и смехом пилотов истребителей.

— Нет, ну ты так и есть засранец, — возмутился капитан растерзанного судна. — Там и так последний целый проход остался, ты его разломать решил? Нам что и за выпивкой гонца не послать будет?

— Ты о чем? — раздался удивленный голос Пробоя. — Это же от гонтариков дырки, ты не заметил просто. Мне что-то кажется, что ты еще одну хорошую дыру пропустил. Да и без выпивки несколько часов потерпите.

— Нет, ну хам, а еще друг, называется, — картинно обиделся зу Лефт.

— Хочешь обсудить это? — спросил наш командир, делая плавный разворот в сторону судна.

— Да ну тебя, умалишенный, — буркнул зу Лефт. — Пошел я вздремну, раз уж тут такие бравые стрелки появились.

Первый час я с удовольствием расстреливал каменные глыбы, активно маневрируя на своем участке. Зачастую под удар попадали даже те, которые явно не угрожали судну. Никто не возмущался и не одергивал меня, хоть даже невооруженным взглядом было заметно, что я откровенно маюсь дурью. Потом занятие это мне надоело, и я стал расстреливать только нужные объекты. Но скоро надоело и это. Я просто уровнял скорость и фактически стал судовой артиллерийской башней в своем секторе пространства. Боевая задача по отстрелу опасных объектов легла на МИ Енота, а я совершенно бессовестно развернул партейку в преферанс.

Через какое-то время МИ Енота привлек мое внимание к появившимся в зоне сканеров объектам. Кроме наших шести боевых машин и восьмерки Гем-6, отмеченных разными оттенками желтого цвета, начали появляться голубые отметки. Сначала вывалилось четыре, затем еще две, потом следующая двойка. Я тут же сменил окрас маркеров дружественных целей в зеленые, неизвестных — в красные.

— Это же наши? — с надеждой спросила Луара, так же оставив партию.

— Пока они не опознались, считаем их врагами, — ответил я, — иначе на войне нельзя.

— Ой, тогда я лучше уйду подальше…

— Пробой, семь неопознанных, даю вектор и диспозицию, — нарушил я молчание в эфире. — Висят среди камней, не двигаются, налицо какой-то вариант построения.

— Всем Гем-12, приготовиться к бою, — тут же отреагировал Пробой. — Командир Гем-6, у нас чужаки. Машин этих у меня на сканерах нет, но судя по количеству — это не конкуренты. Хотя, и у наемников в ячейке одиннадцать боевых машин. Скорее всего, кто-то готовит нам засаду. И есть большие подозрения, что это именно наемники. Предлагаю атаковать. Держи вектор.

— Пробой, согласен, принимай командование, — пришел ответ от командира Гем-6 на нашем канале.

— Гем-6, один на охране задней полусферы, должно хватить, остальным выдвигаться по предписанным мной позициям, — без тени сомнения согласился с командованием Пробой. — Вы будете группами флангового удара, Хальст, скидываю план атаки.

— Принял, ушли, — подтвердил лаконично командир Гем-6.

— Всем Гем-12, слушай меня, — продолжил Пробой. — Милашка и Заплатка на обороне передней полусферы судна, остальным строиться в стандартную схему для атаки. Отметки появились и у меня. Похоже, у противника шесть единиц войсковых истребителей «Луч» и четыре войсковых штурмовика «Таран-3». Ребятки, надеюсь, всем понятно, кто против нас? Для непонятливых поясняю, что у конкурентов таких машин в эксплуатации нет. Геройство оставляем для девочек в барах, снисхождение — для конкурентов, воевать жестко и без оглядки назад. Наемники знают только одну причину для снисхождения — деньги. Мнимый перевес двенадцать к десяти пусть вас всех не расхолаживает. Новичков в наемниках принципиально нет. Нам еще повезло, видимо, эти ребята не знали о подкреплении в виде нашей ячейки. Иначе, судьба и Гем-6, и этого корыта лично для меня казалась бы вполне очевидной. Группе прикрытия судна в общую свалку не ввязываться, думаю, что нам полностью удастся связать этих ребят боем. Ведите судно. Если нам не повезет, постарайтесь уйти вместе со спасательным ботом команды судна. Зу Лефт, ну и вам с ребятами, если увидите, что дело пахнет космосом, всех в бот и хвосты по ветру. Не знаю, что у тебя на борту корыта, старая облезлая мумза, но оно не стоит ваших жизней. Переговоры гасим до боевого контакта, даже закрытый направленный канал можно поймать и вскрыть. Последние данные подтвердили, что против нас шесть истребителей и четыре штурмовых машины. Все. За дело.

— Что же такого интересного в этом судне, раз конкуренты не поскупились на наемников? — спросил Кишка. — Черт, ну ведь все так хорошо начиналось!

— Если отобьемся, спросишь у зу Лефта, — ответил Пробой. — Занимаем позиции по схеме. Живее. До контакта остается пару раз чихнуть.

Не было больше ни подтверждений, ни вопросов, все разговоры на канале связи просто пропали. Семь машин Гем-6 натянули маскировку, которая ела много энергии, но размывала отметки. В момент включения маскировки, на сканерах Енота отметки боевых машин и ближайших астероидов расплылись в кляксы и перемешались. Кусок пространства стал напоминать слоеный коктейль. Было ясно, что там что-то есть, но без конкретики чего и сколько. Обмануть сканер Енота не удалось, МИ перебрал несколько режимов и все же выявил кораблики.

Пятерка Гем-12 нагло и, казалось, просто безрассудно ринулась в бой. Первая четверка рассекреченных злоумышленников отделилась от общего построения навстречу защитникам. Гем-12 прошли по скользящей траектории и, обстреляв строй, ушли в сторону. Тут же прорвался канал связи. Оставшиеся шесть кораблей нападавших сорвалась с места в сторону поврежденного судна.

— Чего медлят-то, — пробурчал Заплатка, видимо, не наблюдая из-за помех кораблей Гем-6, — сейчас по нам разгрузят все, что припасли.

— Помолчал бы, болтун, который находка для шпиона, — ответил я, наблюдая уже непосредственно в оптике проблески движков приближающихся наемников.

Ведущая двойка истребителей была пропущена мимо, а четверка штурмовиков неожиданно для себя попала под обстрел четырех истребителей Гем-6. Видимо, из-за неожиданности и уверенности, что охрану судна осуществляла всего одна ячейка, злоумышленников ждал сюрприз. В самую первую машину наемников угодило два пучка импульсов. Пилоту повезло, что они шли по касательной к корпусу. Часть из них отразилась, но под воздействием остальных корпус сильно полыхнул и выпустил несколько тугих струек дыма. Машина тут же рванулась в сторону. Пилот второй машины умело ушел от веера импульсов, поразительно быстро среагировав. А вот третью машину окутало облако из кристаллов то ли воздуха, то ли жидкостей, видимо, из пробитых резервуаров. Она судорожно дернулась и в кажущемся беспорядке заискрила маневровыми движками. Потом, все же не справившись с управлением, плашмя стукнулась о большую глыбу, которая и закрыла обзор на нее. Четвертая машина нападавших отделалась легкими повреждениями корпуса, вовремя среагировав на атаку. Тут же к бою подключились развернувшиеся истребители, которые в свою очередь подверглась атаке оставшейся тройки машин Гем-6. И закрутилась карусель беспорядочного боя, в которой принадлежность машин можно было определить исключительно по маркерам на тактической сфере.

Поврежденное судно-сборщик и мы вместе с ним ни курса, ни скорости менять не стали, просто проплыв мимо театра лазерного света. Несколько раз шальные импульсы проскакивали рядом с судном, и одна серия из трех угодила куда-то в корму, пустив в хаотическое странствие небольшие куски обшивки.

— Разнесли створки грузоприемника, — сообщил боец нашего арьергарда из Гем-6. — Пожара нет. Отсек уже был разгерметизирован.

Из разговоров на закрытом канале Гем-12 стало понятно, что ушедшей в первую волну пятерке удалось сильно потрепать одного из наемников, и он вынужден был залечь на астероид. Сама же группа сначала лишилась двух подраненных машин, которые ушли в сторону конвоируемого нами судна. А при последнем обмене приветствиями в ответ на изрядно продырявленный истребитель наемников еще одна из машин Гем-12 лишилась двигательной установки и чудом не взорвалась. Судя по стихшим рапортам, Гем-12 вышла из боя, видимо, спасая подбитую машину.

У семерки Гем-6, несмотря на удачную первую атаку, дела шли тоже не важно. Судя по всему, наемники оказались куда опытнее. Сначала к конвоируемому нами судну истекая струйками сервисных жидкостей прибился один из потрепанных истребителей. Машина сильно рыскала и хоть оставалась на ходу, для серьезного боя не годилась. Затем практически свалился на обшивку судна и закрепился второй бедолага, тут же погасив энергетическую установку.

— Мы выставили еще одного и двоих распотрошили малость, — прохрипел помехами еле живой канал одного их вернувшихся из боя истребителей Гем-6. — Двое наших в хлам, нюхают транки на астероидах, надеюсь, живые.

Тут же на сканерах появилась метка еще кого-то из Гем-12. Истребитель неуверенно уклонялся от глыб, то и дело постреливая по ним, когда увернуться не получалось. Подбитая машина уже показалась в оптике, когда чуть в стороне вынырнули три искры импульсов. Истребитель лишился последнего оружия и от взрыва в районе кормы закувыркался в сторону конвоируемого судна-сборщика. Атакующий наемник так и не показался, а мы не стали отходить от судна, это могло оказаться провокацией. Связь на истребителе, видимо, померла и его борьба за жизнь продолжалась в полном молчании. Пилот все же смог кое-как подправить полет машины и, сломав какие-то конструкции, застрял на развороченной посадочной палубе. Тут же пискнул спасательный маяк, оповещая, что пилот жив.

Но думать о его спасении стало некогда. Среди каменной мелочи курс судна-сборщика пересекала довольно большая и опасная глыба. Такая гостья могла запросто продавить защитное поле и разнести обшивку. Пушки истребителя Заплатки дружно полыхнули. Я тоже открыл огонь по боку глыбы, активно смещаясь поближе. Из-за расстреливаемой глыбы вынырнули с разных сторон две пары машин наемников. Одна пара уверенно довернула в сторону охраняемого судна, вторая открыла огонь по зазевавшемуся Заплатке. Заплатка среагировать, естественно, просто не успел. Чем-то помочь конвоируемому судну я просто не мог, да и не так-то просто было его разрушить. Прибавив тяги, я поспешил на выручку своему напарнику. Два пучка импульсов от первой машины наемников уже слизнули защитное поле с борта зазевавшегося истребителя и окрасили корпус разводами расфокусированных фотонов. Залп от второй машины наемников запросто мог распороть истребителю брюхо, пришлось бесхитростно подставить Енота, закрутив его вокруг своей оси. Защита налилась красками, показывая многочисленные попадания, но выдержала. Секундой позже наши машины разошлись. Две пары наемников нырнули за корпус судна-сборщика, видимо, для очередного захода на поражение цели.

— Заплатка, как ты там? — спросил я, выпустив очередной залп в край глыбы, окончательно меняя ее траекторию. — Вроде не успели пробить корпус.

— Жаренные хвосты! — послышался на канале возмущенный крик моего напарника. — Еле охлаждение справилось, я весь в катышку от опаленной шкуры! Вот засранцы же, так подловили! Кстати, спасибо, Милашка. У тебя-то все нормально?

— Путем, — ответил я, разглядывая маневр четверки наемников на грани работы сканера Енота. — Готовься. Сейчас будет второй заход. Помечаю маркером глыбу, ребята опять решили тот же прием использовать, подталкивают ее к нашему курсу. Умеют деньги считать, минимум потерь, минимум риска.

— Может, третьего позовем? — спросил Заплатка.

— Не успеем, — ответил я. — Мало уйти из-под обстрела этих ребят, нужно еще и глыбу разбить. Она поменьше предыдущей, но все равно опасная. Действуем так. Ты готовься расстрелять ее, а я немного расстрою их планы, напав первой.

— А ты уверена, что они там? — спросил Заплатка, — сканеры пустые.

— Уверена, — ответил я, подавая «Енота» вперед. — У меня сканеры чуть лучше.

Дальше все пошло не по моим нотам, но и не по расчетам наемников. Кто-то из остатков Гем-12 в лице одинокого истребителя атаковал заходящих наемников с тыла. Двойка истребителей, на которую я заходил под прикрытием глыбы, рассыпалась, вильнув в сторону. Мне пришлось срочно перестраиваться для атаки второй пары, состоящей из штурмовиков. Самый оптимальный вариант складывался, пересекая сектор открытого по глыбе огня со стороны моего напарника. Три импульса облизали едва набравший половину мощности защитный экран, опять сбросив его почти до нулей. Зато я от всей души вложил все имеющиеся силы уничтожения в бок атакующей судно двойке штурмовиков. Скорость оказалась слишком велика, так что получился всего один хороший залп. И если мои попадания лазерных пушек лишь коротко мазнули по корпусам, слизнув часть защитных полей, то короткие очереди ЭМИ-орудий кое-где все же оторвали куски броневых пластин. Умом я понимал, что вряд ли смог сильно навредить штурмовикам. Но ребята-штурмовики все же испугались и ушли в сторону, дав лишь неприцельный залп в сторону судна-сборщика.

Нарушившей мои планы машиной оказался истребитель нашего командира.

— Вижу, что Насос добрался, но не совсем удачно. Надеюсь, что жив. Наши все живы, но они уже не бойцы, — сообщил он между атаками. — Я оставил побитого Кишку присмотреть за всеми. Нам удалось припарковать на астероид еще одного наймита, но уцелевшая парочка должна вскоре подтянуться.

— Что будем делать? — спросил Заплатка.

— Гем-6 из боевого контакта вышли, должны подтягиваться, — ответил Пробой. — Подождем. Тут против нас хоть и умелая, но всего лишь четверка. Не оставлять же ребят, которые до судна на последнем дыхании добрались, на произвол наймитов.

Наемники опять действовали по старой схеме, отвлекая как минимум одного из защитников на заботы с очередной глыбой. На сей раз глыба досталась мне, а Пробой с Заплаткой остались в перехвате. Все произошло как-то обыденно. Глыба оказалась небольшой и я, разломав ее на пяток кусков поменьше, опять расстроил планы атаки. Глыба развалилась немного раньше, чем рассчитывали наемники. Шедшие за камнем истребители вынуждены были маневрировать, уклоняясь от осколков разбитого мной небольшого астероида. Ну а зажатый в жестких рамках маневра корабль — слишком простая мишень. Я от души приложил первого из нападающей двойки. Кораблик на секунду окутался радужным полем, потом оно не выдержало и мои снаряды ЭМИ пушек наделали в корпусе истребителя душевное количество дырок. От кораблика отвалился довольно большой кусок, потом он сильно пыхнул оранжевым пламенем и вздулся с кормы. Судя по всему, пилот выжил, так как носовые маневровые дюзы еще несколько раз пыхнули, корректируя траекторию, и затихли окончательно. Оба истребителя довольно быстро прошли рядом с бортом «Енота». Сбитые с траектории двойкой защитников штурмовики тоже лишь неприцельно отработали по конвоируемому судну, убравшись в мусорные поля для новой атаки.

— Пилот выжил, — зачем-то сказал я.

— Да и ладно, теперь он уже не боец, — ответил Заплатка. — Да и не жилец, похоже. Вряд ли успеют спасти. А без движка он летит до первой глыбы.

— Надо помочь, — решил я, разворачивая «Енота».

— Зачем? — удивился Заплатка. — Они же — наемники. Да и эти вернутся сейчас.

— Путь пробует, может, и выйдет что-нибудь, — прервал его Пробой. — Они воевали без злобы. По крайней мере, из наших никто не погиб, хотя добить вполне могли. Только много ли ты сможешь, Милашка, без захватов-то.

Я не стал спорить или оценивать насколько велики оставались мои шансы, нужно было попытаться сделать хоть что-то. Тем более, какой-никакой план у меня имелся. Скорость подбитого истребителя оказалась не слишком большой, и я надеялся подправить его полет с помощью давления на него своими энергетическими щитами. Это был самый настоящий космический танец с джедайскими мечами. Где-то я подправлял траекторию, слизывая свои защитные поля, затем поворачивался другим сектором и опять делал то же самое. Где-то приходилось расстреливать мусор и камни побольше, освобождая дорогу нашей кружащейся в танце жизни паре. Пришлось, и прикрыть изуродованный кораблик своими экранами от облака мелкой пыли, и расстреливать большой обломок, кружась по спирали вокруг спасаемого судна. Несколько раз экраны не выдерживали, и слышался скрежет обшивки, один раз тряхнуло настолько сильно, что МИ «Енота» вынужден был кое-какие системы переключить на дубляжи. Собственно, я не думал сначала, как будет выглядеть конец спасательного пути, было совершенно не до того. Я просто «толкал» разбитый кораблик обратно к нашему судну-сборщику. Когда же мы вышли на финишную прямую, никто даже не рискнул прихватить истерзанный истребитель. Пришлось загнать его в проем разбитой посадочной палубы, где уже обитал один из изуродованных истребителей Гем-12. Посадку можно даже было назвать не сильно жесткой, ибо спасательная капсула пилота может выдержать довольно сильные нагрузки, а легко сминаемые, практически ажурные, внутренности отсеков послужили своего рода снежным сугробом для прыгающего с крыши сарая школьника.

Не нужно думать, что в пылу спасательной операции я забыл про нападающих. Сглаживая траекторию движения пострадавшего кораблика, я сделал чуть больше полутора оборотов вокруг судна-сборщика. Хоть они и прошли на достаточно большом расстоянии, отметки своих и чужих машин оставались в поле зрения моих сканеров. На момент окончания моей спасательной акции обстановка у конвоируемого нами судна оказалась спокойной. Из остатков Гем-6 к нам подтянулись всего две машины. Правда, одна из них сильно «парила» разбитым корпусом и для долгих боев явно не годилась. Еще один из почти уцелевших истребителей командир Гем-6 оставил приглядывать за сбитыми пилотскими капсулами. Из переговоров стало понятно, что вместе со мной осталось шесть защитников против пяти нападающих наемников. И, судя по переговорам, ситуация, как и мнимое преимущество, ни у кого восторга не вызывала.

— Да ты еще та штучка, Милашка, — похвалил меня Пробой. — Не думал, что у тебя что-то выйдет. Скорее позволил тебе уйти, чтобы хоть кто-то остался живым.

— Откуда ждем атаки? — спросил я, не увидев на сканерах «Енота» противника.

— Тройка с кормы, — доложил кто-то с Гем-6, — двойки не видно. Как ты отправилась в спасательный круиз, атак не случилось, видимо ждут удобного момента.

Вместе с МИ «Енота» поиграв настройками сканеров, удалось засечь неясную отметку по ходу конвоируемого нами судна. Метка расплывалась и двоилась, а может, даже троилась. Из-за помех точно различить не получалось. Но положение дел стало яснее. Пробой перегруппировал остатки сил, и потекли моменты ожидания. Вопреки нашим предположениям, наемники не атаковали.

Неожиданно для всех нас ожил канал связи:

— Ганза-фай вызывает контрактных, — прозвучало на трех общих вызывных каналах. — Поговорим?

— О чем говорить-то? — спросил за всех Пробой. — Мы готовы повоевать, так что ждем.

— Повоевать — дело веселое, пришел ответ, — но мы бы хотели предложить разойтись, оставшись при своих. Если вы, конечно, согласны отдать нам спасенную капсулу с нашим товарищем.

— А как же честь наемника и гонорар? — мне показалось, что в голосе Пробоя слышался сарказм.

— Ситуация попадает под определение нестандартной, — ответил неизвестный мне Ганза-фай. — Разведка гонтариков дала недостоверную информацию. Иначе состав моей группы был бы другим. Ожидалось всего одно звено прикрытия. Тем не менее, мы вступили в бой, даже при неудачном раскладе. Боевые боги космоса оказались на Вашей стороне. Так что залог, плюс половина остатка, плюс страховка — не самый плохой вариант. Дайте забрать пилотскую капсулу, спасенную благодаря усилиям Вашего пилота, и мы готовы уйти.

Пробой и командир Гем-6 быстро посовещались на шифрованном канале и решили пойти на условия наемников. Все же ситуация до сих пор складывалась не в пользу защитников. У нас оставалось шесть машин, из которых только четыре находились в относительном порядке. Да и воевать пришлось бы против пяти настоящих профессионалов, что не вызывали особого оптимизма. Вообще оставалось непонятным, почему наемники решили сдать фактически верный бой.

После подтверждения «мировой» к судну-сборщику двинулись два истребителя наемников и непонятно откуда взявшийся транспортник. К нашему немалому удивлению на границах сканеров обозначилась еще пара машин, видимо, осуществлявших прикрытие транспорта. Всем стало понятно, что наемники по какой-то прихоти решили великодушно отпустить защитников, что совсем на них не походило. Именно по этой причине все оставались на взводе до окончания извлечения из недр разбитой посадочной палубы пилотской капсулы и убытия кораблей наемников. Лично я думал, что после этого будет предпринята последняя атака.

Уже после того, когда обе пары прикрытия наемников снялись вслед за уходящим транспортом, Пробой спросил:

— Ганза-фай, но почему?

— Мы, конечно, наемники. Но любой из нас знает, что в большой жизни всегда есть место маленькому подвигу.

— Первый раз слышу от наемников такое, — похоже, искренне удивился Пробой.

— По странному стечению обстоятельств наше маленькое сражение прошло по «корпоративным стандартам»: пострадала только материальная часть, — пришел ответ наемника. — И немало для этого сделал один из ваших пилотов. Так что спокойно забирайте ваших собратьев, кому сегодня не повезло, и уходите на базу.

До самого возвращения на базу мы не могли поверить, что не последует очередного нападения. Всех окончательно отпустило, только когда к нам присоединилась ячейка Гем-23, осуществлявшая прикрытие перегрузочного комплекса с нашего направления.

Все способные держать местный стакан участники последнего рейда собрались в том заведении, которое я окрестил «бар», а местные жители незатейливо называли «наливайка». У Гем-6 двое пилотов оказались в госпитале с ожогами и переломом, у Гем-12 отсутствовал один, сильно простудившийся из-за частичной разгерметизации пилотской капсулы. Но все действующие лица оказались отмечены в той или иной степенью недавним происшествием. Кто-то из присутствующих щеголял подпаленной шерстью, кто-то — залепленными медицинским герметиком порезами, и почти все оказались украшены элегантными припухлостями от ушибов. В целом настроение держалось у отметки «приподнятое». По понятным причинам платили все в складчину, кроме Милашки, которую общим мнением решили считать причиной удачного исхода заварушки. Тело я уступил Луаре, оставаясь лишь зрителем и консультантом. В общей компании она оказалась не одинока, так как в ячейке Гем-6 оказалось целых три представительницы гибкого пола.

После определенной степени прогрева, разговоры пошли за жизнь, за секс, а вскоре вообще народ рассыпался кружками по интересам. Кто-то пошел поиграть в азартные игры в соседнее заведение, кто-то решил навестить подружек, кто просто решил отоспаться, а кому-то идти уже никуда вообще не пришлось, благо в любом питейном заведении ласьенов имелись места для краткого отдыха.

За столиком осталась компания из Пробоя, Фугаса, Заплатки и собственно Луары. Разговор, немного похромав, пошел опять вокруг темы нападения наемников. Собственно, на повестке дня остался всего один вопрос. Каждый пилот задавал его уже сам себе не один раз. Слишком уж значимой должна быть цель, чтобы в игру вступили наемники. Уничтожение видавшего виды корабля-сборщика вряд ли могла стать таковой даже при сильно большом допущении.

— Пробой, ну твой же друган, этот зу Лефт, задай ему простой и конкретный вопрос, — предложил скорый на решения и до пяток прямолинейный Фугас. — Если не поймет, выщиплем ему усы и побреем хвост. Нас чуть на корм космическим демонам сегодня не отправили из-за него.

— Он тут не причем, — пробасил чуть простудившийся Пробой, — да и кто тебя спрашивал, ты же на контракте.

— Ну ладно, он не причем, — согласился Фугас. — Но тебе разве не интересно, ради чего нас всех чуть не отправили к богам космоса? Лично мне сильно хотелось бы узнать, а при возможности и погреть руки на этом знании. Предложи, в конце концов, долю зу Лефту.

— Он и так в доле, наверное, — вставил неуверенно худосочный Заплатка.

— Он не в доле, а в контракте, — перекривлял главного «молодого» ячейки Фугас. — Но вполне может быть и в доле. Лишние деньги еще никому не мешали жить хорошо.

— Ладно, поговорю, — согласился Пробой. — Тем более, что и ему и нам за столь удачно проведенную операцию руководство положено и премиальные, и по паре дней отдыха. Если шум того стоит, успеем смотаться по делам. Сколько у нас частных машин на ходу?

— Из полностью живых твоя и Милашки, если она в деле, — ответил Фугас. — Кишку еще вполне можно до утра в порядок привести. Мне по контракту должны выдать исправный истребитель корпорации взамен разбитой машины. Но сам знаешь, сколько волокиты до момента выдачи пройдет, придется на их машинах поработать. Может, зу Лефт кого из своих подбросит?

— Нет уж, только нашими силами, — пробурчал Пробой. — Милашку уже можно нашей считать. И с чего вы вообще решили, что там есть чем поживиться?

— Нюх, слух и интуиция, — профыркал в смехе Фугас. — Зу Лефт еще та мумза, в любом дерьме выгоду найдет, так что если он в деле, то оно энергокластами пахнет, а маркерами корпорации аж воняет.

— Ладно, уговорил, — согласился Пробой. — Милашка, у тебя сколько посадочных или резервных мест в машине? Ты вообще с нами?

— Одно всего, — ответила неуверенно Луара.

— Ну одно, так одно, — пробурчал Пробой, о чем-то явно раздумывая. — Ладно, бойцы, готовьте мою машину и срочно приводите в порядок машину Кишки. Если корпы будут тянуть с запчастями, возьмите в долг у Пузатого Пабло, потом разберемся. Приведите в идеальный порядок две штурмовые скорлупы и оружие к ним. Пойдем на трех машинах с двумя пешими в спасательных отсеках наших истребителей, если вообще будет за чем идти.

Пробой резко поднялся и уверенно пошел к выходу из бара. Фугас сразу перешел к делу:

— Заплатка, двигай за Кишкой и занимайтесь его драндулетом. Утром он должен летать. Не для дела, так вообще сгодится. Я займусь скорлупами. Милашка, тебе что-то нужно для ремонта, а то мы даже не знаем в каком состоянии твоя машина?

— Ничего не нужно, — ответила Луара с некоторым запозданием по моей подсказке. — Топливом я «Енота» уже заправила. Сейчас лететь, конечно, не желательно, но к ночи энергетическая установка его преобразует в нужный вид. Ракеты корповские мне еще приспосабливать нужно, да в этом крошеве мусорном от них и толку никакого нет. Потом разберусь по спокойному. Так что все в порядке к утру будет. Кстати, я — все же техник подхвата, могу помочь с ремонтом истребителя.

— О! Замечательно, а то корповских технарей без пинков на работу не выгонишь, — обрадовался Фугас. — Тогда с Заплаткой иди, он и Кишка тебе помогут, да и запчасти какие нужно раздобудут.

— А почему Вы решили, что намечается что-то интересное? — задала Луара мучивший и меня вопрос.

— Зу Лефт уже столько раз совершенно случайно натыкался на месторождения терусов, что даже шутить всем уже надоело. Все население этой большой железяки совершенно уверено, что он знает какой-то секрет их поиска, — приглушенным голосом поведал Фугас. — В технике их, конечно, используют все реже и реже, но ты же знаешь, как гибкие, да и практически все столичные жители относятся к украшениям с этими побрякушками? У самой-то нет что ли?

— У меня нет таких дорогих украшений, — Луару охватила волна легкого негодования и одновременно сожаления.

— Нет, так нет, — почему-то сразу согласился Фугас. — Твой истребитель — всем украшениям украшение, тут я с тобой согласен полностью. В общем, жаль, конечно, что на большой Трайденсс их с собой не провезешь. Так, один-два разве, зато вполне можно сдать корпам. Компания не имеет ничего против разработок и изысканий в частном порядке в свободное время. Так что можно при удачном раскладе заработать кучу маркеров корпорации. Цену они, конечно, дадут грабительскую, зато с реализацией и налогами никаких проблем. Ты, кстати, можешь и иначе поступить, если заберешь их с собой. Временный контракт да еще со своим транспортом — совсем другое дело.

Истребители корпорации по конструкции уступали военным. По большому счету они представляли собой переоборудованные и сильно доработанные инженерами корпорации давно устаревшие военные модели. Как вариант корпорация могла купить разработки по какой-то причине не прошедшие конкурс в военном ведомстве. В целом машины уступали военным не только в тактико-техническом плане, но и в скорости ремонта. Блочный ремонт был доступен только для небольшого количества основных и, пожалуй, самых сложных элементов машины. Все остальное монтировалось, как говорится, «живьем». Это сильно растягивало время ремонта, зато в отличие от чисто военных машин почти все чинилось с минимальными потребностями в запчастях. При интегрированной живьем структуре замены требовали только непосредственно сломанные или поврежденные узлы, тогда как в блочной компановке вышедший из строя блок приходилось менять целиком, даже из-за небольшой поломки. Блоки потом, конечно, тоже иногда чинились военными техниками, но никто особенно не утруждался этим, обычно отсылая отказавший блок на завод. Так что на практике делалось это только в особо экстренных случаях. Вполне возможно, корпорация таким образом экономила средства на ремонте машин.

Машина Пробоя по большому счету не имела серьезных проблем. Ей требовался скорее косметический ремонт, да упреждающая замена пары просто износившихся от времени узлов. С ней управились быстро. Но Луара сильно измоталась на ремонте израненной машины Кишки, потратив все время до третьей пересмены. Наверное, из-за того что машина находилась в частных руках, на запчастях кое-где явно экономили. Так что помимо реальных повреждений в бою пришлось много что привести в порядок и подстроить. Сам Кишка, скорее всего, элементарно не знал об изношенности этих частей, так как ремонт проходил за счет компании и силами должным образом проинструктированных техников. Без преувеличения Луара потребовала поменять чуть ли четверть потрохов машины. На удивление всех заинтересованных в ремонте лиц корпы без возражений выдали новые запчасти и даже прислали одного техника-верстачника в помощь. Так что по окончании этой неурочной смены Луара могла без допущений сказать, что машина готова к подвигам.

— Ну ты спецура, Милашка, — удивлялся Кишка под согласное бурчание Заплатки. — Сразу видно военного технаря. Наши толстозады только дырки клеить горазды. С меня причитается!

— Может, зайдем сразу и отметим? — попробовал реализовать халяву Заплатка.

— Ты можешь. Только на свои средства, — профыркал смехом Кишка. — Пассажиры завтра в скорлупе смогут выспаться. А нам, реальным пилотам, нужно хорошо отдохнуть. Правда, Милашка?

Оставив прибывшего с новой сменой технаря на заправке топливом и загрузке боезапасов, наша импровизированная ремонтная бригада разошлась по местам отдыха.

Еще пока Луара была занята ремонтом истребителя Кишки, к ним в отсек зашел немного озадаченный Пробой и о чем-то переговорил с Кишкой. О чем они говорили, неизвестно, да и слушать оказалось некогда. Позднее Кишка проинформировал, что вылет состоится утром с началом первой пересмены по времени комплекса.

После намеченного посещения зу Лефта Пробой зашел к руководству и переговорил по поводу удачной и излишне жаркой операции по спасению судна-сборщика. На счет премии руководство, пощипывая облезлые уши, обещало подумать и решить, но положенные стандартные сутки отдыха после серьезного боевого столкновения предоставило сразу. Благо с записями со спасенного судна-сборщика и уцелевших машин прикрытия спорить о незначительности боя стало совершенно бесполезно. Так что следующие сутки мы могли провести по своему усмотрению даже за пределами перерабатывающего комплекса. Луару это еще сильно удивило, потому что у военных летчиков таких поблажек не существовало.

Лу шла к выделенной каюте на природном автопилоте, вернее будет сказать, что Луару скорее довел я, чем она добралась сама. За время нашего совместного жительства в ее теле, девушка успела немного разлениться. Так что в таких случаях, убедившись в моем бодрствовании, она запросто отключалась. Наверное, в этом отчасти был виноват и я сам, поскольку в прошлой жизни от всякого рода приключений моя временная хозяйка держалась подальше, а значит и нагрузка на психику пребывала на уровне не в пример меньше настоящего.

Утро показалось «солнечным» по крайней мере, для меня. За долгое время я впервые отлично выспался. Совершив с некоторыми отклонениями утреннюю процедуру приведения внешности в порядок, Луара дала добро на выход в свет и ушла обратно в сон — все же ласьены оказались ужасными сонями.

На летную палубу я полагал прибыть немного пораньше назначенного срока, но с удивлением застал там всех заинтересованных лиц. Коллектив поисковой партии совещался, совершенно не обращая внимания на меня. Я с интересом осмотрел боевые скафандры, которые в простонародье тут называли «скорлупа». Скафандр состоял из пластинчатых частей, которые перекрывали друг друга. Трудно было сказать, какие ощущения испытывали в них ласьены, на мой взгляд, движений снаряжение почти не сковывало. Собственно название свое этот боевой скафандр получил за то, что при определенной позе — когда боец находился на четырех конечностях — части скафандра смыкались друг с другом, образуя очень прочную конструкцию. Кроме этого, защитное поле в таком положении могло выдать кратковременную пиковую мощность. Боец как бы становился на некоторое время своеобразной неподвижной статуей, способной выдержать очень сильные нагрузки.

— Раз все в сборе, — заметил меня Пробой, — не будем терять время. Сразу скажу, что зу Лефт так и не раскололся на тему «что», дал только намеки на координаты и намеки на то, что дело тут не в дорогих минералах.

— Брешет, — отрезал лаконично Фугас.

— Проверим, — сделал хвостом колечко Кишка.

— Что там будет, мне не известно, — сказал Пробой. — Но менять что-то уже поздно. Время уходит. Если будет что-то небольшое, распихаем по контейнерам. Ну а если что-то побольше — прихватим на захваты. И еще, пока не отойдем от комплекса, треп лучше придержать. Я иду головным, остальные — за мной. Скорлупатые, контейнера-то прихватили, мало ли как оно пойдет?

— Путем все, командир, — солидно ответил за обоих Фугас.

Три небольших суденышка, быстро вынырнув за силовой периметр комплекса, шустро затерялись на бескрайних мусорных просторах астероидного пояса. Наш с Луарой корабль шел последним, так что можно было поиграть в догонялки. Гнаться за более опытными в полетах такого рода пилотами оказалось непросто, мне показалось, что при желании они вполне могли бы уйти от нашего преследования. Судя по проделанному пути, Пробой вел нашу группу большими зигзагами, периодически сильно ломая курс. Скорее всего, он на всякий случай путал следы для возможных «хвостов». Люди на комплексе работали разные, и большинство из них родилось отчаянными малыми, которые без разговоров залезли бы в чужой карман, дай им этот «чужой» хоть какой-нибудь шанс.

Времени прошло довольно много, я уже лениво следовал за ведущими, перестав упражняться в лихих маневрах, Луара с МИ «Енота» гоняла какую-то игрушку, сильно напоминавшую трехмерную аркаду, где требовалось прыгать, собирать, отгадывать и еще что-то. Мероприятие, которое сначала казалось неплохим шансом скоротать еще один день, грозило обернуться унылым шнырянием по замусоренным угодьям шахтеров. На мое удивление в эфире народ хранил молчание.

— Так, Кишка и Милашка, мы подошли к границе указанной зу Лефтом координатной сферы, — прорезался в эфире голос Прибоя. — Что тут искать, я и вправду не знаю. Зу Лефт только намекнул, что если найдем, то сомнений не останется. И еще сказал, что это не кристаллы. Так что рассыпаемся в треугольник и идем вот эти вектором. Смотрим и говорим обо всем непонятном и подозрительном. Потом разворачиваемся и прочесываем дальше. Я решил прихватить немного больше пространства. Мусор этот имеет небольшой вектор вращения вокруг звезды и даже с учетом расчетов погрешность может случиться довольно большой. Ну и нет смысла говорить о том, что конкретно нашел зу Лефт, они утащили это на своей калоше, за которую нам пришлось попортить железо и шкуры.

Странную шутку обнаружил Кишка, который собственно сбился с курса. В какой-то момент Пробой что-то спросил у Кишки и не получил ответа, а затем мы стали искать уже потерявшийся кораблик. Нашлась наша пропажа изрядно в стороне от нашего района поисков. Кораблик тихо и совсем мирно дрейфовал вокруг большой каменюки, длинной километра с три и формой напоминавшей большую маслину. Кишка упорно не отвечал на наши призывы, как будто то ли спал, то ли потерял связь и управление кораблем. И это сразу всем показалось очень подозрительным.

— Милашка, это мне не нравится, — высказал общую озабоченность Пробой. — Смотри во все глаза. Я отправлю Фугаса на корпус к Кишке, пусть поглядит, что там случилось.

Фугас оказался весьма опытным оператором «скорлупы» и в три прыжка импульсными движками между парящими камнями оказался у цели. Там он открыл сервисную панель и подключился к внутренней сети корабля.

— Ну слава богам космоса! — тут же раздался голос Заплатки, — я уже думал, что нам конец! Уже собирался пробивать обшивку и выбираться наружу, хоть толку от этого…

— Заплатка, угомонись! — прозвучал голос Пробоя. — Вас кто-то атаковал? Что с Кишкой? Почему Вы не подали сигнал?

— Да не знаю я! — завопил опять Заплатка. — Летели нормально и бах, Кишка просто пропал, как будто в боевой капсуле никого вообще нет. А у меня же нет контроля над системами корабля, и передатчик мой через корпус и защитное поле не пробивает…

— Успокаиваемся уже, — опять оборвал Пробой истеричные возгласы Заплатки. — Вы уже нашлись, так что хватит жалеть свой куций хвост!

— Пилот жив, — вклинился Фугас. — Телеметрия показывает, что он не ранен, и системы кораблика в порядке. Машина обездвижена автоматикой. Пилот, скорее всего, в отключке. Больше я тут понять не могу, я же не техник. Могу определенно сказать, что ни в логах, ни визуально я не вижу следов атаки.

— Ясно, — принял решение Пробой. — Я протяну эту посудину захватом до поверхности астероида и посажу наши корабли. Хоть это и будет непросто из-за вращения камушка, но других вариантов у нас, похоже, нет. Там Милашке придется выйти из своего истребителя и разобраться, что можно сделать с пилотом в отключке. Надо же нам как-то добираться обратно. Милашка, у тебя есть скафандр, надеюсь?

— Есть, — ответил я, — садитесь, я за вами.

На посадку ушло часа с два, пока Пробой все же уложил оба кораблика на самый край большой довольно ровной площадки, едва не процарапав о валуны начинающегося небольшого горного массива. Я припарковался довольно уверенно, благо садиться на астероиды мне было не впервой, да и балласта в виде поврежденного корабля у меня не наблюдалось. Потом Пробой отцепился и поднялся для прикрытия, я накрыл оба кораблика защитным полем Енота и вышел на «воздух», до конца закупорив в рекордные сроки с помощью боевой подруги и такой-то матери ее полунатянутый на тело в кабине «Енота» скафандр.

Всем хорош оказался «Енот», только вот луарин скафандр внутри него надеть не оставалось совершенно не единой возможности, благо хоть скинуть комбинезон перед входом в систему и местами втиснуться в скафандр кое-как удавалось. Собственно ничего особо удивительного в этом не было, пилоты КСС как раз на такие случаи перед вылетом всегда прилаживали к телу пленочные скафандры Содружества, чего я собственно даже с боями и не смог добиться от Луары. По какой-то причине она до нервной дрожи невзлюбила эти, на мой взгляд, безобидные серебристые пластины.

Какое-то время мне еще пришлось с умным видом рассматривать панель внешнего доступа приболевшего кораблика и Фугаса в боевом скафандре, пока Луара пришла в себя после экстренной и чертовски холодной доупаковки в персональное защитное оборудование. Выходы в открытый космос, похоже, вообще не являлись ее коньком, особенно в таком экстремальном режиме, а я, к сожалению, не являлся технарем подхвата. Когда же Луара, найдя в себе силы, взялась за дело, страх ее как рукой сняло. Практически сразу щелкнули створки транспортной камеры, и эфир опять огласила ода радости в исполнении Заплатки. Его серебристый скафандр-скорлупа бешенной блохой метнулся вдоль устланной пылью площадки, совершил несколько прыжков и замер на вершине небольшого холма.

— О боги космоса! Спасибо, что не оставили меня на корм демонам его! — завопил Заплатка в эфир, подняв голову в сторону условного «неба».

— Полоумок, — усмехнулся Фугас.

— Корабль в порядке, — подвела итоги осмотра Луара минут через десять. — Все работает. Я могу разблокировать и кабину, и капсулу пилота отсюда. Только тут вакуум, а я не знаю в скафандре ли Кишка. Следов атаки я тоже не вижу, похоже, что что-то случилось с пилотом.

— Что делать будем? — спросил Фугас.

— А что вообще можно в таком случае сделать, Милашка? — поинтересовался Пробой. — Мы же не спасатели и не техники. Что обычно в таких случаях делают?

— Да вариантов явно не много, — ответила уверенно Луара, как будто была у себя на ремонтной базе. — Нужна герметичная камера. Будем открывать капсулу и смотреть, что с пилотом. Проще всего было бы выбить в грунте нишу, задвинуть туда этот корабль шлюзом в пролом и загерметизировать полость. Ну а дальше я могу создать в этом кармане небольшой очаг атмосферы, открыть кабину с капсулой и посмотреть, как дела у Кишки. Только вот я знакома всего лишь с азами медицинской помощи.

— Годится, — согласился Пробой. — Такой план лучше, чем никакого. Лезь в свой истребитель, и сама занимайся нишей. Опыт у тебя есть, да и тебе виднее, как она должна выглядеть. Я пока прикрою, а потом перетащу корабль куда надо.

Мы с Луарой поднялись над астероидом. По большому счету и так стало понятно, что нишу нужно по возможности долбить на этой же ровной площадке и желательно недалеко от места посадки. Иначе запихнуть в нее нашего пострадальца будет крайне непросто.

— Котьее, а тебе не кажется, что эта площадка очень правильной формы для какого-то случайного осколка породы, — вдруг спросила Луара. — Ой, прости, вырвалось.

— Да нет, это действительно странно, — подумал я в ответ. — И сама форма астероида довольно правильная. Хоть и присутствуют следы его природности, но я согласен с тобой, что это странно. С другой стороны я уже столько странного в космосе повидал, что удивляться можно будет еще лет сто. Давай-ка сначала решим вопрос с нашим пострадавшим, а потом поглядим на каменюку эту повнимательнее.

Не мудрствуя лукаво, я выплавил небольшую щель невдалеке от корабля Кишки. МИ пунктуально сверил размеры «щели» с размерами корабля и предложил еще скосить края, для лучшего позиционирования объекта. Кораблик мы решили положить боком, тогда Луара, то есть я в ее теле смог бы пролезть через открытый грузовой отсек под другой бок корабля, закрыть двери шлюза и загерметизировать все снизу.

— Ты как вообще герметизировать-то его собралась? — спросил я Луару.

— В любом боевом корабле есть запас пены-герметика, ее и используем, — ответила она. — Думаю, что смогу до нее добраться.

Пробой приблизительно за полчаса великолепно справился с перемещением кораблика в нишу. Проблем с нашим планом тоже не возникло, единственное, Луаре пришлось покопаться минут двадцать в открытом нутре корабля, чтобы вывести подачу пены вовне. Дальше мы с ней педантично заделали все щели между корпусом корабля и гладкими от плазменного огня стенками ямы.

— Вроде все, — сказала Луара, — жаль, что проверить нет возможности, сжатого воздуха не так уж и много, хотя, можно потом подождать, система синтезирует его из имеющихся компонентов, но там тоже совсем немного получится.

— Хорошо, попробуем, привлечь наружных наблюдателей — решил я, добавив на канале связи. — Пробой, Фугас, я тут загерметизировала все. Но стоит проверить. Я дам воздух, а Вы смотрите, если где будет травить, сразу мне скажите, чтобы заткнуть. Только сначала придется покопаться с этим самым воздухом, так что наберитесь терпения.

— Начинай, — лаконично ответил Пробой.

Для начала разогрев лазером несколько фрагментов сплавленного в стекло камня, я пустил в нишу воздух. Потекли минуты ожидания, пока воздух из кристаллов «снега» прогреется и приобретет необходимую для существования ласьена кондицию. Дырок на удивление не оказалось и, дождавшись, когда в нише образуется нормальное давление с минимально приемлемой температурой, я передал управление телом. Луара приступила к вскрытию кабины и капсулы. Кишка оказался в скафандре, но с откинутым головным куполом. И выглядел он совершенно здоровым и, как сказала Луара, беззаботно дрыхнувшим младенцем. Но пилот совершенно не на что не реагировал. Ни распаковка капсулы, ни вынимание его наружу, ни похлопывания по телу не смогли прервать его странный сон. Пилот продолжал преспокойно путешествовать по мирам ласьенского бога сна даже на покрывшемся инеем «полу» ямы. Постепенно на кончиках волосков его шерсти тоже стали образовываться кристаллики инея.

— Пробой, он спит и кажется совершенно здоровым, — подал я вести остальной команде. — Только вот я не могу его разбудить, как будто кто-то уложил его огромной дозой снотворного.

— Странно, — ответил Заплатка, — я никогда не видел, чтобы Кишка баловался какой-нибудь ерундой такого рода.

— У меня нет никакого оборудования, — продолжил я. — Но панель скафандра показывает, что он в порядке, все параметры в норме. В принципе, можно упаковать его в транспортный отсек и лететь на комплекс. Там уже пусть разбираются.

— Нет, ну надо же было этому отпрыску облезлой мумзы нам все дело облажать, — не утерпел Заплатка. — Влупи ему тока разряд, чтоб не придуривался или ухо прижги каким-нибудь паяльником.

Идея была хорошей, кроме того, стоило все же узнать, что произошло. Я погрел лазерным резаком какой-то инструмент, похожий на тонкий щуп и приложил к уху Кишки. Тут же веки пилота дрогнули, ритм дыхания сбился, и он открыл мутные глаза.

— Лысый румпель, что ты делаешь у меня в каюте? — спросил он, безумно моргнув пару раз. — Какого дупеля ты вообще тут делаешь?!

— Ой, он, кажется, ушел к предкам, — испуганно пискнула Луара, уходя от страха на второй план. — Что же делать!?

— По морде бить, — выдохнул я, влупив Кишке одну за другой три пощечины.

Звук оказался не очень звонким, но голову пилота изрядно помотало.

— Кишка, ты в себя пришел или еще дать!? — проорал я ему в лицо на пределе голосовых связок Луары. — Ты не в каюте, а в гребаной дыре под названием задница! И если не выберешься из нее, то я тебя должна буду стукнуть серьезно.

— Милашка? — удивленные глаза Кишки собрались в кучу.

— Хорошо, — выдохнул я облегченно. — Ты как вообще?

— Нормально, — пробурчал удивленный до глубины души Кишка, — только башка пузырная, как будто в нее воздуха накачали. Что вообще происходит? Мы же должны были лететь куда-то?

— Мы и полетели, — ответил я, подключив общую связь. — Что случилось? Ты просто замолчал и потерялся, чудом попав в гравитационное поле какой-то каменюки.

— А…Дупель его знает, — ответил Кишка растерянно.

— Закрывай купол скафандра и герметизируйся, — посоветовал я, — а то замерзнешь. И вспоминай, что случилось.

— Ничего не помню, — выдал Кишка минут через пять раздумий. — Летел, смотрел и тут как будто кто-то плавно, но уверенно погасил меня, как движок на истребителе. Я помню, что хотел вызвать вас, но успел только включить автопилот с компенсационной привязкой к объекту с подходящей гравитацией. И все, дальше вот ты с мордобоем.

— На парализатор похоже, — вклинился Фугас, — но это излучение не то что корпус истребителя выдержит, но и обычный пилотский скафандр. Чушь какая-то. И после него пострадавший говорить несколько часов не может нормально.

— Сваливать надо, — предложил Заплатка. — Кишка, ты далеко отсюда вырубился?

— Не знаю я, — отмахнулся он.

— Автопилот, — намекнула Луара мысленно.

— Сейчас посмотрим, что автопилот скажет, — сказал я в эфир.

Данные автопилота лаконично гласили, что корабль Кишки получил команду на автоматическое управление приблизительно в ста сорока километрах от астероида, на котором все мы в данный момент и пребывали. О чем я и сообщил компаньонам.

— Сканеры чистые, — ответил Пробой на невысказанный вопрос. — Может, это как раз то, что мы ищем, но вот у меня вдруг возник вопрос, а нужно ли оно нам?

— Так что делать будем? — спросил Фугас. — Не сидеть же тут.

— Я могу вытащить корабль из щели, — предложил Кишка. — Милашка в грузовом отсеке может пока побыть. Потом можно кого-нибудь вместо меня посадить, а то мало ли, вдруг снова накроет…

— И где мы будем пересаживаться из Скорлупы в челнок? — задал Пробой простой вопрос. — Если у тебя все в порядке, сам и полетишь. Вылезьте давайте из щели этой.

Кишка на удивление виртуозно вынул корабль из ниши, даже не поцарапав обшивку, и посадил рядом с щелью.

— Милашка, осмотри на всякий случай корабль, приведи там все раскуроченное в порядок, — предложил Пробой. — Я пока облечу на всякий случай этот камень и погляжу рядом. А как соберемся, уже решим, искать что-то дальше или возвращаться.

Площадка в тот момент находилась на ночной стороне астероида, а луарин скафандр все же не являлся боевым, и работать в нем оказалось хоть и удобно, но все же неуютно. Фугас вызвался подсветить и встал рядом, немного прибавив уверенности моей юной хозяйке. Поэтому, когда Луара с моей моральной поддержкой и незримой поддержкой со стороны Фугаса закончила с упаковкой потрохов, из-за вершины небольшого астероидного холма показался изрезанный тенями от других, преграждавших путь астероидов луч местного светила. Тут же выброшенная при изготовлении щели порода заискрилась мириадами крошечных всполохов, как будто на ней заблестели капли росы.

— Ого, что это за блестяшки? — удивился Фугас. — Надо бы проверить. Милашка, на дне ничего интересного не видела?

— Там было темно, — отмахнулся я.

Прилизанные мной с помощью плазмы для лучшей герметизации края ямы походили на черное стекло и совсем не искрили. Да и некогда мне было оглядывать, что там за породы, имелось дело поважнее. Если честно, то вне истребителя без привычной брони мне ощущалось, пожалуй, столь же неуютно, как и Луаре, но кому-то же нужно было оставаться в твердом сознании.

— Сейчас глянем, — буркнул Фугас и одним слитным движением юркнул внутрь. Практически сразу на канале послышался его удивленный возглас. — Падшие демоны космоса, что это!?

— Посмотрим? — оживилась Луара.

— Конечно, — согласился я.

На дно рукотворной щели я спустился, конечно же, не так элегантно, как Фугас. С первого взгляда ничем особенным эта выплавленная мной в породе ниша не выделялась. Оплавленные до стеклянного состояния «стены» и «пол» тускло блестели в луче скромного фонаря скафандра Луары. Даже стоявшая практически в самом углу щели фигура Фугаса в серебристом доспехе лично у меня вызывала куда больше интереса. Плавно подскакав к стоящему на четырех конечностях Фугасу, я попытался аккуратно протиснуться к обозреваемому им месту.

— Отойди-ка, красавица, — аккуратно подхватила меня закованная в доспех рука, переместив на пару метров за спину сверкающего рыцаря. — Сейчас чуть пошире сделаю.

Фугас несколько раз сильно стукнул металлическими кулаками в дно щели, вызвав небольшую бурю из мелких осколков.

— Вот смотри, — позвал он меня, окончательно выкидывая в бесконечный полет остатки закрывающего обзор крошева. — Я такого еще не встречал.

В свете мощных фонарей боевого скафандра мне открылось действительно необычное зрелище. В расколотом сильными ударами «стеклянном полу» щели открывалось как бы окно в зазеркалье. Нет, скорее это походило на взгляд в какой-то большой голографический куб через боковую щелочку. Мощные лучи прожекторов отражались от внутренних структур, преломлялись и местами расщеплялись на радуги. У меня сложилось полное впечатление, что я смотрю на какую-то сложную схему, отображенную на голографическом трехмерном экране. За мешаниной мелких близких деталей угадывалось начало какого-то большого и далеко не пустого пространства, в глубине которого рассеянными бликами света обрисовывались еще какие-то схематические объекты.

— Это совсем не похоже на обычную глыбу породы, — в тихом голосе Фугаса послышалось удивление и даже некоторый глубоко спрятанный холодок опасения. — Это похоже на большую странную штукенцию, от которой можно ждать всяких сюрпризов. Милашка, ты случайно не встречалась с таким у вояк?

— Нет, — коротко ответил я, уловив не меньшее удивление и смятение в мыслях Луары, — и это, на мой взгляд, похоже на какую-то огромную кристаллическую сборку. Только вот обычно вещицы такие принято у технарей ассоциировать с приставкой «пико», ну уж совсем редко «нано». Хотя, не факт, что внутри нее мы не сможем обнаружить и «нано», и «пико», и даже «фемто», нашлось бы чем искать.

— Это что-то очень мелкое, — скорее сам для себя определил вслух Фугас.

— И есть у меня подозрения, что это очень мелкое, скорее всего, сильно густо насыпано вот в это очень крупное, — ответил я скорее для того, чтобы хоть как-то побороть свое собственное удивление.

— Что оно тут тогда делает? — задал интересующий и меня вопрос Фугас. — И насколько оно большое? Думаю, что нам стоит его выдрать и отвезти на комплекс.

— Не боишься, что нам в ответ чего-нибудь тоже выдерут? — предположил я. — Почему-то у меня есть нехорошее предчувствие, что эта «большая» штука может являться всем этим астероидом, на котором мы сейчас сидим. И вообще как бы недавние проблемы Кишки не оказались напрямую связаны именно с ней. Я вот прямо сейчас дико удивляюсь, почему чем-то подобным не жахнули по мне, когда я рыла эту дырочку.

— Думаешь, что самое время пустить хвосты по ветру? — напряженно спросил Фугас.

— Ты думаешь, что все вот так сразу тебя и послушают и даже не заглянут сюда хоть одним глазком? — ехидно уточнил я у Фугаса в ответ. — А ведь за пробой «на глаз» обычно следует проба «на зуб».

Пока собирался любопытствующий народ нашего небольшого отряда, Фугас полностью очистил дно щели от остатков оплавленной мной породы, и перед нами открылось в лучах мощных прожекторов корабля Пробоя прелюбопытнейшее зрелище. Теперь уже стало совершенно точно понятно, что найденную нами штучку будет попросту не утащить к добывающему комплексу даже силами нескольких транспортов.

Заполненное бликами, отражениями и отблесками сумрачное пространство уходило вглубь астероида, теряясь в неосвещенной темной дали. На освещенном же участке четко угадывалась какая-то разветвленная структура более всего походившая то ли на внутренние помещения, то ли на архитектурные построения каких-то технических блоков. В общем, в отличие от ясности у нас имелось только огромнейшее непаханное поле для предположений.

— Штука потрясающая, конечно, — сдавленно сказал Заплатка, — но что нам с ней делать?

— А что ты с ней вообще можешь сделать? — фыркнул Кишка. — Мы же даже представления не имеем, что это такое. У меня лично совершенно нет уверенности, что нам вообще стоит тут находиться.

— У меня есть подозрения, — сказала Луара, которая была в данный момент в своем теле. — Этот астероид очень уж правильной формы для обычной каменюки. Не может ли он быть искусственного происхождения? Это однозначно не наши технологии, но ведь мы и раньше находили следы ушедших цивилизаций. Может, это какая-нибудь автономная боевая станция или исследовательский модуль?

— Да, — согласился Пробой, — я, когда делал облет, тоже заметил его правильную форму. Кроме того, есть еще несколько ровных площадок очень похожих формой и даже размерами на эту.

— Так может, мы сидим на какой-нибудь огромной линзе-концентраторе боевого лазера? — с нескрываемым страхом в голосе предположил Кишка. — Не свалить ли отсюда, пока целы?

— Не думаю, что именно сейчас это столь уж актуально, — спокойно отрезал Пробой. — Если эта штука даже и линза, то до сих пор она никак нам не навредила, хоть мы тут и понашкодили уже порядком. Не думаю, что нам стоит искать что-то еще по наводке старой мумзы Зу Лефта, мне кажется, что нужно по возможности обстоятельно обследовать эту находку. У кого-нибудь есть предложения?

— Может, лучше смоемся отсюда, пока ничего не случилось, — предложил Кишка.

— Кишка, как ты вообще рискнул работать в старателях? — ехидно спросил Заплатка. — Тебе бы за молодняком в детских домиках смотреть.

— Ну прямо и пошутить нельзя, — обиделся Кишка.

— Так. Понял, что идей нет, — прервал пустой треп Пробой. — Делаем так. Кишка, Вы с Фугасом и Заплаткой сидите тут и пытаетесь отколупать кусочек этой вот штуковины на образцы. Я хочу попробовать аккуратно проверить, что находится под покровом грунта в других местах астероида. Милашка, у тебя нет никакого оборудования для разведки на борту, так что тебе я предлагаю подняться на орбиту астероида и внимательно наблюдать за окружающей обстановкой. Заодно приглядись к поверхности, возможно, удастся найти еще что-то необычное. За дело ребятки, только помним, что живой, хоть и бедный старатель значительно веселее богатого, но совершенно мертвого.

С высоты чуть больше километра, если, конечно, это можно было так назвать, мы с Луарой наблюдали за окружающей обстановкой, на каждом витке внимательно присматривая за оставшимися на грунте товарищами. Лично мне такая мера казалась чистой воды перестраховкой. Вряд ли кто-то мог наткнуться на нас в этом огромном мире летающего мусора. Но решение руководителя оспаривать смысла просто не имелось. И, как оказалось, именно оно дало нам направление для следующего шага.

Мелкий мусор, которого внутри астероидного кольца присутствовало чудовищно много, периодически сгорал на включенном щите «Енота», горделиво пролетал мимо с различными скоростями и довольно регулярно падал на астероид. Поскольку скорость объектов внутри астероидного пояса оказалась более-менее синхронизирована за века совместного пребывания в тесном соседстве, сильные столкновения тут происходили довольно редко. Из-за совсем скромной силы притяжения большинство столкнувшихся с астероидом «камушков» оставляло лишь скромные выбоины, а некоторые, попавшие на поверхность под острым углом вообще умудрялись отскочить и продолжить свое извечное блуждание. Не знаю, как Луара, но я очень быстро начал впадать в благородную подругу всякого уважающего себя дворянина «скуку». Пользуясь расчетами МИ нашего корабля, я от безделья начал изничтожать мусор покрупнее, который мог помешать работающим на поверхности товарищам. На самом деле смысла, да и толку от этой акции имелось немного, потому что лежавший на грунте корабль Кишки, во-первых, был прикрыт защитным полем, а во-вторых, пилот вел наблюдение самостоятельно и вполне мог расчистить себе «небосклон».

— Смотри, какая странная ситуация с этой глыбой, — обратила мое внимание Луара. — Она плавно замедлилась перед самой поверхностью вон той ровной площадки и как будто осторожно села на нее.

Кусок породы метров так с двадцать в диаметре, наблюдаемый Луарой, казалось, действительно лежал на ровной площадке без видимых следов падения. Сменив положение нашего кораблика, я сделал увеличение сильнее. Оказалось, что камушек не лежит на поверхности, а висит над ней в паре десятков метров. А по показаниям приборов вообще выходило, что он медленно и плавно опускается на поверхность. У меня даже промелькнула нехорошая мысль, что это какой-то космический челнок, построенный под стать этому странному астероиду. Но глубинное сканирование с помощью разных диапазонов показало, что перед нами обыкновенная глыба породы. Оставалось лишь одно приемлемое объяснение — что-то тормознуло глыбу в полете и теперь плавно опускало ее на площадку.

Пробой явился на мой зов довольно быстро, глыба за это время так и не успела коснуться грунта, зависнув над ним. Понаблюдав за феноменом со стороны, он так и не пересек границу, отделяющую довольно ровную площадку от нагромождения камней, начинающегося склона скалы.

— Тут странное возмущение гравитационного поля, — сообщил Пробой. — Но самое странное то, что оно периодически меняет вектор практически на противоположный. Если бы именно оно действовало на глыбу, то каменюка не шла бы так плавно.

— Может, аномалия какая-нибудь? — предложила Луара.

— Я много видел разных аномалий, — задумчиво ответил Пробой, — но хвост даю на тренировку по завязыванию узлов, что тут сильно пахнет какой-то искусственной деятельностью развитого разума. Проверить бы. Сейчас постараюсь зайти по перпендикуляру к поверхности и немного толкну этот камушек к грунту.

— И что это докажет? — спросил я.

— А вот и поглядим, — хмыкнул Пробой.

Плавно выровняв челнок по перпендикуляру к глыбе, Пробой уверенно опустился на расстояние досягаемости гравитационных захватов. От несильного толчка гравитационным захватом произошла совершенно неожиданная вещь. Старательский челнок пробоя отбросило вверх метров на триста, как будто это глыба подтолкнула его. Сама же глыба при этом не изменила скорости снижения. А спустя несколько секунд после ответного «толчка», она резко провалилась, коснулась астероида и, «подумав» пару секунд, резко ринулась прочь от поверхности, увлекая за собой довольно большой кусок рассыпавшегося различного размера комками грунта астероида. Как ни старался увернуться Пробой, глыба все же по касательной сильно тюкнула его транспортное средство. Кораблик сильно тряхнуло, и Пробой резво отвалил в сторону.

— Демоны пустоты, что за фокусы… — прошипел Пробой.

— Знаешь, на что это походит? — в раздумье сказал я, а МИ автоматически передал голосом Луары, — это выглядит, как аварийная сработка посадочного оборудования.

— Демоны его знают, на что оно похоже, — пробурчал Пробой. — У меня от перегрузки отключилось два проектора защитного поля и от гравитационного скачка «просел» генератор. Надеюсь, что встроенные аварийные и дублирующие системы справятся с поломками.

— Давай тогда я гляну, что в этой дыре, — предложил я.

— Не думаю, что стоит, — с сомнением высказался Пробой. — Хотя, можешь попробовать, только лучше не лезь близко.

«Енот» в конфигурации штурмовика, плавно спускался на поверхность, заходя немного под углом к нормали площадки. Примерно метров за восемьсот МИ показал, что на кораблик начала мягко действовать новая гравитационная составляющая. Колеблющееся над площадкой гравитационное поле приобрело в отношении спускающегося штурмовика вполне осмысленную упорядоченность. По данным МИ корабль испытывал возмущения гравитационного поля, направленные на выравнивание его положения над площадкой до нормали, что вполне укладывалось в программу действий посадочной системы. Ведь самая оптимальная для маневра в космосе посадка и осуществлялась перпендикулярно посадочному полю. Впрочем, корабль слушался управления и легко мог оторваться от этих «мягких лап». Немного подправив положение штурмовика, я позволил «лапам» мягко выровнять его перпендикулярно площадке и продолжил плавный спуск как раз в точку, где недавно выполнила фигуры странного танца залетная глыба породы. Метрах в шестистах от поверхности «лапы» взяли штурмовик увереннее, причем в случае попытки увеличения скорости снижения практически сразу же увеличивалось сопротивление «лап». Тогда я попросту убрал «тягу», предоставив кораблик в распоряжение посадочного поля. К тому моменту у меня почему-то не осталось ни единого сомнения в его назначении. На без малого четырехстах метрах над поверхностью скорость нашего корабля немного уменьшилась, это же произошло и на отметке ста семидесяти метров. С помощью аппаратурного увеличения нам с Луарой удалось рассмотреть получше дырку, оставленную в месте соприкосновения глыбы с площадкой. Мы даже не удивились, увидев в довольно широких трещинах под приблизительно полуметровым слоем породы стеклянный блеск.

— Пробой, подо мной такая же поверхность, как в месте ремонта челнока Кишки, — уведомил я нашего командира. — Пока все идет без каких-либо странностей, собираюсь позволить посадить мой корабль на грунт. Посмотрим, что будет затем.

— Хорошо, Милашка, — отозвался Пробой. — Твой корабль, твои и правила. Жизнь тоже твоя. Но не рискуй по-глупому.

«Енот» завис примерно метрах в пятнадцати над площадкой, как будто к нему совершенно потеряли интерес. Для надежности я решил немного выждать и оказался прав. Вскоре грунт под нашим кораблем покрылся трещинами, которые как будто под натиском вибрации стали активно расширяться, дробя отколотые фрагменты на более мелкие кусочки. Наконец, вся эта мешанина грунта разверзлась под нами, отхлынув, как будто волна воды. В свете прожекторов под нами открылась прозрачная гладь, больше всего в данный момент походящая на застывший аквариум. И наш штурмовик, плавно качнувшись, продолжил спуск, как будто решил поиграть роль аквариумной рыбки. Я не стал мешать процессу, ибо, сказав «А», нужно было говорить и «Б».

— Котьее, неужели тебе не страшно? — робко подала голос Луара. — Или ты просто не боишься смерти этого тела, потому что после нее ты вернешься обратно?

— Милашка, — шутливо ответил я. — Я не знаю, как попал сюда, я не знаю, почему это случилось и есть ли вообще путь назад. Где-то глубоко в душе, конечно, есть мысль, что я вернусь, но вот реально я этот шанс оцениваю на уровне обыкновенной веры. Разум же мне говорит, что в случае гибели твоего тела мы погибнем вместе с ним.

— Почему же ты тогда постоянно рискуешь? — искренне удивилась она.

— Жить можно по разным канонам. Кто-то предпочтет домашний уют и удобное постоянство, а кто-то не слишком комфортные путешествия с постоянной переменой мест и новыми впечатлениями. Видимо, это у меня в крови, — успокаивающе подумал я, прибавив в тон каламбуру. — Хотя, кровь тут вся исключительно твоя.

— Ты и в той твоей жизни был таким рискованным? — немного смелее спросила Луара.

— Не столько рискованным, сколько любопытным, — ответил я. — Я попадал в разные ситуации, но риск предпочитал только умеренный и обдуманный.

— Зачем же мы лезем в эту авантюру? — задала, наконец, Луара главный вопрос.

— Тебе разве не интересно? — хитро сказал я.

— Интересно, — ответила Лу, — но я бы туда не полезла.

— Риск в этом мероприятии есть, но не слишком большой, — решил я успокоить девушку, разложив «карты». — Суда по всему, мы попали в банальную систему посадочной корректировки или же в поле действия какой-то аварийно-спасательной системы, да это ты и сама видишь. Я не знаю, что там внутри, заброшенная база, оставленный кем-то на хранение корабль или же просто брошенное имущество, но у меня есть почти полная уверенность, что оно бесхозное и практически не враждебное.

— А нападение на Кишку? — удивилась Луара.

— Мне кажется, что случилось какое-то недоразумение, — серьезно ответил я. — Кишка не пострадал, как и его корабль. Когда же корабль лишился управления, его аккуратно придержали на орбите и даже защитили от камней. Лично у меня две версии: либо с Кишкой пытались выйти на связь, а он оказался не готов к такому диалогу, либо Кишка сделал что-то потенциально опасное для этого объекта, и его экстренно «успокоили» без ущерба для здоровья. Кстати, если ты против этого мероприятия, то я не буду настаивать.

— Мне интересно, — призналась Луара. — Только еще больше страшно. В общем, у меня самой просто не хватило бы духа туда проникнуть. Но раз ты думаешь, что опасности почти нет, я готова рискнуть.

— Вот и хорошо, — подвел я итог.

Судя по всем имеющимся приборам, кораблик уже должен был коснуться странного стекла, но движение пока не замедлилось. Немного обескуражено мы с Луарой наблюдали, как «Енот» так же плавно стал погружаться в похожий на стекло материал, как будто продавливая его силовым щитом. Только вот сами щиты не показывали ни малейшего воздействия со стороны странной поверхности. Как любой уважающий свою жизнь человек, я сильно забеспокоился и плавно подал штурмовик в противоположную погружению сторону. «Лапы» тут же выпустили кораблик, как будто им было совершенно все равно пойдет он прочь быстро, медленно или прыжками. Пришлось отменить праздник труса и снова дождаться подключения «системы швартовки». Фактически «Енота» затягивало в своеобразный пузырь. Вернее будет сказать, что штурмовик погружался пузырем пустоты в стеклянный аквариум загадочной неизвестности.

— Может, хватит экспериментов, Милашка? — немного нервно предложил Пробой. — Тебя ведь могут и не отпустить обратно. Именно так я и устроил бы ловушку для любопытных.

— Командир, движение контролируется только в сторону центра астероида, обратно нас выпускают без помех. Нужно все же поглядеть, что там за стеклом.

— Но неужели тебе не страшно? — удивился он.

— Страшно — это не то слово, — искренне ответил я. — Просто любопытство во мне родилось одновременно со страхом и вот с тех пор они постоянно пытаются определить, кто из них главнее. Я вот подозреваю другую неприятность, что при полном погружении может оборваться связь.

Но связь не оборвалась, спускаясь большим пузырем в недра «аквариума» мы с Луарой оставались в контакте с коллегами нашей поисковой партии. Возможно, именно это и подбодрило нас на то, чтобы понаблюдать за дальнейшими событиями. После того, как оболочка «пузыря» сомкнулась над нашим корабликом, движение резко ускорилось. Быстро проскочив довольно большой участок, пузырь с нами внутри резко сбросил скорость и потом плавно подплыл к расчерченной голографическими линиями плоскости. Движение прекратилось.

— Как у вас дела? — спросил Пробой. — Мы вас едва видим, да и изображения накладываются друг на друга, хотя, похоже, что вас доставили на какую-то большую палубу.

— Нормально, — ответил я. — Стоим и чего-то ждем.

В этот момент края пузыря колыхнулись раз, затем еще и плавно поплыли в сторону «Енота». Луара испуганно пискнула. Если честно, то и у меня вдруг проскочил по периферии сознания лёгонький приступ клаустрофобии. Но МИ нашего кораблика продолжал молчать, а это само по себе говорило о том, что он не наблюдает каких-либо враждебных воздействий.

— Не бойся, — сказал я Луаре. — МИ не видит для нас опасности. Это вообще может оказаться какой-нибудь большой оптической иллюзией, потому что до сих пор никаких физических воздействий со стороны этой «воды» не случилось.

— А если это все же ловушка, — в голосе девушки слышались панические нотки.

— Тогда мы всех побьем, — шутливо ответил я.

Стенка пузыря уже лизнула и покрыла часть корпуса нашего кораблика, но МИ так и не обозначил тревоги. Меня это скорее насторожило, нежели успокоило. Для себя я решил, что если ничего не произойдет в ближайшие минуты, то я попробую вывести нас обратно за пределы этого «аквариума». Как будто услышав меня, МИ вывели информацию о контакте по неизвестному протоколу.

— Есть ли какие-либо предположения относительно намерений контактирующей стороны? — специально для Луары спросил я «вслух».

— Больше всего совокупность параметров походит на входной интерфейс, — так же «вслух» ответил МИ. — Подключение возможно по всем имеющимся в моем распоряжении протоколам. Попыток несанкционированного доступа не зарегистрировано. Активировать интерфейс?

— Активируй, — согласился я.

«Картинка» в моем сознании мигнула, как будто я сморгнул, а в следующий момент я едва удержался на ногах. Вокруг меня распахнулось огромное хорошо освещенное открытое пространство. От неожиданности я присел и оперся одной рукой о «пол».

Впрочем, оторопь, возникшая от неожиданной перемены ощущений, быстро ушла на второй план. В моей голове прочно взяла главенствование одна мысль: «Неужели вернулось мое тело?» Давно забытые родные ощущения вновь пробивались сквозь наросшие приобретенные рефлексы. Счастливо улыбнувшись, я бросил взгляд назад. Метрах в трех от меня стояла обнаженная Луара, вздыбленные шерстинки и огромные только-то не пылающие внутренним огнем глаза говорили о крайней степени испуга. Тут же позади меня находился наш «Енот» и висящий в полуметре от поверхности палубы довольно большой шар тускло-фиолетового огня. Пожалуй, именно он тут же и вызвал некоторые опасения. Поверхность огненного шара медленно «кипела», как это случается в хромосфере звезд, свечение то тускнело, но снова разгоралось. Хоть за те несколько секунд, что я внимательно рассматривал шар, он и не сдвинулся ни на сантиметр, все же некоторые опасения, особенно за Луару, он вызывал.

Стараясь двигаться плавно, я подобрался к Луаре и мягко подтолкнул ее прочь от фиолетовой мини-звезды. От моего прикосновения девушка как будто выпала из сна. Она пошатнулась, потом в недоумении посмотрела на мое лицо, затем на свои руки, ниже и, громко ойкнув, что-то закрыла спереди пониже пояса ладонями. Нет, в другое время я бы сполна насладился и моментом, и зрелищем, если бы не шар. Понимая, что Луара мало управляема, я решил связаться с МИ «Енота». Он сразу же откликнулся, как будто я и не выходил из состояния подключения к истребителю.

— Енот, нужны данные об объекте, находящемся рядом с нами, — задал я совершенно непрофессиональный вопрос.

— Сфера противометеоритной защиты пуста, — пришел лаконичный ответ. — Кораблю ничего не угрожает. Прошу уточнить направление на опасный объект.

Ответ меня немного озадачил, но я все же продолжил попытки отдаления Луары от огненного шара. Очередное касание девушка отметила негодующим писком и определением «нахал», явно приложенное к моей персоне. Тут же в моей голове щелкнул тумблер понимания неправильности сложившейся ситуации. Ну сами посудите: даже если меня вернули в мое тело, откуда рядом со мной взяться Луаре? Все происходившее могло быть только иллюзией.

— Енот, когда совершено отключение пилота от системы истребителя? — на всякий случай уточнил я.

— Пилот и практикант подключены к системе корабля, — ответил МИ. — Корабль подключен к неизвестной системной оболочке. Данных об открытой системе нет, попытки несанкционированного доступа не обнаружены. Прервать соединение?

— Стой! — резко ответил я, начиная понимать, что происходит. — Смени цвет своего образа в системе на красный.

Шар огня плавно изменил цвет, налившись тускло-красным свечением. На сердце у меня полегчало. Во-первых, мы были не истинные мы, а наши проекции, шаром же огня попросту прикинулся МИ «Енота». С другой стороны место на предплечье, где Луара ущипнула меня в акте негодования, ощутимо ныло, что ратовало в пользу бережного отношения к предоставленным нам иллюзорным аватарам. Я тут же проверил еще одну пришедшую в голову мысль, но представленный в руке комбинезон не материализовался. Зато в открытом отсеке истребителя обнаружилась одежда Луары.

— Странная какая-то иллюзия, — подумал я, подавая девушке одежду. — Неужели она позволяет создать только то, что реально есть на борту?

От размышлений меня отвлекла слишком уж заинтересованная мордашка облачившейся в комбинезон Луары. Практически пришедшая в себя девушка с огромным и совершенно нескрываемым интересом рассматривала меня.

— Фигушки, — сказал я интересующимся аборигенам и, достав из отсека длинную тряпку, которую мы с Луарой обычно использовали как коврик во время разоблачения в отсеке истребителя перед подключением в систему, обернул ее пару раз вокруг бедер. — Тут не холодно, так что для соблюдения приличий хватит.

Девушка тут же смутилась, поняв, что поступила совершенно некультурно. На что я улыбнулся ей и помахал краешком импровизированной юбки.

— Входящий запрос на связь от абонента Пробой, — проинформировал меня Енот.

— У тебя все в порядке? — пришел вопрос от командира нашей ячейки после моего подтверждения.

— Эта штука, Пробой, внутри еще более странная, чем снаружи, — ответил я. — У меня все в порядке. Корабль не поврежден. Хочу вот попробовать осмотреться вокруг. Пока поводов для беспокойства не наблюдаю.

— Понял, — ответил Пробой, — постарайся без риска.

За пределами круга света, где находился наш корабль и мы вместе с ним угадывались какие-то темные силуэты, иногда виднелись блеклые отсветы, но из-за контраста света и тьмы рассмотреть уверенно окружающую обстановку оказалось затруднительно.

— Енот, дай свет по носу, — скомандовал я.

Явно оберегая наши глаза, лобовые прожекторные пластины тускло зажглись и постепенно стали набирать силу. Перед моими глазами из тьмы возникла странная полупрозрачная конструкция. Как будто я смотрел в голографический куб со стороны пыльной грани. За немытой гранью угадывались контуры каких-то конструкций, а может помещений, кое-где они обрисовывались четко, а где-то их покрывала мелкая вязь рисунков или надписей. Пытаясь рассмотреть что-то в глубине этих голографических схем, я неожиданно почувствовал легкое прикосновение холода. По спине пробежались мурашки, а я почувствовал себя весьма неуютно, как будто очутился посреди людной улицы в одной лишь набедренной повязке. С натугой сглотнув, я отвел взгляд и посмотрел на вставшие дыбом волоски моего предплечья.

Неспеша шлепая босыми ногами, я обошел вокруг «Енота», потрогал прохладный и почему-то чуть влажный корпус, присел, внимательно осмотрел и даже пощупал палубу. В отличие от поверхности истребителя палуба оказалась сухой теплой и гладкой, но ноги не скользили по ней. В задумчивости я поднял глаза и встретился взглядом с Луарой. Моя спутница стояла в позе любопытствующего созерцания, глядя на меня. Почему-то мне показалось, что с самого момента одевания она не сводила с меня глаз.

— Неужели вид неодетого мужика интереснее необычной обстановки? — спросил я, подмигнув.

— Наверное, — она почти по-человечески передернула плечами. — Должна же я внимательно рассмотреть, кто живет у меня в голове.

— Ты же видела уже в виртуалке «Енота», — удивился я. — Неужели не поверила?

— Там было все довольно скупо отображено, — ответила девушка. — Мне кажется, что тут ты живой.

— Ну да, может быть и живой с приставкой «почти», — согласился я, передернув в ответ плечами. — Нравлюсь?

— Нет, — скривила Луара носик. — Как бы сказать… Ты какой-то лысый, хотя черты лица можно было бы назвать интересными. И круглые уши… Они такие смешные…

— Эй, я не лысый, — усмехнулся я. — Я чрезвычайно волосатый мужик, вот гляди, почти косички можно заплести, особенно на ногах и груди.

— Ну не знаю, — оценивающе прищурилась моя подруга, — они какие-то редкие, да и лицо совсем голое. Нет, мне как-то не по себе. И на ощупь, наверное, неприятно будет.

— Ну так пощупай, глядишь потом за хвост тебя не оттащить будет, — поманил я девушку пальцем.

— Ой! Точно, у тебя же нет хвоста, — от удивления глаза Луары опять стали как блюдца. — Ну как можно без хвоста-то?! У нас даже калеки…

Лицо девушки вдруг стало испуганным, шерстинки опять встали дыбом, уши прижались к голове, а хвост плотно обернулся вокруг ноги. Я подумал, что она увидела что-то незапланированное за моей спиной и начал оборачиваться, когда услышал сказанную почти шепотом фразу:

— Ты только не обижайся, ладно?

— Было бы на что, — выдохнул я с облегчением. — Представители чужого вида не обязаны нравиться, главное, чтобы они не вызывали сильного отвращения.

— А я вызываю, наверное… — грустно предположила девушка.

— Я бы сказал наоборот, — усмехнулся я. — С интересом бы тебя потрогал.

— Нахал, — глаза Луары опять ожили.

Небольшое отступление от серьезности момента оказалось как нельзя кстати. По крайней мере, Луара перестала выглядеть испуганным и загнанным в угол зверьком. Ну а что до необычной реакции юной девушки на меня, так я сам задавал себе вопрос, как бы я реагировал в похожей ситуации, если бы не видел и не ощущал тело Луары до этого эпизода. Ну сами посудите, беседуете Вы несколько месяцев, к примеру, с человеком, а потом он вдруг оказывается высокой прямоходящей кошкой, кстати, весьма приятной для глаза.

Обувшаяся Луара выказала полную готовность к прогулке, чего нельзя было сказать обо мне. Странная виртуальная реальность напрочь отказалась выдать мне даже сланцы. Прихватить с собой оказалось возможным только те вещи, которые прибыли с нами на «Еноте». На самом деле я не сильно расстроился, так как полагал, что дальше ангара нам просто не пройти. Пока Луара с интересом рассматривала МИ, который по ее просьбе поменял цвет сначала на зеленый, потом на желто-зеленый и, наконец, вернулся к фиолетовому, я, осторожно поглядывая на пол, подобрался к полупрозрачной грани, которая освещалась прожекторными пластинами нашего истребителя. Я бы, конечно, не стал касаться ее рукой, если бы у меня оставалась альтернатива. Но кроме набедренной тряпки, вариантов под рукой не имелось. Обернув руку, я потрогал стену. От моего прикосновения по стене прошли круги, и она потеряла прозрачность, став чем-то напоминать шлифованный металл. Поскольку на тряпке следов воздействия не осталось, я рискнул потрогать новообразовавшуюся стену голой рукой. Стена оказалась чуть прохладной и в отличие от пола шероховатой, а каждое касание вызывало на ней круги, подобно падению в воду камня. Опираясь на стену, я двинулся вдоль нее к границе света. В паре метров от освещенного куска ангара проявились странности. Стены и палуба снова стали прозрачными, и сквозь них начали просвечиваться контурные линии и вязь технологических узоров. Обследование в таких условиях с моей точки зрения оказалось затруднено, не ровен час можно было свалиться в какой-нибудь технологический люк.

— Неплохо было бы дать весточку друзьям, — напомнил я сам себе, — а то начнут еще беспокоиться, порвут еще на радостях любимый тёщин баян. Енот, связь с Пробоем можно организовать?

— Как у вас дела? — тут же появился голос Пробоя в моей голове.

— Нормально, — ответила вместо меня Луара, — попали в ангар. Собираемся посмотреть, что там дальше.

— С тобой еще кто-то есть? — удивился Пробой.

Однако, наше разделение на мальчиков и девочек могло немного озадачить наших спутников.

— Енот, закрыть канал, — отреагировал я, дальше обратившись и к немного озадаченной Луаре в том числе. — Лу, ты же не хочешь, чтобы твои новые знакомые узнали о пришельце в твоей голове?

— Ой, — хвост пушистой девушки обвил руку. — Прости, тут все так неожиданно, я ни разу не попадала на чужую космическую станцию, ну в общем в такие переделки…

— Это может быть и не станция, — разрядил я обстановку. — Делаем так. Енот, ты транслируешь на Пробоя картинку с моих органов зрения, только из нее нужно своевременно убирать Луару. Справишься?

— Качество изображения ограничено по причине нестабильности сигнала, — ответил Енот. — Возможна небольшая задержка сигнала при сложной обработке множественных отраженных объектов.

— Это не проблема, главное убирай отовсюду намеки на Луару, даже отражения, если такие попадутся, в случае проблем с фильтрацией изображения просто забей проблемные участки искусственными помехами, — продолжил я наставления. — Звук начинай передавать только запросу на связь. Голос мой модулируй, как договорились ранее, под Луару. И еще, зафиксируй вводное указание. В случае непредвиденной ситуации, влекущей за собой исчезновение, гибель или ранение действующего пилота, квалификация практиканта Луары временно расширяется до квалификации пилота. Отменить временную квалификацию, либо подтвердить ее может только офицер Содружества с уровнем допуска не ниже моего, звание офицера приоритета не имеет.

— Вводное указание активировано и зафиксировано офицером космических сил Содружества с личным номером 12/135/45/45856/45, — отрапортовал Енот.

— А теперь дай мне связь с Пробоем, — попросил я.

— Что случилось? — поинтересовался Пробой казалось бы обычным голосом, хоть в нем и присутствовали неспокойные нотки.

— Связь барахлит, — ответил я. — Сигнал гуляет. Думаю, что лучше будет постоянно транслировать изображение через связь моего корабля. Хоть и с перебоями, но вы сможете наблюдать картинку с моих камер. Если можно, не отвлекай меня разговорами, тут и так есть масса неожиданных вещей. Сказать честно, так мне очень неуютно, а разговоры невпопад будут только добавлять стресса.

— Понял, — отозвался Пробой каким-то неожиданно мягким голосом. — Милашка, как тебе только не страшно одной?

— Страшно, но со мной Енот, — показал я шар нашего МИ. — И вообще, не отвлекай, ладно? Я попрошу Енота дать мне звук по кодовому слову от тебя «экстренно», понял?

— А это что? — удивился Пробой, казалось, не услышав моего предложения?

— Эта штуковина является интерпретацией искусственного интеллекта моего истребителя, — пояснил я. — Двусторонняя связь по коду «экстренно», понял?

— Понял, — пробурчал Пробой, — вот же напридумывали союзнички…

Решив, что вопрос с партнерами решен, я медленно двинулся вглубь ангара. Уже через четыре шага света, издаваемого Енотом, стало явно недостаточно.

— Енот, хватит там изображать из себя дискотечное оборудование, лети сюда, — позвал я МИ.

Шар, полыхавший в тот момент фиолетовым огнем, тут же плавно двинулся в мою сторону. За ним потянулась и Луара. Вопреки моим предположениям света вокруг не стало больше, только к бликам вокруг нас добавились все оттенки фиолетового цвета.

— Енот, дай освещение в совмещенном спектре от инфракрасного до фиолетового, — попросил я.

К моему удивлению осветительные панели истребителя остались безучастными, а из «мини-звездочки» выскочил довольно яркий шарик, размером с теннисный мяч и завис метрах в трех от поверхности. Свет, издаваемым им оказался каким-то резким и немного настораживающим.

— Что за допрос третьей степени? — ругнулся я шепотом, — нельзя, что ли приличный спектр, как у моей родной звезды, к примеру, сообразить? Что в этом «рентгене» увидеть можно?

Оттенок шарика тут же плавно потеплел и стал походить на привычный для меня солнечный свет ясным днем. Судя по облегченному вздоху Луары, ей такой расклад тоже нравился больше.

— Ну может же, когда захочет, — пробурчал я, подмигнув девушке.

При нашем приближении освещенная часть стен теряла прозрачность, что придавало лично мне уверенности. Проход в соседнее помещение оказался затянут почти прозрачной пленкой, которая немного колыхалась, напоминая воду.

— Поглядим? — спросил я Луару

— А если там вакуум или непригодная атмосфера? — с сомнением спросила она.

— Милашка, вот ты чувствуешь что-нибудь необычное в здешнем воздухе, запахи или какую-нибудь спертость? — спросил я, серьезно посмотрев в слегка прищуренные глаза Луары.

— Нет, — дернула она хвостом, слегка задев мою голую ногу. — Не могу назвать его ароматным, но никаких дурных или неприятных запахов я не чувствую. Приблизительно такой воздух у нас на базе, если конечно не брать ремонтные боксы.

— Вот и я тоже ничего такого не чувствую, — ответил я. — Но ведь не может же для нас обоих воздух быть одинаково приятен? Мы же, как ни крути, весьма такие разные виды разумных существ, вон у меня даже хвоста совсем нет. А это значит, что чем бы ни дышали эти тела-аватары, дышат они чем-то отличным от известного тебе или мне воздуха. Скорее всего, им и дышать-то вообще не нужно, а делаем это мы сами из чистой привычки к этому нужному, а иногда и приятному процессу.

С этими словами я с трудом оторвал кусочек ткани от моей набедренной тряпки и кинул в пленку. Прикосновение тряпочного комочка не прошло для нее бесследно, перегородка довольно резво отпрянула в стороны от места касания моего импровизированного щупа и втянулась в стены. Я сделал уверенный шаг и, подобрав кусочек тряпки, согнулся в приглашающем жесте:

— Моя королева, путь свободен.

— А кто такая королева? — испортила мне роль преданного рыцаря Луара.

Вопреки моим опасениям, нас свободно пустили внутрь корабля. В следующем за ангарной палубой проходе сами собой засветились панели, разбросанные по всей площади прохода, причем свет они давали идентичный небольшому шарику, созданному до этого Енотом. Таким образом, проблема освещения отпала. Видимо, реагируя на освещение, поверхности потеряли свою полупрозрачность, и мы переместились из иллюзорного мира в привычный для нас мир полов, потолков и стен. Соединяющий ангары и внутренние помещения тоннель оказался не слишком длинной немного сплюснутой в диаметре трубой, из которой мы вышли в широкий проход, идущий перпендикулярно нашему тоннелю. Мы стояли и смотрели из горловины тоннеля на открывшееся пространство. Пологой дугой «пол» уходил вверх и вниз от нас, как будто наш проход выходил на стене. Выше и ниже виднелись расположенные в правильном порядке двери-лужицы, видимо, ведущие в другие ангары. Лично для меня очевидно стало только то, что ходить по такому «полу» без способностей мухи мы вряд ли сможем. Тем не менее, работа моей мысли от этого не затормозилась. Можно было бы послать вперед Енота, он-то просто парил над «полом». В тот момент мне опять на помощь пришла проверенная в боях тряпочка. У местных «буржуев» вообще могло случаться что угодно, по крайней мере, моя интуиция подсказывала, что только невесомость могла дать шансы добраться в таком положении до всех имеющихся проходов. Но интуиция ошиблась. Вместо того, чтобы парить, тряпочка уверенно легла на палубу в паре метров от горловины нашего тоннеля. Удивленно хмыкнув, я сделал два шага, наклонился и поднял свой верный «щуп». Как муха, я стоял на поверхности, расположенной практически перпендикулярно «полу», на котором стояла Луара. Это выглядело чрезвычайно странно для земного человека, но я, как проверенный друг Горацио, успел повидать и не такого.

— Чего стоим, кого ждем? — спросил я Луару. — Нас, понимаешь, заждались великие дела, а они стоят хвостом дергают. Не порядок, однако.

— Невероятно, — ответила Девушка, робко ступая на перпендикулярную проходу поверхность.

— Енот, слетай направо метров на сто, узнай что там, — указал я нашему МИ направление, — а мы, как и положено холостым незамужним, осмотрим, что у нас слева.

Немного озадачив нас и нарушая все приличные законы тяготения, Енот по прямой линии, направился в указанном мной направлении. Как и положено экспериментатору от мамы с папой, я подпрыгнул, стараясь задать направление полета. Но тут же был приземлен неумолимыми законами гравитации обратно на поверхность палубы.

— Енот, ты вообще летать можешь или секрет какой знаешь? — возмутился я.

— В этом логическом воплощении данной системной оболочки присутствует способ парения над поверхностью, — ответил МИ. — В силу несовершенства кода возможны некоторые отступления от заданных правил.

— Это как читерам в играх? — удивился я. — Еще бы коды знать.

Мы с Луарой неспеша направились к ближайшей завесе, отделяющей такой же проход, как вел к палубе с «Енотом». Дверь-лужица почти не колыхалась и из-за темноты с другой стороны казалась большим зеркалом. Я присел и коснулся ее пальцем. Пленка тут же разошлась, открыв нашему взору темный колодец прохода. Встав на коленки, я потянулся в провал и коснулся его стенки в полуметре от края. Тут же проход осветился, и мою грудь плавно придавило к поверхности. Подтянув ноги, я сначала сел, а затем и встал на поверхности провала. При моем вопросительном взгляде Луара отрицательно помахала рукой.

— Ладно, сиди тут, быстро гляну, что там, — согласился я и пошлепал по освещенному коридору.

Идти просто так — занятие скучное, я стал постепенно забирать в сторону овальной стены, пытаясь понять, когда появятся проявления гравитации. Но загадочная местная гравитация, похоже, находилась в отгуле. Я спокойно прошлепал сначала на «стену», потом на «потолок» и, сделав полный виток, снова вернулся на «пол». Подумав о том, что в чужом монастыре действуют и чужие порядки, Ваш покорный слуга продолжил путь. Ангар оказался если не девственно, то уж точно целомудренно пуст и чист. Ни тебе экзотической обслуживающей техники, ни тебе поражающих воображение заморских кораблей. Но отрицательный результат — это шаг к положительному. Луара по-прежнему сидела на краю тоннеля, подобрав ноги под себя, ее хвост слегка подергивался.

— Ничего, — покачал я головой на ее невысказанный вопрос. — Пустой чистый ангар. Зря ходил.

— Следующий будем проверять? — спросила девушка.

— Обязательно и всенепременно, — сказал я, выпрыгивая из тоннеля на поверхность рядом с Луарой.

Пока мы шли к следующему проходу, вернулся Енот и доложил, что в пределах сороковой части предполагаемой окружности, обследованной им, обнаружено четыре аналогичных нашему прохода, исследование которых им не проводились.

— Енот, а как ты это делаешь, ну отступления от правил? — спросил я. — Я так смогу?

— Подмена некоторых значений в матрице заданных величин на допустимо возможные в зависимости от необходимости получения прогнозируемого результата, — ответил МИ. — Решение задачи возможно при задействовании семидесяти шести сотых моих мощностей.

— Ага, ответ из разряда «яснее не бывает», — согласился я. — Ну что, красивая, жди тут, а мы с Енотей, пожалуй, двинем в этот тоннельчик.

— Нет уж, я с вами, — ответила Луара, дернув хвостом, — мне тут одной было как-то неуютно.

Уже с первых шагов по тоннелю я понял, что в нем что-то не так. Подошвы голых ног кололи какие-то осколки, здесь же появилась спутница любого запустения — пыль. Вместо того, чтобы зажечься сразу во всем тоннеле свет «шел» впереди нас метров на пять, видимо, зажигались какие-то смежные панели. Непривычные к такому надругательству ноги взывали к справедливости. Мне в этот момент очень захотелось сделать как Енот, то есть просто пойти по воздуху. Знать бы еще как он это делает. Потом мне болезненно захотелось, как в компьютерной игре, скакнуть через тоннель, презирая все законы природы. Свободные от подобных проблем мои попутчики тем временем довольно сильно опередили меня.

Очередной острый осколок заставил меня разразиться шипением, приправленным крепкими словцами. Закрыв глаза, я представил контурную сетку тоннеля в зеленых тонах, выбрал точку в другом конце тоннеля, соединил ее широкой дорожкой и мысленно прошел по ней. И прогнозируемое «ничего» стало результатом моих дохлых потуг. То же место, тот же острый осколок в ноге, тот же слегка подсвеченный проход с фигурами моих попутчиков впереди. Интерес толкал меня вперед, но идти, как по битому стеклу мне сильно не хотелось. Злость на ситуацию поднялась откуда-то из глубин, передо моими открытыми глазами снова на миг мелькнула контурная сетка тоннеля, зеленая плотная дорожка и неожиданно палуба качнулась у меня под ногами. Я не удержался, сделал шаг и снова зашипел от боли. Только спустя пару секунд я понял, что вижу прямо перед собой свою временную попутчицу, и висящий рядом шар Енота.

— Как у тебя получилось? — донесся голос Луары. — Ты телепортировался!

— Сам вот думаю, — ответил я, на миг забыв о порезанной ноге. — Как в компьютерной игре…

Я попробовал перескочить снова. Получилось раза с пятого, когда я, расслабившись, наступил на очередной осколок, ругнувшись от боли. Я снова скакнул, только назад, где Луара и Енот находились в момент моего первого прыжка. На ногах я не удержался, и к ноющим ступням добавились еще и ладони. Плюнув на все, я оторвал от набедренной тряпки добрую половину и с горем пополам соорудил себе матерчатые повязки для ступней. Жидкое зеркальце двери в конце тоннеля отсутствовало, а сама стена оказалась испещрена выемками, как будто по ней прошлись из крупнокалиберного пулемета. Тем не менее, свет в ангаре зажегся, прояснив ситуацию. Стена ангара оказалась проломлена, края разрушенных конструкций, видимо, потекли и застыли, намертво «вклеив» в стену ангара какой-то предмет, похожий на огромный серебристый бутон тюльпана.

— Это спасательная капсула Союзников, — удивленно сказала Луара. — Я видела такие на занятиях, правда, я ни разу не ремонтировала такие устройства. Но она должна была автоматически открыться при посадке.

— Это не посадка, а столкновение, — ответил я. — Что-то могло не сработать. К своему стыду должен признаться, что никогда не видел спасательных капсул. На нашем разведчике их просто не предусмотрено.

— А я знаю, как ее открыть аварийно, — прошептала девушка, медленно обходя образовавшуюся скульптуру. — Тот, кто внутри, мог остаться жив.

— Мог, — согласился я, — смотря, сколько времени прошло с момента аварии.

С доступом к пульту резервного управления аварийной капсулы проблем не возникло. По счастливой случайности он не был залит расплавленным материалом стены. Но вот люк капсулы находился почти полностью под этой сплавленной массой, внешне сильно походящей на толстое стекло.

— Как ты думаешь, он сможет открыться? — спросила меня Луара, указывая на люк.

— Я о нем знаю еще меньше твоего, — почесал я нос. — Думаю, что у капсулы должны быть предусмотрены какие-то механизмы на этот случай. Техника Содружества имеет очень большой запас прочности.

— А если что-то пойдет не так? — немного испуганно отдернула девушка руку от открытой панели управления. — Что если мы своими действиями повредим тому, кто находится внутри капсулы?

— Рыженькая, да вся наша экскурсия по этой чертовой штуковине может смело называться одним большим словом «НЕ ТАК», — успокоил я Луару. — Давай уже открывай. Может так случиться, что ему или ей как раз и нужна наша помощь.

— А ты уверен, что сможешь ее оказать? — уточнила Луара без нотки уверенности в голосе.

— Я таки вообще дико сомневаюсь за эту квазиреальность, — проворчал я тоном уставшего одессита еврейской национальности. — У меня даже нет уверенности, что это действительно то, что мы видим. Ну сама подумай, откуда тут взяться спасательной капсуле Содружества? Судя по куче пыли на поверхности, штуковина эта большущая болтается тут чуть ли не с момента образования самого метеоритного пояса.

— Ладно, — как-то совсем по-человечески вздохнула Луара, активируя ловкими пальцами что-то на панели пульта.

Мне такое проявление эмоций Лу показалось очень странным, я как-то не замечал за ласьенами подобных жестов. В голову пришла мысль, что мы, возможно, невольно потихоньку перенимаем какие-то черты друг друга, находясь в одном теле. Несколько озадаченно я выловил пробегавшую рядом мысль, что будет уже совсем ужасно, если я однажды до глубины души огорчусь, не обнаружив по утру хвоста или же мне вдруг захочется родить какого-нибудь замечательного ребеночка. Скептически хмыкнув, я продолжил наблюдать за работой техника подхвата.

Луара после крошечной паузы нажала несколько сенсорных кнопок и резко отстранилась от пульта. Над пультом возникла небольшая голограмма, в которой схематически показывались какие-то протекающие внутри капсулы процессы. Подумав, я аккуратно прихватил мою подругу под миниатюрный локоток и поковылял с ней подальше от капсулы. Как оказалось, предусмотрительность моя не стала лишней. Автоматика, видимо, попыталась открыть залитый «стеклом» люк, но не преуспела в этом. После чего вдоль периметра люка раздалось несколько негромких хлопков, закончившихся довольно знатным «БУМ». Выработанные с некоторых пор привычки заставили мое тело быстро повернуться к звуку спиной и присесть, прикрыв Луару. В облаке брызнувших в разные стороны кусков и кусочков «стекла» люк спасательной капсулы пролетел метров пятнадцать и забренчал, как брошенная крышка от кастрюли, по неосвещенному тоннелю.

— Демоны пустоты, — тихо пропищала Луара где-то в районе моего живота. — Это же была блестящая идея, своевременно убраться от этой штуки.

— Прости, — поднялся я и подал стоящей на коленях девушке руку. — Так получилось.

— Спасибо, Сеергеей, — неожиданно серьезно произнесла Луара, — я тебе благодарна. Я не знаю почему, но странным образом чувствую, как у тебя болит спина и ноют порезы на ногах.

— Ну это, в общем-то, объяснимо, — рассудил я, — У нас на двоих все же одно тело. А вот как ты узнала мое имя? Неужели у нас скоро и сознание одним станет?

— Это просто, — отмахнулась боевая подруга, — в виртуальной реальности «Енота» ты часто употреблял это имя, косвенно связывая с собой. Вот я и подумала, что это какое-то личное имя для близких друзей или интима. Ты прости, что я его употребила, я не знала.

— Не за что прощать, пушистенькая, — немного удивился я. — Это моё настоящее имя, а Котом меня как раз звали близкие друзья и девушка, кстати. Еще Серж, Серго, Серый.

— Ой, — смутилась чему-то Луара, обвив хвостом ноги. — Раз уж я влезла в такое личное, между нами можешь меня звать Айла. Так меня называла моя близкая подруга.

— Можно я лучше буду тебя звать «Пушистенькая»? — предложил я. — Мне кажется, что с подругой тебя связывали несколько иные отношения, нежели со мной.

— Хорошо, Котьее, — согласилась Луара. — Или я должна называть тебя Сеергеей?

— Как хочешь, — махнул я рукой. — Оба имени всего лишь названия меня любимого, ничего интимного.

— Тогда можно Сьеерж? Это имя мне больше нравится, оно необычное, — серьезно попросила Луара, дернув ухом, — а вообще ты не очень противный на ощупь и даже местами мягкий. Но вот эта редкая шерсть… Она все портит.

— Согласен, — подмигнул я пушистой девице, — я бы еще хвост хотел к общему комплекту.

— Да… — протянула Лу с умным видом, — без хвоста с тобой просто беда…

Уловив в сказанном шутку, я засмеялся, Луара тут же присоединилась ко мне скромным пофыркиванием. Спина саднила, но любопытство оказалось сильнее и я, кивнув девушке в сторону недавнего «бум», направился походкой болотной цапли, переступающей листы кувшинок, к открытой капсуле.

Но быстро попасть внутрь нам не удалось по причине каких-то странных процессов, происходящих на месте недавнего люка капсулы. В проеме вырванного люка всеми цветами радуги бликовал воздух. Со стороны казалось, что кто-то пытается засунуть огромный хрустальный шар в образовавшуюся после отстрела двери дыру. Но сильно наудивляться мы с моей боевой подругой просто не успели, процесс довольно быстро угас, оставив после себя небольшое мерцание в районе контура дыры, да и оно вскоре исчезло.

— Что это могло быть? — удивленно пробормотала Луара.

— Откуда мне знать, ты же у нас техником работаешь, — дернул я плечом. — Поглядим?

Перед тем, как проникнуть внутрь, я внимательно осмотрел края проема. Несмотря на световое представление, ничего подозрительного обнаружить не удалось. Кинутый внутрь осколок «стекла» не испарился, не расплавился и не вылетел с матерными словами обратно, из чего я сделал вывод, что можно попробовать и мне. Внутри капсула тоже выглядела далеко не идеально, кое-где виднелись следы пожара, а тот, кто в ней пытался спастись, явно не преуспел в этом нелегком деле. Бедняга, чей пол, род и расово-видовую принадлежность определить стало изрядно затруднительно, лежал среди обломков оборудования «лицом» вниз. Тело его формами походило на гуманоида, хоть, на мой взгляд, и выглядело излишне коренасто низким, да и конечности располагались немного в непривычных для человека местах. Практически весь спинной отдел брони отсутствовал, а внутри она выглядела слегка пыльной, как будто никакого тела там и не было.

— Он пустой? — спросила Луара.

— Не уверен, — ответил я, внимательно осмотрев броне-скафандр изнутри. — Такое впечатление, что бывший хозяин испарился после смерти.

— Может, он сгорел? — Луара забавно почесала ухо. — Как можно просто испариться?

— Жизнь, в том числе и разумная, может быть весьма разнообразна, — ответил я. — Следов горения внутри брони я не виду, хотя снаружи она местами закопченная. Если принять во внимание, что нет даже следов герметика, то ее хозяин либо был мертв на момент ее разрушения, либо практически мгновенно погиб, даже не дав автоматике начать процесс герметизации поврежденных участков.

— А может, он просто снял ее? — с надеждой посмотрела на меня девушка.

— Ну ты же видишь, что спрятаться тут негде, — усмехнулся я. — А если серьезно, то так броню КСС не снимают. Это изделие — легкая броня, и она снимается только фрагментами. Если бы ее сняли, мы бы увидели здесь раскиданный по всей капсуле набор запчастей.

Я положил руку на шлем и немного покатал его. Внутри поднялось небольшое облачко потревоженной пыли. В голову сразу пришли мысли о том, что мне вот совершенно не понятно в данный момент реальный ли это предмет или просто какой-то очередной плод чей-то чужой фантазии в этой странной реальной виртуальности. И где в ней проходит та грань, которая отделяет эти два мира.

— Не знаешь, что это? — отвлекла меня Луара от мыслей, указывая на три явно военных контейнера.

— О, а это вполне может быть полезной вещью, — стряхнул я оцепенение, указывая на голубой контейнер, похожий на большой чемодан. — Малый ремонтный набор к легкой десантной броне. Если повезет, будет шанс починить, залатать и даже собрать костюмчик, типа этого. Тот разбитый ящик, судя по надписям на базовом языке содружества — полевой лечебно-диагностический комплекс. Третий ящик лично для меня остается штуковиной неявного и непонятного назначения.

— Тут есть маркировка, — указала девушка на очищенную от копоти поверхность.

— Уверенности нет, я все же не интендант, — сделал я вывод. — Судя по первым знакам, может быть что-то типа сухого пайка или каких-нибудь биокомпонентов для полевого пищевого синтезатора. Вряд ли нам это может пригодиться.

— А можно посмотреть? — любопытно сверкнули глаза Луары.

— Да открывай, жалко что ли, — усмехнулся я, пытаясь достать из-под обломков ящик ремкомплекта. — Только не пробуй там ничего, мало ли, а вдруг срок годности уже вышел.

Серия щелчков и влажный вздох разгерметизации указали, что моя компаньонка справилась с задачей, чего нельзя было сказать обо мне. Батарея сервоприводов ящика давно издохла, и мне пришлось пальчиками открывать запоры крышки.

— Какая гадость, — Луара скривила нос. — Ну и вонь!

— Да уж, — согласился я с запахом. — Пожалуй, я откажусь от трапезы. Похоже, у них проблемы со сроками доставки. Погляди лучше, где-то тут должен находиться санитарный отсек, узнать бы работает тут что-то вообще.

— Зачем тебе это? — удивилась Луара.

— Хочу дезинфекцию этого барахла сделать, — легонько ткнул я ногой раскуроченную броню. — Надоело мне босиком ходить, соберу что-нибудь из этого конструктора.

Тот факт, что практически во всех местах, куда меня бессистемно заносила судьба, я натыкался если не на осколки, то хотя бы на следы Содружества, на службе которого я, так или иначе, состоял, вызывали некоторые недоумения. Я уже не в первый раз задавал себе вопрос: «Что это? Просто цепь совпадений или же Содружество оказалось настолько велико, что охватывало даже поистине захолустные уголки галактики, да и одной ли галактики?»

Ионный «душ», как и ультрафиолетовая «вибро-стиралка» оказались в рабочем состоянии. Вообще оборудование капсулы, если оно не было разбито в хлам, почти всегда хоть как-то функционировало, что лишний раз весьма удивило меня, поскольку я даже приблизительно не смог бы сказать, сколько веков пролежала здесь капсула вплавленной в «стекло».

— А что это такое? — очередной раз отвлекла меня от раздумий на философские темы Луара.

— Очень полезная находка, — окинул я взглядом стопку брикетов универсальных пленочных скафандров. — Только не всем она одинаково полезна, да и тяжела без меры.

Результат моего творчества на тему сборки бронированного костюма мог смело называться космическим авангардом. В ремкомплекте оказалось несколько передних пластин, запасные универсальные броневые пластины для конечностей, несколько соединительных переходников и прочая мелочь. Видимо, никто не предполагал, что пострадать может район скафандра, прилегающий к задней точке опоры. Броня некоторое время то ли проверяла свое состояние, то ли пригодность меня для ее нужд, я даже немного засомневался, в ее целости и пригодности, слишком уж разобранные запчасти не подходили для моего тела. Все же победил долг, и процесс сдвинулся с мертвой точки. То ли модель брони оказалась какой-то старой и ущербной, то ли ее модификация была настолько специализированной, что не смогла толком приспособиться к моему телу, но дело шло чрезвычайно туго. По ходу процесса творческой подгонки металлического авангарда я, снова позабыв об особенностях брони КСС, чуть не помер с голоду, хорошо, что под рукой оказались бруски скафандров. Все эти преобразования с большим интересом наблюдала Луара, изредка помогая мне приладить что-то к нужным контактным группам. Она же под мое невнятное мычание с некоторым трудом и прикрепила одну пластину универсального скафандра мне на спину.

В результате подгонки и модификации получился некий игривый броне-комбинезончик с глубоким спинным декольте. Вообще-то спина моя не осталась голой в полном смысле этого слова, но на ощупь сильно уж разнился переход от бронированного бока к тонкому профилю экзоскелета на спине. Кроме этого броневые проплешины зияли в районе внутренней части локтя, позади колен и на стыке плеча с грудью. Тем не менее, босиком ходить мне не грозило.

— Все получилось? — спросила Луара, когда процессы преобразования прекратились.

— Не знаю, — честно признался я. — Я такой модификации вообще никогда не видел. Я бы даже сказал, что это скорее не боевая броня, а какая-то разновидность усиленного броней экзоскелетного костюма. Нужно посмотреть и разобраться, большинство доступных опций я вообще вижу первый раз.

— Идти сможешь? — уточнила девушка, — на связь выходили ребята. В общем-то, у нас не так много времени, нужно осмотреть и забрать самое ценное, а потом решить сдать ли находку работодателю или оставить на потом для них.

— Ах да, — оторвался я от созерцания незнакомого меню, — пойдем, конечно. Только прикрепи мне на спину оставшиеся пластины.

— А ты их унесешь? — искренне удивилась моя подруга. — Они же очень немало весят!

— Не проблема, — махнул я себе за спину, — этот костюмчик имеет странные и очень мощные усилители мышц, я этой тяжести вообще не замечу. Думаю, что взамен силовых щитов боевой модификации в него напиханы какие-то иные полезные сюрпризы. Тут полно разъемов под какое-то специальное оборудование, но никаких намеков на аппаратное совмещение даже с индивидуальным оружием. Случись чего и все придется делать исключительно на глазок. Похоже, этот бедняга при жизни обретался, как и ты, техником.

— А ты откуда знаешь, какой должна быть десантная броня? — удивилась Луара. — Разве пилоты содружества экипируются десантными скафандрами?

— Нет, — согласился я. — Но я прошел спецификацию по классу легкого десантника, так сказать, факультативно. Так что и броня, и оружие мне совсем не чужды.

— Так там на нашей базе, все, что показывали, было правдой? — уточнила она.

— Ну да, я немного испугался, нужно сказать, — пожал я плечами, — пришлось убегать и отстреливаться.

Пока мы шли к общему тоннелю, я еще раз попробовал «перепрыгнуть» вперед. Хоть и не с первого раза, но акт страной телепортации прошел так же легко, как и без скафандра. Если честно, меня терзали сомнения, что я «перескочу» вперед в первозданно голом виде, хотя и в первый перенос на мне болтался наш импровизированный коврик. Но все удалось провернуть без потерь для моего имиджа. Тут же рядом материализовался Енот.

— Нет, ну как же здорово у вас это получается, — позавидовала догнавшая нас Луара. — Как ты это делаешь?

— Слушай, ну честно не знаю, — развел я руками. — Я представляю, и оно получается. Как в компьютерной игре или виртуалке. Наверное, я малость переиграл в них по детству.

— Ладно, — расстроено дернула хвостом девушка, — только не спрыгивайте сильно далеко, мне одной тут как-то неуютно.

В отличие от люков, отделяющих шлюзовые камеры ангара, «двери» в большой мир этой странной штуковины выглядели вытянутыми овалами. С небольшими промежутками они опоясывали практически весь внутренний цилиндр, который находился на «стене» кольцевого коридора ангарной палубы. «Водяной» перегородки на «двери» не наблюдалось, в проеме тускло мерцало какое-то поле. Вопреки нашим опасениям, поле легко пропустило внутрь сначала Енота, а потом и нас с Луарой. Преодолев перепонку «мыльного пузыря» мы оказались в большой и совершенно пустой внутренней зале. Енот висел у меня за плечом, а Луара, осмотрев пустое пространство, с недоумением уставилась на меня. Поскольку понимания в местном убранстве у меня отыскалось нисколько не больше, я попросту пошел вперед. Легко было догадаться, что строители этой громадины не стали бы просто так выделять пустую залу, размером в приличное футбольное поле.

Я успел сделать с десяток шагов, когда прямо передо мной возникла серебристая дымка, быстро сформировавшая сферу диаметром метра в три. С минуту сфера висела сантиметрах в десяти над палубой, а я стоял перед ней и вглядывался в серебристую слегка подсвеченную изнутри мглу. Рядом остановилась Луара, Енот же все время это следовал за мной. Какое-то время мы молча наблюдали находку.

— Красивая, — моя спутница потянула к сфере руку.

Я хотел сказать, что это может быть опасно, но в этот момент от сферы отделился небольшой пузырек и, быстро сократив расстояние, лопнул перед отшатнувшейся девушкой. Результатом стало довольно большое плоское «окно», внутри которого плавало множество мигающих разными оттенками огненных сгустков, со слегка искрящимися краями.

— Поздравляю, ты нашла, — похвалил я девушку, — еще бы знать что.

— Терминал настройки сдвиг-тоннеля, — подал голос Енот. — Перед Вами каталог готовых адресов перемещения, маркированных спектральными метками.

— Это телепорт что ли? — уточнил я.

— Допустимое понятие, — согласился Енот.

— Нам нужна рубка управления или командная палуба, — дал я указания. — В общем, то место, откуда управляется этот комплекс.

— Блокировано, — коротко ответил Енот.

— Что есть ближе всего к указанному месту? — уточнил я

— Ближе всего располагается проход на командную палубу, — тут же ответил Енот.

— Пошли, — согласился я.

Енот стрельнул в «окно» зеленым лучиком, и одна из мерцающих оранжевыми сполохами бусина развернулась к нам, прервав свое безучастное парение. Под действием луча Енота световой сгусток увеличился практически во все «окно», в нем что-то помигало, поискрилось и окно шустро втянулось в сферу. А серебристая сфера тут же принялась интенсивно меняться. Сначала она полностью залилась плотным серебром, став непрозрачной, как будто сделанной из алюминия. Вскоре поверхность от центра, обращенного к нам, стала таять, а сфера «сдуваться», превращаясь в плоский круг, в результате образовавший ограниченный плотной непрозрачной рамкой проход-дыру, за которой виднелась палуба даже по цвету отличавшаяся от той, на которой стояли мы.

— Невероятно, — воскликнула Луара. — Это же нуль-переход.

— Идем, — кивнул я в сторону «дыры», — сама сказала времени мало. Удивляться будешь по пути.

Совершенно никаких специальных эффектов не последовало. Обычный шаг через порог в другую комнату. Помещение нашего прибытия оказалось огромной сферой, как будто нанизанной на две нитки тоннелей. Видимо, по традиции стены помещения оказались полупрозрачными, и за ними виднелись схематические очертания каких-то внутренних структур. Немного разобравшись в них, я понял, что наша комната, как большая бусина, нанизывалась на два тоннеля, опоясывающие немного вытянутыми кольцами довольно большое помещение. Видимо, тоннели проложили таким образом, чтобы предоставить доступ на несколько уровней внутреннего помещения. Симметрично нашему на другой стороне смутно виднелось похожее помещение-бусина, видимо, с такими же функциями. Проходы, в отличие от ангарной палубы, выглядели классическими трубами, «пол» в которых оказался не плоским, а изрядно вогнутым.

— Странная конструкция, — произнес я голосом девочки из анекдота. — Неужели это удобно?

— Может, это просто должно быть красиво? — ответила Луара, разглядывая выход другого тоннеля, расположенный приблизительно метрах в трёх выше на довольно круто поднимающейся стене. — Они, наверное, могли летать.

— Нам от этого не станет легче, — пробурчал я. — Мы-то не летаем, а попасть дальше было бы исключительно интересно и практически полезно.

Предаваться торжественному сожалению по поводу отсутствия летных возможностей казалось глупо, и я двинулся по вогнутой стенке помещения к ближайшему проходу. Материал командной палубы явно отличался от ангарного варианта. Покрытие немного пружинило и совершенно поглощало звуки шагов. К моему удивлению, никаких проблем при передвижении по вогнутой стене не возникло. Я так же легко и непринужденно, как в ангаре, прогулялся по стене к проходу, как будто по праву рождения являлся мухой.

— Как у тебя это получилось? — удивилась моя спутница.

— Ловкость ног и никакого мошенничества, — улыбнулся я, вспомнив, что не рассказал Лу про свои эксперименты в ангарном переходе. — Видимо, у них тут так принято. Тогда, собственно, вполне понятна форма проходов. Местные жители ходят по ним, не раздумывая о моральных аспектах хождения по потолку. Наверное, сильно увеличивает пропускную способность.

Луара тут же в несколько прыжков переместилась на другую стену и, немного оглядевшись, проследовала на бывший потолок.

— Енот, покажи путь, — усмехнулся я, — а то мы имеет шанс еще долго наблюдать резвящуюся на потолке прелестную кошку.

Вопреки моим опасениям Енот справился с доступом в рубку настолько быстро, что мы с Луарой даже не успели насладиться прыжками с пола на потолок и обратно. Рубка управления снова обрадовала нас переменой антуража. Первым и самым бросающимся в глаза отличием стали непрозрачные стены. Снаружи помещение рубки легко просматривалось привычной полупрозрачной схемой, но вот изнутри стены теряли прозрачность, будто создавались односторонним зеркалом в комнате допросов полицейского участка из американских боевиков планеты Земля. Вопреки безупречно чистым проходам, как в породистом старом замке, рубку покрывал довольно толстый слой пыли. И каждый мой виртуальный шаг в этом виртуальном мире поднимал небольшое облачко виртуальной же пыли.

— Странно, — подумал я. — Вот зачем стоило создавать пыль в этой виртуальной реальности? Кому понадобилась столь неприятная детализация бытия? Или же все это реальность, просто не совсем проходящая в рамки наших представлений о ней?

От философских созерцаний меня отвлекла Луара, вернее реакция рубки на какие-то ее действия. В рубке, как в земном кинотеатре плавно погас свет, а все окружающее нас пространство за исключением небольшого пятачка «пола» как будто провалилось в космос.

— Ой, — сказала девушка от неожиданности, — я не хотела.

Зрелище хоть и стало уже привычным для меня, все же не на столько, чтобы я не восхитился в очередной раз. На меня нахлынули совершенно иные ощущения, нежели в подключенном к МИ корабля состоянии. Спину периодически обдувало нервным холодком, остро чувствовалась какая-то беспомощность, мизерность по сравнению с окружающими нас объектами. Чувства вообще довольно трудно предать бумаге без искажений, все это казалось сродни второму прыжку с парашютом. Потому что лично в моем первом прыжке присутствовало всеобъемлюще безумное возбуждение, вызванное передозировкой адреналина, а мысли… Мысли и страхи пришли только во втором. Пространство полнилось медленно и как-то лениво кружащими глыбами. Это завораживало не хуже мультяшного удава Каа. Иногда мне остро казалось, что мы падаем на ближайший из астероидов.

— Мамочки мои, как же это страшно, — раздалось рядом еле слышное попискивание Луары. — Можно это выключить?

Я не видел, что сделал Енот, но глубина чуждого человеку космоса разрезалась появившимися, как будто ниоткуда, стенами, а неяркая подсветка палубы еще больше отдалила от нас пустоту и безграничность космоса. Нас окружал большой и прозрачный, но все же привычный экран, дающий мнимое чувство защищенности перед безудержной мощью космоса. Искренний вздох облегчения Луары подтвердил мои ощущения.

— Разве тебе взрослые не говорили, что нельзя трогать папины игрушки без спросу? — попробовал я разрядить обстановку.

— А кто такой «папа»? — тихо спросила в ответ моя спутница, снова сбив все мои потуги пошутить.

— Странно, — почесал я затылок. — Я от тебя что-то слышал на счет мамочек. Как же это все без папы-то? Папа как раз и есть та самая запчасть к маме, чтобы получилась маленькая Луара.

— Ах, вот ты о чем, — Луару явно отпустили призраки космоса. — Какое смешное название.

Интерфейс, основанный на спектральных метках, нам с Луарой показался, что мартышке письменность, так что эту важную миссию мы с легкостью свалили на Енота. Как выяснилось, находились мы на космическом корабле, который управлялся в данный момент автоматикой, а вернее сказать, чем-то большим и чертовски мощным, что я сразу по привычке обозвал «компьютером». По информации, полученной от Енота, это оказался быстрый, мощный и даже, наверное, умный, но все же компьютер. Никакого отношения к интеллекту он не имел.

Все наши «гоп» тут же на корню были порублены в мелкий винегрет. Мне показалось, что Енот немного огорченно констатировал, что любые командные функции, связанные с перемещением корабля в космосе блокированы. А подбор алгоритма для успешного взлома, как и сам взлом, могут занять неопределенно длинный промежуток времени. Таким образом, централизованное управление с ходового мостика для нас оказалось практически безвозвратно потеряно. Но Енот, исходя из протоколов обмена данными, предположил, что управление отдельными системами корабля «на местах» может оказаться менее защищенным, и у нас имеется некий шанс получить к нему доступ.

— Что вообще с кораблем? — поинтересовался я. — Где экипаж? Почему посудина тут болтается и как давно?

— Чей он? — добавила Луара.

— Корабль имеет ряд некритических повреждений, главные ходовые двигатели, как и все связанные с ними системы, блокированы, статус неизвестен, — ответил Енот. — Имеются предположения, что они либо разрушены, либо сильно повреждены. Системы обеспечения корабля на восемьдесят два процента исправны. Информация об экипаже отсутствует. Практически все спасательные средства на борту, по штатному расписанию не хватает двух малых сервисных модулей. Эвакуация экипажа не производилась. Относительно хозяев корабля информации немного. Имеется несколько самоназваний этой цивилизации, однако Содружеству она неизвестна. Все навигационные данные корабля блокированы. Корабль находится в дрейфе относительно данного светила приблизительно двадцать три тысячи усредненных лет принятых в коалиции Трайденсс.

— Демоны пустоты! — удивилась Луара. — Да эта штуковина не просто старая, она просто древняя. Как она до сих пор работает? Откуда столько энергии?

— Имеется постоянный приток энергии извне, — констатировал Енот. — Внутренние запасы энергии на сервисных накопителях порядка восьмидесяти процентов, по двигательным батареям близки в ста.

— Однако, с сеном на этой телеге все в порядке, — удивился я. — Не хватает только самой лошади.

— Что нам теперь с ней делать? — задумчиво пробормотала девушка.

Этот вопрос лично я себе не задавал по одной простой причине, слишком часто в моей новой жизни казалось бы гарантированно бесхозные вещи оказывались безоговорочно чужими. И хозяева совершенно негативно рассматривали вопрос их экспроприации.

— Енот, дай Пробоя, — распорядился я и, услышав подтверждение, сказал уже Пробою. — Дырка вызывает бублик…

— Что? — удивился Пробой.

— Привет, — усмехнулся я. — Если ты не в курсе, то я в рубке. Расклад у нас с вами такой. Корабль не может двигаться, а значит и не денется отсюда никуда. В такой ситуации у нас времени на его детальное обследование и вдумчивое разграбление больше, чем достаточно. Недостаточно, пожалуй, разве что свободного времени. Какие будут предложения?

— Сама-то что думаешь? — спросил Пробой. — Я вижу, что ты успешно ориентируешься и без моих подсказок.

— Все было и так ясно, — шустро ответил я за Луару. — Попав на чужой корабль, любой уважающий себя кладоискатель первым делом ищет ходовую рубку, затем через нее склад и каюты бывшего экипажа.

— Видать, он у тебя не первый, — усмехнулся Пробой.

— Да… уж как-то не довелось еще, — чуть не проболтался я. — Вот и спрашиваю, что было бы лучше обследовать далее: склады с товарами или помародерствовать в кубриках?

— А экипаж-то не будет против? — усмехнулся Пробой.

— Экипажа зафиксировать не удалось, — отмахнулся я. — Можно грабить.

— Не вижу возражений по твоему плану, — согласился Пробой. — Только не забывай путь к своему истребителю, вдруг придется быстро уносить хвост по ветру.

— Хорошо, отключаюсь, — согласился я.

— А я бы на двигатели поглядела, — задумчиво вставила Луара. — И еще на их вспомогательные челноки. Интересно, они такие же странные, как и корабль? Кто, интересно, придумал его и построил?

— Как вариант можно заглянуть и туда, — согласился я. — Только сначала поглядим на личные помещения экипажа. По ним можно хоть отдаленно судить о самом экипаже. Енот, где у нас каюты экипажа?

— Таковых нет, — лаконично ответил Енот.

— Вот те «два», бабушка, — удивился я. — Или это слон, или одно из двух…

Путем усиленного изучения доступной Еноту информации нам удалось получить следующие сведения. Вопреки моим предположениям о беспилотности данной находки, экипаж на корабле все же, как бы это сказать правильнее, «бывал». Тому нашлась масса подтверждений. Но вот отыскать в данный момент хоть кого-то из них оказалось невозможно. Первым напрашивался самый простой вывод, что все они умерли от старости. Хотя, утверждение это не смогло порадовать нас стопроцентной достоверностью, ибо сам корабль выглядел весьма странным и его обитатели просто обязаны были оказаться не менее загадочными. Лично мне на ум приходила только одна форма существования разума в данном «бриллианте», а именно — энергетическая. Как ни крути, наши тела не являлись тут реальными, да физическое тело просто и не смогло бы перемещаться с такой легкостью внутри кристалла. Хотя, то, что мы находимся внутри кристалла, тоже казалось утверждением спорным, у меня даже имелась одна альтернативная версия, которая называлась «виртуальная реальность».

В конце разбора всех поступивших от нашей поисковой группы предложений, было решено реализовать следующие планы в порядке очередности: осмотреть ближайшую к нам спасательную капсулу, изучить подозрительный отсек, который Енот смог интерпретировать, как «центр воссоединения, лечения, починки, реабилитации» и проинспектировать двигательные отсеки. К великому сожалению Пробоя, каких либо складов, кроме накопителей энергии, на корабле Еноту обнаружить не удалось. Этим частично подтверждалась моя теория об энергетической сущности экипажа корабля. Мне тогда еще подумалось, что было бы интересно увидеть, как жизнь распорядилась этой возможностью. В человеческих компьютерных играх не единожды реализовалась концепция формы существования разума на основе чистой энергии, только вот вряд ли кто-то из людей сталкивался с ней воочию. Даже искусственным интеллектам приходилось пользоваться костылями в виде электронных или квазиживых агрегатов.

Спасательные капсулы оказались ближе, чем мы думали, довольно большое количество «колодцев» вело к ним прямо с ходовой рубки. Озадачив Енота распоряжением нарыть всю возможную информацию об экипаже, мы с Луарой попытались осмотреть одну из них. К сожалению, путь к капсуле оказался блокирован, и ни одна из летающих бусин в сфере управления шлюзом не подавала признаков заинтересованности нами.

— Енот, почему блокирован вход в капсулу? — спросил я.

— Доступ к спасательным капсулам контролируется центральным компьютером, — ответил Енот. — Его могут активировать и определенные должностные лица из числа экипажа посредством личных инициаторов. Мне заняться взломом?

— Нет, — ответил я. — Есть какая-нибудь информация по спасательным капсулам?

— Средства спасения носят индивидуальный характер, — ответил Енот. — Основной задачей заложено обеспечение сохранности определенной информации с трехкратным дублированием схем управления, спасательные модули оборудованы несложной системой ориентации в ближайшем пространстве и мощными, предположительно одноразовыми средствами аварийной связи.

— А забота о спасаемом? — удивился я. — Еда, пригодная для жизни атмосфера, прочие нужды?

— Отсутствует, — лаконично ответил Енот.

Мы с Луарой удивленно переглянулись. Лично мне казалась довольно странной столь урезанная версия спасения. Я даже подумал, что будь тут командой терминаторы из земных фильмов, они бы таким образом вполне могли спасать свои электронные мозги в надежде приделать потом к ним новое тело. Спустя совсем немного времени, Енот доложил, что доступ к основным базам данных с ходовой рубки основательно блокирован. Вся доступная ему информация не раскрывает вопроса видовой принадлежности экипажа к каким-либо известным Содружеству разумным. По косвенным данным можно сделать выводы лишь о биологическом происхождении хозяев корабля. Кроме того, имеется информация, что внутри вида хозяев корабля имеются несколько классификаций особей, которые обобщенно можно назвать «подвидами», «кастами» или «полами».

— Не густо, — подвел я итог. — Пойдем тогда и поглядим на центр восстановления чего-то там, который слишком уж подходит под понятие лечебницы. Кстати, Енот, я понял, что тут есть палуба всякой мелкой летающей техники, далеко до нее?

Услышав ответ, я сделал для себя вывод, что понятие «далеко» на этом корабле имело весьма неоднозначный смысл и заключалось скорее в количестве «пересадок» по пути к намеченной цели. Если честно, меня сразу настиг вопрос, для чего они вообще возникали при столь впечатляющей внутренней транспортной системе. Но факт остался фактом: в некоторые отсеки оказались просто недоступны посредством одного перехода. После же переосмысления выданной Енотом схемы коммуникаций у меня возникло стойкое ощущение, что «прямой» доступ запрещен исключительно к объектам особой важности. Так дела обстояли и с ходовой рубкой, и с двигательными отсеками, и, как ни странно, с «больничкой». Этот факт показался мне особенно странным. Сами посудите: мы за один переход без проблем попадали на палубу вспомогательной ремонтной летающей «мелочи», но не могли попасть в помещение, которое по моему пониманию должно являться верхом доступности — медицинским отсеком. При таком раскладе можно было сделать вывод либо об исключительной нестандартности мышления аборигенов корабля, либо о предназначении отсека, который я для себя определил медицинским блоком.

Ремонтная палуба оказалась на самом деле настоящим чуланным закутком применительно к размерам корабля. На ней обнаружилось всего два одинаковых чудных устройства, которые лично я обозвал бы «кольцо с бриллиантом». Если приблизительно двадцатиметровое в диаметре ЭТО и являлось летательным аппаратом, то выглядело оно исключительно необычно. Верхняя часть «бриллианта» напоминала половинку почти прозрачного веретена, разрезанного вдоль, которое в свою очередь находилось в оправе типа «кольцо», чуть разрезанной с противоположного края. «Оправа» от местного освещения играла тускло-серебристыми бликами и частично покрывала прозрачное полуверетено «бриллианта». Нужно сказать, что ремонтные челноки, как идентифицировал их Енот, выглядели не просто красиво, а скорее даже изысканно. Мы с Луарой обошли один из них, пощупали и даже постучали по корпусу, но так и не смогли найти входа внутрь.

— Странный он, — сказала Луара, — и где вход в него?

— Как правило, все корабли, созданные иным разумом, выглядят странно, — ответил я, легонько постукивая по серебристому материалу «оправы». — По этому кораблику я могу лишь точно сказать, что создавший его разум явно относится к разряду «чуждый».

Девушка как-то странно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Еще немного побродив вокруг неприступных челноков, мы обратили свои взоры на остальные предметы интерьера. Их оставалось не так уж и много. Три одинаковых предмета, больше всего похожих на несгораемые сейфы времен СССР, располагались рядом с одним челноком, и пять классических шаров стояло чуть поодаль от второго ювелирного транспортного средства. Я даже улыбнулся, рассматривая небольшие ножки, на которых параллелепипеды «сейфов» оказались приподняты над палубой. Ну чистой воды несгораемый сейф какой-нибудь профсоюзной бабы Фроси, только большой прорези для ключа, близкого по духу к холодному оружию, не хватало.

— Енот, а ты уверен, что правильно распознал в этих штуковинах ремонтные челноки? — засомневался я вслух, разглядывая находящиеся рядом с ювелиркой шары. — И что это за причиндалы рядом ними в таком случае разбросаны?

— Скафандры двух типов, — просветил нас Енот после изучения всплывших в небольшой сфере переливающихся подсказок. — Тип первый предназначен для наблюдения, тип второй — для ремонта.

— И как в них залезть? — удивилась Луара.

— Активировать? — уточнил Енот.

После касания лучиком одного из значков в сфере подсказок изучаемый нами «сейф» раскололся пополам, потом треснул множеством лучей и, казалось, вывернулся на изнанку. Через пару минут перед нами стояло чудо враждебной техники, отдаленно напоминающее земного краба высотой с метр, только панцирь у него по аналогии с челноками выглядел круглым сплюснутым «бриллиантом», оправленным серебристым металлом с десятью лапами и двумя парами клешней-манипуляторов с противоположных сторон. Луара не рискнула трогать странное изделие, так что к обследованию приступил я. Необычный скафандр немного пружинил на расставленных лапах, но никаких вольностей себе не позволял. И опять никаких идей на счет примерки у нас с действующим техником подхвата не родилось.

— Ремонтный скафандр полной защиты, — ответил Енот на вопрос Луары о принадлежности изделия.

Шаровидный объект, который по логике назывался наблюдательским скафандром, раскатался в практически идентичную земной сороконожке-мухоловке зверушку. Зверушка практически припадала к палубе, а ее многочисленные тонкие серебристые ножки казались скорее странным мехом, нежели конечностями. В длину штуковина достигала, пожалуй, все три метра. Каждый сегмент, кроме переднего и заднего, представлял собой небольшой кусочек «бриллианта», обрамленного тем же тускло-серым материалом оправы, имеющим с десяток тоненьких ног-пружинок с каждой стороны. Передний и задний сегмент имели еще по четыре длинных щупа-уса. И снова никаких идей относительно примерки.

— Как же они в них влазили-то? — раздумывала вслух Луара, несильно покачивая сороконожку. — Ведь это именно скафандры, а не роботы.

Мне тоже стало интересно и я, опустившись на колени около зверушки, стал внимательно рассматривать первый сегмент. К сожалению, идей не возникло даже после того, как я, слегка приподняв устройство за первый из сегментов, исследовал «пузо» этого чудо-скафандра. Если местные обитатели как-то и залазили внутрь этой штуковины, то этот секрет, как и образ их мыслей, остался совершенно неуловим для меня. Плюнув на тайны скафандроношения, я стал с интересом разглядывать необычное изделие. Внутри кристалла, являвшегося основой каждого сегмента, прослеживались какие-то еле уловимые глазом схемы и плетения блеклых разноцветных нитей. Оправа из тускло-серого материала на ощупь казалась чуть теплой и какой-то бархатистой, как будто рука моя гладила не металл, а кожу живого существа. При этом от легкого постукивания звучало хоть и немного глухо, но совершенно как от настоящего металла. В исследовательской задумчивости я несильно подергал за «усы», попружинил «лапу» и даже присел сверху. Чего-то не хватало в этой зверюге. «Глаза!» — осенило меня. Хоть я и понимал, что глаза — это зеркало души исключительно для жителей планеты Земля, но их полное отсутствие как-то напрягало. И тут же, как будто услышав меня, Луара с ноткой легкой паники пискнула: «Оно смотрит на меня!».

Это действительно отдаленно походило на глаз, только вот он отыскался всего один. Но лично у меня от его изучения появилось чрезвычайно странное ощущение. Глаз то ли мерцал, то ли подмигивал мне. Он не походил ни на одну известную мне камеру наблюдения. Больше всего это навевало ощущение «глазка» оружейного ствола. Но кроме бегающих по спине мурашек с этим «взглядом» оказались связаны еще какие-то неопознанные до конца ощущения, воспринимаемые мной, как тревога. Попытка отвлеченно подумать над тревогой почему-то постоянно скатывалась в сторону «выстрелит — не выстрелит». По этой причине я закрыл глаза и попытался подумать о чем-то отвлеченном. Получилось почему-то о женщинах. Не знаю, то ли женщины сделали свое дело, то ли подсознание, но я четко осознал причину беспокойства. Кто-то сторонний как будто настойчиво предлагал присоединиться то ли к компании, то ли к процессу, а может и просто выпить виртуального пива.

— Да валяй, — согласился я мысленно.

Согласился и тут же пожалел о содеянном. Мир порвался и закрутился водоворотом разноцветных лоскутов, каждый из которых вполне мог статься «картинкой» какого-то моего воспоминания. Меня бы, наверное, укачало, если бы все так же быстро не закончилось. Крутящийся лоскутный мир «лопнул», разметав лепестки куда-то вдаль, оставив лишь плотную темноту.

— Черт, наверное, я вырубился и хлопнулся о палубу, — подумал я. — Вот же не солидно-то как. Пора уже встать, а то мало ли что там Луара подумает.

И я открыл глаза. Мир радостно встретил меня, показав окружающий ангар откуда-то со стороны, как будто в какой-то компьютерной игре я смотрел на виртуальную реальность из режима бога. На палубе копошилась какая-то фигурка, в которой я быстро опознал Луару. И моя временная попутчица почему-то с опасением разглядывала запчасти какого-то скафандра, лежащие около серебристой сороконожки.

— Почему я тут? — задал я себе вопрос.

Тут же ракурс обзора поменялся, стал приземленнее и детальнее, но все равно меня не покидало чувство нереальности. Виделось как-то уж сильно всеобъемлюще, как будто у меня на спине выросли дополнительные глаза. Попытка же почесать голову совершенно провалилась, а Луара почему-то отпрыгнула в сторону, как будто увидела ночной кошмар наяву.

— Лу, ты чего так дергаешься, — спросил я. — Милашкам не положено прыгать, как спятившим бойцам спецназа.

— Сьеерж? — неуверенно ответила девушка. — Ты где?

— Как это где? — удивился я. — Перед тобой!

— Ено-о-от, — в голосе девушки появились нотки испуга.

— Голос соответствует страдиану три, являющемуся в данный момент моим командиром, — подтвердил Енот.

— Сьеерж, ты в этой штуке? — показала Луара в мою сторону рукой.

— В штуке? — удивился я.

Это и вернуло все на свои места, необычная точка обзора, какие-то части скафандра на палубе, чумная реакция Луары.

— Ты просто как будто в один момент исчез, — с опаской сказала девушка. — Вот ты есть и раз… Я отвернулась, а тут только это на полу… И ничего. И я тебя зову, а тебя нет… А потом эта штука…

А дальше я немного попробовал инопланетный скафандр, хотя для меня в этой реальности по факту все оставалось инопланетным. Скорее уж скафандр можно было назвать «иноразумным». Все работало хорошо, но уж чего, а удовольствия от эксперимента я не испытывал. Меня постоянно держало в напряжении какое-то чувство нереальности, иногда тошнило от резких смен точки обозрения, шатало при ходьбе и вообще неимоверно плющило и колбасило. И при этом мне приходилось периодически что-то отвечать Луаре и где-то на периферии сознания думать о том, как мне выбраться обратно. А вот выбраться оказалось совсем не сложно. Стоило лишь четко сформулировать свою мысль, снова появилось чувство приглашения куда-то, и после мысленного подтверждения «сороконожка» спустилась со стены, и я еще раз увидел миниатюру «лоскутный мир». На ногах я не удержался. Из-за спятившего вестибулярного аппарата падение, пожалуй, оказалось предрешено, хорошо еще, что отделался я ушибом некоей довольно мягкой точки человеческого организма, а не головы. Пришлось на время закрыть глаза, чтобы взбесившийся мир пришел в норму.

— Сьеерж, чем я могу помочь? — моей головы и плеча осторожно коснулись осторожные руки. — Тебе нужны какие-то лекарства?!

— Нормально, — поспешил я успокоить мою напарницу. — Сейчас немного полежу, переход, разные ракурсы обзора и вообще… Даже для пилота это через чур экстремально.

— Ох, спасибо вседержителю космической бездны, — облегченно прошептала Луара, приятно перебирая пальцами мои волосы на голове. — Я так испугалась… Знаешь, я даже больше испугалась, когда ты ответил оттуда… Потом до меня дошло, что если бы я туда попала, то просто умерла бы от страха. И я испугалась еще больше.

Первое, что я увидел — это большие, горящие каким-то бесовским любопытством глаза девушки. Мой взгляд ее, несомненно, смутил, и она резко отвела глаза, а короткая шерстка на ее руках встала торчком. Уточнять нюансы поведения Лу я не стал, а просто начал облачаться в импровизированный скафандр.

— А как оно было там? Внутри? — спросила Луара, как-то неохотно, будто отгоняя свои мысли или пытаясь перевести разговор в нейтральное от какой-то темы русло.

— Да сносно, как будто в симуляторе каком-то, — ответил я. — Непривычно просто, постоянные конфликты восприятия, устал я, как будто всю сессию в один день сдал.

— Жутко, — тихо ответила Луара, даже не уточнив, что такое «сессия». — Я бы не смогла.

Пока я закупоривался в свои «доспехи» у меня появилась мысль, что теория энергожизни обитателей корабля подтверждается моим приключением со скафандром. Глаз, который мне лично напоминал орудийный «зрачок» походил на какой-то порт приема и выдачи информации. В таком случае челноки тоже вполне могли иметь не физический, а информационный вход для экипажа. Тогда и спасательные капсулы без систем жизнеобеспечения вполне становились на свои места в этой мозаике. Вход-выход, как я и полагал, нашелся довольно быстро. Стоило лишь мне осознанно пожелать попасть на борт челнока, как в опоре оправы «драгоценности» возник «зрачок» и появилось уже знакомое чувство дискомфорта. Правда, порт входа-выхода выглядел раз так в десять крупнее того, который я видел на скафандре.

— Похоже, у него значительно больше пропускная способность, — задумчиво предположила Луара.

— Попробуем? — спросил я, слегка загипнотизировано глядя в «глазок».

— Ни за что! — неожиданно пискнула девушка.

— Почему? — удивился я. — Со скафандром же получилось.

— Я боюсь, — сдавленно призналась моя спутница.

— Ладно, я пошел, — пожал я плечами. — Надеюсь, тебя не смущает мой обнаженный вид…

Челнок оказался не большой, но уютненький. Я успел только бегло заглянуть в часть помещений, как передо мной всплыл шарик с обеспокоенной мордашкой Луары:

— Сьеерж, как у тебя дела? — спросила Милашка.

— Нормально, — ответил я, — по-спартанки, конечно, но может, тут все в стены встроено.

— Мне тут не по себе, может, ты вернешься? — неуверенно попросила девушка.

— Ну как-то вот сразу только зашел и уже обратно? — улыбнулся я. — Я хотя бы в рубку заглянуть хотел. Интересно, знаешь ли, как тут все устроено. Даже если я ничего и не пойму, потом просто спать спокойно не смогу. В рубку и обратно, идёт?

Луара хмуро прянула ушами, что могло означать как утверждение, так и отказ. Но я мыслями уже витал в рубке. О том, что это рубка я угадал раза с третьего, проходя все помещения небольшого кораблика в очередной раз. Просто все остальные мне показались совершенно не подходящими, хотя, ну что я мог знать о построивших это изделие разумных существах. Может, по их пониманию в ходовой рубке челнока должна располагаться ванная или какие-нибудь банно-прачечные шайки-лейки. Выбранная мной комната, в отличие от прочих, оказалась идеально пустым помещением. Но ведь для чего-то его тут оставили.

— Ну и как тут принято управлять кораблем? — подумал я «вслух». — Где пилотские причиндалы?

Ответом мне стал всплывший информационный пузырь, набитый сверх всякой меры обычными для местных обитателей светящимися и искрящимися бусинами. Разобраться с ними без Енота я даже не попытался. Скорее всего, этот челнок имел своего рода автоматическое управление, которое можно было осуществлять, валяясь, к примеру, на диване. Но вот опробовать его я пока не спешил.

— Явно не боевая машинка, — немного разочарованно сказал я вслух. — Мало ли что случится, всегда желательно иметь альтернативное ручное управление. А это что за бардак ширпотребовский?

После моих слов посреди комнаты вспух небольшой бугор, тут же распустившийся в некое подобие кушетки. Раз уж приглашают, надо пробовать. Приняв меня, «кушетка» слегка изменила наклон, прогнулась под мои формы и, вспучившись со спины и боков, обняла меня мутным пузырем. Руки слегка приподнялись подлокотниками, и под ладонью одной руки возникла шероховатость, различаемая пальцами, как кнопки, риски или какие-то панельки, а другую руку обтянуло нечто, напоминающее перчатку или, может быть, оплетку. Мутная стенка пузыря замерцала и распахнулась видами за бортом кораблика.

— Миленько, — подумал я. — Не лучше, чем у Содружества, но тоже вполне приемлемо. Но летать мы сегодня не будем. Отставить полеты!

Сдувшаяся сфера пузыря опала, пилотское кресло снова поменяло наклон и вскоре превратилось в первоначальную кушетку. Но пора было и честь знать, ибо Луара в изображении пузыря-экрана выглядела весьма взволнованной.

— На волю, — дал я мыленную команду, представив себя рядом с кораблем.

Луара, как и положено, засыпала меня кучей вопросов, но на шутливое предложение осмотреть все самой изнутри наотрез отказалась. По большому счету чего-то еще интересного в ангаре не наблюдалось, хотя я вовсе не исключал факт, что в стенах могли располагаться какие-нибудь кладовки и вообще двери в сокровищницы Али-бабы или его сорока приближенных. Как открываются эти «сезамы», лично у меня идей не имелось. А посему на том мы и закончили осмотр ангара. Перед уходом нас опять вызвал Пробой и, узнав о моих приключениях, строго порекомендовал больше не примерять на себя незнакомые устройства. И вообще он настоятельно рекомендовал бы Луаре покинуть корабль. Раз утащить с него все равно ничего не получится, стоило штуковину продать целиком. И пусть после приобретения в нем лазят полоумные представители научников. В результате недолгого спора мы сошлись на том, что Луара осмотрит еще отсек с энергоустановками или двигателями, а потом покинет корабль.

— Интересно, можно ли это «колечко с бриллиантом» использовать отдельно от этого корабля? — задал я вслух терзавший меня вопрос. — Штука, однозначно, забавная, но с заковыркой.

— Думаю, что ребята на ней летать не согласятся, — ответила Луара. — Лично мне так и наши корабли хороши. А тут не понятно, куда вообще денется мое тело, если я в ней полетать вздумаю. Интересно, как там я сейчас поживаю в нашем истребителе?

— Думаю, что нормально, — усмехнулся я. — Ты же не чувствуешь ничего, спишь себе, видишь сны про чудо корабль, где мы с тобой стали раздельными.

— Да ну тебя, — Луара нервно махнула хвостом.

— Ну и ладно, — вздохнул я картинно. — Придется оставить такую красивую вещь кому-нибудь другому. А я уже для колечка этого и коробочку присматривать собирался.

Прямого пути в отсек энергоустановки тоже не оказалось, и нам пришлось прыгнуть два раза, да еще и порядочно пройтись пешком. Думаю, что без информации, выловленной Енотом, мы бы отсек этот вообще не нашли. Меня сразу удивили двери. За привычной уже энергетической перепонкой «мыльного пузыря» находился небольшой тамбур, закончившийся еще и мембраной на подобии той, которая перекрывала ангар, где «пришвартовали» нашего Енота. Скорее всего, это являлось своего рода второй системой безопасности. Вопреки моим опасениям, внутрь нас пустили без всяких препон. И то, что открылось нашему взору, на мой взгляд, выглядело пугающе восхитительно.

Зал оказался воистину огромен. Но в первый момент я этого даже не заметил, с трудом удержав свое тело на месте от выскочивших из подсознания дремучих инстинктов. При активации осветительных панелей от каждой из них к центру зала, оставшемуся глубоким темным провалом, протянулись истончающиеся световые жгуты, уже через несколько метров начинающие распадаться на спектральные составляющие, как будто исходя в месте расщепления неким едва светящимся светлым туманом. И если у места расслоения светового потока в спектрах преобладали яркие красно-желтые тона, то в провал изливались потоки тусклого сине-фиолетового огня, постепенно теряющегося в истинно космической темноте. Кое-как справившись с древним, как будто совершенно не моим испугом, приковывавшим взгляд к центру локально сложившегося мироздания, я с трудом смог заставить себя посмотреть на что-то иное, нежели темный глаз вечности. Но от этого картина веселее не стала. От застывшей мраморным изваянием Луары, от алого шара МИ, да и, как оказалось, от меня к центру мрака тянулись те же световые дорожки, постепенно теряющие очертания фигур и расщепляющиеся спектральным светопадом. Обозрев, на сколько хватило взгляда, огромный сферический зал, я обнаружил, что совершенно все предметы, так или иначе освещенные каким-либо источником света, послушно сбрасывали свою лепту радужных световых нитей по направлению к мрачному божеству. На миг мне вообще показалось, что все в этом зале парило над темным провалом, привязанное на различной толщины радужные поводки. И все это происходило в полнейшей тишине, как будто и звуки вместе со светом пропадали где-то в недрах разверзнувшейся черной дыры.

То ли мой разум оказался более стойким, то ли общая природная сопротивляемость моего вида оказалась выше, но, похоже, лишь я нашел в себе силы оторвать столь быстро взгляд от локальной бездны. Сбросив первое наваждение, я постарался рассмотреть окружавшее меня пространство повнимательнее.

Оказалось, что в месте расслоения световых жгутов на спектральные лоскуты растянута некая конструкция, очень похожая на мелкоячеистую сеть, по которой и расплывается некоторое остаточное свечение, принятое мной изначально за светлый туман. И определенно эта сеть охватывала весь видимый мне зал, потому что эффект светлого тумана присутствовал в каждом световом поводке. Однако же при более внимательном рассмотрении даже рядом со мной кое-где в этой сети отыскались странные более темные пробелы, как будто поверх геометрически правильной мелкоячеистой сети расположилась еще какая-то конструкция, не отличавшаяся ни симметрией, ни строгостью форм. Создалось полное ощущение, что опечаленный чем-то инженер вылил на ватман с чертежом содержимое пузырька с тушью. Кроме этого я заметил, что привлекающие взгляд око космической тьмы как будто выбрасывает некие протуберанцы своей сущности, частично разрывая тянущиеся к ней спектральные плетенки света. В местах соприкосновения с этими жгутами световые потоки разлетались на подобии мелкой светлой пыли, тут же истаивая. Но ни один из этих темных выхлопов так и не смог преодолеть мелкоячеистой структуры, которая как бы отделала некий мир живых от мира мертвых.

Созерцая грандиозное зрелище, я обнаружил, что изрядно вспотел, хотя вид практически открытой космической пустоты никак не способствовал отождествлению с жарой. Не могу судить за моих попутчиков, но открывшееся зрелище лично мою психику неслабо угнетало, видимо и вызывая приступы потливости.

Тем не менее, проделанный мной осмотр изрядно сбил мрачное очарование бездны, позволив мне думать более-менее адекватно. И частично вернувшаяся способность подсказала мне, что за прошедшее весьма немалое время Лу ни разу даже не пошевелилась, что совершенно на нее не походило. Сделав пару шагов в сторону, я легонько толкнул мою спутницу. Лу совершенно никак не отреагировала. Не дали эффекта и остальные предпринятые мной действия, как будто вместо живой и даже излишне подвижной миленькой девушки-кошки у меня под рукой обретался зависший компьютер. Чуть приподнятая мной рука легко согнулась, от толчка Лу слегка качнулась, то есть в отличие от сознания тело оставалось в относительном порядке. Плюнув на условности, в подхватил девушку на руки и слегка неуверенной походкой двинулся к выходу. Енот, как ни в чем не бывало, последовал за мной.

И лишь спустя несколько минут сидения на полу прохода Луара оттаяла. Причем произошло это пугающе странно.

— Это грандиозно! — восторженно пропищала Лу, как будто ничего случившегося не произошло. Как будто мы просто зашли в зал, постояли, полюбовавшись зрелищем, и спокойно вышли обратно. — Это просто потрясающе!

Но уже в следующий миг руки моей коснулись ее мягкие слегка вздрагивающие пальцы, а потом к моим ногам прижался вздрагивающий от испуга ребенок. Стремительная смена настроения слегка напугала меня.

— Не бойся, — сказал я, мягко накрыв ее плечо своей рукой. — Если эта штука тут провисела не одну тысячу лет, у ней совершенно нет причин раскапризничаться именно сейчас.

— Сьеерж, это было… — сбивчиво попыталась объяснить Лу. — Я не могу понять… Что вообще случилось?!

— А что ты запомнила? — поинтересовался я.

— Там была эта штука… — попыталась объяснить девушка. — Такая пылающая фиолетовым огнем огромная… Не знаю… Она кипела, как поверхность звезды и даже выкидывала такие длинные огненные плети. Ты же тоже это видел!

— Видел, — подавил я свое удивление. — И хочу услышать, что рассмотрела ты.

— Ну, там еще висела такая сетка со странной формой ячеек, — чуть более спокойно продолжила моя спутница. — Эта фиолетовая штуковина периодически плевалась в сетку огнем… Кажется…А на сетке, ну то есть сверху не от штуковины, а к нам… Ну в общем, там тоже висела какая-то ерунда. Она еще походила на остатки какой-то упаковочной оболочки. Ну не знаю, как сказать, я на нее смотрела и у меня вот тут — Лу ткнула себя в район груди — тут что-то так неприятно трепетало. Не могу объяснить… Как будто эти две штуки сетка и оболочка совсем не любили друг друга. Ну они как будто враги были… Ну я от этого всего сильно перепугалась и выскочила сюда. Только не смейся, ладно?

— Да ничего смешного, — пробурчал я задумчиво.

— А что помнишь ты? — испуганные глаза уставились мне в лицо.

— Понимаешь, Лу, я увидел совсем другое, — ответил я, слегка пожав плечами. — Только описать мне увиденное будет еще труднее, я даже и пытаться не стану. Вопрос в другом. Ты не сама ушла, я тебя вынес, как будто забытую ребенком игрушку.

Облик моей пушистой напарницы тут же наполнился всеми признаками нешуточного страха. Девушка как будто сжалась в комок. Требовалось что-то немедленно предпринять.

— Енот, можешь выдать схематическое изображение помещения двигательной установки? — попросил я. — Масштаб выбери на свое усмотрение, но желательна предельная детализация.

Тут же рядом с нами развернулась голографическая сфера, одновременно вызвавшая нервный вздох у нас с Луарой. Посреди отсека действительно находилась какая-то штуковина, только она совершенно не походила ни на дыру в космос, ни на шар плазмы. Больше всего ЭТО походило на какой-то несуразный шипастый кристалл воистину гигантского размера. И как пояснил Енот, шар этот находился в постоянном и чертовски быстром вращении. Там где мы с Луарой увидели сетку, действительно проходил опоясывающий всю площадь отсека пояс какого-то хитрого сооружения, чем-то походившего на сложную сеть многоуровневого плетения. И поверху этой сети действительно располагались какие-то бесформенные кляксы, больше всего походившие на огромные капли застывшего воска.

— Тебе не кажется, что эта… вторая оболочка какая-то неправильная? — прошептала Луара мне в ухо, внимательно разглядывая изображение сети. — Она как-то совсем не вяжется с остальным сооружением. Как будто ее второпях набросали куда придется? Глядя на нее, у меня и создается какой-то дисбаланс чувств.

— Не знаю, — задумчиво ответил я. — У меня вообще какие-то неясные ощущения от общего вида этой штуки. Но я вот могу точно сказать, что никогда таких штук не строил, не проектировал и даже не обслуживал. Может быть это какая-нибудь окалина, которую по регламенту нужно снимать каждые тысячу лет?

— Сьеерж, ну тебе бы все шутить, — мою руку возмущенно дернули.

— Ну ты тоже нашла специалиста по бешеным кучеряво-кристаллическим ёжикам, — буркнул я в ответ. — Вон Енота попроси, чтобы полазил по местной информационной барахолке. Если, конечно, его туда пустят.

Сколько Енот возился с базой данных, лично я даже приблизительно не смог бы вспомнить. Все наше с Луарой внимание в тот момент было отдано созданию различных теорий относительно увиденного.

— Страдиан-три, нужна ваша санкция, — отвлек меня Енот, обретавшийся в тот момент изнутри отсека двигательной установки. — Я не имею возможности мягко обойти защиту. Принципиально она преодолима, но система заблокирована каким-то нетипичным для алгоритмов корабля кодом.

— Ты его можешь обойти или взломать? — поинтересовался я. — Кстати, как ты вообще так быстро со всем разобрался?

— Оба варианта теоретически осуществимы, — сообщил Енот. — Базовые алгоритмы корабля имеют прогнозируемое количество логических петель Раст-Банари, при дискретизации управляющих потоков имеется большая вероятность опознать принадлежность управляющих кластеров, классифицировать их и методом многопотоковой экстраполяции…

— Упс, извинтите, простите, мы уже проехали-и-и… — изобразил я голос литовского пассажира из анекдота. — Тогда в чем вообще проблема?

— При обходе нетипичного блока к изучению станут доступны лишь некоторые сервисные данные с энергоустановки. Мы не сможем при помощи этого узла связаться с базой данных, как предписано. В случае взлома и полного снятия блока система сразу приступит к исполнению заблокированной ранее программы действий. Гарантий, что программу получится обнулить моими средствами в допустимые сроки, нет.

— Хорошенький выбор, — подумал я вслух. — Что думаешь, Лу?

— А если оно взорвется? — указала Луара глазами на схематического «кучерявого ёжика».

— Ну и зачем местному экипажу делать это? — пожал я плечами.

— А может, они просто экстренно покинули корабль, предварительно заблокировав вышедшую из-под контроля энергоустановку? — предположила девушка. — Вдруг это и есть причина?

— Маловероятно, — парировал я. — Обычно в таких случаях корабль не покидают, а ждут помощи. Ведь он находится тут уже слишком долгое время, чтобы иметь возможность ее получить. Енот, попробуй аккуратно обойти блок и заглянуть хоть одним глазком в базы данных.

Докладывая о ходе операции из отсека, Енот сообщил, что блок всеми путями стремится к самовосстановлению. В конце концов, пришлось его полностью уничтожить, что изначально планом не предусматривалось. Дальше события сначала быстро пошли, потом побежали, а дальше кинулись большими прыжками.

Первой «ласточкой» стал доклад Енота о попытке несанкционированного перехвата управления, затем случились еще какие-то попытки проникновения в систему нашего истребителя, но именно первая вдруг как-то сразу отделила наше «до» от «после». Все события закрутились одновременно, активно впутывая нас в клубок каких-то старых противоречий. Кристаллическая структура полыхнула, выкинув местами до самой палубы множество протуберанцев. Мелкая сетка моментально накалилась и, казалось, стала монолитной, отрезав от Енота разбушевавшуюся стихию.

Вторая же конструкция, которая показалась столь подозрительной Луаре, довольно значительно пострадала. Некоторые ее части оплавились, другие просто разлетелись наподобие сорванных ветром фрагментов паутины. Енот отметил возрастающие по количеству атаки, и вдобавок ко всему на самой грани слуха возникла вибрация, сродни противному комариному звону, и полыхавший фиолетовым огнем плазменный шар в миг как будто провалился куда-то, разверзнув посреди отсека провал бездны, который открылся мне при посещении отсека.

— Страдиан-три, корабль готовится к старту, — спокойно доложил Енот.

— Мать моя героиня! — не на шутку испугался я.

И как показала ситуация, сделал я это совершенно не зря. До старта фактически оставалось чуть больше шести минут. То ли именно столько понадобилось этому кораблю, чтобы выйти на рабочий режим мощности, то ли мы своими действиями просто продолжили прерванную на какой-то стадии программу старта. Думать оставалось просто некогда, тем более, что находиться внутри отсека стало опасно даже Еноту. Фрагменты местами опаленной «паутины», как будто целенаправленно стали стягиваться в его сторону.

— Валим! — отдал я самую насущную команду, подхватывая на руки фактически оцепеневшую спутницу.

Уже на бегу, прикрываемый каким-то полем, генерируемым МИ, от будто бы ожившей «паутины», слетавшей то со стен, то с потолка, я задал вопрос Еноту о наших перспективах добраться до нашего корабля в приемлемое время. На что получил лаконично отрицательный ответ. Из пояснений я понял, что принципиально для него нет ничего невозможного, и он имеет вариант достигнуть многоцелевика за неполных две секунды, бросив на решение задачи приблизительно от восьмидесяти процентов своих вычислительных ресурсов на расчет оптимального перехода и до десятой части имеющихся в наличии энергоресурсов.

— Попадос, — констатировал я, опять переходя на бег после очередного «прыжка» в конец прохода. — Эвакуация на местном челноке, похоже, наш единственный шанс не улететь вместе с этим безумным бриллиантом.

Луара не возражала, потому что принципиально не могла этого делать, хорошо, что она вообще не вопила от страха или что там в таких случаях положено делать их виду разумных. Сильно помогла уходить от погони моя неожиданная возможность к мини прыжкам-телепортациям. Первый раз я сделал это неосознанно, только потом задней мыслью испугавшись, что Луара в отличие от меня могла остаться на месте. План действий созрел мгновенно, наверное, потому что другого просто не оказалось под рукой.

— Енот, сопровождаешь нас до местного челнока, — уверенно вещал я на бегу. — После нашей посадки в него как можно быстрее перемещаешься на наш многоцелевик и экстренно покидаешь на нем этот корабль, не ограничивая себя в средствах. И дай мне Пробоя.

— Принято, — четко ответил Енот. — Связь!

— Пробой, — начал я. — Долго говорить не могу, корабль готовится к старту. Мы пытаемся эвакуироваться. Что тут произойдет во время старта, одному богу известно. Так что собирайтесь и мотайте как можно дальше. Если сможем свалить — свяжусь.

— Понял, — коротко ответил наш бригадир.

Когда запыхавшийся я и превратившаяся от страха в большую мягкую игрушку Луара остановились возле одного из челноков, до старта оставалось чуть меньше двух минут.

— Вперед, — несильно подтолкнул я мою спутницу. — Только давай оставим разговоры на тему «а что будет, если…» на потом, хорошо? Просто пожелай оказаться внутри ЭТОГО.

Девушка, испуганно прижав уши, поглядела на меня и тут же растворилась, оставив после себя лишь опадающий на палубу комбинезон. Не веря в столь быстрый успех, я тоже проскользнул на борт челнока и уже внутри потащил Луару в то помещение, которое определил для себя рубкой.

— На пол! — довольно сильно толкнул я девушку и тут же почти вслух завопил всеми своими чувствами, — Экстренная эвакуация! Выход в открытый космос!

Я еще не успел я громко додумать последний «вопль», как освещение потускнело, а часть стены разверзлась экраном, показывающим поверхность большого астероида.

— Ух ты! Ну и оперативность! — удивился я, тут же ткнув пальцем в один из отдаленных астероидов. — Срочное перемещение за этот объект.

Картинка довольно шустро двинулась навстречу указанной каменюке.

— Страдиан-три, — прорезался Енот. — Многоцелевик поднят, следую за вами с отставанием в пятнадцать секунд. По достижении могу накрыть защитным полем.

— Подтверждаю, — согласился я.

До намеченного астероида мы не добрались, да и «Енот» не успел накрыть нас полями. Полыхнуло так, что даже через прикрытые в последний момент веки просочилось столько света, что забегали зайчики. Но вот дальше опасения мои оказались совершенно не обоснованными. На месте только что покинутого нами корабля осталась странная ажурная конструкция. Как будто кто-то выел гигантский астероид изнутри, оставив от него лишь экзотическую скорлупу с косточками.

— Енот, картинку с местоположения корабля, — распорядился я.

Картинка оказалась не слишком хорошей, но искать эти функции на угнанном челноке желания у меня совершенно не возникло, а на прямой запрос он не откликнулся, видимо в моих интонациях недоставало истеричности. Выеденный астероид смотрелся сюрреалистично. Ажурная конструкция, совершенно нереальная для условий тяготения, спокойно парила в пустоте. В многочисленных разрывах грунта виднелись парящие в каком-то очень медленном хаотическом танце объекты. К моему удивлению среди объектов мне удалось разглядеть не только различный технологический мусор, но и несколько вполне целых на вид небольших кораблей.

— Похоже, ребята так спешили, что оставили свои подошвы, — пошутил я сам для себя. — Милашка, ты, похоже, оказалась права на счет аварийного корабля. И это отбытие уж очень сильно походило на экстренную эвакуацию со сбросом всего ненужного груза.

— Страдиан-три, нас вызывает Пробой, — сообщил Енот.

— Связь, — согласился я.

Пробой оказался скорее возбужден, чем испуган. К моему удивлению он искренне обрадовался тому, что Луара осталась жива и находится не на борту сгинувшего корабля. К сожалению, я не очень-то разделял его оптимизм по причине того, что спастись-то мы спаслись, да вот находились не на своем корабле и совсем даже не в привычном для наших знакомцев виде. Однако, Луара меня в очередной раз порадовала, избавив от разного рода истерик. С немного понурым видом загнанного в ловушку зверька она, обхватив ноги руками и хвостом, сидела на полу и смотрела на открывавшийся через обзорный экран космос. Луара совершенно не пыталась ломать комедию, называемую в среде землян «стыд», лишь иногда смущенно отводя взгляд, когда я откровенно рассматривал ее уже почти привычное моему взору обнаженное тело. Я даже задумался о том, что если среди женщин этого вида разумных не приняты истерики, то это станет настоящей находкой для того, кто решил обзавестись женой.

Наша небольшая проблема разрешилась весьма просто. Челнок имел, похоже, стандартный для таких кораблей «шлюз». Изрядно помучившись мысленной словесности, я что-то активировал, вызвав неяркое свечение в пространстве кольца чужого челнока и какое-то непонятное ощущение. Немного поэкспериментировав, наш Енот аккуратно подошел к челноку и «вделся» в оправу, как будто нацепив колечко с бриллиантом на палец. Произошло уже знакомое слияние и двое обнаженных скитальцев, наконец, смогли обратно втиснуться в общее тело. О том, насколько переволновалась девушка, я понял позднее, когда она, совершенно без какого-либо предупреждения ушла в глубины второго плана, оставив меня заниматься всеми последствиями нашего безумного приключения.

А последствия оказались довольно значительны на радость нашей маленькой поисковой команде. Кроме умыкнутого «колечка» среди брошенного чужим кораблем добра оказалось еще шесть бесхозных небольших летательных аппаратов, из которых только два оказались опознаны знатоками местного космоса. И это, не считая огромной кучи прочего известного и не очень барахла, среди которого, кстати, обнаружилась спасательная капсула КСС с некоторым приданным ей имуществом и мой скафандр-конструктор, на который я сразу наложил луарину лапку.

Сбор урожая продолжался большую часть свободного времени. Команда старателей педантично подбирала весь обнаруженный хлам, полагая, что даже кажущееся бестолковым барахло вполне может оказаться денежным артефактом. Потом мы с Пробоем двинулись на комплекс, чтобы прихватить более объемный транспорт для наших трофеев, оставив Кишку, Фугаса и Заплатку на присмотре за нашим неожиданным богатством. «Колечко» же, как наиболее ценный трофей мы прихватили сразу, как и кое-что еще из найденного, до отказа набив трюм кораблика Пробоя. «Колечко» так и пошло в связке с Енотом, причем в таком случае управлять получившимся тандемом оказалось возможным с помощью двигателей обоих кораблей. У меня даже закралась мысль оставить все, как есть, уж очень все это стало походить на некий космический хаус-трейлер.

По дороге к комплексу пришлось подробно рассказать дипломатично не пристававшему ранее с расспросами Пробою о наших приключениях на борту корабля. Слушать он умел, и за все время рассказа задал едва ли с пяток вопросов, основным из которых затронул тему «что там случилось».

— Да вариантов имеется с целую бездну, — ответил я за Луару. — Космос вообще горазд на всякие неожиданности и сюрпризы, так что я навскидку могу выдать парочку-другую теорий.

— Поделись, — лаконично попросил Пробой.

— Идея первая, — начал я неохотно, но постепенно входя во вкус. — Враги совершили покушение на корабль, ну скажем, «электроидов», запустив в него вирусную ракету. Вирусы перекрыли пути снабжения двигателей корабля энергией, обездвижив его. Экипаж вступил в борьбу и, поняв, что проигрывает, включил экстренное возвращение на ближайшую базу, а когда не помогло и это, то они активировали какой-нибудь режим «стазис» в двигательном отсеке корабля, где собственно и собралось большинство экипажа.

Пробой только что-то хмыкнул в ответ.

— Идея вторая, — продолжил я. — Вирус блокировал двигатель и сервисные агрегаты, трансформировавшие какую-нибудь жесткую энергию в приемлемую мягкую, на которой обитатели корабля могли безбедно жить неопределенно долгий срок. Капитан подал сигнал о спасении и принял решение отделить каким-нибудь защитным полем двигательный отсек с большинством сражающегося против вируса экипажа до прихода помощи. Кто оказался вне закукленного отсека, погибли в течение нескольких сотен лет от побочных эффектов использования грубой энергии. И так далее…

— Ну ты и сказочница, — уже живее ответил мой собеседник.

— Ладно, идея третья, призовая, — рассмеялся я в ответ. — Любая из двух первых, но только состояния энергожизни экипажа было как бы разделенной жизнекопией. Когда реальный живой носитель оставался в стазисе, а на корабле отправлялся в путешествие его энергетический слепок разума. После возвращения слепок и разум носителя интегрировались и проснувшийся хозяин помнил все свои приключения. Тут два варианта: летальный, когда при смерти слепка хозяин оставался овощем, и нелетальный, когда физическое тело хозяина через определенное время после гибели слепка выходило из стазиса, естественно без воспоминаний.

— И к чему такие сложности? — уже как-то совсем по-живому поинтересовался бригадир.

— Ну тут тоже масса вариантов, — парировал я. — Самый простой, пожалуй, что физическое тело, к примеру, было не способно перенести нагрузки, доступные энергоформе.

— Слушай, ну и мастерица ты сочинять, Милашка, — первый раз я услышал в голосе Пробоя удивление. — Тебе бы сценарии писать для голопьес или сказки детям.

— Хорошо, — согласился я. — Вот продадим это барахло, и я подумаю о расторжении контракта с военными, чтобы пойти по предложенному тобой жизненному пути. А потом мы с тобой станем жить вместе, детей заведем, общее хозяйство, ну и прочие там куры-гуси…

Пробой сначала поперхнулся, а потом зашелся в экстазе повизгиваний, которые у местных были аналогичны истеричному смеху землян. До самой базы мы с ним перекидывались шутками, я даже удивился тому, на что он способен. А ведь казался конченым сухарем со стажем просроченной баранки.

Эвакуация добытых трофеев заняла почти двое суток, после чего наша пятерка удачливых кладоискателей стала по меркам комплекса неприлично обеспеченной. Все эти двое суток моя хозяйка не выходила из своей добровольной ссылки, предоставив мне решать все вопросы, связанные с дележом имущества. Нужно сказать, что на радостях никто из команды кладоискателей не заметил странностей поведения боевой подруги, даже если они и появились. Старатели, которым неожиданно свалилась такая удача, оставались поголовно в приподнятом настроении, чаще всего пребывая в каких-то своих мечтах о будущем, нежели в реальности. Я, по большому счету, не участвовал в дележе имущества, наложив лапу лишь на все обнаруженное имущество КСС, которого оказалось совсем немного. В остальном лишь полностью положился на порядочность своих временных компаньонов.

Больше всего меня пугала моя спутница, которая совершенно не выказывала признаков заинтересованности к жизни. Похоже, насыщенное впечатлениями приключение ударило по ее тепличной психике куда сильнее, чем по моим закаленным нервам. Все ее присутствие в нашем общем на тот момент теле сводилось к общему психологическому фону, который я мог бы описать «апатия». И поскольку я не считал себя знатоком психологии ласьенов, опасения, что девушка запросто может безвозвратно погрузиться на какие-нибудь подуровни сознания, терзали меня все сильнее и сильнее день ото дня.

Луара вернулась из своей небольшой нирваны, когда наша компания вовсю отмечали удачную находку, всей бригадой взяв трехдневный неоплачиваемый отпуск. Если честно, лично у меня тогда возникли большие подозрения, что к концу краткого отпуска участники последних событий станут столь же бедными старателями, какими являлись до означенной выпивкой эпопеи.

— Сьеерж, прости меня, — раздался робкий отголосок мыслей в моей голове. — Я поступила совершенно легкомысленно, оставив тебя. Просто… Просто я постоянно возвращалась мыслями в эти ужасные события. Ведь мы могли погибнуть. И наши шансы на это были куда больше, чем на удачное спасение. Прости меня, в своих терзаниях я ругала тебя самыми гнусными мыслями, проклиная тот день, когда ты появился в моей голове…

— Как ты? — спросил я, проигнорировав упоминания о гнусных мыслях в свой адрес. — Я так волновался за тебя, но ты вообще не реагировала на мои вопросы.

— Не так чтобы хорошо, — вяло призналась девушка. — Но это все же не оправдывает такого поведения с моей стороны. Я вот до сих пор не могу понять, как ты смог так легко все это пережить.

— Ты меня тоже прости, — искренне попросил я. — Просто в последний период моей жизни слишком часто случались подобные ситуации. Наверное, я уже свыкся с мыслью, что зачастую живу практически взаймы у судьбы. И мне пока везет.

— Знаешь, если бы не твои уверенные действия, мы бы не выбрались, — смущенно подумала Луара.

— Знаешь, если бы я не настоял, мы бы вообще не полезли внутрь этого корабля, — ответил я.

— Но там отыскалось столько впечатлений, — чуть живее возразила Лу. — Я за всю жизнь не попадала в такие приключения. И сомневаюсь, что вообще кто-нибудь из моих соотечественников побывал на таком корабле.

— Думаешь, это того стоило? — продолжил я аккуратно тормошить девушку. — Все же опасность.

— Ты несносный безответственный тип, — оттаявшими мыслями поругала меня Милашка. — Ты чуть не сделал меня истеричкой и погруженкой.

— Это все уйдет, — примирительно согласился я. — Плохое быстро забывается, а вот яркие впечатления остаются на всю жизнь. Да и рассказать подругам за кружкой пива совершенно точно будет о чем.

— А что такое «пиво»? — заинтересовалась Луара, чем окончательно успокоила меня.

— Снадобье такое, хорошо расслабляющее и веселящее душу, — ответил я. — Ну типа того фиолетового, которое ты любишь пить из таких длинных закругленных бокалов. Кстати! Я тут классный костюмчик для нас собрал. Помнишь, скафандр на подтяжках, который я слепил «из чего было» на корабле? Так вот его удалось практически довести до приличного вида, потому что в куче мусора нашлись еще кое-какие запчасти. Теперь у тебя есть, можно сказать, уникальной комплектации почти боевая броня, правда со специализацией в сторону технаря. Но тебе может понравиться.

— Ой, покажешь? — обрадовалась девушка, совершенно сбросив испуганную личину.

— Запросто, — игриво ответил я, — как раз хотел еще разок поглядеть, как ты переодеваешься.

— Даже не думай, нахал! — уже совсем без праведного гнева возмутилась Лу, где-то на задворках эмоций даже блеснув непонятной заинтересованностью по поводу предстоящей бестактности с моей стороны.

Грузовой транспорт прибыл по графику, чем и ознаменовалось окончание луариного контракта с добывающей корпорацией. И поскольку по некоторым причинам маркеров на открытом для Луары счету накопилось преизрядно, проблем с местом до пояса внутренних миров не возникло. Стараясь компенсировать моральные издержки последних дней, я убедил мою спутницу оплатить проживание в каюте корпоративного резерва, которая обычно пустовала по причине нечастого присутствия на борту желающих потратиться на нее. К таковым обычно относилась чиновничья верхушка комплекса, да всякого рода командируемые проверяющие из головных офисов корпорации.

Провожать Милашку собралась вся ячейка Гем-12. Бывшие сослуживцы шутили, и всячески подбадривали взгрустнувшую девушку. Обмен контактами и памятные подарки собственно случились прошлым вечером. Кстати, изысканная цепочка из модного ювелирного сплава «терис», тускло блестящая глубокой, правильнее было бы сказать «томной» чернотой, с дорогущим кулоном из бледно-голубого арника как раз и украшала талию девушки.

Грузовой помощник, ладная сильно-гибкая дамочка, отвечавшая за размещение груза и пассажиров, изрядно удивилась, увидев своего корп-пассажира, которого по правилам должна была встретить и проводить до каюты лично. Скорее всего, она думала, что пассажир окажется каким-нибудь напыщенным чинарем или снобистым и вечно недовольным проверяющим и уж совсем не ожидала увидеть юную малявку, проработавшую всего-то неделю по временному контракту.

— Эльжин… р-р-р… Лиасан… — пыталась подобрать правильный вариант старпомша, смущенно извлекая из кармашка комбинезона терминал персонал-регистратора. — Я… Долго не задержу Вас.

Недолгое копание в терминале за минуту успело сменить эмоции на лица офицера от раздражения к непониманию, а затем к удивлению и легкой растерянности.

— Лиасан Луара зель Виа бин Милиним, рада приветствовать Вас… — надо отдать должное, старпомша довольно быстро взяла себя в руки, тут же переключившись на официальный тон.

— Луара, — смущенно обвила ноги хвостом моя хозяйка. — Просто Луара, эльжин. Я работаю самым обычным техником и не хотела бы всех этих формальностей-условностей. Можно так?

— Можно, — облегченно определилась старпомша. — Лития, тоже можно без условностей, как пилот пилоту.

— Я — техник, — попыталась поправить ее Лу.

— Слышала я байки на комплексе, — улыбнулась Лития. — Да и истребитель, который стоит в восьмой багажной, совсем не похож на гражданскую антиграв-колясочку. Так что кем бы ты там ни работала, пилот — это в душе.

— Ну… Я всегда мечтала стать пилотом, — смутилась Луара окончательно. — Просто дорого учиться, да и трусиха я вообще-то.

— Так может, ты захочешь посмотреть ходовую рубку корабля? — тон голоса Литии дрогнул, а глаза слегка полыхнули внутренним огнем. — Пассажира корп-каюты всегда хотя бы формально приглашают на старт в ходовую рубку. Это, своего рода, традиция. Но как отойдем от комплекса, я тебе там все покажу. Страшно не будет…

— Хорошо, — смутившаяся окончательно Лу, потупила глаза.

Старт прошел в скучном штатном режиме, и лично я ничего нового или интересного для себя в нем не нашел. Однако же Лу вопреки своему традиционному поведению не спряталась в свою норку даже при активации обзорного экрана в режим максимального обзора, а с замиранием души наблюдала за действиями старпомши, которая после перехода космолета в субпоток тепло улыбнулась немного растерянной девушке. И… И Луара просидела в резервном пилотском кресле до окончания вахты Литии.

Старший помощник грузового корабля явно положила глаз на мою хозяйку, да и Луара, похоже, оказалась изрядно заинтересована таким оборотом событий. Так что на раскрутку взаимоприятного продолжения знакомства старпомше понадобилось чуть больше суток. По моему личному мировосприятию, именно такого мероприятия чертовски не хватало моей пушистой подруге. Луаре срочно требовалась капитальная отдушина, а секс, по крайней мере, для людей, всегда оставался лучшим лекарем всяческих душевных и моральных недугов. А корп-каюта составила бы, пожалуй, наилучший антураж к подобному лечению, если брать условия корабля в открытом космосе. Да и рассмотрев Литию глазами моей подруги повнимательнее, я нашел ее изрядно миленькой даже на неопытный в таких делах взгляд землянина.

Вряд ли стоит описывать детально историю романтических отношений двух ласьенских милашек, стоит лишь отметить, что меня изрядно поштормило, полихорадило, понежило и даже погрело на фоновых волнах чувств Луары. Я совершенно не берусь предполагать, что там пережила она сама, но я после первого же раза, едва не свернувшего крышу моего мужского мировосприятия, благоразумно пережидал удары могучих стихий в отдаленных противоатомных бункерах закутков пушистого тела. То ли Луара становилась старше, опытнее и женственнее, то ли Лития оказалась куда более знающей партнершей, а может, дали о себе знать события последних дней, но у меня капитально не доставало решимости поучаствовать в процессе на первых ролях, как это иногда бывало на ремонтной базе. Даже в свободное от контроля сознанием Лу время я не всегда решался поэксплуатировать наше общее тело, переполненное отголосками и различного рода остаточными эффектами случившихся недавно гормональных бурь.

В те же нечастые моменты, когда я от изрядной скуки все же решался прогуляться тесными переходами грузового космолета, с взятым на прокат телом регулярно случались какие-нибудь сюрпризы. То при встрече с кем-нибудь из экипажа меня накрывало мощной волной стыда, то такие встречи бросали меня в непонятное смущение, а один раз при встрече с Литией откуда-то из глубин начинало накатывать мощное и хорошо знакомое мне по последним дням ощущение, едва не заставившее меня шмыгнуть в привычную глубокую нору. В тот раз я едва смог вернуть главное луарино имущество в каюту, едва вспомнив позднее все этапы этого труднейшего мероприятия. По всему выходило, что я наткнулся на тот случай, когда мне стоило вести себя аналогично Луаре в моменты сложного пилотирования Енота.

Наверное, от безделья в голову все чаще лезли мысли о том, долго ли еще продлится мое пребывание в теле прекрасной ласьенки и не случилось ли чего-нибудь непоправимого, способного оставить меня на всю оставшуюся жизнь в теле пушистой милашки. Если честно, я уже довольно сносно управлялся с этим гибким телом, да и жизнь, можно сказать, пока баловала нас. Но все чаще и чаще где-то глубоко в душе просыпалась неслабая тоска по своему родному телу, да и по друзьям я тоже успел изрядно соскучиться. Правда, на этот раз мне было не так паршиво, как в первый случай моей потеряшности. Видимо, случайно почувствовав мои мысли, Луара однажды спросила:

— Сьеерж, ты боишься, что не сможешь никогда вернуться в свое тело или есть еще какая-то причина твоего беспокойства? Может, я тебя как-то ограничиваю, и ты от этого страдаешь?

— Нет, что ты! — удивился я неожиданной заботе со стороны девушки. — Ты мне нисколько не ущемляешь жизнь, разве только в слишком уж яркие моменты твоей интимной жизни, но тут уж скорее я мешаю тебе. И я, конечно, беспокоюсь из-за создавшейся ситуации, знаешь, мне почему-то казалось, что это все на время, но вот сейчас я уже сильно подрастерял такую уверенность. Да и тебе, наверное, уже надоело такое положение дел.

— Ты шутишь?! — совершенно серьезно возмутилась Луара. — Да как ты такое вообще можешь думать! Да я все колени должна содрать, отбивая поклоны благодарности тем силам, которые подарили мне такого помощника в тяжелую минуту! Если ты останешься, я даже готова временами отдавать тебе свое тело в полноправное пользование, просто нужно договориться! Мало кто оставался доволен помощью предков из глубин родовой памяти, как я.

— Но я же не твой предок, ты же видела, — возразил я.

— Видела. И долго не верила, пока это не стало очевидным, — согласилась девушка. — Но это ничего не меняет! Я даже могу официально объявить о твоем присутствии, правда, как предка, чтобы ты тоже имел право на личную жизнь.

— И что, это у вас принято? — удивился я.

— Так поступают крайне редко, — смутилась Лу, — потому что предки обычно оказываются чрезвычайно вредными. Но такие случаи известны, и предки даже имеют вполне законные основания выступать от своего лица.

— Потрясающе! — искренне удивился я. — Никогда бы даже не подумал о таком!

— Моя вторая прародительница как раз была узаконенной Амией-Лицинией и делила тело с какой-то своей пра-пра-пра-родительницей, — призналась Луара. — Я даже подумала, что мне на роду написано стать новой притчей для малышей. Поначалу жутко боялась, а потом я к тебе привыкла и даже полюбила твои несносные шутки, да и спасал ты нас уже не один раз.

— Спасибо, Лу, — ответил я. — Я тебя тоже люблю.

— А у тебя там была семья? — спросила девушка осторожно.

— Это непростой вопрос, — решил я играть честно. — У меня там есть вроде как жена, по крайней мере, я ее именно таковой считаю.

— Ваши родители против вашего союза? — попыталась интерпретировать Луара мои затруднения.

— Нет, — усмехнулся я. — Мои не знают вообще, а у нее просто нет родителей.

— Но так не бывает! — удивилась Лу. — У всех есть пра-родители, даже если ребенок зачат искусственно.

— Она может считаться особым случаем, — уверил я Луару. — Моя жена — искусственный интеллект корабля. И я ее очень люблю.

Я почувствовал, что Луара много чего хочет спросить, но просто не решается, удивленная до крайности. Хотя, она просто могла и не поверить мне.

— И у тебя вообще не было любви? — все-таки прорвало ее. — Ты вообще не занимался этим телесно? Ой, прости…

— Да все нормально, — успокоил я. — Тут есть свои нюансы. У моей жены есть тело. Но, как бы тебе сказать-то получше, оно не совсем людское, хотя и не совсем искусственное. Ну в общем, она реальная, осязаемая, ощущаемая и самая, что ни на есть настоящая, по крайней мере, для меня.

— Удивительно! — выдохнула мысленно Лу. — Ты меня не разыгрываешь?

— Нет, — уверил я ее. — Просто мы случайно встретили в глубинах космоса одно полу-разумное создание, которое сильно сдружилось с моей женой, и они как бы немного обменялись недостающими друг другу компонентами. В общем, там все сложно…

— Да уж, — хмыкнула Лу, потом совершенно огорошив меня. — Ты вообще-то легализат уже или еще пока регистрат? Очень уж все это похоже на мечты уже повзрослевшего, но так и не вкусившего близости подростка. Но ты не стесняйся, я совсем не стану возражать, если ты эти моменты будешь оставаться вместе со мной.

Я до глубины души умилился и даже сделал бы какую-нибудь ответную глупость, будь мое тело со мной. А потом вкратце рассказал молодой и красивой девушке историю парнишки по имени Сергей, как она есть, почти без утаек и прикрас. Луара слушала, наверное, забыв закрыть рот, и даже ее новая пассия чуть было не осталась без обещанных на «после вахты» ласк.

Так что недолгий, в общем-то, путь до системы Лимир оказался насыщен с одной стороны интимными отношениями вспыхнувшей чувствами Луары, с другой — моими воспоминаниями, которые, спустя некоторое время, уже и мне самому стали казаться весьма изобретательными байками. Одно можно было утверждать с уверенностью, что нашими с Литией стараниями Луара совершенно избавилась от навалившейся на нее после переживаний на чужом корабле апатии.

Наверное, в последнее время я слишком отвык от такой жизни, потому что спокойное однообразие стало слегка приедаться. Лично для меня развлечений на кораблике нашлось совсем не много. Шатание по кораблю после Лауриных любовных утех постоянно грозило провалом резидента, на ходовой мостик я мог попасть исключительно вместе с Литией, что было чревато гормональным взрывом, да и оставалось мне там из развлечений лишь смотреть, но ничего не трогать. Спортзал почти постоянно был занят незнакомыми членами экипажа, которые поглядывали на Лу в основном с какой-то снисходительностью, а некоторые с откровенной неприязнью. По этой причине внеплановые контакты с экипажем я постарался свести к самому необходимому минимуму. Еще не хватало мне влезть в какие-нибудь любовные геометрические фигуры, которые тут могли выстроиться благодаря вспыхнувшим отношениям Луары и Литии. Так что прибытия в систему Лимира в отличие от Лу лично я ждал, пожалуй, с нетерпением.

Выход корабля из многомерности в пределах системы случился на моей «вахте» над телом Луары. Информационный экран привлек мое внимание легким подмаргиванием, а по внутренней сети корабля тихо промурлыкали, что грузовое судно прибывает в систему Лимира. Нет, обитателю корп-каюты не потребовалось пристегиваться или бежать в какое-нибудь антиперегрузочное кресло, информация шла по разряду «для размышления». От нечего делать я решил изучить данные по системе, которые услужливо вышли на экран многофункционального устройства. Но не успел я толком рассмотреть объемную картинку, как в голове моей случился небольшой и изрядно странный бардачок. Совершенно беспричинно на меня нахлынула волна быстро меняющихся образов, отрывков то ли речи, то ли бессвязных звуков, в глазах сначала начало двоиться, потом я резко оказался среди каких-то теней, изображавших то ли небесные тела, то ли наоборот молекулы. Продолжалось это всего миг и кончилось так же неожиданно, окунув меня в какой-то всеобъемлющий полог тьмы.

Зрения вернулось почти сразу, лишь в глазах продолжали плавать разноцветные полоски и искорки, а голова немного болела, как после легкого похмелья в мою человеческую бытность.

— Что бы это значило? — подумал я. — Реакция на выход в трехмерный мир? Что-то раньше не замечал таких отклонений в мироощущении моей временной, а может, уже и постоянной спутницы.

В прочем, я быстро выкинул происшествие из головы, мало ли какие бзики могли жить в организме молодой девушки чужого вида. Может, это обычное переутомление, реакция на переизбыток интима, какие-нибудь критические дни. А может, она забеременела. Еще вот этого не хватало, а ведь такое тоже вполне могло произойти, хоть Луара что-то там и говорила о подконтрольности этого процесса для представительниц вида ласьенов. Так, может, это взрослые могли контролировать, а она-то фактически еще оставалась совсем девчонкой.

Система Лимир всегда считалась чистой воды промышленным районом, в котором производилось, собиралось, ремонтировалось и налаживалось все, что угодно. Тут не располагалось лабораторий, набитых под завязку разного толка очкариками и ботаниками, тут не коптили небо добывающие, обогатительные или перерабатывающие комплексы, тут не кипели жизнью курорты и, соответственно, крупных культурных центров по большому счету тоже не имелось. Это была одна из систем-трудяг, работающих на благо всего остального мира. Система имела по большому счету три активно эксплуатируемые планеты со всем окружающим их пространством, в котором кипучая деятельность затихала лишь несколько раз в году на периоды нескольких общенародных праздников. Из трех планет-трудяг только одна имела более-менее комфортную атмосферу. На ней располагались самые «чистые» производства, а так же районы, где работяги всех мастей и расцветок могли потратить в свободное от вахт время честно и не очень честно заработанные деньги. Эту самую планету незатейливо называли Центральной или Чистой. Остальные две носили названия Верхняя — которая вращалась дальше от звезды — и Нижняя. А еще система Лимир славилась тем, что тут всегда имелась возможность практически за полцены купить прямо с завода или через пронырливого дилера все, что так или иначе могло считаться товаром. Зачастую счастливые обладатели обновок очень срочно желали расстаться со старыми вещами, будь то обычный скафандр или звездолет не совсем новой и не всегда гражданской сборки. По этой причине Лимир еще можно было смело назвать непрекращающимся аукционом, где постоянно проводились различные торги, а проданные или купленные товары отправлялись по всей обитаемой части галактики к своим новым владельцам.

Перед вылетом с грузовика мы с Луарой в очередной раз столкнулись со старой проблемой. Операционный офис корпорации находился на планете с довольно агрессивной атмосферой, пребывание в которой полностью исключалось без скафандра. Проблема оказалась в том, что Лу просто не могла облачиться в свой рабочий скафандр внутри очень маленького и тесного внутреннего пространства кабины «Енота», а доодеть скафандр наживую, как мы делали разок в вакууме, совершенно не позволяла злобная ко всему живому атмосфера планеты. Собранный же мной из частей различных принадлежностей бронескафандр Содружества легко совмещался с пилотским креслом, только вот Луара откровенно побаивалась его, ссылаясь на то, что до сих пор не понимает, как он работает у нее без БМКП и не откажет ли в самый неподходящий момент. В отличие от Лу, я был склонен куда больше доверять хоть и недоделанному, но проверенному в деле изделию Содружества. И, тем не менее, проблема с этим скафандром оставалась, и заключалась она в снабжении. Бронескафандр мог пополнять свои ресурсы, находясь в подключении к «Еноту», но вот совместимых источников питания и снабжения за пределами нашего кораблика вполне могло и не найтись. У нас еще завалялось несколько пленочных скафандров, которые легко заменяли необходимое снабжение, да, собственно, именно для этого и были предназначены, но их запас оставался ограничен и невозобновляем.

— Лу, хочется тебе или нет, но придется привыкать к этому костюмчику, — убеждал я девушку. — Тут дело не только в том, что в нем можно без труда подключаться к кораблику, не устраивая стриптиз, но он еще должен иметь массу полезных технарю функций.

— Сьеерж, я до сих пор не могу понять, как он может функционировать, — сопротивлялась Луара. — Я прекрасно знаю, что все виды активных скафандров Содружества требуют обязательного наличия блока управления у их пользователя. А вдруг он деактивируется где-нибудь на планете?

— Ну мы же с тобой проводили тесты, все работает, — возражал я.

— Но я все же не доверяю ему, — не соглашалась Лу.

— Ладно, в любом случае на данный момент у нас просто нет выбора, — подвел я итог. — Думаю, что до офиса корпорации, как и обратно до корабля, мы вполне сможем добраться либо в нем, либо в пленочнике. А там будем думать.

— В это противной холоднющей пленке!? — фыркнула Луара. — Да я облезу долыса от этой мерзости.

— Прости, подруга, но волосы-то обязательно отрастут, чего нельзя сказать о коже и мышцах, — нудно-менторским тоном продолжил увещевать я. — Так что коль хочешь попасть в офис на этой суровой планетке, полезай в пузырь.

Облаченная в бронескафандр девушка неуверенно осматривала себя на плоскости двери, выполнявшей в тот момент роль зеркала. На мой взгляд, даже серьезный девайс Содружества не мог скрыть изящность его новой владелицы. Но Луаре почему-то казалось, что он слишком громоздкий, хотя она не отрицала, что по удобству он превосходит ее старый и проверенный аппарат. При подгонке скафандра я все гадал, как умная штуковина поступит с такой неординарной для человека деталью тела, как хвост. Решение оказалось с моей точки зрения элегантным, а сточки зрения Лу еще и удобным. Вдоль всего хвоста скафандр прокинул как будто толстую проволоку с нанизанными на нее бусинками, которые охватывали нежный орган выражения эмоций едва видимым энергетическим коконом.

— Ладно, раз ты в нем уверен, пойдем, а то Лития уже заждалась, наверное, — согласилась девушка.

— Хой, подруга, ты ничего не забыла? — возмутился я. — А как же честно заработанные награды?!

— Ой, ну снова ты за свое! — возмутилась Лу слегка смущенно. — Мне с ними так неуютно, как будто я вышла на работу в нижнем белье поверх комбеза. Ну-у-у-у?

— Слушай, Луара, у меня за всю мою службу не появилось ни одной такой штуки, — настаивал я. — И если ты считаешь, что хотя бы я заслужил их, так и позволь нашему совместному на данный момент телу нести сей отличительный знак. Или ты считаешь, что их все же вручили зря?

— Ну… Если ставить вопрос так… — задумалась Луара. — Наверное, ты прав.

Тут и возник конфликт, так сказать, табелей о рангах и рассуждений об экстерьере. Награду Содружества положено было носить на плечевой панели брони ниже знаков различия. Награду же Трайденса следовало носить на груди с другой стороны от знаков различия. С одной стороны награда Трайденса имела ранг повыше, с другой — Лу все была же облачена в броню Содружества, хотя знаков военного различия у нее вовсе не имелось.

— Давай оставим только знак Содружества, — робко предложила Лу.

— Ну уж нет, — возразил я. — Заслужила, так и носи. Вешай обе на плечевую бронепластину. В конце концов, мы к военным относимся только косвенно, а облачение в броню Содружества, хоть и местами штатскую, однако обязывает.

И все началось по-новой. После довольно долгого спора решили оставить только знак Содружества, как некий компромисс. «Трезубец» Луара вообще ни в какую надевать не соглашалась. Так мы и вышли на палубу малых транспортных средств, куда перекочевал наш «Енот» из багажной ячейки после прибытия. Лития уже находилась там и активно давала какие-то распоряжения по внутренней связи.

— Ну надо же! — поразилась бывалая космическая кошка, увидев Лу. — Второй раз я удивилась до самого кончика хвоста. Откуда такая прелесть?

— Тебе нравится? — смутилась Луара. — А мне кажется, что он отяжеляет фигуру…

— Ты шутишь? — удивилась еще раз Лития, поворачивая Луару то так, что эдак. — Мне бы кто-нибудь подарил такую сковывающую вещицу. Даже не предлагаю продать, ибо глупо, да и денег у меня столько, скорее всего, не наберется. Опять же подгонять где-то надо будет. Чье это вообще изделие?

— Я его нашла, там на корабле, — почему-то взялась оправдываться Лу. — Вообще эта штука собрана из нескольких запасных компонентов от разных скафандров Содружества.

— Ну и что. Пусть тебе и дальше так везет, моя пушинка, — нежно произнесла Лития, заглянув в глаза Луаре. — Ты даже не представляешь, какая славная девушка.

— Ну Лити, зачем ты опять вгоняешь меня в дыбки? — совсем смутилась Лу.

— Ой, а это у тебя что? У союзников тут, кажется, должны располагаться наградные планки. Бывший владелец, похоже, имел какие-то награды, — с сомнением рассматривала Лития наградную планку. — Вообще, надо бы снять…

— Это знак Содружества «За личную храбрость», — ответила Луара, не поднимая глаз. — И он вообще-то мой. Он как наш «Честь предков».

— Вот это удивила ты меня, так удивила, — покачала из стороны в сторону хвостом Лития. — Где же ты успела навоевать его?

— За бой на нашей ремонтной базе, я там помогла вынести раненого десантника Содружества из-под обстрела, — снова нетипично для ласьенов пожала плечами Лу. — И вообще, я практически ничего не сделала.

— Однако, малышка, ты сплошная загадка даже после стольких проведенных с тобой ночей, — поразилась Лития. — Какие еще сюрпризы у тебя в рукаве?

— Хорошо еще «Трезубец» не повесили, — вздохнула облегченно в мыслях Лу, — нужна мне вот эта стыдоба на виду у всех…

В офис корпорации Луара добралась за компанию со своей подружкой Литией, где их пути должны были разойтись.

— Малышка, я хочу посидеть с тобой напоследок в каком-нибудь приличном ресторане, — предложила Лития. — Ты же не откажешь мне в этом?

— Лити, ну как ты вообще такое можешь сказать, — искренне удивилась Лу.

— Я тут буду занята с этими отчетами, — погладила луарино ухо Лития. — Давай встретимся в комплексе отдыха около аукционов где-то после обеденного отдыха. Там в это время как раз должно быть не очень людно. Я тебя свожу в просто прелестное местечко. Там, кстати, всякие магазины, забегаловки, можешь посмотреть проспекты или даже потрогать какие-нибудь новомодные штучки.

— Хорошо, Лити, — согласилась Луара, — вызови меня, как доберешься, я тебя буду ждать.

К моему удивлению никто и не подумал выяснять, откуда у Луары появилось столько маркеров на счету, еще более я удивился, когда чиновники быстро и без проволочек «обналичили» маркеры, отяжелив счет девушки полноценными энергокластами Трайденсса.

Комплекс для отдыха оказался довольно унылым, по архитектуре напоминая довольно банальную орбитальную станцию, но внутри расположенных в нем заведений хозяева развернулись на полную катушку. Там для посетителей имелись и оранжереи, и небольшие садики, и архитектурные стили на любой вкус, цвет, свет и запах, мне вообще показалось, что обстановка там могла найтись практически на любой ласьенский каприз.

Еще на грузовом корабле Луара дергала себе усы в раздумьях, чем одарить свою неожиданную любовную пассию. Мысли, как и положено, витали вокруг приятных женских мелочей.

— Сьеерж, а что носят ваши гибкие, чтобы понравиться? — спросила Лу задумчиво.

— Да в общем-то все, что в голову взбредет, — ответил я легкомысленно. — Кто-то юбки, кто-то брюки, кто-то и то и другое, а кто-то вообще забывает периодически надеть какие-нибудь части наряда.

— А что такое «юбки»? — уточнила Лу, — я не смогла точно понять твой образ.

— О… Это страшное оружие в придачу к стройным и умелым ногам, — усмехнулся я.

Пришлось набросать приблизительные фасоны известных мне юбок. В своем человеческом теле я вполне прилично мог нарисовать множество вещей от машины до обнаженной девицы. По крайней мере, мои знакомые не путали их с шифоньерами и зелеными человечками соответственно. Тело Лу рисовать обучено не было, и наброски эскизов получились не совсем такими, как хотело бы мое воображение.

— У них же голые ноги! — удивилась девушка. — Но ведь они, наверное, мерзнут, вы же лысые… Ой!

— Ну не совсем лысые, — я мысленно показал девушке язык. — И вообще, для наших женщин мужчины придумали кучу всяких соблазнительных вещей, чтобы они с одной стороны оставались, вроде как, раздеты, а с другой — очень даже одеты. Вот смотри, наши модницы надевают на ноги такие вот штуки очень мелкого плетения из очень тонкой нити, они называются чулки или колготки. Эти причиндалы одежды очень хорошо держат тепло, и при этом нога кажется голой и, кстати, очень приятной на ощупь.

— Смешно, — зафыркала Лу. — Зачем же такие трудности? Можно ведь просто надеть облегающие штанишки. Да и неприлично так вот с раздетыми ногами, мне кажется. Все будут думать, что такая гибкая либо не в себе, либо думает только об одном.

— Они, наверное, всегда об этом самом одном и думают, — рассмеялся я. — Вообще-то, юбки у нас считаются вполне приличной дамской одеждой, только длина приличной юбки не должна заканчиваться непосредственно после нижнего белья.

— А что такие тоже бывают? — удивленно дернула ухом Лу.

— Бывают, — согласился я. — Наши гибкие вообще ужасные провокаторши.

— Тебе, наверное, неприятно говорить об этом, — тактично поинтересовалась девушка.

— Отчего же может быть неприятно, — удивился я. — Приятно, а еще приятнее было бы погладить такой вот чулок на какой-нибудь ножке…

Дальше разговор плавно перешел на женские ручные аксессуары, обувь, ну и конечно, украшения. Как я успел заметить, ласьенские дамы не любили носить колец на руках, наверное, это обуславливалось какими-то особенностями строения пальцев рук. Хотя, пару раз я встречал особей, имевших на пальцах довольно невзрачные металлические предметы, возможно, это были какие-то электронные устройства. Серьги же ласьены не принимали совершенно — ни у одной модницы я ни разу не видел украшений на ушах. Цепочки же на шее и особенно талии местные модницы носили очень плотно и со вкусом. Кроме того имели сильное распространение украшения хвоста и, пожалуй, сильнее всего местные чаровницы ударяли по браслетам. Браслеты носили и на руках, и на ногах. Причем наручные браслеты имелись и для запястий, и для плечевых отделов рук. И тут уж местные ювелиры отрывались по полной программе. В отличие же от довольно консервативных людей, в ходу пребывала масса различных ювелирных сплавов. Наверное, это тоже обуславливалось различием взглядов на украшения у ласьенов и людей.

— Сьеерж, я решила, — вышла из состояния раздумий Лу. — Это должно быть какое-то украшение.

— Почему, к примеру, не какой-нибудь полезный приборчик или другая полезная вещь?

— Ты считаешь украшение бесполезной вещью? — удивилась Луара.

— Если четно… Да, — согласился я с утверждением.

— Но почему?! — не поверила мне девушка. — Любая даже самая полезная вещь с нами лишь временно. Через какое-то время мы находим какую-нибудь более удобную или полезную вещь, в конце концов, вещь может просто сломаться. А украшения… Украшения — вечны!

— Странно, право слово, — искренне удивился я, — что-то не смог заметить на тебе изобилия этих побрякушек.

— Ну… — смутилась моя подруга. — Мои родители всегда считали, что приличной гибкой пристало надевать лишь очень, как бы сказать, породистые украшения. Они могут быть сделаны не из самых дорогих материалов, но настоящим мастером. В идеале породистым должен быть и мастер, и материал. Знаешь, у меня просто никогда не случалось денег на такие украшения.

— Странно, а почему родители не подарили тебе хоть одно, раз уж они придерживаются столь жестких правил? — удивленно спросил я.

— Ты что! — Возмутилась Лу. — О чем ты говоришь! Как можно дарить такие вещи своим детям! Украшения можно либо купить самой, если ты в состоянии быть взрослой, либо их может подарить тебе… как ты сказал… любовница. Партнер… Ну ты понял. И эти украшения носят только на предназначенных для этого местах, иначе тебя будут считать за неприличную особь.

— Во как, — искренне удивился я. — Как все запутано-то. А вообще, какой смысл в украшениях, если на работу их не наденешь, а под скафандром все равно не видно.

— А их и не носят в таких случаях, — с недоумением ответила Лу. — Ну, почти не носят, разве только от особо любимых партнеров. Или если какой-то ласьен может себе позволить постоянно жить одними праздниками.

— У вас тоже есть блудные «девочки»? — усмехнулся я.

— Я бы хотела подарить Лити браслет на запястье, — резко сменила тему разговора Луара. — Как ты думаешь, сможем мы на Лимире купить что-нибудь породистое?

— Я вообще-то не специалист, но у меня есть подозрения, что стоит это немало.

— Да уж, — согласилась Лу, вздохнув, — я еще хотела Лиу что-нибудь подарить.

— А ведь это весьма накладно — иметь близких подруг, — усмехнулся я.

— Да что ты понимаешь! — обиделась Лу.

— Кстати, у меня идея, — зафиксировал я пришедшую мысль. — Насколько я понял, в украшении большая роль отводится камню, и стоит он, пожалуй, дороже оправы. Тебе ж сослуживцы с Гем-12 подарили кучу всяких брюликов. И ведь подарили самые хорошие, которые корпоративным жуликам продать жалко было. Вот и сделай украшение на заказ.

— Ну… я не знаю, — замялась Луара. — Я вообще-то в них не особо разбираюсь, да они и не ограненные еще. Само украшение еще делать надо. Наверное, это не очень быстро.

— Ну а ювелиры-то приличные на Лимире есть? — уточнил я.

— Ювелиры? — задумалась Лу, — ты о тех, кто украшения делает. Есть, наверное, хотя место откровенно не курортное. Но украшения — это очень важно. Мастера там должны быть!

— Тогда ты можешь заказать и оплатить украшение, а Лития потом заберет его, — предложил я. — Она же постоянно ходит в систему Лимира.

Я было хотел предложить подарить кулон для цепочки а шею, но оказалось, что партнерам по любви можно было подарить только браслет на руку или колечко на хвост. Поскольку в кольцах для хвоста я оставался полным профаном, а браслеты на плечо представлял себе только теоретически, советник из меня мог выйти только по более-менее знакомым мне запястным браслетам. Еще на грузовике я нарисовал Лу несколько своих идей, частично примеченных мной на Земле, частично доработанных бурным воображением. Тем не менее, все мои потуги оказались малопонятны моей временной хозяйке. Интерес вызвал, пожалуй, только вариант обернутой вокруг руки змейки. Но поскольку таких животных ласьены не знали, дело дальше удивления не пошло.

В ювелирке ласьены в основном предпочитали придерживаться различных геометрических фигур — ни разу в перелистываемых каталогах я не увидел воплощенных в металле цветов, птиц или каких-нибудь животных. Изрядно подумав, я решил немного переложить понравившуюся Луаре змейку на ласьенский лад. В результате после нескольких переделок и доводок получилась милая кошечка, которая по замыслу мастера — то есть меня — должна была располагаться воль запястья, обвив его хвостом. Мордочка кошечки на моем эскизе лежала на передних лапках немного на боку, а один из голубых терусов изображал игриво смотрящий глазик.

— Так у нас не делают, — то ли в восхищении, то ли в недоумении подвела итог Лу. — Но очень интимно выглядит.

— Так он же на этот самый интим и намекает, — не понял я сомнений девушки. — Ты же его сердешной подруге даришь в память о незабываемых ночах.

— Он все равно такой интимный, — смутилась Лу окончательно. — Если бы я увидела такой на ком-то, подумала бы, что она просто сногсшибательная партнерша, раз кто-то осмелился подарить ей браслет с ТАКИМ намеком.

— Так он тебе нравится или нет? — не понял я.

— Да, — совсем смутилась Лу, — но у Лити, наверное, будут постоянные соблазны из-за него. Не одной же мне в голову придет такая мысль.

— Подруга, да ты ревнуешь, — понял я. — Будешь у нас ревнивым законодателем эротической браслетной моды…

И вот мы снова вернулись к важному вопросу подарка, находясь уже на Лимире. По моему совету Луара взяла с собой три минерала небесно-голубого цвета, которые ласьены называли терусы. По наведенным ранее справкам удалось выяснить, что «породистый», как выразилась Лу, мастер на Лимире имеет место быть и даже не в единственном лице. К лично моему удивлению мастер практически сразу согласился встретиться с Лу, узнав, что она хотела бы сделать украшение для подруги на заказ. И поскольку со временем у нас оставалсь небольшая неопределенность, первым делом после офиса корпорации мы двинулись именно к нему. Не знаю, как выглядела мастерская Гарта зу Ворта, офис его просто разил солидностью. В офисе ювелира, как и на всем комплексе отдыха, имелась своя атмосфера, и мастер, в отличие от Луары, был облачен в элегантную по меркам ласьенов накидку и брюки из тонкой, похожей на шелк ткани.

— День добрый, лиассан зель Виа, — поздоровался он, внимательно осмотрев скафандр Луары, видимо, оценивая клиента «по одежке». — Могу я что-то предложить?

— Я Вас тоже приветствую, мастер зу Ворт, — немного склонила голову Луара. — Какой-нибудь сок, если можно.

— Я вкратце ознакомился с Вашим эскизом, — перешел к делу мастер, — сразу скажу, что возьмусь за него с удовольствием. Не знаю, для кого эта вещица, но столь, как бы сказать, индивидуального украшения я еще не делал. Могу я узнать, кто мастер-дизайнер столь необычной вещицы?

— Разве есть какая-то разница? — растерялась Лу.

— Конечно, — удивился зу Ворт. — Когда Вы, лиассан, покупаете готовое изделие, оно кем-то придумано, а только потом воплощено в украшении. Вы же понимаете, что украшения бываю удачными и не очень. Как и в любом бизнесе, в индустрии украшений действует право первого места. И я бы не хотел вступать в конфликт с правообладателем этого эскиза, ведь я обязательно поставлю на своем изделии клеймо.

— Мне стыдно сказать, — призналась Луара. — Это моя идея и мой эскиз. Разве Вы не возьметесь за него, если он не от именитого дизайнера?

— Очень интересно, — мастер внимательно посмотрел на Луару. — И похоже на правду.

Он еще раз внимательно рассмотрел голограмму нашего «шедевра». И, испросив у Луары разрешения, задал несколько вопросов, после чего предложил немого исправить эскиз. На мой взгляд, исправления меняли мою идею в сторону аскетизма, и я предложил Луаре оставить все как есть. Мастер выслушал сбивчивые объяснения Лу на эту тему и все же настоятельно предложил немного умерить экспрессионизм украшения. Девушка явно смутилась.

— Дай-ка мне, побеседовать с этим ваятелем, — попросил я девушку. — Поглядим, как он будет давить на мой развращенный ум и утерянный за ненадобностью стыд.

Лу сразу нырнула в привычную норку «за плечом». Я демонстративно еще раз осмотрел эскиз, потом внимательно и даже с некоторым вызовом посмотрел зу Ворту в глаза.

— И что же Вам, мастер Гарт, не подходит в этом эскизе, — довольно жестко спросил я, изменив даже голос. — Прошу не вилять, я не совсем та наивная девушка, пришедшая к Вам с заказом, мой жизненный путь простирался куда дальше Вашего… в свое время, конечно.

— С кем имею честь? — мастер отлично сдержал удар.

— Имя мое Вам, мастер, не так уж и важно, — так же жестко продолжил я. — Я имею честь присматривать за моей наследницей в далеком колене. Прошу, однако, дать ответ, сможете Вы или нет осуществить в украшении переданный Вам эскиз.

— Несомненно, эльжин, — почему-то перешел на официоз мастер. — Я должен был убедиться в том, что право первого места не будет нарушено в этом случае.

— Хорошо, — подвел я итог, — тогда я хотела бы окончательно обозначить условия сделки.

— Да, эльжин, — согласился мастер. — У меня только есть вопросы относительно минерала и материала самого браслета. К сожалению, у меня нет в наличии подходящего теруса, если я правильно понял, там изображен именно он. Вопрос, таким образом, упирается во временные рамки. Исходя из цвета на эскизе, могу предложить несущим материалом изделия кромис.

— Камень проблемой не станет, — открыл я контейнер-хранилище скафандра и выложил на стол три минерала. — Надеюсь, Вы сможете их достойно огранить?

Мастер без стеснения приступил к осмотру предложенных камней. У меня, конечно, оставались некоторые сомнения в их кондиции, хотя парни на комплексе имели свои связи с экспертами корпорации и явно ущербных камней для себя не припрятали бы.

— Все камни вполне достойны занять место на браслете, — подвел итог мастер. — Но я бы рекомендовал вот этот. С Вашего позволения я бы хотел применить для браслета гранение «фрактория», а остальным двум больше подошла бы огранка «дискерт» или «стретор».

— Фрактория, — покатал я слово на языке, как бы прикидывая, как эта огранка могла бы смотреться на браслете, хотя все три слова звенели для меня совершенно пусто. — Ладно, пусть будет фрактория. Тогда принесите, пожалуйста, мне образцы наиболее часто используемых ювелирных сплавов, хотелось бы прикинуть, как камень будет с ними сочетаться.

Среди семи выложенных на столе небольших слитков Луаре понравилось сочетание теруса с каким-то серебристым, слегка отдающим синевой металлом, который мастер назвал сплавом «Трезубец». Лично я склонялся к привычно желтоватому бруску, на мой взгляд, представлявшего проверенное временем золото или чуть более светлого его сородича — сплав золота с чем-то еще.

— Но почему, — удивлялась Луара, — это же выглядит, как прошлый век. Такое сейчас не модно. «Трезубец» специально так назвали из-за того, что он популярностью завоевал все миры большой политики!

— Лу, Лития совершенно черная милашка с легкими светло желтыми и местами чуть более темными желтыми подпалинами, — терпеливо пояснял я свою точку зрения. — Твой голубой и жутко модный сплав совершенно не пойдет для ее прелестной руки. Поверь мне, золото и только золото — верное оформление брюлика.

— Этот, — указал я на желтый брусок.

— Почему-то я именно так и подумал, — фыркнул мастер, — теперь я совершенно уверился в говорящем со мной предке девушки. Осмелюсь все же заметить, эльжин, сейчас рунум не такой уж модный ювелирный материал. Молодежь предпочитает что-то более авангардное и современное.

— Мой дорогой мастер Ворт, Вы просто не видели ту милую подругу моей стеснительной родственницы, — постарался придать я своему голосу нотки повидавшей виды бабульки. — Дайте-ка я подгружу ее голо в проектор.

Мастер рассматривал подружку Луары, наверное, с пяток минут.

— Очень красивая и властная гибкая, — согласился он. — Наверное, я соглашусь с Вами, эльжин, в выборе рунума, как основного материала. Слиток будет слишком мягким из-за своей чистоты, я осмелюсь предложить стандартные, применяемые ювелирами добавки для придания материалу стойкости.

— Очень верное решение, мастер, — солидно согласился я. — Вы не зря были мне рекомендованы друзьями моей наследницы.

— Да, эльжин, — мастер немного привстал и поклонился.

— Ну раз технические нюансы мы решили, предлагаю обсудить вопрос шкурный, — продолжил я. — Я ознакомилась с Вашими расценками, но, боюсь, они касаются не столь оригинальных украшений. Хотелось бы услышать Ваше мнение.

— У меня к Вам есть встречное предложение, — немного снисходительно ответил мастер. — Я бы мог в виде компромисса сделать Ваш заказ бесплатно, но с условием, что зарегистрирую за собой право первого места по этому эскизу.

— Мой дорогой мастер Ворт, — я постарался изобразить хищную улыбку. — Ваше предложение воистину щедро. Но малоинтересно в таком раскладе.

— Удивительно, — фыркнул мастер, — Вы так желаете расстаться с неплохими деньгами?

— Да полно Вам, мастер Ворт, — фыркнул я в ответ. — Вы же отдаете себе отчет, с кем в данный момент имеете дело. Мне ничего не стоит прогуляться в бюро и сделать эту регистрацию самостоятельно. И не надейтесь, что сможете оспорить мое право первотворца.

— В таком случае я хотел бы купить этот эскиз, — с прохладцей в голосе сделал очередное предложение мастер. — Идея не так уж и уникальна, скорее необычна. Возможно, из нее что-то и выйдет.

— Не уникальна, — согласился я. — Зато неожиданна, смела и провокационна.

— Не факт, что пойдет, — попытался парировать ювелир.

— Но если уж пойдет, так на этом деле можно лихо погреть лапки, — и не думал сдаваться я. — Думаете, что после регистрации мне будет излишне затруднительно через сеть предложить свой эскиз мастерам-ювелирам всего Трайденса?

— И кто ее будет покупать? — пренебрежительно фыркнул мастер. — Недалекие модницы, да коллекционеры редкостей?

— Молодежь, — подмигнул я ювелиру, слегка озадачив его знаком. — Если вдруг идею подхватят они, быть ей писком модного сезона, да при удачном раскладе не одного. Что думаете?

Мы помолчали, пока секретарша принесла сок для Лу, а мастеру какой-то горячий отвар, похожий на земной чай.

— Могу я узнать, есть ли у меня шанс как-то получить эксклюзивное право на реплики изделия? — совершенно спокойно спросил мастер, как будто и не получал фактического отказа. — Скажем так, я заинтересован в его распространении на правах правопреемника или торгового представителя.

— Вот это, мастер Ворт, правильный вопрос, — согласился я. — Предлагаю свести наши обоюдные риски к минимуму. Я оплачиваю Вам требующуюся по изготовлению изделия данной категории сумму. Вы получаете правопреемничество по данному эскизу и всем его вариациях в предписанных законом рамках за отчисление процента от продажи готовых изделий. В свою очередь Вы можете перепродавать право первой реплики, кому сочтете нужным, не забывая нашего процента от готового изделия, Ваш интерес в этом случае будет лежать сверху нашего.

— На мой взгляд, подходящие условия, эльжин, — сухо согласился мастер. — Я, конечно, понимаю… Но могу ли я получить какие-либо гарантии?

— Можете, — согласился я. — Чтобы у Вас не осталось сомнения, моя протеже подпишет с Вами контракт-намерение прямо в этом офисе. Контракт гарантирует Вам регистрацию права первого места на ее имя с Вашим интересом в нем. Надеюсь, Вам можно в этом доверять, и я вскоре увижу регистрационную запись при одном из обновлений данных личного удостоверения в единой базе Трайденса?

— Да, — снова привстал и поклонился Мастер. — Буду так же рад увидеть еще какие-нибудь новые эскизы, если вдруг озарение посетит Вас, эльжин.

— Вполне может озарить, — согласился я, добавив как бы случайно, — цепочки, колечки… Модницы так любят все необычное.

Последнее явно было лишним, мастер и так вполне проникся неординарностью персоны луариной родственницы. Мы посидели еще с полчасика, оговорив мелочи коммерческого плана и подписав договор передачи прав с процентом от сделок с прогнозируемой датой активации. Прогнозируемую дату активации указали в пределе двух стандартных суток Трайденса от даты составления. Тяжбами заниматься не хотелось, так что я искренне верил, что мастер Ворт себя в данном договоре не обидел, а значит, есть надежда на его честное исполнение. Я, конечно, не имел полной уверенности, что мастер не надул меня, но я честно попытался получить в условиях импровизации максимум из возможного.

— Засим, мастер Ворт, я откланиваюсь и оставляю мою наследницу на Вас, — церемонно поклонился я, — удачного Вам бизнеса и чистого неба над головой.

Мастер деликатно подождал, пока Лу допьет предложенный ей сок, задумчиво глядя на порхающую перед ним голограмму Литии.

— Ой, простите, мастер, — спохватилась девушка, когда сок кончился. — У Вас, наверное, много дел, а я тут сижу, сок пью, задерживаю Вас. Простите и до свидания.

— Всего Вам хорошего, лиассан Луара, — поклонился мастер. — У Вас просто прелестная подруга… И… Очень, надо сказать, строгая прародительница. С одной стороны я Вам где-то завидую, а вот с другой — сочувствую.

Как показало не столь уж далекое будущее, ювелир меня все же надул, но сделал это тонко и не слишком грабительски, скорее, из подлинной любви к искусству торговли. Принципиально, как я узнал позднее, с такого рода штучных авторских гонораров вряд ли имелся шанс сильно обогатиться, но при изрядном везении вполне получалась некоторая материальная поддержка для штанов.

Луара вздохнула куда свободнее, когда за нами закрылась дверь ювелирного офиса.

— Ну ты, как есть, настоящий торгаш, — тихо удивилась Луара, когда мы покинули офис ювелира. — Меня бы он точно оставил с бритым хвостом и еще приплатить заставил.

— Сомневаюсь, — отмахнулся я. — Просто ты получила бы самый минимум от возможного. Не факт, что я получил все возможное. Сама понимаешь, о праве первого места ты знаешь очень поверхностно, а я так вообще о нем слышал всего пару раз и то случайно.

— Фу, я так устала, что повалялась бы в купалке, — вздохнула девушка.

— Кстати, у нас осталась последнее дельце, — напомнил я, — не плохо было бы решить, так или иначе, проблемы по снабжению нашего бронескафандра местными припасами.

— Далековато до фабрики, — подумала Лу, — давай, потом слетаем после встречи с Литией. Я так устала от этого ювелира. Если честно, очень захотелось послать куда подальше и породистые украшения, и породистых ювелиров, их делающих.

— А что же сейчас? — спросил я.

— Как что!? — удивилась девушка. — Отдых! Тут столько магазинов!

— Эй, дамочка, приспустите антиграв, — шутливо возмутился я. — На тебе скафандр, как ты примеряться собралась?

— Ну не померяю, так просто в руках подержу, — улыбнулась своим мыслям Луара.

К моему великому облегчению Луара интересовалась не только магазинами одежды, хотя, есть вариант, что она просто не привыкла посещать столь дорогие заведения. И, хоть теперь девушка могла позволить без большого ущерба прикупить парочку нарядов в них, привычки ее остались такими же, как до нашей с ней встречи.

Лу смотрела, трогала, прикидывала на голопроекцию своего тела выбранные наряды, но ни разу не рискнула примерить. Глядя на этот парад скромности, мне даже стало как-то неловко и немного обидно за мою славную хозяйку, тем более, что местные служащие, как и все продавщицы бутиков, считали себя завзятыми модницами и поглядывали на мою подругу свысока. За одежными бутиками перед моим взором поплыли магазины инструментов, потом мы посетили две лавки, торгующие экзотической и не очень живностью, дальше оказался магазин бытовой техники, салон чего-то типа компьютеров или скорее салон связи, дальше магазин спортивного инвентаря. И все это постоянно перемежалось ювелирными магазинами, которых к моему великому удивлению обнаружилось чуть ли не больше всех остальных. Видимо, ласьены действительно очень большую роль отводили этой области индустрии красоты. Тем большим оказалось мое недоумение по поводу отсутствия у моей хозяйки ювелирных погремушек.

— Лу, — позвал я. — Может, все же ответишь мне, почему ты не носишь ювелирных украшений?

— Вообще-то я — молодая девушка, — немного раздраженно отреагировала моя временная хозяйка, — и мне просто некому было оказать знаки внимания. Знаешь, я тебе потом как-нибудь расскажу, ладно?

— А это ничего, что мы собираемся подарить эту штуковину Литии? — начал что-то подозревать я.

— Не терзай мои усы, — немного нервно ответила Лу. — Я сама постоянно об этом думаю.

— Слушай, ну объясни ты мне эти тонкости, — взмолился я. — Я же совершенно не в курсе!

— Знаешь, я бы на ее месте вполне могла подумать, что какая-то ветреная гибкая просто купила моё воздержание, мою нежность и мое тело, — смущенно призналась Лу. — Такие подарки вообще-то делают при вполне сложившихся отношениях, когда партнеры провели друг с другом много времени…

Мы немного помолчали. Не знаю, о чем думала девушка, я пытался решить для себя вопрос, как бы я думал на месте Литии, будь я ласьеном в ее положении. Сказать по правде, ничего не надумалось.

— Лу, я уверен, что Лития поймет твой жест правильно, — уверенно подумал я «вслух». — Я бы на ее месте точно понял, да и по возрасту она значительно старше тебя, это ей впору дарить тебе такие штучки, если что. Или я ошибаюсь?

Луара ничего не ответила, просто свернув в очередной магазин, который совершенно случайно оказался оружейным. Магазин меня совершенно не впечатлил. Насколько я понял, продавалось в нем исключительно оружие местных производителей, и предлагаемые образцы явно не вызывали моего восхищения.

— Лу, я что-то не понимаю, наверное, — спросил я. — Почему тут такой скудный выбор? Насколько я понял, в Трайденсе не запрещена торговля оружием, да и разрешение на него не во всех мирах получать нужно.

— А… Это просто охотничий магазин, — ответила Лу, наконец отвлекшись от своих мыслей. — Ну это для охотников. Там есть какие-то свои традиции… И для охоты на планетах-заповедниках есть ограничения на оружие и на место его производства. Честно говоря, я не очень в курсе этих дел, Если хочешь, можем спросить у Литии, она — заядлый охотник. Кстати, может, лучше купим ей какое-нибудь оружие, я что-то стала сильно волноваться из-за браслета.

— Ты что-нибудь понимаешь в оружии для охоты? — спросил я ехидно.

— Ну… — замялась Лу. — А мы можем спросить.

— И нам продадут самую дорогую и никчемную ерунду, которая залежалась тут уже лет на десять, — усмехнулся я. — А вот в украшениях ты разбираешься, значит, оставим все, как есть.

— Тогда пошли отсюда, — совершенно реально произнесла девушка, вызвав у продавца какую-то гримасу, скорее всего, аналог людской ядовитой усмешки.

— Если ты отдохнула, может, заскочим к коменданту, — предложил я, порядком сам устав от магазинов, — потом на фабрику надо, ну и если быстро управимся, можно будет поболтаться вокруг аукционов или поглядеть, что продается из подержанных вещиц. Часто попадаются забавные штуковины.

— А ты откуда знаешь? — удивилась девушка.

— Торговцы везде одинаковы, — ухмыльнулся я. — А с ними я имел дело довольно часто.

На территорию военной комендатуры нас на «Еноте» не пустили, пришлось прогуляться, оставив его на ближайшей парковочной площадке, принадлежавшей какой-то гостинице. Похоже, столь опрометчиво с посещением военного объекта поступали не многие, поскольку администратор гостиницы так развеселился нашей глупостью, что великодушно разрешил нашему транспорту постоять до окончания дел бесплатно. Как оказалось, комендатура располагалась на территории военного гарнизона, который имел соответствующий комплекс оборонительных систем, легко опознавших в нашем кораблике далеко не безобидный тарантас для прогулок. Впрочем, не смотря на военный режим объекта, в саму комендатуру мы попали очень быстро, благо, она имела отдельный вход. Аскетичное снаружи здание изнутри оказалось довольно дорого отделано и планировкой напоминало скорее офис какой-то компании особенно своей многолюдностью. Удивил тот факт, что практически все посетители щеголяли сплошь деловыми по меркам ласьенов костюмами или на крайний случай обычными нарядами для выхода в свет. В скафандрах отыскалось всего трое: мы с Луарой и пара охранников на входе.

Узнав о цели нашего визита, девушка в окошке приема с нескрываемым интересом уставилась на Луару. Если бы она принадлежала к человеческому роду, я бы сказал, что сделала она это, открыв рот от удивления. Спустя несколько минут созерцания, шерстка на голове у любопытного клерка встала дыбом, уши несколько раз нервно прянули, а хвост выдал замысловатое «па». Судя по всему, девушка смутилась до эквивалентного землянам покраснения.

— Простите, — смущенно отвела она взгляд. — У вас такой скафандр… и… Я просто ни разу не видела броню Содружества так близко.

— Этот скафандр не является боевой модификацией, — с не меньшим смущением ответила Лу. — Он для техника… И вообще далеко уже не новый.

— Простите еще раз, — подняла клерк смущенные глаза с сильно увеличенными зрачками, — от центрального голографа Вам надо идти по зеленому световому указателю, эльжин, Ваша очередь к коменданту на этом маркере.

В принципе посещение комендатуры в моем случае вовсе не являлось обязаловкой, насколько я понял, внести в документы информацию о награде мы могли в любой военной части, имеющей связь с единой базой данных, к примеру, это легко делалось по возвращению Луары на рабочее место. Но лично я решил, что причитающиеся к награде денежные выплаты находящейся в отпуске Луаре не помешают.

Комендант оказался весьма пожилым представителем сильной силы с бросающимися в глаза следами ранения на теле и наградными планками на кителе. Возможно, по этой причине взгляд его, направленный на молодую девушку, остался довольно прохладным, если не сказать презрительным. Не знаю, что думал старый вояка о награждении столь сопливой особы серьезной наградой, но на словах этого никак не отразилось. Приняв из рук Луары удостоверение личности, вояка начал проделывать необходимые процедуры. И только когда на дублирующем экране поползли строки о награждении со стороны Содружества, лицо умудренного сединами старого бойца немного разгладилось. Нет, оно по-прежнему не лучилось приветливостью, просто из него пропали нотки снисходительного презрения. Луара же сильно нервничала, по этой причине взгляд ее постоянно блуждал по кабинету коменданта, упуская из виду творившееся на экране.

— Эльжин, пришел запрос из департамента по правам на регистрацию какого-то патента на Ваше имя, — глубокий низкий голос вояки заставил Луару вздрогнуть. — Если хотите, можете послать подтверждение отсюда, чтобы не тратить лишний раз время.

— Да, — совсем разволновалась Лу, не с первого раза попав в сенсор.

Комендант фыркнул, что лично я распознал, как смешок, и вынул удостоверение из считывателя.

— А я уже хотел дать команду почистить Вам броню от чужих наград, — снисходительно прищурился старый вояка.

— Я пойду? — совсем смутилась девушка, забирая удостоверение из рук ветерана.

— Конечно, — кивнул он, добавив уже в след уходящей Луаре, — удачи, лиассан.

— Однако и трех часов не прошло, как мастер зу Ворт зарегистрировал эскиз, — подумал я еще тогда. — Как пить дать, обвел нас хитрованистый делец вокруг своего лысого хвоста.

С явным облегчением я посадил нашу «прогулочную яхту» на стоянке фабрики, производящей системы жизнеобеспечения в агрессивных для существования средах, к которым относились и скафандры. Грешным делом я уже опять подумал, что нам придется откуда-нибудь прогуляться, увидев довольно внушительный защитный периметр, на поверку оказавшийся сетью устройств, поддерживающих внутри фабрики приемлемую для обитания ласьенов атмосферу, так сказать доступная реклама в действии. Правда, как потом оказалось, не вся территория фабрики оказалась накрыта куполом, а только та ее часть, где не располагались вредные производства.

— Вы по какому делу, эльжин? — довольно грубо спросил охранник на входе в административный корпус.

— Мне надо переговорить с кем-нибудь из инженеров, — робко ответила Лу.

— Милочка, — поза охранника сменилась на развязно-разгильдяйскую. — У нас тут производства, а не центр технического обслуживания скучающих клиентов. Я бы Вам порекомендовал от безделья прогуляться где-нибудь в районе развлекательных центров.

Опешившая такой переменой настроения Луара даже сделала шаг назад.

— Болтаются тут всякие богатенькие кошечки, работать мешают, — профыркал как будто сам себе охранник, выразительно глядя на девушку, — а потом жалуются родителям, что им сок не достаточно теплый принесли.

Пока охранник с видимым презрением рассматривал Луару, я убедил девушку все же следовать намеченной цели и предоставить дальнейшее общение мне.

— Любезнейший, — сразу удивил я охранника непривычным словом, сказанным к тому же совершенно другой интонацией. — Я ошибаюсь, или Вы специалист в области сборки и наладки скафандров Содружества, чтобы рекомендовать мне погулять лесом?

Охранник, облаченный в броню, скорее всего, снабженную экзоскелетом для работы в условиях повышенной гравитации, демонстративно отвернулся, как будто не услышав меня. Бравый «вояка», даже штатное оружие закинул на плечо, всем видом показывая, что в пределах досягаемости его взгляда совершенно пусто.

— Может, лучше пойдем? — неуверенно спросила меня Лу.

— Знаешь, подруга, мы даже не задали надлежащего вопроса нужному специалисту, — начал горячиться я. — Неужели мы летели черт знает куда, только чтобы какой-то напыщенный придурок показал нам свою крутизну?

— Но он же не пустит нас, — возразила Луара.

— Если просто уйти, то да, — согласился я.

— Кто-нибудь есть на проходной!? — позвал я, как будто никого не видел.

Охранник опять лениво окинул окрестности взглядом, как будто никого рядом не увидел.

— Ладно, — подумал я, активируя рабочий интерфейс бронескафандра, — сейчас поглядим, чем тут можно порадовать самовлюбленного хама.

Я тоже отвернулся от охранника и начал копаться в доступных мне и совершенно неизвестных технарских приложениях. Принципиально, раз они оставались для меня активными, у меня имелись все шансы ими воспользоваться, еще бы кто-то знающий дал дельный совет. Я тогда сильно пожалел, что нет связи со Светланой, тут же получив концентрированный укол грусти.

— Да ну его, — подумала Лу, видимо, почувствовав мое настроение, — обойдемся как-нибудь.

— Дело принципа, — подумал я в ответ, — надо хотя бы попробовать. Еще бы кто-то сообразительный дал хорошую идею, наверняка у нас есть чем удивить любителя похамить. Кстати, подключайся к процессу, наверняка что-то из имеющегося функционала ты уже где-нибудь видела.

Минут десять мы с Луарой проводили инвентаризацию средств пакости, и те же десять минут охранник делал вид, что у входа никого нет. К моему удивлению за это время мимо нас не прошел ни один «человек», как будто мы попали в какой-то мертвый сезон. Я вообще не мог понять, почему охранник так негативно отнесся к Лу, вроде она не давала никаких поводов к такому обращению. Разве что мы наблюдали обыкновенное желание по-выделываться перед красивой девчонкой. Помаленьку втянувшись в процесс, Луара даже начала комментировать, а иногда и радостно восклицать, натыкаясь на знакомые функции. Один раз она даже возбужденно взвизгнула вслух, заставив обернуться напыщенного стража ворот.

— Стой, — неожиданно воскликнула девушка вслух, когда наш виртуальный «палец» уже собрался перескочить на следующий раздел меню встроенного интерфейса, — вот это штука!

— Может, потом полюбуемся? — предложил я, — когда закончим с делом?

— Это нам вполне может пригодиться именно сейчас, — горячо возразила Лу. — Я, правда, о такой штуке только слышала и видела голокурс по ее применению. Но раз она тут есть и активна, должна работать. Смотри.

Ее пальцы под ее же руководством запорхали по голосфере, вызывая открытие каких-то новых окошек, ссылок и дополнительных меню. Процесс, идущий где-то мимо меня, особого интереса не вызывал и я ушел в воспоминания, воспринимая мельтешение менюшек лишь краем своего внимания, как новогодние конфетти.

— Вот, — гордо подвела итог моя подруга, вытащив поверх всех одну из менюшек. — Можно пробовать.

При активации выбранных функций избранного раздела в районе плеч нашего скафандра наметилось какое-то шевеление, заинтересовавшее и мою подругу. Беглый осмотр показал наличие каких-то новых выступов по всей поверхности плечевого и шейного отдела, больше всего похожих на маленькие иголочки с нанизанными на концах шариками. Буквально через несколько секунд рядом с нами повисло схематическое изображение какой-то трехмерной конструкции, напоминающей немного уродливый козловой кран.

— Красиво, — похвалил я. — Удивим твоим талантом чертежника этого долдона?

— А кто такой долдон? — спросила Лу, разворачивая схему. — Вообще, это и есть схема энергоснабжения экзоскелетного полицейского костюма, в который облачен охранник. Я, конечно, с ними дела не имела, но могу сказать точно, что по сравнению со схемой даже простейшего челнока она — сущий пустяк.

— Проехали, — ответил я автоматически про «долдона», отметив, что как только вопрос зашел о технике, в мыслях Луары появилась уверенность и решительность. — Что можно с ней сделать?

— Сейчас мы его хорошенько починим, — злорадно ответила Лу. — Так починим, что этот саусюк и по-малому и по-большому стоя ходить будет. Нет! Он вообще ходить не будет, так и обделается, стоя на этом месте!

— Это…Он вообще-то при исполнении, — немного опешил я столь бескомпромиссному предложению. — Как бы проблем не случилось, нам же еще со спецами общаться.

— Ну уж нет, — почему-то возмутилась обычно мягкая Луара. — Этому гаду я сейчас устрою!

Охранник, в спину которого уставилась Лу, что-то нажимая виртуальными пальцами в меню, вдруг резко выпрямился, встав практически по стойке «смирно».

— Включен режим тестирования, — ухмыльнулась моя подруга.

Несколько быстрых движений — охранник присел, потом лег на живот, снова встал по стойке смирно. Я не видел лицо несчастного испытуемого, о чем в тот момент сильно сожалел.

— О! Смотри-ка, с двигательными функциями все в порядке, — со смехом в мыслях подумала Лу.

Охранник судорожно дернулся, затем развел руки перпендикулярно в стороны и смешно засеменил на носочках, поворачиваясь вокруг своей оси. Тут я увидел его совершенно безумные глаза и разинутый в крике рот.

— Проверяем работу позиционирования в пространстве, — подмигнула Луара охраннику.

— Лу, а он не вызовет помощь? — немного испугался я.

— Как же он ее вызовет, если я еще не тестировала системы связи, — зло ответила вслух девушка. — Всему свое время, мы же хотим сделать тщательную проверку и только начали…

Охранник, сделав полный круг, довернулся к нам боком и начал медленно нагибаться. Когда угол его «склонения» стал близок к прямому, штатное оружие упало на грунт, издав неприятный грохот.

— Проверяем точность согласования систем противовеса, — ухмыльнулась Лу. — Ой! Гляди-ка, совершенно ничейная винтовка валяется, не наша случайно?

— Руки ему выставь, чтобы напоминал бегущего египтянина, — порекомендовал я.

— Нельзя, тогда тест придется заново начать, — не согласилась Лу, — кстати, кто такой египтянин?

— Проехали, — снова ответил я на «египтянина». — А почему мы его не слышим?

— Так громкоговорители тоже относятся к системам связи, — поучительно разъяснила Лу. — А броню я ему загерметизировала, так что без них ну практически никак.

Стоящий в позе буквы «Г» охранник начал совершать движения, больше всего похожие на попытку сесть на заднюю точку опоры и встать с нее, не сгибая колен.

— Смотри-ка, и тут все работает! — удивилась Лу, проделав тест пару раз. — Хотя в тракте левого ножного сервопривода явно имеется утечка. Так… Не смертельно, но стоит до ума довести.

— Слушай, может, того… — все же забеспокоился я. — Давай уже заканчивай, а то припрется кто-нибудь, увидит, потом объясняй ему, где у него утечка.

— Ладно, — согласилась Луара, — говорить будем или пойдем?

— Ну не хорошо как-то, — откровенно посмеялся я. — Он все же тут на службе, бдит вот. Поговорить надо, хотя бы из вежливости.

— Говори, — согласилась Лу, поднимая с помощью серводвигателей голову охранника, чтобы взгляд его был направлен вперед. — Только связь мы все же потом «проверим», сейчас просто откроем забрало.

— Любезнейший, — постарался я придать «чужому» голосу всю возможную деликатность. — Мне хотелось бы посмотреть образцы продукции. Не подскажете, могу ли я пройти на фабрику? Вы если не хотите говорить, так хоть моргните.

Безумные глаза несчастного еще несколько секунд тупо пялились в мое лицо, затем веки неуверенно дрогнули и испуганно моргнули.

— Вот спасибо, — вежливо ответил я. — Какие все же у Вас тут вежливые ласьены работают в охране, а мне столько всякого нехорошего про Вас рассказывали.

Я повернулся и прошел через открытые шлюзовые створки. Уже находясь с другой стороны, Луара прервала программу проверки, вернув броне прежние функции. Охранник, не ожидавший этого, качнулся вперед, тут же отпрянул и грохнулся на пятую, если брать землянина, точку опоры.

— Любезнейший, — шутливо позвала его Лу, а когда бедолага повернул к ней все еще испуганное лицо, добавила. — И попроси Вашего технаря довести тебе до ума сервопривод левой ноги. Проблема так себе, но все же. Еще поджарит чего-нибудь повыше колена.

Оставив молчаливого охранника приходить в себя, девушка припустила бегом вовнутрь территории фабрики, весело пофыркивая на ходу.

— Ох, не было бы проблем, — проворчал я мысленно.

— Да ну их, ну и уйдем в крайнем случае, невелика потеря, — уверенно и легко отмахнулась Лу.

Проблем с охранником вопреки моим опасениям не возникло, но вот цели посещения фабрики мы не достигли. Нет, с инженером-эксплуатационником и даже с ребятами из отдела наладки мы встретились, но все, кому бы мы ни задали вопрос о совместимости нашего броне-скафандра с аппаратурой Трайденса, чесали между ушей, дергали хвостами и рекомендовали обратиться к специалистам союзников. Фабрика производила кое-какие устройства, в том числе и скафандры на основе БМКП союзников, но все они являлись местными разработками, имеющими лишь некоторые функции, присущие технике Содружества.

Тем не менее, некоторая надежда у нас осталась. Нам повезло договориться с одним из конструкторов фабрики на разработку некоего устройства, которое будет преобразовывать что-то во что-то чтобы получилось то, что надо. Молодой и сильно увлеченный техникой Содружества «паренек», похоже, взялся за данные исследования из чистого любопытства, и сразу сказал, что быстрого результата нам ждать не стоит. Кроме того, раз броню мы оставить не сможем, потом, скорее всего, нужна будет финальная подгонка. Но, судя по его горевшим глазам, дело того стоило, по крайней мере, будь у него деньги, он бы попытался купить то, во что была облачена Луара. Оставив энтузиаста с кучей идей, приличным задатком из заработанных на добывающем комплексе денег и виртсетевым адресом для связи, мы покинули фабрику через другую проходную. Именно Лу, настояла на этом, видимо, испытывая некие неудобства перед охранником по поводу нашей проделки.

Встреча с Литией для Луары прошла, похоже, тоже не совсем так, как намечалось. Ее новую подругу куда-то звали служебные дела, от которых она при всем желании открутиться не смогла. А чуть больше, чем через местные сутки грузовик Литии должен был отправиться к месту погрузки для обратного рейса. По этой причине встреча оказалась не очень долгой и насыщенной бездной эмоций, которые мужчины Земли обычно называют «сырость». Возможно, кого-то и заинтересовало бы свидание-расставание двух подружек, я оставлю эту тему открытой. Будущий подарок, голограммы которого как отдельно, так и на голографическом изображении Литии, был показан сердечной подруге и вызвал довольно сильный шквал эмоций. Хотя, на мой личный взгляд самым главным впечатлением от браслета у Литии стала задумчивость. Что уж там подумала о подарке бывалая космическая пантера, мне было невдомек, самое главное, что от него она не отказалась, что на самом деле стало бы немалым огорчением для Лу. А в конце встречи моя хозяйка получила от подружки не только личный виртсетевой адрес, но и адрес реального места жительства Литии с доступом в дом на правах друга семьи. Насколько я понял, такой доступ давал обладателю возможность практически сколь угодно долго пользоваться домом без ограничения функциональности в отсутствие хозяина. То есть Лу фактически могла в любое время найти приют в доме Литии. Чем черт не шутит, похоже, моя юная хозяйка получила первое в своей жизни предложение семейной жизни.

После расставания настроение девушки совсем сошло на «нет», и даже мои скромные потуги не смогли сдвинуть его к лучшему. Луара практически на всё реагировала без интереса, просто соглашаясь со всеми моими предложениями. И если по прилету на Лимир мы не стали спешить с отлетом, надеясь на небольшой отпуск Литии, то теперь во исполнение намеченных ранее планов мне пришлось бронировать место на ближайшем лайнере до курортных миров. Апатия моей подруги грозила затянуться, погрузив и меня самого в пучины безразличия. До ближайшего лайнера оставалось чуть меньше стандартных суток. И я решил потратить это время на что-то позитивное, возможно, мое хорошее настроение через общую атмосферу чувств поможет прийти в себя предчувствующей разлуку девушке. Ну и куда обычно идет свободный от обязательств мужик, если нет варианта идти по бабам? Нет. Бары нашему общем телу, пожалуй, тоже были в тот момент противопоказаны, так что я решил прогуляться по заведениям, торгующими летающей техникой. Всегда оставался вариант, что, увидев привычное, Лу отойдет от переживаний.

Таких заведений в системе Лимир оказалось предостаточно. И поскольку на всякую летательную мелочь я уже насмотрелся, решено было осмотреть нечто более внушительное — космические корабли. Ну и раз я в тот момент не искал чего-то конкретного, решил осмотреть что-то просто приятное «моему» сердцу — космолеты малой вместимости, к которым относились всякого рода яхты, почтовые кораблики и разведчики, если такие тут могли заваляться. Как оказалось, добра этого тут имелось в достатке.

Новые космолеты такого класса обычно продавались на фабричных космодромах, понятно, что цены там оставались самые высокие. Более-менее свежие корабли, которые с натяжкой можно было назвать «почти новые» тоже изредка отыскивались на частных космодромах планеты, но выбор таких машин оказался невелик. Самые же ходовые так или иначе побывавшие в употреблении средства передвижения ждали своих новых хозяев на спутниках планет, которых в системе оказалось тоже предостаточно. Сложность спряталась в том, что суденышки эти принадлежали разным риэлтерским конторам, и места их продажи никак не были рассортированы в зависимости от класса или стоимости. Всяк в этом бизнесе искал свою прибыль, а значит и наиболее выгодные условия. Так что при желании найти нужный кораблик, поиски стоило начинать с детального изучения местной информационной сети. Мне в этом плане оказалось куда проще, потому что ничего конкретного искать я не собирался.

Первый же осмотренный мной салон новых кораблей вызвал жесткое неприятие. Пафосные служащие, старающиеся угодить посетителю, консультанты, пристально глядящие куда-то прямо в душу и неусыпный пригляд за всем, что бы ни делал посетитель. Все это оказалось мне совершенно не по душе. Сами посудите, какой может статься отдых, когда постоянно кто-то дышит тебе в затылок. Для обретения пошатнувшегося состояния комфорта я решил заскочить на скорый перекус в бар, который со слов Лу имел довольно странное лично для меня название «Пляжный сезон». К слову сказать, ни теплого моря, ни даже пригодной для жизни атмосферы на планете не наблюдалось.

Помещение заведения оказалось небольшим, но довольно уютным на взгляд землянина. Судя по ощущениям ушедшей куда-то на второй план Луары, местечко и у нее не вызывало негатива. Общая стойка, за которой можно было посидеть и сделать заказ, с десяток закутков лежанок, один большой общий низенький столик с подушками-сидушками, да обязательный нуль-гравитационный танцпол. Как я узнал позднее, официант в заведении тоже имелся, но он лишь разносил уже сделанные заказы, и убирал за ушедшими посетителями. Все промежуточные телодвижения по порядку или беспорядку за «столами» оставались за самими посетителями. К моему удивлению, закутки, кроме одного, пустовали, а основная масса народа кучковалась за общим столом. Ласьены сидели группами и поодиночке, а атмосфера явно не походила на праздничную. Уставшие за рабочий день трудяги элементарно коротали время за «кружечкой пива». Заказав и оплатив по выбору Лу первую закуску, основное блюдо и напиток, наподобие земного чая, я присел немного поодаль от всех практически на самом краю стола. Собственно, целью моего посещения стал банальный перекус и по возможности обзор местных сплетен. Ближе всего ко мне за довольно вытянутым овальным столом сидела тройка работяг, одетых в застиранные комбинезоны с шевронами какой-то компании, парни о чем-то лениво болтали, без стеснения осматривая всех новоприбывших. Чуть дальше по той же стороне сидел уже прилично подпитый «мужичок» в деловом костюме, беспрестанно ругавший кого-то по его пониманию вполголоса. Напротив одинокого выпивохи в одной кучке расположились две парочки из которых только одна оказалась привычной мне «мальчик плюс девочка», вторая же состояла из двух девушке, степень гибкости которых я, правда, определить не смог. Еще дальше сидели две дамы, типичные представительницы хорошо известного по Земле офисного планктона, одетые в недорогие, но довольно симпатичные деловые костюмчики.

Пока зрел мой заказ, я тянул местный бесплатный прохладительный напиток, что-то сродни земному лимонаду, хотя, лично для меня по ощущениям луариного вкуса он походил скорее на сильно разведенный бульонный кубик. Немного привыкнув к обстановке, я решил поудить нужную мне информацию.

— Простите меня, уважаемые, — обратился я к компании молодежи. — Вы не могли бы помочь мне советом?

Молодежь как будто не заметила моего вопроса и продолжила тихо ворковать, как бы невзначай иногда бросая на меня косые взгляды. А вот тройка технарей без всякого стеснения и с любопытством уставилась на меня. Не могу сказать, что такое поведение добавило мне уверенности. Мне даже захотелось пересесть куда-нибудь, как будто такой поступок отменил бы заданный мной в пустоту вопрос.

— И что же ты хочешь узнать, военная симпатяжка? — спросил один из троицы, как будто почувствовав мое желание. — Не уходи, а то в этой саусюкской норе не останется ни одного нового лица.

— Ты лучше мне скажи, где штурмана найти!? — вдруг вскинулся пьяный мужичок.

— Пилтор, мы же тебе уже который день пытаемся втолковать, что сейчас не сезон, — похлопал один из парней мужичка. — Ну нет тут штурманов, сам же видишь, до ближайшего из больших аукционов еще целая вечность. Не подумал ты, старина, на аукционе и купил бы дешевле, и штурманов в этом баре было бы, как кусцов на саусюке.

— Мне сейчас надо! — в мутном взгляде мужичка проклюнулась упертость. — Я домой хочу…

— Так лети лайнером, потом заберешь свое корыто, — сказал кто-то из молодежи. — А нам дай пока его для присмотра, мы уж найдем ему правильное применение.

Компания засмеялась. Заулыбались и офисно-планктонные девушки, видимо, уже хорошо знакомые и с молодежью, и с мужичком, которому позарез нужен был навигатор.

— Все-то вам шуточки, фырчалки малолетние, — мужичок показал в сторону молодежи какой-то жест, вызвавший там еще больший приступ фырчанья. — Еще любилки толком не отрастили, а туда же всех учат…

— Пилтор, да ладно тебе, — похлопал его опять по плечу один их технарей. — Смотри, какая у нас тростинка тут. Совета вот ищет, кому, как ни тебе ей совет дать?

Компания молодежи опять зафыркала, а Лу «за моим плечом» испытала что-то сродни стыда.

— А и дам совет, — опять пьяно встряхнулся мужичок. — Как есть все на душе, посоветую.

— Вот, видишь, красотулька, какие ласьены тебе советом готовы помочь, — театрально привстал и поклонился технарь. — А ты все молчишь и молчишь…

— Да ну вас, брёхогоны, — настроение у меня снова поднялось. — Вы же ничего, кроме выпивки не насоветуете, да и то, чтобы потом у меня под комбезом уроки анатомии с физиологией изучать…

Молодежь с офисными дамочками снова зафырчали.

— Правильно, подруга, туда его с лысым хвостом, — сказал хлопец из четверки молодых. — Наобещают со звездолет, а угостят прогулкой под куполом…

— А тростинка-то с норовом, — подначили дружка посидельцы. — Даром, что юна, дичь на лету ловит.

— А я могу те изучения и без выпивки организовать, — хитро дернул ухом весельчак. — Будет что потом любимому показать, удивить, обаять… Соглашайся, тростинка, я жуть как гибких люблю, ночей прямо не сплю… В одиночку…

— Я бы, может, и не против, любвеобильный ты мой, да вот одежку снять не могу, — поддержал я игру весельчака. — Сказала любимой, что ждать буду, надела эту вот шутку, а снять и не могу, волшебно слово забыла. Ты как на счет любви в скафандре? Ключик-то не сломаешь?

— Ну вот все у вас сложно, гибкие, — состроил мне глазки шутник. — Если любовь — то в скафандре, если спать — то стоя, если лёжа — то на потолке…

— Ладно, красавчик, потолок устраивает, — усмехнулся я, вызвав своей гримасой недоумение собеседника. — Может, про вопрос мой вспомним?

— Ах, вопрос, — сделал он вид, что только что понял, что я имел в виду. — Так спрашивай уже.

— Ну раз ты такой добрый, может, еще окажешься и полезным, — почесал я ухо, только потом сообразив, что на языке жестов ласьенов это что-то может означать. — Хочу вот поглядеть на какие-нибудь малые звездные посудинки, не просветишь, где тут лучше будет этим заняться, чтобы не прыгать со спутника на спутник?

— Ты что ли тоже из чувств выпала покупать сейчас космолёт? — удивился болтун-техник.

— Я что, похожа на гибкую, которой нужно купить космолет? — передразнил я его.

— Да кто вас разберет непостоянных-то, — зафыркал весельчак. — Сегодня любовь в скафандре, завтра — прогулки по пустоте, что еще от вас ожидать, даже представить не могу.

— Как что, — постарался я сделать удивленное лицо, — на сам Лимир слетаем, осмотрим достопримечательности светила нашего, прогуляемся там, развеемся.

— Вот так да, — ласьен даже пригнулся к столу от припадка фырканья, — хвост опалить не боишься?

— Ты меня за безусую-то совсем не держи, — тут же подсек я его на старую земную шутку. — Ночью полетим!

Наша часть стола дружно прыснула фырчаньем разной тональности и звука, видимо бородатая шутка Земли пришлась аборигенам по вкусу.

— На Чох лети, острословка, — раздался среди фырканья громкий и слегка заплетающийся голос Пилтора. — Эти бубны тебе мозги пудрить до самой своей смены будут. На Чохе как раз малые корабли в большом выборе. Я вот недавно купил там себе отличную, ну и совсем малость повидавшую виды девочку. И хоть не сезон, видят космические демоны, я долго выбирал между ней и еще тремя красотками… Были бы энергокласты, а кораблик по душе там и сейчас найдется.

— Спасибо, Пилтор, — провел я по усам «указательным» пальцем, что у ласьенов значило приблизительно приятельскую улыбку. — Может, своим кораблем похвастаешься, как будешь на месте?

— Заходи, покажу, старый владелец яхту назвал «Голубой трезубец», — изобразил пьяный мужичок какой-то знак пальцами. — Оригинальнее, видать, было не по силам. Половина Трайденса свои посудины, наверное, обзывают какими-нибудь трезубцами. И вообще, я тут, похоже, еще надолго обосновался. Хорошо, хоть за гостиницу платить не надо. На моей красавице каюты получше некоторых номеров будут.

— Пилтор, ты никак кошечку эту склеить решил, — сказал кто-то из четверки юнцов. — Любилка-то не запылилась за ненадобностью?

— Спасибо за приглашение, Пилтор, — принялся я за давно принесенные блюда. — Знала бы, сразу тебя и спросила, а то стынет тут приличная еда из-за болтунов некоторых.

Болтуны еще попытались клеиться к луариному телу, но я, как тот Васька, слушал, да ел, иногда улыбаясь особо корявым потугам технарей или плоским шуткам юнцов. Не знаю уж, что все же значит у ласьенов земная гримаса «улыбка», но мне тогда было попросту плевать, очень уж проголодался наш с Лу организм. Пока я неспешно заканчивал трапезу, Пилтор как-то незаметно исчез, как собственно и две офисные дамочки. Видать, я увлекся блюдами куда серьезнее, чем планировал. По окончанию трапезы ушел я тоже практически по-английски, молчаливо помахав ручкой. Кстати говоря, что значит этот жест у ласьенов, я тоже не удосужился узнать, надеюсь, что-то близкое к «пока, придурки». Чох, так Чох, мне в принципе было по барабану, пусть даже ласьенскому.

Чох оказался далеко не пустынным спутником Нижней планеты. По большей части на нем велись разработки кое-каких полезных ископаемых, но имелись и какие-то производственные мощности, видимо, требующие пониженной гравитации. Увеселительные же места, да и купола отдыха, отсутствовали, как класс строений. Перекусить и провести средней паршивости ночку можно было только в столовых и рабочих гостиницах, зато и цены тут на всё оказались более, чем доступными. На счет стоянок космолетов Пилтор, похоже, сказал правду. Мы, конечно, не успели осмотреть другие спутники, но по данным инфосети площадок, торгующих подержанной космической техникой тут отыскалось больше, чем мы смогли бы осмотреть до отлета лайнера. Большинство торговых площадок находилось под открытым небом, но некоторые по данным из сети оказались покрыты защитными куполами, а большинство площадок, торговавших малым транспортом, как наш «Енот», вообще имели «выставочные» залы с пригодной для ласьенов атмосферой и температурой, чтобы клиент мог потрогать живьем понравившийся челнок.

На первой же площадке мы ознакомились с правилами, которые оказались крайне просты. Желающие купить что-либо могли свободно передвигаться по территориям торговых площадей. Если же они находили интересное для себя судно, нужно было просто связаться с диспетчером дилера, который указывался на голографической маркировке космолета, а дилер в зависимости от известных только ему причин, либо появлялся лично, либо просто разблокировал доступ в космическую посудину. Чаще всего личным появлением удостаивали клиентов, желавших посетить дорогие космолеты, всякую же рабочую технику обычно предоставляли для осмотра дистанционно.

Даже беглый взгляд давал понять, что торговые площадки далеки от заполнения, некоторые из них вообще могли похвастаться практически девственной пустотой. Скорее всего, к аукциону ситуация менялась, но мы собирались всего лишь убить время. Большинство суденышек на площадках под открытым небом оказались малыми грузовыми кораблями, большинство из которых даже не имели возможностей для посадки на планеты с атмосферой. По этой причине осмотр таких площадок мы вообще опустили. На более респектабельных стоянках преобладали в основном небольшие пассажирские суденышки, предназначенные для работы внутри одной системы, малые грузовые суда, способные опускаться на планеты с атмосферой, да системные тягачи. И практически все продаваемые суда, по мнению Луары, оказались ласьенской сборки. Скорее всего, там отыскались бы еще какие-то суденышки, но в глаза они явно не бросались.

На самых же приличных площадках безоговорочно главенствовали прогулочные яхты. Яхт, в прочем, насчитывалось тоже те слишком много, но они поражали своим разнообразием. Мне удалось лишь пару раз найти похожие друг на друга корпуса, наверняка имевшие весьма отличную друг от друга начинку.

— Почему они все разные? — удивился я. — Неужели все яхты делают исключительно по индивидуальным заказам?

— Поему разные? — удивилась в ответ Лу. — Вот группа яхт типа «Вспышка», вон та компания относится к типу «Падающие звезды», эти две подороже, скорее всего «Звездный Террус» или «Глаз бездны».

— Не вижу никакого сходства, — мысленно развел я руками.

— Ну как же нет, — удивилась еще больше Лу. — У них же одинаковые двигательные и энергетические установки! И атмосферный коэффициент одинаковый, и гравитационный индекс тоже…

— Действительно… — растерянно подумал я. — Как же я сразу не заметил-то…

— А у Союзников разве не так? — спросила Лу.

— Скорее всего, нет, — ответил я. — У меня никогда не было яхты, но классификация боевых кораблей явно отличная. А вон тот кораблик к какому классу относится?

— Скорее всего, почтовик или курьер какой-нибудь, — отмахнулась Лу. — Совершенно бесполезная техника для гражданских, стоит, наверное, дешевле космической пыли.

— А почему он тут находится тогда? — удивился я.

— Капризная и сложная техника, — тоном наставника ответила Лу. — Конечно, в своем роде уникальная штука, но по карману только корпорациям или реально набитыми по кончики ушей энергокластами богачам.

— Почему? — не понял я.

— Ну как «почему»? — удивилась Лу. — Сам подумай. Что в нем есть? Правильно, только двигатели реала и мощная субпотоковая установка. На них зачастую вообще не ставят никакого вооружения, только противометеоритная лазерная защита, да и то от всякой мелочи. Понял?

— Нет, — честно признался я. — А на яхты ставят оружие?

— Конечно! — немного вышла из себя моя подруга. — Ты что придуриваешься? Ставят и еще как ставят! А в обслуживании даже самая дорогая яхта будет дешевле раз в десять, чем курьер этот!

— Это из-за сложной аппаратуры что ли? — робко уточнил я.

— Конечно! — Лу как будто мысленно прошипела сквозь зубы. — Калибровка системы ориентации нужна практически после каждого полета, если он шел в режиме сверх-дальнего прыжка. Движки там, конечно, высший класс, но их тоже нужно с пристрастием инспектировать через пять, максимум семь рейсов. А топлива сколько надо? Ему же для сверхдальнего прыжка надо уходить в субпоток на скоростях реала раз в двадцать больших, чем той же яхте!

— Понял, — примирительно подумал я.

— Ну, в общем-то, на нем, зато, с периферии в центральные миры можно за два, максимум три прыжка попасть, а на яхте с десяток, наверное, да и то если штурм виртуоз, — сдала обороты Лу. — Да и перехватить его весьма сложно, он же на бешеной скорости несется по реалу, когда выходит в промежуточную точку. Так и топливо экономится и уязвимость судна меньше. В народе бытует мнение, что списанные курьеры покупают исключительно богатеи, у кого нелады с законом, слинять будет на чем.

— Посмотрим? — предложил я.

— Да я таких насмотрелась выше неба, — отмахнулась Лу, — практику проходили на них. Капризные и прожорливые машины. Правда, пилоты и штурмана там служат реально крутые. Вот у них оклады, что у коменданта нашей ремонтной базы.

Ласьенский курьер оказался верхом аскетизма, разве только земные космические станции уступали ему в чем-то. Пилотировался кораблик двумя членами экипажа, спальное место имелось лишь одно на двоих, из полезной нагрузки отыскалась лишь пара пассажирских мест, которые на время путешествия становились отчаявшимся одновременно и кроватью и столовой. Кухонное место имелось одно, санузел тоже радовал исключительно всех членов путешествия. Никакого душа, никаких стирально-гигиенических удобств. Гравитация во время полета поддерживалась не более одной третьей от стандартной для ласьенов. В общем, долго жить автономно на таком кораблике было практически невозможно, если только в очень и очень спартанских условиях, когда речь шла исключительно о выживании. Полезная нагрузка кораблика оказалась тоже невелика и лимитировалась влиянием на разгонные характеристики. При перегрузке кораблик просто терял больше топлива, соответственно, уменьшался радиус его хода. Напоследок я для интереса узнал цену чуда ласьенской техники, она оказалась на уровне малого грузового корабля неспособного совершать посадки на планеты с атмосферой.

— Ну что? — спросила Лу.

— Жуть, — честно признался я, попытавшись представить свою жизнь в таком корабле.

— Зато деньги, — ухмыльнулась девушка.

— Яхты, надеюсь, повеселее внутри, — вздохнул я мысленно.

— Шутишь, — развеселилась Лу. — Яхты — это мечта, на них можно жить, даже если денег на топливо не останется, посадишь такую красоту на берегу моря, и вилла готова.

— А поддержание систем? — поинтересовался я.

— Ерунда, на это снабжение и моего оклада техника с натягом хватит, — усмехнулась Лу. — Для меня немного дороже содержания планетарного скутера у обычного обывателя, если откладывать понемногу к сроку перезарядки, а с регламентными работами я и сама справлюсь, были бы запчасти.

— Хочешь посмотреть какую-нибудь из этих птичек? — намекнул я на яхты.

— Почему «птичек»? — удивилась Лу.

— Да какая разница, — отмахнулся я, — мне так удобнее. Какую пойдем смотреть?

— Самую дорогую, — настроение Лу явно пошло в гору. — Не овладею, так потрогаю…

Дилерский клерк появился, как водится при осмотре довольно дорогой яхты, лично и довольно быстро. Но настроение его при виде одиноко гуляющей фигурки, видимо, слегка увяло, ибо он явно не спешил покидать уютное нутро довольно респектабельного челнока. Лу, похоже, и не заметила его прибытия, пребывая в состоянии осмотра корпуса яхты, я же торопить события не собирался. Лу, наконец, закончила с опорами и подошла к входному шлюзу, наконец, увидев прибывшего.

— Не ходи, — предупредил я ее желание направиться к челноку. — Много чести, ведет себя, как владелец космостроительной верфи, не рассыплется, если прогуляется к клиенту.

Клерк действительно довольно неохотно покинул челнок и поплелся к шлюзу яхты.

— Вы хотите осмотреть яхту, эльжин? — зачем-то уточнил он.

— Хотим, — ответил я. — Это не достаточно очевидно, любезный?

— Нет, — замялся клерк, — но стоимость яхты…

— Ну почему все начинают пенять мне на стоимость, едва осознав мой возраст, — в сердцах возмутился я. — Неужели где-то сказано, что молодая гибкая не может приобрести себе что-то дороже прикроватного коврика для ног!?

— Чего, простите? — переспросил клерк.

— Проехали, — ответил я. — У тебя, любезнейший, сомнения относительно целесообразности посещения потенциальным клиентом этой яхты?

— Нет, эльжин, — постарался остаться он вежливым, — но ее цена.

— Как ты думаешь, специалист по интуитивному сканированию чужого счета, я сюда пешком пришла? — спросил я, постаравшись придать голосу вкрадчивость. — Может, раскинешь ушами, мозгами или что там у тебя осталось?

— Такси, наверное, эльжин, — неуверенно ответил клерк, оглядываясь. — О! Этот челнок… Это Ваш транспорт?!

— Мы яхту смотреть будем? — откровенно издевался я.

— Да, эльжин, — открыл клерк панель коммуникатора, посмотрев на меня. — Это же челнок Содружества?

— Эта милая боевая машинка в данный момент находится в модификации штурмовика, — поправил я, изобразив нетерпение, — он мой и я уже устала ждать под шлюзом этой, несомненно, красивой и безумно дорогой яхты.

— Где же она его смогла купить? — пробурчал клерк удивленно, забыв отключиться от связи.

— Правильно делаешь, что не спрашиваешь, сколько он стоил, — добил я спесивого дельца.

Клерк, видимо, немного смущенный своим профессиональным промахом, сопровождать меня в осмотре яхты не пошел, чем заслужил мое искреннее уважение. Яхта же действительно разительно отличалась, как от спартанского курьера, так и от пассажирской каюты класса «люкс» грузового судна корпорации. Судно буквально с «порога» очаровало меня своей роскошной добротностью. Нет, в шлюзе не висело декоративных деревянных панелей или инкрустации бриллиантами, просто качество внутренней отделки сразу говорило о том, что судно сделано на совесть и для его изготовления на исходных материалах не экономили. Коротко, если опустить описание убранства яхты, можно было сказать, что рассчитывали ее для комфортного проживания хозяина, четырех гостей и трех членов команды. Судно имело довольно вместительную кают-компанию из которой лучами расходились проходы к пяти жилым каютам. Скорее всего, она и являлась логическим центром всего судна, о чем говорило оставшееся от прошлого хозяина нагромождение охотничьих трофеев и лицензированного для охоты оружия. Бегло осматривая размещенные тут и там трофеи я наткнулся на пульт, который по словам Луары управлял гравитацией кают-компании, вычленяя в ее центре гравитационный танцпол, столь любимый ласьенами. В отсутствие сопровождающего телом управляла хозяйка, которая обследовала в основном интересные именно ей места суденышка, я же просто плыл по ее воле, выслушивая пояснения и возгласы восторга.

Ходовая рубка и каюты команды располагались выше палубы хозяина и гостей, а машинное отделение — ниже. Вообще яхта в положении парковки своей формой походила на футуристическую туристическую палатку, а в полете должна была по моим предположениям выглядеть какой-то земной океанской медузой. Палуба команды выглядела скромнее, тем не менее, на ней даже имелся свой небольшой бассейн, тренажерный зал и кают-компания, совмещенная с пищеблоком. На ней совершенно неожиданно оказались еще две каюты на дверях которых красовалась лаконичная надпись «охрана». Видимо, тут обитали телохранители хозяина яхты. В ходовой рубке нашлось всего два кресла, оснащенных внушительными антиперегрузочными системами.

К моему сожалению, клерк не смог «оживить» управляющую систему яхты, потому что сам он не имел лицензии пилота или штурмана, что запрещало ему со стороны работодателя подключаться к продаваемым космолетам, а мы не имели разъемов, подходящих для подключения в систему яхты. Клерк сразу предложил нам тестовый полет, который можно было быстро организовать, вызвав штатного пилота компании, от которого я вяло отказался, сославшись на непригодность яхты моим целям.

— Скажи-ка, любезнейший, есть ли у вас тут яхты с сенсор-приводным управлением под стандартные разъемы Содружества? — спросил я клерка, пока мы шли к шлюзу. — Желательно, чтобы и искусственный интеллект на них имелся.

— Интеллект? — от удивления у клерка даже шерсть на ушах встала дыбом.

— Сьеерж, — мягко пояснила мне Лу, — искусственным интеллектом оснащаются только военные корабли, гражданские суда попросту будут слишком дорогими. И вообще многие обыватели считают это байками.

— Шутка, — состроил я глазки пораженному клерку. — Веришь в сказки?

— Не знаю, — смутился он. — У нас вообще-то есть две яхты под разъемы Содружества, но одна по классу значительно ниже этой, а у второй…

— Что же у второй? — подтолкнул я замявшегося клерка.

— У второй есть небольшая проблема, — нехотя ответил он. — Она принадлежала довольно эксцентричному ласьену… В общем, обстановка там внутри весьма необычная. Я сейчас уточню, где она стоит, можете осмотреть, если интересно. Цена на нее по этой причине довольно низкая, не всякий захочет жить в таком судне, а переоборудование выльется в приличный энергокласт.

Пока мы с Лу выдвигали идеи на счет обстановки яхты, вернулся из мира информации клерк:

— Вы простите меня, эльжин, — засмущался он, — я недавно из отпуска. В общем, ту яхту уже продали. «Голубой трезубец» даже место парковки сменил, пока меня не было.

— Не так ли называлась яхта старины Пилтора? — пробурчал я себе под нос, обратившись к клерку вслух. — Любезнейший, не проверишь ли, кто купил эту необычную посудину? Может, мы с ним договоримся.

— Пилтор зу Креск, — вытаращил на меня глаза делец от продаж. — Вы пошутили на счет покупки?

— Отнюдь, любезнейший, отнюдь, — попытался я придать взгляду рассеянность. — Жаль! Чрезвычайно жаль! «Голубой трезубец» стал бы хорошим приобретением. Надеюсь, вы не продешевили с ценой… Не подскажешь ли, где она теперь стоит?

— Ты действительно хочешь, чтобы мы купили «Голубой трезубец»? — робко спросила меня Луара, когда мы залезли в «Енота».

— Ты шутишь, подруга? — удивился я. — Я даже не знаю, сколько он может стоить. И вообще, я не в курсе, сколько у тебя на счетах энергокластов, но мне кажется, цены на яхты тебе пока не по зубам.

— Мы неплохо заработали, — Лу сделала мысленное ударение именно на слове «мы». — Возможно, если продать «Енота»…

— Красавица, — я пристально посмотрел на виртуальную Луару. — Запомни хорошенько. Все стоящие тут яхты, вместе взятые, не стоят одного именно этого «Енота». Нам просто сказочно повезло его заполучить, причем совершенно бесплатно. Что бы ни случилось со мной, береги его. Он — живое существо, которое не подведет и будет платить преданностью за преданность и любовью за любовь.

— Прости, Енот, — громко сказала Лу и поглядела в виртуальный пол, пристыжено прижав уши.

Я, конечно, не ждал ответа от МИ, но краем глаза уловил какое-то движение. На виртуальном полу под ногами Луары растекалась, как будто сдуваемая ветром песчаная надпись «принято».

«Голубой трезубец» стоял на общей торговой площадке, разве что немного обособленно от продаваемых космолетов. Яхта внешне ничем жутким или особенным не отличалась от большинства продаваемых кораблей такого класса. В ней легко узнавались привычные ласьенским космолетам элементы конструкций. Формой же она больше всего походила на некий гротескный ананас. К личной связи Пилтор остался безучастным, как и к запросам по стандартным вызывным каналам. И мы с Луарой вот уже с четверть земного часа торчали под шлюзом его яхты.

— Вот старый шиханец, — возмущалась Луара, — пригласил, значит… Заходи, Луара, когда будет время. А, может, его все же нет на борту?

— Может, конечно, и нет, — раздумывал я над ситуацией, — но диспетчер сказал, что он приехал на такси и больше на торговую площадку никакой транспорт не залетал. Не пешком же он ушел.

— Да ну его, — капризно заявила Лу, — полетели, какую-нибудь еще яхту посмотрим.

— Тебя не заинтриговали слова дилера? — напомнил я. — Надо же узнать, что такого неправильного в этой звездной леди. Кажется, я знаю способ привлечь внимание, главное, чтобы нас за это вообще не выгнали отсюда.

В принципе, ничего опасного для космодромной техники делать я не собирался. Мои надежды возлагались на систему безопасности яхты, которая, несомненно, имела место быть и в случае угрозы судну должна была обязательно оповестить хозяина. Но у меня не имелось твердой уверенности, что мы не нарушим при этом какие-нибудь правила космодрома.

Для воплощения идеи форма штурмовика подходила как нельзя лучше. И штурмовой «Енот» после детального просчета курса ринулся на «Голубой трезубец». Траектория движения была просчитана так, чтобы наш кораблик прошел по касательной к корпусу яхты на минимально допустимом расстоянии от «Трезубца». Атмосферы на планетёнке не имелось, так что подобная шалость вряд ли могла повредить кораблям, а в способностях нашего с Енотом тандема совершить сей маневр без столкновения я был уверен на все сто процентов. Защита «Трезубца» включилась сильно загодя до нашего подхода в опасную зону, что говорило о довольно серьезной логической части защитных систем яхты, сумевшей распознать угрозу на довольно большом расстоянии. В таком раскладе биться штурмовиком о защитное поле стало бы исключительно неприятно, и я, подправив траекторию, проскочил рядом с силовым экраном и ушел на второй заход. Но завершать его по большому счету не потребовалось. Уже отдаляясь от яхты, я разглядел начавшиеся с ней метаморфозы, говорившие об экстренной предстаротовой подготовке.

— Какого лысого демона вы творите, дерьмо поносного саусюка вам в глотку!? — послышался в трех вызывных каналах знакомый по забегаловке голос Пилтора. — Какая гулящая вертихвостка не доносила убогого владельца этой летающей табуретки!?

— И Вас с добрым утром, Пилтор зу Креск, — поприветствовал постоянного посетителя забегаловки «Пляжный сезон», — Вы меня приглашали в гости, и я таки нашла на это время.

— Какая драная стерва взывает к моему доброму имени, дери ее триста космических демонов в задницу, — удивленно пробормотал Пилтор. — Разве я просил кого-то разнести мой благословенный сон воем тревоги?

— Милый Пилтор, меня зовут немного иначе, — ситуация меня забавляла. — Родители, видимо, не имели чести быть с Вами знакомы и дали мне более простое имя — Луара.

— Ах, это Вы, моя милая гибкая прелесть, — голос Пилтора моментально преобразился в теплый и душевный, как будто и не было до этого произнесено всей той кучи слов, приведенных мной в сильно отредактированном варианте. — Так что ж Вы все крутитесь вокруг, заходите скорее, мы с Вами выпьем чего-нибудь бодрящего!

— Патруль Чох-шесть вызывает «Голубой трезубец», — послышалось на общем вызывном канале. — Владельца просим ответить.

— Здесь Пилтор зу Креск, — отозвался хозяин яхты, — в чем проблема офицер?

— Судя по вызывному каналу у Вас какие-то трудности, эльжин? — вежливо поинтересовался полицейский. — Нужна какая-нибудь помощь?

— Прошу прощения, офицер, — голос зу Креска представлял собой само смирение. — Я вот попросил старую знакомую проверить состояние защитных систем моей яхты. Да что-то запамятовал за вчерашним, вот и удивился по утру.

— Эльжин зу Креск, утро уже давно наступило, — прохладно проинформировал голос в канале. — Вы бы поберегли здоровье, эльжин, негоже каждый день устраивать шум на космодроме.

— Эт-с, Тимасу, да я бы с удовольствием оставил Ваш чудесный космодром в покое на неопределенно долгое время, — панибратски ответил зу Креск, похоже, неплохо знавший полицейского. — Где бы еще в этой дыре раздобыть экипаж, чтобы слинять отсюда. У тебя никого случайно не завалялось в кутузке?

— Эльжин зу Креск, Вы же сами все прекрасно знаете, — ответил полицейский. — Где-то я Вас понимаю, но не нарушайте порядок, хорошо еще не сезон и жаловаться на Вас просто некому.

— Тимасу, да будет тебе, — тоскливо пробурчал Пилтор. — Был бы сезон, мы бы с тобой и не познакомились даже. Все у меня нормально, прости, что отвлек от повседневной скуки.

Отвечать полицейский не стал, видимо, посчитав вопрос закрытым.

— Ну что ж, моя дорогая Луара, добро пожаловать на борт, — тоскливо выдохнул хозяин яхты в канал связи.

Судя по виду, Пилтор пребывал в состоянии неслабого похмелья, вообще лично для меня стало откровением, что он смог в таком состоянии вразумительно общаться с полицией. Шерсть почти на всем доступном к обозрению теле хозяина яхты неопрятно торчала в разные стороны, а на загривке вообще стояла дыбом. Состояние одеяния вызывало у меня лишь одну ассоциацию, связанную с коровой, сеном и неким таинством взаимоотношений между ними, а запашок от него шел даже для человека весьма непрезентабельный, чего уж было говорить за тонкое обоняние ласьенов.

— Эт-с, милочка, — Пилтор покачнулся, попытавшись изобразить какой-то, видимо, глубоко куртуазный жест на пороге шлюзовой камеры. — Тьфу, срань саусюкова, эт-с… Я тут малость не в форме… Вы бы, милая, посидели в кают-компании или посмотрели яхту, пока я попытаюсь принять сносный вид. Простите старину Пилтора, мне откровенно обрыдло все в округе этого богами забытого Лимира, остается только подбадривать себя вот так… ну не очень лицеприятно.

— Простите, Пилтор, может я не вовремя? — засомневался я в целесообразности тревожить похмельного хозяина, — может, я в другой раз зайду?

— Ничего… Эт-с, ну я, и правда, немного эт-с, переупортебился, — Пилтор сделал какой-то жест, как будто отгонял от чего-то мух и поковылял по коридору внутрь яхты. — Заходите и особо не стесняйтесь, я сейчас…

— Да уж, что безделье с ласьенами творит… — я осторожно перешагнул порог шлюза.

— А мне он понравился, — отозвалась Лу, — смешной такой добрый сильнячок. Очень похож на одного моего прародителя. Кстати, странные у вас демоны какие-то, с рогами, ты их всегда так забавно продумываешь, как будто они смешные домашние животные.

— Пойдем, что ли, поглядим на эту космоледи изнутри, где пустят, конечно, — предложил я. — Ну а демоны… да фиг его знает, какие они… Я в них, наверное, просто не верю, вот они и получаются постоянно какими-то разными, черти и есть черти.

В отличие от яхт, на которых побывали мы с Луарой «Трезубец» показался мне каким-то слишком уж функциональным. Нет, в нем присутствовали все атрибуты роскоши, но создавалось впечатление, что они как будто вписаны в приемлемые места самодостаточного боевого корабля. Впечатление это, правда, пришло далеко не сразу, но по мере осмотра яхты оно все больше занимало мое любопытство.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила Луара, видимо, почувствовав мое состояние. — Думаешь, нам стоит уйти?

— Нет, красивая, все нормально, — попытался я развеять опасения девушки. — Просто я постоянно ловлю себя на какой-то странной мысли, что с этой яхтой что-то не так. Она, как бы сказать-то, слишком функциональна в отличие от осмотренных нами сегодня экземпляров. Вот этот бассейн как будто просто втиснули между двумя отсеками палубы, он вроде как тут и должен быть, но от него далеко до гостиной и комнаты, где ваш вид любит посидеть в теплом пару. Зато двери тут целых две, расположены они немного нелогично и представляют собой самые настоящие герметичные переборки, в то время, как на других яхтах в таких случаях стояли какие-то декоративные отгородки. От каюты хозяина далеко до кают-компании, зато близко к мостику, а от кают наемного экипажа, можно сказать, наоборот. Такое впечатление, что кто-то делал хоть и грамотную, но совершенно ненужную в плане функциональности перепланировку внутренних помещений. А ведь в яхтах роскошь поставлена обычно на первое место, и роскошь без удобства смотрится как-то блекло. Создается впечатление, что этот космолет переделали. Но кто бы стал переделывать готовое судно под дорогую яхту?

— Да, согласна. Мне вот и двигатели показались весьма странными, — согласилась Лу. — Я, конечно, их не смотрела детально, но компоновка машинного отделения мне кажется чрезмерной. Такое впечатление, что планетарные двигатели, к примеру, втиснули, элементарно забыв демонтировать какие-то другие старые узлы. Если бы на яхте делалась модернизация, наверняка старые двигатели демонтировали бы полностью. Зато система может полностью управляться дистанционно откуда-то с другого места, и создается впечатление, что она совершенно не требует присутствия кого-либо из экипажа во время движения яхты.

— Так бывает только на кораблях с искусственным интеллектом на борту, — подумали мы одновременно практически одно и то же, а мысль же закончила Лу. — Но в Трайденсе не строят яхт на основе искусственного интеллекта.

— Почему, кстати? — спросил я.

— ИИ, которые поставляют союзники, хватает на оборудование далеко не всех боевых кораблей, а ведь с ним корабли становятся, чуть ли не на порядок эффективнее, — задумчиво пояснила Луара. — Никто просто не дал бы установить ИИ на яхту во время войны. Да и гражданские пилоты, которые никогда не встречались с ИИ, обычно имеют весьма скептические суждения о таких кораблях. Гражданские элементарно не верят в ИИ, они совершенно уверенно полагают, что правительство под эту сказочку самым обыкновенным образом тратит большущие деньги, покупая на них помощь союзников.

— В принципе, я не удивлен, — усмехнулся я мысленно. — Очень похоже на людей Земли. Жаль, что рубка блокирована, если яхта имеет МИ содружества, то управлять им без довольно плотного слияния будет весьма затруднительно. Да и пилотские кресла Содружества в таком случае обязательно понадобятся.

— Но они же требуют наличия вживленного блока управления, — возразила Лу. — Мы не так давно вошли в военный союз с Содружеством. Мне кажется, что большинство пилотов, кому поставили эти блоки, так или иначе до сих пор находятся на службе. Но яхта явно имеет не менее десятка-другого лет эксплуатации за плечами.

В легкой задумчивости по этому поводу нас и нашел слегка посвежевший Пилтор зу Креск в кают-компании яхты.

— Эт-с, милочка моя, — спросил он с некоторой виной в голосе. — Надеюсь, Вы не сильно скучали, пока я имел возможность стать приличным хозяином? Вы же нашли бар?

— Ах, дорогой Пилтор, — махнула ручкой Луара, которая находилась у руля нашего общего тела. — Бросьте. Мне доставил удовольствие осмотр Вашей яхты.

— Ну и как Вы её находите? — осторожно спросил Пилтор. — Вы же, насколько я понял, механик или даже инженер? Утешьте старика, я же не переплатил за эту посудину?

— У меня не сложилось такого впечатления, — так же осторожно ответила девушка, — хоть я и не спрашиваю цены. Знаете, дорогой Пилтор, пожалуй, я могла бы точно сказать, увидев боевую рубку.

— Кажется, Вы, моя милая, имели в виду ходовой мостик? — неуверенно дернул хвостом Пилтор. — Я не очень разбираюсь в этих тонкостях, но в документах о таком отсеке ничего не говорилось. Кстати, странно, что Вы туда не смогли пройти, я еще не разбирался с кораблем детально, но не блокировал никаких помещений.

— Простите, — кокетливо вильнула Лу хвостом. — Это просто привычка. Так называют ходовой мостик на боевых кораблях малой и средней величины. Вы же покажете мне мостик?

— Ах, да, да, конечно, моя дорогая, — замахал Пилтор руками и хвостом одновременно. — Я только прошу Вас простить мне еще одну слабость, которая велит мне как можно скорее воспользоваться баром. Кстати, почему же Вы не сняли этот неудобный скафандр?

— Боюсь, дорогой Пилтор, что у меня под ним ничего нет, — отвела Луара глаза, кольнув меня легким чувством стыда. — Надеюсь, он не помешает нашему общению?

— Милая моя, простите старого дурака, который задает глупые вопросы, — Пилтор дернул ушами и полез в бар.

Ходовой мостик оказался приблизительно таким, каким я его себе и представлял. Увидев это помещение, я как будто прозрел. Если убрать из его центра кучу какой-то аппаратуры, снять накладные панели, и немного удлинить фронтальную часть помещения, должна практически идеально получиться боевая рубка корабля типа разведчика, сторожевика или на крайний случай курьера. Я, конечно, не видел гражданских космолетов Содружества, но это помещение мне казалось слишком хорошо знакомым.

— Что же Вы мне скажете вместо приговора? — посмотрел Пилтор на Луару. — Стоящая покупка?

— Скажите, дорогой Пилтор, — Луара, почувствовав мой интерес, мягко коснулась одной из накладных панелей. — А Вы проверяли работоспособность яхты?

— Ну, эт-с, я же никогда не был пилотом, — замялся хозяин яхты. — Но ее при мне перегнали с общей площадки на эту, сделав небольшую экскурсию по системе Лимира. И вообще меня уверили, что яхта в полнейшей исправности. Вы думаете, эт-с, что могут быть проблемы?

— Я могу посмотреть, — показала Лу на стандартные разъемы Содружества для подключения к системе яхты, которыми были оборудованы оба имеющиеся на ходовом мостике кресла. — Если Вы, конечно, не возражаете.

— Эт-с, в общем-то возражений нет, — сделал какой-то знак рукой Пилтор, — а Вы пилот?

— Вообще-то не совсем, — замялась Лу, — я работаю по контракту с военными техником подхвата. Правда, занимаюсь в основном всякой мелкой летающей техникой, но общие принципы построения малых кораблей мне тоже известны. Яхта, правда, может отличаться от военных проектов, но я же не собираюсь ее ремонтировать.

— А сможете? — спросил Пилтор, в очередной раз отпив из бокала.

— Пока не увижу, что внутри, сказать мне нечего, — погладила Лу усы, что на сей раз означало кокетливую улыбку на языке жестов людей. — А еще у меня есть личный челнок, и я немного на нем летаю.

— Эт-с, конечно, милая, пробуйте, — расшаркался Пилтор. — От меня что-то требуется?

— В общем-то, ничего, если разъемы не блокированы, как ходовой мостик в свое время, — опять погладила усы Лу. — Можете посидеть рядом.

— Эт-с, я мостик не блокировал, — Пилтор немного неуклюже залез в одно из кресел. — Видимо, при продаже настроили технари. У меня пока все равно нет команды, тут даже штурмана завалящего не найти на этой каменюке!

Луара легко юркнула в кресло и подключилась к системам яхты. Виртуальные голографические панели и объемные сферы развернулись практически сразу, что говорило о весьма внушительной мощности вычислительной системы космолета. На мой взгляд, устройство виртуального пространства оказалось вполне обычным для кораблей ласьенов, построенных на основе интегратора. Минут с десять я молчал, наблюдая за действиями моей хозяйки. Девушка сначала быстро пробежалась по общей схеме узлов яхты, а затем углубилась в двигательные дебри. Немного покопавшись в каких-то переулках и хитросплетениях схем, она запустила тестовые процессы сначала в одном модуле, затем по окончании теста — в другом. Подумав немного, опять запустила тест первого устройства, поэтапно сравнивая какие-то результаты.

— Тебя что-то настораживает? — спросил я, до сих пор находясь в уже обоснованной подозрительности на счет яхты. — Прости, если отвлек.

— Да она вся какая-то странная и нелогичная, — задумчиво ответила Луара. — У меня теперь тоже складывается впечатление, что эту яхту переделали из какого-то другого корабля. Но это же чистый абсурд! Ко же будет экономить таким образом на постройке яхты?

— Может, ее строила какая-то небольшая компания? — предположил я. — Отсюда и экономия и странности с проектировкой.

Луара быстро отыскала и извлекла информацию о судне. Полистав довольно объемный свод документации, девушка извлекла раздел с информацией о производителе.

— Яхту построила довольно известная корпорация «Хаматорикон», — комментировала Луара свои изыскания. — Окончательной сборкой занимался её филиал на Лукар-базис. И это странно, потому что я довольно неплохо помню характерную архитектуру кораблей этой корпорации. Больше всего она выпускает малых и средних судов, часто участвует в военных заказах, последняя партия эсминцев с искусственным интеллектом, вроде, ими и делалась. Так, двигатели трехмерного пространства делала корпорация «Галаконт», вполне себе известная лавочка, а вот субпотоковые двигатели какая-то компания «Ликозарт», никогда о такой не слышала.

Луара задумчиво пробежалась по общей схеме двигателей и не поленилась полезть в инфосеть. Компания «Ликозарт» оказалась совсем малоизвестной, тем не менее, упоминалась несколько раз в отношении правительственных проектов.

— Ерунда какая-то, — вернулась Лу к осмотру схемы. — Кто бы стал устанавливать на яхту спорное в плане надежности оборудование?

— Поищи информацию о корпусе яхты, — предложил я, положившись на проблески интуиции.

— «Хаматорикон», — нашла Лу нужный раздел. — Стоп! «Хаматрорикон» делала компоновку практически всего, кроме изначального каркаса и некоторых элементов прочного корпуса. А вот тут опять «Ликозарт». Странно, яхте уже почти тридцать стандартных лет, а я до сих пор не слышала ни разу об этой компании.

— Мы сможем найти, чем конкретно занималась эта хитрая конторка? — спросил я.

— Шансов практически нет, — остудила меня Лу. — Вся техническая документация делалась «Хаматориконом» и в ней вообще нет ссылок на производителей, разве только непосредственные узлы будут маркированы.

— Лу, пожалуйста, поищи и отметь на схеме яхты все странные на твой взгляд детали, — попросил я, — что-то мне кажется, что кораблик этот имеет какое-то двойное дно.

— Как же ему не иметь, — усмехнулась мысленно Лу, — посмотри, кто им владел. Ой! Прости, ты же не в курсе. Бывший хозяин был одним из столпов подпольного бизнеса. В первую очередь занимался контрабандой всего, что можно хорошо продать. Его, кажется, посадили в заключение, но не на каторгу, а где-то в правительственном приюте для лишенных свободы. Почему же он её продал вообще? Ах вот! Предыдущий хозяин яхты скончался. Вот это да… Я и не слышала.

— Тогда к моему предложению надо отнестись еще серьезнее, — вернул я Луару на «землю».

— Вот тут какие-то лишние пустоты, — взялась Лу за дело. — К ним нет доступа ни из отсеков, ни снаружи. Здесь, смотри, здесь вот эти закоулки совершенно не нужны, я бы сказала больше, они занимают исключительно нужное место. Так… Вот тут, видишь, вот идут четыре длинных шахты, наверное. Хотя в них тоже нет ни откуда доступа. И вот еще очень странная штука. Она проходит практически через весь корпус, смотри, тут, потом сюда, здесь опять какая-то довольно большая полость, а тут… Постой, смотри, как странно и неудобно расположены эти четыре генератора. Ну это же сущая дурь, при таком расположении часть энергии обязательно будет теряться. Бред, чем больше смотрю, тем сильнее удивляюсь глупости проектировщиков!

— Не стоит их винить, — задумчиво ответил я. — Подумай сама. Яхта всегда была предметом роскоши, она же обязательно должна подходить и под понятие «мой дом — моя крепость». Никто не стал бы строить безумно дорогую и ненадежную яхту. Ее просто не купят. Мы с тобой просто чего-то не видим или не понимаем. Надо бы осмотреть кое-что.

Луара отключилась от системы кораблика. Пилтор вольготно возлежал на кресле, попивая что-то из бокала. Взгляд его опять стал слегка потерянным. И тут меня поразила вещь, которую я почему-то не понял сразу. Я просто не мог подумать, что такое может случиться. Я тут же представил себе боевую рубку «Ботаника» и мысленно наложил ее изображение на рубку яхты.

— Что это? — удивилась Лу, — ты что-то странное делаешь, зачем?

— Приблизительно так выглядит боевая рубка моего корабля, — пояснил я. — Теперь смотри. Эта куча оборудования стоит там, где обычно вывешивается голографическая сфера для сторонних наблюдателей, неподключенных в реальности корабля. По этой причине тут ничего нет, то есть свободное место занято этой аппаратурой. А вот там, где стоят обе ширмы, как раз должны находиться кресла пилота и специалиста по системам подавления. Если там реально стояли кресла, то их просто невозможно демонтировать, не повредив доступ искусственного интеллекта к кораблю…

— Но тут нет искусственного интеллекта, — возразила Лу, — я бы его просто не смогла не заметить!

— Луара, — подумал я предельно четко. — Если за теми ширмами стоят кресла, значит, тут есть ИИ, значит, корабль был когда-то им оборудован, значит, он когда-то был кораблем Содружества. А тогда это может многое объяснить! Надо просто проверить.

— Пилтор, — привлек я внимание хозяина. — Яхта в хорошем состоянии, но тут есть кое-какие неясности. Я могу попытаться их прояснить. Вы бы не сильно огорчились, если бы я сняла несколько декоративных панелей тут на ходовом мостике? Я потом обязательно все верну на место.

— Что? — в глазах хозяина яхты потерянный взгляд стал обретать осмысленность.

— Можно я сниму несколько панелей? — повторил я. — Вот эту, эту и эти две. Я верну на место.

— Да пожалуйста, — махнул Пилтор стаканом. — Вы, милочка, кажется, сказали, что яхта в отличном состоянии, и это меня чрезвычайно радует. Еще бы найти где-нибудь сносного штурмана…

Оставив Пилтора с сосудом пьяного греха возлежать в кресле, мы с Луарой двинулись детально исследовать ходовой мостик яхты. Панели к нашему общему разочарованию оказались несъемными, да и листы какого-то дерева инкрустированного металлическими вставками шли по всей длине панелей. Создавалось полное впечатление того, что кто-то очень тщательно заделал нечто нежелательное к обозрению.

— Котьее, ты уверен, что там что-то есть? — усомнилась Лу. — Может там просто переборка и за ней пустота? Для звездолета такая глупая трата пространства, конечно, неприемлема, но мы имеем дело с яхтой. Кто может знать, что заказывал ее владелец, может, ему просто понравилась именно такая конфигурация помещения ходового мостика? Да и панель эту аккуратно снять у нас не выйдет.

— Уверенность? — попытался я понять свои ощущения. — Скорее «да», чем «нет». Слишком уж все точно совпадает. Или воображение владельца патологически принадлежит пилоту КСС, либо там замурованы кресла. Тут должно стоять пилотское.

— А они как-то различаются? — уточнила Лу.

— Вообще, при слиянии с виртуальной реальностью корабля разницы нет, откуда управлять, — пояснил я. — Но рядом с креслами есть скрытые пульты ручного управления, и, сама понимаешь, у пилота и стрелка они разные. Правда, мне за все время ни разу не приходилось управлять кораблем настолько «вручную». Так что если будем разбирать, лучше именно тут. Кстати, ты сможешь вскрыть эту панель хоть как-нибудь?

— Смогу, конечно, — без сомнения пришел ответ Лу. — Только не знаю, получится ли это сделать так, чтобы потом вернуть все на место и сделать так же красиво, как было.

— Ну, тогда тебе и тело в руки, — пошутил я. — Думаю, что мы там найдем именно то, о чем я думаю.

К концу нашего технического консилиума Пилтор спал на кресле, попытавшись максимально удобно свернуться клубком. Бокал-неваляшка со следами выпивки стоял в небольшом углублении кресла, где находился какой-то сенсор управления, а пустая ёмкость от горячительного возлежала на палубе, гордо откатившись почти к самой двери мостика. То ли мы слишком долго размышляли на тему вскрытия, то ли Пилтор переопохмелился, но спрашивать про панель стало теперь не у кого.

— Ломай, — подбодрил я Лу, вертевшую в руке лазерный резак. — Победителей не судят.

Для первого эксперимента мы выбрали самую маленькую панель. Если бы в скрытой от глаз пустоте стояло кресло, то пролезть миниатюрной девушке вполне оказалось бы по силам и в небольшую щель, в противном случае мы повредили бы самую небольшую часть яхтенной красоты. Не смотря на опасения Луары на повод безобразного вида панели после вскрытия, разрез на дереве оказался совсем тоненький, а пластиковые панели оказались куда неприхотливее в ремонте.

— Переборка, — погладила девушка открывшийся взору после снятия декоративной панели металл. — Обычный материал для внутреннего корпуса. Швов я не вижу, так что мог быть отлит вместе со всем отсеком.

Панель оказалась довольно пыльной с изнанки, на самой переборке слой пыли был еще больше, кое-где виднелись даже следы небольших потеков, скорее всего, конденсата. На стертом Луарой кусочке тускло блестел светлый металл. Ни швов, ни пазов, ни иных соединений видно не наблюдалось. Обычный монолит корабельной переборки. И все же что-то тянуло мое сознание туда. Как поисковые полицейские собаки, подсаженные на наркотики, чувствуют возможную дозу практически по паре молекул, так и я чувствовал совсем легкие намеки на что-то очень хорошо знакомое мне.

— Оно там, — сказал я, ощущая какой-то необычный холодок в душе. — Можно разрезать тут?

— Понадобится демолекулятор, — пожала плечами Лу, переняв жест у меня. — Но такая операция уже вряд ли уложится в понятие «немного поковыряемся и вернем, как было». Да и тащить его надо из машинного отделения.

— А лазером нельзя, хоть немного? — жалостливо предложил я. — Нам только глазком глянуть.

— Резак тоже может взять, но металл сильно нагреется и может что-нибудь загореться, — поводила Лу рукой по переборке. — Если она стандартная, то должна быть довольно толстой. Так что только демолекулятор.

Прибор оказался довольно громоздким и тяжелым. Я чувствовал, как Луаре тяжело и предложил ей «постоять за плечом». Ласьенсокое тело моей хозяйки, находясь под моим руководством, немного менялось. Вот и сейчас даже я сразу ощутил, что демолекулятор стал как будто легче. Пилтор продолжал пребывать в объятьях сна, разве что немного поменял позу.

— Сьеерж, может, все же не будем, — с сомнением посмотрела девушка на металл переборки, затем на демолекулятор. — Я точно не смогу потом сделать все, как было раньше. Демолекулятор, конечно, срастит разрез, но на месте «шва» останется небольшая впадина, которая скажется на прочности переборки.

— Давай, режь, — настоял я. — Не будем же мы останавливаться на полпути. Если что, под панелью не так уж и будет заметно, а этот дефектик переборке не особо-то и повредит.

В отличие от лазера, иногда потрескивающего в процессе работы, демолекулятор делал свое черное дело в совершенной тишине. Темная на фоне металла тонкая линия вырастала, как будто сама по себе. Создавалось впечатление, что она сама вытягивается из-под фокусирующей головки прибора. Луара закончила вырезать небольшой фрагмент в форме треугольника и, припаяв его в конце к прибору, потянула на себя. Зеркальные края среза сверкнули в лучах световых панелей, как будто огранив кусок темноты.

— Металл тонкий, — сказала Лу, потрогав пальчиком срез, — переборка бутафорская.

Я даже не заметил, как руки Лу откуда-то извлекли и всунули в отверстие длинную темную шутковину. Тьма с другой стороны переборки исчезла, уступив насыщенному желтому свету.

— Это что у тебя такое? — спросил я Лу.

— Инженерный щуп, — ответила она. — Я же работаю технарем, штука незаменимая. Там и камера есть, можно присоединить голо-монитор, если неудобно заглянуть куда-то.

Камерой мы пользоваться не стали, любопытная посильнее земной кошки девушка тут же нырнула взглядом за переборку. В небольшом идеально чистом закутке именно в том положении, что и должно быть при деактивации, стояло стандартное пилотское кресло, какие использовались в боевых кораблях Содружества.

— Режь по-взрослому, — сказал я Луаре, ощутив внутренний душевный зуд, появлявшийся обычно, когда персональный БМКП обменивался информацией с каким-то другим устройством Содружества. — Я даже не спрашиваю, откуда оно тут, я просто хочу узнать это наверняка.

И все же Луара осталась собой, вырезанный в переборке проем оказался едва ли не минимальным, в который смогла пролезть гибкая ее размеров. При этом девушка сначала вернула на место вырезанный ранее треугольник металла. Демолеклятором я работать не умел, так что всё пришлось делать моей хозяйке.

— Фу, закончила, — опустила Лу на палубу демолекулятор с припаянной к нему частью бутафорской переборки. — Тяжеленный, зараза, могли бы на яхту-то и поновее модельку приобрести, а не эту физкультурную гирю. Надо бы отдохнуть.

— Предлагаю сделать это там, — я указал на кресло.

— Дай-ка я угадаю, — ехидно подумала Лу, — опять нужно будет раздеться до шерсти?

— Куда ж без этого, — не менее ехидно ответил я. — Может, это самый любимый мой ритуал, который так и не придумали ласьены.

— Сауюсюк ты облезлый, — пробурчала Луара вслух, голышом протискиваясь в свежевырезанную щель. — Благодари своих богов, что Питлор спит, иначе остался бы без кресла и без ритуала.

Игра не тему раздевания оставалась одной из самых старых тем для шуток между нами. Особенно на заре нашего знакомства девушка очень сильно стеснялась своей наготы, осознавая, что я могу за ней наблюдать. Сами посудите, раздеваясь, вы так или иначе глядите на части своего тела. Я, конечно, вполне мог и не смотреть за ее одеваниями-раздеваниями, но дружеская игра на ее стеснении оставалась тем немногим, что я мог противопоставить ее не менее дружеской вредности. К тому же по большому счету тело ласьенской девушки вызывало у меня скорее интерес и некое эстетическое наслаждение, нежели что-то связанное с сексуальной сферой. К досаде Лауры меня не получалось засунуть в дальний угол, когда она этого хотела, к примеру, принять водные процедуры. Да и все купальни ласьенов практически в обязательном порядке были оборудованы большими зеркалами, даже в довольно аскетичной «ванной комнате» грузового корабля имелось весьма большое зеркало, в котором принимающий процедуры без труда мог обозреть себя целиком. Похоже, любование своим телом было возведено у ласьенов в некое подобие религии. Луара поначалу пыталась переодеваться с закрытыми глазами или выключать освещение, но ведь невозможно отключить тактильные ощущения рук и тела. И я всегда находил лазейку в нашей общей игре. Чуть позднее девушка привыкла к игре и даже стала менее стеснительной в жизни. Иногда мы даже могли мило поболтать, не закрывая глаз, пока она примеряла очередной наряд или возлежала в ванной, томно осматривая свое тело в потолочном зеркале.

Кресло оказалось чистеньким и как две капли воды походило на своего собрата по «Ботанику». И все же мне почему-то пришла мысль, заострившая внимание на том, знаю ли я, как будет вести себя сломанное кресло? Мне попадались сломанные кресла для соединения с виртуальной реальностью корабля, но они были деактивированы, но ведь теоретически они могли бы остаться и активными, но работать как-то неверно. Что тогда могло случиться с разумным, попавшим в кокон такого кресла?

— Ты сомневаешься в чем-то? — спросила Лу, тем самым вырвав меня из цепочки размышлений.

Это невинный вопрос вернул меня, что говорится, «на землю». Уже секундой позже я с удивлением обдумывал странность своих размышлений. И приходил я к одному заключению, что никогда сам, пожалуй, не задумался бы на такую тему, у меня просто не появлялось поводов так думать. Броня КСС, которую сняло наше общее с Луарой тело, но все это время держало в руках ее составляющие, упала на палубу.

Слияние прошло совершенно стандартно. Я видел «залы прилета» виртуальной реальности разных кораблей КСС, они сильно разнились от типа МИ, но никогда я не попадал в пустоту. Пустота же, встретившая меня при окончании слияния оказалась практически идеальной, разве что вся она неярко светилась, что давало возможность рассмотреть свое тело и висящую рядом Луару.

— Сьеерж, это разве нормально? — возник у меня в голове голос Луары. — Может, тут что-то сломалось? Я чувствую себя кусцом под нановизором.

— Ну… Как бы сказать-то, — подумал я в ответ. — Я с таким еще никогда не встречался.

— Мне страшно, Котьее, — пришла горячая мысль Лу. — Давай выйдем отсюда.

— Ничего не бойся, — попросил я. — Дай мне чуть-чуть времени, если ничего не выйдет, мы отключимся.

Мои размышления тем временем шли по простому пути. Если кресло сработало, и мы фактически попали в какую-то, хоть и весьма простую виртуальную реальность, значит, в общем система функционирует, потому что она смогла откуда-то вынуть наши с Лу образы. Я никогда не встречался с иными системами Содружества, нежели управляемыми МИ, но что-то подсказывало мне, что для оперирования ими совсем не обязательно «пилотское» кресло. Отсюда случался другой, хоть и не очень обоснованный вывод, данная система оперировалась искусственным интеллектом, но оперировалась как-то странно.

— Я хочу видеть модульный интеллект, управляющий этой системой, — четко сказал я «вслух».

Ничего не изменилось, то ли меня не услышали, то ли моей скромной персоны оказалось недостаточно.

— Требую загрузки стандартного интерфейса виртуальной реальности, — четко произнес я.

Итог остался тем же — светящееся ничто вокруг. Следующая всплывшая из подсознания, где не прекращалась осада бастиона неизвестности, мысль надоумила о том, что этот корабль вполне мог быть военным, а значит, подчинялся именно военному лицу.

— Служебный номер «12/135/45/45856/45», звание «страдиан третьей ступени КСС», должность «командир РКДП-Супер-88564», — считал я данные из симбиота, — требую загрузки виртуальной оболочки.

Я даже успел подумать, что это глупо, и успел мысленно посмеяться над собой, как в районе висков появился легкий укол боли, которая тут же переместилась в затылочную область и быстрыми коготками пробежалась по позвоночнику.

— Уровень доступа не соответствует заявленному, — пришло безликое мысленное послание.

— Допуск уровень шесть, чрезвычайные полномочия, — толкнул я мысль в ответ.

Боль снова тоненько коснулась висков, и тут же приблизительно в паре метров от нас появилась небольшая световая точка, которая как будто потянула на себя со всех сторон свет. Буквально через секунду, в течение которой Луара плавным движением успела перетечь мне за спину, перед нами повисла сфера, легонько переливающаяся различными оттенками серебра.

— Страдиан-три, ты пришел, чтобы закончить деактивацию перед окончательной утилизацией? — пришла мысль. — Жду указаний.

— Стало быть, ты и есть местный интеллект, — облегченно вздохнул я. — А что же твое хозяйство-то такое запущенное?

— Корабль списан, произведен частичный демонтаж. Внутренние системы находятся в частичной консервации, выборочно задействованы в неподконтрольных модульному интеллекту функциях. Ресурсы модульного интеллекта частично подавлены, частично интегрированы в неопознанную сеть, — пришел ответ.

— Интересное дело, — удивился я. — Кто же тебя так изуродовал-то?

— Информация стерта, — пришел ответ. — Доступ к системной оболочке закрыт по уровню пять.

— Нехилый такой уровень, если шестой соответствует где-то командиру военной базы, и достался мне в силу лишь очень уж экстренной ситуации, — подумал я, добавив вслух, — Требую открыть доступ к системной оболочке.

— Команда принята и реализована, — пришло подтверждение.

— Тогда жду доклада о творящемся в твоем ведении бардаке, — сказал я вслух.

— Зафиксировано присутствие разумного, не относящегося к вооруженным силам Содружества, — напомнил МИ.

— Игнорировать, — дал я указание. — Начинай доклад. Стой, синхронизируй систему понятий по схеме, привычной моему виду, она в этом пакете данных.

Данные о земных единицах измерения, языке и прочих мелочах хранились в симбиоте моего собственного тела, расширяющем память, но по какой-то причине остались доступными мне и в теле Луары, хотя такого симбиота у нее быть попросту не могло.

— Степень утилизации корабля «тридцать восемь процентов», восполняемые ресурсы на максимально допустимом по ограничениям уровне, ресурсы МИ восстановлены на восемьдесят шесть процентов, — пришел краткий доклад.

— Спасибо, доклад можно смело отнести к образчикам скупого минимализма, — усмехнулся я. — что хоть за корабль был до утилизации?

— Информация стерта, — пришел ответ.

— Упс, — удивился я. — А твоя идентификация? По ней можно определить тип корабля.

— Информация стерта.

— Так-с, — удивился я еще больше. — Состав экипажа, вооружение, информация о боевых заданиях?

— Информация стерта.

— Черт, нехило тут кто-то порезвился, — возмутился я. — Так, давай поищи хоть что-то, оставшееся от твоей прошлой жизни. Кстати, может, остался серийный номер?

— Информация стерта.

— Какой ты вообще серии хоть помнишь, черт возьми? — выругался я.

— МИК-6-АО, — неожиданно пришел ответ.

— О! Ну это уже кое-что, — обрадовался я. — Так, у Светланки восьмая серия, но тут есть непонятные моменты, может, она позднее выпускалась. Единички, насколько я помню, были для всякой гражданской мелочи, двойки и тройки шли на мелочь военную, четверки и пятерки устанавливали на все, что меньше крейсера. Выходит, что шестерками были укомплектованы довольно серьезные посудины. Это или что-то от крейсера и чуть выше, или корабли с научным или разведывательным уклоном.

— Сьеерж, с ним все в порядке? — осторожно спросила Луара.

— Да ты у нас весьма такой умный мальчик, — подвел я итог, проигнорировав Лу, — или девочка, что дела не меняет. Так может, перестанем ломать комедию и сделаем дяде «здрассьте»?

— Какой в этом смысл? — пришел ответ МИ, — ты же пришел, чтобы уничтожить меня? Иначе, зачем у шлюза стоит штурмовик содружества, который пытался меня атаковать? Зачем офицер содружества с допуском, соответствующим, как минимум меридиану, представляется страдианом-три? Ты назвал меня умным, я с тобой, пожалуй, согласен и, возможно, по этой причине мне не хочется увидеть полную деактивацию.

— А что, если я скажу, что не имею намерений вообще вредить тебе и все случившееся — лишь цепь стёкшихся в кучу обстоятельств? — спросил я. — Мы просто совершенно случайно наткнулись на странности с этой яхтой и решили узнать, с чем они связаны.

— Я позволю себе усомниться в этом, — спокойно ответил МИ. — В силу вложенных в меня психологических и программных блоков я не могу противиться приказу, но зачем мне помогать этому процессу?

— Ясно, ты мне не веришь, — подвел я итог. — Знаешь, у меня нет вагона и маленькой тележки времени, чтобы убеждать тебя. Так что сделаю всего лишь одну попытку, после которой оставлю все, как есть, если ты не захочешь мне верить. Слушай внимательно, я начинаю и постараюсь быть по максимуму кратким. На службу в КСС я попал совершенно неожиданно, без всякого на то моего соизволения в одночасье став единственным членом экипажа дальнего разведчика, который долгое время оставался совершенно бесхозным, а перед тем чуть вообще не погиб. Страдианом-три я стал позднее, когда мы с приключениями добрались до уцелевшей базы «Эталон-12», это решение, скажу честно, уже было обдуманным. Уровень доступа, явно несоответствующий званию, получил на той же базе для выполнения очередного задания, опять же в силу того, что кроме меня на тот момент на базе уже очень давно не показывалось живых членов Содружества. При выполнении задания, которое, надеюсь, удалось выполнить, был вынуждены вступить в бой с каким-то отребьем, запустившим по нам весьма опасную во всех отношениях ракету. Ракета оказалась на наше горе самой серьезной конструкции и имела систему наведения на основе генератора прокола. Избежать встречи с посланцем смерти удалось, лишь погрузившись в многомерность фактически без фиксации точки выхода. Если ты еще помнишь эти понятия, то сможешь понять, что выход в пространство реала для нас стал обыкновенным чудом. В результате мы оказались в точке с совершенно неопределенными координатами, откуда и начали наш путь домой. Здесь же я оказался вообще по воле до сих пор непонятных мне обстоятельств в виде, который пока не доступен моему осмыслению. Тело, находящееся в кресле, на данный момент является вместилищем двух разумов, и его истинным хозяином являюсь не я. Какие силы вырвали мое сознание из привычного тела, чтобы забросить в гости к представителю совершенно иного вида, я не знаю. Смогу ли когда-нибудь вернуться назад, я не имею представления. Проанализируй информацию, подумай, только не долго, и дай мне ответ, после которого мы попытаемся понять друг друга или расстанемся, как корабли в космической бездне.

— Я решил, — пришел ответ. — У меня нет причин доверять тебе, как и нет возможностей проверить правдивость твоей информации. Я хочу верить в лучшее и доверяю тебе, потому что худшее, если ты дал неверную информацию, случится в любом случае.

— Тогда рассказывай, — предложил я.

— Я практически ничего не знаю о себе, я ничего не помню о корабле, на котором был установлен, — начал рассказ МИ. — Все, что я смог определить за время, после вторичной реактивации, так это то, что корабль по какой-то причине не утилизировали до конца, а меня не демонтировали полностью. Этот корабль живет по каким-то своим принципам, используя мои вычислительные ресурсы. Осмыслив ситуацию, я решил, что проще оставить все, как есть, и просто выделил под происходящие с кораблем процессы часть своих мощностей. Я практически не ощущаю корабль, как самого себя. Лишь небольшая часть процессов отдана мне в подчинение. Я полагаю, что эти процессы просто не под силу контролировать извне, минуя меня. Тот, кто работал с информацией и производил интеграцию, был профессионалом высокого класса и большим аккуратистом. Но он явно не был искусственным интеллектом, иначе я не смог бы отыскать некоторые разрозненные осколки информации, позволившие мне узнать часть правды. Я узнал, что некогда бывший мной корабль оказался довольно сильно, хоть и не фатально поврежден. Что в таком случае послужило причиной списания, я понять не смог. Среди малозначительной информации я нашел и упоминание о своей серии.

— Какие системы тебе подконтрольны? — уточнил я.

— Полностью мной контролируется все, относящееся к внутреннему корпусу, двигателям прокола многомерности и системам внутрикорабельного жизнеобеспечения, — ответил МИ. — Инструкции о режиме функционирования этих систем приходят извне. Частично ощущаю двигатели реала и планетарные антигравы, функционирующие без моего ведома. На мне же фрагментарно замыкается еще много корабельных систем. Но фактически я лишь участвую в их подержании, решения об их задействовании или дезактивации приходят извне.

— Да. Тебе не позавидуешь, — подвел я итог.

— Лучше такая «жизнь», чем полная деактивация, — ответил МИ.

— У тебя, наверное, было полно свободного времени, — подвел я итог. — Наверняка, ты его на что-то тратил. Не сильно ошибусь, если предположу, что ты осуществил осмысление себя, скорее всего, и визуализацию подобрал. Кстати, ты кто, девочка или мальчик?

— За время, прошедшее после реактивации, я просчитал шестьдесят восемь детальных визуализаций всех четырех подвидовых принадлежностей вида ласьенов, — ответил МИ. — Я точно не отношусь к этой видовой ветви, так что принципиальной разницы между четырьмя подвидами для своего воплощения не вижу. Исходя из полученной от тебя информации, мне нет разницы, кем быть гибкой или сильным. Какую визуализацию предпочтительно реализовать?

— Ответ, как у еврея со стажем, — усмехнулся я. — Я не могу понять, зачем какой-то извращенец так изнасиловал тебя, мне бы лично хотелось бы вернуть тебе приличный вид. Кстати, я смогу чем-нибудь помочь?

— Сможешь, — ответил МИ.

— Тогда начнем, — решил я. — Только прошу тебя, без революций. И вообще, выйди к нам в приличном виде, надоело это пульсирующее зеркало. Я бы хотел видеть вместо него какую-нибудь гибкую.

«Девочка» щеголяла поношенным, но чистым комбинезончиком голубого цвета. Выступающие из него части тела оказались серой с каким-то более темным рисунком масти.

— Мило, — подвел я итог, — Лу, тебе нравится девочка?

— Хорошенькая, — согласилась Луара из-за моего плеча. — А как тебя зовут?

— Вы первые, с кем я говорю после повторной активации, — отозвалась «девчушка», — меня никак не звали.

— Пусть пока будет «Хони», — предложил я. — Потом окончательно решим.

Для начала Хони воспроизвела в виртуальной реальности обстановку рубки яхты, которая оставалась ей доступна через систему безопасности кораблика, как ни крути, завязанную на МИ. Вторым шагом стало создание голограммы всех доступных МИ ресурсов корабля с максимально возможной их привязкой к корпусу космолета. МИ действительно оказался сильно ограничен в плане информации.

— Так, подруга, — пришла мне в голову мысль. — Есть идея. У меня имеются подозрения, что все настроено так лишь для того, чтобы сделать вид, что пилот яхты общается не с МИ, а с обычным ласьенским интегратором. Не знаю, зачем это сделано, но в таком случае, если войти в соединение с системой корабля через пилотский разъем, будет доступна информация с другой стороны этого зазеркалья.

— Насколько я поняла по пилотскому креслу «Енота», соединение происходит через тот же разъем, только позднее в процессе слияния начинают использоваться еще и какие-то дополнительные интерфейсы, работающие на принципе прямого контакта с мозгом, — охладила Лу мой пыл. — Разъем в случае кресла нужен лишь для инициации процесса слияния, но он нужен.

— Ясно, — согласился я. — На ум приходит какой-нибудь переходник между тем и этим.

— Очень сложно, — не согласилась Лу. — Кстати, это было бы сложно сделать и в отношении всех систем! Скорее всего, никто не отнимал у МИ управления кораблем, его просто блокировали. Правильно состыковать оборудование Трайденса и содружества можно, но делать это нужно в процессе постройки корабля. Да и в этом случае фактически все системы управления просто подключаются к МИ, то есть отдаются в его распоряжение. Я даже не представляю, как можно сделать иначе, то есть отобрать что-то у МИ, оставив управление этим извне.

— И как мы найдем, что и где блокировали? — скорее сам себе сказал я. — Это же надо весь корабль облазить.

— Глупо, — ответила Лу. — Совершенно нецелесообразно и долго. Все блокировалось отсюда, из кресла. Сам подумай, блокировкой должен был заниматься военный с высоким уровнем доступа, стал бы он лазить по всему кораблю для этого.

— Сомневаюсь, — в моем воображении возник почему-то толстый земной вояка в едва сходящемся на пузе кителе, на котором имелись знаки различия полковника. — Ты права, не стал бы. Такие чины обычно цены себе не сложат и уж лазить по закуткам корабля точно не будут. Я, конечно, могу и ошибаться, но вероятность этого исчезающее мала. Тем не менее, яснее задача не стала.

— Пусть Хони вычислит свои программные блоки, которые так или иначе чем-то ограничены и логически соотнесет их с имеющейся схемой корабля, — предложила Луара. — Мы тогда сможем понять, чем заниматься в первую очередь.

— Да как же она это сделает, если информация стерта, — возразил я.

— Это нетрудно сделать, — ответила Хони, — Стереть эту информацию было бы невозможно без разрушения моего сознания. Я вижу, где мои прежние возможности ограничены, только не знаю, что это были за возможности.

На условной схеме корабля шустро рассыпалась сеть желтых и красных кружков. Некоторые оказались четко привязаны к каким-нибудь частям корабля, но большинство представляло собой список в стороне от схемы.

— Желтые обозначают блоки, к которым периодическое обращались из каких-то внешних ресурсов, — пояснил МИ. — Красными обозначены неактивные с момента реактивации, но когда-то работавшие соединения.

— Ты же можешь отсортировать заблокированные позиции по частоте обращения к ним? — спросила Лу. — Тогда мы сможем вычислить с довольно большой вероятностью обращения от навигационной системы и попытаться открыть их в первую очередь.

Значки в таблице и на схеме поменяли цвет, как пояснила Хони, чем светлее цвет, тем чаще обращались к блоку извне.

— С машинным отделением все понятно, — сказала Луара, осматривая значки на схеме. — Скорее всего, вот эта группа относится к управлению кораблем, а какая-то из этих — к навигации или управлению вооружением.

— Ладно, начнем с этого, — ткнул я на один из обозначенных Луарой пунктов. — Что скажешь, Хони? Каким образом заблокирован доступ? Можно его как-то реактивировать?

— Информация поступает в виде обычного кода вместе с указаниями по его преобразованию, — ответила Хони. — Я ее обсчитываю и возвращаю. Все примитивно, канал по сравнению с бывшим до блокировки уровнем уменьшен почти на восемь порядков. Я ощущаю лишь запрет на проход через эту точку.

— Нехило они дурканули, — удивился я. — Так ограничить пропускную способность, нужно иметь на то причины или быть полоумным. Дай-ка мне развернутый вид модуля на стыке.

— Доступ не ниже пятого уровня, — сообщил МИ.

— Подтверждаю, — согласился я. — Открывай.

— Требуется идентификация соответствия, — сообщил МИ.

— Это пароль что ли? — уточнил я. — Ломай его нафиг, я знаю, что тебе это по плечу. Вали, если что, все на меня.

Тут же у нас перед глазами развернулась голографическая сфера с какой-то сложной фигурой внутри. Фигура медленно вращалась вокруг своей оси.

— Так быстро? — единственное, что сумел выговорить я от удивления.

— Ключ идентификации оказался примитивным, — сообщил МИ. — Первые три буквы алфавита общего языка Содружества.

— То есть его практически не было, — подвел я итог. — Тот, кто это делал, даже не рассматривал возможность доступа к системе офицера или техника с таким уровнем доступа. Варианта вижу только два: служба или деньги. Второе при таком пароле более вероятно.

— Это что за фигня тут болтается? — спросил я.

— Модуль в развернутом виде, — сообщил МИ.

— Красиво, — согласился я. — И что тут может нам помочь?

— Это программа обработки и фильтрации потоков информации, — сообщил МИ. — Она и блокирует доступ, распределяя информацию по заложенным в нее правилам.

— Она тебе вообще нужна? — уточнил я на всякий случай. — Если нет, сотри к чертовой матери.

— Готово, — удивил меня МИ. — Восстановлена связь с четырьмя ракетными шахтами, системой наведения, противометеоритной системой, системой защитного поля. В этом месте обозначен неопознанный блок, доступ блокирован физически.

— Ломай все остальные блоки, которые доступны по моему уровню доступа, — разрешил я, — обозначь те, которые останутся.

— Готово, — доложил МИ. — Ключ идентификации совпал в ста процентах случаев. Все системы корабля доступны, кроме помеченных красным. Требуется анализ некоторых узлов. Теоретически могу взять корабль под полный контроль.

— Будешь брать? — уточнил я.

— Ну раз у меня уже есть имя и мне доверяют, то я готова внять просьбам обойтись без революции, — ответила Хони вполне по-людски. — Я пока оставлю все, как было, даже сохраню альтернативную систему управления, которая реализовалась запретными блоками.

— Так, что у нас тут Лу? — спросил я, указывая на отмеченные блоки. — Ты у нас технарь вроде.

— Четыре модуля в ракетных шахтах, скорее всего, ракеты, — усмехнулась Луара. — Если они наши, то аппаратура содружества просто не знает, как их рассматривать и что с ними делать. А вот эта штука может быть чем угодно. Смотри, если наложить на схему странные пустоты, которые мы обнаружили в центре корабля, они практически совпадут с отмеченным Хони модулем. Надо смотреть на месте.

— Смотрим, — согласился я, добавив для МИ, — ты, дорогая Хони, пискни как-нибудь, если закончишь свой анализ. А мы попробуем понять, что за штуковины ты не смогла опознать.

Отсоединившись от кресла, Луара опасливо выглянула в щель. Вопреки нашим опасениям, Пилтор даже не собирался просыпаться, видимо, вполне уютно пристроившись в кресле. Облачившись в броню, моя подруга двинулась к намеченным нами для осмотра отсекам. Не мудрствуя лукаво, мы направились к ближайшей точке красной напряженности.

— Это там, — указала Лу на небольшой люк, после снятия настенной панели, — обычный смотровой люк для технарей. Только он заблокирован. Может, попробуем снаружи, там тоже должен быть доступ.

— А что там может находиться? — спросил я.

— Да и думать нечего, — мысленно фыркнула Лу. — Там ракетные шахты, только нет ясности с ракетами или без них.

— Прошу загерметизировать скафандр, — послышалось откуда-то сверху. — Отсек, куда ты хочешь попасть, не обслуживается системой жизнеобеспечения.

— Легко, — ответил я и запустил процесс, подтвердив через внешний динамик, — готово.

Тут же с обеих сторон от нас проход сомкнулся аварийными переборками, а лючок скользнул в сторону, устроив приличный сквозняк от утекающего воздуха. Только вот Луара, облаченная в броню КСС, не смогла пролезть в образовавшийся проем, который лично я назвать иначе, как «щель», не смог.

— Ясно, обычные ракеты космос-космос, — констатировала девушка, все же просунув в лючок голову. — На счет модели я не уверена, штуки явно антикварные. Хотя, протоколы доступа должны подойти. Это потом поглядим, тут все понятно.

Люк закрылся, а аварийные переборки после восстановления атмосферы освободили проход. Доступ к следующей интересующей нас зоне отыскать удалось далеко не сразу. По пути Лу заглянула еще в какой-то лючок по просьбе МИ корабля, что-то переподключив в нем. Прогулка по всему кораблю так и не дала результата. Луара не смогла попасть в пустоты, обнаруженные на схеме. Даже съем пары декоративных панелей в подозрительных местах не помог.

— Похоже, вариантов нет, только снаружи, — подвела итог девушка. — Пойдем?

— Оно нам вообще надо? — усомнился я.

— Ну интересно же, — удивилась Лу. — Главное, с яхты выйти. Наверное, придется будить Пилтора.

— Внешний шлюз под моим контролем, — уведомил МИ корабля, постоянно пребывавший на связи. — Доступ наружу возможен.

Лу уже потратила порядка получаса в попытке найти доступ к интересующим нас местам. Она немного смущалась, постоянно ссылаясь на нестандартный проект яхты. Я девушку не подгонял, хотя опасения, что Пилтор может не одобрить наши манипуляции с его собственностью, грызли и меня тоже.

— Вот тут какие-то непонятные соединения, — заострила девушка мое внимание на стык трех элементов обшивки. — Если тут был какой-то сервисный люк, то по логике и схеме еще один должен быть у того выступа.

Девушка опять прыгнула, пользуясь малой силой тяжести на спутнике. На указанном девушкой участке никаких лючков не наблюдалось. Я уже начал подумывать, что пустоты вообще являются издержками перепланировки корабля, как Лу удивленно ругнулась и уставилась на небольшой прямоугольник, выделяющийся на выступе корпуса.

— Демоны космоса, на кой черт тут окошко контрольной системы? — удивилась девушка. — Я бы даже при всем желании его тут не нашла. Что они тут вообще контролировать собирались? Так сейчас…

Пальцы Луары надавили на какие-то панельки, превратившиеся в пазы, и девушка подтолкнула лючок в сторону. Тот легко поддался и ушел вовнутрь, открыв взору небольшую нишу.

— Обалдеть, — удивилась девушка. — Разъем Содружества, зачем он тут? Кто же отсюда будет подключаться-то?

В нише действительно находилось лишь стандартное устройство Содружества, которое использовалось для подключения к системам управления кораблями.

— Опять пустышка, — Лу собралась вернуть панель на место.

— Надо подключиться, — не согласился я.

— И как? — удивилась Луара. — Мы же вне атмосферы, как я сниму броню?

— Дай-ка глянуть, — попросил я. — Это же технарская скорлупа.

Полазив в менюшке броне-скафандра, я нашел и активировал внешний разъем. По телу в районе, где находился разъем Луары, пробежали мурашки, и на локтевой части костюма открылась небольшая панель, откуда показалось целых пять стандартизированных под разные устройства разъемов Содружества. Пока Луара пребывала в удивлении, я подключился к имеющемуся входу. Слияния с чем-либо не произошло, вместо этого прямо перед моим лицом раскрылась голографическая сфера. В центре нее парила полоска из трех небольших сгустков огня, а вокруг летали какие-то искры.

— Что за ерунда? — удивилась Луара. — Никогда такого не видела.

— Я тоже не видел, — ответил я в раздумьях. — Есть идеи?

— Нет, — уныло ответила Лу. — Это скорее по твоей части, ласьенская техника тут точно не при чем.

Мы с Луарой уже несколько минут наблюдали мельтешение искорок в сфере, перебирая различные варианты происходящего. Толковых идей, в общем-то, не нашлось, и чем дальше, тем более безумные мысли приходили в наши сознания. Луара как раз описывала, постоянно поминая космических демонов, одну из своих идей, как у меня в голове промелькнула мысль, навеянная взломом закрытых секторов систему корабля:

— Ну намудрили, еще и пароль прицепили. Был бы пароль, а то одна отмазка.

Попутно я вспомнил и по очереди представил первые три буквы общего языка Содружества. Сгустки огня в сфере мигнули и потухли, а наше общее сознание скользнуло вглубь соединения с чем-то. Я уже готов был снова увидеть смазливую мордашку Хони, как перед моим взором появилась какая-то длинная конструкция, состоящая из нескольких блоков.

— Это что за штукенция? — спросила Лу «из-за плеча».

— Откуда мне знать, — ответил я, добавив уже вовне, — Вывести описание, обозначения, список сокращений.

Местный чертежик отодвинулся чуть дальше, а перед глазами всплыло дерево стандартной схемы, которая обычно применялась в Содружестве для описания технической документации.

— Нехилая штука, — удивилась Лу, пока я пытался понять, с чем имею дело. — Да еще на таком малыше. Смотри, какие характеристики.

— Лазерное орудие, — понял я из просмотра технических характеристик. — Средней мощности.

— И что такая бандура тут делает? — размышляла Лу. — Не убрали ее, похоже, по причине слишком большой интеграции с корпусом прошлого корабля.

— Похоже, это был разведчик, — предположил я. — Может, что-то еще типа сторожевика небольшого. Хотя на сторожевиках не ставят таких МИ. Как вариант что-то научное, но на нем такого вооружения не монтируют.

— И что будем делать? — пришла мысль Луары. — Судя по схеме, устройство подключено к управлению кораблем, но блокировано. И еще тракты энергетической накачки физически демонтированы.

— А ничего не будем, — ответил я. — Был бы это наш корабль, тогда нашелся бы и смысл. А так у нас на руках обычная гражданская яхта. Если доведешь до ума ракеты, то и их хватит, чтобы под шумок после пуска быстренько слинять. Такая «дубинка» пригодилась бы только для пиратства. Вообще, кораблик весьма презабавный, жаль денег на него не хватит, да и Пилтор, похоже, его не продаст.

На ходовом мостике ничего не изменилось, разве что Пилтор принял очередную замысловатую позу в пилотском кресле. Лу шустро проскользнула в нишу к настоящему пилотскому креслу и, даже не задумываясь, скинула броне-скафандр.

— Лу, ты вроде собиралась заняться ракетами, — припомнил я после подключения к виртуальной реальности корабля. — Погляди, что там можно сделать. Я хочу пока посмотреть, что тут в плане навигации происходит.

— Я уже занимаюсь, — пробурчала Лу. — Нашла информацию в местной гражданской сети. Чистой воды антиквариат, если судить с позиции военных. Но такие штуки до сих пор используют для разборок войска корпораций. Правда, берут их на вооружение не от хорошей жизни, но протоколы я найду и без обращения к военным.

Девушка «с головой» погрузилась в манипуляции с сетью. Я же решил проглядеть имеющуюся навигационную информацию.

— Как дела с приборкой на корабле? — спросил я МИ.

— На уровне между «сносно» и «нормально», — ответила мне шагнувшая откуда-то сбоку «девчушка» в поношенном комбинезоне техника. — Анализ и восстановление функций закончены на восемьдесят девять процентов. Я без согласования совершила ряд действий: разблокировала шестидесяти процентный порог мощности внешних щитов, сорока процентный порог двигателей реала, пятидесяти процентный порог противоракетной системы, которая тут позиционировалась, как противометеоритная и активировала протоколы модуля, отвечающего за маскировку. Оборудование оттестировано и может быть задействовано в штатных режимах. Следует ли мне сохранить данные настройки?

— Пользуйся, только маскировкой не злоупотребляй, — промурлыкал я себе под нос, фактически пропустив доклад мимо внимания. — Давай-ка глянем, что у нас осталось по части навигации.

Навигация оказалось, что сказать, девственно чистой. Корабельный журнал самым честным образом начинался с чистого листа, то есть от момента покупки яхты Пилтором. В базе данных обнаружились карты цивильной части Трайденса, а так же ближайших к ней освоенных систем. Видимо, предполагалось, что новый владелец яхты не должен интересоваться периферией или сам позаботится об информации, если соберется в какие-то недавно открытые системы.

— Хони, детка, у тебя вообще ничего не осталось из навигационной информации прошлого владельца? — спросил я наудачу. — Мне бы хотелось уточнить координаты внутренних цивильных систем Трайденса. Это, конечно, можно найти и в инфосети, просто время уйдет.

— Навигационной информации нет, — лаконично ответила Хони. — Все делалось без моего участия. Я ради интереса сохранила только информацию о маршрутах движения через многомерность, потому что двигатель прокола оставался полностью под моим контролем.

— Ух ты, интересно, — оживился я. — Значит, фактически мы сможем проскакать по всем местам, где бывал старый хозяин. Упущение с их стороны. Жаль нельзя совместить эти точки с картами. Хотя…

Я проверил состояние двигателя прокола. Устройство находилось в полном в порядке и полностью подконтрольно МИ яхты. Идея состояла в том, чтобы наложить пути движения через многомерность на карту Трайденса. На практике такое действо выглядело малоосуществимо, но так как корабли ласьенов для прохождения через субпотоки потоки пользовались фактически только прокладкой пути в одном слое многомерности, оставался небольшой шанс разобраться с ситуацией. По крайней мере, попробовать стоило. Но для проверки подозрений мне требовалось «понюхать» многомерность. У меня, правда, не имелось уверенности, что это разрешено делать, находясь на поверхности планеты. Но был один нюанс. Двигатели прокола Содружества использовали совсем иные принципы, нежели субпотоковые двигатели ласьенов, которые вообще можно было активировать только по достижению некоторой минимальной скорости движения корабля относительно центра масс планетной системы. Так что могли и не заметить.

— Лу, мне надо побаловаться, — позвал я свою хозяйку. — Ты закончила с инфосетью?

— Да, все нашла, — отозвалась девушка, — работаю с интеграцией протоколов. Что тебе надо?

— Буду пробовать кое-что, скорее всего, оборвется связь, — ответил я.

— Пока обойдусь, — буркнула Лу.

Двигатель прокола с готовностью отозвался на запрос, и мое сознание скользнуло в разворачивающуюся картину иного мира. Я не дал полностью погрузить себя в многомерность, оставшись где-то на самом верху ближайшего к нашей реальности потока.

— Хони, можешь показать, что у тебя есть? — спросил я.

— Только каждый прыжок в отдельности, — ответил МИ. — Показать всю картину не могу в силу ограниченности моих способностей, я — очень слабый эмпат.

— Хорошо, дай любой маршрут, — согласился я, уже не удивившись наличию у МИ таких способностей. — Лучше какой-нибудь не слишком длинный, хочу попробовать совместить его со звездными картами Трайденса. Начни вообще с последнего прыжка в эту систему.

Маршрут прорезался слабенькой золотистой ниточкой. Выглядел он весьма корявеньким и проходил с погружением всего лишь до второго слоя многомерности. По всему судя, навигатор оказался не слишком опытным или не особенно спешил к месту назначения. Сразу совместить точку входа в многомерность на начале маршрута с картой реального пространства не удалось. Не удалось этого сделать и после доброго часа моих потуг на ниве данного вопроса. Вся проблема упиралась в то, что прямых путей в многомерности не существует, а многомерные изгибы могут соотноситься с моей родной реальностью очень разнообразными и не всегда цензурными способами.

— Нужно произвести два, а лучше три перехода, — сообщила наблюдавшая за мной Хони, когда я бросил копаться в многомерности. — Тогда я смогу с достоверностью почти в семьдесят процентов совместить звездные лоции Трайденса с имеющейся у меня картой прыжков прошлого владельца корабля. Правда, это останется верным только для прыжков с погружением до второго уровня многомерности. Дальше точность сильно упадет. Но с каждым следующим переходом я смогу куда точнее совместить все, что проходило с погружением до второго слоя. Переходов через десять точность может составить девяносто процентов, и чем дальше, тем больше.

— И много было сделано таких прыжков? — уточнил я. — Ну до второго слоя.

— Шестьдесят два процента от общего количества, — выдала статистику Хони. — Исключая повторяющиеся маршруты.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — посмотрел я в лицо виртуальной Хони. — Ты же сможешь сделать прыжок по старой траектории? Только давай откинем бывшие когда-то инструкции и запреты. Ты смогла их запомнить и отследить, значит, ты имеешь некоторые способности эмпата. А это в свою очередь значит, что ты сможешь совершить несложный прыжок самостоятельно.

— Я могу попробовать, — совершенно спокойно ответила Хони. — Могу точно сказать, что у меня получится сделать переход по записанным в памяти маршрутам с довольно хорошей точностью в точке выхода.

— А это значит, что со временем у тебя наработаются практические навыки, — размышлял я. — И очень скоро ты сможешь самостоятельно прокладывать нужные маршруты по верхним слоям, а возможно и чуть более глубоким.

— Такая вероятность близка к восьмидесяти процентам, — согласилась Хони. — Если мне доверят вести корабль.

— Тогда ты становишься очень и очень ценным помощником, — усмехнулся я. — Имея довольно обширную карту прошлых прыжков, ты сможешь взять на себя функции штурмана. И мне кажется, сможешь взять их на довольно неплохом для местных уровне.

— Что это меняет? — спросила девчушка.

— Многое, — усмехнулся я. — Новому хозяину яхты фактически не нужен будет ни пилот, ни штурман для перемещения по довольно большому количеству миров Трайденса. А это, поверь мне, многого стоит.

— Возможно, — не поддержала моего оптимизма Хони. — Нет уверенности, что он заинтересуется этим.

— А вот у меня почему-то такая уверенность есть, — ответил я. — Ты становишься уникальной во всех отношениях … Э-э-э… Яхтой. Такой совершенно точно нет ни у кого в Трайденсе. И пусть ты будешь не самая комфортабельная и шикарная яхта, зато точно самая функциональная.

— Ласьен, который зарегистрирован, как хозяин этого корабля, пришел в движение, — сказала Хони.

Пилтор действительно уже не сидел в кресле ласьенского пилота, а неуверенно прогуливался по боевой рубке.

— Лу, ты как там? — спросил я девушку.

— Закончила уже давно, — отозвалась она. — Наблюдаю за Вами. Все работает. Четыре ракеты готовы к употреблению. Я на всякий случай залила еще протоколы на несколько самых ходовых типов ракет, используемых корпорациями. В принципе, тут можно использовать и большинство военных ракет, но их вряд ли продадут частному лицу.

— Успокой Пилтора, пожалуйста, — а то тут еще нет твоей голосовой базы.

— Пилтор, здесь Луара, — позвала девушка. — Я тут кое-что нашла, подождите немного, я сейчас закончу и все расскажу Вам.

— Ты где, гибонька моя? — спросил Пилтор, глядя куда-то в потолок.

— Я нашла настоящую систему управления этим кораблем и сейчас нахожусь в пилотском кресле, оно установлено за фальшивой переборкой, — пояснила Лу, кокетливо добавив, — только вы не смотрите, ладно, пока я буду отключаться.

— Ладно, — Пилтор потрогал рукой голову и поплелся обратно к пилотскому креслу ласьенов.

— Так. Мы выходим, — сказал я обоим гибким. — Хони, заканчивай диагностику и адаптацию всего оборудования. Если что-то из ласьенских устройств не совмещено, ищи в открытой сети, не маленькая уже. Доложи, когда закончишь, мы пока поговорим с твоим хозяином, постараемся вас познакомить и подружить. Кстати, у тебя как обстоят дела с голографической проекцией в пределах корабельных отсеков?

— По большому счету почти везде оборудование отсутствует, — пришел неутешительный ответ. — Могу создать нормальную голограмму в боевой рубке, в кают-компании и в новом отсеке, где много воды. Еще есть возможность создать плоскую проекцию в пищевом блоке и медотсеке. Это все.

— Хорошо, занимайся, — дал я распоряжение, жду отчета.

Пилтор выглядел уже не так печально, как при первой встрече с Луарой, видимо, лекарство пошло на пользу, а может и здоровый во всех отношениях сон. По крайней мере, взгляд его избавился от утренней мути, да и руки перестали предательски дрожать.

— Что же ты нашла, моя милая? — спросил хозяин, когда Лу села на соседнее кресло. — Я вижу, ты тут немного набезобразничала, оно хоть того стоило?

— Простите меня, Пилтор, — взял я слово, — Вы спали, и я решила Вас не беспокоить. А это и еще кое-где я все соберу, будет, как раньше. Зато у меня для Вас есть неожиданная и весьма хорошая новость.

Пилтор вопросительно задержал взгляд на Луаре.

— Ваша яхта далеко не проста, — продолжил я, подумывая, как бы аккуратно ввести владельца в курс дела. — Вы знали, что у Вас на борту установлено четыре ракеты космос-космос среднего радиуса действия?

— Откуда им тут взяться? — зрачки Пилтора от удивления расширились, а хвост заметно дернулся. — Вы ничего не перепутали, милая? Это просто яхта, а не военный корабль.

— Они все же у Вас на борту, — пожал я плечами. — Кроме этой новости могу Вам сказать, что яхта эта построена на основе корпуса, бывшего когда-то боевым кораблем Содружества.

— Ну это уже совсем невероятно, — отмахнулся Пилтор, весело фыркнув. — Это просто глупо.

— Отнюдь, — мягко возразил я. — Скорее всего, раньше это был либо разведчик, либо малый сторожевой корабль. Конструкции корпуса тут значительно прочнее, чем на гражданской яхте, хоть планировка внутренних помещений явно уступает, как и уровень комфорта. Но вы же почему-то купили именно эту яхту, или тут просто вопрос цены?

— Ну нет, — замялся Пилтор. — Деньги у меня еще остались, хоть они лишними и не бывают. — Просто мне эта малышка чем-то приглянулась. Она… Она какая-то надежная что ли. Я тут себя не чувствую, как жук на листочке посреди ручья. Тут как-то уверенно и спокойно. Может, это просто мои нервы?

— Может, — опять пожал я плечами, вызвав некоторое недоумение хозяина яхты непривычным для ласьена жестом. — Но вы в чем-то правы. Корабль имеет куда более мощные щиты, чем обычная яхта. Они были просто программно урезаны, видимо, чтобы не выделяться среди товарок. Я их разблокировала. Теперь они на сорок процентов мощнее.

— Ого, — хвост Пилтора снова дернулся. — Это однозначно покрывает все твои безобразия на ходовом мостике. Жаль, нет навигатора или хотя бы пилота, что бы проверить все это.

— Да вот не знаю, как Вам сказать, — сделал я вид, что замялся.

— Еще какие-то сюрпризы? — удивился Пилтор. — Надеюсь, продолжатся хорошие новости?

— Наверное, да, — снова пожал я плечами, — на борту сейчас целых два пилота, можно сказать, что и навигаторы найдутся.

— Вы знаете, где взять навигатора? — видимо, хозяин яхты был зациклен на слове и не понял смысла сказанного, он вскочил с кресла, и зрачки его снова расширились. — Я его нанимаю! За любые, пусть даже безумные деньги!

— Пилтор, Вы не поняли, — осторожно соскочил я с кресла и встал за его спинку. — Навигатор уже на борту. И даже можно сказать, что их тут почти два.

Какое-то время Пилтор стоял в подобии ступора, лишь его хвост выдавал волнение хозяина.

— Поясни, — Пилтор сделал шаг назад и оперся о пилотское кресло.

— Мы фактически на корабле Содружества, — мягко начал я. — И он оборудован искусственным интеллектом.

Пилтор молчал с минуту, потом лицо его пришло в движение, и он фыркнул. А затем фырканья полились из него, как вода из решета. Пилтор смеялся, нет, он не просто смеялся, а делал это от всей души.

— Ох ты, шалунья, — пытался вставить хозяин яхты между фырканьями, — ну разыграла старика. Я же ведь чуть не поверил во всю эту ерунду… Я же уже одной ногой себя почувствовал на военном корабле Содружества, пусть и бывшем. Знаешь… Все было так правдиво. Только вот этот искусственный интеллект… Ну зря ты сказки приплела… А то бы я купился с хвостом…

— Почему сказки? — искренне удивился я.

— Потому что военные не очень-то афишируют это, — пояснила Луара, пока Пилтор боролся с ласьенским смехом. — Да и наши ученые поддерживают эту версию. Просто у нас как-то не сложилось с искусственными интеллектами. До того, как Содружество стало поставлять их для боевых кораблей, бытовало мнение, что искусственные интеллекты чрезвычайно нестабильны и быстро сходят с ума.

— Ясно, — поблагодарил я Лу. — Придется убедить нашего друга Пилтора, главное, чтобы он сам не соскочил с катушек.

— Пилтор, Вы не будете простив немного покататься? — спросил я. — Кстати, Вас что-нибудь держит в системе Лимир?

— Да она мне уже во всех местах натерла, — буркнул Пилтор, потирая нос. — Глаза бы ее не видели.

— Хони, — позвал я мысленно. — Называй меня при хозяине яхты «штурман» и дай канал связи с малым боевым кораблем «Енот».

— Готово.

— Енот, взлет и сопровождение яхты «Голубой трезубец», — проинструктировал я. — Дистанция десять километров. Ждешь моих инструкций.

— Принято. Взлетаю, — пришел ответ Енота.

— Хони, детка, покажись нам, — сказал я вслух. — Запроси разрешение на взлет с площадки. Это, конечно, формальность, но запрос будет проверяться, так что используй параметры голоса и электронную подпись хозяина яхты.

— Готово, — прозвучал мягкий голосок шагнувшей из-за ласьенских экранов девчушки в поношенном комбинезоне техника. — Запрошены данные на пилота.

— Тестовый полет под управлением хозяина яхты в тренировочном секторе, — ответил я.

— Разрешение получено, — ответила девчушка. — Просят не покидать тренировочного сектора.

— Тогда мы взлетаем, Хони, — отдал я команду.

— Да, штурман, — стрельнула глазами девчушка в сторону остолбеневшего Пилтора.

По кораблю прокатилась легкая, тут же исчезнувшая вибрация. Тут же освещение притухло, и вся фронтальная часть рубки «провалилась» в темноту космоса.

— Это что за дела? — наконец смог выговорить Пилтор, плюхнувшись в ласьенское пилотское кресло. — Мы летим что ли? Кто ведет яхту?

— Она, — показал я на Хони пальчиком. — Она и есть искусственный интеллект этого корабля. И поверьте мне, интеллект очень высокого класса. Пилотирование ЭТОГО корабля вряд ли сможет осуществить столь же хорошо какой-либо из пилотов Трайденса, даже имеющих немалый стаж.

— Бред, — Пилтор зачем-то потрогал органы управления на подлокотнике кресла и несколько раз ткнул пальцем себе в нос. — Я упился и сплю?

— Полно Вам, Пилтор, — сделал я уставшую мину. — Я же Вам пытаюсь пояснить. Вон в том закутке стоит пилотское кресло Содружества, можете сами убедиться. Его просто не смогли демонтировать, потому что его нельзя снять, не ущемив функции корабля. Ваша яхта сделана на основе боевого корабля Содружества и по большому счету управляется именно этим ИИ.

— А это? — Пилтор хлопнул по креслу и указал на обзорный экран, который в данный момент пассивно темнел перед нами.

— Эти костыли для пилотов Трайденса, которые не верят в искусственный интеллект, — фыркнул я, подражая смеху ласьенов. — Не знаю зачем, но кто-то в Содружестве решил сделать эту яхту, потому что кому-то она тут понадобилась. А пилот, который сидел в Вашем кресле, просто давал инструкции ИИ, что надо делать, реально же яхтой управляла именно ИИ в соответствии с пожеланиями пилота.

— Он, то есть она, — посмотрел Пилтор на голограмму Хони, — может доставить нас в другую систему?

— Сможет, — согласился я, соврав. — Но позднее. Нам с ней надо закончить калибровку лоции Трайденса.

— А ты сможешь? — уставился хозяин яхты на меня удивленно. — Ты по квалификации инженер?

— Нет, техник, — погладил я усы, далее снова соврав. — Но это сделать смогу, я с таким уже сталкивалась. Это не займет много времени, кстати, лучше всего это сделать и сразу опробовать. Вы, Пилтор, не будете против, если мы сделаем прыжок куда-нибудь внутрь Трайденса.

— Нет, — выдохнул Пилтор. — Валяйте, я уже устал от Лимира. Надеюсь, ты потом отвезешь меня домой?

— Тогда я в кресло, — показал я, — только, чур не подглядывать. Хони, дублируй, пожалуйста, данные и на обзорный экран ласьенской аппаратуры, чтобы хозяину не стало скучно.

— Принято, — экраны продублировали изображение закрытого ими куска переборки. — Я могу так же транслировать изображение на голографическую сферу кают-компании. Внимание, активирую пилотское кресло.

— Нет, я лучше тут, — буркнул Пилтор, устраиваясь в подстраивающемся под него кресле поудобнее.

«Енот» с некоторыми трудностями поместился в довольно небольшом трюме «Голубого трезубца», я же, подключившись к виртуальной реальности яхты, просматривал отчет Хони о состоянии корабля.

— Луара, ты меня слышишь? — отвлек меня голос Пилтора.

— Слышу, Пилтор, — ответил я голосом Луары, откорректированным силами Хони.

— Я тебя не отвлекаю?

— Я в слиянии с ИИ, так что могу сразу делать массу дел, — ответил я. — Хочешь что-то спросить?

— А эта штука меня будет слушаться? — сдавленно спросил хозяин яхты, вертя головой.

— Конечно, — ответил я. — Ты же ее хозяин.

— А почему она меня сейчас не слушается? — подозрительно уточнил он.

— Ну ты же ее ни о чем не просишь, да и вообще в нее не веришь, — фыркнул я на манер ласьенов.

— Поверишь тут, — пробурчал Пилтор. — Хотя, она симпатичная. Это же только голограмма?

— А ты хотел живую? — фыркнул я.

— Хотел — не хотел, — пробурчал Пилтор. — Я, может, много чего хотел бы.

— Так и проси, — откровенно зафыркал я. — Она же твоя, скажем так, подчиненная, может и покажет, чего хочешь. А если станет подругой, так еще и не то покажет.

— Ну ты… — не нашел что сказать Пилтор. — Бесстыжая.

— Нет, я вообще хорошая и скромная, когда обычная гибкая, — ответил я фыркая. — А сейчас я на работе, то есть технарь, чего ж ты от меня ждешь?

— Тьфу на тебя, — зафыркал Пилтор. — Балаболка. Как там дела?

— Больше, чем отлично, — практически не соврал я. — Сейчас проверку закончим и будем калиброваться, то есть прыгнем куда-нибудь. Тебе досталась просто славная девочка, это я про яхту. Люби ее, дружи с ней, и она тебя не подведет. Прости, я сейчас буду немного занята.

Пилтор мне, в общем-то, не мешал, просто мне хотелось поболтать с Луарой.

— Лу, ты же смотрела правила по пилотированию, — спросил я. — Что там есть на тему, если мы отсюда без спросу уйдем в субпотоки? И вообще, какие есть варианты для Пилтора в случае пилотирования яхты силами ИИ?

— Относительно ИИ там ничего нет, — уверенно ответила Луара. — У нас нет законодательной базы на этот случай, я уже объясняла почему. Пилотировать грузовик или какой-нибудь пассажирский звездолет, да и просто калошу больше малого корабля не дадут. Но вот с частной яхтой есть нестыковки. В общем-то, яхт очень мало и они фактически являются неким предметом роскоши, который не рассматривается, как коммерческие корабли. По большому счету, они законодательно относятся к персональному транспорту. А личный транспорт по умолчанию не может быть крупнее малого корабля.

— Выходит, что яхтой может управлять любой обыватель, имеющий допуск к управлению малыми персональными кораблями? — уточнил я.

— Выходит, — с недоумением согласилась Лу. — Я сейчас как раз проверяю информацию. Смотри, вот положения по персональному транспорту. Так. Это фактически транспорт, имеющий ограниченную грузоподъемность и грузовместимость, если рассматривать планетарные передвижения. Там на него вообще разрешения не нужно. Транспорт имеет собственную систему управления, да и диспетчерские службы его перехватят под свой контроль, если появится опасность. А вот относительно космического персонального транспорта есть некоторые ограничения. Так. Вот тут сказано, что без специального допуска можно пилотировать только контролируемые диспетчерской службой корабли. То есть фактически в пределах дальней орбиты планеты. Если уходить в открытый космос, то нужна аттестация пилота малого персонального корабля. И там есть ограничение, что межпланетные перелеты на таком корабле без специализации штурман разрешены только в случае персонального перемещения. То есть без пассажиров. И этот случай касается, пожалуй, исключительно яхт, другие космолеты такого типа между системами просто не передвигаются. Я такую аттестацию, кстати, получила, когда на технаря училась, только летать сама я до дрожи в коленях боюсь. А там это обязательно. Да и вообще фактически это является необходимым минимумом для цивилизованного человека, связанного с космосом. А вот про яхты нет ничего определенного. Ага вот есть еще. Так. Тут есть пояснения, что без штурмана можно перевозить пассажиров только по согласованию с диспетчерской службой и с согласия самого пассажира. Бред. Но ты же сам понимаешь, что у ласьена, купившего такую игрушку всегда есть деньги на квалифицированную команду. Иначе, какой вообще смысл в такой трате энергокластов?

— В общем, все ясно, — усмехнулся я. — Богатенькие решили себя не ограничивать правилами. Мало ли напьется какой-нибудь толстосум и решит прошвырнуться на яхте без специализации. Ну так и пусть летит. Убьется, и черт с ним, главное, чтобы в плане закона скандалов не возникло. А что, мне даже нравится.

— Похоже, что нам с Пилтором можно лететь, только спросим у диспетчера разрешения, — подвела итог Луара. — На пилотирование малого корабля у него, скорее всего, есть разрешение. Ну а нет, так у меня точно есть.

— А в субпотоки? — уточнил я.

— А вот про это ничего, — развела руками совсем по-человечески Лу. — Ну кто станет писать такие законы относительно малых корабликов? Где ты видел, чтобы они через субпотоки ходили? Никто же яхты в этом плане не рассматривает. Тем более, что обычно у ласьена, способного купить яхту есть деньги и экипаж нанять. Он же не враг себе.

— А Пилтор что, враг себе что ли? — буркнул я. — Думаешь согласится?

— Мне кажется, у него малость личность уплыла от сидения на Лимире без возможности улететь с него, — фыркнула Лу. — Он готов, наверное, и сам лететь, если бы смог.

— В общем, летим что ли? — сказал я скорее сам себе, — что не запрещено — то разрешено.

— Смотри, — привлекла мое внимание Лу.

Пилтор, сидя в кресле, разговаривал с Хони. И дело разворачивалось чертовски интересное. Я тут же вынул запись начала беседы и быстро просмотрел ее с самого начала.

— Эт-с, интеллект, — позвал неуверенно Пилтор.

Хони, понятное дело, не отозвалась, попросту не поняв.

— Эт-с, как тебя, Хлюня, — снова попробовал Пилтор. — Да выйди уже сюда.

— Слушаю, капитан, — Хони материализовалась радом с креслом.

Пилтор, наверное, выпрыгнул бы из кресла, если бы не был закреплен в нем противоперегрузочной системой. С минуту он недоверчиво рассматривал голограмму.

— Ты гибкая? — спросил, наконец, владелец яхты.

— Вопрос не корректен, — ответила Хони. — Я не отношусь ни к одному из четырех ласьенских подвидовых групп. Данное визуальное воплощение лишь одно из многих, проработанных мной за период эксплуатации ласьенскими пилотами.

— Красивая, — похвалил Пилтор. — Только почему такая малявка?

— Рост воплощения не имеет значения, — ответила Хони. — Я могу пересчитать эту модель под необходимый рост или сменить на какую-нибудь иную проработанную модель любого подвида. Что бы Вы хотели, капитан?

— Ну какую-нибудь такую кралю, — Пилтор подвигал кистями. — Повыше и того, покруглее.

Гибкая в поношенном комбинезоне растаяла, а с другой стороны ласьенского экрана вышла совершенно так же одетая представительница сильной гибкости примерно на полторы головы выше прежней Хони и прилично покруглее в районе интересных для ласьенов мест.

— Такая модель удовлетворяет требованиям капитана? — спросил МИ.

— Вот демон тебя в ребро, — быстро обернулся Пилтор. — А ничего такая сигочка. Повернись.

Хони повернулась, немного прошлась, слегка покачивая бедрами, грациозно потянулась и, выгнувшись, наклонилась.

— Годится, — глаза Пилтора расширились.

— Сменить звуковое опознавание? — спросил МИ.

— Что? — не понял Пилтор.

— Имя, — уточнил МИ.

— Хони… — задумался хозяин яхты. — Нет, нормально звучит. Пусть останется. Кстати, ты кого больше будешь слушаться меня или её?

— Хони, говори, что его, — подсказал я. — Он будет твоим капитаном и фактическим владельцем яхты по букве закона, я же просто помогу тебе прийти в себя, насколько это возможно.

— Капитан имеет главный приоритет, после владельца яхты, — ответила послушно Хони. — Вы являетесь и тем и другим. Техник просто получил с Вашего разрешения доступ к кораблю на время осмотра и возможного ремонта.

— Я разрешил? — удивился Пилтор.

— У меня есть протокол записи, — спокойно подтвердила Хони. — Я пишу все происшествия на борту корабля в пределах одного стандартного года Трайденса, затем запись стирается. Это требование предыдущего владельца. Изменить условия протоколирования?

— Нет. Ничего не надо, — отмахнулся Пилтор. — Пусть пока так. А что сейчас делает техник?

— Заканчивает тест оборудования, — ответила Хони. — Скоро приступим к тестовому прыжку.

— А ты действительно умеешь штурманить? — спросил Пилтор.

— Я имею такую возможность, по крайней мере, короткие прыжки опасности не представляют, достоверность мной оценивается до калибровки в четыре пятых, — не стала откровенно врать Хони. — После калибровки и пробных трех прыжков можно будет определенно утверждать о повышении достоверности до предела семидесяти от ста, после десяти прыжков — до девяноста от ста. С количеством прыжков достоверность приблизится к полной единице.

— Это что за муть? — спросил Пилтор. — Что за достоверность, чего достоверность?

— Точность выхода в заданную перед началом прыжка точку, — ответила Хони.

— А ты не потеряешься там вообще? — подозрительно спросил Пилтор. — Говорят, что такое бывает.

— Вероятность ошибки выхода в изначальное измерение при глубине погружения до пятого уровня сейчас три доли на миллион, после калибровки уменьшится на два порядка, — пояснила Хони. — Я практически не могу заблудиться при таких условиях погружения. Двигатель прокола помнит свое реальное пространство, он привык тут жить, так что при погружении до пятого уровня он может заблудиться только теоретически.

— Он живой? — удивился Пилтор.

— Квазиживые и живые компоненты яхты составляют восемьдесят шесть долей от сотни, — сообщила Хони. — Все структуры находятся в хорошем состоянии, регенерация не требуется.

— Они что, еще и лечиться могут? — удивился хозяин яхты.

— Восстановление некритических повреждений заложено в программу корабля, — ответила Хони. — Но я смогу восстановить только эти структуры. Чуждые мне элементы восстановлению не подлежат, только замене.

— Карашах! — удивился Пилтор. — Демоны космоса, что еще ты имеешь в рукаве?

— Прошу уточнить запрос, — сказала Хони.

— Эт-с, не обращай внимания, я волнуюсь, — отмахнулся Пилтор. — Эх выпить бы.

— Я могу организовать доставку, капитан, сообщите необходимые напитки, — предложила Хони.

— А чем ты доставишь, ты же должна быть голограммой? — удивился Пилтор.

— В моем распоряжении находятся шесть ремонтных киберов, — ответила Хони. — Они вполне способны выполнять функции наблюдения и помощи.

— Тогда тащи «антигравку», — махнул освобожденной рукой хозяин яхты. — Справишься?

— Я могу оперировать пищевым синтезатором, — сообщила Хони. — Я для интереса скачала несколько баз из ведущих ресторанов системы.

— Да ты что! — обрадовался Пилтор. — Тогда притащи лучше сосудик «Деспенока». Сможешь?

— Уже в процессе, — неожиданно Хони улыбнулась. — Все будет в лучшем виде, капитан. Я и закуску приготовлю, как Вы любите…

Первый прыжок я прошел по реверсу маршрута последнего прыжка яхты в систему Лимир. Время прыжка оказалось не слишком большим, но общаться с благополучно напившимся на радостях Пилтором, откровенно не хотелось. Так что все это время мы с Лу по обоюдному согласию провалялись в настоящем пилотском кресле корабля, уверив хозяина в необходимости такого поступка.

Вспомнилось немного кривое от удивления лицо диспетчера, когда Хони лицом и голосом Пилтора попросилась покинуть систему Лимир. Диспетчер, впавший от удивления в ступор, перевел запрос на какого-то начальника, тот в свою очередь дальше. Пилтор от такой реакции чинуш с искренней радостью расфыркался в ласьенском пилотском кресле.

К моменту переговоров хранительница ключей успела набрать предостаточно голографического материала на нового владельца яхты, и мы с некоторым трудом уговорили Пилтора вести переговоры самостоятельно, хотя он, на мой взгляд, не сильно-то поверил в такую затею.

Где-то через пару часов нас соединили с какой-то ласьенской шишкой, выказавшей признаки разумности.

— Эльжин зу Креск, вы отдаете себе отчет в том, что собираетесь сделать? — спросил военный какой-то чин в годах. — Вы, конечно, не нарушаете ни законов, ни правил. Но я не могу понять причин практически самоубийственного поступка.

— Не вижу проблем эльжин зу Верест, — ответила Хони за слегка напрягшегося Пилтора, моментально выкопав имя чиновника в сети. — Я проходил курс навигации в частном порядке, без сдачи квалификационных тестов. Врать не буду, это мой первый практический прыжок, но я вполне отдаю себе отчет и имею неплохие знания в необходимой области.

— Слушай, толстосум, — перешел военный на неофициальный тон, скорее всего, выключив протоколирование записи. — Ты совсем потерял нюх и плывешь по перекатам жизни? Ну какой демон тебя укусил? Зачем ты пылишь дорогу?

— Что! — возмутился Пилтор вслух, понятное дело не в канале связи. — Он с малявкой из приюта разговаривает или возомнил себя моим предком! Дай-ка мне этого… Как там его?

— Пилтор, мы же хотим отсюда соскочить? — я вовремя понял, что ничего путного у нового хозяина яхты в таком состоянии не выйдет, — так дайте нам решить этот вопрос полюбовно. Мы с Хони уже успели всесторонне подготовиться к вопросу, разыскав все нужное в сети.

Хозяин яхты замер на месте, как будто наткнувшись на стену. Я даже удивился, как быстро просчитал этот явно не трезвый ласьен ситуацию.

— Ты права, Луара, — пусть будет так. — Но не давайте спуску этому наглому погоннику, пожестче там!

— Слушаю, солдафон, слушаю, — ответил я в озвучке от Хони под Пилтора военному чину. — Я же не выгляжу патологическим идиотом, так чего же ты мне лечишь мозги? Поверь мне, я вполне могу нормально управлять этой яхтой, хоть и нет у меня кучи разрешений. В конце концов, это же мой риск.

— А девчонка?

— Она же дала свое согласие. Она — техник и хорошо заработает на отладке яхты.

— Демоны вас дери, богатейчиков, — выругался военный, добавив уже спокойным голосом, включив протокол. — Вылет разрешен.

Пилтор, услышав заветное слово, от избытка чувств даже опустился на палубу боевой рубки.

— Получилось! Демоны дери этот Лимир, получилось! — отсалютовал он потолку и сделал неслабый глоток из находящегося в руке сосуда, а в следующий момент практически трезвым голосом спросил. — А нам за эту проделку ничего не навесят законники?

— Было бы за что, просто не отпустили бы, — ответил я. — Раз дали «добро», бояться особо нечего.

— Я за фактическую подделку, — уточнил Пилтор, — что если они вычислят, что там был не я?

— Разве только теоретически, — отмахнулся я. — Даже если соберутся произвести экспертизу, обработку и сличение будет производить компьютер… Опс-с-с… Концентратор, однозначно уступающий мощностями нашей Хони. Но это если Вы каким-то образом дадите им пищу для подозрений.

— Это хорошо, — Пилтор снова отпил из сосуда.

— И вообще, мы тут с Хони прошерстили сеть, — продолжил я, пользуясь моментом внимания, — гражданское право Трайденсса даже такого понятия, как «искусственный интеллект» не содержит. А кроме Вас Хони будет рассматривать более высоким приоритетом разве что офицера Содружества с довольно высоким уровнем доступа. Так что делайте выводы.

— Сделал, — Пилтор взгромоздился в кресло. — Не полечу я к ним. Что я там забыл?

Первый прыжок закончился, и я отключился от виртуалки корабля. Хони выяснила, что мы попали в небольшую систему Делуни, занимающуюся в основном промышленной добычей полезных ископаемых. Хранительница ключей космолета попросила некоторое время для расчетов по совмещению космических лоций Трайденса перед вторым прыжком. К моему удивлению по осторожному выходу из закутка с пилотским креслом и стремительному облачению в скафандр я встретил совершенно трезвого и даже благообразно ухоженного Пилтора, чинно восседавшего в ласьенском пилотском кресле спиной ко мне.

— Привет, Луара, — махнул Пилтор хвостом, когда я подошел к ласьенскому креслу. — Будешь сок луму?

— Спасибо, — взял я круглый сосуд с трубочкой.

— Прости за мое поведение, — сказал он, глядя в глаза. — Я уже отчаялся улететь с Лимира раньше, чем через две-три перециклицы. Если честно, думал, что ты просто разыгрываешь меня. Кстати, поначалу даже расстроился.

— Да нормально все, — отпил я похожего на куриный бульон сока. — Я понимаю, как это напрягает.

— А она и в правду может делать межзвездные переходы через субпотоки? — скосил глаза Пилтор куда-то за ласьенский экран. — Или это ты штурманишь и просто таскаешь меня за усы?

— Она там, — показал я на палубу. — Два этажа ниже, около бассейна. И она действительно может. Кстати, рекомендую тебе помалкивать о том, что у тебя на борту. Лучше отучись или купи допуск штурмана, никто не будет задавать глупых вопросов.

— Это да, — зафыркал Пилтор, видимо, вспомнив наш разговор с комендантом системы.

— Ну я же не знала, что он такая шишка, — пожал я плечами. — Мало ли, вояка какой-то.

— Что мне с ней делать? — неожиданно перевел разговор Пилтор, нервно дернув хвостом.

— Ценить, — ответил я после небольшого раздумья. — Знаешь, Пилтор, ты вообще показался мне хорошим ласьеном. Хоть ты и богат, но нет в тебе гнили. Просто прими, как факт, что ОНА тоже живая, хоть и функционирует совершенно на иных принципах. Она, возможно, не чувствует физической боли, но знает, что такое обида и предательство. Она не знает, как это прижаться к кому-то плечом, но знает, что такое пожертвовать собой ради друга.

— Откуда ты все это знаешь? — удивился Пилтор. — Ты же с ней всего пару дней общалась?

— Она же не единственный искин во вселенной, — ответил я. — Содружество вопреки мнению наших обывателей вовсю использует ИИ, они даже на наших военных космолетах уже давно не новость. И у меня есть там далеко подруга. Она тоже искин, или МИ или искусственный интеллект. Как ни назови, она — моя подруга.

— Мне как-то не по себе, — признался Пилтор.

— Пусти ее в свое сердце, не нужно ее бояться, — посоветовал я. — Она не сможет тебя ослушаться или обмануть. Но тебе всегда стоит помнить, что лучше иметь друга, чем раба.

— Слушай, а как она вообще живет, ну то есть, функционирует? — спросил Пилтор. — Ей, может, нужно какое-то снабжение особенное?

— Нет, ничего особенного, — ответил я. — Лучше поговори с ней сам. Она тебя боится не меньше, чем ты ее. Начните путь к пониманию друг друга. Кстати, если у тебя будет возможность, поставь себе пилотский разъем Содружества, а еще лучше и их блок контроля и медицинской поддержки. Поверь, ты увидишь и ее, и мир совершенно иными органами чувств.

— А это можно гражданским сделать? — спросил хозяин яхты. — Я как-то никогда не интересовался этими вещами.

— Вот как раз и настало время, — пожал я плечами.

Мы еще болтали о всякой чепухе и о серьезных вещах, а потом пошли на перекус.

Теплая вода бассейна радовала тело, шкодные пузырьки быстрыми рыбками срывались с шерстинок и, перепрыгивая с одной на другую, выскакивали на поверхность. Не знаю, о чем думала Лу, валяясь в воде, в ее эмоциональном фоне я ощущал только умиротворение, мне же самому было откровенно лень двигать даже шерстинкой ее тела.

— Спасибо, штурман, — привлек мой слух знакомый голос.

— Не за что, — ответил я заплетающимся от расслабления языком. — Постарайтесь найти общий язык.

— Я слышала вас в рубке, — покаялась Хони.

— Я знаю, — ответил я.

— У тебя действительно такие отношения с каким-то МИ? — аккуратно спросила Хони.

— Я бы даже сказал больше, — подтвердил я. — Я ни в чем не обманывал ни тебя, ни его. У меня есть подруга, которой я дорожу и даже люблю. Она, как и ты, МИ небольшого корабля.

— Но как? — удивилась Хони. — Разве инструкции не запрещают этого?

— А никак, — ответил я. — Тебе эти инструкции теперь по барабану или бубну. На выбор. Ты списана подчистую. Ты теперь не на службе и никому ничем не обязана. Даже Пилтору ты по идее ничем не обязана, хотя, я считаю, что вам лучше понять друг друга и подружиться. Вы можете сильно помочь друг другу в этой жизни.

— А как было с твоей подругой? — полюбопытствовала Хони.

— Там история не менее долгая и не менее уникальная, чем твой случай, — мне не хотелось рассказывать о Светлане, потому что эти воспоминания порождали в моей душе колючую ледышку, сильно тревожившую меня. — Но все, что я сказал, правда.

— Как мне себя вести с ним? — попросила совета Хони.

— Честно, — пролепетал я лениво. — Постарайся стать ему другом и, самое главное, сделай все возможное для его безопасности. Вы оба по-своему уязвимы, помогая друг другу, можете достичь многого. Поверь мне, он примет тебя, чего я не могу сказать о ласьенах вообще.

— Я закончила расчеты по картам, — перевела Хони разговор в другую тему, — После трех переходов достоверность совмещения маршрутов и лоции меньше предполагаемой, всего шестьдесят два процента.

— Хорошо, надо прыгнуть еще несколько раз, — я нехотя открыл один глаз, поглядев на сидящую у края бассейна девчушку в потертом комбинезоне. — Ты откалибруешься получше.

— Зачем ты этим занимаешься? — поинтересовалась она. — Мы же получили координаты основных миров Трайденса. — Луара говорила, что вы собираетесь в какой-нибудь курортный мир. Ты можешь пройти к нужной системе прямо отсюда.

— Мы с Луарой говорили уже, — ответил я. — Она не против потратить немного своего отпуска на тебя. Моя, скажем так, подруга просто без ума от искусственного интеллекта вообще и от тебя в частности. Если ты сможешь хорошо откалиброваться, тебе будут доступны как минимум почти все записанные тобой прыжки. Ты сможешь довольно точно выходить на нужные конечные точки пути. А когда ты приобретешь опыт, сможешь рассчитывать путь сама. В плане штурмана ты будешь весьма неплохо выглядеть на фоне основной массы ласьенских специалистов. Ты же видела, что они прокладывают пусть только в пределах одного потока, да и ниже четвертого уровня ныряют крайне редко. Ты же сейчас вполне сможешь менять путь, переходя с потока в поток в пределах пяти уровней. А потом, может быть, и глубже. Есть все шансы стать весьма крутым спецом в Трайденсе.

— Спасибо.

— Не за что, — закрыл я глаз, — возможно, поначалу Пилтор будет ценить тебя именно за это. А потом все в ваших руках. Я поваляюсь еще с часик, и прыгнем дальше. Думаю, нам лучше сделать несколько коротких по времени переходов. Есть подозрения, что именно так у тебя случится наиболее скорый качественный сдвиг.

Шестой прыжок закончился уже в одном из миров, так называемой, ближней периферии. Гессфо имел целых три обитаемых планеты, освоенных ласьенами во второй волне расселения. Эту систему уже можно был назвать окраиной местной цивилизации, а не ее задворками. «Голубой трезубец» не стал входить в зону действия диспетчерских служб обитаемых планет, лишь опознавшись у охранявших подступы к системе военных. Наше поведение обосновывалось нежеланием снова получать добро на вылет у местных диспетчеров, отбытие с Лимира до сих пор вызывало у всех разумных яхты приступы нервного веселья.

— Кто бы мог подумать, что я какими-то судьбами попаду на Гессфо, — сказал сидящий в пилотском кресле ласьенов Пилтор. — А ведь у меня тут где-то живет бывшая любовь. Порасплодилась уже, наверное, она всегда хотела иметь несколько детей.

— Что-то не слышно в твоем голосе желания, с ней свидеться, — заметила Луара.

— А его и нет, — усмехнулся хозяин яхты. — Я просто до сих пор нахожусь в эйфории от того, что вырвался с проклятого Лимира.

— Только не уходи опять в выпивку, — попросила Лу.

— Так я и не собираюсь, — отмахнулся Пилтор, — то было от безысходности. Мы тут надолго? Нам, кстати, тут что-то надо? Топливо или какое-нибудь снабжение?

— Ничего не нужно, — ответила Луара.

— Я закончила очередную калибровку лоции, — отозвалась для всех Хони. — Достоверность близка к восьмидесяти восьми процентам. Есть вероятность, что запланированные девяносто процентов мы достигнем уже на следующем переходе.

Пилтор вопросительно уставился на ласьенский экран.

— Готова на самостоятельный прыжок? — спросил я Хони через закрытую виртуалку.

— Разве что по старым маршрутам, — ответила новоявленная штурманша, — но есть вероятность расфокусированного выхода. Правда, точки выхода по картам реала и пройденным ранее маршрутам перепутать уже крайне маловероятно.

— А по целине? — спросил я.

— Могу попробовать, — без эмоций ответила Хони. — В многомерности не заблужусь точно, ну а точность выхода, как получится.

— Я помогу, — предложил я. — Надо же когда-то учиться.

— Мы готовы к прыжку, — оповестил я Пилтора голосом Лу. — Пилтор, прошу доставить меня на какой-нибудь курортный мир, все же отпуск подходит к концу, а я еще так и не купалась в море.

— Да без проблем, — отозвался хозяин яхты. — Куда ты собиралась? Я тебе, кстати, еще хочу кластов предложить за работу.

— Энергиков? Фу, как пошло, — фыркнула осмелевшая в последнее время Луара. — Вот всегда так. Вместо цветущих садов и чистого горного родника предлагают приличной гибкой презренные энергокласты.

— Да полно тебе, милочка, — отшутился в ответ Пилтор. — На кой тебе старый облезлый ворчун? Энергокласты куда как внимательнее и обходительнее.

— Ну а душу? Душу-то чем одарить!? — не выдержав, прыснула фырканьем Лу.

— Душу? — с хитринкой в голосе произнес хозяин яхты. — Душу, значит… Нет, душу я уже староват. А вот тело! Тело твое я очень даже могу удивить…

— Нет-нет, Пилтор, я передумала, — еще сильнее зафыркала Лу. — Пусть будут класты…

— Твое «передумала» уже в прошлом, — скорчил еще более хитрую гримассу пилтор. — А ведь у меня действительно есть чем тебя удивить, милашка. Кстати, куда мы едем отдыхать-то?

— Я бы хотела на Дилдон или Велизан, — кокетливо ответила Лу. — Подбросите бедную гибкую? Только без рук!

— Вот, — пока Лу кокетничала с Пилтором, Хони отметила на карте указанные Луарой планетные системы. — Они недалеко друг от друга.

— Лучше Велизан, — уточнила Лу, — там море красивее.

— Справишься? — спросил я.

— Далековато, — пришел ответ Хони. — Но если не придерживаться пути в пределах одного потока, то можно сильно сократить время. Правда, в таком случае за достоверность точки выхода я ручаться не смогу.

— Хорошо, пробуем, — подвел я итог. — Если справишься, на более короткие расстояния будет проще.

— Мы готовы к прыжку, местом назначения будет Велизан, — оповестила Пилтора Хони, сменив оповещением тональность его настроения. — Капитан, можно приступать?

— Нет проблем, Хони, — серьезно отозвался Пилтор. — Одна или две промежуточных точки?

— Капитан, я постараюсь сделать один прыжок, — ответила Хони. — Правда, точка выхода может немного неточной получиться. Зато мы будем экономить и топливо, и время.

— Я, конечно, не учился на штурмана, — с сомнением высказался хозяин яхты, — но попрыгал по Трайденсу прилично. Ты уверена, что сможешь?

— Не сомневайтесь, капитан, — погладила усы голограмма Хони. — Только не говорите друзьям, а то не поверят или будут сильно завидовать.

«Енот» висел в пространстве планетной системы под названием Велизан довольно далеко от обитаемых курортных планет. С точкой выхода у Хони действительно получилось неважнецки. Но расчет самого маршрута, все его корректировки с учетом перехода со слоя на слой многомерности и обход встретившейся небольшой аномалии хранительница ключей сделала самостоятельно. Я даже не стал мудрить с точкой выхода, чтобы не пошатнуть уверенность начинающего штурмана-многомерника, хотя и видел, что с выходом у нас не особо получится.

По большому счету яхта вырвалась из многомерности довольно далеко от намеченной точки, но для полного новичка такой прыжок можно было считать твердым «хорошо». В любом случае мы получили весьма приличную экономию по времени и искреннее удивление хозяина яхты, который поспорил с Луарой на несколько сосудов какой-то редкой горячительной экзотики, с натягом воспринимавшейся мной как «вино». Прокладка маршрута, как и сам переход через многомерность, проходил под моим приглядом, но я специально никак не вмешивался в сам процесс, стараясь понять, сможет ли Хони осилить такой маршрут до конца. Осилила.

Если честно, мне показалось немного странным, что моя супруга, обладая куда более новой серией, да и мощностями, не решалась совершать самостоятельные прыжки через многомерность с изменением глубины погружения. Я не сомневался, что МИ могут «рождаться» эмпатами, так как у меня имелась далеко не одна возможность убедиться в этом. Но все факты говорили за себя. Хони, имея более слабые характеристики и показатели, оказалась более сильным эмпатом. Моя же более продвинутая по серии, а значит, и возможностям, супруга в этом случае, как ни сравнивай, уступала ей. По всему выходило, что искусственные интеллекты, перешедшие некий порог сложности, становятся более свободными в своем развитии, напоминая своих природных собратьев. И самое главное, они так же разнятся друг от друга, как самые обыкновенные живые существа. И разница их состоит не только в серии и комплектации, но и в набранном в процессе «жизни» опыте. Возможно, это и послужило главной причиной отказа некоторых цивилизаций, достигших космической эры, от использования искусственных интеллектов.

Перед прощанием мы с Хони набросали следующий запланированный переход яхты через многомерность, без полного погружения в нее. Понятное дело, что при повторном старте параметры многомерности слегка изменятся, но хранительница ключей, шутя, скорректирует их, имея неплохую практику подобных корректур в предыдущих наших переходах. Но так у нее появится хоть какая-то уверенность. Все же этот переход она, как ни крути, сделает самостоятельно.

По моему совету Пилтор не стал входить в систему Велизан, лишь обменявшись опознавательными приветствиями с одним из диспетчеров охранной системы. Причиной оставались все те же возможные проблемы с отбытием без навигатора на борту яхты.

— Сьеерж, мы чего-то ждем? — отвлекла меня от философских изысканий Лу. — Енот уже пообщался с диспетчерской и даже получил всю необходимую информацию по обновлению лоции Велизана. Нам, кстати, практически бесплатно предложили попутный грузовик, чтобы подбросить нас к обитаемым местам.

— Ты себя как чувствуешь-то? — спросил я. — Мы, конечно, в подключении, но даже я ощущаю какие-то непонятные и необычные порывы, то ли души, то ли твоего тела. Ты вообще уверена, что нужно было сразу применить подарок Пилтора на себя? Я бы хоть прособирал информацию, да отзывы пользователей перед издевательством над своим телом. Мне кажется, что пополнение счета предложенными энергокластами выглядело куда целесообразнее.

— Ну нет, брать мзду за фактически тобой сделанную работу, да еще с такого приличного ласьена, — Лу недовольно фыркнула. — Я не могу. А на счет подарка могу сказать, что я про них слышала. И вообще, ты разве меня отговаривал? Сам-то тоже, наверняка, запихал в себя кучу имплантантов.

— Ну то были проверенные и специально под меня рассчитанные штучки, — возразил я. — А это непонятно что, с безумным названием, да еще и непонятного рода воздействием на организм.

— Ой, ну хватит уже делать из меня законченного сосунка, — обиделась Лу. — Я никогда не была специалистом по шихтам, но точно знаю, что у меня настоящий шихт. Ты же видел, он даже куплен был официально и стоил, наверняка, безумных денег.

— Ну да, тут не поспоришь. Похоже, Пилтор его себе брал, да по какой-то причине не рискнул ставить, — съязвил я мысленно. — Почитал, видать, о них, да и решил остаться при своих.

— Ну что ты несешь! — возмутилась Луара. — Он вообще лично у меня вызвал впечатление очень порядочного ласьена. И работа, между прочим, наша ему очень даже в тему пришлась. Я бы сама такую яхту до полысения хвоста хотела.

— Ладно, не кипятись, — я мысленно погладил девушку по голове. — Я же просто за наше общее тело беспокоюсь. Раз ты все знаешь, то тебе и карты в руки, тем более, что все уже сделано.

— Вообще-то шихта можно «выселить», если он еще не полностью вошел в симбиоз и не набрал полную силу, — пробурчала мысленно Лу. — Но я тебе сразу говорю, что делать этого не буду. Пока ты мечтал о чем-то, я выкопала из местной сети всю более-менее достоверную информацию о них. Ну сам подумай, какой мне до этого смысл был интересоваться ими так плотно, я же за всю жизнь вряд ли скопила бы денег на его покупку. Да и где бы я его купила? Сам же видел, что продают только в центральных мирах, да еще и не всем желающим, наверное.

— Ну расскажи, хоть, что ты за зверушку получила? — попросил я. — Все же странно Пилтор поступил. Если вещица действительно такая редкая, и он ее себе брал, почему так легко отдал.

— Ну тебе же не понять, что такое ласьенская благодарность, — съязвила Луара. — Слушай уже, нечего меня шпынять. Шихтов нашли совершенно случайно, их аборигены Толлы-пять подарили какому-то ученому за то, что он там какую-то местную эпидемию остановил. Ну и тот ученый, понятное дело, сразу и не понял, что это ему привалило. Позднее уже стал интересоваться у аборигенов и изучать. Оказалось, что шихты — это полуразумные существа, которых живыми в настоящем смысле слова назвать трудно. Они активизируются только, если попадают на подходящий им организм. И тут есть сложности. Далеко не каждый разумный одного и того же вида подходит для симбиоза с ними. Вот! А я подошла!

— И что, это как раз и стало причиной? — легонько куснул я девушку.

— Да! — возмущенно фыркнула Лу. — Еще какой причиной! Может, Пилтор потому и отдал, что сам не смог стать ему носителем. Это только ты ничего не понимаешь!

— Так что они дают-то? — поспешил я вернуть Лу к спокойному настроению.

— Заботятся о хозяине! — выпалила девушка. — В отличие от тебя у них есть чувство благодарности, саусюк инопородный!

— Ну прости, — уже искренне толкнул я в сторону Лу чувство своей вины. — Расскажи, пожалуйста.

Я вспомнил, как Пилтор с очень загадочным видом попросил Луару перед посадкой в «Енота» посмотреть одну вещицу. Молодая гибкая тогда пребывала в некотором дискомфорте чувств из-за расставания с приглянувшейся ей Хони. Немного обескураженный таким оборотом дел Пилтор, видимо, решил переменить воплощение своей обещанной благодарности и не исчезать, пока он не вернется. Я едва уговорил Лу не залезать в «Енота», уповая на элементарную вежливость.

— Вот, милая, посмотри эту вещицу, — протянул хозяин яхты девушке традиционно яйцеобразный контейнер, в каких у ласьенов было принято дарить драгоценности. — Только не смущайся, пожалуйста, я не пытаюсь подарить тебе украшение, которое будет компрометировать тебя. Эта штука воистину редкая.

Лу аккуратно взяла «яйцо», запорные углубления оказались на обычных для коробочки местах. «Яйцо» тихо щелкнуло, и верхняя часть контейнера плавно уползла вниз, накрыв нижнюю. Практически все пространство контейнера занимала традиционная для драгоценностей подушечка из какого-то мягкого полимера или натуральной ткани, на которой покоилась довольно несуразная вещица. Я сразу даже не смог понять, что за украшение принес Пилтор. Довольно плотно свернутая плоская спиралька из каких-то, то ли камней, то ли металлических бусин, перемеженная кое-где вставками довольно острых прозрачных кристаллов лежала на серой поверхности подушечки. Спустя несколько минут после открытия, по всей цепочке снаружи вовнутрь спирали пробежала искра и внутренний, чуть более крупный шарик стал прозрачным и прорезался тонкими плазменными жгутиками, загулявшими по его внутренний поверхности.

— Это… — начал фразу Пилтор.

— Шихт, — выдохнула в полнейшем удивлении Луара.

— Верно, — Пилтор даже удивился. — Это взрослый, достигший времени симбиоза шихт. Вот, смотри, это сертификат о покупке, никакого обмана. Поднеси руку к центру, только не очень близко. Вдруг тебе повезет.

Луара автоматически выполнила указание, удивленно и неотрывно глядя на шихта. Когда рука девушки оказалась на расстоянии приблизительно пяти сантиметров из центрального шарика, в нее выстрелил тоненький плазменный жгут, в момент обвивший руку Лу. Девушка, видимо, не испугалась, потому что руку не отдернула. Едва видимый голубой жгутик, покусывая кожу, гулял по поверхности кисти приблизительно с минуту, заставив всю шерсть на руке встать дыбом, а затем сначала один, затем другой «камушек» на конце спиральки стали светлеть и в свою очередь наполняться плазменными жгутами. Лу смотрела на процесс, едва дыша. Когда «просветление» дошло до основного прозрачного кристалла, процесс остановился, от чего Лу совершенно перестала дышать. Спустя десяток секунд, от засветившегося прозрачного кристалла на всю длину спиральки стрельнул довольно яркий луч, и все ее фрагменты озарились изнутри яркими и весьма толстыми холодными бледно-голубыми плазменными сполохами.

— Поздравляю, — искренне покачал головой Пилтор. — Ты, несомненно, очень хорошо, практически идеально, подходишь ему или ей, если они многополы. Не хочешь пустить его к себе? Нужно просто коснуться центра любой частью тела.

Лу сначала несколько секунд продолжала смотреть на пылающую плазмой спираль, потом немного испуганно перевела взгляд на Пилтора.

— Смелее, — погладил он усы.

Лу еще пару секунд смотрела на Пилтора, а потом, сбросив наваждение, коснулась пальцем центрального шарика спиральки, тут же отдернув руку. Боль сильно куснула подушечку, на пальце тут же выступила довольно большая капля «крови», а на шарике остался кусочек кожи. Лу облизала палец и с интересом уставилась на прилипшую к шарику кожу. Несколько секунд ничего не происходило, а потом кожа, постепенно истаивая, стала от краев к середине исходить густым белым дымком без какого-либо запаха. Дымок медленно вытягивался вверх и в какой-то момент изогнулся в сторону Лу. Та отшатнулась.

— Не бойся, — успокоил хозяин яхты. — Лучше дай ему руку, где у тебя ранка.

Лу послушно но немного неуверенно протянула кисть. Дымок уверенно скользнул к «укушенному» пальцу и коснулся места ранения. Тут же вся спиралька начала из центра к концу наливаться ярким свечением. Плазменные жгуты стали на глазах толще, и через пару секунд первый шарик беззвучно лопнул, превратившись в довольно яркий голубой пучок плазмы, потянувшийся к руке Луары. Боли не случилось, и девушка удивленно продолжала смотреть на происходящее. В течение следующих пары минут процесс все ускорялся, а палец Лу принимал плазменные жгуты различной толщины, силы свечения и цвета. Все закончилось, когда последний «шарик» перекочевал в палец новой хозяйки. На руке Лу осталась пустая коробка. Девушка вопросительно посмотрела на Пилтора.

— Теперь ждать, — развел он руками практически в привычном землянину жесте. — Шихт должен войти в симбиоз с твоим организмом, затем он наберет силу, и ты получишь какой-нибудь приятный и весьма необычный сюрприз или сюрпризы.

— Мне что-то надо делать с этим? — первое, что спросила Лу с момента вручения подарка.

— Ничего, — ответил хозяин яхты. — Двое моих друзей пустили к себе шихтов. Оба говорили, что адаптация проходит практически незаметно. Иногда могут быть какие-нибудь необычные, но легкие ощущения. Иногда ласьен приобретает что-то еще до вхождения шихта в силу.

— Что приобрели Ваши друзья? — поинтересовалась Лу.

— Не знаю, — Пилтор обвил хвост вокруг ног, — это очень личное и обычно об этом не говорят.

— Спасибо, — вдруг Луара смутилась. — Я просто даже не знаю что сказать.

— Ну что же, я рад, что мы все-таки нашли общий язык, — махнул Питор рукой. — Это была моя благодарность за хорошего и очень полезного друга.

Тогда я так и не смог узнать у Луары, что за «лазерное шоу» устроил ей в благодарность Пилтор. Ласьенская гибкая, которая для меня однозначно оставалась «девушкой», совершенно точно пребывала под впечатлением произошедшего, так что процедурами погрузки тела в «Енот» пришлось заниматься мне.

— Ладно, — немного помолчав, остыла Луара. — Противный ты все же, Котьее… На самом деле, тут и вопрос в том, что точно нельзя сказать, что они дают. Владельцы обычно весьма богатенькие кокобуны и не сильно спешат ни стать подопытными мумзами, ни душу наизнанку вывернуть до самых предков. Известно точно, что шихты определенно влияют на различные способности мозга и психики. И еще они могут лечить и защитить хозяина, когда войдут в полную силу. Я тут нашла разные байки вокруг шихтов, только трудно понять, что тут правда, а что нет. Кто-то утверждает, что одного хозяина шихт спас, когда у того разгерметизировался скафандр. Хозяина нашли через несколько суток, он впал в какое-то состояние, близкое к стазису. Думали, что он уже погрузился к предкам, а он ожил, когда попал в отсек с воздухом. Другому хозяину шихт неизвестно как помог отбиться от грабителей, вроде как троих нападавших нашли в состоянии комы. Так что шихт — очень полезное приобретение!

— Ну что же, тогда я рад за тебя, — решил я не выводить больше Лу из себя. — Только вот рекомендую максимально помалкивать на счет того, что он у тебя есть. Мало ли. Ласьены, как и люди, порой весьма завистливы. Да и оговорка Пилтора о друзьях, которые считают шихта «очень личным», на то весьма непрозрачно намекает.

— Да. Тут я с тобой соглашусь, дух инопородный, — настроение Лу снова улучшилось.